Политические преступления в Византии всегда сурово наказывались: преступника ждала если не смерть, то ссылка, телесные увечья или же тюремное заключение. Византийский историк XIV в. Никифор Григора, говоря о возможных вариантах устранения деспота Константина, соперника императора Андроника III Палеолога (1328- 1341), перечислил по сути все возможные способы, которые использовались властью для расправы над людьми, представлявшими для нее опасность: "Ему (Константину. - Т. К.) предложили на выбор: либо облечься в монашескую одежду, либо же быть подвергнутым другому наказанию, которое он пожелает: смертной казни, безвозвратной ссылке либо заточению в темницу забвения"1. За исключением убийства, все варианты предполагали полную изоляцию человека от общества, равную политической смерти. Что бы ни служило местом заточения - башня, подземелье или монастырская келья, это в Средние века было не столько пенитенциарным учреждением, призванным вразумить человека, поставить его на путь исправления или заставить его покаяться (другими словами, воздействовать на его "душу"), сколько средством наказания "тела"2. Зачастую условия содержания преступника обрекали его на тяжкие физические и душевные страдания. Безжалостное обращение стражников, издевательства, голод и холод причиняли заключенному невыносимые муки, превращая для него тюремное заключение в медленную казнь. Подробности того, в каких условиях содержался порой узник, описал все тот же Никифор Григора, сообщая о заточении в 1322 г. выше упомянутого деспота Константина: "Он [император] отправил деспота в Дидимотихон для заключения в страшную и лишенную всякого утешения темницу. Ибо вершина, на которой расположен Дидимотихон, представляет собой одну цельную скалу, которую жители, найдя ее весьма пригодной для высекания, всю испещрили подземными хранилищами и цистернами, в которых скапливалась дождевая вода. Вычерпав всю воду из одной такой цистерны, спустили туда по лестнице деспота и одного мальчика из его прислуги. Из прочих же никому не дозволяли даже заглянуть туда, но, закрыв отверстие, держали их там, страдающих от тесноты помещения и крайнего неудобства. Я опущу здесь прочие их страдания, такие как мрак и удушливый воздух; но какими словами можно изобразить самое важное и заставляющие содрогаться? Поскольку место то было крайне тесно, то по необходимости должны были находиться близко друг к другу горшок с экскрементами и мочой и хлеб для утоления голода. Что же, о читатель, должно было быть на душе у заключенных, когда им приходилось есть в таком зловонии? К тому же содержимое горшка, подымаемого вечером сторожами на веревке, часто выливалось деспоту на голову - то ли потому, что сторожа намеренно издевались над ним, то ли оттого, что горшок без всякого умысла с их стороны переворачивался. Но духовные лица направили императору многочисленные ходатайства [о деспоте], и он был впоследствии переведен в другую темницу, с более мягкими условиями"3. Если даже для родного дяди императора условия заключения были столь тяжелы, то что же говорить о содержании менее именитых государственных преступников.
План тюрьмы Анемас
Башня Исаака Ангела
Внутренний вид тюрьмы на изображении XIX века
Среди всех средств расправы с политическими врагами весьма распространенным в Византии было заключение под стражу. Источники пестрят сообщениями о случаях тюремного заточения участников политической борьбы или междоусобных конфликтов. В Константинополе только в Большом императорском дворце и в непосредственной близости от него находилось не менее 5 тюрем4. Местом заточения служили также крепостные башни, наиболее приспособленные для содержания военнопленных или политических конкурентов. От большинства из них не осталось и следа, и даже человеческая память не сохранила их имена. Но об одной из темниц - башни Анема - мы располагаем достаточным количеством сведений, чтобы поведать целую историю этого зловещего места.
Башня Анема входила в оборонительную систему Константинополя и являлась частью крепостной стены, которая защищала XIV квартал, расположенный на северо-востоке столицы5. Вероятно, она была построена при византийском императоре Алексее I Комнине (1081 - 1118), хотя вопрос о времени ее возведения остается открытым. Башня относилась к Влахернскому дворцовому комплексу6. Именно в правление Алексея I во Влахернах на месте прежних построек, уничтоженных пожаром 1069 г., началось строительство нового дворца, ставшего основной императорской резиденцией при Комнинах и Палеологах7. Видимо, одновременно с дворцовой застройкой возводилась и башня Анема. В связи с переносом резиденции из Большого императорского дворца во Влахернский возникла необходимость иметь под рукой помещения, пригодные для содержания под стражей преступников. Близость к новому дворцу определила судьбу Анемы, ставшей главной политической тюрьмой империи в последующие столетия. Внутренние помещения в нижней части башни были приспособлены под темницу, где содержались знатные политические заключенные8.
Тюрьма получила свое название во времена Алексея I Комнина по имени одного из ее первых узников - мятежного полководца Михаила Анемы, принадлежавшего к военной аристократии9 и не раз участвовавшего в военных кампаниях императора против куманов10. История происхождения названия, закрепившегося за башней, и указание на ее месторасположение содержатся в "Алексиаде" Анны Комниной: "Это одна из башен той части городской стены, которая находится вблизи Влахернского дворца. Называлась она Анемской, и это имя получила от самой судьбы, ибо первым ее узником был Анема, который провел там много времени"11.
