Их корни и ветви были короткими...

   (0 отзывов)

Неметон

«Их корни и ветви были короткими, так что никто не может утверждать, что их прошлое было славным. Я не слышал ничего, кроме их имен, и не видел их в летописях царей».

Фирдоуси «Книга царей». X в. н.э

Селевкидское царство, оказавшееся наследником восточных владений Александра, стало уменьшаться в размерах уже через несколько десятилетий после своего возникновения. Особенно ощутимой для Селевкидов была потеря двух самых дальних восточных областей — Бактрии (современный Северный Афганистан и частично правобережье р. Амударьи) и Парфии (горы Копет-даг и примыкающие к ним долины Юго-Западной Туркмении и Северо-Восточного Ирана). Они были утрачены в середине III в. до н. э. во время междоусобиц между двумя селевкидскими царевичами — Селевком и Антиохом.

58769cc26cf9d_.PNG.945506906670db5a00b82

Парфянский период длился со второй половины III в. до н.э. (отложение Парфии от Селевкидов) по первую четверть III в. н.э. (возвышение и окончательная победа над последними парфянскими царями династии Сасанидов). Но позднейшая иранская историческая традиция (восходившая к Сасанидам) не сохранила об этом периоде почти никаких сведений.

Парфяне вошли в мировую историю прежде всего, как могущественные и коварные противники римских легионов, сражавшихся на Востоке. И до самого недавнего времени, не имея других источников, историкам поневоле приходилось смотреть на парфян глазами латинских и греческих авторов. Естественно, что взгляд их был недружелюбным и настороженным, а главное, беглым и весьма поверхностным. Так, из-за неполноты и односторонности источников возникло представление о «темных веках» в истории Ирана, когда эллинистическое наследие оказалось в руках варваров-эпигонов, а духовная культура находилась в упадке. Только в XX в. стали появляться новые материалы (в первую очередь археологические находки), позволившие взглянуть на историю Парфянской державы по-новому.

58769cc7aec2a_.jpg.98c3456f560fa4766e834

С разной степенью подробности исследованы в настоящее время десятки городов и поселений парфянского времени на всей обширной территории государства. Яркую картину жизни небольшого пограничного римско-парфянского города удалось воссоздать благодаря работам в Дура-Европос (находился под властью Парфии со II в до н.э) на среднем течении Евфрата. В 20—30 годах проводились раскопки одного из наиболее крупных эллинистических городов в Месопотамии — Селевкии-на-Тигре. Менее детально исследованы парфянские слои Ктесифона, одной из столиц Парфянской державы (тоже на Тигре). Проводились раскопки и ряда других городов — Ашшура, Хатры и др., начаты исследования одной из столиц — Гекатомпила, большие результаты дает исследование парфянских памятников в Южной Туркмении (т.е. непосредственно в Парфии), и в первую очередь многолетние раскопки парфянского города Михрдаткерта (городища Старая и Новая Ниса в 16 км от Ашхабада). Здесь раскопало несколько храмов, зданий общественного назначения и некрополь. Из наиболее интересных находок в Нисе следует назвать памятники парфянского искусства (глиняная и каменная скульптура, ритоны из слоновой кости). Но особое место занимает находка хозяйственного парфянского архива — написанные тушью на остраках (глиняных черепках) документы, учитывающие поступления вина с окрестных виноградников в царские погреба Михрдаткерта, а также его выдачу. Всего архив из Нисы содержит более 2500 таких документов, относящихся к I в. до н.э.

58769caba4ea3_.thumb.jpg.f54a3949756a2f4

Ещё недавно социальную структуру Аршакидской державы некоторые исследователи уверенно определяли, как феодальную. Представители знатных парфянских родов и царские вельможи (вазурги), мелкие владетели и полузависимые князьки, управители областей и другие сановники рассматривались при этом как находившиеся на разных ступенях иерархической лестницы вассалы верховного сюзерена — «царя царей». К числу проявлений «феодализации» парфянского общества относили распространение единообразного костюма воина, сложный ритуал придворных церемоний, пышную титулатуру и другие чисто внешние признаки. Однако новые материалы (и прежде всего данные хозяйственных документов) не укладываются в эту схему. Общая картина, которая сейчас только смутно вырисовывается, оказывается намного сложнее, и для её твердого обоснования потребуется еще немало новых фактов. Пока же можно говорить только об отдельных элементах общественного устройства Парфянского государства и об основных тенденциях в его социальной жизни.

