Среди семейных воспоминаний одним из самых любимых в устах его родителей был рассказ о том, как трехлетний Хосе играл с настоящей саблей своего отца, капитана испанской армии.- Не беспокойтесь, успокаивал всех офицер, - сейчас с ним ничего не случится, а в будущем он будет генералом. Через несколько десятков лет это пророчество сбылось.
Жизнь нашего героя сложилась так, что первые 6 лет он прожил в вице-королевстве Рио-де-ла-Плата, в селении Япейу, среди индейцев и метисов, затем 2 года - в Буэнос-Айресе и, наконец, семья переезжает в столицу Испании, где Хосе зачисляют в Семинарий для знати. Он попадает в совершенно новый мир, где обучают музыке, танцам, рисованию, риторике, преподают математику. По сравнению с разудалой свободой индейских мальчишек этот рафинированный быт показался ему слишком пресным, абсолютно чуждым его душе. В одиннадцать лет он меняет семинарий на военное училище и теперь, кажется, действительно находит свое призвание.
Бальенская катастрофа
Битва при Сан-Лоренцо
Сан-Мартин попадает под лошадь в битве при Сан-Лоренцо
Встреча Хосе де Сан-Мартина и Мануэла Бельграно
Хосе де Сан-Мартин (слева) и Бернардо О`Хиггинс (справа) переходят Анды
Битва при Чакабуко
Бернардо О`Хиггинс
Провозглашение независимости Чили 18 февраля 1818 года
Хосе де Сан-Мартин и Бернардо О`Хиггинс обнимаются после победы при Майпу
Сан-Мартин выступает перед Конгрессом в Буэнос-Айресе 17 мая 1818 года
На параде
Высадка чилийцев в Перу
Хосе де Сан-Мартин ровозглашает независимость Перу 28 июля 1821 года
Гуаякильское совещание Хосе де Сан-Мартина и Симона Боливара о судьбах Перу
Сан-Мартин в Париже, 1848 год
В пятнадцать участвует в настоящих сражениях против арабов на севере Африки в районе города Мелильи и получает звание младшего лейтенанта. Стремительное развитие событий в годы Великой французской революции не оставило в стороне и Испанию, в которую вторглись французские войска. В целом ряде сражений с ними принимает участие и юный Хосе де Сан-Мартин. Поражает всех своим мужеством, сноровкой, не по годам мудрыми решениями тактического характера и становится, видимо,... самым молодым подполковником в истории военного искусства.
Следующая важная фаза в его жизни приходится на начало ХХ вв., когда венесуэльский патриот Франсиско де Миранда создал в Лондоне Великую американскую ассамблею (ложу), призванную возглавить борьбу за освобождение всех испаноязычных народов Нового Света. За этим громким названием стояла небольшая группа патриотически настроенных молодых людей из различных владений Мадрида на Американском континенте. Непосредственно связан с ней был и Хосе де Сан-Мартин.
При первом же известии о начале Майской революции 1810 г. в Буэнос-Айресе, он направился на родину, предложив революционным властям свою шпагу, сердце и горячее желание защищать свободу и участвовать в строительстве нового государства. Казалось бы, «аргентинское детство» должно было расположить к нему власти, однако, первоначально всё складывалось наоборот. Вспомнили о его испанской крови, об отце - капитане, бывшем колониальном чиновнике, заодно опутали соответствующими подозрениями и сына. Подобное недоверие, вкупе с известной степенью осторожности, - объективная реальность каждой революции, особенно на ее начальном этапе. Постепенно сомнения рассеялись, и Х. де Сан-Мартин получил звание подполковника и был назначен командиром полка.
От Майской революции до провозглашения независимости на Тукуманском конгрессе пройдет 6 лет. Это будут годы тяжелых испытаний, многочисленных сражений с роялистскими войсками, острейших внутренних раздоров, казалось неразрешимых экономических проблем, тщеславных амбиций некоторых друзей и соратников по борьбе. Боевые действия в границах Рио-де-Ла-Платы оказались исключительно важными для дальнейшего становления Х. де Сан-Мартина как военного деятеля. На основе своего прошлого опыта и новых реалий он сформулировал ключевые принципы для бойцов повстанческих армий: дисциплина, мужество, честность, товарищеская взаимопомощь, презрение к трусам. Важным шагом в плане континентального развития освободительного движения явилось создание им вместе с Д, де Алвеаром и Б. Монтеагудо патриотического тайного общества «Ложа Лаутаро», цель которого «выработать план и систему борьбы за независимость и процветание Америки».