Михаил Анема был потомком последнего арабского эмира Крита ал-Нумана ибн Абд ал-Азиза12, известного в византийских источниках как Куруп, защищавшего Крит от византийцев и взятого в плен византийским императором Никифором Фокой в 961 году. Потомки эмира приняли христианство и перешли на службу к византийским правителям. Михаил Анема стал командиром личной охраны василевса и командующим армией. Заговор, который учинили против Алексея I в 1105 г. "братья по прозвищу Анемады"13, очень подробно описан Анной Комниной. Целью интриги, нити которой находились в руках Анемадов, было убийство монарха и захват престола. Михаила Анему Анна Комнина по праву назвала "корифеем драмы"14. После того, как раскрыли заговор и изобличили заговорщиков, последовал приговор: Михаила Анему и его сторонников император приказал остричь наголо, сбрить им бороды, провести через площадь Августейон, а затем ослепить. Чтобы покрыть позором изменников, было устроено унизительное шествие осужденных через центр города: на преступников накинули мешки, на головы им водрузили венцы из кишок и рога; их посадили боком на быков и провезли в сопровождении актеров, распевавших скабрезные песенки, сквозь сбежавшуюся толпу зевак15.
Эта процессия вызвала у Анны Комниной, наблюдавшей за происходящим из окон дворца, сострадание к Михаилу Анеме. Благодаря вмешательству самой Анны и ее матери, императрицы Ирины Дукены, Алексей I проявил императорское милосердие и в последний момент заменил суровое наказание заключением лидера заговорщиков в башню: "Вестник спасения... передал тем, кто вел Михаила, грамоту, дарующую прощение, взял Михаила с собой, повернул назад, подошел к башне, сооруженной рядом с дворцом и запер в ней Михаила". Известие о смягчении наказании застигло Михаила в самый критический момент шествия, когда осужденный оказался под сенью так называемых "Рук". Это была арка, украшенная скульптурным изображением рук, отлитых из бронзы. Она находилась на улице Тетрапилон, по которой осужденных вели к Амастрианской площади - месту исполнения наказания. Приведем цитату, объясняющую смысл этого момента: "Императоры, соорудив на хорошо видимом отовсюду месте, на высокой каменной арке эти бронзовые Руки, установили такое правило: если кто-нибудь, осужденный законом на смерть, окажется внутри них и в это время его настигнет весть о милосердии самодержца, то он освобождается от наказания. Руки суть образ объятий, в которые император вновь принимает осужденных, протягивая им руку и не выпуская их из рук своего милосердия. Если же осужденные прошли дальше этих Рук, значит и императорская власть как бы оттолкнула их от себя. Таким образом, участь подлежащих наказанию людей зависит от судьбы; и я считаю, что она является Божественным приговором и ее следует призывать на помощь"16.
Распространилась ли императорская милость и на других участников заговора, Анна не сообщает. Имя же Михаила Анемы - первого узника - закрепилось за башней, которая отныне стала местом заключения именитых преступников - от мятежных членов императорской фамилии до политических врагов, покушавшихся на государственную власть.
Вскоре после этих событий, в 1107 г., туда же бросили другого заговорщика - Григория Таронита17. По сообщению Анны, "еще не освободили из тюрьмы Михаила, как в Анемскую тюрьму был доставлен Григорий". Он, будучи дукой Трапезунда, проявил неповиновение и поднял мятеж против императора: взял в плен своего предшественника на этом посту Даватина и знатных жителей Трапезунда, отказывался подчиняться императорским распоряжениям, клеветал на представителей столичной знати и родственников василевса. Спустя два года Григорий был схвачен по приказу императора своим же кузеном Иоанном, который одновременно являлся племянником Алексея I Комнина, и доставлен в Константинополь. Его ждало то же наказание, что в свое время и Михаила Анему: его остригли наголо, сбрили ему бороду и провели через город, а затем заточили в Анемскую башню18. Подобные процессии с проходом преступника по центральным улицам столицы устраивались не только для того, чтобы усилить наказание, выставив злоумышленника на всеобщее осмеяние, подвергнув надругательству и глумлению со стороны беснующейся толпы. Это нужно было в назидательных целях - так гражданам демонстрировали человека, поправшего закон, и показывали меру наказания, которое ждет любого, посягнувшего на установленный государственный порядок.
Вероятно, для Григория Таронита первоначально был определен какой-то срок заточения, поскольку Анна Комнина указывает, что в дальнейшем "время его заключения в тюрьме было продлено"19. Условия его содержания были относительно мягкими: о нем неплохо заботились по распоряжению василевса. Анна Комнина пишет: "Но и в тюрьме Григорий вел себя неразумно и ежедневно обращался к своим стражам с безумными пророческими речами, хотя император в своей щедрости удостаивал его большой заботы, надеясь, что он изменит свой нрав и раскается"20. Узника даже разрешалось время от времени навещать посетителям. Так, муж Анны Комниной кесарь Никифор Вриенний, с которым Таронита связывали дружеские отношения, приходил к нему, чтобы утешить, вразумить и помочь советами. В конце концов василевс полностью простил Григория Таронита и облагодетельствовал его новыми должностями и пожалованиями (тот "получил такое количество милостей, даров и титулов, какого не имел никогда ранее"21). Наличие у человека за плечами "тюремного прошлого", как оказывается, в византийской политической практике не являлось помехой для дальнейшей карьеры - на все была милость императора.
Следующим именитым узником башни оказался свергнутый Исааком II Ангелом император Андроник I Комнин (1183 - 1185).
