Урсу Д. П. Бенинский политик Матье Кереку // Вопросы истории. - 2016. - № 11. - С. 108-124.
В публикации на основе широкого круга исторических источников рассматривается жизнь и деятельность выдающегося политического лидера Бенина Матье Кереку (1933—2015), который сделал попытку построить марксистское государство в сердце Западной Африки. Статья содержит подробный анализ причин провала Кереку на пути некапиталистического развития, а также его выбора в пользу подлинной демократии, гражданских свобод и рыночного хозяйства.
В 1933 г. на севере французской колонии Дагомея в Западной Африке родился мальчик, которому суждено было сыграть особую роль в истории своей страны. Семья Кереку принадлежала к малочисленной народности сомба, христиан по вероисповеданию, при мусульманском большинстве на данной территории1. Мальчика крестили и нарекли Матье в честь святого пророка Матвея. Биография Кереку богата необычными приключениями, примерами гуманности и благоразумия, резкими переменами идейных ориентиров. Он трижды входил в президентский дворец, три раза начинал жизнь с чистого листа. Сначала в качестве военного адъютанта действующего президента, проще говоря, слуги в военном мундире. Второй раз Кереку в чине майора с автоматчиками за спиной ворвался во дворец, узурпировав власть на многие годы. Под его руководством Дагомея стала на путь строительства социализма на основе марксистско-ленинской теории. В третий раз Кереку вошел в тот же дворец под звуки торжественных фанфар как свободно избранный народом президент и два срока (10 лет) восстанавливал частную собственность и плюралистическую демократию2.
В общественном сознании африканцев образ Кереку амбивалентен — он обладает как сакральными, небесными, так и земными символами. Мальчик Мат родился под знаками двух начал — христианского и языческого, автохтонного. Последнее означало, что семья принадлежала к тотему Хамелеон. «Позади каждого человека — его тотем», — говорят африканцы. Это означает, что сначала появились зооморфные предки и только много времени спустя их потомки приобрели образ человеческий. «Тотем позволяет в архаичном мировоззрении связать данный человеческий коллектив с территорией проживания, прошлое с настоящим, культурное и социальное — с природой»3. В африканской мифологии Хамелеон олицетворяет собой не только изменчивость, но и выдержку, неторопливость, мудрость. С юности Кереку следовал правилу короля Акабы, третьего по счету правителя Бенина: «Медленно и тихо хамелеон поднимается на вершину баобаба». Здесь, где благодаря культу вуду так сильна вера в мистику и колдовство, тотем Хамелеона значил очень многое.
Столь же полным скрытых смыслов было имя Матвей. Библейский Матвей, будучи сборщиком налогов, не только решительно последовал за Христом, но до конца жизни проповедовал неверующим слово Божие. Он написал первое евангелие, где утверждал, что Иисус есть подлинный Мессия. Перед концом жизни он стал первосвященником эфиопской церкви, что связало его с Африкой4. Святой Матвей, небесный покровитель, и его земной архетип Хамелеон подсказывали Кереку линию поведения в жизненных ситуациях — решительность при максимальной осторожности, готовность к компромиссу при встрече с непреодолимыми препятствиями.
Ни о семье Кереку, ни о его ранних годах жизни нет достоверных сведений. Можно предположить, что семья была бедной и многочисленной, как все другие в деревне. В детстве мальчик пас коз на склонах окружающих холмов. Затем отец решил, что хотя бы один из его отпрысков достоин лучшей доли и должен получить образование. Матье был привезен в Натитингу, центр провинции Атакора, и отдан в школу, где директором был педагог Юбер Кутуку Мага, также сомба по происхождению. Позже он станет первым президентом независимой Дагомеи. Учился мальчик отлично, поражая окружающих находчивостью, быстротой реакции и, в то же время, рассудительностью в принятии решений.
Понимая, что окончание школы не гарантирует юноше продвижение в жизни, его покровитель Мага посоветовал связать свою жизнь с армией. Или, возможно, Кереку увлекла офицерская карьера по примеру двоюродного брата Мориса Куандете, который, приезжая домой, щеголял в новеньком мундире курсанта французской офицерской школы. В 14 лет Мат сбежал из школы и пристал в качестве «сына полка» к дагомейской роте, дислоцированной в г. Кати (ныне Мали). Затем он вместе с частью был переведен в г. Сен-Луи (Сенегал), а завершил свое образование, общее и военное, во французских училищах в Фрежюсе и Сан-Рафаэлло. Получив звание капрала в 1954 г. и младшего лейтенанта в сентябре 1960 г., он около года служил во французской армии.
После возвращения на родину в августе 1961 г. Кереку был назначен адъютантом президента республики, бывшего директора школы Маги. Так впервые он вошел в пышное здание бывшего губернатора колонии, а теперь президента, и познакомился с закулисной стороной дагомейской политической жизни. То, что он увидел и узнал, его сильно огорчило — не такой он представлял свою, теперь уже независимую, родину. Нищета и неграмотность — внизу, казнокрадство, мелкие страсти, злые сплетни — наверху. Страна была разделена на три региона, где доминировали три почти равные по силе политические группировки с тремя лидерами. Север представлял Мага, юго-восток — Суру Миган Апити, а центр и юго-восток — Жюстен Ахомадегбе. Логика борьбы заставляла их играть на политическом поле «двое против одного».
На президентских и парламентских выборах в декабре 1960 г. победил список Дагомейской партии единства (ПДЮ), лидерами которой были Мага и Апити, набравшие более 2/3 голосов избирателей. Партия Ахомадегбе — Дагомейский демократический союз (ЮДД) — оказалась в оппозиции, а вскоре и вовсе была запрещена. Летом следующего года был принят 4-летний план развития страны. Выступая с его обоснованием в парламенте, Мага назвал сумму в 30 млрд фр. будущих капиталовложений, причем 50% из них должны были пойти на сельское хозяйство, 30% на инфраструктуру и 20% на образование и здравоохранение. Предполагалось, что финансирование плана пойдет, главным образом, из внешних источников. Намерение правящей партии, продолжал далее президент, — построить в Дагомее динамичный социализм, позволяющий рационализировать систему производства и обращения для того, чтобы обеспечить справедливое распределение богатств на благо народа»5.
