Супоницкая И. М. Дело Розенбергов // Вопросы истории. - 2016. - № 8. - С. 92-105.
До недавнего времени супругов Этель и Юлиуса Розенбергов признавали жертвами маккартизма и антисемитизма, ложно обвиненными в передаче СССР секретов атомной бомбы. Многие американцы рассматривали их дело как расправу за коммунистические убеждения. В СССР утверждали, что они — «жертвы военной истерии», а их казнь — «гнусное преступление». «Розенберги были заранее обречены на казнь, — писал К. Федин, — с целью создания сверхрекламного процесса мнимого шпионажа с целью неслыханной по масштабу шумихи, задача которой состояла единственно в разжигании военных страстей»1. Через тридцать лет, в 1983 г., советские академики, выступившие против А. Д. Сахарова, вспомнили о деле Розенбергов, заявив, что власти казнили их, основываясь «на нелепых, гнусных обвинениях. “Улики” сфабриковали секретные службы США», что невинные люди стали «жертвой безжалостного механизма американского “правосудия”»2.
На судебном процессе 1951 г. Розенберга отрицали свою вину. Глава ФБР Э. Гувер назвал атомный шпионаж «преступлением века». Два президента, Г. Трумэн и Д. Эйзенхауэр, отказались помиловать Розенбергов, ставших первыми американцами, приговоренными за шпионаж к смертной казни в мирное время. О них сняты фильмы, им посвящены книги, в том числе роман Э. Доктороу «Книга Даниила», экранизированный в 1983 году.
Сыновья Розенбергов не верили, что их отец был шпионом, считая дело фальсифицированным. Историк Э. Фонер сравнил процесс Розенбергов с судом над Сакко и Ванцетти 1920-х гг., заметив, что «он должен служить постоянным свидетельством слабости правосудия»3. В пятидесятилетнюю годовщину казни Розенбергов газета «New York Times» писала: «Дело Розенбергов до сих пор неотступно преследует американскую историю, напоминая нам о несправедливости, которая может произойти, когда нация впадает в состояние истерии»4.
Однако рассекреченная в США в 1995 г. советская дипломатическая переписка, которая оказалась донесениями спецслужб 1940-х гг. (расшифрована в 1943—1980 гг. по проекту «Венона»), показала, что коммунист Юлиус Розенберг все-таки являлся советским агентом с кодовыми именами «Антенна» и «Либерал»5. Этель, его жена и единомышленница, мать двоих детей, не была завербована по состоянию здоровья. Эта информация подтверждена также документами из архива КГБ, где в 1990-е гг. работал бывший сотрудник спецслужб А. Васильев, опубликовавший две книги в соавторстве с американскими историками. Собранные материалы он передал Библиотеке Конгресса США, выложившей их в Интернет6. В 2013 г. в связи с шестидесятилетием казни Васильев выступил в цикле передач на радиостанции «Свобода»7. Розенбергу также посвятил значительную часть воспоминаний бывший сотрудник советской резидентуры в Нью-Йорке А. Феклисов, курировавший его в 1944—1946 годах8.
Только в 2008 г. дети Розенбергов, усыновленные еврейской семьей (когда казнили родителей, Майклу было 10 лет, Роберту — 6) и получившие другую фамилию, окончательно поверили в то, что их отец был советским шпионом9. Это произошло после признания близкого друга Розенберга, 91-летнего Мортона Собелла, дяди Морти, как они его называли, отсидевшего в тюрьме 18 лет.
Дэвид Грингласс
Рут Грингласс
Клаус Фукс
А. С. Феклисов
Этель и Юлиус Розенберги
Этель Розенберг
Схема Грингласса
Этель и Юлиус Розенберги — дети из бедных семей еврейских иммигрантов, покинувших Российскую империю еще при царизме. В Америке, особенно во время депрессии, был силен антисемитизм; престижные вузы негласно ввели квоты на прием евреев. Поэтому после школы Юлиусу, как немногим его сверстникам, пришлось идти в городской колледж Нью-Йорка. Более половины его класса будущих инженеров-электриков увлекалась коммунистическими идеями, в том числе друзья (М. Собелл, Дж. Барр, У. Пёрл)10. Розенберг стал активистом Лиги коммунистической молодежи, после окончания колледжа женился на Этель Грингласс, члене американского комсомола, разделявшей его взгляды. Оба вступили в компартию.
Розенберга и его товарищей распределили по оборонным предприятиям. Почти всю войну он проработал в Корпусе связи армии США, пока не был уволен как коммунист. После нападения Германии на СССР, желая помочь России, Розенберг искал контакты с советской разведкой. В конце 1941 г. был завербован Яковом Голосом, бежавшим из ссылки в Америку еще до революции, одним из основателей компартии США и советским агентом. Розенберг работал с С. Семёновым, отвечавшим в нью-йоркской резидентуре за научно-техническое направление, а в 1944—1946 гг. — с Феклисовым. «“Либерал” (Розенберг. — И.С.), — говорится в справке об агентурной сети на 1 февраля 1945 г., — человек с высоким уровнем политического развития, преданный нашему делу. Помощь нашей стране рассматривается им главной целью его жизни. Во время войны со всем нашим народом переживал все горести неудач и радости побед»11.
Из друзей по школе и колледжу Розенберг создал группу, передававшую информацию о новейших военных разработках США, — одну из наиболее эффективных в истории промышленного шпионажа. Ее основу составляли дети еврейских иммигрантов из Российской империи, в основном инженеры в области электроники. Точное число членов группы, по мнению Васильева, не установлено, поскольку Юлиус не выдал ни одного человека12.