Жизненный путь Андроника I был полон неожиданных поворотов, драматических моментов, великих страстей, взлетов и падений22. Несколько раз он то оказывался на гребне волны, возносившей его на вершины власти, то низвергался с политического Олимпа. В царствование своего кузена Мануила I (1143 - 1180) Андроник неоднократно подвергался опале, ссылкам и тюремным заключениям из-за интриг, которые он плел против императора. Впервые он оказался в заключении в 1154 г. после раскрытия его заговора с венграми против Мануила I. По сообщению историка Никиты Хониата, Андроника бросили в одну из темниц Большого дворца23, где длительное время держали в кандалах. Узник сумел сбежать из-под стражи, воспользовавшись тайным ходом, случайно обнаруженным им в своей камере. Однако его поймали и вновь поместили в тюрьму под более строгий надзор, заковав "в двойные железные кандалы"24. Но и на этот раз он не отчаялся и бежал из-под стражи, хитростью раздобыв ключи от своей темницы. Историки Иоанн Киннам и Никита Хониат, дополняя в деталях друг друга, подробно описывают, как Андроник с помощью слуги добыл слепки ключей на воске, по которым его жена с сыном сделали дубликаты и переслали ему их и льняные веревки в амфоре с вином. Выбравшись из заточения, Андроник укрывался несколько дней в высокой траве в дальнем углу Вуколеонского дворца. В назначенный час с наступлением темноты он перелез через стену и на поджидавшей его лодке добрался до дома, а затем, освободившись от оков, бежал из города. В ходе побега его дважды чуть не схватили, но находчивость и присутствие духа помогли Андронику обмануть стражников и избежать пленения25.
С башней Анема связан заключительный этап его жизненного пути, подробно описанный Хониатом. Она стала для Андроника последним пристанищем перед мучительной казнью. Когда низвергнутого императора, пытавшегося сбежать на корабле к "тавроскифам", схватили и доставили в Константинополь, "его заключили в тюрьму, называемую Анема, наложили на его гордую шею две тяжелые цепи, на которых в клетке держат в железных ошейниках львов, и заковали ноги его в колодки"26. В таком унизительном виде его доставили к новоиспеченному императору Исааку Ангелу, пожелавшему взглянуть на низверженного соперника, дабы насладиться его жалким видом и испытать торжество собственного величия. Затем Андроника предали всеобщему поруганию. Разъяренная толпа, которая еще недавно восхваляла его вступление на престол, теперь измывалась над ним: ему рвали бороду и волосы на голове, давали пощечины, выбивали зубы. После того, как Андронику отсекли правую руку, его вновь бросили в темницу, где он вынужден был обходиться "без пищи и без питья, и ни от кого не видел ни малейшего попечения". Спустя несколько дней его ждала заключительная часть позорной экзекуции и мучительная казнь, подробно описанные в источниках. Андроника ослепили, облачили в рубище, усадили на паршивого верблюда и повезли через центральные улицы к месту казни. По пути жители Константинополя, сбежавшиеся полюбоваться жалким зрелищем, которое ныне представлял тот, кого еще недавно славили как василевса, избивали его палками, поливали испражнениями, оскорбляли ругательствами, забрасывали камнями, обливали кипятком, поносили бранными словами. На ипподроме его подвесили за ноги между двух колонн, а чернь продолжала издеваться над еле живым Андроником, срывая с него одежды и нанося удары мечами. После долгих мучений бывший император умер27. История последних дней его жизни показывает, что башня Анема стала лишь временным приютом обреченного на смерть императора, который лишился престола в результате переворота, утратил любовь народа и не удостоился милосердия своего преемника. Андроник, пожалуй, был единственным из всех известных нам узников Анемской тюрьмы, кто из нее отправился прямиком к месту своей казни.
В палеологовское время Анема также служила местом заточения влиятельных особ. Хартофилак Иоанн XI Векк28, будущий патриарх, попал в нее весной 1273 г. за сопротивление унии, предполагавшей объединение православной и католической церквей и признание папского примата. Император Михаил VIII (1261 - 1282), ратовавший за скорейшее заключение союза с латинянами29, хотел добиться церковного осуждения Иоанна Векка, выступившего против унии церквей, но епископы отказались вершить суд без согласия патриарха30. Тогда император своей волей заточил несговорчивого Иоанна в башню Анема31. Заключение продлилось недолго - чуть более полугода. Михаил VIII, искавший поддержки авторитетного среди духовенства хартофилака в условиях нарастающего противодействия православной церкви униатским устремлениям императора, стремился не только примириться с Иоанном Векком, но и привлечь его на свою сторону. По свидетельству историка Никифора Григоры, император придумал хитрый ход, с помощью которого смог изменить позицию хартофилака: "Василевсу пришло на ум, что лет 25 тому назад, в правление Иоанна Дуки, латинянами уже поднимался тот же вопрос и что живший тогда Никифор Влеммид, человек ученый и знаток Священного Писания, начал на досуге собирать свидетельства из святых книг, подкрепляющие латинское учение, и писать на эту тему... Найдя то, что было им написано, василевс посылает Векку. Тот, прочитав внимательно написанное, потребовал творений святых отцов, из которых Влеммид приводил свидетельства"32. Таким образом, находясь под стражей, Иоанн усердно изучил переведенные фрагменты из трудов латинских авторов, тщательно подобранные и предоставленные ему с императорского соизволения. Отобранные цитаты убедили его в том, что латиняне вовсе не являются еретиками, а между западной и восточной церквями нет непреодолимой пропасти, вследствие чего союз церквей в определенных политических обстоятельствах вполне допустим33. Иоанн Векк изменил свою позицию: "Тот, кто прежде был обоюдоострым мечом против латинян, теперь, заняв противоположную сторону, им же доставляет победу"34. Уния церквей была подписана в Лионе 6 июля 1374 г., а ставший ее приверженцем Иоанн Векк вскоре получил патриарший престол. Башня Анема, как показывает эта история, стала тем действенным средством, с помощью которого Иоанна Векка, противившегося униатским намерениям василевса, не просто на время вывели из "большой игры", но и смогли превратить из непримиримого противника в проводника императорской политики.
