Гераклиды: уйти, чтобы вернуться

История основания Трои, согласно мифологии, имеет несколько версий. По одной из них, треть критян, спасаясь от голода, под предводительством некого Скамандра, приплыли во Фригию и, построив храм Апполона, основали город-колонию. Здесь у Скамандра родился сын Тевкр, ставший впоследствии эпонимом критских переселенцев, а сам Скамандр погиб в битве с бебриками (позднее, царя бебриков Амика убил в рукопашном бою Диоскур Полидевк во время похода аргонавтов).
По другой версии Тевкр, будучи главой критских переселенцев, был приглашен во Фригию Дарданом, хотя афиняне утверждали, что это Тевкр, переселился из Афин во Фригию, а затем пригласил из Аркадии Дардана.
После Девкалионова потопа Дардан и его сын Идей отправились на Самофракию (другой сын, Дейм, остался в Аркадии), остров стал называться Дарданией. Жена Дардана Хриса принесла Дардану в качестве приданого священные изваяния божеств, а Дардан ввел их культ в Самофракии, но держал их истинные имена в тайне, основав сообщество жриц.

После смерти брата Иасиона Дардан в одиночку отправился в Троаду на плоту из надутой шкуры, нагруженной четырьмя камнями. Тевкр принял его при условии оказании военной помощи в битве с другими племенами, отдал ему часть царства и женил на своей дочери царевне Батии. Дардан выбрал место на нижних склонах горы Ида и заложил город, назвав его Дарданией. После смерти Тевкра Дардан унаследовал от него остальную часть царства, дав ему свое имя и также содействовал созданию колоний во Фракии. Идей священные изваяния с Самофракии принес в Троаду и ввел поклонение Матери богов и ее мистерии (существует предание о том, что Иасион и Дардан были выходцами из Этрурии и, поделив священные изваяния между собой, Иасион отправился в Самофракию, а Дардан в Троаду).
У Дардана, помимо Идея, были старшие сыновья Эрихтоний, Ил и сестра Идея, ставшая женой Финея, сына Агенора. Сын Эрихтония (которого именовали также царем Крита) Трос наследовал своему отцу Эрихтонию и вся Троада стала называться его именем.
Ил ушел во Фригию, где, вступив в уже начавшиеся игры, стал победителем в борьбе и получил в качестве награды пятьдесят юношей и пятьдесят девушек (видимо, будущих поселенцев. Обращает на себя внимание, что столько же было у Приама. У Даная и Египта было 50 сыновей и дочерей). По совету царя Фригии Ил пошел за коровой и у холма Ата основал город Илион (аналогия с мифом о Кадме и создании Фив), но строить городские укрепления не стал. Когда был обозначен круг, который должен был стать границей города, Ил обратился с молитвой к Зевсу, чтобы тот явил знамение, и на следующее утро увидел перед своим шатром закопанный деревянный предмет, поросший травой – палладий. Ил воздвиг в цитадели храм, куда поместил изваяние, т.е опять на лицо традиция строительства города вокруг храма. По другим версиям, палладий упал в храм через отверстие в недостроенной крыше как раз в то место, которое для него готовили, или что после смерти Дардана его перенесли из Дардании в Илион.
Кроме того, существуют другие версии: кроме изваяния, принесенного в Троаду Тевкром, существовало троянское, вырезанное из костей Пелопа, или даже наличия множества палладиев, аналогичным образом упавших с небес, включая самофракийские изваяния, принесенные Идеем в Троаду. (По преданию, истинный Палладий хранился в Риме коллегией весталок). И вот здесь можно выдвинуть еще одну версию Троянской войны.

Известно, что Агамемнон и Менелай относились к микенской династии Пелопидов, корни которой имеют лидийское происхождение и восходят к Пелопу, сына Тантала (царя Сипила), изгнанного из Фригии Илом, сыном Дардана. Пелоп отправился через Эгейское море, в Пису (Элида), где, убив царя Эномая, захватил власть, постепенно, распространил свое влияние на весь Пелоппонес. После его смерти начинается борьба между его сыновьями, Атреем и Фиестом, претендовавших на власть в Микенах. Именно тогда и возникла легенда о золотом барашке, руно которого служило подтверждением власти нового царя из рода Пелопидов. (Аналогичная проблема стояла перед Ясоном в Иолке и явилась целью похода аргонавтов). С помощью царя Спарты Тиндарея Агамемнон занял Микены и в Элиде убил царя Тантала, сына Бротея, брата Пелопа. Стоит учесть, что, согласно легендам, именно Бротей вырезал самое древнее изваяние Матери богов, которое находилось у горы Сипил.
Т.е миграция из Фригии Пелопа сопровождалась массовым отъездом детей Тантала в результате неудачной войны с Троей. Возможно, именно стремление Агамемнона после утверждения в Микенах отомстить наследникам Ила стало поводом к ахейскому нашествию в Троаду?

Сын Ила Лаомедонт решил построить знаменитые стены вокруг Трои при помощи лелега Эака, который помогал Посейдону и Аполлону, обманутым, впоследствии, Лаомедонтом. Результатом обмана явилось разрушение Трои Гераклом, который, условившись вернуться после похода в Колхиду с Ясоном за обещанными кобылицами и спасенной им от чудовища (посланного Посейдоном) Гесионой, был разгневан отказом Лаомедонта сдержать слово. Согласно Диодору, Геракл прибыл под Трою с 18 кораблями (по Гомеру, с - 6). Некоторые авторы указывают на самостоятельность действий Геракла, некоторые отмечают, что в разрушении Трои участвовали аргонавты. Диодор отмечал, что о коварстве Лаомедонта аргонавтов предупредил именно Приам, который принес заключенному в темницу брату Гераклу Ификлу меч и тот смог ускользнуть от стражи, предупредив оставшихся на берегу о планируемой атаке. Именно за это Геракл оставил его в живых и заключил союз.
(Стоит отметить, что Троада славилась своими лошадьми. В табуне Эрехтония было двенадцать быстрых коней, рожденных от Борея.  Анхис скрещивал своих кобыл с божественными жеребцами, принадлежавшими царю Лаомедонту. На «конях Троса» ездит Эней)
Наследником Лаомедонта стал Приам, которому удалось вернуть Трое былое богатство и могущество. Чтобы решить, как быть с Гесионой, которую сын Эака Теламон увез в Грецию после разрушения Трои, зять Приама Антенор и его двоюродный брат Анхис (праправнук Эрехтония) отправились в Грецию и предъявили требования троянцев Теламону, но их с позором изгнали. Этот случай и стал главной причиной Троянской войны. Парис вызвался возглавить поход, если Приам снабдит его большим флотом и нужным количеством людей для освобождения Гесионы.
Прибыв в Спарту вместе с Менелаем, посетившем Трою накануне похода, он соблазнил Елену, пользуясь тем, что Менелай отплыл на Крит, чтобы присутствовать на похоронах своего деда с материнской стороны Катрея, бывшем в то время царем Крита. Елена взяла с собой большую часть дворцовых сокровищ, три таланта золота, украденного из храма Аполлона, а также пять служанок, среди которых были две бывшие царицы - мать Тесея Эфра и сестра Пирифоя Фисадия.
Из-за разыгравшейся бури Парис был вынужден пристать к Кипру, а затем направился к Сидону, где предательски убил и ограбил царя в его собственном зале для пиров. Несколько месяцев пробыл в Финикии, на Кипре и в Египте. Наконец, благополучно добравшись до Трои, он отпраздновал свадьбу с Еленой.
Египетские жрецы утверждали, что троянский флот отнесло далеко в сторону и Парис сошел на берег у Канобского устья Нила близ города Канопа. Наместник Канопы сообщил обо всего царя Протею в Мемфис и доставил туда Париса и Елену вместе с похищенными сокровищами. «Прибыл чужеземец, родом тевкр, совершивший нечестивое деяние в Элладе. Он соблазнил жену своего гостеприимца и вместе с нею и богатыми сокровищами находится здесь, потому что буря занесла его к нашей земле. Отпустить ли его безнаказанно или же отнять все добро, привезенное им?». Парис был изгнан, а Елена и сокровища остались в Египте в ожидании визита Менелая. По версии Геродота, после похищения Елены, греки сначала решили отправить посланцев, чтобы возвратить ее и потребовать плату за нанесенный похищением урон. Троянцы же в ответ бросили им упрек в похищении Медеи Ясоном. Т.е Троянская война случилась после похода аргонавтов, когда память о походе еще была жива.
Когда Геродот спросил египетских жрецов, верно ли сказание эллинов (читай, Гомера) об осаде Илиона, те ответили, что знают об этом со слов самого Менелая. После начала осады Трои ахейцы отправили в Илион послов, среди которых был и сам Менелай. Когда они потребовали возвращения Елены и сокровищ, тевкры клятвенно говорили, что «нет у них ни Елены, ни требуемых сокровищ, но что все это — в Египте… Эллины же, думая, что над ними издеваются, принялись осаждать город и, наконец, взяли его. А когда взяли город и Елены там действительно не оказалось, и им повторили опять то же самое [о ее местопребывании], что и раньше, то эллины, в конце концов, убедились, что тевкры с самого начала говорили правду». Т.е, цель ахейского войска заключалась именно в самой Трое.
После падения Трои Менелай отправился в Египет, где благополучно получил обратно и Елену, и похищенные сокровища. Но после принесения в жертву двух египетских мальчиков, был вынужден бежать с флотом в Ливию, а затем уже вернулся в Спарту. Сам Геродот считал, что «Если бы Елена была в Илионе, то ее выдали бы эллинам с согласия ли или даже против воли Александра (Париса)».
Через три поколения после смерти Миноса разразилась Троянская война, когда критяне оказались верными союзниками и мстителями Менелая. А после возвращения из-под Трои на острове начались голод и мор людей и скота, пока Крит вторично не опустел.
Т.о можно в известной степени реконструировать мифологическую историю возникновения Трои (Илиона).

