Пилипчук Я. В. Предыстория венгров и венгеро-пермская проблема

Situne Dei

Ежегодник исследований Сигтуны и исторической археологии

2014

Редакторы:


 
Андерс Сёдерберг
Руна Эдберг

Магнус Келлстрем

Элизабет Клаессон


 

 
С «Древним Ветром» (Fornkåre) через Россию
2013

Отчет о продолжении путешествия с одной копией ладьи эпохи викингов.

Леннарт Видерберг

 
Напомним, что в поход шведский любитель истории отправился на собственноручно построенной ладье с романтичным названием «Древний Ветер» (Fornkåre). Ее длина 9,6 метра. И она является точной копией виксбота, найденного у Рослагена. Предприимчивый швед намеревался пройти от Новгорода до Смоленска. Главным образом по Ловати. Естественно, против течения. О том, как менялось настроение гребцов по ходу этого путешествия, читайте ниже…
 
Из дневника путешественника:
2–3 июля 2013 г.
После нескольких дней ожидания хорошего ветра вечером отправляемся из Новгорода. Мы бросаемся в русло Волхова и вскоре оставляем Рюриков Холмгорд (Рюриково городище) позади нас. Следуем западным берегом озера. Прежде чем прибыть в стартовую точку, мы пересекаем 35 километров открытой воды Ильменя. Падает сумрак и через некоторое время я вижу только прибой. Гребем. К утру ветер поворачивает, и мы можем плыть на юг, к низким островам, растущим в лучах рассвета. В деревне Взвад покупаем рыбу на обед, проплываем мимо Парфино и разбиваем лагерь. Теперь мы в Ловати.
4 июля.
Мы хорошо гребли и через четыре часа достигли 12-километровой отметки (по прямой). Сделав это в обед, мы купались возле села Редцы. Было около 35 градусов тепла. Река здесь 200 метров шириной. Затем прошли два скалистых порога. Проходя через них, мы гребли и отталкивали кольями корму сильнее. Стремнины теперь становятся быстрыми и длинными. Много песка вдоль пляжей. Мы идем с коротким линем (тонкий корабельный трос из растительного материала – прим. автора) в воде, чтобы вести лодку на нужную глубину. В 9 вечера прибываем к мосту в Коровичино, где разбиваем лагерь. Это место находится в 65 км от устья Ловати.
5–6 июля.
Река широкая 100 метров, и быстрая: скорость течения примерно 2 км в час, в стремнинах, может быть, вдвое больше. Грести трудно, но человеку легко вести лодку с линем. Немного странно, что шесть весел так легко компенсируются канатной буксировкой. Стремнина с мелкой водой может быть длиной в несколько километров солнце палит беспощадно. Несколько раз нам повезло, и мы могли плыть против течения.
7 июля.
Достигаем моста в Селеево (150 км от устья Ловати), но сначала мы застреваем в могучих скалистых порогах. Человек идет с линем и тянет лодку между гигантскими валунами. Другой отталкивает шестом форштевень, а остальные смотрят. После моста вода успокаивается и мы гребем. Впереди небольшой приток, по которому мы идем в затон. Удар! Мы продолжаем, шест падает за борт, и течение тянет лодку. Мы качаемся в потоке, но медленно плывем к месту купания в ручье, который мелок и бессилен.
8 июля.
Стремнина за стремниной. 200-метровая гребля, затем 50-метровый перекат, где нужно приостановиться и тянуть линем. Теперь дно покрыто камнями. Мои сандалеты треплет в стремнине, и липучки расстегиваются. Пара ударов по правому колену оставляют небольшие раны. Колено болит в течение нескольких дней. Мы разбиваем лагерь на песчаных пляжах.
9 июля.
В обед подошли к большому повороту с сильным течением. Мы останавливаемся рядом в кустах и застреваем мачтой, которая поднята вверх. Но все-таки мы проходим их и выдыхаем облегченно. Увидевший нас за работой абориген приходит с полиэтиленовыми пакетами. Кажется, он опустошил свою кладовую от зубной пасты, каш и консервов. Было даже несколько огурцов. Отлично! Мы сегодня пополнили продукты!
10 июля. В скалистом протоке мы оказываемся в тупике. Мы были почти на полпути, но зацепили последний камень. Вот тут сразу – стоп! Мы отталкиваем лодку назад и находим другую протоку. Следует отметить, что наша скорость по мере продвижения продолжает снижаться. Часть из нас сильно переутомлена, и проблемы увеличиваются. От 0,5 до 0,8 км в час – вот эффективные изменения по карте. Длинный быстрый порог с камнями. Мы разгружаем ладью и тянем ее через них. На других порогах лодка входит во вращение и однажды новые большие камни проламывают днище. Находим хороший песчаный пляж и разводим костер на ужин. Макароны с рыбными консервами или каша с мясными? В заключение – чай с не которыми трофеями, как всегда после еды.
11 июля.
Прибыли в Холм, в 190 км от устья реки Ловати, где минуем мост. Местная газета берет интервью и фотографирует. Я смотрю на реку. Судя по карте, здесь могут пройти и более крупные корабли. Разглядываю опоры моста. Во время весеннего половодья вода поднимается на шесть-семь метров. После Холма мы встречаемся с одним плесом – несколько  сотен метров вверх по водорослям. Я настаиваю, и мы продолжаем путь. Это возможно! Идем дальше. Глубина в среднем около полуметра. Мы разбиваем лагерь напротив деревни Кузёмкино, в 200 км от устья Ловати.
12 июля. Преодолеваем порог за порогом. Теперь мы профессионалы, и используем греблю и шесты в комбинации в соответствии с потребностями. Обеденная остановка в селе Сопки. Мы хороши в Ильинском, 215 км от устья Ловати! Пара радушных бабушек с внуками и собакой приносят овощи.
13–14 июля.
Мы попадаем на скалистые пороги, разгружаем лодку от снаряжения и сдергиваем ее. По зарослям, с которыми мы в силах справиться, выходим в травянистый ручей. Снова теряем время на загрузку багажа. Продолжаем движение. Наблюдаем лося, плывущего через реку. Мы достигаем д. Сельцо, в 260 км от устья Ловати.
15–16 июля.
Мы гребем на плесах, особенно тяжело приходится на стремнинах. Когда проходим пороги, используем шесты. Достигаем Дрепино. Это 280 км от устья. Я вижу свою точку отсчета – гнездо аиста на электрическом столбе.
17–18 июля.
Вода льется навстречу, как из гигантской трубы. Я вяжу веревки с каждой стороны для управления курсом. Мы идем по дну реки и проталкиваем лодку через водную массу. Затем следуют повторяющиеся каменистые стремнины, где экипаж может "отдохнуть". Камни плохо видны, и время от времени мы грохаем по ним.
19 июля.
Проходим около 100 закорюк, многие из которых на 90 градусов и требуют гребли снаружи и «полный назад» по внутреннему направлению. Мы оказываемся в завале и пробиваем себе дорогу. «Возьмите левой стороной, здесь легче», – советует мужчина, купающийся в том месте. Мы продолжаем менять стороны по мере продвижения вперед. Сильный боковой поток бросает лодку в поперечном направлении. Когда киль застревает, лодка сильно наклоняется. Мы снова сопротивляемся и медленно выходим на более глубокую воду. Незадолго до полуночи прибываем в Великие Луки, 350 км от устья Ловати. Разбиваем лагерь и разводим огонь.
20–21 июля.
После дня отдыха в Великих Луках путешествие продолжается. Пересекаем ручей ниже плотины электростанции (ну ошибся человек насчет электростанции, с приезжими бывает – прим. автора) в центре города. Проезжаем по дорожке. Сразу после города нас встречает длинная череда порогов с небольшими утиными заводями между ними. Продвигаемся вперед, часто окунаясь. Очередная течь в днище. Мы должны предотвратить риск попадания воды в багаж. Идет небольшой дождь. На часах почти 21.00, мы устали и растеряны. Там нет конца порогам… Время для совета. Наши ресурсы использованы. Я сплю наяву и прихожу к выводу: пора забрать лодку. Мы достигли отметки в 360 км от устья Ловати. С момента старта в Новгороде мы прошли около 410 км.
22 июля.
Весь день льет дождь. Мы опорожняем лодку от оборудования. Копаем два ряда ступеней на склоне и кладем канаты между ними. Путь домой для экипажа и трейлер-транспорт для «Древнего Ветра» до лодочного клуба в Смоленске.
Эпилог
Ильмен-озеро, где впадает Ловать, находится на высоте около 20 метров над уровнем моря. У Холма высота над уровнем моря около 65 метров, а в Великих Луках около 85 метров. Наше путешествие по Ловати таким образом, продолжало идти в гору и вверх по течению, в то время как река становилась уже и уже, и каменистее и каменистее. Насколько известно, ранее была предпринята только одна попытка пройти вверх по течению по Ловати, причем цель была та же, что и у нас. Это была экспедиция с ладьей Айфур в 1996 году, которая прервала его плавание в Холм. В связи с этим Fornkåre, таким образом, достиг значительно большего. Fornkåre - подходящая лодка с человечными размерами. Так что очень даже похоже, что он хорошо подходит для путешествия по пути «из варяг в греки». Летом 2014 года мы приложим усилия к достижению истока Ловати, где преодолеем еще 170 км. Затем мы продолжим путь через реки Усвяча, Двина и Каспля к Днепру. Наш девиз: «Прохлада бегущей воды и весло - как повезет!»
 
