Бабаян Д. К. Тибетский плацдарм китайской геополитики

   (0 отзывов)

Saygo

Бабаян Д. К. Тибетский плацдарм китайской геополитики // Восток (Oriens). - 2011. - № 4. - С. 81-99.

Тибетский автономный район или Сицзан (Xi’zang) является вторым по площади регионом Китайской Народной Республики. Он граничит с провинциями Юньнань, Цинхай, Сычуань, Синьцзян-Уйгурским автономным районом, Индией, Непалом, Бутаном и Мьянмой (Бирмой). Тибет в географическом и этнокультурном понимании не ограничивается лишь пределами автономного района. Тибетские автономные образования (округа и уезды) имеются и в провинциях Цинхай, Ганьсу, Сычуань и Юньнань. Этот регион имеет важнейшее значение как для геополитики КНР, так и для обеспечения поступательного развития этой страны. В данном контексте особое значение имеет то, что Тибет является своего рода “гидродонором ” Южной и Юго-Восточной Азии. На Тибетском нагорье берет начало большинство рек региона, в том числе такие крупнейшие реки, как Инд (протекает по Индии и Пакистану), Брахмапутра (Индия и Бангладеш), Меконг (Вьетнам, Лаос, Таиланд и Камбоджа), Хонгха (Красная Река) (Вьетнам), Салуин (Таиланд, Мьянма). Эти реки играют очень важную роль в жизни государств региона. Инд, который в пределах Тибета течет на протяжении 400 км1, является основным источником воды в Пакистане, Брахмапутра - в Бангладеш и в восточных штатах Индии, Меконг - всего Индокитая, Салуин - Мьянмы и запада Таиланда, Хонгха - севера Вьетнама. В пределах Южного Тибета находятся также истоки рек, впадающих в Ганг. В целом, по некоторым данным, более 85% населения Азии или около половины населения планеты, используют водные ресурсы, берущие начало именно в пределах Тибета (см.:[ Water War..., 2003, p. 9]).

Использование водных ресурсов этих рек или “угроза их использования” может стать одним из самых эффективных рычагов в руках Пекина в будущем, тем более что и потребности в воде стран региона будут расти довольно высокими темпами. Кстати, еще в 50-е гг. ХХ в. уже рассматривались вопросы использования ресурсов таких рек, как Брахмапутра, Меконг, Салуин и др. [Дружба, 6.05.1956, с. 2]. Задействование рычагов “гидродавления” позволит убедить страны региона в нецелесообразности действий, которые угрожали бы жизненным интересам КНР, и в некоторых случаях именно “гидрополитика” может быть единственным рычагом достижения этого2.

ВАЖНОСТЬ ТИБЕТА В ОБЕСПЕЧЕНИИ ВОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ КНР

Проблема обеспечения водной безопасности весьма актуальна для Китайской Народной Республики и является одним из узловых компонентов в системе безопасности данного государства. Согласно китайским аналитикам, позиции государств определяются на основе “совокупной мощи государства” (comprehensive national strength)3. Узкий круг советников по стратегическим вопросам разработал данную методику для Дэн Сяопина еще в 70-80-х гг. прошлого века. На основе этого метода китайские аналитики измеряют следующие четыре подсистемы могущества государства: 1) материальная, или жесткая, мощь (material or hard power) (природные ресурсы, экономика, наука и технология, а также национальная оборона); 2) моральная сила, или слабая мощь (spirit or soft power) (политика, международные отношения, культура и просвещение); 3) скоординированная структура власти (coordinated power) (организация руководства, управление, менеджмент и координация национального развития); 4) экологическая мощь (environmental power) (международная, естественная/природная и местная). При этом водная безопасность непосредственно затрагивает все эти четыре подсистемы. В марте 2001 г. тогдашний глава китайского государства Цзян Цзэминь во время заседания ЦК КПК в Пекине заявил буквально следующее: “Контроль над численностью населения, ресурсами и охрана окружающей среды будут тремя самыми главными (критическими) вопросами на пути становления Китая как великой державы в XXI веке” [President on Population Control..., 2001].

Между тем Китайская Народная Республика испытывает серьезные проблемы с водой. По прогнозам специалистов, к 2015 г. потребность в воде в самом Китае резко увеличится. Напри­мер, в целом по Китаю на одного жителя придется 1-2 тыс. м3 воды в год, что, по мировым страндартам, является очень низким показателем. В настоящее время в Китае общий недостаток воды в год составляет примерно 30-40 млрд м3. Для улучшения ситуации за последние 50 лет в КНР было построено 85 тыс. водохранилищ, что позволило увеличить средний объем воды комплексного употребления на душу населения с менее чем 200 м3 в 1949 г. до 430 м3 на начало XXI в. [Нехватка водных ресурсов., 2002]. Только в 2010 г. центральное правительство Китая вложило в сохранение и накопление водных ресурсов 11.7 млрд дол. и в целом до 2013 г. 6240 водохранилищ должны быть модернизированы, хотя до сих пор эта цифра не превышает 2 тыс. [China to boost., 2010].

В таких странах, как Вьетнам, Лаос, Таиланд, Камбоджа, этот показатель, по некоторым дан­ным, будет равен 2-10 тыс., что является средним показателем (см.: [Comprehensive Assessment..., 1997]). При этом весь северный Китай, большая часть Индии и весь Пакистан будут испытывать физический недостаток в воде, а южный Китай вместе со всем Индокитаем - промышленный недостаток в воде. Так, к 2015 г. в Индии и Пакистане на одного жителя придется 1000 м3 воды в год, что, по международным стандартам, считается катастрофически низким.

Китайские эксперты предостерегают, что к 2030 г., когда население страны достигнет 1.6 млрд человек, водные ресурсы на душу населения составят 1760 м3, при том что по международным стандартам нижняя граница нехватки воды составляет 1700 м3. По мнению директора Института охраны земельных ресурсов Академии наук КНР Ли Жуя, потребление воды в Китае достигнет пика к 2030 г., и если не будут приняты эффективные меры, то в будущем страна столкнется с серьезным кризисом в данной сфере [China Warned., 2002].

Уже сейчас некоторые крупнейшие водные артерии страны испытывают существенные проблемы. Например, близ своего устья ширина одной из крупнейших в Китае рек, Хуанхэ, уменьшается до 100 м, а глубина - и вовсе до пары десятков сантиметров. Вот уже 10 лет как в низовьях реки невозможна навигация крупных судов. Основная причина - слишком мало воды. Если в 1980 г. Хуанхэ ежегодно приносила к устью до 30-40 млрд м3 воды, то сейчас - лишь 7 млрд м3 [Волков, 2001, с. 6]. Та же самая Хуанхэ в начале 1990-х гг. несколько раз высыхала на протяжении 700 км [Chinese River., 2000]. А в провинции Хубэй (Hubei), известной как провинция тысяч озер, 850 озер уже высохло, а площадь озера Дунтин (Dongting), второго крупнейшего резервуара пресной воды в Китае, за последние полвека сократилась на 2.3 тыс. кв. км [China’s Water Shortage..., 2001]. Острые проблемы с водой негативно воздействуют прежде всего на сельское хозяйство. А это непосредственно нарушает политику опоры на собственные силы, особенно в таком стратегически важном компоненте, как продовольственная безопасность.

Угрожающие тенденции проявляются и в других сферах. Так, из-за засухи, начавшейся осенью 2009 г. и продолжавшейся до весны 2010 г., пострадали 51 млн человек, свыше 4.3 млн га сельхозугодий и 11 млн голов домашнего скота [Drought continues., 2010]. Особо тяжелой была ситуация в провинциях Юньнань, Гуйчжоу и Гуанси-Чжуанском автономном районе. В провинции Юньнань, которая занимает третье место в Китае по наличию водных ресурсов, около трети от 45-миллионного населения испытывали острую нехватку питьевой воды (см.: [Water crisis., 2010; Drought continues., 2010]). В Гуанси 12 из 14 городов столкнулись с серьзной нехваткой питьевой воды, а в Гуйчжоу без питьевой воды остались 86 из 88 городов и округов [Drought continues., 2010]. В целом же засухи 2009-2010 гг. затронули более 38% территории Китая [Report warns., 2010].

Ситуация еще более усугубляется тем, что по некоторым прогнозам, нехватка воды и изменение климата со временем будут все больше усиливаться. Так, ряд специалистов считают, что из-за глобального потепления к 2050 г. на западе Китая площадь ледников уменьшится на треть, что, по мнению Китайской академии сельскохозяйственных наук, может привести к падению продукции растениеводства на 5-10% к 2030 г., в результате чего в первую очередь упадут урожаи риса, пшеницы и других зерновых [Global warming., 2010]. Академия считает, что если нынешние тенденции будут продолжаться, то к 2050 г. ситуация вообще может еще более обостриться. В таких регионах, как Нинся-Хуэйский, Синьцзян-Уйгурский автономные районы, провинции Ганьсу и Цинхай, объем стока рек может уменьшиться на 20-40% [Report warns., 2010].

При этом на фоне всего этого КНР вынуждена будет более интенсивно использовать водные ресурсы на своей территории, но при этом должна сделать все возможное для совершенствования системы водопотребления. Цзян Цзэминь, будучи главой Китая, прямо подчеркнул важность улучшения регулирования скудных водных ресурсов Китая и дальнейшего осуществления ирригационных проектов [Jiang stresses., 2002]. Но кроме использования воды в сельскохозяйственных целях и для бытовых нужд в ближайщие десятилетия в Китайской Народной Республике будет также увеличиваться и производство электроэнергии с использованием гидроэлектростанций. На 2005 г. на долю гидроэлектроэнергии приходилось около 24% от общего объема производимой в КНР электроэнергии, и это при том что на сегодня используется лишь менее четверти всего гидроэнергетического потенциала страны. Планируется, что к 2015 г. на ее долю будет приходиться до 35-40% производимой в Китае электроэнергии [Социально-экономическая география..., 1998, с. 514].

В немалой степени увеличение потребления водных ресурсов обусловлено довольно высокой степенью загрязненности рек в КНР и слабой системой водоочистки. Так, более 70% рек и 75% озер в Китае загрязнено. По данным Агентства по охране окружающей среды КНР, за последние 50 лет в стране исчезли около 1000 озер, т. е. каждый год исчезает в среднем 20 озер [1000 lakes., 2006]. Ситуация усугубляется низкой эффективностью водоочистительной системы КНР, которая в среднем составляет 20%. Во многом из-за этого происходит и загрязнение пахотных земель. В КНР около 10 млн га пахотной земли, или более 10% от всех обрабатываемых сельхозугодий, загрязнены, причем загрязненные сельхозугодья в подавляющем своем большинстве находятся в экономически развитых районах страны [10 mln hectares., 2006].

На фоне этого предельно ясными становятся слова премьер-министра КНР Вэнь Цзябао, что нехватка водных ресурсов угрожает самому существованию китайской нации [Ramachandran Sudha, 2008]. А бывший министр водных ресурсов Ван Шучэн заявил, что вызов, на который должнен ответить Китай, заключается в том, чтобы бороться за каждую каплю воды - или умереть [Chellaney Brahma, 2008]. Кроме того, нехватка водных ресурсов является причиной конфликтов и беспорядков внутри страны, особенно в сельской местности. Даже компартия КНР в конце 1990-х гг. классифицировала беспорядки в сельской местности как одну из серьезных угроз в стране. К примеру, с 1970 по конец 1990-х гг. в Китае количество споров экологического характера, в том числе и из-за воды, достигло 278, из коих 47 привели к протестам, саботажу и массовым беспорядкам [Jing Jun, 2000, p. 144]. В 2000 г. в провинции Шаньдун в течение двух дней происходили массовые беспорядки и столкновения между полицией и фермерами из-за попыток властей положить конец незаконному использованию воды. В результате погиб один полицейский и более 100 человек получили ранения. А в Пунине (провинция Гуандун) дошло до того, что жители использовали взрывчатые вещества для охраны воды, поступающей на рисовые поля.

Власти Китая делают все возможное для решения водной проблемы, ставя особый акцент на повышении эффективности потребления водных ресурсов. На сегодня более 200 млн сельских жителей сталкиваются с нехваткой питьевой воды, более 15 млн га обрабатываемой земли, или 13% всех сельхозугодий, каждый год страдает от засухи, и страна ежегодно испытывает недостаток в 40 млрд м3 воды [там же]. Специфика водных ресурсов Китая заключается в их неравномерном распределении по территории страны, при котором северные районы страны испытывают острый недостаток воды при относительно благополучной с этой точки зрения ситуации на юге. На долю территорий, расположенных к югу от реки Янцзы и составляющих 36.5% от общей территории Китайской Народной Республики, приходится 80.9% водных ресурсов страны, тогда как на долю территорий, расположенных к северу от реки и составляющих 63.5% территории Китая, приходится лишь 19.1% гидроресурсов государства [China Warned..., 2002]. Всю серьезность проблемы нехватки воды в северных районах Китая вполне ясно показывают данные статистики.

Так, общая площадь долин рек Хуанхэ, Хайхэ и Хуайхэ составляет 13.4% общей территории страны. На долю трех этих долин приходится 39% пахотных земель, 35% населения и 32% ВВП Китая, тогда как гидроресурсы там составляют всего лишь 7.7% от всех водных ресурсов КНР, а количество воды на душу населения составляет 500 м3 [там же]. Этот показатель является самым низким в Китае. Однако водный дисбаланс между севером и югом Китая, особенно ввиду глобального потепления и хозяйственной деятельности, по ряду прогнозов, будет со временем увеличиваться.

Ввиду нехватки воды правительство Китая затевает грандиозный проект по переброске вод южных рек на север, где ключевая роль отводится именно Тибету. Стоимость данного проекта оценивается в несколько миллиардов долларов. Кстати, еще в 2000 г. нынешний премьер КНР Вэнь Цзябао заявил, что в XXI в. строительство крупных плотин будет играть ключевую роль в разработке и эксплуатации водных ресурсов в Китае, контроле над наводнениями и засухами, а также в обеспечении развития экономики и модернизации страны [Mcelroy, 2000]. В течение ближайших 5-10 лет правительство КНР вложит 18.65 млрд дол. только для осуществления первого этапа переброски рек [China’s Massive., 2002]. В 2009 г. Китай вложил в проект 3.11 млрд дол. [China to pump., 2009]. Суть данного проекта состоит в том, что посредством трех основных магистральных каналов - восточного, срединного и западного - и их многочисленных ответвлений между собой будут соединены реки Хуанхэ, Янцзы, Хуайхэ и Хайхэ, и северные районы страны будут стабильно получать нужную им воду. Для полного завершения проекта потребуется 40-50 лет. В случае успешного его осуществления объем воды, который будет переброшен в Хуанхэ, в четыре раза увеличит сток Желтой реки.

Одним из пионеров и активных сторонников переброски рек из Тибета является бывший офицер Народно-освободительной армии Китая Ли Лин. Но первым идею данного проекта озвучил Го Кай, сотрудник министерства консервации водных ресурсов, назвав его “Великий западный путь”. После окончания строительства Цинхай-Тибетской железной дороги он даже предложил использовать занятых в данной стройке 230 тыс. работников в строительстве каналов для переброски тибетских рек. Идею поддержал тогдашний глава КНР Цзян Цзэминь, который 24 мая 1998 г. подписал соответствующий меморандум. Данную идею поддержали многие партийные руководители, в том числе и патриарх китайских реформ Дэн Сяопин. Особую поддержку идеи переброски рек из Тибета выразили армейские круги.

Проект действительно представляет стратегическую важность для Китая. По словам вице-премьера КНР, директора проекта по переброске вод южных рек на север Ли Кэцяна, данный проект непосредственно затрагивает перспективы развитие китайской нации на долгосрочную перспективу [Chinese Vice Premier..., 2010]. Очевидно, что Тибет в данном контексте представляет стратегически важнейшее значение для Китайской Народной Республики. Без этого региона она будет не в состоянии обеспечить одну из важнейших составляющих системы своей безопасности - экологическую и ее ключевой компонент - водную безопасность.

ТИБЕТСКИЙ ПЛАЦДАРМ КИТАЙСКОЙ ГИДРОПОЛИТИКИ

Тибет является также одним из самых эффективных плацдармов для осуществления гидрополитики в Южной и Юго-Восточной Азии. Гидрополитика хотя и может быть весьма эффективной, но, прибегая к ней, Пекин должен проводить довольно продуманную политику ввиду того, что вопросы, связанные с использованием водных ресурсов, особенно в вышеуказанных регионах Евразийского континента, могут привести к дестабилизации. Зачастую причиной этого является соотношение сил между государствами, расположенными в верхнем и нижнем течениях той или иной водной артерии.

По гипотезе Хомера-Диксона, например, взаимоотношения между государствами, расположенными в верхнем и нижнем течениях реки, могут быть стабильными в том случае, если государство, расположенное в верхнем течении, является политически доминирующим. Вероятность соперничества и попыток пересмотра распределения воды появляется тогда, когда степень зависимости государства, расположенного в нижнем течении, от ресурсов данной водной артерии слишком высока и оно мощнее, чем государство в верхнем течении. Данное обстоятельство становится особо опасным в том случае, если государство, расположенное в нижнем течении, уверено также и в том, что обладает достаточным военным потенциалом для изменения ситуации [Homer-Dixon, 1995, p. 158-159].

Гидрополитика в Индокитае

Река Меконг может играть ключевую роль в гидрополитике КНР в отношении Индокитая. Меконг - одна из крупнейших рек планеты и самая крупная река на юге Китая и в Индокитае. По территории КНР река протекает примерно 2000 км, что составляет почти половину ее длины. Именно это и делает Меконг весьма эффективным средством гидрополитики в руках Пекина. Однако Меконг будет не только рычагом воздействия, но и своего рода связывающим звеном между КНР и странами АСЕАН. Еще в 2001 г. тогдашний министр иностранных дел Китая Тан Цзясюань, находясь с визитом в Ханое, среди пяти основных сфер, на которых должно сконцентрироваться сотрудничество Китая со странами АСЕАН, указал и развитие бассейна реки Меконг [FM Calls., 2001].