Во-первых, нет никаких оснований считать, что социальная структура парфянского общества оставалась неизменной на протяжении всех пяти веков его существования. Во-вторых, следует учитывать, насколько принципиально различные по своему общественному и экономическому устройству социальные организмы оказались объединенными в политических рамках «Великой Парфии»: здесь были и эллинистические города, сохранявшие самоуправление, и мелкие арабские княжества с очень сильными традициями патриархально-родового устройства, и полузависимые царства, управлявшиеся где родичами «царя царей», а где местными династиями н сохранявшие право выпускать свою монету. Здесь были и экономически сильные храмовые поместья (учетные документы, найденные в Михрдаткерте, видимо, относятся к царско-храмовым землям, которые обрабатывали зависимые люди и, возможно, арендаторы), и частновладельческие поместъя-дастакерты с прикрепленными к земле рабами, и свободные землевладельцы, жившие по традиционным нормам общинного уклада, и рабы-военнопленные.

Плиний писал, что парфяне владеют восемнадцатью царствами. Позднее их называли «царями племён», и в этом, очевидно, содержится один из ключей к пониманию внутреннего устройства Парфянского государства. Номады-парны, оказавшись в роли создателей одной из самых могущественных мировых держав своего времен, ещё долго, видимо, сохраняли пережитки кочевнических родовых традиций. Именно этим, а не «феодализацией» следует объяснять ту особую роль, которую в течение всей истории Парфянской державы играли могущественные роды парфянской знати — Карены, Сурены, Михраны и др., имевшие каждый свое войско. К пережиточным явлениям родоплеменной организации относится и сохранение у парфян общегосударственного совета родовой знати.

Пока можно судить только о военно-политической организации, которую создали Аршакиды, чтобы удержать в своих руках завоеванные страны: она была достаточно гибкой и приспособленной к особенностям и традициям каждой области. Так, в западных областях засвидетельствованы названия должностных лиц, восходящие — через Селевкидов — к греческой номенклатуре чиновников («стратег Месопотамии и Парапотамии», «архос (глава) арабов» — в долговом контракте из Дура-Европос) или к ещё более древним ахеменидским терминам (аркапат — «начальник крепости»). Местные титулы и звания иранского происхождения существовали и в Закавказье (битахш, или питиахш — «наместник», «занимающий второе место»), и в Восточном Иране (нахвадар, ноходар — «держащий первое место»). Более подробно (благодаря хозяйственным документам из Нисы) исследовано административное деление, существовавшее на восточной окраине Аршакидской державы — в собственно Парфии. Здесь оно было трехступенчатым: дизпат (правитель селения или небольшой крепости с прилегающими землями) подчинялся сатрапу (шахрап), управлявшему в отличие от ахеменидской эпохи сравнительно небольшой областью, а над сатрапами стоял марзбан («охраняющий границу»), ведавший более крупной административно-территориальной единицей (все эти термины иранского происхождения). Видимо, по областям различалась и система налогообложения.

Подобная система административного устройства, приспособленная к особенностям каждой области, могла обеспечивать управление огромной державой лишь в условиях сильной царской власти, но, когда она ослабевала, немедленно проявлялась тенденция к децентрализации.

Соперничество между родами парфянской знати усиливало эту тенденцию. Ещё одна могущественная внутренняя сила, противостоявшая власти царя в Парфии, — экономически развитые города Месопотамии. Их неоднократные антиаршакидские выступления во II—I вв. до н.э.— косвенное подтверждение того, что Аршакиды пытались нарушить их традиционный статус. Каковы бы ни были процессы, происходившие в социально-экономической жизни месопотамских городов парфянского времени, ко II в. н.э. уже не наблюдается никаких резких проявлений антагонизма между этими городами и царской властью.

