Рамона Пауэра-и-Хиральта (1775-1813), военного, политика, оратора, интеллектуала по праву можно назвать первым политическим деятелем Пуэрто-Рико всеамериканского масштаба первой четверти XIX в. Его биограф Карлос Каррера назвал Р. Пауэра основателем новой политической истории Пуэрто-Рико1. Личная судьба Р. Пауэра оказалась тесно связана с событиями, происходившими в первой четверти XIX в. как в самой Испании, так и ее колониальных владениях в Испанской Америке, и коренным образом изменившими всю его последующую карьеру.
В отечественной латиноамериканистике жизнь и политическая деятельность Р.Пауэра-и-Хиральта ещё не была предметом научного исследования. В статье предпринята попытка показать роль этого политического деятеля в становлении либеральных традиций пуэрто-риканского общества в годы первого испанского либерализма (1808-1814), политические и идеологические взгляды, его законотворческую деятельность в качестве депутата испанского парламента (1810-1813).
Рамон Пауэр-и-Хиральт родился 7 октября 1775 г. в Сан-Хуане в обеспеченной креольской семье. Его родители, выходцы из Испании, имели знатное происхождение. По материнской линии его дед был капитаном артиллерии. Отец, Хоакин Пауэр - алькальдом ординарио Сан-Хуана и крупным собственником. Первоначальное образование, за отсутствием начальных школ в стране, Рамон Пауэр получил дома. В двенадцать лет по решению семьи Пауэр вместе со своим старшим братом был направлен в Бильбао. Здесь он учился в колледже Вергара, получив степень бакалавра. Затем продолжил свое обучение во Франции (Бордо и Байоне), блестяще овладев французским языком. По возвращении в Испанию Пауэр поступил в институт морской гвардии в Кадисе, успешно закончив его 22 мая 1792 г. В 17 лет началась его военная карьера в морском флоте в чине сержанта фрегата. В течение последующих восьми лет Пауэр принимал участие во многих морских походах и операциях; в 1796 г. получил звание младшего морского лейтенанта. В 1801 г. впервые после 14-летнего отсутствия посетил свою родину, чтобы увидеть родных. В 1802 г. уже в звании лейтенанта фрегата возглавил руководство военными суднами Фортуна (Fortuna), а затем Комета (Cometa). В 1809 г. был назначен на должность морского капитан-лейтенанта. Участвовал в войне (1808-1809) за восстановление испанского господства в Санто-Доминго. Блестящие знания морской профессии, трудолюбие и преданность своему делу снискали ему уважение его соотечественников и сослуживцев. В 34 года (с марта 1809) он был избран почетным членом кабильдо (городского совета) Сан-Хуана, постоянным рехидором и вице-президентом аюнтамьенто города2.
События 1808 г. произошедшие в Испании (отречение Карла IV и пленении законного испанского короля Фердинанда VII, воцарение на испанском престоле новой династии в лице Хосе Бонапарта, начало освободительной борьбы испанского народа против французских оккупантов (1808-1814) полностью изменили всю его последующую судьбу.
Бюст Рамона Пауэр-и-Хиральта в Кадисе
Кадисская Конституция 1812 года
Текст конституционной декларации
Кадисские кортесы
Провозглашение Кадисской Конституции
Первые сведения о происходивших в Испании событиях пришли в Пуэрто-Рико 24 июля 1808 г. В это день на корвете «Intrepida» на остров прибыли представители Хунты Севильи - морские капитаны Мануэль Франсиско Хауреги и Хуан Хабат. Они пытались заручиться от жителей испанских колоний, в том числе и от Пуэрто-Рико, экономической и моральной поддержки Испании в ее борьбе против французских оккупантов. Представители хунты были приняты генерал-губернатором Пуэрто-Рико адмиралом Торибио Монтесом (1804-1809), подтвердившим преданность острова законному королю Фердинанду VII. Население острова, оказав испанским посланцам теплый прием, также пообещало им всестороннюю поддержку и помощь3. Прибывший в то же время французский посланец с намерением добиться от губернатора острова поддержки новой власти в лице Хосе Бонапарта, был посажен в тюрьму4. Подобное отношение к представителям новой незаконной власти было проявлено и по отношению к другим французским посланникам.
В Испании с началом освободительной борьбы против французов (2 мая 1808 г.) повсеместно стали возникать местные провинциальные хунты, а затем 25 сентября 1808 г. была создана Центральная правительственная хунта Аранхуэса, временно взявшая на себя властные полномочия в отсутствие законной королевской власти. В конце 1808 г. хунта переехала в Севилью.
Одним из важнейших указов Центральной верховной хунты, касавшихся будущих взаимоотношений между Испанией и ее заокеанскими владениями, стал декрет от 22 января 1809 г. Согласно этому декрету все заморские владения Испании в Америке провозглашались составной и неотъемлемой частью Испании (они назывались теперь провинциями) с равными правами, а также правом посылать своих представителей в испанские кортесы5.
Были также приняты нормы представительства для Испанской Америки (по одному депутату от каждого вице-королевства и генерал-капитанства - всего 9 депутатов) и 36 депутатов - от Испании: по 2 представителя от каждой испанской провинции. Первые в истории выборы в законодательные органы испанской власти, предоставленные населению Испанской Америки, стали, по мнению историка Х. Е. Родригеса О., важным событием в стремлении создать новое единое современное представительное правительство Испании6.
8 июня 1809 г., в соответствии с декретом Центральной хунты от 22 мая, была создана комиссия, призванная осуществить серию консультаций с различными представительными органами власти, как Испании, так и Испанской Америки. Её задача состояла в выяснении общественного мнения по поводу того, как должны формироваться будущие кортесы и как должны быть представлены в них заокеанские территории Испании. Декрет был опубликован 21 июля 1809 г. в Gazeta de Caracas, и послужил поводом для создания наказов американским депутатам, избранным впоследствии в различных регионах Испанской Америки (например, известный «Мемориал жалоб и претензий» от 20 ноября 1809 г., направленный кабильдо Санта-Фе Центральной хунте и написанный Камило Торресом; наказы кабильдо города Гватемалы от 30 января 1810 г; наказы аюнтамьенто городов Пуэрто-Рико и др.)
Для заокеанских территорий была создана специальная процедура выборов: они были двухуровневыми. Сначала аюнтамьенто главных городов выдвигали трех представителей из числа наиболее видных жителей, из которых затем путем простого голосования избирался один. Затем выборы проходили в столице провинции, где избирательная хунта во главе с генерал-губернатором из всех избранных от городов представителей избирала одного депутата. Эта форма выборов отличалась от той, которая действовала в самой Испании, где выборы депутатов проходили в соответствии с численностью населения каждой испанской провинции (1 депутат от 50 тыс. населения). Именно этот декрет стал впоследствии камнем преткновения во взаимоотношениях между метрополией и ее заокеанскими территориями, так как был откровенно дискриминационным, поскольку противоречил самой концепции равного представительства всех провинций.
Тем не менее, декрет Центральной хунты от 22 января 1809 г. был принят населением Пуэрто-Рико с восторгом. Здесь необходимо сказать несколько слов о том, что представлял собой Пуэрто-Рико в рассматриваемый период. К началу XIX в. остров являлся слаборазвитой в экономическом отношении колонией, служившей в основном стратегическим плацдармом, военно-морской базой, местом для дислокации военных сил метрополии, а также транзитным путем испанских кораблей на их пути к американскому континенту. Торговое земледелие не получило до этого момента сколько-нибудь заметного развития. Население острова к началу 19 в. насчитывало около 158 тыс. человек, а к 1812 г. оно возросло до 183 тыс. человек7. Основная часть населения проживала в сельской местности. Отсутствие значительных залежей полезных ископаемых, недостаточная заселенность внутренних районов вынуждали испанские власти содержать бюджет острова за счет денежных финансовых дотаций (ситиадос), в основном из Мексики (до 1810 г.) Производственная структура, обремененная многочисленными налогами, была развита слабо. С 1788 г. воспользовавшись небольшими свободами в сфере торговли, пуэрториканские производители начали торговать с другими странами, преимущественно с США, куда вывозилась основная часть продукции сахарного производства, кофе и табака. Огромное значение для экономики острова имела нелегальная контрабандная торговля, поставлявшая жителям острова необходимые продовольственные товары. Отсутствие школ начального образования, незначительное число учреждений среднего образования, в основном действовавших при монастырях, вели к почти полной (70%) безграмотности населения. Дети из состоятельных пуэрториканских семей получали высшее образование в Испании, Венесуэле, Мексике и Санто-Доминго. Все властные полномочия были сосредоточены в руках представителя испанской монархии-генерал-губернатора, в компетенцию которого входили все вопросы внутренней (финансы, военные и морские, законодательная, исполнительная и судебная власти) и внешней политики острова. Прочны и сильны были позиции представителей испанской бюрократической администрации. В 1806 г. была создана первая типография на острове, а в 1807 г. стала выходить первая La Gazeta de Puerto Rico.