Китайская гидрополитическая стратегия в отношении Меконга состоит, в частности, в использовании вод Меконга и его притоков в целях орошения и производства электроэнергии. Согласно некоторым китайским подсчетам, гидроэнергетический потенциал верхнего бассейна Меконга составляет более 20 МВт при общем объеме резервуарного потенциала в 35 млрд м3 [Hiroshi Hori, 1993, p. 112-113]. Согласно планам Китая, прогнозируется строительство 15 плотин на Меконге в пределах КНР. Пекин уже начал строительство ряда крупных гидроэлектростанций на юге страны. Следует особо отметить Сяованскую ГЭС мощностью в 4.2 МВт, которая будет сооружена в среднем течении реки Ланканг (Lancang). Ведется сооружение также двух крупных гидроэлектростанций на Манване (Manwan) и Дачаошане (Dachaoshan), со среднегодовой выработкой в почти 9 ГВт/ч. Сооружение Сяованской ГЭС предусматривает также сооружение плотины и водохранилища объемом 15 млрд м3. Помимо использования гидроресурсов Меконга для генерации электроэнергии воды этой реки и ее притоков могут быть использованы и в оросительных целях, тем более что в Китае разрабатываются грандиозные проекты по переброске вод рек на юге страны в северные регионы. Когда-нибудь и воды Меконга могут быть использованы для этого, хотя возможно более интенсивное использование гидроресурсов реки для компенсации южным районам переброски рек на север. Естественно, что все это скажется на странах полуострова Индокитай, для которых Меконг является крупнейшим источником воды.

1280px-Huangdeng_Hydropower_Station_unde

Для более наглядного представления важности Меконга достаточно рассмотреть лишь следующие данные. Так, на долю северо-восточного региона Таиланда, находящегося в бассейне Меконга, приходится около половины пахотных земель страны. Однако данный регион является самым бедным регионом Таиланда, основной причиной чего, и власти этого не скрывают, является нехватка воды. В начале 2009 г. из-за нехватки ее в северных провинциях страны вспыхнули конфликты между жителями населенных пунктов, расположенных в верховьях и низовьях Меконга и других рек. На тот период засухой были охвачены более 4.6 тыс. деревень в северных районах Таиланда [Officials fear clashes..., 2009]. Дельта Меконга является одним из важнейших сельскохозяйственных регионов Вьетнама, где проживают более 15 млн человек и на долю которого приходится до половины валового сбора риса в государстве. Бассейн реки Меконг также является важнейшим экономическим районом Камбоджи. 70% общих потребностей в протеине животного происхождения данной страны удовлетворяется за счет внутренних вод, самым важным источником которых является именно Меконг [там же, р. 202].

Значение этой реки для стран региона будет неуклонно расти. Например, Таиланд, по некоторым оценкам, будет нуждаться в дополнительных 1000 МВт электроэнергии ежегодно, но при этом у него ограниченные гидроэнергетические ресурсы, а местные запасы энергетического сырья - бурый уголь и природный газ - в ближайшем будущем истощатся. Между тем Меконг обладает потенциалом, достаточным для удовлетворения потребностей стран региона, в частности в электроэнергии. Каждый год в среднем более 475 000 млн м3 его воды практически неиспользованными впадают в море. При использовании этих ресурсов для производства электроэнергии можно было бы производить 500 тыс. гВт электроэнергии ежегодно, что хватило бы для удовлетворения потребностей всех стран бассейна реки на десятилетия вперед4.

Все это лишний раз показывает ключевую роль Меконга в гидрополитике КНР. Однако, как уже было сказано выше, Китай сам в одиночку не в состоянии довести до максимума эффект от гидрополитики в отношении Меконга. Правда, хотя почти половину своего пути река протекает в пределах КНР, ввиду климатических особенностей 3/4 ее годового стока приходится на муссоны в нижнем бассейне, расположенном в Индокитае, и лишь 1/4 - на верхний бассейн, расположен­ный на территории Китая. При этом если в сухой сезон сток Меконга составляет 1764 м3/сек., то в сезон муссонов он достигает 52 000 м3/сек. [Elhance, 1999, p. 194]. Понятно, что в данном случае гидрополитика Пекина в отношении Меконга будет иметь сезонную эффективность. КНР может довести до максимума результаты гидропрессинга на страны бассейна Меконга только в сухой сезон. В период муссонных дождей данная политика не будет иметь максимального эффекта. Но все же принижать возможность манипулирования 25% годового стока, особенно в течение нескольких месяцев сухого сезона, нельзя. Даже сейчас, когда Пекин еще не начал интенсивно использовать воды Меконга, по утверждению организаций по охране окружающей среды, плотины, уже построенные на Меконге в пределах КНР, существенно снизили уровень воды в реке [Kanittha Inchukul, Khon Kaen, 1997].

Наиболее напряженной ситуация с использованием Китаем водных ресурсов Меконга была весной 2010 г. В марте 2010 г. Комиссия по реке Меконг (КРМ)5, осуществляющая региональную программу по контролю наводнений и их последствий, впервые направила официальное письмо Китаю в связи с резким падением уровня реки и с предложением совместными усилиями выйти из сложившегося положения [McCartan, 2010]. Наибольшее недовольство при этом выражал Таиланд, который обратился к Вьетнаму, Лаосу и Камбодже с просьбой оказать дипломатическое давление на Пекин для улучшения ситуации. В таиландской газете “Bangkok Post” появился материал со следующим содержанием: “Китай проваливает тест на добрососедство, не отвечая на требования ближайших соседей, которым кризис обмеления реки Меконг нанес самый тяжелый удар. Нынешнее обмеление - самое тяжелое на памяти, по крайней мере, целого поколения людей. И это - не новый вопрос. Проблема негативных последствий деятельности КНР на Меконге уже не менее десяти лет обсуждается в регионе - с тех самых пор, как началось осуществление китайского проекта каскада электростанций” [Соседние страны обвиняют..., 2010]. Серьезные проблемы с водой испытал в этот период также и Лаос.

Китайская сторона высказала свои возражения, мотивируя сложившуюся ситуацию уже вышеупомянутой засухой. Ряд ученых и экспертов, в том числе и китайских, хотя и согласились с доводами относительно естественных причин, заявили, что сама засуха является результатом человеческой деятельности и неэффективности системы защиты окружающей среды. Такое мнение, в частности, высказал известный китайский специалист по проблемам окружающей среды, директор Китайского института проблем общества и окружающей среды Ма Цзюнь [Lam Willy, 2010, p. 3]. А МИД КНР заявило, что Пекин всегда придерживается ответственной позиции в использовании ресурсов Меконга и принимает во внимание опасение стран, расположенных в нижнем течении реки [China responsible., 2010].

Тем не менее, чтобы полностью “держать инициативу в своих руках” в сфере гидрополитики относительно Меконга, Китайская Народная Республика должна установить очень тесные отношения с Лаосом - государством, которое можно с полным правом назвать ключом к Меконгу. То государство, которое будет иметь наиболее сильное влияние на Лаос, и будет наиболее влиятельным во всем Индокитае. А к этому будут стремиться не только КНР, но и Вьетнам, Таиланд, тем более что Лаос как бы “прижат” более крупными по населению, территории и военному потенциалу государствами. Интерес к Лаосу не случаен. Эта страна представляет стратегическую важность благодаря тому, что около половины колоссального гидроэнергетического потенциала всего бассейна реки Меконг находится или в пределах Лаоса, или на его границах [Elhance, 1999, р. 198].

Китайская политика по отношению к Лаосу весьма осторожная, силовые методы здесь практически исключены. Возможно, в данном случае в мировой политике возникнет прецедент своего рода “медовой” политики, когда крупные государства будут стараться укрепить свои позиции в более слабом государстве исключительно посредством предложения ему сравнительно лучших условий, предоставляя ему право сделать выбор самому. Ведь любая неосторожная политика автоматически отразится на политической ориентации Вьентьяна. В середине 1990-х между Бангкоком и Вьентьяном была достигнута договоренность о сооружении в течение ближайших 25 лет на территории Лаоса более 50 плотин для удовлетворения возрастающих потребностей Таиланда в электроэнергии [Seminar on Environment..., 1996]. Динамично развиваются и отношения между Лаосом и Вьетнамом. Вообще, Таиланд и Вьетнам на сегодняшний день являются одними из основных торговых партнеров Лаоса. Достаточно сказать, что 95% всего необходимого завозится в Лаос именно через границу с Таиландом.

Сложившуюся ситуацию активно пытается изменить в свою пользу Социалистическая Республика Вьетнам, тем более что для этого есть все предпосылки. В частности, через территорию Вьетнама пролегает кратчайший для Лаоса выход к морю. Именно принимая во внимание этот факт, Вьетнам и Лаос подписали ряд договоров о строительстве и реконструкции транспортных магистралей. Особое место здесь занимает Договор о сотрудничестве в сфере сухопутного транспорта. Конечной целью договора является реконструкция трасс, ведущих к десяти пунктам перехода границы между Лаосом и Вьетнамом, с тем, чтобы к 2010 г. сделать порты в центральной части Вьетнама доступными для Лаоса. Это станет серьезным фактором усиления позиций Вьетнама в Лаосе. Немаловажную роль в углублении экономического сотрудничества между Китаем и Лаосской Народно-Демократической Республикой сыграет и Азиатская трасса, которая свяжет транспортные системы двух стран. Вполне вероятно, что КНР создаст с Лаосом беспошлинную промышленную зону по аналогии с той, о создании которой Пекин договорился с Бангкоком в северном районе Таиланда.

Гидрополитика Пекина по отношению к странам Индокитайского полуострова не будет ограничиваться только Меконгом. Как уже отмечалось, в Китае берут начало такие крупные реки, как Юаньцзян, или Хонгха (Красная Река), Салуин, Черная Река, а также множество других средних и малых рек. Они также по возможности будут задействованы в гидрополитике. Особую важность после Меконга в гидрополитике будет играть Красная Река, берущая свое начало в Китае и далее протекающая по территории Вьетнама, впадая в Южно-Китайское море. Важность Красной Реки заключается в том, что она играет очень важную роль в экономике одного из основных региональных соперников КНР. Кроме того, в данном случае гидрополитика Пекина не будет зависеть от какого-либо третьего государства, и Китай будет действовать непосредственно сам.

Эффективность использования гидрополитики по отношению к Вьетнаму обусловлена высокой удельной долей сельского хозяйства в экономике страны. 70% валового продукта вьетнамской деревни приходится на сельское хозяйство, из коих 80% приходится на натуральное хозяйство [Viet Nam steps up..., 2002]. При этом бассейн Красной Реки является одним из основных сельскохозяйственных регионов страны и основным источником воды в северных регионах Вьетнама. Красная Река является основным источником воды для 28 млн человек. Потребности в ресурсах реки ежегодно увеличиваются и сейчас составляют 25.8 млрд м3 в год [Do Quyen, 2001]. Дельта Красной Реки является лидирующей по продуктивности сельского хозяйства в Социалистической Республике Вьетнам. Ежегодная продуктивность дельты Красной Реки составляет 2.5 т с га, при том что продуктивность дельты Меконга составляет 1 т с га. К тому же с 1986 г. производство в бассейне реки увеличивается на 5.3% в год, а валовой сбор зерновых - на 5.4% [там же]. Учитывая, что для Вьетнама, как и для Китая, обеспечение продовольственной безопасности является первостепенной задачей, задействование гидрорычагов со стороны КНР в ключевых для Вьетнама регионах обеспечения продовольственной безопасности будет весьма действенным механизмом.

Гидрополитика по отношению к Индии

Индийское направление китайской геополитики является одним из самых ключевых ее векторов. Индия является не только соседом Китая, но и геополитическим соперником Поднебесной. Взаимоотношения между двумя этими азиатскими гигантами развивается достаточно специфично. С одной стороны, налицо положительная динамика роста торгово-экономических отношений. Так, за период с 1990 по 1995 г. объем китайско-индийской торговли вырос в 30 раз и в 2001 г. составил $2.7 млрд. В 2007 г. товарооборот достиг 38.7 млрд дол., что в 33 раза превышает показатель 1995 г. [China, India vow., 2008]. В 2008 г. товарооборот между двумя странами достиг почти $52 млрд [India-China Trade., 2009]. Интересно, но отметки в 20 млрд дол. обе страны намечали достичь лишь в 2008 г. К 1 января 2011 г. стороны наметили вывести объем двусторонней торговли на отметку, превышающую в $60 млрд [India aims to double., 2010]. С другой - и Китай, и Индия являются великими державами, интересы которых зачастую пересекаются, вызывая иногда серьезные трения.

В данном контексте хотелось бы привести ряд интересных данных, содержащихся в ежегоднике “Оборона Индии-2009” [Indian Defense Yearbook 2009, p. 57-58], который был презентован 11 февраля 2009 г. министром обороны Индии. Согласно данному документу, за последние три года на всем протяжении индийско-китайской границы произошло около 400 инцидентов, связанных с нарушением государственной границы. Индийская сторона утверждает, что Китай продолжает претендовать на индийский регион Аруначал-Прадеш, а также неожиданно предъявил претензию на отрезок территории в Северном Сиккиме, известном как “пальцевая зона”. В ежегоднике также указано, что Тибет является центральным аспектом индийско-китайского соперничества за доминирование в Азии. “Оккупация Тибета” со стороны Китая, как указано в документе, вызвала асимметрию между двумя странами, дала возможность Китаю оказывать геостратегическое воздействие на большое пространство в Южной Азии и стала вызовом индийскому доминированию в регионе. Кроме того, потеря Тибета как буферной зоны оказала негативное воздействие на безопасность северных границ Индии. Все эти достаточно жесткие формулировки конечно же в каком-то смысле отражают реальный уровень взаимоотношений и стратегического восприятия Китая со стороны Индии.

Вопрос Тибета является одним из основных факторов напряженности во взаимоотношениях между двумя странами. Как известно, именно в Индии находится правительство Тибета в изгнании. Тибетцы обосновались в городе Дхарамсала, нередко называемом также малой Лхасой, расположенном на севере штата Химачал-Прадеш. Именно оттуда XIV Далай-лама руководил движением за освобождение Тибета. По его словам, благодаря великодушию стран пребывания, особенно Индии, тибетцы имеют возможность жить свободно и без страха (см.: [The Statement of..., 2009]). Пекин весьма болезненно реагирует даже на заявления Далай-ламы относительно будущего Тибета. 10 марта 2009 года духовный лидер Тибета в изгнании сделал заявление, в соответствии с которым все тибетцы должны объединиться под единой автономной администрацией [там же]. В Китае под этим поняли притязания не только на Тибетский автономный район, но и на провинции Цинхай, часть провинций Сычуань, Юньнань и Ганьсу [Fu Shuangqi, 2009]. Вышеуказанное заявление конечно же вызвало бурю негодования в Китае.

Вообще, в Тибете и индийском штате Аруначал-Прадеш, на который имеет определенные претензии Китай, наблюдается интенсивное наращивание военного потенциала с обеих сторон и многочисленные случаи нарушения границы. Так, только за 2008 г., по данным индийских военных источников, было зарегистрировано 270 случаев нарушения границы и 2300 случаев ее агрессивного патрулирования, и ряд индийских аналитиков даже считают китайско-индийскую границу более “горячей”, чем индийско-пакистанскую. В данном контексте особо выделяется Аруначал-Прадеш. Индийские власти намерены в течение ближайщих нескольких лет разместить здесь дополнительно две дивизии общей численностью в 50-60 тыс. человек, в результате чего общая численность индийский войск в штате составит около 120 тысяч [Joshi Saurabh, 2009]. Определенное раздражение вызывает у Пекина тот факт, что на службе в индийской армии имеются войска специального назначения, состоящие из этнических тибетцев, а в штате Аруначал-Прадеш границу с Китаем патрулируют также и солдаты индо-тибетской пограничной полиции [Bhardwaj Priyanka, 2009].

Однако напряженность между двумя странами проявляется не только в сфере безопасности. В марте 2008 г. КНР блокировала предоставление Индии Азиатским банком развития кредита в размере $2.9 млрд, ввиду того что из этой суммы $60 млн предполагалось использовать для осуществления проектов по контролю за наводнениями в штате Аруначал-Прадеш [Wong, 2009]. Более того, в ответ на политику Индии по отношению к Тибету в мае 2009 г. Китай начал выдавать жителям Кашмира китайские визы, отличные от тех, которые выдаются гражданам Индии [Hussain Altaf, 2009]. Появилась также информация относительно того, что туристам, посещающим Тибет, выдаются карты, в которых Кашмир указан в качестве отдельного субъекта [Ramachandran Sudha, 2009].

