Головко А. Б. Христианизация восточнославянского общества и внешняя политика Древней Руси в IX - первой трети XIII века

   (0 отзывов)

Saygo

Головко А. Б. Христианизация восточнославянского общества и внешняя политика Древней Руси в IX - первой трети XIII века // Вопросы истории. - 1988. - № 9. - С. 59-71.

Хотя появление и распространение новой религии на Руси и было результатом внутреннего развития восточнославянского общества, сама она возникла не на местной почве, а была привнесена извне, в процессе взаимодействия Руси с окружающим миром. Проникновение христианства, а затем его принятие в качестве государственной религии, становление церковной системы древнерусского государства отразились на практике его международных отношений, на характере дипломатической службы. В этой большой теме представляются важными для рассмотрения следующие проблемы: а) контакты этого государства со странами, придерживающимися сходного с восточными славянами христианства греческого толка, прежде всего с Византийской империей; б) взаимосвязи Руси с государствами Западной и Центральной Европы, которые входили в сферу религиозного подчинения римской курии; в) воздействие восточнославянского общества и Древнерусского государства на нехристианские страны и народы, прежде всего на непосредственных соседей.

В настоящее время трудно конкретно установить, когда славяне Восточной Европы узнали, что такое христианство, но можно предположить, что это знакомство произошло в ходе походов антских дружин на Византию в V - VI вв., контактов славян с населением Крыма, где христианская религия получила распространение еще в IV - VII веках. Однако находящиеся на стадии военной демократии в середине I тыс. славяне Восточной Европы еще не испытывали потребности в восприятии нового, незнакомого им вероисповедания, а христианские церковные организации тех районов, где побывали во время войн антские дружины, не могли оказать - в силу эпизодичности контактов - влияния, достаточного для обращения в свою веру нападавших.

Первые изменения в духовно-идеологической сфере восточнославянского общества начинают проявляться в конце VIII - первых десятилетиях IX в. и происходят синхронно и во взаимосвязи с эволюцией в области экономики и социальной жизни. Именно в это время у восточных славян возникают элементы неравенства, из среды некогда равных в социальном отношении общинников выделяются вожди-князья и их дружины, которые узурпируют власть и облагают своих единоплеменников данью1. Вследствие этого на базе союзов (объединений) племен возникают ранние политические образования. Среди них особая роль в жизни восточных славян принадлежала объединению полян и западных северян - "Русская земля", вокруг которого постепенно начинает складываться будущее Древнерусское государство2. Возникновение раннеклассовых образований в Среднем Поднепровье, других политических объединений восточных славян совпадает с проведением ими серии крупных походов на юг - в Крым и на северное побережье Малой Азии3.

Во время походов и первых дипломатических миссий Руси ее представители - послы, дружинники и купцы - попадали под идеологическое влияние более развитых в социальном отношении стран, причем реакция на это влияние была неоднозначной. С одной стороны, феодализирующаяся знать "варварских" раннеклассовых объединений, в том числе и Руси, довольно скоро осознала тесную связь идеологического воздействия соседних государств с их стремлением к политическому диктату, а с другой - дружинно-купеческая верхушка этих формирующихся государств была особенно восприимчива к усвоению классовой идеологии. Оба эти обстоятельства способствовали раннему формированию собственных (в первоначальном виде на весьма примитивном уровне) внешнеполитических доктрин, которые стали играть заметную роль в становлении межгосударственных отношений Руси, утверждении ее международного суверенитета, юридического оформления результатов военных действий и дипломатических переговоров4.

Весьма показательна в этом отношении история поездки послов Руси в столицы Византийской и Восточнофранкской империй - Константинополь и Ингельгейм в 838 - 839 гг., которые, помимо прочего, преследовали цель установить стабильные связи с этими могучими государствами, открывавшие широкие возможности для самоутверждения молодого государства на международной арене5.

В ходе встречи с Людовиком послы "Русской земли" подчеркнули, что правитель их страны носит титул "хакан" (каган)6. Это наименование, хорошо известное германским книжникам благодаря контактам с Аварским каганатом, объясняется автором второй части текста "Вертинских анналов" Пруденцием, описавшим поездку русов в Ингельгейм, с помощью распространенного в Западной Европе титула "rex" (король), который в иерархических представлениях того времени означал независимого государя- суверена7. Появление подобной титулатуры на Руси, кроме общей необходимости в создании собственной дипломатико-идеологической программы, было связано и со стремлением политиков "Русской земли" противопоставить своих правителей монархам Хазарии, с которой восточнославянские племена вели упорную борьбу8.

Следующим важным шагом в развитии древнерусской дипломатии стали 60-е годы IX в., когда после успешного завершения похода на Византию князья Руси, которая к этому времени значительно расширила свои пределы, заключили с греками договор "мира и любви", что в средневековой практике международных отношений представляло собой официальный акт, оформляющий межгосударственные связи двух суверенных стран.

При рассмотрении проблемы усвоения и использования славянами византийского духовного наследия необходимо отдельно рассматривать вопросы восприятия религиозных убеждений как системы мировосприятия и рецепции политико- идеологических доктрин и теорий, системы дипломатии. Если идеология классового общества воспринималась феодализирующейся знатью довольно быстро, то усвоение новой религии как системы мировосприятия было весьма сложным и длительным процессом, поскольку предполагало кардинальное изменение в представлениях славян об окружающем их мире. Это обстоятельство объясняет характер "крещений" славян в IX веке. Первым, судя по греческим источникам, христианство было принято в начале IX в. древнерусским князем Бравлином. Позже было осуществлено "крещение" восточнославянской дружины, совершившей поход в 859 - 860 гг. на Царьград9. В это время принятие новой религии практически еще не означало изменения мировоззрения, а сводилось главным образом к чисто политическому восприятию нового верования.

Восточнославянские вожди-князья и их дружинники, соглашаясь на "крещение", в душе оставались язычниками. Вернувшись домой, они продолжали поклоняться традиционным языческим божествам. Однако первый шаг на пути к принятию христианства в качестве новой мировоззренческой системы, не говоря уже об идеолого-политическом воздействии этой религии, был сделан.

Во второй половине IX в. патриархом Фотием создается специальная митрополия для обращения в христианство Руси, однако значительных успехов греческим церковникам добиться тогда не удалось. И тем не менее во второй половине IX - начале X в. христианство как религия начинает распространяться у восточных славян. Новая вера помимо Византии проникала на Русь из Хазарии, где она, наряду с мусульманством и иудаизмом, получила значительное распространение10. Христианская религия проникала на Русь и из Центральной Европы, где в результате деятельности греческих миссионеров Кирилла и Мефодия, попавших под влияние местных правителей, возникает фактически новое направление в христианстве - кирилло-мефодиевская традиция11. Эта форма христианства была наиболее удобной для восточнославянского общества, поскольку предусматривала богослужение на славянском языке и в своей основе была реакцией на религиозно-догматический диктат греческого и латинского духовенства.

Распространению христианства на Руси мешал различный уровень социально-экономического развития отдельных районов страны, живучесть языческих культов, ставших в определенной мере идеологической основой племенного сепаратизма, мешавшего процессу объединения восточных славян.

В начале X в. Киевская Русь добивается заметных успехов в социально-экономическом развитии и объединении восточнославянских земель. Был осуществлен ряд крупных военных походов на Византию и Восток. Вследствие этого происходило совершенствование и дальнейшее укрепление идеолого-религиозной базы политического управления, в частности дипломатической службы. Это обстоятельство проявилось в складывании юридического свода нормативных актов - "Рускаго закона", отражавшего нормы не только внутри-, но и внешнеполитической жизни Руси, в совершенствовании системы ратификации договоров. В проведении последней центральное место занимала церемония религиозной присяги участников подписания соглашений12. Приобретение религией на Руси функций высшей санкции нерушимости международных соглашений позволяет говорить о приобретении язычеством черт государственного вероисповедания. В 944 г. таковым в известной мере становится и христианство, сторонники которого из окружения князя Игоря приносили присягу по обряду новой религии. Это обстоятельство свидетельствует не только о значительном распространении христианской религии у восточных славян в первой половине X в., но и о значительном влиянии ее представителей в политической жизни страны.

Возрастание роли христианства в духовной жизни древнерусского общества к середине X в. диктовало необходимость включения Руси в систему христианских государств, установление в связи с этим приобщением определенных отношений с Византией, духовенство которой могло осуществить следующий шаг в христианизации восточных славян: провести в церковно-организационном плане обращение в новую религию всех русов. Но установление подобных отношений требовало не только вызревания более глубоких внутренних условий, но и значительных внешнеполитических усилий, к которым киевский политический центр в первой половине X в. еще не был готов.

В то время в идеологической жизни Руси происходят перемены, связанные не только с восприятием иностранных религиозных учений, но и. вызванные эволюцией собственных мировоззренческих систем под воздействием постепенных изменений в социально- политическом строе. Речь прежде всего идет о дальнейшем развитии язычества, которое в среде древнерусской знати превращается в раннеклассовую религию13. Таким образом, X век в истории Древней Руси был временем сосуществования, синкретизма и противоборства двух религий правящей знати, которые находились в определенном противоречии с местными племенными верованиями.

В ходе этого взаимодействия христианства и дружинного язычества в конечном итоге победило первое, однако возникшая альтернативная ситуация в идеологической жизни Руси разрешалась на протяжении нескольких десятилетий X в., а после принятия христианства как официальной религии вылилась в длительное существование двоеверия. Важными для разрешения указанной ситуации были преобразования, которые произошли в 40 - 50-х годах X в. в правление княгини Ольги. Она предприняла попытку дипломатическим путем разрешить противоречия с Византией в религиозно-политической сфере и добиться от нее признания Руси в качестве суверенной христианской державы. Как известно, Ольга приняла крещение в Константинополе от патриарха, что фактически означало юридическое обращение в новую веру ее страны и должно было способствовать началу христианизации восточнославянского населения. Однако в ходе переговоров 954 г. русские дипломаты не добились приемлемых для себя условий крещения Руси14, что в известной мере и объясняет, почему киевский двор обратился за помощью в деле христианизации восточнославянского населения к германскому королю Оттону I15.