Избрание депутата в законодательные органы власти метрополии стали важным политическим событием в жизни пуэрториканского общества. Уже 4 мая 1809 г. в столице острова - Сан-Хуане - состоялись выборы пуэрто-риканского представителя в Центральную хунту. Они прошли также в других городских центрах острова - Сан-Хермане, Коамо, Аресибе, Агуаде. 15 июля 1809 г. избирательная хунта под руководством генерал-губернатора острова С. Мелендеса Бруно (1809-1820) избрала Р. Пауэра-и-Хиральта (в этот момент он еще находился в Сан-Доминго, где 9 июля 1809 г. принимал капитуляцию французских войск) депутатом от Пуэрто-Рико.
По возвращении в Сан-Хуан Р. Пауэр был тепло встречен либеральными слоями населения острова.16 августа 1809 г. в главной церкви Сан-Хуана состоялась торжественная церемония вручения Р. Пауэру-и-Хиральту его депутатских полномочий. В своей речи он поблагодарил присутствовавших за оказанную ему честь представлять интересы своей родины и обещал сделать все во благо своих соотечественников8. Избрание Р. Пауэра депутатом от Пуэрто-Рико было поддержано и епископом Хуаном Алехо де Арисменди, первым и единственным назначенным на этот пост пуэрториканским жителем.
Хотя эти выборы не имели реального воплощения ввиду самороспуска Центральной хунты в январе 1810 г. и передачи властных полномочий Регентскому совету, сам факт того, что депутатом от Пуэрто-Рико был избран житель острова, пуэрториканец по рождению, и где упоминавшееся слово «родина» прозвучало применительно к Пуэрто-Рико, свидетельствовало о зарождении национального самосознания пуэрториканского народа.
В этот период на острове постепенно стали оформляться политические течения, которые стали ведущими в общественной жизни острова на протяжении всего XIX века: либерализм (реформизм) и консерватизм. Либеральные тенденции исповедовали представители пуэрториканской интеллигенции, земельные собственники, коммерсанты неиспанского происхождения, священнослужители небольших приходов. Они воспринимали все декреты, издаваемые новыми властями Испании, как наступление нового этапа, символизирующего прогресс и процветание родины. В рядах консерваторов, как правило, находились представители испанской администрации, испанские купцы, военные, крупные землевладельцы, связанные деловыми интересами с испанскими торговыми и финансовыми кругами. Избрание либерального деятеля в законодательные органы власти вызвало недовольство этого консервативного крыла, в частности, самого генерал-губернатора Мелендеса. Он даже направил избирательной хунте свое частное послание, в котором осудил избрание Пауэра-и-Хиральта депутатом в испанские кортесы.
Между тем, ухудшение военной ситуации в Испании (к лету 1809 г. - началу 1810 г. большая часть территории страны была оккупирована французами), а также внутриполитические разногласия между местными провинциальными и Центральной хунтами, вынудили последнюю сначала бежать на остров Леон, а затем и самораспуститься в январе 1810 г. Все эти события свели на нет всю избирательную кампанию 1809 г., как же как и избрание Р. Пауэра-и-Хиральта.
31 января 1810 г. власть в Испании перешла к Регентскому совету. 14 февраля 1810 г. Регентский совет издал декрет, вновь подтвердивший равенство прав испанских колоний и метрополии и объявил о проведении там новых выборов депутатов в испанские кортесы. В этом декрете были определены параметры избирательной системы для Испанской Америки. Как и в процедуре выборов 1809 г., принятых Центральной хунтой, декрет от 14 февраля 1810 г. возлагал проведение избирательного процесса на аюнтамьенто главных городов, которые избирали из числа жителей трех представителей; из них впоследствии избирался один. На следующем этапе избирательная хунта столичного аюнтамьенто из всех избранных депутатов простым большинством голосов выбирала одного. Избранный депутат обязательно должен был быть жителем этого региона.
Ввиду объективной нереальности своевременного проведения выборов и прибытия депутатов, избранных от территорий Испанской Америки, точно также, как и проведения выборов испанских депутатов от провинций, оккупированных французскими войсками (открытие кортесов были назначены на 24 сентября 1810 г.), Центральная хунта накануне своего самороспуска издала ряд декретов (от 22 декабря 1809 г., а затем 29 января 1810 г.), о проведении выборов временно исполняющих обязанности американских депутатов (заместителей - суплентес) из числа находившихся в этот период в Кадисе американских жителей. Впоследствии Регентский совет своим декретом от 14 февраля определил численность временно исполняющих обязанности депутатов от Америки - 28: 7 - от Мексики (Новая Испания), 5 - от Перу, по 3 - от Рио де ла Платы и Санта Фе; по 2 - от генерал-капитанств Гватемалы, Чили, Кубы, Венесуэлы; по одному - от Санто Доминго и Пуэрто-Рико9.
Между тем события в Испанской Америке, где некоторые провинции, отказавшись подчиниться Регентскому совету, встали на путь независимости (Венесуэла - 19 апреля1810 г., Рио де ла Плата - 22 мая, Кито - 25 мая, Новая Гранада - 20 июля, Новая Испания - 16 сентября, Чили - 18 сентября), вынудили испанские власти ускорить работу по созыву кортесов. Одновременно Регентский совет издал 1 августа 1810 г. декрет о блокаде портов Каракаса и Картахены. 8 сентября 1810 г. состоялись выборы суплентес (28 от Испанской Америки, 2-от Филиппин, 19-от испанских провинций, оккупированных французами). Хотя, как мы видим, численность американских представителей в кортесы возросла до 28 человек, все же этот декрет, как и предшествовавший декрет Центральной хунты, вновь воспроизводил то же неравенство в представительстве между американскими и испанскими провинциями, в которых депутаты избирались в соответствии с численностью населения каждой провинции (1 депутат от 50 тыс. населения).
Декреты Регентского совета вновь были приняты в Пуэрто-Рико с воодушевлением. На состоявшихся 16 апреля 1810 г. муниципальных выборах победу вновь одержал Р. Пауэр-и-Хиральт, получивший наибольшее (7) число голосов10. 23 апреля 1810 г.
Пауэр-и-Хиральт направил аюнтамьенто Сан-Хуана письмо, в котором поблагодарил за свое избрание и пообещал сделать все возможное, чтобы оправдать доверие, оказанное ему соотечественниками11.
Повторное избрание Пауэра депутатом в испанские кортесы стали явным свидетельством растущего влияния либеральнореформистских тенденций в пуэрто-риканском обществе. Особенно отчетливо это прослеживалось в наказах, данных пуэрториканскому депутату жителями пяти городов острова: Сан-Хуана (15 сентября 1809 г. и 27 октября 1809 г.), Сан-Хермана (13 ноября 1809 г.), Коамо (20 ноября 1809 г.), Агуадо 26 апреля 1810 г.) и Аресибо. В них, наряду с резкой критикой существующего режима, были изложены требования и пожелания экономического, политического и социального характера, которые должны были способствовать процветанию острова. Подчеркивая свою приверженность и лояльность испанской монархии в лице законного короля Фердинанда VII, они в то же время выражали полное неприятие существующего деспотического режима, в частности, чрезмерной концентрации власти в руках генерал-губернатора. В них выражалось желание немедленно приступить к реформированию существующего режима, дабы сбросить цепи и оковы, мешающие пуэрто-риканскому обществу идти по пути прогресса.
Пуэрто-риканские либералы выступали за реформы в сельском хозяйстве, основном источнике богатства острова (распределение пустующих земель и формирование класса наёмных сельских рабочих; в экономической сфере - ликвидацию кабальной налоговой системы, в частности, отмены запрета на выращивании пшеницы на острове, налога на принудительное снабжения мясом столицы, снижения церковных и других косвенных налогов, беспошлинного импорта сельскохозяйственного оборудования и техники; сооружения современных средств коммуникации (дорог, мостов). В сфере торговли они требовали предоставить острову право торговать с другими странами в течение 15 - 20 лет, а также свободного ввоза на остров пшеницы, отмены запрета на экспорт мяса; осуществить обустройство новых портов на острове.