На протяжении XIV в. в тюрьму Анема попадали преимущественно императорские особы и их родственники. В начале столетия в ней оказался военачальник Сиргианн Палеолог Филантропин Комнин35, метавшийся в "войне двух Андроников"36 от одной стороны к другой. Со слов Никифора Григоры, это "он посеял раздор между двумя василевсами и сделался главным виновником всех последних смут"37. Сиргианн, в чьем патрониме соединились хорошо известные в истории Византии имена38, был женат на двоюродной сестре императора Андроника II Марии Дукене Палеологине. Он был великим дукой, наместником во Фракии и Македонии, известным полководцем и к тому же искусным интриганом и авантюристом. Подозреваемый в попытке узурпировать власть в 1319 - 1320 гг. и вывести свои владения из-под власти императора, он был взят под стражу и в цепях доставлен к василевсу, после чего некоторое время "содержался в страшной тюрьме"39. Андроник III, по сообщению Иоанна Кантакузина, посетил Сиргианна в заключении и обнаружил, что тот находится в ужасных условиях и страдает от болей, которые причиняли ему колодки на шее. Остается неясным, в какой из столичных тюрем находился пленник, но, очевидно, условия содержания в ней были настолько плохи, что юный император, тронутый страданиями узника, решил заступиться за него. В 1322 г. Андроник III уговорил своего деда Андроника II перевести Сиргианна в башню Анема, где тому позволили жить вместе с женой и детьми под неусыпным надзором охраны40. Позже Сиргианна освободили после того, как он письменно поклялся "ничего не замышлять против василевса"41, и он вернулся в большую политику. Анема вновь оказалась средством политического отрезвления зарвавшегося интригана. Она стала для заключенного не "башней забвения", но лишь местом временной изоляции, местом для покаяния и раскаяния. Император, используя подобный способ вразумления, рассчитывал на то, что "тюремный урок", преподнесенный узнику башни Анема, заставит того одуматься и отказаться от своих вероломных планов. К сожалению, раскаяние, как показали дальнейшие события, не было искренним, а полученный урок был усвоен лишь отчасти.
Сиргианн вновь оказался вовлечен в водоворот политических интриг. В 1329 - 1330 гг. его усыновила Мария Дукена Палеологина, мать Андроника III. В тот момент она опасалась за свою жизнь, поскольку император, ее сын, был тяжело болен и по завещанию оставлял власть своей жене Анне Савойской и влиятельному сановнику, великому доместику Иоанну Кантакузину. В случае смерти василевса императрица-мать хотела противопоставить враждебному ей Кантакузину более сговорчивого Сиргианна, которого она облагодетельствовала подобным образом. В 1333 г. Сиргианн попал в немилость к Андронику III после обвинений в государственной измене, выдвинутых против него Арсением Цамблаком. Как пишет Никифор Григора, "это обстоятельство посеяло в его душе большой страх и возбудило в нем опасение попасть в темницу; он помнил о своем прежнем мучительном заточении, память о котором была еще свежа в его сердце". Беспокоясь за свою жизнь, Сиргианн бежал из столицы на о. Эвбея, а затем в Фессалию. Найдя покровителя в лице сербского короля Стефана Душана, он во главе сербских войск занял в 1334 г. Касторию, но вскоре, во время похода на Фессалонику, был убит подосланным к нему в стан Сфранци Палеологом42.
В период междоусобиц в 70-е гг. XIV в. башня Анема была в разное время местом заточения всех основных участников внутридинастического конфликта.
Борьба развернулась между императором Иоанном V Палеологом (1341 - 1391) и его старшим сыном, наследником престола и соимператором Андроником IV. Во время поездки Иоанна V в Италию в 1369 - 1371 гг. на поиски союзников для борьбы с турками Андроник отказался помочь отцу, оказавшемуся в затруднительном положении. На обратной дороге император вынужденно задержался в Венеции больше чем на год из-за отсутствия средств для возвращения и по причине долгов, которые обязан был выплатить республике43. Иоанн V обратился к сыну, которого оставил править империей на время своего отсутствия, с просьбой собрать необходимую для покрытия долга сумму. Однако Андроник IV проигнорировал просьбу отца о помощи, что и стало поводом к конфликту между ними. Помощь василевсу в решении финансовых проблем с кредиторами оказал его средний сын Мануил. Андроник после возвращения отца был лишен престола, но вступил в сговор с Савджи Челеби, наследником турецкого султана, и попытался в мае 1373 г. захватить власть в столице44. Потерпев неудачу, Андроник был частично ослеплен, лишен прав на наследство и заключен со своей семьей в башне Анема45, а титул соправителя перешел к его младшему брату Мануилу (будущему Мануилу II), которого 25 сентября 1373 г. провозгласили соимператором. На ослеплении заговорщиков настаивал султан Мурад I; именно так он поступил со своим наследником. Савжди Челеби не перенес наказания и скончался в муках от полученных ран. Но Иоанн V проявил великодушие к собственному сыну. Испанский дипломат и путешественник Руи Гонсалес де Клавихо, побывавший в Константинополе в 1403 г. по пути ко двору Тимура, повествует о наказании, которое постигло строптивого Андроника IV: "Император пожалел своего сына и не выколол ему глаза, а приказал заточить в темницу, очень глубокую и темную, и там лишил его зрения при помощи раскаленных кружек для пожертвований46. И когда сын уже пробыл некоторое время в заточении, отец разрешил, чтобы его жена находилась при нем в темнице"47. Вскоре сердце отца смягчилось, и он приказал перевести мятежного сына из Анемы, считая пребывание там слишком тяжелым наказанием, в монастырь Кавлеос, где тот продолжал содержаться под стражей. Воспользовавшись тем, что надзор за ними был ослаблен, Андроник вместе с семьей в 1376 г. сбежал и направился в генуэзскую Галату, расположенную на северном берегу Золотого Рога48.