Послание княгини Ольги правителю западноевропейского государства, а затем принятие на Руси германской духовной миссии не следует рассматривать как попытку киевской верхушки вновь провести церемонию обращения своей страны в христианство16. В источниках, рассказывающих о миссии епископа Адальберта на Руси, повествуется лишь о просьбе древнерусской княгини прислать к ней в страну духовников - епископа и священников, а не об официальном крещении Древнерусского государства и его населения, которое формально-юридически после крещения Ольги в Константинополе уже считалось христианским.

Христианская миссия, прибывшая на Русь в 961 г., не добилась каких-либо результатов из-за вспыхнувшей здесь языческой реакции. Во главе выступления стояли сторонники Святослава, негативно относившиеся к иностранной вере и ориентировавшиеся на видоизмененное язычество17. Неудача политической линии сторонников Ольги и победа "языческой партии" Святослава не были шагом назад в социально-политическом развитии Древнерусского государства, хотя, безусловно, группировка нового князя в большей степени, чем правительство его матери, была склонна придерживаться старых методов государственной деятельности. Однако и при Святославе, который, безусловно, главное внимание уделял внешней политике, проводились (впрочем, может быть, недостаточно последовательно) внутренние преобразования. Были предприняты определенные шаги по пути дальнейшего объединения страны: речь идет не только о присоединении вятичей к Руси в 964 - 966 гг., но и об укреплении власти киевского князя в отдаленных от столицы районах страны, доказательством чего являются находки печатей с именем Святослава в Воине, Новгороде, Плиснеске и Изяславле18. Да и сама внешняя политика носила более масштабный характер, чем во времена Олега и Игоря, и при ее осуществлении киевский князь отражал интересы не только столичной дружинной верхушки, но и использовал ресурсы возросшего Древнерусского государства. При Святославе была разработана развернутая внешнеполитическая программа, направленная на создание обширного славянского государства и изгнание византийцев с Балкан19. В правление Святослава продолжает совершенствоваться и видоизменяться дружинное язычество, которое все больше приобретает форму развитого политеизма20. Росла и численность христиан, которые, судя по "Повести временных лет", находились даже в ближайшем окружении древнерусского князя21.

Отказ от дипломатических переговоров, прямая военная конфронтация с Византией не принесли, как известно, успеха Святославу. Еще хуже в конце его правления обстояли дела внутри страны, которая фактически распалась на несколько частей. В связи с потребностями дальнейшего развития раннефеодального государства уже в 70-х годах X в. остро встал вопрос о преобразованиях во всех сферах жизни древнерусского общества, в том числе и в мировоззренческо-идеологической. Но этот процесс преобразований был задержан междоусобной войной, в результате которой к власти в Киеве пришел Владимир. С именем этого князя связаны многие перемены в развитии Древнерусского государства, и правление его К. Маркс определял как апогей в становлении "готической России"22.

Реформы Владимир начал осуществлять практически с самого начала своего правления. Первой было дальнейшее развитие системы языческих культов, которая окончательно приобретает форму политеизма (с элементами монотеизма в виде культа Перуна)23. Первоначальная ориентация на местную религию, а не на христианство, очевидно, была связана с антихристианскими выступлениями в конце правления Ольги и опасениями новых выступлений в столице, где князю еще только предстояло найти прочную опору среди местной знати. Реформа язычества осуществлялась Владимиром в течение нескольких лет и фактически стала этапом на пути к принятию христианства. На протяжении этого времени киевская верхушка во главе с князем убедилась, что реформированное язычество не может в силу своей недостаточной развитости бороться с местными племенными культами. Не давало оно преимуществ и для развития внешнеполитических связей Руси с христианскими странами. Поэтому в 80-х годах X в. князь Владимир склоняется к принятию христианства.

Христианство было воспринято восточными славянами из Византии, страны, с которой Русь поддерживала наиболее оживленные контакты в течение многих десятилетий и чья религия получила значительное распространение в дружинно-купеческой среде Древнерусского государства еще до официального крещения страны24.

В результате событий конца 80-х годов X в. древнерусский двор добился решения ряда важных для него политических задач. Христианизация Руси, женитьба русского князя на представительнице правящей византийской династии значительно подняли авторитет Киевской Руси, причем не только по отношению к Византии, но и в контактах с другими христианскими странами, круг которых в то время значительно расширяется за счет Польши, Венгрии и скандинавских государств. Резко возрос и престиж власти киевского князя, который согласно канонам новой религии получил статус неограниченного правителя, в отличие от предшествующих времен, когда государственная власть и управление определялись системой "князь-дружина"25. Сам титул "князь" в древнерусской идеологической практике начинает приравниваться не только к восточному "каган", но и к византийскому "император"26.

С принятием христианства остро встала проблема взаимоотношений светской и церковной власти. В Византии духовенство полностью зависело от императора, в других православных странах местное духовенство юридически подчинялось патриархии, и Древняя Русь не была в этом отношении исключением27. Конечно, эта юридическая зависимость не могла превратить высшее духовенство Руси, состоявшее из греков, в постоянный инструмент давления Царьграда на политическую обстановку в Древнерусском государстве. Греческие церковники, приезжавшие из Константинополя, уже в силу экономической зависимости от киевского двора были вынуждены проводить относительно самостоятельную от патриархии линию, да и в административном плане они не очень были заинтересованы в подчинении патриархии. К тому же Киевский двор уже в первые десятилетия существования на Руси общегосударственной христианской церкви предпринял серьезные меры по ограничению возможного церковно-политического влияния Константинополя. Это проявилось в поддержке Владимиром священников из Херсона, которым был передан главный храм - церковь святой Богородицы (Десятинная) и значительные материальные привилегии. Источники позволяют предположить, что до 30-х годов XI в. на Руси фактически существовало два независимых друг от друга церковных центра - княжеский (Десятинная церковь при Владимире и Святополке, Спаса на Берестове в начале правления Ярослава) и митрополичий (Софийский собор)28. Одному из корсунских священников, Иоакиму, была передана новгородская епископская кафедра.

Важным для противостояния византийскому церковно-идеологическому диктату было распространение на Руси кирилло-мефодиевской традиции, использование херсонского культа св. Климента, а также культа СВ. Павла, который считался просветителем славян29. Различия между ортодоксальным византийским христианским и русским православием усилились во второй половине XI в., когда у восточных славян оформляется культ святых Бориса и Глеба и они воспринимают у католиков культ Николая Мирликийского, а несколько позже распространяют легенду о приходе апостола Андрея Первозванного в Восточную Европу. Наверное, это обстоятельство дало основание краковскому епископу Матвею заявить в 40-х годах XII в. в письме Бернарду Клервоскому об отличии религии русов как от латинской, так и от греческой30.

Борьба Руси за укрепление своего международного авторитета проявилась в ряде мероприятий князя Ярослава и его окружения, носивших ярко выраженный антивизантийский характер (избрание митрополитом Руси русского пресвитера Илариона, создание последним трактата "Слово о законе и благодати")31. Все эти действия древнерусской администрации вызвали большую озабоченность в Византии. Патриарх отказался утвердить решения съезда русских епископов, а византийская дипломатия начала предпринимать усилия с целью урегулирования отношений с правительством Ярослава. Итогом этих действий стал договор Руси и Византии (1052 г.). Император был вынужден отдать свою дочь Марию за сына Ярослава - Всеволода. Этот матримониальный союз делал русского князя в глазах его подданных в юридическом плане равным императору. В связи с этим не случайно в конце правления Ярослава на Руси по отношению к его персоне стал применяться титул "цезарь" (царь)32.

Вторая половина XI в. внесла свои коррективы в развитие русско-византийских религиозно-политических и межгосударственных отношений. В 1054 г. в результате обострения религиозно-догматических противоречий произошел, как известно, раскол христианского мира на две части: греческую (православную) и католическую (римскую) церковь. "Вначале это не привело к возникновению непреодолимого барьера между католиками и православными, однако по мере накопления канонических и в большей степени политических противоречий" раскол церквей способствовал резкому разграничению между сторонниками различных направлений христианства33. Вторым важным явлением, имевшим далеко идущие последствия для стран Европы и близких к ней регионов, были крестовые походы. Будучи, как и "раскол церквей", во многом следствием усиления и порождением римской курии, крестоносное движение на первых порах способствовало определенной консолидации христианских стран, но позже - в начале XIII в. - противоречия между папством и патриархией привели к разгрому крестоносцами Константинополя.

Указанные процессы оказали влияние на идейно-политическую ситуацию на Руси. Какова была ее позиция по отношению к этим событиям? В религиозном отношении древнерусское духовенство и его паства безусловно оставались православными (хотя и с элементами кирилло-мефодиевской традиции и собственно древнерусскими чертами догматики), не признавали католицизм и вели с ним борьбу. Однако главным в идеологии религиозной сферы было все же не соперничество с Западом, а борьба за особое положение в православном мире34. В этом противостоянии византийским церковно-политическим кругам не только славянское, но и значительная часть греческого духовенства на Руси стремились вести самостоятельную от патриархии линию35. Важную роль в идейной жизни страны во второй половине XI в. начинают играть большие монастыри (прежде всего Печерский и Выдубицкий в Киеве), в стенах которых возникают различные трактаты, сказания, жития, летописи, имевшие острую политическую направленность.

С большим интересом на Руси отнеслись и к идее крестовых походов - "освобождению" от власти мусульман "святых мест"36. Вскоре после I Крестового похода в Палестине побывал русский паломник - игумен Даниил, который в своем "Хожении" поддерживал идею борьбы с "неверными". Однако константинопольский двор никогда не призывал "единоверцев" - русов оказывать помощь грекам, хотя подобные призывы к католическим государям были постоянными. Это связано прежде всего с частыми конфликтами между Русью и Византией в конце XI - начале XII в., переросшими в 1116 - 1122 гг. в войну двух государств. Немаловажным фактором, не позволившим, вероятно, русским князьям в последующем оказывать такую поддержку Византии, были усилившаяся с середины XII в. феодальная раздробленность Руси и постоянные конфликты с половцами.

