Алексеев В. А. Политика США накануне капитуляции Италии в 1943 году // Вопросы истории. - 1971. - № 2. - С. 74-87.
3 сентября 1943 г. Италия, порвав с Гитлером, заключила с союзным командованием перемирие, а вскоре объявила войну нацистской Германии. В ходе переговоров о перемирии было решено, что в нескольких пунктах Италии, в том числе и под Римом, одновременно с сообщением о заключении перемирия будут высажены союзные десанты. Однако в самый последний момент при обстоятельствах, длительное время остававшихся неясными, уже подготовленная операция под Римом была отменена, что имело трагические последствия для итальянской столицы и в целом для Италии.
Как известно, подписанию перемирия предшествовали события большого исторического значения. Сокрушительные поражения, нанесенные Красной Армией немецко-фашистским войскам под Сталинградом и на Курской дуге, создали коренной перелом в ходе второй мировой войны. В условиях, когда подавляющая масса гитлеровских вооруженных сил была втянута в боевые действия на советско-германском фронте, англо-американские войска разгромили и изгнали из Африки итало-немецкие армии, а 10 июля высадились в Сицилии. Военное поражение Италии сопровождалось развалом итальянской экономики, резким ухудшением материального положения трудящихся. Италия оказалась на грани национальной катастрофы. В стране нарастало революционное движение, в авангарде которого шли коммунисты.
В этих условиях правящие круги Италии были вынуждены отстранить от власти Муссолини с тем, чтобы вывести страну из войны и предотвратить революционный взрыв. В Италии было создано правительство П. Бадольо. В ходе переговоров с союзниками о заключении перемирия, которые оно начало с большим промедлением, вело вяло и нерешительно, встал очень острый и важный вопрос о том, чтобы после заключения перемирия предотвратить захват Рима немецкими войсками. Вопрос о защите итальянской столицы имел военный, политический и экономический аспекты. Здесь находилось правительство, органы государственного управления, центры политических партий, наконец, король и его семья. В Риме были сосредоточены верховное командование, генштаб и крупные воинские соединения. Этот город являлся развитым промышленным центром и крупнейшим узлом железнодорожных коммуникаций Италии. Сохранение столицы в руках итальянцев ускорило бы и облегчило продвижение союзных войск на север и оказало бы важное влияние на ход последующих военных действий в Италии.
Однако защита Рима была нелегким делом, поскольку после заключения перемирия он оказался бы на значительном расстоянии от союзников и в непосредственной близости от крупных соединений гитлеровских войск. Радикальной мерой, обеспечивавшей успешную оборону Рима, явилась бы высадка вблизи него союзного воздушного десанта, который совместно с итальянскими войсками смог бы отразить немецкое наступление и удержать столицу до подхода союзных войск. Как известно, во время переговоров о перемирии вопрос о такой операции был согласован. Однако в самые последние часы она была отменена.
О несостоявшейся десантной операции под Римом и тесно связанных с этим других вопросах (о бегстве короля и Бадольо из Рима, о сдаче итальянской столицы гитлеровцам) написано довольно много. При этом почти каждая из политических партий, существовавших в Италии после войны, высказала свое отношение к этому вопросу. Авторы, принадлежавшие к лагерю монархистов1, признавали, что отмена десантной операции явилась ошибкой. Но, говоря о лицах, ответственных за нее, они умалчивают о Д. Эйзенхауэре, итальянском короле Викторе-Эммануиле III и Бадольо, а всю вину возлагают на генерала Дж. Карбони, командира мотомеханизированного корпуса, которому было поручено руководить обороной Рима. Так, монархист Малакола, критикуя решение об отмене десантной операции, подчеркивал, что союзники, втянувшись в эту операцию, по соображениям престижа взяли бы на себя всю тяжесть битвы за итальянскую столицу и город не был бы сдан немцам. Он обвинил Карбони в том, что тот совершил тяжелую ошибку, выступив с советом отменить намеченную высадку десанта2. По словам бывшего итальянского дипломата монархиста А. Тамаро, предполагаемая десантная операция была бы трудной, но возможной, и для отмены ее не было достаточных оснований3. К авторам-монархистам примыкает генерал Дж. Кастеллано, известный своими дружескими связями с Эйзенхауэром и другими американскими военными руководителями. Он также назвал ошибкой отказ принять помощь американского авиадесанта и утверждал, что операция имела шансы на успех4.
Вопрос об отмене десантной операции под Римом привлекал также внимание представителей левых демократических кругов. Виновниками срыва этой операции они называли короля, Бадольо, итальянских генералов и прежде всего Карбони. Эти авторы, опубликовавшие свои книги вскоре после войны, не располагали секретными материалами и не могли поставить вопрос об ответственности Эйзенхауэра за отмену операции. К. Сильвестри, ветеран Итальянской социалистической партии (ИСП), неоднократно подвергавшийся арестам и заключениям в период фашистской диктатуры, назвал блефом слова Карбони, высказанные им 8 сентября 1943 г. в беседе с американским генералом М. Тейлором, о том, что необходимо отказаться от высадки авиадесанта ввиду превосходства немецких войск. Отказ от высадки воздушного десанта, как считал Сильвестри, стоил союзникам десятков тысяч солдат, убитых и раненных под Кассино и в Романье, и затянул окончание войны5. А. Корона, в послевоенные годы член руководства ИСП, отмечал вину Карбони, заключавшуюся в том, что он в упомянутой беседе с Тейлором нарисовал мрачную картину военной обстановки и, заявив, что высадившаяся американская дивизия будет обречена на уничтожение, запугал американского генерала6.
Дж. Карбони вступил со своими "оппонентами" в ожесточенную полемику. В начале этой дискуссии, длившейся несколько лет, он в категорической форме утверждал, что отмена десантной операции являлась "актом лояльного, великодушного итальянского военного товарищества, благодаря которому Америка избежала абсолютно напрасного уничтожения всей американской усиленной парашютной дивизии и морального урона в связи с громкой и кровавой неудачей"7. Однако в последующие годы Карбони под воздействием бесспорных фактов заметно изменил свою точку зрения, уже соглашаясь с тем, что при определенных условиях высадка американского десанта под Римом могла быть успешной и имела бы положительное значение8.
