Толстогузов С. А. Симадзу Хисамицу и политическая борьба в 1862 г.

Середина XIX в. между «открытием» страны и Мэйдзи исин была отмечена постоянным ухудшением внутриполитической обстановки в Японии. Одним из проявлений этого было обострение борьбы в верх­них эшелонах власти по вопросу о наследовании сёгунского поста. Это противостояние вовлекало все большее число враждующих, вы­ходя за пределы дома Токугава. Ее активным участником становится также Императорский двор, который оказывал неофициальную под­держку дому Мито и его протеже Токугава Ёсинобу. В ходе этой борь­бы император занял негативную позицию по отношению к договорен­ностям с иностранными державами, которые были достигнуты в ре­зультате «открытия» страны, чтобы тем самым оказать дополнитель­ную поддержку главе дома Мито Токугава Нариаки.

В борьбу за наследование был вовлечен не только императорс­кий двор, но и некоторые крупные феодальные дома, такие как дом Сацума, во главе которого до 1858 г. стоял Симадзу Нариакира. Он также стал оказывать активную поддержку дому Мито. Несмотря на такой союз, лоббировавший кандидатуру Ёсинобу, в результате упор­ной борьбы в 1858 г. сёгуном становится Токугава Иэмоти из соперни­чавшего дома Кии, после чего противники его выдвижения подверга­ются репрессиям со стороны тайро Ии Наосукэ. В результате ответно­го удара в 1860 г. тайро был убит самураями Мито при участии одного из самураев Сацума. Это событие привело руководство бакуфу к серь­ёзному замешательству, повлекшему радикальные перемены в его по­литической линии. Руководители сёгуната не стали идти на открытый конфликт с оппозицией по поводу нападения на Ии Наосукэ, а взяли курс на примирение, сняв наказания с некоторых противников выдви­жения Иэмоти и начав переговоры о брачном союзе сёгуна с импера­торским домом.

В 1862 г. на политической арене появляется Симадзу Хисамицу, который в дальнейшем стал одной из ключевых фигур японской поли­тики периода бакумацу и борьбы за ниспровержение режима бакуфу. Однако в 1862 г. позиция Хисамицу значительно отличается от пози­ции 1867 г. Это требует детального уточнения для понимания того, какую эволюцию претерпела позиция руководителей Сацума до Мэйдзи Исин.

В период вхождения в большую политику в 1862 г. Хисамицу становится сторонником политики кобугаттай¹, которая не была столь радикальной, чтобы ставить своей целью вооруженную борьбу с бакуфу. На этой стадии развития событий Хисамицу в целом можно рассматривать как продолжателя линии Нариакира, но при этом надо учитывать, что за три года, прошедшие со времени смерти Нариакира, произошло несколько важных событий, таких как смерть Ии Наосукэ, что вызвало необходимость адаптации позиции Сацума к изменившей­ся обстановке.

Участие в покушении на тайро самурая из Сацума Аримура Дзидзаэмона заставляло также постоянно учитывать этот факт, несмотря на мягкую позицию бакуфу, не склонного поднимать вопрос о персональ­ной ответственности руководителей Сацума за это нападение. Всё это вынуждало Хисамицу вносить изменения в позицию Сацума в силу последних перемен, поэтому она в некоторых аспектах уже не могла совпадать с политикой Нариакира. Чтобы понять позицию Хисамицу и его понимание кобугаттай, необходимо обратить внимание на события, связанные с экспедицией Хисамицу в апреле 1862 г. в Киото, включая в первую очередь переговоры с императорским двором. Одновременно необходимо упомянуть о небольшом, но важном для понимания пози­ции Сацума инциденте на постоялом дворе, носившем название Тэрадая, где по личному приказу Хисамицу была разгромлена группа ра­дикальных самураев.

Кратко напомним, что дом Сацума, несмотря на то, что распола­гался на Кюсю в значительном отдалении от столицы Эдо, с конца XVIII в. играл значительную роль в политической жизни сёгуната, поэтому не случайно глава Сацума Симадзу Нариакира стал одной из ключевых фигур, боровшийся за выдвижение на пост сёгуна Ёсинобу. В 1858 г. эту партию постигло поражение, которое усугубилось неожи­данной смертью самого Нариакира, до последнего времени участво­вавшего в политической борьбе. Перед своей смертью он как раз обду­мывал план демонстрации силы в Киото с целью поддержания пози­ции императора и группы Хитоцубаси. Его смерть прервала подготов­ку экспедиции, но не нарушила эти планы.

