Хетты и Аххиява: проблемы взаимоотношений

   (0 отзывов)

Неметон

В 1924 году Э. Форрер предположил, что аххиявцы, упомянутые в хеттских текстах, в действительности были ахейцами Гомера, т. е. микенскими греками, но однозначной поддержки среди ученых его гипотеза не нашла. Ученые прогреческого направления утверждают, что хетты и микенцы не могли не вступать в контакты в бассейне Эгейского моря и в Восточном Средиземноморье и, поэтому, сходство между названиями «ахейцы» и «аххиявцы» не случайно. Их оппоненты заявляли, что археологических свидетельств о подобном контакте слишком мало, тексты не содержат никаких данных о том, что Аххиява находилась за пределами Анатолии и, кроме того, с точки зрения филологии отождествлять «ахейцев» и «аххиявцев» невозможно. Э. Форрер заявил, что обнаружил упоминание о гомеровских греках и даже конкретных лицах: Андрей и Этеокл из Орхомена и Атрей из Микен. То, что он основывал свою гипотезу на неопубликованных источниках, не помешало некоторым ученым, включая А. Сейса, принять их. Видимо, сказалось доверие к нему, как ученому, которому удалось реконструировать полный перечень царей Хатти и как автору резюме языковой природы хеттского архива как целого из восьми языков. В 1927 году Й. Фридрих подверг теорию Форрера резкой критике, но нашлись и сторонники в лице Ф. Зоммера, который в 1932 году в работе «Die Ahhijava – Urkunden” (Хеттские источники об Аххияве), в которой он предпринял анализ всех относящихся к вопросу материалов. Какие основные источники, в которых упоминается Аххиява известно исследователям?

aheyskie_voinyi.jpg.5c46fa78292983121e27

1.                 Название Аххиява впервые упоминается во времена Суппилулиумы, который будто бы выслал туда какое-то лицо. Э. Форрер трактовал этот фрагмент, как факт высылки жены на ее родину, т.е предположил, что хеттский царь был женат на аххиявской принцессе. Подтвердить или опровергнуть этот факт невозможно, но то, что выслать кого-либо можно только в страну, гарантирующую его невозвращение, говорит, по мнению О. Герни, о наличии дружественных отношений между хеттами и Аххиявой.

Сомнительно, что высылка жены хеттского царя способствовала бы укреплению двусторонних отношений. Гарантией невозвращения высланного лица, скорее, являлся бы факт отъезда хеттской принцессы в Аххияву, или, что на мой взгляд более вероятно, отправка почетного заложника как гаранта соблюдения каких-либо договоренностей (в дальнейшем еще встретится подобная ситуация). В случае несоблюдения пунктов соглашения, этот человек пострадал бы в первую очередь.

2.                 Из анналов Мурсили II известно о связи между Аххиявой и Миллавандой. Но этот фрагмент текста сильно поврежден и одинаково возможна различная реконструкция текста. В тексте также упоминается какое-то судно, что позволило бы разрешить вопрос о том, находилась ли Аххиява в континентальной Греции. Также ученым известна табличка с  вопросами оракулу о причине болезни Мурсили, из которой следует, что к излечению царя хеттов были привлечены боги Аххиявы и бог Лацпы (отождествляется с Лесбосом) и жрецы интересовались тонкостями ритуала обращения к данным божествам.

3.                 Самым важным докуметом является т. н. «Письмо Тавагалавы» - послание хеттского царя царю Аххиявы. Имя царя хеттов неизвестно. Письмо написано, по-крайней мере, на трех табличках, из которых ученые располагают третьей и фрагментом первой или второй таблички.

Mesto_deystviya_Tavagalava.png.9401f4782

Несмотря на сильно поврежденный текст, послание в общих чертах сводится к следующему: быший хеттский подданый высокого ранга Пиямараду совершал разбойничьи нападения в стране Лукка (возможно Ликии), часть которой являлась провинцией хеттской империи. Базой для нападения служил город Миллаванда, находившийся за пределами границ хеттов и, возможно, находившийся под влиянием царя Аххиявы. Цель письма заключалась в выдаче Пиямарады и прекращении беспорядков в Лукке.

Интерпретация текста осложняется упоминанием некого Тавагалавы, который, по-видимому, был родственником царя Аххиявы (по распространенному мнению) и жил в Миллаванде или где-то поблизости. Население Лукки вначале обратились за помощью к нему, но позже, когда город Аттаримма подвергся нападению (из-за сильного повреждения текста имя агрессора не ясно), лукканцы призвали на помощь царя хеттов. (О. Герни в данном контексте писал о Лукке, как о ничейной территории с неустановленной границей между хеттами и Аххиявой). Тавагалава, заняв часть территории Лукки, отправил хеттскому царю прошение о вассалитете. Царь, в свою очередь, направил своего сына принять клятву верности, на что Тавагалава обиделся, т.к ожидал самого царя.

После того, как хетты навели в Лукке порядок, царь хеттов получил послание от царя Аххиявы письмо, в котором тот сообщал о своем приказе Атпа (видимо, своему наместнику Миллаванды) выдать Пиямараду. Хеттский царь отправился в Миллаванду, но Пиямарада бежит  (не с помощью ли Тавагалавы?) на судне из города, что говорит о прибрежном расположении Миллаванды.

Остальная часть письма в основном посвящена доводам, адресованным царю Аххиявы о необходимости выдачи Пиямарады. Особый интерес представляет предложение царя хеттов о задержании своего посланца, доставившего это письмо, в качестве заложника, как гарантии безопасности Пиямараду, т. к. этот посланец «...тот слуга, который начиная с моей юности ездил со мной в колеснице и не только со мной, но также и с твоим братом и с Тавагалавой».

hettskaya_kolesnitsa.thumb.jpg.63afb5d86

Некоторые исследователи указывают на дружественный тон письма и на этом основании говорят о наличии ровных, взаимоуважительных отношений между державой хеттов и Аххиявой. Но так ли это? Не является ли письмо Тавагалавы свидетельством политической игры в регионе между двумя государствами?

а) Обращает на себя внимание попустительство аххиявских властей в отношении факта пребывания в якобы подконтрольном городе беглого хеттского чиновника высокого ранга, который не только нашел в нем прибежище, но и использовал как опорную базу для дестабилизации ситуации в приграничном регионе, де-факто служившего своего рода буферной зоной между хеттами и аххиявцами. Что могло явиться причиной подобного отношения?

 - Миллованда зависела от Аххиявы лишь юридически, но фактически ее правители проводили независимую политику. Возможно, в своем сепаратистском стремлении Тавагалава, как правитель Миллаванды, исходил из необходимости столкнуть лбами Аххияву и хеттов в Лукке, чтобы в процессе конфликта получить определенную степень независимости. К тому же, из псьма видно, что Тавагалава мнил себя равным царю хеттов, что подтверждает и сам царь хеттов, упоминая о том, что человек, которого он послал в качестве заложника в Аххияву (к дружественному соседу!) в качестве гаранта неприкосновенности Пиямарады (мятежника!) с юности учил искусству владения колесницей самого царя хеттов, брата царя Аххиявы и Тавагалаву. Т.е. факт контактов будущего царя хеттов, брата царя Аххиявы и правителя Миллованды можно трактовать, как наличие у хеттов почетного заложника из царской семьи Аххиявы с соответствующим к нему отношением, что может ковенно указать на факт отправки  ранее Суппилулиумой именно заложника. Присутствие при дворе хеттов Тавагалавы может свидетельствовать о том, что Миллованда была неподконтрольна Аххияве, иначе, зачем два заложника? Т.о Тавагалава, по статусу, ни чем не отличался от брата царя Аххиявы. Со времен юности хеттского царя, возможно, Миллованда попала под контроль Аххиявы, на что указывает наличие в городе аххиявского наместника, что не могло не вызвать сепаратистских настроений Тавагалавы, мнившего себя равным царям ведущих держав. Как добиться независимости?