Среди мемуаров, касающихся рассматриваемого исторического периода и написанных государственными деятелями, наибольший интерес представляют воспоминания У. Черчилля9. Они, в частности, показывают, какое большое военное и политическое значение придавали союзники высадке десанта под Римом. Но Черчилль также не назвал главного виновника срыва этой операции. Совершенно неудовлетворительное впечатление оставляет также тот раздел воспоминаний самого Эйзенхауэра, где речь идет о несостоявшемся десанте. Прибегая к общим, ничего не значащим фразам, а подчас и к прямой подтасовке фактов, Эйзенхауэр умалчивает о том, что высадка американского десанта была отменена по его прямому приказу. Он пишет: "В последний момент или страх итальянского правительства, или, как утверждают итальянцы, передвижение немецких военных резервов, я не знаю, что именно, вынудило отменить этот замысел"10. В книгах и статьях, написанных руководящими деятелями Итальянской коммунистической партии (ИКП) и историками-коммунистами, также содержатся высказывания о несостоявшейся десантной операции. Особенно важное значение имеет сформулированный Генеральным секретарем ЦК ИКП Луиджи Лонго вывод о том, что "Рим мог бы быть освобожден объединенными усилиями армии, народа и союзных войск, предполагавших сбросить в районе Рима воздушный десант"11. Это высказывание служит ключом к правильному пониманию изучаемого вопроса.
Генерал Максвелл Д. Тэйлор
Десантники 82-й дивизии в Италии, сентябрь 1943 года
В наши дни историк, пожелавший углубиться в изучение этой темы, располагает уже вполне достаточным количеством материалов и документов. Основными источниками являются упомянутые книги Кастеллано и Карбони. Особенно большое значение имеют воспоминания Кастеллано, поскольку в них впервые опубликован ряд документов из американских и итальянских военных архивов: справка Военно-исторического архива США о подготовке десантной операции; донесение Кастеллано о плане осуществления десанта, направленное в генштаб Италии; телеграммы Эйзенхауэра и Бадольо; записи бесед Кастеллано с представителями союзного командования и другие.
Авторы названных книг принимали самое активное и непосредственное участие в описываемых событиях. Кастеллано как начальник отдела планирования итальянского генштаба являлся доверенным лицом начальника генштаба В. Амброзио. По поручению короля и Бадольо он вел секретные переговоры с союзниками в Лисабоне, а затем в Сицилии о выходе Италии из войны и подписал перемирие. Карбони, пользовавшийся доверием короля и Бадольо, вскоре после отстранения Муссолини от власти был назначен начальником итальянской военной разведки и командиром мотомеханизированного корпуса, сформированного для обороны Рима от немецкого нападения и для борьбы с нараставшим революционным движением. Карбони располагал большой властью, имел доступ к секретной информации, в том числе и о готовившейся десантной операции, являлся первым советником Бадольо.
При изучении литературы о подготовке авиадесанта под Римом можно встретиться с совершенно противоположными суждениями относительно того, кто и когда впервые выдвинул эту идею. А. Корона пишет, что вопрос о высадке парашютного десанта был поднят Кастеллано 19 августа 1943 г. во время переговоров в Лисабоне12. Черчилль излагает совершенно иную версию, утверждая, что у Эйзенхауэра был свой план высадки десанта под Римом и что он об этом информировал Кастеллано13. Что касается самого Эйзенхауэра, являвшегося одним из главных действующих лиц этого исторического эпизода, то он в своих мемуарах не дает никаких сведений о том, когда такой план впервые появился и кто был его инициатором. Наиболее достоверным источником по этому вопросу следует признать записи бесед Кастеллано с представителями союзного командования. Из них явствует, что 19 августа на переговорах с союзниками вопрос о высадке авиадесанта под Римом не поднимался. Инструкция, подготовленная для Кастеллано перед его отъездом в Сицилию для продолжения переговоров, предписывала ему согласиться на принятие перемирия лишь при условии, если произойдет высадка по меньшей мере 15 союзных дивизий на побережье между Чивитавеккьей и Специей14. В упомянутом документе отсутствовало указание на то, чтобы Кастеллано обратился к союзникам с просьбой о высадке авиадесанта под Римом. Однако когда Кастеллано из высказываний американского генерала Б. Смита понял, что союзные войска будут высажены на побережье не севернее, а южнее Рима и над итальянской столицей нависнет угроза захвата ее гитлеровцами, он 31 августа во время переговоров в деревне Кассибиле впервые поставил вопрос о высадке американского десанта вблизи Рима в день объявления перемирия.
В записи второй беседы, состоявшейся также 31 августа, по этому поводу говорилось: "Затем ген. Кастеллано спросил, возможно ли для союзников высадить парашютную дивизию в ночь после объявления перемирия рядом с Римом и одновременно с тем высадить десант в Остии. Генерал Смит заявил, что это было бы возможно, если бы итальянское правительство выделило два аэродрома и оказало бы помощь"15. Маловероятно, что у Кастеллано эта идея неожиданно появилась во время переговоров и он ее выдвинул, не имея на то соответствующих полномочий. По-видимому, перед отъездом в Сицилию она обсуждалась в итальянском генштабе, хотя сам Кастеллано об этом не сообщает.
Как известно, 31 августа в Кассибиле Смит и Кастеллано наметили план действий на случай, если итальянское правительство согласится на безоговорочную капитуляцию. Этот план, как явствует из записи беседы Кастеллано, должен был осуществляться по следующим этапам: "Второстепенная высадка (5 или 6 союзных дивизий)... После короткого промежутка времени (одна или две недели) высадка главных союзных сил южнее Рима. Действия парашютной дивизии вблизи Рима и одновременно объявление перемирия"16. Небезынтересно отметить, что в связи с беспокойством, проявленным Кастеллано о судьбе короля и его семьи, Смит подсказал, что король мог бы покинуть Рим и перебраться в Палермо17. Таким образом, оказывается, что идея бегства короля из итальянской столицы, последовавшего в ночь с 8 на 9 сентября, была подсказана американцами.