1. Разразившейся голод на Крите вызвал миграцию части островитян во Фригию, где был основан город-колония на землях племени бебриков. Народ получил имя Тевкров по имени либо сына предводителя похода, погибшего в битве с бебриками, либо самого вождя критян, приглашенного Дарданом для оказания военной помощи.
2. После Девкалионова потопа Дардан прибыл из Аркадии на Самофракию, принеся с собой священные изваяния божеств, полученные им в качестве приданного от жены Хрисы, дочери царя Орхомена Аркадского, т.е территорий, исторически занятой пеласгами. По всей видимости, самофракийские мистерии имели пеласгические корни. Переправившись в Троаду, гдеи царствовал выходец из Афин Тевкр, Дардан женился на его дочери Батии и после смерти Тевкра наследовал все царство, дав ему свое имя и значительно расширив влияние во Фракии. В Троаде в это же время вводится культ Матери богов, составлявший сущность самофракийских мистерий.
3. После смерти Дардана ему наследовал Эрехтоний, а младший Ил ушел во Фригию, откуда вернулся, победив в состязании, с 50-ю юношами и 50-ю девушками, и основал город Илион, построив храм для священного изваяния (по афинской версии – палладия), или, возможно, принесенного с Самофракии Дарданом. Возникло две параллельные ветви династии Троады: дарданская (Эрехтония) и илионская (Ил).
4. Пелоп, сын царя Сипила Тантала, после неудачной войны с Илом, уезжает в Элиду, где захватывает Пису и Олимпию, а затем распространяет свою власть на Микены, основав династию Пелопидов. Символом власти царей того периода служило золотое руно (или скипетр (либо чаша) с изображением головы барана). В результате междоусобной борьбы в Микенах победу одержал Атрей, сын которого Агамемнон явился организатором похода на Трою.
5. Сын Ила Лаомедонт построил стены вокруг Трои, но подвергся нападению Геракла и аргонавтов, разрушивших Трою. Дочь Лаомедонта Гесиона была увезена на Саламин Теламоном. Лаомедонт погиб и царем стал Приам. Посольство троянцев по вопросу освобождения Гесионы ничего не дало, что явилось косвенной причиной Троянской войны.
6. Сын Приама Парис, пользуясь отсутствием в Спарте Менелая, отправившегося на Крит на похороны своего деда по линии матери царя Катрея, выкрал Елену и дворцовые сокровища и направился в Трою. Разыгравшейся бурей он был прибит к берегам Египта и был вынужден оставить Елену и награбленные в спартанском дворце сокровища у царя Протея в Мемфисе.
7. До организации военного похода Агамемноном, греками было направлено посольство в Трою с требованием вернуть Елену, на что троянцы ответили им упреком в похищении Ясоном Медеи в Колхиде и том, что похитители так и не заплатили за нанесенный ущерб.
8. По египетской версии, после начала осады Трои ахейцы повторно потребовали выдать Елену и сокровища Менелая, на что троянцы ответили, что она находится в Египте. После захвата Трои Менелай в Египте получил требуемое, но был вынужден бежать в Ливию после принесения в жертву юных египтян.
9. Троянская война произошла через 3 поколения после смерти Миноса и два - после похода аргонавтов. Т.е, согласно мифологии, можно предположить, что изгнание Пелопа приходится на период после смерти Миноса и захват Пелопом власти в материковой Греции был обусловлен общим ослаблением критского влияния, о чем свидетельствует восстановление его сыном Алкофоем Мегар, разрушенных ранее критянами. Также участие критского войска в осаде Трои говорит о подчиненном положении островитян ахейцам. Поход аргонавтов за золотым руном приходится на период микенских междоусобиц сыновей Пелопа Атрея и Фиеста, т.е. за два поколения до Троянской войны. В этот же период в Трое правил Лаомедонт и город первый раз подвергся разрушению Гераклом.
10. Со временем представители рода дарданских царей, ведущих начало от Эрехтония, были отстранены от власти в Троаде царями рода Илиона и занимались разведением коней на равнине, о чем свидетельствуют предания о том, что Анхис, праправнук Эрехтония, скрещивал своих кобыл с божественными жеребцами, принадлежавшими царю Лаомедонту.
11. Поводом начала Троянской войны явилось похищением спартанской царицы, как компенсации за похищение троянской царевны (обычная практика, памятуя о похищении Медеи Ясоном). Но важно отметить, что похищение Елены и вывоз сокровищ Менелая из дворца в Спарте больше походит на военный поход троянцев, т.к Парис осуществил задуманное в отсутствие царя в городе. Причина заключалась в стремлении Пелопидов вернуть ранее утраченные земли в Малой Азии (после изгнания Пелопа предками троянцев), своего рода исторический реванш. Силу державы Агамемнона показывает также решение египетского царя не отдавать похищенные сокровища и царицу Спарты тевкрам, видимо, из опасения ответных действий ахейцев.
12. Не будем забывать, что отец Елены Тиндарей связал множество женихов Елены клятвой в помощи и защите тому, кого выберет Елена (по совету Одиссея). Поэтому Менелай после похищения Парисом и смог собрать ахейцев в том составе, который известен по «Списку кораблей». Вряд ли это было заверение в защите возможной поруганной чести. Скорее, это обет, носящий явно религиозный смысл. Ахейцы отправились возвращать не чужую жену, а святыню, возможно религиозное изображение-статую, чтимую всеми ахейцами и находившуюся в Спарте после утверждения Атридов. В этом ключе можно рассмотреть и другие случаи «похищения», известные по мифам:
А) Ио, похищенная из Аргоса финикийцами, в итоге оказалась в Мемфисе, где, согласно древним представлениям, стала богиней Исидой и являлась бабушкой Агенора из Тира и Бела, потомки которых основали династию Персеидов в Микенах и породнились с родом Пелопа из Фригии, а также династию Миносов – царей Крита.
Б) В Мемфисе существовал храм Елены Троянской, о котором писал Геродот. Т.е. даже в последующие за троянскими событиями эпохи в Египте чтили «чужеземную» богиню. Парис похитил не только статую богини, но и храмовые сокровища, что и вызвало праведный гнев ахейских вождей, скрепленных совместным почитанием божества.
В) Похищенные финикийцами жрицы в Фивах служили в храме Аммона, т.е. Зевса. Геродот писал, что одна из них оказалась в Додоне, положив начало прорицалищу в Эпире, другая – аналогичное в Ливии.
Г) Обращает на себя внимание схожесть в сказаниях о спасении Андромеды и Гесионы Персеем, и Гераклом соответственно. Тот факт, что согласно представлениям, обе были обречены стать жертвой морского чудовища, посланного Посейдоном. Не является ли это символическом отображением памяти о нашествии «народов моря»? Тогда становится понятным, почему разгневанный Геракл, возвращаясь из Колхиды, и не дождавшись обещанных кобылиц, похитил из Трои священную статую (Гесиону), возможно, тот самый палладий.
Д) Колхида в древних мифах занимает особое место. Это место, где находится символ власти – золотое руно, ставшее причиной конфликта сыновей Пелопа в Микенах. Ясон, претендуя на власть в Иолке, отправляется за ним в дальнее странствие, собрав внушительную военную экспедицию из лучших представителей Греции (хотя по легенде, был один корабль). Результатом экспедиции явилось похищение руна и Медеи, дочери Ээта, по всей видимости священного изображения, которое аргонавты увезли в Грецию и что явилось оправданием троянцами похищения Елены из Спарты.
По свидетельству Геродота, Европа была похищена в отместку за похищение Ио, как это представлялось эллинам. Диодор писал, что «…Персей родился в Египте, а рождение Исиды эллины перенесли в Аргос, создав так миф о превращении в корову Ио». Для египтян Исида «была изобретательницей многих целительных знаний и весьма сведуща в науке врачевания». Такое же представление бытовало и о мифологической Медее.
Когда ахейцы «…на военном корабле… прибыли в Эю в Колхиде и к устью реки Фасиса… затем похитили царскую дочь Медею. Царь колхов отправил тогда в Элладу посланца с требованием пени за похищенную и возвращения дочери. Эллины, однако, дали такой ответ: так как они сами не получили пени за похищение аргивянки Ио, то и царю ничего не дадут».
Е) Колхидская принцесса Пасифая, сестра Ээта и тетка Медеи, стала женой Миноса на Крите и матерью Ариадны, также похищенной Тесеем из кносского Лабиринта. Т.о, по линии матери Ариадна восходит к династам Колхиды, по линии отца – к династии Агенора, т.е Ио.

Ж) Дочь Агенора Европа, похищенная критянами в Тире, по всей видимости, также являлась священным изображением, бытовавшим у финикийцев. Ее возвращение с Сарпедоном (после неудачного противостояния с Миносом) в Ликию может свидетельствовать о путях распространения культа Богини через Ликию.
З) Схожесть фригийского мифа о соблазнении Зевсом в образе быка Деметры и миф о похищении Европы быком из Тира, возможно, свидетельствует о распространении культа Исиды (в форме сказаний о странствии Ио в образе коровы) в Восточно-Средиземноморском регионе и в общем совпадает с картой установленных торговых путей в древности: из Этрурии в Грецию (Аргос), далее Крит или Троя (Малая Азия), к побережью Финикии (Тир) и дельте Нила (Мемфис).

В эпоху поздней античности культ Деметры смешался с культами Кибелы и Исиды, что и вызвало различные версии древних авторов легендарных событий.