Первым в 1942 г. Розенберг привлек на свою сторону приятеля по колледжу Джоэля Барра, который тоже работал в лабораториях Корпуса связи армии США, откуда через два года был уволен за коммунистические взгляды, а затем устроился инженером в «Western Electric Со», занимавшуюся разработкой радарных систем. Область интересов Барра — калькуляторы, предшественники компьютеров. Талантливого инженера ценили, но в 1947 г., во время кампании по проверке лояльности госслужащих, он снова был уволен и уехал в Париж заниматься музыкой.
В шифрограмме от 14 ноября 1944 г. заместитель резидента по научно-технической разведке Л. Р. Квасников (кодовое имя «Антон») сообщал начальнику 1-го управления НКГБ СССР, главе внешней разведки П. М. Фитину (кодовое имя «Виктор»), что «Либерал» завербовал А. Саранта, приятеля Барра; они будут фотографировать материалы и передавать их «Либералу»13. Сарант и Барр добыли материалы новейших разработок по радарам, в том числе радарно-компьютерной установке SCR-584, которая определяет скорость и траекторию полета снаряда «Фау-2», за что Центр премировал их 1 тыс. долл., но те отказались от денег, полагая, что советскому народу они нужнее14.
С декабря 1942 г. с Розенбергом стал сотрудничать его друг, тоже окончивший колледж Нью-Йорка, Уильям Пёрл, авиационный инженер, один из ведущих экспертов Национального консультативного комитета по аэронавтике, участвовавший в разработке первого в США реактивного истребителя. Пёрл был самым ценным агентом КГБ, он передал 98 работ (5 тыс. страниц), получив премию в 500 долларов15. Член Лиги коммунистической молодежи, Пёрл считал своим долгом помощь России. Он фотографировал материалы и отдавал школьному другу Розенберга Майклу Сидоровичу и его жене Энн — детям российских иммигрантов16.
Другой приятель Розенберга по колледжу, инженер Собелл из «General Electric», участвовавший в разработке радиолокаторов, вошел в группу в 1944 году. Его мать была коммунисткой, он вместе с женой Хелен тоже увлекся коммунистическими идеями. Собелл передал КГБ подробное техническое описание, а также инструкции по обращению с радарными системами и системами слежения, 40 научно-исследовательских работ (несколько тысяч страниц), признанные Центром «весьма ценными»17.
Перейдя на фирму «Emerson Radio», выпускавшую радиоэлектронную продукцию для военных нужд, Розенберг добывал для СССР новейшие военные разработки в этой области. Однажды Юлиус принес Феклисову в качестве рождественского подарка готовый радиовзрыватель, на который американцы, как пишет Феклисов, затратили 1 млрд долл, и считали важнейшей военной новинкой после атомной бомбы. В 1960 г. с его помощью был сбит самолет-шпион «Локхид У-2» с летчиком Ф. Пауэрсом18.
Феклисов вспоминал, что у него с Юлиусом сложились «самые близкие и доверительные отношения». Семёнов, передавая его Феклисову, назвал Розенберга «ценным и перспективным источником». Тот интересовался Советским Союзом, ходил на митинги, где выступали советские люди; слышал Эренбурга; мечтал побывать в СССР, чтобы увидеть своими глазами справедливое общество, которого желал и для Америки. Юлиус был скромным человеком, отказывался обычно от денег, хотя семья жила небогато, в небольшой квартире; он считал, что своей работой вносит вклад в борьбу СССР с фашизмом.
В отчете о командировке в США от 27 февраля 1947 г. Феклисов («Калистрат») хорошо отзывался о деятельности Розенберга: «За время войны лично от “Л-ла” (Либерала — Розенберга. — И.С.) было получено много ценных материалов для нашей отечеств-й промышленности. Только с марта 1945 года от него были получены подробные комплектные материалы по радарам (AN/APS-2, AN/APS-12, SM, AN/CRT-4, AN/APS-1, AN/APN-12), по аппаратуре для связи на инфракрасных лучах и др. Особо следует отметить переданные нам агентом материалы по взрывной головке типа AN/CPQ-1 и образец самой головки, которые получили наивысшую оценку Совета по радиолокации. Успешная работа “Л-ла” по руков-ву агентами и по снабжению нас ценными секр-ми материалами неоднократно отмечалась центром, а он премировался крупными денежными вознагр-ми. “Л-л” безусловно является до конца преданным нам человеком, накопившим за военные годы значительный опыт нелег-й работы»19.
Интерес советских спецслужб к Розенбергу вырос, когда его шурин, Дэвид Грингласс, брат Этель, стал работать механиком в лаборатории Джорджа Кистяковского в Лос-Аламосе, где по Манхэттенскому проекту создавалась атомная бомба. Дэвид и его молодая жена Рут, члены Лиги коммунистической молодежи, симпатизировали СССР. В советской шифрограмме нью-йоркской резидентуры центру от 5 декабря 1944 г. приведен отчет Юлиуса Розенберга о вербовке Рут. Когда он поинтересовался, насколько сильны ее коммунистические убеждения, она ответила без колебания, что «социализм для нее — единственная надежда всего мира, а Советский Союз вызывает у нее глубочайшее восхищение». На его вопрос, готова ли она помочь Советскому Союзу, Рут искренне сказала, что «это было бы для нее честью». Она заверила, что Дэвид думает так же20. Рут согласилась перевозить материалы от Грингласса. В отчете 1947 г. о командировке в США Феклисов хвалил супругов: «“Калибр” и “Оса” (Д. Грингласс и Рут. — И. С.) молодые, умные, способные и политически развитые люди, сильно верующие в дело коммунизма и полные желания сделать все возможное в их силах, чтобы оказать как можно большую помощь нашей стране. Они несомненно преданные нам люди... Нужно поставить себе целью воспитать из этой молодой четы квалифиц. агентов и хорошо законспирировать их в стране»21.