О том, что в правительстве Дагомеи есть сторонники социалистического выбора, стало известно в Москве. Дипломатические отношения между Дагомеей и СССР были установлены 4 ноября 1962 г. как результат визита Апити в Москву.
Радужным планам построения «африканского социализма» при сотрудничестве с социалистическими странами, но за деньги капиталистов, не суждено было сбыться. В Дагомее росла нищета, пошли вверх цены на товары и продукты первой необходимости. Государственный долг приближался к астрономической сумме в 1 млрд франков. Падение производства экспортных культур правительство пыталось компенсировать сокращением государственных расходов. Были увеличены прямые и косвенные налоги, сокращена зарплата служащим, заморожены выплаты другим категориям работников. На требования профсоюзов власти ответили репрессиями, во время демонстраций несколько человек были убиты. В такой накаленной обстановке командующий армией полковник Кристоф Согло совершил переворот и взял власть в свои руки.
Президент Мага потерял свой пост, и вместе с ним из президентского дворца выдворили его адъютанта лейтенанта Кереку. Последний был переведен в войска на незначительный пост командира взвода. Снова началась казарменная жизнь, но вывод из случившегося он сделал: командующий войсками, нарушив конституцию, присягу и устав, изгнал с его поста демократически избранного президента. Этот акт станет дурным примером для других амбициозных офицеров, которые в будущем повторят путь Согло. Для себя Кереку решил идти на подобный шаг лишь в случае крайней необходимости.
Правление полковника Согло, вскоре ставшего генералом, длилось чуть больше четырех лет, с 28 октября 1963 до 17 декабря 1967 года. Как и Мага, его бывший патрон, Кереку находился в оппозиции к военному режиму. Он был недоволен, прежде всего, кадровой политикой в армии, так как офицеры-северяне не продвигались по службе. Кроме того, их было ничтожно мало — всего 16 на 74 южан6. Такая диспропорция нарушала хрупкое равновесие между регионами, которое пыталось наладить Согло, вела к дискриминации выходцев из северных провинций — Атакоры и Боргу. Кроме того, Кереку был недоволен не всегда тактичным поведением иностранных военных инструкторов (в Дагомее находились военные миссии Франции, Китая, Израиля)7. Против военного сотрудничества с Израилем резко выступали офицеры-мусульмане, все уроженцы двух северных провинций. Кроме того, офицеры-патриоты возмущались тем, что в армии низкая дисциплина, мало военных занятий, редко проводятся маневры. Офицеры страдали от безделья и скуки. Строго говоря, да- гомейская армия не предназначалась для защиты страны от внешнего врага; ее скрытой функцией было — служить сверхполицией на случай народных восстаний. Однако в силу ряда причин именно вооруженные силы превратились в главный фактор нестабильности.
Во-первых, офицеры получали высокое жалование и считали себя особой кастой. Многие из них питали непомерные личные амбиции. Во-вторых, казармы, как правило, располагались в крупных городах — Котону, Порто-Ново, Виде, Параку, где солдаты и офицеры тесно общались с местным населением. Там они подвергались быстрой политизации со стороны различных радикальных организаций8. В-третьих, подготовка и переподготовка офицерского корпуса за границей, главным образом во Франции, приводила к тому, что дагомейцы нередко воспринимали радикальные взгляды и становились адептами левых групп и сект. Да и в самой Дагомее они могли встретить таких агитаторов — просоветских, прокитайских, проалбанских марксистов, анархистов и т.д. Это были французские специалисты по линии международного сотрудничества: на 1960 г. их насчитывалось полтысячи человек. К 1965 г. их число сократилось до 246 чел. вследствие отъезда врачей и среднего медицинского персонала. Зато увеличилось количество преподавателей (до 141 чел.), а именно они были наиболее политически активными9. Неудивительно, поэтому, что студенты университета и старшеклассники всегда первыми шли на митинги, демонстрации, начинали забастовки. Общение с гражданской молодежью, таким образом, также повышало политическую активность офицеров. Не последнюю роль в радикализации дагомейского общества в целом и молодежи в частности сыграла советская радиопропаганда на Африку.
Между тем, военный режим генерала Согло близился к своему бесславному концу. Президент взял кредиты во Франции, ФРГ, Швейцарии, Италии, у международных финансовых учреждений и разных фондов на миллиардные суммы. Всего к концу 1964 г. общий долг Дагомеи зарубежным кредиторам достиг 6,5 млрд фр. и продолжал расти10. Уже в конце 1966 г. министр финансов Нисефор Согло (однофамилец главы государства) в газетном интервью признал: «Финансовое состояние страны критическое, даже катастрофическое»11.
В середине декабря 1967 г. ситуация в Дагомее накалилась до предела. В стране была объявлена всеобщая забастовка, профсоюзы требовали сокращения налогов и улучшения продовольственного снабжения при снижении цен. Когда 16—17 декабря в столице шли непрерывные совещания высших чинов армии, капитан Кереку с группой младших офицеров и ротой парашютистов захватил виллы четырех высших офицеров, сторонников Согло. На следующий день по радио выступил главарь путчистов майор Куандете и объявил о свержении президента и роспуске правительства. Вскоре в победившей хунте произошли перестановки: президентом стал полковник Альфонс Аллей, а Куандете — главой правительства12. Рядом с премьером часто можно было видеть капитана Кереку, который стал председателем Военного комитета бдительности, впрочем, без особых возможностей контроля за правительством. Был создан чрезвычайный военный трибунал, прошла чистка чиновников-коррупционеров. Однако режим строгой экономии расхода государственного бюджета вызывал массовое недовольство. Началась проверка трудовой дисциплины — патрули следили за своевременным выходом госслужащих на работу. Нарушителей или штрафовали или подвергали 10-дневному аресту, а злостных — увольняли13. Однако напряженность в стране не спадала.