Тенденция к децентрализации с последней четверти I в н.э. заметно усиливается и приобретает обычно форму борьбы за власть между несколькими представителями аршакидской династии, которых поддерживали различные внутриполитические силы. В конце I — начале III в. н.э. у власти в Парфии нередко находятся одновременно два (а иногда и три) враждующих правителя, каждый из которых носит пышную царскую титулатуру, чеканит свою монету и т.д. Однако расстановка сил в этой междоусобной борьбе была, очевидно, непостоянной — мы ничего не знаем о разделах Парфянского царства, которые закрепили бы за разными ветвями аршакидской династии определенные территории: каждый из соперников претендовал на все царство. Ослабление центральной власти не замедлило сказаться во внешнеполитических неудачах (именно междоусобицы облегчили римские завоевания в Месопотамии во II в. н.э.) и в усилении сепаратистских тенденций царств и областей, составлявших Парфянскую державу. Еще в 58 г. н.э., после восстания стала независимой Гиркания, неоднократно отправлявшая собственных послов в Рим. Многие свои владения аршакидские цари теряют во II в., а к началу III в. из-под их власти окончательно выходит Парс, где местные династии (сперва с титулом фратарак — «князь», «предводитель», затем с титулом шах (в текстах обозначается арамейским написанием — малка — «царь») сохранялись у власти и чеканили свою монету непрерывно начиная с III в. до н.э. Здесь правители и жречество считали себя преемниками и хранителями ахеменидского наследия. Их оппозиция Аршакидам привела в первой четверти III в. к тому, что против парфянского царя выступил Арташир, «сын Папака, из семени Сасана», победы и царствование которого открывают новую эпоху в истории Ирана — сасанидскую.

Культурное наследие парфян нельзя рассматривать, как «арифметическую сумму» культур тех стран и народов, которые составляли аршакидскую державу. Не происходило и иранизации покоренных народов, насильственного навязывания им культуры завоевателей или слияния культур с потерей облика каждой из них. Греки в Селевкии-на-Тигре продолжали приносить жертвы своим богам; в Парсе чтили Армазда (Ахурамазду) и Анахиту (особенно славился ее храм в Стахре), т.е. древних зороастрийскпх божеств, культ которых сохранялся здесь вместе с другими ахеменидскими традициями. В собственно Парфии и в ряде других областей были распространены культы, восходившие к учению Заратуштры, по претерпевшие очень сильные изменения. Несомненно, существовала н «Авеста» или ее важнейшие части, но неизвестно, в устном ли только исполнении магов или уже записанная (арамейскими буквами или как-нибудь иначе).

В арабском княжестве Хатра (среди пустыни между Тигром и Евфратом) поклонялись древним семитским божествам, хотя и изображали их по эллинистическим образцам: ал-Лат — как Афину, Шамса — как бога солнца Гелиоса и т.д. В кварталах римско-парфянского пограничного города Дура-Европос храм Зевса-Теоса мог соседствовать с синагогой, храм «пальмирских богов» — с римским «Митреумом» (митраизм — религия, очень далекая от первоначального иранского культа светового божества Митры, — распространился в Римской империи через Малую Азию, на первых порах соперничая здесь с ранним христианством).

Только в изобразительном искусстве разных областей Парфии местные черты часто выглядят как бы сглаженными —прежде всего потому, что художники в далеких областях Парфянской державы часто следовали одним и тем же эллинистическим образцам, наполняя их, однако, своим содержанием (как это было, например, с изображениями божеств в Хатре).

Широкое распространение определенного набора эллинистических сюжетов и образов (особенно популярна была, например, фигура Геракла), чисто внешних атрибутов нередко переосмысляемых изображений характерно в это время для огромной территории — от Средиземноморья до Индийского океана. Одни области, как, например, Парс, оказались в меньшей степени затронутыми этими веяниями эпохи, другие — в большей.

Очень высокого развития достигла парфянская архитектура: несмотря на явное преобладание в ней эллинистических приемов и традиций, «лицо» парфянской архитектуры определяет их сочетание с древневосточным архитектурным наследием (купольные своды особой конструкции, большое развитие открытых во двор помещений под сводом или на столбах — айванов).

Специфические парфянские черты в искусстве Аршакидского государства полнее всего проявляются в изображениях правителей. Именно в эту эпоху складываются те особенности иранского официального образа царя, которые достигают высшего расцвета в сасанидском искусстве III—IV вв.