- Пользуясь волнениями в нейтральной Лукке (не с его ли разрешения Пиямарада расшатывал ситуацию в регионе?), он занимает часть страны и обращается к хеттскому царю, как равному, за признанием. Версия исследователей о предполагаемой просьбе хеттам принять Миллованду под свое покровительство, на мой взгляд, спорна. Скорее, речь может идти о признании независимости Миллованды в качестве равноправного государства, но отказ царя хеттов лично встретиться с Тавагаловой и отправка сына, вероятно, для переговоров, говорит о нежелании хеттов портить отношения с Аххиявой. Важное значение имеет еще один фактор — личность Пиямарады.

- Почему царь хеттов отказавшись от личной встречи с Тавагалавой был готов специально прибыть в Миллованду для пленения Пиямарады? Почему Тавагалава оказывал ему свое покровительство и, вероятно, помог бежать из города, когда понял, что его усилия оказались бесплодными, не боясь гнева царя Аххиявы (или с его согласия?) и царя хеттов? Почему для выдачи Пиямарады понадобились гарантии его личной безопасности в лице близкого главным действующим лицам человека, знавшим их лично?

Можно предположить, что Пиямарада — представитель царской семьи хеттов, который проиграв борьбу за власть, был вынужден бежать в Миллованду, откуда с помощью сепаратистски настроенного Тавагалавы пытался через волнения в Лукке столкнуть интересы Аххиявы и хеттов, тем самым воспользовавшись будущим ослаблением сторон и продолжить борьбу за власть в империи хеттов. Т.е интересы Тавагалавы и Пиямарады в данном отношении совпали, но отказ царей Аххиявы и хеттов от конфронтации и признания Тавагалавы в качестве независимого правителя не позволил их планам осуществиться. После ввода хеттских войск в Лукку, Пиямарада, боясь выдачи хеттам, несмотря на гарантии безопасности, был вынужден бежать (не без помощи Тавагалавы) на Родос. Т.о статус -кво в регионе был восстановлен.

 (О. Герни считал, что утверждение Э. Форрера о том, что Тавагалава упоминается, как «эолийский царь», основывается на ошибочном понимании текста; для отождествления Тавагалавы с Этеоклом, сыном Андрея, царя Орхомена, не было никаких оснований, кроме небольшого сходства имен).

Ahhiyava_i_millavanda.thumb.png.10013558

Вопрос об авторстве письма Тавагалавы связан с другими документами, в которых Пиямараду и Атпа упоминаются вместе. Речь идет о письме неизвестному хеттскому царю, отправленном Манапа-Даттой, правителем страны реки Сеха начиная с 4-го года царствования Мурсили II до какого-то времени, приходящегося на царствование Муваталли. Поэтому автором «письма Тавагалавы» может быть либо Мурсили, либо Муваталли.

(Пиямараду упоминается в одном фрагменте времен Хаттусили. Но этот фрагмент настолько мал, что остается неясным, современен  ли документу описанный эпизод с Пиямараду, или он упоминается в ней, как случившиеся ранее. Известно также письмо с сильно поврежденным текстом, в котором обсуждались различные спорные вопросы, возникшие между хеттами и Миллавандой (т.н письмо Милаваты). Здесь эпизод с Пиямараду упоминается, как нечто, произошедшее ранее)

4.     Существует также письмо времен Хаттусили — ответ на просьбу выделить долю даров, присланных царем Аххиявы хеттскому царю. Другой фрагмент, относящийся к событиям, имеющим отношение к государственному перевороту Хаттусили, связывает имя Аххиявы с именем Урхи-Тешуба, но текст нарушен и восстановить связь невозможно.

5.     В отрывке из договора Тудхалии IV и царя Аммуру упоминаются «цари, которые равны мне по рангу, царь Египта, царь Вавилона, царь Ассирии и царь Аххиявы». Слова «и царь Аххиявы» стерты, что видимо, говорит о последующем обострении отношений (вряд ли писец допустил подобную вольность самостоятельно). Далее в договоре дается инструкция для Аммуру, каким образом вести дела с этими державами (текст, где упоминается Аххиява, утрачен). Но контакт между Аммуру и Аххиявой, по видимому, выражался в предоставлении доступа к сирийскому побережью аххиявского судна. Т.о мы видим, что Аммуру подконтрольна хеттам, а Аххиява располагала выходом к морю и имела свой флот.

6.     Другой фрагмент, взможно также относящийся к времени  Тудхалии IV, упоминает о царе Аххиявы в связи со страной реки Сеха и о том, что он «отступил», т.е говорит о присутствии войск Аххиявы в Малой Азии. Страна реки Сеха была отдаленной вассальной территорией хеттской империи. Ситуация схожа с той, которая описана в письме Тавагалавы, когда хетты были вынуждены оттестнить из страны агрессоров, как в случае с войсками Миллаванды в Лукке. Вряд ли этот факт свидетельствует о дружественных отношениях между Аххиявой и хеттами.

hettskie_voinyi_tavagalava.jpg.b529756db

7.     В обвинительном письме Арнуванды III восставшему вассалу Маддувате упоминается имя Аттарсии, которого описывают, как «человека из Аххайи». Первоначально Маддувата, спасаясь от Аттарсии, обратился за помощью к хеттскому царю Тудхалии IV, который выделил ему княжество в «горной стране Циппасла» вблизи границ хеттов. Аттарсия вновь напал на Мадддувату и Тудхалия IV был вынужден вооруженным путем вытеснять Аттарсию. Впоследствие, однако, Маддувата и Аттарсия, объединившись, напали на Аласию, которую Арнуванда считал своей территорией. То, что Аласия это Кипр (или часть Кипра) стало известно после обнаружения в 1961 году хеттского текста, в котором сообщалось о победе в морском бою над судами Аласии. Тем не менее, удивительно, что хетты, чья территория со всех сторон окружена сушей, претендовали на этот остров, как одно из своих владений, вступая в конфронтацию с Аххиявой.

ahhiyava_karta_2.thumb.png.e552a1c32447a

На мой взгляд, именно упоминание о вторжении во внутренние районы Малой Азии может свидетольствовать против отождествления Аххиявы и Микенской Греции, иначе организация подобных походов потребовала бы усилий сродни тем, которые описаны Гомером в Илиаде. Вероятно, Аххиява находилась где-то на северо-западе Малой Азии и держала под контролем ее побережье вплоть до Миллаванды (Милета), что позволяло ей активно сдерживать морские амбиции хеттов (либо, предоставлять им свои суда в качестве наемного флота).

Ataka_hettskih_kolesnits.thumb.png.b6d23

Т.о, с одной стороны, мы видим, совместные юные годы хеттского и аххиявского царевичей и безусловное уважение к религиозным обрядам другого народа, веру в силу других богов. С другой, борьбу за нейтральные территории, пограничные стычки, обмен заложниками и даже открытые вторжения на территорию империи хеттов. Безусловно, эти факты говорят о силе Аххиявы, не боявшейся бросить вызов мощному соседу и стремлении хеттских царей избегать масштабных конфликтов. Беглые хеттские «оппозиоционеры» находили прибежище в городах Аххиявы и, несмотря на требования хеттов, не выдавались, даже под гарантии безопасности. Хотя подобные стычки начались в царстовование Мурсили, официально отношения с Аххиявой оставались дружественными (внешне) до времен Хаттусили. Несомненно, Аххиява была могущественной страной, чьи суда достигали берегов Аммуру, вторгались во внутренние районы Малой Азии, тревожа пределы империи хеттов в Лукке, стране реки Сеха, Циппасле и Аласии. Но эти сведения мало могут помочь в локализации самой Аххиявы.

воины народов моря и раненный хетт.jpg


2 пользователям понравилось это


Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.