Однако китайско-индийские отношения не лежат исключительно в плоскости взаимоотношений двух этих стран. Они также представляют важнейшее геополитическое значение для других стран, в частности США. Интересы Соединенных Штатов, заключающиеся в создании стратегически стабильной Азии и заинтересованности в свободной торговле, в том числе через жизненно важные морские пути в Индийском океане, требуют тесных связей с Индией. Однако во взаимоотношениях с Дели Вашингтон не намерен ограничиваться лишь Азией. В 2002 г. посол США в Индии Роберт Блаквилл заявил, что Соединенные Штаты будут содействовать Индии противостоять глобальным вызовам [US to Have Sustained..., 2002]. При этом особое внимание будет отводиться борьбе с терроризмом. “Военно-морские силы Индии могли бы играть большую роль в борьбе с терроризмом, и американские военно-морские силы могли бы многому научиться у своих индийских коллег”, - заявил в том же самом году вице-адмирал и командующий 7-м флотом США Джеймс Метзгер [Indo-US Navies., 2002]. Между тем рамки борьбы с терроризмом, особенно с использованием ВМФ, весьма растяжимы и могут подразумевать что угодно. А во время визита Барака Обамы в Дели глава США на встрече с индийским премьер-министром заявил, что взаимодействие между США и Индией является необходимым условием для ответа на современные вызовы - от борьбы с терроризмом до соблюдения прав человека. Без этого взаимодействия, по словам Обамы, ни один из этих вопросов не может быть решен. А выступая в парламенте этой страны, американский президент назвал Индию глобальным лидером [Remarks by the President., 2010]. Понятно, что все это вызывает в Пекине соответствующую реакцию и Китай должен иметь в своем запасе эффективные средства противодействия. В арсенале таких средств особое место может быть отведено гидрополитике.

Водные ресурсы Индии и наиболее подходящие точки для гидродавления

Основная часть водных ресурсов Индии сконцентрирована в речной системе Ганг-Брахмапутра-Мегхна, на долю которой приходится около 60% общего гидропотенциала страны (см.: [Water Resources of India.]). При этом, как и в случае с КНР, гидроресурсы Индии распределены по территории страны весьма неравномерно. Например, если водные ресурсы на душу населения составляют в среднем по стране 2208 м3, то в бассейне Брахмапутры и Барака этот показатель составляет 16 589 м3. Хотя на долю бассейна рек Брахмапутра и Барак приходится всего 7.3% территории страны и 4.2% населения, здесь сконцентрирован 31% водных ресурсов страны [там же].

Специфика водных ресурсов Республики Индии заключается в том, что основные водные артерии либо непосредственно берут начало за пределами страны, либо их питают притоки, берущие начало за ее пределами. При этом некоторые крупнейший реки, в частности те же самые Брахмапутра и Инд, берут начало на территории одного из ключевых соперников Индии - Китая. Большую часть своего пути Брахмапутра протекает по территории КНР. Как уже отмечалось, на ее бассейн приходится треть водных ресурсов Индии. Значение Брахмапутры для экономики Индии с каждым годом будет существенно возрастать. Не случайно речная система именно этой реки признается в Индии важнейшим по гидропотенциалу водным бассейном страны.

Гидроресурсы Брахмапутры представляют важность как для сельского хозяйства, так и для производства электроэнергии. Как и у КНР, у Индии есть намерения переброски водных ресурсов из бассейна реки Брахмапутры в испытывающий недостаток в воде бассейн реки Ганг. Для этого Дели предлагает сооружить 300-километровый канал через территорию Бангладеш. Но здесь возникают опасения со стороны Бангладеш, которые основаны на том, что для сооружения этого канала необходимо будет переселить значительную часть населения. Это вызовет серьезные социальные и экологические проблемы, а также политические, ввиду того что канал может быть использован в целях навигации из одной части Индии в другую [Sustainable Development...]. В ответ на индийское предложение Бангладеш предлагает альтернативный проект, который предусматривает сооружение серии водохранилищ и плотин на территории Индии и Непала. Это не только позволит производить электроэнергию, но и даст возможность Непалу, Бутану и Тибету посредством судоходных каналов выходить к морю. Однако Индия не испытывает особого интереса к данному проекту. Похоже, что Бангладеш будет играть важную роль в гидрополитике Китая по отношению к Индии. Усилив свое влияние в этом государстве, Пекин фактически сможет создать своего рода “гидротиски” вокруг Индии. При этом Бангладеш, будучи весьма уязвимой со стороны Индии в вопросе водных ресурсов (около 94% наземных водных ресурсов Бангладеш берут свое начало за пределами страны, большая часть из которых - в Индии [Elhance, 1999, р. 158]), возможно, будет даже заинтересован в сотрудничестве с Китаем, в первую очередь для того, чтобы создать паритет с Индией, тем более что политика Дели по отношению к Дакке в вопросе водных ресурсов оставляет желать лучшего.

Здесь интересы Дели и Пекина могут столкнуться, для последнего Брахмапутра будет представлять важнейшее значение не только как потенциальный инструмент в гидрополитике, но и как средство удовлетворения собственных потребностей в воде. Воды Брахмапутры могут быть использованы для нужд северо-западных частей КНР (где расположена, в частности, пустыня Гоби), которые занимают почти половину территории страны, обладая всего лишь 7% водных ресурсов. Ряд китайских инженеров в качестве мер по улучшению ситуации с водой в данном регионе предлагают, в частности, перебросить сюда воды реки Брахмапутра. Для этого необходимо пробить туннель длиною в 20 км через горные хребты. Во время заседания в Китайской академии инженерной физики в Пекине в декабре 1995 г. китайские инженеры подчеркнули, что сделать это обычными средствами будет практически невозможно, но вполне реализуемо посредством взрывных работ с использованием ядерных взрывов [Horgan, 1996]. В случае осуществления данного проекта страны, лежащие в нижнем бассейне Брахмапутры, будут испытывать серьезные проблемы с водой, особенно в сухой сезон.

Брахмапутра обладает также и значительным гидроэнергетическим потенциалом, который представляет большой интерес для удовлетворения возрастающих потребностей Республики Индии. Между тем гидроэнергетический потенциал Брахмапутры практически не используется: в начале 1990-х гг., например, Индия использовала его всего лишь на 1% [Verghese, 1990, p. 180]. Однако и здесь она может столкнуться с гидрополитикой Китая. Дело в том, что для производства электроэнергии на Брахмапутре наиболее подходящим является Тибет. Здесь находится так называемый U-образный изгиб Брахмапутры, расположенный вблизи границы с Индией. Данный изгиб многие годы будоражит воображение инженеров как потенциально крупнейший источник гидроэлектроэнергии в мире. Предварительные исследования японской фирмы Electric Power Development Company показали, что строительство 11 крупных плотин в Тибете даст возможность экспорта в Индию колоссального объема электроэнергии - 70 тыс. МВт/ч [Elhance, 1999, р. 164].

Особый интерес представляет строительство в тибетской префектуре Шаньань колоссальной плотины Цзанму высотой в 3260 м, которая станет одной из крупнейших в мире; ее проект Пекин представил в апреле 2010 г. По своей мощи она в несколько раз превзойдет гигантскую плотину “Три ущелья”. Здесь также будут построены и четыре другие плотины. Строительство плотины официально стартовало 12 ноября 2010 г., а по плану уже в 2014 г. в строй будет введен первый агрегат [China economic news..., 2010].

Планы строительства этих плотин вызвали в Индии серьезные опасения [China builds world’s highest dam., 2010]. В ответ на беспокойство Индии относительно того, что плотина Цзанму может негативно отразиться на осуществлении стратегически важнейшего для Индии Национального проекта соединения рек, цель которого состоит в перебросе вод северных рек в южные регионы страны, китайская сторона отвечает, что реализация данного проекта ни в коем случае не окажет негативного воздействия на Индию (см.: [China economic news., 2010; Malhotra Pia, 2010]). Более того, китайская сторона утверждает, что данный проект выгоден всему миру. Как заявил Чжан Ботин, замдиректора Китайского общества гидроэнергетической инженерии, ввиду того что производство гидроэнергии на данной плотине ежегодно сэкономит 200 млн т угля и, следовательно, будет иметь большой экологический эффект, китайская сторона не может отказаться от этого проекта [Watts, 2010].

Данные доводы не всегда удовлетворяют индийскую сторону. Так, в ноябре 2008 г. индийский премьер Манмохан Сингх заявил, что во время его визита в Пекин он поднял вопрос о реках, вытекающих из Тибета [Beware Of Water Wars, 2008]. Уже сейчас нехватка воды в Ганге и Брахмапутре влияет на жизнь сотен миллионов людей как в Индии, так и в Бангладеш. Проблемы с водой, к примеру, становятся причиной миграции населения из Бангладеш в Индию, что уже изменило демографическую ситуацию в ряде районов индийского штата Ассам и вызвало там этнические конфликты [Ramachandran Sudha, 2008]. Даже неполадки и аварии в ирригационных системах непосредственно отражаются на расположенных вниз по течению странах и регионах. Ситуация усугубляется и тем, что между Китаем и Индией нет официальных договоров по использованию международных рек.

Интересно, что не только Индия предъявляет претензии Китаю в вопросе использования водных ресурсов. Зачастую имеет место и обратное. Так, Пекин всячески препятствует строительству Индией плотин на реках в приграничных районах. Это в первую очередь касается проекта строительства плотины и электростанции в штате Аруначал-Прадеш в верховьях реки Ярлунг Занбо или Сян (Siang), которая будет вырабатывать 11 МВт/ч электроэнергии. Первый этап этого проекта стартовал в декабре 2003 г. Принимая во внимание, что водохранилище, которое планируется построить, пересечет и границу КНР, власти Китая заявили, что не намерены затапливать сельхозугодья в Тибете [Wang Weiluo, 2006, р. 1].

Однако не все в Индии считают, что эксплуатация Китаем ресурсов Брахмапутры представляет угрозу. Так, министр внутренних дел Индии С. Кришна в апреле 2010 г. заявил, что сооружение Китаем плотины на Брахмапутре не окажет негативного влияния на Индию [Chinese dam will not impact..., 2010]. Аналогичное мнение высказал и министр водных ресурсов Индии П. Банзал. По его мнению, индийская сторона не имеет права претендовать на воды Брахмапутры, находящиеся в пределах территории Китая, и единственное, что волнует Индию, - это сохранение поступления в свои пределы 79 млрд м3 воды из реки [India downplays., 2009]. Кроме того, в апреле 2010 г. между Китаем и Индией было подписано соглашение по предоставлению друг другу гидрологических данных о Брахмапутре, особенно в период муссонов [Tiwari Ravish, 2010].

Тем не менее эксплуатация водных ресурсов Брахмапутры, переброска ее вод, сооружение там электростанций могут стать весьма эффективным инструментом в руках Пекина, позволяющим ему воздействовать на такое уязвимое для Дели место, как энергетическая безопасность. Как указано в ежегодном докладе министерства обороны Республики Индии, для этой страны наличие и возможность использования энергетических ресурсов представляет жизненную важность, ввиду того что от этого зависит общее развитие государства [Annual Reports 2000-2001, p. 16].

Достижение максимального эффекта от гидрополитики Китая по отношению к Индии будет невозможно без привлечения к ней Королевства Непал. По своей значимости в гидрополитике КНР в отношении Индии данное государство сравнимо с Лаосом в Индокитае. Непал является ключом к водным ресурсам Индии. Не случайно в уже упомянутом ежегодном докладе министерства обороны Индии среди способов обеспечения энергетической безопасности страны в самом первом пункте в качестве одного из основных источников энергии упоминается Непал [там же]. Задействование Китаем Непала в гидрополитике по отношению к Индии позволит в первую очередь оказывать сильнейшее влияние на основную реку Индии - Ганг, которая кроме огромного экономического значения является для Индии также культовым объектом. Множество притоков, берущих начало в Непале и Тибете, составляют 45% стока реки Ганг [Elhance, 1999, р. 156]. Это обстоятельство заслуживает того, чтобы КНР приложила все усилия для закрепления в Непале, тем более что большинство неиспользованных и подходящих для строительства крупных водозаборных сооружений в бассейне реки Ганг на сегодня находится или в пределах Непала, или на его границах.

Между тем с каждым годом хозяйственное значение Ганга будет возрастать как для сельского хозяйства Индии, так и для энергетики страны. Даже используя всего 5% общего стока реки Ганг, можно в сухой сезон удовлетворить потребность в воде территорий, лежащих в нижнем течении реки [Sustainable Development...], но, естественно, это возможно лишь в случае сооружения соответствующих водозаградительных сооружений. Что касается энергетической сферы, то с начала 1990-х гг. и по сегодняшний день Индия использовала лишь 12% гидроэнергетического потенциала реки Ганг [Verghese, 1990, p. 180].

Какой же политики должна придерживаться КНР, чтобы укрепить свои позиции в Непале? Политика Пекина в данном направлении претерпела кардинальные изменения за последние десятилетия. Раньше Китай по большому счету делал ставку на политическую составляющую. Например, он пытался наладить военное сотрудничество с Непалом, которое весьма успешно блокировала Индия. Так, в 1989 г. в ответ на закупки Непалом оружия из Китая Индия преградила Непалу выход к морю. Однако в Пекине понимали, что со своим географическим положением, при практически полной зависимости от Индии в вопросах коммуникаций, Катманду вряд ли будет готов к шагам, противоречащим интересам Дели. Поэтому китайцы неоднократно предлагали Непалу выход на Пакистан через территорию Тибета. Это, во-первых, лишило бы Индию монополии на предоставление Непалу выхода к морю, а во-вторых, существенно усилило бы позиции Пекина в Непале. Однако на тот период для Непала не только с политической, но и с чисто экономической точки зрения было намного выгоднее осуществлять внешнеторговую деятельность через территорию Индии.

В Тибете, как уже отмечалось, берет начало и Инд, который протекает в пределах района на протяжении более 800 км. Использование вод Инда окажет ощутимое воздействие и на Индию, и на Пакистан, тем более что между этими двумя странами идет серьезная борьба за воды этой реки6. В Пакистане, например, водами Инда орошается более 80% сельхозугодий страны [Tibet: A Human Development..., 2007, p. 141]. Понятно, что гидрополитика по отношению к Инду является весьма и весьма важным аспектом в геополитике всего региона.

Социально-экономическое развитие Тибета как один из наиболее эффективных элементов гидрополитики

Социально-экономическое развитие Тибета имеет для Китая важнейшее значение, так как посредством этого КНР усиливает свои позиции как в Непале, так и в регионе в целом. К тому же развитие Тибета уменьшает и значимость Индии для развития этого региона КНР, ведь кратчайший выход Тибета во внешний мир проходит через территорию Индии. Немаловажную роль здесь играет и то, что тибетская политическая эмиграция нашла политическое убежище именно на территории Индии. Поэтому, развивая экономику Тибета, Пекин фактически трансформирует потенциально уязвимый регион в плацдарм для усиления здесь своего влияния. Приоритетными направлениями развития Тибетского автономного района являются коммуникации и энергетика. Оба этих компонента непосредственно отразятся на эффективности гидрополитики Пекина по отношению к Индии.

Интересно, что с самого начала освобождения Тибета Пекин уделял весьма пристальное значение его развитию. Так, если в 1956 г. расходы на экономическое строительство всего Китая возросли на 17%, то по Тибету данный показатель составил 27.3%7. Еще в начальный период после освобождения8 для оказания помощи Тибету была ассигнована огромная по тем временам сумма (только прямые капиталовложения составили 200 млн юаней). В центре особого внимания было строительство дорог. Через три года после освобождения, т. е. в 1954 г., было завершено строительство и началась эксплуатация Кандин-Тибетской и Цинхай-Тибетской шоссейных дорог.

Развитие Тибета за последние годы просто впечатляет. Объем внешней торговли Тибета в 2000 г. составил $110 млн и увеличился по сравнению с 1995 г. в 18 раз [Tibet Looking..., 2002]. А в 2008 г. данный показатель превысил отметку в 500 млн дол. На сегодня Тибет осуществляет торговую деятельность с 55 странами и регионами. Крупнейшим торговым партнером района является Непал, на долю которого приходится более 66.6% внешней торговли Тибета [там же]. ВВП региона в 2008 г. составил почти 5.8 млрд дол., при том что в сопоставимых ценах в 1959 г. он составлял всего 25.4 млн дол. [GDP growth in Tibet, 2009]. С 1994 по 2008 г. валовой продукт Тибета увеличивался в среднем на 12.8% ежегодно, что превосходило среднекитайский показатель за тот же самый период [Full Text., 2009], а с 2002 по 2009 г. рост ВВП составил 12.3%. Увеличивается и приток иностранных инвестиций в регион. Так, объем иностранных инвестиций в 2009 г. превысил аналогичный показатель 2008 г. на 150% [SW China’s Tibet., 2010].

Но ни власти Тибета, ни центральные власти КНР не намерены останавливаться на достигнутом, тем более что существуют все предпосылки для еще более динамичного развития региона. Так, в ближайшие годы планируется создать свободные экономиче­ские зоны в Тибете, которые придадут дополнительный импульс экономике в целом и внешней торговле в частности. Среди приоритетных направлений развития Тибета конечно же строительство коммуникационной системы. Этот процесс идет весьма интенсивно в Тибетском автономном районе. Результатом отмеченной политики стало то, что на данный момент более 95% округов и свыше 85% деревень Тибета имеют доступ к шоссейным дорогам. И это при том что в 2001 г. доступ к ним имели лишь 70% городов и деревень района [Tibetan Farmers., 2001]. Данное обстоятельство весьма положительно отразится на экономике района. Параллельно строятся и железные дороги. Особо следует отметить Цинхай-Тибетскую железную дорогу - транспортную артерию протяженностью почти в 2 тыс. км. Строительство указанной железной дороги было полностью завершено в 2006 г. Ее нередко называют инженерным чудом, ведь почти на протяжении 960 км железная дорога находится на высоте свыше 4 тыс. м над уровнем моря. Цинхай-Тибетская железная дорога связала регион с остальным Китаем. Планируется также протянуть железнодорожную линию из Тибета в Непал, что непосредственно отразится не только на укреплении экономических связей между Тибетом и Непалом, но и на укреплении позиций КНР в стратегически важном регионе Гималаев.