О подготовке такого похода было хорошо известно за пределами Сацума. В планы заговорщиков, которые осуществили в 1860 году на­падение и убийство Ии Наосукэ, также входило уговорить даймё Симадзу Хисамицу отправиться с вооруженным отрядом в Киото, чтобы поддержать императорский двор и оказать давление на бакуфу, но их расчеты не оправдались в первую очередь из-за негативного отноше­ния собственного руководства как к покушению на тайро, так и откры­той демонстрации силы для давления на бакуфу.

Во время получения известия о покушении на Ии Наосукэ даймё Симадзу Тадаёси (Мотихиса) находился в пути в столицу Эдо для выполнения санкин котай. Ему пришлось в спешке вернуться в Сацума и оттуда наблюдать за развитием событий. Аримура Дзидзаэмон, непосредственно участвовавший в нападении на Ии Наосукэ, погиб, поэтому понести наказание пришлось его брату, которому было прика­зано совершить сэппуку, чтобы продемонстрировать негативную пози­цию в отношении покушения официальных властей Сацума. Лидеры бакуфу открыто не проявляли желания обвинять власти Сацума в по­собничестве нападению на тайро в условиях, когда был взят курс на примирение между бакуфу и императорским двором, однако опасения Сацума относительно возможных действий бакуфу или, по крайней мере, самураев из Хиконэ, которые могли пойти на крайние меры для совершения мести по отношению к Сацума, продолжали сохраняться.

Симадзу Тадаёси вернулся в Сацума с полдороги, не добравшись до сёгунской столицы и, соответственно, не выполнив свою важную обязанность, что также могло стать поводом для серьёзного наказания. Необходимо было принести срочные извинения и попросить отсрочки до следующего срока. Начинается переписка с высшими должностны­ми лицами бакуфу, которые, как уже говорилось, не были склонны занимать жесткую позицию по отношению к Сацума. Понимая беспо­койство лидеров Сацума по поводу длительного пребывания в столице, было дано разрешение дать Симадзу Хисамицу право фактически уп­равлять Сацума на время отсутствия даймё. Для этого в феврале 1861 г. родзю Кудзэ Хиротика письменно уведомил руководителей Сацума о возможности предоставления нового титула кокуфу (букв. отца на­ции) Хисамицу. В апреле об этом назначении было объявлено офици­ально. После этого Хисамицу получил возможность влиять на полити­ку Сацума, не будучи официальным главой². Одновременно он начи­нает прощупывать почву для дебюта в общенациональной политике. При этом его заботили два основных обстоятельства. Во-первых, под­ходил срок для проводимой раз в два года поездки в Эдо в рамках санкин котай, которую было опасно отменить третий раз подряд. Во-вторых, изменения в позиции Киото, который в условиях курса бакуфу на примирение с императорским двором решил попытаться более активно вмешаться в дела бакуфу.

Параллельно переговорам с бакуфу лидеры Сацума начинают интенсивные консультации с императорским двором в Киото, в ре­зультате которых было сочтено целесообразным для даймё Симадзу Тадаёси не покидать пределов своих владений, а Симадзу Хисамицу отправиться в Киото с вооруженной свитой, чтобы получить для себя от императора официальную должность или важное поручение, чтобы обрести статус официального лица для активизации своей политики. Окончательно решение об отправке вооруженной экспедиции было принято в октябре 1861 г.

Закулисные маневры для организации такой экспедиции нача­лись уже в конце 1861 года. В декабре в письме на имя придворного аристократа Коноэ просматриваются основные детали будущих дей­ствий Хисамицу. В нем говорилось, что после отправления принцессы Кадзуномия в Эдо в качестве невесты молодого сёгуна, бакуфу не смо­жет единолично управлять политической ситуацией. Для достижения великой цели возрождения авторитета императорской власти необхо­димо в первую очередь не допустить повторения прежних ошибок, та­ких как Ансэй дайгоку, и задействовать военную силу. По этой причи­не Хисамицу следует явиться в Киото в сопровождении 500 вооружен­ных людей, что одновременно будет выполнением данного два года на­зад низкоранговым самураям Сацума его обещания отправиться во гла­ве войска в Киото. В связи с этим дом Коноэ просили прощупать почву для возможности выдачи императорского распоряжения о поручении дому Сацума функций охраны Киото. Кроме того, император должен решить вопрос о посылке в Эдо своего посланника с требованием ре­форм (в первую очередь кадровых. — С.Т.) бакуфу. Они заключа­лись в назначении Хитоцубаси Ёсинобу на пост опекуна сёгуна (сёгун кокэнсёку), а Мацудайра Ёсинага — на пост тайро. Одновременно с изданием этого распоряжения сместить кампаку Кудзё Хисатада и на­значить вместо него Коноэ Тадахиро.