  • Категории

  • Файлы

  • Записи в блогах

  • Похожие публикации

    • Фортификация древних хеттов
      Автор: Неметон
      Раскопки в Зинджирли, Телль-Халафе, Каркемище и других крупных крепостях показывают, что хеттские фортификаторы и строители знали свое дело. Остатки их сооружений служат впечатляющим свидетельством мощи укреплений, которыми они окружали свои города. Стены Богазкея позднего периода Нового царства образуют неровный эллипс длиной более 3 миль. Они окружают участок, который поднимается от старого города на севере к высокому скалистому хребту на юге. Незадолго до падения Нового царства они были продолжены и охватили пологие холмы, ныне известные как Бююккайя. Сначала подготовили не ровную местность, на которой предстояло возвести стены: насыпали земляные дамбы, достигавшие у основания 80 ярдов. На этом фундаменте стояла главная городская стена, состоявшая из внешней и внутренней каменной кладки с разными перегородками, промежутки между которыми были заполнены щебнем. На гребне этого сооружения, на высоте примерно 30 футов, возвышалась еще одна стена из кирпича-сырца, очевидно, увенчанная бруствером.

      Хаттуса

      Такая конструкция характерна для хеттских оборонительных стен где-бы они не воздвигались. Наружная стена была особенно крепка и делалась из массивных камней неправильной формы, но предпочтительно близкой к прямоугольной или пятиугольной. Камни до 5 футов длины вытесывались так, что прилегали друг к другу без известкового раствора. Обе стены укреплены выступающими пятиугольными башнями, расположенными на расстоянии до 100 футов друг от друга. Трое главных проходных ворот имеют по бокам громадные каменные блоки, идущие от наружной до внутренних сторон всей системы. Обе стены стоят на высоком крепостном валу, облицованном с наружной стороны камнем. Доступ в каждые из входных ворот города был устроен следующим образом: вдоль внешней стены, вблизи входа, шел крутой пандус, резко сворачивающий наверху в проход 20-ти футовой ширины между громадными башнями по бокам. В этом проходе первые ворота находились на 14 футов отступя в глубину, а вторые были сооружены заподлицо с внутренней стеной укреплений. Центральные ворота охранялись высокими башнями, к которым примыкали с обеих сторон гребни главной стены. Между этими башнями, несколько позади, стояли ворота, украшенные снаружи бронзовыми рельефами, но уже вторые ворота украшались со стороны города.

      Зинджирли (ворота и общий вид крепости)
      Судя по результатам раскопок, центром хеттского города являлась цитадель, а не храм. Обычно она имела правильную, горизонтальную проекцию, внутри находилось множество жилых и складских помещений, архивы, стены были высокими, башни заканчивались наверху зубцами. Как показывают остатки циклопических стен и башен Хаттусаса, истинной монументальности архитектуре хеттов помешал достичь недостаток времени и неожиданный удар, нанесенный «народами моря».

      В руинах хеттских городов не было обнаружено обширных свободных пространств, которые можно было бы считать площадями. Пространство между выдвинутыми вперед башнями и главными воротами было огорожено боковыми укреплениями, в результате чего возникал защищенный со всех сторон двор. В крупных городах, имевших 2-3 пояса крепостных стен, подобные дворы образовывались между укреплениями и воротами разных линий обороны. На такой двор иноземные купцы привозили свои товары (за городские стены осторожные хетты пускали их крайне редко). Отсюда войско отправлялось в поход. Здесь же, очевидно, собирался панкус, подобно заседанию троянского совета, известному из «Илиады».

      Зинджирли (двор)

      Воины хеттов (Кархемиш)
      В самом южном районе города находились маленькие ворота (Ворота сфинксов) только для пешеходов. Здесь крепостная стена возвышалась всего на 35 футов, однако войти в эти ворота можно было только по двум лестницам, вырубленным в основании крепостной стены, на некотором отдалении по обе стороны ворот.
      Под этими воротами задолго до того, как появилась сама крепостная стена, был прорыт туннель длиной 90 ярдов, который вел к центру города. Подобный туннель являлся одной из характерных особенностей хеттской оборонительной архитектуры. По мнению Герни, он позволял делать внезапные вылазки и контратаковать противника. Однако, как считал Дж. Г. Маккуин, расположение туннеля в Богазкее под южной стеной, противоположной обычному направлению постоянных набегов касков, позволяет предположить, что это — оставленный на крайний случай путь к отступлению. Аналогичные примеры известны в более древних Аладже, Алишаре и Угарите.

      Подземный тоннель (Богазкёй)
      Городская стена, обнаруженная в Алишере, имела сходное строение, но вместо башен — бастионов была выбрана зигзагообразная или ступенчатая форма контура стены, позволявшая вести продольный обстрел лищь в одном направлении; такую планировку следует признать менее удовлетворительной. Многие элементы оборонительной архитектуры Богазкея использовались в фортификации других городов Центральной Анатолии (Алишар, Карахююп). В Аладже крепостные стены в плане скруглены, имеют башни и характерные хеттские укрепленные ворота. Хотя Аладжа и лежит южнее границы с касками, она типичный образец укрепленного пограничного города. Большое здание в центре города обычно описывают как дворец, но оно вполне могло служить казармой для местного гарнизона.
      О распространении хеттского влияния на Киликию во времена Древнего царства может свидетельствовать Мерсиан, где был применен аналогичный способ возведения крепостной стены с угловыми выступающими башнями. Как и в Алишере, здесь внутри и вдоль стен пролегала дорога, по которой в случае необходимости можно было быстро передвигаться защитникам крепости.
      В городе, подобном Богазкею, водоснабжение было трудной проблемой. В районе Сарыкале обнаружены вырубленные в скальном грунте цистерны поперечником 6 и глубиной 9 футов. Однако, этих запасов врядли хватило бы при длительной осаде города. Недалеко от стен крепости, в слое позднего фригийского периода, был раскопан еще один колодец. К нему вела винтовая каменная лестница из 36 ступеней, защищенных с боков стенками высотой ок. 6 футов. Сверху ее охранял пост дозорных, а у подножия стояла крепостная башня. Однако этим колодцем вряд ли пользовались во времена хеттов, т. к. он вырыт на месте ворот хеттской крепости.

      Львиные ворота (Хаттуса)

      Сфинкс из Богазкёй
      Хетты защищались от врагов не только за мощными крепостными стенами. В Богазкее Царские ворота, Львиные ворота, Ворота сфинксов были украшены портальными рельефами, призванными защитить от злых сил. Сфинксы на главных воротах Аладжи выполняли ту же функцию.

      Сфинксы (Аладжа)

      Демоны (Кархемиш)


    • Аххиява: проблема локализации
      Автор: Неметон
      В нач III тыс. до н.э новые влияния распространяются из северо-западной Анатолии в Македонию и оттуда на юг — в Центральную Грецию. Период процветания сильных морских связей и торговли был прерван ок. 2300г до н.э, о чем свидетельствуют следы пожаров и разрушений, обнаруженные в Лерне, Тиринфе, Асине, Зигурисе. Некоторые ученые связывают эти события с появлением первых греков-индоевропейцев, говоривших на греческом или протогреческом языке. К. Блеген отождествлял первых протогреков в Греции с минийцами. Согласно другим теориям, приход греков относят к началу, либо концу микенского периода. Теория об автохтонности греков в регионе противоречит лингвистическим данным, согласно которым носителям греческого языка предшествовал, по крайней мере, один негреческий неиндоевропейский слой населения и, возможно, один или два негреческих индоевропейских слоя. Т.о, разрыв между раннеэлладским (РЭ) и среднеэлладским (СЭ) периодами, по мнению большинства специалистов, наиболее подходящий момент для появления индоевропейцев-протогреков в Греции.
      Где могли в это время жить индоевропейцы?
      1.                 Северные или северо-западные причерноморские степи (М. Гимбутас). Пришельцы уничтожили РЭ культуру, построили курган из развалин «Дома черепиц» в Лерне и принесли с собой курганный обряд погребений.

