До прихода в Елисейский дворец Ф. Миттеран, в 65 лет ставший президентом Французской республики, пережил счастливое детство и безмятежную молодость, немецкий плен и смелый побег на свободу, стремительный взлет политической карьеры и забвение, триумф и славу. Долгие годы он оставался загадочной личностью для большинства французов, испытывавших к нему смешанное чувство недоверия и сдержанного восторга.
Франсуа Морис Адриен Мари Миттеран родился 26 октября 1916 г. в семейном белокаменном доме, построенном в конце XVIII в., в небольшом провинциальном городке Жарнак на юго-западе Франции1. Родовое поместье сохранилось по сегодняшний день и сейчас принадлежит его родной сестре Колетт, в замужестве Лодри. По преданию, фамилия французского президента происходит от слова, которое переводится как "посреди земли". Возможно, что ее происхождение связано с названием поля - Миттеран, расположенного южнее г. Бурж и являющегося географическим центром Франции: об этом напоминает каждому жителю этих мест и путешественнику стела в небольшом селении Брюэр-Аллишан, затерявшемся в долинах рек Шер и Орон. Существует и третье объяснение этимологии этого слова, употреблявшегося в средние века, как это утверждает ученый-филолог А. Дозе, для обозначения скромной профессии зерномера. В подобной интерпретации есть что-то символическое, если учесть, что в своей общественной и повседневной жизни Миттеран систематически проявляет врожденную неторопливость и с годами укрепившуюся взвешенность.
Некоторые французские исследователи отмечают, что дед президента находится в дальнем родстве с английской королевской семьей. Однако Ф. Миттеран, став в мае 1981 г. главой государства, "во время бракосочетания наследного принца Чарльза и принцессы Дианы поступил мудро и отбросил мелкое тщеславие, скрыв, что будущий король Англии является его кузеном. Все предшественники французского президента не проявляли столь предусмотрительной осторожности"2.
Род Миттеранов, как это свидетельствуют сохранившиеся записи в церковных книгах, уходит своими корнями в XV в., когда его предки обосновались в центральной части Франции, в провинции Берри. Как правило, они были состоятельными служилыми людьми. Во времена Карла VII двое из них отличились тем, что сумели добиться поста городского судьи в Бурже3. В начале XX в. Жозеф Миттеран нарушил давний обычай, согласно которому он должен был выбрать себе невесту среди девушек мелкой провинциальной знати своего края, и связал свою судьбу с Ивонной Лоррэн. Она происходила из зажиточной буржуазной семьи, владевшей несколькими огромными по французским масштабам виноградниками.
Молодая чета практически не испытывала никаких материальных затруднений, жила счастливо, окруженная заботой и лаской со стороны родителей жены. Между юным Франсуа и дедушкой Лоррэном сложились особенно теплые отношения. Это был типичный сельский буржуа, вышедший из состоятельной семьи, в которой на протяжении многих десятилетий смешалась кровь зажиточных крестьян и аристократии со скромным достатком. Он всегда находил время для любимого внука, часто играл с ним в шахматы, рассказывал ему романтические истории, навеянные творчеством А. Мицкевича. Польский поэт был другом прадедушки Ф. Миттерана по матери, который перевел его произведения на французский язык4.
Детские и юношеские годы Франсуа, формирование его мировоззренческих и нравственно-моральных взглядов проходили под влиянием матери и отца, воспитывавших своих восьмерых детей и двух осиротевших племянников. В воспитании детей очень велика была роль отца, сохранявшего в доме атмосферу возвышенной духовности. В дни паломничества к святым местам в г. Лурде он в числе многих верующих помогал носить на носилках тяжело больных людей, надеявшихся на исцеление. Многие черты отцовского характера проявляются и сейчас в поведении, поступках французского президента. Накануне первой мировой войны отец, пройдя многие ступеньки иерархической лестницы, дослужился до начальника довольно крупного и стратегически важного по тем временам железнодорожного вокзала в Ангулеме. Несмотря на трудности и очень частые переезды, связанные со служебными перемещениями, он никогда не расставался со своей бережно хранимой библиотекой, ставшей достоянием сыновей. Правда, отец был человек глубоко аполитичный, не состоял ни в одной из партий, но принимал деятельное участие в Национальной католической федерации, созданной в 1924 г. для защиты прав католической школы.
Подвижнической была миссия матери, всецело посвятившей себя воспитанию детей. Благодаря ее усилиям в доме существовал раз навсегда заведенный строгий порядок, так разумно дисциплинирующий труд и отдых детей. Здесь отсутствовала праздность, воспитание их было направлено в русло гармоничного развития. Она проявляла заботу о посторонних больных людях, всячески помогала местной начальной школе "Сент-Мари", где учились все ее сыновья и дочери.
Франсуа рано окунулся с головой в сложный мир персонажей и событий О. де Бальзака, Ф. Шатобриана, А. Ламартина, Р. Базена, Ж. Бернаноса, П. Клоделя, Ж. Ромена, А. де Виньи и Ф. Мориака, находившегося многие годы в дружеских отношениях с его матерью. Не оставался будущий президент никогда равнодушным и к великим творениям писателей России. Осенью 1990 г. в интервью для специального выпуска журнала "Paris-Match" на русском языке он сказал: "И Толстой, и Достоевский - мои любимейшие писатели. Особенно Толстой, с которым я никогда не расстаюсь"5.
Свет лампы над столом, вокруг которого по вечерам собирались дети послушать, как мать читает вслух последние литературные новинки, до сих пор не угасает в президентской гостиной. Миттеран и его супруга не привязаны к позолоченным аппартаментам и роскошным приемным залам Елисейского дворца, а больше тяготеют к уединению в собственном доме, где они живут с двумя сыновьями и внуками. Будучи художественно одаренными людьми, они создали в своем доме обстановку уюта и изящества.
Миттеран купил этот дом в старом квартале Парижа на литературные гонорары. Это было ветхое четырехэтажное здание, окна которого выходили на Собор Парижской богоматери. Оно было основательно переделано, и из полутора десятка комнат Миттеран выбрал себе под кабинет две комнаты на самом верху, окрестив их "голубятней". Здесь он принимает друзей, пишет, размышляет. Многие книги на полках кабинета со вкусом переплетены супругой президента, которая раньше содержала небольшую переплетную мастерскую. В библиотеке мало работ теоретиков социализма. В основном на полках стоят исторические исследования, поэтические сборники, эссе, книжные новинки и классики - Стендаль, Л. Толстой, Флобер, Баррес, Сен-Симон в 21 томе - подарок друзей по случаю 25-летия парламентской деятельности. А внизу на первом этаже расположена кухня-столовая, где любит готовить домашние блюда хозяйка дома. Ф. Миттеран не считает себя сибаритом и изысканным блюдам предпочитает деревенскую пищу, домашние копченности, различные мясные паштеты, приготовленные по семейным рецептам.
Франсуа воспитывался в семье, дорожившей правилами христианской морали. После окончания начальной школы в Жарнаке его ждало первое испытание - расставание с родным гнездом. Как и его братья (один из них стоял у истоков создания французских ядерных сил), он получил среднее образование не в светской государственной школе, а в привилегированном частном католическом коллеже-интернате "Сен-Поль" в Ангулеме, куда был отдан в 9-летнем возрасте. Повествуя о древнем происхождении города, о его знаменитых писчебумажных фабриках, появившихся в начале XVI в., Бальзак писал, что "Ангулем, однако, славится в ближайших провинциях как город, где получают "хорошее образование""6.
Миттеран был средним учеником. Его старший брат Робер, отличавшийся блестящими успехами в учебе, даже пытался подтолкнуть Франсуа "поднатужиться" и выдвинуться в число первых. Правда, учителя считали Франсуа способным мальчиком, который преуспевал в истории, географии, в литературе и поэзии, красноречии, составлявших с детских лет предмет его увлечений. Монотонная, строго регламентированная жизнь лицеистов в соответствии с церковными правилами почти не оставляла места для мечты и полета детской фантазии. Нужна была сила воли и ума, чтобы научиться выкраивать краткие часы не только для чтения Шатобриана, Флобера, но и философских трудов Спинозы, Декарта, Бергсона.
Миттеран был общителен, хотя и в те годы отличался гордым и независимым характером. Он всегда был желанным участником футбольных игр, занимая постоянно место вратаря. В любом спортивном состязании он стремился к победе, к выигрышу, и эта особенность его поведения осталась присуща ему на всю жизнь. Несмотря на поражения, он никогда не падал духом, не опускал рук и не отказывался от достижения поставленной цели. Президент не изменил своим спортивным привычкам и в последние годы регулярно играет в гольф.