История народа пеласгов, населявших Грецию до начала ахейского завоевания, полна загадок. Это касается не только их происхождения, языка и территории расселения, но религиозных представлений. Одно из самых полных свидетельств об этом таинственном народе нам оставил «отец истории» Геродот, который писал о культовых местах и особенностях религии пеласгов: «…обычай изображать Гермеса с напряженным членом, эллины восприняли не от египтян, а от пеласгов…Всякий, кто посвящен в тайное служение Кабиров, совершаемое на Самофракии и заимствованное от пеласгов, тот поймет меня. Ведь Самофракию прежде населяли те пеласги, которые впоследствии поселились среди афинян, и от них-то самофракийцы переняли эти таинства. Итак, афиняне первыми из эллинов стали делать изображение Гермеса с прямо стоящим членом и научились этому от пеласгов. А у пеласгов было об этом некое священное сказание, которое открывается в Самофракийских мистериях».

 
Возможно, афиняне восприняли культ Гермеса от пеласгов во время строительства т.н. пеласгийской стены вокруг Акрополя, которое относят к микенской эпохе. Впоследствии, подобные изображения Геродот связывает культ Гермеса с неким сказанием, которое открывается в самофракийских мистериях, что, в свою очередь, в литературе связывается с т.н. оргиям кабиров. Однозначного понятия о том, что представляли из себя кабиры, на сегодняшний день нет. Очевидно лишь, что география распространения подобных верований довольно. Геродот писал, что изображения кабиров были похожи на изображения карликов-патеков, которых финикийцы помещали на носах своих кораблей. Это обстоятельство может позволить предположить, что использование изображений патеков в качестве оберега имеет египетское происхождение и связан с почитанием карлика Беса. С эпохи Древнего царства в Египте известно, что фараоны отправляли экспедиции специально для доставки представителей народа пигмеев, которые при дворе царей исполняли ритуальные пляски.  Культ карлика-Беса, имевшего кушитское или пунтийское происхождение, со временем получил широкое распространение благодаря контактам египтян и финикийцев. В Египте Бес играл роль своего рода защитника дома и часто изображался на амулетах. Финикийские мореплаватели, для которых корабль являлся домом, также могли сделать его оберегом в своих дальних странствиях.

В схолиях к «Аргонавтике» Аполлония Родосского приведены имена кабиров и их отождествления с богами греков: Аксиерос (Деметра), Аксиокерса (Персефона), Аксиокерсос (Аид) и служитель Касмилос (Гермес). Нетрудно заметить, что перечень богов, отождествляемых с кабирами, относится к мифу о похищении Аидом Персефоны. Гермес, который в мифе фигурирует, как посланник Зевса к Аиду, видимо, с течением времени, получил дополнительное сакральное значение и стал изображаться с эрегированным членом, символизируя мужское начало культа плодородия. Известно, что содержание мифа составляло существо Элевсинских мистерий, которые, по всей видимости, представляли из себя театрализованные представления.
Принимая во внимание, что мистерий кабиров была принесена пеласгами с Самофракии и, возможно, имеют финикийское происхождение, то, являясь частью распространенного культа ранних божеств плодородия, на Лемносе, который также посещали финикийцы, как и на Самофракии, существовал собственный культ патэков, аналогичный культу карлика Бэса, распространившегося у финикийцев из Египта. Египетское влияние на религиозные воззрения пеласгов можно проследить в легенде о прорицалище в Додоне на территории Эпира, известном с глубокой древности.
Геродот писал: «В прежние времена, как я узнал в Додоне, пеласги совершали жертвоприношения богам, вознося молитвы, но не призывали по именам отдельных богов».
Очевидно, что божества пеласгов на начальном этапе не были персонифицированы и, скорее, являлись неким обобщенным олицетворением сил природы, аналогом кабиров, культ которых можно рассматривать, как отголоски поклонения древним хтоническим силам природы, что типично для мистерий древности.
«Ведь они не знали еще имен богов. Имя же “боги” пеласги дали им потому, что боги установили мировой порядок и распределили все блага по своей воле. Только спустя долгое время они узнали из Египта имена всех прочих богов (кроме имени Диониса, с которым познакомились гораздо позднее)».
Т.о, Геродот ясно указывает на двойственность религии пеласгов, которая с одной стороны, была построена на поклонении древним, не персонифицированным силам природы, отголоски которых воплотились в мистерии, и, с другой, антропоморфным божествам, заимствованным из Египта. Он подтверждает это словами: «А прочие боги, имена которых, по словам египтян, им неизвестны, получили свои имена, как я думаю, от пеласгов, кроме Посейдона, который происходит из Ливии». Итак, по свидетельству Геродота, часть богов пеласгов получила египетские имена, часть носила собственно пеласгические, за исключением Посейдона, чей культ имеет ливийское происхождение, и Диониса, ставшего известным пеласгам позже.
Геродот писал о том, что одобрение данного шага было получено от оракула в Додоне: «Потом они вопросили об этих именах оракул в Додоне (ведь это прорицалище считается древнейшим в Элладе и в то же время было единственным). Так вот, когда пеласги вопросили оракул в Додоне, следует ли им принять имена богов от варваров, оракул дал утвердительный ответ. С этого-то времени пеласги стали при жертвоприношениях употреблять эти имена богов. А от пеласгов впоследствии их переняли эллины».
Интересный факт, особенно учитывая, что, судя по свидетельству Геродота, прорицалище в Додоне имело египетские корни. Историк пишет:
«О прорицалищах в Элладе и о ливийском оракуле рассказывают в Египте вот что. Жрецы Зевса в Фивах рассказывали мне, что две женщины, жрицы из Фив, были увезены финикиянами и одна из них, как узнали, была продана в Ливию, а другая – в Элладу. Эти-то женщины и положили основание первым оракулам у упомянутых народов».

Итак, рассмотрим египетскую версию о похищении жриц из храма в Фивах. Похищение жриц из храма номового божества – мероприятие рискованное и чревато большими осложнениями. К тому же, Геродот оставил любопытное свидетельство о поведении «похищенных»: «Две черные голубки однажды улетели из египетских Фив, одна – в Ливию, а другая к ним в Додону. Сев на дуб, голубка человеческим голосом приказала воздвигнуть здесь прорицалище Зевса. Додонцы поняли это как волю божества и исполнили ее. Голубка же, прилетевшая в Ливию, как говорят, приказала основать там прорицалище Аммона. И это также – оракул Зевса. Это мне рассказывали додонские жрицы. Старшую из них звали Промения, среднюю Тимарета, а младшую Никандра. И другие люди из Додоны, из числа храмовых служителей, подтвердили мне их рассказ».
Довольно странное поведение для похищенных и проданных на чужбину жриц, приказывающих построить прорицалище, чьи слова воспринимаются как воля божества, не правда ли? Уже одно это указывает на высокий социальный статус прибывших и делает сомнительным версию похищения. Скорее, речь идет о сопровождении служительниц культа к местам их будущего служения. Т.о, факт продажи можно интерпретировать, как вознаграждение финикийцам за оказанные услуги. Зачем похищать жриц, зная о том, что это безусловно отразится на торгово-экономических связях и вызовет гнев фараона? Есть еще одно важное обстоятельство, которое ставит под вопрос факт похищения жриц финикийцами. Если принять во внимание, что греки связывали строительство святилища Зевса с Девкалионом и Пиррой, основавших его после потопа, который, по принятому мнению, приходится на 1526 г. до н. э, то, можно предположить, что жрица прибыла в Эпир в период XVIII династии Нового царства. Это время, когда супруга фараона Яхмоса I Яхмес-Нефертари, мать Аменхотепа I (XVIII династия), в силу несовершеннолетия сына, являлась регентом после смерти мужа, освободившего страну от гиксосов. Она основала школу для женщин-жриц в Фивах, и сама заведовала ей. Судя по преданию Геродота, «похищенные» жрицы были выпускницами именно этой школы. Сомнительно, что подобная акция возможна в самом сердце могущественной империи, тем более с учетом того, что фараонам династии удалось подчинить себя Ханаан. Т.е, вероятность подобных действий практически равна нулю.

Справедливости ради стоит заметить, что Геродот сам усомнился в версии похищения, услышанной от египетских жрецов: «Если финикияне действительно похитили тех женщин из храма и одну продали в Ливию, а другую в Элладу, то, по-моему, эта последняя прибыла в Феспротию в Элладе».
По прибытии, она отправилась в Додону, и, хотя Геродот говорит от том, что
«…будучи рабыней, она основала под мощным дубом святилище Зевса, так как она, естественно, помнила о Зевсе также и на чужбине, куда приехала, будучи служительницей его храма в Фивах», это свидетельство вызывает сомнение по двум причинам:
1.      Сомнительный статус рабыни позволяет предположить, что жрица прибыла в уже построенное святилище, вероятно, пеласгами, в первые годы после Девкалионова потопа. И лишь потом, уже по ее указанию, когда она выучилась языку пеласгов, было построено прорицалище. Геродот пишет: «Когда она научилась затем эллинскому языку, то устроила прорицалище…Голубками же, как я думаю, додонцы называли этих женщин потому, что те были из чужой страны и, казалось, щебетали по-птичьи. Когда затем голубка заговорила человеческим голосом, то это значит, что они теперь стали понимать женщину»
2.      Жрица «рассказала, что ее сестру продали в Ливию те же самые финикияне, которые продали и ее… Когда же они называют голубку черной, то этим указывают на то, что женщина была египтянкой». Очевидно, что ни о каком похищении речи быть не может. Довольно странно для работорговцев везти из Египта жриц храма Амона с тем, чтобы одну продать в Эпир (Пеласгию), другую в Ливию, в уже существующие святилища.
Далее «отец истории» пишет: «Способ прорицания в египетских Фивах и в Додоне почти одинаков. Искусство предсказания по жертвенным животным пришло в Элладу также из Египта. Затем египтяне прежде всех ввели у себя всенародные празднества и торжественные шествия, а от них уже [все это] заимствовали эллины».
Т.о. основываясь на свидетельстве Геродота, можно заключить, что:
1. Ионийцы (афиняне) восприняли культ Гермеса от пеласгов во время строительства т.н. пеласгийской стены вокруг Акрополя, которое относят к микенской эпохе
2. На Самофракии, Лемносе и Имбросе пеласгами практиковались мистерии кабиров или патэков, сущность которых составляли театрализованные представления, иллюстрирующие миф о похищении Персефоны, что свидетельствует о том, что кабиры – это хтонические божества, культ которых имел широкое распространение в древнем мире.
3. Возможно, культ карлика-Бэса, известный с периода Древнего царства, к которому относятся первые экспедиции в страну Пунт, имеющий кушитское или пунтийское происхождение, был распространен у финикийцев, которые размещали изображения схожих божеств на своих судах в качестве оберега.
4. Оракул в Додоне (Эпир) возникло на месте древнего пеласгического храма после Девкалионова потопа, т.е после XVI века до.н.э
5. Жрица для храма была доставлена в Додону из фиванской школы, основанной Яхмес-Нефертари, матерью Аменхотепа I (XVIII династия), в период Нового царства финикийцами.
6. По свидетельству Геродота, часть богов пеласгов получила египетские имена, часть носила собственно пеласгические, за исключением Посейдона, чей культ имеет ливийское происхождение, и Диониса, ставшего известным пеласгам позже.