Ссылки
Видерберг, Л. 2013. С Fornkåre в Новгород 2012. Situne Dei.
 
Факты поездки
Пройденное расстояние 410 км
Время в пути 20 дней (включая день отдыха)
Среднесуточнный пройденный путь 20,5 км
Активное время в пути 224 ч (включая отдых и тому подобное)
Средняя скорость 1,8 км / ч
 
Примечание:
1)      В сотрудничестве с редакцией Situne Dei.
 
Резюме
В июле 2013 года была предпринята попытка путешествовать на лодке через Россию из Новгорода в Смоленск, следуя «Пути из варяг в греки», описанного в русской Повести временных лет. Ладья Fornkåre , была точной копией 9,6-метровой ладьи середины 11-го века. Судно найдено в болоте в Уппланде, центральной Швеции. Путешествие длилось 20 дней, начиная с  пересечения озера Ильмень и далее против течения реки Ловать. Экспедиция была остановлена к югу от Великих Лук, пройдя около 410 км от Новгорода, из которых около 370 км по Ловати. Это выгодно отличается от еще одной шведской попытки, предпринятой в 1996 году, когда ладья Aifur была вынуждена остановиться примерно через 190 км на Ловати - по оценкам экипажа остальная часть пути не была судоходной. Экипаж Fornkåre должен был пробиться через многочисленные пороги с каменистым дном и сильными неблагоприятными течениями, часто применялись буксировки и подталкивания шестами вместо гребли. Усилия 2013 года стали продолжением путешествия Fornkåre 2012 года из Швеции в Новгород (сообщается в номере журнала за 2013 год). Лодка была построена капитаном и автором, который приходит к выводу, что судно доказало свою способность путешествовать по этому древнему маршруту. Он планирует продолжить экспедицию с того места, где она была прервана, и, наконец, пересечь водоразделы до Днепра.
 
 
Перевод:
(Sergius), 2020 г.
 
 
Вместо эпилога
Умный, говорят, в гору не пойдет, да и против течения его долго грести не заставишь. Другое дело – человек увлеченный. Такой и гору на своем пути свернет, и законы природы отменить постарается. Считают, например, приверженцы норманской теории возникновения древнерусского государства, что суровые викинги чувствовали себя на наших реках, как дома, и хоть кол им на голове теши. Пока не сядут за весла… Стоит отдать должное Леннарту Видербергу, в борьбе с течением и порогами Ловати он продвинулся дальше всех (возможно, потому что набрал в свою команду не соотечественников, а россиян), но и он за двадцать дней (и налегке!) смог доплыть от озера Ильмень только до Великих Лук. А планировал добраться до Смоленска, откуда по Днепру, действительно, не проблема выйти в Черное море. Получается, либо Ловать в древности была полноводнее (что вряд ли, во всяком случае, по имеющимся данным, в Петровскую эпоху она была такой же, как и сегодня), либо правы те, кто считает, что по Ловати даже в эпоху раннего Средневековья судоходство было возможно лишь в одном направлении. В сторону Новгорода. А вот из Новгорода на юг предпочитали отправляться зимой. По льду замерзшей реки. Кстати, в скандинавских сагах есть свидетельства именно о зимних передвижениях по территории Руси. Ну а тех, кто пытается доказать возможность регулярных плаваний против течения Ловати, – милости просим по следам Леннарта Видерберга…
С. ЖАРКОВ
 
Рисунок 1. Морской и речной путь Fornkåre в 2013 году начался в Новгороде и был прерван чуть южнее Великих Лук. Преодоленное расстояние около 410 км. Расстояние по прямой около 260 км. Карта ред.
Рисунок 2. «Форнкор» приближается к устью реки Ловать в Ильмене и встречает здесь земснаряд. Фото автора (Леннарт Видерберг).
Рисунок 3. Один из бесчисленных порогов Ловати с каменистым дном проходим с помощью буксирного линя с суши. И толкаем шестами с лодки. Фото автора.
Рисунок 4. Завал преграждает русло  Ловати, но экипаж Форнкора прорезает и пробивает себе путь. Фото автора.

Кстати, о пресловутых "секретах древних мореходах" - есть ли в неполитизированных трудах, где не воспеваются "утраченные знания древних", сведения, что было общение не только между близлежащими, но и отдаленными архипелагами и островами?
А то есть тенденция прославить полинезийцев, как супермореходов, все знавших и все умевших.
Например, есть ли сведения, что жители Рапа-нуи хоть раз с него куда-то выбирались?

Просмотреть файл Каталог гор и морей (Шань хай цзин) - (Восточная коллекция) - 2004
PDF, отсканированные стр., оглавление.
Перевод и комментарий Э. М. Яншиной, 2-е испр. издание, 2004 г. 
Серия -- Восточная коллекция.
ISBN 5-8062-0086-8 (Наталис)
ISBN 5-7905-2703-5 (Рипол Классик)
"В книге публикуется перевод древнекитайского памятника «Шань хай цзин» — важнейшего источника естественнонаучных знаний, мифологии, религии и этнографии Китая IV-I вв. до н. э. Перевод снабжен предисловием и комментарием, где освещаются проблемы, связанные с изучением этого памятника."
Оглавление:

 
Автор foliant25 Добавлен 01.08.2019 Категория Китай

Просмотреть файл «Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
«Чжу фань чжи» («Описание иноземных стран») Чжао Жугуа ― важнейший историко-географический источник китайского средневековья. 2018
PDF
Исследование, перевод с китайского, комментарий и приложения М. Ю. Ульянова; научный редактор Д. В. Деопик.
Китайское средневековое историко-географическое описание зарубежных стран «Чжу фань чжи», созданное чиновником Чжао Жугуа в XIII в., включает сведения об известных китайцам в период Южная Сун (1127–1279) государствах и народах от Японии на востоке до Египта и Италии на западе. Этот ценный исторический памятник, содержащий уникальные сообщения о различных сторонах истории и культуры описываемых народов, а также о международных торговых контактах в предмонгольское время, на русский язык переведен впервые.
Тираж 300 экз.
Автор foliant25 Добавлен 03.11.2020 Категория Китай

В. Л. Мусатов
(г. Москва, в 2000–2006 гг. Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Венгрии)

ЯНОШ КАДАР: ТРИУМФ И ТРАГЕДИЯ. РАЗМЫШЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ДИПЛОМАТА

В Венгрии за два десятилетия после смены общественно-политического строя прошло множество дискуссий о «революции и освободительной борьбе» 1956 года, о социалистическом периоде венгерской истории, но после парламентских выборов 2010 г. обсуждение этих проблем обострилось и, вне всякого сомнения, имеет целью не объективный анализ пройденного пути, а очернение социалистической Венгрии и ее руководителя – Яноша Кадара (1912–1989 гг.), который на протяжении более 30 лет определял пути развития страны.

За годы работы в советском посольстве в Будапеште, а также в аппарате ЦК КПСС, в Отделе по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, мне довелось часто встречаться с Я. Кадаром, сопровождать его во время визитов в Советский Союз, присутствовать на его беседах с советскими руководителями, наблюдать его деятельность на многосторонних встречах лидеров соцстран. Я. Кадар выделялся на общем фоне руководителей соцстран масштабом личности, своей рассудительностью, скромностью, вниманием к людям. Внешне он представлял собой тип просвещенного европейского рабочего лидера. В молодости он не имел возможности получить образование, но восполнил это чтением и природной интеллигентностью. Член нелегальной компартии с 1931 г., он верил в торжество социалистических идей. Эту веру не смогли поколебать ни тюрьмы при довоенном режиме М. Хорти, ни сфальсифицированный судебный приговор 1951 г. при народно-демократическом строе, ни потрясения трагической осени 1956 г.

Западные и правоконсервативные венгерские оппоненты Я. Кадара обычно фокусируют свою критику на обстоятельствах формирования его правительства в ноябре 1956 г., на подавлении вооруженного восстания и ставят ему в вину смерть Имре Надя. Не отрицая такого очевидного факта, как быстрая консолидация обстановки в Венгрии в 1957–58 гг., национальное согласие вокруг внутренней политики Я. Кадара, они стараются изобразить его если не как диктатора, то как лидера так называемой «мягкой диктатуры», признавая тем не менее, что за время его нахождения у власти жизнь в стране стала вполне приемлемой, а авторитет Венгрии вырос.

Обвиняя Кадара в соглашательстве с Москвой и в предательстве идей революции 1956 г., многие из современных критиков все-таки отмечают, что Я. Кадар со временем стал авторитетным и эффективным политиком, а политическая система, связанная с его именем, в 70-х годах определенно приняла черты гуманного социализма.

Фигура Кадара стала неудобной правительствам социалистов и либералов, находившимся в Венгрии у власти в 1994–1998 гг. и 2002–2010 гг., не только из-за кардинального пересмотра ими оценки событий 1956 г. и отказа от наследия Венгерской Социалистической Рабочей Партии, но и потому, что в стране затянулся переходный период, и за 20 лет со времени смены общественного строя не удалось достичь результатов, сравнимых с консолидацией, проведенной под руководством Я. Кадара. Не удалось превзойти и другой консолидации, которую осуществили после поражения в Первой мировой войне регент Венгрии адмирал М. Хорти и премьер-министр граф И. Бетлен. В межвоенный период Венгрия ориентировалась /24/ на Великобританию и Италию, а затем на фашистскую Германию.