Официальных письменных языков в державе Аршакидов было несколько. Широкое распространение имел греческий язык, служивший не только для составления различных документов, но и являвшийся языком монетных легенд. Это был прежде всего язык городов и торговли, но знали его и в собственно парфянской среде, где было распространено увлечение греческим театром. Важную роль в жизни Парфянского государства играли и семитические языки. Созданный на основе арамейского алфавита письменный язык парфянских канцелярий состоял более чем наполовину из арамейских слов, которые, однако, полагалось читать по-парфянски (таким способом записаны документы архива из Нисы и некоторые другие документы и надписи). Вряд ли у парфян существовала своя письменная литература. Однако к парфянскому времени относится расцвет искусства иранских певцов-сказителей (гошанов) и, вероятно, сложение восточно-иранского эпоса в той его форме, которая была записана позднее, при Сасанидах, а до нас дошла в поэтической передаче Фирдоуси.

58769cb9c2867_.PNG.00d9e54b699a4905f8318

Историю Парфии можно проследить, начиная с VIIв до н.э. В 625 г до н.э Киаксар, сын Фраорта, став царем Мидии, создает регулярную армию вместо племенного ополчения, что позволяет ему бросить вызов Ассирии, которая увязла в войне с Вавилоном. Он наносит ей поражение и захватывает Северную Месопотамию, а затем Гирканию и Парфию к востоку и юго-востоку от Каспийского моря, Персию, Элам, Страну маннеев (позднее – Атропатена) (древнее государство, существовавшее в X—VII веках до н. э. в Передней Азии, к югу и востоку от озера Урмия), Урарту и часть Малой Азии. В 548г до н.э. персидский царь Кир покоряет Мидию, и Парфия входит в состав его державы. В декабре 522г до н.э., во время карательного похода Дария I против восставшего Вавилона, ряд областей персидского государства предпринял попытку отложиться от Ахеменидов. Наряду с Мидией, Эламом, Маргианой, сакскими племенами Средней Азии и Египтом, в мятеже приняла участие и Парфия, восстание в которой было подавлено отцом Дария в 521г до н.э. К началу III в. до н.э. на территории бывшей Персидской державы, разгромленной Александром Македонским, сложились новые государства, самым крупным, из которых была держава Селевкидов, основанная полководцем Александра Селевком, в которую вошла Парфия, наряду с Мидией, Персией, Месопотамией, Северной Сирией и частью Малой Азии. Отложение Парфии от Селевкидов относят к середине III в. до н.э. или, несколько позже, вероятно в 238 г. до н.э. после захвата власти Аршаком, основателем Парфянского царства, «человек неизвестного происхождения, но большой доблести...», как характеризовал его римский историк Юстин. Его имя дало название династии Аршакидов. Не исключено, что Аршак был выходцем из Бактрии. Но основной силой, на которую оп опирался, были северные соседи Парфии — кочевые племена парны (или дахи — название большого племенного союза, в который входили и парны). Первые десятилетия существования Парфянского царства были заполнены напряженной борьбой за расширение владений и отражением попыток Селевкидов вернуть себе власть над мятежной областью.

В 228 г. до н.э., когда на парфянском престоле находился уже брат Аршака I Тиридат I, только помощь кочевых среднеазиатских племен спасла парфянского царя от поражения во время похода на Парфию Селевка II. В 209 г. до н. э. сын Тиридата I был вынужден, уступив часть владений, заключить мир с селевкидским царем Антиохом III, совершившим победоносный поход на восток.

К этому времени под властью Аршакидов уже находились богатая прикаспийская область Гиркания и частично Мидия. Но окончательное превращение Аршакидов из скромных владетелей сравнительно небольшой области в могущественных повелителей мировой державы — «Великой Парфии» — произошло только при Митридате I (171 —138 гг. до н.э.). К концу его царствования владения Аршакидов простирались от гор Гиндукуша до Евфрата, включая (кроме собственно Парфии и Гиркании) на востоке области, отвоеванные у Греко-Бактрии, а на западе — большинство областей Ирана и Месопотамию. Селевкиды пытались безуспешно противостоять напору Аршакидов: Митридат I взял в плен и поселил в Гиркании Деметрия II Никатора, а сын и преемник Митридата I Фраат II (138—128-7 гг. до н.э.) упрочил завоевания парфян, нанеся в 129 г. до н.э. поражение Антиоху VII. Парфянская экспансия на запад временно приостановилась, когда державе Аршакидов с востока стала угрожать нахлынувшая из степей Центральной Азии волна кочевых племен (в китайских хрониках это племенное объединение, в состав которого входило и племя кушан, носило название да-юэчжи; античные авторы называли их тохарами). В борьбе с этими племенами нашли свою смерть и Фраат II, и правивший после него Артабан I (128-27 — около 123 гг. до н.э.). Дальнейшее продвижение этих племен удалось остановить только Митридату II (около 123 — около 88 гг. до н. э.).