Начало десятых годов стало значимым не только для определения Сан-Мартином своего места в этой борьбе. Тридцатичетырехлетний красавец - мужчина вдруг обнаружил свою полную зависимость от юного существа, Марии де лос Ремедьос. Девушке было всего 15 лет, однако, она решила не вдаваться в математические расчеты и без раздумий приняла руку и сердце человека, которого вскоре узнает вся Ибероамерика.
Анализируя перспективы окончательного освобождения Рио-де-Ла-Платы от испанского господства, Сан-Мартин пришел к выводу, что оно возможно только в том случае, когда роялисты будут разгромлены не только в пределах ее границ, но и в Чили и главное - в Перу, в наиболее мощном бастионе испанских войск в Южной Америке. В одном из писем к своему близкому другу Николасу Родригесу от 22 апреля 1814 г. он отмечал: «...объединив вооруженные силы (Аргентины и Чили - Е. Л.) мы пройдем морем к Лиме: именно это - нужный для нас путь, а не что иное. Согласитесь, что до тех пор, пока мы не будем в Лиме, война не окончится». Для этой цели, по его мнению, нужна была «небольшая, хорошо организованная армия».
Добрых три года (1813 - 1816) он создавал так наз. Северную армию, которую вскоре назвали Андской. 31 декабря 1816 г. она насчитывала 4 045 человек. Её структура - батальон артиллерии, батальон горных разведчиков, три пехотных батальона, кавалерийский полк - по замыслу Сан- Мартина, была максимально приближена к решению сложных задач военного характера в суровых условиях Анд. Сан-Мартин разработал армейский устав и возглавил курсы по подготовке офицеров, которые несколько высокопарно именовались академией. Был согласован и план совместных действий с лидером чилийских патриотов Бернардо О’Хиггинсом.
Не менее важными стали и другие мероприятия. Им была основана фабрика взрывчатых веществ, которую возглавил монах Луис Бельтран, произведенный в полковники. Это был талантливый народный умелец. Под его руководством начали не только производить различные взрывчатые смеси, но и ремонтировать столь дефицитное оружие, создавать висячие мосты для форсирования рек и различные механические приспособления для подъема пушек в горах. Командующим армии были подготовлены два госпиталя. Примечателен и тот факт, что в этой армии, по свидетельству Сан-Мартина, было 3 тысячи лошадей и 1 300 мулов.
В январе - начале февраля 1817 г. Андская армия, осуществив трудный переход через одноименные горы, оказалась в Чили. 12 февраля в районе Чакабуко произошло одно из крупнейших сражений этого периода Войны за независимость. Объединенные силы под командованием Сан - Мартина и О’Хиггинса разбили испанские войска. Потери роялистов свидетельствовали о низком уровне их боеготовности. Из 1 400 испанских солдат и офицеров, участвовавших в сражении, 500 оказались убитыми, 600 ранеными, 170 человек были рассеяны в горах и только 130 сумели добраться до Сантьяго, основного центра их дислокации. Потери патриотов составили: 11 убитых и 99 раненых. Говоря об этой победе, Сан- Мартин отмечал: «Андская армия имеет право с гордостью сказать: мы провели кампанию за 24 дня. Покорили самые высокие горы планеты, свели счеты с тиранами и дали свободу Чили». Действительно, были и победы и поражения, вместе с тем битва при Чакабуко и несколько других побед, особенно сражение при Майпу (5 апреля 1818 г.), позволила Чили добиться независимости. Ее возглавил Б. О’Хиггинс.