Сообщая подробности о том, как протекало дальнейшее обсуждение вопроса о высадке союзного десанта под Римом, которой было дано кодовое название "Гигант-2", Кастеллано пишет в своих воспоминаниях, что он внес предложение об участии в десантной операции под Римом двух дивизий (авиадесантной и танковой). Союзное командование с большим вниманием отнеслось к этой идее. "Эйзенхауэр и его генеральный штаб, - отметил Кастеллано, - были убеждены в необходимости не оставлять Рим в руках немцев"18. Высадка десанта вблизи итальянской столицы была утверждена как часть общего оперативного плана, разработанного командованием союзных вооруженных сил, и для ее осуществления была выделена 82-я американская авиадесантная дивизия и 100 противотанковых пушек, недостаток которых остро ощущался в итальянских войсках. Кастеллано назвал 82-ю авиадесантную дивизию самой хорошей и наиболее боеспособной среди тех, которые были в распоряжении Эйзенхауэра19. Что же касается танковой дивизии, то Эйзенхауэр обещал изучить вопрос о ее привлечении к операции "Гигант-2".
Союзное командование немедленно доложило план десантной операции под Римом соответственно своим правительствам, которые его полностью одобрили. Ф. Рузвельт и У. Черчилль, находившийся в это время также в Вашингтоне, направили Эйзенхауэру телеграмму, в которой сообщалось: "Мы полностью одобряем Ваше решение осуществить операцию "Эвеланш" и высадить авиадесантную дивизию вблизи Рима на указанных условиях"20. Руководители правительств США и Англии придавали операции "Гигант-2" большое значение и даже сочли необходимым информировать об этом главу Правительства СССР. 3 сентября в своей телеграмме, отправленной И. В. Сталину, они писали: "Принятие условий итальянцами в значительной степени облегчается тем, что мы отправим парашютную дивизию в Рим для того, чтобы помочь им сдержать немцев, которые собрали бронетанковые силы вблизи Рима и которые могут заменить правительство Бадольо какой-нибудь квислинговской администрацией, возможно, во главе с Фариначчи"21.
В ночь с 1 на 2 сентября союзное командование направило верховному командованию итальянских вооруженных сил телеграмму, в которой сообщалось, что оно приступило к разработке операции по высадке парашютного десанта под Римом. В ответной телеграмме итальянская сторона по просьбе союзного командования указала итальянские аэродромы, которые можно было бы использовать для высадки десанта: Ченточелле, Урбе и Гвидония22.
1 сентября утром, тотчас после возвращения Кастеллано с Сицилии, состоялось совещание под председательством Бадольо, на котором было заслушано сообщение Кастеллано о результатах переговоров в Кассибиле и оглашен текст соглашения о перемирии, разработанный союзниками. На совещании присутствовали также министр иностранных дел Р. Гуарилья, начальник генштаба Амброзио, министр королевского двора П. Аквароне и генерал Дж. Карбони. Судя по сообщению Кастеллано, против этого плана высказался лишь Карбони, отметивший, что его мотомеханизированный корпус не сможет из-за отсутствия бензина и боеприпасов выстоять в бою с немецкими войсками. Впоследствии Карбони писал, что в своем выступлении на совещании он внес предложение отсрочить на 4 - 5 дней дату объявления перемирия, поскольку изменился план союзников, которые, отменив свое первоначальное решение о высадке войск севернее Рима, стали планировать осуществление этой операции южнее Рима. Все присутствовавшие, по словам Карбони, согласились с этим предложением, а Бадольо и Амброзио заверили, что продление срока объявления перемирия совершенно необходимо и оно, безусловно, будет запрошено.
Однако выступление Карбони на совещании носило противоречивый характер. Если из вышеизложенного заявления можно было понять, что в принципе он был согласен с проведением десантной операции, то затем он стал говорить, что высадка американской парашютной дивизии принесет мало пользы, так как итальянское командование испытывает потребности не в легком, а в тяжелом вооружении, боеприпасах, бензине, танках и противотанковой артиллерии, то есть как раз в том, чем парашютисты не располагают. Карбони далее заявил, что высадка парашютного десанта не создала бы для итальянцев никаких преимуществ, но привела бы к весьма опасному ухудшению обстановки, так как это привязало бы итальянские войска к аэродромам23.
Есть основания предполагать, что генерал Карбони, непосредственно подчинявшийся начальнику штаба итальянской армии генералу М. Роатта и обязанный ему своим продвижением по службе (по протекции Роатта он в августе 1943 г. был назначен командующим мотомеханизированным корпусом и начальником итальянской военной разведки), в данном случае проводил линию своего шефа, который был против высадки десанта. Роатта считал, что если бы американская парашютная дивизия была уничтожена при высадке, то им было бы предъявлено обвинение в том, что они предали американцев и завлекли их в ловушку24. Анализ выступления Карбони показывает, что данные им оценки и предложения являются совершенно необоснованными. Во-первых, абсолютно ошибочным было заявление Карбони о том, что высадка американского десанта не только не принесла бы итальянцам никаких преимуществ, но, наоборот, осложнила бы положение итальянских дивизий. Любому непредубежденному человеку, даже если он не является специалистом в военной области, ясно, что введение в бой американских парашютистов привело бы к дальнейшему изменению соотношения сил в пользу итальянских вооруженных сил и оказало бы огромное влияние на моральный дух армии и народа Италии, увеличив силу их отпора немцам. Союзная авиация, которая в тот период уже господствовала в воздухе, сумела бы прикрыть аэродромы, где высаживались американские парашютисты, от немецких как наземных, так и воздушных атак. Не следует также упускать из виду, что союзное командование запланировало вместе с парашютной дивизией доставить 100 противотанковых пушек, кроме того, в стадии рассмотрения находился вопрос о высадке американской танковой дивизии вблизи Рима (в устье Тибра). При создавшейся обстановке было ошибочным и даже пагубным ставить вопрос о переносе даты десанта, поскольку уже 7 сентября гитлеровское командование разослало приказ о разоружении всех итальянских войск, и исполнение этого приказа не началось лишь из-за появления сообщения о выходе в море союзных судов с десантными войсками25. Совершенно очевидно, что если бы заключение перемирия и высадка десанта, как это предлагал Карбони, были отсрочены, то гитлеровские войска неожиданным ударом разоружили бы итальянские дивизии и, не встречая сопротивления, овладели бы Римом. Расчет Карбони на то, что отсрочка даты высадки авиадесанта создала бы наиболее благоприятные условия для осуществления операции, был с самого начала ошибочным. Он свидетельствовал о том, что Карбони - начальнику итальянской военной разведки - был неизвестен план Гитлера разоружить итальянские войска.