Он нашел поддержку у генуэзцев, недовольных сотрудничеством Иоанна V с их соперниками - венецианцами. Помощь непокорному сыну императора оказали и турки, осадившие Константинополь. Заняв столицу при поддержке части жителей города, Андроник IV провозгласил себя императором. Теперь уже его отец Иоанн V и братья Мануил и Феодор оказались в первых числах октября 1376 г. в тюрьме Анема49. По краткому сообщению Руи Гонсалеса де Клавихо, "некоторое время спустя сын вернулся опять к дурному умыслу, схватил своего отца императора и продержал некоторое время в плену, до тех пор пока не представился случай и его не освободили кавалеры"50.
Историк Дука написал о тех событиях более подробно и более образно: "Многие дни вели войну отец против сына и сын против отца, вызывая отвращение ромеев и ненависть Бога. С помощью ужаснейших клятв, рождающих преступление, Андроник вошел в город и провозгласил себя василевсом ромеев. Своего отца и братьев Мануила и Феодора он запер в башне, в которой сам побывал, подобно тому, как Зевс бросил в Тартар своего отца Кроноса и братьев Плутона и Посейдона, а сам царствовал"51.
Согласно сообщению Мануила II Палеолога, его брат Феодор мог бы избежать тюрьмы52, поскольку незадолго до этих событий был провозглашен деспотом Фессалоники, которая перешла к нему в управление от Мануила, провозглашенного соимператором53. Во время осады Андроником столицы Федору представилась возможность отправиться в свои владения, однако он отказался покинуть раненого и нуждавшегося в уходе Мануила, предпочитая разделить участь любимого брата: "Он предпочел быть заключенным вместе с нами в тюрьме, которая, как говорят, сама по себе была подобна смерти, вдобавок к тому, что нам угрожала смерть от меча"54.
Находясь под стражей, узники не без основания опасались за свои жизни. Современник тех событий, писатель и политический деятель Димитрий Кидонис, намекая на возможность убийства пленников под покровом ночи, сообщал в одном из писем той поры, что жители столицы, ложась каждый вечер спать, были готовы услышать с первыми лучами солнца дурные известия55. Историк Лаоник Халкокондил отметил, что Андроник IV не захотел убивать узников, хотя султан постоянно советовал ему это сделать56.
Темница, по образному выражению Мануила II Палеолога, была "больше похожа на могилу"57. Позднее он так вспоминал о своем пребывании в тюрьме: "Пока мы находились в заключении без малого три года, многие недуги овладели нами, доставляя беспокойство, не щадя ни тело, ни душу... У нас не было надежды на освобождение, и обстоятельства вынуждали нас ненавидеть даже саму жизнь, которой другие дорожат, потому что для нас она была полна страдания"58.
Несмотря на все тяготы жизни в неволе, узникам удавалось находить себе занятия, доставлявшие им радость и позволявшие сохранить присутствие духа. Мануил II в письме к своему другу Алексею Ягупу рассказывал, как его увлекли научные штудии, которыми он занялся в заключении: "В тюрьме я находился вместе с отцом-василевсом и братом. Нам необходимо было, как и любому мужу в таких обстоятельствах, найти себе какие-либо занятия для того, чтобы посвятив им свое свободное время, по крайней мере, несколько развеять облако охватившего нас отчаяния и не капитулировать перед бедами, как реальными, так и ожидаемыми, что, конечно, было бы недостойно человека. Поэтому мне тогда показалось хорошей мыслью предаться непрестанному чтению книг днем и ночью, конечно, после выполнения моей обязанности перед Богом (молитвы. - Т. К.). Но почему я говорю днем? Там вечно царила мрачная ночь. Поэтому любой, кто брался за подобное занятие, вынужден был пользоваться светильником. Наша тюрьма гасила для нас даже полуденные лучи так же успешно, как где-то на земле ночь гасит их для тех, кто находится на свободе. Лишенный наставника, я не смог далеко продвинуться в постижении многочисленных и достойных трудов. Но тем не менее благодаря регулярности занятий страсть к наукам глубоко вошла в мою душу. Она настолько полно мною овладела, что сделала меня не просто любителем этих занятий, но ими одержимым"59. Из этого фрагмента со всей очевидностью следует, что стражники не так уж и плохо обходились с узниками, если в распоряжении тех имелись книги и необходимые для письма принадлежности. И хотя освещение в камере было плохое и дневные лучи почти не попадали вовнутрь, пленников обеспечивали светильниками в необходимом для чтения и письма количестве.
Оказавшись в тюрьме, узники не теряли надежды и предпринимали неоднократные попытки выбраться на свободу. Занимательную историю о несостоявшемся побеге Иоанна V из Анемы в октябре 1376 г., спустя всего несколько недель после заточения, поведал Джакопо Зено в составленном им жизнеописании своего деда, венецианского авантюриста Карло Зено60. Согласно Джакопо, византийский император вскоре после пленения попытался устроить побег. Он сумел через свою любовницу, жену тюремщика, передать Карло Зено письмо с планом своего освобождения61. Вероятно, за помощь в этом деле венецианцу было обещано какое-то солидное вознаграждение. Карло Зено добрался на лодке до Анемы62, вскарабкался по стене к окну камеры, в которой находились узники. Но император не захотел бежать в одиночку, а спастись вместе с сыновьями не представлялось возможным. Зено был вынужден покинуть колеблющегося василевса, поскольку время было уже упущено. Но Иоанн V вскоре предпринял новую попытку договориться с Карло об организации побега, обещая в качестве платы передать венецианцам о. Тенедос. Однако его любовница, через которую шли переговоры, была схвачена и под страхом пытки раскрыла тайные планы63. Оставим на совести Джакопо Зено правдивость некоторых деталей, которыми он сопроводил свое сообщение об участии деда в организации несостоявшегося побега, однако это свидетельство говорит о стремлении василевса разными способами покинуть место своего заточения.
