Мельникова Е. А. Англия и Русь: у истоков контактов

   (0 отзывов)

Saygo

Мельникова Е. А. Англия и Русь: у истоков контактов // Российская история. - 2016. - № 4. - С. 3-20.

Ранние контакты Англии и Древней Руси - государств, располагавшихся в разных концах Европы, - немногочисленны, слабо отражены в английских письменных источниках и совсем не упоминаются в древнерусских. Исключение составляют два эпизода - бегство на Русь сыновей Эдмунда Железнобокого и женитьба Владимира Всеволодовича Мономаха на английской принцессе Гиде. Обзор связей двух государств был сделан в фундаментальной монографии В. Т. Пашуто1, а комментированный свод древнеанглийских текстов, упоминающих эти контакты, издан В. И. Матузовой2. Со времени публикации этих трудов прошло много лет. Число письменных источников с тех пор не возросло, однако новые археологические и нумизматические находки и изменившиеся представления об общеевропейских политических и экономических процессах в VIII—XIII вв. заставляют вновь обратиться к имеющемуся материалу и попытаться проследить историю возникновения контактов Англии и Руси от первых смутных сведений о землях Восточной Европы, проникавших на Британские острова, до установления прямых сношений между двумя странами.

Первые сведения о Восточной Европе начали поступать в англо-саксонские земли задолго до образования Древнерусского государства и установления прямых отношений между двумя странами. Уже в самом раннем дошедшем до нас эпическом памятнике - поэме «Видсид» (Widsið - «Многостранствующий»), датируемой обычно VIII или IX в.3, трижды упоминаются финны. Поэма представляет собой три перечня (тулы), в первом из которых называются имена правителей разных народов (II. 18-49), во втором - народы, у которых побывал придворный поэт Видсид (II. 57-88), в третьем - эпические герои, «найденные» Видсидом во время его скитаний (II. 110-130). Здесь представлены герои многих известных нам германских эпических песней: Германарих, Гибика, Хродгар и ещё большее количество персонажей сказаний, которые до нас не дошли; названы десятки народов, обитавших на огромной территории от Скандинавского полуострова до Египта, Месопотамии и Индии в Раннее Средневековье, а также в древности (например, ассирияне) (II. 82-83). В поэме, таким образом, объединена разнохарактерная информация, почерпну­тая из устной эпической традиции и из учёной литературы.

Упоминания финнов, содержащиеся в первой и второй тулах, неоднородны и почерпнуты из разных источников:

1. ...Casere weold Creacum ond Celic Finnum...

...Кесарь правил греками, и Келик финнами...

(I. 20)

2. ... mid Creacum ic wæs ond mid Finnum ond mid Casere,

se þе winburga geweald ahte,

wiolena ond wilna, ond Wala rices

...у греков я был и у финнов, и у кесаря,

Который имел власть над градами винными,

Казною, золотом и землями вальскими (римскими. - Е. М.)

(II. 76-78)

3. Mid Scottum ic wæs ond mid Peohtum ond mid Scridefinnum

У скотов я был и у пиктов, и у скридефиннов

(I. 79)4

В первых двух случаях финны в сознании автора поэмы сопряжены с греками и византийским императором, часть римского титула которого (Imperator Caesar Augustus) был воспринят им как личное имя по аналогии с именами правителей в предшествующих и последующих строках («Аттила правил гуннами, Эорманрик - готами... Теодрик правил франками, Тиле - родингами» и т.д.). Финнов и греков объединяет отнесение мест их обитания далеко на восток. Именно так в древнескандинавской картине мира они помещаются в «Восточной четверти» земли и занимают дальние пределы северо-восточной и восточной частей ойкумены5. В третьем случае приведено «учёное» (встречается впервые в «Гетике» Иордана и у Прокопия Кесарийского, VI в.) наименование финнов (саамов?) - σκριδεφιννοι «скользящие [на лыжах] финны»6. Этноним, вероятно, заимствован в учёной литературе (источник не установлен), но местоположение народа переосмыслено автором поэмы (или обществом в целом): если Иордан и Прокопий помещают скридефиннов на северо-востоке Европы, но остается неясным, понимают ли они под этим этнонимом финнов или саамов, то в «Видсиде» они причислены к народам, обитавшим непосредственно к северу от Англо-Саксонской Англии - пиктам и скоттам, что делает вероятным их отождествление с саамами севера Фенноскандии, а не с финнами.

Особый интерес представляет имя правителя финнов в I.20 - Celic, которое К. Мэлоун сопоставил с именем героя финского эпоса Калева, великана-родоначальника богатырей7. Если это сопоставление справедливо, то оно обнаруживает значительно более глубокое знакомство автора «Видсида» или его информанта с финским миром: он знает не только о самом факте существования финнов, но и об их культуре - верованиях и эпическом фонде.

Крайним пределом ойкумены воспринимал землю финнов создатель героической эпопеи «Беовульф» (VIII в.)8. Она упомянута в рассказе Беовульфа о его юношеском подвиге в ходе «героической перебранки»9 на пиру у короля данов Хротгара:

No ic on niht gefrægn under heofones hwealf heardran feohtan, ne on egstreamum earmran mannon; hwæþere ic fara feng feore gedigde siþes werig. Ða mec sæ oþbær, flod æfter faroóe on Finna land, wadu weallendu.

Право, не знаю, под небом ночным случались ли встречи опасней этой, был ли кто в море ближе к смерти, а всё же я выжил в неравной схватке - меня, усталого, но невредимого, приливом вынесло, морским течением к финнов земле10.

В контексте перебранки, когда описание сражения Беовульфа с морскими чудовищами должно послужить доказательством его безусловного превосходства над его соперником Унфертом, земля финнов оказывается тем «концом мира», которого может достичь лишь истинный герой. Поскольку действие поэмы происходит в южной Скандинавии (геаты отождествляются с ётами, обитавшими южнее озер Веттерн и Венерн, а знаменитые палаты Хродгара - с недавно исследованным археологами комплексом вождя в Лайре VI/VII-X вв. на о. Зеландия), считается, что сюжетика поэмы имеет скандинавское происхождение. К «скандинавскому» пласту, вероятно, следует отнести и упоминание в поэме «земли финнов», с которыми жители восточной Скандинавии (в первую очередь, Свеаланда) познакомились не позднее V-VI вв., когда на юге современной Финляндии появляются первые скандинавские древности11.

Beowulf.jpeg.e7e0e66b1833924cf99d85358ff

Normand_cavalier.thumb.jpg.6541c23bbea83

К концу IX в. сведения о северо-западе Восточной Европы в Англии существенно пополнялись, в первую очередь благодаря скандинавам, имевшим уже богатый опыт поездок на северо-восток. Эти сведения находят отражение в географическом разделе перевода «Истории против язычников» Павла Орозия (начало V в.), выполненного в конце IX в. при дворе уэссекского короля Альфреда Великого. Краткое описание ойкумены в книге I сочинения Орозия, основанное на позднеримской географической традиции12, было существенно расширено и актуализировано Альфредом. Во-первых, он привёл совершенно новые сведения о народах Центральной Европы и Балтики, во-вторых, включил в свою хорографию рассказы двух очевидцев - норвежца Оттара (др.-англ. Ohthere) о плавании в Белое море и общении с саамами и финнами, а также некоего Вульфстана о поездке вдоль южного побережья Балтийского моря на восток до Трусо (в Восточной Пруссии).

В хорографии Европы Альфред перечислил народы «Германии», к которой отнёс Центральную и Северную Европу: от Средиземного моря (Wendelsæ) «и на север до того океана, который называют Морем квенов (Cwensæ), между ними обитает много народов, но они называют это всё Германией»13. Описание «Германии» не имеет аналогий в раннесредневековой литературе ни по принципам перечисления народов (по сторонам света от народа, помещённого им в центре, например: «Свеоны имеют к югу от них рукав Моря остов; и на восток от них - серменды14; к северу, за пустынными землями находится Квенланд, а на северо-запад - скридефинны, а на запад - нордманны»15), ни по составу народов, подавляющее большинство которых было неизвестно ни Орозию, ни современникам Альфреда на континенте16. Источники этих сведений неизвестны, и они очевидным образом отличаются от приводимых Альфредом далее рассказов Охтхере и Вульфстана (см. ниже).

Важнейшим ориентиром, организующим пространство севера Европы, Альфред считал рукав (earm) мирового океана (garsecg), названный им «Морем остов» (Ostsæ) и соответствующий Балтийскому морю17, с ним и соотносится место обитания перечисленных народов. Альфред упомянул следующие народы южного побережья Балтики: ободритов (Afdrede, Afrede) и вильцев (Wilte), «которых называют Хэфелдан (Hæfeldan = велеты)18», землю вендов (Wineda lond), «которых называют Sysyle»19. В восточной Балтике, по берегам «рукава Моря Остов» («þone sæs earm Osti»), видимо, включающего Ботнический залив, Альфред размещает три народа - квенов, остов и скридефиннов. Два последних этнонима хорошо известны позднеантичной и раннесредневековой литературе, первое - впервые появляется в европейской географии.

Осты (Osti) Альфреда были правомерно отождествлены с эстиями (Aestii) предшествующей географической литературы20: впервые они упомянуты Тацитом в I в. как народ, проживающий на берегу Балтийского моря, земледельческий, собирающий и продающий янтарь21. Так же - в общих чертах - локализовали эстиев и последующие авторы. Лишь Альфред более конкретно описал их местоположение: «Северные дены имеют на север от них тот самый морской рукав, который называется Море остов, и на востоке его живет народ остов, а на юге - [народ] афредов (ободритов. - Е.М.). Осты имеют к северу от них тот же морской рукав»22. Подробная же их характеристика содержится в приводимом Альфредом далее рассказе Вульфстана, которая позволила с наибольшей вероятностью отождествить их с одним из балтских племён юго-восточной Балтики, возможно, пруссами (временами встречающееся их отождествление с эстами, современными эстонцами, необоснованно)23. Однако информация об эстиях в географическом описании не основывается на рассказе Вульфстана: в альфредовской хорографии не приводится никаких сведений, присутствующих у Вульфстана, а сам этноним представлен только в форме Osti в противоположность написанию East- или Est- у Вульфстана, явно сопоставленному со словом east «восток».

Скридефинны, как уже говорилось, известны поэме «Видсид», но сведения о них ко времени Альфреда, видимо, расширились и приобрели практический характер: знакомым - не только из учёной литературы - стало как их название, так и местоположение: к востоку от северной Норвегии и к северо-западу от Квенланда, т.е. этим «учёным» наименованием Альфред определённо обозначил саамов северной Фенноскандии.

Сведения о дальнем северо-востоке Европы пополнились к концу IX в. ещё одним этнонимом - квены (Cweni)24, который Альфред употребил дважды в составе топонимов Cwensæ «Море квенов» и Cwenland «земля квенов». «Морем квенов» Альфред называл северную часть океана: «[Германия располагается от Средиземного моря] и к северу до того океана (garsecg), который называется Морем квенов»25, т.е. на его ментальной карте квены помещены на дальнем севере, что подтверждается и прямой их локализацией к северу от свеонов (обитающих в Средней Швеции): «Свеоны имеют к югу рукав Моря остов, и на востоке от них серменды, и на севере от них, через пустыню находится Квенланд, и на севере от них обитают скридфинны, и на западе - нордманны»26. Западно-финское племя квенов, по общему мнению, занимало в раннем средневековье земли на обоих берегах северной части Ботнического залива, прежде всего в современных областях Норботен и Эстерботен и действительно соседствовало со свеями27.

Источник сведений Альфреда неясен. Альфред мог бы почерпнуть их в рассказе Охтхере, который повествует о местонахождении квенов и об их нападениях на норвежцев через Кьёль: «А за этой землёй к югу, с другой сто­роны пустынных гор (хребтом Кьёль. - Е.М.), находится Свеоланд, эта земля [простирается] на север; а с другой стороны этой земли на севере Квенланд. И иногда квены нападают на нордманов (норвежцев. - Е.М.) через эту пустынную землю, а иногда нордманы на них; и за теми горами очень много озёр; и квены перетаскивают свои суда по земле до этих озёр, а затем нападают на нордманов; их суда очень маленькие и очень лёгкие»28. Однако отсюда не явствует, что квены жили у северной части океана; по Охтхере, «пустынные земли» отделяют их от норвежцев, а не от свеев, как писал Альфред (впрочем, «пустынными землями» он мог назвать и любую другую территорию). Более того, Охтхере описывает взаимное расположение квенов и норвежцев, тогда как Альфред соотнёс их со свеями. Против использования Альфредом в его хорографии информации рассказа Охтхере говорит и то, что он не включил в неё два других северных народа, о которых Охтхере повествовал очень подробно - финнов и бьярмов. Таким образом, можно полагать, что информация об остах, квенах и скридефиннах у Альфреда независима от записанных им рассказов путешественников и восходит к сведениям, распространенным в англо-саксонском обществе его времени.

Рассказы Охтхере (др.-сканд. Ottarr)29 и Вульфстана30 - в противоположность хорографии Альфреда - не систематическое географическое описание по заданной модели, а свободные повествования об их путешествиях и встреченных ими народах. Оба содержат характеристику плавания с указанием длительности движения в определённом направлении (например, Охтхере «поехал прямо на север вдоль берега, и в течение трёх дней на всём пути оставлял он эту необитаемую землю по правому борту, а открытое море - по левому борту»31), пространное описание жизни и обычаев бьярмов32 и «финнов»-саамов у Охтхере и эстиев33 у Вульфстана.

При всей чрезвычайной ценности (для нас) информации о жизни и обычаях северных и балтийских народов, содержащейся в «Орозии» короля Альфреда, она не получила продолжения в англо-саксонский и средневековой английской культуре. Ни бьярмы, ни эстии, ни квены больше нигде не упоминались. Лишь на Англо-саксонской карте мира второй четверти XI в. встречается слабый отголосок этой обширной информации: на самом севере, на острове, названном Исландией, обозначены скридефинны в форме древнеанглийского множественного числа Scridefinnas (при том, что все остальные надписи сделаны на латинском языке)34.

Появление и накопление информации о севере Европы и восточной части Балтики и особый интерес к этим регионам в Англии VIII—IX вв. были вполне закономерными. Расширение географического кругозора именно в этом направлении явилось результатом формирования с конца VII в. единого геоэкономического пространства от северо-западной Франкии и Англии (от Северного моря) через Балтийское море и систему речных путей Восточной Европы до Каспийского моря и стран Арабского халифата. Это пространство объединялось трансконтинентальным «северным» путём, сложившимся после арабских завоеваний в Средиземноморье и в определённой степени заменившим разрушенную арабами средиземноморскую систему коммуникаций35. Завершение его формирования на всём протяжении определяется началом поступления в Северную Европу (вплоть до Норвегии и Дании) восточного серебра - рубежом VIII—IX вв., к концу IX в. оно достигло и североморского бассейна, хотя и в очень небольшом количестве36. В двух кладах, найденных на бывшем о. Виринген (Wieringen, ныне муниципалитет на севере Нидерландов) у деревни Вестерклиф (Westerklief) и имеющих датское происхождение, содержатся, наряду с рубленым серебром и франкскими монетами, восточные дирхемы37. В первом кладе присутствуют два сасанидских и один аббасидский дирхем, превращённые в привески, во втором - 95 арабских монет или подражаний им (54 монеты фрагментированы). Первый клад датируется по младшей монете временем около 850 г., второй - началом 880-х гг.