Среди политических требований фигурировали предложения о создании независимого интендантства Пуэрто-Рико (выделения его из под власти генерал-губернатора острова), выхода Пуэрто-Рико из аудиенсии Кубы и присоединения к аудиенсии Венесуэлы.
Также высказывалось предложение создать новую налоговую систему пропорционально доходам, а также предоставить креольским жителям право занимать различные общественные посты. В сфере культуры в наказах предлагалось создать систему народного образования, университет с кафедрами гуманитарных наук и различные технические колледжи; учредить органы здравоохранения (госпитали, дома здоровья). В наказах также высказывалось требование о предоставлении жителям острова неотъемлемых прав человека12.
Особый интерес представляют наказы, данные жителями города Сан-Хермана от 13 ноября 1809 г. Они состояли из 12-ти статей. Наибольший интерес представляют первые три, касавшиеся политических проблем. В них, в частности, муниципальные власти города заявляли, что признают лишь только власть Фердинанда VII, как правомочного и единственного представителя королевской власти Испании; но в случае, если она будет захвачена Наполеоном, Пуэрто-Рико станет на путь независимости и будет вправе сам определять дальнейший путь своего развития во благо его жителей, ради сохранения мира и христианской религии. Было также выдвинуто требование о создании в столице острова - Сан-Хуане - Провинциальной хунты в составе 7 человек, в которую должны были войти генерал-губернатор, епископ и пять депутатов, избранных из числа наиболее влиятельных жителей острова. Провинциальная хунта должна была сосредоточить все властные полномочия (военные, финансовые, исполнительные, судебные) и решать вопросы, связанные с внутренними интересами страны, способствуя процветанию острова и благополучию его населения13.
В наказах пуэрториканскому депутату прослеживалось явное влияние не только современных политико-философских, юридических и экономических идей Франции, Англии, США XVI-XVIII вв., но и испанских философов позднего средневековья (Виториа, Суареса, Сааведры, Фахардо), в частности, в вопросе о естественном праве, как изначально существующем законе.
В конце апреля 1810 г. Р. Пауэр-и-Хиральт вместе со своим секретарем Эстебаном де Айялой отбыл в Испанию. В Кадис он прибыл 31 мая. 8 июня 1810 г. Пауэр-и-Хиральт направил письмо муниципалитету Сан-Хуана, в котором сообщал о приеме и встрече, оказанными ему в Испании14.
В понедельник, 24 сентября 1810 г., на острове Леон начали свою работу генеральные и чрезвычайные кортесы. Они провозгласили себя носителями национального суверенитета, принадлежащего нации, признали законным королем Испании Фердинанда VII, отказались признавать незаконное правительство Хосе Бонапарта и Байонскую конституцию. Своей главной целью кортесы считали разработку и приятие основного закона страны - конституции.
Испанская газета El Conciso, вышедшая в Кадисе в этот исторический день, приветствуя начало деятельности Национального конгресса, назвала это событие важным шагом в деле возрождения страны. В этом же номере был помещен полный список всех депутатов (104), среди которых присутствовало и имя Р. Пауэра-и-Хиральта. Он был единственно избранным депутатом (пропьетарио) от Испанской Америки15. На следующий день, 25 сентября 1810 г., Р. Пауэр абсолютным большинством голосов (63) был избран вице- президентом кортесов. Он занимал этот пост в течение двух месяцев - до 24 ноября 1810 г.16.
В своем послании муниципалитету Сан-Хуана от 28 сентября 1810 г. Р. Пауэр с воодушевлением описывает праздничный момент открытия заседаний кортесов: «Наконец-то настал этот радостный и памятный для Нации момент, когда испанский народ обретет все права». Он считал, что главной задачей кортесов было издание справедливых законов, призванных спасти родину и способствовать её процветанию. Он также выражал огромную радость за предоставленную ему судьбой возможность принимать участие в столь ответственном событии и представлять пуэрто-риканский народ на этом национальном форуме, пообещав с честью выполнять свой священный долг17.
На самом острове известия о начале работы испанского конгресса и назначении пуэрто-риканского депутата первым вице-президентом были встречены с ликованием и вылились в трехдневные праздники с церковными песнопениями и народными демонстрациями. Звучали призывы о необходимости провозгласить суверенитет нации, сохранять единство и свободу родины, верность конституции и католической религии, а также бороться «за восстановление на испанском троне законного короля Фердинанда VII»18. Таковы были настроение и обстановка в столице, которые свидетельствовали о том, что большинство населения острова признавало либеральные изменения, происходившие в Испании.
Р. Пауэр-и-Хиральт представлял Пуэрто-Рико в испанских кортесах с 24 сентября 1810 г. по10 июня 1813 г. (до своей смерти).В течение 18 месяцев (с 24.09.1810 г. по 19 марта 1812 г., когда была принята Кадисская конституция 1812 г., он принимал активное участие в обсуждении и принятии различных декретов и постановлений, которые затрагивали судьбу не только его родины, но и интересы всех американских территорий Испании. Из общего числа депутатов кортесов, присутствовавших на открытии 24 сентября 1810 г. кортесов, 55 были избранными, 19 - временно исполняющими обязанности депутатов европейских испанцев (суплентес) от провинций, оккупированных французами, 28 - американскими депутатами - суплентес19.
Особую роль в американской депутации играли военные. Из 28 депутатов - 16 были военными, и только один из них - Р. Пауэр-и-Хиральт являлся законно избранным представителем от Пуэрто-Рико (пропьетарио)20. Военные занимали довольно либеральные позиции, когда затрагивались проблемы Испанской Америки. По-существу, они представляли верхушку американского общества - креольскую буржуазию, заинтересованную в решения конкретных экономических (региональных, в основном) интересов.
Р. Пауэр, получивший в июле 1811 г. звание капитана фрегата, но уже никогда больше не возвратившийся к своей первой профессии, принадлежал к умеренному либеральному крылу американского депутатского корпуса Он вместе с другими американскими депутатами выступал за реформы экономического и политического характера в рамках сохранения испанского господства, за политическую ассимиляцию (равенство прав европейских и американских испанцев), за экономическую автономию своей родины. Пауэр был избран членом многих комиссий (в частности, комиссии по признанию полномочий депутатов заокеанских территорий, комиссии по торговле и торговому флоту, по созданию почтового ведомства и многих других).
Депутатская деятельность Р. Пауэра-и-Хиральта (1810-1813). Дискуссии по вопросу о равном представительстве испанских и американских депутатов в кортесах.
Газеты, поступавшие из Испании, свидетельствовали о восторженном отношении к каждому декрету, принимаемому кортесами, о схватках между двумя политическими группировками - консерваторами и либералами. Сам Р. Пауэр не только активно участвовал в дискуссиях, но также публиковал свои статьи, многие из которых перепечатывались в Америке. Представляет интерес его полемика с Diario Civico de la Habana, проходившая в середине ноября 1812 г.
Депутатская деятельность Р. Пауэра осуществлялась в двух направлениях: в отстаивании вместе с другими либеральными американскими депутатами прав американских испанцев в целом, а также в защите интересов своей родины. Особое место в деятельности кортесов занимали дискуссии о равном представительстве американских и европейских испанцев в кортесах.
25 сентября 1810 г., на второй день работы Кадисских кортесов американские депутаты впервые попытались поставить на рассмотрение кортесов американские проблемы. Они сразу же выразили свой протест против неравного представительства Испанской Америки в испанских кортесах, а также выступили с требованием отменить репрессивные меры, принятые испанскими властями против восставших провинций. Впоследствии вопрос о равенстве избирательных прав американских и европейских испанцев стал главным пунктом разногласий между испанскими и американскими депутатами.
В тот же день была создана комиссия из 10 представителей заокеанских территорий. Её возглавил один из ярчайших американских либеральных деятелей той эпохи - депутат от Новой Гранады
Хосе Мария Мехия Лекерика21. В комиссию вошел и Р. Пауэр-и-Хиральт22.
На секретном заседании 29 сентября американские депутаты вновь стали настаивать на необходимости скорейшего рассмотрения вопроса о равном представительстве испанских жителей Америки с жителями испанских провинций, избиравшихся в законодательный орган исходя из численности населения по принципу: один депутат от 50 тыс. жителей. При этом они настаивали на том, что при подсчете населения должно учитываться все свободное население Испанской Америки (включая кастас пардас, мулатов, свободных негров и т. д). Многие испанские депутаты отмечали несвоевременность постановки этого вопроса, считая главной задачей кортесов создание и принятие конституции. Они также выражали свое несогласие с требованиями американских депутатов об учете всех категорий свободного населения Испанской Америки23.