      2.                  Северо-западная Анатолия, куда минийцы пришли в нач.  III тыс. до н.э, разрушив Трою I. Анатолийское происхождение минийской керамики является предметом дискуссий, т.к она встречается лишь в Троаде (Троя VIa) и есть сложности с датировкой. Обращает на себя внимание, что распространение минийской керамики во многом происходило морским путем (Халкидика). Но данных о ее северном происхождении нет.
      3.                 Теория о корнях в баденской культуре наталкивается на значительные хронологические и типологические трудности.
      4.                 Миграция микенцев на рубеже СЭ и ПЭ периодов.

      Согласно этой теории, внезапное изменение в материальной культуре наблюдаемые в кон. СЭ периода — ок. 1700-1650 гг. до н.э., являются результатом прихода нового населения, «микенцев», основателей первых микенских династий. Сюда включают появление богатых вытянутых захоронений, новых типов вооружения (мечи, щиты, колесницы со спицами). Многие видные археологи (Вейс, Милонас, Шахермайер, Вермель и др.) именно с появлением шахтных гробниц связывали приход греков в материковую Грецию. Однако сильные керамические связи СЭ и микенского периодов позволяют предположить более сильную преемственность после вторжения микенцев, которое было осуществлено небольшой группой завоевателей, основавших новые династии и создавших мелкие государства.

      Особого внимания заслуживает последующая микенская колонизация, столкнувшаяся при своем осуществлении с интересами минойского Крита. Согласно Фукидиду, Минос, уничтожив пиратство, укрепил свое влияние в Эгеиде и основал поселения на большей части Кикладских островов, управление которыми доверил своим сыновьям. Археологические материалы, полученные при раскопках на Паросе, Мелосе и Кеосе говорят, что местное население сохраняло пути своего развития, несмотря на сильное минойское влияние, которое нашло свое выражение в значительном количестве минойской керамики, появлении табличек и фрагментов сосудов со знаками линейного письма А. Это интерпретируется, как факт наличия минойских колоний без признаков минойского управления. Ряд кикладских городов был разрушен землетрясением в то время, когда в употреблении в этих городах были позднеминойская керамика ПМI и ПЭII посуда. Следов пожаров, сопровождавших разрушения, мало. Гибель этих городов датируется ок. 1450 г. до н.э, когда на материковой Греции был период расцвета. Наивысшего расцвета микенская колонизация достигает после гибели минойской морской державы. Что явилось причиной крушения власти могущественного Крита?

      Согласно теории Д. Кэски, минойский Крит был значительно ослаблен в результате извержения вулкана Санторин и последующего цунами, уничтожившего минойский флот. На полах погибших зданий Феры обнаружена керамика СМIa и СМIb периодов. Следовательно, землетрясение, разрушившее Феру, случилось раньше разрушения дворцов Крита. Обращает на себя внимание следы многочисленных пожаров и малое количество погибших во время землетрясения. Более вероятным считают вторжение на ослабленный Крит микенцев, которые разрушили основные центры острова и обосновались в Кноссе, чему свидетельствуют погребения воинов с оружием, не характерные для минойцев.

      Землетрясение, разрушившее Трою VIIa, позволило микенцам установить контроль над проливами после Троянской войны и создало условия для дальнейшей микенской экспансии, достигшей своего апогея после 1450г до н.э. Микенская керамика встречается в египетской Амарне времен Эхнатона, в южной Палестине и северной Сирии — Угарите, Алалахе, Катне и Кадеше. Особенно многочисленны микенские находки на Кипре. Микенская керамика также засвидетельствована на Мальте и у Тарента, где существовало микенское поселение.

      Обнаружение микенской керамики в Сирии
      Контакты с восточным побережьем Эгеиды засвидетельствованы слабее в силу слабой изученности побережья Малой Азии. В Милете СМIII — ПМII обнаружены столь сильные связи с Критом, что возникло предположение о торговой колонии. Этот город погиб в пожаре и в новом, основанном на том же месте уже имеется микенская керамика. После второго разрушения Милет был укреплен мощной стеной и предполагают, что там правила микенская династия, хотя население оставалось карийским. Появление толосовых могил у Колофона, возможно, свидетельствует о наличии и других микенских династий в городах Малой Азии. Микенская керамика импортировалась и в Трою VIIa незадолго до ее гибели. Возможно, именно города - государства Западной Анатолии и являлись легендарной Аххиявой хеттских источников XIV-XIIIвв до н.э?