Когда время учебы в Ангулеме подходило к концу, мнения учителей и духовных наставников Франсуа разошлись. Видя его прилежание в философии, способность к самостоятельным размышлениям, трепетное отношение к религии, одни полагали, что он посвятит свою жизнь служению церкви, другие, напротив, считали, что в нем заложены большие литературные дарования. Но в то время мало кто мог предположить, что выпускник католического коллежа посвятит свою жизнь общественной деятельности, станет профессиональным политиком, человеком левых взглядов. Высокая каменная ограда и система обучения в интернате создавали, казалось, стерильную атмосферу, предохраняющую от проникновения в умы учащихся демократических идей. По собственному признанию Миттерана, он получил диплом бакалавра философских наук, ни разу не услышав, в частности, имен Маркса и Энгельса.
В октябре 1934 г. 18-летний Франсуа приехал на учебу в Париж, имея в кармане четыре рекомендательных письма родителей, адресованные родственникам и близким столичным друзьям. Одно из посланий предназначалось уже известному в ту пору писателю Ф. Мориаку. В декабре 1954 г. он писал в своих "Заметках", публиковавшихся в еженедельнике "L'Express", что Миттеран был тем, кто "страдал, сжимая от боли кулаки, от желания властвовать над своей судьбой. Он предпочел пожертвовать всем ради этого"7. С годами Миттеран отверг свой нарисованный некогда писателем словесный портрет. Мориак, писал он, этот "певец провинции, друг моей матери и дяди, видел непременно Растиньяка в любом молодом человеке из Ангулема"8.
На юридическом факультете Сорбонны Миттеран был одним из самых эрудированных студентов. Несмотря на возраст, он довольно быстро выдвинулся в число вожаков студенческой молодежи, не входя, однако, ни в одну из многочисленных католических молодежных организаций. Он проявлял редкие для молодых людей усердие и щедрость души на поприще церковной благотворительной деятельности общества "Конферанс Сен-Венсан-де-Поль", в котором состоял и его отец. По субботам в послеобеденное время он аккуратно посещал бедные семьи рабочих кварталов, утешая их добрым словом, раздавая скромные пожертвования: поношенную одежду, обувь или талон на бесплатное получение небольшого количества угля. В трудные предвоенные годы он, посещая еще и занятия в Школе политических наук, раздавал безработным на улицах Парижа горячий суп.
Проявляя в молодые годы сострадание к нуждающимся, Миттеран со временем пришел к мысли о необходимости социальной справедливости. В его первых студенческих публикациях (он учился и на филологическом факультете Сорбонны) появляются рассуждения о примате духовных ценностей, и государственные институты, в его представлении, должны в своей деятельности ставить на первый план заботу о личности. Мыслить по-иному он пока и не мог. Посещавший каждое воскресенье церковную службу, он, разумеется, ставил в центр мироздания судьбу человека. Склонность Миттерана привносить в политическую борьбу нравственные идеалы стала заметной чертой его поведения, а витиеватые фразы с библейской аллегорией вошли в его привычный лексикон.
Когда над Францией и другими европейскими странами начали сгущаться предвоенные тучи, Миттеран стоял как бы в стороне от надвигавшегося лихолетья, спокойно созерцая калейдоскоп событий. Как заметил один из биографов президента, Ф.-О. Жисбер, история в предвоенные годы прошла мимо Миттерана. "Если он в общем-то и симпатизировал левым партиям, то предусмотрительно держался в стороне от политических бурь"9. В студенческие годы он не проявлял интереса к идеям социализма, хотя в тот момент они находились в центре внимания французской левой интеллигенции и молодежи.
К моменту завершения учебы в университете в 1938 г. Миттеран получил фазу три диплома - об окончании юридического и филологического факультетов Сорбонны и Школы политических наук. 22-х лет как лучший выпускник Школы политических наук он начал готовить докторскую диссертацию по чрезвычайно актуальной в то время теме, связанной с оккупацией гитлеровскими войсками Судетской области. Свою задачу он видел в том, чтобы определить на примере Чехословакии правовые аспекты государственного суверенитета. Начавшаяся вскоре война помешала этим планам, но Миттеран на всю жизнь сохранил привязанность к этой "Золушке" европейской истории.
В апреле 1938 г. Миттерана, отказавшегося от учебы на высших курсах по подготовке офицеров запаса, призвали в армию и направили рядовым в 23-й колониальный пехотный полк. Когда после нападения фашистских войск на Польшу французское правительство объявило 3 сентября 1939 г. о состоянии войны с Германией, полк, в котором Миттеран нес службу, разместили в районе Седана. Началась "странная война". Находясь недалеко от линии фронта, французские солдаты фактически в течение года бездействовали. Но 10 мая 1940 г. на них обрушились хорошо оснащенные немецкие бронетанковые дивизии. 14 июня пал Париж. В этот день сержант Миттеран был опасно ранен осколками разорвавшейся мины и вывезен на двуколке в военный госпиталь в Виттеле, попавший вскоре со всеми ранеными и медицинским персоналом в руки наступавших немцев. За проявленное в бою 14 июня личное мужество и высокие моральные качества Миттеран был награжден "Военным крестом" с серебряной звездой.
Миттеран провел в немецком плену, откуда пытался бежать трижды, в общей сложности полтора года. В середине декабря 1941 г., пробравшись через оккупационную зону с помощью французских железнодорожников, он очутился, наконец, на свобода, открыв "для себя мир дисциплинированных, по-братски настроенных людей, участвовавших в движении Сопротивления во главе с коммунистами"10.
В марте 1942 г. Миттеран поступил на службу в Комиссариат по делам военнопленных петеновского правительства в Виши. Это позволило ему с помощью друзей-сослуживцев приступить к подпольному изготовлению поддельных документов для бежавших из немецких лагерей французских пленных и участников Сопротивления. Зимой 1943 г. правительство Виши наградило Миттерана "как представителя студентов" орденом "Франциска". Хотя ко времени принятия решения о награде он уже находился в Лондоне и никогда не получал этого ордена, тот факт, что к награде его представили коллаборационист-журналист С. Арбело и "кагуляр" петеновец Г. Жантэ, дал в послевоенное время его политическим противникам пищу для обвинений его в "двойной игре" с режимом Виши и Сопротивлением, где он был известен как "капитан Морлан" (название одного из парижских бульваров и станции метро по имени молодого героя наполеоновской армии).
Как многие политические деятели Франции, Миттеран вырос из недр движения Сопротивления. Опираясь на поддержку близких ему людей - А. Бетанкура, Ж. Ведрина, Ф. Даля и Ж. Бене, - он создал в феврале 1943 г. подпольный патриотический Национальный союз военнопленных. В известном смысле деятельность этой организации послужила для Миттерана трамплином для дальнейшего политического взлета. Она открыла ему дорогу для налаживания тесных отношений с Национальным советом Сопротивления, действовавшим с мая 1943 г. на территории Франции под руководством Ж. Мулена. В Лондоне "Морлан" был хорошо известен не только центральному бюро разведки Свободной Франции, которая регулярно получала от него ценную информацию о положении в метрополии, но и лично генералу Ш. де Голлю.
Первая встреча Миттерана с де Голлем состоялась 2 декабря 1943 г. в Алжире. Генерал потребовал от него объединения трех основных ассоциаций военнопленных, среди которых были и группировки, близкие к руководимому коммунистами Национальному совету военнопленных. Но "Морлан" отклонил этот план. Это послужило началом личной неприязни и даже открытой враждебности между де Голлем и Миттераном, проявлявшейся впоследствии систематически. Как акт молчаливой мести воспринял Миттеран принятое в послевоенное время генералом решение вычеркнуть его фамилию из списков представленных к награждению престижным орденом "Соратники Освобождения".
В годы войны произошли изменения в личной жизни Миттерана. Его первое свидание с лицеисткой Даниэль Гуз состоялось в одном из парижских ресторанчиков на бульваре Сен-Жермен. В октябре 1944 г., спустя несколько дней после освобождения Бургундии, в старинной церкви Сен-Северен, расположенной в сердце Латинского квартала, состоялось бракосочетание Миттерана и Гуз. Свидетелями со стороны жениха выступили известные борцы Сопротивления В. Френе и П. Пела ("полковник Патрис", воевавший в составе интернациональных бригад в Испании).
Супружеская чета Миттеранов, несмотря на насыщенную событиями общественно-политическую жизнь, всегда занималась воспитанием двух своих сыновей (их первый ребенок родился в победном 1945 г., но скончался в младенческом возрасте из-за отсутствия необходимого питания и медикаментов), выросших в возвышенной атмосфере всеобщего семейного трудолюбия и почитания христианской морали. На долю обоих сыновей выпала нелегкая судьба отца, познавшего и ранний взлет, и горечь поражений, и триумф победы.
Повзрослев, сыновья стали политически близки Миттерану. Старший, Жан-Кристоф, родился в 1947 году. Он окончил один из престижных парижских лицеев, затем обучался, как многие молодые французы из влиятельных семей, в Соединенных Штатах и получил диплом журналиста. Свою профессиональную деятельность, несмотря на положение отца, начал в качестве рядового сотрудника агентства Франс Пресс в Мавритании, где для европейцев сложились далеко не легкие условия для работы.