Кстати, китайские власти уделяют особое внимание строительству железных дорог в качестве важнейшего компонента своей транспортной стратегии, о чем уже было упомянуто ранее. Только в 2009 г. инвестиции в данную сферу составили почти 88 млрд дол., что в два раза превышает показатель 2008 г. [China to almost., 2008]. K 2012 г. протяженность железных дорог в КНР достигнет 110 тыс. км [там же]. В развитии железнодорожной инфраструктуры особое место занимает строительство скоростных железных дорог и увеличение скорости железнодорожных составов.

Особое значение в развитии Тибета имеет энергетическая сфера. На ее долю приходится около 30% гидроэнергетического потенциала всего Китая, и по этому показателю регион занимает первое место в КНР9.

В развитии Тибета китайские власти большое внимание уделяют и авиатранспорту. Только в 2010 г. здесь были введены в эксплуатацию два крупных аэропорта, общее количество гражданских аэропортов в регионе достигло пяти. Пропускная способность четвертого аэропорта, расположенного в районе Нгари, к 2020 г. составит 120 тыс. пассажиров. Пропускная способность пятого, расположенного в городе Шигадзе, - 230 тыс. пассажиров ежегодно. Эти аэропорты, естественно, будут играть важную роль в развитии Тибета, в то же самое время укрепляя позиции Китая в стратегически важнейшем регионе Гималаев.

В данном контексте особую важность приобретает Непал. Эта страна, как уже отмечалось, также представляет ключевое значение с точки зрения гидрополитики. Королевство Непал обладает весьма внушительным гидроэнергетическим потенциалом, превосходящим действующий гидроэнергетический потенциал Канады, США и Мексики, вместе взятых. Но до сих пор эта страна использует его лишь на 0.2%. Китай имеет довольно серьезный потенциал в области строительства гидроэлектростанций, и содействие Непалу в данном вопросе в стратегических интересах Пекина. Другой сферой, где для Китая могут открыться неплохие перспективы, является сельское хозяйство. На сегодняшний день только 5% пахотных земель в Непале пользуются ирригацией, и довольно большой процент потребностей страны в продуктах питания удовлетворяется за счет импорта. Усиление Пекином своей роли в обеих вышеприведенных отраслях так или иначе связано с гидрополитикой и непосредственно будет означать уменьшение степени воздействия Индии на политику Непала. Поэтому можно предположить, что в ближайшей перспективе основной упор в экономическом сотрудничестве с Непалом Китай будет делать на энергетику и сельское хозяйство.

В укреплении своих позиций в Непале китайские власти особое внимание уделяют углублению связей между данным государством и Тибетом. На долю Непала приходилось 95% приграничной торговли Тибета, и если объем товарооборота между ними в 2009 г. составил почти $250 млн, то только за первые восемь месяцев 2010 г. этот показатель составил 254 млн. Для сравнения в 2006 г. товарооборот между ними составлял около $120 млн. Китайские власти намерены еще более укрепить связи между Тибетом и Непалом, они заявляют, что развитие Тибета пойдет только на пользу Непалу, и предпринимают определенные шаги по стимулированию сотрудничества. Так, недавно китайская сторона установила нулевой тариф на более чем 300 товаров, импортируемых из Непала [Development of China’s Tibet..., 2010].

* * *

Стратегическая важность Тибета не исчерпывается лишь водными ресурсами. Однако тот факт, что данный регион является одним из ключевых гидродоноров Южной и Юго-Восточной Азии, уже делает его ключевым компонентом мировой геополитики. Без данного региона КНР попросту не только не в состоянии стать глобальным геополитическим полюсом, но и не сумеет решить важнейшие вопросы своего социально-экономического развития, став весьма уязвимым государством во многих сферах безопасности. Именно в данном контексте и нужно рассматривать роль и место Тибета в китайской геополитике. Этот регион Азии действительно является одним из тех плацдармом, с помощью которого создается будущая геополитическая конфигурация мира.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Подробнее о реках Тибета см., например: [Юсов, 1958].
2. См., в частности: [Бабаян, 2003; Бабаян, 2006(1); Бабаян, 2006(2), с. 40-58].
3. См., например: Military Power., 2000 (в частности: I. Цели Великой китайской стратегии, стратегии безопасности и военной стратегии; А. Великая китайская стратегия).
4. Для более детальной информации см.: Preparing For New Challenge..., 1991].
5. Подробнее о данной структуре см.: mrcmekong.org/ (официальный вебсайт организации “The Mekong River Commission”).
6. Подробнее о гидрополитической борьбе между Индией и Пакистаном см., например: [Khurram Shahzad, 2008; Waqar Ahmed, 2008; The Indus Water Dispute., 2008; Moin Ansari, 2008; Muhammad Azam Minhas, 2008; Haroon Mirani, 2009].
7. Подробнее об экономическом развитии Тибета в середине 50-х гг. ХХ в. см., например: [Уиннингтон, 1958, с. 10-18].
8. Официальное соглашение по мирному освобождению Тибета было подписано между Центральным народным правительством Китая и местным правительством Тибета 23 мая 1951 г. в Пекине.
9. Подробнее о гидроэнергетическом потенциале Тибета см., например: [China’s Tibet Facts & Figures, 2008].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Бабаян Д. “Гидрополитическое оружие”: китайская версия // Международные процессы. 2003. Январь- февраль. № 1.
Бабаян Д. Поднебесная гидрополитика // Независимая газета. 13.09.2006(1).
Бабаян Д. Поднебесная и Центральная Азия // Свободная мысль. 2006(2). № 11-12.
Волков А. В ожидании пустыни // Знание-сила. 2001. № 10.
Дружба. 6.05.1956.
Лузянин С. Диалог азиатских гигантов // Независимая газета. 18.01.2002.
Нехватка водных ресурсов уже стала одним из главных факторов, обусловливающих социально-экономическое развитие // Международное радио Китая (russian.cri.com.cn/russia/2002/Mar/45201.htm). 23 марта 2002.
Соседние страны обвиняют Китай в катастрофическом обмелении Меконга // GreenMedia.info (greenmedia.info/10118, 8 апреля 2010).
Социально-экономическая география зарубежного мира / Под ред. В. Вольского. М.: Крон-пресс, 1998.
Уиннингтон А. Тибет. Рассказ о путешествии / Пер. с англ. В. Л. Кона. М.: Изд. иностранной литературы, 1958.
Юсов Б. Тибет, физико-географическая характеристика. М.: Гос. изд-во географической лит-ры, 1958.
Annual Reports 2000-2001. Ministry of Defence. Government of India // mod.nic.in/reports/welcome.html
Baldinger P., Turner J. Crouching Suspicions, Hidden Potential, United States Environmental and Energy Cooperation with China. Woodrow Wilson Center. Washington DC, 2002.
Beware Of Water Wars // The Times of India (timesofindia.indiatimes.com/Editorial/TOP-ARTICLE-Beware-Of-Water-Wars/articleshow/3747837.cms). November 24, 2008.
Bhardwaj Priyanka. India plays down Chinese incursions // Asia Times (atimes.com/atimes/South_ Asia/KJ07Df04.html). October 7, 2009.
Business Line. Financial Daily from the Hindu Group of Publications (blonnet.com/businessline/2001/11/12/stories/141256l3.htm, November 12, 2001).
Chellaney Brahma. Averting Asian water wars // The Japan Times (phayul.com/news/article.aspx? article=Averting+Asian+water+wars&id=22912&t=1&c=4). October 2, 2008.
China builds world’s highest dam, India fears water theft // Asia News (asianews.it/news-en/China- builds-world’s-highest-dam,-India-fears-water-theft-18230.html). April 24, 2010.
China dam breach caused Arunachal floods // Assam and the Northeast (axom.faithweb.com/flood/jul1.html). July 6, 2000.
China economic news in brief: Tibetan medicine giant, hydropower station // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-11/17/c_13610836_2.htm). November 17, 2010.
China Plans to Invest $42 million for Nationwide Water Cleanup // China Daily (chainadaily.com.cn/news/2002-05-08/68475.html). May 8, 2002.
China Prepares for Gigantic New Power Station // People’s Daily (english.peopledaily.com.cn/200104/12/ eng20010412_67504.html). April 12, 2001.
China responsible in using upper Mekong water resources: FM spokesman // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-11/18/c_13612510.htm). November 18, 2010.
China to almost double railway investment in 2009 // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2008-12/31/ content_10587052.htm). December 31, 2008.
China to boost water infrastructure construction to better cope with disasters: ministry // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-03/28/c_13228077.htm). March 28, 2010.
China to link Nepal with Tibet railway line // Zee News (zeenews.com/South-Asia/2008-04-25/438911news.html). April 25, 2008.
China to pump 21.3 bln yuan into huge water diversion program in 2009 // Xinhua (news.xinhuanet.com/ english/2009-01/28/content_10728073.htm). January 28, 2009.
China to strengthen water control in light of shortage // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2009-02/14/ content_10820160.htm). February 14, 2009.
China Warned of Water Crisis by 2030 // People’s Daily (english.peopledaily.com.cn/200206/06/eng20020606_97285.shtml). June 6, 2002.
China, India vow to expand trade, economic co-op // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2008-01/14/ content_7421020.htm). January 14, 2008.
China’s energy: continuous struggle with shortage // China Daily (chinadaily.com.cn/english/ doc/2005-10/03/content_482503.htm). October 3, 2005.
China’s water resources imbalances to aggravate: official // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/ china/2010-10/07/c_13545962.htm). October 7, 2010.
China’s Water Shortage to Hit Danger Limit in 2030 // People’s Daily (english.peopledaily.com. cn/200111/16/eng20011116_84668.shtml). November 16, 2001.
China’s Tibet Facts & Figures // Beijing Review (bjreview.com.cn/special/tibet/txt/2008-04/17/ content_110776.htm). April 17, 2008).
China’s Tibet sees booming trade with Nepal, India // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/ business/2010-10/28/c_13580195.htm). October 28, 2010.
Chinese dam will not impact flow of Brahmaputra: Krishna // The Indian Express (indianexpress.com/news/chinese-dam-will-not-impact-flow-of-brahmapu/609953/). April 22, 2010.
Chinese River in Heilongjiang Dries up as Drought Intensifies // Agence France Press. Beijing. 7.08.2000.
Chinese Vice Premier urges increased efforts to build south-to-north water diversion project // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-10/10/c_13549371.htm). October 9, 2010.
Comprehensive Assessment of the Freshwater Resources of the World. Stockholm Environmental Institute, 1997.
Controversial Plan to Tap Tibetan Waters // China.Org (china.org.cn/english/MATERIAL/177295.htm). August 7, 2006.
Development of China’s Tibet will benefit Nepal: diplomat // China Tibet Information Center (chinatibet.people.com.cn/7114004.html). August 23, 2010.
Do Quyen. Hong River on Red Alert Over Water Quality // Viet Nam News (vietnamnews.vnagency.com.vn/2001-12/01/Stories/14.htm). December 3, 2001.
Drought continues in China, 51 million people affected // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-03/19/c_13217979.htm). March 19, 2010.
Drought continues to wreak havoc in southwestern China // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-03/17/c_13214842.htm). March 17, 2010.
Elhance Arun P. Hydropolitics in the Third World. United States Institute of Peace Press. Washington, D.C., 1999.
Factbox: Key figures and facts about Tibet’s development // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-03/07/c_13200983.htm). March 7, 2010.
FM Calls For Stronger Economic Links After China’s WTO Entry // China Daily (chinadaily.net). July 27, 2001.
Fu Shuangqi. Dalai Lama’s “Greater Tibet” neither historical fact nor fits in reality: experts // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2009-03/14/content_11012283.htm). March 14, 2009.
Full Text: Fifty Years of Democratic Reform in Tibet // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2009-03/02/content_10928003_11.htm). March 2, 2009.
GDP growth in Tibet // China Tibet Information Center (eng.tibet.cn/news/today/200903/ t20090303_457135.htm). March 11, 2009.
Global warming may weaken China’s plantation industry: report // Xinhua (news.xinhuanet.com/ english2010/china/2010-10/09/c_13547878.htm). October 8, 2010.
Haroon Mirani. Race to the death over Kashmir waters // Asia Times (atimes.com/atimes/South_ Asia/KA13Df01.html). January 13, 2009.
Hina’s Massive Cross-country Water Project Approved // People’s Daily (english.peopledaily.com. cn/200211/26/eng20021126_107475.shtml). November 26, 2002.
Hiroshi Hori. Development of the Mekong River Basin: Its Problems and Future Prospects // Water International. 1993. № 18.
Homer-Dixon T. Environmental Scarcities and Violent Conflict: Evidence From Cases // Global Dangers: Changing Dimensions of International Security / Ed by S. Lynn-Jones and S. Miller. Cambridge: Mass.: MIT Press, 1995.
Horgan J. “Peaceful” Nuclear Explosions // Scientific American (hindunet.org/saraswati/ brahmaputra/scientificamerican.htm). June 1996.
mrcmekong.org/ (официальный сайт организации “The Mekong River Commission”)
Hussain Altaf. Row over China Kashmir visa move // BBC News (news.bbc.co.uk/2Zhi/south_asia/8285106.stm). October 1, 2009.
In Focus. China’s Water Shortage // Maritime Forces Pacific Headquarters. Canada. 2004. August 14.
India aims to double trade with China in 4 years // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-08/19/c_13451378.htm). August 18, 2010.
India-China Trade Tensions Rise // Business Week (businessweek.com/globalbiz/content/feb2009/gb20090211_202935.htm). February 11, 2009.
India downplays China’s dam construction on Brahmaputra // The Hindustan Times (hindustantimes.com/India-downplays-China-s-dam-construction-on-Brahmaputra/Article1-473027.aspx). November 5, 2009.
Indian Defense Yearbook 2009.
Indo-US Navies Can Play Larger Role Against Terrorism // Hindustan Times (hindustantimes.com/nonfram/060202/dlnat22.asp). February 6, 2002.
Jiang stresses sustainable development // China Daily (chinadaily.com.cn/en/doc/2002-03/11/content_110249.htm). March 18, 2002.
Jing Jun. Environmental Protests in Rural China // Chinese Society: Change Conflict and Resistance / Ed. by E. Perry and M. Seldon. N.Y.: Routledge, 2000.
Joshi Saurabh. India to double troops in Arunachal // StatPost (South Asian Defense & Strategic Affairs) // stratpost.com/india-to-double-troops-in-arunachal, June 8, 2009.
Kanittha Inchukul, Khon Kaen. China Dams on Mekong ‘Beneficial’ Claims They Reduce River Water // The Bangkok Post (scoop. bangkokpost.co.th/bkkpost/1997/bp97_apr/bp970412/1204_news22.html). April 12, 1997.
Khurram Shahzad. Indian water belligerence // Kashmir Media Service (kmsnews.org/articles/ indian-water-belligerence). August 3, 2008.
Lam Willy. China’s Ecological Woes: Drought and Water Wars? // The Jamestown Foundation, China Brief. Vol. 10, Issue 7. April 1, 2010.
Li Ling zhu. Xizang zhi shui jiu Zhongguo: da Xi xian “zai zao Zhongguo” zhan lue nei mu xiang lu (Ли Лин. Вода из Тибета спасет Китай. Детали стратегического плана для Большого западного маршрута. Изд-во Чанань, 2005).
Malhotra Pia. China’s Dam on the Brahmaputra: Cause for Concern? // Institute of Peace and Conflict Studies (ipcs.org/article/india/chinas-dam-on-the-brahmaputra-cause-for-concern-3174.html). June 30, 2010.
McCartan Brian. When the Mekong runs dry // Asia Times (atimes.com/atimes/Southeast_Asia/ LC13Ae01.html). March 13, 2010.
Mcelroy Damien. China planning nuclear blasts to build giant hydro project // The Telegraph. October 22, 2000.
Military Power of the People’s Republic of China 2000, Annual Report to Congress. (Ежегодный доклад министра обороны США конгрессу о военной мощи Китайской Народной Республики зa 2000). Office of the Secretary of Defense. Washington, 2000.
Moin Ansari. Water wars: India attacks Pakistan with Water again-flash floods 57 villages // Rupee News (rupeenews.com/2008/08/18/water-wars-india-attacks-pakistan-with-water-again-flash-floods-57-villages/). August 18, 2008.
Muhammad Azam Minhas. Water war against Pakistan // The Post (thepost.com.pk/OpinionNews.aspx?dtlid=189777&catid=11). October 30, 2008.
Murray H. The Common Stream // Far Eastern Economic Review. February 21, 1991.
Officials fear clashes over limited water Summer of 2009 looks to be long and dry // The Bangkok Post (bangkokpost.com/news/local/11720/officials-fear-clashes-over-limited-water). February 16, 2009.
Pradhan B.K., Shrestha H.M. A Nepalese Perspective on Himalayan Water Resources Development // The Ganges-Brahmaputra Basin: Water Resource Cooperation Between Nepal, India, and Bangladesh / Ed. by D.J. Eaton. Austin: University of Texas at Austin, 1992.
Preparing For New Challenge: The Mekong Interim Committee Annual Report 1991. Mekong Secretariat, Bangkok, Mekong Commission, 1991.
President on Population Control, Resources and Environmental Protection // China Daily (chinadaily. net). March 12, 2001.
Qiren Zhou, Marilyn Beach, and Zhao Baoqing. (Revolution of Rural China. China Environment Series. № 5, 1999.
Rajan, D. China: Media Anger on Arunachal Pradesh Continues Unabated // South Asia Analysis Group (SAAG) (southasiaanalysis.org/%5Cpapers33%5Cpaper3260.html). Paper № 3260. June 18, 2009.
Ramachandran Sudha. China opens a new front in Kashmir // Asia Times (atimes.com/atimes/South_Asia/KJ21Df02.html). October 21, 2009.
Ramachandran Sudha. India quakes over China’s water plan // Asia Times (atimes.com/atimes/China/JL09Ad01.html). December 9, 2008.
Red River Delta Farmers Boast Productivity, Spur Development // Viet Nam News (vietnamnews.vnagency.com.vn/2001-01/16/Stories/02.htm). January 17, 2001.
Remarks by the President to the Joint Session of the Indian Parliament in New Delhi, India, Parliament House, New Delhi, India // The White House, Office of the Press Secretary (whitehouse.gov/the-press-office/2010/11/08/remarks-president-joint-session-indian-parliament-new-delhi-india). November 8, 2010.
Report warns of drastic glacier shrinkage in China // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/ 2010-10/08/c_13547872.htm). October 8, 2010.
Rethink export policy // China Daily (search.chinadaily.com.cn/isearch/i_textinfo.exe?dbname=cndy_p rintedition&listid=3646&selectword=LAOS;). March 25, 2000.
Seminar on Environment and Development in Vietnam. Workshop Session “Damming the Mekong - Implications for Vietnam”. December 6-7, 1996 // coombs.anu.edu.au/~vern/env_dev/abs/sem13.html
Sustainable Development of the Ganges-Brahmaputra Basins. International Water Resources Association // iwra.siu.edu/committee/ganges-forum.html
SW China’s Tibet uses 150% more foreign capital in 2009 // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/ china/2010-01/28/c_13154941.htm). January 28, 2010.
The Chenab River And U.S. Pressure on Pakistan // Moon of Alabama (moonofalabama. org/2008/09/the-chenab-rive.html). September 15, 2008.
The Indus Water Dispute - Syed Zain ul-Arifeen Shah // Chup (changinguppakistan.wordpress. com/2008/10/22/the-indus-water-dispute-syed-zain-ul-arifeen-shah/). October 22, 2008.
The Statement of His Holiness the Dalai Lama on the Fiftieth Anniversary of the Tibetan National Uprising Day // Tibet Today (tibetoday.com/His+holiness+statement+on+50th+tibetan+uprising+day.htm). March 10, 2009.
Tibet Looking to More Border Trade // People’s Daily (english.peopledaily.com.cn/other/archive.html). May 23, 2002.
Tibet posts strong foreign trade growth despite riot impact, surpassing $500 mln // Ministry of Commerce of the People’s Republic of China (english.mofcom.gov.cn/aarticle/newsrelease/commonnews/200901/2009010 6001271.html). January 12, 2009.
Tibet: A Human Development and Environment Report. Department of Information and International Relations. Central Tibetan Administration. Dharamshala, 2007.
Tibet’s 5th civil airport begins operations // Xinhua (xinhuanet.com/english2010/china/2010-10/30/c_13583257.htm). October 30, 2010.
Tibet’s fourth civil airport opens // Xinhua (xinhuanet.com/english2010/china/2010-07/ 02/c_13379811.htm). July 2, 2010.
Tibetan Farmers Choosing Spouses in Wider Areas // China Tibet Information Center (tibetinfor.com/en/news/2001/05/c052303.htm). May 25, 2001.
Tiwari Ravish. India, China renew Brahmaputra pact // The Indian Express (indianexpress.com/news/india-china-renew-brahmaputra-pact/612817/). April 29, 2010.
US to Have Sustained Interests in South Asia: Blackwill // Hindustan Times (hindustantimes.com/nonfram/040202/dlnat17.asp). February 4, 2002.
Verghese B.G. Waters of Hope: Himalaya-Ganga Development and Cooperation for a Billion of People. New Delhi: Oxford and IBH Publishing, 1990.
Viet Nam steps up rural industrialization // China Daily (chinadaily.com.cn/cndy/2002-06-04/72252.html). June 4, 2002.
Viet Nam, Laos vow to speed up execution of bilateral agreements // Viet Nam News (http://vietnamnews. vnagency.com.vn/2001-07/19/Stories/01.htm). July 20, 2001.
Wang Weiluo. Water Resources and the Sino-Indian Strategic Partnership, Big Country, Small World // China Rights Forum. 2006. № 1.
Waqar A. Water: Another tool of Indian pressure // Pakistan Observer (pakobserver.net/200810/05/ Articles05.asp, October 5, 2008).
Water crisis brings struggle for survival // Xinhua (news.xinhuanet.com/english2010/china/2010-03/ 22/c_13220269_3.htm). March 22, 2010.
Water Resources of India. Ministry of Water Resources, Government of India // wrmin.nic.in/resource/ default3.htm
Water War in South Asia? Brahmaputra: Dam & Diversion // The South Asia Politics. October 2003.
Watts J. Chinese engineers propose world's biggest hydro-electric project in Tibet // The Guardian (guardian.co.uk/environment/2010/may/24/chinese-hydroengineers-propose-tibet-dam). May 24, 2010.
Wong Ed. Uneasy Engagement. China and India Dispute Enclave on Edge of Tibet // The New York Times. 3.09.2009.
$857m for highway construction in Tibet // China Daily (chinadaily.com.cn/china/2009-02/21/content_7499527.htm). February 21, 2009.
1000 lakes in China disappear in half century // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2006-11/01/content_5277993.htm). November 1, 2006.
10 mln hectares of arable land polluted in China // Xinhua (news.xinhuanet.com/english/2006-11/10/content_5312582.htm). November 10, 2006.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.