За тридцать лет нахождения Я. Кадара во власти (1956–1988 гг.) патроном и союзником Венгрии был Советский Союз. Венгрия, входившая в Варшавский Договор и СЭВ, сумела при поддержке своих союзников добиться неплохих результатов в экономике и социальной сфере, смогла разорвать внешнеполитическую изоляцию 50–60-х годов и стала уважаемым членом мирового сообщества. После кардинального поворота 1990 г. новая политическая элита страны обратилась к Западу, примкнула к объединенной Европе. Венгрия вступила в НАТО и Евросоюз, но, как и другие страны ЦВЕ, не выбилась в передовую линию европейской политики. Причины неудач разнообразны, в их числе и нынешний финансово-экономический кризис и особенности курса правительства В. Орбана, вызывающие нередко критику Евросоюза, а также ошибки, которые до этого совершили социалисты во главе с Ф. Дюрчанем. В любом случае корни сегодняшнего положения страны, очевидно, надо искать не в наследии Я. Кадара.

Английский историк, член консервативной партии Роджер Гау, написавший монографию «Янош Кадар: хороший товарищ» [1], анализировал основные моменты политики Кадара в 60–70-е годы. По его оценке, Венгрия в политическом смысле не была тогда каким-то исключением в социалистическом лагере, но все-таки являлась «самым веселым бараком». Атмосфера в стране была свободной. Политический курс Кадара был подвержен всем воздействиям, которые проявлялись внутри социалистического содружества, но венгерский лидер всегда знал границу, за которую ему нельзя было переступать, не подвергая опасности достижения консолидации после разгрома восстания 1956 г. и свой авторитет. Р. Гау подчеркнул, что Кадар умело выступал на международной арене, особенно начиная с Хельсинской конференции 1975 года, но следил за тем, чтобы не противопоставлять тесные отношения с Советским Союзом необходимости поддерживать политические контакты, экономические и финансовые связи с капиталистическими странами. Эта оценка является верной. Ссылка на Хельсинкскую конференцию, во время которой венгерский лидер открыто заявил о территориальных потерях своей страны после Первой мировой войны, позволяет подчеркнуть еще одно обстоятельство: Я. Кадар был прежде всего венгром, а потом уже коммунистом-интернационалистом.

Современники Яноша Кадара отмечают, что он не был теоретиком, но имел свое представление о социализме, которое включало стабильную политическую систему и общество благосостояния, допускавшее определенную дифференциацию в доходах и социальном статусе. В его понимании разрыв в доходах между рабочим классом и крестьянством не должен быть большим. Я. Кадар уделял внимание вопросу взаимопонимания между властью и народом. Краеугольный камень его политики – общественное согласие. Он понимал, что пока венгерское общество согласно с такой концепцией социализма, это обеспечивает легитимность политической системы, сложившейся в Венгрии после 1956 г. Несмотря на отнюдь не демократический старт его политики в 1956 году, в венгерском народе он стал популярен. Его уважали и в кругах венгерской интеллигенции. Опросы общественного мнения до сих пор свидетельствуют о том, что он входит в тройку самых почитаемых политиков Венгрии (после королей святого Иштвана и Матяша).

1. Gough R. A Good Comrade Janos Kadar. Communism and Hungary. – London, 2006.

Он пользовался большим авторитетом и за рубежами своей страны. Его популярность в Советском Союзе была связаны с быстрой консолидацией в Венгрии после трагедии 1956 г., преодолением последствий сталинизма и личным вкладом в дружбу наших стран. Наши люди помнили его крылатую фразу из выступления на ХХIII съезде КПСС «Антисоветского коммунизма не было, нет и никогда не будет». Но в то же время в политике Кадар был реалистом, поэтому он не любил тех, кто пытался на 130 % (его выражение) пе-/25/-ревыполнять нормы венгеро-советской дружбы, монополизировать дело дружбы двух народов.

Для анализа политики Я. Кадара важно правильно оценить его взаимоотношения с советскими лидерами. В июле 1956 г. при замене М. Ракоши на посту генсека Венгерской Партии Трудящихся (ВПТ), с запозданием предпринятой по инициативе Москвы, кандидатура Я. Кадара как возможного руководителя возникала. Однако большинство в венгерском Политбюро в тот момент высказалось за более легкий, как казалось, вариант – избрание первым секретарем Э. Гере, хорошо известного в Москве, прошедшего школу Коминтерна и являвшегося заместителем Ракоши. Ошибочность этого шага вскоре стала совершенно очевидной, и Н. С. Хрущев позднее признавал, что они с А. И. Микояном, который приезжал тогда в Венгрию для «инспекции», допустили ошибку, что им надо было ориентироваться на Кадара.

Его «звездный час» – это осень 1956 г. Разумеется, ученые-историки учитывают, что парламент Венгрии в 1990 г. объявил события 1956 г. «революцией и борьбой за свободу», что было сделано явно по аналогии с революцией 1848–1849 годов. Слово «контрреволюция» выпало из политического лексикона. Дата 23 октября является национальным праздником Венгрии. Президент России Б. Н. Ельцин, выступая в парламенте Венгрии в ноябре 1992 г., осудил советское вторжение в Венгрию осенью 1956 г. и принес извинения венгерскому народу. Президент Российской федерации В. В. Путин во время визита в Будапешт весной 2006 г. отметил, что в юридическом смысле Россия не несет ответственности за действия Советского Союза в те годы, но все мы испытываем моральную ответственность.

В трагические дни октября – ноября 1956 г. Венгрия погружалась в хаос, управляемость страной исчезала, предприятия не работали, на местах возникли самодеятельные органы власти – революционные комитеты и рабочие советы. Будущее народно-демократической Венгрии становилось призрачным, хотя первоначально и улица, и большинство политических сил выступали за «улучшение социализма». Усиливался антисоветский и антикоммунистический настрой. Правительство поддержало требования «борцов за свободу» о выводе советских войск. Не было никакой уверенности в том, что левые силы могли бы выиграть свободные выборы. Решение премьер-министра, коммуниста И. Надя о разрыве с Варшавским Договором и о провозглашении нейтралитета страны объективно вело к советской интервенции, поскольку в ином случае нарушалось равновесие сил в Европе. Контакты Имре Надя с Кремлем нарушились. Своей речью на рассвете 4 ноября в момент второго ввода войск Советской Армии он только усугубил обстановку. Объявив, что венгерские войска вступили в бой, правительство находится на месте, он с группой соратников и членов семей спрятался в югославском посольстве. Историческая правда состоит в том, что в конце октября 1956 г. в Москве и других столицах социалистических стран, включая Китай и Югославию, решение венгерского кризиса виделось в вооруженном подавлении восстания и срочной замене правительства. При этом советские руководители и их союзники в условиях англо-франко-израильской агрессии против Египта сознательно закрывали глаза на совершаемое ими нарушение норм международного права. В Москве понимали, что США, помимо пропагандистских акций, никак не будут вмешиваться в венгерские события.

Руководство СССР стояло перед труднейшим выбором. Обстановка в Венгрии не улучшалась, начались расправы с коммунистами, веры в Имре Надя и его коалиционное правительство не было. А вот Янош Кадар как партийный руководитель вел себя более реалистично. Об этом свидетельствовала и его речь по радио 1 ноября 1956 г., в которой он сообщил о создании новой партии взамен распавшейся ВПТ и предупредил об опасности контрреволюции. Я.Кадара вместе с министром внутренних дел Ф. Мюннихом срочно на самолете вывезли из Будапешта и доставили в Москву. После двух дней дискус-/26/-сий на заседаниях президиума ЦК КПСС Н. С. Хрущев, только что вернувшийся с секретных переговоров с И.Б. Тито о венгерской ситуации и встретившийся с Я.Кадаром, наконец, решил, что новое правительство должен возглавить именно Кадар, а не Мюнних. Я. Кадар не сразу согласился возглавить новое правительство, заявив вначале, что не подходит для занятия постов первого секретаря или премьер-министра. Он говорил о том, что политический путь предпочтительнее, вооруженное подавление восстания приведет к полной амортизации авторитета коммунистов. Когда же после беседы с глазу на глаз с Хрущевым он согласился встать во главе правительства, то назвал свои условия – он не будет советской марионеткой, советским товарищам нельзя ориентироваться, как в недавнем прошлом, только на одну узкую группу венгерских руководителей, нельзя допускать возврата к власти ракошистов. Имре Надь не должен мешать. Все это Кадару было обещано, включая и поддержку Надем нового правительства. Югославы обещали уговорить И. Надя. Кадар знал, что цветов и аплодисментов в Венгрии не получит. Он говорил Л. И. Брежневу, с которым познакомился в те грозные дни, что вообще не знал, останется ли жив, настолько сложной была обстановка в стране.

Английский историк Б. Картледж дает любопытное объяснение, почему Кадар согласился на поездку в Москву. По его мнению, Кадар, исходя из интересов своей партии, хотел лично разъяснить советскому руководству подлинную картину того, что происходит в Венгрии. На переговорах в Москве он дал реальную оценку положения дел в стране, но вместе с тем убедился в том, что советские руководители полны решимости подавить восстание. После беседы с Хрущевым Кадар понял, что венгерская компартия может быть восстановлена только таким руководителем, которому доверяет Кремль и что судьба отвела ему такую роль [1].