Находясь в безвыходном положении, военная хунта летом 1968 г. решила самораспуститься и передать власть гражданскому президенту. Выбор пал на бывшего министра иностранных дел Зинсу. Ему удалось усидеть в высоком кресле лишь полтора года. В конце 1969 г. его свергла новая хунта во главе с неугомонным Куандете. Первым делом узурпатор расправился со своим недавним соперником — Аллей был осужден военным трибуналом на 10 лет заключения, но через два месяца амнистирован и назначен на высокий пост в Министерстве обороны. Подобного издевательства над правосудием трудно было себе представить, неудивительно, что Дагомея заслужила обидное название «больного человека Африка». Стало ясно, что практика военных переворотов и «чрезвычайки» изжила себя. Военные у власти показали себя плохими менеджерами; не обладая ни специальными знаниями, ни соответствующим опытом, они превращались в марионеток своих гражданских помощников и советников. Международные кредиторы требовали стабилизации политической обстановки и рационального использования получаемых займов. Местные профсоюзы бунтовали, протестуя против роста цен и налогов.
Хунта, пребывая в полной политической изоляции, нашла оригинальную формулу перехода к гражданскому правлению — создание президентской коллегии из трех наиболее авторитетных политиков — Мага, Апити, Ахомадегбе — каждый из которых правил бы страной в течение двух лет. Первым оказался Мага, и ему 4 мая 1970 г. была передана вся полнота власти, так как он исполнял одновременно функции главы государства и правительства14. Одним из первых декретов нового президента был арест и отдача под суд «хронического заговорщика» Куандете; он был осужден на 20 лет заключения. Другие меры касались нормализации экономической жизни Дагомеи. Был уменьшен с 25% до 5% налог на зарплату госслужащих, наполовину сокращен налог на пенсионеров, а также на крестьян15. Ситуация в стране на некоторое время нормализовалась.
Все эти драматические события происходили без участия капитана Кереку, который два года (1968—1970) находился на курсах штабных офицеров во Франции. Здесь было не менее интересно, чем на родине: в мае 1968 г. страну потрясли студенческие волнения в Сорбонне. Франция стояла на пороге гражданской войны — левые активисты атаковали как правительство генерала Ш. де Голля, так и коммунистическую партию. Кереку внимательно следил за событиями; не исключено, что он общался с молодыми офицерами, носителями левых взглядов. В скором времени все увиденное, прочитанное и услышанное во Франции послужит Кереку материалом для разработки программы переустройства родной страны.
После возвращения в Дагомею Кереку получцл звание майора и был назначен командиром элитного десантного батальона, расквартированного в г. Вида, а с июля 1970 г. — еще и заместителем командующего сухопутными войсками. Страна, между тем, продолжала бунтовать при странном политическом режиме, названным «трехголовым чудовищем». Экономическое положение оставалось тяжелым, но не катастрофическим. Проведя положенные два года у кормила государства, Мага в мае 1972 г. благополучно передал власть очередному президенту Ахомадегбе. Впрочем, в печати появились сообщения о коррупции министра финансов, но наружу не выплыло ничего особенного. Кризиса в стране не было, тем более неожиданным прозвучало по радио Котону в три часа пополудни 26 октября 1972 г. выступление майора Кереку. Он сообщит, что власть в Дагомее переходит в руки армии. «Вооруженные силы отобрали назад то, что им принадлежало», — сказал он. Президентская коллегия, этот «настоящий монстр, раздирается внутренней борьбой, авторитет государства исчез». В заключении своей речи Кереку зачитал состав нового правительства — в него вошли 4 майора, 7 капитанов и один унтер-офицер16.
Первые решения новой хунты были продиктованы обстановкой, направлены на укрепление собственной власти и недопущение контрпереворота. Кереку, объявивший себя президентом и главой правительства, а также министром обороны и плана, вскоре заявил, что армия не делает политики; она занята лишь экономическим и социальным восстановлением страны. В правительственном вестнике печатались первые декреты: о составе нового правительства, задержании сановников прежнего режима (бывшие президенты Мага, Апити и Ахомадегбе без суда сидели в тюрьме до 1981 г.), о посылке комиссаров во все провинции. Из армии были удалены соперники Кереку — полковники Аллей и де Суза, майоры Хашеме, Сумару, Родригес и Джонсон17. В начале следующего года Аллей и Хашеме, а также 10 военных и гражданских лиц (среди них и французы) были арестованы за попытку переворота18.
Первые два года Кереку уделил наведению в стране элементарного порядка и одновременно поиску социально-политической модели на перспективу. Концентрация власти в его руках сопровождалась удалениемчиз состава руководящей верхушки несогласных, потенциальных соперников и левых экстремистов. Первым потерял свой пост министра капитан Н. Бехетон, прослывший марксистом и не скрывавший своих просоветских взглядов. За полтора года состав правительства менялся трижды, но свои посты сохраняла тройка левых радикалов из лагеря в Виде — майор Мишель Алладайе (министр иностранных дел), капитан Жанвье Асогба (министр гражданской службы) и капитан Мишель Аикпе (министр внутренних дел и безопасности). Первым ушел Асогба: в январе 1975 г. он поднял мятеж, был разбит и осужден, а летом того же года при невыясненных обстоятельствах погиб Аикпе. Долгое время в кабинете министров вторым лицом пребывал майор Бартелеми Оуэнс, министр юстиции, сторонник консервативной линии.
Поначалу казалось, что кроме националистической фразеологии, новая хунта не сможет предложить ничего нового и, в конце концов, будет сметена очередным дворцовым переворотом. Однако в закрытых кабинетах президентского дворца шел напряженный поиск социальной и политической модели на перспективу, сталкивались различные идеологические направления, рассматривались разные варианты развития страны. Персональный состав этого мозгового центра известен лишь приблизительно, но ясно одно — организатором и вдохновителем его был сам президент.
Наконец, 30 ноября 1974 г., Кереку закончил подготовительный этап и выступил на исторической площади Гохо в Абомее с программной речью, всколыхнувшей всю страну. Президент объявил о социалистическом выборе дальнейшего развития и добавил: «Философским фундаментом и путеводным ориентиром нашей революции является марксизм-ленинизм»19.