Кроме того, в связи с изменением места высадки союзных войск (не севернее, а южнее Рима) вряд ли требовалась какая-либо значительная перегруппировка итальянских войск, расположенных вокруг Рима, поскольку местонахождение немецких дивизий, борьба с которыми входила в задачу этих итальянских войск, осталось прежним. К тому же угрожающее положение с обеспечением мотомеханизированного корпуса горючим и боеприпасами в последующие дни было в значительной мере устранено. По сообщению заместителя начальника штаба итальянской армии Ф. Росси, к утру 7 сентября недостающее количество горючего и боеприпасов было в значительной мере восполнено26. При этом следует иметь в виду, что итальянским дивизиям, занявшим вблизи Рима круговую оборону, вряд ли понадобилось бы осуществлять такие маневры, которые потребовали бы значительного количества бензина.
Какова была реакция участников совещания у Бадольо 1 сентября на выступление Карбони, к сожалению, точно неизвестно. Король, которому Бадольо доложил о результатах переговоров и о проведенном им совещании, решил принять требование союзников о безоговорочной капитуляции. Подписание перемирия, порученное Кастеллано, состоялось 3 сентября 1943 г. в Кассибиле.
Итальянские коммунисты, предвидя, что осуществление перемирия и выход Италии из войны можно будет осуществить лишь в результате трудной вооруженной борьбы с гитлеровскими войсками, выступили с широкой программой действий, рассчитанной на заблаговременную подготовку к отражению предстоящего немецкого удара. В последних числах августа Л. Лонго подготовил "Меморандум о срочной необходимости организовать национальную оборону против оккупантов и угрозы неожиданных ударов со стороны немцев". В этом документе, переданном Комитетом оппозиционных антифашистских партий итальянскому правительству, в частности, предлагалось немедленно порвать с Германией и заключить перемирие с союзниками, отдать приказ о вооруженном сопротивлении агрессивным действиям со стороны немецких войск и итальянских фашистов, наладить боевое сотрудничество армии и гражданского населения, приступить к организации вооруженных народных отрядов, придать совместным боевым действиям "характер войны за освобождение и национальную независимость"27.
Однако правительство Бадольо опасалось, что вооруженный народ, отбив нападение гитлеровцев, выступит с оружием в руках за установление в стране демократического строя и свергнет монархию, безнадежно скомпрометировавшую себя многолетним сотрудничеством с фашизмом. Поэтому оно, не осмеливаясь демонстративно отвергнуть план действий, предложенный коммунистами, фактически его саботировало. В ночь с 3 на 4 сентября, буквально через несколько часов после подписания перемирия, в Кассибиле состоялось совещание по разработке плана операции "Гигант-2"28. В совещании участвовали начальник генерального штаба союзных войск на Средиземном море американский генерал Б. Смит, начальник штаба американской 82-й авиадесантной дивизии генерал М. Тейлор, начальник военной разведки английский генерал К. Стронг, командующий авиацией США на Средиземном море американский генерал Кэннэн, Дж. Кастеллано и представители итальянских родов войск майор Л. Маркези (армия) и майор Дж. Вассалло (авиация), а также итальянский консул Монтанари в качестве переводчика. На этом совещании, продолжавшемся до утра 4 сентября, были разработаны вопросы взаимодействия американских и итальянских войск. Было решено, что передовые подразделения 82-й дивизии будут сброшены на парашютах, а остальные подразделения и части будут доставлены на транспортных самолетах, на итальянские аэродромы, не занятые немцами. Переброску дивизии под Рим предполагалось завершить в течение трех-четырех дней. При этом, по совету Кастеллано, вместо ранее намеченных аэродромов американцам были названы в качестве наиболее пригодных: Черветери, Фурбара и Гвидония, поскольку они находились вне зоны действия немецкой зенитной артиллерии, были заняты лишь итальянскими войсками и расположены на ближайшем расстоянии от морского побережья.
В ходе совещания был изучен район предстоящей военной операции и согласовано взаимодействие итальянских войск с американским воздушным десантом. 5 сентября Маркези доставил в Рим план осуществления десантной операции29. Следует отметить, что американское командование, разрабатывая совместно с итальянскими офицерами этот план, тем не менее не сочло возможным сообщить дату высадки десанта, а также силы и средства, выделявшиеся для ее осуществления.
Исчерпывающая информация по этим вопросам есть в справке Военно-исторического отдела США, опубликованной в мемуарах Кастеллано30. В этом документе указывается, что, по замыслу американского командования, 130 самолетов должны были ночью, высадить на аэродромах Черветери и Фурбара два батальона и часть командного состава 500-го парашютного полка, зенитную батарею и вспомогательные войска. 90 самолетов, выделенных для проведения операции, должны были сбросить парашютистов, а остальные - приземлиться и высадить войска. Предусматривалось также, что отдельные части 82-й американской дивизии будут погружены на десантные баржи и танки-амфибии и высадятся в устье Тибра. В соответствии с разработанным планом американские самолеты должны были подняться с сицилийских аэродромов, лететь над морем до устья Тибра и сделать поворот над английской подводной лодкой, подающей световые сигналы.