  • Категории

  • Файлы

  • Записи в блогах

  • Похожие публикации

    • Моллеров Н.М. Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.) //Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография). М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
      Автор: Военкомуезд
      Н.М. Моллеров (Кызыл)
      Революционные события и Гражданская война в «урянхайском измерении» (1917-1921 гг.)
      Синьхайская революция в Китае привела в 1911-1912 гг. к свержению Цинской династии и отпадению от государства сначала Внешней Монголии, а затем и Тувы. Внешняя Монголия, получив широкую автономию, вернулась в состав Китая в 1915 г., а Тува, принявшая покровительство России, стала полунезависимой территорией, которая накануне Октябрьской революции в России была близка к тому, чтобы стать частью Российской империи. Но последний шаг – принятие тувинцами российского подданства – сделан не был [1].
      В целом можно отметить, что в условиях российского протектората в Туве началось некоторое экономическое оживление. Этому способствовали освобождение от албана (имперского налога) и долгов Китаю, сравнительно высокие урожаи сельскохозяйственных культур, воздействие на тувинскую, в основном натуральную, экономику рыночных отношений, улучшение транспортных условий и т. п. Шло расширение русско-тувинских торговых связей. Принимались меры по снижению цен на ввозимые товары. Укреплялась экономическая связь Тувы с соседними сибирскими районами, особенно с Минусинским краем. Все /232/ это не подтверждает господствовавшее в советском тувиноведении мнение об ухудшении в Туве экономической ситуации накануне революционных событий 1917-1921 гг. Напротив, социально-политическая и экономическая ситуация в Туве в 1914-1917 гг., по сравнению с предшествующим десятилетием, заметно улучшилась. Она была в целом стабильной и имела положительную динамику развития. По каналам политических, экономических и культурных связей Тува (особенно ее русское население) была прочно втянута в орбиту разностороннего влияния России [2].
      Обострение социально-политического положения в крае с 1917 г. стало главным образом результатом влияния революционных событий в России. В конце 1917 г. в центральных районах Тувы среди русского населения развернулась борьба местных большевиков и их сторонников за передачу власти в крае Советам. Противоборствующие стороны пытались привлечь на свою сторону тувинцев, однако сделать этого им не удалось. Вскоре краевая Советская власть признала и в договорном порядке закрепила право тушинского народа на самоопределение. Заключение договора о самоопределении, взаимопомощи и дружбе от 16 июня 1918 г. позволяло большевикам рассчитывать на массовую поддержку тувинцев в сохранении Советской власти в крае, но, как показали последующие события, эти надежды во многом не оправдались.
      Охватившая Россию Гражданская война в 1918 г. распространилась и на Туву. Пришедшее к власти летом 1918 г. Сибирское Временное правительство и его новый краевой орган в Туве аннулировали право тувинцев на самостоятельное развитие и проводили жесткую и непопулярную национальную политику. В комплексе внешнеполитических задач Советского государства «важное место отводилось подрыву и разрушению колониальной периферии (“тыла”) империализма с помощью национально-освободительных революций» [3]. Китай, Монголия и Тува представляли собой в этом плане широкое поле деятельности для революционной работы большевиков. Вместе с тем нельзя сказать, что первые шаги НКИД РСФСР в отношении названных стран отличались продуманностью и эффективностью. В первую очередь это касается опрометчивого заявления об отмене пакета «восточных» договоров царского правительства. Жертвой такой политики на китайско-монгольско-урянхайском направлении стала «кяхтинская система» /233/ (соглашения 1913-1915 гг.), гарантировавшая автономный статус Внешней Монголии. Ее подрыв также сделал уязвимым для внешней агрессии бывший российский протекторат – Урянхайский край.
      Китай и Япония поначалу придерживались прежних договоров, но уже в 1918 г. договорились об участии Китая в военной интервенции против Советской России. В соответствии с заключенными соглашениями, «китайские милитаристы обязались ввести свои войска в автономную Внешнюю Монголию и, опираясь на нее, начать наступление, ...чтобы отрезать Дальний Восток от Советской России» [4]. В сентябре 1918 г. в Ургу вступил отряд чахар (одного из племен Внутренней Монголии) численностью в 500 человек. Вслед за китайской оккупацией Монголии в Туву были введены монгольский и китайский военные отряды. Это дало толчок заранее подготовленному вооруженному выступлению тувинцев в долине р. Хемчик. В январе 1919 г. Ян Ши-чао был назначен «специальным комиссаром Китайской республики по Урянхайским делам» [5]. В Туве его активно поддержали хемчикские нойоны Монгуш Буян-Бадыргы [6] и Куулар Чимба [7]. В начальный период иностранной оккупации в Туве начались массовые погромы российских поселенцев (русских, хакасов, татар и др.), которые на время прекратились с приходом в край по Усинскому тракту партизанской армии А. Д. Кравченко и П.Е. Щетинкина (июль – сентябрь 1919 г.).
      Прибытие в край довольно сильной партизанской группировки насторожило монгольских и китайских интервентов. 18 июля 1919 г. партизаны захватили Белоцарск (ныне Кызыл). Монгольский отряд занял нейтральную позицию. Китайский оккупационный отряд находился далеко на западе. Партизан преследовал большой карательный отряд под командованием есаула Г. К. Болотова. В конце августа 1919г. он вступил на территорию Тувы и 29 августа занял Кызыл. Партизаны провели ложное отступление и в ночь на 30 августа обрушились на белогвардейцев. Охватив город полукольцом, они прижали их к реке. В ходе ожесточенного боя бологовцы были полностью разгромлены. Большая их часть утонула в водах Енисея. Лишь две сотни белогвардейцев спаслись. Общие потери белых в живой силе составили 1500 убитых. Три сотни принудительно мобилизованных новобранцев, не желая воевать, сдались в плен. Белоцарский бой был самым крупным и кровопролитным сражением за весь период Гражданской войны /234/ в Туве. Пополнившись продовольствием, трофейными боеприпасами, оружием и живой силой, сибирские партизаны вернулись в Минусинский край, где продолжили войну с колчаковцами. Тува вновь оказалась во власти интервентов.
      Для монголов, как разделенной нации, большое значение имел лозунг «собирания» монгольских племен и территорий в одно государство. Возникнув в 1911 г. как национальное движение, панмонголизм с тех пор последовательно и настойчиво ставил своей целью присоединение Тувы к Монголии. Объявленный царским правительством протекторат над Тувой монголы никогда не считали непреодолимым препятствием для этого. Теперь же, после отказа Советской России от прежних договоров, и вовсе действовали открыто. После ухода из Тувы партизанской армии А.Д. Кравченко и П.Е.Щетинкина в начале сентября 1919 г. монголы установили здесь военно-оккупационный режим и осуществляли фактическую власть, В ее осуществлении они опирались на авторитет амбын-нойона Тувы Соднам-Бальчира [8] и правителей Салчакского и Тоджинского хошунов. Монголы притесняли и облагали поборами русское и тувинское население, закрывали глаза на погромы русских населенных пунктов местным бандитствующим элементом. Вопиющим нарушением международного права было выдвижение монгольским командованием жесткого требования о депортации русского населения с левобережья Енисея на правый берег в течение 45 дней. Только ценой унижений и обещаний принять монгольское подданство выборным (делегатам) от населения русских поселков удалось добиться отсрочки исполнения этого приказа.
      Советское правительство в июне 1919 г. направило обращение к правительству автономной Монголии и монгольскому народу, в котором подчеркивало, что «в отмену соглашения 1913 г. Монголия, как независимая страна, имеет право непосредственно сноситься со всеми другими народами без всякой опеки со стороны Пекина и Петрограда» [9]. В документе совершенно не учитывалось, что, лишившись в лице российского государства покровителя, Монголия, а затем и Тува уже стали объектами для вмешательства со стороны Китая и стоявшей за ним Японии (члена Антанты), что сама Монголия возобновила попытки присоединить к себе Туву.
      В октябре 1919г. китайским правительством в Ургу был направлен генерал Сюй Шучжэн с военным отрядом, который аннулировал трех-/235/-стороннюю конвенцию от 7 июня 1913 г. о предоставлении автономного статуса Монголии [10]. После упразднения автономии Внешней Монголии монгольский отряд в Туве перешел в подчинение китайского комиссара. Вскоре после этого была предпринята попытка захватить в пределах Советской России с. Усинское. На территории бывшего российского протектората Тувы недалеко от этого района были уничтожены пос. Гагуль и ряд заимок в верховьях р. Уюк. Проживавшее там русское и хакасское население в большинстве своем было вырезано. В оккупированной китайским отрядом долине р. Улуг-Хем были стерты с лица земли все поселения проживавших там хакасов. Между тем Советская Россия, скованная Гражданской войной, помочь российским переселенцам в Туве ничем не могла.
      До 1920 г. внимание советского правительства было сконцентрировано на тех регионах Сибири и Дальнего Востока, где решалась судьба Гражданской войны. Тува к ним не принадлежала. Советская власть Енисейской губернии, как и царская в период протектората, продолжала формально числить Туву в своем ведении, не распространяя на нее свои действия. Так, в сводке Красноярской Губернской Чрезвычайной Комиссии за период с 14 марта по 1 апреля 1920 г. отмечалось, что «губерния разделена на 5 уездов: Красноярский, Ачинский, Канский, Енисейский и 3 края: Туруханский, Усинский и Урянхайский... Ввиду политической неопределенности Усинско-Урянхайского края, [к] формированию милиции еще не преступлено» [11].
      Только весной 1920 г. советское правительство вновь обратило внимание на острую обстановку в Урянхае. 16-18 мая 1920 г. в тувинском пос. Баян-Кол состоялись переговоры Ян Шичао и командира монгольского отряда Чамзрына (Жамцарано) с советским представителем А. И. Кашниковым [12], по итогам которых Тува признавалась нейтральной зоной, а в русских поселках края допускалась организация ревкомов. Но достигнутые договоренности на уровне правительств Китая и Советской России закреплены не были, так и оставшись на бумаге. Анализируя создавшуюся в Туве ситуацию, А. И. Кашников пришел к мысли, что решить острый «урянхайский вопрос» раз и навсегда может только создание ту винского государства. Он был не единственным советским деятелем, который так думал. Но, забегая вперед, отметим: дальнейшие события показали, что и после создания тувинского го-/236/-сударства в 1921 г. этот вопрос на протяжении двух десятилетий продолжал оставаться предметом дипломатических переговоров СССР с Монголией и Китаем.
      В конце июля 1920 г., в связи с поражением прояпонской партии в Китае и усилением освободительного движения в Монголии, монгольский отряд оставил Туву. Но его уход свидетельствовал не об отказе панмонголистов от присоединения Тувы, а о смене способа достижения цели, о переводе его в плоскость дипломатических переговоров с Советской Россией. Глава делегации монгольских революционеров С. Данзан во время переговоров 17 августа 1920 г. в Иркутске с уполномоченным по иностранным делам в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Талоном интересовался позицией Советской России по «урянхайскому вопросу» [13]. В Москве в беседах монгольских представителей с Г. В. Чичериным этот вопрос ставился вновь. Учитывая, что будущее самой Монголии, ввиду позиции Китая еще неясно, глава НКИД обдумывал иную формулу отношений сторон к «урянхайскому вопросу», ставя его в зависимость от решения «монгольского вопроса» [14].
      Большинство деятелей Коминтерна, рассматривая Китай в качестве перспективной зоны распространения мировой революции, исходили из необходимости всемерно усиливать влияние МНРП на Внутреннюю Монголию и Баргу, а через них – на революционное движение в Китае. С этой целью объединение всех монгольских племен (к которым, без учета тюркского происхождения, относились и тувинцы) признавалось целесообразным [15]. Меньшая часть руководства Коминтерна уже тогда считала, что панмонголизм создавал внутреннюю угрозу революционному единству в Китае [16].
      Вопросами текущей политики по отношению к Туве также занимались общесибирские органы власти. Характеризуя компетентность Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома в восточной политике, уполномоченный НКИД в Сибири и на Дальнем Востоке Ф. И. Гапон отмечал: «Взаимосплетение интересов Востока, с одной стороны, и Советской России, с другой, так сложно, что на тонкость, умелость революционной работы должно быть обращено особое внимание. Солидной постановке этого дела партийными центрами Сибири не только не уделяется внимания, но в практической плоскости этот вопрос вообще не ставится» [17]. Справедливость этого высказывания находит подтверждение /237/ в практической деятельности Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома, позиция которых в «урянхайском вопросе» основывалась не на учете ситуации в регионе, а на общих указаниях Дальневосточного Секретариата Коминтерна (далее – ДВСКИ).
      Ян Шичао, исходя из политики непризнания Китайской Республикой Советской России, пытаясь упрочить свое пошатнувшееся положение из-за революционных событий в Монголии, стал добиваться от русских колонистов замены поселковых советов одним выборным лицом с функциями сельского старосты. Вокруг китайского штаба концентрировались белогвардейцы и часть тувинских нойонов. Раньше царская Россия была соперницей Китая в Туве, но китайский комиссар в своем отношении к белогвардейцам руководствовался принципом «меньшего зла» и намерением ослабить здесь «красных» как наиболее опасного соперника.
      В августе 1920 г. в ранге Особоуполномоченного по делам Урянхайского края и Усинского пограничного округа в Туву был направлен И. Г. Сафьянов [18]. На него возлагалась задача защиты «интересов русских поселенцев в Урянхае и установление дружественных отношений как с местным коренным населением Урянхая, так и с соседней с ним Монголией» [19]. Решением президиума Енисейского губкома РКП (б) И. Г. Сафьянову предписывалось «самое бережное отношение к сойотам (т.е. к тувинцам. – Н.М.) и самое вдумчивое и разумное поведение в отношении монголов и китайских властей» [20]. Практические шаги по решению этих задач он предпринимал, руководствуясь постановлением ВЦИК РСФСР, согласно которому Тува к числу регионов Советской России отнесена не была [21].
      По прибытии в Туву И. Г. Сафьянов вступил в переписку с китайским комиссаром. В письме от 31 августа 1920 г. он уведомил Ян Шичао о своем назначении и предложил ему «по всем делам Усинского Пограничного Округа, а также ... затрагивающим интересы русского населения, проживающего в Урянхае», обращаться к нему. Для выяснения «дальнейших взаимоотношений» он попросил назначить время и место встречи [22]. Что касается Ян Шичао, то появление в Туве советского представителя, ввиду отсутствия дипломатических отношений между Советской Россией и Китаем, было им воспринято настороженно. Этим во многом объясняется избранная Ян Шичао /238/ тактика: вести дипломатическую переписку, уклоняясь под разными предлогами от встреч и переговоров.
      Сиббюро ЦК РКП (б) в документе «Об условиях, постановке и задачах революционной работы на Дальнем Востоке» от 16 сентября 1920 г. определило: «...пока край не занят китайскими войсками (видимо, отряд Ян Шичао в качестве серьезной силы не воспринимался. – Н.М.), ...должны быть приняты немедленно же меры по установлению тесного контакта с урянхами и изоляции их от китайцев» [23]. Далее говорилось о том, что «край будет присоединен к Монголии», в которой «урянхайцам должна быть предоставлена полная свобода самоуправления... [и] немедленно убраны русские административные учреждения по управлению краем» [24]. Центральным пунктом данного документа, несомненно, было указание на незамедлительное принятие мер по установлению связей с тувинцами и изоляции их от китайцев. Мнение тувинцев по вопросу о вхождении (невхождении) в состав Монголии совершенно не учитывалось. Намерение упразднить в Туве русскую краевую власть (царскую или колчаковскую) запоздало, поскольку ее там давно уже не было, а восстанавливаемые советы свою юрисдикцию на тувинское население не распространяли. Этот план Сиббюро был одобрен Политбюро ЦК РКП (б) и долгое время определял политику Советского государства в отношении Урянхайского края и русской крестьянской колонии в нем.
      18 сентября 1920 г. Ян Шичао на первое письмо И. Г. Сафьянова ответил, что его назначением доволен, и принес свои извинения в связи с тем, что вынужден отказаться от переговоров по делам Уряпхая, как подлежащим исключительному ведению правительства [25]. На это И. Г. Сафьянов в письме от 23 сентября 1921 г. пояснил, что он переговоры межгосударственного уровня не предлагает, а собирается «поговорить по вопросам чисто местного характера». «Являясь представителем РСФСР, гражданами которой пожелало быть и все русское население в Урянхае, – пояснил он, – я должен встать на защиту его интересов...» Далее он сообщил, что с целью наладить «добрососедские отношения с урянхами» решил пригласить их представителей на съезд «и вместе с ними обсудить все вопросы, касающиеся обеих народностей в их совместной жизни» [26], и предложил Ян Шичао принять участие в переговорах. /239/
      Одновременно И. Г. Сафьянов отправил еще два официальных письма. В письме тувинскому нойону Даа хошуна Буяну-Бадыргы он сообщил, что направлен в Туву в качестве представителя РСФСР «для защиты интересов русского населения Урянхая» и для переговоров с ним и другими представителями тувинского народа «о дальнейшей совместной жизни». Он уведомил нойона, что «для выяснения создавшегося положения» провел съезд русского населения, а теперь предлагал созвать тувинский съезд [27]. Второе письмо И. Г. Сафьянов направил в Сибревком (Омск). В нем говорилось о политическом положении в Туве, в частности об избрании на X съезде русского населения (16-20 сентября) краевой Советской власти, начале работы по выборам поселковых советов и доброжелательном отношении к проводимой работе тувинского населения. Монгольский отряд, писал он, покинул Туву, а китайский – ограничивает свое влияние районом торговли китайских купцов – долиной р. Хемчик [28].
      28 сентября 1920 г. Енгубревком РКП (б) на своем заседании заслушал доклад о ситуации в Туве. В принятой по нему резолюции говорилось: «Отношение к Сафьянову со стороны сойотов очень хорошее. Линия поведения, намеченная Сафьяновым, следующая: организовать, объединить местные Ревкомы, создать руководящий орган “Краевую власть” по образцу буферного государства»[29]. В протоколе заседания также отмечалось: «Отношения между урянхами и монголами – с одной стороны, китайцами – с другой, неприязненные и, опираясь на эти неприязненные отношения, можно было бы путем организации русского населения вокруг идеи Сов[етской] власти вышибить влияние китайское из Урянхайского края» [30].
      В телеграфном ответе на письмо И.Г. Сафьянова председатель Сиббюро ЦК РКП (б) и Сибревкома И. Н. Смирнов [31] 2 октября 1920 г. сообщил, что «Сиббюро имело суждение об Урянхайском крае» и вынесло решение: «Советская Россия не намерена и не делает никаких шагов к обязательному присоединению к себе Урянхайского края». Но так как он граничит с Монголией, то, с учетом созданных в русской колонии советов, «может и должен служить проводником освободительных идей в Монголии и Китае». В связи с этим, сообщал И. Н. Смирнов, декреты Советской России здесь не должны иметь обязательной силы, хотя организация власти по типу советов, «как агитация действием», /240/ желательна. В практической работе он предписывал пока «ограничиться» двумя направлениями: культурно-просветительным и торговым [32]. Как видно из ответа. Сиббюро ЦК РКП (б) настраивало сторонников Советской власти в Туве на кропотливую революционную культурно-просветительную работу. Учитывая заграничное положение Тувы (пока с неясным статусом) и задачи колонистов по ведению революционной агитации в отношении к Монголии и Китаю, от санкционирования решений краевого съезда оно уклонилось. Напротив, чтобы отвести от Советской России обвинения со стороны других государств в продолжение колониальной политики, русской колонии было предложено не считать декреты Советской власти для себя обязательными. В этом прослеживается попытка вполне оправдавшую себя с Дальневосточной Республикой (ДВР) «буферную» тактику применить в Туве, где она не являлась ни актуальной, ни эффективной. О том, как И.Г. Сафьянову держаться в отношении китайского военного отряда в Туве, Сиббюро ЦК РКП (б) никаких инструкций не давало, видимо полагая, что на месте виднее.