Ночная Спарта замерла в тревожном ожидании. И стар, и млад, напряженно вглядывались в темные склоны Тайгета, усыпанные огнями костров. Пришельцы никак не проявляли себя и было непонятно, кто они, откуда и что намерены предпринимать дальше. Регент при малолетних царях Фера принял осторожное решение послать к неизвестным вестника, на вопрос которого, как свидетельствует Геродот, «пришельцы отвечали, что они минийцы, потомки героев-аргонавтов, которые высадились на Лемносе и стали их родоначальниками». Они также рассказали, что были изгнаны со своей родины пеласгами и прибыли в Лакедемон морем, «в землю своих отцов. На это у них ведь есть полное право. Они просят, однако, позволения жить среди лакедемонян. Лакедемоняне решили принять минийцев на предложенных теми условиях. А побудило их решить так главным образом то, что Тиндариды участвовали в походе аргонавтов».

Геродот определял минийцев, как уроженцев острова Лемнос. Вслед за Гекатеем Милетским он сообщает о том, что пеласги, вытесненные из Аттики афинянами-ионийцами, направились на Лемнос. Изгнанные ими минийцы, в свою очередь, прибыли морем в Лаконику, «землю отцов», и в качестве обоснования своего законного права владеть здешней землей называли себя потомками аргонавтов. Отец истории говорит, что главным мотивом спартанцев согласиться принять их послужил факт участия Тиндаридов в этом походе. Насколько известно, Тиндаридами называют сыновей спартанского царя Тиндарея, последнего из Лакедемонидов, Кастора и Поллукса, которые действительно участвовали в походе аргонавтов и высаживались на Лемносе вместе с Ясоном. Т.о, минийцы причисляли себя к потомкам сыновей Тиндарея, которые побывали на Лемносе за поколение до Троянской войны, в период, когда в Микенах царствовал Атрей (1223-1216/1207 гг. до н. э.), чьи сыновья Агамемнон и Менелай, женатые на дочерях Тиндарея Клитемнестре и Елене, выступили организаторами похода ахейцев на Илион.

Кроме того, известно, что Ясон вступил в связь с царицей Лемноса Гипсипилой, дочерью Фоанта, от которой родился сын Евней, бывший царем Лемноса во время Троянской войны и, согласно Гомеру, на десятый год осады Трои посылавший ахейцам корабли с вином. Ясон вел происхождение от царя Орхомена Миния, был внуком его дочери Климены и сыном Алкимеды и царя Иолка Эсона, т.е, имел минийское происхождение.

Пеласги вытеснили минийцев с Лемноса после возвращения Гераклидов, чему свидетельство отъезд Феры, бывшего регентом Прокла и Еврисфена в Спарте. Оттесненные из Фессалии в Аттику, пеласги вступили в конфликт с афинянами и были вынуждены мигрировать, в т.ч. на Лемнос. До этого, население Лемноса представляло собой смесь минойцев и кадмейцев, проживание которых на острове может быть подкреплено преданием о переселении на о. Феру спартанцев, где проживали выходцы из Тира, оставленные Кадмом во время поисков Европы. К родословной Феры мы еще вернемся. Получив от спартанцев землю, минийцы «тотчас же взяли себе в жены [спартанок], а привезенных с собой с Лемноса дочерей и сестер выдали замуж за лакедемонян. Спустя немного времени минийцы стали держаться высокомерно, требовали себе долю в царской власти и совершали разные другие недостойные поступки. Тогда лакедемоняне решили перебить минийцев: схватили их и бросили в темницу. Осужденных на казнь лакедемоняне всегда казнят ночью, а днем – никого».
Как видно, минийцы предприняли попытку захвата власти в Спарте и должны были быть казнены, но «жены их – коренные лакедемонянки и дочери знатнейших спартанцев – попросили позволения переговорить каждая со своим мужем. Лакедемоняне пропустили их, не ожидая никакого коварства. Женщины же, войдя в темницу, поступили так: всю свою одежду они отдали мужьям, а сами надели мужское платье. Минийцы вышли из темницы, переодетые в женскую одежду, как их жены. Ускользнув таким образом из города, они вновь разбили стан на Тайгете».
Безусловно, участь минийцев, число которых было невелико, судя по тому, что для нейтрализации достаточно было их заключить в темницу, была незавидна. Но в это время проводилась активная колонизационная политика, что требовало определенных ресурсов, в т.ч. и людских. Видимо, в Спарте рассудили, что более разумно будет выслать строптивых минийцев осваивать новые территории под спартанским патронажем. И, как нельзя кстати, «Фера, сын Автесиона, внук Тисамена, правнук Ферсандра, праправнук Полиника, как раз собирался вывести колонию из Лакедемона. Этот Фера происходил из рода Кадма и был дядей по матери сыновей Аристодема – Еврисфена и Прокла. Во время несовершеннолетия последних Фера (как их опекун) был царем Спарты. Племянники между тем выросли и сами вступили на престол. Фера же, обиженный тем, что ему теперь приходится подчиняться другим (ведь сам он уже вкусил власть), объявил, что не останется в Лакедемоне, а отправится морем к своим родственникам».
О каких родственниках спартанского регента говорит Геродот? Он пишет, что Фера происходил из рода Кадма. Когда Зевс похитил Европу, Агенор направил сыновей на её розыски, наказав без неё не возвращаться. Отправившись на поиски сестры вместе с матерью, когда та умерла, он похоронил ее во Фракии. Плывя с Востока в Грецию, он остановился на острове Санторин (Тера, Фера) и оставил здесь несколько своих спутников:

«Ведь Кадм, сын Агенора, в поисках Европы высадился на острове, ныне называемом Ферой. Полюбилась ли ему эта земля или же он захотел поступить так по другим причинам, но он оставил на острове несколько финикиян, в том числе одного своего родственника – Мемблиара, сына Пойкила. Восемь человеческих поколений жили финикияне на острове Каллиста, пока Фера не прибыл туда из Лакедемона».
Интересное свидетельство колонизации финикийцами островов. Исходя из информации о том, что от момента прибытия Кадма до прибытия Феры прошло восемь человеческих поколений, и, что в ряде источников начало правления совершеннолетних царей Еврисфена и Прокла относят к 1100 г до.н.э., время прибытия Кадма на Феру можно установить предположительно 1260г до н.э., т.е после падения Трои и до вторжения Гераклидов. Не будем забывать, что XIIIв до н.э – период нашествия «народов моря». Возможно, именно это вызвало отъезд Кадма и его братьев из Тира и последующую колонизацию.

Согласно мифологии, потомки Кадма породнились с Гераклидами после возвращения последних в Пелопоннес после Троянской войны. Будучи братом Аргии, которая родила от гераклида Аристодема Прокла и Еврисфена, Фера являлся их регентом в Спарте до совершеннолетия. Можно предположить, что миграция на Феру части спартанцев также была обусловлена проблемами совместного проживания с гераклидами.
«К этим-то финикиянам отправился Фера с людьми из разных спартанских фил. Он хотел жить вместе с ними в дружбе и вовсе не изгонять их. В это время минийцы бежали из темницы и разбили стан на Тайгете. Лакедемоняне угрожали им смертью, но Фера упрашивал сограждан не проливать крови и обещал вывести минийцев из страны. Лакедемоняне уступили его просьбам. Тогда Фера отплыл на трех 30-весельных кораблях к потомкам Мемблиара».
Фера отправился на т.н. триаконторе, древнегреческой одноярусной беспалубной галере, рассчитанная на 30 гребцов, которая была весьма близка по конструкции к критским кораблям. Обычно гребцами являлись воины, поэтому можно предположить, что общее количество переселенцев было невелико, даже с учетом членов семей.

«Он взял с собой, однако, не всех минийцев, но лишь немногих. Большая же часть минийцев обратилась против парореатов и кавконов и изгнала их из страны. Сами же они разделились на шесть частей и впоследствии основали города: Лепрей, Макист, Фриксы, Пирг, Эпий и Нудий. Большинство этих городов уже в мое время разрушено элейцами. Остров же по имени основателя колоний был назван Ферой».
Согласно преданиям, часть минийцев, не последовавшая на Феру, вытеснив парореатов и кавконов из Аркадии и Трифилии, смешалась с аркадянами (элейцами), позднее создав общий этнос. Участие представителей некоторых спартанских семей в колонизации Феры указывает на желание ахейцев покинуть город после смены власти, что, собственно, и вызвало экспедицию Феры в кон. XIIв до н.э.