В XII в. духовенство принимает активное участие в политических распрях, в борьбе различных княжеских группировок за Киев. Не проходят эти события и мимо внимания константинопольского двора и патриархии, которые стремятся использовать Русь в своих конфликтах в Центральной Европе, не допустить ослабления своего церковно-политического контроля над русской церковью. Неустойчивость внутренней ситуации на Руси не позволяла византийским политикам оказывать сколько-нибудь существенное воздействие на происходящую здесь борьбу. Но, признавая факт сохранения идейно-политической конфронтации части русского духовенства с вселенскими доктринами греков, следует сказать, что это идейное соперничество не имело такого глобального значения, как в XI веке. Порой эта конфронтация была лишь проявлением возникшего в результате внутриполитического конфликта в стране раскола духовенства на партии, ориентировавшиеся на различных политических лидеров из числа князей.

Именно сквозь такую призму следует рассматривать церковный собор 1147 г., когда в Киеве был избран на митрополичий стол русский монах Климент. Формально этот эпизод напоминал избрание столетием ранее Илариона, однако теперь главной причиной созыва церковного съезда все же была ориентация "греческой партии" духовенства на Юрия Долгорукого, что заставило его соперника Изяслава Мстиславича, нуждавшегося в поддержке церкви, нарушить принятую процедуру инвеституры митрополита Руси.

Однако избрание Климента митрополитом не изменило в последующем традиционной системы инвеституры главы древнерусской церкви. Только в середине XIII в. галицким князем Даниилом Романовичем был назначен митрополитом Кирилл, да и тот сразу после назначения отправился в Никею к патриарху за утверждением своего посвящения в сан. На сохранение традиционной системы избрания митрополитов на Руси влияли причины прежде всего внутреннего порядка. Возможный разрыв с патриархией в условиях ожесточенных междукняжеских столкновений угрожал инициаторам его опасностью усиления их соперников, готовых использовать конфликт с высшей духовной властью как важнейший политико-идеологический аргумент для усиления своих позиций37.

Принятие христианства на Руси на первых порах было важным фактором, способствовавшим развитию ее взаимоотношений со странами Западной и Центральной Европы. Западные писатели конца X - первой половины XI в., мимо которых не прошел факт христианизации русов, не упоминают о каких-либо расхождениях с восточными славянами на религиозно-политической почве. Правда, некоторые исследователи пытаются поставить под сомнение это, обращая внимание на негативное отношение саксонского хрониста Титмара Мерзебургского к Владимиру, однако оно объясняется очень просто: русский князь посадил в темницу родственника хрониста Рейнберна Колобжегского, который вместе со Святополком готовил против киевского князя заговор38.

Для правильного понимания восприятия Руси жителями западноевропейских стран в первой половине XI в. важной является информация о Восточной Европе миссийного архиепископа Бруно Кверфуртского, который в своем послании германскому королю Генриху II ни словом не обмолвился о каких-либо расхождениях в вере между Русью и западным миром и представил Владимира как благоверного христианского государя, "сильного своим королевством и богатством"39.

"Раскол церквей" в 1054 г. не прошел мимо внимания древнерусского духовенства, которое повело ожесточенную полемику с "латыной". Эта полемика играла важную роль в идеологическом утверждении позиций русской церкви. Однако конфессиональные споры не привели к каким-либо осложнениям в политических отношениях Руси с Западом, в развитии которых были заинтересованы и древнерусские правители, и западные монархи. К тому же важными моментами для духовной жизни Руси было сохранение в ее идеологии значительных элементов терпимости, вытекавший не только из общехристианской концепции милосердия, но и составлявшей элемент кирилло-мефодиевских традиций. Последние четко прослеживаются в трактате Феодосия Печерского о милосердии к представителям разных вер и в описании игуменом Даниилом его поездки в начале XII в. в Палестину, а также в поддержке (до начала XIII в.) крестоносного движения.

Интерес древнерусского населения к крестовым походам был связан не только с религиозно-идейными причинами, но и с той жестокой борьбой, которую восточные славяне вели с кочевниками. Рассказывая о разгроме торков коалицией древнерусских князей во главе с Изяславом в середине XI в., киевский летописец особо подчеркивает божественное вмешательство в это событие ("бог избави христьяны от поганых")40. С этого времени в древнерусских политических трактатах повсеместными становятся идеи борьбы христиан с язычниками, которые получили отражение в типичной для того времени церковной риторике.

В XII в. религиозные противоречия между католицизмом и православием возрастают, однако полемика между представителями двух направлений христианства еще не наложила негативного отпечатка на характер межгосударственных отношений Руси с Западом, не отразилась и в общественной жизни страны. Во время заключения мирных договоров с западными соседями древнерусские князья продолжают совершать с ними крестное целование. В Новгороде, Киеве, Смоленске и других городах, в частности, было много выходцев из Западной Европы, имевших свои кварталы, подворья и храмы. На Руси без особых осложнений получают пристанище ирландские миссионеры; русские не только посещают, но даже крестят детей в "варяжских" церквах, поклоняются английским святым Альбану и Ботульфу, норвежскому святому Олафу41.

На протяжении XII в. Древняя Русь оставалась фактически составной частью всего христианского мира, и, несмотря на призывы фанатично настроенных католических деятелей типа Бернарда Клервоского об обращении русов в "истинную веру", для большинства западных идеологов Древняя Русь была вполне единоверной страной. Более того, в 1147 г. древнерусские князья принимают участие во II крестовом походе. Совместно с польскими феодалами они совершили военную экспедицию в Пруссию42. На Руси благосклонно был воспринят и III крестовый поход. Киевский летописец писал о пребывании на Востоке армии немецких рыцарей во главе с императором Фридрихом Барбароссой, которых он сравнивал "со святыми мучениками"43. С крестовыми походами на Руси сравниваются в то время и конкретные столкновения древнерусских князей с нехристианами. Так, в 60-х годах XII в. в честь победы над булгарами (1164 г.), одержанной суздальским князем Андреем Боголюбским, создается новый церковный праздник Спаса, а автор "Слова великого князя Андрея Боголюбского о милости божией" проводит параллель между его походом и крестовыми походами против сарацин44.

Ситуация кардинально меняется на рубеже XII - XIII вв., когда происходит переориентация крестоносного движения в Прибалтику и Финляндию. Идеологом новой волны наступления крестоносцев, как и раньше, было папство, которое под лозунгом подчинения язычников Прибалтики и "схизматиков" Восточной Европы престолу св. Петра отстаивало реальные планы феодалов Запада на подчинение этих регионов. Необходимо отметить, что проблема открытого противоборства Руси с крестоносной агрессией на севере возникла постепенно, в ходе нараставшего соперничества со Швецией, Данией и духовно-рыцарскими орденами, которые не только поставили цель захватить районы, представлявшие предмет извечных политических устремлений северорусских феодалов - Прибалтику и Финляндию, но и непосредственно угрожали восточнославянским землям.

Принятие христианства на Руси привело к распространению здесь повой религии, созданию церковной системы по всей стране. Начался своеобразный церковно-колонизационный процесс на всей территории Древнерусского государства, а также в соседних регионах, входивших в сферу его контроля. Помимо экономического и политического факторов, в отношениях Руси с соседями важными были культурное влияние и распространение христианства45.

Степень распространения и интенсивность усвоения христианства неславянским населением Восточной Европы была неодинаковой. Наиболее быстро этот процесс протекал в Северо-Восточной Руси, где колонизация новых районов древнерусскими правящими кругами сопровождалась созданием не только развитых административных, но и церковных центров. Такими центрами христианизации местного населения были основанные во Владимире - Суздальской земле Ростовская епископия, города Гороховец и Нижний Новгород, духовенство которых осуществляло проповедь соответственно среди мери, мещеры и мордвы46. Крещение неславянского населения непосредственно Новгородской земли началось еще в конце X века. Раньше всего христианство приняли представители чудской, водьской и ижорской знати, входившей в состав господствующей верхушки края. Медленнее процесс усвоения новой веры происходил у неславянских этносов севера, состоявших в подданнической зависимости от Новгорода.

Хронист XIII в. Генрих Латвийский, находясь, видимо, под влиянием активной миссионерской деятельности католического духовенства в Прибалтике, утверждал, что у "русских королей" не было в обычае осуществлять крещение подвластного населения, а главным был сбор дани47. Однако в действительности христианство из Руси распространялось в Прибалтику, причем это проникновение носило несравненно более мягкие, по сравнению с католической пропагандой крестоносцев, формы и проводилось в основном ненасильственным путем, что объясняется сложившейся к тому времени системой взаимоотношений балтийских народов с древнерусскими княжествами, которые не включали западных соседей в свою государственно-административную структуру.

В условиях начавшейся крестоносной агрессии в Финляндии новгородское духовенство начинает проявлять большую активность с целью христианизации карел, которые в 1227 г. были практически полностью крещены48. В XII - начале XIII в. православие начало распространяться и у финских племен еми, однако темпы его усвоения задерживались из-за встречной деятельности здесь шведского католического духовенства. В связи с такой ситуацией новгородцы, ведя борьбу со шведами, часто вступали в военные союзы с язычниками-емью, которых поддерживали против еми-католиков49.

Центрами распространения православия в Прибалтике были полоцкие княжества-форпосты по Западной Двине - Герцике и Кукейнос50. В начале XIII в. они вступили в открытую конфронтацию с крестоносцами, которые вторглись в Прибалтику не только с целью насильственного обращения в католицизм язычников, но и подчинения престолу св. Петра исповедующих христианство по греческому образцу. Это обстоятельство побудило православных священников и здесь активно проводить пропаганду православия, развертывать широкую миссионерскую деятельность среди ливов, латгалов и эстов51. Сохранение у населения Латвии в церковном обиходе православной терминологии является важным свидетельством его расположенности к пропагандируемой древнерусскими священниками религии, которая наряду с язычеством стала идеологической опорой борьбы народов Прибалтики с иноземной агрессией52.

С XI в. восточное христианство начинает распространяться и у литовских, и прусских (ятвяжских) племен. Однако здесь, как и у других прибалтийских племен, это направление христианства не стало преобладающим, а с XIV в. после унии Литвы с Польшей господствующее положение у литовцев постепенно занимает католичество. Население же Пруссии было полностью подчинено, а затем уничтожено рыцарями Тевтонского ордена53. На севере Восточной Европы древнерусское религиозное влияние сказалось и в более отдаленных, на входивших в сферу политического контроля Руси районах, а именно у населения Скандинавии54.

