Воробьева Т. А. Сирия в политике США в 1939-1953 гг. // Вопросы истории. - 2015. - № 12. - С. 3-18.
В статье рассматривается проблема установления и развития дипломатических отношений Соединенных Штатов Америки и Сирии в период второй мировой войны и послевоенное время. Анализируются цели американской политики на Ближнем Востоке, политические шаги США и их последствия как для Сирии, так и для других стран региона.
Среди стран арабского Востока Сирия занимает особое место. Ее геополитическое положение, историческое прошлое, когда в состав «Великой Сирии» входили Ливан и Палестина, активная роль в национально-освободительном движении арабского мира — все это привлекало внимание к ней великих держав. Именно в Дамаске в начале XX в. зародились идеи арабского единства, а в 1918 г. она стала первой арабской страной, объявившей о своей независимости. Важным этапом в истории вхождения Сирии в современную мировую политику был период второй мировой войны и первые послевоенные годы, когда формировались предпосылки холодной войны. В свете современных событий, связанных с Сирией, интерес представляет начальный этап становления сирийского направления в ближневосточной политике США1.
Разразившаяся в 1939 г. европейская война превратила Сирию как важный стратегический плацдарм в объект политики враждующих коалиций. Так советский полномочный представитель в Турции А. В. Терентьев информировал Кремль о том, что Германия не исключает использования сирийской территория для проникновения немецких войск в Ирак и далее — к Персидскому заливу, в то время как Великобритания рассматривает план создания арабской федерации в составе Сирии, Ливана, Палестины и, возможно, Ирака2.
Что касается отношений с США, то к началу войны эти страны, по замечанию сирийского автора Сами Маубаеда, «не знали друг друга хорошо»3. Однако переписка за 1940 г. Госдепартамента с консулом в Бейруте Е. Палмером свидетельствовала о том, что в Вашингтоне внимательно следили за развитием событий вокруг Сирии4. Причем, наибольшее внимание уделялось действиям сирийских подразделений французской армии после капитуляции Парижа5 и появившейся возможности использования Германией территории Сирии для вторжения в Палестину или Ирак6. О том, какие чувства у американцев вызывали действия правительства Виши, видно из беседы государственного секретаря США К. Хэлла с французским послом в США Г. Хенри-Хэем7. Госсекретарь сожалел, что среди французских чиновников есть люди, допускающие возможность войны Франции против США, и осудил соглашение Дарлана с Гитлером о транзите немецких войск и оружия через Сирию, а также использование военно-воздушной базы страны. Тревожные сообщения поступали и от американского посла при правительстве маршала Петэна У. Леги8.
Таким образом, до вступления США в войну Белый дом больше всего интересовал вопрос, как далеко зайдут связи маршала Петэна с Гитлером и возможен ли военный союз Берлина и Виши против Великобритании и США. Одним из объектов этого интереса была Сирия. Вступив в войну, США приняли активное участие в операциях на ближневосточном театре военных действий. Осознание важности арабского региона для послевоенных американских интересов стало отчетливо проявляться с 1943 года. Однако первоначально Сирия не занимала приоритетного места, хотя по объему дипломатических документов за 1943 г. страны Леванта уступали только Саудовской Аравии9. В то же время сирийцы позитивно воспринимали США, рассчитывая на американскую поддержку в борьбе за освобождение от англо-французской зависимости10.
Вместе с тем, по словам Г. Хоскинса11, «сирийцы боялись, как бы не получилась ситуация 1919 г., когда американцы были на их стороне, а затем отдали мандат Франции»12. На этот раз администрация Ф. Рузвельта выступила против попыток Шарля де Голля сохранить «особое положение» Франции в Сирии и Ливане после войны13. В связи с этим в Белом доме внимательно следили за развитием событий в стране, подвергая критике действия голлистов14.
Под давлением союзников 1 января 1944 г. Комитет де Голля вынужден был признать де факте независимость Сирии. Президент страны в посланиях Рузвельту, а также Сталину и английскому королю Георгу выразил признательность за их поддержку15. В том же году были установлены дипломатические отношения между СССР и Сирией16. В Госдепартаменте сразу же обратили внимание, что первый посланник в Сирии и Ливане Д. Солод был арабистом17. Но не только гуманитарными целями руководствовались в Белом доме, когда активно поддержали сирийцев в их борьбе. В 1944 г. начались переговоры о строительстве нефтепровода Дахран—Сайда, который позволил бы американским нефтяным компаниям транспортировать нефть и нефтепродукты из Саудовской Аравии и Ирака к побережью Средиземного моря через территории Сирии и Ливана. При этом особую заинтересованность в проекте проявила компания «Таплайн».
Де Голль и его окружение оговаривали окончательное признание независимости согласием сирийцев на сохранение особого статуса Франции в этой стране18. Однако сирийские власти заявили, что они «за договоры о дружбе со всеми странами, но против договоров об особых отношениях с кем-либо, так как не хотят повторения новой англо-французской Антанты»19. В мае 1945 г. обстановка обострилась настолько, что французы ввели дополнительные войска и по существу развязали против сирийцев войну. Дамаск надеялся на поддержку Вашингтона20. США заявили, что они обеспокоены возникшим кризисом в стране, но ограничились предложением решить его «дружественным соглашением между противоборствующими силами»21. В Вашингтоне не собирались вмешиваться в сирийско-французские переговоры, хотя и давали заверения, что «используют все средства для мирного разрешения конфликта»22. Поведение американцев объяснялось непростой ситуацией, складывавшейся в регионе. Арабские националисты возлагали определенные надежды на американцев, но в Белом доме понимали, что «поражение или распад Британской империи устранит из Евразии последнюю преграду на пути сопротивления США советской экспансии»23. Советское руководство, в свою очередь, обратилось к правительствам США, Великобритании и Франции с предложением «принять немедленные меры для прекращения кровопролития»24.