Розенберг стал курьером, передавая советской разведке полученную от Дэвида через Рут информацию. Правда, сведения Грингласса оценивались невысоко, поскольку он не обладал специальным образованием. «Сержант, — говорилось в справке об агентурной сети на 1 февраля 1945 г., — работает в лагере № 2 (в Лос-Аламосе. — И.С.) в качестве механика. Дает общие сведения о работах в лагере. Но деталей не знает»22.
Успешное испытание в 1949 г. атомной бомбы в СССР стало неожиданностью для Соединенных Штатов; они предполагали, что это произойдет через несколько лет. Когда обнаружилось, что по своим параметрам бомба похожа на американскую, атомный шпионаж стал очевиден. В феврале 1950 г. в Англии был арестован Фукс, который признался в передаче информации СССР. О нем, как и о Розенберге и Гринглассе, спецслужбы узнали благодаря расшифровке советской дипломатической переписки. Фукс выдал своего курьера X. Голда, а тот — Дэвида Грингласса. После ареста Голда весной 1950 г. советская разведка предложила Розенбергам и Гринглассам уехать в Мексику. Юлиус передал Гринглассам деньги для переезда (6 тыс. долл.)23, но у Рут родился ребенок, и они, как и Розенберги, остались, а когда же все-таки согласились, было поздно. В июне арестовали Дэвида. Чтобы спасти жену (она не была судима), он выдал шурина и сестру как своих вербовщиков. В июле 1950 г. был арестован Юлиус Розенберг, в августе — Этель, так как ФБР надеялось, что она повлияет на мужа и склонит его к сотрудничеству со следствием.
После ареста Грингласса Собелл, не связанный с атомным шпионажем, бежал с семьей в Мексику, но власти выдали его Соединенным Штатам. Советское посольство в Мексике, как объяснил Феклисов, не успели предупредить о внезапном побеге Собелла, поэтому оно не смогло ему помочь. Зато Саранту удалось добраться до Мексики, а оттуда с помощью советских спецслужб переехать в Европу. Тогда же из Парижа исчез его приятель Джоэл Барр; встретившись в Праге, они позднее обосновались в СССР.
В отличие от остальных арестованных, Розенберга и Собелл ни в чем не признались и заявили о своей невиновности в атомном шпионаже. Отказ от сотрудничества решил их судьбу. Суд длился недолго (6—28 марта 1951 г.). Главными свидетелями обвинения Розенбергов были их родственники Гринглассы, которые утверждали, что видели, как Этель печатала материалы, переданные Дэвидом. Только в 2001 г. Дэвид сообщил о своем лжесвидетельстве, чем хотел облегчить приговор для себя и избавить от тюрьмы жену. Журналист С. Робертс, взявший у него интервью и написавший о нем книгу, отметил низкий уровень морали у Грингласса24.
На суде Розенберги отказались отвечать о своих политических взглядах, сославшись на Пятую поправку к Конституции США — право не свидетельствовать против себя. Юлиус отрицал вербовку Дэвида, назвав его лжецом, но признался, что в разговорах с друзьями говорил об успехах СССР в ликвидации неграмотности, реконструкции хозяйства, о том, что ему принадлежала главная заслуга в борьбе с фашизмом25.
Адвокат Розенбергов, Э. Блох, известный защитник представителей левого политического крыла и коммунистов, доказывал виновность Д. Грингласса, который нарушил присягу, украв секретные материалы, и свалил вину на сестру, чтобы спасти жену. «Человек, который свидетельствует против сестры, омерзителен. Можно ли верить такому человеку?» — спрашивал Блох. Он назвал Гринглассов корыстными шпионами, получившими от Голда деньги за информацию. Розенберг, по его мнению, был мишенью: его уволили с государственной службы за членство в компартии. Симпатия к Советской России, союзнику Америки в войне, вполне объяснима: таков же взгляд президента Ф. Рузвельта. Но в 1950 г. ситуация в стране изменилась, и эта «позиция стала проклятием»26. Блох отметил недопустимость судить подзащитных на основании реалий начала 1950-х гг., а не первой половины 1940-х. В заключение речи он заявил о невиновности Розенбергов.
Прокурор И. Сэйпол, который прославился борьбой с коммунистами и победой в 1950 г. в процессе по делу дипломата Э. Хисса, возразил адвокату, что Розенбергов судят не за их коммунистические взгляды, хотя добавил: «Коммунистическая идеология учит преданности Советскому Союзу, а не собственному правительству»27.
Перед вынесением приговора Розенбергам судья Кауфман заявил, что считает их «преступление хуже, чем убийство», так как в результате кражи секретов атомной бомбы СССР получил ее значительно раньше, чем ожидалось, поэтому развязал войну в Корее, где погибло 50 тыс. американских солдат. «Этим предательством вы, без сомнения, изменили курс истории, нанеся вред нашей стране». Этель, по его мнению, вместо того, чтобы удержать мужа, помогала ему и стала соучастницей преступления. Он упрекнул Розенбергов в том, что «их преданность делу была выше личной безопасности, они пожертвовали ради него собственными детьми»28.
12 членов жюри присяжных признали Розенбергов виновными, только один посчитал Этель невиновной. Их приговорили к смертной казни на электрическом стуле. Собелл был осужден на 30 лет тюрьмы за связь с Розенбергом. Его тоже назвали «атомным шпионом», хотя он был специалистом по радарам и не имел отношения к атомным исследованиям. Д. Грингласс, приговоренный к 15 годам тюрьмы, вышел на свободу через 9,5 лет, в 1960 году.