Уже к середине VIII в. североморско-балтийская система коммуникаций достигла восточной Балтики и распространилась в глубь континента: в середине VIII в. (а возможно, и раньше)38 возникает Ладога (Aldejgja древнескандинавских источников) - крупный торгово-ремесленный центр, остававшийся на протяжении нескольких десятилетий конечным пунктом на пути «Запад-Восток». Эта роль Ладоги - и как конечного центра перераспределения товаров западного и местного (прежде всего пушнины) происхождения, и как форпоста на пути далее на восток - маркируется многочисленными импортами из Скандинавии, включая Данию, и из Западной Европы, прежде всего Фризии. В значительной части фризские импорты в Восточной Балтике и в Ладоге, как и восточные в Западной Европе - результат транзитной торговли (через датский Хедебю, где найдены как фризские, так и арабские монеты)39, в которую уже в VIII в. включились скандинавы, потеснив фризов на Балтике. Однако материалы Старой Ладоги, прежде всего производство ранних типов костяных гребней, дали основание говорить о работавших здесь фризских ремесленниках40. Таким образом, информация о восточно-балтийском регионе, включая области вокруг и к северу от Ботнического залива, могла достигнуть Англии при посредстве скандинавских воинов и купцов, бывавших «на Западе и на Востоке», как некий Хальвдан, поминаемый в шведской рунической надписи XI в., знаменитые норвежские конунги Олав Трюггвасон, Олав Харальдссон и сотни других безвестных скандинавов.

Через скандинавские страны спустя столетие стали осуществляться и связи, которые условно можно назвать политическими. К тому времени как в Скандинавии, так и в восточнославянском мире сформировались государственные образования, проводившие более или менее последовательную внешнюю политику, в рамках которой известны два эпизода англо-русских контактов41.

В первой трети XI в. отношения Руси, Швеции, Дании и Норвегии в значительной степени определялись экспансионистской политикой в Скандинавии англо-датского короля Кнута Великого (1016-1035)42. Конец X и начало XI в. ознаменовались в Англии новой волной скандинавских завоеваний, которые теперь, в отличие от IX-X вв., носили государственный характер: датский король Свейн Вилобородый после серии нападений захватил центральную часть Англии и на Рождество 1013 г. был коронован в качестве английского короля. Этельред Нерешительный сначала отослал своих сыновей в Нормандию (откуда была родом его жена Эмма), а затем, после поражения, последовал за ними. Скорая смерть Свейна (3 февраля 1014 г.) вызвала продолжение борьбы за английский трон, победителем из которой после смерти Этельреда 23 апреля 1016 г. вышел сын Свейна Кнут, ставший через два года также королём Дании, в 1028 г. - правителем Норвегии и, вероятно, части Швеции.

Наиболее серьёзное сопротивление Кнуту при его завоевании Англии оказал старший сын и преемник Этельреда Нерешительного Эдмунд, прозванный Железнобоким. Невзирая на отчаянное сопротивление, он был вынужден заключить договор с Кнутом (после битвы 18 октября 1016 г.), по которому Эдмунд оставался королём Уэссекса, а Кнут владел центральной и северной Англией, некогда образовывавшими Область датского права (др.-англ. Dena lagu, др.-сканд. Danelag). Однако Эдмунд умер уже 30 ноября того же года (предположительно отравленный по приказу Кнута), оставив двух малолетних сыновей - Эдуарда, получившего впоследствии прозвище Дитятя или Изгнанник (как считается, ему было несколько месяцев от роду), и Эдмунда. Жизнь детей оказалась в крайней опасности, поскольку они, как законные наследники англо-саксонской династии, представляли угрозу правлению Кнута. Об их судьбе первым сообщает Адам Бременский (ок. 1070 г.): «а его (Эдмунда Железнобокого. - Е.М.) сыновья были присуждены к изгнанию в Руссию»43. Во второй и третьей редакциях так называемых «Законов Эдуарда Исповедника»44 более подробно сообщается: «Этот упомянутый выше Эдмунд (Железнобокий. - Е.М.) имел некоего сына, которого звали Эдуардом, который по смерти отца, страшась короля Кнута, бежал из этой страны в землю ругов, которую мы называем Руссией. Какового король той страны, по имени Малесклод (Ярослав Мудрый. - Е.М.), выслушав и расспросив, кто он и откуда, принял его с почётом»45.

В самом тексте «Хроники» Роджера из Ховедена под 1017 г. сообщается о бегстве малолетних сыновей Эдмунда, но Русь не упоминается: «Эдрик также дал ему совет убить наследников, Эдуарда и Эдмунда, сыновей короля Эдмунда. Но поскольку он (Кнут. - Е.М.) счёл для себя большим позором, если они будут умерщвлены в Англии, то по прошествии короткого времени он отослал их к королю свеев, чтобы они были убиты. Хотя между ними (Кнутом и Олавом Шётконунгом шведским. - Е.М.) был договор, он (Олав. - Е.М.) никоим образом не хотел согласиться на его (Кнута. - Е.М.) просьбы, но отослал их, сохранив им жизнь, к Саломону (1053-1087. - Е.М.), королю венгров, на воспитание, и один из них, а именно Эдмунд, по прошествии времени окончил там [свою] жизнь. Эдуард же принял в жены Агату, дочь германского императора Генриха (III, 1046-1056. - Е.М.), от которой родил Маргарет, позднее королеву скоттов, Кристину, деву-монахиню, а также наследника Эдгара»46.

Невзирая на отсутствие прямого указания на пребывание малолетних сыновей Эдмунда на Руси, из текста явствует, что какое-то, пусть недолгое время, они должны были находиться здесь: миновать Русь на пути из Швеции в Венгрию они никак не могли. Этот же текст повторяется в «Хронике из хроник» Иоанна Вустерского, которая завершается 1140 г.47

Дополнительные сведения сообщает Жеффрей Гаймар, автор стихотворной «Истории англов» (первая половина XII в.):

«Добрый человек (датчанин Вальгар. - Е.М.) не стал медлить:... лишь с тремя кораблями пустился он в море и завершил своё путешествие [таким образом], что всего в пять дней проехал Руссию и прибыл в Венгерскую землю»48.

Совокупность сведений источников позволяет в общих чертах восстановить историю спасения сыновей Эдмунда и их дальнейшую судьбу49. После смерти Эдмунда Кнут отправил его детей под присмотром некоего датчанина Вальгара в Швецию, король которой, Олав Шётконунг (ум. после 1020 г.), был сводным братом Кнута. Судя по приведённым источникам, Кнут планировал убийство детей по политическим соображениям - как возможных претендентов на английский трон, но не хотел, чтобы их убийство совершилось на английской земле, где это могло вызвать негодование англо-саксонской знати. Однако Олав, который в то время был в дружеских отношениях с Кнутом (союзнических, как отмечали Роджер из Ховедена и другие хронисты, направленных против их общего врага Олава Харальдссона, только что утвердившегося на норвежском троне)50, отправил их далее на Русь к Ярославу Мудрому, своему союзнику51, куда они могли прибыть не ранее лета или осени 1017 г. Неясно, насколько достоверно сообщение Жеффрея Гаймара о краткости пребывания детей на Руси, что, впрочем, вполне вероятно. В 1017-1018 гг., в разгар братоубийственной войны за киевский стол после смерти Владимира Святославича Ярослав был не только в высшей степени занят военными действиями против Святополка, но и находился в дружественных отношениях с Кнутом52, что делало пребывание детей Эдмунда, представлявших опасность для Кнута, вряд ли желательным и удобным для Ярослава53. По этим или иным причинам Эдуард и его брат были отосланы в Венгрию, где и остались на долгое время, пока в 1056 г. Эдуард Исповедник не послал за Эдуардом, сделав его своим наследником. После смерти короля Эдуард - единственный законный представитель англо-саксонской династии - прибыл в Англию в конце августа 1057, где и умер через два дня.

Прямые связи Англии и Руси, возможно и установившиеся в то время благодаря контактам между Кнутом и Ярославом, в источниках отражения не нашли. Главным их показателем, видимо, является брак сестры Кнута Эстрид с «сыном короля из Руссии»54, которого М.Б. Свердлов и Дж. Линд отождествляют с одним из погибших в междоусобной войне сыновей Владимира55, а А.В. Назаренко - с сыном Ярослава Ильёй, брак с которым мог быть заключён в 1019 г., но продлился недолго из-за смерти Ильи в 1020 г., после чего Эстрид вернулась в Данию56. Однако и в этом матримониальном союзе, и, возможно, в согласованных действиях Кнута и Ярослава против польского короля Болеслава I Храброго57 Кнут выступил прежде всего как датский, а не как английский правитель.

Скандинавское посредничество потребовалось и для заключения брака между Гидой, дочерью последнего английского короля Гарольда Годвинссона, и Владимиром Мономахом. После гибели Гарольда в битве при Гастингсе в 1066 г. Гида вместе с двумя братьями бежала во Фландрию, а затем переехала в Данию, королём которой был её дядя Свен Эстридсен. В 1074-1075 гг. она была выдана замуж за Владимира Мономаха, в то время смоленского князя58. Вряд ли её брак мог способствовать установлению непосредственных контактов с Англией, где трон занял Вильгельм Завоеватель - победитель в битве при Гастингсе. Однако её приезд на Русь, видимо, с достаточно большой свитой, сопровождался проникновением на Русь некоторых английских культурных традиций. Одним из их проявлений было включение в литанию молитвы св. Троице, датированной Дж. Линдом серединой XII в., имён не только скандинавских, но и англо-саксонских святых мучеников: Магнус, Кнут, Бенедикт, Албан, Олав, Ботульв59. Двумя упомянутыми английскими святыми были св. Албан (III в.), мощи которого были перевезены в Данию св. королём Кнутом незадолго до 1086 г., и Ботульв из Торни (ум. ок. 680 г.), культ которого был известен в Норвегии. К скандинавским святым мученикам принадлежали св. Олав (ум. в 1030, объявлен святым в 1031 г.), норвежский конунг, ставший святым патроном Норвегии уже в середине XI в. (его культ существовал и в Новгороде60); св. Магнус Эрлендссон, оркнейский ярл, убитый в 1115 г. (канонизирован в 1135 г.), св. король Кнут (убит в 1086 г. в Оденсе в церкви св. Албана) и его брат Бенедикт, убитый вместе с ним. При том что знакомство автора молитвы с английскими святыми может быть отнесено на счёт окружения Гиды, в целом список «западных» святых, в скандинавской части целиком состоящий из святых королей-мучеников, имеет, вероятно, скандинавское (датское) происхождение61.

Наряду с сообщениями письменных источников, возникновение связей между Русью и Англией, но опять же в основном, видимо, через скандинавское посредство, отмечается археологическими и нумизматическими материалами. Уже в X-XI вв. в Новгороде были распространены шерстяные ткани, произведённые в Англии62. Поступали и монеты английской чеканки63. Так, в кладе, обнаруженном в 1993 г. в Новгороде в слое второй четверти XI в. и состоявшем из 59 монет, 21 происходят из Англии (кроме них в кладе 2 византийские, остальные - западноевропейские)64. Однако количество английских монет на территории Руси невелико65, и наиболее вероятно, что они попали на Русь вместе со скандинавами-наёмниками, получившими ранее danegeld, т.е. «датские деньги» - откупы, выплачивавшиеся викингам за прекращение грабежей, особенно распространённые в эпоху Этельреда Нерешительного, и налоги, собиравшиеся Свейном и Кнутом в Англии для оплаты своих войск.

Таким образом, в X-XI вв. произошло существенное расширение и диверсификация англо-русских контактов, хотя и осуществляемых через скандинавское посредство. Однако и в таком опосредованном виде они способствовали накоплению знаний друг о друге, открывали новые политические перспективы и новые рынки сбыта своих товаров.

Первейшим показателем установившихся связей с Восточной Европой, прежде всего с Древнерусским государством, стало расширение и уточнение знаний об их географии и топографии. XII в. - время крестовых походов - ознаменовался небывалым для предшествующих столетий интересом к географии мира и, соответственно, созданию как общих хорографий, так и частных описаний отдельных регионов66. Эта тенденция в полной мере затронула и Англию. В общих описаниях мира и энциклопедических трудах английских учёных в географические представления о Восточной Европе и Древней Руси были внесены существенные коррективы.

Прежде всего в англо-саксонской литературе в первой половине XII в. впервые появилось название Древнерусского государства - Rus(s)ia. Эта форма, производная от др.-рус. Русь, получила в Англии широкое распространение в противоположность доминирующим в континентальной литературе «антикизирующим» обозначениям, образованным по созвучию: Ruthenia (от наименования кельтского племени rut(h)eni, жившего в южной Галлии) и Rugia (от rugii, восточногерманское племя, обитавшее до Великого переселения народов в низовьях Вислы, а затем частично переселившееся в южную Норвегию - Рогаланд, частично мигрировавшее на юг). Автор сообщения о бегстве сыновей Эдмунда Железнобокого во второй редакции «Законов Эдуарда Исповедника» (ок. 1140 г.) специально оговаривает соотношение этих наименований: «земля ругов, которую мы называем Руссией»67, подчёркивая распространенность в Англии последнего. Именно такое название использовалось на протяжении XII в. в разных по характеру письменных источниках, включая Херефордскую карту мира, составленную около 1290 г.68 Усвоение этой формы предполагает наличие прямых и более или менее регулярных контактов с Русью, в результате которых оно могло проникнуть и закрепиться в Англии (впрочем, наименования Ruthenia и Rugia не использовались и в Скандинавии, где существовало своё обозначение Руси - Gardar, Gardariki).

Гервазий Тильберийский (ок. 1159-1235?), работавший по преимуществу в Германии при императорском дворе, но также в Италии и Арле, создал выдающийся для своего времени оригинальный труд «Императорские досуги», вторая книга которого посвящена истории и географии мира. Значительная часть географического материала почерпнута им у признанных авторитетов - Плиния (I в.) и Исидора Севильского (VI-VII вв.), но в традиционную хорографию он включил актуальные сведения, отсутствующие у его предшественников и современников. Прежде всего, в описание севера Европы он включает Русь, также используя названия Russia: «За Данией - Норвегия, за Норвегией к северу [простирается] Руссия за морем, которое соединяется как с Британским морем, так и с Ледовитым морем, отделяясь от них островами. Поэтому из одной [страны] в другую добираться легко, но долго»69.

Обращает на себя внимание, что Русь возникла на ментальной карте Гервазия в связи с севером Норвегии: как и Альфред, Гервазий лучше представлял себе Скандинавию, которая и являлась для него точкой отсчёта для земель на дальнем севере и северо-востоке. Наслышан он был, очевидно, и о северном морском пути, соединявшем Норвегию и Русь (ср. путешествие Охтхере), - плавания норвежцев в Бьярмию (район Белого моря, вероятно, Подвинье) описываются во многих исландских сагах, и единожды - путешествие через неё на юг, в Суздальскую землю70. Означают ли эти переклички знакомство Гервазия с «Орозием» Альфреда? Судя по рукописной традиции, сочинение Альфреда не получило широкого распространения, однако наряду с древнейшей рукописью IX-X вв. существует её полная копия XI в., а также фрагменты в рукописях XI-XII вв. Поэтому Гервазий вполне мог быть знаком с этим выдающимся произведением и использовать его, сопрягая с другой информацией о Руси, вероятно, полученной уже в Германии.