На Потсдамской конференции В. Молотов настоял на том, чтобы вопрос о Сирии и Ливане был включен в повестку дня. Глава британского внешнеполитического ведомства А. Иден при этом заметил, что он «был бы готов поставить Молотову памятник, если бы он помог разрешению этого вопроса»25. Но в ходе дебатов У. Черчилль заявил, что «не стал бы возражать, если бы Франция имела в Сирии преимущественное положение». Позиция британского премьера была понятна: мог возникнуть прецедент и для рассмотрения статуса английского присутствия в Египте и Ираке. Г. Трумэн его не поддержал: «... ни одному государству не должны быть предоставлены преимущества в этих районах (Сирии и Ливане. — Т. В.). Эти районы должны быть одинаково доступными для всех государств»26. Сталин в принципе был согласен с американским президентом. Таким образом, сирийско-французские разногласия не были разрешены союзниками. Не случайно, американский автор Б. Рубин отнес сирийско-ливанский вопрос к числу прочих проблем, которые могли вызвать послевоенный кризис в регионе27.
Формально Великобритания и Франция, так же как и СССР, не торопились с выводом своих войск из региона, нарушая тем самым признанные в годы войны принципы Атлантической хартии. В связи с этим, как известно, возник имевший большой резонанс иранский кризис. При этом в Вашингтоне знали, что Москва вывод своих войск из Ирана увязывала с выводом англо-французских сил из арабских стран28.
Американские стратеги, понимая полезность англо-французских баз на территории Египта, Ливана, Сирии и Ирака, «не желали осложнений из-за Леванта, что могло сказаться на общих позициях США в арабском мире». Хотя декларируемые принципы Атлантической хартии обязывали американские власти осудить европейскую имперскую политику, однако «гнев» был направлен только против Франции. Глава Отдела Госдепартамента по ближневосточным и африканским делам Лой Хендерсон возмутился в декабре 1945 г.: «Французская политика на Ближнем Востоке имеет столь циничную природу, что трудно предположить, что французские чиновники заинтересованы в реализации принципов ООН»29.
После того, как под давлением США Сталин вывел войска из Ирана30, Москва активно заговорила о немедленном решении вопроса о выводе французских и английских войск с Ближнего Востока31. Позиции США и СССР в сирийском вопросе в какой-то мере совпадали, хотя имелись разногласия касательно механизма осуществления операции32. Американская администрация, поддержав жалобу Сирии и Ливана на действия французских и английских властей33, была против определения точной даты вывода войск, считая, что он должен осуществляться на основе двусторонних соглашений. Глава советской делегации А. Вышинский, наоборот, выступил за «немедленную и одновременную эвакуацию французских и британских войск из Сирии и Ливана»34. В конечном итоге, Дамаску и Бейруту было предложено договариваться с Францией на двусторонней основе о конкретных сроках и условиях вывода франко-английских вооруженных сил35. Позиция США в вопросе об эвакуации франко-английских войск из Леванта во многом объяснялась тем, что еще в июле 1945 г. с Сирией была достигнута договоренность о транзите и транспортировке нефти через сирийскую территорию36.
Оценивая политику США в отношении Сирии в эти годы, Л. Гарднер заметил, что это «было своеобразное понимание независимости, которое сопровождалось сотрудничеством с американскими предпринимателями и военными советниками»37. Схожая оценка присутствовала в работах советских ученых: «Ликвидация военной и политической власти французского империализма в этих странах (Ливан и Сирия. — Т. В.) создавала благоприятные условия для экспансии американских монополий»38.
После окончательного вывода французских и английских войск из Сирии в 1946 г. на первый план в американо-сирийских отношениях вышел палестинский вопрос. Еще в 1943 г. эксперт по Ближнему Востоку подполковник Г. Хоскинс предупреждал Рузвельта, что в Сирии могут возникнуть антисемитские выступления в связи с поддержкой идеи еврейского государства в Палестине, и сирийцы сомневаются в искренности утверждений американцев о том, что те являются сторонниками их независимости39. Показательной явилась реакция Дамаска на просионистскую резолюцию конгрессменов в период предвыборной кампании 1944 г., которая касалась снятия ограничений с иммиграции евреев в Палестину40. В адрес Белого дома тогда были направлены протестные ноты из Дамаска с требованием выполнения обещания, данного Рузвельтом, отложить решение палестинской проблемы до конца войны41. В телеграмме сирийского правительства от 23 февраля говорилось об «исчезновении веры в международное правосудие и принципы Атлантической хартии. Помощь евреям за счет арабов не может быть оправдана», и далее: «... И хотя сирийское правительство никогда не примирится с расселением евреев в Палестине, сейчас неподходящее время, чтобы поднимать этот вопрос»42. В феврале 1945 г., по сообщениям американского дипломата, сирийским властям с большим трудом удалось предотвратить крупные акции против американской миссии43.
После окончания войны палестинская проблема резко обострилась. Англичане активно проталкивали идею арабской федерации под названием «Великая Сирия», в состав которой должна была войти и Палестина44. В Белом доме подозревали, что таким путем Лондон хочет избежать создания еврейского государства и одновременно усилить свое влияние во французской зоне45. Но это противоречило американским планам укрепления позиций в Сирии и Ливане, необходимых для обеспечения транспортировки аравийской нефти через территорию, свободную как от французов, так и от англичан. Вопрос о «Великой Сирии», в числе прочих, обсуждался на переговорах госсекретаря Дж. Маршалла и главы британского внешнеполитического ведомства Э. Бевина осенью 1947 г. (они вошли в историю как «Переговоры в Пентагоне»). Американская сторона аргументировала свою позицию тем, что к этой идее отрицательно относились в Сирии, Ливане и Саудовской Аравии, а также в Париже и Москве46. В результате, Великобритании пришлось от нее отказаться, но, как показали дальнейшие события, только на время. На этой встрече поднимался вопрос о возможной передаче Сирии Александретты47, однако стороны пришли к выводу, что следует сохранить эту территорию за Турцией, чтобы «не подтолкнуть СССР к постановке вопроса о пересмотре советско-турецкой границы»48.
В преддверии решения палестинского вопроса в Совете Безопасности осенью 1947 г. Вашингтон оказал давление на арабские страны, чтобы они поддержали план раздела Палестины, но это только привело к росту антиамериканских настроений49. Вместе с другими арабскими странами Сирия не признала образование государства Израиль, кроме того, приняла участие в первой арабо-израильской войне 1948—1949 годов50. Поражение в Палестинской войне, по словам польской исследовательницы К. Кроковски, имело «тяжелые последствия» для страны, «демократическая система теряла доверие масс», обострилась внутриполитическая ситуация. Правительство подверглось критике, что привело к военному перевороту Хусни аз Заима весной 1949 года51.