Розенберги были осуждены по закону о шпионаже 1917 г., но его вторая статья предусматривала смертную казнь или 30 лет тюрьмы за шпионаж только в военное время и в пользу врага, а не союзника, каковым был СССР29. Столь жестокий приговор объясняется, прежде всего, атмосферой холодной войны, напряженной обстановкой как в мире (испытание СССР атомной бомбы, война в Корее), так и внутри страны, где достиг пика маккартизм с антикоммунистической истерией.
Розенберга считали процесс политическим и в письмах настаивали на признании себя политическими узниками Америки, их сыновей называли «сиротами холодной войны». Потеряв надежду на справедливое решение суда, они обращались к обществу, пытаясь поднять протестное движение. В октябре 1951 г. в письме, опубликованном в «National Guardian», супруги заявили: «Мы простые муж и жена... Подобно другим людям, мы выступаем за мир, потому что не хотим, чтобы наши маленькие сыновья жили под угрозой войны и смерти... Вот почему мы в тюрьме, что служит предупреждением для всех простых людей»30.
В 1951 г. в США был создан Национальный комитет за справедливость в деле Розенбергов, в котором участвовали У. Дюбуа, П. Робсон, Р. Кент. Английский комитет в защиту Розенбергов выдвинул лозунг: «Чтобы идеалы Рузвельта могли жить, Розенберга не должны умирать». Посол США во Франции Д. Диллон предупреждал госсекретаря А. Даллеса, что «большинство французского народа, независимо от политической ориентации, считает приговор несправедливым с моральной точки зрения». Если их казнят, заявил он, европейская пресса будет считать их жертвами маккартизма. Каждую неделю в Белый дом приходило свыше 20 тыс. писем31. В поддержку Розенбергов выступили А. Эйнштейн, Папа Римский Пий XII, Д. Ривера, Б. Брехт, П. Пикассо. Против смертного приговора для Этель, матери двоих детей, выступил даже глава ФБР Гувер, опасаясь общественного мнения в США.
ФБР надеялось, запугав Розенбергов, узнать имена неизвестных членов группы, но те не пошли на предательство своих идеалов и друзей, предпочтя смерть. Несмотря на акции протеста, проходившие во многих странах, казнь состоялась 19 июня 1953 г. в Нью-Йорке в тюрьме Синг-Синг. Газета «Известия» опубликовала выдержки из обращения Розенбергов к Эйзенхауэру о помиловании накануне казни: «Мы не можем запятнать свои имена, выступая в качестве лживых свидетелей ради того, чтобы спасти себя. Господин президент, не позорьте Америку, считая условием сохранения нашей жизни признание в совершении преступления, которого мы не совершали»32.
Эйзенхауэр отказал в помиловании, считая деятельность Розенбергов «осознанным предательством целой нации, которое могло привести к гибели многих тысяч невинных граждан». В письме к сыну, находившемуся в Корее, он назвал Этель «сильной женщиной и очевидным лидером между ними»33. Эйзенхауэр был уверен в участии Розенбергов в атомном шпионаже.
После ареста Розенбергов нью-йоркская резидентура отправила в Центр предложения по организации им помощи. «С целью облегчения участи Кинга (Розенберга. — И. С.) и его жены и их спасения нами предлагаются след, мероприятия: 1. Использование прессы. Организовать мощную кампанию в нашей и особенно заграничной прессе. Желательно поместить статьи о процессе и в первую очередь в некоммунистической печати. Наша пресса может ограничиться 1—2 статьями, поручить написать к-е рекомендуем, н-р, Эренбургу, для чего представить в его распоряжение по Вашему усмотрению имеющиеся вырезки из амер-х газет». Были предложены даже тезисы для статей в советской печати: «Шпиономания достигла высшего предела; цель ее — грубая антисоветская пропаганда и крестовый поход против КП США; СССР официально признается наихудшим врагом даже в мирное время и даже большим, чем Германия в военное время... Приговор, ставящий антисоветские цели, направлен на ухудшение отношений между СССР и США, а не на улучшение их, чего все ждут. Запугивание населения, так как по одному доносу невинных людей могут приговорить к смертной казни, никто из американцев не может быть уверен в завтрашнем дне. Американцы должны понять, что этот процесс — пробный шар реакции, стремящейся попирать оставшиеся свободы самих американцев и окончательно фашизировать страну. Это — поход против самих амер-в, угроза свободе самих амер-цев. Если приговор не будет отменен, американцам угрожают такие репрессии, какие им не снились»34.
Но предпринятые пропагандистские меры не помогли. В этом провале Феклисов винит внешнюю разведку КГБ, которая «сделала далеко не все». Нужно было «открыто заявить, что Ю. Розенберг и М. Собелл передавали СССР секретную информацию по разработкам в области радиоэлектроники, использовавшуюся в борьбе против фашистской Германии... И одновременно решительно опровергнуть выдвинутое против Юлиуса Розенберга обвинение в том, что он был организатором атомного шпионажа в США». Этель «полностью невиновна», «она знала о деятельности мужа, но за это не казнят»35.
Феклисов сокрушался, почему Розенберг не признался на суде, что был советским агентом и выдавал только военные технологии, тогда бы он спас жизнь себе и жене. Однако историк советской разведки Васильев рассказал, что в 1940-е гт. агентам советовали не признаваться, что часто им помогало, поэтому подавляющее большинство советских агентов в Соединенных Штатах остались на свободе. Судьбу Розенбергов Васильев назвал «страшным, ужасным исключением»36.