Вопрос о равенстве прав американских и европейских жителей затрагивал весьма щекотливые проблемы: прежде всего более высокую численность населения Испанской Америки по сравнению с Испанией (16 млн. жителей Америки против 10,5 млн. населения Испании) и, главное: кто из представителей довольно гетерогенного состава населения Испанской Америки (креолы, метисы, индейцы, кастас, рабы, лица африканского происхождения) в новом формирующемся национальном пространстве мог и имел право получить гражданские и политические права.
1 октября 1810 г. Х. М. Мехиа Лекерика вновь затронул вопрос о необходимости предоставить американским испанцам те же избирательные права, которые были приняты для европейских испанцев24.
Дискуссии о равном представительстве испанских и американских территорий, сводившиеся, в итоге, к вопросу о том, могут ли лица африканского происхождения (кастас, свободные негры, мулаты и т.д.) иметь равные юридические и политические права и принимать участие в избирательном процессе, проходили в течение нескольких заседаний. Особую настойчивость проявлял Х. М. Мехиа Лекерика. Он считал, что, поскольку Испанская Америка, согласно декретам Центральной хунты от 22 января 1809 г. и Регентского совета от 14 февараля 1810 г., стала неотъемлемой составной частью испанской монархии, то соответственно, все ее жители, включая и свободных лиц африканского происхождения, должны иметь равные с европейскими испанцами юридические, гражданские и политические права. Большинство европейских депутатов решительно выступили против предложения американских депутатов. Предоставление равных политических прав свободному цветному населению Испанской Америки автоматически вело к явному политическому преобладанию в испанском парламенте американских депутатов.
Крайне негативная реакция со стороны европейских испанцев, настаивавших на несвоевременности постановки этого вопроса и невозможности в данный момент, учитывая его сложность, принять определенное решение, спровоцировала особо острые дискуссии, развернувшиеся на закрытых заседаниях кортесов 9, 10, 11 октября 1810 г. Большинство американских депутатов, за исключением депутата от Перу Висенте Моралеса Дуареса, поддержало точку зрения Х. М. Мехии Лекерики и высказалось за принятие тех предложений, которые были приняты группой американских депутатов 29 сентября 1810 г.25.
11 октября 1810 г. на рассмотрение кортесов были представлены три варианта этого декрета, но ни один из них не был принят. На этом же заседании, стремясь найти определенный выход из создавшейся ситуации, перуанский депутат В. Моралес Дуарес предложил исключить из текста декрета фразу, касающуюся «предоставления различным кастам равных прав с другими жителями Испанской Америки». Он аргументировал свое выступление тем, что подобное предложение является несвоевременным и может привести к неблагоприятным последствиям, особенно в его стране, Перу26.
14 октября 1810 г. на секретном заседании Р. Пауэр-и-Хиральт внес на рассмотрение свой проект декрета. В нем говорилось, что поскольку все испанские территории в обоих полушариях составляют единое целое, являются единым государством, единой монархией и единой семьей, то, соответственно, все рожденные (naturales) на этих территориях (как в Испании, так и в Испанской Америке) имеют равные права. В то же время кортесы должны, когда это будет сочтено своевременным, рассмотреть вопрос о том, каково должно быть в будущем численное представительство обоих полушарий в национальных органах власти27. 15 октября проект декрета, представленный Р. Пауэром-и-Хиральтом, был рассмотрен и принят, а 16 октября оглашен на заседании кортесов.
Это был первый декрет Кадисских кортесов, касавшийся судеб испанских территорий в Америке. Он подтверждал их национальную принадлежность: «все испанские владения в обоих полушариях представляют единую монархию, единую нацию и одну семью; в связи с этим все лица (натуралес), рожденные на этих территориях, как европейских, так и американских, имеют равные права». В то же время кортесы откладывали на неопределенное будущее конкретное решение вопроса о том, как и каким образом должны быть представлены заокеанские территории. Одновременно декрет обещал предоставить амнистию тем провинциям Испанской Америки, которые прекратят сепаратистские движения и признают законное правительство матери-родины (Регентского совета)28.
Помимо того, что конкретное решение о равном представительстве было перенесено на неопределенное время, декрет по существу, оставлял лазейку для возникновения новых дискуссий по поводу конкретного определения понятия равенства: фраза, прозвучавшая в декрете от 15 октября, где вводилось понятие «натуралес» - то есть лица, родившиеся на данных территориях) априори исключала огромное число лиц африканского происхождения, живших в Испанской Америке, но не рожденных на них (свободных негров, кастас пардас). На противоречивость и непоследовательность декрета от 15 октября указывал и Хосе Мария Бланко Уайт в своем лондонском издании «El Espanol»: «Равенство, абсолютное равенство - это единственная нить, которая должна связать два народа»29.
Декрет от 15 октября 1810 г. декларировал формальное равенство всех белых жителей испанской Америки- креолов, а также индейцев и метисов с жителями Испании. Несмотря на явные недоработки, двусмысленность, и непоследовательность, этот декрет, безусловно, был одним из важнейших обещаний, когда-либо заявленных Испанией в отношении жителей своих заокеанских территорий. В то же время вопрос о равном представительстве американских и европейских жителей так и не был решен окончательно и стал предметом дальнейших дискуссий в период первой сессии заседания кортесов (1810-1813).
Новый виток обсуждения американских проблем в кортесах начался в декабре 1810 г. Разгоравшийся в Испанской Америке пожар гражданской войны вынуждал испанских депутатов уделять американским проблемам большее внимание.
16 декабря 1810 г. американские депутаты представили программный документ, так называемые «Once Proposiciones que hacen al Congreso Nacional los diputados de America y Asia». Это было по-существу, первое общее требование всей американской делегации. Под этим документов подписалось 24 американских депутата, в том числе и Р. Пауэр-и-Хиральт. Дословный текст этих требований звучит следующим образом:
1. В соответствии с декретом от 15 октября 1810 г. жители американских провинций, городов, поселков, рожденные на этой территории-натуралес (испанцы, индейцы, дети, родившиеся от этих двух рас, а также европейские испанцы, осевшие в Испанской Америке), должны иметь равное с испанскими европейцами представительство в испанских кортесах.
2. Свободные жители Испанской Америки имеют право свободно заниматься любой хозяйственной деятельностью.
3. Право свободно экспортировать продукцию своего труда в Испанию и ближайшие дружественные и нейтральные страны, а также свободно ввозить необходимые товары, как на испанских, так и на иностранных кораблях.
4. Свобода торговли между провинциями Испанской Америки и азиатскими владениям Испании.
5. Свобода торговли между всеми портами Испанской Америки с Филиппинами и другими азиатскими владениями.
6. Отмена всех существующих запретов и монополий в Испанской Америке и возмещение убытков общественного бюджета за счет налога на собственность.
7. Право свободной эксплуатации шахт (по добыче ртути).
8. Предоставить американским испанцам, а также индейцам и детям, родившихся от этих двух рас, право наравне с европейскими испанцами, занимать общественные должности в любом районе монархии в любой сфере - политической, религиозной, военной.
9. В каждом королевстве половина общественных должностей должна быть предоставлена лицам, родившимся на данной территории.
10. Создать в каждой столице вице-королевства, генерал-капитанства Испанской Америки Консультативные хунты, призванные вести учет вакантных мест в каждом округе.
11. Восстановить в Испанской Америке иезуитские ордена, учитывая их важную роль в деле развития наук, а также их деятельность по обращению в католическую веру индейского населения30.
Все выдвинутые предложения можно разделить на три темы:1- е, 8-е, 9-е и 10-е были связаны с политическими; 3-е, 4-е, 5-е - с торговыми; 2-е, 6-е и 7-е - с экономическими требованиями.
Обсуждение этих предложений началось 2 января 1811 г., когда по инициативе американских депутатов В. Моралеса Дуареса, А. Хоакина Переса и др., и испанца Х. М. Кинтаны было принято решение дважды в неделю - по средам и пятницам, и только на секретных заседаниях, обсуждать американские проблемы.
Особенно острые дискуссии возникли по первому пункту, касавшегося равного представительства американских и европейских жителей.
Американские депутаты требовали, в соответствии с декретом от 15 октября 1810 г., где это равенство было задекларировано, предоставить испанским американцам равные избирательные права с европейскими испанцами сейчас, немедленно, уже на этих чрезвычайных кортесах. Они считали, что немедленное принятие решения о равном представительстве и срочное проведение выборов депутатов от Испанской Америки по тому же принципу, как избирались европейские испанцы (1 депутат от 50 тыс. населения) сможет притушить разгоревшийся пожар гражданской войны и позволит американским испанцам принять участие в выработке общей конституции. Именно решение этого вопроса, по их мнению, должно стать определяющим в дальнейших отношениях между Испанской Америкой и метрополией. Равное представительство, как главный политический аргумент, как важный шаг на пути преодоления возникшего политического кризиса.