В 1986 г. в истории Пятой республики произошел беспрецедентный случай, когда президент Ф. Миттеран назначил своего родного сына специальным советником канцелярии Елисейского дворца по африканским делам. Со времени возникновения Пятой республики эта сфера внешней политики занимает особое место в президентской деятельности, если принять во внимание специфический характер сотрудничества Франции со своими бывшими колониальными владениями в Африке.
Младший сын Миттерана, Жильбер, родился в 1949 г. и после завершения учебы преподавал на юридическом факультете Парижского университета, где в довоенные годы получил образование его отец. На парламентских выборах, проходивших 14 - 21 июня 1981 г., Ж. Миттеран был впервые избран депутатом Национального собрания и успешно совмещал с парламентским мандатом пост мэра небольшого городка Либурна, расположенного среди знаменитых виноградников на юго-западе Франции.
На литературные гонорары Ф. Миттеран приобрел небольшое поместье - ферму "Латче" в Ландах среди южных сосен недалеко от побережья Бискайского залива. Во дворе усадьбы стоит маленькая "избушка" с оборудованной Миттераном библиотекой, где, уединившись, он любит работать.
А в этот час Даниэль заботится о цветах и молодых деревьях, посаженных в минуты отдыха мужем, о домашних животных (в отличие от своих предшественников президент по нравственным соображениям не занимается охотой). В летнюю пору сбора ягод она любит готовить по семейному рецепту любимое им варенье, посвящает время воспитанию внуков, так любящих гостить на даче "Латче".
На "ферме президента" встречаются самые близкие его друзья и соратники, когда Миттеран нуждается в их советах и поддержке накануне принятия важных решении, связанных с его личной судьбой или с ответственными государственными делами. В исключительных случаях, стараясь подчеркнуть особую теплоту гостеприимства, президент и его супруга принимают здесь именитых иностранных гостей. Из государственных деятелей сюда приглашались только Г. Шмидт, Ф. Гонсалес и Г. Коль, а также некоторые лидеры социал-демократических партий Западной Европы, входящих в Социнтерн. Осенью 1991 г. в "Латче" находился М. С. Горбачев, сделавший здесь остановку по пути на родину после участия в официальном открытии Мадридской встречи по ближневосточному урегулированию.
Большинство биографов склонны считать, что на политическую ориентацию Миттерана немаловажное влияние оказала его супруга, женщина более левых взглядов, чем будущий лидер социалистической партии. "Если я в чем-то и преуспела в жизни, - отмечает она, - так это в воспитании своих сыновей, проходившем в духе социалистических идей"11.
Неожиданно для многих Миттеран отклонил в 1944 г. предложение де Голля занять высокий пост в Министерстве по делам бывших фронтовиков. Причина была не только в уязвленном честолюбии и в обиде за несправедливую оценку вклада в движение Сопротивления. Он мечтал не о карьере функционера, а "уже думал о политике"12. Потерпев в июне 1946 г. поражение на выборах во второе Учредительное собрание, Миттеран смело пускается в очередную схватку за парламентское кресло в департаменте Ньевр. Он выдвигает свою кандидатуру на выборах в Национальное собрание 10 ноября 1946 года.
Не имея поддержки местных "нотаблей", он сумел своими речами завоевать симпатии избирателей-крестьян, нравы которых он хорошо знал. Он проявил редкую преданность своим избирателям, интересы которых достойно представлял в Национальном собрании. "Я оставался в парламенте 22 года и никогда не менял ни избирательного округа, ни партии, ни депутатской группы. Я голосовал за все социально-экономические законопроекты социалистов.., участвуя всегда в правительствах, где заседала соцпартия"13. Все это время он оставался патриотом своего родного департамента, давшего ему "крылья для полета над всей Францией".
22 января 1947 г. Миттеран, которому едва исполнилось 30 лет, вошел в правительство в качестве министра по делам бывших фронтовиков и жертв войны. Так началась его карьера в Четвертой республике: в течение десяти лет он занимал 11 министерских постов, в том числе министра внутренних дел, юстиции, по заморским территориям.
В начале 50-х годов Миттеран оставался в стороне от деятельности всех крупных партий, не желая довольствоваться "откидным местом" в руководстве ни одной из них. Неожиданно для многих он приступил к созданию собственной независимой партии. Вступив в 1947 г. в Демократический и социалистический союз Сопротивления (ЮДСР), который вышел из патриотического движения за освобождение страны, Миттеран полагал, что поколение Сопротивления должно предложить собственную концепцию развития французского общества. Однако программа ЮДСР имела крайне расплывчатый характер. Она оставила в стороне наиболее радикальные лозунги Сопротивления в отношении функционирования государственных институтов, ограничившись провозглашением необходимости проведения некоторых реформ, главный смысл которых сводился к недопустимости возврата к режиму Третьей республики.
На VII съезде ЮДСР в Нанте, 24 ноября 1953 г., Миттеран был избран председателем партии. Встав во главе этой небольшой центристской организации, он получил статус лидера национального масштаба. 13 июля 1950 г. Р. Плевен, получив мандат на формирование правительства, назначил Миттерана, по его просьбе, министром по делам заморских территорий. На этом важном посту в трудное для страны время он проявил незаурядные способности искусного государственного деятеля, пытаясь склонить правительство отказаться от политики подавления силой национально-освободительного движения и попытаться начать диалог с его наиболее популярными представителями.
Завоевав доверие прогрессивно настроенных африканских лидеров - Л. Сенгора, С. Туре, М. Кейты - Миттеран настроил против себя значительную часть политического истеблишмента Парижа. Дело дошло до того, что депутаты от радикальной партии, клерикалы и голлисты направили телеграмму президенту В. Ориолю с требованием вывести из состава правительства министра, отдавшего "черную Арфику" в руки "международного коммунизма". Взгляды Миттерана на колониальные проблемы были весьма противоречивы. Он выступал с либеральных позиций, высказываясь за предоставление больших прав подопечным территориям, но не думал, что они могут получить статус независимых и суверенных государств. Он видел свою цель в том, чтобы всеми доступными политическими средствами добиться согласия и сотрудничества между французским правительством и местными властями в Африке "в рамках единого государства"14.
1954 год вошел в жизнь Миттерана как "год Мендес-Франса". Наконец-то ему представилась возможность осуществить свои идеи, поскольку во главе правительства оказался П. Мендес-Франс, идейно близкий Миттерану, высоко ценивший его ум, динамизм, свежесть мысли и оригинальный подход к решению трудных проблем, связанных с деколонизацией. Выступая 17 июня 1954 г. в Национальном собрании с программой "национального обновления", новый премьер-министр, который в 50-е годы слыл открытым противником решения колониальных проблем путем применения военной силы, заявил о твердом намерении правительства покончить с войной в Индокитае в течение месяца. Внешняя политика Франции, заявлял он, зависит от ее внутреннего возрождения15.
Мендес-Франс сдержал данное депутатам парламента обещание: 20 - 21 июля 1954 г. были подписаны Женевские соглашения о восстановлении мира в Индокитае. Франция, избавившись в этом регионе мира от тяжелого бремени военных и материально-финансовых расходов, сконцентрировала свои усилия во внешней политике на европейском и африканском направлениях.
Кабинет Мендес-Франса, едва приступив к исполнению своих функций, с трудом удержался у власти, пережив один из драматических моментов в послевоенной истории Франции. Острота политической ситуации в стране достигла своей наивысшей точки, когда правительство оказалось перед необходимостью вынести на утверждение Национального собрания проект Парижского договора, предусматривавший создание Европейского оборонительного сообщества (ЕОС). Накануне его ратификации Национальным собранием три члена кабинета подали в отставку в знак несогласия с линией Мендес-Франса. Среди ушедших министров были и единомышленники Миттерана. Но он не последовал их примеру и в ходе голосования оказался в числе тех немногих депутатов своей партии, кто воздержался.
Одним из приоритетных направлений внешнеполитического курса правительства была африканская политика. В основе мотивов, побудивших Миттерана взять на себя руководство Министерством внутренних дел, лежало стремление заняться решением алжирской проблемы, поскольку по распределению функций между министерствами дела Алжира входили в компетенцию министра внутренних дел. Продемонстрировав решимость в защите французских интересов в Алжире, Миттеран тем не менее пытается ввести развитие обстановки в рамки законности, не допуская потери контроля над ситуацией. 5 января 1955 г. Совет министров одобрил подготовленную под его руководством программу реформ.