Хотя палестинская проблема стала основным фактором во взаимоотношениях США с Сирией, но не только она определяла их развитие. Анализируя процесс становления американо-сирийских отношений, необходимо учитывать их внутренний, региональный и международный аспекты. Английский автор П. Сил сравнил ситуацию в Сирии «с политическим футболом, когда страну бросают в разные стороны конкурирующие арабские и международные игроки»52. Региональная идентичность Сирии в эти годы связывалась с проектами либо «Великой Сирии», либо «Благодатного полумесяца»53. Это нашло отражение в позициях основных политических сил страны54:
Народная партия выступала за развитие отношений с Ираком и Трансиорданией, в то время как Национальная партия, ориентировавшаяся на Египет и Саудовскую Аравию, склонялась к формированию независимой государственности и сохранению республиканского строя. Радикальные силы выступали с позиций единства арабской нации и нейтралитета во внешней политике. Кроме того, присутствовала и исламско-националистическая идеология, представленная, прежде всего, Братьями-мусульманами55. Пестрая внутриполитическая палитра сирийского общества влияла на выбор внешнеполитического курса56. Ориентация сирийских политических фракций на разные региональные силы находила отражение в соперничестве между США и Великобританией на Ближнем Востоке.
Главной целью арабской политики Вашингтона являлось включение региона в сферу своего влияния. По словам государственного секретаря США Д. Ачесона, необходимо было «продемонстрировать арабам, что Запад может дать им больше, чем Кремль»57. Учитывая слабую информированность об американцах, в качестве инструмента внешней политики была использована пропаганда, направленная на создание позитивного имиджа США в арабском мире. Большое место в ней отводилось демонстрации преимуществ образовательной системы США и привлекательным характеристикам средств массовой информации58. В рамках этого направления серьезное внимание уделялось созданию опоры в арабской политической среде, поиску лидеров, ориентирующихся на американские ценности. М. Коплэнд, работавший в военной разведке вплоть до 1953 г., в том числе на Ближнем Востоке, в своей книге останавливается на неудачной попытке «демократизации» ряда стран59.
Первоначально выбор пал на Ирак — «полицейское государство». Американцам казалось, что в этой стране легче будет осуществить свой план. Однако политтехнологи из США столкнулись с тем, «что иракцы и шага не могли сделать, чтобы не посоветоваться с англичанами», которые американскую идею «демократизации Ирака» считали нереалистичной. Саудовская Аравия была исключена из этого плана, как «не готовая к демократии». Что касается Египта, Иордании и Ливана, то реформы в них отодвинули на более поздний срок. Выбрана была Сирия, по мнению американцев, как страна с относительно благополучной экономикой и довольно пестрой политической палитрой. К тому же американцы учли, что сирийцы всегда сопротивлялись господству турок и французов60. Были установлены контакты с президентом Шукри аль Куатли. Однако демократические выборы 1947 г. не привели к тем результатам, на которые рассчитывал Вашингтон. К весне 1949 г. обстановка в Сирии обострилась, а 30 марта полковник Хусни аз Заим совершил военный переворот. Ачесон в своем послании президенту Трумэну от 25 апреля сообщал, что «хотя способ, которым Займ пришел к власти, не поддерживается США, тем не менее, США должны признать новый режим», надеясь на его последующую демократизацию61. Во многом этот шаг американских властей объяснялся тем, что незадолго до переворота сирийский парламент отказался ратифицировать соглашение «Таплайн»62, подписанное сирийским правительством в декабре 1948 года63. Другой причиной стали неудачные переговоры между Сирией и Израилем о подписании перемирия64. Свою лепту внесли политические игры65, которые развертывались вокруг плана «Великой Сирии» в том или другом варианте, объективно отражавшие англо-американские противоречия в арабском пространстве, ибо сирийско-иракское или сирийско-иорданское сближение противоречило интересам США.
В Вашингтоне Займа считали политиком прозападного толка, который может пойти на мир с Израилем66. Действительно, Займ, придя к власти, сразу же отверг какие-либо переговоры о «Великой Сирии», закрыл границы с Ираком и Трансиорданией, ратифицировал соглашение «Таплайн», нормализовал отношения с Турцией, пригласил ее участвовать в реорганизации сирийской армии, игнорировал вопрос об Александретте и даже объявил о возможности участия Сирии в прозападном блоке с Турцией67. 20 июля 1949 г. было подписано соглашение с Израилем о перемирии, в числе посредников на переговорах присутствовал Р. Банч68. Но в Госдепартаменте напрасно надеялись, что Займ вскоре от военной диктатуры перейдет к демократии. Политические репрессии против оппозиции и прозападный курс вызвали недовольство в обществе. 14 августа режим Займа был свергнут другим полковником — Сами Хинауи, представлявшим интересы той части сирийской военно-политической элиты, которая ориентировалась на Англию и выступала за план «Великой Сирии», объединение с Ираком. Новое правительство вскоре приостановило все соглашения с США. Тем не менее, Вашингтон признал этот режим, но в тайне стал поддерживать оппозицию69. Как следствие этой поддержки, в декабре 1949 г. в Дамаске произошел третий военный переворот во главе с А. Шишекли. Новые сирийские власти возобновили контакты с американцами, и вскоре строительство нефтепровода было завершено70. В период военной диктатуры Шишекли возникли предпосылки для выстраивания конструктивных двусторонних американо-сирийских отношений. Начались переговоры о строительстве еще двух нефтепроводов через территорию Сирии — к портам Тартус и Баниас. В 1950 г. американская миссия в Дамаске была переведена в ранг посольства. Но реальность оказалась сложнее, чем это предполагали в Вашингтоне.
Чтобы укрепить свое влияние в арабском мире в условиях формирования атмосферы холодной войны, США выступили с рядом инициатив, рассчитывая, что этим привлекут внимание Дамаска. Первая появилась в 1949 г. и вошла в историю, как «Четвертый пункт» программы Трумэна или «малый план Маршалла»71. В 1950 г. депутаты сирийского парламента заявили, что «прежде, чем рассматривать вопрос о предложениях “Четвертого пункта”, необходимо, чтобы Запад принял меры для разрешения спорных вопросов»72. Дамаску не нравилось, что американская помощь обусловлена требованием мира с Израилем и принятием западного варианта решения вопроса о палестинских беженцах73. В марте 1951 г. произошло сирийско-израильское столкновение на одном из участков линии перемирия. США оказались в этом конфликте на стороне Израиля, что послужило причиной отказа Дамаска от программы «Четвертого пункта»74.