Основные положения плана, изложенного в письме и предусмат­ривающего назначение Хитоцубаси Ёсинобу на пост опекуна сёгуна, имели давнюю предысторию и обсуждались ещё три года тому назад представителями Сацума с Хасимото Санай (ставшего затем одной из жертв Ансэй дайгоку. — С.Т.) Соответственно, его выполнение стало невозможным из-за позиции Ии Наосукэ, но после его устранения появилась благоприятная возможность для повторной попытки осу­ществления этой идеи. Сацума согласилось на этот план. В январе 1862 года его детали обсудил Окубо Тосимити, прибывший в Киото по поручению Хисамицу.

Окубо встретился с отцом и сыном Коноэ³ — Тадахиро и Тадафуса, которым сообщил, что Симадзу Хисамицу собирается отправиться в Киото во главе вооруженного отряда, поэтому просит, чтобы Коноэ прозондировали возможность издания императорского рескрипта, в со­ответствии с которым Хисамицу предоставлялись бы функции по ох­ране порядка в Киото. Обговаривался также ход дальнейших действий. В столицу должен был отправиться императорский посланник, которо­му поручалось потребовать предоставления для Ёсинобу поста опеку­на сёгуна, даймё Этидзэн⁴ — поста тайро. Кроме того, Окубо ясно отметил, что «в условиях, когда раздаются голоса о необходимости избавиться от дома Токугава, Сацума хан, выполняя заветы Симадзу Нариакира, остается верным сторонником курса кобугаттай»⁵.

Опираясь на эти договоренности, Симадзу Хисамицу по прибы­тии в Киото предложил план действий, который в целом соответство­вал планам Киото. Он включал следующие положения. Освобождение из-под домашнего ареста всех пострадавших в период чисток Ии Наосукэ и в первую очередь принца Курата-но мия⁶. Снятие наказаний со всех пострадавших не только в Киото, но и в Эдо. Отставка родзю Андо Нобумаса. Назначение Мацудайра Ёсинага на пост тайро, а Хитоцубаси Ёсинобу — на пост кокэнсёку.

Требование назначения Хитоцубаси Ёсинобу на пост опекуна сёгуна шло в конце этого списка, но оно имело очень важное значение, так как его поддерживал император Комэй. Поэтому для того, чтобы подготовить это требование практическими действиями, из ссылки был возвращен Сайго Такамори до Ансэй дайгоку, являвшийся доверен­ным представителем Токугава Нариакира в Киото, через которого ко­ординировались действия с представителями других даймё в закулис­ных маневрах в поддержку Ёсинобу.

В прошлом Симадзу Нариакира конфликтовал с Хисамицу, по­этому Сайго, который был одним из доверенных людей Нариакира, не пользовался его доверием. Возвращение Сайго в политику без очень серьёзных оснований было невозможно, вследствие чего Хисамицу по­шел на этот шаг с учетом прежней роли Сайго в закулисной борьбе в Киото при Нариакира.

Назначение Ёсинобу на пост опекуна входило в планы императо­ра Комэй. Перед отправкой в Эдо он дал поручение Кадзуномия попы­таться добиться от будущего мужа сёгуна Иэмоти назначения Ёсинобу на высокий пост. Кадзуномия прибыла в Эдо в октябре 1861 года⁷, то есть еще до того, как Симадзу Хисамицу прибыл в Киото, тогда, когда проводились ещё только предварительные консультации Хисамицу с императором Комэй. В этих действиях просматривается логика и коор­динация. Соответственно, координатор этих действий находился в Ки­ото, а не на крайнем юге.

Подготовка экспедиции Хисамицу в Киото была проведена та­ким образом, чтобы в состав ее попали все самураи, хорошо владев­шие оружием. Одновременно были удалены все наиболее радикально настроенные лица, такие как Арима Синсити, чтобы их поведение не стало причиной непредвиденных трудностей. Кроме того, перед вы­ездом Хисамицу издал распоряжение, запрещающее людям из Сацума контактировать с самураями других домов.

В середине марта 1862 году Симадзу Хисамицу отправляется в Киото из Кагосима. Требования персональных изменений в бакуфу не значились в списке официально декларировавшихся целей экспедиции Хисамицу. Главным официальным мотивом являлось посещение столичной резиденции, пострадавшей в результате пожара, случившегося 7 декабря 1861 г., когда основная резиденция Сацума в Эдо практически стала непригодной для проживания и требовала значительных затрат на восстановленее⁸.

Сацума сразу же использовало это происшествие, чтобы испро­сить из казны бакуфу 70 тыс. рё на восстановление резиденции и для предоставления отсрочки в исполнении санкин котай. Реакция руководителей бакуфу была благоприятной. Дом Сацума получил кредит в 20 тыс. рё на восстановление своей резиденции. Тем не менее, из Каго­сима отправился не Тадаёси, а Хисамицу с официальной целью — дать распоряжения по поводу восстановления резиденции, выразить бакуфу благодарность за денежную помощь и разъяснить позицию в отношении поездки в Эдо в рамках санкин котай.