      Э. Форрер установил в хеттских текстах из Богазкёя целый ряд параллелей между хеттскими именами собственными и аналогичными именами собственными греческими. Первое место в этом ряду занимает название Аххиява (или Ахихия), сопоставимое с греческим Ахайвия и позднее Ахайя — «Земля ахейцев». Известно, что:
      - согласно текстам, первым хеттским царем, вступившим в контакт с Аххиявой, был Супиллулиума I (около 1370-1330 гг. до н. э.). Этот властитель отправлял в Аххияву какое-то лицо (возможно, даже собственную супругу), что истолковывается как свидетельство связей, уже существовавших к тому времени между двумя государствами.
      - Мурсили II (около 1329—1300 гг. до н. э.) обращался к помощи «бога Аххиявы и бога страны Лазпаш».
      - При хеттском дворе вместе с его наследником Муваталли (около 1300—1280 гг. до н. э.) воспитывались двое знатных аххиявских юношей, один из которых даже происходил из царского рода Аххиявы, а вторым был некий Тавагалава. Именно о втором из этих лиц говорится в адресованном царю Аххиявы пространном послании Муваталли, которое, хотя и сохранилось лишь частично, ясно указывает на ухудшение хеттско-аххиявских отношений. Войско Тавагалавы и воины хеттского царя будто бы одновременно вступили в область Лукка в связи с тем, что тамошнее население обратилось с просьбой о помощи сначала к Тавагалаве, а затем и к хеттскому царю. Дело дошло до дипломатических трений, вылившихся в военный конфликт, который окончился победой хеттов. Тогда на сцене появляется хеттский подданный некий Пиямаратус, который отнял у хеттского царя 7 тыс. пленных и ушел с ними в город Милаванду (Милет), очевидно находившийся под властью царя Аххиявы. Хеттский царь потребовал у царя Аххиявы выдачи Пиямаратуса, но, не получив ответа, вступил со своим войском в Милаванду. Однако там он не нашел ни Пиямаратуса, отплывшего к тому времени из Милаванды, ни Тавагалавы. Поэтому в конце своего послания Муваталли настаивает, чтобы царь Аххиявы не позволял Пиямаратусу использовать территорию Аххиявы в качестве базы для борьбы с хеттами, и упоминает в этой связи о каком-то уже имевшем ранее место конфликте, связанном с областью Вилуса, который будто бы был улажен двусторонним соглашением. Послание составлено в миролюбивом тоне, очевидно вызванном тем обстоятельством, что резиденция царя Аххиявы находилась вне пределов досягаемости хеттских войск, т.е. была отделена морем от Милаванды — владения Аххиявы на территории Малой Азии. Вряд ли в то время в Малой Азии существовала область, которая могла бы безнаказанно не считаться с могуществом хеттов, как это сделал царь Аххиявы, укрывая как Пиямаратуса, так и Тавагалаву. Что касается местонахождения Милаванды, то в настоящее время исследователи полностью согласны с Э. Форрером, отождествляющим Милаванду (или же Милавату) с Милетом — крупным греческим центром на западном побережье Малой Азии (более древней греческой формой названия «Милет» было Милват, причем существование микенского поселения на территории Милета археологически датируется XV в. до н. э.). О возможности проникновения Аххиявы в глубь Малой Азии свидетельствует недвусмысленное указание хеттского царя на то, что во время боев с Тавагалавой он воздержался от разрушения крепости Атрии. Однако, с другой стороны, возможно, что размеры, владений Аххиявы в Малой Азии были в то или иное время различными. К такому выводу можно прийти на основании послания хеттского царя Хаттусили III (около 1275—1250 гг. до н. э.), адресованного в Милавату, из которого следует, что правитель этого города находился в зависимости от центральной хеттской власти. Была ли в то время Милаванда тождественна Милавате или нет, этот город, так или иначе, уже не принадлежал царю Аххиявы.
      Заслуживает упоминания и хеттский документ времени Хаттусили III, в котором говорится о подарках царя Аххиявы царю хеттов. Недостаточно ясен вопрос о развитии хеттско-аххиявских отношений особенно во время правления следующего хеттского царя, Тудхалии IV (около 1250—1220 гг. до н. э.). К этому времени относится фрагментарный текст, в котором говорится, что население земли у реки Сеха выступило с оружием в руках против хеттов и что в связи с этим царь Аххиявы лично побывал на малоазийской территории, хотя трудно сказать, при каких обстоятельствах, а также на чьей стороне он выступал. Документ оканчивается сообщением о поражении противников хеттов. Представляется, что указанные действия хеттов были тесно связаны с враждебными действиями широкой антихеттской коалиции, возглавляемой областью Ашшува, о чем мы читаем в другом тексте, который относится, очевидно, к тому же времени. В нем дан перечень названий двадцати двух областей, выступивших против хеттов. Первой из них названа Лукка (обычно отождествляемая с позднейшей Ликией на юго-западе Малой Азии), на восьмом месте следует Каркиша (в которой усматривают расположенную далее к северо-западу Карию), а предпоследнее и последнее места занимают Вилусия и Таруиса. Если эти двадцать два района перечислены, как считают многие ученые, в направлении с юга на север, то Таруиса и Вилусия должны были находиться на крайнем северо-западе Малой Азии, т.е. как раз там, где была расположена Троя или [В]илион, греческие топонимические названия которых связывают с хеттскими формами Таруиса и Вилус[ий]я. Далее в тексте говорится о поражении упомянутой коалиции и разрушении центра восстания Ашшувы — области, давшей, согласно Э. Форреру, название всему континенту, известному в раннем греческом языке в форме Асвия, а позднее Асия (Азия). Однако сколько-нибудь надежными сведениями относительно позиции, которой придерживалась во время этого конфликта Аххиява, мы не располагаем.
      Другой интересный документ времени Тудхалии IV, содержащий часть текста договора между Тудхалией и царем области Амурру (Северная Сирия), сообщает о запрете на торговлю между Амурру и находившейся тогда во враждебных отношениях с хеттами Ассирией, а также о запрете кораблям из Аххиявы вести торговлю с Ассирией. Таким образом, и этот документ подтверждает, что Аххиява была расположена у моря и что важную роль в ее экономике играла морская торговля. О том, что в то время (или же вскоре после) отношения между хеттами и Аххиявой подвергались каким-то серьезным испытаниям, свидетельствует в договоре одно любопытное обстоятельство. В нем говорится о царях, за которыми признавалось достоинство, равное достоинству хеттского царя. И если первоначально в этой части договора перечислялись поочередно цари Египта, Вавилонии, Ассирии и Аххиявы, то затем упоминание о царе Аххиявы было стерто.
      Последним хеттским документом, имеющим отношение к Аххияве, является послание Арнуванды IV (около 1220—1200 гг. до н. э. некоему Маддуватте. Маддуватта некогда был изгнан из своей земли Аттариссией — «мужем из страны Аххиява», бежал к хеттскому царю Тудхалии IV и получил от него власть над областью Ципасла по соседству с Арцавой (где-то в южной части Малой Азии). Аттариссия преследовал его и там, но хеттский царь снова пришел на помощь Маддуватте и возвратил ему его земли. Однако позднее, уже во времена царствования Арнуванды, Маддуватта выступил вместе со своим давнишним врагом Аттариссией против хеттов и предпринял совместно с ним нападение на страну Алашию (последняя обычно отождествляется с Кипром). Арнуванда расценил это как действие, враждебное хеттам, но Маддуватта будто бы возразил, что он не знал, что Алашия входит в сферу интересов Хеттской державы. Таким образом, хеттско-аххиявские отношения, особенно на начальном этапе, несомненно, отличались чертами дипломатического добрососедства, подтверждаемого в ряде случаев и близкими связями между представителями правящих династий, хотя время от времени оно и нарушалось различными трениями. Источником напряженности прежде всего были предпринимаемые по частной инициативе (и вероятно, только негласно поддерживаемые аххиявскими властителями) попытки различных аххиявских искателей приключений проникнуть в глубь Малой Азии и далее на восток и юго-восток. Общую тенденцию хеттов к сохранению дружественных отношений в официальной политике можно объяснить различием в территориальном расположении двух государств: власть хеттов распространялась главным образом на внутренние области Малой Азии, в то время как основная территория Аххиявской державы находилась за ее пределами.
      Имя вассала хеттского царя Тудхалии II (или IV) Madduwattaš, бывшего какое-то время, видимо, правителем Арцавы, хотя его основное владение не названо, имеет чисто малоазийское происхождение. Интересно, что в свою очередь имя ахейского (аххиявского) правителя Attar(iš)-šijaš также, по всей вероятности, сохранилось в лидийской письменной традиции. Районом конфликта можно признать  Лукку/Ликию между Аххиявой/ахейцами Аттариссия и лувийцами Маддуватты, пользовавшимися военной поддержкой хеттов.

      Возможные локализации Аххиявы (Пелопоннес, Родос, юг Анатолии)
      Более конкретное определение местонахождения Аххиявы остается пока невозможным. Представляется, что из числа возможных мест следует исключить Кипр, поскольку в хеттских текстах он выступает под именем Алашии. Из островов Эгейского моря заслуживает внимания только Родос. Именно там помещает Аххияву значительная часть ученых. Однако некоторые исследователи до сих пор ставят вслед за Э. Форрером знак равенства между Аххиявой и Микенской Грецией в целом, подчеркивая при этом, что ни на Кипре, ни на Родосе в слоях XIV—XIII вв. до н. э. археологически не засвидетельствованы следы какого-либо более или менее значительного политического центра дворцового типа. Вероятно, ближе всего к истине находятся те, кто считает Аххияву одним из прибрежных ахейских государств, возникших в XV в. до н. э. в восточной части Эгеиды и прилегающих к ней районах в связи с потребностями хозяйственной деятельности ахейцев, основу экономики которых составляла морская торговля, зачастую сочетавшаяся с грабежом и пиратством. Таким условиям, естественно, наиболее соответствовал Родос, выгодность географического положения которого определялась близостью побережья Малой Азии и вместе с тем безопасной отдаленностью от основных центров Хеттской державы.
      Сходные идеи относительно локализации Аххиявы высказывали Ф. Шахермейр (Пелопоннес — Микены; Родос, Кипр), Дж. Пейдж (прежде всего Родос, затем Крит и Микены), В. В. Иванов (Микены). Противоположного мнения придерживаются Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов, предполагающие «исконный» ареал Аххиявы (ахейские греки) в Анатолии.

       Ф. Шахермейр в своей новой книге произвел синтез высказанных главным образом в последние два десятилетия взглядов на локализацию Аххиявы и вообще спорную географию Западной Анатолии, с более пристальным вниманием к юго-западной части. Он выделил в отдельную группу мнения, помещающие Аххияву в районе Трои, Северо-Западной Анатолии (Хоуинк Тен Кате), в Трое и Фракии (Дж. Маккуин), во Фракии (Дж. Мелларт), при этом два последних сильно сдвигают к северу Каркису, Лукку и Милаванду, которую Маккуин помещает на южном берегу Мраморного моря, что делает все его построение, по справедливому замечанию Шахермейра, совершенно фантастическим.
      Заслуживает внимания новый взгляд А. Гетце, призывавшего до 50-х годов относиться с большой осторожностью к отождествлению Аххиявы с ахейцами, хотя он в свое время и предложил под вопросом соположение хетт. Aḫḫijawa — греч. ἈχαιϜοί одновременно и независимо от Э. Форрера. Гетце поместил, правда, с двумя вопросами, Аххияву в Трое, восточнее по соседству Вилусу и непосредственно за ней Лукку. Сам Шахермейр целиком присоединяется к цитированным выше выводам Гютербока, Меллинк и Вермёль относительно локализации Аххиявы на материковой Греции, а также к важному для всей проблемы Аххиявы утверждению Гютербока относительно того, что Тавакалавас был братом царя Аххиявы.
      При большей скученности и открытости к югу в центрально-западной части бросается в глаза четкая граница ареала на севере по р. Герм, протекающей на границе Мисии и Лидии и впадающей в Смирнский залив. На ней расположены четыре города, из них такие крупные, как Лариса и Сарды, несколько южнее среднего течения — Сипил, недалеко от устья — Смирна, далее к югу по берегу — Клазомены.