Т.о, согласно свидетельству Геродота и посредством интерпретации мифологии,
1.      Исторической территорией проживания этого народа можно считать Беотию (Орхомен Минийский), о-в Лемнос и Фессалию (Иолк).
2.      Можно предположить, что первоначальное население Лемноса состояло из минойцев и потомков финикийцев (кадмейцев), которые смешались с минийцами из Иолка в период царствования Атрея в Микенах, до Троянской войны.
3.      Орхомен Минийский принимал активное участие в Троянской войне (по свидетельству Гомера, выслал 30 кораблей)
4.      После Троянской войны, пеласги, оттесненные из Аттики афинянами, переселились на Лемнос, вынудив лемносских минийцев мигрировать в Лаконику
5.      После неудачной попытки захвата власти в Спарте, минийцы были вынуждены частью отправится на Санторин (Феру), частью уйти в Аркадию, где со временем образовали с элейцами общий этнос в XIIв до н.э (или будучи завоеванными ими, согласно Геродоту), исчезнув с арены истории.

Фреска из дворца Нестора в Пилосе
Археологические раскопки на территории Греции показали, что крупные центры микенского мира подверглись нападению и в предшествующие гибели микенского мира периоды (разрушение Кносса в кон. XV-нач. XIV вв. до н.э и Фив в сер.  XIVв. до н.э). Раскопки в Пилосе обнаружили, что в кон.  XIVв. до н.э на холме и его склонах существовало поселение было сожжено в XIII в. до н.э. (пожар связывают с захватом поселения Нелеем, отцом Нестора). В течение XIIIв до н.э. Пилос, став крупнейшим центром на территории материковой Греции, не подвергался серьезному нападению, однако в кон. XIII — нач. XII вв. до н.э дворец был вновь сожжен и никогда больше не возрождался.

Мегарон Нестора в Пилосе
Как показали раскопки, уже в течение ПЭIIIB в крупнейших центрах материковой Греции велись приготовления к военным действиям. Дважды расширялись стены Тиринфа, строится стена на Истме. Как известно, бедствия, обрушившиеся на материковую Грецию, не обошли стороной и другие регионы Средиземноморья. Набеги «народов моря» на Египет, разрушение Алалаха и Угарита, падение Хеттской державы в кон. XIII — нач. XII вв. до н.э видимо были связаны с событиями, оказавшими огромное влияние на судьбу микенского мира.

Стены Тиринфа
В последней четверти XIII в. до н.э нападение на Микены не привело к разрушению цитадели, но вскоре после этого отмечались сильные разрушения и опустошение Лаконии и на юго-западе Пелопоннеса, вызвавшие массовую миграцию населения в Ахайю, на о-в Кефаллинию и восточное побережье Аттики. Много беженцев уходит на Кипр и в Киликию (Тарс).
Какими путями могли проникнуть в Грецию те, кто разрушил микенскую цивилизацию?
- Морская миграция.
Миграция населения из Восточного Средиземноморья маловероятна, т.к южная Эгеида, через которую она должна была проходить, не затронута разрушениями. Столь же маловероятен путь с запада, из Адриатики, южной Италии и Сицилии, поскольку в таком случае не было бы движения беженцев навстречу, в сторону Кефаллинии.
- Сухопутное вторжение.
Не меньшие сложности возникают при установлении сухопутного пути вторжения. В большинстве случаев люди не селились вновь в брошенных селениях, что говорит о том, что пришельцы ушли из покоренных территорий. К тому же, восточное побережье Аттики и Арголиды не были заняты пришельцами, а Ахайя стала убежищем беженцев с юго-востока.
Разрушениям и запустению подверглись Лакония и Мессения, но в Арголиде продолжали жить микенцы. Следы разрушения отмечены только в Микенах. В Аттике и Ахайе количество памятников XIIв до н.э увеличивается, но их мало в Центральной Греции (Беотия, Фокида, Эвбея). Т.е, несмотря на уход микенского населения из родных мест, данный процесс охватил не все области Греции.
В материковой Греции можно наблюдать следы миграции населения: если в XIV в. до н.э здесь засвидетельствовано почти 180 поселений, а в XIII — даже более 260, то в XII - лишь ок. 110. Наибольшая убыль населения наблюдалась в Мессении — 22:41:8; Лаконии — 22:30:7; Арголиде и Коринфе — 31:44:19, а также Беотии — 22:28:5. Такое же явление прослеживается в Западной Аттике, Мегариде, Фокиде, Локриде, Элиде, т.е во всех основных районах микенской цивилизации на материке.
Новые черты, не связанные с микенской культурой, становятся различимы только к кон. XI вв. до н.э., т.е заселение Пелопоннеса — постепенный процесс (Западная Арголида, Мессения, Центральная Лакония, Западная Беотия, Фессалия, Элида, Западная Аттика).
Что же могло явиться причиной массовой миграции населения?
- Гипотеза о климатических изменениях и вызванных ими миграциях основана на значительном потеплении и засухе (Карпентер), имевшей место в Эгеиде в конце бронзового века, а также мощном демографическом взрыве в Центральной Европе. При этом археологически доказуемо миграционное движение из средней зоны Европы на юго-восток. Следы этой миграции известны в Греции со 2 пол. XIIв до н.э, когда основная масса населения была вытеснена с места обитания на северо-западе Греции.
Геродот сообщал о голоде на Крите, который после Троянской войны стал почти необитаем. Имеются свидетельства о голоде у хеттов в кон. XIIIв до н.э, который принял такие масштабы, что фараон Мернептах, сын Рамсеса II, был вынужден отправлять им корабли с зерном. Также Геродот упоминает о 18-ти летнем голоде в Лидии, вынудившем половину населения эмигрировать в Этрурию.
При анализе карт осадков в Греции было выявлено, что микенское население сохранилось там, где горы задерживали ветры, несущие с запада влагу и где осадки могли выпадать, несмотря на общую засуху. Это Кефаллиния, все западное побережье Греции от Эпира до Северной Мессении, Хиос, Икария, Самос и Аттика, из-за благоприятного расположения по отношению к Коринфскому заливу.
От засухи должны были пострадать именно внутренние районы Греции — Южная Мессения, Лакония, Арголида, Крит, кроме наименее заселенной области на западе, куда и мигрировала большая часть населения прибрежных районов.Большой голод, вызванный продолжительной засухой, может объяснить захват и разграбление дворцов Пилоса, Микен и Тиринфа, поскольку именно во дворцах имелись запасы хлеба, о чем свидетельствуют документы пилосского архива.

Районы, охваченные голодом и пути миграции населения из Лаконии
Теория Карпентера имеет ряд условностей и не может объяснить ряд фактов, в числе которых вопрос о том, против какого потенциального врага была возведена Истмийская стена на Коринфском перешейке, обращенная на север в XIII в. до н.э?
- Гипотеза о внешнем вторжении основывается на факте того, что после 1200г до н.э разрушенные поселения не восстанавливаются полностью, но археологически это не подтверждается. Ряд ученых выдвинул гипотезу о нашествии т. н. «народов моря», которые вскоре покинули материк. Данная гипотеза не объясняет разрушение поселений в глубинных районах Греции. Никаких захоронений воинов-пришельцев обнаружено не было. Это же обстоятельство опровергает гипотезу о волне северных варваров, родственных участникам нашествия, уничтоживших Хеттское царство.
- Гипотеза о причине крушения микенской цивилизации вследствие внутренних распрей внутри самого микенского общества основывается на последствиях нарушения экономического равновесия во всем восточносредиземноморском регионе, вызванного вторжением «народов моря». После окончания Троянской войны напряженность между отдельными ахейскими государствами обострились, т.к экономический эффект от войны противоречия не сгладил. В результате экономического истощения Ахейская Греция оказалась неспособной консолидироваться для отражения агрессии из вне. Внезапное нападение с моря уничтожило прибрежные города (Пилос), а нашествие с севера разрушило центры внутри материка.
Фукидид указывал на то, что запоздалое возвращение ахейцев из-под Трои вызвало междоусобные распри, а через 80 лет после падения Илиона, дорийцы вместе с Гераклидами вторглись и захватили Пелопоннес.
Каковы археологические свидетельства проникновения пришельцев в Микенскую Грецию ок. 1200 г. до н.э, кроме следов разрушения и депопуляции в ряде районов Греции?
- Наличие новых для микенской культуры типов металлических изделий — мечей.