Розенберг понимал, что вместе с признанием в шпионаже от него ждут выдачи имен всей группы, чего он как ее организатор делать не стал. Перед казнью Розенбергам установили телефоны в последней надежде получить спасительное признание, но оно не последовало. Гувер и его ведомство не смогли выявить реальных агентов атомного шпионажа и, чтобы скрыть неудачу в своей работе, они объявили Розенберга главной фигурой в краже секретов атомной бомбы, хотя его роль в этом, по мнению многих физиков, невелика.
Ученые сомневались, что Грингласс, механик со школьным образованием, мог сообщить важные сведения об атомной бомбе. «Человек со способностями Грингласса, — писал Эйзенхауэру перед казнью Розенбергов лауреат Нобелевской премии Г. Юри, — совершенно не способен передать кому-нибудь физические, химические, математические параметры бомбы». Так же считал Р. Оппенгеймер. Через год после казни руководитель Манхэттенского проекта, генерал Л. Гроувс, признал, что данные, полученные от Розенберга, представляют «незначительную ценность». Розенберга, утверждают историки Р. Рэдош и Дж. Милтон, «стали козлами отпущения (scapegoat), которым пришлось заплатить жизнью за шок и испуг Америки из-за потери монополии на ядерное оружие»37.
Провал Розенбергов Феклисов назвал «одним из самых крупных в послевоенной истории внешней разведки КГБ»38. В нем обвинили заместителя начальника внешней разведки КГБ Г. Овакимяна и начальника отделения Семёнова, которые сделали Голда курьером и для Фукса и для Грингласса. В 1953 г. их уволили из КГБ без пенсии.
Историк X. Клер, первым изучивший расшифрованную по проекту «Венона» переписку советских спецслужб, полагает, что, если бы эти документы были рассекречены для широкой публики во время судебного процесса Розенбергов, то они едва ли получили бы смертный приговор. А если бы тогда стало известно о деятельности Теодора Холла, то судьи вряд ли назвали Розенбергов «центральными фигурами» в краже секрета атомной бомбы. Этими «фигурами», скорее всего, следует считать Теда Холла и Клауса Фукса39. Именно от них, физиков, шла основная информация о разработке атомной бомбы.
Талантливый немецкий физик-теоретик, коммунист Клаус Фукс, сын известного теолога и религиозного социалиста, после прихода к власти фашистов эмигрировал в Англию, защитил докторскую диссертацию, работал в лаборатории Макса Борна; позднее получил английское гражданство. В 1941 г. через немецкого коммуниста Ю. Кучинского связался с советской разведкой и через сестру Кучинского, Урсулу, стал передавать материалы о новом оружии. На допросе он рассказал о своих мотивах: «Я полагал, что западные союзники сознательно позволяют России и Германии сражаться друг с другом до смерти. Поэтому я без колебания передал всю информацию, которую имел»40.
Переехав в США, Фукс участвовал в Манхэттенском проекте, а в 1946 г. вернулся в Англию. По мнению Феклисова, работавшего с ним в 1947—1949 гг., он сообщил «самую ценную секретную информацию». Поняв, что русские близки к завершению работы, он сказал: «Это будет самой большой радостью в моей жизни. И не только в моей. Это станет радостным событием для всех прогрессивных людей. Американской политике атомного шантажа придет конец»41.
Решение английского суда по делу Фукса, главного атомного шпиона, оказалось намного либеральней, поскольку им был учтен закон, который делал различие в передаче военных секретов во время войны врагам или союзникам. Фукса осудили на 14 лет — наибольший срок за передачу военных секретов дружественному государству, каковым считался СССР, хотя сам Фукс ожидал смертного приговора. Суд учел антифашистскую деятельность Фукса. За примерное поведение он был освобожден через 9,5 лет и уехал в ГДР, став заместителем директора Института ядерных исследований.
Другим волонтером, искавшим контакты с НКГБ, был талантливый молодой физик Теодор Холл (Хольцберг), сын еврейского иммигранта из Российской империи. В годы Великой депрессии из-за антисемитизма вместе со старшим братом Тед изменил фамилию. Тогда же увлекся социализмом, прочитал «Манифест коммунистический партии», заинтересовался политикой, вступил в прокоммунистический Американский студенческий союз. В 1944 г., в 18 лет, окончил Гарвардский университет и был направлен в Лос-Аламос, став самым молодым физиком в атомном проекте.
Холл быстро понял разрушительную силу атомной бомбы и, как другие физики, опасался атомной монополии США, считая ее угрозой для безопасности мира. Позднее объяснял, что принял решение связаться с советскими разведчиками без какого-либо влияния (компартии, Лиги коммунистической молодежи), «никогда не был никем завербован». Холл полагал, что в капиталистическом обществе экономический кризис может привести к фашизму, агрессии и войне, как в Италии и Германии. Во время второй мировой войны «разделял общую симпатию к нашему союзнику, Советскому Союзу»42.
В октябре 1944 г. вместе с приятелем, С. Саксом, Холл отправился в Нью-Йорк, чтобы найти советских разведчиков; встретился с журналистом и советским агентом Сергеем Курнаковым и передал ему материалы о принципе действия атомной бомбы и Манхэттенском проекте, о чем сообщалось в шифрограмме руководителю внешней разведки Фитину. На вопрос Курнакова, почему решил раскрыть секрет атомного оружия именно СССР, ответил: «Нет страны, кроме Советского Союза, которой можно было бы доверить такую страшную вещь... Пусть СССР знает о ее существовании и пусть находится в курсе прогресса опытов и строительства. Тогда на мирной конференции СССР, от которого зависит судьба моего поколения, не окажется в положении державы, которую шантажируют»43.