В ночь с 6 на 7 сентября с Сицилии в Рим секретно отбыли генерал М. Тейлор и заместитель командира 51-й американской группы транспортной авиации полковник Гардинер. Их цель состояла в том, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте и установить связь с итальянским военным командованием. Меры, принятые итальянской контрразведкой для сохранения в тайне этой поездки, несколько напоминают описания, встречающиеся в приключенческих романах. Тейлор и Гардинер отправились из Палермо на английском торпедном катере до расположенного на севере от Сицилии острова Устика. В одной из бухт этого острова, на котором еще находился итальянский гарнизон, под покровом ночной темноты офицеры перешли на ожидавший их итальянский военный корвет, который полным ходом устремился к Италии. Тейлор и Гардинер были приняты на борт этого корабля как два пленных союзных летчика, самолет которых был подбит. В сопровождении адмирала Мауджери, являвшегося начальником разведки итальянского военно-морского флота (незадолго до этого он переправил Муссолини к месту заключения), Тейлор и Гардинер прибыли на итальянскую военно-морскую базу Гаэта, где были посажены в машину "Скорой помощи" и на ней отправлены в Рим. По прибытии туда 7 сентября они были доставлены во дворец Капрара, где находилась резиденция начальника штаба армии генерала Роатта и подчинявшегося ему генерала Карбони. Здесь Тейлор и Гардинер имели краткую беседу с заместителем начальника штаба армии генералом Росси, а затем с Карбони, который, как об этом сообщает А. Корона, в черных красках обрисовал сложившееся положение, указав, что к Риму подошли немецкие подкрепления, что у итальянских войск не хватает боеприпасов и горючего, так как немецкое командование прекратило снабжение. Карбони заявил, что в этих условиях авиадесантная дивизия, высаженная под Римом, была бы неминуемо обречена на гибель. Он подчеркнул необходимость отсрочить объявление перемирия, а вместе с этим - и высадку авиадесанта под Римом31. Эти сведения полностью совпадают с информацией, содержащейся в справке Военно-исторического отдела США. Карбони сообщил, отмечается в этом документе, что "нацисты лишили итальянскую армию снабжения боеприпасами и горючим, лишили ее средств передвижения. В то же время немецкий гарнизон, размещенный вдоль Тибра, увеличен с трех до двенадцати тысяч человек со 100 орудиями тяжелой артиллерии"32. Тейлор, со своей стороны, не веря в успешное проведение десантной операции, прибыл в Рим с предвзятым о ней мнением и искал повода отказаться от нее. Как явствует из воспоминаний Карбони, в беседе с ним в ночь с 7 на 8 сентября Тейлор заявил, что эта операция была задумана поспешно и опрометчиво33.
Как и Карбони, Бадольо, с которым встретились Тейлор и Гардинер, настаивал на том, чтобы отложить срок объявления перемирия и высадки десанта. Итальянский премьер-министр заявил, что если будет объявлено перемирие, то Рим не продержится более 12 часов даже в случае высадки союзного десанта. Он просил Тейлора и Гардинера убедить Эйзенхауэра отменить намеченное решение34. После бесед с Бадольо и Карбони Тейлор направил Эйзенхауэру шифрованную телеграмму, содержавшую совет аннулировать операцию "Гигант-2". В 2 часа утра 8 сентября Бадольо также направил телеграмму Эйзенхауэру, в которой писал: "Принимая во внимание быстро происходящие изменения в обстановке и наличие немецких сил в зоне Рима, больше не представляется возможным немедленно огласить перемирие, поскольку это привело бы к тому, что столица была бы оккупирована немцами, а правительство уничтожено... Операция "Гигант-2" более невозможна, так как у меня нет достаточных сил, чтобы гарантировать аэродромы"35. Вскоре после этого Тейлор и Гардинер возвратились в Тунис, где находилась ставка Эйзенхауэра. Вместе с ними выехал Росси с поручением любой ценой убедить Эйзенхауэра согласиться отсрочить объявление перемирия.
Сообщение о том, что Бадольо просит отложить объявление перемирия и вместе с этим высадку десанта под Римом, вначале поступило в главную штаб-квартиру союзного командования, находившуюся в Алжире. Ознакомившись с этой телеграммой, офицеры штаб-квартиры радировали о ее содержании Объединенной группе начальников штабов и Эйзенхауэру, который находился на своем командном пункте около Картахены. С текстом телеграммы итальянского премьер-министра Эйзенхауэр ознакомился в 12 часов дня 8 сентября. О том, как развивались последующие события, рассказал сам Эйзенхауэр в своих мемуарах "Крестовый поход в Европу". "Решив действовать по своему собственному усмотрению, - писал он, - я приказал штабу аннулировать сообщение Объединенной группе начальников штабов или, если этого нельзя было сделать, объяснить, что я сам занялся решением вопроса"36. Приняв решение не откладывать объявление перемирия и высадить два десанта на побережье Италии, Эйзенхауэр вместе с тем проявил нерешительность и недальновидность, вначале отложив высадку авиадесантной дивизии под Римом, а затем, 9 сентября, и вовсе ее отменив. Следует отметить, что когда приказ Эйзенхауэра отсрочить намеченную операцию поступил в 82-ю парашютную дивизию, то самолеты, предназначенные для участия в этой операции, были уже готовы к вылету, а одна из групп даже направлялась на стартовую площадку37. В ответной телеграмме, направленной 8 сентября итальянскому премьер-министру, Эйзенхауэр писал: "Намереваюсь передать по радио сообщение о перемирии в намеченный час... Я не принимаю ваше послание, полученное этим утром, об отсрочке перемирия... По вашей просьбе намеченная на ближайшее время воздушная операция временно приостановлена. У вас достаточно войск вблизи Рима, чтобы обеспечить временную безопасность города"38.
Эйзенхауэр единолично принял решение об аннулировании плана высадки союзного десанта под Римом, ранее утвержденного главами правительств США и Англии. Таким образом, на него падает главная ответственность за срыв операции и вызванные этим последствия.