Некоторые типы металлических изделий дают основание предположить массовую миграцию с севера, оценка масштабов которой различны. Режущий и колющий меч с пластиной для рукояти широко распространяется из Южной Швеции и Норвегии через Центральную Европу до Греции и Кипра. Свидетельствует ли это о массовой миграции или столь широкое распространение было обусловлено качеством изделий? Ведь наличие в шахтных могилах рапир минойского типа не интерпретируется, как свидетельство критского происхождения династии шахтных могил в Микенах.
(При раскопках в Эпире было обнаружено множество бронзовых мечей ПЭIIIB и ПЭIIIС, много больше, чем можно было ожидать от племен скотоводов)
- Обнаружение фибул смычкового типа, несвойственных микенской одежде.
Фибулы смычкового типа широко распространяются в Центральной Европе, Северной Италии и в Эгеиде. Фибула связана с определенным типом одежды северных народов, проживающих в областях с более холодным климатом, нежели микенский. Не принесен ли этот тип одежды на юг вместе с новым населением, как 150-200 лет спустя новый дугообразный тип фибулы был привнесен дорийцами? Исследователи обращают внимание, что дугообразный тип фибул уже не имел столь широкого распространения, как смычковый и почти не выходил за пределы Италии и Северо-Западных Балкан.
- Значительных изменений в архитектуре, погребальном обряде или могильном инвентаре, керамике не наблюдается.
Существует мнение, что дорийцы не имели отношения к разрушению микенской цивилизации и появились лишь тогда, когда страна уже была фактически разрушена и обезлюдела. С XIIIв до н.э дорийцы начали активно проникать отдельными группами в более южные регионы континентальной Греции и оседать вблизи дворцовых центров, на что указывают элементы дорийского диалекта в ряде текстов, составленного линейным письмом В. Этот приток нового населения с несколько иным укладом, но близкого в этническом и языковом отношении, способствовал углублению социальных противоречий в микенских центрах, которые после 1200г до н.э перестали выступать в роли политических и административно-хозяйственных центров. Теснимые пришельцами из Центральной Европы, дорийцы захватили микенские центры и принесли с собой некоторые черты своей материальной культуры: керамику, украшения, способы захоронения. Если именно дорийцы окончательно разрушили Микены в 1125г до н.э, то это могло быть связано сосвидетельствами древних авторов о т. н. «возвращении Гераклидов», которые ушли из Аргоса через Аттику в Северную Грецию и через сто лет вернулись с людьми, говорящими по-дорийски, сблизившись с ними во время изгнания. Геродот писал, что Гераклиды осознавали, что не являлись дорийцами, хотя были царями Спарты.
(Геракл являлся потомком Персеидов и Пелопидов, будучи сыном Алкмены, дочери Лисидики и Электриона. Т.о, Гераклиды – это потомки царской династии Аргоса и фригийской династии, выходцев из Малой Азии.Сын Геракла Гилл, изгнанный после смерти отца из Тиринфа царем Микен Еврисфеем, стал царем одного из трех дорийских племен и после смерти Еврисфея двинулся добиваться власти в Арголиде, но был убит в поединке аркадцем Эхемом. Условием поединка явился уговор, что в случае победы Гилла, Гераклиды смогут возвратиться в Арголиду. В случае поражения они вновь уйдут на север и не будут пытаться вернуться обратно не менее 100 лет. После междоусобицы в Микенах между Атрием и Фиестом, власть оказалась в руках Атрея, сын которого Агамемнон явился главным организатором похода на Трою).
Вполне вероятно, что большие группы племен двинулись с севера на территорию Греции. Дорийцы в этом движении играли значительную роль, но говорить о какой-либо координации вторжения достаточно сложно. Дорийское нашествие нельзя рассматривать, как внезапный и сокрушительный удар, нанесенный одним племенем. Видимо, вторжение продолжалось, с некоторым интервалом, длительный период. Скорее всего, речь идет о вторжениях, происходящих в разное время в разных местах и осуществляемое различными племенными группировками.
Дорийцы, вторгшиеся в Пелопоннес, не оставались сразу на местах, покинутых населением. Большая часть областей, позднее занятых дорийцами (Северная Лакония, Центральная Мессения, Беотия) оказались незаселенными после ПЭIII перида. В незначительном количестве мест, оставшихся обитаемыми (Микены, Тиринф, Аргос) микенская культура сохранялась до XI вв. до н.э.

Львиные ворота в Микенах
Указанные события подтверждаются археологически. Если падение Трои отнести к 1210г до н.э, то нашествие Гилла на Пелопоннес приходится на 2 пол. XIIIв до н.э, т.е время возведения мощных оборонительных сооружений и вскоре после этого разрушения в нижнем городе Микен и Тиринфе. Если же Гераклиды ушли из Пелопоннеса в 1230г до н.э, это значит, что они возвратились ок. 1130г до н.э., что согласуется с датировкой окончательного разрушения Микен, относимой к 1125 г. до н.э.

Современная дискуссия по вопросу происхождения этрусков отчасти связана с противоречивостью античной традиции относительно прародины этого народа, отчасти с самим характером этрусской культуры, пропитанной греческими и восточными (сиро-египетскими) элементами.  Обращаясь к свидетельствам древности, исследователи прежде всего сталкиваются с твердым и общераспространенным убеждением, что этруски – народ, прибывший в Италию из Анатолии в Малой Азии, в частности, из Лидии. Таково было почти всеобщее убеждение греческих и римских писателей, когда им приходилось касаться происхождения этого народа, таково было мнение и самих этрусков.

Версия восточного происхождения является наиболее древней и известна по свидетельству Геродота, который рассказывал о решении царя Лидии для борьбы с голодом разделить народ на две группы и по жребию направить одну из них в вынужденную эмиграцию под руководством своего сына Тиррена (Тирсена):
«О себе они рассказывают так: при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства. …Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков (умбрийцев) и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами».

В этом сообщении «отца истории», которое бытовало в его время в Малой Азии, содержатся три факта, имеющих бесспорную ценность для рассмотрения вопроса:
- этруски в эпоху Геродота считались народом, прибывшим в Италию издалека в земли умбров
- прибыли они морем
- существовало малоазийское предание о том, что жившие в землях умбров тиррены или этруски являлись выходцами из Лидии
Эта версия представляется возможной, исходя их реалий того времени, когда кризис государства хеттов кон. XIIIв. до н.э. спровоцировал значительные потрясения и масштабную миграцию в район Средиземноморья из-за вторжения «народов моря» - ахейцев, филистимлян, сардов и загадочных «тереш» (или турша), в которых некоторые историки видят троянцев-таршиш (греческое название тирренцев от корня «турша).

Из греческих историков и географов, придерживавшихся версии Геродота, следует отметить Тимея, Диодора Сицилийского, Плутарха, Аппиана, Страбона. Сторонниками версии «отца истории» являлись и известные латинские авторы – Цицерон, Валерий Максим, Сенека, Плиний Старший, Тацит, известные поэты Овидий и Виргилий.
Из-за наличия восточных черт в этрусской культуре, нахождения в языке общих черт с языками Малой Азии и Кавказа, многие ученые уже в наше время встали на сторону версии Геродота. В.Н. Модестов в «Введении в римскую историю» (1904) указывал на следующие «ориенталистские» черты этрусской культуры:
- обряд погребения (трупоположение) отличается от трупосожжения италиков
- камерные гробницы со сводчатыми потолками малоазийского типа
- хеттские черты этрусской скульптуры
- связанная с ионийской техникой вазовая живопись
- сходство этрусского алфавита с лидийским
- этимологические совпадения этрусского и западномалоазийских языков
- найденная на о. Лемнос стела с изображением копьеносца и непонятной надписью, отнесенная к тирренскому искусству и письменности как доказательство происхождения этрусков из восточной части Эгейского бассейна.

Но если относительно легко установить родство тирренцев с Лемноса и этрусков, то мы еще пока не можем точно определить, первые ли эмигрировали в Италию или вторые, уже обосновавшись там, завязали отношения между Западом и Востоком. Имеются доводы, которые дают современным историкам (Р. Блок) аргументы в пользу версии о восточном происхождении этрусков. В частности, это поразительные сходства между азиатской религиозной практикой и этрусской. У вавилонян, например, есть немало общего с тосканцами в области методов гадания, в частности, на печени ритуальных животных. Археологами обнаружены бронзовые муляжи, которые использовались для обучения жрецов-предсказателей. Аналогичную практику мы встречаем в Месопотамии.

А. Пиганьоль добавил несколько новых аргументов в пользу восточного происхождения этрусков. Он критиковал, как необоснованную, теорию, согласно которой, этруски были пастухами-наездниками, пришедшими с Кавказа и Ирана через Фракию и Иллирию. Он обнаруживает многочисленные связи между крупным анатолийским поселением Топрак-Кале и Этрурией. В поселении были обнаружены несколько памятников этрусского типа: три священных камня – бетила на основании цилиндрической формы, погребальные помещения, окруженные скамьями и т.д. Кроме того, обнаружена общность в ирригационной практике. На основании этого, Пиганьоль делает вывод о несомненном родстве между этрусками и древними народами Малой Азии. Древнейший этрусский храм на высокой платформе имеет халдейское происхождение, оттуда же ведет происхождение и бог Янус. Пиганьоль добавляет: «Сквозь нарядные греческие одежды, наброшенные на Этрурию, просвечивает, однако, восточное происхождение этого народа. Решение этрусской загадки от нас ускользнет, если упорно искать истоки этой цивилизации на севере Альп или среди туземных народов Италии».
Изображение оленьей головы, найденное в Ветулонии, имеет совершенно скифский характер и некогда украшало нос небольшого этрусского судна. Аналогичные украшения были обнаружены во время раскопок Тель-Талафа под руководством М. фон Оппенгейма на барельефах XVв до н.э с изображением льва и оленя. Совершенно одинаково выглядят столбы внутри этрусских склепов, украшенных барельефами и пилястры анатолийского храма в Мусасире, у горы Арарат.

Т.о, в классической древности, в основном, бытовало представление об этрусках, как малоазийском народе, хотя некоторые авторы не считали их именно лидийцами. В связи с этим, рассмотрим вторую версию о том, что этруски являются переселившимися в Италию пеласгами.

Греческий историк Гелланик с о. Лесбос (VI век до н.э.), писал, что Этрурия была обязана своим происхождением пеласгам, которые во времена царя Наны, изгнанные эллинами, приплыли в Ионийский залив к устью р. Спинету, одному из рукавов р. По у г. Спина. Оставив суда, они двинулись вглубь страны и захватили г. Кротону, превратив его в форпост своих будущих завоеваний и создания Тиррении, т.е. Этрурии.

Геродот же пишет о происхождении пеласгов следующее:
«На каком языке говорили пеласги, я точно сказать не могу. Если же судить по теперешним пеласгам, что живут севернее тирсенов в городе Крестоне (они некогда обитали в стране, теперь именуемой Фессалиотида), и затем – по тем пеласгам, что основали Плакию и Скиллак на Геллеспонте и оказались соседями афинян, а также и по тем другим городам, которые некогда были пеласгическими, а позднее изменили свои названия. Итак, если, скажу я, из этого можно вывести заключение, то пеласги говорили на варварском языке. Если, стало быть, и все пеласгическое племя так говорило, тогда и аттический народ, будучи пеласгическим по происхождению, также должен был изменить свой язык, когда стал частью эллинов. Ведь еще и поныне жители Крестона и Плакии говорят на другом языке, не похожем на язык соседей. Это доказывает, что они еще и теперь сохраняют своеобразные черты языка, который они принесли с собой после переселения в эти края»
Цитируемый Страбоном Антиклид, афинский писатель александрийской эпохи, видоизменил предание, упомянутое Геродотом, присоединив к переселенцам из Лидии пеласгов, обитавших на о-вах Лемнос и Иброс. В представлении Антиклида пеласги – лишь один из народов, прибывших с востока Средиземного моря в земли умбров в составе колонистов.