Хисамицу сопровождало более тысячи человек, что в несколько раз превышало численность свиты даймё, путешествующего в Эдо, а для человека, пусть даже носящего титул «кокуфу», такие масштабы были просто беспрецедентны. Более того, в его багаже было огромное количество оружия, включая малокалиберные пушки, которые никогда не брались в Эдо в обычное время, что также давало пищу для самых различных предположений по поводу целей данной экспедиции.

Процессия сначала двигалась по Кюсю в соответствии с обыч­ным расписанием движения даймё по санкин котай, чтобы не раскрыть слишком рано особый характер миссии. Однако это не могло ввести в заблуждение самураев из других земель, которые начали выступать с просьбами включить их в состав экспедиции. Это вынудило Хисамицу в Симоносэки сесть на пароход и отправиться до Химэдзи морем, отку­да он направился в Киото.

Хисамицу получил от императора поручение заниматься охраной порядка в Киото. Своё назначение он немедленно использовал для обуздания радикалов из Сацума. 23 апреля люди его свиты напали на Арима Синсити и его сторонников в трактире Тэрадая. Арима, также как и другие радикалы, требовали действий по образцу нападения на Ии Наосукэ, которые явно не вписывались в рамки политики кобугаттай. Хисамицу не был склонен поддержать такие действия, поэтому в его послании императору содержался пункт «не оказывать доверия теориям ронинов», который он просил оставить в тайне от радикаль­ных самураев, что означало также не оказывать поддержки им со сто­роны императора. Однако решительно настроенные самураи уже выш­ли из-под контроля и зачастую прибегали к действиям, которые мог­ли неожиданно нарушить любые планы. Для обуздания таких некон­тролируемых элементов была предпринята атака в Тэрадая, которая на время должна была сбавить активность ронинов, и в целом она достигла своей цели.

Во время пребывания Хисамицу в Киото требование о назначе­нии Хитоцубаси Ёсинобу на пост опекуна сёгуна обсуждалось в пере­говорах с представителями аристократии, в то время как лоббирование этого назначения уже началось. Даже в статусе человека, которому поручена оборона Киото, Хисамицу не мог официально от лица импе­ратора потребовать назначения Ёсинобу. Поэтому в Эдо планирова­лась поездка специального императорского посланника Охара Сигэтоми, который должен был привезти императорское распоряжение с тре­бованием назначить на новые должности Хитоцубаси Ёсинобу и Мацудайра Ёсинага. Хисамицу должен был следовать в Эдо в качестве сопровождающего императорского посланника.

23 мая Охара Сигэтоми отбыл из Киото. Письмо, которое он повёз руководителям бакуфу, содержало три основных пункта. Пер­вый — поездка сёгуна ко двору императора в Киото. Второй — учреж­дение нового органа готайро. Третий — назначение Токугава Ёсинобу на пост сёгун кокэнсёку, а Мацудайра Ёсинага — на пост тайро. Пись­мо составлялось Ивакура Томоми, так что можно сказать, что Ивакура, как составитель этого документа, сыграл главную роль в борьбе за возвращение Ёсинобу в политику. В этом заключен один из парадоксов Мэйдзи исин. Последний сёгун Токугава Ёсинобу был возвращен в боль­шую политику при участии тех людей, которые потом приняли актив­нейшее участие в его низвержении.

10 июня Охара Сигэтоми и Симадзу Хисамицу доставили посла­ние в замок сёгуна. Первый пункт не вызвал возражений. Лидеры бакуфу согласились на поездку сёгуна в Киото. Второй пункт был сразу отвергнут и практически не обсуждался. Третий пункт вызвал жаркие споры, в особенности та его часть, которая касалась назначе­ния Ёсинобу. Для обеих партий вопрос о будущем сёгунского поста был ключевым, поэтому именно здесь развернулась самая острая борьба.

За три месяца до приезда Хисамицу в Эдо в высших кругах бакуфу произошли значительные перемены. 11 апреля ушел в отставку родзю Андо Нобумаса, основной сторонник политики кобугаттай в сёгунском правительстве. В середине января на него было совершено покушение, которое стало непосредственным поводом для его решения уйти в отставку. Кроме того, на это решение оказало влияние то, что брак сёгуна с Кадзуномия не принес быстрых результатов и снижения накала политической борьбы с императорским Двором.

2 июня, то есть уже после выезда Хисамицу из Киото, уходит в отставку родзю Кудзэ Хиротика, который в свое время предоставил Хисамицу титул кокуфу. Позиции сторонников кобугаттай в Эдо ста­новятся еще более слабыми.