Перу стало следующим важнейшим этапом борьбы Сан-Мартина. Сполохи Войны за независимость уже опалили почти все южно-американские колонии, Мексику, Гаити, однако, Лима и другие перуанские города и веси продолжали жить в условиях почти колониального статус-кво. Вице-король Фернандо де Абаскаль (1808 - 1818) оказался одним из самых надежных высших чиновников распадавшейся испанской империи, сумевшим в течение длительного периода сдерживать освободительные тенденции. В 1818 г. и у него сдали нервы. Он покинул Новый Свет, передав бразды правления генералу Хоакину де Песуэле.
Война за независимость Чили и Перу связана самым непосредственным образом с именем шотландца, адмирала британских вооруженных сил Томаса Кокрейна (1775 - 1860), больше известного в исторической литературе под именем лорда Кокрейна. Начав воевать с испанцами на море еще в 1801 г. он сохранил эту неприязнь и в последующие годы. В конце десятых годов, в ответ на приглашение Б. О’Хиггинса приехал в Чили и по - существу создал военно-морской флот в этой стране. Одержав несколько побед над испанской эскадрой, ускорил победу патриотических сил. Лорд Кокрейн сыграл решающую роль и в переброске морским путем армии Сан-Мартина в Перу.
Ее высадка имела место с 7 по 13 сентября 1820 г. на побережье залива Паракас, что в 200 км. южнее Лимы, ставшего с того времени называться заливом независимости. Прибывшим 4 тысячам патриотам противостояла 20 тысячная испанская армия, однако, столь внушительное превосходство не пугало Сан-Мартина. Ход Войны за независимость на главных театрах военных действий, в Колумбии, Венесуэле и в Мексике, где складывалась аналогичная ситуация, уже или привел к победе повстанцев, или не оставлял в ней никаких сомнений. К тому же в самой метрополии 1 января того же года разразилась либеральная революция полковника Рафаэля дель Риэго. Режим короля Испании Фердинанда VII переходил от одного кризиса к другому, каждый раз проявляя свою полную несостоятельность.
Для Х. де Песуэлы высадка патриотов оказалась полной неожиданностью. Он тут же ввел в действие либеральную конституцию 1812 г. и предложил Сан-Мартину начать переговоры. Предложение было принято. Переговоры состоялись, но закончились безрезультатно: вице-король не хотел даже слушать о возможной независимости Перу, а Сан-Мартин отверг любые варианты сохранения Перу под властью испанской короны.
Появление Освободительной армии в непосредственной близости от столицы вице-королевства оживило в Лиме и в стране различные формы антииспанского протеста. Прежде всего, это касалось университета Сан Маркос, который, по требованию Песуэлы был закрыт. Знатные столичные дамы посылали Сан-Мартину пламенные стихи и прокламации, в различных районах Перу усилилось партизанское движение. Армия стала пополняться местными жителями, в частности, в нее влились 1500 рабов, незамедлительно получивших свободу.
Сделав основную ставку на удержание Лимы, колониальные чиновники оставили значительно меньше сил в провинциях, особенно в их горных частях. Этим воспользовались патриоты, захватившие в течение нескольких месяцев «горной кампании» такие важные населенные пункты, как Наска, Уааманга, Хауха, Тарма, Паско. Командовал патриотическими силами испанский генерал Х. И. Альварес де Ареналес, который перешел в подчинение Сан-Мартина. Пройдя по горным перевалам 1 200 км, в начале января 1821 г. он подошел с севера к Лиме, оказавшейся, таким образом, в кольце повстанческих отрядов. В то же время адмирал Кокрейн продолжал проводить успешные операции на море, вблизи перуанского побережья. В конечном итоге в Перу вновь сменилось руководство. Х. де Песуэлу, доказавшего свою беспомощность и как генерала, и как вицекороля, сменил Хосе де ла Серна-и-Инохоса.
Его правление началось с новых переговоров с Сан-Мартином, продолжавшихся с 4 мая 1821 г. до конца июня. Сан-Мартин потребовал признания независимости Перу, Чили и Ла-Платы. Ла Серна (как его чаще всего называют в исторической литературе) категорически отказался. Он не принял даже самый крайний для патриотов вариант - о признании Перу независимой в качестве ограниченной монархии во главе с принцем испанской крови. Тупиковый характер переговоров вкупе с окруженной столицей, вынудили вице-короля передислоцировать свою армию (ради ее спасения, как он сам об этом заявил) из столицы в горы. Патриоты не препятствовали подобному «бегству» и через некоторое время заняли Лиму без единого выстрела.