Постоянное активное взаимодействие Руси с кочевым миром заставляло древнерусское духовенство заниматься активной миссионерской деятельностью в "степи". Еще в начале XI в. попытку пропагандировать христианство среди печенегов предпринимает Бруно Кверфуртский, который в конце своего путешествия к ним назначил одного из своих приближенных епископом кочевников55. Учитывая факт пребывания у печенегов в качестве заложников сына Владимира и его свиты, можно предположить какое-то сотрудничество их в религиозном вопросе с этим миссийным епископом. Несколько позже в Поросье (в Юрьеве) возникает древнерусская епископия, занимающаяся христианизацией "поганых". В XII в. центр этой епископии был перенесен в Канев56. В это время распространение христианства среди кочевников достигает определенных результатов. Как свидетельствуют археологические и письменные источники, у "черных клобуков" и части половцев, переходивших к оседлому образу жизни и поддерживавших тесные контакты с Русью, новая религия уже пустила прочные корни57.

В XIII в. папская курия, ведущая широкомасштабное наступление на восточнославянские земли, предприняла попытку утвердиться и в причерноморских степях, для чего здесь было создано католическое епископство. Однако особых успехов деятельность западных миссионеров не имела, а вторжение полчищ монгольских ханов в Восточную Европу в середине XIII в. вообще кардинально изменило обстановку в степной зоне58. Активную миссионерскую деятельность проводила в XI - начале XII в. и тмутараканская епископия, духовенство которой пропагандировало православие у западной части населения Северного Кавказа, входившего в зону влияния южнорусских княжеств59.

Таким образом, история проникновения христианства на Русь, а затем утверждения его как государственной религии тесно переплетается с международной деятельностью древнерусского государства. Новая религия оказала большое воздействие на всю его идеологическую и идейно-дипломатическую политику.

Примечания

1. О дани у славян см.: Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв. М. 1982, с. 316 - 329; Новосельцев А. П. Арабские источники об общественном строе восточных славян IX - первой половины X в. В кн.: Социально-экономическое развитие России. М. 1986, с. 22 - 27.

2. Рыбаков Б. А. Новая концепция предыстории Киевской Руси. - История СССР, 1981, N 2, с. 47 - 48; Шаскольский И. П. Известие Вертинских анналов в свете данных современной науки. В кн.: Летописи и хроники за 1980 г. М. 1981, с. 49; Lownianski H. Poszatki Polski. T. 5. Warszawa. 1973, s. 130 - 139.

3. Васильевский В. Г. Труды. Т. III. Пг. 1915, с. 64 - 68, 95 - 96; ср.: Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М. 1956, с. 45 - 55; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М. 1968, с. 48 - 49; и др.

4. Литаврин Г. Г. Византийцы и славяне - взаимные представления. - The 17-th International Byzantine Congress, Major Papers, Washington, 1986.

5. См. Сахаров А. Н. Дипломатия древней Руси. М. 1980, с. 37 - 42; и др.

6. Annales Bertiniani. - Monumenta Germaniae Historica, Scriptores (далее - MGHSS). Т. I. Hannoverae. 1826, p. 434.

7. Шушарин В. П. Древнерусское государство в западно- и восточноевропейских средневековых памятниках. В кн.: Древнерусское государство и его международное значение. М. 1965, с. 424 - 425.

8. Артамонов М. И. История хазар. Л. 1962, с. 366; Новосельцев А. П. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя. - История СССР, 1982, N 4, с. 155.

9. О времени похода древнерусского флота на Царьград см.: Havlik L. On the Dating in the Old Slav Literary Monuments. - Studia zrodtoznawcze, 1987, т. XXX. Проведенные советскими и зарубежными историками исследования не позволяют согласиться с мнением И. Я. Фроянова, подвергающего сомнению факты "крещения" восточных славян в IX в. (Фроянов И. Я. Об историческом значении "крещения Руси". В кн.: Генезис и развитие феодализма в России. Л. 1987, с. 37 - 41).

10. Ludwig D. Structur und Gesellschaft des Chazaren-Reiches im Licht der schriftlichen Quellen. Minister. 1982, S. 318 - 325.

11. Кузьмин А. Г. Западные традиции в русском христианстве. В кн.: Введение христианства на Руси. М. 1987.

12. Повесть временных лет (далее - ПВЛ). Ч. I. М. 1950, с. 25 - 38.

13. Рыбаков Б. Л. Язычество Древней Руси. М. 1987, с. 452 - 454.

14. ПВЛ. Ч. I, с. 44 - 45; ср. Литаврин Г. Г. Русско-византийские связи в середине X века. - Вопросы истории, 1986, N 6.

15. Continuator Reginonis Trevirensis. - MGHSS. Т. I, pp. 624 - 625.

16. Мантейфель Т. Попытки вовлечения Киевской Руси в орбиту латинских влияний. В кн.: Становление раннефеодальных славянских государств. Киев. 1972.

17. Литаврин Г. Г. Христианство в правление княгини Ольги. In: GesellschafI und Kultur Russlands in fruhen Mittelalter. Halle (Saale). 1981.

18. Моця А. П., Сыромятников Е. К. Княжеские тамги Святослава Игоревича как источник изучения истории древнерусских городов. В кн.: Древнерусский город. Киев. 1984, с. 84 - 87.

19. ПВЛ. Ч. I, с. 48; Лев Диакон. История. М. 1988, с. 56 - 57: ср. Литаврин Г. Г. Представления "варваров" о Византии и византийцах в VI - X вв. В кн.: Византийский временник. Т. 46. М. 1986, с. 107.

20. Lowmianski H. Zagadnienie politeizmu sfowianskiego. - Przeglad historyczny, 1984, N 4.

21. ПВЛ. Ч. I, с. 44.

22. Marx K. Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century. Lnd. 1899, p. 77.

23. ПВЛ. Ч. I,с. 56. О религиозной реформе Владимира см.: Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси, с. 412 - 454.

24. О внешнеполитических обстоятельствах принятия христианства на Руси см.: Введение христианства на Руси, с. 92 - 123; Запровадження християнства на Русі. Київ. 1988, с. 61 - 75.

25. Lowmianski H. Religia Slowian i jej upadek. Warszawa. 1979, s. 251 - 253.

26. Львов А. С. Лексика "Повести временных лет". М. 1976, с. 197 - 199.

27. Щапов Я. Н. Государство и церковь в Древней Руси (конец X - первая половина XIII в.). - Gesellschaft und Kultur Russlands im fruhen Mittelalter, S. 64.

28. Подобная система церковного управления существовала в то время и в Центральной Европе (см.: Wasilewski T. Kosciol monarszy X - XIII w. i jego zwierchnik biskup polski. - Kwartalnik historyczny, 1986, N 4, s. 747).

29. Кузьмин А. Г. Принятие христианства на Руси. В кн.: Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М. 1980, с. 32 - 34.

30. Matthaei cracoviensis episcopi epistola ad s. Bernardum abbatum clarevallensem. De suscipienda Ruthenorum. In: Monumenta Poloniae Historica (далее - MPH). T. I. Lwow. 1864. p. 15.

31. Запровадження християнства на Русі, с. 149 - 159.

32. Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской. Киев. 1976, с. 215.

33. Magolias A. The Byzantine Christianity: Emperor, Church and The West. Detroit. 1982, pp. 115 - 116.

34. Литаврин Г. Г., Янин В. Л. Некоторые проблемы русско-византийских отношений IX - XV вв. - История СССР, 1970, N 4, с. 45.

35. Мурьянов М. Ф. Русско-византийские церковные противоречия в конце XI века. В кн.: Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М. 1972, с. 116 - 124.

36. Пашуто В. Т. Место Древней Руси в истории Европы. В кн.: Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М. 1972. с. 198: и др.

37. Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М. 1960, с. 406.

38. Thietmari Chronicon. L. VIII, 72 - 73; ср. Свідерський Ю. Ю. Боротьба Південно-Західної Русі проти католицької експансії в X - XIII ст. Київ. 1983, с. 54; и др.

39. Epistola Brunonis ad Henricum regem. - MPH. T. I. p. 224.

40. ПВЛ. Ч. I, с. 109.

41. Удальцова З. В., Щапов Я. Н., Гутнова Е. В., Новосельцев А. П. Древняя Русь - зона встречи цивилизаций. - Вопросы истории, 1980, N 7, с. 56 - 57: Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л. 1985, с. 259.

42. Annales Magdeburgenses. - MGHSS. T. XVI. Hannoverae. 1859, p. 188.

43. Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). Т. 2. СПб. 1908, стб. 608.

44. Рыбаков Б. А. Русские летописи и автор "Слово о полку Игореве". М. 1972. с. 110.

45. Пашуто В. Т. Опыт периодизации истории русской дипломатии. В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. 1982. М. 1984, с. 7 - 8.

46. Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси X - XIV вв. М. 1985, с. 91, 102; Щапов Я. Н. Формирование и развитие церковной организации на Руси в конце X - XII вв. В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. 1985. М. 1986, с. 61.

47. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М. 1938, с. 341.

48. ПСРЛ. Т. I, стб. 449.

49. Гадзяцкий С. Карелы и Карелия в новогородское время. Петрозаводск. 1941, с. 85 - 90.

50. Рогов А. И. Экономическое и культурное развитие народов Прибалтики накануне немецкого завоевания. В кн.: Вопросы историографии и источниковедения славяно-германских отношений. М. 1972, с. 105 - 109.

51. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси, с. 230.

52. Назарова Е. Л. К историографическим спорам о традициях православия в Латвии в XI - XIII вв. В кн.: Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси. М. 1987, с. 27 - 28; ее же. Православие и социальная структура в Латвии (XI - XIII вв.). В кн.: Феодализм в России. М. 1987, с. 201 - 211.

53. Юргинис Ю. М. Причины позднего распространения христианства в Прибалтике. М. 1970; Зинкявичюс З. К истории литовской христианской терминологии восточнославянского происхождения. В кн.: Балто-славянские исследования за 1980 г. М. 1981, с. 131 - 139; Матузова В. И. Христианизация Пруссии и политика Тевтонского ордена. В кн.: Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси, с. 19 - 20.