В сёгунском правительстве, где стали преобладать противники уступок императору, обдумывали возможные меры противодействия требованиям из Киото. Мацудайра Ёсинага был назначен на пост со­ветника бакуфу, а пост опекуна сёгуна был упразднен на том основа­нии, что приближалось совершеннолетие сёгуна, и он не нуждается больше в опекуне. Хисамицу был фактически вынужден предъявить ультиматум, чтобы добиться требуемых решений. 6 июля Ёсинобу был назначен на пост опекуна, а через три дня Мацудайра Ёсинага полу­чил учрежденный незадолго до этого пост сэйдзи сосай. Хисамицу зап­латил за это полностью испорченными отношениями с высшим руковод­ством бакуфу.

Заключение

На верхних этажах политической иерархии продолжалась борь­ба за влияние на национальную политику в рамках кобугаттай, не ставившей своей целью свержение бакуфу. Возвращение в политику Симадзу Хисамицу происходит в соответствии с логикой этой борьбы. Одновременно заметно усиление давления снизу, когда мелкие саму­раи предпринимают политические шаги, руководствуясь своим собствен­ным пониманием ситуации, которое расходится с логикой борьбы за пост сёгуна. Это вызывает раздражение даже у Симадзу Хисамицу, что приводит к событиям в Тэрадая, когда была предпринята атака на радикальных самураев с целью вернуть контроль за их действиями со стороны руководства Сацума.

Отчёт о встрече Симадзу Хисамицу с кугэ

16 апреля князь⁹ покинул Фусими и прибыл в Киото, где нанёс визит вежливости в резиденцию дома Коноэ и встретился с господином дайнагоном¹⁰. На встрече также присутствовали гисо дайнагон Накаяма (Тадаясу) и дайнагон Огимати Сандзё Саненару¹¹. Сказанное князем сводится к следующему.

В этот раз я следую в столицу в Канто¹². Официальный повод выразить благодарность за разрешение отложить поездку в Канто Сюри тайфу¹³, а также дать распоряжения относительно сгоревшей столичной резиденции. На самом же деле цель состоит в том, чтобы представить на высочайшее имя меморандум, в котором говорится о кобугаттай, восстановлении авторитета императорской власти и из­менении политики бакуфу¹⁴, — именно то, что он ставит своей основ­ной целью.

В прошлом году чиновники бакуфу не проявили почтения к высочайшей воле императора, дали разрешение на торговлю с иност­ранными державами, отправили под арест принцев крови, придвор­ных аристократов, даймё Хитоцубаси, Овари, Мито, Этидзэн и дру­гих, обладающих волей даймё, а простых самураев приговорили к смерти и высылке, чем, позвольте так сказать, очень больно задели сердце сына неба. Кроме того, оказывая давление, скупают деньги у торговцев и горожан, повышают их номинал, перечеканивая их с до­бавлением никеля и называя это ёгин¹⁵, а также требуют взносов в казну под предлогом проведения строительных работ. В общем, пере­гибы в политике усиливаются.

По этой причине у людей в провинции теряются ориентиры, ронины настаивают на сонно дзёи и вынашивают очень радикальные идеи об отсутствии воли в верхах. Радикальные элементы устанавливают между собой связи по всей стране, одни нападают на тайро, другие — на иностранцев. Администрация бакуфу отдает приказания об усиле­нии репрессий, ронины тоже свирепеют. До моего сведения дошло, что они в ближайшем будущем собираются осуществить очень опасные планы. Это становится причиной разрушения единства поднебесной, когда не исполняется воля сына неба, а страна становится жертвой иностранных держав. В общем, происходит то, что не должно проис­ходить.

Я не являюсь наследником дома Симадзу, но потому что наш дом уже 300 лет пользуется милостями Токугава, в особенности пото­му, что старший брат, уходя в мир иной, наставлял служить всеми силами, продолжая многолетний труд на благо страны, на благо импе­ратора и бакуфу. Уклонение от исполнения этой воли будет равно­сильно неверности своему долгу. По этой причине выслушал Сюри тайфу, который сказал, что обязательно надо отправляться в Канто и там высказать своё мнение. В результате 16 числа прошлого месяца я выехал из своих владений.

6 числа этого месяца, прибыв в Химэдзи в пров. Харима, услы­шал о том, что ронины собираются в Осака с целью совершить что-то, пользуясь моим прибытием, но ускорить свое движение не смог и толь­ко 10-го прибыл в Осака, ронинов собралось много, что еще более затрудняло движение. Пришлось собрать вассалов и сказать: «Среди вас есть люди, которые хотят служить императору. Я собираюсь от­правиться в Киото и там выслушать волю императора, поэтому успо­койтесь на время». Этим смог убедить их на некоторое время и 13 числа прибыл в Фусими, а сегодня смог нанести визит вежливости.