1. Cartledge B. The Will to Survive. A History of Hungary. – London, 2006. Р. 486.

Его поступок был мужественным шагом. Разумеется, он действовал под советским протекторатом. А разве в тех условиях могло быть иначе? Хрущев как «крестный отец» помогал ему, хотя в Москве и в Будапеште было немало противников Кадара. Вновь создаваемая партия – ВСРП вначале пользовалась небольшой поддержкой населения страны. Для того, чтобы 1 мая 1957 г. на демонстрацию и митинг в Будапеште и других городах вышли до 1 млн. человек, новой власти нужно было крепко поработать и главное завоевать доверие. По мере консолидации обстановки и восстановления общественного согласия рос авторитет Кадара в стране и в мире, в том числе и в Советском Союзе. Успешно развивались советско-венгерские отношения. Конечно, венгерское общественное мнение никогда не забывало, что Советский Союз подавил восстание 1956 года. Но Советский Союз незамедлительно оказал большую помощь Венгрии в восстановлении экономики и поддержании финансовой стабильности. Размер ее вместе с помощью, полученной от Китая и стран народной демократии в 1956-60 годах, составляет примерно 1,5–2 млрд долларов [2]. Нужно отметить, что Н. С.Хрущев внимательно относился к просьбам Я. Кадара. По мере преодоления последствий событий осени 1956 г. и нормализации обстановки Венгрия стала одним из уважаемых государств социалистического содружества, к ее голосу прислушивались в Европе. В высшем советском руководстве считались с Кадаром. Так было, например, во время «пражской весны» в Чехословакии, в период обострения советско-китайских отношений в 60–70-е годы или накануне введения военного положения в Польше в 1980–1981 гг. Я. Кадару и руководимой им ВСРП была доверена важная роль в подготовке европейской конференции компартий и всемирного совещания компартий 1969 г.

Я. Кадар понимал место и роль Советского Союза и КПСС, поэтому стремился поддерживать хорошие личные отноше-/27/

2. Подсчеты автора на основании архивных документов, опубликованных в сборнике «Советско-венгерские экономические отношения 1948–1973» (М., 2012).

ния с советскими лидерами – от Хрущева до Горбачева. В этом он видел в первую очередь эффективное средство служения национальным интересам Венгрии. Венгерский историк Я. М. Райнер называет отношения советских лидеров и Я. Кадара (а также других руководителей соцстран) «клиентскими связями – патрон и клиент» и считает, что М. С. Горбачев, провозглашая отказ от т. н. доктрины Брежнева, одновременно пришел к выводу о необходимости если не порвать со старой клиентурой, то, во всяком случае, перейти на «новый стиль общения» [1]. Конечно, во взаимоотношениях Кадара и советских лидеров имелось много нюансов. Как он сам говорил, самые теплые и дружеские отношения были у него с Н. С. Хрущевым. Причем главный критерий для него заключался в том, что Хрущев понимал венгров. Нормальными были отношения с Л. И. Брежневым, но для него Кадар порой бывал слишком тонок для понимания. Но в целом они находили общий язык. Посол СССР в ВНР в 1985–1989 гг. Б. И. Стукалин, с уважением относившийся к Кадару, написал, что в последние годы жизни Я. Кадар не раз возвращался к оценке хрущевских и брежневских времен, но «не высказывал какого-либо недовольства „диктатом“ Москвы. Он считал, что в ошибках, допущенных в послевоенные годы, повинны сами руководители соцстран, слепо копировавшие советскую систему» [2].

1. Gorbacsov tárgyalásai Magyar vezetökkel. – Bp., 1956-os Intézet, 24 o.
2. Стукалин Б. И. Годы, дороги, лица… – М., 2002. С. 325.

Особо прислушивался к Кадару Ю. В. Андропов, который хорошо знал его с 1956 г. и ценил его мнение. Не могу сказать, доверял ли Ю. В. Андропов Кадару полностью, он был недоверчив «по должности», но считал его надежным партнером. Он поддерживал напрямую или через своего помощника В. А. Крючкова многолетние доверительные контакты с Кадаром. Круг их бесед был широк – от политики, экономики до истории и культуры. Советский генсек считал опыт венгерской экономической реформы «нашей коллективной ценностью». Кадар разделял мнение Андропова о необходимости постепенного, эволюционного реформирования социалистического общества.

Что касается М. С. Горбачева, то он познакомился с венгерским лидером еще в свою бытность первым секретарем Ставропольского крайкома КПСС. В 1983 г. по приглашению Я. Кадара и с согласия Ю. В. Андропова будущий генсек приехал в Венгрию изучать опыт сельского хозяйства, и хозяйственной реформы. М. С. Горбачев нередко ссылался на венгерский опыт реформирования экономики, на работу кооперативного сектора, он демонстрировал уважение к Кадару. В июле 2007 г., выступая в Будапеште на юбилее бывшего премьер-министра Венгрии Д. Хорна, М. С. Горбачев сказал, что венгры еще оценят по достоинству роль Кадара. Лично у него с Кадаром не было противоречий. Кадар, дескать, критиковал его только за то, что перестройка в Советском Союзе не началась лет на десять раньше [3]. Но, конечно, они были политиками разных эпох. Фактически визит М. С. Горбачева в Венгрию летом 1986 г. по сути дела подтолкнул процесс отстранения Кадара от высшего поста в ВСРП и переход на отдых.

В отношениях с руководителями Советского Союза Кадар держался с достоинством и к нему относились с уважением, ему доверяли. Однако разницу в положении двух стран и партий и меру своей личной ответственности он знал. Если в 1956–1958 гг. со стороны некоторых представителей Москвы, например председателя КГБ И. А. Серова или отдельных послов, были попытки вмешиваться во внутренние дела, то позже все это практически прекратилось. Для Кадара авторитетом мог быть только Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Отвечая тем критикам Кадара, которые обвиняют его в угодничестве перед Москвой, хотелось бы подчеркнуть, что это, конечно, не так. Кадар взвешенно относился к советским предложениям, но мог высказывать и несогласие с советской /28/

3. Автор присутствовал при этом выступлении М. С. Горбачева.

позицией, если считал это необходимым. Наиболее известный случай касался его возражений против формы снятия в 1964 г. Н. С. Хрущева с занимаемых постов, причем Кадар заявил об этом на митинге в Будапеште, а затем объяснил свою позицию в отдельном письме на имя Брежнева и остановился на этом вопросе в личной беседе с советским генсеком. Он подчеркивал, что назначение или отстранение советских руководителей – внутреннее дело КПСС, но Хрущев был уважаемым в Венгрии человеком. Для полноты картины следует добавить, что, несмотря на уважение к Хрущеву, венгерский лидер не стал повторять его заблуждений вроде разделения партийных комитетов на промышленные и сельскохозяйственные, не согласился поддержать «программу строительства коммунизма», провозглашенную Хрущевым, отметив, что Венгрия находится на более низком уровне общественно-экономического развития.

Кадар критически высказывался по поводу необходимости увеличения военных расходов, просил Москву уменьшить тяготы Венгрии, предоставить отсрочки по погашению советских кредитов Венгрии на закупку советского вооружения. Эта тема присутствовала почти в каждом обращении Кадара к советскому руководству по вопросам экономического сотрудничества. О значении советской помощи Венгрии Кадар не раз говорил публично, в том числе на съездах партии. В феврале 1964 г. в беседе с зампредом Совмина СССР М. А. Лесечко, положительно оценивая итоги первого заседания межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, созданной по инициативе венгерской стороны, Я. Кадар отметил, что Советский Союз, конечно, идет на жертвы ради сотрудничества. «Но мы не хотим быть паразитами, не хотим все время сидеть на шее Советского Союза, мы хотели бы стать корректными партнерами Советского Союза и других соцстран. Хотели бы завоевать доверие всех стран, сотрудничающих с нами ...Но пока Советский Союз в восемнадцати случаях помогает нам, а мы ему только в двух». Запрашивая увеличение поставок сырья и энергоносителей, он обычно предлагал советской стороне больше товаров традиционного венгерского экспорта, а в последние годы больше высокотехнологичной продукции, содержавшей западные компоненты. Признавая советские достижения, Кадар не одобрял огромные масштабы военно-промышленного комплекса в Советском Союзе, отягощавшие советскую экономику. Поддерживая необходимость перемен в СЭВ, деятельность которого не оправдывала ожиданий Венгрии и других соцстран, Я. Кадар критиковал советские подходы к реформированию этой организации, затяжки с формированием единого рынка. Венгрия выступала за активное применение товарно-денежных инструментов в процессе интеграции социалистических стран.

У него были свои представления и о путях решения чехословацкого вопроса в 1968 г., он, конечно, предпочитал политические методы. Но события «пражской весны» накладывались на старт венгерской экономической реформы, важнейшего мероприятия в политике ВСРП, поэтому Кадар не хотел рисковать, он лавировал, старался отодвинуть ввод войск в Чехословакию. Однако в итоге был вынужден согласиться с советской позицией, хотя и попытался в последний момент, 17 августа 1968 г. во время личной встречи еще раз повлиять на А. Дубчека.