Упрочив границы своего царства, Митридат II сумел существенно расширить границы Парфянского царства. Особенно активной была его внешняя политика в Закавказье, в частности, в Армении, приведшая к установлению зависимости последней от Парфянской державы. Армянский царь Тигран I был вынужден отдать своего сына в заложники и тот вырос при парфянском дворе. Тигран уговорил Митридата II вернуть его на престол Армении в обмен на передачу Парфии «70 долин» в Атропатене. В 95 г. до н.э. Тигран II Великий стал царем Армении. В 94 г. до н.э. он заключил союз с царем Понта Митридатом VI Евпатором, женившись на его дочери. Союзники начали с того, что разделили между собой другое эллинистическое царство, Каппадокию, причем Тиграну досталась Мелитена — когда-то центр образования армянской народности. Затем решено было воспользоваться временным ослаблением как Рима, где бушевала гражданская война, так и Парфии. Митридат нанес удар по римским владениям в Малой Азии, а Тигран занял Атропатену и Верхнюю Месопотамию; он даже дошел до стен Экбатаны и сжег летнюю резиденцию парфянских царей около этого города.

В 92 г. до н.э. Митридат II, отправив посольство к Сулле, открыл совершенно новую страницу во внешней политике Парфянской державы — контакт с Римом. В последующем отношения между двумя государствами имели далеко не мирный характер. Парфия оказалась главной силой, препятствовавшей проникновению Рима на Восток.

romansparthians.jpg.f5330c762ed7d4e01d6d

Самую яркую победу парфянам в этой борьбе принес 53 год до н.э., когда в битве при Каррах (Харране в Верхней Месопотамии) римское войско под командованием Красса потерпело сокрушительное поражение (только убитыми римляне потеряли 20 тыс.) от парфянского полководца Сурена. Сурен прислал голову Красса царю Парфии, который находился в Арташате на свадьбе своего наследника с дочерью Артавазда II, сына Тиграна II. Царь присутствовал на представлении «Вакханок», трагедии Еврипида, и актер вынес вместо бутафорской головы, требовавшейся по ходу действия, голову римлянина.

В 52—50 гг. до н.э. парфянами была оккупирована вся Сирия, в 40 г. до н.э. парфянскую конницу царевича Пакора видели у стен Иерусалима. В 39 и 38 гг. до н.э. успех был на стороне римлян, но в 36 г. до н.э. снова полной неудачей окончился большой поход римского войска против парфян. На этот раз римлян возглавлял Марк Антоний. Это произошло уже в царствование Фраата IV (38-37 — 3-2 гг. до н.э.), использовавшего победу для установления длительных мирных отношений с Римом.

В 20 г. до н.э. Фраат IV совершил важный дипломатический шаг, который произвел огромное впечатление в Риме, — возвратил пленных и штандарты римских легионов, захваченные после побед над армиями Красса и Антония. После этого крупных столкновений между Римом и Парфией не было более ста лет.

1414989929_bitva-rimlyan-i-parfyan..jpg.

Но в 115 г. н.э., уже при императоре Траяне, Армения и Месопотамия были объявлены римскими провинциями. В 116 г. н.э. создается новая римская провинция — «Ассирия», а войска Траяна вступают в Селевкию и в парфянскую столицу Ктесифон, где захватывают «золотой трон» Аршакидов. Только смерть Траяна (117 г.) поправила дела парфян. Однако в 164 г. и. э. (при императоре Марке Аврелии) римляне снова вторглись в Месопотамию, сожгли Селевкию и разрушили царский дворец в Ктесифоне. В 198—199 гг. армия императора Септимия Севера нанесла новое сокрушительное поражение парфянам и захватила в Ктесифоне царские сокровищницы и 100 тыс. пленных. Победа последнего парфянского царя, Артабана V (213—227 гг.), над римлянами в 218 г. возвратила Аршакидам Месопотамию, но их трон уже сотрясался в это время под ударами внутреннего врага — возвысившейся в провинции Парс династии Сасанидов, которым предстояло не только поставить последнюю точку в истории Аршакидов, но и продолжить их борьбу с Римом.


1 пользователю понравилось это


Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.