Мне хочется выслушать мнение императора, поэтому представ­ляю свой меморандум. У меня нет желания резкими действиями вно­сить смуту в наш мир, я надеюсь, что он будет служить успокоению поднебесной, потому что они не несут в себе зла. Поэтому прошу выс­лушать мои слова, передать их императору и выслушать внимательно все то, что он изволит сказать. С выражением глубокого почтения.

Закончив говорить, князь представил следующие пункты:

• освободить из-под домашнего ареста Курата-но мия, господи­на левого министра и отца с сыном Такацукаса, а в Канто дать распоряжение об освобождении из-под домашнего ареста даймё Хитоцубаси, Овари и Этидзэн.
• после освобождения из-под домашнего ареста назначить гос­подина левого министра кампаку, а в Канто назначить госпо­дина Этидзэн на пост тайро. Так как такое назначение не име­ет прецедентов, издать распоряжение, что это чрезвычайная мера, вызванная крайними обстоятельствами.
• должно быть дано распоряжение дому Таясу об освобождении от обязанностей опекуна¹⁶ в связи с отсутствием реального исполнения своих обязанностей
• Андо Цусима-но ками оправился от раны и возобновил выпол­нение служебных обязанностей, но это задевает настроения людей, поэтому этого не должно быть и он должен быть от­правлен в отставку.
• Кудзэ Ямато-но ками должно быть дано приказание отпра­виться в Киото ко двору императора, а также даны поручения в связи с предыдущим пунктом о его реализации.
• относительно предыдущего пункта есть сомнения, что адми­нистрация бакуфу будет его соблюдать, если не употребить прямо авторитет императора. По этой причине следует дать распоряжение двум-трем даймё, чтобы в случае, если действия бакуфу не будут совпадать с волей императора, немедленно вмешаться и исправить ситуацию.
• следующий пункт просим оставить вне сведения ронинов: не доверять теориям, распространяемым ронинами, потому что они не имеют серьёзных оснований
• если господин Этидзэн-но ками будет назначен на свой пост, необходимо сразу дать ему распоряжение отправиться в Кио­то. Учитывая, что сёгун пока молод, необходимо, исходя из серьёзности ситуации, назначить князя Хитоцубаси на долж­ность опекуна и в Канто добиться должного почитания импе­ратора, выработать четкую политику, выработать меры про­тив внешних варваров посредством широкого обсуждения, улуч­шить организацию управления, которая будет демонстриро­вать внешним силам авторитет императорской власти.
  

Эти пункты я излагаю совершенно откровенно, прошу их всесто­ронне обсудить, и если они будут признаны приемлемыми, немедленно издать императорское распоряжение.

Три господина согласились с мнением Хисамицу. Накаяма и другие немедленно отправились в императорскую резиденцию, где император также проявил глубокий интерес. К вечеру они вернулись в резиденцию Коноэ, доложили Хисамицу содержание разговора и императорское распоряжение: «Ронины вынашивают опасные планы поднять восстание. Мнение императора прежде всего заключается в том, чтобы Хисамицу обуздал эти настроения. Если нежелательные события произойдут в Киото, являющемся императорской резиденци­ей, Хисамицу следует пресечь их, для чего постоянно находиться в городе».

Отчёт о происшествии в Тэрадая

23 апреля самураи наших владений, такие как Арима Синсити¹⁷, Сибаяма Айдзиро, Хасигути Сосукэ, Танака Кэнсукэ и др. вступили в сговор с другими самураями, такими как Танака Каваносукэ, Маки Ясуоми, а также самураем Ока хан Око Яэмон. В общей сложности их набралось около 80 человек. При этом вступили в сговор с людьми Тёсю. Они решили переправить в Киото бойцов с оружием, которые должны были атаковать резиденции кампаку Кудзё (Хисатада) и Ки­ото сёсидай¹⁸.

Самурай нашего дома Такасаки Сатаро (Масакадзэ) узнал об этом и прибыл из Осака со срочным докладом. Время было сару-но токи¹⁹. Князь пришел в ярость, посчитав это неповиновением и бунтом, сказав: «Я получил распоряжение усмирять ронинов. Почему они дол­жны приносить смуту в столицу!?» Он отобрал из числа самураев дома восьмерых, готовых на все, таких как Судзуки Юэмон, Нарахара Киэмон (Сигэру), Ояма Какуносукэ (Цунаёси), Мориока Дзэнсукэ, Кока Тюдзаэмон, Митидзима Горобэй, Ямагути Тэцуносукэ, Судзуки Сиёносукэ и сказал им: «Отправляйтесь в Фусими, объясните им правиль­ные принципы поведения и передайте мою волю. Если они откажутся следовать приказу, принимайте надлежащие меры».