Подобный выбор многими в Бенине был принят с восторгом. Для подобной эйфории показательно мнение министра труда, лейтенанта Адольфа Биау, высказанное на международном профсоюзном форуме. Он раскритиковал пессимистический взгляд на возможность построения социализма в Африке: «... Наш континент богат, особенно сырьевыми материалами. Мы должны отбросить мысль, что Африка бедна, наша задача состоит в воспитании ради развития; эту цель мы можем достичь, лишь уничтожив колониальные и постколониальные структуры, которые сохраняются в наших странах... Этого можно добиться изменением менталитета. Поэтому моя страна желает создать нового гражданина, свободного от комплексов и от всех поверхностных атрибутов..., чтобы вести политику самообеспечения»20.
Уже в декабре 1974 г. последовали указы о национализации некоторых секторов экономики: страхового дела, обеспечения нефтепродуктами. Была установлена монополия государства на транзит товаров через территорию страны. На всех предприятиях создавались комитеты защиты революции. В интервью бенинской газете во вторую годовщину провозглашения социалистического выбора Кереку заявил, что главная причина отсталости страны — контроль всех жизненных секторов со стороны иностранного монополистического капитала и международного империализма. «Что сделано?», — спросил президент и ответил: «Сейчас государство обеспечивает импорт-экспорт товаров широкого потребления, в частности, госкомпания Сонакон осуществляет монополию на ввоз, хранение, транспортировку и продажу нефтепродуктов. В финансовом секторе государство приняло на себя банковские институты и страховые общества. Под контроль государства перешли электро и водоснабжение по всей стране. Кроме того, установлена государственная монополия на реэкспорт продовольственных товаров — риса, сахара, зерна, сгущенного молока»21.
Следует, однако, учитывать, что экономика Бенина в течение всего революционного процесса оставалась многоукладной. Повышать удельный вес государственного сектора становилось все труднее из-за сопротивления прежних собственников, которых нередко поддерживали профсоюзы, и нехватки капиталов для выплаты компенсаций. В пик огосударствления госпредприятия давали лишь около 31% производимой в стране промышленной и сельскохозяйственной продукции.
Строгие меры экономии поначалу дали положительный результат. Дефицит бюджета стал медленно уменьшаться: в 1971 г. он составлял 1,7 млрд фр., в 1972 — 845 млн, в 1973 — 1,6 млрд, в 1974 — 741 млн франков22. Темпы экономического роста, однако, отставали от прироста населения. Так что для экономического состояния НРБ в эти годы вполне подходит слово стагнация.
Как и требует социалистическое хозяйство, власти внедряли плановость на всех уровнях производства — от сельскохозяйственного кооператива и артели ремесленников, завода, фабрики, фирмы до всего государственного механизма. Первый Госплан был сверстан на 3-летний период.
Кроме того формировалась новая вертикаль власти. Создавались революционные советы снизу доверху; высший совет получил название Национального совета революции (НРС), который стал играть роль предпарламента. В апреля 1974 г. был принят декрет о создании революционных советов в провинциях, округах, городах и местных коммунах23.
Одним из этапных событий бенинской революции стало создание новой партии. Партия народной революции Бенина (ПНРБ) была создана 30 ноября 1975 г. волевым методом, по корпоративному принципу подбора членов в различных общественных организациях и группах населения и по произвольно выбранной квоте. В мае следующего года ПНРБ приняла программный документ «Заявление о генеральной линии партии и этапах бенинской революции»24. В кратком предисловии были названы деятели, которые, по мнению бенинцев, положили основы революционной борьбы трудящихся масс. Это — Маркс, Ленин, Сталин, Мао Цзэдун и Хо Ши Мин. Пленум ЦК образовал конституционную комиссию, которая подготовила проект основного закона для обсуждения; в него внесли 115 поправок25.
После создания ПНРБ президент Кереку в предновогоднем обращении определил три главные задачи: «объединить наше сознание на базе нашей марксистко-ленинской идеологии»; «производить, чтобы обеспечить себя и создать резервы»; «революционизировать все наши государственные институты». Он дал подробный перечень заданий партии и государственной власти на новый 1976 год. Каждая крестьянская семья должна выращивать две продовольственные культуры и одну — на экспорт или для нужд местной промышленности. Каждое учебное заведение обязано выращивать сельскохозяйственные продукты в таком количестве, чтобы в конце учебного года покрыть не менее 20% бюджетных расходов на свое содержание. Каждое предприятие и государственное учреждение, каждый воинский гарнизон должны иметь земельный участок или ферму и их обрабатывать. Кереку объявил также о мерах по улучшению жизни трудящихся: зарплата в государственных и смешанных предприятиях увеличивалась на 14%; кроме того планировалось выдать половину замороженных в январе 1973 г. авансов. Задача на 1977 г. была еще более трудной — удвоить производство, превратить Бенин в национальную строительную площадку, распространить на все слои населения революционное и патриотическое воспитание. По примеру Китая и Кубы вводилась обязательная трудовая повинность. Госслужащие должны были посылаться на низовую социальную практику на два-три месяца в одну из 300 сельских коммун изучать проблемы производства, воспитывать крестьян и т.п. Несколько позже была введена обязательная гражданская служба молодежи продолжительностью 12 месяцев26. О результативности подобных мер, впрочем, нигде не сообщалось.
В январе 1977 г. нормальный ход законотворчества и строительства партии и государства внезапно был прерван нападением вооруженных наемников, прибывших рано утром на транспортном самолете и захвативших аэропорт Котону. Как установила позже специальная миссия Совета Безопасности ООН, общее количество нападавших превышало сто человек, среди них преобладали европейцы, но были также африканцы. Захватив автотранспорт, они тремя группами двинулись в город и атаковали президентский дворец с целью убийства Кереку и захвата власти. Однако в 150—200 м от дворца они были встречены плотным огнем сил безопасности. Поняв, что дело обречено на провал, они в панике вернулись на аэродром и улетели в неизвестном направлении. Вся операция длилась не более трех часов27.