В неофициальных разговорах на исторические темы выражал недоумение, почему в Советском Союзе так непродуманно обошлись со Сталиным. Но при этом он исходил из того, что сталинская модель социализма была навязана Венгрии без учета национальных и исторических особенностей. Собственно говоря, кадаровская политика продолжения строительства социализма была направлена на устранение допущенных деформаций и гибкое приспособление социалистических принципов к венгерским условиям.

У него было уважительное отношение к Китаю и опыту деятельности компартии Китая. Я. Кадар с сожалением говорил о советско-китайских разногласиях, о рас-/29/-Я. Кадар демонстрировал осторожность в подходе к сложным вопросам наших взаимоотношений, связанным с войной. Он, например, не торопился с ходу решать вопрос о возврате венгерских художественных ценностей, вывезенных в СССР в конце Второй мировой войны. Во-первых, надо было выяснить юридические вопросы, он опасался судебных дискуссий с наследниками бывших владельцев, а такие случаи имели место. Во-вторых, видимо, полагал, что и в Венгрии могут найтись подобные ценности, «перемещенные» в ходе войны. Я. Кадар никогда не высказывался публично о зверствах венгерских оккупационных войск на территории Советского Союза, стремясь тем самым не нанести ущерба чувствам дружбы двух народов. Только раз мне довелось услышать от него рассказ о том, что в 1958 г. во время посещения в Киеве одного из заводов он разговорился с пожилым рабочим. Тот спросил, откуда прибыли гости? Кадар ответил, что из Венгрии. «Так вы венгры?» – «Да» – «Венгры-то хорошие люди, а здесь во время войны были мадьяры. Вот это сволочи!».

Как известно, венгеро-румынские отношения отягощены сложным историческим прошлым, венгерская общественность и раньше, и сейчас болезненно реагирует на любые ограничения прав венгерского меньшинства в соседней стране. В свое время Н. С. Хрущев поступил совершенно правильно, отказавшись принять предложения руководства Румынии, а также Болгарии о выделении войск для участия вместе с Советской Армией в подавлении вооруженного восстания в Венгрии осенью 1956 г. Если бы это произошло, то взаимоотношения венгров и румын еще более бы обострились. Но и после этих событий сблизить два соседних социалистических государства не удалось, даже под знаменем «пролетарского интернационализма». Я. Кадар безуспешно пытался во время визита в Румынию в 1972 г. и встречи с Н. Чаушеску в 1977 г. в Дебрецене решить некоторые накопившиеся вопросы, но не нашел позитивного отклика. С тех пор он не проявлял активности в этой области, стараясь не усугубить обстановку, но наблюдал за событиями в Румынии. На заседаниях Политбюро Кадар высказывал критические замечания в адрес политики Н. Чаушеску, иронизировал по поводу мании величия румынского лидера, но публично не позволял, ни себе, ни членам руководства ничего подобного. Например, бывший член Политбюро, секретарь ЦК Я. Берец описал в мемуарах случай, когда он, будучи заведующим Международным Отделом ЦК, в присутствии нескольких человек (а дело было на аэродроме, в правительственном зале) «завел» жену Кадара Марию по румынской теме. Кадар не прервал эмоциональные высказывания своей жены о Румынии и ее руководителе, но Я. Берецу чуть позже сказал: «Если еще раз попытаешься подбросить моей жене румынские темы, то получишь такой пинок по ж...е, что улетишь далеко-далеко!».

Во время обострения контактов Советского Союза с Западом из-за ракет средней дальности в 1982–1983 гг. Кадар осуществил целую программу встреч с лидерами западноевропейских стран, стремясь сохранить внешнеполитические и экономические связи. О своих намерениях он сообщил в Москву, принципиальных возражений не последовало. У меня, в тот момент временного поверенного в делах СССР в Венгрии, сохранился в памяти телефонный звонок А. А. Громыко, который поручил передать Я. Кадару, что встречаться надо, но желательно растянуть по времени контакты с западниками. М. Тэтчер, имевшая беседу с Кадаром в феврале 1984 г., положительно оценила его политические качества, не преминув, однако, отметить в мемуарах, что Кадар, как и большинство старых коммунистических лидеров, не был лишен некоторых черт злодейства. Но «в любом случае тот факт, что он находился у власти так долго, означал, что он сумел узнать советских руководителей и их образ мышления лучше, чем другие восточноевропейские лиде-/30/-ры» [1]. Тэтчер пыталась через Кадара довести до сведения Москвы некий меssage Р. Рейгана по вопросам разоружения.

Я. Кадар был авторитетный и уважаемый руководитель, который добился определенной автономии в рамках социалистического содружества. Во внутренней политике с учетом трагического опыта 1956 г. это находило выражение в политике регулярного повышения жизненного уровня, эффективных нововведений в государственном аграрном секторе, в кооперативном движении и приусадебных хозяйствах, благодаря чему страна была обеспечена собственным продовольствием и осуществляла экспорт сельхозпродукции, в том числе и в Советский Союз.

Но самым, пожалуй, большим достижением политики Я. Кадара было проведение экономической реформы 1968 года. К ней готовились давно, начиная с 1957 г. Кадар не был автором реформы, но его мудрость как руководителя проявилась в выборе правильного момента с точки зрения как внутренних, так и международных условий для осуществления реформы хозяйственного механизма. Политическая ответственность, конечно, лежала на Кадаре. Он защищал реформу от критики венгерских левых, а также от нападок других социалистических стран. Реформа привела к подъему экономики и росту благосостояния, она способствовала продвижению Венгрии к рыночному хозяйству. Несомненно, были допущены и ошибки, пришлось идти на компромиссы, в том числе и по политическим причинам. Но именно благодаря наличию многих элементов рыночной экономики Венгрия сравнительно мягко перешла на новые условия развития после смены общественно-политического строя в конце 80-х – начале 90-х.

1. Thatcher M. Тhe Downing Street Years. – N. Y., 1993. P. 454–455.

Советские руководители в целом понимали, что в основе успехов политики Кадара после катастрофы 1956 г. лежит улучшение уровня жизни, достижение общественного согласия (знаменитый лозунг «кто не против нас, тот с нами»), большая, чем в других социалистических странах, степень свобод, большая терпимость и гибкость в культурной и религиозной сферах. Именно при Кадаре были урегулированы отношения с католиками и другими конфессиями, заключено соглашение с Ватиканом, а Кадар был принят папой Павлом VI.

Он разъяснял в Москве, что ему в маленькой стране легче идти на новшества и эксперименты, что их результаты могут пригодиться и в Советском Союзе. Известно его высказывание в беседе с итальянскими журналистами о том, что Советский Союз продолжил дорогу к социализму как медведь. А вот в Венгрии так делать нельзя, здесь надо работать при помощи более тонких методов. Кадар не торопился с объявлениями побед в социалистическом строительстве. Например, отказывался переименовывать ВСРП в коммунистическую партию, а страну – в социалистическую республику, возражал против провозглашения монопольного положения марксизма-ленинизма в общественной жизни. Он видел недостатки так называемого реального социализма и пытался искать выход. Его постулаты: по мере строительства социализма жизнь должна улучшаться; в одиночку партия ничего не создаст; для формирования нового общества требуется национальное сплочение; необходимо иметь клапаны в политическом механизме для снятия избыточного давления; требуется введение элементов рыночного хозяйства и уменьшение сферы директивного планирования. Из подобных здравых и реалистичных положений складывалась венгерская концепция «социализма с человеческим лицом».

Советский Союз до 1985 г. проводил в отношении социалистических стран политику патернализма, навязчиво опекал союзников, поэтому требовалось согласование с Москвой главных моментов политической линии. После совместной «интернационалистской акции» в Чехословакии в 1968 г. и после смены В. Гомулки в Польше в конце 1970 г. настороженность в Кремле по поводу реформ и нововведений в социалистических странах возросла. /31/ В феврале 1972 г. во время встречи в Завидово Л. И. Брежнев откровенно высказал Я. Кадару «товарищеские» замечания по характеру экономической и социальной политики, затронув и вопросы кадровой работы, включая состав Политбюро. Звучал рефрен: мы тебе, Янош, верим, но ты посмотри, куда идут дела. Не ослабляется ли руководящая роль партии? Чего добиваются некоторые твои коллеги?

В феврале 1972 г. во время встречи в Завидово Л. И. Брежнев откровенно высказал Я. Кадару «товарищеские» замечания по характеру экономической и социальной политики, затронув и вопросы кадровой работы, включая состав Политбюро. Звучал рефрен: мы тебе, Янош, верим, но ты посмотри, куда идут дела. Не ослабляется ли руководящая роль партии? Чего добиваются некоторые твои коллеги?

До этого он запустил пробный шар со своей отставкой в мае 1972 г., когда ему исполнилось 60 лет. Этот жест был адресован как своим соратникам, так и Брежневу. Генеральному секретарю ЦК КПСС демарш Кадара не понравился, тем более что в Москве считали, что Кадар – «добрый царь» – должен остаться, а с «худыми боярами» пусть он разбирается сам. В ноябре 1972 г. во время визита в Будапешт Л. И. Брежнев сказал Я. Кадару, что, по его мнению, венгерский ЦК поступил правильно, не приняв отставку Кадара.