Вторая инициатива касалась создания оборонительной системы на Арабском Востоке. Эта мысль овладела умами американских стратегов вскоре после образования НАТО, а начавшаяся в июне 1950 г. война в Корее ускорила работу в этом направлении. Первым шагом стало принятие Декларации трех (США, Великобритания и Франция) 25 мая 1950 г., которая фактически устанавливала контроль над вооружением75. В рамках Декларации арабские страны могли рассчитывать на получение оружия для обеспечения внутренней безопасности, но при условии отказа от противостояния с Израилем. На это в разговоре с сирийским премьер-министром обратил внимание американский посланник в Дамаске Д. Келли. Особенно он выразил недовольство по поводу жесткой позиции Дамаска в отношении проходивших тогда иордано-израильских переговоров76. В ответ министр национальной экономики Сирии М. Давалиби сказал, что Сирия может пойти на развитие отношений с СССР и что «между США и Сирией самая острая проблема — палестинская. Общественное мнение таково, что любой министр, который выскажется за сотрудничество с Америкой, подвергнется острой критике со стороны оппозиции, так как США связаны с палестинской трагедией»77.
Вскоре, беседуя с советским послом, Давалиби снова вернулся к этой теме: «Если американцы будут продолжать свою политику, то арабские страны предпочтут советский режим»78. Эти слова вызвали широкий отклик в арабском обществе. На саммите Лиги арабских государств (ЛАГ), который проходил в Каире, прозвучало предупреждение: «Надо избегать выступлений с такой опасной пропагандой, какая содержалась в заявлении Давалиби». В ответ министр обороны Сирии, выступая перед журналистами, так прокомментировал слова Давалиби: «Если выступление Давалиби в пользу Советского Союза получило такую огласку и даже одобрение со стороны арабского общественного мнения, то это только потому, что Советский Союз является врагом наших врагов»79. Премьер-министр Сирии, находившийся в это время в Каире, заявил: «Никто из арабских руководителей не хотел бы коммунизма в своей стране..., но США и Великобритания глухи к справедливым требованиям арабских народов, всемерно поддерживают Израиль», поэтому заявление Давалиби «не так важно само по себе, как те причины, которые стоят за этим высказыванием — разочарование в политике Запада»80. В беседе с Д. Солодом он заметил, что Давалиби «сам не верит в то, что говорит», и его слова не отражают официальную позицию правительства. По существу, это был один из многих подобных эпизодов в политической жизни арабских столиц, ибо в ближневосточном отделе Госдепартамента США знали, что хотя и «в разной степени, но арабские страны, все же, ориентированы на Запад». Это обстоятельство отметил Г. Колко, указав, что арабскими властями «в целом успешно была сведена к минимуму или подавлена коммунистическая деятельность. Основной преградой для Запада, таким образом, был ультранационализм»81. Как сообщалось в одном из документов ближневосточного отдела Госдепартамента, «наибольшую опасность для США скорее представляют ультранационалистические организации, такие, как Братья-мусульмане, Исламская социалистическая партия в Сирии...» и другие82.
Однако, по наблюдениям американских дипломатов в Сирии, позиции сторонников дружественных отношений с Советским Союзом в этой стране были надежнее, чем в Египте83. Это было отмечено и советскими дипломатами, что позволило им сделать вывод, что поддержка Сирии станет «серьезной помехой в реализации планов США на Ближнем Востоке» и одновременно «усилит симпатии арабов к Советскому Союзу»84. Однако сирийские руководители, скорее всего, были заинтересованы в использовании соперничества между США и СССР, чем в развитии дружественных отношений с СССР. Так, основатель партии Баас М. Афлаг считал, что «Сирия не должна бояться западной угрозы, она может использовать соперничество между Востоком и Западом в своих национальных целях..., политика СССР направлена против замыслов британских и американских империалистов»85.
В 1951 г. США выступили с инициативой создания Организации обороны Среднего Востока (MEDO)86. В отличие от английского варианта (МЕС87), новый план переносил центр тяжести на Турцию, которая должна была выступить в качестве связующего звена НАТО с арабскими странами. В связи с этим повышалась роль Сирии, как страны, которая имела общую границу с Турцией, причем в Вашингтоне рассчитывали, что Анкара могла бы оказать положительное влияние на Дамаск. В это время между Дамаском и Анкарой установились дружественные отношения, в военной Академии Турции обучались сирийские офицеры88. На Западе сирийского президента Шишекли воспринимали с некоторой долей оптимизма, рассчитывая договориться с ним в отношении американского проекта переселения палестинских беженцев и идеи оборонительного союза. Не исключалась возможность продажи оружия Дамаску, хотя имели место опасения, что «существует риск больше, чем в отношении других стран»89.
В начале 1951 г. Дамаск посетил заместитель госсекретаря по Ближнему Востоку Дж. Макги, который пытался убедить сирийское руководство отказаться от позиции нейтралитета в вопросе оборонительного союза: «Нельзя быть нейтральным, когда выбор идет между агрессией и защитой свободы»90. Визит американского чиновника был встречен массовыми демонстрациями. В Вашингтоне это расценили, как «проявление роста левых сил в стране»91. Недовольство улицы создавало трудности для сотрудничества сирийских властей с США. В принципе, Шишекли был согласен присоединиться к оборонительному союзу, тем самым, он мог получить необходимое его режиму оружие, но в правительстве даже сторонники военного и экономического сотрудничества с Западом в качестве главного условия выдвигали изменение американской политики в отношении Израиля. Оппозиция, в свою очередь, считала, что этот курс не соответствует "национальным интересам страны и что MEDO скорее полезно американцам для достижения их целей92. Макги проявил удивительное непонимание того, что для сирийцев палестинский вопрос был важнее, чем «советская угроза». Но это не была личная позиция Макги. Администрация Трумэна основное внимание в арабской политике, как и в целом, акцентировала на «советской угрозе». Этим можно объяснить поддержку американцами диктаторских режимов в Сирии, якобы, необходимых для сдерживания «советской экспансии»93. Можно согласиться с оценкой Дж. Гэддиса, который писал, что «западное беспокойство по поводу советских достижений на Ближнем Востоке, по крайней мере, пока Сталин был жив, были весьма преувеличены»94. В этот период американцы сталкивались с арабским национализмом, который они, с одной стороны, рассматривали, как проявление иррационализма и ксенофобии, будто бы присущих арабам, а с другой — как происки Кремля95. Эндогенную природу арабского национализма, возможно, начал осознавать Д. Эйзенхауэр, который в 1953 г. стал президентом США. Причем, в Белом доме обнаружили, что СССР активно «работает с азиатским национализмом»96.