      Сторонники историчности Троянской войны пытаются опереться на хеттские источники. По их мнению, упоминаемые в хеттских текстах города «Труиша» и «Вилуша» идентичны «Трое» и «Илиону», что, однако, маловероятно, поскольку отсутствуют данные о каких-либо действиях хеттов на западном побережье Малой Азии. Правда, хеттские источники знают о государстве Аххиява, под которым логично видеть ахейцев, но какие-либо подробные сведения о войнах, которые вели цари Аххиявы, в хеттских источниках отсутствуют.
      В статье о лувийцах в Трое как одном из компонентов в составе населения исторической Трои, засвидетельствованном гомеровскими поэмами, Гиндиным уже был обоснован вывод, что в ликийской теме, занимавшей с исторической точки зрения столь неоправданно большое место в развитии сюжета Илиады, нашло отражение реальное противостояние на протяжении периода Трои VI (1800—1300 гг. до н. э. — по К. Блегену) вплоть до Приамовой Трои VIIа (1300—1240) двух противоборствующих и одновременно взаимодействующих этнокультурных комплексов по всей линии прибрежных территорий Малой Азии от Троады до Киликии: ахейских греков, называемые хеттскими клинописными источниками Аххиявой (Aḫ-ḫi- i̯a-u̯a-a в письме о Тавагалавасе, Анналах Тудхалии IV — последняя треть II тыс.) и Аххией (A-aḫ-ḫi- i̯a-a (человек страны Аххия, т. е. ахеец) — дважды в тексте Маддуваттаса, XV в. до н.э.) и лувийцев, занимавших западную часть Анатолии по крайней мере с последней четверти III тыс. Как установлено, вся их страна первоначально носила название не Luwia/Luia, а Lukkā, зафиксированное в хеттских памятниках применительно к области, совпадающей приблизительно с исторической Ликией (Lu-uk-ka-aš — в договоре Муватталиса с Алаксандусом из Вилусы и в других источниках).
      По мнению Г. Гютербока, «великий царь Аххиявы... правил материковой Грецией, так же как островами и колониями в Анатолии». В результате в последнее время наметилась разумная тенденция рассматривать в качестве греков, называемых хеттами Аххиявой, не только греческих или грецизированных аборигенов островов Родоса и Лесбоса, но и многочисленные греческие (ахейские) отряды, базирующиеся в метрополии и в многочисленных греческих поселениях в Западной Анатолии (например, Милаванде—Милете), включая греческие колонии со смешанным ахейско-анатолийским населением. В свою очередь очень велики были масштабы колонизации ахейскими греками Западной Малой Азии и степень активности их контактов, дружественных или военных, с лувийцами и даже с хеттами в центре Анатолии.
       И действительно, ахейцы плотно населяли Милет, где прослеживаются микенские древности начиная с XV в. до н. э. (дома, храм Афины, керамика, погребения микенского типа). Сходная археологическая картина наблюдается в Насосе, а также в Мюзгеби к западу от Галикарнаса, Ионии, Эфесе, Смирне, Клазоменах. На основании этих данных эгейские археологи заключает, что в эру Тудхалияса II и Арнувандаса I — период захвата Кносса ахейцами и распространения линейного письма Б (около 1450 г. до н. э.) те же ахейцы овладели минойскими городами в Эгеиде и Западной Анатолии (главным образом в Карии). Кроме того, в последнее время микенская керамика, грубо датируемая 1300 г. до н. э., обнаружена в самом центре Анатолийского плато, в 300 км к югу от Анкары и несколько дальше от Хаттусаса — в Машат-Гююке.
      Впрочем, здесь необходимо учитывать важное уточнение М. Вуда: микенская керамика встречается в 25 городах, но это не означает везде присутствия греков, так как погребения имеются только в Колофоне, Питане, Милете, Иасосе и Мюзгеби — Галикарнасе. М. Меллинк в своем археологическом комментарии к новой ревизии хеттских клинописных текстов об Аххияве, предпринятой в цитированном докладе Г. Гютербока, утверждала: «Результаты раскопок в Милете и Иасосе полностью находятся в согласии (are in harmony) с разрабатываемой гипотезой, что Аххиява = ахейцы». Далее она указывает на важность передатировки Маддуватта-текста (1450 г. до н. э, дающей «ключ к событиям в Анатолии в период после опустошения Крита ахейцами» и предоставляющей нам возможность «взглянуть на Аттариссия как на типичного ахейского воина из рода, восстановившего Кносс после 1450 г. до н. э.» и «поддержать стремление локализовать царя Аххиявы в Микенах, главном династическом центре ахейцев».
    • Хетты: путь домой
      Автор: Неметон
      В 1876-1880 гг. А.Г. Сэйс высказал мнение, что некоторые базальтовые плиты с иероглифическими надписями, найденные в Северной Сирии, созданы хеттами, в том числе наскальные надписи на юго-востоке, в центре и на западе Малой Азии. В 1900 году в Богазкёе (Центральная Анатолия) была обнаружена надпись на иероглифическом языке. В 1902 году норвежский ученый Й.А. Кнудсон заявил, что он обнаружил неизвестный индоевропейский язык на двух глиняных табличках с клинописью, найденных в 1887 году в египетской Эль-Амарне, среди дипломатических документов времен Эхнатона (1379-1362 гг до н.э) и его отца Аменофиса III (1417-1379 гг до н.э). Поскольку одна из табличек содержала обращение к царю неизвестного государства Арцава, то язык стал именоваться «арцавским». В 1906 годув Богазкёе был обнаружен целый архив с табличками, многие из которых содержали тексты на «арцавском» языке. В 1915 году Б. Грозный расшифровал таблички, доказав, что Кнудсон был прав, когда определил язык, как индоевропейский. Таблички ясно указывали, что Богазкёй – это древняя Хаттуса, столица страны Хатти. Поэтому язык, на котором они были написаны и на котором говорили цари, переименовали в «хеттский».



      Хеттский язык не был местным языком в Малой Азии, и название Хатти дал этой стране другой народ, обитавший там ранее и именовавшийся хаттами. Индоевропейский язык хеттов-завоевателей наложился на неиндоевропейский язык хаттов. Хатты были группой разрозненных, в основном, скотоводческих племен, живших в кон. III тыс. до н.э первобытнообщинным строем. Страна Хатти была важным центром добычи металлов (особенно серебра), славилась продуктами животноводства, находилась на путях от Черного моря к Средиземному и от Эгейского моря к Двуречью. Очень рано Хатти оказалась втянутой в торговлю и обмен, который, к слову, не являлся определяющим для жизни ее населения, занятого преимущественно скотоводством. В нач. II тыс. до н.э. через горы Тавра и вдоль таврских предгорий проходила важнейшая для Передней Азии дорога на запад в Сирию и Малую Азию и далее на побережье и острова Средиземного и Эгейского морей. Принято считать, что народы, говорившие на языке хатти, являлись автохтонами Центральной Анатолии до прихода индоевропейцев. Кроме племен хаттов, которые дали свое имя Хатти, заимствованное хеттами, регион населяли многочисленные «дохеттские» племена, происхождение и названия которых науке пока не известны. Осталась только керамика IV-III тыс. до н.э. и захоронения в скорченном положении.