У Эйзенхауэра были все объективные предпосылки для того, чтобы вопреки просьбе Бадольо, продиктованной трусостью и двурушничеством, подтвердить ранее данный приказ о проведении намеченной десантной операции под Римом. Ему, как никому другому, было известно, какое большое военное и политическое значение придавалось этой операции. Помимо обширной, постоянно стекавшейся к нему информации, он получил от Кастеллано самые достоверные сведения о численности и дислокации итальянских и немецких войск в районе Рима, из чего следовал бесспорный вывод о численном превосходстве итальянцев и прочности их позиций, о наличии условий для благополучного проведения операции "Гигант-2" и успешной обороны Рима при тесном взаимодействии американских и итальянских войск. Эйзенхауэр имел реальную возможность, опираясь на право, вытекавшее из факта безусловной капитуляции Италии, заставить Бадольо через находившегося в Риме Тейлора отдать итальянским вооруженным силам приказ атаковать немецко-фашистские войска и обеспечить необходимые условия для высадки союзного десанта.
Большую долю вины за несостоявшуюся операцию несут король и Бадольо. Ведь именно Бадольо с согласия короля обратился к Эйзенхауэру с просьбой об отмене операции. Просьба о перенесении даты объявления перемирия и об отмене десантной операции под Римом являлась логическим продолжением линии короля и Бадольо, всячески оттягивавших начало переговоров с союзниками. В страхе перед репрессиями со стороны гитлеровских войск, боясь народного восстания в Риме, король и Бадольо лелеяли надежду на то, что, оттягивая время, они смогут дождаться того дня, когда обстановка сложится для них благоприятно и осуществление перемирия произойдет без потрясений. Бадольо и его министры весьма неясно представляли себе, в результате чего сложится благоприятная обстановка: то ли американо-английские войска молниеносно появятся под стенами Рима, то ли немецко-фашистские войска, не дожидаясь прихода союзников, отступят в Северную Италию. Что касается короля, то он, по словам Кастеллано, втайне надеялся даже на то, что ход военных действий изменится и Гитлер победит39. Итальянские реакционные и в особенности монархические круги, стремясь обелить Эйзенхауэра, короля и Бадольо, пытались превратить Карбони в "козла отпущения", доказать, что он является единственным и главным виновником отмены десантной операции "Гигант-2". Эту мысль пытался провести и американский генерал Смит, заявив, что высадку десанта под Римом можно было бы осуществить, если бы итальянский генерал, командовавший войсками в зоне Рима, был "храбрым, энергичным, решительным и убежденным в возможности успеха"40. Однако хотя генерал Карбони и несет известную ответственность за отмену десантной операции, его нельзя никак признать виновным в равной степени с Бадольо. Ведь именно Бадольо с одобрения короля принял решение обратиться к Эйзенхауэру с просьбой об ее аннулировании. И какую бы информацию ни представлял Карбони Тейлору, какие бы доводы за отмену операции он ни высказывал Бадольо, последний не сделал бы вышеупомянутого шага, если бы этот шаг не соответствовал политической линии короля.
Немалую долю вины несет американский генерал Тейлор, который, не разобравшись в обстановке, сложившейся в районе Рима к 8 сентября, обратился к Эйзенхауэру с предложением об аннулировании плана высадки десанта. Известную ответственность несут и итальянские генералы Росси и Кастеллано, являвшиеся представителями Бадольо при Эйзенхауэре. Хотя они были сторонниками проведения операции и верили в ее успех, они не сделали в целях ее реализации всего того, что было в их силах. Они не выразили решительного протеста Эйзенхауэру и Бадольо в связи с отменой десантной операции, не предприняли настоятельных попыток убедить их вернуться к первоначальному замыслу. Как известно, Кастеллано лишь послал в Рим телеграмму, призывавшую правительство сохранить веру в то, что операция все же состоится. Росси же ограничился заявлением Эйзенхауэру о том, что объявление перемирия создало, как никогда, трудное положение для итальянского правительства41.
Одним из факторов, от которых в значительной степени зависел исход намеченной десантной операции, являлось сложившееся к 8 сентября соотношение сил между итальянскими и немецкими войсками в этой зоне. Как известно, с итальянской стороны основной силой, предназначенной для защиты Рима, был находившийся под командованием генерала Карбони мотомеханизированный корпус. Входившие в этот корпус четыре дивизии были расположены в ближайших окрестностях Рима. Окружив его, они перекрыли все дороги, ведущие к столице. В ее окрестностях находились еще два воинских соединения: Римский армейский территориальный корпус и 18-й армейский корпус. В итальянских соединениях, преградивших путь двум немецким дивизиям, насчитывалось 55 тыс. чел., в том числе маневренная группа (корпус Карбони) - 45 тыс. чел. и 200 танков.
Общая численность немецко-фашистской группировки, нацеленной на Рим (две дивизии, учебные и находящиеся в стадии формирования подразделения), достигала приблизительно 45 тыс. чел., из которых в маневренную группу входило 40 тыс. чел. и 500 танков. Таким образом, итальянские войска, уступая немецким в танках, имели явное численное превосходство. К этому следует добавить, что в пути к Риму находились еще две итальянские дивизии - "Король" и "Тосканские волки", а севернее 3-й танковой дивизии в районе г. Гроссето стояла итальянская дивизия "Равенна".
Эти данные показывают, что итальянские дивизии смогли бы помешать немецким войскам атаковать высаживающийся американский десант, обеспечить успешное проведение этой операции, а затем совместными усилиями организовать оборону Рима. Преимущество немцев в технике практически сводилось на нет целым рядом отрицательных факторов, вытекающих из их дислокации. Они были расположены изолированно и окружены итальянскими дивизиями. При высадке американского десанта они сразу были бы вынуждены начать борьбу на два фронта: против американских парашютистов и итальянских войск. При попытке двинуться на Рим они должны были прорвать два эшелона итальянских дивизий, а их тыл оказался бы под ударом итальянских войск. Резко пересеченная местность с большим количеством оврагов, высоких холмов, узких дефиле на дальних и ближних подступах к Риму затруднила бы немцам активное использование танков.