В мае 1953 г. новый госсекретарь Дж. Ф. Даллес совершил поездку по странам Ближнего Востока. Неудача в попытке уговорить руководство Египта присоединиться к MEDO заставила его сделать ставку на Сирию. 15 мая он посетил Дамаск и имел продолжительную беседу с сирийским диктатором, который на него «произвел хорошее впечатление»97. В беседе с ним госсекретарь актуализировал тему «советской угрозы» для арабов, на что сирийский президент заметил, что «одинаково опасны и коммунизм, и Израиль», и что «у арабов были надежды на то, что новое американское правительство, пришедшее после выборов, изменит политику в отношении этой страны. Значительная часть встречи была посвящена обсуждению американского проекта MEDO, в результате Даллес пришел к заключению, что для Сирии эта проблема не главная98. Еще до поездки в Дамаск госсекретарь встретился с турецким президентом Дж. Баяром и в разговоре с ним затронул вопрос о позиции Дамаска в отношении оборонительного союза. Последний высказал сомнение по поводу того, что Сирия может быть реальным партнером, и добавил, что «у Шишекли много врагов, и очевидно, он скоро может потерять власть»99. Неодобрительно к этой идее отнеслось и окружение Даллеса, считая, что Сирия не играет такой роли на Ближнем Востоке, как Египет. Тем не менее, Вашингтон не сразу отказался от мысли привлечь Сирию, о чем свидетельствовала беседа вице-адмирала Райта с Шишекли и частые визиты в Дамаск американских чиновников100.
В феврале 1954 г. диктаторский режим пал. Прошедшие в сентябре 1954 г. выборы в парламент продемонстрировали победу сил, идеологией которых был синтез антиколониализма, панарабизма и социализма101. Впервые в арабском мире в числе депутатов оказался один коммунист. В декабре 1954 г. ближневосточный отдел Госдепартамента подготовил обзор о ситуации на Ближнем Востоке, в котором отмечалось, что «Сирия из всех арабских стран наиболее привержена политике нейтралитета с антизападным уклоном». К тому же сирийские коммунисты стали действовать легально. Даллес резюмировал: «Сирия превращалась в советскую марионетку»102. Как пишет Ж. Вогэн, «военный психоз холодной войны вполне мог убедить Запад, что коммунизм начинает марш на Ближний Восток»103.
Неудачи с планами МЕС и MEDO заставили республиканскую администрацию сосредоточиться на формировании коалиции стран так называемого «северного яруса обороны», основой которого становились Турция, Иран и Пакистан. В. Румянцев отмечает, что участие в этой коалиции Ирака и Сирии не исключалось104. Турция с этой целью даже оказывала давление на Дамаск. Однако расчеты Запада не оправдались. Против создания нового военного блока выступили Сирия, Египет и Саудовская Аравия, которые в марте 1955 г. начали переговоры об организации совместной оборонной системы и подписали двусторонние оборонительные союзы: 20 октября 1955 г. — Сирии с Египтом, а 27 октября — с Саудовской Аравией105. В этом же году Сирия приняла участие в Бандунгской конференции, а в ноябре 1956 г. было подписано торговое соглашение с СССР. США вынуждены были «опустить железный занавес» в виде Багдадского пакта — в ноябре 1955 г. состоялось учредительное заседание Организации Центрального договора106. Из арабских стран к нему присоединился тогда только Ирак.
Таким образом, после окончания второй мировой войны США стали рассматривать вопрос о включении Сирии в свою ближневосточную стратегию. Но эта арабская страна отличалась от ведущих стран региона — Саудовской Аравии, Ирака, Египта. По сравнению с двумя первыми, она была более развитой, в том числе, и в общественно-политическом плане, но не обладала такими запасами нефти как они. По сравнению с Египтом Сирия была менее структурирована как государство, и поэтому для нее важной проблемой было определение своего места в соперничестве названных стран. Это делало Сирию слабым игроком в арабском мире. В то же время приверженность республиканским идеям не позволила реализоваться планам объединения с монархическими режимами в рамках «Великой Сирии» или «Благодатного полумесяца». Сирия занимала выгодное геостратегическое положение, что в условиях набиравшей обороты холодной войны имело значение для США. При этом сирийская политическая элита использовала как американо-британские противоречия, так и американо-советские.
США не рассматривали Сирию в качестве равноправного партнера, как это было в случае с Саудовской Аравией, но включали эту страну в свою общую стратегию на Ближнем Востоке, тем более, что она граничила с такими важными для Запада государствами, как Израиль и Ирак. К тому же надо учитывать, что в выстраивании арабкого направления в американской внешней политике важнейшей задачей была защита нефтяных ресурсов от возможной советской экспансии.
На позицию Вашингтона оказало влияние незнание арабского мира как такового — американцев мало интересовало, какие проблемы для арабов, в том числе и для сирийцев, были главными. В результате США не учли в своих отношениях с Сирией роль такого важного фактора, который определял в первые послевоенные годы внешнюю политику стран Арабского Востока, как национализм. В центре внимания арабов были вопросы деколонизации, а не проблемы противостояния между Западом и Востоком. Другими обстоятельствами стали решение палестинской проблемы и образование государства Израиль без учета мнения арабских правительств. Сирия заняла непримиримую позицию, отказываясь от компромиссов в этом вопросе. Именно в данный период в США стал создаваться образ Сирии как «неудобного» партнера, что сыграло существенную роль в решении Вашингтона отказаться от проекта MEDO и сделать ставку на модель «северного яруса обороны» по линии Турция — Пакистан.