Многие физики, подобно Фуксу и Холлу, считали, что Соединенным Штатам следует поделиться секретом атомной бомбы с Советским Союзом, своим союзником. За сотрудничество с СССР в этой области выступал Нильс Бор, в 1944 г. он даже встречался с Черчиллем и Рузвельтом, но политики отвергли его предложение. Американские физики, а в СССР П. Капица, убеждали в необходимости международной кооперации в области ядерной энергии, создании международной организации для контроля над ее использованием.
На сотрудничестве США и СССР в этой области настаивали и некоторые политики. Бывший вице-президент при Ф. Рузвельте Генри Уоллес 24 октября 1945 г. встретился с представителем советского посольства и одновременно легальным главой резидентуры НКГБ в Вашингтоне Анатолием Горским, зная о его роли в разведке. Он предложил советским ученым, в том числе Капице, приехать в США для знакомства с достижениями в атомной энергетике, что, правда, не встретило отклика у Трумэна44.
ФБР подозревало в атомном шпионаже и научного руководителя Манхэттенского проекта Роберта Оппенгеймера. В 1930-х гг. он увлекся коммунистическими идеями, даже давал деньги компартии, не афишируя этого45. Его жена и брат Фрэнк были коммунистами. В годы маккартизма Фрэнка Оппенгеймера, тоже физика, отстранили от преподавания в университете. В 1953 г. началось расследование деятельности Р. Оппенгеймера и, хотя доказательств шпионажа в пользу СССР не нашли, он лишился доступа к секретным исследованиям. Документы Васильева подтвердили невиновность ученого, хотя советские спецслужбы предприняли несколько попыток завербовать Оппенгеймера46.
На судебном процессе Розенбергов судья Кауфман заявил, что после войны природа русского терроризма стала очевидна; что идеализм в отношении СССР исчез, поэтому предательство своих граждан нельзя оценивать как заблуждение и веру в доброту советской власти47. Однако он ошибался. Вера в коммунистическое будущее и справедливость советского режима сохранялась и после войны. Эйнштейн был убежден, что устранить недостатки капиталистической системы можно только с помощью перехода к плановой социалистической экономике, которая будет работать для нужд общества, обеспечивая каждому средства существования и образование, ориентированное на социальные цели48. Коммунисты Э. Хисс, Розенберги и другие готовы были жертвовать ради этого карьерой, семьей, даже собственной жизнью.
Преданность Розенбергов идее социализма и Советскому Союзу, порядков которого они, в сущности, не знали, поражает. Историки Р. Рэдош и Д. Милтон, работавшие с документами архива ФБР, открытыми для исследователей, нашли отчеты информатора Джерома Тартакова, подсаженного в тюрьме к Розенбергу для слежки за ним. В одном из разговоров Юлиус выразил надежду, что Собелла и Этель сразу отпустят, а ему дадут 30 лет тюрьмы, но просидит он не более 5 лет, поскольку к этому времени «у нас будет “советизированная Америка”»49.
Розенберги не обманывали сыновей, говоря о своей невиновности в атомном шпионаже, о том, что не предавали собственной родины, так как искренне верили, что своей деятельностью ускоряют приход справедливого советского общества в Соединенные Штаты. Их молчание спасло членов группы, чья вина не была доказана из-за недостатка улик. Только в 1953 г. за лжесвидетельство был осужден Пёрл, отрицавший знакомство с Розенбергом и Собеллом.
Избежал преследования Холл, поскольку рассекреченные документы «Веноны», где он упоминался под именем Млад, стали известны лишь в 1995 году. Холла и его друга Сакса в 1951 г. допрашивали в ФБР, но они не признали связи с советской разведкой, а материалов против них оказалось недостаточно. В 1962 г. Холл уехал в Англию, переключившись в Кембридже на исследования в области биофизики.
Холл, как Фукс и Розенберг, тоже не считал себя предателем и не жалел о содеянном. После открытия документов для широкого доступа он решил объяснить мотивы своего поступка, который диктовался опасениями американской монополии на атомное оружие. «Теперь в некоторых кругах, — писал он в 1997 г., за два года до смерти, — меня осуждают как предателя, хотя Советский Союз был не врагом, а союзником Соединенных Штатов... Утверждают даже, что я “изменил курс истории”. Возможно, что “курс истории”, если бы не изменился, привел к атомной войне в прошедшие пятьдесят лет, например, бомба могла быть сброшена на Китай в 1949 г. или в ранние пятидесятые. Ну, если я помог предотвратить это, я принимаю такое обвинение. Но подобный разговор чисто гипотетический». Холл признал, что в 1944 г. был слишком молод, неопытен и ошибался в некоторых вещах, «в частности, в своем взгляде на природу советского государства». Однако заметил, что ему не стыдно за того молодого человека, каким он был50. После его смерти жена Джоан сказала, что Холл не предавал свою страну и свой народ. «Все, что он делал, он делал для людей. Это был гуманный акт. Его мотивы были гуманными»51. То же можно сказать о мотивах Фукса и Розенбергов.
Удивительно сложилась жизнь Альфреда Саранта и Джоэла Барра, переехавших в 1956 г. в СССР, где их знали как Филиппа Георгиевича Староса и Иосифа Вениаминовича Берга. Они сыграли важную роль в советской науке, став одними из основателей новой отрасли — микроэлектроники; по их инициативе возник ее научный центр в Зеленограде, советской Кремниевой долине. Оба в 1969 г. получили Государственную премию за первую в СССР настольную ЭВМ (УМ-1 и ее модификации УМ-1НХ)52. Сарант и Барр также участвовали в военных проектах, в частности, в создании первой советской ракеты класса «земля-воздух», которая, как полагают историки Хейнс и Клер, использовалась против американской авиации во время Вьетнамской войны53.