54. Sjoberg A. Pop Upir Lichoj and the Swedish Runecarver Ofeigr Upir. - Scando-Slavica, t. 28, 1982.

55. Epistola Brunonis ad Henricum regem, pp. 224 - 225.

56. Poppe A. Panstwo i kosciol na Rusi w XI w. Warszawa. 1968, s. 189 - 190.

57. Плетнева С. А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических закономерностей. М. 1984, с. 64.

58. Пашуто В. Т. Половецкое епископство. In: Ost und West in der Geschichte des Denkens und der kulturellen Beziehungen. Brl. 1966, S. 33 - 40.

59. Щапов Я. Н. Формирование и развитие церковной организации на Руси в конце X - XII вв., с. 61; Гадло А. В. Основные этапы и тенденции этно-социального развития общностей Северного Кавказа в период раннего средневековья. - Вестник ЛГУ, серия история, языкознание, литературоведение, 1986, вып. 1.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.


  • Категории

  • Файлы

  • Записи в блогах

  • Похожие публикации

    • «Древний Ветер» (Fornkåre) на Ловоти. 2013 год
      Автор: Сергий
      Situne Dei

      Ежегодник исследований Сигтуны и исторической археологии

      2014

      Редакторы:


       
      Андерс Сёдерберг
      Руна Эдберг

      Магнус Келлстрем

      Элизабет Клаессон


       

       
      С «Древним Ветром» (Fornkåre) через Россию
      2013

      Отчет о продолжении путешествия с одной копией ладьи эпохи викингов.

      Леннарт Видерберг

       
      Напомним, что в поход шведский любитель истории отправился на собственноручно построенной ладье с романтичным названием «Древний Ветер» (Fornkåre). Ее длина 9,6 метра. И она является точной копией виксбота, найденного у Рослагена. Предприимчивый швед намеревался пройти от Новгорода до Смоленска. Главным образом по Ловати. Естественно, против течения. О том, как менялось настроение гребцов по ходу этого путешествия, читайте ниже…
       
      Из дневника путешественника:
      2–3 июля 2013 г.
      После нескольких дней ожидания хорошего ветра вечером отправляемся из Новгорода. Мы бросаемся в русло Волхова и вскоре оставляем Рюриков Холмгорд (Рюриково городище) позади нас. Следуем западным берегом озера. Прежде чем прибыть в стартовую точку, мы пересекаем 35 километров открытой воды Ильменя. Падает сумрак и через некоторое время я вижу только прибой. Гребем. К утру ветер поворачивает, и мы можем плыть на юг, к низким островам, растущим в лучах рассвета. В деревне Взвад покупаем рыбу на обед, проплываем мимо Парфино и разбиваем лагерь. Теперь мы в Ловати.
      4 июля.
      Мы хорошо гребли и через четыре часа достигли 12-километровой отметки (по прямой). Сделав это в обед, мы купались возле села Редцы. Было около 35 градусов тепла. Река здесь 200 метров шириной. Затем прошли два скалистых порога. Проходя через них, мы гребли и отталкивали кольями корму сильнее. Стремнины теперь становятся быстрыми и длинными. Много песка вдоль пляжей. Мы идем с коротким линем (тонкий корабельный трос из растительного материала – прим. автора) в воде, чтобы вести лодку на нужную глубину. В 9 вечера прибываем к мосту в Коровичино, где разбиваем лагерь. Это место находится в 65 км от устья Ловати.
      5–6 июля.
      Река широкая 100 метров, и быстрая: скорость течения примерно 2 км в час, в стремнинах, может быть, вдвое больше. Грести трудно, но человеку легко вести лодку с линем. Немного странно, что шесть весел так легко компенсируются канатной буксировкой. Стремнина с мелкой водой может быть длиной в несколько километров солнце палит беспощадно. Несколько раз нам повезло, и мы могли плыть против течения.
      7 июля.
      Достигаем моста в Селеево (150 км от устья Ловати), но сначала мы застреваем в могучих скалистых порогах. Человек идет с линем и тянет лодку между гигантскими валунами. Другой отталкивает шестом форштевень, а остальные смотрят. После моста вода успокаивается и мы гребем. Впереди небольшой приток, по которому мы идем в затон. Удар! Мы продолжаем, шест падает за борт, и течение тянет лодку. Мы качаемся в потоке, но медленно плывем к месту купания в ручье, который мелок и бессилен.
      8 июля.
      Стремнина за стремниной. 200-метровая гребля, затем 50-метровый перекат, где нужно приостановиться и тянуть линем. Теперь дно покрыто камнями. Мои сандалеты треплет в стремнине, и липучки расстегиваются. Пара ударов по правому колену оставляют небольшие раны. Колено болит в течение нескольких дней. Мы разбиваем лагерь на песчаных пляжах.
      9 июля.
      В обед подошли к большому повороту с сильным течением. Мы останавливаемся рядом в кустах и застреваем мачтой, которая поднята вверх. Но все-таки мы проходим их и выдыхаем облегченно. Увидевший нас за работой абориген приходит с полиэтиленовыми пакетами. Кажется, он опустошил свою кладовую от зубной пасты, каш и консервов. Было даже несколько огурцов. Отлично! Мы сегодня пополнили продукты!
      10 июля. В скалистом протоке мы оказываемся в тупике. Мы были почти на полпути, но зацепили последний камень. Вот тут сразу – стоп! Мы отталкиваем лодку назад и находим другую протоку. Следует отметить, что наша скорость по мере продвижения продолжает снижаться. Часть из нас сильно переутомлена, и проблемы увеличиваются. От 0,5 до 0,8 км в час – вот эффективные изменения по карте. Длинный быстрый порог с камнями. Мы разгружаем ладью и тянем ее через них. На других порогах лодка входит во вращение и однажды новые большие камни проламывают днище. Находим хороший песчаный пляж и разводим костер на ужин. Макароны с рыбными консервами или каша с мясными? В заключение – чай с не которыми трофеями, как всегда после еды.
      11 июля.
      Прибыли в Холм, в 190 км от устья реки Ловати, где минуем мост. Местная газета берет интервью и фотографирует. Я смотрю на реку. Судя по карте, здесь могут пройти и более крупные корабли. Разглядываю опоры моста. Во время весеннего половодья вода поднимается на шесть-семь метров. После Холма мы встречаемся с одним плесом – несколько  сотен метров вверх по водорослям. Я настаиваю, и мы продолжаем путь. Это возможно! Идем дальше. Глубина в среднем около полуметра. Мы разбиваем лагерь напротив деревни Кузёмкино, в 200 км от устья Ловати.
      12 июля. Преодолеваем порог за порогом. Теперь мы профессионалы, и используем греблю и шесты в комбинации в соответствии с потребностями. Обеденная остановка в селе Сопки. Мы хороши в Ильинском, 215 км от устья Ловати! Пара радушных бабушек с внуками и собакой приносят овощи.
      13–14 июля.
      Мы попадаем на скалистые пороги, разгружаем лодку от снаряжения и сдергиваем ее. По зарослям, с которыми мы в силах справиться, выходим в травянистый ручей. Снова теряем время на загрузку багажа. Продолжаем движение. Наблюдаем лося, плывущего через реку. Мы достигаем д. Сельцо, в 260 км от устья Ловати.
      15–16 июля.
      Мы гребем на плесах, особенно тяжело приходится на стремнинах. Когда проходим пороги, используем шесты. Достигаем Дрепино. Это 280 км от устья. Я вижу свою точку отсчета – гнездо аиста на электрическом столбе.
      17–18 июля.
      Вода льется навстречу, как из гигантской трубы. Я вяжу веревки с каждой стороны для управления курсом. Мы идем по дну реки и проталкиваем лодку через водную массу. Затем следуют повторяющиеся каменистые стремнины, где экипаж может "отдохнуть". Камни плохо видны, и время от времени мы грохаем по ним.
      19 июля.
      Проходим около 100 закорюк, многие из которых на 90 градусов и требуют гребли снаружи и «полный назад» по внутреннему направлению. Мы оказываемся в завале и пробиваем себе дорогу. «Возьмите левой стороной, здесь легче», – советует мужчина, купающийся в том месте. Мы продолжаем менять стороны по мере продвижения вперед. Сильный боковой поток бросает лодку в поперечном направлении. Когда киль застревает, лодка сильно наклоняется. Мы снова сопротивляемся и медленно выходим на более глубокую воду. Незадолго до полуночи прибываем в Великие Луки, 350 км от устья Ловати. Разбиваем лагерь и разводим огонь.
      20–21 июля.
      После дня отдыха в Великих Луках путешествие продолжается. Пересекаем ручей ниже плотины электростанции (ну ошибся человек насчет электростанции, с приезжими бывает – прим. автора) в центре города. Проезжаем по дорожке. Сразу после города нас встречает длинная череда порогов с небольшими утиными заводями между ними. Продвигаемся вперед, часто окунаясь. Очередная течь в днище. Мы должны предотвратить риск попадания воды в багаж. Идет небольшой дождь. На часах почти 21.00, мы устали и растеряны. Там нет конца порогам… Время для совета. Наши ресурсы использованы. Я сплю наяву и прихожу к выводу: пора забрать лодку. Мы достигли отметки в 360 км от устья Ловати. С момента старта в Новгороде мы прошли около 410 км.
      22 июля.
      Весь день льет дождь. Мы опорожняем лодку от оборудования. Копаем два ряда ступеней на склоне и кладем канаты между ними. Путь домой для экипажа и трейлер-транспорт для «Древнего Ветра» до лодочного клуба в Смоленске.
      Эпилог
      Ильмен-озеро, где впадает Ловать, находится на высоте около 20 метров над уровнем моря. У Холма высота над уровнем моря около 65 метров, а в Великих Луках около 85 метров. Наше путешествие по Ловати таким образом, продолжало идти в гору и вверх по течению, в то время как река становилась уже и уже, и каменистее и каменистее. Насколько известно, ранее была предпринята только одна попытка пройти вверх по течению по Ловати, причем цель была та же, что и у нас. Это была экспедиция с ладьей Айфур в 1996 году, которая прервала его плавание в Холм. В связи с этим Fornkåre, таким образом, достиг значительно большего. Fornkåre - подходящая лодка с человечными размерами. Так что очень даже похоже, что он хорошо подходит для путешествия по пути «из варяг в греки». Летом 2014 года мы приложим усилия к достижению истока Ловати, где преодолеем еще 170 км. Затем мы продолжим путь через реки Усвяча, Двина и Каспля к Днепру. Наш девиз: «Прохлада бегущей воды и весло - как повезет!»
       