Несмотря на первые неудачные попытки, узникам в конце концов удалось оказаться на свободе. В июне 1379 г. Иоанн с сыновьями бежал из заключения. Источники излагают разные версии побега Палеологов из Анемы. Хроника кратко сообщает, что они "спустя три года удивительным образом вышли из тюрьмы"64. Согласно Дуке, побег состоялся благодаря отчаянному парню по имени Ангел, прозванному Дьяволом, за что его также называли Дьяволоангелом, который "вытащил их из башни, используя приемы то ли ангела, то ли дьявола, и переправил их в лодке на ту сторону в Скутари"65. Халкокондил же повествует о том, что пленникам удалось убедить слугу, приносившего в тюрьму продукты, передать им тайком железное орудие66, с помощью которого, видимо, они сумели выбраться из башни. Со слов Псевдо-Сфрандзи, василевс бежал из-под стражи, перехитрив охранявших его болгар67.
Димитрий Кидонис считал чудом это бегство узников. Темница, подобно античным образам, символизирующим погибель, казалась ему той пропастью, в которой безвозвратно пропадают обычные смертные: "Благодаря Провидению император с сыновьями тайно бежал из того Лабиринта68 или из Кеады лакедемонян69, - как иначе назвать Баратр70, в который он был брошен? И было совершенно невероятно, что такое могло когда-либо произойти с людьми. Казалось, легче душе воскреснуть, ускользнув из Ада и Тартара, чем им вернуться из того Хаоса"71. Мануил II в письме к Алексею Ягупу сообщал, что только с Божьей помощью им удалось вернуть власть в государстве после длительного заточения: "Но когда три года прошли и все наши ограничения были устранены рукой Господа, мы вновь возвратились к нашему прежнему положению"72.
Бежав из тюрьмы, Иоанн V с сыновьями отправился в ставку султана Мурада I, и, заручившись поддержкой турок, 1 июля 1379 г. вступил в Константинополь, вновь вернув себе престол73. После восстановления своей власти Иоанн V Палеолог велел, по сообщению Руи Гонсалеса де Клавихо, разрушить башню, напоминавшую ему о годах его неволи: "Как только император был освобожден, сын его (Андроник IV. - Т. К.) бежал, а он поспешно разрушил замок, в котором сын держал его в заточении"74. Ко времени визита Клавихо в Константинополь в 1403 г. Анема представляла собой лишь жалкие руины, напоминавшие о ее темном прошлом. Вероятно, у столичных жителей еще долго сохранялась память о тюрьме, расположенной в Анемской башне, раз уж испанскому путешественнику, знакомившемуся с византийской столицей, не преминули поведать об ужасных страницах ее истории и судьбах ее узников.
Где находилась башня, определить с точностью до сих пор не удается. Предпринимались неоднократные попытки это установить75, но вопрос так и остается открытым. У нас нет сведений, действовала ли эта тюрьма постоянно, ничего неизвестно также о случаях содержания в ней людей не столь высокого ранга, как упомянутые персоны. Скорее всего, ее использовали только в тех редких случаях, когда возникала политическая необходимость на время устранить какую-либо из влиятельных фигур, принадлежавших к правящей элите.
Из историй политических узников Анемы следует, что эта темница отнюдь не была "башней забвения" - ни один из ее заключенных не провел там всю свою жизнь до конца. Скорее она была местом временного содержания, способом временной изоляции политического противника и, в каком-то смысле, его перевоспитания. Да и условия в ней отличались от тюремных в лучшую строну: узники часто имели возможность находиться там вместе с семьей и слугами, им порой разрешались посещения друзей и было позволено иметь книги для чтения. И дело здесь не столько в статусе ее "гостей" - именитые преступники запросто могли оказаться и в более ужасных условиях, и под более строгим надзором. Вероятно, это была тюрьма, предназначенная для более или менее комфортного (насколько это возможно) содержания под стражей знатных и влиятельных особ, которых было необходимо на время вывести из политической игры. Анема была политической тюрьмой, вовсе не исключавшей для ее узника возможности не только выйти на свободу, но и вернуться в большую политику.
Примечания
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта N 14 - 01 - 00025.
1. NICEPHORI GREGORAE. Byzantina historia. A cura L. Schopeni. Bonnae. 1829, vol. 1, p. 441. 16 - 19. Русский перевод: НИКИФОР ГРИГОРА История ромеев. Т. 1. СПб. 2013, с. 337.
2. ФУКО М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М. 1999, с. 44.
3. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 357.9 - 358.5; НИКИФОР ГРИГОРА. Ук. соч., с. 275.
4. JANIN R. Constantinople byzantine. Developpement urbain et repertoire topographique. Paris. 1950, p. 166.
5. MILLINGEN VAN A. Byzantine Constantinople. The Walls of the City and Adjoining Historical Sites. London. 1899, p. 131.
6. JANIN R. Op. cit., p. 169 - 170; 266.
7. MAGDALINO P. Medieval Constantinople: Built Environment and Urban Development. In: Economic History of Byzantium. Washington. 2002, p. 533 - 535.