Немецкое военное командование с учетом всех вышеупомянутых факторов, разумеется, не один раз и на разных уровнях обсудило свои планы на случай высадки союзного десанта под Римом, в результате чего была выработана вполне определенная линия. Гитлер и высшее немецкое командование в этом случае не ставили перед своими войсками задачу захватить и удерживать Рим. Немецкие дивизии имели директиву отойти на север Италии и закрепиться на линии Апеннинских гор. Командующий немецкими войсками в Италии фельдмаршал А. Кессельринг на допросе, проведенном в 1945 г. американским генералом Б. Смитом, заявил, что "если бы он получил сообщение о высадке американцев под Римом, то отдал бы приказ всем своим войскам отступить на север". Начальник штаба Кессельринга генерал З. Вестфаль в своих мемуарах сообщает, что Кессельринг со вздохом облегчения принял сообщение о том, что около Рима не высажен союзный десант. Вестфаль разъясняет, что "в соответствии с первоначальной идеей Гитлера, дивизии Кессельринга должны были возможно быстрее отступить за Апеннины и вместе с войсками Роммеля создать единую оборонительную линию, но, увидев, что катастрофа, которой он опасался, не произошла, Гитлер счел целесообразным защищать территорию южнее Рима"42. Известный английский историк Ч. Вилмот на основе изучения неопубликованных секретных документов также пришел к выводу, что Гитлер после 25 июля 1943 г. был готов отказаться от Южной Италии, включая Рим, и считал важным создание фронта в Северной Италии от Пизы до Римини через Апеннины43.
Гитлеровское командование, будучи уверено в неизбежности высадки под Римом союзного десанта и необходимости в связи с этим отступления на север своих войск, уже вечером 8 сентября дало указание всем немецким учреждениям в Риме сжечь архивы и немедленно выехать из Рима. Готовясь к отступлению, немцы разрушили военно-морскую базу в Фьюмичино44. Начальник гестапо в Риме полковник Дольман писал в своих воспоминаниях, что командир 2-й немецкой парашютной дивизии Штудент 8 сентября после объявления перемирия заявил: "Все было бы потеряно, если бы ночью высадились американские парашютисты"45. Конечно, едва ли можно оправдать итальянскую и союзную военные разведки, которые своевременно не раскрыли гитлеровских планов на случай высадки десанта под Римом. Впоследствии Б. Смит признал, что операция "Гигант-2" прошла бы успешно и ее аннулирование являлось ошибкой. Однако, не желая компрометировать Эйзенхауэра, он всю вину возложил на Тейлора. "Американская сторона, - писал Смит, - совершила ошибку, направив (на переговоры в Рим. - В. А.) генерала Тейлора, который ничего не понимал и был человеком, неспособным настоять перед Бадольо"46.
8 сентября 1943 г. Эйзенхауэр в речи по радио объявил о подписании перемирия с Италией. Дальнейшие события развивались стремительно. Крупные десанты союзных войск ночью высадились у Салерно (южнее Неаполя) и в Таранто (Южная Италия): В 19 час. 30 мин. 8 сентября по радио было передано выступление Бадольо о перемирии, и вскоре после этого король, премьер-министр и высшее военное командование бежали из Рима, бросив на произвол судьбы город, армию и гражданское население. Через несколько часов после речи Бадольо немецкие дивизии, расположенные вблизи Рима, начали боевые действия против итальянских войск (первые сообщения об этом поступили около 11 часов вечера 8 сентября). Итальянские дивизии, поддержанные гражданским населением, дали отпор немецким войскам. Дивизия "Сардинские гренадеры" оказала ожесточенное сопротивление немецкой 2-й авиадесантной дивизии, которая, отбросив вначале итальянские посты на побережье, пыталась подойти к Риму с запада по дороге Остиензе. В ходе завязавшихся боев противник был остановлен. Подразделения дивизии "Пьяве" утром 9 сентября окружили и атаковали немецкий десант (1 тыс. чел.), сброшенный в небольшом городке Монтеротондо, где, как предполагало немецкое командование, находился итальянский генеральный штаб. В ходе умело проведенного боя десант был обезврежен (400 чел. убито и 600 сдались в плен)47. 9 сентября, утром, дивизия "Арьете", уже получив приказ о передислокации в Тиволи, вступила в бой с перешедшей с севера в наступление на Рим 3-й немецкой танковой дивизией. В ходе боя под г. Монтерози немцы потеряли 40 танков, 100 грузовиков, две батареи и 50 солдат. Под г. Браччано, расположенном в этом же секторе, гитлеровцы из 40 танков, брошенных в атаку, потеряли 30. Нанесенные итальянцами удары были настолько сильными, что немецкие войска до середины дня 11 сентября в этом секторе больше не рискнули возобновить наступление48.
Вышеприведенные факты убедительно подтверждают справедливость оценки, приведенной выше при анализе соотношения итальянских и немецких вооруженных сил в зоне Рима. Итальянские дивизии, находившиеся под Римом, в целом были вполне боеспособны. Несмотря на предательский приказ, отданный генералом Роатта, об отступлении к Тиволи для прикрытия бежавшего короля, итальянская армия в течение почти двух дней вела бои с немцами, которым так и не удалось сломить сопротивление итальянских дивизий.