2 - 3 февраля 1955 г. в Национальном собрании проходили дебаты о политике Франции в Северной Африке, превратившиеся в общественный суд над правительственным большинством, не сумевшим предотвратить жестокие репрессии полицейских и военных властей против местного населения. 5 февраля парламент вынес вотум недоверия правительству Мендес-Франса. Этот суровый вердикт нанес ощутимый удар по реформаторским планам Миттерана. С учетом сложившейся в Национальном собрании расстановки сил президент поручил формирование правительства генеральному секретарю Социалистической партии (СФИО) Ги Молле. Миттеран вошел в новый кабинет в качестве министра юстиции наряду с такими видными деятелями Четвертой республики, как Мендес-Франс, Ж. Шабан-Дельмас, Г. Деффер, А. Савари. В деятельности нового правительства "основное место занимала алжирская трагедия"16. Миттеран, оставаясь верным своей тактике, настаивал на установлении предварительных контактов с Алжирским фронтом национального освобождения (ФНО) с целью подготовки базы для плодотворного диалога.
Положение правительства Ги Молле крайне обострилось после того как 26 июля 1956 г. президент Египта Г. А. Насер объявил о национализации Суэцкого канала, принадлежавшего франко-британской компании. 29 - 30 октября Франция совместно с Великобританией и Израилем начала военную агрессию на Ближнем Востоке. Позиция Миттерана в этом сложнейшем вопросе внешней политики мало чем отличалась от царивших в стране настроений. Он одобрил суэцкую операцию и даже сравнил действия египетского руководства в зоне канала с захватом Чехословакии фашистской Германией в марте 1939 года.
После провала в ноябре 1956 г. франко-британской вооруженной интервенции в Египте Миттеран выступил в Совете республики с заявлением о внешнеполитическом курсе правительства, оказавшись среди министров практически в одиночестве, поскольку осмелился высказать несколько критических замечаний в адрес кабинета. Его недовольство деятельностью правительства росло изо дня в день, но он все-таки остался в кабинете, который прекратил существование только 21 мая 1957 г., не получив в парламенте вотума доверия в связи с обсуждением проекта финансовых реформ. Четвертая республика доживала последние дни. Она стала неуправляемой. 13 мая 1958 г. в Алжире вспыхнул военный путч. Был создан Комитет общественного спасения во главе с генералом Массю, куда вошли наряду с гражданскими лицами и военные. Комитет выдвинул требование о передаче власти де Голлю.
В политической судьбе Миттерана 1958 год стал переломным - началась эволюция его взглядов. Являясь убежденным сторонником законности и парламентаризма, он выступил против прихода к власти де Голля, видя в нем диктатора с бонапартистскими замашками. 1 июня 1958 г. в Национальном собрании обсуждался вопрос о предоставлении де Голлю полномочий. В ходе дебатов Миттеран, воздав должное генералу за его "исключительный вклад" в победу Франции во второй мировой войне, заявил, что его приход к власти в критический момент жизни страны несет в себе опасность установления военной диктатуры. Национальное собрание поручило де Голлю формирование нового кабинета. Из десяти депутатов ЮДСР только трое (в том числе Р. Дюма) поддержали своего председателя Миттерана.
Антиголлистская кампания породила у Миттерана надежды. Он счел, что наступил момент для поиска путей сближения с левыми силами. В 1959 г. он решает вступить в Автономную социалистическую партию (АСП), образовавшуюся в результате выхода левого крыла из СФИО в знак протеста против позиции ее руководства в алжирском вопросе. Однако Миттерану было отказано в приеме. Показательно, что в то время как Национальное бюро АСП отклонило его просьбу, оно "с восторгом" удовлетворило аналогичное обращение Мендес-Франса. Несколько неожиданный поворот событий больно ударил по самолюбию Миттерана. Потеряв депутатский мандат на выборах в Национальное собрание осенью 1958 г., он, однако, не теряет присутствия духа. 26 марта 1959 г. его избирают мэром Шато-Шинона, а в июне 1961 г. - генеральным советником кантона Монсош. И наконец, на выборах 26 апреля 1959 г. он получает кресло сенатора.
В ходе избирательной кампании он выступал как один из самых непримиримых противников режима личной власти. Это стало одной из причин того, что он оказался жертвой так называемого дела "Обсерватория", связанного с покушением на его жизнь. В октябре 1959 г. депутат Национального собрания голлист Р. Леске рассказал Миттерану о готовящемся алжирскими "ультра" покушении на его жизнь, заручившись обещанием не называть источника информации. Вскоре машина Миттерана была обстреляна вблизи сквера парижской обсерватории. Он остался верен данному слову и не сообщил следствию о своих встречах с провокатором. В момент, когда политические страсти в стране достигли из-за случившегося наивысшего накала, мнимый спаситель Миттерана устроил пресс-конференцию, на которой назвал его автором инсценировки с покушением. "Разоблачения" авантюриста Леске произвели в общественном мнении эффект разорвавшейся бомбы. Миттеран стал объектом инсинуаций, от него отвернулись многие из его политических друзей.
Это был один из самых критических моментов в жизни Миттерана, когда политическая карьера его была на грани краха. Против него бушевала правая пресса, радио и телевидение, не осталось в стороне и правительство, внеся свою лепту в кампанию травли. Премьер-министр М. Дебре, ненавидевший Миттерана, потребовал от прокурора Франции поставить перед сенатом вопрос о лишении его парламентской неприкосновенности за обман правосудия. 25 ноября 1959 г. сенат лишил Миттерана парламентского иммунитета. В эту критическую минуту его поддержали лишь сенаторы-коммунисты и несколько социалистов. В декабре дело "Обсерватория" слушалось в суде. Задуманная против Миттерана инсценировка провалилась, хотя ему пришлось за допущенные ошибки "заплатить очень и очень дорого. Он был почти сметен потоком грязи"17. Однако правосудию так и не удалось установить, кто же был автором провокации.
Политические противники Миттерана, развернув против него кампанию лжи, не сумели сломить его морально и устранить с политической сцены. В 60-х годах Миттеран занялся созданием надежной партийной структуры, опираясь на которую можно было бы добиться осуществления своих стратегических замыслов. В поле его зрения оказались влиятельные политические клубы, игравшие специфическую роль в связи с упадком во Франции влияния "классических" и реформистских буржуазных партий. 6 - 7 июня 1964 г. свыше 50 клубов, собравшись в Париж на учредительный съезд, слились в Конвент республиканских институтов. Демарш Миттерана удался, и на политической карте Франции появилась партия "левой ориентации"18 со своей программой и относительно строгой организационной структурой.
Конвенту принадлежала немалая заслуга в объединении некоторых прогрессивных партий в Федерацию демократических и социалистических левых сил (ФДСЛС). Программа Конвента - "Социалистический контракт" - вобрала в себя основные предложения Миттерана по проблемам внутренней и внешней политики, выдвинутые им перед президентскими выборами 1965 г., в ходе которых он бросил вызов де Голлю и собрал во втором туре почти 45% голосов. Несмотря на попытки Миттерана укрепить внутренне единство Федерации, ее деятельность в 1968 г. постепенно начала угасать. Кризис голлистского режима, разразившийся в мае, и провал левых партий на досрочных парламентских выборах нанесли смертельный удар ФДСЛС, руководство которой не отдавало себе "полного отчета о последствиях происходящих событий"19.
7 ноября 1968 г. Федерация перестала существовать. Но ее ядро в лице Конвента республиканских институтов сохранило преданность Миттерану. В октябре 1968 г. на XI съезде Конвента в Леваллуа он отказался от поста его председателя, сохранив за собой лишь членство в президиуме. Многим тогда казалось, что его политическая карьера окончена. Однако Миттеран и на этот раз поразил французов. Распрощавшись с Федерацией и не услышав ни слова благодарности за свой вклад в ее деятельность, он уединился в "Латче", где принялся за новую книгу - "Моя доля правды". Она вышла весной 1969 г. и представляет собой квинтэссенцию его размышлений о себе и современном мире, о возможности построения "французской модели" социализма20.
В конце 60-х - начале 70-х годов левыми некоммунистическими силами неоднократно предпринимались попытки создать единую социалистическую партию, которая занимала бы наряду с Французской компартией (ФКП) если не доминирующее, то равное положение в обществе. 7 ноября 1970 г. Миттеран выдвинул предложение об объединении Конвента республиканских институтов и СФИО - план, в который он посвятил еще в феврале 1969. г. ее лидера Ги Молле. Объединительный съезд, состоявшийся 11 - 13 июня 1971 г. в провинциальном городке Эпине-сюр-Сен, явился поворотным пунктом в политической деятельности Миттерана. На съезде он произнес речь, выдержанную в духе классических традиций французских социалистов. Делегаты вновь созданной французской социалистической партии (ФСП) восторженно приняли "за своего" этого буржуа, по пятам которого шла слава неудачника Четвертой республики.