Победа над наемниками радикализировала революционный процесс и подняла политический авторитет ПНРБ и ее лидера. В условиях народного одобрения Кереку провел через предпарламент новую конституцию страны. В ее преамбуле говорилось: «Великое революционное движение национального освобождения, начатое 26 октября 1972 г., привело к победе... В ходе гармоничного развития исторического процесса достигнуты важные завоевания, которые позволят неуклонно вести наш народ к решающим победам во всех областях». Главная цель движения — построение нового, социалистического общества28.
Революция стоит чего-нибудь лишь тогда, когда успешно отражает наступление врагов, внутренних и внешних. Этот афоризм вполне применим и к перипетиям бенинской революции. Проблема защиты нового строя остро стояла все время правления Кереку с 1972 по 1991 год. В его выступлениях, собранных в отдельную книгу «По пути строительства социализма» он назвал всех врагов страны. Особую ненависть Кереку вызывали «вчерашние военные — местные слуги кровавого империализма», а также феодалы, под которыми он понимал старейшин, вождей, сельских богатеев, знахарей и колдунов. Феодалы на селе, говорил он, «берут штурмом местные ревкомы, избираются делегатами и даже мэрами. Местные революционные власти почти полностью парализованы реакционными силами феодалов. Революция на деле не проникла в деревенскую массу... Под влиянием феодалов находятся представители старых партий, вся неоколониальная интеллигенция и часть молодых интеллектуалов, играющих под прогрессистов»29.
Самыми опасными врагами Кереку, однако, считал молодых левых радикалов и латентных путчистов в своей армии. Уже в 1974 г. в Дагомее появилось несколько молодежных организаций, выдвинувших лозунги левее, чем Кереку.
Самой опасной среди левых групп оказалась подпольная Коммунистическая партия Дагомеи (КПД), выросшая из небольшого кружка под историческим названием Союз коммунистов. Это была сталинистская, проалбанская организация, считавшая Кереку карикатурой на марксиста-ленинца.
Что касается военных заговорщиков, то три наиболее опасные попытки свалить Кереку закончились провалом. Тюрьмы Бенина, впрочем, пополнялись не только за счет заговорщиков в мундирах, но, главным образом, молодежью за принадлежность к запрещенной КПД. Возникла парадоксальная ситуация: марксисты и ленинцы преследовали коммунистов, причем власть в стране находилась в руках социалистов. Из-за такой путаницы «Манифест Коммунистической партии» в партийной прессе не распространялся.
В своих выступлениях Кереку постоянно возвращался к вопросам идеологического воспитания как широких народных масс, так и подрастающего поколения. Красной нитью его выступлений проходила мысль — создать человека нового типа: патриота, революционера, трудолюбивого работника, готового служить народу и революции. В средней школе было введено изучение трех классических работ по обществоведению — Ж. Ж. Руссо «Об общественном договоре», «Немецкой идеологии» К. Маркса и Ф. Энгельса и «О государстве» В. В. Ленина30.
К 1985 г. восходящая линия бенинской революции завершилась. Об этом свидетельствовали два события — майские выступления студентов и решения II съезда ПНРБ, принятые в ноябре. Перед этим, в 1984 г., Кереку был переизбран парламентом на второй 3-летний срок президентом и назначил новое правительство. 10 апреля 1985 г. правительство отменило обязательное трудоустройство выпускников университета и профтехнических училищ, что означало появление тысяч дипломированных безработных. Диплом, бывший прежде входным билетом в социальный лифт, превратился в пустую бумажку. Отпала мощная мотивировка молодежи к обучению, что вызвало бурю негодования у студентов, их родителей и педагогов. 5 мая в крупных городах Бенина прошли многочисленные демонстрации протеста, в столкновении с полицией двое молодых людей погибли. Кереку принял крутые меры: два министра, ректор и проректор университета, директора школ были уволены, чтобы успокоить общественное возмущение. Также из университета отчислили 18 анархо-гошистов31.
Большие проблемы возникли в партийном строительстве. Об этом говорилось на II съезде ПНРБ в ноябре 1985 года. Центральная тема дискуссии — создание сильной и влиятельной авангардной партии. В своем докладе Кереку осудил кампанию экономического саботажа внутренней и внешней реакции. От партийных органов он потребовал сделать выводы из событий апреля-мая, когда, по его словам, масса студентов пошла за кучкой анархистов и левых экстремистов, которыми манипулировала местная и международная реакция. Но главный упор председатель ЦК сделал на критику недостатков в партийном строительстве. «Мы создали, — признал он самокритично, — партию функционеров, а не масс». ПНРБ очень слаба количественно (сказано без цифр), распределена неравномерно по территории страны, во многих местах отсутствуют партийные ячейки. Как важнейшую задачу он назвал «...изучение марксистско-ленинской теории, великих классиков Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. В экономике следует сосредоточить основные усилия на стратегических направлениях — сельском хозяйстве, энергетике, строительстве путей сообщения».
Говоря на съезде о тяжелом экономическом положении, Кереку не погрешил против истины. «С 1980 г. по 1987 г. НРБ переживает замедление темпов экономического роста», — так начинался отчет Бенина на 2-й Конференции ООН по наименее развитым странам. ВВП рос на 1,7% в год, при замедлении до 1,1% в 1986 г. и падении на 3,6% в 1987 году. Государственный долг, внутренний и внешний, достиг колоссальной суммы в 324 млрд франков. Кооперация сельского хозяйства полностью провалилась32.
Внешняя политика НРБ была не более успешной, чем внутренняя. Приоритетными стали отношения с двумя странами: Франция давала деньги, СССР снабжал идеями и опытом социалистического строительства. До этого отношения между Дагомеей и СССР были на самом низком уровне. Они оживились только после провозглашения курса на строительство социализма. Первая миссия доброй воли во главе с министром иностранных дел Алладайе имела место в марте 1975 года. На секретариате ЦК КПСС регулярно обсуждались вопросы обмена с бенинскими товарищами партийными, государственными и общественными делегациями.