Борьба еще будет продолжаться несколько лет, ведь патриоты контролировали только третью часть страны, но теперь они уже являлись хозяевами положения в столице и в важнейших городах страны. Это позволило
Сан-Мартину объявить 28 июля 1821 г. днем независимости Перу. «С этого момента, - заявил он, - Перу стало свободным и независимым благодаря всеобщей воле народов и справедливости того дела, которое защищает Господь». Следующие его слова «Да здравствует Родина!» были подхвачены десятками тысяч перуанцев, собравшихся на центральной площади Лимы. 3 августа 1821 г. кабильдо Лимы и генеральный штаб Андской армии присвоили ему звание Протектора Перу, передав тем самым исполнение высших политических и военных функций в стране.
В этой должности он оставался до 20 сентября следующего года, до тех пор, пока не был избран Конституционный конгресс, обратившись к которому с письмом, он попросил об отставке. «Цепь превосходных событий сделала бесспорной будущую судьбу Америки и перуанского народа, ему нужно было только обрести себя и утвердить свою волю и благополучие. Моя слава достигла апогея с образованием Конституционного конгресса. Перед ним я слагаю свои полномочия, которые меня заставили принять обстоятельства».
Этому решению предшествовала во многом определившая судьбу Сан-Мартина недавняя встреча с Симоном Боливаром, состоявшаяся в Гуаякиле 26 - 27 июля. Даже сегодня, спустя почти два века, об этих переговорах двух выдающихся лидеров национально-освободительного движения почти ничего не известно. Все вопросы они обсуждали наедине. По итогам встречи не было опубликовано никаких документов. Несмотря на попытки хоть как-то прояснить эту тайну многих видных политиков, интеллектуалов, государственных деятелей, с которыми в последующие годы встречались оба, она так и осталась тайной, надежно окутанной завесами времени.
Довольно условная реконструкция этого события осуществлялась целым рядом историков. По некоторым косвенным свидетельствам, промелькнувшим в письмах, различного рода публикациях, некоторых воспоминаниях друзей, соратников и близких удалось восстановить его довольно приблизительную картину.
Три важнейших проблемы касались: а) вопроса о включении Гуаякиля в состав Перу; б) о пополнении перуанской армии солдатами Боливара в качестве компенсации за погибших в кампании по освобождению Кито, в которой участвовала перуанская армия; в) о мерах, необходимых для завершения войны в Перу. Оба Освободителя (официальный титул, введенный патриотами в 1814 г.) обменялись мнениями и по вопросу о лидерстве в национально-освободительном движении в масштабе континента. Сан-Мартин с присущей ему честностью и открытостью заявил о своей готовности служить под командованием Боливара. Видимо, для последнего этот вопрос был довольно принципиальным. В письме к нему от 29 августа 1822 г. Сан-Мартин в частности писал: «.к несчастью, я глубоко убежден, что, или Вы не посчитали искренним мое предложение служить под Вашим общим руководством, командуя в тоже время вверенными мне силами, или моя персона для Вас обременительна».
Как отмечала известный отечественный латиноамериканист С. А. Созина, секретность переговоров в Гуаякиле, породила «ожесточенную дискуссию в исторической литературе, не утихающую и по сей день. С конца 40 - х годов ХIХ в. в ней утвердилась версия, согласно которой «великодушный» Сан-Мартин, этот «святой со шпагой», добровольно уступил «честолюбивому» Боливару поле боя, так как тот якобы не пожелал делить с ним поле победителя. Эта традиция, возвышавшая «благородного» Сан-Мартина и принижавшая «узурпатора и тирана» Боливара, превратила двух выдающихся деятелей освободительного движения из соратников в соперники, при этом Сан-Мартина в качестве побежденного, Боливара - победителя».