8. BARKER J.W. Manuel II Palaeologus (1391 - 1425): A Study in Late Byzantine Statesmanship. App. III. The Tower of Anemas. New-Brunswick-New-Jersey. 1969, p. 545.
9. Пика могущества Анемады достигают к концу XI века. Род потерял свои позиции после правления Мануила I Комнина. См.: The Oxford dictionary of Byzantium. Vol. 1. New York-Oxford. 1991, p. 96.
10. ANNAE COMNENAE. Alexias, X, 2.7. Rec. A. Kambylis, D.R. Reinsch. Berlin. 2001, p. 287. 80. Русский перевод см.: АННА КОМНИНА. Алексиада. СПб. 1996, с. 219.
11. ANNAE COMNENAE. Op. cit, XII, 7.1, p. 376.74 - 78.
12. Encyclopaedia of islam. Vol. III. Leiden-London. 1986, p. 1084 - 1085.
13. Сохранились имена двух из четырех братьев, участвовавших в организации переворота - Михаил и Лев. См.: ANNAE COMNENAE. Op. cit., XII, 5.4, p. 372.20.
14. Ibid., XII, 5.6, p. 373. 57 - 58.
15. Ibid., XII, 6.5, p. 374. 16 - 19; 6.5 - 6, p. 374. 19 - 375.25.
16. Ibid., XII, 6. 9, p. 376.67 - 71; 6. 8 - 9, p. 375.52 - 376.62.
17. КАЖДАН А. П. Армяне в составе господствующего класса Византийский империи. Ереван. 1975, с. 19 - 21; GAUTIER P. Le synode des Blachernes (fin 1094). Etude prosopographique. Revue des etudes byzantines. 29 (1971), p. 237; АННА КОМНИНА. Ук. соч., с. 556, комм. 1262.
18. ANNAE COMNENAE. Op. cit., XII, 7.1, p. 376.73 - 74; 7.4, p. 377.24 - 26.
19. Ibid., XII, 7.4, p. 377.33 - 378.34.
20. Ibid., XII, 7.4, p. 377.26 - 30.
21. Ibid., XII, 7.4, p. 378.34 - 36.
22. ДИЛЬ Ш. Византийские портреты. M. 1994, с. 208 - 307.
23. NICETAE CHONIATAE. Historia. Rec. I.A van Dieten. Berlin. 1975, p. 101.73. Русский перевод см.: НИКИТА ХОНИАТ. История со времен царствования Иоанна Комнина. Т. 1 (1118 - 1185). Рязань. 2003, кн. 3, гл. 1, с. 113. Хониат замечает, что его держали в башне, построенной из обожженного кирпича (NICETAE CHONIATAE. Op. cit, p.106.90).
24. Андроник расчистил лаз в подземелье и однажды укрылся там, тщательно замаскировав проход. Стражники, обнаружив пропажу узника, сообщили о случившемся начальству. В городе перекрыли все ворота и дороги, повсюду была разослана информация о побеге Андроника. Его жену, которую подозревали в соучастии, бросили в ту же камеру, где ранее содержался Андроник, что позволило ему навещать из своего укрытия супругу. Поскольку охрана не проявляла особой бдительности по отношению к узнице, Андроник беспрепятственно смог покинуть тюрьму и бежал в Вифинию. Ibid., р. 106. 90 - 107.32, 108.35.
25. IOANNIS CINNAMI. Epitome rerum ab Ioanne et Alexio Comnenis gestarum. Rec. A. Meineke. Bonnae. 1836, p. 233.3 - 234.19; NICETAE CHONIATAE. Op. cit., p. 129.30 - 55.
26. NICETAE CHONIATAE. Op. cit, p. 349. 93 - 95.
27. Ibid., p. 349. 2 - 5; 349. 7 - 9; 349.10 - 351.55.
28. Prosopographisclies lexikon der palaiologenzeit. Wien. 1976 - 1994, F. 1 - 12, N 2548.
29. GEANAKOPLOS D.J. Michael Palaeologos and the West 1258 - 1282. Cambridge. 1959, p. 264.
30. FAILLER A. Chronologie et composition dans l'Histoire de Georges Pachymere. - Revue des etudes byzantines. 39 (1981), p. 222.
31. La version breve des relations historiques de Georges Pachymeres. Edition du texte grec et commentaire A. Failler. Vol.1. Paris. 2001, p. 149. 6 - 9.
32. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 129. 12 - 22.
33. NICOL D. Last Centuries of Byzantium, 1261 - 1453. London. 1993, p. 55.
34. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 130. 4 - 5.
35. Prosopographisches lexikon der palaiologenzeit, N 27167.
36. Гражданская война (1321 - 1328) между Андроником II Палеологом (1282 - 1328) и его внуком Андроником III (1328 - 1341), в результате которой старший Андроник вынужден был отречься от престола и уйти в монастырь.
37. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 498.20 - 22.
38. WEISS G. Joannes Kantakuzenos - Aristokrat, Staatsmann, Kaiser und Monch - in der Gesellschaftsentwicklung von Byzanz im 14. Jahrhundert. Wiesbaden. 1969, S. 23 - 25.
39. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 298. 7, 296.15 - 16.
40. IOANNIS CANTACUZENI. Eximperatoris historiaram libri IV. Cura L. Schopeni. Bonnae. 1828, vol. 1, p. 329. 7 - 9, 329. 10 - 13.
41. NICEPHORI GREGORAE. Op. cit., p. 432.24 - 433.1.
42. Ibid., p. 489.3, 489.10 - 13, 500.16 - 501.7.
43. Иоанн V пытался получить от венецианцев деньги в обмен на передачу им о. Тенедос и даже взял задаток, но Андроник отказался передавать остров и не пожелал собирать средства на покрытие отцовских долгов. Иоанн фактически оказался в Венеции пленником своих долгов. См.: LOENERTZ R. -J. Jean V Paleologue a Venise (1370 - 1371). - Revue des etudes byzantines 16 (1958), p. 217 - 230.