Р. Пауэр, как и многие американские депутаты - М. Гуриди-и-Алькосер (Новая Испания), Х. М. Мехия Лекерика (Кито), Х. Фернандес де Лейва (Чили), Рамон Фелиу (Перу), М.де Льяно (Гватемала), В. Моралес Дуарес (Перу), Ф. Лопес Лиспергер (Буэнос Айрес) настоятельно призывали депутатов принять закон о немедленном равенстве испанских и европейских жителей.
Р. Пауэр, в частности, в своей пространной речи отметил, что именно непоследовательная, недальновидная политика испанских властей, не желавших прислушаться к мнению американских депутатов, способствовала обострению политической ситуации в Испанской Америке и возникновению там в некоторых провинциях сепаратистских тенденций. Он считал справедливыми требования американцев о немедленном предоставлении им равного с испанскими жителями представительства в органах власти. Он отмечал, что права человека неотъемлемы и священны, они одинаковы везде, независимо от места жительства. Указывая на необходимость скорейшего решения вопроса о равном представительстве, Р. Пауэр в унисон с другими американскими депутатами заявлял: «Мы предлагаем средство, которое сможет навсегда решить все справедливые претензии и жалобы и не дать ни малейшего повода для того, чтобы усилить существующие сегодня разногласия» Он также настаивал на необходимости скорейшего проведения выборов американских депутатов в соответствии с теми же принципами, которые действовали в Испании для того, чтобы избранные таким образом депутаты смогли принять участие в выработке общего основного закона единой нации, ибо «только одно слово «конституция» внушает чувство уважения»31.
Еще более яркую речь произнес депутат от Новой Испании Х. М. Гуриди-и-Алькосер: «Пожар, вспыхнувший в некоторых районах Испанской Америки и с огромной быстротой распространяющийся на другие территории можно погасить, лишь приняв наши требования. Америка будет потеряна для Испании, и единственный способ избежать столь тяжелое бедствие - это принять наши предложения»32. Восстание в некоторых районах Америки, уверял другой американский депутат М. де Льяно из Гватемалы - «это не желание отделиться от родины-матери. Это стремление восстановить свои права»33.
Реальное обсуждение предложений американской делегации о равных правах испанских и американских жителей вновь поставил на повестку дня вопрос о том, кто из гетерогенного населения Испанской Америки имеет право избирать и быть избранным, то есть получить гражданские и политические права. Вопрос об отмене рабства и о праве рабов иметь своего представителя (из числа европейских делегатов) в испанском парламенте, внесенный М. Х. Кинтаной, был встречен молчанием, что свидетельствовало о том, что американские депутаты не были ещё готовы рассматривать этот вопрос34.
Дискуссии, развернувшиеся по этому вопросу, проходили на заседаниях в течение января-февраля 1811 г. 18 января 1811 г. требование американских депутатов о немедленном предоставлении американским испанцам равных с европейскими прав, поставленное на голосование, было провалено незначительным большинством (64 -против, 56 - за)35.
Безусловно, реальное осуществление требований американской депутации было невозможно. В таком случае пришлось бы тогда приостановить работу действующих чрезвычайных кортесов, издать декрет о проведении срочных выборов в кортесы в Испанской Америке и ждать, когда прибудут избранные депутаты, которые могли бы принять участие в обсуждении конституции. Чтобы как-то сгладить и нивелировать нарастающее непонимание между испанскими либералами и американской делегацией, 23 января 1811 г. Э. Перес де Кастро внес компромиссное предложение: признать за американцами право избирать в действующие кортесы своих депутатов по тому же принципу, как это делали испанские провинции (то есть: один депутат от 50 тыс. населения) для того, чтобы они могли приехать в Кадис и смогли принять участие в выработке конституции. Но далее шли существенные уточнения: в случае, если избранные депутаты не смогут вовремя прибыть для участия в обсуждении конституции, это не в коей мере не должно отразиться на легитимности принимаемых кортесами решений36.
7 февраля вопрос о равном представительстве американцев и испанцев был поставлен на голосование. Предварительно он был разделен на две части: а) предоставить равные права испанским американцам в будущих кортесах: б) предоставить немедленно равные права для испанских американцев в действующих кортесах. Первая часть была одобрена большинством голосов: 124 - за, 4 - против. Вторая часть была отклонена небольшим большинством голосов: 69 - против, 61 - за37.
В тот же день испанский депутат от Севильи Х. Вальенте вновь затронул болезненную и щекотливую проблему, заметив, что никто из выступавших даже не затронул вопрос о расах. Проблема, на его взгляд, довольно сложная и требующая более детального и тщательного изучения. Выступление Вальенте вновь поставило вопрос о том, до каких пределов может распространяться требование равного представительства и могут ли лица африканского происхождения, жившие в Испанской Америке, получить равные гражданские и политические права. Отвергнув все сомнения в отношении прав индейского населения Испанской Америки, американские депутаты ни словом не обмолвились по поводу рас и лиц африканского происхождения.
9 февраля были заслушаны остальные предложения американской депутации. Почти все они, за исключением требований свободы торговли, были приняты.
1 августа 1811 г. накануне обсуждения статей конституции (оно началось 25 августа 1811 г.), американские депутаты представили новый общий документ: “Representacion de la Diputacion Americana a las Cortes de Espana”38. Это был второй документ, представленный от имени всего американского депутатского корпуса. Под ним подписались 33 члена американской депутации. В документе излагались основные претензии американских депутатов к испанскому правительству. Главным виновником всех бед они считали испанские власти. Они утверждали, что сами американские жители никогда не хотели отделяться от своей родины- матери, и что главным мотивом, толкнувшим их на этот шаг, было опасение того, что Испания может потерять свою независимость. Именно это заставило их пойти на создание своих местных правительств - хунт, которые выступали от имени Фердинанда VII. Ввиду неспособности самой Испании защитить свои заокеанские территории главная цель задача американских хунт состояла лишь в стремлении сохранить свои территории для законного короля Испании. В этом документе не звучит осуждение в адрес восставших районов, а наоборот, высказывается робкое мнение, что американские жители имеют право на защиту своей свободы и чести, и что только выполнение предъявляемых матери-родины требований, таких, как создание своих местных органов власти - хунт наподобие тех, которые были созданы в Испании, предоставление свободы торговли, права американских испанцев занимать административные должности в органах местной власти, может погасить разгоревшийся пожар. Декрет был передан в комиссию, но так и не был рассмотрен.
Борьба за либерализацию колониального режима в Пуэрто-Рико. Закон Пауэра.
События в Венесуэле, произошедшие в начале 1810 г., свидетельствовали о наступлении нового этапа в отношениях между Испанией и ее восставшими американскими колониями. Получив сведения о самороспуске Центральной хунты и передаче властных полномочий Регентскому совету, в столице Венесуэлы - Каракасе,19 апреля 1810 г. вспыхнуло народное восстание. Патриотические силы столицы, отказавшись признать полномочия Регентского совета, изгнали из муниципалитета сторонников испанских властей и передали власть созданной Верховной хунте. К концу 1810 г. почти вся территория Венесуэлы (за исключением Маракайбо, Коро (на северо-западе) и Гуайяно (на востоке) была освобождена от испанских сил. 5 июля 1811 г. созванный в Каракасе Национальный конгресс провозгласил независимость Венесуэлы.
27 апреля 1810 г. революционное кабильдо Каракаса, а затем Картахены (1 сентября) и Коро (12 декабря) направили своих представителей в Пуэрто-Рико, предлагая жителям острова присоединиться к борьбе против испанского господства. 29 мая 1810 г. муниципалитет Сан-Хуана в ответном послании Каракасу заявил, что поклялся в верности королевской власти в лице Фердинанда VII и отверг предложения венесуэльских патриотов. Идеи сепаратизма не нашли должной почвы в пуэрториканском обществе. Причина этого кроется не только в слабом социально-экономическом и политическом развитии острова. Пуэрто-Рико в этот период стал прибежищем для многих испанских и происпански настроенных жителей континентальных испанских колоний, бежавших от революции, особенно из Венесуэлы и Новой Гранады. К тому же остров являлся главной военно-морской базой, откуда переправлялись военные силы для подавления революционного пожара в испанских колониях Нового Света. Следует также отметить тот факт, что все декреты испанских властей - сначала Центральной хунты и Регентского совета, а затем и Кадисских кортесов, здесь исполнялись с неукоснительной точностью, а реформистские идеи получили здесь широкое распространение.