16 июня 1971 г. Руководящий комитет ФСП избрал Миттерана ее первым секретарем. Так завершился длительный этап его борьбы за лидерство в одной из влиятельных партий западноевропейской социал-демократии, хотя в день открытия съезда у него не было даже членского билета этой партии, а в Национальном собрании в 60 - 70-е годы он занимал место на скамье "независимых".
Придя к руководству одной из старейших партий Франции, Миттеран поставил задачу вывести ее из состояния деградации и вернуть ей доверие избирателей. По сути дела, он поставил цель создать "новую партию, возродив веру в социализм"21. Он начал готовить ФСП к власти, встав на путь обновления ее идейной платформы и организационной структуры, а также привлечения к ее руководству новых людей, способных выдвинуть привлекательные для французов проекты преобразования общества. Молодая генерация социалистов, находившаяся в меньшинстве, поверила ему и пошла за ним, хотя он был в то время еще далек от ее концептуальных взглядов. В планах возвращения ФСП на авансцену политической жизни Франции Миттеран придавал важное значение сотрудничеству с ФКП, которое послужило бы ядром для объединения всех левых партий. На заседании Социнтерна 1 июня 1972 г. в Вене он заявил, что его главная цель "возродить сильную социалистическую партию на принадлежавшей компартии базе, продемонстрировав, что из 5 млн. ее избирателей 3 млн. могут голосовать за социалистов"22.
Важным событием в политическом восхождении Миттерана явились президентские выборы 5 - 19 мая 1974 г., состоявшиеся досрочно после смерти президента Ж. Помпиду. По сравнению с выборами 1965 г., когда шансы на победу в дуэли с де Голлем равнялись почти нулю, на этот раз ситуация складывалась совершенно по-другому: Миттеран вступал в борьбу за президентское кресло, будучи олицетворением надежды левых сил на реальный успех. Авторитет его был высоким не только среди "народного электората". Число его сторонников в творческой, художественной и научно-технической интеллигенции росло с каждым днем, видные деятели культуры и науки призывали голосовать за кандидата левых, которого они рассматривали как подлинного демократа. Среди 11 кандидатов в президенты наиболее опасным соперником был В. Жискар д'Эстен. В публичных и телевизионных дискуссиях знаток французской поэзии Миттеран заметно уступал молодому технократу Жискар д'Эстену, в частности по экономическим вопросам.
Единый кандидат левых был близок к победе, получив во втором туре 49,2% голосов (почти 13 млн. французов). Миттеран добился в общественном мнении личной моральной и политической реабилитации, хотя и проиграл битву за Елисейский дворец. Итог президентской кампании состоял в том, что Миттеран убедился в реальной возможности победы левых сил.
В конце 70-х годов усилия Миттерана, направленные на изменение баланса сил как между правительственным большинством и левой оппозицией, так и внутри ее увенчались успехом. ФСП укрепила свои позиции среди широких кругов избирателей. Ее численность стремительно росла и составила в 1978 г. свыше 180 тыс. человек, увеличившись почти в 2,5 раза по сравнению с 1971 годом23.
Положение Миттерана в ФСП укрепилось, он стал ее неоспоримым лидером, на него перестали смотреть как на "вечного кандидата" в президенты. Став популярным в стране, он начал уделять больше внимания формированию в мире представления о себе как человеке, который в случае избрания президентом сумеет проводить ответственный внешнеполитический курс. Прежде всего он предпринял шаги по укреплению связей ФСП с ведущими социал-демократическими партиями Запада. Правда, ориентация партии на союз с коммунистами породила сначала в кругах социал-демократии Западной Европы недоверие к Миттерану. Но поскольку его стратегия стала приносить плоды, отношение к нему в партиях Социнтерна изменилось. В июне 1972 г. ФСП вошла в Социнтерн, и Миттеран был избран одним из пяти его вице-председателей. У него установились теплые отношения с такими признанными лидерами западноевропейской социал-демократии, как В. Брандт, Ф. Гонсалес, М. Соареш, М. Теодоракис, а также с видными деятелями Африки и Азии. ФСП пристально следила за развитием обстановки в странах "третьего мира", придавая важное значение налаживанию сотрудничества с ними и подвергая критике курс США на международной арене.
Превратившись во влиятельную политическую силу, ФСП повела решительную борьбу за завоевание президентской власти, играющей доминирующую роль в системе государственных институтов Франции. В то же время социалисты во всех своих политических платформах в качестве стратегической цели выдвигали задачу завоевания власти на местах. В начале 80-х годов сложились, наконец, благоприятные условия для победы Миттерана в борьбе за Елисейский дворец. Путь к достижению этой цели лежал только через единство действий левых сил. Начав свою политическую карьеру как политик центристского толка, Миттеран оказался затем одним из наиболее последовательных, бескомпромиссных противников голлистского режима. Со временем логика оппозиционной борьбы привела его в ряды социалистической партии, в которой он сумел стать хозяином положения, лавируя между левым и правым флангами. Предложенная им партии, находившейся к концу 60-х годов на грани "политического вымирания", стратегия - союз левых сил - принесла социалистам небывалый успех.
ФСП стала крупнейшей по числу собираемых голосов партией Франции, впервые за послевоенный период оставив далеко позади себя ФКП. Миттеран приблизился к цели перетянуть на сторону социалистов "народные голоса" коммунистов, лишив их широкой поддержки избирателей. Он преобразовал ФСП, сделав ее первой политической силой страны. Проявив величайшее политическое мастерство, Миттеран сумел затем повести за собой Францию по пути примирения народа, подъема его благосостояния и защиты национальных интересов.
Чрезвычайный съезд ФСП, проходивший 24 января 1981 г. в г. Кретей, выдвинул кандидатуру Миттерана на предстоящих выборах в президенты, одобрив его предвыборную платформу - "110 предложений для Франции". На выборы в мае 1981 г. другие политические силы страны пришли разобщенными. Никто из них не сумел договориться о выдвижении единого кандидата. С первых дней предвыборной кампании стало очевидным, что среди 10 претендентов наиболее реальные шансы на победу имели Жискар д'Эстен и Миттеран. Если первый пытался продемонстрировать свои качества современного специалиста, то второй выступал под патерналистским лозунгом "спокойная сила", апеллируя к "глубинке Франции" с ее повседневными житейскими проблемами, что и обеспечило ему приток голосов.
Перелом, наступивший в психологии избирателей, играл на руку Миттерану, продолжавшему выступать в роли сторонника единства левых партий. В первом туре они вместе с "зелеными" получили свыше 51% голосов. В соответствии с новым избирательным законом в выборах впервые принимали участие молодые люди в возрасте от 18 лет, симпатии которых по большей части были на стороне кандидата левых и его программы. Своего рода индикатором возросшей популярности Миттерана стали его телевизионные дебаты с Жискар д'Эстеном, собравшие 5 мая невиданную для Франции аудиторию (30 млн. человек). Затаив дыхание, страна наблюдала за поединком, ход которого оказал немалое влияние на выбор многих колебавшихся до сих пор французов.
10 мая Франция замерла в ожидании результатов второго тура, хотя политические круги и пресса, располагая итогами опросов общественного мнения, были уверены в успехе кандидата левых сил. Примерно за час до закрытия избирательных участков Миттеран, находившийся с семьей и друзьями в Шато-Шиноне, получил от близких журналистов, а затем и спецслужб МВД Франции информацию о победе. Жискар д'Эстен, не дожидаясь объявления результатов голосования, направил ему свои поздравления. За него проголосовало свыше 15,7 млн. избирателей, или 51,8%. 15 мая Конституционный совет объявил официально Миттерана новым, 21-м, президентом Французской республики со времени ее основания. А 21 мая 1981 г. в Елисейском дворце проходил торжественный акт передачи ему власти. Обращаясь к присутствующим, Миттеран подтвердил свою верность социалистическим идеалам, заявив, что считает себя посланцем людей труда, которые в течение многих веков творили историю родной страны.
После церемонии в резиденции французских президентов Миттеран возложил венок у вечного огня на могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки, а вечером отправился в Пантеон, пройдя пешком от Люксембургского сада до этой величественной усыпальницы лучших сынов Франции, и возложил розы на саркофаг социалиста Ж. Жореса, героя Сопротивления Ж. Мулена и автора декрета о ликвидации рабства во Французской империи В. Шельше. Всемирно известный Парижский симфонический оркестр под управлением Д. Баренбойма во время шествия президента по улице исполнял оду "К радости" из финала Девятой симфонии Бетховена, а затем, по выходе Миттерана из Пантеона, знаменитый испанский тенор Пласидо Доминго в сопровождении огромного хора пел "Марсельезу" Берлиоза. Среди самых дорогих гостей президента были внучка Ж. Жореса, лидер португальских социалистов М. Соареш, вдова чилийского президента С. Альенде.