Приверженность администрации Трумэна, а затем и Эйзенхауэра антикоммунизму и преувеличение «советской угрозы» Арабскому Востоку привели к непониманию сирийской политики нейтралитета и ее жесткой позиции в отношении Израиля. В отличие от Вашингтона Советский Союз смог оценить значение сотрудничества с арабскими националистами, особенно после смерти И. Сталина, и, как результат, — с середины 1950-х гг. Сирия оказалась в орбите советской политики.
Примечания
1. Начало американо-сирийских отношений можно отнести к 1835 г., когда в Алеппо открылось американское консульство. В 1866 г. был создан первый Протестантский колледж, сейчас это Американский университет в Бейруте (АУБ). Впервые активный интерес США к Сирии был проявлен в 1919 г., когда отправленная в Сирию по инициативе президента В. Вильсона комиссия Кинга-Крейна предложила выдать США мандат на Сирию и Палестину. Однако это встретило резкие возражения со стороны Англии и Франции, и не было поддержано противниками Вильсона в самих Штатах. См.: Политика США на Арабском Востоке. М. 1961, с. 6-8.
2. Документы внешней политики (ДВП). Т. 23. М. 1995, кн. 1, с. 371, док. 223.
3. MOUBAYED S. Syria and the USA: Washington’s Relations with Damascus from Wilson to Eisenhower. N.Y. 2012, p. X.
4. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers. (FRUS). 1940. Vol. III. Wash. 1958, p. 895-943.
5. Ibid., p. 900—904. Вопрос заключался в том, перейдут ли французские офицеры на сторону англичан и уйдут в Палестину или окажутся на стороне правительства Виши.
6. Ibid., р. 906.
7. FRUS. 1941. Vol. II. Wash. 1959, р. 177-179.
8. Ibid., р. 166.
9. FRUS. 1943. Vol. IV. Wash. 1964. Белый дом взял курс на превращение Саудовской Аравии в своего союзника, что объяснялось огромными запасами нефти в этой стране.
10. FRUS. 1942, vol. IV, р. 26—30; HATHAWAY R. Ambiguous partnership. Britain and America, 1944—1947. N.Y. 1981, p. 135. Основные принципы Атлантической хартии арабами повсеместно были восприняты положительно, в отличие от У. Черчилля и Ш. де Голля, которые рассматривали ее как угрозу их имперским позициям.
11. Хоскинс Г. — подполковник американской армии, хорошо знал арабский язык, в качестве независимого эксперта был направлен в страны Ближнего Востока и Северной Африки, где в течение зимы 1942/43 гг. изучал ситуацию в регионе в связи с палестинской проблемой.
12. FRUS. 1943, vol. IV, р. 783.
13. RUBIN В. The Great Powers in the Middle East, 1941-1947. N.Y. 1980, p. 144.
14. FRUS. 1943, vol. IV, p. 965-968, 973, 975, 988.
15. FRUS. 1944. Vol. V. Wash. 1965, p. 788-789.
16. НОВИКОВ H.B. Воспоминания дипломата: Записки о 1938—1947 годах. М. 1989.
17. FRUS. 1944, vol. V, р. 799.
18. Ibid., р. 786; RUBIN В. Op. cit., р. 144. У. Черчилль еще в сентябре 1941 г. дал понять генералу Катру, представителю де Голля в Сирии, что Франция имеет преимущества перед другими державами, при этом сами англичане были заинтересованы включить Сирию в сферу своих интересов. См.: SEALE Р. The Struggle for Syria. A Study of Post-War Arab Politics, 1945—1958. L. 1987, p. 53.
19. FRUS. 1944, vol. V, p. 780, 783.
20. К американскому президенту Г. Трумэну обратился президент Сирии. См.: FRUS. 1945, vol. VIII, р. 1057, 1115, 1118.
21. FRUS. 1945, vol. VIII, р. 1056-1062; 1109-1110 etc.
22. Ibid., p. 1114-1115.
23. The Cambridge History of the Gold War. Vol. I. N.Y. 2010, p. 470; HATHAWAY R. Op. cit., p. 307.
24. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 3. М. 1948, с. 269; FRUS. 1945, vol. VIII, р. 1128.
25. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны, 1941—1945 гг.: Сб. документов. Т. 6. М. 1980, с. 38. За полтора месяца до Потсдама, де Голль был «оскорблен ультиматумом Черчилля, требовавшим прекращения военных действий в Сирии», а перед конференцией он узнал, что Франция исключена из числа ее участников. См.: ВЕРТ А. Франция 1940—1955. М. 1959, с. 226.
26. Там же, с. 163—164.
27. RUBIN В. Op. cit., р. 144, 150. Проблема присутствия иностранных войск в районах Ближнего и Среднего Востока в первый послевоенный год была наиболее острой. Английские войска были в Египте, Ираке и Ливане, французские — в Сирии и Ливане, советские — в Иране.
28. СССР и арабские страны. 1917—1960 гт. Документы и материалы. М. 1961, док. 23, 24.
29. RUBIN В. Op. cit., р. 145.
30. The Cambridge History of the Cold War, vol. I, p. 473.
31. СССР и арабские страны. 1917—1960 гг...., док. 23, 24.
32. История возникновения сирийского кризиса и позиции держав. См.: ОГАНЕСЯН И.О. Образование независимой Сирийской республики, 1939—1946 гг. М. 1968; ПИР-БУДАГОВА Э.П. Сирия в борьбе за упрочение национальной независимости (1945—1956 гг.). М. 1978; Очерки по истории арабских стран. Сб. статей. М. 1959; SPEISER Е.А. The United States and the Near East. L. 1947.
33. The Department of State Bulletin. 1946, vol. XIV, № 348, p. 234.
34. СССР и арабские страны. 1917—1960 гг...., док. 23, с. 93.
35. В марте 1946 г. были заключены англо-французское и франко-ливанское соглашения, по которым все иностранные войска из Сирии были выведены к 17 апрелю 1946 г., из Ливана британские — к 30 июня, французские — к 31 декабря 1946 года. См.: Дипломатический словарь. Т. 3. М. 1986, с. 39; SPEISER Е.А. Op. cit., р. 105-106.
36. The Department of State Bulletin. 1945, vol. XIII, № 319, p. 198.
37. GARDNER L.C. Three Kings: the Rise of American Empire in the Middle East after World War II. N.Y. 2009, p. 16.
38. Очерки по истории арабских стран..., с. 203.