Как только разнесся слух о начавшемся немецком наступлении на Рим, на помощь сражавшимся солдатам устремились добровольцы, организованные и возглавляемые итальянскими коммунистами. Л. Лонго, непосредственно руководивший деятельностью римских коммунистов, вспоминает: "Ветераны" движения Сопротивления, вместе с новыми борцами за свободу, повсюду начали делать попытки объединить армию и граждан для борьбы против немцев"49. Отряды народных добровольцев, которые удалось создать и вооружить, плечом к плечу с армией приняли участие в обороне Рима. В западной части столицы у пирамиды Честия, у Тестаччио, на ул. Мармората в течение нескольких часов стойко бились 10 сентября с немецкими подразделениями итальянские солдаты и присоединившиеся к ним добровольцы, образуя единые стрелковые цепи. В этом же районе добровольцами были построены две баррикады. В центре города в тот же день разгорелась длительная к упорная перестрелка с немцами, засевшими в отдельных зданиях на площади Чинквеченто, улицах Кавура и Паолина. Высокую оценку совместным действиям солдат и вооруженных горожан дал историк-коммунист Р. Батталья. Он подчеркнул: "Рим не пал без сопротивления: благодаря солидарности между армией и народом и их готовности к самопожертвованию столица избежала самого глубокого унижения, какое только могло ее постигнуть"50. 9 сентября представители шести антифашистских партий создали в Риме Комитет национального освобождения, который призвал итальянцев к решительной борьбе с немецко-фашистскими войсками. Газета итальянских коммунистов "Unita" на своих страницах подхватила призыв, содержавшийся в этом документе. 10 сентября она писала: "Изгнать немцев из Италии и окончательно разгромить фашизм - вот наша непосредственная задача. Мы должны сотрудничать со всеми силами, стремящимися к этой цели. Эти силы объединяются Комитетом национального освобождения"51. В тот же день "Unita", обращаясь с воззванием к солдатам и офицерам, наметила программу их действий: нападение на нацистов и их разоружение, захват их транспорта и складов, отказ итальянских солдат от разоружения и их присоединение к народным добровольцам, уничтожение всего того, чем могут воспользоваться немцы в оккупированных ими местностях, и т. п.
В то время как итальянская армия и добровольцы сражались с немецкими войсками, в центре Рима с каждым часом возрастали смятение и неразбериха. Оставшиеся в столице министры прекратили работу и исчезли из своих ведомств. Генерала Карбони, которому было поручено возглавить оборону Рима, всю первую половину дня 9 сентября не было в городе, и боевыми действиями итальянских войск никто не руководил. Следует отметить, что, вернувшись в Рим, он принял ряд мер по усилению обороны, которые, однако, явно запоздали.
Воспользовавшись обстановкой в Риме, подняла голову "пятая колонна". Группа реакционно настроенных генералов-монархистов вступила в переговоры с немецким командованием и 10 сентября 1943 г. подписала соглашение о сдаче Рима. После этого итальянские части и добровольцы прекратили сопротивление. Итальянские дивизии были разоружены. Гитлеровцы беспрепятственно овладели Римом. В городе воцарился режим кровавой гитлеровской диктатуры. Итальянская столица была освобождена союзными войсками лишь через девять месяцев. Таков трагический результат отказа Эйзенхауэра от подготовленной операции "Гигант-2" и последовавшего за ним бегства из итальянской столицы короля и Бадольо.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Malacola. Il popolo, fascismo e monarchia. R. 1945; P. Monelli. Roma 1943. R. 1946; G. Zanussi. Guerra e catastrofe dell Italia. R. 1946; Q. Armelini. Diario di guerra. Milano. 1946; A. Tamaro. Due anni di storia 1943 - 1945. R. 1948.
2. Malacola. Op. cit., pp. 156 - 157.
3. A. Tamaro. Op. cit., p. 350.
4. G. Castellano. La guerra continua. Milano. 1963, p. 140.
5. C. Silvestri. I responsabili della catastrofe italiana. Milano. 1946, p. 46.
6. A. Corona. La verita sul 9 settembra. R. 1945, p. 27.
7. G. Carboni. L'Italia tradita dall'armistizio alia pace. R. 1947, p. 8.
8. Ibid., p. 107.
9. W. Churchill. The Second World War. Closing the Ring. Cambridge. 1951.
10. D. Eisenhower. Crusade in Europe. L. 1948, p. 202.
11. Л. Лонго. Народ Италии в борьбе. М. 1952, стр. 83.
12. A. Corona. Op. cit., p. 22.
13. W. Churchill. Op. cit., p. 109.
14. G. Castellano. Op. cit., p. 78.
15. Ibid., p. 218.
16. Ibid., pp. 218 - 219.
17. Ibid., p. 218.
18. Ibid., р. 83.
19. Ibid.
20. W. Churchill. Op. cit, p. 109.
21. "Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.". Т. 1. М. 1957, стр. 152.
22. G. Castellano. Op. cit., p. 108.
23. G. Carboni. Op. cit., p. 63.
24. A. Tamaro. Op. cit., pp. 350 - 351.
25. F. Deakin. Storia della republica di Salo. Torino. 1963, pp. 521 - 523.
26. G. Castellano. Op. cit, p. 87.
27. "Тридцать лет жизни и борьбы Итальянской коммунистической партии". М. 1953, стр. 428.
28. G. Castellano. Op. cit., pp. 108, 112 - 116.
29. Ibid., pp. 107 - 108.
30. Ibid., pp. 115 - 116.
31. A. Corona. Op. cit., pp. 25 - 27.
32. G. Castellano. Op. cit., p. 107.
33. G. Carboni. Op. cit., p. 107.
34. G. Castellano. Op. cit., p. 130; A. Corona. Op. cit., p. 27.
35. G. Castellano. Op. cit., pp. 117 - 118.
36. D. Eisenhower. Op. cit., p. 205.
37. G. Castellano. Op. cit., p. 124.
38. Ibid., p. 122.
39. Ibid., p. 40.
40. G. Carboni. Op. cit., p. 17.
41. G. Castellano. Op. cit., pp. 121, 125.
42. Ibid., pp. 138, 222.
43. C. Wilmot. The Struggle for Europe. L. 1952, pp. 133 - 134.
44. G. Castellano. Op. cit., p. 138.
45. Ibid., p. 138.
46. Ibid., p. 222 - 223.
47. Р. Батталья. История итальянского движения Сопротивления. М. 1954, стр. 106 - 108.
48. Там же, стр. 108.
49. Л. Лонго. Указ. соч., стр. 81.
50. Р. Батталья. Указ. соч., стр. 112 - 113.
51. "Тридцать лет жизни и борьбы Итальянской коммунистической партии", стр. 429.