Первые официальные сведения о событиях в Венесуэле поступили в Пуэрто-Рико от испанских военных: полковника испанской армии Мануэля де Фиерро, служившего в Каракасе, и губернатора Маракаибо бригадира Фернандо Мийяреса. В докладах обоих военных испанских деятелей детально сообщалось о произошедших событиях, и излагалась также просьба об оказании помощи испанским властям. Вскоре на остров прибыл и бежавший из Венесуэлы бывший генерал-губернатор Пуэрто-Рико Торибио Монтес. Действующий генерал-губернатор острова С. Мелендес Бруно (18091820) даже направил к берегам Венесуэлы военную экспедицию, состоявшую из нескольких кораблей (фрегата, корвета, двух бригантин, трех шхун) и тысячи человек для подавления восстания в Кумане39.
Происпанский журналист Хосе Перес Морис отмечал, что события в Венесуэле, ставшей одним из важнейших центров революционной борьбы, создавали на острове нервозную обстановку и вызывали особую озабоченность испанских властей. В этот период происходили постоянные высадки на остров, как венесуэльских патриотов, так и происпански настроенных жителей, бежавших от пожара революционной борьбы. Между Пуэрто-Рико, Ла-Гуайрой (Венесуэла), Сан-Томас и Санто-Доминго была установлена постоянная связь по обмену корреспонденцией, часто попадавшая в руки испанских властей острова40.
Непоследовательная политика Регентского совета, с одной стороны приглашавшего американских испанцев принять участие в законодательных органах власти, а с другой, издававшего драконовские декреты о введении блокады 1 августа 1810 г Каракаса и Буэнос-Айреса, направление военных сил на подавление восстания, отмена 22 июня 1810 г. декрета о свободе торговли (от 17 мая 1810 г.) и другие акты, вызвала неоднозначную реакцию американцев, многие из которых отказались признать легитимность Регентского совета.
Одним из таких непоследовательных актов стало введение в Пуэрто-Рико режима военного времени. Опасаясь неизбежного влияния венесуэльских событий на остров ввиду его близкого расположения, 4 сентября 1810 г. Регентский совет издал указ о введении на острове режим военного времени и наделении генерал- губернатора чрезвычайными полномочиями41. С целью предотвращения возможных высадок венесуэльских сепаратистов на остров С. Мелендес Бруно, ярый сторонник старого режима и убежденный монархист, принял ряд жестких мер. Была усилена береговая охрана, созданы новые батальоны городской милиции, установлено патрулирование улиц городов и поселков, введена строгая цензура на печатные издания и прессу, создана система шпионажа и надзора за жителями острова и иностранцами, прибывавшими с континента. Под подозрение генерал-губернатора в симпатиях к венесуэльским патриотам попали многие священнослужители, в том числе и епископ Пуэрто-Рико Х. А. де Арисменди. Некоторые из них были депортированы в Гавану. Многие жители острова, заподозренные в сепаратистской деятельности, были арестованы и впоследствии направлены в испанские регулярные войска, дислоцированные в Венесуэле42. Были арестованы, а затем высланы с острова и шесть венесуэльских семинаристов только за то, что они были родом из Каракаса.
Огромную ненависть вызывала у генерал-губернатора, не брезговавшего частенько расходовать казну острова в своих личных интересах, деятельность либерального депутата Р. Пауэра-и-Хиральта. Используя свое служебное положение, Мелендес стремился всячески задерживать материальную помощь, которую муниципалитет Сан-Хуана обязан был регулярно направлять в Испанию для обеспечения деятельности представителя от Пуэрто-Рико в испанских кортесах. Генерал-губернатор также осуществлял строгий контроль за корреспонденцией между депутатом и его доверенными лицами, препятствуя зачастую отправке необходимой информации о состоянии дел на острове.
Однако либерально настроенные слои населения острова встретили этот декрет в штыки, понимая, что его введение по существу означает возврат к прежним временам. Кабильдо Аресибо и других городов направило в Мадрид обширное послание, в котором выразило протест против принятия подобных мер. Одновременно подобное послание было направлено и Р. Пауэру-и-Хиральту. Когда представитель Регентского совета Антонио Игнасио де Кортабаррия прибыл 23 октября 1810 г. в Сан Хуан с намерением заручиться поддержкой властей острова и использовать её отряды милиции для подавления венесуэльского восстания, однажды у дверей своего жилища он обнаружил листовку, в которой говорилось, что этот народ (пуэрториканцы - Л.И) «никогда не допустит, чтобы хотя бы один американский житель этого острова станет сражаться против своих же венесуэльских братьев каракасцев»43. Эта листовка свидетельствовала о том, что политическая ситуация на острове была неспокойной.
15 февраля 1811 г с решительным протестом против введения режима военного времени в Пуэрто-Рико выступил Р. Пауэр-и- Хиральт. Обратившись к депутатам кортесов с яркой речью, он заявил, что подобный декрет нарушает неотъемлемые права жителей острова и противоречит декретам, ранее принятым Центральной хунтой и Регентским советом. Резкой критике был подвергнута и деятельность генерал-губернатора острова С. Мелендеса Бруна, ставшего впоследствии его личным политическим противником. Назвав этот декрет тираническим и варварским, он потребовал его немедленной отмены, а также отставки С. Мелендеса с занимаемого им поста. Требование Р. Пауэра-и-Хиральта об отмене чрезвычайного положения было также поддержано испанскими либеральными депутатами, в частности, Хосе Мануэлем Кинтаной. В тот же день был принят декрет, отменявший режим военного времени в Пуэрто-Рико. Он гласил, что поскольку «главной принципом процветания нации является защита, сохранение и обеспечение неотъемлемых прав своих граждан, соблюдение законов по защите их личных свобод» кортесы, благодарные за поддержку и верность жителей острова, постановили... аннулировать декрет от 4 сентября 1810 г.44. 5 марта 1811 г. в Gaceta de Caracas появилась статья некоего корреспондента из Испании, в которой автор, касаясь выступления Р. Пауэра в испанском конгрессе в защиту прав своей родины, комментировал его поведение такими словами: «Пауэр ведет себя достойно и с честью; он заслуживает всяческого уважения»45.
Важное значение имела депутатская деятельность Пауэра-и-Хиральта, направленная на принятие кортесами важных для процветания своей страны экономических и политических требований. 7 апреля 1811 г. Р. Пауэр-и-Хиральт представил на рассмотрение кортесов пакет документов, озаглавленный: «Peticiones que hacen a S.A.S. al Consejo de Regencia de Espana e Indias el Diputado en Cortes por la isla de Puerto Rico para proporcionar el fomento de la agricultura, industria y comercio de aquella interesante y benemerita posesion»46. В этом документе нашли отражение практически все требования жителей острова, которые они изложили в своих наказах.
Этот пакет предложений, впоследствии вошедший в историю как закон Пауэра, был принят кортесами 28 ноября 1811 г. В Пуэрто-Рико он вступил в силу 9 февраля 1812 г. Помимо создания на острове независимого интендантства, закон Пауэра отменял налог на ввоз продовольствия, разрешал свободный импорт пшеницы и экспорт скота при оплате незначительного налога, предписывал обустройство портов в Агуадилье, Майягуэсе, Кабо Рохо, Понсе и Фахардо, а также вносил предложение об учреждении Экономического общества друзей страны наподобие созданного по инициативе Кампоманеса в самой Испании47. При содействии Р. Пауэра-и-Хиральта первым интендантом Пуэрто-Рико был назначен известный испанский экономический деятель Алехандро Рамирес (17771841). Законы, принятые испанскими кортесами благодаря депутатской деятельности Пауэра-и-Хиральта, оказали существенное влияние на все последующее политическое и экономическое развитие страны.
Пауэр-и-Хиральт внес на рассмотрение кортесов 16 предложений, семь из которых затрагивали вопросы, связанные с внешней торговлей, пять - касались преобразований в налоговой политике, четыре - с модернизацией административного обустройства острова.
Кадисская конституция 1812 г. и ее роль в истории Пуэрто-Рико.
Главной задачей чрезвычайных кортесов было выработка основного закона страны - конституции. С этой целью 23 декабря 1810 г. была создана комиссия в составе 15 человек: 10 из них являлись представителями испанских провинций и 5 - от бывших колоний. От Америки в состав комиссии вошли М. Мендиола и А. Хоакин Перес (Мексика), В. Моралес Дуарес (Перу), Х. Фернандес де Лейва (Чили), А. де Хауреги (Куба).