      Вероятно, уже ок. сер III тыс. до н.э (XXIV в н.э), т.е в период правления аккадского царя Саргона Древнего, в Малой Азии появляются аккадские купцы, которые создавали торговые колонии. Еще раньше вверх по Евфрату в горные области проникали и даже селились шумеры. В кон. III тыс. до н.э - нач. II тыс. до н.э, до прихода хеттов в регионе находились многочисленные ассирийские купеческие поселения, вытеснившие аккадских, с центром в городе Канеш. Ассирийские торговцы из Ашшура были знакомы с вавилонским клинописным письмом и оставили большое количество табличек, датируемых XX-XIX вв до н.э., с деловой перепиской, обнаруженных в древнем Канише. Карум (торговая организация) Каниш, судя по археологическим данным, существовал и до прихода ассирийцев, и после их ухода, вызванного снижением доходов от контрабанды, с которой активно боролись местные власти, и захватом месопотамских путей аморейским царем Шамши-Ададом I. Этнический состав Каниша и южной оконечности торгового пригорода – карума был не ашшурским: среди имен преобладают хаттские, есть индоевропейские хеттские и изредка хурритские. Собственно, ашшурской была лишь северная часть торгового пригорода. Именно это обстоятельство и повсеместное употребление ашшурской разновидности клинописи и явилось причиной неточного определения канишской торговой организации как непосредственно ашшурской. Ассирийцы начинают испытывать проблемы в 1 пол. II тыс. до н.э, в связи с усилением Митанни и перемещением торговли Двуречья к югу, к городам Средиземного моря.

      В 1923 году на Иенском конгрессе филологи признали выдвинутую Грозным гипотезу о принадлежности хеттского языка к индоевропейской группе, оставив открытым вопрос о том, как индоевропейцы попали в Малую Азию. В 1947 году Х.Т. Боссерт обнаружил билингву на финикийском и «иероглифическом хеттском» языках в Каратепе (Канеше), которое доказало, что последний являлся индоевропейским языком. По всей видимости в царстве хеттов клинописный и иероглифический языки существовали одновременно, но «иероглифический хеттский» постепенно вытеснил клинописный. Можно предположить, что более поздние хеттские цари были «иероглифическими хеттами», которые взяли верх над клинописными. Клинопись стала мертвым языком, который сохранялся как священный царскими писцами.

      Вполне возможно, что иероглифическая письменность и язык были привнесены из вне во 2 пол. XV в до н.э. Если это так, то кто был его источником? Возникло предположение, что народ, говоривший на этом языке, пришел из южной или юго-западной части Малой Азии. Более точное происхождение этого народа позволяет установить Богазкёйский архив, в котором параллельно клинописному хеттскому встречается множество других языков, один из которых получил название «лувийского». Следует отметить, что «иероглифический хеттский» гораздо ближе к «лувийскому», чем к клинописному хеттскому, и оба, вероятно, являются диалектами одного языка. Если предположить, что лувийский язык являлся языком области, известной как Лувия, которая в период расцвета хеттов именовалась Арцава, то иероглифический хеттский язык является диалектом арцавского. В нач. II тыс. до н.э восточную часть Малой Азии наводнили племена, говорившие на индоевропейском языке, именовавшимся несийским. Завоеванную страну они по -прежнему именовали Хатти, а окружающие их народы продолжали их именовать хеттами. Древнейшее же население страны Хатти называют обычно протохеттам (т.е. жившими в Анатолии до образования Хеттского государства). Одновременно с хеттами – носителями несийского языка (или в промежутках между отдельными волнами их переселения) пришли и другие индоевропейские народы, в частности лувийцы, «второй древнейший малоазиатский народ индоевропейского происхождения», осевший в области к югу и юго-западу от основной территории расселения хеттов. На рубеже XVIII-XVII вв до н.э в стране хеттов имелось несколько сильнейших племен, боровшихся за гегемонию с центрами в Несе, Куссаре, Цалпе. Очевидно, диалект области города Несы и лег в основу хеттского языка. Т.о, индоевропейские племена в указанный период уже были расчленены на неситов, занявших территорию к югу и юго-востоку от Центральной Малой Азии, откуда они постепенно распространились на север, где обитали хатты («протохетты»); на палайцев, живших в стране Пала на севере Малой Азии, также находившихся в контакте с хеттами и лувийцев, обитавших в Лувии на юге и юго-западе Малой Азии. Лувийцы распространились и на юго-восток Анатолии, где почти одновременно или раньше появился и хурритский элемент.
      Ни один из этих индоевропейских народов-завоевателей не называл себя хеттами до появления в местах обитания хаттов. Большая часть Анатолии в 1400-1200 гг до н.э находилась под властью народа или народов, говоривших на индоевропейских языках. Но если Анатолия не являлась прародиной этих народов с индоевропейским языком, то откуда они пришли в Анатолию и когда?

      Лингвистические исследования позволили определить, что прародина этой индоевропейской группы – область, протянувшаяся от нижнего Дуная вдоль северного побережья Черного моря до предгорий Кавказа. В этой области ее можно сопоставить с культурой курганов или захоронений с насыпными холмами, создатели которых первоначально из евразийских степей распространились к северу и западу от Аральского моря, к кон. IV тыс. до н.э. достигли Черного моря и на протяжении III тыс. до н.э. проникли глубоко в Европу, расселившись от Балтики до Эгейского моря. Если принять эту версию, то народы, говорившие на индоевропейском языке, должны были проникнуть в Анатолию с севера: либо с северо-запада через Босфор и Дарданеллы, либо с северо-востока, через перевалы Кавказа. На этот счет единого мнения нет, однако, существует предположение, что на юго-западе Анатолии между 1400-1200 гг. до н.э обитали народы, говорившие на индоевропейских языках, появившиеся там ок. 2000 г до н.э.

      Сначала пришельцы довольствовались тем, что создавали свои поселения на северо-западе вдоль дорог, но примерно к 2600-2500 гг до н.э они проникли в глубь Анатолии, поддерживали контакты с Киликией и обменивались дарами с Египтом. С 2400 г до н.э. Киликия начинает играть более заметную роль. В текстах Аккада упоминается военный поход Саргона Аккадского ок. 2300 г до н.э. для поддержки месопотамских торговцев в Пурусханде, которую можно отождествить с Пурушхаттумом, локализация которого имеет место либо у озера Туз, либо на равнине Конья. Это позволяет предположить распространение культуры Киликии между 2400-2300 гг. до н.э одновременно с аккадскими торговыми колониями и отнести дату нашествия индоевропейцев, достигших равнины Конья, к 2230 г до н.э, когда они захватили и разрушили Бейджисултан и достигли предгорий Тавра, после чего волна их нашествия значительно ослабла. Период 1940 -1780 гг до н.э. хорошо представлен в документах ассирийских торговых колоний. Преобладало мнение, что среди встречающихся имен немногие имеют индоевропейскую этимологию и ни одно из них нельзя считать собственно хеттским и, соответственно, до указанного периода, к которому относится большинство документов, хетты еще не дошли до Центральной Анатолии. Более тщательное изучение документов показало, что большинство имен можно рассматриваться, как хаттские (протохеттские). Т.е. хетты скорее всего к 1940-1780 гг до н.э. уже населяли Центральную Анатолию во времена существования ассирийских торговых колоний.