Некоторые самураи стали выражать беспокойство по поводу ко­личества отобранных, не стоит ли их число увеличить еще на 7-8 чело­век. На это восемь человек ответили: «Когда будет много людей, будет много разных мнений, поэтому будет трудно достичь желаемой цели». По этой причине предложение было отвергнуто. Тогда что последовал совет добавить пару отрядов асигару (вспомогательная пехота. — Авт.). На что последовал ответ, что «8 человек достаточно». В конце концов, они разделились на 2 группы. Одна двинулась по дороге Хонкайдо, а другая — по Такэда кайдо.

Увакото Гэнсукэ²⁰ очень заволновался и попросил князя позво­лить ему присоединиться к группе. Получив разрешение, он отправил­ся нагонять ушедших. Примерно во второй пятой ночи²¹ они прибыли в Фусими, где узнали, что бунтовщики собрались в таверне под назва­нием Тэрадая. Нарахара, Митидзима, Кока и Мориока вошли в дом, намереваясь поговорить с Арима Синсити, и вчетвером поднялись на второй этаж. Противная партия была уже в сборе и намеревалась дви­нуться в путь. Нарахара со спутниками сказал им, чтобы они не совер­шали ошибки. В конце концов они выманили²² четверых — Арима, Танака, Сибаяма, Хасигути и спустились с ними вниз по лестнице. 9 самураев, выстроившись в ряд, передали волю князя, сообщив о позиции императора и желании князя оказать императору максимальное содействие, предложив осмыслить свои прежние ошибки и следовать воле князя. Однако те четверо начали говорить безответственные вещи и упрямо твердить о неподчинении. Им было сказано, что, «если они не желают следовать воле князя, то лучше совершить сэппуку». Четве­ро стали все больше распаляться и хвататься за мечи. Митидзима гром­ким голосом крикнул: «Это воля князя!», и, выхватив меч, пошел в атаку, и противники скрестили мечи. Дэсимару Рюсукэ, Хасигути Дэндзо, Нисида Наогоро, Морияма Сингодзаэмон в спешке спустились со второго этажа и присоединились к схватке. Девятеро в конце концов справились с восьмерыми²³. Погиб Митидзима, Мориока и Судзуки получили тяжелые раны, а Нарахара и Ямагути — лёгкие, Ямагути сразу отправился из Фусими в резиденцию в Киото²⁴.

Те, кто был на втором этаже, высыпали наружу, готовые всту­пить в схватку. Нарахара один поднялся на второй этаж и сказал гром­ким голосом: «Сегодняшнее дело — это наши внутренние сацумские проблемы. К вам они не имеют никакого отношения. Если сомневае­тесь, то можете убить меня». И держась за плечо, пошел, высоко под­няв голову. Все замерли не двигаясь. Он взял Танака Каваносукэ и спустился с ним вниз, где не спеша объяснил ему, что нужно и что не нужно для страны. Все подчинились. Нарахара вернулся в Нисики-но яката²⁵ с таким результатом.

Князь после того, как отправил девятерых самураев в Фусими, тысячу сопровождавшего его войска разослал по разным местам для охраны административных учреждений. После столкновения из Осака срочно приехал Фудзии Рёсукэ и сообщил о слухах, что «люди из Тёсю имеют тайные контакты с ронинами, снабжают их деньгами и засылают своих людей в группы ронинов». Услышав об этом, князь сразу отправил Хори Дзиро в резиденцию Тёсю в Сандзё, чтобы выяс­нить обстановку. Русуи²⁶ Сисидо Куробэй и Кусака Ёсисукэ²⁷ встретились с ним и, выслушав Дзиро, выразили удивление: «Мы впервые слышим, что было какое-то применение силы. Если есть срочная необ­ходимость, мы можем выслать помощь». Дзиро ответил, что в этом нет необходимости, но уходя отметил, что внутри резиденции в беспоряд­ке сложено оружие, зажжены верхние огни, то есть обстановка очень отличается от обычной.

Фусими бугё, а также самураи домов, на которые возложена обязанность поддерживать порядок в Хатиман, Ямадзаки и Фусими, прослышав о том, что произошло в Тэрадая, посчитали, что ронины подняли бунт, и началась большая заваруха. Сёсидай Сакаи Вакасано ками в замешательстве переехал из своей резиденции в замок Нидзё и занялся подготовкой к большой операции.