В конце 1810 - начале 1811 г. во многих районах Испанской Америки, не затронутых гражданским конфликтом, прошли выборы законно избранных депутатов. Сама процедура выборов там, где они состоялись (за исключением Чили, частично Венесуэлы, Новой Гранады, Рио де ла Платы) имела огромное значение. В Новой Испании было избрано 22 депутата, однако только 15 из них смогли добраться до Испании. Гватемала избрала 6 депутатов от Гватемалы, Никарагуа, Сан-Сальвадора, Коста-Рики, Гондураса и Чиапаса. Маракайбо также принял участие в избирательном процессе. Новая Гранада избрала двух представителей от Кито и Панамы. Перу направило семь депутатов от различных городов. Численность американских депутатов к моменту обсуждения статей конституции возросла приблизительно до 63-67 человек48.
Социальный состав новых американских депутатов был более широк. Помимо священнослужителей существенную роль играли лица свободных профессий (интеллигенция: адвокаты, преподаватели, писатели, врачи, военные, государственные служащие), в меньшей степени- коммерсанты, собственники и представители знати49. Некоторые из депутатов-суплентес, которые, по мнению испанского историка Мигеля Артолы, стали «видными представителям либерализма», продолжали работать наравне c депутатами- пропьетариос50.
Проект конституции был представлен кортесам 18 августа 1811 г., а 25 началось ее обсуждение, продолжившееся до конца января 1812 г.
И вновь на повестку дня стал вопрос о равном представительстве. Дискуссии по этой проблеме, развернувшиеся в сентябре
1811 г., теперь в основном сводились к вопросу о том, кто из гетерогенного населения Испанской Америки имеет право избирать и быть избранным, а конкретнее: могут ли лица африканского происхождения (кастас пардас, мулаты) получить гражданские и политические права наравне с другими жителями обоих полушарий. Та тенденция, которая прозвучала в период обсуждения вопроса в октябре 1810 г. и январе-феврале 1811 г., выявила откровенное нежелание испанских депутатов предоставлять равные права свободному цветному населению Испанской Америки. В то же время американские депутаты, в своем большинстве, высказывались за равенство политических и гражданских прав всех категорий населения Испанской Америки. Поскольку кортесы, заявляли они, провозгласили принцип народного суверенитета, а субъектом суверенитета является испанская нация, то есть, народ, живущий в испанских территориях обоих полушарий, то соответственно, все категории населения имеют равные и одинаковые права. Особенно активно в поддержку прав этой категории американского населения выступали депутаты Мексики, Перу, Гватемалы51.
Кадисская конституция была промульгирована 19 марта 1812 г.184 депутата подписали этот исторический документ. Немалую роль в ее создании сыграли и американские депутаты.
Конституция состояла из 384 статей, объединенных в 10 разделов: 1) об испанской нации; 2) о территории Испании, ее религии, правительстве и испанских граждан; 3) о кортесах; 4)о короле; 5) о судах и правосудии; 6) о внутреннем управлении провинций и округов; 7) о налогах; 8) о национальных вооруженных силах; 9) о народном просвещении; 10) о соблюдении конституции и порядке внесения в нее изменений.
Конституция провозгласила принцип народного суверенитета, который принадлежит нации (Ст. 3),принцип разделения властей, признавала единственной религией католическую.
Согласно 1-ой статье конституции испанская нация объединяла испанцев обоих полушарий. Конституция должна была действовать и в колониях, которые рассматривались теперь, как составные части территории испанского государства. Она не вводила нового административно-территориального деления, отложив решение этого вопроса до более благоприятной политической ситуации. Она лишь перечисляла многочисленные земли в Европе, Америке и Азии, которые были включены ею в «территорию» Испании.
Конституция провозгласила верховенство законов, которые должны быть справедливыми и мудрыми, продуктом разума; целью правительства провозглашалось счастье нации. Кадисские кортесы видели свою задачу в установлении законов и государственного строя, который гарантировал бы испанцам право на свободу, безопасность, собственность и счастье. Среди прав, гарантированных конституцией, перечислялись право на гражданскую свободу, собственность (Ст. 4), равенство испанцев перед судом. В обязанности испанского народа входили: своевременная уплата налогов пропорционально доходам, без каких-либо исключений и привилегий, право защищать Родину и нести воинскую службу, починяться законам и уважать новые структуры власти, а также любить Родину (Ст. 6-9).
Особое место в конституции было отведено избирательной системе. Ей посвящено 77 статей. Конституция установила пропорциональные выборы: один депутат от 70 тыс. населения (Ст. 31). Эта норма представительства была обязательна для обоих полушарий (Ст. 28). Конституция признавала непрямые трехуровневые выборы (приход, округ, провинция). По существу, эта статья полностью соответствовала требованиям американских депутатов о равном представительстве. Конституция также предусматривала два уровня местного самоуправления муниципальные советы (аюнтамьенто) и провинциальные депутации (Провинциальные советы).
Как и французская конституция 1791 г. Кадисская конституция вводила понятии «гражданин» и «испанец». Согласно 5-ой статье конституции испанцем мог быть свободный человек, родившийся там или проживавший на ее территории в течение 10 лет, либо получивший грамоту о натурализации от кортесов. В то же время конституция все же вводила определенные ограничения для лиц африканского происхождения. Громоздкая статья 22, ставшая предметом долгих дискуссий, по-существу, была определенным компромиссом. Она декларировала, что некоторые лица африканского происхождения, проживавшие на испанских территориях, могли получить грамоту о натурализации, то есть стать испанцами при условии, что они должны иметь профессию или работу, приносящую определенный доход и пользу родине; быть талантливыми, добродетельными и благочестивыми гражданами, состоять в законном браке с благочестивой женщиной, иметь благочестивых родителей.
Кадисская конституция, как и конституция 1791 г., признавала различие между членом нации и гражданином. Хотя статья 22-ая признавала за некоторыми лицами африканского происхождения право быть испанцем, то есть гражданские права, в то же время 29ая статья отказывала им в праве иметь политические права, то есть избирать и быть избранными, поскольку признавала политические права только для лиц, рожденных (натуралес) на испанских территориях обоих полушарий. Таким образом, конституция выводила за пределы и исключала из нового политического национального образования значительную часть американского населения (мулатов, кастас пардас, свободных негров и т. д.)52.
Выборы депутатов от Испанской Америки аккуратно и в соответствии с Кадисской конституцией проходили только на Кубе, Пуэрто-Рико и Санто-Доминго.
Современный пуэрториканский историк М. А. Гарсия Очоа справедливо, на наш взгляд, отметила, что Кадисская конституция стала поворотным моментом в политической истории Пуэрто-Рико первой четверти XIX века. Это был период, когда в пуэрториканском обществе впервые зародилось национальное самосознание, впервые голос пуэрториканского депутата был услышан в испанском парламенте; благодаря его патриотической деятельности во благо своей родины острову удалось добиться многих требований экономического и политического характера. Этот период, когда впервые пуэрториканский народ заявил о себе на международной арене, по существу, ознаменовал рождение пуэрториканского народа и пуэрториканской нации53.
Пуэрториканские либералы с огромным энтузиазмом встретили принятие 19 марта 1812 г. Кадисской конституции, которая вступила в силу на острове 14 июля 1812 г.
Согласно 1-ой и 10-ой статьям конституции Пуэрто-Рико (как и все заокеанские территории) рассматривался теперь как составная часть испанской нации (её провинцией), а жители острова - пуэрториканцы (кроме рабов) провозглашались испанцами со всеми вытекающими отсюда последствиями: правом выбирать своего депутата в испанские кортесы, правом на гражданские и политические свободы, собственность и т. д.54.
Конституция предусматривала два органа местного управления - муниципалитет (аюнтамьенто) и Провинциальную депутацию (Провинциальный совет). Последний состоял из 9 членов (генерал-губернатора в качестве президента, интенданта и 7 наиболее состоятельных жителей острова. Провинциальный совет был призван решать вопросы внутреннего развития острова.
Согласно новому избирательному закону остров был разделен на 45 приходов и 5 округов, а общая численность населения в, получившего право избирать и быть избранными, составила 13 547 человек55. На выборах, состоявшиеся 21 февраля 1813 г. уже на основе избирательного права, принятого Кадисской конституцией (приход, округ, провинция) победу одержал либерал, сторонник реформ Хосе Мария Киньонес, ставший вторым представителем от Пуэрто-Рико в испанских кортесах. Уроженец Сан Хуана, он был доктором права, юристом, преподавал в университете Санто- Доминго, бывший оидор аудиенсии Каракаса. Выборы в Провинциальный совет также принесли победу либералам, сторонникам реформ.