22 мая был объявлен первый состав правительства П. Моруа, куда вошли видные деятели социалистической партии и почти вся ее интеллектуальная элита (вчерашние профессора самых престижных университетов Франции), а также левые радикалы и некоторые беспартийные. Правительство приступило сразу же к реализации основных положений предвыборной платформы Миттерана, рассчитанной на поэтапное реформирование французского общества. Правые партии, располагая большинством мест в Национальном собрании, могли заблокировать деятельность правительства. Президент принял решение назначить досрочные парламентские выборы, чтобы воспользоваться благоприятной для левых партий обстановкой и добиться перелома в расстановке политических сил в парламенте.
На парламентских выборах 14 - 21 июня 1981 г. ФСП добилась поистине исторического успеха. Состав парламента существенно изменился: ФСП в Национальном собрании получила 285 мест из 550, и его тут же окрестили "розовой палатой". Но смещение влево оси политической жизни не означало изменения характера французского общества или смены политического строя страны. Имея семилетний мандат на управление страной и располагая важным инструментом для реализации своих предвыборных обещаний, Миттеран начал действовать без промедления. На первом этапе он и его правительство приложили максимум усилий для обеспечения экономического подъема и роста занятости. За первых три года их деятельности было принято около 20 законодательных актов, направленных на изменение положения трудящихся (сокращение рабочей недели с 40 до 39 часов с сохранением заработной платы, снижение пенсионного возраста с 65 до 60 лет, увеличение ежегодных отпусков до 5 недель, повышение зарплаты низкооплачиваемым категориям трудящихся).
Важным мероприятием стала национализация, проводившаяся ускоренными темпами. Миттеран рассматривал ее как возможность заложить фундамент перемен и заполучить в свои руки дополнительные экономические рычаги по управлению страной. В соответствии с законом от 13 февраля 1982 г. под контроль государства переходили предприятия девяти ведущих промышленных групп и обществ, на которых было занято 15% трудящихся Франции. Национализация охватила 95% банков и страховых компаний. Впервые за последние 100 лет была проведена реформа по децентрализации государственной власти, предоставившая коммунам, департаментам и регионам широкие полномочия в решении вопросов, затрагивающих непосредственно их интересы.
Как убежденный сторонник христианской морали и легитимизма, Миттеран уделял немаловажное внимание демократизации и гуманизации деятельности государственных институтов. 4 августа 1981 г. Национальное собрание приняло закон об амнистии, затронувший примерно пятую часть заключенных. Вслед за этим были одобрены законопроекты об упразднении суда государственной безопасности, о роспуске в мирное время постоянных военных трибуналов, введенных де Голлем после военного путча в Алжире в апреле 1961 года. Франция стала последней в Западной Европе страной, где была отменена смертная казнь.
Президент и правительство Миттерана пошли по пути дальнейшей демократизации средств массовой информации и расширения доступа широкого круга французов к культуре, к духовным богатствам страны. Социалисты сумели привлечь на свою сторону научную и художественную интеллигенцию. Миттеран установил личные связи со многими выдающимися деятелями культуры и науки. Произошли существенные перемены на телевидении и радио. Это была одна из немногих сфер деятельности правительства, которая находилась под контролем президента. На смену прежней администрации телевидения пришли доверенные лица Миттерана или люди, близко стоявшие к Социалистической партии. 29 июля 1981 г. был принят закон о новом статусе радиовещания и телевидения, в котором провозглашались, в частности, принципы независимости и плюрализма политических взглядов журналистов.
В целях ограничения монопольного положения в печати правых, державших под своим контролем подавляющее число периодических изданий, правительство разработало и внесло в парламент проект закона о печати. Дебаты по этому вопросу приняли затяжной характер. В комиссии по законодательным актам правая оппозиция, расценив проект как "сведение счетов", внесла в него 1753 поправки, а на пленарных заседаниях Национального собрания - еще 2978.
"Вся совокупность проведенных правительством П. Моруа реформ, конечно, не означала разрыва с капитализмом. Они лишь создали более благоприятные предпосылки для новых общественных преобразований"24. В первые два года пребывания у власти Миттеран стремился заложить прочную основу для сохранения на перспективу позиций ФСП как правящей партии. Однако политика правительства не принесла ожидаемых результатов. В этой ситуации Миттеран, вынужденный считаться с экономическими реалиями, круто изменил курс своей экономической политики. "Левый эксперимент" фактически был приостановлен. Предвидя ухудшение экономической ситуации в стране, правительство по инициативе министра финансов Ж. Делора начало готовить план "жесткой экономии", предусматривавший новую девальвацию, замораживание цен и заработной платы, ограничения в расходовании бюджетных средств и на кредиты.
Намеченный Миттераном новый курс явился поворотным пунктом в его первом семилетнем пребывании в Елисейском дворце, хотя ФСП считала, что "время для этого еще не пришло"25, и внутри ее руководства не было единодушия в оценке действий президента. 17 июля 1984 г. Моруа подал в отставку. Новым главой кабинета (самым молодым в истории республиканской Франции) стал 37-летний министр промышленности и научных исследований Л. Фабиус, слывший в народе "капиталистом, отдавшим свое сердце левым"26. В его правительстве, образованном из представителей всех течений ФСП, ключевые посты заняли, однако, преданные президенту лица, продолжавшие политику "жесткой экономии".
Остановив свой выбор на рафинированном молодом буржуа Фабиусе, Миттеран рассчитывал вызвать в общественном мнении как бы психологический шок и в преддверии парламентских выборов повернуть политические дискуссии в другое русло. Расчеты президента оказались не совсем верными. 16 марта 1986 г. на выборах в Национальное собрание неоголлистское Объединение в поддержку республики (ОПР) и блок правоцентристских партий Союз за французскую демократию (СФД), подписавшие между собой "правительственное соглашение", получим большинство мандатов. Приняв отставку Фабиуса, Миттеран поручил лидеру ОПР Ж. Шираку сформировать новое правительство.
Впервые за годы существования режима Пятой республики сложилась ситуация, когда президент и назначаемое им правительство придерживались диаметрально противоположных идейно-политических взглядов. Начался двухлетний период политического "сосуществования". Миттеран изложил свои взгляды на эту проблему в традиционном послании Национальному собранию и Сенату по случаю открытия первой их сессии, состоявшийся 2 апреля 1986 года. Он пообещал, учитывая итоги выборов, сделать все, что было в его силах, для обеспечения успешного функционирования политической власти и сохранения равновесия между всеми ее государственными структурами27.
В то же время Миттеран не сидел сложа руки. Вместе с парламентской оппозицией в лице ФСП, опираясь на конституцию, в рамках закона он чинил препятствия правительству правых в его стремлении разрушить все, что удалось совершить до выборов 1986 года. Во избежание возможных коллизий с правительством Ширака Миттеран в самом начале сотрудничества с ним очертил сферу своей компетенции в вопросах внешней политики и национальной обороны. Он не допускал заранее какого бы то ни было вмешательства в свою деятельность премьер-министра, который пытался выступать де-факто в роли вице-президента, хотя такой пост не предусмотрен в системе государственных органов Франции. Стремясь удержать правое большинство в рамках закона, Миттеран искусно пользовался своим постом и делал все возможное, чтобы не допустить срыва политики "сосуществования", ибо это могло дестабилизировать прежде всего его положение и подорвать его авторитет. А это никак не вписывалось в "стратегию будущего" Миттерана, который начал исподволь подготовку к новой президентской кампании28.
К моменту очередных президентских выборов авторитет Миттерана достиг наивысшей точки. "Как первый президент-социалист, он сыграл выдающуюся роль в истории Франции"29. Хорошо искушенный в политических играх, Миттеран не раскрывал своих планов, откладывая на максимально поздний срок объявление принятого им решения. Заявив 22 марта 1988 г., за месяц с небольшим до начала голосования, о выдвижении своей кандидатуры, он был уверен, что у него имеется надежный "запас прочности" для переизбрания. Он сделал ставку на поддержку не только ФСП, но и центристов.
В ходе предвыборной борьбы ФСП и Миттеран, выработав совместно тактику, действовали как бы в двух плоскостях. Социалисты разработали политическую платформу, вокруг которой строилась их предвыборная пропаганда. Переизбрание Миттерана было главной целью ФСП, с ним она связывала все планы на будущее. Напротив, Миттеран всячески избегал афишировать свои партийные привязанности и, опасаясь брать на себя какие-то обязательства перед избирателями, как это было в 1981 г., ограничился личным "Письмом ко всем французам", в котором изложил в предельно сжатой форме свои подходы к решению основных проблем страны. Он обращался ко всем категориям населения, давая им понять, что в его лице они имеют верного защитника своих интересов. Предвыборная кампания Миттерана отличалась на этот раз своей взвешенностью и скромностью в расходовании финансовых средств, что поставило его соперников в затруднительное положение. Спокойная манера поведения президента свидетельствовала о стабильности его положения.
