Иванов А. А. Безопасность Московского царства в правление Ивана Грозного // Вопросы истории. - 2009. - № 9. - С. 57-64.
Проведенные Иваном Грозным реформы и преобразования подвергли коренной перестройке практически все сферы государственной и общественной жизни страны. Затронули они и проблему обеспечения государственной безопасности Московской Руси.
В современной науке под безопасностью обычно понимают "состояние общественных отношений, гарантирующее защищенность жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз"1. Исходя из этого, роль органов государственной безопасности сводится к пресечению таких угроз, обеспечению нормального функционирования государственных и общественных институтов и недопущению кризисов. Тем не менее, в XVI в. в России не были сформированы столь четкие представления об элементах системы безопасности страны, да и сам термин "безопасность" еще не вошел в лексикон. При этом само понятие "опасности" было давно известно на Руси - оно традиционно ассоциировалось с внешними угрозами, поэтому защита от нападения извне традиционно являлась для России превалирующей. Эта функция была закреплена за отечественными вооруженными силами, развитие которых было неотделимо от развития российской государственности. В то же время к XVI в. с формированием централизованного государства и окончательным установлением власти московского великокняжеского дома актуальным становится вопрос об организации противодействия внутрироссийским угрозам - заговорам и бунтам.
Появление регулярных вооруженных сил стало главным залогом основания специальных органов, ведающих обеспечением их безопасности. Разумеется, в условиях середины XVI в. нельзя говорить о создании полноценной службы контрразведки или централизованной системы военно-политического контроля, однако первые предпосылки к этому все же имели место. Например, в октябре 1550 г. Иваном IV был издан указ о формировании "царева и великого князя полка", состоявшего из "тысячи лучших слуг"21. В него вошли 1078 детей боярских, из которых формировался придворный штат и правительство. Фактически, в России была создана военная и административная гвардия, подчиненная лично царю и призванная обеспечивать выполнение его поручений. Параллельно с этим в Москве формируется и особый стрелецкий полк для личной охраны Ивана IV, что также является составным элементом системы внутренней безопасности любого государства независимо от его политического и экономического устройства3.
Одну из главных предпосылок "испомещения "тысячи"" следует видеть в издании летом 1550 г. Судебника, законодательно закрепившего не только основные правовые нормы Московской Руси, но и основополагающие принципы ее государственного и административного устройства. Нормы Судебника объявлялись единственно законными и в целом неизменными, а лишь подлежащими исправлению по мере надобности.
Аллегория тиранического правления Ивана Грозного (Германия. Первая половина XVIII века). Картинка из немецкого еженедельника Давида Фассмана[113] «Разговоры в царстве мертвых» (Gespräche in dem Reiche derer Todten (1718−1739).
«Московский застенок. Конец XVI века (Константино-Еленинские ворота московского застенка на рубеже XVI и XVII веков)», А. М. Васнецов, 1912 г.
Как следствие, обеспечение нерушимости законодательных норм стало залогом устойчивости царской власти. Бескомпромиссность молодого правителя в отношении нарушителей закона проявилась уже в первые годы его царствования, а склонность решать управленческие проблемы жесткими репрессивными мерами стала в дальнейшем одной из его характерных черт. Недаром современные исследователи отмечали, что именно Грозный "впервые ввел смертную казнь в качестве наказания за чрезмерность во взятках"4.
Таким образом, первым институтом отечественной системы внутренней безопасности стали учреждения по охране высшего руководства Московии, главной отличительной особенностью которых был их сословный характер. Учитывая, что боярская аристократия дискредитировала себя в период малолетства Ивана IV, главной опорой царя и "избранной рады" стало служилое дворянство. К тому же, молодой правитель первоначально пытался наделить бояр правоохранительными функциями, призвав их в 1547 г. "обыскивати лихих людей, татей и разбойников"5, однако этот проект не увенчался успехом. В итоге именно из дворян формировалась "тысяча лучших слуг", ставшая своеобразной вершиной служилого сословия. Этот шаг поднял функцию обеспечения госбезопасности на новый уровень, сделав ее престижной и почетной. Вместе с тем, боярство не было лишено полномочий в области проведения следственных мероприятий по государственным преступлениям, совершенным представителями высшей аристократии - с этой целью традиционно создавались особые комиссии из бояр6, призванные определить степень вины подозреваемого. Впрочем, этот факт лишь подтверждал сословный характер дифференциации сферы внутренней и внешней безопасности Московской Руси.
Другой характерной чертой этой сферы было наделение церковных ересей и иных преступлений подобного рода свойствами антигосударственных правонарушений. В частности, в Судебнике закреплялся следующий принцип: "А государьскому убойце, и градскому здавцу, и кромолнику, и церковному татю, и головному татю, и подметчику, и зажигалнику, ведомому лихому человеку, живота не дати, казнити ево смертной казнью"7. Причина такой интеграции светских и духовных начал заключалась не только в традиционно тесной связи русского государства и православной церкви, но и стремлении митрополита Макария обезопасить церковную организацию за счет государственных средств. Отчасти этому способствовало и издание в 1551 г. Стоглава, провозгласившего курс на борьбу с "лживыми пророками", "злыми ересями" и др.
Еще одним немаловажным мероприятием в области обеспечения госбезопасности России следует признать замену дворцово-вотчинной административной системы приказной. Создание Приказов, то есть постоянно действовавших центральных управленческих органов, повлекло за собой их включение в правоохранительную деятельность. Например, Разрядный приказ занимался рассмотрением "разбойных" и "воровских" дел, Счетный - борьбой с хищениями казенных средств и т. д.