      5 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов уведомил Ян Шичао, что урянхайский съезд созывается 25 октября 1920 г. в местности Суг-Бажи, но из полученного ответа убедился, что китайский комиссар контактов по-прежнему избегает. В письме от 18 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов вновь указал на крайнюю необходимость переговоров, теперь уже по назревшему вопросу о недопустимом поведении китайских солдат в русских поселках. Дело в том, что 14 октября 1920 г. они застрелили председателя Атамановского сельсовета А. Сниткина и арестовали двух русских граждан, отказавшихся выполнить их незаконные требования. В ответ на это местная поселковая власть арестовала трех китайских солдат, творивших бесчинства и произвол. «Как видите, дело зашло слишком далеко, – писал И. Г. Сафьянов, – и я еще раз обращаюсь к Вам с предложением возможно скорее приехать сюда, чтобы совместно со мной обсудить и разобрать это печальное и неприятное происшествие. Предупреждаю, что если Вы и сейчас уклонитесь от переговоров и откажитесь приехать, то я вынужден буду прервать с Вами всякие сношения, сообщить об этом нашему Правительству, и затем приму соответствующие меры к охране русских поселков и вообще к охране наших интересов в Урянхае». Сафьянов также предлагал /241/ во время встречи обменяться арестованными пленными [33]. В течение октября между китайским и советским представителями в Туве велась переписка по инциденту в Атамановке. Письмом от 26 октября 1920 г. Ян Шичао уже в который раз. ссылаясь на нездоровье, от встречи уклонился и предложил ограничиться обменом пленными [34]. Между тем начатая И.Г. Сафьяновым переписка с тувинскими нойонами не могла не вызвать беспокойства китайского комиссара. Он, в свою очередь, оказал давление на тувинских правителей и сорвал созыв намеченного съезда.
      Из вышеизложенного явствует, что китайский комиссар Ян Шичао всеми силами пытался удержаться в Туве. Революционное правительство Монголии поставило перед Советским правительством вопрос о включении Тувы в состав Внешней Монголии. НКИД РСФСР, учитывая в первую очередь «китайский фактор» как наиболее весомый, занимал по нему' нейтрально-осторожную линию. Большинство деятелей Коминтерна и общесибирские партийные и советские органы в своих решениях по Туве, как правило, исходили из целесообразности ее объединения с революционной Монголией. Практические шаги И.Г. Сафьянова, представлявшего в то время в Туве Сибревком и Сиббюро ЦК РКП (б), были направлены на вовлечение представителя Китая в Туве в переговорный процесс о судьбе края и его населения, установление с той же целью контактов с влиятельными фигурами тувинского общества и местными советскими активистами. Однако китайский комиссар и находившиеся под его влиянием тувинские нойоны от встреч и обсуждений данной проблемы под разными предлогами уклонялись.
      Концентрация антисоветских сил вокруг китайского штаба все более усиливалась. В конце октября 1920 г. отряд белогвардейцев корнета С.И. Шмакова перерезал дорогу, соединяющую Туву с Усинским краем. Водный путь вниз по Енисею в направлении на Минусинск хорошо простреливался с левого берега. Местные партизаны и сотрудники советского представительства в Туве оказались в окружении. Ситуация для них становилась все более напряженной [35]. 28 октября 1920 г. И. Г. Сафьянов решил в сопровождении охраны выехать в местность Оттук-Даш, куда из района Шагаан-Арыга выдвинулся китайский отряд под командованием Линчана и, как ожидалось, должен был прибыть Ян Шичао. Но переговоры не состоялись. /242/
      На рассвете 29 октября 1920 г. китайские солдаты и мобилизованные тувинцы окружили советскую делегацию. Против 75 красноармейцев охраны выступил многочисленный и прекрасно вооруженный отряд. В течение целого дня шла перестрелка. Лишь с наступлением темноты окруженным удалось прорвать кольцо и отступить в Атамановку. В этом бою охрана И. Г. Сафьянова потеряла несколько человек убитыми, а китайско-тувинский отряд понес серьезные потери (до 300 человек убитыми и ранеными) и отступил на место прежней дислокации. Попытка Ян Шичао обеспечить себе в Туве безраздельное господство провалилась [36].
      Инцидент на Оттук-Даше стал поворотным пунктом в политической жизни Тувы. Неудача китайцев окончательно подорвала их авторитет среди коренного населения края и лишила поддержки немногих, хотя и влиятельных, сторонников из числа хемчикских нойонов. Непозволительное в международной практике нападение на дипломатического представителя (в данном случае – РСФСР), совершенное китайской стороной, а также исходящая из китайского лагеря угроза уничтожения населенных пунктов русской колонии дали Советской России законный повод для ввода на территорию Тувы военных частей.
      И.Г. Сафьянов поначалу допускал присоединение Тувы к Советской России. Он считал, что этот шаг «не создаст... никакого осложнения в наших отношениях с Китаем и Монголией, где сейчас с новой силой загорается революционный пожар, где занятые собственной борьбой очень мало думают об ограблении Урянхая…» [37]. Теперь, когда вопрос о вводе в Туву советских войск стоял особенно остро, он, не колеблясь, поставил его перед Енгубкомом и Сибревкомом. 13 ноября 1920 г. И.Г. Сафьянов направил в Омск телеграмму: «Белые банды, выгоняемые из северной Монголии зимними холодами и голодом, намереваются захватить Урянхай. Шайки местных белобандитов, скрывающиеся в тайге, узнав это, вышли и грабят поселки, захватывают советских работников, терроризируют население. Всякая мирная работа парализована ими... Теперь положение еще более ухудшилось, русскому населению Урянхая, сочувствующему советской власти, грозит полное истребление. Требую от вас немедленной помощи. Необходимо сейчас же ввести в Урянхай регулярные отряды. Стоящие в Усинском войска боятся нарушения международных прав. Ничего /243/ они уже не нарушат. С другой стороны совершено нападение на вашего представителя...» [38]
      В тот же день председатель Сибревкома И.Н. Смирнов продиктовал по прямому проводу сообщение для В.И. Ленина (копия – Г.В. Чичерину), в котором обрисовал ситуацию в Туве. На основании данных, полученных от него 15 ноября 1920 г., Политбюро ЦК РКП (б) рассматривало вопрос о военной помощи Туве. Решение о вводе в край советских войск было принято, но выполнялось медленно. Еще в течение месяца И. Г. Сафьянову приходилось посылать тревожные сигналы в высокие советские и военные инстанции. В декабре 1920 г. в край был введен советский экспедиционный отряд в 300 штыков. В начале 1921 г. вошли и рассредоточились по населенным пунктам два батальона 190-го полка внутренней службы. В с. Усинском «в ближайшем резерве» был расквартирован Енисейский полк [39].
      Ввод советских войск крайне обеспокоил китайского комиссара в Туве. На его запрос от 31 декабря 1920 г. о причине их ввода в Туву И. Г. Сафьянов письменно ответил, что русским колонистам и тяготеющим к Советской России тувинцам грозит опасность «быть вырезанными» [40]. Он вновь предложил Ян Шичао провести в Белоцарске 15 января 1921 г. переговоры о дальнейшей судьбе Тувы. Но даже в такой ситуации китайский представитель предпочел избежать встречи [41].
      Еще в первых числах декабря 1920 г. в адрес командования военной части в с. Усинском пришло письмо от заведующего сумоном Маады Лопсан-Осура [42], в котором он сообщал: «Хотя вследствие недоразумения. .. вышла стычка на Оттук-Даше (напомним, что в ней на стороне китайцев участвовали мобилизованные тувинцы. – Н.М.), но отношения наши остались добрососедскими ... Если русские военные отряды не будут отведены на старые места, Ян Шичао намерен произвести дополнительную мобилизацию урянхов, которая для нас тяжела и нежелательна» [43]. Полученное сообщение 4 декабря 1920 г. было передано в высокие военные ведомства в Иркутске (Реввоенсовет 5-й армии), Омске, Чите и, по-видимому, повлияло на решение о дополнительном вводе советских войск в Туву. Тревожный сигнал достиг Москвы.
      На пленуме ЦК РКП (б), проходившем 4 января 1921 г. под председательством В. И. Ленина, вновь обсуждался вопрос «Об Урянхайском крае». Принятое на нем постановление гласило: «Признавая /244/ формальные права Китайской Республики над Урянхайским краем, принять меры для борьбы с находящимися там белогвардейскими каппелевскими отрядами и оказать содействие местному крестьянскому населению...» [44]. Вскоре в Туву были дополнительно введены подразделения 352 и 440 полков 5-й Красной Армии и направлены инструкторы в русские поселки для организации там ревкомов.
      Ян Шичао, приведший ситуацию в Туве к обострению, вскоре был отозван пекинским правительством, но прибывший на его место новый военный комиссар Ман Шани продолжал придерживаться союза с белогвардейцами. Вокруг его штаба, по сообщению от командования советской воинской части в с. Усинское от 1 февраля 1921 г., сосредоточились до 160 противников Советской власти [45]. А между тем захватом Урги Р.Ф.Унгерном фон Штернбергом в феврале 1921 г., изгнанием китайцев из Монголии их отряд в Туве был поставлен в условия изоляции, и шансы Китая закрепиться в крае стали ничтожно малыми.
      Повышение интереса Советской России к Туве было также связано с перемещением театра военных действий на территорию Монголии и постановкой «урянхайского вопроса» – теперь уже революционными панмонголистами и их сторонниками в России. 2 марта 1921 г. Б.З. Шумяцкий [46] с И.Н. Смирновым продиктовали по прямому проводу для Г.В. Чичерина записку, в которой внесли предложение включить в состав Монголии Урянхайский край (Туву). Они считали, что монгольской революционной партии это прибавит сил для осуществления переворота во всей Монголии. А Тува может «в любой момент ... пойти на отделение от Монголии, если ее международное положение станет складываться не в нашу пользу» [47]. По этому плану Тува должна была без учета воли тувинского народа войти в состав революционной Монголии. Механизм же ее выхода из монгольского государства на случай неудачного исхода революции в Китае продуман не был. Тем не менее, как показывают дальнейшие события в Туве и Монголии, соавторы этого плана получили на его реализацию «добро». Так, когда 13 марта 1921 г. в г. Троицкосавске было сформировано Временное народное правительство Монголии из семи человек, в его составе одно место было зарезервировано за Урянхаем [48].
      Барон Р.Ф.Унгерн фон Штернберг, укрепившись в Монголии, пытался превратить ее и соседний Урянхайский край в плацдарм для /245/ наступления на Советскую Россию. Между тем советское правительство, понимая это, вовсе не стремилось наводнить Туву войсками. С белогвардейскими отрядами успешно воевали главным образом местные русские партизаны, возглавляемые С.К. Кочетовым, а с китайцами – тувинские повстанцы, которые первое время руководствовались указаниями из Монголии. Позднее, в конце 1920-х гг., один из первых руководителей тувинского государства Куулар Дондук [49] вспоминал, что при Р.Ф.Унгерне фон Штернберге в Урге было созвано совещание монгольских князей, которое вынесло решение о разгроме китайского отряда в Туве [50]. В первых числах марта 1921 г. в результате внезапного ночного нападения тувинских повстанцев на китайцев в районе Даг-Ужу он был уничтожен.
      18 марта Б.З. Шумяцкий телеграфировал И.Г. Сафьянову: «По линии Коминтерна предлагается вам немедленно организовать урянхайскую нар[одно-] революционную] партию и народ[н]о-революционное правительство Урянхая... Примите все меры, чтобы организация правительства и нар[одно-] рев[олюционной] партии были осуществлены в самый краткий срок и чтобы они декларировали объединение с Монголией в лице создавшегося в Маймачене Центрального Правительства ...Вы назначаетесь ... с полномочиями Реввоенсовета армии 5 и особыми полномочиями от Секретариата (т.е. Дальневосточного секретариата Коминтерна. – Я.М.)» [51]. Однако И. Г. Сафьянов не поддерживал предложенный Шумяцким и Смирновым план, особенно ту его часть, где говорилось о декларировании тувинским правительством объединения Тувы с Монголией.
      21 мая 1921 г. Р.Ф. Унгерн фон Штернберг издал приказ о переходе в подчинение командования его войск всех рассеянных в Сибири белогвардейских отрядов. На урянхайском направлении действовал отряд генерала И. Г. Казанцева [52]. Однако весной 1921 г. он был по частям разгромлен и рассеян партизанами (Тарлакшинский бой) и хемчик-скими тувинцами [53].
      После нескольких лет вооруженной борьбы наступила мирная передышка, которая позволила И.Г. Сафьянову и его сторонникам активизировать работу по подготовке к съезду представителей тувинских хошунов. Главным пунктом повестки дня должен был стать вопрос о статусе Тувы. В качестве возможных вариантов решения рассматри-/246/-вались вопросы присоединения Тувы к Монголии или России, а также создание самостоятельного тувинского государства. Все варианты имели в Туве своих сторонников и шансы на реализацию.
      Относительно новым для тувинцев представлялся вопрос о создании национального государства. Впервые представители тувинской правящей элиты заговорили об этом (по примеру Монголии) в феврале 1912 г., сразу после освобождения от зависимости Китая. Непременным условием его реализации должно было стать покровительство России. Эту часть плана реализовать удаюсь, когда в 1914 г. над Тувой был объявлен российский протекторат Однако царская Россия вкладывала в форму протектората свое содержание, взяв курс на поэтапное присоединение Тувы. Этому помешали революционные события в России.
      Второй раз попытка решения этого вопроса, как отмечалось выше, осуществлялась с позиций самоопределения тувинского народа в июне 1918 г. И вот после трудного периода Гражданской войны в крае и изгнания из Тувы иностранных интервентов этот вопрос обсуждался снова. Если прежде геополитическая ситуация не давала для его реализации ни малейших шансов, то теперь она, напротив, ей благоприятствовала. Немаловажное значение для ее практического воплощения имели данные И.Г. Сафьяновым гарантии об оказании тувинскому государству многосторонней помощи со стороны Советской России. В лице оставивших китайцев хемчикских нойонов Буяна-Бадыргы и Куулара Чимба, под властью которых находилось большинство населения Тувы, идея государственной самостоятельности получила активных сторонников.
      22 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов распространил «Воззвание [ко] всем урянхайским нойонам, всем чиновникам и всему урянхайскому народу», в котором разъяснял свою позицию по вопросу о самоопределении тувинского народа. Он также заверил, что введенные в Туву советские войска не будут навязывать тувинскому народу своих законов и решений [54]. Из текста воззвания явствовало, что сам И. Г. Сафьянов одобряет идею самоопределения Тувы вплоть до образования самостоятельного государства.
      Изменение политической линии представителя Сибревкома в Туве И. Г. Сафьянова работниками ДВСКИ и советских органов власти Сибири было встречено настороженно. 24 мая Сиббюро ЦК РКП (б) /247/ рассмотрело предложение Б.З. Шумяцкого об отзыве из Тувы И. Г. Сафьянова. В принятом постановлении говорилось: «Вопрос об отзыве т. Сафьянова .. .отложить до разрешения вопроса об Урянхайском крае в ЦК». Кроме того, Енисейский губком РКП (б) не согласился с назначением в Туву вместо Сафьянова своего работника, исполнявшего обязанности губернского продовольственного комиссара [55].
      На следующий день Б.З. Шумяцкий отправил на имя И.Г. Сафьянова гневную телеграмму: «Требую от Вас немедленного ответа, почему до сих пор преступно молчите, предлагаю немедленно войти в отношение с урянхайцами и выйти из состояния преступной бездеятельности». Он также ставил Сафьянова в известность, что на днях в Туву прибудет делегация от монгольского народно-революционного правительства и революционной армии во главе с уполномоченным Коминтерна Б. Цивенжаповым [56], директивы которого для И. Г. Сафьянова обязательны [57]. На это в ответной телеграмме 28 мая 1921 г. И. Г. Сафьянов заявил: «...Я и мои сотрудники решили оставить Вашу программу и работать так, как подсказывает нам здравый смысл. Имея мандат Сибревкома, выданный мне [с] согласия Сиббюро, беру всю ответственность на себя, давая отчет [о] нашей работе только товарищу Смирнову» [58].
      14 июня 1921 г. глава НКИД РСФСР Г.В. Чичерин, пытаясь составить более четкое представление о положении в Туве, запросил мнение И.Н. Смирнова по «урянхайскому вопросу» [59]. В основу ответа И.Н. Смирнова было положено постановление, принятое членами Сиббюро ЦК РКП (б) с участием Б.З. Шумяцкого. Он привел сведения о численности в Туве русского населения и советских войск и предложил для осуществления постоянной связи с Урянхаем направить туда представителя НКИД РСФСР из окружения Б.З. Шумяцкого. Также было отмечено, что тувинское население относится к монголам отрицательно, а русское «тяготеет к советской власти». Несмотря на это, Сиббюро ЦК РКП (б) решило: Тува должна войти в состав Монголии, но декларировать это не надо [60].
      16 июня 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) по предложению народного комиссара иностранных дел Г.В. Чичерина с одобрения В.И. Ленина приняло решение о вступлении в Монголию советских войск для ликвидации группировки Р.Ф.Унгерна фон Штернберга. Тем временем «старые» панмонголисты тоже предпринимали попытки подчинить /248/ себе Туву. Так, 17 июня 1921 г. управляющий Цзасакту-хановским аймаком Сорукту ван, назвавшись правителем Урянхая, направил тувинским нойонам Хемчика письмо, в котором под угрозой сурового наказания потребовал вернуть захваченные у «чанчина Гегена» (т.е. генерала на службе у богдо-гегена) И.Г. Казанцева трофеи и служебные бумаги, а также приехать в Монголию для разбирательства [61]. 20 июня 1921 г. он сообщил о идущем восстановлении в Монголии нарушенного китайцами управления (т.е. автономии) и снова выразил возмущение разгромом тувинцами отряда генерала И.Г. Казанцева. Сорукту ван в гневе спрашивал: «Почему вы, несмотря на наши приглашения, не желаете явиться, заставляете ждать, тормозите дело и не о чем не сообщаете нам? ...Если вы не исполните наше предписание, то вам будет плохо» [62]
      Однако монгольский сайт (министр, влиятельный чиновник) этими угрозами ничего не добился. Хемчикские нойоны к тому времени уже были воодушевлены сафьяновским планом самоопределения. 22 июня 1921 г. И. Г. Сафьянов в ответе на адресованное ему письмо Сорукту вана пригласил монгольского сайта на переговоры, предупредив его, что «чинить обиды другому народу мы не дадим и берем его под свое покровительство» [63]. 25-26 июня 1921 г. в Чадане состоялось совещание представителей двух хемчикских хошунов и советской делегации в составе представителей Сибревкома, частей Красной Армии, штаба партизанского отряда и русского населения края, на котором тувинские представители выразили желание создать самостоятельное государство и созвать для его провозглашения Всетувинский съезд. В принятом ими на совещании решении было сказано: «Представителя Советской России просим поддержать нас на этом съезде в нашем желании о самоопределении... Вопросы международного характера будущему центральному органу необходимо решать совместно с представительством Советской России, которое будет являться как бы посредником между тувинским народом и правительствами других стран» [64].
      1 июля 1921 г. в Москве состоялись переговоры наркома иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерина с монгольской делегацией в составе Бекзеева (Ц. Жамцарано) и Хорлоо. В ходе переговоров Г.В. Чичерин предложил формулу отношения сторон к «урянхайскому вопросу», в соответствии с которой: Советская Россия от притязаний на Туву /249/ отказывалась, Монголия в перспективе могла рассчитывать на присоединение к ней Тувы, но ввиду неясности ее международного положения вопрос оставался открытым на неопределенное время. Позиция Тувы в это время определенно выявлена еще не была, она никак не комментировалась и во внимание не принималась.
      Между тем Б.З. Шумяцкий попытался еще раз «образумить» своего политического оппонента в Туве. 12 июля 1921 г. он телеграфировал И. Г. Сафьянову: «Если совершите возмутительную и неслыханную в советской, военной и коминтерновской работе угрозу неподчинения в смысле отказа информировать, то вынужден буду дать приказ по военной инстанции в пределах прав, предоставленных мне дисциплинарным уставом Красной Армии, которым не однажды усмирялся бунтарский пыл самостийников. Приказываю информацию давать моему заместителю [Я.Г.] Минскеру и [К.И.] Грюнштейну» [65].
      Однако И. Г. Сафьянов, не будучи на деле «самостийником», практически о каждом своем шаге регулярно докладывал председателю Сибревкома И. Н. Смирнову и просил его передать полученные сведения в адрес Реввоенсовета 5-й армии и ДВСКИ. 13 июля 1921 г. И.Г. Сафьянов подробно информирован его о переговорах с представителями двух хемчикских кожуунов [66]. Объясняя свое поведение, 21 июля 1921 г. он писал, что поначалу, выполняя задания Б.З. Шумяцкого «с его буферной Урянхайской политикой», провел 11-й съезд русского населения Тувы (23-25 апреля 1921 г.), в решениях которого желание русского населения – быть гражданами Советской республики – учтено не было. В результате избранная на съезде краевая власть оказалась неавторитетной, и «чтобы успокоить бушующие сердца сторонников Советской власти», ему пришлось «преобразовать представительство Советской] России в целое учреждение, разбив его на отделы: дипломатический, судебный, Внешторга и промышленности, гражданских дел» [67]. Письмом от 28 июля 1921 г. он сообщил о проведении 12-го съезда русского населения в Туве (23-26 июля 1921 гг.), на котором делегаты совершенно определенно высказались за упразднение буфера и полное подчинение колонии юрисдикции Советской России [68].