Кульминационным актом советско-бенинской дружбы — и в то же время ее заключительным аккордом — стал визит в Москву президента Кереку. После многих заграничных поездок в страны Европы, Азии и Америки, после встреч с Мао, Ким Ир Сеном, Каддафи, Мобуту и Чаушеску его беседы с М. С. Горбачёвым и А. А. Громыко не были чем-то экстраординарным. Но поездка в СССР приобрела особое значение как последняя надежда на получение существенной финансовой поддержки перед лицом надвигавшейся катастрофы. Увы, надежды Кереку не оправдались. Визит состоялся с 21 по 27 ноября 1986 г. и предполагал подписание как общего заявления, так и конкретных соглашений. В Москву Кереку прибыл в трех ипостасиях — председателя партии, президента и главы правительства. В заключении визита была подписана «Декларация о дружбе и сотрудничестве между СССР и НРБ». В ней — ничего конкретного, затертые словесные штампы, характерные для такого рода дипломатических документов. В итоговом коммюнике подчеркивалось, что советская сторона «будет и впредь с учетом реальных возможностей оказывать помощь бенинскому народу». «Посильная помощь» с учетом «реальных возможностей» на обычном языке означала, что СССР финансировать бенинский социализм не будет в силу известных причин. И хотя Кереку в беседе с Громыко неосторожно сказал, что «СССР — главный партнер на пути к социализму», ничего существенного, кроме горячего одобрения, из Москвы он не привез33. Визит, вне сомнения, развеял последние иллюзии бенинцев и показал им, что СССР занят собственными делами, и рассчитывать впредь на него нельзя. Как бы в противоположность этой бесплодной поездке можно привести поведение ФРГ, которая в 1977 г. списала Бенину все долги, а на текущий 1986—1987 финансовый год обещала 38 млн марок помощи и еще 25 млн марок технического содействия34.
Ровно через три года после посещения Москвы председателем ПНРБ в стране начался демонтаж военного социализма. В декабре 1989 г. в авторитетном журнале «Уэст Африка» была опубликована статья под красноречивым заглавием «От Берлина до Бенина». Журнал писал, что волна перемен прокатилась по всему миру, везде терпят крах государства социалистической ориентации. Режим Кереку никогда не был подлинно марксистским; это была ловко состряпанная мимикрия. В том же номере публиковался репортаж о посещении Порто-Ново. Журналист был поражен — в правительственных кабинетах пусто, потому что чиновники, не получающие жалование несколько месяцев, ежедневно отправляются на демонстрации протеста. Университет и лицеи закрыты, молодежь бунтует. В городе грязь, запустение, разруха35.
Спустя месяц после сноса Берлинской стены и за две недели до бесславного конца Чаушеску, 7 декабря 1989 г., на заседании политбюро ЦК ПНРБ ее председатель Кереку открыто признал, что марксизм-ленинизм отброшен как ошибочный выбор. Он обещал подготовить вскоре новую демкратическую конституцию с политическим плюрализмом и гражданскими свободами. Он также высказался за освобождение всех политзаключенных и возвращение эмигрантов. Вскоре, как бы в награду за правильный поступок, Бенин получил от МВФ первый заем в 27 млн долларов36.
Заявление Кереку было вызвано предреволюционной ситуацией в стране; она стояла на пороге гражданской войны. Армия колебалась, но все еще была готова выполнять приказы президента. Учреждения не работали, фабрики и заводы стояли, демонстрации и митинги шли ежедневно. Как выразился исследователь Дж. Джогансен, это было «революционное конструктивное сопротивление». В закрытом для печати режиме шли совещания членов правительства с авторитетными общественными деятелями. Роль главного миротворца пала на примаса католической церкви, архиепископа Изидоро да Сузу. Позже он вспоминал, что поведение Кереку в той взрывоопасной обстановке было достойно истинно верующего христианина: «Я должен сказать, что восхищаюсь Кереку не за его ошибки, творимые в течение 18-летнего правления, а за его поведение во время конца этого мрачного времени и в переходной период»37. Кереку публично признал свои грехи и покаялся в них38.
После многочисленных встреч и переговоров было решено собрать общенациональную конференцию для решения всех злободневных и перспективных вопросов. Она состоялась с 19 по 28 февраля 1990 года. На ней были представлены 52 политические партии (КПД бойкотировала совещание), социопрофессиональные корпорации, женщины, молодежь, старейшины, представители культов — всего около 500 человек. Вел заседания архиепископ И. де Суза. По итогам совещания была отменена конституция 1977 г., создан предпарламент — Высший совет — и образовано новое правительство. Кереку остался президентом, но лишился реальной власти39.
Прежняя Партия народной революции Бенина, насчитывавшая всего 2 тыс. членов (на 2 млн трудоспособного населения) в мае 1990 г. трансформировалась в Союз сил прогресса (ЮФП), а ее руководителем стал никому не известный адвокат Мишуди Дисуди. Тогда же был опубликован проект новой конституции, по которой Бенин становился многопартийной президентской республикой. Основной закон утвердили на референдуме в декабре того же года40.
Новая конституция означала конец военно-марксистской диктатуры и коренным образом отличалась от предыдущей. В преамбуле с большим пафосом провозглашены принципы и ценности либеральной плюралистической демократии. Она гласит: «Мы, бенинский народ,
— подтверждаем наше решительное неприятие любого политического режима, построенного на произволе, диктатуре, несправедливости, коррупции, взяточничестве, на регионализме, непотизме, узурпации власти и личной власти;
— выражаем наше твердое желание защищать и охранять наше достоинство в глазах всего мира и вновь найти свое место и роль пионера демократии и защиты прав человека, которые нам некогда принадлежали;
— торжественно провозглашаем нашу уверенность путем настоящей конституции создать государство права и плюралистической демократии, в котором основные права человека, политические свободы, достоинство человеческой личности и правосудие гарантированы, защищены и признаны в качестве необходимого условия подлинного и гарантированного развития каждого бенинца во временном, культурном и духовном измерениях;
— подтверждаем нашу приверженность принципам демократии и прав человека, как они определены в Уставе ООН 1945 г. Всеобщей декларации прав человека 1948 г. и в Африканской хартии прав человека и народов 1981 г.».
20 февраля 1991 г. в Бенине прошли парламентские выборы, а спустя месяц, — президентские. Главная интрига состояла в том, выдвинет ли Кереку свою кандидатуру или нет, и разрешилась буквально в последнюю минуту. С умением выжидать и спокойствием, достойным тотемного Хамелеона, он выбрал наиболее удачный момент и нанес противникам удар. Впрочем, на этот раз его хитрость ему не помогла. Он проиграл во втором туре выборов премьер-министру Согло.