Но не все древние авторы отождествляли пеласгов и этрусков. Дионисий Галикарнасский видел в этрусках и пеласгах два разных народа и утверждал, что этруски не являются лидийцами. В представлении Дионисия этруски – народ не пришлый, а туземный, ни похожий ни на какой другой италийский ни по языку, ни по обычаям. Довольно странное заключение, скорее доказывающее обратное. Отсутствие общих черт со своими ближайшими соседями умбрами и лигурами делает версию об их иноземном происхождении более очевидной. Дионисий Галикарнасский утверждал, что «этрусский народ никуда не эмигрировал и был всегда там». Эта ремарка привлекла внимание некоторых ученых, особенно лингвистов XX века, для которых этрусский язык - так как он не является индоевропейским - мог служить свидетельством того, что это было местное наречие, предшествовавшее появлению народов - носителей индоевропейского языка. Между тем, несмотря на его кажущиеся сильными аргументы (он, например, подчеркивал, что историк Ксанф Лидийский никогда не говорил о предводителе, по имени Тиррен, который эмигрировал бы в Италию), тезис Дионисия должен рассматриваться с очень большой осторожностью. Этруски были для него лишь варварами, на которых не бросила свой отсвет блестящая греческая цивилизация и которых Рим имел полное право завоевать. Очевидно, что оригинальный взгляд Дионисия отвечает политическим требованиям оценки Рима, которым он восхищался, не смотря на какую-либо историческую объективность.

Еще более странно то, что аргументацию Дионисия счел достаточно обоснованной такой видный историк, как Нибур. Древние авторы говорили об этрусском племени, обитавшем в Ретийских Альпах. Но Тит Ливий, Плиний и Юстин не говорили о том, что этруски вышли из этих мест, наоборот, в их представлении это одичавшие потомки этрусков, бежавших от преследований галлов в горы, у которых не осталось ничего этрусского, кроме сильно изменившегося языка.

Нибур находит их версию несостоятельной, объясняя это тем, что, будучи не в силах бороться с галлами в укрепленных городах, этруски вряд ли могли завоевать место под солнцем Альп в борьбе с местными агрессивными племенами.

Нибур считал, что этруски пришли из Ретии в Северную Италию, перешли Апеннины и поселились между реками Арно и Тибр, сделав эти земли очагом своей культуры. Греки дали им имя тирренов-пеласгов, прежних обитателей, уже после завоевания Этрурии, по ошибке. Т.о, Нибур говорит о доэтрусской пеласгической Тиррении, о которой нет упоминания ни в одном древнем источнике.
Тит Ливий утверждает, что реты, жившие в Альпах, имели этрусское происхождение. Предлагая обратное, археологи XIX века хотели увидеть в этих северных народах первоисточник италийских и этрусских народов, мигрировавших на юг в конце II тысячелетия. Некоторые из них опираются в своих гипотезах на аргумент, который они считают очень важным: на практику кремации. Они считали, что виллановианская культура происходила из так называемых полей погребальных урн, пренебрегая тем существенным фактом, что эта цивилизация имела неоспоримый индоевропейский характер, не связанный с этрусской цивилизацией. Они установили также связь между названием «реты» (Rhaeti) и тем, как тосканцы называли себя на этрусском языке: «расенна». Помимо того, что этот тезис не подтверждается ни одним древним источником, представляется, что он не выдерживает современного анализа фактов. Во всяком случае, распространение этрусской цивилизации с юга на север выглядит более правдоподобно, чем в противоположную сторону.

Отфрид Мюллер, филолог и историк, считал, ретийские расены перешли через Апеннины в земли умбров и соединились с жившими в Тарквиниях тирренами, образовав этрусский народ. Расены, по его мнению, другое название ретов. И хотя они пришли с севера, но, по сути, являлись коренным населением Италии, получившим мощный импульс развития от высадившихся в Тарквиниях пеласгов, которых Мюллер считал греческим или полугреческим племенем.
Швеглер, опровергая гипотезу Нибура, причислял этрусков к индоевропейцам, наряду с латинами, умбрами и сабеллами, но принесшими из Азии особую культуру, теологию и жреческую дисциплину.

Теодор Моммзен, отвергая свидетельство о пришествии этрусков с моря, указывал на тот факт, что большая часть наиболее важных городов Этрурии расположена в дали от побережья, за исключение Популонии, которая не принадлежит к «двенадцати великим городам» ( Вейи, Цере, Тарквинии, Вульчи, Ветулония, Вольтерра, Вольсинии/Орвието, Клузий, Кортона, Перузия, Ареццо). Данное утверждение ошибочно, т.к. многие значимые города Этрурии находились вблизи моря: Цере, Тарквинии, Вульчи, Сатурния, Ветулония, Рузеллы. Причина их отстояния от побережья заключалась в стремлении избежать нападений пиратов, как это было в Греции (Афины, Коринф, Аргос). Ничем не подкреплено так же утверждение Моммзена о движении этрусков с севера на юг, хотя он справедливо замечает, что ни по языку, ни по обычаям и религии они не имеют ничего общего с италийскими народами индоевропейского происхождения, но, неожиданно приходит к заключению о том, что их происхождение – индогерманское.
Попытка рассмотреть происхождение этрусков как результат смешения миграционных течений иллирийского населения была предпринята З. Майяни. Его взгляд перекликается с теорией А. Тойнби, который говорил об этрусках, как образце влияния иноземных переселенцев на группу более ранних колонистов.
Майяни писал, что этрусская эпиграфика свидетельствует о том, что в этой цивилизации существовали и переплетались два течения:
- дунайское
- анатолийское
Он отмечал, что евразийская степь, простиравшаяся от современной Богемии и Венгрии через Северное Причерноморье и Кавказ, через каспийские области до Южной Сибири, была одновременно и Европой, и Азией. Уже в раннюю эпоху происходило беспрерывное движение различных этнических групп по этой степи с запада на восток и в противоположном направлении. Степь имела свои религиозные принципы, любимую керамику, искусство и средства передвижения. Ей принадлежали древние очаги металлургического производства (Богемия, Венгрия). Они снабжали степняков оружием, обеспечивая экспансию на запад и восток. Чтобы понять предысторию этрусков, эти факторы следует принять во внимание. Все начиналось с того, что древние протодунайские пастухи перегоняли стада овец на летние пастбища в горы. Тяжелые, крытые шкурами повозки бороздили степь вдоль Дуная и его притоков. В этрусской цивилизации реликвией осталось курульное кресло – символ справедливого суда, который творили вожди племен кочующих пастухов.
Все эти миграции ни к чему бы не привели, если бы будущие этруски не появились в Италии как «люди из бронзы». Именно бронзовое оружие открывало им пути с Дуная через Боснию и Босфор в Трою и через Боснию в Грецию и Италию.
Д. Рандалл Мак-Айвер писал: «Венгерская медь и богемское олово были источником процветания целого ряда многочисленных городов, расположенных вдоль Дуная. Они-то и заложили основу бронзовой цивилизации в Европе. Протоиталики как бы создали связь между Дунаем и Италией».

Одновременно следует принимать во внимание характер этрусского языка, происхождение его алфавита, а также свидетельства керамики и орудий, найденных на местах древних поселений на Балканах и анатолийском берегу. Этрусский язык родственен некоторым языкам Малой Азии, но эти языки не восточные по своему происхождению, а языки с индоевропейской основой, перенесенные в Малую Азию. Т.о, этрусский язык также не является восточным, он дунайского происхождения.

Этруски частично являются потомками турша, т.е. древних иллирийцев (или фрако-иллирийцев), обосновавшихся в Малой Азии. Обычно передовые группы народов, ищущие новую родину за морем, бывают немногочисленные (гиксосы, филистимляне, норманны, шумеры). Поэтому вряд ли группа турша, прибывшая из эгейско-анатолийской области могла стать единственной этнической основой будущей конфедерации «12 городов Этрурии». Большая часть иллирийского населения страны жила там до прибытия турша. Говоря об этом населении, З. Майяни имел ввиду обширную языковую семью, к которой, наряду с собственно иллирийцами, относятся эпироты, македоняне, фракийцы, фригийцы, этруски, лидийцы, венеты, либурны, япиги, дарданцы, троянцы, тевкры. Филистимляне, возможно, жители Крита и мн. др. В качестве названия для этой общности Майяни предлагает термин «протодунайцы», указывающие на самый древний очаг происхождения. Основным признаком, объединяющим все иллирийское население, является язык, который носит в основном индоевропейский характер. По-видимому, он заимствовал многие элементы из анатолийских и кавказских языков, но пропитался ими значительно меньше, чем хеттский или армянский. Кроме того, в нем есть много аналогий с балто-славянскими языками, что означает привязку языкового очага к району между Дунаем и Карпатами. Остается открытым вопрос о пути, по которому прибыли иллирийцы в Италию.