Об их необычной судьбе написаны книги, в том числе документальный роман «Бегство в Россию» Д. Гранина, лично знавшего Бара54. Он, правда, не коснулся американского периода их жизни и деятельности как советских агентов, отметив только их пристальный интерес к делу Розенбергов. Сарант и Барр понимали, что возврат на родину для них невозможен. В СССР, благодаря личному покровительству Хрущёва, они смогли реализовать многие свои проекты. Остались ли они верны идее справедливого социалистического общества? Поколебала ли советская действительность их веру, неизвестно. Лишившись поддержки после отставки Хрущёва, Сарант уехал на Дальний Восток. Он умер в 1979 г. от сердечного приступа, так и не побывав на родине и не став членом-корреспондентом Академии наук, чего добивался. Барр приезжал в Соединенные Штаты в 1990-е гг., но вернулся в СССР.
Феклисов, приглашенный в 1996 г. для участия в съемках документального фильма о Розенбергах, посетил кладбище, где они похоронены, и сказал над их могилами: «Простите меня и моих товарищей за то, что мы не сумели спасти ваши жизни. Вы герои, а герои не умирают. Вечная вам добрая память и слава....»55
Работавший с Розенбергом и Фуксом, Феклисов, как и Васильев, считает их героями. Правда, советские граждане до 1990-х гг. ничего не знали о своих героях. Только в 1992 г. 88-летний академик Ю. Харитон, главный конструктор и научный руководитель работ по созданию советской атомной бомбы, долгие годы засекреченный, в газете «Известия» впервые признал, что первый советский атомный заряд был изготовлен по американскому образцу с помощью сведений, полученных от Фукса. «За обширную информацию, которую передавал для советских физиков Клаус Фукс, весь советский народ должен быть ему глубоко благодарен»56.
После освобождения Фукса из тюрьмы в 1959 г. Харитон обратился к Д. Устинову с предложением наградить ученого, однако оно не нашло поддержки. Об этом же просил Феклисов, ведь все участники создания советской атомной бомбы награждены, включая разведчиков (Феклисову в 1996 г. присвоено звание Героя Российской Федерации), кроме Фукса, который восемь лет помогал советским атомщикам, за что более 9 лет провел в тюрьме. Но президент Академии наук М. В. Келдыш посчитал, что «этот факт умаляет заслуги советских ученых в создании ядерного оружия». Когда после смерти Фукса (в 1988 г.) Феклисов приехал в ГДР и преподнес вдове цветы и подарок, она сказала: «Что же вы так поздно пришли? Клаус 25 лет ждал вас». На рапорт, поданный в 1994 г. Феклисовым о необходимости прекратить молчание и рассказать истинную историю Розенбергов, директор службы внешней разведки Е. Примаков ответил: «Нецелесообразно официально признать, что Юлиус Розенберг был нашим агентом»57.
Полагаю, что после более чем шестидесятилетнего замалчивания настала, наконец, пора узнать правду о судьбе Розенбергов. Тем более, что материалы, появившиеся в 1990-е гг., позволяют историкам документированно рассмотреть их дело, которое больше не является тайной.
Примечания
1. ГРЕКОВ Б.Д. Жертвы военной истерии; ФЕДИН К. Позор навсегда! — Известия. 21.VI.1953.
2. ДОРОДНИЦЫН А.А., ПРОХОРОВ А.М., СКРЯБИН Г.К., ТИХОНОВ А.Н. Когда теряют честь и совесть. — Там же. 2.VI.1983.
3. MEEROPOL R., MEEROPOL М. We are Your Sons. The Legacy of Ethel and Julius Rosenberg. Urbana. 1986, p. IX.
4. Remembering the Rosenbergs. — New York Times. 19.VI.2003.
5. HAYNES J.E., KLEHR H. Venona: Decoding Soviet Espionage in America. New Haven - London. 2000, p. 297.
6. WEINSTEIN A., VASSILIEV A. The Haunted Wood. N.Y. 1999; HAYNES J.E., KLEHR H., VASSILIEV A. Spies: The Rise and Fall of the KGB in America. New Haven. 2009; digitalarchive.wilsoncenter.org/collection/86/Vassiliev-Notebooks.
7. ТОЛЬЦ В. Розенберги и другие. Интерьер с бомбой. № 1—16. 6.07.2013—30.11.2013. svoboda.oig/content/transcript/25038192.html
8. ФЕКЛИСОВ А. Признание разведчика. М. 1999.
9. Rosenberg sons acknowledge dad was spy. 17.09.2008: nbcnews.com/id/26761635.
10. USDIN S.T. The Rosenberg Ring Revealed: Industrial-Scale Conventional and Nuclear Espionage. — Journal of Cold War Studies. 2009, vol. 11, N 3, Summer, p. 96—97.
11. Агентурная сеть на 1.02.45. VASSILIEV A. Black Notebook, p. 119. (везде в документах сохранено правописание оригинала): digitalarchive.wilsoncenter.org/transcripts/60.pdf.
12. USDIN S.T. Op. cit., p. 92; ТОЛЬЦ В. Розенберги и другие. Интерьер с бомбой. Передача № 2: svoboda.org/content/transcript/25044725.html
13. Anton to Victor. 14.XI. 1944: pbs.org/wgbh/nova/venona/inte_19441114.html.
14. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 152-157.
15. HAYNES J.E., KLEHR Н., VASSILIEV A. Op. cit., р. 340.
16. RADOSH R., MILTON J. The Rosenberg File: A Search for the Truth. N.Y. 1984, p. 121-123; ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 158-162.