1 апреля 1991 г. Кереку передал президентские полномочия Согло и, казалось, навсегда распрощался с великолепным дворцом бывшего французского губернатора колонии. Но судьба решила иначе.
Президент Согло через полгода после вступления в должность в обширном интервью французскому журналу рассказал подробно о плачевном состоянии экономики после «милитаро-марксизма»: государственная казна пуста, общий долг достиг астрономической суммы в 600 млрд франков. В стране появилась невиданная прежде безработица — специалистов с дипломами, их уже три тысячи, в том числе врачи и инженеры. Везде расточительство государственных средств, коррупция и контрабанда.
Ушедший 1 апреля 1990 г. с поста президента Кереку недолго наслаждался частной жизнью. Политик до мозга костей, он вскоре вернулся в оппозицию. Дело в том, что шокотерапия Согло постоянно теряла своих либеральных сторонников и все больше людей вспоминали беззаботную жизнь в годы «бенинского социализма». Силы оппозиции составляли большинство в северных провинциях, которые и прежде оставались верны земляку. Сформировался разношерстный оппозиционный блок, обвинявший Согло в прислужничестве международному империализму и предательстве национальных интересов. И когда наступили очередные президентские выборы 1996 г., Кереку неожиданно победил.
1 апреля 1996 г. он снова вошел в президентский дворец и стал его хозяином на 10-летний срок. Демократическое обновление общества и государства в переходный период (1989—1991) и в годы президентства Согло (1991 — 1996) дали плоды лишь в десятилетие президентства Кереку. Формировавшееся гражданское общество и новая власть смогли обеспечить устойчивое экономическое развитие страны. Давая общую характеристику бенинской экономики, аналитики Всемирного банка кратко охарактеризовали ее следующим образом: в 1990-е гг. — стагнация, начиная с 2000 г. — постоянный рост.
Достижения Бенина на пути демократизации несомненны, но на местном уровне создание правового государства лишь усложнило ситуацию. Объявленная еще в 1993 г. децентрализация долгое время не завершалась. Последствием стала фрагментация власти и неформальная практика, правила политической игры усложнились. В бенинской деревне установился полицентризм власти и ограниченная местная автономия. Отмечается также возрастание влияния неполитических факторов — католической церкви и традиционного культа водун41.
Что касается роли и места политических партий, то, прежде всего, бросается в глаза их численный рост; для небольшой страны в 7— 8 млн жителей их количество превзошло все разумные пределы. В первых парламентских выборах эпохи «обновления» участвовало 49 партий, но только 18 из них провели хотя бы одного депутата. Против хаотического увеличения числа политических партий, наносившего вред политике демократизации, выступил президент Кереку. По его инициативе в 2003 г. Национальное собрание приняло специальный закон. Отныне партия, желавшая легализоваться, должна была представить подписи не менее 10 членов-учредителей по каждой из 12 провинций страны. Сначала зарегистрировалось 36 партий, а на начало 2007 г. их стало уже 106. Тем не менее, определились 4 ведущие: левоцентристские — Социал-демократическая (Б. Амусу) и Союз за демократию и солидарность (Сака Лафия); и две правоцентристские — Возрождение Бенина (Розина Согло, жена бывшего президента) и Партия демократического обновления (А. Хунгбеджи). Кереку ловко, как прирожденный бонапартист, лавировал между крупными политическими партиями, опираясь то на левых, то на правых, но зигзаги в конечном счете вели его к намеченной цели. На выборах он выступал, как беспартийный. Умение Кереку перевоплощаться и менять свой внешний образ достойно удивления, не случайно что не только по тотему, но и по этой черте личности его называли Хамелеоном. На выборах в марте 1996 г. бенинцы с удивлением увидели незнакомого политика, одетого в строгий европейский костюм с белой рубашкой вместо привычной «гимнастерки Мао». И речь у него была иная — избиратели услышали рассудительного, смиренного человека, говорившего сплошными библейскими цитатами. К избирателям он обращался, как проповедник: «Дорогие братья и сестры». Все были поражены. Однако на выборах 2001 г. он снова сменил свой имидж — опять архаизмы в речи, заигрывание с традиционалистами, обращение к «духу предков»42.
Очевидно, Кереку в первом пятилетии правления решил, что он переоценил успехи модернизации, и решил теперь в какой-то мере перестраховаться. Нужно было отступить на шаг назад. В этом проявилась тормозящая сила социально-психологической инерции древних традиций рабства (в южном регионе) и феодализма (на севере). Архаичное мировосприятие значительной части общества не позволяло двигаться вперед слишком быстро. Бенинские политики старшего поколения — Апити (род. в 1913 г.), Согло (род. в 1912 г.), Аданде (род. в 1913 г.), еще застали порядки старой Дагомеи. Только 12 декабря 1905 г. последовал указ генерал-губернатора Французской Западной Африки о безусловном освобождении всех рабов и запрещении торговли людьми43. Названные политики тогда были детьми рабовладельцев и купцов-компрадоров (чаще всего) или рабов. А на севере феодальные отношения просуществовали еще несколько десятилетий.
Тем не менее, курс на демократическое обновление Кереку соблюдал неуклонно. Признанием его популярности в современной Африке является, среди прочего, большое количество публикаций о нем — как научных статей, публицистики, так и толстых книг. С каких бы позиций они ни писались — апологетических или разоблачительных — в них сквозит главная мысль: Кереку стал одним из выдающихся политических деятелей современности. Хотя Бенин — страна небольшая и не участвует в геополитических играх и комбинациях, благодаря ему она стала островком мира и демократии в бурном море современной Африки. В 2013 г. вышла книга со сказочным названием «Жил-был хамелеон когда-то, он звался Кереку». Ее автор, Морис Шаби, — бывший редактор партийной газеты «Эузу» — на протяжении многих лет общался с лидером бенинской революции и рассказал о нем много интересного.