Кадар сделал свои выводы. Раз его попросили не уходить, он продолжал служить общему делу, не поднимал вопроса об отставке вплоть до мая 1988 г. Шутил, что сэкономил немало денег пенсионному фонду. Пытался сохранить единство руководства, искать развязки в спорах. Оставался мастером компромиссов, но не во вред делу. Но в последние годы жизни ему пришлось все чаще видеть, что политический курс ВСРП сталкивается с новой действительностью, с новыми вызовами. Чувствуя снижение собственной творческой и физической активности, нехватку информации о реальных процессах, он пытался найти выход, в том числе определить свое место. Внешние воздействия на политику Венгрии не сводились только к мнению Москвы или других столиц соцстран. Вокруг Венгрии проходила международная игра с участием США и ведущих западноевропейских стран. Запад давал кредиты Венгрии, хотя их условия после 1980 г. ужесточались, поощрял либерализацию режима, намекал на необходимость вовлечения оппозиции в процессы управления. Многозначительным жестом со стороны США было возвращение короны святого Иштвана, попавшей в руки американских войск в конце Второй мировой войны. Ради возврата национальной святыни Я. Кадар принял даже требование американцев о передаче короны не ему, руководителю компартии, а спикеру был, пожалуй, единственным среди лидеров соцстран – членов Варшавского Договора, кто отклонил сначала в конце 1984 г. и затем еще раз в начале 1985 г. зондаж американцев о возможности визита президента Р. Рейгана в Венгрию, сославшись на отсутствие необходимых для подобной встречи условий как в двусторонних отношениях, так и в международной обстановке. Визит Рейгана в Венгрию в тех условиях был бы превратно понят в Москве и в столицах других соцстран. А Кадар считал, что Венгрии не нужны сенсации, всегда лучше, если о ней меньше пишет международная пресса. Но в декабре 1985 г. Я. Кадар все-таки принял госсекретаря США /32/ Дж. Шульца, однако это уже было мероприятие на другом уровне, в рамках обычной дипломатической практики [1].

С середины 70-х годов начали нарастать экономические трудности Венгрии, так как усилилось негативное влияние мировой экономики, произошел взрыв цен на энергоносители и наблюдался рост внешней задолженности соцстран, особенно Польши, Венгрии и Румынии. Для Венгрии неблагоприятным оказался 1985 год, когда объем западной задолженности вырос на 1,3 млрд долларов, суммарно составив почти 8 млрд долларов. Причины заключались в ошибочности внешнеторговых и финансовых прогнозов, а также в ослаблении курса доллара, что не удалось, как ранее, смягчить за счет перевода части долга в другие валюты. Оправдываясь, руководители Минфина и Госплана ссылались на то, что общая (за вычетом встречных требований) задолженность стран – членов СЭВ тоже выросла, по оценкам западных банков, за год на 9 млрд долларов. При обсуждении в феврале 1986 г. доклада о состоянии платежного баланса страны (брутто – задолженность в западных валютах тогда составляла 13 млрд долларов, нетто – задолженность примерно 8 млрд) Я. Кадар потребовал к апрелю представить в Политбюро не только технические расчеты по объему и структуре долга, но и конкретные предложения, затрагивающие доходы населения, уровень жизни, состояние инфляции и область социальной политики, а также подчеркнул необходимость уточнения перспектив выполнения народнохозяйственных планов – годового и пятилетнего [2]. То есть в этой ситуации Я. Кадар поступил в первую очередь как ответственный политик, думающий о будущем страны. В итоге после повторного обсуждения, подтвердившего нарастание негативных тенденций, было решено сосредоточить усилия на обеспечении внешнего равновесия, на увеличении экспорта в капстраны и поддержании сбалансированного уровня в рублевой торговле, на принятии мер антиинфляционного характера, включая определенное сдерживание роста реальной зарплаты. Общий рост цен допускался не более 5 %, при этом цены на крепкие спиртные напитки с апреля 1986 г. повышались в среднем на 15 %. Рассматривался и вопрос о повышении цен на табак и табачные изделия.

В переговорах с М. С. Горбачевым в 1985–1986 гг. Я. Кадар не скрывал факты ухудшения финансово-экономического положения, подчеркивал необходимость принятия мер по защите уровня жизни. Он затронул эти проблемы развития Венгрии и в своем выступлении на встрече руководителей стран – членов СЭВ в Москве в ноябре 1986 г. Информируя своих коллег по Политбюро ЦК ВСРП о беседах с новым генсеком КПСС, Кадар отмечал дружественный характер переговоров, стремление советских партнеров оказать помощь. Он был готов принять советскую помощь, правда, оговаривался, что надо еще уточнить реальные возможности советской стороны. Но переговоры по линии двух правительств не принесли существенных результатов. Возможности Советского Союза в текущей пятилетке были ограничены. К 1989 г. венгерская внешняя нетто-задолженность достигла 14 млрд долларов. Кстати, венгерский посол Ш. Райнаи в апреле 1987 г. в донесении в ЦК ВСРП отметил, что советские специалисты видят разницу между витринами будапештских магазинов и реальным экономическим положением Венгрии, но в рамках двусторонних соглашений сделать что-то конкретное для венгров можно будет не ранее середины 90-х годов [3].

1. Венгерский госархив – MOL M-KS 288.f.5/a580/c (PB 1985 dec.17).
2. MOL M-KS 288.f 5/962.ö.e. (PB 1986.febr.11).
3. MOL M-KS 288. f.32/SZT/1987/23.d.

А тем временем в экономике Советского Союза все более усиливались кризисные проявления. В условиях нефтяного кризиса Советский Союз был вынужден поднять цены на энергоносители, уменьшить физические объемы поставок в соцстраны. Наступал новый этап развития. Соцстраны проигрывали в экономической и технологической областях, отставали от требований научно-технической революции, от процессов глобализации. Инфор-/33/-мация, поступавшая в Будапешт из Советского Союза, свидетельствовала о том, что воодушевление перестройкой проходит, усиливается критика КПСС, нарастает недовольство нехваткой товаров, потребительский рынок опустошен, деньги обесцениваются. Гласность приводит к огульному отрицанию всех прошлых достижений. Обо всех этих явлениях шла речь в докладах по международным вопросам (с ними обычно выступал секретарь ЦК М. Сюреш) на каждом Пленуме ЦК ВСРП.

В Венгрии замедлился рост ВВП, затем приостановился и рост уровня жизни, реальных доходов населения. На этом фоне происходило усиление оппозиционных сил. Раздавались голоса, призывающие к обновлению руководства и смене курса. С 1987 г. об этом стали говорить открыто. Я. Кадар предупреждал членов ЦК, что пора проснуться, что нельзя почивать на старых лаврах. Но и сам допускал промедление. Зная о том, что в Советском Союзе руководством КПСС принято решение в текущей пятилетке не повышать уровень жизни, а сконцентрироваться на перестройке управления и планирования, что на фоне пустых прилавков магазинов вряд ли было правильным, он не решался круто поворачивать руль, вводил полумеры, что усугубляло диспропорции в народном хозяйстве и вело к снижению уровня жизни. В итоге произошло нарушение национального консенсуса – между партией и населением.

Вступление Венгрии в МВФ и Всемирный банк дало только временную передышку. Предпринятая до этого попытка Кадара установить более тесные связи с ЕЭС не увенчалась успехом. Канцлер ФРГ Г. Шмидт, с которым приватно советовался венгерский лидер, не советовал ему идти на сближение с «Общим рынком», чтобы не раздражать Советский Союз. (Сейчас появились комментарии к позиции Г. Шмидта. Якобы он опасался, что Советский Союз попытается ограничить контакты ГДР с ФРГ…).

Со временем, в зените славы Янош Кадар стал рабом собственной политики стабильности. Но еще тревожнее стало то, что стареющий руководитель начал терять чувство реальности, утратил динамизм. Кадар остался один на вершине власти, оппонентов давно не было. Ситуация в стране и внутри партии осложнялась. В противовес критикам Кадар утверждал, что кризиса в стране нет, надо просто лучше работать. Дескать, виноваты СМИ, раздувающие трудности. Умно рассуждая о необходимости безболезненной смены главного руководителя в соцстранах, Я. Кадар сам стал препятствием на пути обновления политики Венгрии. Только к лету 1987 г. он решился сменить премьер-министра, выдвинув на этот пост более энергичного К. Гроса. После поездки в Китай осенью 1987 г. у Кадара появилась мысль занять в политической жизни место, подобное положению Дэн Сяопина в Китае, но в Венгрии существовали другие традиции.