Вернувшись из Фусими в резиденцию Сацума, Ямагути Тэцуносукэ сразу же доложил о происшедшем на постоялом дворе. Князь немедленно послал гонцов к кугэ и в резиденцию сёсидай. Только пос­ле этого все успокоились, и ситуация нормализовалась.

Примечания

1. Очерки новой истории Японии. М., 1958. С. 149.
2. Сасаки Дзюн. Окубо Тосимити то Мэйдзи исин, Токио, Ёсикава кобункан. С. 27.
3. Дом Коноэ имел длительные связи с Сацума. Жена Коноэ Тадахиро была из дома Симадзу. Жена сегуна Иэсада также была из дома Сацума, но ее временно взяли в дом Коноэ в качестве приемной дочери, чтобы обрести аристократический статус. (Асукаи Масамити, Кодзоку-но сэйдзитэки тодзе, В Сорэдзорэ-но Мэйдзи Исин, под ред. Сасаки Сугуру, 2000, С. 13).
4. Мацудайра Ёсинага.
5. Сасаки Дзюн. Окубо Тосимити то Мэйдзи исин ... С. 31.
6. Сёрэнъин-но мия (Асахико синно), который играл активную роль в партии Хитоцубаси при Дворе.
7. Процессия была длиной в пятьдесят километров. Для ее обслуживания мо­билизовали в общей сложности 60-70 тыс. крестьян. Один населенный пункт процессия проходила за четыре дня, поэтому движение обычных пу­тешественников запрещалось на неделю, а населению давались строгие указания привести в порядок фасады домов, вырыть дополнительные ко­лодцы, соблюдать тишину, держать на привязи домашних животных, поме­стить под присмотр всех пьяниц и др. (Ариеси Савако, Судзуки Хисаси, Кадзуномия-но надзо, В Рэкиси-э-но сетай. Т. 24, Токио: Нихон хосо кекай, 1990. С. 103).
8. Этот пожар возник не случайно. Во всяком случае, в воспоминаниях Оку­бо Тосимити есть указание на то, что он собственноручно дал распоряже­ние о поджоге. (Сасаки Дзюн, Окубо Тосимити то Мэйдзи Исин, Токио: Ёсикава кобункан. С. 31).
9. Симадзу Хисамицу.
10. Один из высших рангов в придворной иерархии, который принадлежал Ко­ноэ Тадафуса.
11. Огимати Сандзё Сененару был заметным действующим лицом в политичес­кой жизни Киото во времена Ансэй, когда имел тесные связи с Нагаи Ута.
12. В Эдо.
13. Вежливое именование официального главы Сацума — Симадзу Тадаеси.
14. Бакусэйон хэнкаку — изменения политики сегуном.
15. Буквально — европейское серебро.
16. Кокэнсёку — должность, на которую планировалось выдвинуть дайме Хитоцубаси.
17. Арима Синсити — самурай низкого ранга из дома Симадзу. Имел обшир­ные связи в среде ронинов. Играл активную роль во внутриполитической борьбе в Сацума накануне покушения на Ии Наосукэ, готовя выход нескольких десятков самураев из Сацума для атаки Ии. Рассматривался как один из кандидатов в свиту Хисамицу во время экспедиции в Киото, но был выведен из числа кандидатов из-за своей политической позиции, так как предлагал ориентацию на принца Асахико синно и силовое устранение представителей бакуфу в Киото.(Кокуси дайдзитэн. Т. 1. С. 347).
18. Сакаи Вакаса-но ками Тадааки.
19. Около 16:00.
20. Вассал Судзуки Юэмона.
21. Темное время было разделено на пять частей. Вторая пятая соответствова­ла примерно 10 часам вечера.
22. Отделили людей из Сацума от самураев из других домов, собравшихся в большой комнате на втором этаже, и спустились в небольшую комнату на первом, где никого не было.
23. В соответствии с докладом от 24 апреля, направленном из резиденции Са­цума в адрес Киото сёсидай, были убиты Арима Синсити, Сибаяма Айдзиро, Хасигути Дэндзо, Морияма Сингодзаемон, Дэсимару Рюсукэ, Нисида Наогоро, Хасигути Сосукэ, Танака Кэнсукэ получил тяжелую рану и на следующий день совершил сэппуку в резиденции Фусими.
24. Все погибшие с обеих сторон были представителями дома Сацума, поэто­му происшедшее действительно можно было трактовать как внутреннее дело Сацума.
25. Резиденция Сацума в Киото.
26. Русуи — пост управляющего резиденцией.
27. Кусака Ёсисукэ — Кусака Гэндзуй. Мелкий самурай и сторонник Ёсида Сёин в Тёсю. Фактический руководитель силами Тёсю во время попытки силой поставить под контроль Тёсю Киото в 1864 г.