39. FRUS. 1943, vol. IV, p. 783.
40. HUREWITZ J.C. Middle East dilemmas. The Background of U.S. Policy. N.Y. 1953, p. 130—131; Меморандум о резолюции конгресса. См.: FRUS. 1944, vol. V, р. 642—643.
41. HUREWITZ J.C. Op. cit., p. 131.
42. FRUS. 1944, vol. V, p. 570.
43. Письма протеста от глав арабских государств см.: FRUS. 1945, vol. VIII, р. 692—693, 696 etc.
44. Существовало два варианта объединения — план короля Транс-Иордании «Великая Сирия» и премьер-министра Ирака Нури Саида «Благодатный полумесяц». См. подробнее: ЗЫБИНА А.Г. Планы создания «Великой Сирии» и «Благодатного полумесяца» в годы второй мировой войны. — Арабские страны. История: Сб. статей. М. 1963.
45. Memorandum by the Assistant Chief of the Division of Near Eastern Affairs (Merriam). -FRUS. 1943, vol. IV, p. 818.
46. «The Pentagon Talks» between the United States and the United Kingdom concerning the Middle East and the Eastern Mediterranean. — FRUS. 1947, vol. V, p. 485—626.
47. Район, отошедший к Турции по Лозаннскому договору 1923 года. Проблема Александретты осложняла взаимоотношения между Турцией и Сирией.
48. FRUS. 1947, vol. V, р. 605.
49. COHEN M.J. Truman and Israel. L.A. 1990, p. 98.
50. Резолюция Генеральной ассамблеи ООН № 181, 29 ноября 1947 г. См.: ХОХЛЫ- ШЕВА О.О. Проблемы войны и мира. Хрестоматия. Т. 4. Ч. 1. Н/Н. 2000, док. 114.
51. KROKOWSKA К. The Fall of Democracy in Syria. — Perceptions. Summer 2011, vol. XVI, № 2, p. 87, 90. URL: sam.gov.tr/wp-content/uploads/2012/01/katarzyna_krokowska.pdf.
52. SALIC N. Rethinking State-Society Relations in Syria until 1970: What Does the Center- Periphery Model Tell Us? — Ortadogu Etutleri. March 2014, vol. 2, p. 59. URL: orsam.org.tr/en/enUploads/Article/Files/2014324_makale5.pdf.
53. Проект «Благодатного полумесяца» — план объединения Ирака, Сирии и Трансиордании (Иордании) в союз или единое государство под эгидой династии Хашимитов. По сути, являлся одним из вариантов плана «Великой Сирии». Был выдвинут в 1943 г. премьер-министром Ирака Нури-Саидом, хотя подлинным инициатором была Великобритания, рассчитывавшая с его помощью подчинить своему влиянию Сирию. Проект был отвергнут арабскими странами в конце 1940-х годов.
54. Во второй половине 1940-х гг. у власти в Сирии находились сменявшие друг друга правительства национальной буржуазии, объективно заинтересованные в создании буржуазно-демократического государства. В начале 1947 г., в период подготовки к очередным парламентским выборам, правящая партия Национальный блок распалась. Образовалась Арабская республиканская партия (позже переименованная в Национальную партию), которая представляла интересы национальной буржуазии Сирии, в том числе Дамаска, тесно связанные с египетским, палестинским и французским капиталом. Во главе ее стояли Шукри аль Куатли, Джамиль Мардам и Сабри аль Асали. Другая часть Национального блока во главе с Хашимом аль Атаси после выборов (сентябрь 1947 г.) объединилась в Народную партию, выражавшую интересы национальной буржуазии севера Сирии, выступавшей за укрепление отношений с Ираком, Трансиорданией и английским капиталом.
55. «Братья-мусульмане» (араб. «Аль-Ихван аль-Муслимун») — религиозно-политическая организация, созданная в Исмаилии (Египет) в 1928 г. Хасаном аль-Банной, как исламское реформистское движение в целях формирования общества, построенного на принципах строгого следования исламским нормам. С конца 1930-х гг. отделения организации появляются в Сирии, Ливане, Ираке, Иордании, Судане с целью объединения всех мусульман в борьбе против западного колониализма.
56. За 1949—1954 гг. в Сирии произошло 4 военных переворота, за 1946—1956 гг. сменилось более 20 премьер-министров. Подробнее о политической ситуации в Сирии после 1946 г. см.: ПИР-БУДАГОВА Е.Р. Сирия 1946—1985 гг. Новейшая история арабских стран Азии, 1917—1985. М. 1988, с. 41—56; SALIC N. Op. cit., р. 51—59.
57. Department of State Bulletin. 1951, vol. XXY, № 642, p. 613.
58. Ibid., 1946, vol. XIV, № 352, p. 503—505; Достаточно подробно эта тема освещена в монографии Дж. Вогана. См.: VAUGHAN J.R. The Failure of American and British Propaganda in the Arab Middle East, 1945—57: Unconquerable Minds. N.Y. 2005.
59. COPELAND M. The Game of Nations. The Amorality of Power Politics. N.Y. 1969, p. 45.
60. Ibid., p. 48.
61. FRUS. 1949. Vol. VI. Wash. 1977, p. 1631.
62. «Таплайн» — англ. Tapline, сокр. от Trans-Arabian Pipeline — Трансаравийский (иначе Транс-арабский) нефтепровод. Пролегал от Аль-Кайсума в Саудовской Аравии до Сидона в Ливане. Являлся важной частью американской нефтяной торговли на Ближнем Востоке. Строительство трубопровода началось в 1947 году. Первоначально он должен был заканчиваться в Хайфе, которая находилась тогда под британским мандатом в Палестине, но в связи с созданием государства Израиль, был выбран альтернативный маршрут через Сирию (Голанские высоты) в Ливан с портовым терминалом в Сидоне. URL: almashriq.hiof.no/lebanon/ 300/380/388/tapline/.
63. TEITELBAUM J. The Muslim Brotherhood and the «Struggle for Syria», 1947—1958, Between Accommodation and Ideology. — Middle Eastern Studies. 2004, vol. 40, № 3, p. 138.
64. К весне 1949 г. из всех воевавших с Израилем арабских стран соглашение о перемирии не подписала только Сирия.
65. Ближневосточный конфликт..., док. 47, с. 94.
66. GANI J.K. Understanding and Explaining US-Syrian Relations: Conflict and Cooperation, and the Role of Ideology. L. 2011, p. 106.