Как бы то ни было, но по существу ни один из поднятых вопросов не был решен. В этой ситуации Сан-Мартин никогда не стремившийся ни к званиям, ни к привилегиям, ни к богатству посчитал свою миссию выполненной. Возвращение в Буэнос-Айрес принесло только разочарования. В автобиографии он отмечал: «. оппозиция правительству использовала мое имя и, не поставив меня в известность, без моего согласия заявляла в своих газетах, что я являюсь единственным человеком, способным организовать государство и примирить враждовавшие со столицей провинции». Подобная тактика, по словам Сан-Мартина, закрыла ему путь в политическую жизнь, т. к. он уже не мог выглядеть в глазах своих потенциальных сторонников беспристрастным и лишенным властных амбиций человеком. Видимо, действия оппозиционных сил были хорошо продуманной провокацией. Его попытки объяснить со всей прямотой свою позицию привели к новому витку публикаций, на этот раз полных гнусных измышлений и требований предать его суду. Травля была настолько изощренной, что у его молодой жены не выдержало сердце. Похоронив супругу, Сан-Мартин вместе с маленькой дочуркой в 1824 г. направился в Европу и обосновался сначала в Брюсселе, а затем перебрался во Францию, посвятив всё свое время воспитанию дочери.
Жизнь подарит ему еще немногим более четверти века. Он не собирался быть многолетним изгоем, тем более, что фактически его никто и не изгонял. Сан-Мартин еще причалит к аргентинскому берегу, однако, так и не выйдет на него. В автобиографии он напишет об этом последнем посещении своей родины. В Европе «я находился до 1829 г., когда побуждаемый правительством (Аргентины - Е. Л.) и некоторыми друзьями, обещавшими мне гарантии порядка и спокойствия, вновь вернулся в Буэнос-Айрес. К несчастью, мое возвращение в этот город совпало с проходившей там революцией Лавалье. Я решил не высаживаться и предпочел опять направиться в Европу, считая эту новую ссылку более целесообразной, чем мое возможное участие в гражданских волнениях».
Одна из устоявшихся точек зрения в историографии, как зарубежной, так и отечественной, касается Сан-Мартина - монархиста. На мой взгляд, она является достаточно спорной. Да, он ратовал за введение монархической формы правления в некоторых молодых латиноамериканских государствах, но только как временной, промежуточной власти на первом, наиболее сложном этапе становления независимого государства. Свои аргументы на этот счет в наиболее полной редакции он изложил в письме - трактате к генералу Т. Гидо в начале 1827 г.
Напомнив ему о том, что в их многочисленных беседах он (Сан- Мартин) неоднократно говорил о грядущих кризисах в только что образовавшихся государствах, Освободитель отмечал: «Вы больше, чем кто бы то ни было знаете о моей ненависти к роскоши и привилегиям, а в конечном итоге - к такому явлению как аристократия. По своему миропониманию, по своим принципам я являюсь приверженцем республиканского правительства и никто, никто не является большим республиканцем, чем я. Вместе с тем, мое восхищение этим не помешало мне увидеть, что такой тип правительств был невозможен в Америке, что они непременно проходят через период ужасной анархии. Возможно, и это было бы небольшой бедой, если бы достигались какие-либо результаты. Однако опыт веков свидетельствует, что последствием их правления является тирания одного деспота».
В этом же пространном письме Сан-Мартин отмечает, что различного рода инсинуации, появившиеся в его адрес в связи с отъездом в Европу, включают и утверждения о том, что он якобы направился туда для того, чтобы затем, используя эту поездку, установить монархию в Америке. «Ничтожны те, - возмущается Освободитель, - кто распространяет эти жалкие обвинения, я готов пожертвовать тысячу раз своим существованием, чтобы защитить республику».
История подтвердила правоту оценок Сан-Мартином либеральных латиноамериканских правительств первой половины ХIХ в. Она отдала и продолжает отдавать должное огромному вкладу знаменитого Освободителя в достижение свободы и независимости Аргентины, Чили и Перу. Вспоминая его жизнь и борьбу, трудно не согласиться с Артуром Шопенгауэром: «Самым чистым сокровищем, которым способна одарить земная жизнь, может быть только репутация без пятен». Аргентинский генерал и политический деятель Хосе де Сан-Мартин владел таким сокровищем.