Дж. Уотмуг считает, что они прибыли морем: «Нет ни малейшего указания на то, что происходила длительная миграция по суше вокруг Адриатического моря. Такая миграция должна была бы быть очень трудной и могла разрушить национальное единство народа». Отмечается, что этруски не могли принести в Италию элементы алфавита, происходящего из Малой Азии. Но некоторые заимствования могли прийти в этрусский алфавит позднее с новыми волнами мигрантов.
М. Хаммерштрём после тщательного анализа письмен Греции и Малой Азии приходит к выводу, что этруски позаимствовали свой алфавит у греков, живших к северу от Коринфского залива. Это наталкивает его на мысль о том, что этруски, возможно, одно время жили в Южной Италии. Изучая такую возможность, он констатирует удивительное совпадение названий многих местностей юга Италии и Этрурии: Volcei в Лукании и Вульчи в Этрурии, река Сабатус и озеро Сабатинус. Т.о, будущие этруски, пришедшие из самого сердца Балкан, прошли через Грецию и обосновались в Южной Италии, а затем двинулись на северо-запад, к колыбели своей будущей цивилизации. На это имеется только одно возражение: иллирийские выходцы из дунайских областей, уже обосновавшиеся в Греции, возможно, в свою очередь, были отброшены в Италию вторгшимися в XI в до н.э. дорийцами. Однако, это были не разрозненные группы изгнанников, иначе, они не смогли бы жить столь интенсивной интеллектуальной жизнью, что для ее нужд потребовался алфавит. Кроме того, известно, что этруски появились в Италии, как «люди из бронзы», в том же обличии, в котором их соотечественники филистимляне предстали перед израильтянами. Иначе иллирийцы не смогли бы изгнать из сотен городов своих предшественников умбров, как об этом рассказывают древние. Видимо, первая волна иллирийцев, примитивных, но вооруженных дунайской бронзой, была довольно многочисленной.

Т.о, отправившись с берегов Среднего Дуная, с границы степи, иллирийцы пересекли Балканы, Грецию, затем Адриатику и добрались до Италии. Это западная основа этрусской цивилизации и именно она была первоначальным и очень основательным вкладом в ее становление. Через 2-3 века сюда придут расна, известные под именем турша, выходцы из Малой Азии, привнеся восточное влияние в культуру этрусков.
Эти группы, последовательно пришедшие в Италию, были представителями одного и того же этнического элемента, имели общий язык, но уровни их цивилизации были различны. Возможно, именно эта разнородность состава населения и явилась главной причиной органической неспособности этрусков сформировать единую нацию и преодолеть разногласия среди племен, из которых состоял народ Этрурии – «двенадцать городов Этрурии».
Резюмируя, Майяни пишет, что «если приход в Италию некого иллирийского сообщества, пришедшего через Грецию неоспорим, участие в создании Этрурии иллирийских племен турша, пришедших с анатолийского берега, также не подлежит сомнению». При этом, он подчеркивает три важных фактора, которые позволяют выстроить определенную цепочку:
древняя экспансия иллирийцев в Малую Азию (Анатолии) - участие турша в этой экспансии - последующий миграция турша в Италию
Т.о, налицо двойственность в формировании этрусского народа, сложившегося из двух элементов: иллирийского западного и иллирийского восточного. Рассмотрим эти факторы подробнее:
1. Древняя экспансия иллирийцев в Малую Азию
Ф. Альтхейм считает, что первопричиной дорийского и многих других переселений явился толчок, данный иллирийцами в 1500г до н.э, когда они начинают проникновение в Малую Азию из областей Нижнего Дуная. Это переселение имело огромный размах и затронуло многие народы, включая пеонов, тевкров, мизийцев и фракийцев. Следы этой экспансии наблюдаются в ряде поселений, расположенных по пути от Дуная в Боснию, Сербию и Фракию, в которых была обнаружена керамика с белой ангобой (покрытия из жидкой глины). По свидетельству Страбона, перед Троянской войной из Фракии прибыли фригийцы и убили царя Трои. Троянская война – это прежде всего столкновение между двумя этническими группами: греками и иллирийцами. Не только троянцы были тевкрами, но и их главные союзники – фригийцы, фракийцы, мизийцы, пеоны – все они были фрако-иллирийцами. В постгомеровской Трое не было ничего ни троянского, ни греческого: она была типично дунайским поселением. На это указывают найденные при раскопках топоры, прибывшие с Дуная. Позднее страна, существовавшая на месте Лидии и Троады, была населена фригийцами, также фракийского происхождения. С. Ллойд рассматривал Троянскую войну как эпизод «движения на Восток народов Фракии и Македонии, в результате которого через несколько веков фригийцы утвердились как хозяева Малой Азии»
2. Участие турша в анатолийской экспансии
Оно подтверждается иллирийскими названиями некоторых городов Лидии и Троады, а также тем, что в египетских источниках турша упоминаются наряду с шардана, жителями Сард, и другими анатолийскими племенами, совершавшими нападения на Египет. Однако после крушения фригийского царства под натиском киммерийцев, положение турша пошатнулось.
3. Миграция турша в Италию
Со всей очевидностью подверждается тем, что с этого момента соседи стали называть этрусков и их страну именем турша, поскольку военная мощь, материальная культура и религия турша находились на более высоком уровне, чем у родственных им племен.
В 1864 году Фюстель де Куланж, профессор истории из Страсбурга, опубликовал книгу «Древний город», в которой он пишет, что индусы, древние греки, римляне и этруски происходят из одного и того же слоя примитивной цивилизации, который историки называют протоиндоевропейским или протоэгейским. Важно отметить сходство между этрусским языком и языками ближайших соседей - латинян и умбров. Близость прослеживается по совпадению многих местных и родовых этрусских, латинских, рутульских и иных италийских имен. Отмечается сходство с ахейским языком в числительных и некоторых терминах родства. Целый ряд имен этрусских божеств находит более или менее близкое соответствие в именах латинских или иных италийских божеств.
Распространение надписей на древнеиталийских диалектах, относящихся к I тыс. до н.э., возможно, объясняется миграцией «италиков» из заальпийских областей (или балканского Придунавья), что находит подтверждение в данных исследований погребений. Наличие в Италии, начиная с эпохи бронзы, двух обрядов погребений представляет собой, по сути, два религиозных уклада, подчеркивающих этнические различия их носителей. Трупосожжение, как явление более позднее, считается обрядовым новшеством, характерным для индоевропейцев. На основании этих данных, П. Кретчмер, Дж. Буонамичи, А. Тромбетти, В. Бертольди установили наличие двух языковых напластований в Италии:
- «средиземноморское» или протоиндоевропейское (лигурийский, ретийский, этрусский и др. альпийские и апеннинские диалекты)
- «италийское» (латинский и родственные ему италийские диалекты индоевропейского происхождения)
В отношении «средиземноморских» диалектов были произведены попытки установления их родства с древнеиберийским (баскским) и древнемалоазийскими языками.
Н. Я. Марр установил связь этрусского языка с иберо-лигурийскими и малоазийско-кавказскими языками, определив его в качестве стадиально предшествующему латинскому и другим индоевропейским языкам Италии. Сходство грамматических форм этрусского языка с древнеиберийскими (баскскими) и малоазийскими древними языковыми формами может быть объяснено тем, что этрусский язык сохранил связь с более древним языковым слоем Средиземноморья, охватывавшего территорию от Пиренеев до Кавказа и сохранившимся в наиболее культурно-застойных местах. Гораздо более тесную связь можно проследить между этрусским языком и древнейшими диалектами Эгейского бассейна, сохранившего следы в греческой топонимике (окончание наименований гор, поселений на assos и inthos) и, отчасти, в эпиграфике. Именно на этом сходстве этрусского языка с догреческим (ахейско-тирренским) языковым слоем Эгейского бассейна и основывается легендарная традиция о родстве пеласгов и о тирренских миграциях из Эгейского бассейна (или с побережья Малой Азии) в Италию.
Некоторые исследователи (Ф. Дун, Ден. Девото), связывающие проникновение индоевропейских языков в Италию с появлением носителей культуры железа, говорят о двух волнах миграции:
- «трупополагающие» италики (умбро-сабеллы)
- «трупосжигающие» италики (латиняне)
В свою очередь, А. Пальгрем отмечал условность и односторонность представлений об «италиках», как среднеевропейских иммигрантах на Апеннинский п-ов, носителях индоевропейского языкового слоя. Он показал, что культура этих племен органически связана с культурой предшествующего этапа италийской истории, носителями которой были представители средиземноморской расы, говорившие на неиндоевропейских языках.
С другой стороны, Пальгрем подчеркивает также и условность термина «доиндоевропейцы», поскольку он не предполагает обязательной преемственности между доиндоевропейскими и индоевропейскими языками и фактическую одновременность представляющих их памятников.
М. Палоттино в середине XX века показал, что вопрос происхождения этрусков ничего для них самих не значил, так как очевидно, что этот народ, как и любые другие, сформировался и обогатился в течение многих веков от различных народов, которые были его составными частями. Абсурдно думать, что он был целиком переселен из Азии в Италию в какой-то определенный момент, но не менее абсурдно верить, что он появился на итальянской земле, не приняв колонистов, пришедших с Востока, как это было повсюду в Средиземноморье. В легендах, которые часто хранят в себе следы исторической памяти, в Тоскане всегда кто-то жил. Народы, пришедшие с Востока и, привлеченные богатствами этой земли (руды и т.д.), смешались с местным населением, причем вполне вероятно, что это происходило многократно, благоприятствуя таким образом образованию оригинальной и утонченной цивилизации, породившей первоначальную культуру ранней Италии и развивавшейся в контакте с греческими колонистами, обосновавшимися на юге полуострова.
Подлинная проблема заключается в том, чтобы узнать, в какой момент произошло это соединение. Историки очень долго датировали начало этрусской цивилизации VIII в. до н.э. Хотя некоторые легенды, миграционные движения в Средиземноморье и развитие виллановианской цивилизации, подтвержденное археологическими находками, позволяют датировать начало этого глубокого превращения Х веком до н.э. (и даже ХI веком до н. э.). А это серьезно меняет взгляд историков-исследователей на образование и зарождение Этрурии, т.к. северо-западное побережье Малой Азии в эпоху предполагаемого переселения этрусков (X-VIII вв. до н.э), не обладало элементами «восточной» культуры, отличавшими этрусков от их италийских соседей, и было в культурном отношении во многом родственно сравнительно невысоко развитому фракийско-македонскому побережью и балкано-дунайским культурным центрам эпохи железа.