      Существенное обоснование юго-западного индоевропейского влияния дают данные археологии, свидетельствующие о том, что:
      1)                  Двуручные кубки ручной лепки, обнаруженные в Канеше, полностью соответствуют сосудам т.н. «троянской» эпохи в Киликии.
      2)                  Типичные для хеттов кувшины с клювообразным носиком до этого периода встречались в центральной Анатолии довольно редко и появление их можно объяснить влиянием культур юго-западной Анатолии и Киликии.
      3)                  Мегарон, обнаруженный в Канеше, несвойственный Центральной Анатолии, широко распространен на западе. Его наличие говорит о том, что пришельцы пользовались большим влиянием в период существования ассирийских колоний и активно ассимилировались с автохтонным населением. Можно предположить, что автохтоны имели длительный период общения с носителями хетто-лувийских языков после их вторжения. Ко времени своего прихода пришельцы говорили на общем языке, не разделенным на хеттский и лувийский.
      4)                  Если время распространения юго-западного влияния сопоставить со временем расцвета Киликии, то оно соответствует периоду 2350-2300 гг до н.э. Центральной Анатолии.
      5)                  Роспись ранней «каппадокийской» керамики повторяет орнаменты сосудов, обнаруженных в Бейджисултане, в слоях, следующих за «лувийским» вторжением. Даже если это не связано с влиянием хеттов, очевидно, что без индоевропейского влияния здесь не обошлось.
      6)                  В записях ассирийских купцов относительно городов Ненасса и Улламма, располагавшихся к югу или юго-западу от Канеша, встречаются хеттские слова «исхиул» и «испант», что свидетельствует в пользу расселения индоевропейцев в данном регионе в период ассирийских колоний. Канеш играл важную роль в Центральной Анатолии до 1800 г до н.э., когда цари Куссары начали распространять свое влияние на запад из новой столицы – Хаттусы. Они пользовались письмом, отличным от письменности ассирийских торговцев, который они заимствовали из неопределенной области к юго-востоку от Анатолии.
      В хеттских текстах встречаются упоминания, которые могут быть истолкованы как след более древних переселений анатолийских племен в Малую Азию. В палайской молитве, обращенной к богу солнца, есть строка, которую можно перевести «из-за моря ты встаешь». Очевидно, что образ солнца, стающего из-за моря, мог возникнуть в более северных областях (берега Каспийского или Черного морей) или восточнее (на берегах о. Ван). Если предки хеттов действительно некогда обитали у Черного моря, то их путь в Малую Азию лежал через Балканы; если они жили у о. Ван или Каспия, то должны были пройти через Кавказ. В пользу «кавказской» версии говорит тот факт, что жители нескольких областей и городов, расположенных на востоке Хеттского государства, согласно древнехеттским законам освобождались от повинностей, что говорит о привилегированном положении, впоследствии утраченном. Гипотеза о кавказском переселении анатолийских племен подтверждается наличием следов древнейших связей хеттского языка с тем восточным хурритским диалектом, из которого позднее развился урартский язык (о. Ван). Можно предположить, что в этот же период хетты при посредстве хурритов переняли староаккадскую клинопись к XVIII в до н.э.
      Т.о, можно подвести некоторые итоги:
      1. Хеттский язык не был местным языком в Малой Азии, и название Хатти дал этой стране другой народ, обитавший там ранее и именовавшийся хаттами.
      2. Народы, говорившие на языке хатти, являлись автохтонами Центральной Анатолии до прихода индоевропейцев-хеттов. Кроме племен хаттов, которые дали свое имя Хатти, заимствованное хеттами, регион населяли многочисленные «дохеттские» племена, происхождение и названия которых науке пока не известны. Осталась только керамика IV-III тыс. до н.э. и захоронения в скорченном положении.
      3. Вероятно, уже ок. сер III тыс. до н.э (XXIV в н.э), т.е в период правления аккадского царя Саргона Древнего, в Малой Азии появляются аккадские купцы, которые создавали торговые колонии. Еще раньше вверх по Евфрату в горные области проникали и даже селились шумеры. В кон. III тыс. до н.э - нач. II тыс. до н.э, до прихода хеттов в регионе находились многочисленные ассирийские купеческие поселения, вытеснившие аккадских. Ассирийские торговцы из Ашшура были знакомы с вавилонским клинописным письмом и оставили большое количество табличек, датируемых XX-XIXвв до н.э., с деловой перепиской, обнаруженных в древнем Канише. Некоторые имена, встречающиеся в текстах, можно считать хеттскими, что говорит об их проживании на территории Центральной Анатолии в тот период.
      4. По всей видимости в царстве хеттов существовали одновременно клинописный и «иероглифический хеттский», но «иероглифический хеттский» постепенно вытеснил клинописный. Можно предположить, что более поздние хеттские цари были «иероглифическими хеттами», которые взяли верх над клинописными. Клинопись стала мертвым языком, который сохранялся как священный царскими писцами. Вполне возможно, что иероглифическая письменность и язык были привнесены из вне во 2 пол. XV в до н.э.
      5. «Иероглифический хеттский» гораздо ближе к «лувийскому», чем к клинописному хеттскому, и оба, вероятно, являются диалектами одного языка. Если предположить, что лувийский язык являлся языком области, известной как Лувия, которая в период расцвета хеттов именовалась Арцава, то иероглифический хеттский язык является диалектом арцавского.
      6. В нач. II тыс. до н.э в восточную часть Малой Азии вторглись племена, говорившие на индоевропейском языке, именовавшимся несийским. Завоеванную страну они по-прежнему именовали Хатти, а окружающие их народы продолжали их именовать хеттами.
      6. Одновременно с хеттами – носителями несийского языка (или в промежутках между отдельными волнами их переселения) пришли и другие индоевропейские народы, в частности лувийцы, «второй древнейший малоазиатский народ индоевропейского происхождения», осевший в области к югу и юго-западу от основной территории расселения хеттов.
      7. На рубеже XVIII-XVII вв до н.э в стране хеттов имелось несколько сильнейших племен, боровшихся за гегемонию с центрами в Несе, Куссаре, Цалпе. Очевидно, диалект области города Несы и лег в основу хеттского языка.
      8. Можно предположить, что индоевропейские племена в указанный период уже были расчленены на неситов, занявших территорию к югу и юго-востоку от Центральной Малой Азии, откуда они постепенно распространились на север, где обитали хатты («протохетты»); на палайцев, живших в стране Пала на севере Малой Азии, также находившихся в контакте с хеттами и лувийцев, обитавших в Лувии на юге и юго-западе Малой Азии. Лувийцы распространились и на юго-восток Анатолии, где почти одновременно или раньше появился и хурритский элемент.
      9. Ни один из этих индоевропейских народов-завоевателей не называл себя хеттами до появления в местах обитания хаттов.
      10. Лингвистические исследования позволили определить, что прародина этой индоевропейской группы – область, протянувшаяся от нижнего Дуная вдоль северного побережья Черного моря до предгорий Кавказа. В этой области ее можно сопоставить с культурой курганов или захоронений с насыпными холмами, создатели которых первоначально из евразийских степей распространились к северу и западу от Аральского моря, к кон. IV тыс. до н.э. достигли Черного моря и на протяжении III тыс. до н.э. проникли глубоко в Европу, расселившись от Балтики до Эгейского моря.
      11. Народы, говорившие на индоевропейском языке, должны были проникнуть в Анатолию с севера: либо с северо-запада через Босфор и Дарданеллы, либо с северо-востока, через перевалы Кавказа. На этот счет единого мнения нет, однако, существует предположение, что на юго-западе Анатолии между 1400-1200 гг. до н.э обитали народы, говорившие на индоевропейских языках, появившиеся там ок. 2000 г до н.э.
      10. Период 1940-1780 гг до н.э. хорошо представлен в документах ассирийских торговых колоний, обнаруженных в городе Канеш (отождествляемом с Несом), согласно которым хетты в указанное время скорее всего уже населяли Центральную Анатолию.
      11. Канеш играл важную роль в Центральной Анатолии до 1800 г до н.э., когда цари Куссары начали распространять свое влияние на запад из новой столицы – Хаттусы. Они пользовались письмом, отличным от письменности ассирийских торговцев, который они заимствовали из неопределенной области к юго-востоку от Анатолии.
      12. Гипотеза о кавказском переселении анатолийских племен подтверждается наличием следов древнейших связей хеттского языка с тем восточным хурритским диалектом, из которого позднее развился урартский язык (о. Ван). Можно предположить, что в этот же период хетты при посредстве хурритов переняли староаккадскую клинопись к XVIII в до н.э.