В разделе «О Паннонии» Гервазий привёл характерное для европейской традиции наименование Руси «Рутения», отдавая предпочтение всё же варианту «Руссия», и соотнёс её с Польшей: «Польша в одной своей части соприкасается с Руссией (она же Рутения), как у Лукана: “Вот и давнишний постой уходит от русых рутенов” (имеется в виду кельтское племя первых веков н.э. - Е.М.). В ней народ рутенов предан до пресыщения праздности, страсти к охоте и неумеренному пьянству, [и] за границы своей страны они почти никогда не выходят. Но когда души кого-либо [из них] коснётся желание странствовать, [тот] своих рабов, которых у них множество, посылает для выполнения этого, даруя им свободу взамен положенного на совершение путешествия труда. Вот поэтому они, нищенствуя, бредут и нагие, и несчастные и, презираемые всеми христианами и язычниками, не находят себе ни врага, ни грабителя... Далее простирается Рутения на восток по направлению к Греции, как говорят на расстояние ста дневных переходов; [из городов] её ближе всего к Норвежскому морю город Хио. В части же, которая прилегает к Хунии (Венгрии. - Е.М.), находится город Галиция (Галич. - Е.А.). Между Польшей и Руссией протекают две реки, названия которых согласно переводу их с простонародного языка звучат как Вепрь (Aper - Днепр. - Е.М.) и Браслет (Armilla - Нарва. - Е.М.). А несколько с запада обращён к Польше город Руссии Лодомирия (Владимир Волынский. - Е.М.). Между Грецией и Руссией обитают геты, планеты (половцы. - Е.М.) и кораллы (тюрки или влахи. - Е.М.), самые свирепые среди язычников, употребляющие в пищу сырое мясо. Но и между Польшей и Ливонией есть язычники, которые называются ярменсы (ятвяги. - Е.М.). Отсюда к северу простирается Ливония»71.

Описание Гервазия совмещает традиционные и актуальные сведения. К первым относится идущая ещё от античности характеристика «рутенов» как варваров, которым имманентно присущи различные пороки, в том числе леность и пьянство. Не случайно именно в контексте цитаты из Лукана он использовал политоним «Рутения» и перенёс образ лукановского варвара-рутена (кельта) на рутенов-русских. В противоположность «образу рутена», географические сведения Гервазия о Руссии новы и отражают современную ему реальность. Это прежде всего информация о местоположении Руси, а также о её городах. Основной точкой отсчёта здесь является Польша, через посредство которой, видимо, и поступила соответствующая информация. Но Гервазий и здесь соотнёс Руссию с Норвегией - Норвежским (Ледовитым?) морем. Руссия находится к востоку от Польши, а на юго-западе граничит с Венгрией и занимает огромное пространство (сто дневных переходов) в направлении к Греции (Византии). Русь, соответственно, видится Гервазию обширной страной, протянувшейся с севера от «Норвежского моря» на юг вдоль Польши и Венгрии. Поскольку в его предшествующем описании Норвегия изображена самой северной страной перед Русью, то, вероятно, под «Норвежским морем» Гервазий понимает здесь некое водное пространство на севере («Ледовитое море»?), разделяющее Норвегию и Русь. Впрочем, вряд ли он мог сколько-нибудь точно представлять себе топографию Северной Европы. Значительно яснее для него западная граница Руси. По его мнению, Русь отделена от Польши двумя реками, названия которых уже с начала XX в. традиционно отождествляются с гидронимами Днепр (Naper) и Нарва (Armilla)72, хотя в действительности границы Польши проходили далеко от Днепра. Обычное наименование Днепра в средневековых источниках, начиная с Иордана (VI в.) - Danaper, Danapris, сменившее античное наименование Борисфен. Единственный случай употребления гидронима в аналогичной форме - Naper (ошибка вместо Danaper?) встречается на английской Херефордской карте мира (ок. 1290 г.). Гервазий знал крупнейшие города, расположенные в юго-западной Руси: Киев, Владимир Волынский, Галич и даже их относительное местоположение - Киев (Hio) ближе всех к Норвежскому морю, т.е. расположен дальше других от границ с Польшей.

Таким образом, хотя значительная часть актуальной информации о Руси почерпнута Гервазием во время пребывания в Германии, видимо, из польских источников, можно предполагать его знакомство и с корпусом сведений о Восточной Европе, существовавшим в самой Англии. Этот корпус, несомненно, расширился ко времени Гервазия, в первую очередь, проникновением информации о Древнерусском государстве.

В начале XII в. информация об Англии фиксируется и на Руси. В этногеографическом введении к «Повести временных лет» земля Агнянска называется западным пределом расселения варягов-скандинавов, а далее агняне упоминаются в перечне европейских народов (потомков Иафета): «По сему же морю (Варяжскому = Балтийскому. - Е.М.) сѣдять варязи сѣмо къ въстоку до предала Симова, по тому же морю сѣдять къ западу до землѣ Агнянски и до Волошьски. Афетово и то колѣно: варязи, свей, урмане, готе, русь, агняне»73.

Рассматривая начальное слово варязи как обобщающее наименование всех скандинавских народов, к ним относят иногда также и агнян, что объясняется знакомством летописца с ситуацией первой трети XI в., когда империя Кнута Великого включала в себя, наряду с Англией, Данию, Норвегию и часть Швеции74. Однако в предыдущем предложении «земля агнянска» выступает как западная граница расселения варягов, что противоречит причислению агнян к скандинавам: ведь восточной границей является «предел Симов», где проживание варягов отнюдь не предполагается. Но как бы то ни было, здесь для нас важно то, что Англия попадала в поле зрения летописца начала XII в. и правильно им локализована. Учитывая путевой принцип описания, центральное место варягов и Варяжского моря как своеобразного структурного центра, а также перечень народов по Волжско-Балтийскому пути, не исключено, что источником этой части описания земли послужила скандинавская географическая традиция75.

Прямые связи с Русью - прежде всего торговые - засвидетельствованы источниками лишь с конца XII в. В «Описании Лондона» («Descriptio Nobilissimi Civitatis Londoniae»), предваряющем «Житие Томаса Беккета» (ум. в 1170 г.), написанное в 1173-1174 гг. Уильямом Фитц-Стивеном, секретарём кентерберийского архиепископа, отмечаются интенсивные торговые связи лондонцев:

«В этом городе купцы от каждого народа, под небом живущего, радуются, что могут вести морскую торговлю:

Золото шлют арабы; специи и ладан - сабеи (арабы. - Е.М.);

Оружие - скифы; пальмовое масло из богатых лесов - Тучная земля Вавилона; Нил - драгоценные камни;

Серы - пурпурные ткани; галлы - свои вина;

Норвеги, руссы - меха голубой и зимней белки (или: горностаев и белки. - Е.М.), соболей»76.

Особенно ценны для характеристики англо-русских торговых связей того времени два замечания в тексте. Во-первых, Фитц-Стивен конкретизировал виды пушнины, поставляемой из Норвегии и Руси: varium, grysium, sabelina. Первые два - наиболее ценные виды белки, голубовато-серая («сибирская») и зимняя, коричневая. Однако первое название употреблялось и для обозначения горностая77. При этом, если белка могла вывозиться как из Руси, так и из Норвегии, то горностай и соболь водились только на севере Восточной Европы, и поставщиком этих мехов могла быть исключительно Русь. Не случайно распространившееся в Северной и Западной Европе наименование соболиного меха получило название sabel, sambeline, sebeline, zobel и др., заимствование др.-рус. соболь78. Перечень мехов у Фитц-Стивена показывает, что пушная торговля была настолько распространена в Англии, что сложилась специальная номенклатура для различных видов пушнины.

О популярности русских мехов и их престижности среди знати говорят запреты на их ношение. Одна из статей Статутов Вестминстерского собора 1138 г. отказывает монахиням в праве носить ценные меха: «Запрещаем также властью первоапостольной монахиням носить одежды из беличьих, собольих, куньих, бобровых мехов и золотые кольца. Уличённая в нарушении этого указа да будет предана анафеме»79. Здесь, как и в сочинении Фитц-Стивена, перечислены и другие категории пушнины: grysium, sabelina, martes, beverin.

Значительно шире распространяется запрет в Статутах короля Генриха II, принятых на Геддингтонском соборе 11 февраля 1188 г.: «Повелевается также, чтобы никто не клялся всуе и чтобы никто не играл в азартные игры или кости, и чтобы никто после ближайшей Пасхи не носил [одежды из] белок или соболей или тканей пурпурного цвета»80. Очевидно, ношение пурпурных одеяний и использование меха соболей стало прерогативой короля.

Кроме того, Фитц-Стивен писал об иноземных «купцах от каждого народа», торгующих в Лондоне. Среди прочих он называет и русских купцов. Поскольку текст поэтический, то в некоторых случаях он явно использует тропы: так, серы-китайцы не поставляли шёлка на рынки Европы сами: шёлк из Китая проходил сложный транзитный путь в несколько этапов. Учитывая этот и другие тропы, полной уверенности, что русские купцы достигали Лондона, быть не может. Однако прямые торговые связи в то время засвидетельствованы, и купцы из Руси, вероятно, приезжали в Англию. В «Казначейских свитках» конца XII в., фиксирующих денежные поступления в казну, дважды упоминается еврейский купец «из Руссии»: В 1180-1181 гг. «Исаак Руфф и Исаак из Руссии и Исаак из Беверли, иудеи, вернули по счёту 10 марок, дабы удовлетворить иск, ибо сказано о них, что долг вернули. Внесено в казну 55 шиллингов и 7 пенсов. И должны 77 шиллингов и 9 пенсов». В 1181-1182 гг. «Исаак Руфф и Исаак из Руссии и Исаак из Беверли, иудеи, вернули по счёту 77 шиллингов и 9 пенсов, дабы удовлетворить иск, ибо сказано о них, что долг вернули. Внесли в казну. И не должны более»81.

Названные три купца, вероятно, вместе осуществляли торговые операции (образовывали торговое партнёрство?82) - во всяком случае они несли совместные финансовые обязательства по полученному займу, который вернули в два приёма. Идентификация купцов, носивших одно и то же имя, осуществлена в первом случае по прозвищу - Ruf(f)us «Рыжий», в третьем - по месту жительства «de Beuerl». Определение второго Исаака «de Russia» «из Руссии» осуществлено по месту его происхождения или постоянного проживания, или по месту, с которым он поддерживал более или менее регулярные контакты83. Первое представляется наиболее вероятным - при наличии определения по месту жительства/происхождения «Исаак из Беверли» трудно предполагать какой-либо иной смысл в определении Исаака из Руссии. Более того, «Исаак из Руссии» часто отождествляется с «рабби Иче (Ица, Исаак) из Чернигова», упомянутым жившим в Лондоне грамматиком и лексикографом Моше бен Ицхак ха-Несиа (Мошес/Моисей Ханессия; Moses ben Isaac ha-Nessiah, 1170-1215)84. В словаре «Книга Оникса» («Сефер ха-шохам») он приводит предложенное «Исааком из Чернигова» толкование слова נסי «левиратный (деверский) брак» по созвучию и сходству семантики с древнерусским словом: «Р. Иче сказал мне, что в стране Тирас, т.е. на Руси, совокупление называют yebum»85. Поскольку Моше ха-Несиа постоянно жил в Лондоне, то встретиться с рабби Иче он мог только там, и трудно предполагать практически одновременное пребывание в Лондоне двух евреев-тёзок из Руси. Как бы то ни было, вне зависимости от отождествления обоих Исааков, обращает на себя внимание совместная деятельность, сопровождаемая общей финансовой ответственностью, еврейских купцов из Англии и Руси86, что предполагает вовлечённость последней в широкомасштабную трансъевропейскую торговлю в XII в.

Отношения Руси и Англии до XIII в., как видим, крайне скудно освещены источниками: разрозненные, отстоящие друг от друга иногда на столетие сведения, сохранившиеся в разножанровых текстах (от эпоса до казначейских документов), дают возможность лишь пунктиром наметить основные вехи становления связей между странами. В VIII-IX вв. Восточная Европа - в северо-западной её части - впервые появилась на горизонте пространственного кругозора англосаксов и стала более знакомой в конце IX столетия. Бурные политические катаклизмы первой половины - середины XI в., вынудившие часть англосаксонской знати эмигрировать на континент, дважды привели на Русь представителей англо-саксонской королевской династии: сыновей Эдмунда Железнобокого, спасавшихся от Кнута Великого, и Гиды, бежавшей от Вильгельма Завоевателя. Но и географические сведения, и политические контакты этого времени - «эпохи викингов» - осуществлялись с помощью и через посредство скандинавов. Именно они, бывавшие и на востоке, и на западе Европы в качестве купцов и воинов, распространяли информацию, переносили предметы материальной культуры (в том числе монеты), устанавливали контакты между обеими сторонами. Лишь к XII в. (безусловно - к его концу, но, возможно, и раньше), можно отнести первые непосредственные связи между Английским и Древнерусским государствами. К тому времени существенно расширилась английская ойкумена, Русь вошла в число известных стран, наладились торговые отношения, в частности, пушнина с Русского Севера стала непременным предметом роскоши, показателем высокого социального и имущественного статуса англичанина.

Монголо-татарское нашествие нарушило эти связи, но вызвало повышенный интерес к Восточной Европе: «европейский поход» монголов 1241-1242 гг. потряс Европу своей неожиданностью и жестокостью. С тех пор сведения о «татарах» во всё большем количестве стали проникать в учёные труды, посланцы европейских правителей к «татарам» составляют реляции о своих поездках. Но это была уже другая Восточная Европа - враждебная и опасная.

Примечания

Статья написана при поддержке РГНФ, проект № 15-01-00311 а.

1. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 134-135.

2. Матузова В.И. Английские средневековые источники IX—XIII вв. (Древнейшие источники по истории народов СССР). М., 1979.

3. Поэма сохранилась в единственной рукописи - «Эксетерском кодексе» конца X в. (Exeter Cathedral library, MS 3501). Невзирая на высказывавшиеся в последние два десятилетия сомнения в раннем происхождении поэмы, её датировка VIII в. разделяется большинством исследователей: Neidorf L. The Dating of Widsid and the Study of Germanic Antiquity // Neophilologus. Vol. 97/1. 2013. P. 165-183.

4. Цит. по изданию: Widsith / Ed. К. Malone. Copenhagen, 1962. Русский перевод: Древнеанглийская поэзия / Изд. подг. О.А. Смирницкая, В.Г. Тихомиров. М., 1982. С. 15, 19 (с моими уточнениями). Здесь и далее я привожу только те тексты, которые не были включены в издание древнеанглийских источников В.И. Матузовой.

5. Об ориентации и членении пространства в древнескандинавской культуре см.: Джаксом Т.Н. Ориентационные принципы организации пространства в картине мира средневекового скандинава // Одиссей: Человек в истории. М., 1994. С. 54-64.