44. DOLGER F. Zum Aufstand des Andronikos IV gegen seinen Vater Joannes V im Mai 1373. - Revue des etudes byzantines 19 (1961), p. 329 - 330.
45. MICHAELIS DUCAE. Nepotism. Historia byzantine. Rec. I. Bekker. Bonnae. 1834, p. 44.22 - 45.1. См.: LOENERTZ R. La premiere insurrection d'Andronic IV Paeologue, 1373. Echos d'Orient 38 (1939), p. 342 - 345; РАДИTh P. Време Іована V Палеолога (1332 - 1391). Београд. 1993, с. 305 - 314, 350 - 354, 387 - 403.
46. Андроник не потерял способность видеть и его зрение постепенно восстановилось: LAONICI CHALCOCONDYLAE ATHENIENSIS. Historiaram libri decern. Rec. I. Bekker-Bonnae. 1843, p. 60.21 - 61.1. По одной версии, Андронику удалось вернуть зрение после побега в Галату при помощи генуэзцев. CHARANIS P. The Strife among the Palaeologi and the Ottoman Turks, 1370 - 1402. Byzantion 16 (1942- 1943), p. 293, по другой, его жена, навещавшая его в тюрьме и приносившая лекарства, помогла ему избежать потери зрения. КЛАВИХО РУИ ГОНСАЛЕС де. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1403 - 1406). М. 1990, с. 44.
47. КЛАВИХО РУИ ГОНСАЛЕС де. Ук. соч., с. 44.
48. SCHREINER P. Die byzantinischen Kleinchroniken (Chronica Byzantina Brevoria). Wien. 1975, vol. 1, chr. 9/31. Дука ошибочно полагает, что Андроник с семьей бежали из Анемы. MICHAELIS DUCAE. Op. cit., p. 45. 1 - 3. См.: BARKER J.W. Op. cit., p. 24 - 25.
49. SCHREINER P. Op. cit., chr. 7/17, 22/17.
50. КЛАВИХО РУИ ГОНСАЛЕС де. Ук. соч., с. 45.
51. MICHAELIS DUCAE. Op. cit., p. 45. 5 - 14.
52. MANUEL II PALAEOLOGUS. Funeral Oration on his brother Theodore. Thessalonike. 1985, p. 101.1 - 10.
53. BARKER J.W. Op. cit., p. 29.
54. MANUEL II PALAEOLOGUS. Op. cit., p. 103. 9 - 10.
55. DEMETRIUS CYDONES. Correspondance. Publ. par R-J. Loenertz. Citta del Vaticano. 1960, vol. 2, ep. 167. 38 - 40.
56. LAONICI CHALCOCONDYLAE ATHENIENSIS. Op. cit, p. 63. 2 - 4.
57. MANUEL II PALAEOLOGUS. Op. cit., p. 107. 20.
58. Ibid., p. 105.5 - 10.
59. BARKER J.W. Op. cit., App. XXIII. Manuel's Letter-Discourse to Alexius Iagoup, p. 530. 60 - 70.
60. Vita Caroli Zeni. Rerum italicarum scriptores, XIX, 6. Ed. L. A. Muratori. Re-ed. G.Zonta. Bologna. 1940, p. 13 - 14. См: DOLGER F. Johannes VII., Kaiser der Rhomaer 1390- 1408. Byzantinische Zeitschrift 31 (1931), S. 25, Anm. 1; BARKER J. W. Op.cit., p. 458.
61. Vita Caroli Zeni, p. 13. 7 - 10.
62. Достичь Анемы по воде невозможно, поскольку башня стоит на отдалении от Золотого Рога.
63. Vita Caroli Zeni, p. 13.15 - 35, 13.36 - 37, 13.38 - 40, p. 14.1 - 6.
64. SCHREINER P. Op. cit., chr. 7/19.
65. MICHAELIS DUCAE. Op. cit., p. 45. 14 - 19. Скутари - предместье Константинополя, которое находилось на противоположном от столицы берегу Босфора.
66. LAONICI CHALCOCONDYLAE ATHENIENSIS. Op. cit., p. 63.4 - 8.
67. GEORGIUS PHRANTZES, IOANNES CANANUS, IOANNES ANAGNOSTES. Reg. I. Bekker. Bonnae. 1838, p. 55. 16 - 17.
68. Лабиринт - дворец царя Миноса, построенный Дедалом, где обитал Минотавр, пожиравший преступников.
69. Кеада - глубокое ущелье в горах к западу от Спарты, куда в античности сбрасывали преступников.
70. Баратр - пропасть, в которую бросали осужденных на смерть в Афинах.
71. DEMETRIUS CYDONES. Op. cit., ер. 222. 86 - 91.
72. BARKER J.W. Op. cit., App. XXIII. Manuel's Letter-Discourse to Alexius Iagoup, p. 529. 75 - 76.
73. SCHREINER P. Op. cit., chr. 22/20. См.: OSTROGORSKY G. Geschichte des byzantinischen Staates. Munich. 1963, S. 483. Русский перевод: ОСТРОГОРСКИЙ Г. История византийского государства. М. 2011, с. 651.
74. КЛАВИХО РУИ ГОНСАЛЕС де. Ук. соч., с. 45.
75. JANIN R. Op. cit., р. 169.
76. MILLINGEN VAN A. Op. cit., р. 142 - 153; BARKER J.W. Op. cit., p. 457, 545.