«Старик» тянул с решением вопроса о руководстве страной до начала 1988 г. Может быть, не видел преемника. Вина ложится и на его товарищей по Политбюро, которые не осмеливались говорить Кадару правду в глаза, создавали вокруг него вакуум и все тайком советовались с Москвой. Из Будапешта шла информация о том, что Кадар, размышляет об уходе на отдых, но не ранее очередного съезда партии. Процесс замены руководства затянулся, хотя глава правительства К. Грос, рвавшийся к власти, прилагал усилия по его ускорению. Да и М. С. Горбачев мог бы высказаться прямее, а не намеками на то, что Кадару надо беречь себя, лучше распределять время, больше отдыхать и т. д. Генсек КПСС поручил в 1987 г. члену Политбюро, секретарю ЦК В. А. Медведеву и зам. председателя КГБ В. А. Крючкову проследить за сменой высшего руководства в Венгрии. Крючков беседовал с Кадаром в Будапеште, встречался он и с другими венгерскими политиками, в том числе с оппозицией. В Москве понимали, что Кадар не хочет уходить как провалившийся политик. Но обновление венгерского руководства требовалось и потому, что Горбачев чувствовал – Кадар не разделяет его политику перестройки. В сентябре 1985 г. /34/ Кадар в ходе переговоров в Москве спросил Горбачева, не боится ли он, что с ним повторится история с Хрущевым. Он говорил своему преемнику К. Гросу о том, что Горбачев не понимает свой народ, ведет Советский Союз к развалу. Нельзя строить политику на разрушении. Накануне майской партконференции (1988 г.) Кадар позвонил Горбачеву и сообщил о своей отставке и планируемом избрании на пост председателя ВСРП. Его собеседник, который давно знал об этом, в том числе от К. Гроса, на которого в Москве сделали ставку, в ответ сказал, что Кадар, как всегда, принял мудрое решение. Важно, мол, то, что на переходном периоде все кардинальные перемены проходят под руководством и при участии Кадара. Горбачеву, как мне помнится, больше всего понравилось, что венгры упраздняют секретариат ЦК. Он тогда сказал В. А. Медведеву, тоже присутствовавшему при этом телефонном разговоре, что венгры делают это правильно, вот, дескать, и нам надо кончать с двоевластием (намек на Секретариат ЦК, в котором большую роль играл оппонент Горбачева Е. К. Лигачев).

Конференция ВСРП закончилась провалом планов Кадара, ни один его соратник не был избран в Политбюро. В начале июня 1988 г. у меня, в тот момент заведующего сектором Венгрии, Румынии, Чехословакии и Польши Отдела ЦК КПСС, находившегося в служебной командировке в Будапеште, состоялась последняя встреча с Кадаром. В разговоре он просил передать Горбачеву, что ему не удалось осуществить свои планы обновления кадров, основная причина – заговор партийного аппарата. Примерно то же самое Кадар сказал и послу Б. И. Стукалину. Сейчас в венгерской литературе признается, что «партийным путчем» на конференции руководил лично К. Грос.

Мне довелось присутствовать на похоронах Я. Кадара в июле 1989 года. Его провожали несколько сотен тысяч венгров – членов партии и беспартийных. Это было прощание с эпохой.

Конец жизни Кадара – это человеческая трагедия. Рушилась социалистическая система, ради которой он трудился всю жизнь. Многие соратники, как он говорил, «качались как тростник на ветру». Очевидцы одного его разговора в 1988 г. с секретарем ЦК М. Неметом по поводу законопроекта об акционерных обществах, хозяйственных ассоциациях рассказывают, что Кадар, завершая обсуждение, сказал: «Ну, хорошо. Действуйте. Но только не думайте, будто я не вижу, что вы же восстанавливаете капитализм!» [1]. После партконференции 1988 г. он остался в одиночестве. К тому же все больше прогрессировали болезни, работать он не мог. Когда начали множиться политические обвинения в его адрес за 1956 г. и нарастать активность оппозиционных сил, стремившихся отстранить ВСРП от власти, Я. Кадар получил устные приглашения от Горбачева, Ярузельского и Хонеккера приехать на отдых и лечение. Но он отказался. Вероятно, ему наверняка вспомнилась история с отъездом М. Ракоши в Советский Союз, превратившаяся в многолетнюю ссылку (с июля 1956 г. до его смерти в феврале 1971 г.).

Что касается кардинального вопроса – оценки событий осени 1956 года, – то в ноябре 1986 г. в связи с 30-летием этих драматических событий, когда даже внутри ЦК ВСРП прозвучали предложения дать более нюансированную оценку с целью как-то смягчить формулировку «контрреволюция», Я. Кадар на Пленуме ЦК ВСРП отдельно остановился на этом вопросе. По его словам, реакция на Западе на «юбилей» отражала двойственность подхода: с одной стороны, осуждение идей социализма, оправдание контрреволюции 1956 года, а с другой стороны, стремление не нанести ущерба межгосударственным отношениям с Венгерской Народной Республикой и в то же время использовать контакты для скрытой поддержки оппозиционных сил. Но общей чертой кампании на Западе было навязывание реабилитации контрреволюционного мятежа и действий его участников.

1. Sarközy T. Magyarorszag kormanyzasa – 1978. 2012. – Bp., 2012. 0.129.

По мнению Я. Кадара, нельзя допустить послаблений в этом вопросе, ибо /35/ за этим последуют другие требования, коренным образом меняющие подходы. По его словам, официальная оценка событий и так достаточно нюансированная: имело место вооруженное контрреволюционное восстание, были также выступления, основанные на законных обидах, и было общее замешательство среди людей. Если оценивать все это глобально, то это была национальная трагедия. Кадар подчеркнул, что за требованиями реабилитации скрывается своя логика, это не игра в слова. Отметил, что он слышит голоса из определенных кругов, с которыми у властей имеются столкновения: почему не назовете события 1956 года народным восстанием, ведь через пару лет эта точка зрения станет официальной в Венгрии? Кадар сказал: «По-моему, так не будет ни-когда». В этом вопросе Я. Кадар ошибался. Эта точка зрения была предложена комиссией ученых в конце 1988 г., но в 1990 г. официальные круги, венгерский парламент пошли дальше, назвав события 1956 года «революцией и национально-освободительной борьбой». А тогда в 1986 г. Кадар пытался доказать своим товарищам, что если считать события 1956 года славной национальной революцией, то силы, которые выступали против нее, являются контрреволюционными. По этой логике и ВСРП надо считать контрреволюционной партией. «Не знаю, сколько и кому нужно еще объяснять, чтобы было понятно, о чем идет речь. С этим нельзя играть!». В заключение Кадар отметил, что «время больших классовых боев в Венгрии закончилось. Партия не будет их провоцировать, не будет вводить жесткие порядки, но если речь зайдет о базовых институтах власти, мы пойдем на столкновение, будем сражаться и победим. Лично меня тени (прошлого. – Прим. автора) или несколько десятков наглых, самоуверенных людей не пугают» [1]. В этом выступлении Я. Кадар вновь призвал партийные кадры пробудиться от спячки и действовать.

1. MOL M-RS 288.f/ 4/220 ö.e. (KB 1986. nov. 19–20).

К весне 1989 г. обстановка в партии и стране значительно изменилась, венгерское общество продвигалось к политическому плюрализму. На повестке дня был вопрос о правомерности сохранения старой партии. Избранный на декоративный пост председателя ВСРП больной старик в условиях кардинального пересмотра оценок событий 1956 г. не смог защитить себя. Несмотря на свое ослабленное физическое и психическое состояние, Я. Кадар понимал, что его делают козлом отпущения. Его эмоциональная и запутанная речь на пленуме ЦК в апреле 1989 г., куда, вопреки советам генерального секретаря К. Гроса и лечащих врачей, он буквально прорвался, чтобы высказаться, была отчаянной попыткой защиты себя самого и социалистического строя – со стороны больного человека с распадающимся сознанием. Но в этой речи чувствовалась логика. Он сказал, что не выдвигал термин «контрреволюция», а говорил о тех, кто открыл дорогу к «контрреволюции». События в октябре 1956 г. развивались как студенческая демонстрация, перешедшая в восстание. Советским агентом он не был. Погиб не только Имре Надь, до него погибло немало людей. Сказал, что он, Кадар, не уклоняется от своей ответственности [2].

2. Анализу этой речи Я. Кадара посвящено много книг и статей. Тексты этой речи, а также интервью Марии Кадар и другие заявления участников событий приведены в книге М. Корниша «Kadar Janos utolso beszede». – Bp.: Kalligram, 2006.

В письме в адрес ЦК в апреле 1989 года Я. Кадар просил прояснить в суде степень его ответственности за приговор 1958 года Имре Надю, но этого не стали делать. В Венгрии нет документов, доказывающих прямую причастность Кадара к вынесению смертного приговора бывшему премьер-министру, но, видимо, он не приложил усилий по замене высшей меры наказания на более мягкий приговор. Историки размышляют, что означала формулировка в решении Президиума ЦК КПСС (февраль 1958 г.) относительно судьбы И. Надя – «проявить твердость и великодушие». Сам факт, что высший орган КПСС рассматривал вопрос о суде над И. Надем, причем обсуждение велось без оформления протокола, нуждается в дополнительном изучении. Похоже, что /36/ вопрос о судьбе И. Надя не был чисто венгерским вопросом. Известно, что свое мнение высказывали руководители Китая, Польши, Румынии и других стран. Например, китайские представители считали, что если И. Надь совершил преступления, то он заслуживает сурового наказания. Но с этим делом не надо, дескать, спешить. Один из ветеранов старой ВСРП, бывший секретарь ее ЦКК И. Шомоди рассказывает, что Кадар в беседе с ним отметил, что не хотел смерти И. Надя, у него была неофициальная договоренность с Председателем Президиума ВНР И. Доби: если в случае вынесения судом смертного приговора И. Надь попросит о помиловании, то надо его предоставить. Но И. Надь не стал просить помилования. Кадар и в своей последней речи в апреле 1989 г. упоминал какую-то неподписанную «бумагу». Осталось неясным, что он имел в виду – заявление И. Надя об отставке в декабре 1956 г., которого ждали от него, или прошение о помиловании в июне 1958 г. Психоаналитики так и не сумели раскодировать эти последние высказывания Кадара.