6. Whitaker I. Scridefinnas in Widsid // Neophilologus. Vol. 66. 1982. P. 602-608.

7. Malone K. Glossary of proper names // Widsith. Celic.

8. Beowulf and the Fight at Finnsburg / Ed. Fr. Klaeber. 3rd ed. Boston, 1950. Датировка поэмы, сохранившейся в единственной рукописи, Cotton Vitellius А. XV начала XI в., является предметом споров, однако большинство исследователей склоняется к её раннему происхождению. См.: Orchard A. A Critical Companion to Beowulf. Cambridge, 2003. P. 6-7; The Dating of Beowulf / Ed. C. Chase. Toronto, 1981 (repr. 1997); The Dating of Beowulf A Reassessment / Ed. L. Neidorf. Cambridge, 2014.

9. Матюшина И.Г. Перебранка в древнегерманской словесности. М., 2011.

10. Beowulf and the Fight at Finnsburg, 11. 574-581. Русский перевод: Беовульф / Пер. В. Тихомирова // Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975. С. 56 (с уточнениями).

11. Kivikoski Е. Die Eisenzeit Finnlands. Helsinki, 1973; Når kom svenskarna till Finland? / Red. A.-M. Ivars, L. Huldén. Helsingfors, 2002.

12. Мельникова E.A. Образ мира: Эволюция географических представлений в Западной и Северной Европе V-XV вв. М., 1998. С. 63-65.

13. «norþ oþ þone garsecg þe mon Cwensæ hæt: binnan þæm sindon monega þeoda, ac hit mon hæt eall Germania»: King Alfred’s Orosius / Ed. H. Sweet. L., 1883. P. 14.

14. Сарматы, которые в соответствии со средневековыми географическими представлениями обитали к северу от Скифии.

15. «Sweon habbað be suþan him þone sæs earm Osti; 7 be eastan him Sermende; 7 be norþan him ofer þa westenne is Cwenland; 7 be westannorþan him sindon Scridefinnas; 7 be westan Norþmenn»: King Alfred’s Orosius. P. 16.

16. См. подробно: Malone K. King Alfred’s North: a Study of Medieval Geography // Speculum. 1930. Vol. 5. P. 139-167.

17. Labuda G. Źródła, sagi i legendy do najdawniejszych dziejów Polski. Warszawa, 1960. S. 63-71.

18. В другой рукописи - Æfeldan. См.: Bosworth J. [Commentary] // A literal English translation of King Alfred’s Anglo-Saxon version of the compendious history of the world by Orosius. L., 1855. P. 36, note 12.

19. King Alfred’s Orosius. P. 14. Этноним не получил объяснения (Bosworth J. [Commentary]. P. 37, note 23). Названием Sysele Альфред несколько позже (King Alfred’s Orosius. P. 14) обозначает некий славянский народ, обитающий, по его мнению, к западу от Эльбы и также не идентифицированный.

20. Bosworth J. [Commentary]. Р. 38, note 33. См.: Saks E.V. Aestii: An Analysis of an Ancient European Civilization. Studies in the Ur-European History. Montreal; Heidelberg, 1960. Part 1.

21. Тацит Корнелий. Германия. 45 // Тацит Корнелий. Сочинения / Изд. подг. А.С. Бобович, Я.М. Боровский, М.Е. Сергеенко. Т. 1. Л., 1969. С. 372.

22. King Alfred’s Orosius. Р. 16; Матузова В.К Указ. соч. С. 23.

23. Cross S.H. Notes on King Alfred’s North: Osti, Este // Speculum. 1931. Vol. 6. № 2. P. 296-299; Malone K. On King Alfred’s Geographical Treatise // Speculum. 1933. Vol. 8. № 1. P. 67-78.

24. Финн. Kainulainen. Топонимы с основой kain- встречаются и на восточном, и на западном берегу Ботнического залива, что указывает на исконную область обитания квенов.

25. «7 norþ oþ þone garsecg þe mon Cwensæ hæt»: King Alfred’s Orosius. P. 14.

26. Ibid. P. 16; Матузова В.И. Указ. соч. С. 23.

27. Vilkuna К. Kainuu-Kvanland// Skrifter udg. af Kgl. Gustav Adolfs Akademien. Uppsala, 1946. B. 46; Julku К. Kvenland - Kainuunmaa. Oulu, 1986. P. 11-24; Valtonen I. A Land beyond Seas and Mountains: A Study of References to Finland in Anglo-Saxon Sources // Suomen varhaishistoria. Rovaniemi, 1992; Мельникова E.A. Древнескандинавские географические сочинения (Древнейшие источники по истории народов СССР). М., 1986. С. 209.

28. «Ðonne is toemnes þæm lande syðeweardum, on oðre healfe þæs mores, Sweoland, оþ þæt land norðeweard; 7 toemnes þæm lande norðeweardum Cwena land. þa Cwenas hergiað hwilum on ða Norðmen ofer ðone mor, hwilum þа Norðmen on hy. 7 þær sint swiðe micie meras fersce geond þa moras; 7 berað þa Cwenas hyra scypu ofer land on ða meras, 7 þanon hergiað on ða Norðmen; hy habbað swyðe lytle scypa 7 swyðe leohte»: King Alfred’s Orosius. P. 19. См. подробнее: Ross A.S.C. Ohthere’s «Cwenas and Lakes» // The Geographical Journal. 1954. Vol. 120.

29. Ohthere’s Voyages: A late 9th-century account of voyages along the coasts of Norway and Denmark and its cultural context / Ed. J. Bately & A. Englert. Roskilde, 2007. Перевод на русский язык: Матузова В.И. Указ. соч. С. 24-25.

30. Wulfstan’s Voyage: The Baltic Sea region in the early Viking Age as seen from shipboard / Ed. A. Englert & A. Trakadas. Roskilde, 2009. Перевод на русский язык: Матузова В.И. Указ. соч. С. 25-27.

31. King Alfred’s Orosius. Р. 13. Перевод на русский язык: Матузова В.И. Указ. соч. С. 24; Древняя Русь в свете зарубежных источников. Хрестоматия / Под ред. Т.Н. Джаксон, И.Г. Ко­новаловой, А.В. Подосинова. М., 2009. Т. V. С. 16 (перевод В.И. Матузовой с уточнениями Е.А. Мельниковой).

32. Соответствует др.-исл. bjarmar. Попытки установить этимологию этнонима абсолютно убедительного результата не дали. Наиболее вероятно его происхождение из приб.-фин. perämaa «задняя земля, земля за рубежом». Этот же корень лежит в основе др.-рус. Пермь. См.: Джак­сон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (Древнейшие источники по истории Восточной Европы). М., 2012. С. 639-642.

33. Lübke Ch. with a note by P. Urbańczyk. Ests, Slavs and Saxons: ethnic groups and political structures // Wulfstan’s Voyage. P. 50-57.

34. Чекин Л.С. Картография христианского средневековья. VIII-XIH вв. (Древнейшие источники по истории Восточной Европы). М., 1999. С. 119-121.

35. Pirenne Н. Mohammed and Charlemagne. L., 1939; Hodges R., Whitehouse D. Mohammed, Charlemagne and the Origins of Europe: Archaeology and the Pirenne thesis. L., 1983; Мельникова E.A. Европейский контекст возникновения древнерусской государственности // Древнейшие государства Восточной Европы. 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 240-269.

36. Обзор см.: Moesgaard J.C. The Vikings on the Continent: the numismatic evidence // Viking trade and settlement in continental Western Europe / Ed. I.S. Klæsøe. Copenhagen, 2010. P. 123-144.

37. Благодарю A.A. Горского, обратившего моё внимание на публикацию кладов: Besteman J. Two Viking hoards from the former island of Wieringen (the Netherlands): Viking relations with Frisia in archaeological perspective // Land, sea and home. Proceedings of a conference on Viking-Age settlement, at Cardiff, July 2001 / Ed. J. Hines, A. Lane, M. Redknap. Leeds, 2004. P. 93-108.

38. Кирпичников A.H., Сарабьянов В.Д. Старая Ладога - древняя столица Руси. СПб., 2003. С. 132, 138.

39. Jensen J.S., Kromann A. Cufic Coins in Denmark // Byzantium and Islam in Scandinavia / Ed. E. Piltz. Jonsered, 1998. P. 71-76. Почти все датские монеты чеканены в Средней Азии и нередко сочетаются с восточноевропейскими импортами, что, безусловно, указывает на их поступление через Восточную Европу.

40. Давидан О.И. Гребни Старой Ладоги // Археологические сообщения Государственного Эрмитажа. Вып. 4. 1962. С. 103-108.

41. См. о них: Гаврилишин М.Р. Киевская Русь и Английское королевство в XI веке в свете скандинавских источников // Rossica antiqua. 2013. №2. С. 23-40 (статья содержит много неточностей и ошибок, но справедливо акцентирует роль Скандинавских стран в осуществлении англо-русских контактов).

42. См.: Мельникова Е.А. Балтийская политика Ярослава Мудрого // Ярослав Мудрый и его эпоха / Под ред. И.Н. Данилевского, Е.А. Мельниковой. М., 2008. С. 78-133.

43. «filii eius in Ruzziam exilio dampnati»: Adam Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. 11.53 / Hrsg. B. Schmeidler. 3 Aufl. Hannover; Lepzig, 1917; русское издание: Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви / Пер. В.В. Рыбакова // Немецкие анналы и хроники X-XI столетий. М., 2012. С. 357. См. об этом сюжете: Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 134-135.

44. Название условно, так как первая редакция Законов (состоящая из 34 глав), посвящённых юридически установленным формам церковного и королевского мира, составлена в 1130-х гг. (Эдуард Исповедник ум. в 1066). Интересующий нас пассаж включён во вторую (ок. 1140 г.) и третью (до конца третьей четверти XII в.) редакции Законов из 39 глав; добавленные пять глав содержат в основном разнообразные исторические сведения, в том числе заметку о судьбе наследников Эдмунда Железнобокого. См. исследование и публикацию: God’s peace and king’s peace: the laws of Edward the Confessor / Ed. and transl. by B.R. O’Brien. Philadelphia, 1999. 14 рукописей первой и второй редакций представляют собой по преимуществу сборники юридического содержания; третья редакция включена в юридические дополнения к «Хронике» Роджера из Ховедена (см.: Матузова В.И. Указ. соч. С. 55-59).

45. Текст приводится по изданию 2-й редакции «Законов»: «Iste supradictus Eadmundus habuit filium quendam, qui uocatus est Ædwardus, qui, mortuo patre timore regis Canuti aufugit de ista terra usque ad terrain Rugorum, quam nos uocamus Russeiam. Quern rex ipsius terre, Malesclodus (вар. Malescoldus. - E.M.) nomine, ut audiuit et intellexit, quis esset et unde esset, honeste retinuit eum»: Leges Edwardi Confessoris. Version 2 (URL earlyenglishlaws.ac.uk/laws/texts/ecf2/view/#edition,1_0_c_34_3/commentary,1_0_c_2_5 (дата обращения: 5.06.2015)). См. также: Lieberman F. Die Gesetze der Angel-Sachsen. Halle a. Saale, 1898. Bd. I. S. 664.

46. «Dedit etiam consilium Edricus, ut Clitunculos Eadwardum et Eadmundum, regis Eadmundi filios necaret. Sed quia magnum dedecus sibi videbatur, ut in Anglia perimerentur, parvo elapso tempore, ad regem Suaverum occidentos misit. Qui licet fædus esset inter eos, precibus illius nullatenus adquiescere voluit: sed illos ad regem Ungariorum Salomonem nomine misit nutriendos, vitæque reservandos; quorum unus, scilicet Eadmindus, processu temporis ibidem vitam finivit. Eadwardus vero Agatham filiam germani imperatoris Henrici in matrimonium accepit, ex qua Margaretam, postea Scottorum reginam, et Christinam sanctimonialem vieginem, et Clitonem Edgarum suscepit»: Chronica magistri Rogeri de Houedene / Ed. W. Stubbs. L., 1868. P. 86-87.

47. The Chronicle of John of Worcester: The Annals from 1067 to 1140 with the Gloucester interpolations and the continuation to 1141, s.a. 1017 / Ed. and tr. P. McGurk. Oxford, 1998. Vol. 3.

48. Матузова В.И. Указ. соч. С. 38.

49. Ronay G. The lost king of England: the East European adventures of Edward the Exile. Woodbridge, 1989.

50. Мельникова E.A. Балтийская политика Ярослава Мудрого. С. 87-102.

51. По другому мнению, входящему в прямое противоречие с недвусмысленными утверждениями Адама Бременского и других авторов, дети могли быть переправлены в Польшу к Болеславу I Храброму (Guido М.А., Ravilious J.P. From Theophanu to St. Margaret of Scotland: A study of Agatha’s ancestry // Foundations. Vol. 4. 2012. P. 81-121), что представляло бы для них не меньшую угрозу, поскольку Болеслав был дядей Кнута.

52. Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических отношений IX—XII веков. М., 2001. С. 496-198; Мельникова Е.А. Балтийская политика Ярослава Мудрого. С. 101-102.

53. М.Р Гаврилишин без какой-либо аргументации утверждает, что дети Эдмунда находились на Руси до 1046 г., что крайне маловероятно (Гаврилишин М.Р. Киевская Русь и Английское королевство... С. 25).

54. Adam Bremensis. Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. Schol. 39 (40); Адам Бременский. Деяния... С. 357.

55. Свердлов М.Б. Скандинавы на Руси в XI в. // Скандинавский сборник. Вып. 19. Таллинн, 1974. С. 61; Lind J. De russiske ægteskaber: dynasti- og alliancepolitik i 1130’emes Danske borgerkrig // Historisk tidskrift. København, 1992. B. 92/2. S. 227.

56. Назаренко А.В. Указ. соч. С. 484-492.

57. Там же. С. 496-498.

58. Пашуто В.Т. Указ. соч. С. 135-136; Назаренко А.В. Указ. соч. С. 589.

59. Lind J.H. The Martyria of Odense and a twelfth-century Russian prayer. The question of Bohemian influence on Russian religious literature // The Slavonic and East European Review. Vol. 68/1. 1990. P. 1-21; Линд Дж. Почитание скандинавских святых на Руси и датско-русские отношения XII в. // История СССР. 1991. № 6. С. 188-198.

60. Мельникова Е.А. Культ св. Олава в Новгороде и Константинополе // Византийский временник. T. 56. 1996. С. 92-106.

61. Lind J.H. The Martyria. R 19-20; Линд Дж. Почитание... С. 197-198.

62. Нахлин А. Ткани Новгорода // Материалы и исследования по археологии CCCR М., 1963. № 123; Рыбина Е.А. Торговля средневекового Новгорода. Новгород, 2001. С. 98.

63. Потин В.М. Древняя Русь и европейские государства в Х-ХIII вв.: Историко-нумизматический очерк. Л., 1968.

64. Янин В.Л., Гайдуков П.Г. Новгородский клад западноевропейских и византийских монет конца X - первой половины XI в. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1994 год: Новое в нумизматике. М., 1996. С. 151-170.

65. Потин В.М. Топография находок западноевропейских монет Х-ХIII вв. на территории Древней Руси // Труды Государственного Эрмитажа. Т. 9: Нумизматика, 3. Л., 1967.

66. Мельникова Е.А. Образ мира... С. 109-116.