      Ссылки
      Видерберг, Л. 2013. С Fornkåre в Новгород 2012. Situne Dei.
       
      Факты поездки
      Пройденное расстояние 410 км
      Время в пути 20 дней (включая день отдыха)
      Среднесуточнный пройденный путь 20,5 км
      Активное время в пути 224 ч (включая отдых и тому подобное)
      Средняя скорость 1,8 км / ч
       
      Примечание:
      1)      В сотрудничестве с редакцией Situne Dei.
       
      Резюме
      В июле 2013 года была предпринята попытка путешествовать на лодке через Россию из Новгорода в Смоленск, следуя «Пути из варяг в греки», описанного в русской Повести временных лет. Ладья Fornkåre , была точной копией 9,6-метровой ладьи середины 11-го века. Судно найдено в болоте в Уппланде, центральной Швеции. Путешествие длилось 20 дней, начиная с  пересечения озера Ильмень и далее против течения реки Ловать. Экспедиция была остановлена к югу от Великих Лук, пройдя около 410 км от Новгорода, из которых около 370 км по Ловати. Это выгодно отличается от еще одной шведской попытки, предпринятой в 1996 году, когда ладья Aifur была вынуждена остановиться примерно через 190 км на Ловати - по оценкам экипажа остальная часть пути не была судоходной. Экипаж Fornkåre должен был пробиться через многочисленные пороги с каменистым дном и сильными неблагоприятными течениями, часто применялись буксировки и подталкивания шестами вместо гребли. Усилия 2013 года стали продолжением путешествия Fornkåre 2012 года из Швеции в Новгород (сообщается в номере журнала за 2013 год). Лодка была построена капитаном и автором, который приходит к выводу, что судно доказало свою способность путешествовать по этому древнему маршруту. Он планирует продолжить экспедицию с того места, где она была прервана, и, наконец, пересечь водоразделы до Днепра.
       
       
      Перевод:
      (Sergius), 2020 г.
       
       
      Вместо эпилога
      Умный, говорят, в гору не пойдет, да и против течения его долго грести не заставишь. Другое дело – человек увлеченный. Такой и гору на своем пути свернет, и законы природы отменить постарается. Считают, например, приверженцы норманской теории возникновения древнерусского государства, что суровые викинги чувствовали себя на наших реках, как дома, и хоть кол им на голове теши. Пока не сядут за весла… Стоит отдать должное Леннарту Видербергу, в борьбе с течением и порогами Ловати он продвинулся дальше всех (возможно, потому что набрал в свою команду не соотечественников, а россиян), но и он за двадцать дней (и налегке!) смог доплыть от озера Ильмень только до Великих Лук. А планировал добраться до Смоленска, откуда по Днепру, действительно, не проблема выйти в Черное море. Получается, либо Ловать в древности была полноводнее (что вряд ли, во всяком случае, по имеющимся данным, в Петровскую эпоху она была такой же, как и сегодня), либо правы те, кто считает, что по Ловати даже в эпоху раннего Средневековья судоходство было возможно лишь в одном направлении. В сторону Новгорода. А вот из Новгорода на юг предпочитали отправляться зимой. По льду замерзшей реки. Кстати, в скандинавских сагах есть свидетельства именно о зимних передвижениях по территории Руси. Ну а тех, кто пытается доказать возможность регулярных плаваний против течения Ловати, – милости просим по следам Леннарта Видерберга…
      С. ЖАРКОВ
       
      Рисунок 1. Морской и речной путь Fornkåre в 2013 году начался в Новгороде и был прерван чуть южнее Великих Лук. Преодоленное расстояние около 410 км. Расстояние по прямой около 260 км. Карта ред.
      Рисунок 2. «Форнкор» приближается к устью реки Ловать в Ильмене и встречает здесь земснаряд. Фото автора (Леннарт Видерберг).
      Рисунок 3. Один из бесчисленных порогов Ловати с каменистым дном проходим с помощью буксирного линя с суши. И толкаем шестами с лодки. Фото автора.
      Рисунок 4. Завал преграждает русло  Ловати, но экипаж Форнкора прорезает и пробивает себе путь. Фото автора.




    • Византийско-венгерская война (1163—1167) г.
      Автор: kusaloss
      Помогите разобраться с  Сирмианской битвой пожалуйста. Пытаюсь разобраться с расстановкой византийского войска. 
      описание Кинама
      Затем, вооружив римское войско, он вывел его за лагерный ров и построил следующим образом. Впереди приказал он идти скифам и большей части персов вместе с немногими конниками, которые сражаются копьями; потом на обоих флангах следовали фаланги римлян под начальством Кокковасилия и Филокала, также Татикия и, как его зовут, Аспиета. В тылу их шли латники, перемешанные со стрелками, и тяжеловооруженная персидская фаланга; за этими с обоих флангов двигались Иосиф Вриенний и Георгий Врана, также брат последнего Димитрий и Константин Аспиет-Севаст. Далее следовал Андроник, бывший тогда хартулярием царя, по прозванию Лампарда, вместе с отборными римлянами, алеманами и персами; а позади всех – военачальник Андроник со многими другими знаменитыми мужами, которые, по обычаю, всегда находились подле царя, когда он шел на войну, и с наемными итальянцами и сербами, которые следовали за ним, вооруженные копьями и длинными щитами. В таком порядке римляне открыли поход.
      Описание хониата
      Тогда каждый вывел свой отряд и построил его в боевой порядок. Чело фаланги предводитель предоставил самому себе, правое крыло занял Андроник Лапарда, а левое - другие таксиархи, которых предводитель взял с собою на войну. В небольшом расстоянии от того и другого крыла он расположил в боевом порядке и другие фаланги для того, чтобы они могли во время поспеть на помощь утомленным легионам.
      Если воссаздать картину обрисованную кинамом дословно, у меня получается следующее. 
      впереди идут турки и половцы. за ними с немного выдвинутыми флангами идет конница византийцев и в центр отставая от этих флангов составлен из турок и пехоты, вперемешку с стрелками. упоминаемых кинамом латников я счел за пехоту,  войско составляла 15000 человек приблизительно и в таком значительном войске должен был быть значительный пехотный контингент, но он мог бы обозначить пехоту словом латники? С одной стороны сочетание тяжелой пехоты и лучников звучит логично но могла бы под латниками подразумеваться тяжелая конница? учитывая что он больше для обозначения конницу нигде латников не упоминает и как вообще это слово звучит в греческом оригинале? затем по флангом следует конница , на правом фланге у лампарды дополнительный резерв конницы и в центре варяжская гвардия с контингентом итальянской и сербской пехоты.
      набросок на картинке. 

    • Материальные следы присутствия вагров в Восточной Европе
      Автор: Mukaffa
      Когда появилось арабское серебро в южной Балтике? - Оно появилось там - в конце VIII века. Представляете какая неприятность?)))
       
      Первый этап завоза - конец VIII века - 830е годы. И это территория южнобалтийского побережья и чуток Готланд.
       
      А много их там в IX-ом то веке? Ну допустим их оставили купцы-готландцы, которые специализировались на торговле с ВЕ. Ферштейн?
    • Варяги - народ или сословие?
      Автор: Mukaffa
      В этой фразе -  "Афетово же колено и то - варязи, свеи, урмане, готе, русь, агляне, галичане, волохове, римляне, немци, корлязи, венедици, фрягове и прочии, приседять от запада къ полуденью и съседятся съ племенем Хамовомъ."(ПВЛ) варяги и русь отдельно, т.е. поданы как разные этнонимы, разные народы. Вот как-раз и тема для "моравского" следа. А "варязи" здесь балт.славяне, других подходящих вариантов попросту не остаётся. А русь локализуется скорее всего в Прибалтике(в "Пруськой земле").
       
       
    • Фестский диск: попытка анализа
      Автор: Неметон
      Фестский диск                                                                                                                                          Место обнаружения  диска во дворце Феста
      1.     обе стороны диска покрыты оттиснутыми при помощи штемпелей печатями, что, возможно, связано с необходимостью его тиражирования. В контексте предположения о том, что возникновение дворцовых ансамблей было результатом реализации широкой строительной программы, направляемой из одного центра — Кносса, можно предположить, что содержание диска из Феста можно ретранслировать на Кносс, как возможный первоисточник зафиксированной на диске информации.

      2.     Установлено, что знаки наносились справа налево печатником левой рукой. Практика использования печатей на Крите подтверждена археологически (например, мастерская по производству печатей в Малии). Уникальность диска и его существование в единственном числе (что не исключает обнаружение подобных дисков в будущем) может указывать на специфичность содержания, которое имеет большое религиозное значение. Это подтверждает обнаружение диска в главной ячейке тайника, замаскированного в полу комнаты под слоем штукатурки, наряду с пеплом, черноземом и большим количеством обгоревших бычьих костей, что также указывает на то, что диск имеет религиозное значение и представлял несомненную ценность для тех, кто поместил его в тайник.

      3.     Тот факт, что рисунки на диске не имеют сколь-нибудь четкого соответствия в других письменностях и очень мало напоминают знаки критского рисуночного письма, а также, что количество знаков диска (45) слишком велико для буквенного письма и слишком мало для иероглифического, может указывать на то, что знаки диска не являются образчиком какой-либо письменности и являются фиксацией некой последовательности, на что указывает повторение групп знаков на сторонах А и Б.

      Фестский диск: стороны А и Б

      4.     На обеих сторонах идентичное количество делений (ячеек); сторона А – 31, сторона Б – 30.

      5.     спиральное расположение знаков указывает на солярную символику, которая, в свою очередь, позволяет связать содержание диска с мифом о Минотавре, культом лабриса и почитанием Великой богини, имевшей обширную географию (Реи, Астарты, Кибелы, Деметры, Исиды, Артемиды).