Взаимоотношения Я. Кадара и И. Надя – тема весьма сложная. Кадар знал, что Надь был человеком Берии, сотрудничал с органами НКВД в 30-е годы. Об этом он рассказывал Горбачеву в сентябре 1985 г. Но из трагического треугольника венгерских коммунистических политиков – М. Ракоши, И. Надь, Я. Кадар – именно он (Кадар) сделал больше всего полезного для Венгрии. Фактически он претворил в жизнь все требования участников народного восстания 1956 года.

В нынешних венгерских условиях Кадару отводят негативную роль. Но ведь именно этот политик вывел Венгрию, хотя и ценой жертв, из катастрофы 1956 г., консолидировал ситуацию, сплотил общество, а затем обеспечил экономический и социальный подъем. Благодаря его усилиям, венгерский социализм из «казарменного», административно-командного превратился в вариант «социализма с человеческим лицом». Система правления из тоталитарной превратилась в авторитарную с элементами демократизма и существенным снижением в политике роли силовых, административных структур.Но сохранение «государственного социализма» в Венгрии и в Восточной Европе вообще зависело не только от национальных условий, не только от потенциала лидера и партии, а и от соотношения сил на мировой арене. Уход Советского Союза из стран ЦВЕ, вывод советских войск, ослабление экономических связей, что бы ни говорил М. С. Горбачев о свободе выбора, об ответственности компартии перед собственным народом, о новом политическом мышлении, нанесли удар по позициям социализма в этих странах, ускорили развал содружества соцстран. Остальное довели до логического конца оппозиционные силы, поощряемые США и западными державами.

С именем Я. Кадара связывались успехи Венгрии в 60–70-е годы, рост народного благосостояния, укрепление международного авторитета страны. Под его руководством страна стала своего рода пионером социально-экономических преобразований на востоке Европы. Я. Кадар приобрел славу авторитетного социалистического политика с суверенным мышлением и оригинальным стилем. Вместе с тем «кадаризм» как система политических приемов и технологий, как серия реформ имел объективные исторические лимиты. На фоне застоя в СССР, неудачной попытки Пражской весны 1968 г. и осложнений в советско-китайских отношениях венгерские реформы не получали поддержки. В советской перестройке Я. Кадар увидел сначала шанс для обновления социализма, но практический ход преобразований М. С. Горбачева вызвал у него, многоопытного и осторожного политика, большие сомнения. Будучи в преклонном возрасте и пройдя пик своего влияния, с опозданием поняв, что его время прошло, он пытался перед уходом в отставку внушить как М. С. Горбачеву, так и своим соратникам необходимость большей осмотрительности в политике, лучшей координации политических и экономических преобразований, более полного учета национальных особенностей в рамках союза социалистических стран, сохранения единства /37/ партийного руководства и постепенного продвижения вперед на основе сочетания преемственности и обновления политики. По существу это была идея революции сверху при сохранении политической роли компартии, способной объединять все конструктивно настроенные политические силы. Видя ослабление социализма в Советском Союзе, Я. Кадар делал намеки советскому лидеру о необходимости более быстрого сближения с Китаем. М. С. Горбачев, уже списавший Кадара, отмахнулся от его советов. К тому же события на площади Тяньаньмэнь в мае – июне 1989 г. усилили сдержанное отношение генсека КПСС к китайскому опыту.

Генеральный секретарь ЦК КПСС в октябре 1989 г. так оценивал перемены, произошедшие в Польше и Венгрии: «…если партия делает вид, что ничего особенного не происходит, не реагирует на требования жизни, она обречена. Мы переживаем за здоровые силы в Польше и Венгрии, но помочь им очень непросто. Ведь там были сданы многие позиции потому, что вовремя не дали ответа на требования жизни, процессы приняли болезненный характер. Польские товарищи не использовали возможности, которые открылись перед ними в начале 80-х годов. Да и в Венгрии Кадар уже на исходе жизни глубоко переживал, что вовремя не сделал того, что должен был и мог сделать. Так что у нас с вами остается один выбор – решительнее идти вперед, иначе будем биты» [1]. Остается добавить, что говорилось это все Э. Хонеккеру за месяц до слома берлинской стены и начавшегося потом крушения ГДР. А сам М. С. Горбачев ускорял бег от кризиса, стучавшегося в двери, …к распаду Советского Союза.

1. Отвечая на вызов времени. Внешняя политика перестройки: документальные свидетельства. – М., 2010. С. 571.

В Венгрии новое, обновленное руководство ВСРП, раздираемое противоречиями и личными амбициями, не сумело обеспечить единства в адаптации к новым условиям. Пересмотр оценки событий 1956 г. подорвал основы легитимности режима власти, способствовал нарастанию критики политики коммунистов в послевоенный период и их ответственности за подавление восстания 1956 г. Критика в адрес Я. Кадара была как справедливой, так и тенденциозной. Новые руководители партии начали дистанцироваться от наследия Кадара. Реабилитация И. Надя и его сторонников, новый подход к событиям 1956 года не состыковывались с пребыванием Я. Кадара на посту председателя ВСРП. После его драматического выступления на пленуме ЦК в апреле 1989 г. руководство партии, ссылаясь на врачебное заключение, освободило Я. Кадара от обязанностей председателя партии и члена ЦК. Он был отправлен на пенсию и умер в июле 1989 г.

Похороны его прошли при громадном стечении народа. Люди прощались с уходящей исторической эпохой. Присутствовали и иностранные делегации. У членов венгерского руководства, за исключением, пожалуй, К. Гроса, было сдержанное отношение к проводам Я. Кадара. Известно, что Международный Отдел ЦК ВСРП отговорил некоторых европейских политиков, хорошо знавших Кадара, например, Б. Крайского и других, приезжать на похороны. От КПСС прибыли Е. К. Лигачев и А. Ф. Добрынин. Президент США Дж. Буш-старший, за несколько дней до этого посетивший Венгрию с официальным визитом, сказал журналистам, что Кадар всю жизнь трудился ради блага своего народа.

Мне думается, что верную и справедливую оценку роли Я. Кадара дал В. Брандт. В своих «Воспоминаниях» [2] он отмечает: «Янош Кадар считал, что изменения у „русских“ подтверждают его правоту, однако не счел для себя необходимым из-за этого продлевать пребывание на своем посту. Он устал и был доволен тем, что в очень тяжелых условиях смог предотвратить для своего народа худшее. Его желание полностью уйти в отставку не удовлетворили, причем не последнюю роль наверняка сыграл совет „советских друзей“ Обстоятельств, при которых весной 1989 года, за несколько месяцев до смерти, его /38/

2. Брандт В. Воспоминания. – М., 1991. С. 470–471.

лишили последних постов, показались мне неподобающими и недостойными». В. Брандт пишет, что представления Я. Кадара о «демократическом социализме» не были полными по сравнению со взглядами его преемников и сотрудников, но он был более последовательным в практической области.

Что касается предположения Брандта относительно «совета» из Москвы, то действительно он сводился к тому, что Кадара надо менять, но таким образом, чтобы перемены в Венгрии, хотя бы внешне, проходили при его участии. Конструкция с избранием председателя ВСРП подходила для этой цели. К. Грос и другие хотели избежать повторения прошлых сюжетов в истории партии, когда все обвинения в ошибках и прогрешениях списывали на уходящего лидера. Но новые руководители ВСРП не сумели удержаться на этой линии под огнем критики оппозиции.

За последние двадцать лет в Венгрии сменилось несколько правительств – правоцентристских, консервативных и социалистических – либеральных. Но радикальные общественные перемены, смена государственного строя, переход к рыночному хозяйству, замена внешнеполитической и внешнеэкономической ориентации прошли в Венгрии в обстановке относительной стабильности, эволюционным путем, на условиях договоренности главных политических сил. В этом ощущалось и влияние опыта трех десятилетий кадаровского правления, в том числе политики национального согласия, демократических экспериментов и рыночных преобразований в экономике.

Столетие Я. Кадара в мае 2012 года было отмечено в Венгрии по-разному. Правительственные круги замалчивали этот юбилей или повторяли стандартные обвинения в адрес Кадара. Социалисты провели сугубо научное заседание, стараясь передать все оттенки настроений в обществе и научных кругах. Директор Института политической истории Д. Фельдеш сказал, что их цель – не памятник Кадару возводить, а объективно разобраться с его наследием. Бывший премьер-министр Ф. Дюрчань, пытающийся создать новую соцпартию, в своих речах отдавал предпочтение не Яношу Кадару, а Имре Надю. Две небольшие коммунистические партии, не входящие в парламент, организовали свои митинги на кладбище, возложили венки на могилу венгерского коммуниста. Любопытное объяснение ностальгии по Кадару в современном венгерском обществе дал в журнале «Рубикон» (2012. № 8) известный историк И. Ромшич: «Нынешнюю ностальгию по эпохе и человеку, давшему ей свое имя, можно объяснить тем, что для большинства людей сравнительное материальное благополучие, социальная безопасность и возможность общественного подъема более важны, чем политическая демократия и духовное многоцветие».

В Москве в мае 2012 г. в Институте экономики РАН (ОМЭПИ) прошел «круглый стол», посвященный опыту венгерских реформ и политике Я. Кадара. На юбилей коммунистического руководителя Венгрии и друга нашей страны откликнулись газеты «Правда» и «Литературная газета».

Россия и Венгрия на перекрестках европейской истории. Выпуск II: сборник научных статей. – Cтаврополь: Изд-во СКФУ, 2016. С. 24-39.