Закончить рассказ о трех жизнях майора Кереку уместно выдержкой из этой замечательной книги44. «Кереку не похож на других государственных деятелей, — пишет автор. — Не ангел и не демон. Это настоящий хамелеон, манипулятор людьми, ухищренный в парадоксах, которые делают из него человека архисложного, о личности которого трудно составить себе мнение... Эти постоянные смены цвета кожи, из-за чего он заслужил псевдоним Хамелеон, остаются его фабричной маркой. Способный раньше всех почувствовать направление ветра и составить такой политический метеобюллетень, который редко не сбывается. Никто не способен так, как он, обнять врага, чтобы легче его задушить. Для него в политике “нет друзей, нет врагов”; только обстоятельства могут предопределить соотношение сил в данный момент...» Ко всему этому — умение маневрировать, как неотъемлемое свойство бонапартистской тактики, циничное знание глубин человеческой натуры, чувство меры и редкое бескорыстие, которое конвертируется в народную любовь. Действительно, Кереку неординарная личность, уникальная для Африканского континента.
Примечания
1. Народность сомба, проживающая в горной области Атакора на севере Дагомеи насчитывала 36 тыс. чел. из общего числа населения страны 2 млн человек. République du Dahomey. Données de base sur la situation démographique au Dahomey. Paris. 1962, p. 36.
2. Известия ЦК КПСС. 1989, №12, с. 75; DECALO S. Historical Dictionary of Dahomey (People’s Republic of Benin). Metuchen. 1976, p. 75—76; The International Who’s Who 1976-77. London. 1977, p. 879.
3. Мифы народов мира: Энциклопедия. T.l. М. 1986, с. 442; CLAFFEY Р. Kerekou, The Chameleon, Master of Myth. In: Staging Politics and Performance in Asia and Africa. New York. 2007, p. 91—110.
4. COMPTE F. Les grandes figures de la Bible. Paris. 1992, p. 178—180.
5. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), ф. 627, оп. 2, д. 10, л. 18-24.
6. Там же, оп. 11, д. 3, л. 36.
7. Там же, ф. 682, оп. 4, д. 6, л. 76, 99.
8. DECALO S. Coups and Army Rule in Africa: Studies in Military Style. New Haven-London. 1976, p. 53-57.
9. République du Dahomey. Direction de la statistique. Annuaire statistique. Cotonou. 1965, p. 146.
10. АВПРФ, ф. 627, оп. 5, д. 8, л. 1-2.
11. Aube nouvelle. 12.Х.1966.
12. BEBLER A.Military Rule in Africa: Dahomey, Ghana, Sierra-Leone, Mali. New York. 1973, p. 10-27.
13. АВП РФ, ф. 627, on. 9, д. 2, л. 8-37.
14. Там же, on. 10, д. 2, л. 51—52.
15. Там же, оп. 11, д. 3, л. 11—23.
16. RONEN S.Dahomey between Tradition and Modernity. London. 1975, p. 27.
17. Journal officiel de la République du Dahomey (JORD). 1.XII.1972.
18. Ibid., 1.IV. 1973.
19. Ibid., 15.XII.1974.
20. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), ф. 5451, оп. 71, д. 500, л. 100-101.
21. JORD. I.Х. 1974.
22. ОДУНЛАНМИ М. Роль финансов в воспроизводстве рабочей силы в развивающихся странах (на примере НРБ). Дисс. канд. экон. наук. М. 1982, с. 22.
23. JORD. 1.VI. 1974.
24. Полностью опубликовано в партийной газете лишь год спустя. См.: Ehuzu. 28.VIII.1977. Перевод на русский язык см.: Рабочий класс и современный мир. 1977, №6, с. 160-163.
25. Правда. 18.VII.1977.
26. KEREKOU M.Dans la voie de l’édification du socialisme: Recueil des discours. Cotonou. 1979, p. 141-160.
27. United Natious Security Council. Official Records. 32nd year. Special Supplement № 3. Report of the Security Council Special Mission to the People’s Republic of Benin established under Resolution 404 (1977). New York. 1977, p. 38—39, 132—133.
28. Конституция Народной Республики Бенин. Принята 26 августа 1977. М. 1980.
29. KÉRÉKOU М. Ор. cit., р. 61, 184, 149, 71, 179-185.
30. Правда. 15, 21.Ш.1977; Ehuzu. 8.1, 24.VIII, 7.IX.1978.
31. Af rica Research Bulletin. 1985, N° 7; Jeune Afrique. 22.V.1985.
32. Mémoire du Bénin; 2ème Conférence des Nations Unies sur les pays les moins avancés. Geneva. 1990, p. 1-14.
33. Правда. 26.XI.1986.
34. West Africa. 27.X.1986; Journal of Modem African Studies. 1986, № 4, p. 588.
35. West Africa. 18.XII.1989.
36. African Report. 1989, N° 6, p. 6—10.
37. Правда. 13.XII.1989; Africa Report. 1991, № 3, p. 5.
38. MENSАН I. Isidore de Souza, figure fondatrice d’une démocratie en Afrique: La transition politique au Bénin (1989—1993). Paris. 2011, annexe 4.
39. GÉRADIN R. Le Bénin sort de l’impasse. — La revue nouvelle (Bruxelles). 1990, N° 7— 8, p. 75—88; GEELY J. Legacies of Transition Gouvernements in Africa: the Case of Benin and Togo. New York. 2009.
40. République du Bénin. Constitution du 11 décembre 1990.
41. BADET G. Démocratie et participation à la vié politique: Une évaluation des 20 ans de “Renouveau démocratique”. Dakar. 2010, annexe 2; WANTCHEKO L. Deliberative Electoral Strategies and Transition Clientelism: Experimental Evidence from Benin. New Haven. 2011.
42. Annuaire statistique du Gouvernement Général de l’AOF. 1911. Paris. 1911, p. 556.
43. STRANDSBJERG C. Kerekou. God and the Ancestors: Religion and the Conception of the Political Power in Benin. — African Affairs. 2000, vol. 90, № 2, p. 395—414.
44. CHABI M. Il était une fois un caméléon appelé Kérékou. Paris. 2013.