17. USDIN S.T. Op. cit., p. 117; ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 171.
18. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 137-142.
19. VASSILIEV A. White Notebook, № 1, р. 121 —122: digitalarchive.wilsoncenter.org/transcripts/43.pdf
20. Venona cable. 21.IX.1944: pbs.org/wgbh/nova/venona/inte_19440921.html; VASSILIEV A. Yellow Notebook, № 1, p. 54: digitalarchive.wilsoncenter.org/transcripts/286.pdf.
21. VASSILIEV A. White Notebook, № 1, p. 120.
22. Агентурная сеть на 1.02.45. VASSILIEV A. Black Notebook, p. 122; K.G.B. Agent Plays Down Atomic Role of Rosenbergs. — New York Times. 16.HI.1997.
23. HAYNES J.E., KLEHR H., VASSILIEV A. Op. cit., p. 140.
24. ROBERTS S. The Brother: The Untold Story of the Rosenberg Case. Random House. 2003. Brother’s Betrayal: npr.org/programs/atc/features/2001/oct/011009.rosenbeigs.html.
25. Testimony of Julius Rosenberg: law2.umkc.edu/faculty/projects/ftrials/rosenb/ROS_TJRO.HTM.
26. The Summation of Emanuel Bloch for the Defense: law2.umkc.edu/faculty/projects/ftrials/rosenb/ROS_SENT.HTM.
27. The Summation of Irving Saypol for the Prosecution. Ibidem.
28. Judge Kaufman’s Statement Upon Sentencing the Rosenbergs. Ibidem.
29. The Espionage Actof 1917: digitalhistory.uh.edu/disp_textbook.cfm?smtID=3&psid=3904.
30. Цит. no: RADOSH R., MILTON J. Op. cit., p. 336.
31. Ibid., p. 350, 375.
32. Известия. 21.VI. 1953.
33. EISENHOWER D.D. Mandate for Change, 1953-1956. N.Y. 1963, p. 224-225.
34. Письмо от 14.04.51. In: VASSILIEV A. Yellow Notebook, № 1, p. 51-52.
35. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 338-340; STANLEY A.К.G.В. Agent Plays Down Atomic Role of Rosenbergs. — New York Times. 16.III. 1997.
36. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 340; ТОЛЬЦ В. Розенберги и другие. Интерьер с бомбой. Передача № 13: svoboda.org/content/transcript/25162023.html.
37. RADOSH R., MILTON J. Op. cit. 433, 446, 449.
38. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 178.
39. Secrets, Lies, and Atomic Spies. 5.11.2002: pbs.org/wgbh/nova/transcripts/2904_venona.html.
40. HAYNES J.E., KLEHR H. Op. cit., p. 304; Klaus Fuchs confession to William Skardon. 27.1.1950: spartacus.schoolnet.co.Uk/USAfuchs.htm#source.
41. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 224, 251.
42. ALBRIGHT J., KUNSTEL M. Bombshell: The Secret Story of America’s Unknown Atomic Spy Conspiracy, N.Y. 1997, p. 89—90.
43. Venona cable. 12.XI.1944: pbs.org/wgbh/nova/venona/inte_19441112.html#cable#cable. Письмо Центру от 7 дек. 1944. VASSILIEV A. Yellow Notebook, № 1, p. 20.
44. WEINSTEIN A., VASSILIEV A. The Haunted Wood. N.Y. 1999, p. 283-284.
45. HAYNES J.E., KLEHR H. Op. cit., p. 327-330.
46. HERKEN G. Target Enormoz: Soviet Nuclear Espionage on the West Coast of the United States. 1942—1950. — Journal of Cold War Studies. 2009, vol. 11, N 3, Summer, p. 82-84; HAYNES J.E., KLEHR H., VASSILIEV A. Op. cit., p. 34.
47. Judge Kaufman’s Statement Upon Sentencing the Rosenbergs: law2.umkc.edu/faculty/projects/ftrials/rosenb/ROS_SENT.HTM.
48. EINSTEIN A. Why Socialism? — Monthly Review, May 1949: monthlyreview.org/2009/05/01/why-socialism.
49. RADOSH R., MILTON J. Op. cit., p. 295.
50. ALBRIGHT J., KUNSTEL M. Op. cit., p. 288-289.
51. Secrets, Lies, and Atomic Spies. 5.11.2002:.
52. МАЛИНОВСКИЙ Б.Н. Советский ученый из Америки. В кн.: МАЛИНОВСКИЙ Б.Н. История вычислительной техники в лицах. Киев. 1995, с. 300—311. Малиновский подтвердил историю Староса, которую раньше рассказал американский исследователь Р. Рэдош. После публикации в 1983 г. отрывка из его книги ему позвонил сотрудник Центра российских исследований в Гарварде М. Кучмен, уехавший из СССР в 1975 г., и сообщил, что его соотечественник, тоже эмигрант, Э. Фердман, специалист по микроэлектронике, был знаком с двумя англоговорящими учеными Бергом и Старосом. По фотографиям Саранта и Барра он узнал в них своего учителя и друга Староса и его коллегу Берга. См.: RADOSH R., MILTON J. Op. cit., p. 471.
53. HAYNES J.E., KLEHR H. Op. cit., p. 300.
54. USDIN S.T. Engineering Communism: How Two Americans Spied for Stalin And Founded the Soviet Silicon Valley. Yale University Press. 2005; ГРАНИН Д. Бегство в Россию. М. 1995.
55. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 344.
56. ХАРИТОН Ю.Б. Ядерное оружие СССР: пришло из Америки или создано самостоятельно? — Известия. 8.XII.1992.
57. ФЕКЛИСОВ А. Ук. соч., с. 4, 269, 272.