67. «terra Rugorum, quae nos uocamus Russeia»: Lieberman F. Die Gesetze der Angel-Sachsen. S. 664.

68. Чекин Л.С. Картография христианского средневековья... С. 152-157.

69. Gervase of Tilbury. Otia Imperialia. II.7 / Ed. and transl. by E. Banks, J.W. Binns. Oxford, 2002. Перевод на русский язык: Матузова В.И. Указ. соч. С. 66.

70. Джаксон Т.Н. Суздаль в древнескандинавской письменности // Древнейшие государства Восточной Европы. 1984 год. М., 1985. С. 212-228.

71. Матузова В.И. Указ. соч. С. 66-67. Об идентификации этнонимов и топонимов см.: Strzelczyk J. Gervasy z Tilbury. Studium z dziejów uczoności geograficznej w Średniowieczu. Warszawa, 1970, а также комментарии к изданию труда Гервазия.

72. Kęntrzyńsky S. Ze studiów nad Gerwazym z Tilbury (Mistrz Wincenty i Gerwazy - Provincial Gervasianum) // Rozprawy Akademii Umiejętności. Ser. 2. T. XXI (46). Kraków, 1903.

73. Повесть временных лет / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачёва и М.Б. Свердлова. Под ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2, испр. и доп. СПб., 1996. С. 8.

74. Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Скандинавы на Руси и в Византии в X-XI вв. К истории названия варягъ // Славяноведение. 1994. № 2. С. 56-68.

75. Мельникова Е.А. Пути в структуре ментальной карты составителя «Повести временных лет» // Древнейшие государства Восточной Европы. 2009: Трансконтинентальные и локальные пути как социокультурный феномен. М., 2010. С. 318-344.

76. Vita sancti Thomae, Cantuaroensis archiepiscopi et martyris, auctore Willelmo filio Stephani / Ed. J.C. Robertson. L., 1877. Vol. 3. P. 7. Перевод: Матузова В.И. Указ. соч. С. 46 (с уточнением).

77. Матузова В.И. Указ. соч. С. 47^8. См. также: Veale Т V. The English Fur Trade in the Later Middle Ages. Oxford, 1966. P. 228 и др.; Martin J. Treasure in the Land of Darkness: The Fur Trade and its Significance for Medieval Russia. Cambridge, 1986.

78. Мельникова E.A. Древнерусские лексические заимствования в шведском языке // Древнейшие государства на территории СССР. 1982 год. М., 1984. С. 62-75.

79. Матузова В.И. Указ. соч. С. 104.

80. Там же. С. 54.

81. Там же. С. 50.

82. Ср. скандинавские félag - одноразовые объединения купцов для заморской торговли (Мельникова Е.А. Ранние формы торговых объединений в Северной Европе // Скандинавский сборник. Вып. XXVII. Таллинн, 1982. С. 19-29).

83. Такой способ образования прозвища был весьма характерен для Скандинавии XI- XIII вв.

84. Матузова В.И. Указ. соч. С. 50; Драбкин А. Ице (Исаак) из Чернигова // Еврейская энциклопедия. Т. VIII. СПб., 1904. С. 523; Кулик А. Евреи Древней Руси: источники и историческая реконструкция // Ruthenica. Т. VII. 2008. С. 56-57.

85. Sefer ha-shoham (The Опух Book) by Moses ben Isaac Hanessiah / Ed. by B. Klar with an introduction by C. Roth. L., 1947. Pt. 1 (non vidi). Цит. по: Кулик А. Евреи Древней Руси... С. 57.

86. О роли еврейских купцов в средневековой торговле см.: Adler E.N. Jewish Travelers in the Middle Ages. N.Y., 1987; Friedman J. B., Figg K.M. Trade, travel, and exploration in the Middle Ages. N.Y., 2000. P. 398-399.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.


  • Категории

  • Файлы

  • Записи в блогах

  • Похожие публикации

    • «Древний Ветер» (Fornkåre) на Ловоти. 2013 год
      Автор: Сергий
      Situne Dei

      Ежегодник исследований Сигтуны и исторической археологии

      2014

      Редакторы:


       
      Андерс Сёдерберг
      Руна Эдберг

      Магнус Келлстрем

      Элизабет Клаессон


       

       
      С «Древним Ветром» (Fornkåre) через Россию
      2013

      Отчет о продолжении путешествия с одной копией ладьи эпохи викингов.

      Леннарт Видерберг

       
      Напомним, что в поход шведский любитель истории отправился на собственноручно построенной ладье с романтичным названием «Древний Ветер» (Fornkåre). Ее длина 9,6 метра. И она является точной копией виксбота, найденного у Рослагена. Предприимчивый швед намеревался пройти от Новгорода до Смоленска. Главным образом по Ловати. Естественно, против течения. О том, как менялось настроение гребцов по ходу этого путешествия, читайте ниже…
       
      Из дневника путешественника:
      2–3 июля 2013 г.
      После нескольких дней ожидания хорошего ветра вечером отправляемся из Новгорода. Мы бросаемся в русло Волхова и вскоре оставляем Рюриков Холмгорд (Рюриково городище) позади нас. Следуем западным берегом озера. Прежде чем прибыть в стартовую точку, мы пересекаем 35 километров открытой воды Ильменя. Падает сумрак и через некоторое время я вижу только прибой. Гребем. К утру ветер поворачивает, и мы можем плыть на юг, к низким островам, растущим в лучах рассвета. В деревне Взвад покупаем рыбу на обед, проплываем мимо Парфино и разбиваем лагерь. Теперь мы в Ловати.
      4 июля.
      Мы хорошо гребли и через четыре часа достигли 12-километровой отметки (по прямой). Сделав это в обед, мы купались возле села Редцы. Было около 35 градусов тепла. Река здесь 200 метров шириной. Затем прошли два скалистых порога. Проходя через них, мы гребли и отталкивали кольями корму сильнее. Стремнины теперь становятся быстрыми и длинными. Много песка вдоль пляжей. Мы идем с коротким линем (тонкий корабельный трос из растительного материала – прим. автора) в воде, чтобы вести лодку на нужную глубину. В 9 вечера прибываем к мосту в Коровичино, где разбиваем лагерь. Это место находится в 65 км от устья Ловати.
      5–6 июля.
      Река широкая 100 метров, и быстрая: скорость течения примерно 2 км в час, в стремнинах, может быть, вдвое больше. Грести трудно, но человеку легко вести лодку с линем. Немного странно, что шесть весел так легко компенсируются канатной буксировкой. Стремнина с мелкой водой может быть длиной в несколько километров солнце палит беспощадно. Несколько раз нам повезло, и мы могли плыть против течения.
      7 июля.
      Достигаем моста в Селеево (150 км от устья Ловати), но сначала мы застреваем в могучих скалистых порогах. Человек идет с линем и тянет лодку между гигантскими валунами. Другой отталкивает шестом форштевень, а остальные смотрят. После моста вода успокаивается и мы гребем. Впереди небольшой приток, по которому мы идем в затон. Удар! Мы продолжаем, шест падает за борт, и течение тянет лодку. Мы качаемся в потоке, но медленно плывем к месту купания в ручье, который мелок и бессилен.
      8 июля.
      Стремнина за стремниной. 200-метровая гребля, затем 50-метровый перекат, где нужно приостановиться и тянуть линем. Теперь дно покрыто камнями. Мои сандалеты треплет в стремнине, и липучки расстегиваются. Пара ударов по правому колену оставляют небольшие раны. Колено болит в течение нескольких дней. Мы разбиваем лагерь на песчаных пляжах.
      9 июля.
      В обед подошли к большому повороту с сильным течением. Мы останавливаемся рядом в кустах и застреваем мачтой, которая поднята вверх. Но все-таки мы проходим их и выдыхаем облегченно. Увидевший нас за работой абориген приходит с полиэтиленовыми пакетами. Кажется, он опустошил свою кладовую от зубной пасты, каш и консервов. Было даже несколько огурцов. Отлично! Мы сегодня пополнили продукты!
      10 июля. В скалистом протоке мы оказываемся в тупике. Мы были почти на полпути, но зацепили последний камень. Вот тут сразу – стоп! Мы отталкиваем лодку назад и находим другую протоку. Следует отметить, что наша скорость по мере продвижения продолжает снижаться. Часть из нас сильно переутомлена, и проблемы увеличиваются. От 0,5 до 0,8 км в час – вот эффективные изменения по карте. Длинный быстрый порог с камнями. Мы разгружаем ладью и тянем ее через них. На других порогах лодка входит во вращение и однажды новые большие камни проламывают днище. Находим хороший песчаный пляж и разводим костер на ужин. Макароны с рыбными консервами или каша с мясными? В заключение – чай с не которыми трофеями, как всегда после еды.
      11 июля.
      Прибыли в Холм, в 190 км от устья реки Ловати, где минуем мост. Местная газета берет интервью и фотографирует. Я смотрю на реку. Судя по карте, здесь могут пройти и более крупные корабли. Разглядываю опоры моста. Во время весеннего половодья вода поднимается на шесть-семь метров. После Холма мы встречаемся с одним плесом – несколько  сотен метров вверх по водорослям. Я настаиваю, и мы продолжаем путь. Это возможно! Идем дальше. Глубина в среднем около полуметра. Мы разбиваем лагерь напротив деревни Кузёмкино, в 200 км от устья Ловати.
      12 июля. Преодолеваем порог за порогом. Теперь мы профессионалы, и используем греблю и шесты в комбинации в соответствии с потребностями. Обеденная остановка в селе Сопки. Мы хороши в Ильинском, 215 км от устья Ловати! Пара радушных бабушек с внуками и собакой приносят овощи.
      13–14 июля.
      Мы попадаем на скалистые пороги, разгружаем лодку от снаряжения и сдергиваем ее. По зарослям, с которыми мы в силах справиться, выходим в травянистый ручей. Снова теряем время на загрузку багажа. Продолжаем движение. Наблюдаем лося, плывущего через реку. Мы достигаем д. Сельцо, в 260 км от устья Ловати.
      15–16 июля.
      Мы гребем на плесах, особенно тяжело приходится на стремнинах. Когда проходим пороги, используем шесты. Достигаем Дрепино. Это 280 км от устья. Я вижу свою точку отсчета – гнездо аиста на электрическом столбе.
      17–18 июля.
      Вода льется навстречу, как из гигантской трубы. Я вяжу веревки с каждой стороны для управления курсом. Мы идем по дну реки и проталкиваем лодку через водную массу. Затем следуют повторяющиеся каменистые стремнины, где экипаж может "отдохнуть". Камни плохо видны, и время от времени мы грохаем по ним.
      19 июля.
      Проходим около 100 закорюк, многие из которых на 90 градусов и требуют гребли снаружи и «полный назад» по внутреннему направлению. Мы оказываемся в завале и пробиваем себе дорогу. «Возьмите левой стороной, здесь легче», – советует мужчина, купающийся в том месте. Мы продолжаем менять стороны по мере продвижения вперед. Сильный боковой поток бросает лодку в поперечном направлении. Когда киль застревает, лодка сильно наклоняется. Мы снова сопротивляемся и медленно выходим на более глубокую воду. Незадолго до полуночи прибываем в Великие Луки, 350 км от устья Ловати. Разбиваем лагерь и разводим огонь.
      20–21 июля.
      После дня отдыха в Великих Луках путешествие продолжается. Пересекаем ручей ниже плотины электростанции (ну ошибся человек насчет электростанции, с приезжими бывает – прим. автора) в центре города. Проезжаем по дорожке. Сразу после города нас встречает длинная череда порогов с небольшими утиными заводями между ними. Продвигаемся вперед, часто окунаясь. Очередная течь в днище. Мы должны предотвратить риск попадания воды в багаж. Идет небольшой дождь. На часах почти 21.00, мы устали и растеряны. Там нет конца порогам… Время для совета. Наши ресурсы использованы. Я сплю наяву и прихожу к выводу: пора забрать лодку. Мы достигли отметки в 360 км от устья Ловати. С момента старта в Новгороде мы прошли около 410 км.
      22 июля.
      Весь день льет дождь. Мы опорожняем лодку от оборудования. Копаем два ряда ступеней на склоне и кладем канаты между ними. Путь домой для экипажа и трейлер-транспорт для «Древнего Ветра» до лодочного клуба в Смоленске.
      Эпилог
      Ильмен-озеро, где впадает Ловать, находится на высоте около 20 метров над уровнем моря. У Холма высота над уровнем моря около 65 метров, а в Великих Луках около 85 метров. Наше путешествие по Ловати таким образом, продолжало идти в гору и вверх по течению, в то время как река становилась уже и уже, и каменистее и каменистее. Насколько известно, ранее была предпринята только одна попытка пройти вверх по течению по Ловати, причем цель была та же, что и у нас. Это была экспедиция с ладьей Айфур в 1996 году, которая прервала его плавание в Холм. В связи с этим Fornkåre, таким образом, достиг значительно большего. Fornkåre - подходящая лодка с человечными размерами. Так что очень даже похоже, что он хорошо подходит для путешествия по пути «из варяг в греки». Летом 2014 года мы приложим усилия к достижению истока Ловати, где преодолеем еще 170 км. Затем мы продолжим путь через реки Усвяча, Двина и Каспля к Днепру. Наш девиз: «Прохлада бегущей воды и весло - как повезет!»
       
      Ссылки
      Видерберг, Л. 2013. С Fornkåre в Новгород 2012. Situne Dei.
       
      Факты поездки
      Пройденное расстояние 410 км
      Время в пути 20 дней (включая день отдыха)
      Среднесуточнный пройденный путь 20,5 км
      Активное время в пути 224 ч (включая отдых и тому подобное)
      Средняя скорость 1,8 км / ч
       
      Примечание:
      1)      В сотрудничестве с редакцией Situne Dei.
       
      Резюме
      В июле 2013 года была предпринята попытка путешествовать на лодке через Россию из Новгорода в Смоленск, следуя «Пути из варяг в греки», описанного в русской Повести временных лет. Ладья Fornkåre , была точной копией 9,6-метровой ладьи середины 11-го века. Судно найдено в болоте в Уппланде, центральной Швеции. Путешествие длилось 20 дней, начиная с  пересечения озера Ильмень и далее против течения реки Ловать. Экспедиция была остановлена к югу от Великих Лук, пройдя около 410 км от Новгорода, из которых около 370 км по Ловати. Это выгодно отличается от еще одной шведской попытки, предпринятой в 1996 году, когда ладья Aifur была вынуждена остановиться примерно через 190 км на Ловати - по оценкам экипажа остальная часть пути не была судоходной. Экипаж Fornkåre должен был пробиться через многочисленные пороги с каменистым дном и сильными неблагоприятными течениями, часто применялись буксировки и подталкивания шестами вместо гребли. Усилия 2013 года стали продолжением путешествия Fornkåre 2012 года из Швеции в Новгород (сообщается в номере журнала за 2013 год). Лодка была построена капитаном и автором, который приходит к выводу, что судно доказало свою способность путешествовать по этому древнему маршруту. Он планирует продолжить экспедицию с того места, где она была прервана, и, наконец, пересечь водоразделы до Днепра.
       
       
      Перевод:
      (Sergius), 2020 г.
       