      Можно предположить, что каждый знак обозначает разные типы объектов, совокупность которых, с учетом функциональных различий, позволяет предположить фиксацию элементов некой церемонии.  Использование священных растений, музыкальных инструментов, ритуальных предметов и принесение жертв позволяет предположить, что перед нами символическое изображение религиозной церемонии. Антропоморфные знаки и сельскохозяйственные инструменты указывают на направленность церемонии – культ плодородия или Великой Богини. Отсутствие знаков с изображением плодов и т.п результатов сельскохозяйственной деятельности может рассматриваться как церемония в честь богини плодородия, предшествующая посевным работам.  Повторение знаков на стороне А и Б свидетельствует о последовательности церемонии и участии в ней на разных этапах одних и тех же объектов, т.е четкой структуре, что также можно рассматривать как доказательство сакральности события.


      Знаки фестского диска
       
      Сторона А: 3, 5, 10, 11, 17, 19, 21, 28, 31, 41, 44

      Остановимся на некоторых уникальных знаках стороны А – 3 («верховный жрец»), 5 («раб»), 10 («систр»), 21 («гребень»), 11 («плеть»), 17 («ритуальный нож»), 31 («сокол»).

      «Возвращение богини» непосредственно связано с представлениями о ее «священном браке» с божеством и зачатии дитя, знаменуя весеннее обновление. Такие священные браки богинь природы были важнейшим моментом весенних праздничных обрядов в Вавилоне (Инанна и Таммузи), брак Великой матери хеттов и Деметры и Зевса в Элевсине. Исиды и Осириса в Египте. Учитывая, что поклонение Великой Богине было распространено широко в древнем мире и, соответственно, имели схожие ритуалы поклонения. (На стороне А диска знак «плеть» расположен на условном «входе» и больше нигде не встречается). Знак «раб, пленный» целесообразно рассмотреть сквозь призму мифа о Тесее и Минотавре, т.е как участие в церемонии определенного количества подданных Крита из других регионов (не исключается ритуальный бой с быком). Знак «гребень», возможно символизирует символическое расчесывание волос Великой Богини перед тем, как она (ее изображение) покинет храм (Лабиринт). По аналогии с культами хеттов, которые носили оргиастический характер, на Крите, возможно, практиковалось самооскопление (знак «ритуальный нож») и ритуальные пляски (знак «систр»). Участие верховного жреца (без царской короны), самобичевание и самооскопление жрецов, вкупе с проведением ритуала у статуи божества в сопровождении музыки, возможно, свидетельствует о том, что церемонии, зафиксированные на стороне А, носили внутренний характер и были закрыты для непосвященных. Знак «сокол», который, как известно, в Египте символизировал Гора, сына Исиды и Осириса, который воскресил отца, убитого Сэтом. Важно также понимать, что фараона воспринимали как живое воплощение Гора. Культ Великой Богини Крита (Реи), согласно мифологии, имеет египетские корни в культе Исиды и Осириса и пришел на остров из Финикии (Библ и Тир), испытав, позднее, влияние азиатских (фригийско-колхидских) культов (Кибелы (Гекаты или Артемиды), что отразилось в предании о связи Пасифаи, колхидской принцессы, с быком Посейдона. В Вавилоне весной церемонии посвящали Мардуку в храме Эсагилы. Верховный жрец встречал царя у дверей, но не давал ему войти. Корона, скипетр и прочие царские знаки клали на специальную циновку, а самого коленопреклоненного перед святилищем царя плетью (либо самобичевание) стегал верховный жрец.


       


                                                          Богиня лабиринта (Греция)                                                                Богиня со змеями (Крит)                                                                     Кибела  
      Сторона Б: 5, 15, 16, 20, 22, 30, 36, 42, 43

      Знаки 30 («голова барана»), 20 («кувшин»), 36 («лоза»), 22 («двойная флейта»), 15 («лабрис»), 5 («ребенок») говорят о ключевых моментах, зафиксированных на стороне Б, которые заключались в выносе символов власти (лабрис) и головы барана - символа Хнума, египетского бога плодородия, который при рождении младенца в семье фараона наделял его Ка (жизненной силой). Возможно, эти два знака связаны и имеют отношение к культу младенца-Зевса (знак «ребенок») и участию в церемонии детей? Кроме того, по древнеегипетским представлениям Хнум сотворил человека на гончарном круге (солярный мотив). В Мемфисе поклонялись Ка Аписа, священного быка. Возможно, аналогичное почитание пришло на Крит? Знаки лоза, кувшина и двойной флейты могут свидетельствовать о почитании Диониса, о тесной связи которого с культом Кибелы, вплоть до полного отождествления с обрядами Великой Матери, свидетельствует Еврипид в "Вакханках". Т.о, существует достаточно обоснованное предположение о том, что Дионис соприкасается с культами Великой Матери и Артемиды Эфесской. Элевтера, особое имя, под которым эта Артемида почиталась среди ликиян, может означать Ариадну, которую Овидий называет Либерой.  Оно принадлежит ей как ставшей супругой Диониса на Крите. Дионис присутствует в легендах в качестве одного из врагов амазонок (наряду с Тесеем), преследовавшего их до Эфеса. Быть может представление о враждебности с его стороны можно объяснить обрядами, справлявшимися в его честь в Алее на ежегодном празднике Скирея. Церемонии включали бичевание женщин на алтаре этого бога. В таком обычае можно видеть отголоски оплакивания Осириса в Египте, которое сопровождалось нанесением себе увечий, а Осирис предполагает Аттиса, жреца Азиатской Матери.


      Жрецы и модель ритуальной лодки
      Наличие на обеих сторонах диска упомянутых одинаковое количество раз универсальных знаков 6 (божество), 13 (кипарис), 18 (мотыга), 37 (папирус), 40 (барабаны) и знаков, которые значительно превосходят аналогичное количество на других сторонах – 2 (курет) (14 на стороне А и 5 - на стороне Б), 12 (щит) (15-2), 7 (сосуд в виде женской груди) (3-15) может указывать на ключевые действия или этапы церемонии, в т.ч на то, что значительное преобладание системообразующих знаков 2 и 12  на стороне А указывает на шествие служителей культа Великой Богини во внутренних, закрытых для непосвященных дворах, в то время как знак 7 указывает на совершение массовых возлияний в честь Великой Богини во внешнем дворе, где участвовали рядовые общинники. К наиболее распространенным знакам (встречается более 10 раз) можно отнести знаки 2 (курет – 19 раз), 7 (сосуд – 18), 12 (щит – 17), 18 (мотыга – 10), 23 (колонна – 11), 27 (шкура – 14), 29 (козленок – 11), 35 (платан – 18). Рассмотрим указанные знаки более детально:

      Сочетание знаков 2 и 12 является наиболее распространенным и, не являясь самостоятельным, всегда находится в конце (при «чтении» слева направо) ячейки, т.о возглавляя группу знаков. Можно предположить, что данное сочетание обозначает т.н «куретов», служителей Великой Матери, наличие которых широко засвидетельствовано в древнем мире под разными именами (корибанты, дактили, кабиры, тельхины). Известно, что куреты охраняли новорожденного Зевса от Кроноса, производя шум и потрясая щитами. На стороне А данное сочетание наиболее распространено (9 раз) и его можно рассматривать, как участие служителей культа во внутренней церемонии для «посвященных». Знак 12 (щит) является сакральным предметом, о чем свидетельствуют 7 окружностей по периметру и центру круга. (аналогия с жертвенником из Маллии).  Число 7 в контексте рассматриваемой темы имеет множество аналогий: Гудеа в Месопотамии справлял посвящение своих статуй божеству торжественными церемониями, во время которых на семь дней были прекращаемы занятия, рабы и господа участвовали вместе в празднестве; помимо жертвоприношений, процессий и различных мистических церемоний, в Месопотамии служба сопровождалась музыкой и пением. Употреблялись кимвалы, флейты, 11-ти струнные арфы. Певцов и музыкантов обыкновенно было семь при вавилонском храме; перед посвящением в мистерии Великой Богини необходимо было семь раз осуществить омовение; число афинских юношей и девушек, отправившихся на Крит с Тесеем, составляло также по семь от каждого пола; в древнем Вавилоне семи планетам соответствовали главные божества месопотамского пантеона: Нинурта (Сатурн), Мардук (Юпитер), Нергал (Марс), Шамаш (Солнце), Иштар (Венера), Наб (Меркурий), Син (Луна). (Из таблички библиотека Ассура известно, что в праздник Загмук изображались страсти Бела-Мардука и его конечное торжество. Согласно тексту, Белу задерживают у судилища горы, т.е подземного царства. После пыток и допросов его вводят в гору, где он томится, охраняемый стражами. Вместе с ним уводился и убивался преступник. Жена Бела-Мардука спускается за ним в подземное царство и ищет его. Затем Бел выводится из горы для новой жизни. Этот текст показывает, что миф о Беле-Мардуке соответствует мифу о Таммузе и праздник нового года имел характер мистерий).

      Универсальные знаки 6 (божество), 13 (кипарис), 14 (корзины на коромысле), 18 (с/х орудие), 37 (папирус) и 40 (барабаны) встречаются на обеих сторонах равное количество раз. Их можно соотнести со статуями божества, священными растениями Астарты и Осириса, подношениями даров божеству в сопровождении боя ритуальных барабанов. Знаки 23 (колонна), 24 (паланкин) и 25 (судно) можно объяснить легендой о поисках Исидой гроба Осириса и использованием царем Библа ствола дерева, в котором был заключен саркофаг Осириса для подпорки крыши. Общее количество знаков «колонны» на диске – 11 (5 – на стороне А, 6 – на стороне Б), что, возможно, может служить обозначением переходов внутри дворца, либо количестве зал, где расположены священные колонны. Использование паланкинов для переноса жриц и жрецов, а также ритуальных светильников в форме кораблей (по Апулею) или священных судов для переноса изваяний божеств (Египет) известно с глубокой древности. Можно вспомнить шумерский ритуал молитвы жрецов на особом судне в море и обнаружение глиняных моделей лодок в захоронениях шумеров и египтян.

      В связи с этим представляется не случайным наличие храмовых бассейнов, служивших для омовения в храмах Месопотамии и купален в Кноссе и Фесте.

      Погребальная ладья (Египет)
      Знаки 27 (шкура вола), 29 (голова козленка), 33 (рыба), 45 (ткани) обозначают приношения. Слитки в виде шкуры известны на Крите археологически.