24 апреля - 8 мая 1988 г. в ходе очередных президентских выборов "исторический марш" Миттерана в Елисейский дворец завершился триумфом, что не удавалось ни одному из его предшественников на этом посту, включая создателя Пятой республики генерала де Голля. За Миттерана проголосовали 16,7 млн. избирателей, или 54,01%, однако переизбрание его не означало сдвига влево в общественной жизни Франции. Во втором туре произошло лишь изменение структуры президентского большинства. На его сторону перешло подавляющее число сторонников ФКП, разочаровавшаяся часть электората "лучшего экономиста" Франции Р. Барра и больше четверти (26%) тех, кто проголосовал за лидера крайне правых Ле Пена30.
Перед Миттераном встала непростая задача: попытаться расширить президентское большинство и на этой основе сформировать правительство из числа влиятельных деятелей ФСП и ее союзников, сделав при этом жест в сторону некоторых центристских кругов. Не без доли колебаний назначил он 10 мая премьер-министром лидера правых социалистов М. Рокара, пользовавшегося у центристов репутацией прагматика, и предоставил ему право формирования кабинета "политической открытости".
5 - 12 июня 1988 г. состоялись досрочные парламентские выборы. Наилучшие результаты избирательная кампания принесла ФСП, а следовательно, возможность на продолжение правительственного курса, прерванного поражением социалистов на парламентских выборах 1986 года. Получив свободу маневра, Миттеран сконцентрировал свое внимание на судьбе ФСП. Она очутилась в "зоне повышенной опасности": ее раздирали фракционные противоречия в борьбе за роль лидера партии, то есть потенциального кандидата на президентских выборах 1995 года.
Продвигая кандидатуру Фабиуса (с июня 1988 г. - председатель Национального собрания) на руководящие партийные и государственные посты, Миттеран не хотел, чтобы ФСП попала в руки его давнишнего соперника М. Рокара, отдававшего в свою очередь себе отчет в том, что глава государства сделает все возможное, чтобы "не допустить его к власти в ФСП"31. 8 января 1992 г. Фабиус был избран первым секретарем ФСП. Тем не менее Миттеран не исключает, что при определенных обстоятельствах Рокар сможет сыграть роль лидера национального масштаба. Это может произойти прежде всего в том случае, если социалисты добьются успеха на парламентских выборах 1993 г., без чего избрание кандидата ФСП на президентский пост представляется Миттерану маловероятным32. Между тем сейчас ввиду сложившегося хрупкого политического равновесия фактически ни один партийный блок не имеет значительного перевеса.
После жарких дискуссий, длившихся больше месяца, Руководящий комитет ФСП одобрил проект программы "Новые горизонты для Франции и социализма", который и был утвержден на чрезвычайном съезде партии, проходившем 13 - 15 декабря 1991 г. в Париже. На основе анализа внутриполитической и международной ситуации социалисты пришли к выводу, что в то время, когда крах "тоталитарного коммунизма", последствия советской перестройки и объединение Германии решающим образом воздействовали на изменение политической карты Европы, они считают своим долгом доказать, что "социализм в состоянии дать ответ на вызовы нашей эпохи"33.
Французская журналистка К. Ней пишет, что все президенты Пятой республики "с того самого момента как они попадают в Елисейский дворец начинают страдать синдромом Меттерниха. У них появляется одна страсть: внешняя политика. Эта участь не миновала и Ф. Миттерана"34. Впрочем, он пришел к власти, не будучи полным неофитом в дипломатии, хотя большинство воспринимало его скорее как "человека внутренней политики". В Елисейский дворец он пришел с богатым опытом министра Четвертой республики, деятельность которого совпала с периодом распада французской колониальной империи. Возглавляя многие годы ЮДСР, Конвент республиканских институтов и ФСП, он непосредственно участвовал в подготовке их программных документов, включавших и внешнеполитические проблемы.
Миттеран никогда не принимал на веру безошибочность избранного де Голлем внешнеполитического курса. Подвергая его критике, он предусмотрительно оставлял за собой право вынести собственное суждение о том, соответствовали или нет его крупные инициативы национальным интересам Франции. Человек символов, Миттеран хранит в своей памяти, и постоянно об этом напоминает, Европейский конгресс в Гааге в 1948 г., где он был в составе французской делегации. Эта встреча стала для него прообразом примирения европейских народов. Наблюдая за тем, как У. Черчилль, К. Аденауэр, П. Рамадье, П.-А. Спаак, А. де Гаспери и другие государственные деятели послевоенного времени пытались примирить разоренную и обескровленную Европу, Миттеран пришел тогда к выводу, что задача по единению континента может быть по плечу только новому поколению политиков.
Миттеран проявил удивительное постоянство, и его внешнеполитические взгляды, за редким исключением, не претерпели какой-либо существенной эволюции. Став президентом Франции, лидеры которой с конца 50-х годов не расставались с мыслью о ее исторической миссии объединителя Западной Европы, он получил широкий простор для их воплощения в жизнь, встречая нередко непонимание единомышленников, закамуфлированное сопротивление консервативных сил и вражду противников. Символический призыв Миттерана преодолеть "Ялту", вызывавший долгие годы недоверие к нему на Востоке континента, на самом деле означал не что иное, как его стремление совместно устранить множество препятствий на пути восстановления единства европейских народов, между которыми встал искусственный барьер в результате второй мировой войны. Глубокий смысл его тезиса заключался в том, что он раньше других, отбросив устаревшие идеологические предрассудки, выступил за восстановление исторически сложившихся духовных и экономических связей в масштабах всей Европы.
С молодых лет Миттеран духовно тянулся больше к литературе России, чем к ее истории. Он читал многие теоретические труды В. И. Ленина и часто его цитирует. Но у него сложился собственный взгляд на социализм. Это скорее философское видение демократического общества, где господствуют социальная справедливость и законы. Миттеран подвергал советскую модель социализма суровой критике за ее вульгарный социологизм, нарушение прав и свобод человека, за агрессивность внешнеполитического курса, заметно проявившуюся в конце 70-х годов. Он резко осуждал вторжение советских войск в Афганистан, советскую позицию в отношении событий в Польше в начале 80-х годов, политику гонки ядерных вооружений, в которую СССР вовлекло его руководство, поставившее непосильную в экономическом плане задачу достичь уровня вооруженности, равного по силе ракетно-ядерному потенциалу всех промышленно развитых стран Запада.
Миттеран неоднократно заявлял об исторической необходимости поддерживать дружественные отношения между французским и советским народами, отмечая их совместный вклад в победу во второй мировой войне. Будучи во главе Французской социалистической партии, он высказывался за необходимость договора о дружбе между СССР и Францией. Он стал президентом, имея ясную концепцию отношений Франции с двумя сверхдержавами, сотрудничество с которыми он был намерен строить на строго сбалансированной основе. Советский Союз он рассматривал как важнейший компонент европейской политики Франции и жизни Европейского континента, США - как союзника и гаранта безопасности Западной Европы.
Однако он не был понят ни в США, ни в СССР: его политическое кредо оставалось загадкой для многих. В результате, будучи избран президентом, он оказался в парадоксальной ситуации. В Москве его принимали за "супер-атлантиста с антикоммунистическими взглядами", в Вашингтоне - "за человека коммунистов"35. Свою лепту в искаженное представление о Миттеране и его взглядах внесла и советская печать как накануне президентских выборов 1974 г., которые он проиграл, так и в мае 1981 г., когда он вышел победителем. Очернение его образа в СССР, конечно, задело президента и оставило глубокий след в его душе. В известной мере скрытое недоверие и враждебность бывшего советского руководства к одному из крупнейших лидеров современной социал-демократии Запада подтолкнули его в начальный период первого семилетия президентства к "замораживанию" советско-французского диалога на высшем уровне, хотя политические консультации и поступательное развитие экономического сотрудничества и не прерывались.
Французская дипломатия самым пристальным образом наблюдала за первыми проблесками перемен во внешней и внутренней политике СССР, выжидая подходящий момент для возобновления политических связей, которые она рассматривала как один из важнейших компонентов своей мировой политики. Анализируя внешнеполитический курс Советского Союза, Миттеран почувствовал, что его стремление начать диалог с новым советским руководством находит позитивный отклик в Москве, для которой Франция, по глубокому убеждению президента-социалиста, была на международной арене привилегированным собеседником. Первый контакт на высшем государственном уровне состоялся во время визита Миттерана в Москву 20 - 23 июня 1984 г., вызвавшего во французской и мировой прессе большой отклик из-за тоста президента на обеде в Грановитой палате Кремля, во время которого он решительно высказался в защиту академика А. Д. Сахарова, преследовавшегося за гуманистические идеалы.