Рамон Пауэр-и-Хиральт был современником, участником и разработчиком важного политического документа - Кадисской конституции 1812 г. Он не успел увидеть, как претворяется этот основной закон в его стране. 10 июня 1813 г. он умер в результате эпидемии желтой лихорадки, свирепствовавшей тогда в Кадисе. Последний закон, который был принят благодаря его депутатской деятельности, стал декрет от 4 января 1813 г. о земле. Декрет предписывал передачу пустующих государственных земельных угодий в частную собственность.
Благодаря деятельности Рамона Пауэра-и-Хиральта в качестве первого избранного депутата испанского парламента Пуэрто-Рико получил ряд важных экономических и политических законов и декретов, которые способствовали ускоренному экономическому прогрессу острова. Он сумел стать достойным представителем и защитником интересов своей родины. Его по праву можно назвать основоположником новой политической истории Пуэрто-Рико.
Примечания
1. Carreras C. N. Hombres y mujeres de Puerto Rico. Mexico,1961. P. 13.
2. Ibid. P. 18.
3. Cruz Monclova L. Historia de Puerto Rico (Siglo XIX). T. I (1808-1868). Rio Piedras, 1965. P. 4.
4. Ibid. P. 5.
5. Toreno, Conde de. Historia de Levantamiento, Guerra y Revolution de Espana. Madrid, 1926. P.175.
6. Rodriguez O. J. E.“Equality! The Sacred Right of Equality”. Representation under Constitution of 1812” // Revista de Indias. Madrid, 2007. Vol. LXVIII. N 242. P. 104.
7. Cruz Monclova L. Op. cit. r. 16; Silen J. A. Historia de la Nacion Puertorriquena. Rio Piedras, 1973. P. 82.
8. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 20.
9. Berruezo Leon M.T. La actuacion de los militares americanos en las Cortes de Cadiz (1810-1814) //Revista de Estudios Politicos (Nueva Epoca). Madrid, 1989. N 64. P. 236.
10. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 23.
11. Ibid. P. 23-24.
12. Ibid. P. 24-26.
13. Ibid. Apendice N 1. P. 517-520. Следует отметить, что, получив наказы от аюнтамьенто Сан-Хермана, Пауэр-и-Хиральт заявил, что не сможет поддержать это политическое заявление, так как поклялся в верности Фердинанду VII. Он так и не осмелился озвучить требования жителей этого города. Ibid. r. 24.
14. Ibid. P. 28.
15. El Conciso. 24 de septiembre de 1810.
16. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 28; Ramos D. Las Cortes de Cadiz y America // Revista de Estudios PoHticos.Madrid, 1962. N 126, P. 473.
17. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 28-29.
18. Ibid. P. 29-30.
19. Несмотря на раздававшиеся голоса (от Венесуэлы, Гватемалы, Рио-де-ла-Платы, Новой Испании) о нелегитимности избрания американских депутатов-суплентес и о непризнании за ними права представлять свои территории, все же следует отметить, что эти первые американские парламентарии-суплентес сыграли заметную роль в деятельности Кадисских кортесов. - Rodriguez O. J. E. Op. cit. P. 108,109.
20. Berruezo Leon M. T. Op. cit. P. 237.
21. Хосе Мария Мехия Лекерика (1777-1813) родился в Кито, лиценциат теологии и медицины университета Санто Томас де Акино, политик, юрист, философ, журналист, ботаник, блестящий оратор, либерал, депутат - супленте от Новой Г ранады, в кортесах выступал за свободу печати, за равное представительство американцев и испанцев в кадисских кортесах, против инквизиции, в защиту индейцев, за отмену различных податей и налогов. Получил прозвище «американский Мирабо».
22. В эту комиссию вошли также Ф. Л. Лиспергер (Буэнос Айрес), Х. Фернандес де Лейва (Чили), Д. Инка Юпанги (Перу), маркиз де Сан Фелипе (Куба), Х. М. де Коуто (Новая Испания), Э. Паласьос (Венесуэла), А. де Льяно (Гватемала), и А. де Толедо (Санто-Доминго).
23. Diario de Sesiones de las Cortes Generales Extraordinarias. Sesion de 25 de septiembre de 1810. T. I. N 2. Cadiz, 1810. P. 5-7. Далее - DSC; Guzman y Gallo J. P. de. Las Sesiones Secretas de las Cortes de Cadiz // La Espana Moderna. Madrid, 1912. Ano 24. N 285. P. 12.
24. DSC.Sesion del 1 de octubre de 1810. Cadiz, 1811. P. 18.
25. Guzman y Gallo J. P. de. Las Sesiones Secretas de las Cortes de Cadiz. Op. cit. P. 11-12.
26. Actas de las Sesiones Secretas de las Cortes Generales Extraordinarias de la Nacion Espanola. Madrid, 1874. P. 16; Guzman y Gallo J. P. de. Op. cit. F. 12.
27. Actas de las Sesiones Secretas de las Cortes Generales Extraordinarias de la Nacion Espanola. Op. cit. P. 19.
28. DSC. Sesion de 16 de octubre de 1810. Cadiz,1812. T. I. P. 45; Ramos D. Las Cortes de Cadiz y America. Op. cit. P. 495.
29. El Espanol. 30 de octubre de 1810. Londres,1810. T. II. N 7. P. 85; Ibid. 30 de noviembre de 1810.T. II. N 8. P. 164,165.
30. DSC. Sesion de 2 de enero de 1811. Cadiz, 1812. Op.cit. T. I. P. 316-317; Alaman L. Historia de Mexico. Mexico, 1985. T. III. P. 13.
31. DSC. 16 de enero de 1811. Op. cit. T. II. N 112. P. 383-386; El Espanol. Op. cit. 30 de junio de 1811. T. III. N XV. P. 191-196; Ramos D. Op. cit. P. 534.
32. DSC. Sesion de 9 de enero de 1811. Op. cit. T. II. P. 318; Actas de las Cortes de Cadiz. Antologia.Madrid, 1964. P. 96.
33. DSC. 18 de enero de 1811.T. III. P. N 114. P. 393.
34. Ramos D. Op.cit. Las Cortes de Cadiz y America. Op. cit. P. 515.
35. DSC. Sesion de 18 de enero de 1811. Op. cit. T. III. P. 3-32.
36. DSC. 23 de enero de 1811. Op. cit. T. III. P. 60.
37. DSC. Sesion de 7 de febrero de 1811 Op. cit. T. III. P. 299-305.
38. El Espanol. 30 de marzo de 1812. Op. cit. T. IV. N XXIII. P. 370-389.
39. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 33-34.
40. Perez Moris J., Cueto y Gonzalez Quijano L. Historia de la Revolucion de Lares. Barcelona,1872. P. 13-14.
41. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 36.
42. Ibid. Р. 38 - 40.
43. Ibid. r. 37-38; Brau Salvador y Asencio. Historia de Puerto Rico. Rio Piedras,1974. P. 194 -195.
44. Cruz Monclova L. Op. cit. F. 42-43.
45. Ibid. F. 42.
46. Fernandez Pascua D. Ramon Power y Giralt. Su defensa de la autonomia regional frente al centralismo y poderes ilimitados de los gobernadores de Puerto Rico // Estudios sobre America; siglos XVI- XX. Sevilla, 2005. P. 1150-1151.
47. Cruz Monclova L. Op. cit. P. 47-48.
48. Rodriguez O. J. E. Op. cit. P. 112; Fuentes Aragones J. F. Las Cortes de Cadiz: Nacion, Soberama y Territorio //Cuadernos de Historia Contemporanea. Madrid, 2010. Vol. 32. P. 24.
49. Fuentes Aragones J. F. Op. cit. P. 35.
50. Artola M. Los origenes de la Espana Contemporanea. T. 1-2. Madrid 2000. T. 1 P. 405.
51. См.: Coleccion de los discursos que pronunciaron los senores diputados de America contra el articulo 22 del proyecto de la Constitution. Lima, 1812; Actas de las Cortes de Cadiz. Antologia. Op. cit. P. 161-292.
52. Leyes Politicas Espanolas Fundamentales (1808-1936). Madrid, 1975. P. 22- 74.
53. Garcia Ochoa M. A. La Politica Espanola en Puerto Rico durante el Siglo XIX. Puerto Rico,1982. P. 105.
54. Leyes Politicas Espanolas Fundamentales. Op. cit. P. 22-24.
55. Cruz Monclova L. Op. cit. Р. 52.
Нет комментариев для отображения
Пожалуйста, войдите для комментирования
Вы сможете оставить комментарий после входа
Войти сейчас