      Металлический слиток в виде шкуры вола (Крит)
      Приношение козленка и рыбы изображено на саркофаге из Агиа Триады. Наличие сакральных подарков в виде тканей может быть обусловлено культом Великой Богини. В этом же контексте можно рассмотреть знаки 7 (сосуд в форме женской груди), символическое изображение голубя (знак 32) (история о пропавших жрицах Исиды, упомянутая Геродотом), 34 (пчела) и 8 (рука справедливости) как символы Исиды-Маат, которые несли участники шествия.

      Наиболее распространенными сочетаниями знаков на обеих сторонах диска являются 40,24 (барабаны и паланкин), 1,13 (бегущий жрец и кипарис), 7,45 (сосуд в форме груди и ткани), 18,23 (мотыга и колонна), 25,27 (судно и шкура вола). Подобное сочетание указывает на шествие во внутреннем и внешнем дворе с использованием барабанов при выносе из дворца паланкина со статуей божества (знак 24 на стороне А встречается один раз и 4 – на стороне Б, что указывает на его участие в открытой, уличной церемонии), приношений молока из сосудов в форме женской груди и тканей божеству наряду с выносом светильников в форме ритуального судна и подношения медных слитков в форме шкуры бока. Наличие знака 23 (колонна) и с/х инструмента (знак 18 – мотыга) позволяют предположить наличие критской вариации культа Исиды и соответствующее ритуальное построение в процессе церемонии. Подкреплением служат знаки 37,35 (папирус/лоза), священные растения Осириса и символы священного брака вернувшейся богини плодородия. На это же указывает сочетание знаков 18,6 (мотыга и божество), встречающихся только на стороне А. На почитание культа быка указывает сочетание знаков 1,28 (бегущий жрец/нога быка) и 26,31 (рог/сокол), где символика Гора (сокол) также выступает в качестве части культа Исиды. Логическим продолжением выглядит сочетание знаков 36 и 6 (платан/божество), символизирующее дерево, под которым Зевс возлег с похищенной им Европой, положив начало династии Миносов. Сочетание знаков 25, 23 и 34 (судно/колонна/пчела) символизируют ритуальные светильники, колонну, внутри которой был заключен гроб Осириса и пчелу, как напоминание о том, что Зевс был вскормлен медом пчел в Диктейской пещере и молоком козы Амалфеи (соседство этих знаков на диске в ячейке А4 стороны А также может свидетельствовать в пользу этой версии).

      «Растительные» знаки 37, 13, 39, 35, 36 и 38, которые встречаются в различных сочетаниях на обеих сторонах диска, можно трактовать как изображения священных растений, присущих различным божествам:

      37 – папирус: Осирис (на голове божества корона из папируса, украшенная страусиными перьями, подобно короне на голове минойского царя из Кносса).

      13 – кипарис: Астарта, Мелькарт, Адонис (по преданию, Астарта родилась под сенью кипариса; ее сын Мелькарт, божество Тира, имел булаву из этого дерева; на Кипре на весенних празднествах в честь Адониса, бога весны финикийцев,возлюбленного Афродиты, проносили ветви кипариса)

      39 – шафран: известно, что торговля шафраном (крокусом) достигла своего пика на Крите во II тыс. до н.э. Шафрановые одежды носил Ясон во время экспедиции в Колхиду. Такжеи известно, что, согласно Гомеру, крокус вырос на месте, где Зевс возлег с Герой, т.е цветки крокуса можно рассматривать как символ «священного брака», что делает его незаменимым участником церемонии.

      35 – платан: согласно мифологии, под платаном Зевс возлег с Европой, матерью Миноса и дочерью Агенора, владыки Тира.

      36 – лоза: символ возвращения женского божества плодородия и последующего священного брака. Ярким примером могут служить празднества в честь брака Тефнут (Хатхор) и Шу и ее возвращения из Нубии. В нем участвовало все население, особенно женщины. В честь богини плясали и пели песни, в изобилии лилось вино и пиво. Существеннейшим моментом праздника было, по-видимому, торжественное шествие, во время которого изображалась встреча богини, после чего шествие возвращалось обратно в храм данного города. В процессии участвовали жрецы и жрицы, несшие культовые статуи и различные предметы ритуала. Другие жрецы несли дары - газелей, украшенных лотосами, сосуды с вином, обвитые виноградными гроздьями, сосуды с пивом, огромные букеты цветов, украшения, диадемы, ткани. Процессию сопровождали хоры жриц, певших хвалебные песни и потрясавших в такт систрами, и жрецов, игравших на флейтах и арфах. В свите Тефнут мы встречаем людей, которые изображали ударявших в бубны веселых божков Бэсов и обезьян, игравших на лирах и призывавших богиню песнями.

      38 – анемон: согласно мифам, возник из слез Афродиты по умершему Адонису, или сам Адонис был превращен в цветок по возвращении из подземного царства.

      Выводы:
      1.                 Обнаружение диска в замаскированном тайнике дворца в Фесте и наличие в ячейках тайника пепла, чернозема и большого количества обгоревших бычьих костей свидетельствует о существовании ритуала, по всей видимости, связанного с культом плодородия.
      2.                 Отсутствие сколь-нибудь четкого соответствия рисунков на диске в других письменностях и весьма незначительная аналогия со знаками критского рисуночного письма, а также несоответствие количества знаков принятым для буквенного и иероглифического письма позволяет предположить, что знаки на диске не являются письменными.
      3.                 Обнаружение в критских дворцах значительного количества печатей и их оттисков на глиняных пробках, запечатывавших сосуды, а также помещения мастерской по производству печатей в Маллии с заготовками печатей из стеатита, слоновой кости и горного хрусталя позволяет предположить критское происхождение диска.
      4.                 На критское происхождение указывает спиральное расположение знаков и солярная форма артефакта как воплощение идеи Лабиринта, типичное для минойской культуры.

                                                                                 Керамический кувшин из Феста                                                                                        Пифос из Старого дворца в Фесте
       
      5.                 Исходя из возможной классификации знаков можно предположить, что каждый знак обозначает разные типы объектов, совокупность которых, с учетом функциональных различий, позволяет предположить фиксацию элементов некой церемонии.  Использование знаков, обозначающих священные растения, музыкальные инструменты, ритуальные предметы и предметы жертвоприношения позволяет предположить, что перед нами символическое изображение религиозной церемонии. Антропоморфные знаки и сельскохозяйственные инструменты указывают на направленность церемонии – культ плодородия или Великой Богини. Отсутствие знаков с изображением плодов и т.п результатов сельскохозяйственной деятельности позволяет определить период ее проведения, как предшествующий посевным работам.  Повторение знаков на стороне А и Б свидетельствует о последовательности церемонии и ее четкой структуре, что также можно рассматривать как доказательство сакральности события.
      6.     Учитывая анализ уникальных знаков диска, можно предположить, что сторона А фестского диска является описанием закрытых ритуальных собраний, происходившей во внутренних центральных дворах, к участию в которых допускались только обитатели дворца. Знаки стороны Б показывают последовательность церемонии, происходившей во дворах, непосредственно связанных с городскими кварталами и открытых для доступа рядовых общинников в дни проведения празднеств при ведущей организационной роли «людей дворца». На центральном дворе разыгрывались самые сложные и загадочные ритуалы минойского культа с участием танцоров, изображавших божественного быка Минотавра, что нашло свое отражение в мифах о Тесее. Символическим отображением участия данников из подвластных Криту земель является знак 4 (пленник). Тесей вошел в состав группы из афинских юношей и девушек, отправившихся на Крит для участия в играх, составной части ритуальной церемонии, посвященной Великой Богине, которая проходила в Лабиринте – храме божества и резиденции критского царя-жреца.

      Театральная площадь Кносса
      7.     Четко зафиксированное количество участников церемонии (7 юношей и 7 девушек), посвящение Тесеем на Делосе статуи Афродиты (Великой Богини) и также исполнение танца, воспроизводящего геометрический узор в виде лабиринта свидетельствует о том, что в Кноссе проходила церемония с четко определенным ритуалом, который был распространенным в древнем мире. В этом контексте следует рассматривать и обнаружение в северо-западном углу кносского дворца орхестры для танцев с нанесенными на ней линиями для танцоров.

      Старый дворец в Фесте. Зрелищная лестница.
      8.                 Знаки с изображением растений, использующихся в культовых целях свидетельствует о проводимой религиозной церемонии в честь возвращения богини плодородия и имеет устойчивые связи в отраженных мифологически культах ритуалах священного брака (Тефнут и Шу, Осирис и Исида). Наличие растений, в проводимой минойцами церемонии, отраженной на диске, имеющих ближневосточные корни в культовых церемониях Финикии (кипарис, платан, анемон) и Древнего Египта (папирус, лоза) может свидетельствовать о большом влиянии религиозных традиций Ближнего Востока на формирование культа поклонения Великой Матери Крита.
      9.                 Представляется возможным связать в единое целое предание о похищении Европы из Тира быком-Зевсом, битве Тесея с Минотавром, строительстве Лабиринта Дедалом, странствиях Ио в образе коровы и почитание Баалат-Гебал в Библе. Культ Великой Богини Крита (Реи), согласно мифологии, имеет египетские корни в культе Исиды и Осириса и пришел на остров из Финикии (Библ и Тир), испытав, позднее, влияние азиатских (фригийско-колхидских) культов (Кибелы (Гекаты или Артемиды), что отразилось в предании о связи Пасифаи, колхидской принцессы, с быком Посейдона. Последовало смешение церемониала, результатом чего явилось появление критских куретов, идентичных фригийским корибантам и самофракийским кабирам, как служителям культа Великой Богини. Дмитрий Скепсийский указывал, что почитание Реи на Крите не туземного происхождения и не распространено достаточно, но что таково оно только в Фригии и Троаде. Существование лабиринта на Лемносе можно косвенно подтвердить реконструкцией возможного пути Ариадны и Дедала при бегстве с Крита на Лемнос, где существовали женские мистерии. Об этом говорит упоминание о том, что Ясон, направляясь в Колхиду, посетил Лемнос и нашел там только женщин, которые вышли ему навстречу в военных доспехах и с оружием, которое, как можно предположить, использовалось для военных танцев. Т.о, аргонавты (или Ясон в качестве предводителя) перед посещением Колхиды должны были пройти посвящение в мистерии Великой богини

                                                       Певцы. Сосуд из Агиа Триады                                                                                                                                           Финикийский орнамент