67. SALIC N. Op. cit., p. 66, 89; GANI J.K. Op. cit., p. 106.
68. Department of State Bulletin. 1949, vol. XXI, № 527, p. 177—180; Ральф Банч — американский дипломат и политолог, в 1949 г. исполнял обязанности посредника ООН в урегулировании арабо-израильского конфликта.
69. Department of State Bulletin. 1949, vol. XXI, № 535, p. 515.
70. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), ф. 56/6, оп. 18, п. 685, д. 556, л. 154, 252; HUREWITZ J.C. Op. cit., р. 141.
71. Программа предусматривала оказание технической и другой помощи слаборазвитым странам. Department of State Bulletin. January 30, 1949, p. 123; FRUS. 1949. Vol. I. Wash. 1976, p. 757—763; ACHESON D. Present at the Creation. My Years in the State Department N.Y. 1968, p. 265; The Point Four program in the Near East. — FRUS. 1950. Vol. V. Wash. 1978, p. 279—283. Подробную историю программы «Пункт-4» см.: ШЕНИН С.Ю. США — Третий мир: У истоков новых отношений (история «Пункта-4» 1949—1953). Саратов. 1997.
72. АВП РФ, ф. 566, оп. 18, п. 685, д. 555, ч. 1, л. 136; д. 557, ч. 3, л. 142; SEALE Р. Op. cit., р. 56—57. К спорным вопросам относился не только конфликт между Сирией и Израилем в районе линии перемирия, но и англо-египетский.
73. GANI J.K. Op. cit., p. 107, 108; FRUS. 1952-1954. Vol. IX. Wash. 1966, p. 901, 909.
74. SEALE P. Op. cit., p. 147; SPEISER E.A. Op. cit., p. 151.
75. Tripartite Declaration. — Department of State Bulletin. 1950, vol. XXII, № 570, p. 886; FRUS. 1950, vol. V, p. 167-168.
76. Ближневосточный конфликт: Из документов архива внешней политики РФ. 1947— 1967. Т. 1. М. 2003, док. 67, с. 121, 122. Иордания решила аннексировать арабскую часть Палестины. В знак протеста Сирия намеревалась закрыть сирийско-иорданскую границу. Египет, Сирия и Саудовская Аравия предложили исключить Иорданию из ЛАГ. См.: МЕЛАМЕДОВ Г.А., ЭПШТЕЙН А.Д. Дипломатическая битва за Иерусалим. Закулисная история. М. 2008, с. 193.
77. SEALE Р. Op. cit., р. 146; FRUS. 1950, v. 5, р. 1205.
78. Ближневосточный конфликт..., док. 67, с. 121; док. 84, с. 142; LAQUEUR W.Z. Communism and Nationalism in the Middle East. N.Y. 1956, p. 256.
79. АВП РФ, ф. 566, on. 17, n. 541, д. 462, л. 96, 99, 130.
80. The Ambassador in Saudi Arabia (Childs) to the Secretary of State. FRUS. 1950, vol. V, p. 909; Ближневосточный конфликт..., док. 67, с. 121.
81. В Сирии в период диктатуры Шишекли КПС была вне закона. Шишекли пришел к власти в результате военного переворота в декабре 1949 года.
82. Policy Statement Prepared in the Office of Near Eastern Affairs. — FRUS. 1950, vol. V, p. 271.
83. LAQUEUR W.Z. Op. cit., p. 37.
84. Ближневосточный конфликт..., док. 91, с. 154—155.
85. GINAT R. Syria and the Doctrine of Arab Neutralism: From Independence to Dependence. L. 2005, p. 47.
86. Литерация Middle East Defense Organization (MEDO). Осенью 1950 г. план MEDO был представлен в общих чертах, а окончательно оформился в 1952 году.
87. Литерация Middle East Command (МЕС). Командование британскими частями на Ближнем Востоке было создано для защиты английских интересов в регионе и в Восточном Средиземноморье. Находилось в Каире (Египет).
88. Outline of Proposed NSC Paper on Policy Toward the Arab States and Israel the Problem. - FRUS. 1951, vol. V, p. 45-66; MCGHEE G.C. The US-Turkish-NATO Middle East Connection: How the Truman Doctrine the Soviets in the Middle East. N.Y. 1990, p. 80-84, 115, 130, 137-138.
89. FRUS. 1951, vol. V, p. 1082.
90. SEALE P. Op. cit., p. 147.
91. SALIC N. Op. cit., p. 92.
92. АВП РФ, ф. 566, on. 18, n. 685, д. 555, л. 52. В 1951 г. Шишекли пошел на новый переворот, чтобы установить единоличный режим. Диктатура Шишекли просуществовала до лета 1954 года.
93. BOBAL R.T. Stand up and Be Counted: Race, Religion, and the Eisenhower Administration’s Encounter Nationalism. Texas. 2011, p. 71.
94. GADDIS J.L. The Cold War. A New History, p. 167.
95. BOBAL R.T. Op. cit., p. 70; Department of State Bulletin. 1953, vol. 28, № 722, p. 605.
96. Ibid., p. 88.
97. FRUS. 1952—1954, vol. IX, p. 56 etc.; Department of State Bulletin. 1953, vol. 28. № 729, p. 832.
98. Ibid., p. 56-57, 60-66, 1011.
99. MCGHEE G.C. Op. cit., p. 155.
100. Ближневосточный конфликт..., док. 118, с. 193—194.
101. По итогам выборов большинство мест в парламенте получила Партия арабского социалистического возрождения (Баас).
102. FRUS. 1955-1957, vol. IX, р. 513-514, 525-528.
103. VAUGHAN J.R. Op. cit., р. 101.
104. Историю создания Багдадского пакта см.: РУМЯНЦЕВ В.П. От Багдадского пакта к СЕНТО: создание и эволюция военно-политического блока (1955—1959 гг.). Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений. Сб. научных статей. М. 2012, с. 158—160.
105. SEALE Р. Op. cit., р. 223.
106. 24 февраля 1955 г. в Багдаде между Ираком и Турцией был заключен военный союз («Багдадский пакт»), к которому присоединились Великобритания (4 апреля), Пакистан (23 сентября), Иран (3 ноября). В результате была образована Организация центрального договора — СЕНТО (англ. CENTO или CenTO — The Central Treaty Organization).