       
      Вместо эпилога
      Умный, говорят, в гору не пойдет, да и против течения его долго грести не заставишь. Другое дело – человек увлеченный. Такой и гору на своем пути свернет, и законы природы отменить постарается. Считают, например, приверженцы норманской теории возникновения древнерусского государства, что суровые викинги чувствовали себя на наших реках, как дома, и хоть кол им на голове теши. Пока не сядут за весла… Стоит отдать должное Леннарту Видербергу, в борьбе с течением и порогами Ловати он продвинулся дальше всех (возможно, потому что набрал в свою команду не соотечественников, а россиян), но и он за двадцать дней (и налегке!) смог доплыть от озера Ильмень только до Великих Лук. А планировал добраться до Смоленска, откуда по Днепру, действительно, не проблема выйти в Черное море. Получается, либо Ловать в древности была полноводнее (что вряд ли, во всяком случае, по имеющимся данным, в Петровскую эпоху она была такой же, как и сегодня), либо правы те, кто считает, что по Ловати даже в эпоху раннего Средневековья судоходство было возможно лишь в одном направлении. В сторону Новгорода. А вот из Новгорода на юг предпочитали отправляться зимой. По льду замерзшей реки. Кстати, в скандинавских сагах есть свидетельства именно о зимних передвижениях по территории Руси. Ну а тех, кто пытается доказать возможность регулярных плаваний против течения Ловати, – милости просим по следам Леннарта Видерберга…
      С. ЖАРКОВ
       
      Рисунок 1. Морской и речной путь Fornkåre в 2013 году начался в Новгороде и был прерван чуть южнее Великих Лук. Преодоленное расстояние около 410 км. Расстояние по прямой около 260 км. Карта ред.
      Рисунок 2. «Форнкор» приближается к устью реки Ловать в Ильмене и встречает здесь земснаряд. Фото автора (Леннарт Видерберг).
      Рисунок 3. Один из бесчисленных порогов Ловати с каменистым дном проходим с помощью буксирного линя с суши. И толкаем шестами с лодки. Фото автора.
      Рисунок 4. Завал преграждает русло  Ловати, но экипаж Форнкора прорезает и пробивает себе путь. Фото автора.




    • Лосев К.В., Михайлов В.В. Английская политика в Закавказье и в Азербайджане в 1918г.: между большевиками и пантуранистами // Вопросы истории. №4 (1). 2021. С. 239-252.
      Автор: Военкомуезд
      К. В. Лосев, В. В. Михайлов

      Английская политика в Закавказье и в Азербайджане в 1918г.: между большевиками и пантуранистами

      Лосев Константин Викторович — доктор экономических наук, декан гуманитарного факультета Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения; Михайлов Вадим Викторович — доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения (ГУАП).

      Аннотация. Статья посвящена истории Первой мировой войны и революции в Закавказье. Авторы обратились к материалам английского Военного кабинета и заседаний Палаты общин британского парламента, посвященным ситуации в Закавказье, прежде всего в Баку — мировом центре нефтедобычи и стратегически важном портовом городе на берегу Каспийского моря. Изучение материалов английских архивов и публикаций стенограмм заседаний парламента позволяет ответить на ряд вопросов, которые прежде оставались за рамками советской и английской историографии.

      Ключевые слова: Октябрьский переворот в России, Брестский мир, распад Кавказского фронта Первой мировой войны, Британский военный кабинет, Имперский военный совет Великобритании, Палата общин парламента Великобритании, Азербайджанская демократическая республика, Бакинская коммуна, генерал Л. Денстервилль, турецкая интервенция в Закавказье.

      События, происходившие в Закавказье в 1918 г., представляют особый интерес для исторической науки, поскольку в них пересекаются /239/ практически все линии противоречий мировых держав, вызванные Первой мировой войной и русской революцией. Военные и политические перемены, связанные с образованием на обломках царской России самопровозглашенных государств, и политику признания и непризнания этих государств Советской Россией и европейскими державами важно анализировать еще и потому, что они могут рассматриваться во взаимосвязи с недавним распадом СССР и соответствующими геополитическими проблемами. Особенно любопытны в этой связи официальные документы английских военных и политических институтов, определявших в 1918 г. общую политику государства, споры и противоречия влиятельных военных и политиков, их компетентность в вынесении оценок и принятии решений, имевших важное стратегическое значения для страны и влияющих на ситуацию в регионах и мире в целом.

      Отпадение Закавказья от России и политика в отношении признания независимости Азербайджана, крупнейшего мирового центра нефтедобычи, на который жадно смотрели и страны Антанты, и страны Центрального блока, и, несомненно, лидеры Советской России, представляет собой любопытнейший вопрос истории, до сих пор не потерявший актуальности. Поскольку отечественная научная общественность до сих пор слабо знакома с документами английских архивов и публикациями парламентских заседаний Палаты общин и Палаты лордов Великобритании, можно сказать, что этот аспект исследован недостаточно, в основном по опубликованным международным договорам, подоплека заключения которых во многом до сих пор остается за рамками имеющихся исследований проблемы политики Великобритании относительно Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР) и Азербайджанской демократической республики.

      Британский военный кабинет, Имперский военный совет Великобритании и английский парламент в 1917—1918 гг. неоднократно рассматривали события в России и их влияние на военные действия против Османской империи. Первое оптимистичное впечатление от демократизации политической жизни России в результате падения царского режима, которое демонстрировало заседание Имперского военного совета 22 марта 1917 г., быстро рассеялось. Общие выводы, сделанные к лету 1917 г., были неутешительными. Миссия Артура Хендерсона указала на политическую слабость Временного правительства и влияние на военные решения стихийно образованных солдатских советов как на «главную опасность для политического и военного положения России», а также на все более усиливающиеся в обществе требования заключить сепаратный мир [1]. Неспособность России противостоять Турции беспокоила английское командование и политиков, особенно после провала Галлиполийской операции в конце 1915 г. и катастрофической сдачи в плен корпуса генерала Ч. Таунсенда в Кут-эль-Амаре летом 1916 г. [2] «Неудачи английской политики на Востоке продолжило падение проантантовского кабинета в Персии 27 мая 1917 г., который 6 июня заменил кабинет персидских националистов, выступивший с предложением к британскому и российскому Временному правительству вывести из страны свои войска» [3]. Намеченная на лето 1917 г. совместная российско-английская Мосульская операция против турецких сил в Месопотамии провали-/240/-лась [4]. На заседании Иосиного кабинета 10 августа 1917 г., посвяшеи-ного носиной политике в отношении совместных действий с Россией ш турецком направлении, говорилось: «Одними из наиболее разочаровывающих последствий русской рсволюнии стали события на турецком театре. Несмотря на блестящие операции в Месопотамии генерала сэра Стенли Мода, достигшего значительных результатов, неудача русского наступления позволила туркам сдержать нас на границах Сирии и Палестины... Общие выводы комитета, исходя из ситуации в России можно суммировать как следующие:

      a) будет правильным основывать наши планы, исходя из того, что русские не смогут усилить свою военную эффективность в этом году;

      b) нельзя отвергать возможность того, что Россия откажется продолжать войну предстоящей зимой, либо вследствие того, что правительство пойдет на сепаратный мир, либо поскольку солдаты откажутся оставаться в окопах» [5]. Британские военные опасались, что революционные события в России приведут к восстанию мусульман в российской армии на Кавказе, которое может охватить и индийские войска Британии в Месопотамии. Поэтому в октябре 1917 г. генерал Бартер даже просил российское Верховное командование «перевести магометанские части с Кавказского на какой-либо другой фронт» [6].

      Большевистский переворот в Петрограде еще более усугубил негативную для Антанты ситуацию на Кавказском фронте, а публикация Декрета о мире и заявление В. И. Ленина о том, что Советская Россия «не будет признавать договоров, заключенных Россией царской, и опубликует все документы европейской тайной дипломатии» [7], вдохновило турецких политиков и воодушевило турецкое общество на продолжение борьбы с англичанами. Характерно, что начавшаяся летом 1917 г. подготовка к заключению сепаратного мира между Великобританией и Османской империей была прервана военным министром Турции Энвером-пашой в феврале 1918 г. [8] Перемирие, заключенное между командующим Третьей турецкой армией Вехиб-пашой и командиром Кавказской армии генералом М. Пржевальским 5 декабря 1917 г. [9], хотя и не было признано большевистским правительством Советской России, фактически прекращало действия русских вооруженных сил в войне с Турцией. Заключенный большевиками с Центральным блоком Брест-Литовский договор (3 марта 1918 г.) прекращение войны на Кавказском фронте подтвердил и узаконил [10].

      Подписание Брестского мира изменило отношение правительства Великобритании к союзным обязательствам перед Россией, которые были даны царскому правительству. Если 6 февраля 1918 г. в «Кратком отчете о союзных обязательствах Британии перед союзниками» авторы секретного документа признавали российские права на турецкие территории по российско-английским соглашениям о Константинополе (март 1915 г.) и договору Сайкса-Пико (1916 г.), хотя отдельно упоминалось, что российское правительство не ратифицировало решения Парижской экономической конференции 1916 г., что ставило под вопрос участие России в судьбе турецкого государственного долга [11], то уже в начале марта, когда был заключен брестский мир, позиция английских военных и политических лидеров резко изменилась и «все /241/ договоры, заключенные Великобританией с царским правительством, перестали считаться обязательными в отношении правительства большевиков» [12].

      Брестский мир изменил и политическую ситуацию на Кавказе, поскольку возвращение Турции территорий до границ 1914 г. не устраивало народы Армении и Грузни. Созданный в ноябре 1917 г. Закавказский комиссариат, предполагавший, что судьбу Закавказья должно решать Всероссийское учредительное собрание, после разгона последнего большевиками [13] составил в феврале 1918 г. из бывших депутатов Учредительною собрания от трех национальных советов (армянского, грузинского и мусульманского) Закавказский сейм, принявший на себя законодательную власть в регионе до прояснения ситуации в России [14]. Сейм отказался признать Брестский мир, а турецкая интервенция в Закавказье с февраля 1918 г., имевшая целью силой занять территории, отходящие к Турции по условиям Брестского мира, привела к тому, что 22 апреля 1918 г. Закавказье объявило о своем отделении от России и образовании Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР), признавшей, по настоянию Турции, условия Брестского мира [15]. Таким образом, провозглашение независимости не помогло грузинским и армянским политикам сохранить территории [16], более того, Турция ультимативно потребовала от лидеров ЗДФР отвести свои войска за бывшую российско-турецкую границу 1877 г., передав Турции Карс и Батуми [17]. Споры о принятии ультиматума раскололи федерацию [18]. Грузия обратилась к Германии с просьбой взять ее под протекторат, чтобы помешать Турции отторгнуть от нее значительную территорию и важный морской порт, и 27 мая 1918 г. сейм констатировал распад ЗДФР [19]. 28 мая Национальный совет закавказских мусульман объявил об образовании независимой Азербайджанской демократической республики (АДР) [20].

      С первых дней после большевистского переворота и начала распада империи перед британскими политиками встала сложная задача: признавать ли фактическое отторжение Закавказья от России и образование на его территории независимого мусульманского государства или не признавать, поддерживая единство России, как призывали антибольшевистские силы в России, заявлявшие о сохранении союзных отношений с Антантой и непризнании Бреста.

      В меморандуме лорда Р. Сесиля, переданном в Военный кабинет 23 февраля 1918 г., говорилось, что 3 декабря 1917 г., согласно принятому правительством решению, антибольшевистские и проантантовские силы в России получили значительные суммы, однако никаких эффективных результатов это не дало. В результате в конце декабря было принято решение «продолжить неофициальные контакты с большевистским правительством в Петрограде, одновременно делая все возможное для поддержки антибольшевистских движений на Юге и Юго-востоке России и везде, где они еще возникнут». Причем, как писал Сесиль, если по этому поводу возникнут трения с большевиками, следует оставлять их протесты без внимания. Такую позицию Сесиль считал оправданной, и в феврале, например, он полагал, что отторжение Сибири, Кавказа и черноморских портов создаст большевикам «серьезные военные и экономические проблемы» [21]. /242/

      С другой стороны, в те же дни Военный кабинет получил сведения, что на Кавказе активно действуют турецкие агенты. Бюро разведки 27 февраля 1918 г. сообщало, что «тюркистская» пропаганда среди российских мусульман, особенно в Азербайджане, ведется агрессивно, а ее целью является отторжение Закавказья от России и присоединение к Османской империи. Разведка предлагала кабинету обратить внимание на сохраняющее политический вес общероссийское мусульманское движение, лидер которого, осетин Л. Цаликов, продолжает призывать мусульман Поволжья и Кавказа к сохранению «консолидированного Российского государства» [22].

      Таким образом, перед политиками и военными Великобритании на Кавказе ясно вставали образы двух врагов — российских большевиков и турецких «тюркистов» или «пантюрков». После заключения Брестского мира тон британских политиков изменился. Уже 11 марта 1918 г. Военный кабинет рассматривал возможность направления военных сил для оккупации важного черноморского порта Закавказье — Батуми, а также угрозу оккупации турецкими или германскими войсками Баку и возможность и даже необходимость «помощи русским против немцев в Баку» [23]. Еще в январе командование британских сил в Месопотамии наметило сформировать компактные силы, которые предполагалось направить в Северную Персию для предотвращения турецкой оккупации региона. Теперь эта цель была дополнена новой — походом на Баку. Командовать формирующимся отрядом было поручено генералу Л. Денстервиллю, отчего вся экспедиция получила название «Денстерфорс» [24]. 17 февраля 1918 г. Денстервилль прибыл в Энзели, где обнаружил Революционный комитет, объявивший, что Закавказское правительство является его врагом [25].

      В апреле и мае, когда в Закавказье происходили знаменательные события, связанные с самоопределением федерации и отдельных независимых государств, британский Военный кабинет был озабочен «панисламизмом» азербайджанских татар, которые, по сообщению «двух авторитетов, пользующихся доверием» армянской национальности, более фанатичны, нежели даже турки, и собираются «из центра заговора — Баку — организовать масштабные акции против армянского населения Закавказья» [26]. Можно отметить, что в это время в Баку власть находилась в руках большевиков, которых полностью поддерживал Армянский национальный совет как в Баку, так и в Тифлисе, где он составлял фракцию Закавказского сейма, и в конце марта — начале апреля 1918 г. именно армянско-большевистские вооруженные отряды устроили кровавый погром в мусульманских кварталах Баку с десятками тысяч жертв. 25 мая в Военный кабинет был представлен меморандум «О настоящих настроениях в Турции», в котором Департамент разведки утверждал, что турецкие лидеры после заключения Брестского мира полны надежд на расширение территории в Закавказье и уверены в силе Германии противостоять Антанте в Европе и защитить интересы своего союзника. Именно эти ожидания реаннексии территорий, отвоеванных Россией у Османской империи в 1877—78 и 1914—1917 гг., как говорилось в меморандуме, препятствуют попыткам турецкой оппозиции начать переговоры с Антантой [27]. Политическая ситуация в Закавказье английской разведке была /243/ известна до такой степени плохо, что Военный совет в апреле сделал заключение о необходимости налаживания телеграфной связи с Тифлисом и Тебризом в целях получения достоверной и своевременной информации о событиях в Закавказье и Северной Персии [28]. Показательно, что на переданное через Константинополь в столицы европейских держав сообщение о провозглашении Азербайджанским советом независимого государства, как и на переданное через Германию аналогичное грузинское заявление, английское иностранное ведомство не отреагировало.