13 марта 1985 г. Миттеран неожиданно для своих ближайших советников и многих западных лидеров принял решение выехать снова в Москву, но на этот раз в связи с очередными похоронами умершего престарелого партийного деятеля компартии Советского Союза. Французский президент оказался среди тех дальновидных иностранных глав государств, кто предвидел приход к власти новой генерации политиков, преисполненных желания как-то изменить отсталое советское общество, с трудом поддававшееся реформированию. Казалось, что политическое сотрудничество между двумя странами вновь набрало силу, вступив в новый виток развития.
В общественном мнении Франции и в глазах большинства лидеров мира Миттеран после переизбрания на второй срок в мае 1988 г. предстал как государственный деятель, вовремя улавливающий особенности быстро меняющегося положения в Европе и в мире.
В европейской политике Франции произошла стремительная перемена ориентиров. Опасность дестабилизации обстановки на континенте из-за радикальных перемен в странах Восточной Европы, реальная перспектива германского объединения и начало процесса сокращения обычных видов вооружений подтолкнули Миттерана на какое-то время сделать ставку на Советский Союз в качестве основного собеседника Франции в вопросах создания "новой архитектуры Европы".
Однако первые признаки дезинтеграционных процессов в СССР президент, видимо, не воспринимал всерьез. С ноября 1988 г. по май 1991 г. он неоднократно посещал Москву, Киев с официальными и краткими рабочими визитами, принимая в свою очередь не раз М. С. Горбачева в Париже. И как квинтэссенция в двусторонних отношениях было расценено непродолжительное пребывание во Франции советского президента 28 - 29 октября 1990 г., завершившееся подписанием Договора о согласии и сотрудничестве, которому самой историей было уготовано лежать в архивной папке неосуществленных проектов. Трезво мыслящей Францией он был встречен скорее как политический жест, чем наполненный глубокого смысла дипломатический расчет.
В августе 1991 г. Миттеран не остался безучастным к событиям в Москве, когда народ преградил путь к власти военной диктатуре. Во внутриполитическом плане правые оппозиционные партии попытались было поставить под сомнение проявленную французским президентом твердость в осуждении предпринятой попытки государственного переворота в СССР. Случай довольно редкий во французской общественной жизни, но Миттерану пришлось дважды выступать по телевидению с подробным изложением своей позиции и доказывать, что он с самого начала путча решительно высказался в поддержку демократических преобразований в СССР при строгом соблюдении законности. Можно лишь строить различные предположения, не касаясь политических мотивов, почему в глазах оппозиции глава государства в столь критический момент для мировых судеб был нерешительным. Телеинтервью Миттерана, состоявшееся 19 августа 1991 г., показало, что в первый момент поведение президента было весьма осторожным, что касалось перспектив развития ситуации у нас в стране. Возможно, это объясняется тем, что сделанные им сразу же по горячим следам событий заявления учитывали больше информацию, поспешно переданную в Елисейский дворец советским посольством в Париже, чем точку зрения французских дипломатов в Москве.
Хотя Миттеран в первый день путча высказался в защиту президента России Б. Н. Ельцина, его политические противники усомнились в искренности его слов. Сыграло свою роль, очевидно, и то, что во время пребывания Б. Н. Ельцина во Франции в апреле 1991 г. в качестве главы российского парламента французский президент и некоторые депутаты-социалисты высокого ранга, в частности из Европейского парламента, не проявили к нему должного внимания и даже пытались в пылу дискуссий в. Страсбурге указать ему на дверь.
Не дожидаясь полного прояснения и стабилизации внутреннего положения в Советском Союзе, Миттеран выразил в эти дни надежду на встречу с российским президентом, сроки проведения которой он не хотел нисколько затягивать. Разумеется, в своих дипломатических расчетах он принимал во внимание как геостратегические позиции России на новой карте мира, так и исторические связи между Москвой и Парижем.
5 - 7 февраля 1992 г. состоялся первый официальный визит президента России во французскую столицу. Пребывание Б. Н. Ельцина в Париже и его откровенные беседы с Миттераном существенно смягчили некоторую натянутость в личных отношениях между двумя лидерами. Хотя главная цель поездки главы Российского государства состояла в том, чтобы заложить правовую основу для развития отношений с Францией, она вместе с тем продемонстрировала, что отныне Россия самостоятельно определяет и осуществляет свою внешнюю политику, оставаясь при этом на позициях преемственности.
7 февраля президент Б. Н. Ельцин и Ф. Миттеран подписали в Елисейском дворце Договор между Россией и Францией, положивший начало новому этапу в развитии двусторонних отношений, лишенных в настоящее время идеологического противоборства. В сегодняшней исторической ситуации "Россия и Франция, - заявил Миттеран на проводах российского президента, - являются друзьями и провозглашают это во всеуслышанье"36. Символично, что визит российского президента в Париж проходил в канун 275- й годовщины первой официальной поездки во Францию Петра I (21 апреля - 20 июня 1717 г.), завершившейся подписанием трехстороннего Амстердамского договора, который устанавливал "отношения тесной унии, дружбы и прочного и длительного союза" между Россией, Францией и Пруссией ". С этого времени в Париже начала свою деятельность дипломатическая миссия Россия, открыв регулярные политические контакты между двумя крупнейшими державами Европы, почти не прерывавшиеся на протяжении веков.
Находясь на посту президента Франции в течение более десяти лет, Миттеран побил все рекорды Пятой республики по продолжительности политического долголетия, опередив даже ее создателя Ш. де Голля. Вторично избранный в Елисейский дворец на семилетний срок в мае 1988 г., президент-социалист, несмотря на свой возраст и неудачи ФСП во внутриполитической жизни (неутешительные результаты выборов в местные органы власти и малоубедительные итоги референдума по вопросу создания Европейского союза), намерен, как он заявлял неоднократно в последнее время, до конца выполнить свои конституционные полномочия. Он не скрывает своих воззрений, заявляя во весь голос, что его правительство намерено идти и дальше по пути создания во Франции общества социальной справедливости.
Не кроется ли тайна успеха загадочной натуры главы французского государства в его силе духа и глубокой преданности избранным идеалам? В будущем история может вынести любое суждение о его деятельности, но несомненно, что этот выдающийся политик оказал большое влияние на жизнь страны в годы, вошедшие в историю Франции как "десятилетие Миттерана".
Примечания
1. FREMY D. Quid des presidents de la Republique... et des candidate. P. 1987, p. 550.
2. NAY C Le noir et le rouge ou l'histoire d'une ambition. P. 1984, p. 26.
3. MITTERRAND R. Frere de quelqu'un. P. 1988, p. 18.
4. Ibid., p. 23.
5. Пари-Матч, 1990, октябрь, с. 6.
6. Бальзак О. де. Утраченные иллюзии. М. 1950, с. 34.
7. Цит. по: LANDE D. Francois Mitterrand. P. 1974, p. 107.
8. MITTERRAND F. Ma part de verite... P. 1969, p. 17.
9. GIESBERT F.-O. Francois Mitterrand ou la tentation de l'histoire. P. 1977, p. 26.
10. Ibid., p. 41.
11. Цит. по: PICAR M., MONTAGARD J. Danielle Mitterrand... P. 1982, p. 214.
12. DESJARDINS T. Francois Mitterrand un socialiste gaullien. 1978, p. 68.
13. MITTERRAND F. Op. cit., p. 63.
14. MITTERRAND F. Presence francaise et abondon. P. 1957, p. 201.
15. См.: L'Annee politique 1954. P. 1955, p. 522.
16. GROSSER A. Affaires exterieures. P. 1984, p. 125.
17. GIESBERT F. -O. Op. cit., p. 296.
18. POPEREN J. La gauche francaise. P. 1972, p. 394.
19. LOSCHAK D. La convention des institutions republicans. P. 1972, p. 29.
20. MITTERRAND F. Ma part de verite, p. 171.
21. Le Monde, 9 - 10. VI. 1991.
22. Цит. по: ALEXANDRE Ph. Execution d'un homme politique. P. 1973, p. 293.
23. BRUNET J.-P. Histoire du socialisme en France... P. 1989, p. 109.
24. Западная Европа 80-х годов. М. 1988, с. 245.
25. FAVIER P., MARTIN-ROLLAND M. La decennie Mitterrand. P. 1990, p. 424.
26. Le Matin, 18.VII.1984.
27. Le Figaro, 3.IV.1986.
28. Le Point, 15.XII.1986, p. 49.
29. Le Nouvel Observateur, 13 - 19.I. 1987, p. 36.
30. Le Monde, 11.V.1988.
31. Le Point, 26.VI.1989, p. 43.
32. La Liberation, 22.III.1990.
33. Un nouvel horizon pour la France et le socialisme. - Le Poing et la Rose, 1991, 2 Novembre, p. 43.
34. NAY С Les sept Mitterrand. P. 1988, p. 171.
35. ESTIER C, NEIERTZ V. Veridique histoire d'un septennant peu ordinaire. P. 1987, p. 175.
36. Le Monde 11.II.1992.
37. TROYAT N. Pierre le Grand. P. 1979, p. 190.