      В обращении к населению Тувы, выпущенном в конце июля 1921 г., И.Г. Сафьянов заявил: «Центр уполномочил меня и послал к Вам в Урянхай помочь Вам освободиться от гнета Ваших насильников». /250/ Причислив к числу последних китайцев, «реакционных» монголов и белогвардейцев, он сообщил, что ведет переговоры с хошунами Тувы о том, «как лучше устроить жизнь», и что такие переговоры с двумя хемчикскими хошунами увенчались успехом. Он предложил избрать по одному представителю от сумона (мелкая административная единица и внутриплеменное деление. – Я.М.) на предстоящий Всетувинский съезд, на котором будет рассмотрен вопрос о самоопределении Тувы [69].
      С каждым предпринимаемым И. Г. Сафьяновым шагом возмущение его действиями в руководстве Сиббюро ЦК РКП (б) и ДВСКИ нарастало. Его переговоры с представителями хемчикских хошунов дали повод для обсуждения Сиббюро ЦК РКП (б) вопроса о покровительстве Советской России над Тувой. В одном из его постановлений, принятом в июле 1921 г., говорилось, что советский «протекторат над Урянхайским краем в международных делах был бы большой политической ошибкой, которая осложнила бы наши отношения с Китаем и Монголией» [70]. 11 августа 1921 г. И. Г. Сафьянов получил из Иркутска от ответственного секретаря ДВСКИ И. Д. Никитенко телеграмму, в которой сообщалось о его отстранении от представительства Коминтерна в Урянхае «за поддержку захватчиков края по направлению старой царской администрации» [71]. Буквально задень до Всетувинского учредительного Хурала в Туве 12 августа 1921 г. И. Д. Никитенко писал Г.В. Чичерину о необходимости «ускорить конкретное определение отношения Наркоминдела» по Туве. Назвав И. Г. Сафьянова «палочным самоопределителем», «одним из импрессионистов... доморощенной окраинной политики», он квалифицировал его действия как недопустимые. И. Д. Никитенко предложил включить Туву «в сферу влияния Монгольской Народно-Революционной партии», работа которой позволит выиграть 6-8 месяцев, в течение которых «многое выяснится» [72]. Свою точку зрения И. Д. Никитенко подкрепил приложенными письмами двух известных в Туве монголофилов: амбын-нойона Соднам-Бальчира с группой чиновников и крупного чиновника Салчакского хошуна Сосор-Бармы [73].
      Среди оппонентов И. Г. Сафьянова были и советские военачальники. По настоянию Б.З. Шумяцкого он был лишен мандата представителя Реввоенсовета 5-й армии. Военный комиссар Енисейской губернии И. П. Новоселов и командир Енисейского пограничного полка Кейрис /251/ доказывали, что он преувеличивал количество белогвардейцев в Урянхае и исходящую от них опасность лишь для того, чтобы добиться военной оккупации края Советской Россией. Они также заявляли, что представитель Сибревкома И.Г. Сафьянов и поддерживавшие его местные советские власти преследовали в отношении Тувы явно захватнические цели, не считаясь с тем, что их действия расходились с политикой Советской России, так как документальных данных о тяготении тувинцев к России нет. Адресованные И. Г. Сафьянову обвинения в стремлении присоединить Туву к России показывают, что настоящие его взгляды на будущее Тувы его политическим оппонентам не были до конца ясны и понятны.
      Потакавшие новым панмонголистам коминтерновские и сибирские советские руководители, направляя в Туву в качестве своего представителя И.Г. Сафьянова, не ожидали, что он станет настолько сильным катализатором политических событий в крае. Действенных рычагов влияния на ситуацию на тувинской «шахматной доске» отечественные сторонники объединения Тувы с Монголией не имели, поэтому проиграли Сафьянову сначала «темп», а затем и «партию». В то время когда представитель ДВСКИ Б. Цивенжапов систематически получал информационные сообщения Монгольского телеграфного агентства (МОНТА) об успешном развитии революции в Монголии, события в Туве развивались по своему особому сценарию. Уже находясь в опале, лишенный всех полномочий, пользуясь мандатом представителя Сибревкома, действуя на свой страх и риск, И.Г. Сафьянов ускорил наступление момента провозглашения тувинским народом права на самоопределение. В итоге рискованный, с непредсказуемыми последствиями «урянхайский гамбит» он довел до победного конца. На состоявшемся 13-16 августа 1921 г. Всетувинском учредительном Хурале вопрос о самоопределении тувинского народа получил свое разрешение.
      В телеграмме, посланной И.Г. Сафьяновым председателю Сибревкома И. Н. Смирнову (г. Новониколаевск), ДВСКИ (г. Иркутск), Губкому РКП (б) (г. Красноярск), он сообщал: «17 августа 1921 г. Урянхай. Съезд всех хошунов урянхайского народа объявил Урянхай самостоятельным в своем внутреннем управлении, [в] международных же сношениях идущим под покровительством Советроссии. Выбрано нар[одно]-рев[о-люционное] правительство [в] составе семи лиц... Русским гражданам /252/ разрешено остаться [на] территории Урянхая, образовав отдельную советскую колонию, тесно связанную с Советской] Россией...» [74]
      В августе – ноябре 1921 г. в Туве велось государственное строительство. Но оно было прервано вступлением на ее территорию из Западной Монголии отряда белого генерала А. С. Бакича. В конце ноября 1921 г. он перешел через горный хребет Танну-Ола и двинулся через Элегест в Атамановку (затем село Кочетово), где находился штаб партизанского отряда. Партизаны, среди которых были тувинцы и красноармейцы усиленного взвода 440-го полка под командой П.Ф. Карпова, всего до тысячи бойцов, заняли оборону.
      Ранним утром 2 декабря 1921 г. отряд Бакича начал наступление на Атамановку. Оборонявшие село кочетовцы и красноармейцы подпустили белогвардейцев поближе, а затем открыли по ним плотный пулеметный и ружейный огонь. Потери были огромными. В числе первых был убит генерал И. Г. Казанцев. Бегущих с поля боя белогвардейцев добивали конные красноармейцы и партизаны. Уничтожив значительную часть живой силы, они захватили штаб и обоз. Всего под Атамановкой погибло свыше 500 белогвардейцев, в том числе около 400 офицеров, 7 генералов и 8 священников. Почти столько же белогвардейцев попало в плен. Последняя попытка находившихся на территории Монголии белогвардейских войск превратить Туву в оплот белых сил и плацдарм для наступления на Советскую Россию закончилась неудачей. Так завершилась Гражданская война в Туве.
      Остатки разгромленного отряда Бакича ушли в Монголию, где вскоре добровольно сдались монгольским и советским военным частям. По приговору Сибирского военного отделения Верховного трибунала ВЦИК генерала А. С. Бакича и пятерых его ближайших сподвижников расстреляли в Новосибирске. За умелое руководство боем и разгром отряда Бакича С. К. Кочетова приказом Реввоенсовета РСФСР № 156 от 22 января 1922 г. наградили орденом Красного Знамени.
      В завершение настоящего исследования можно заключить, что протекавшие в Туве революционные события и Гражданская война были в основном производными от российских, Тува была вовлечена в российскую орбиту революционных и военных событий периода 1917-1921 гг. Но есть у них и свое, урянхайское, измерение. Вплетаясь в канву известных событий, в новых условиях получил свое продол-/253/-жение нерешенный до конца спор России, Китая и Монголии за обладание Тувой, или «урянхайский вопрос». А на исходе Гражданской войны он дополнился новым содержанием, выраженным в окрепшем желании тувинского народа образовать свое государство. Наконец, определенное своеобразие событиям придавало местоположение Тувы. Труд недоступностью и изолированностью края от революционных центров Сибири во многом объясняется относительное запаздывание исторических процессов периода 1917-1921 гг., более медленное их протекание, меньшие интенсивность и степень остроты. Однако это не отменяет для Тувы общую оценку описанных выше событий, как произошедших по объективным причинам, и вместе с тем страшных и трагических.
      1. См.: Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем – Тувой (к 100-летию исторического события). Новосибирск, 2014.
      2. История Тувы. Новосибирск, 2017. Т. III. С. 13-30.
      3. ВКП (б), Коминтерн и национально-революционное движение в Китае: документы. М., 1994. Т. 1. 1920-1925. С. 11.
      4. История советско-монгольских отношений. М., 1981. С. 24.
      5. Сейфуяин Х.М. К истории иностранной военной интервенции и гражданской войны в Туве. Кызыл, 1956. С. 38-39; Ян Шичао окончил юридический факультет Петербургского университета, хорошо знал русский язык (см.: Белов Ь.А. Россия и Монголия (1911-1919 гг.). М., 1999. С. 203 (ссылки к 5-й главе).
      6. Монгуш Буян-Бадыргы (1892-1932) – государственный и политический деятель Тувы. До 1921 г. – нойон Даа кожууна. В 1921 г. избирался председателем Всетувин-ского учредительного Хурала и членом первого состава Центрального Совета (правительства). До февраля 1922 г. фактически исполнял обязанности главы правительства. В 1923 г. официально избран премьер-министром тувинского правительства. С 1924 г. по 1927 г. находился на партийной работе, занимался разработкой законопроектов. В 1927 г. стал министром финансов ТНР. В 1929 г. был арестован по подозрению в контрреволюционной деятельности и весной 1932 г. расстрелян. Тувинским писателем М.Б. Кенин-Лопсаном написан роман-эссе «Буян-Бадыргы». Его именем назван филиал республиканского музея в с. Кочетово и улица в г. Кызыл-Мажалыг (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». Новосибирск, 2004. С. 61-64). /254/
      7. Куулар Чимба – нойон самого крупного тувинского хошуна Бээзи.
      8. Оюн Соднам-Балчыр (1878-1924) – последний амбын-нойон Тувы. Последовательно придерживался позиции присоединения Тувы к Монголии. В 1921 г. на Всетувинском учредительном Хурале был избран главой Центрального Совета (Правительства) тувинского государства, но вскоре от этой должности отказался. В 1923 г. избирался министром юстиции. Являлся одним из вдохновителей мятежа на Хемчике (1924 г.), проходившего под лозунгом присоединения Тувы к Монголии. Погиб при попытке переправиться через р. Тес-Хем и уйти в Монголию.
      9. Цит. по: Хейфец А.Н. Советская дипломатия и народы Востока. 1921-1927. М., 1968. С. 19.
      10. АВП РФ. Ф. Референту ра по Туве. Оп. 11. Д. 9. П. 5, без лл.
      11. ГАНО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 186. Л. 60-60 об.
      12. А.И. Кашников – особоуполномоченный комиссар РСФСР по делам Урянхая, руководитель советской делегации на переговорах. Характеризуя создавшуюся на момент переговоров ситуацию, он писал: «Китайцы смотрят на Россию как на завоевательницу бесспорно им принадлежащего Урянхайского края, включающего в себя по северной границе Усинскую волость.
      Русские себя так плохо зарекомендовали здесь, что оттолкнули от себя урянхайское (сойетское) население, которое видит теперь в нас похитителей их земли, своих поработителей и угнетателей. В этом отношении ясно, что китайцы встретили для себя готовую почву для конкуренции с русскими, но сами же затем встали на положение русских, когда присоединили к себе Монголию и стали сами хозяйничать.
      Урянхи тяготеют к Монголии, а Монголия, попав в лапы Китаю, держит курс на Россию. Создалась, таким образом, запутанная картина: русских грабили урянхи. вытуривая со своей земли, русских выживали и китайцы, радуясь каждому беженцу и думая этим ликвидировать споры об Урянхае» (см.: протоколы Совещания Особоуполномоченною комиссара РСФСР А.И. Кашникова с китайским комиссаром Ян Шичао и монгольским нойоном Жамцарано об отношении сторон к Урянхаю, создании добрососедских русско-китайских отношений по Урянхайскому вопросу и установлении нормального правопорядка в Урянхайском крае (НА ТИГПИ. Д. 388. Л. 2, 6, 14-17, 67-69, 97; Экономическая история потребительской кооперации Республики Тыва. Новосибирск, 2004. С. 44).
      13. См.: Лузянин С. Г. Россия – Монголия – Китай в первой половине XX в. Политические взаимоотношения в 1911-1946 гг. М., 2003. С. 105-106.
      14. Там же. С. 113.
      15. Рощан С.К. Политическая история Монголии (1921-1940 гг.). М., 1999. С. 123-124; Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 209.
      16. Рощин С.К. Указ. соч. С. 108.
      17. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 153. Д. 43. Л.9.
      18. Иннокентий Георгиевич Сафьянов (1875-1953) – видный советский деятель /255/ и дипломат. В 1920-1921 гг. представлял в Туве Сибревком, Дальневосточный секретариат Коминтерна и Реввоенсовет 5-й армии, вел дипломатическую переписку с представителями Китая и Монголии в Туве, восстанавливал среди русских переселенцев Советскую власть, руководил борьбой с белогвардейцами и интервентами, активно способствовал самоопределению тувинского народа. В 1921 г. за проявление «самостийности» был лишен всех полномочий, кроме агента Сибвнешторга РСФСР. В 1924 г. вместе с семьей был выслан из Тувы без права возвращения. Работал на разных должностях в Сибири, на Кавказе и в других регионах СССР (подробно о нем см. Дацышен В.Г. И.Г. Сафьянов – «свободный гражданин свободной Сибири» // Енисейская провинция. Красноярск, 2004. Вып. 1. С. 73-90).
      19. Цит. по: Дацышеи В.Г., Оидар Г.А. Саянский узел.     С. 210.
      20. РФ ТИГИ (Рукописный фонд Тувинского института гуманитарных исследований). Д. 42, П. 1. Л. 84-85.
      21. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 193.
      22. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 134.
      23. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 77. Л. 41.
      24. Там же.
      25. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 216.
      26. Там же. Л. 228.
      27. Там же. Д. 42. Л. 219
      28. Там же. П. 3. Л. 196-198.
      29 Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.): сб. док. Новосибирск, 1996. С. 136-137.
      30 Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 210.
      31. Иван Никитич Смирнов. В политической борьбе между И.В. Сталиным и Л.Д. Троцким поддержал последнего, был репрессирован.
      32. Дацышен В.Г., Ондар Г.А. Указ. соч. С. 216-217.
      33. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 143.
      34. РФ ТИГИ. Д. 420. Л. 219-220.
      35. История Тувы. М., 1964. Т. 2. С. 62.
      36. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 154; Д. 420. Л. 226.
      37. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 4.
      38. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 157-158; РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 103.
      39. РФ ТИГИ. Д. 42. Л. 384; Д. 420. Раздел 19. С. 4, 6.
      40. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 19. С. 4. /256/
      41. Там же. С. 5.
      42. Маады Лопсан-Осур (1876-?). Родился в местечке Билелиг Пий-Хемского хошуна. С детства владел русским языком. Получил духовное образование в Тоджинском хурэ, высшее духовное – в одном из тибетских монастырей. В Тибете выучил монгольский и тибетский языки. По возвращении в Туву стал чыгыракчы (главным чиновником) Маады сумона. Придерживался просоветской ориентации и поддерживал политику И.Г. Сафьянова, направленную на самоопределение Тувы. Принимал активное участие в подготовке и проведении Всетувинского учредительного Хурала 1921 г., на котором «высказался за территориальную целостность и самостоятельное развитие Тувы под покровительством России». Вошел в состав первого тувинского правительства. На первом съезде ТНРП (28 февраля – 1 марта 1922 г. в Туране был избран Генеральным секретарем ЦК ТНРП. В начале 1922 г.. в течение нескольких месяцев, возглавлял тувинское правительство. В начале 30-х гг. был репрессирован и выслан в Чаа-Холь-ский хошун. Скончался в Куйлуг-Хемской пещере Улуг-Хемского хошуна, где жил отшельником (см.: Государственная Книга Республики Тыва «Заслуженные люди Тувы XX века». С. 77).
      43. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      44. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 184-185.
      45. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 56. Л. 28.
      46. Шумяцкий Борис Захарович (1886-1943) – советский дипломат. Известен также под псевдонимом Андрей Червонный. Член ВКП (б) с 1903 г., активный участник революционного движения в Сибири. Видный политический и государственный деятель. После Октябрьской революции – председатель ЦИК Советов Сибири, активный участник Гражданской войны. В ноябре 1919 г. назначен председателем Тюменского губревкома, в начале 1920 г. – председателем Томского губревкома и одновременно заместителем председателя Сибревкома. С лета того же года – член Дальбюро ЦК РКП (б), председатель Совета Министров Дальневосточной Республики (ДВР). На дипломатической работе находился с 1921 г. В 1921-1922 гг. – член Реввоенсовета 5-й армии, уполномоченный НКИД по Сибири и Монголии. Был организатором разгрома войск Р.Ф. Унгерна фон Штернберга в Монголии. Являясь уполномоченным НКИД РСФСР и Коминтерна в Монголии, стоял на позиции присоединения Тувы к монгольскому государству. В 1922-1923 гг. – работник полпредства РСФСР в Иране; в 1923-1925 гг. – полпред и торгпред РСФСР в Иране. В 1926 г. – на партийной работе в Ленинграде. С конца 1926 по 1928 г. – ректор КУТВ. В 1928-1930 гг. – член Средазбюро ВКП (б). С конца 1930 г. – председатель праазения Союзкино и член коллегии Наркомпроса РСФСР и Наркомлегпрома СССР (с 1932 г.). В 1931 г. награжден правительством МНР орденом Красного Знамени.
      47. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209. И.Н. Смирнов – в то время совмещал должности секретаря Сиббюро ЦК РКП (б) и председателя Сибревкома.
      48. Шырендыб Б. История советско-монгольских отношений. М., 1971. С. 96-98, 222. /257/
      49. Куулар Дондук (1888-1932 гг.) — тувинский государственный деятель и дипломат. В 1924 г. избирался на пост председателя Малого Хурала Танну-Тувинской Народной Республики. В 1925-1929 гг. занимал пост главы тувинского правительства. В 1925 г. подписал дружественный договор с СССР, в 1926 г. – с МНР. Весной 1932 г. был расстрелян по обвинению в контрреволюционной деятельности.
      50. РФ ТИГИ. Д. 420. Раздел 22. С. 27.
      51. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 169.
      52. Шырендыб Б. Указ. соч. С. 244.
      53. См.: История Тувы. Т. 2. С. 71-72; Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 269.
      54. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      55. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 208-209.
      56. Буда Цивенжапов (Церенжапов, Цивенжаков. Цырендтжапов и др. близкие к оригиналу варианты) являлся сотрудником секции восточных народов в штате уполномоченного Коминтерна на Дальнем Востоке. Числился переводчиком с монгольского языка в информационно-издательском отделе (РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 93. Л. 2 об., 26).
      57. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 94-95.
      58. Там же. Л. 97.
      59. Дальневосточная политика Советской России (1920-1922 гг.). С. 273.
      60. Там же. С. 273-274.
      61. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 59.
      62. Там же.
      63. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 60.
      64. РФ ТИГИ. Д. 37. Л. 221; Создание суверенного государства в центре Азии. Бай-Хаак, 1991. С. 35.
      65. Цит. по: Тувинская правда. 11 сентября 1997 г.
      66. РФ ТИГИ. Д. 81. Л. 75.
      67. Там же. Д. 42. Л. 389.
      68. Там же. Д. 81. Л. 75.
      69. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 3. Л. 199.
      70. Лузянин С.Г. Указ. соч. С. 114.
      71. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 99.
      72. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 97. Л. 27, 28.
      73. Там же. Л. 28-31.
      74. РФ ТИГИ. Д. 42. П. 2. Л. 121. /258/
      Великая революция и Гражданская война в России в «восточном измерении»: (Коллективная монография) / Отв. ред. Д. Д. Васильев, составители Т. А. Филиппова, Н. М. Горбунова; Институт востоковедения РАН. – М.: ИВ РАН, 2020. С. 232-258.
    • Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      PDF, отсканированные стр., оглавление.
      Перевод и комментарий Э. М. Яншиной, 2-е испр. издание, 2004 г. 
      Серия -- Восточная коллекция.
      ISBN 5-8062-0086-8 (Наталис)
      ISBN 5-7905-2703-5 (Рипол Классик)
      "В книге публикуется перевод древнекитайского памятника «Шань хай цзин» — важнейшего источника естественнонаучных знаний, мифологии, религии и этнографии Китая IV-I вв. до н. э. Перевод снабжен предисловием и комментарием, где освещаются проблемы, связанные с изучением этого памятника."
      Оглавление:

       
      Автор foliant25 Добавлен 01.08.2019 Категория Китай
    • Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае - 1964
      Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае / Из истории Первой гражданской революционной войны (1924-1927) 
      / Издательство "Наука", М., 1964.
      DjVu, отсканированные страницы, слой распознанного текста.
      ОТ АВТОРА 
      "В 1923 г. я по поручению партии и  правительства СССР поехал в Китай в первой пятерке военных советников, приглашенных для службы в войсках Гуаннжоуского (Кантонского) правительства великим китайским революционером доктором Сунь Ят-сеном. 
      Мне довелось участвовать в организации военно-политической школы Вампу и в формировании ядра Национально-революционной армии. В ее рядах я прошел первый и второй Восточные походы —  против милитариста Чэнь Цзюн-мина, участвовал также в подавлении мятежа юньнаньских и гуансийских милитаристов. Во время Северного похода HP А в 1926—1927 гг. я был советником в войсках восточного направления. 
      Я, разумеется, не ставлю перед собой задачу написать военную историю Первой гражданской войны в Китае. Эта книга — лишь рассказ о событиях, в которых непосредственно принимал участие автор, о людях, с которыми ему приходилось работать и встречаться. 
      Записки основаны на личных впечатлениях, рассказах других участников событий и документальных данных."
      Содержание:

      Автор foliant25 Добавлен 27.09.2019 Категория Китай
    • Поход во Вьетнам (1788-1789)
      Автор: Чжан Гэда
      Начал ревизию отечественной и иностранной историографии по вторжению цинских войск во Вьетнам в конце 1788 г. и их изгнанию в начале 1789 г.
      Удручающая картина с советской и российской стороны:
      1) И. Огнетов - 2 статьи настолько низкого научного уровня, что их серьезно рассматривать не приходится. На сайте они есть, каждый может ознакомиться.
      2) Г. Ф. Мурашева "Вьетнамо-китайские отношения XVII - XIX вв.", М.: "Наука", 1973 г. - целая глава, посвященная такому незаурядному событию + 3 статьи, которые предшествовали этой книге, где в разной степени затрагивается тема.
      3) Е. Д. Степанов - обзорная статья, уровень примерно как у Огнетова в целом, и очень мало по вторжению.
      Современных работ не вижу. И, возможно, не увижу - кто будет делать?
      Зарубежные работы представлены массой обзорных или слабо специализированных работ на французском языке. Причем старых. Особо сильно никаких работ тоже не заметно. Иногда в качестве "лирического отступления" это включается в работы абстрактного содержания типа "Формирование нового Китая 1750-1850" и т.п.
      Работа Мурашевой отличается от всего, что есть на русском, в выгодную сторону, но тоже есть минусы - оглядка на статьи Огнетова, попытка найти некие "моральные основы" в политике (их отрицание для Китая и утверждение для Вьетнама), неумение анализировать сведения с двух сторон (отдается предпочтение вьетнамским источникам даже в отношении того, что касается Китая).
      Но все же плюс!
      Остальное - на разработку.
    • «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
      PDF
      Исследование, перевод с китайского, комментарий и приложения М. Ю. Ульянова; научный редактор Д. В. Деопик.
      Китайское средневековое историко-географическое описание зарубежных стран «Чжу фань чжи», созданное чиновником Чжао Жугуа в XIII в., включает сведения об известных китайцам в период Южная Сун (1127–1279) государствах и народах от Японии на востоке до Египта и Италии на западе. Этот ценный исторический памятник, содержащий уникальные сообщения о различных сторонах истории и культуры описываемых народов, а также о международных торговых контактах в предмонгольское время, на русский язык переведен впервые.
      Тираж 300 экз.
      Автор foliant25 Добавлен 03.11.2020 Категория Китай