      Так или иначе, ситуация в Закавказье была столь сложная, а интересы сторон так переплетены, что говорить о единой политике английского правительства в отношении различных закавказских властей не приходится. После распада ЗДФР и объявления о независимости Азербайджана ситуация в регионе еще больше усложнилась. 4 июня 1918г. правительство АДР заключило с Османской империей Договор о дружбе, который по сути поставил АДР в положение подданного Турции образования. Турецкое командование настояло на смене азербайджанского кабинета и роспуске Национального собрания, по условиям договора турецкие военные получили контроль над всеми азербайджанскими железными дорогами и портами [29]. В Гяндже, куда из Тифлиса переехало правительство АДР, начала формироваться Кавказская армия ислама, в которую вошли регулярные турецкие силы в количестве двух дивизий и азербайджанские соединения, формировавшиеся под контролем турецких инструкторов и укомплектованные турецким офицерским составом. Целью операции, ради которой создавалась армия, было отвоевать у большевиков Баку и создать единое Азербайджанское государство.

      6 июня Военный кабинет получил из Генерального штаба документ о возможном экономическом и военном значении Кавказа для стран германской коалиции. В нем указывалось, что кавказские ресурсы как в производстве зерна и мяса, гак и в добыче таких важных стратегических материалов, как грузинский марганец и бакинская нефть, могут заметно усилить экономику противника, а также что контроль над Кавказом «станет очередным шагом в реализации плана германских восточных амбиций. Их Багдадскую схему мы сумели нейтрализовать, но на Кавказе они могут найти альтернативу, а вместе с дунайским регионом владение кавказскими портами обеспечит им контроль над всем Черным морем. Следующим шагом после Кавказа станет выход через Каспий в Среднюю Азию» [30]. Важно отметить, что в самой Британии остро ощущалась нехватка бензина, так что в начале июля был издан специальный билль о нефтепродуктах и создан «Нефтяной фонд», ответственный за пополнение запасов этого стратегического военного сырья [31]. 17 июня было проведено совещание по среднеазиатским проблемам, на котором британские политики и военные приняли решение срочно принять меры к тому, чтобы прервать сообщение по Транс-Кавказской железнодорожной системе (Батум-Александрополь-Джульфа и Тифлис-Гянджа-Баку), находившейся к тому времени под полным контролем Германии и Турции [32].

      Угроза Индии, которая явно прослеживается в выводах и решениях экспертов, несомненно, ускорила решение начать военную операцию по защите Баку от турецкого наступления. Особенность ситуации с предотвращением занятия Баку турками или немцами была в том, что власть /244/ в Баку удерживал Бакинский совет, председатель которого С.Г. Шаумян признал Баку неделимой частью Советской России, следовательно, вести борьбу с врагами по мировой войне англичанам пришлось бы в союзничестве с большевиками. Можно утверждать, что сторонники признания власти большевиков среди английских политиков были. Причем не только среди военных, которых порой не смущали политические противоречия, если просматривалась военная выгода, но и в парламенте. Так, когда 24 июня 1918 г. в Палате общин обсуждался «русский вопрос», любопытное предложение об отношении к большевистскому правительству России высказал полковник Веджвуд, который в обстоятельном докладе сообщил, что президент США В. Вильсон склонен признать большевиков, и это ставит аналогичный вопрос перед британским правительством. «Это жизненно важный вопрос сегодня, поскольку Германия и в особенности Турция распространяют свое влияние через Россию, через Кавказ, через Туркестан до самых границ нашей Индийской империи. Сегодня усиливается их влияние в Персии и восточных провинциях Китая». Веджвуд предложил создать правительственную комиссию, целью которой должны стать мероприятия по улучшению отношений с Россией. Он высказал мнение, что необходимо убедить посланника М. Литвинова в том, что Россия должна обратиться к президенту Вильсону за помощью в борьбе с германской интервенцией, а любую попытку союзной интервенции в Сибири, на Севере или Юге России назвал бесплодной и вредной всему союзному делу. Кавказ в рассуждениях Веджвуда играл главную роль. Он утверждал, что принятие его предложения «особенно важно сегодня, когда англичане вынуждены перебрасывать свои силы с Месопотамского и Палестинского фронтов в Европу, чтобы удержать от германского наступления Западный фронт» [33]. Премьер Д. Ллойд-Джордж не стал комментировать предложение Веджвуда, но высказался по поводу российской проблемы, указав на хаотическую ситуацию с властью в границах бывшей империи [34]. В целом Палата общин оставила «российский вопрос» без каких-либо предложений правительству в отношении Кавказа.

      Военные в это время активно готовились к тому, чтобы не допустить турок и немцев в Баку. Переговоры с большевистскими лидерами Бакинской коммуны было поручено начать командиру английских сил в Персии казачьему атаману Л. Бичерахову, который после развала Кавказского фронта и мира с Турцией перешел на службу к англичанам. История этого «противоестественного» военно-политического союза отечественными исследователями достаточно хорошо изучена, однако что касается ее отражения в документах английских архивов, можно обнаружить, что материалов о решении Военного кабинета об отправке Л. Бичерахова в Баку нет. Оно полностью остается на совести командующего «Денстерфорс» генерала Л. Денстервилля. Денстервилль в своих мемуарах пишет: «Мы пришли к полному соглашению относительно планов наших совместных действий, на которые я возлагал большие надежды и о которых я здесь умолчу. Он (Бичерахов. — В. М.) вызвал большое изумление и ужас среди местных русских, присоединившись к большевикам, но я уверен, что он поступил совершенно правильно: это был единственный путь на Кавказ, а раз он только там утвердился, то и дело будет в шляпе» [35]. Знаменательное «умолчание» английского генерала оставляет историкам большой /245/ простор для фантазии. Примечательно и то, что председатель Бакинского совнаркома С. Г. Шаумян очень настойчиво убеждал большевистское руководство и самого В. И. Ленина н том, что Бичерахов симпатизирует большевизму и готов защищать Баку от турок [36], несмотря на то, что он являлся к этому времени кадровым английским генералом и получал для своего отряда продовольствие, амуницию, боеприпасы и деньги, что было хорошо известно С. Шаумяну [37].

      Л. Бичерахов был назначен командующим всеми войсками, которые смог мобилизовать совнарком для обороны Баку, хотя после прибытия из Астрахани большевистского отряда Г. Петрова последний был прикомандирован к Бичерахову в качестве комиссара. Этому странному военному тандему не удалось остановить турецко-азербайджанские силы Кавказской армии ислама, а 31 июля 1918 г. в Баку произошла смена власти. Бакинский совнарком был вынужден подчиниться решению Бакинского совета, передавшего власть новоизбранному органу, который первым делом принял решение о приглашении англичан для защиты Баку от турок, для чего в Энзели в тот же день была направлена делегация к генералу Л. Денстервиллю.

      Не случись в Баку политического переворота, в результате которого власть Бакинского совнаркома была свергнута и передана довольно странному учреждению, получившему наименование Диктатура «Центрокаспия», лидерами которого были бывшие члены Бакинской городской думы и главы совета моряков Каспийской военной флотилии, никакой английской экспедиции по спасению Баку проведено бы не было. Поэтому можно предположить, что целью Л. Бичерахова была не только военная помощь коммунарам в отражении турецкого наступления, но и подготовка смены власти в Баку.

      Это подтверждается той активной ролью, которую английский консул в Баку Р. Мак-Донелл играл в неудачной попытке свержения большевиков, разоблаченной 12 июня 1918 г. Существование планов Бичерахова и Денстервилля относительно смены власти в Баку могут доказать, скорее всего, лишь секретные документы британского разведывательного ведомства, пока нам недоступные. Секретность экспедиции Денстервилля подтверждает и то, что Военный кабинет практически ни разу не выносил на открытое обсуждение ее планы и цели, да и результаты неудачной операции по спасению Баку от германо-турок открыто не обсуждались. 15 октября 1918 г. на заседании Палаты общин разбирались вопросы присутствия английских войск в России, но когда либеральный депутат Кинг попросил дать «какую-нибудь информацию относительно сил, которые были направлены в Баку», спикер палаты ответил, что этот вопрос находится вне компетенции собрания [38]. Единственное, что позволили узнать депутатам, это то, что «все войска, бывшие в Баку, несмотря на значительные потери, были успешно выведены после героического сопротивления значительно превосходящим силам противника» [39]. Депутат Кинг 23 октября пытался узнать, была ли экспедиция в Баку санкционирована Генеральным штабом и одобрена советом Антанты. Па это депутат Макферсон заявил: «Ответ на первую часть вопроса утвердительный. Верховный совет Антанты определяет только общую политику, поэтому вторая часть вопроса некорректна» [40]. /246/

      Английская общественность была на удивление слабо знакома с событиями в Закавказье летом-осенью 1918 г., когда в Баку сражались силы «Денстерфорс», и даже депутаты парламента часто были вынуждены черпать информацию в прессе или из неподтвержденных источников. Так, 24 октября депутат Дж. Пиль спрашивал, какую позицию, дружественную или нет, занимали перед падением Баку и эвакуацией Денстерфорс местные армянские вооруженные силы. Р. Сесил ответил, что «в общественном мнении существует некоторое недопонимание относительно переговоров, которые вели с противником армянские лидеры в Баку. Правительство Его Величества было информировано, что эти переговоры были предложены генералом Денстервиллем, когда он увидел неизбежность падения города». На вопрос, почему из Баку пришло сообщение о предательстве армян, Сесиль не ответил, пообещав уточнить информацию [41].

      Можно быть уверенным, что если бы в Англии узнали, что Денстервилль сотрудничает с большевистским совнаркомом в Баку, это привело бы к скандалу и в правительстве, и в парламенте, поэтому падение Коммуны и взятие власти Диктатурой «Центрокаспия» в первую очередь было выгодно англичанам. Но в этой истории есть подоплека, на которую намекает тот факт, что Сесиль явно пытается оправдать действия армянских лидеров в Баку. Хорошо известно, что после распада ЗДФР Грузия приняла протекторат Германии, а Азербайджан практически стал политическим придатком Турции. В этих условиях Армения также пыталась найти для себя сильного иностранного защитника. Известно, что в июне армянская делегация была направлена в Вену с просьбой к австро-венгерскому правительству «взять под свою сильную защиту Армению» [42]. Однако в то же время армянские политики испытывали сильную тягу к Англии, среди лидеров Армении находилось немало англофилов. Поэтому не исключено, что и председатель Бакинского совнаркома С. Г. Шаумян, который находился в тесном контакте с лидерами Национального армянского совета в Закавказском сейме, а позже с правительством Армянской республики, вполне мог сочувствовать идее приглашения английских вооруженных сил для защиты Баку от турок. Одно письмо С. Шаумяна В.И. Ленину показывает, что председатель Бакинского совнаркома даже путает свои большевистские вооруженные силы с вооруженными силами дашнакской Армении. 23 мая 1918 г. он пишет: «Наши войска, застигнутые врасплох, не могут остановить наступление и 16-го сдают Александрополь. 17-го турки потребовали обеспечить им свободный пропуск войск в Джульфу, обещав не трогать население... Мы принуждены были согласиться на требования турок» [43]. Однако Карс и Александрополь в эти дни защищали вовсе не красные отряды коммуны, а национальные вооруженные силы дашнакского Армянского совета, входящие в состав армии «предательской» и «контрреволюционной» ЗДФР. С другой стороны, в Баку многие свидетели и участники событий называют войска коммуны просто армянскими.

      Хотя после падения коммуны С. Шаумян и печатал воззвания с проклятиями «дашнакам» и «контрреволюционерам», предавшим советскую власть английским империалистам, указанные выше факты, а также странное поведение совнаркома, добровольно сложившего с себя власт-/247/-ные полномочия 30—31 июля, позволяют предположить неискренность Шаумяна. В воззвании «Турецкие войска под городом», опубликованном в газете «Бакинский рабочий» 20 сентября, Шаумян обвиняет в падении коммуны и дашнаков, и командиров армянских вооруженных отрядов, и армянскую буржуазию, и шведского консула, и наемников английского империализма, проникших во флот, и «спасителя» Бичерахова. В этом же воззвании Шаумян, последовательно выступавший за развязывание гражданской войны, даже ценой жертв из «мусульманской бедноты» и угрозы перерастания гражданской войны в национальную резню, неожиданно заявляет, что Совет Народных Комиссаров «предпочел не открывать гражданской войны, а прибегнуть к парламентскому приему отказа от власти» [44]. Это очень непохоже на прежние его заявления, например в 1908 г.: «Мы отвергаем единичный террор во имя массового революционного террора. Лозунг «Долой всякое насилие!» — это отказ от лучших традиций международной социал-демократии» [45]. Не случайно И. В. Сталин, лучше других советских лидеров разбиравшийся в кавказских делах и непосредственно общавшийся с Шаумяном в дни Бакинской коммуны и ее падения, говорил в интервью газете «Правда»: «Бакинские комиссары не заслуживают положительного отзыва... Они бросили власть, сдали ее врагу без боя... Они приняли мученическую смерть, были расстреляны англичанами. И мы щадим их память. Но они заслуживают суровой оценки. Они оказались плохими политиками» [46].

      В свою очередь, английские военные очень критично отозвались о действиях генерала Л. Денстервилля в Азербайджане. Главнокомандующий колониальными южно-африканскими войсками генерал-лейтенант Я. Сматс уже 16 сентября 1918 г., то есть на следующий день после падения Баку, представил в Военный кабинет секретный меморандум «Военное командование на Среднем Востоке», в котором написал: «Я оцениваю военную ситуацию на Среднем Востоке как очень неудовлетворительную... Если противник достигнет Центральной Персии или Афганистана к следующему лету, ситуация станет угрожать индийским границам... С этой точки зрения контроль над железной дорогой Багдад-Хамадан-Энзели и недопущение противника к Каспийскому морю является делом чрезвычайной важности. Баку уже наверняка потерян, но это не означает потерю Каспия... Ошибки наших командующих в этом регионе проистекают либо из некомпетентности, либо из неумения оценить ситуацию. Денстервилля послали в Баку для получения контроля над Каспием, но его усилия были потрачены, в основном, на другие предприятия» [47].

      После вывода английских войск из Баку и падения города под ударами сил Кавказской армии ислама британское правительство и общественность снова обеспокоилась темой «пантуранизма», угрожающего азиатским планам Англии в Закавказье и Средней Азии и, конечно же, алмазу в британской короне — Индии. Летом 1918 г. скорого крушения Турции и ее выхода из войны английские военные и политики не предполагали. Напротив, в августе Военный кабинет рассматривал планы мировой войны на 1919 год, причем некоторые эксперты утверждали, что следует иметь в виду и следующий, 1920 год. На заседании Имперского военного совета 1 августа 1918 г. Ллойд Джордж принял решение о разработке возможности вывода из войны Болгарии и Турции «дипломатическими /248/ мерами» [48]. О том же Я. Сматс говорил на заседании Имперского военного совета 16 августа. Он сказал, что не ожидает ничего хорошего от того, что война продлится в 1919 г., поскольку враг, даже медленно отступая на Западе, сможет сконцентрировать значительные усилия на Востоке, и он боится, что кампания 1919 г. тоже ничего не решит, и это подвергнет позиции Англии на Востоке еще большей опасности. И уж совсем безрадостно Я. Сматс смотрел на перспективы кампании 1920 г.: «Безусловно, Германия потерпит поражение, если война продлится достаточно долго, но не станет ли от этого нам еще хуже? Наша армия будет слабеть, и сами мы можем обнаружить, еще до окончания войны, что оказались в положении второсортной державы, сравнимой с Америкой или Японией». Сматс предлагал «сконцентрироваться на тех театрах, где военные и дипломатические усилия могут быть наиболее эффективны, т.е. против слабейших врагов: Австрии, Болгарии и Турции» [49].

      При этом английские военные и политики рассчитывали на то, что бакинский вопрос расстроит союзные отношения Турции и Германии. Для этого были основания, особенно после заключения 27 августа 1918 г. Германией дополнительного к Брестскому договора с Советской Россией, в котором Германия признавала Баку за Советами в обмен на поставку ей четвертой части бакинской нефти 50. Однако туркам германский МИД также предложил «сладкую пилюлю», пообещав в случае заключения Болгарией сепаратного мира с Антантой восстановить османское господство над этой страной. Об этом в Военный совет 4 октября сообщал политико-разведывательный отдел «Форин-офис» в меморандуме «Германо-турецкие отношения на Кавказе» II Таким образом, рассчитывать на распад германо-турецкого союза англичанам не приходилось, а соглашение немцев с большевиками можно было списать на тактическую дипломатическую уловку.

      Чтобы более компетентно воспрепятствовать протурецкой пропаганде на Востоке, разведывательному ведомству была дана задача подготовить подробное пособие по ознакомлению военных с «туранизмом» и «пантуранизмом», дабы показать все опасности этого движения для английской политики на Востоке. Довольно скоро было отпечатано объемное руководство, в котором были отражены история становления пантуранистской идеологии в Османской империи, обозначены все туранские народы, включая финно-угорские народности, тюркские народы Поволжья, Сибири, Китая, Средней Азии, Кавказа, Крыма [52]. Любопытно, что в число современных, по мнению авторов руководства, туранских народов попали русские летописные мещера и черемисы, а также совершенно былинные тептеры [53].

      Впрочем, новых «антипантуранистских» усилий англичанам прикладывать не пришлось. 30 октября 1918 г. на борту английского линкора «Агамемнон» было заключено перемирие между Османской империей и Великобританией [54], и Турция вышла из Первой мировой войны. Руководство по пантуранизму, напечатанное в ноябре, сразу же оказалось устаревшим. Политика Великобритании на Кавказе теперь имела перед собой другие цели: определиться в своих отношениях с белыми и красными вооруженными силами на Северном Кавказе и с признанием или непризнанием независимости Азербайджана, Грузии и Армении, которые /249/ объявили себя после поражения стран Центрального блока союзниками победившей Антанты. Эти задачи определяли споры и разногласия в Военном кабинете и парламенте Великобритании по «русскому вопросу» на Кавказе в 1919 году.

      Примечания

      1. National (British) Archives. War Cabinet (NA WC). CAB24/4. British Mission to Russia, June and July, 1917. Report by the Rt. Hon. Arthur Henderson, M.R P. 1—15, p. 6,12.
      2. МИХАЙЛОВ В. В. Противостояние России и Британии с Османской империей на Ближнем Востоке в годы Первой мировой войны. СПб. 2005, с. 123, 163.
      3. ЕГО ЖЕ. Русская революция и переговоры английского премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа о сепаратном мире с Османской империей в 1917—1918 гг. (по материалам английских архивов). — Клио. 2017, № 4 (124), с. 166—173.
      4. ЕГО ЖЕ. Российско-британское военное сотрудничество на севере Месопотамии в 1916—1917 гг.: планы и их провал. — Военно-исторический журнал. 2017, № 12, с. 68—73.
      5. NA WC. САВ24/4. Report of Cabinet Committee on War Policy. Part II. The New Factors. Russia, p. 107—108.
      6. ИГНАТЬЕВ А. В. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции (февраль-октябрь 1917 г.). М. 1966, с. 371.
      7. МИХАИЛОВ В.В. Развал русского Кавказского фронта и начало турецкой интервенции в Закавказье в конце 1917 — начале 1918 гг. — Клио. 2017, № 2 (122), с. 143—152.
      8. ЕГО ЖЕ. Русская революция и переговоры английского премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа о сепаратном мире с Османской империей в 1917—1918 гг. (по материалам английских архивов), с. 171.
      9. ИГНАТЬЕВ А.В. Ук. соч., с. 13.
      10. Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). Т. 1. 7 ноября 1917 г. — 31 декабря 1918 г. М. 1959, с. 121.
      11. National (British) Archives. India Office Record (NA IOR). L/PS/18/D228. Synopsis of our Obligations to our Allies and Others. 6 Feb 1918.
      12. МИХАЙЛОВ B.B. 1918 год в Азербайджане: из предыстории британской оккупации Баку. — Клио. 2011, № 1 (52), с. 27.
      13. Декреты советской власти. Т. 1. 25 октября 1917 г. — 16 марта 1918 г. М. 1957, с. 335— 336.
      14. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис. 1919, с. 6—7.
      15. Там же, с. 221.
      16. МИХАЙЛОВ В.В. Османская интервенция первой половины 1918 года и отделение Закавказья от России. В кн.: 1918 год в судьбах России и мира: развертывание широкомасштабной Гражданской войны и международной интервенции. Сборник материалов научной конференции. — Тематический сборник международной конференции 28— 29 октября 2008 г. Архангельск. 2008, с. 186.
      17. Документы и материалы по внешней политике Закавказья и Грузии, с. 310.
      18. Протоколы заседаний мусульманских фракций Закавказского сейма и Азербайджанского национального совета. 1918 г. Баку. 2006, с. 78—93.
      19. Документы и материалы по внешней политике..., с. 336—338.
      20. МИХАЙЛОВ В. В. Особенности политической и национальной ситуации в Закавказье после октября 1917 года и позиция мусульманских фракций закавказских правительств (предыстория создания первой независимой Азербайджанской Республики). — Клио. 2009, № 3 (46), с. 62—63.
      21. NA WC. САВ24/43/3725. Memorandum on Russia, by Lord R. Cecil. 18/E/128.
      22. NA WC. САВ24/43/ 3755. Turkey and other Moslem Countries. Weekly report by Department of Information. I8/OC/I6. /250/
      23. NA WC. CAB24/44/3882. British Intervention to Prevent Surrender of Batoum under Russo-GermanPeace Terms. 20/H/l.
      24. МИХАЙЛОВ В. В. Российские и британские вооруженные соединения в сражениях против турок при обороне Баку в 1918 г. — Клио. 2006, № 1 (32), с. 197—198.
      25. NA WC. САВ24/43/3721. Caucasus Situation. Telegram 52925 from D.M.I. to Caucasus Military Agent. 20/H/l.
      26. NA WC. CAB24/48/4251. Political Situation in the Caucasus and Siberia as affected by German penetration, with some practical Suggestions. Memo (10.4.1918. Russia/005) by Political Intelligence Department, F.O. 18/E/155.
      27. NA WC. CAB24/53/4701. Turkey. Memo by Political Intelligence Department “The Present State of mind in Turkey”. 18/0J/1.
      28. NA WC. CAB24/48/4251. Political Situation in the Caucasus and Siberia as affected by German penetration, with some practical Suggestions. Memo (10.4.1918. Ruissia/005) by Political Intelligence Department, F.O. 18/E/155.
      29. МИХАЙЛОВ В.В. К вопросу о политической ситуации в Закавказье на заключительном этапе Первой мировой войны. — Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 2. Исторические науки. 2006. Вып. 4, с. 132.
      30. NA WC. САВ24/54/4883. Caucasus and its value to Germany. Note by General Staff. 18/E/98.
      31. NA WC. CAB24/56/5049. Draft of a Bill for obtaining Petroleum in the United Kingdom. 29/D/6.
      32. NA WC. CAB24/55/4940. Decision of conference on Middle Eastern Affairs held 17.6.18. at 10, Downing Street. 18/J/38.
      33. Parliamentary Debates. Fifth series. Volume 104. Eighth Session of the Thirtieth Parliament of the United Kingdom of Great Britain & Ireland. 8 George V. House of Commons. Fifth Volume of Session 1918. Comprising Period from Monday, 17th June, to Thursday, 4th July, 1918. London: H.M. Stationery Office. Published by His Majesty’s Stationery Office. 1918, col. 1—1984, col. 754—757.
      34. Ibid., col. 782.
      35. ДЕНСТЕРВИЛЛЬ Л. Британский империализм в Баку и Персии. 1917—1918). Воспоминания. Тифлис. 1925, с. 164.
      36. ШАУМЯН С.Г. Избранные произведения в 2-х тт. Т. 2. М. 1978, с. 323—324.
      37. Там же, с. 343.
      38. Parliamentary Debates. Fifth series. Volume 110. Eighth Session of the Thirtieth Parliament of the United Kingdom of Great Britain & Ireland. 9 George V. House of Commons. Eighth Volume of Session 1918. Comprising Period from Tuesday, 15th October, to Thursday, 21st November, 1918. London: H.M. Stationery Office. Published by His Majesty’s Stationery Office. 1918, col. 1—3475, col. 13.
      39. Ibid., col. 279.
      40. Ibid., col. 765.
      41. Ibid., col. 889.
      42. «Мы обращаемся с покорной просьбой соизволить принять под свою мощную защиту нуждающуюся в этом Армению». Послание уполномоченного Армянской Республики А. Оганджаняна министру иностранных дел Австро-Венгрии И.Б. фон Райежу. 1918 г. (подг. текста, предисловие и примечания В.В. Михайлова). — Исторический архив. 2018, №5, с. 182—188.
      43. ШАУМЯН С. Г. Ук. соч., с. 279.
      44. Там же, с. 402—407.
      45. Там же, с. 259.
      46. ПУЧЕНКОВ А. С. Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 — весна 1920 г.). М. 2016, с. 153.
      47. NAWC. САВ24/63/5700/. Military Command in the Middle East. Memo by Lt.-Gen Smuts. 16 September, 1918.18/J/38.
      48. National (British) Archives. Imperial War Cabinet (NA IWC). CAB 23/44a. Committee of Prime Minister. Notes of Meetings. June 21 — Aug. 16. Minutes of a Meeting held at 10 Downing Street, S.W. on Thursday, August 1,1918 at 11 a.m.
      49. NAIWC. CAB23/145. Minutes of Meetings Aug. 13 — Dec. 311918. Minutes of a Meeting at 10, Downing St. on Wednesday, 14th August. 1918. /251/
      50. Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). Т. 1, с. 444.
      51. NAWC. САВ24/66/5908. Turco-German Relations over the Caucasus. Memorandum by Political Intelligence Department (4.10.1918. Turkey /006).18/OJ/14.
      52. NA IOR. L/MIL/17/16/25. A Manual on the Turanians and Pan-Turanianism. Nov. 1918. P. 1—258+maps.
      53. Ibid., p. 193—194.
      54. Международная политика в договорах, нотах и декларациях. Часть II. От империалистической войны до снятия блокады с Советской России. М. 1926, с. 188—190.

      Вопросы истории. №4 (1). 2021. С. 239-252.
    • Плавания полинезийцев
      Автор: Чжан Гэда
      Кстати, о пресловутых "секретах древних мореходах" - есть ли в неполитизированных трудах, где не воспеваются "утраченные знания древних", сведения, что было общение не только между близлежащими, но и отдаленными архипелагами и островами?
      А то есть тенденция прославить полинезийцев, как супермореходов, все знавших и все умевших.
      Например, есть ли сведения, что жители Рапа-нуи хоть раз с него куда-то выбирались?
    • Индоевропейская языковая семья и гаплогруппа R1a
      Автор: Рекуай
      Этнос это такая самовоспроизводящаяся система открытого типа. 
      Помимо биологического воспроизводства членов этноса, происходит передача по наследству материальной и духовной культуры, а так же социальных структур.
      Гаплогруппы передаются по наследству от отца к сыну в виде мутаций в Y хромосоме. При этом в Y хромосоме присутствует минимальное количество генетического материала и очень много пустого места, мутации на котором никак на человеке не сказываются. 
      Процессы этногенеза и гаплогруппы.
      Изучение генеалогических деревьев показало, что очень часто в человеческой популяции происходили локальные кризисы, отмеченные падением численности населения. При этом старые генеалогические ветви исчезали, а уцелевшие отмеченные новыми мутациями начинали ветвиться, восстанавливая предыдущую численность населения.
      R1a YTree (yfull.com) 
      R1a Y215 formed 22800 ybp, TMRCA 18200 ybp
      Имеется некий Адам обозначенный цыфро-буквенным кодом, в данном случае R1a.
      Y215 обозначает маркировку одной из мутаций, полученной в период лакуны 22800-18200 лет назад.
      Адам А, живший примерно 22800 лет назад, оставил после себя некоторое количество потомков, которые на протяжении 4600 лет занимали некоторый ареал, а потом все они оказались бесперспективными и вымерли не оставив потомства, кроме двух перспективных потомков, живших примерно 18200 лет назад с некоторым разбросом вокруг этой даты.
      Имеем Адама А (дата), предполагаемый ареал расселения его потомков, внутри которого проживали Адам А1 и Адам А2, места проживания которых могли оказаться в произвольном месте. Которые в свою очередь имели два ареала проживания своих потомков. И так до нашего времени.
      Соответственно имея ареалы обитания каждой из ветвей некоего дерева, можно методом наложения определить примерное место обитания этих Адамов вплоть до родоначальника.
      Этнос самовоспроизводится за счёт естественного воспроизводства, при этом происходит передача по наследству гаплогруппы, внутри которой происходит расхождение на отдельные ветви, имеющие свои нисходящие мутации. Помимо этого этнос может потерять часть своих наследников по соседним этносам и ассимилировать соседние гаплогруппы. Происходит своеобразное размывание.
      Помимо этого может происходить массовая ассимиляция, при которой внутри этноса появляются инородные гаплогруппы.
      Лингвистические процессы протекают по схожим законам, но имеют ряд существенных отличий. Во первых языки со временем меняются. При чём изменения происходят относительно быстро. Наступает некий временной порог, когда между некогда родственными народами различий накапливается столько, что не удаётся установить их родство. 
       
       
       
       
       
    • Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      Автор: foliant25
      Просмотреть файл Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
      PDF, отсканированные стр., оглавление.
      Перевод и комментарий Э. М. Яншиной, 2-е испр. издание, 2004 г. 
      Серия -- Восточная коллекция.
      ISBN 5-8062-0086-8 (Наталис)
      ISBN 5-7905-2703-5 (Рипол Классик)
      "В книге публикуется перевод древнекитайского памятника «Шань хай цзин» — важнейшего источника естественнонаучных знаний, мифологии, религии и этнографии Китая IV-I вв. до н. э. Перевод снабжен предисловием и комментарием, где освещаются проблемы, связанные с изучением этого памятника."
      Оглавление:

       
      Автор foliant25 Добавлен 01.08.2019 Категория Китай