Тем не менее дальнейшая реформаторская деятельность в этом направлении столкнулась с существенными трудностями, а именно - нежеланием царя, быстро усвоившего идею божественного происхождения своей власти, делиться полномочиями с созданными "избранной радой" представительными учреждениями - Земскими Соборами. К тому же, один из лидеров "рады" А. Адашев призывал Ивана IV к ведению оборонительных войн с крымскими татарами для обеспечения внешней безопасности Московского государства8, хотя царь ратовал за более агрессивную внешнюю политику и захват новых земель на Балтийском побережье. Фактически, можно говорить о наметившемся расколе между царем и его ближайшими советниками, инициатором которого был Иван IV, терявший место ключевой фигуры в руководстве страны.
В сложившейся обстановке повзрослевшего царя перестало удовлетворять место, отведенное ему "избранной радой" в общегосударственной системе административного управления Московской Руси. По словам Г. В. Вернадского, к 1560-м гг. наметились "разногласия между царем Иваном IV и правящим институтом царства, за которые сам царь был более ответственен, чем кто-либо другой"9. После того как в 1561 г. Московский государь получил от Константинопольского патриарха официальное признание полновластным правителем России, разрыв с "радой" вступил в активную фазу. Большинство ее членов были отстранены от исполнения государственных должностей, подвергнуты опале или отправлены в ссылку. С этого момента берет начало не только новый этап правления Ивана Грозного, но и очередная веха эволюции отечественной системы безопасности в XVI веке.
Инициация следующей эволюционной формы российских служб безопасности напрямую связана с учреждением в 1565 г. Опричнины. Этот эпизод отечественной истории достаточно широко и подробно описан не только в научной, но и публицистической литературе, поэтому условия разделения страны на "земщину" и "опричнину" не являются для кого-либо секретом. В то же время, для более глубокого понимания причин такого поступка Ивана IV будет не лишним уточнить несколько фактов. Создание Опричнины происходило на фоне участия Московии в Ливонской войне, наложившей заметный отпечаток на принципы построения и функции нового института. После падения "избранной рады" некоторые ее бывшие члены и сторонники во избежание репрессий со стороны царя предпочли перейти на сторону противника России - Литвы. К примеру, подобным образом поступили князь Д. Вишневецкий, В. Заболоцкий, Алексей и Гаврил Черкасские, а также один из командующих русскими войсками в Ливонии А. Курбский10. Данные факты служили свидетельством неэффективности системы безопасности, неспособной пресекать такого рода акции. Поэтому в обращении Ивана Грозного к представителям военной, политической, экономической и духовной элиты страны, мотивировавшем необходимость изменения существовавшего государственного порядка, царь указывал, что "потратил большую часть своего времени, ум, силы и здоровье в войнах за их достояние и безопасность, охраняя и защищая государство и народ... Вследствие этого у него сокровищница истощилась, а у них наполнилась; их безопасность, мир и спокойствие ограждены - а его нарушены; и каждый день он подвергается опасностям от иноземных врагов и от злоумышлении внутренних и внешних"11. Эта речь Ивана IV, записанная британским путешественником Дж. Горсеем, проливает свет на многие аспекты реформы 1565 года. Во-первых, царь призвал членов различных сословий и политических групп к отказу от корпоративности в деле охранения порядка в государстве. Во-вторых, был взят курс на первоочередное обеспечение устойчивости царской власти и ее интересов. В-третьих, Иван Грозный поставил внешние угрозы государству в один ряд с внутренними, что свидетельствует о коренной ломке идеологических представлений в данной области.
Перечисленные факторы заложили основу формирования первой в России службы политического сыска, функции которой были закреплены за опричным войском, в состав которого принимались верные царю дворяне, приносившие присягу на верность лично самодержцу. Задачи Опричнины были гораздо шире, чем просто службы политической полиции, однако нельзя отрицать, что такая цель также преследовалась. По словам В. О. Ключевского "в опричнине учреждалась высшая полиция по делам государственной измены; назначенный по уставу учреждения отряд в тысячу человек становился корпусом дозорщиков внутренней крамолы и охранителей безопасности царя и царства, а сам царь брал в руки полицейскую диктатуру для борьбы с этой крамолою, становился верховным шефом этого корпуса... Рядовые опричники были простыми палачами, не политическими следователями... Но такие верные люди, как Малюта Скуратов или князь А. Вяземский, в застенках Александровской слободы производили розыски по политическим доносам и по ночам в спальне у царя обдумывали с ним планы борьбы с его недругами"12.
По мнению современных исследователей, учреждение Опричнины привело к постепенному утверждению нового для России понятия "политического преступления, как преступления, направленного, прежде всего, против самой личности государя и членов его семьи"13. В условиях перехода к абсолютизму при общей неразвитости многих государственных институтов основной целью органов безопасности стала охрана политической власти царя-самодержца от посягательств со стороны оппозиции. Данная концепция была в неявной форме сформулирована Иваном Грозным в его посланиях к А. Курбскому: "Смотри же убо сего и разумей, яко противляяйся власти - богу противится; и аще убо хто богу противится, - сей отступник именуетца, еже убо горчяйшее согрешение. И сея же убо речению есть о всякой власти, еже убо кровьми и браньми приемлют власти. Разумей же вышереченное, яко не восхищением прияхом царство; тем же ноипаче, противляйся власти, то и богу противишься"14.
Вместе с тем переосмысление целей органов госбезопасности не повлекло за собой изменение методов и средств их работы. Доминирующей мерой по-прежнему было военное насилие и физическое устранение заговорщиков и изменников. При этом подобные методы, по сути, являются отражением "индивидуалистической социальности и направлены на обеспечение жизнеутверждающих условий индивидуалистического общества"15. Иными словами, чрезмерная замкнутость Ивана IV на расширении собственных полномочий привела к репрессиям по отношению к конкурентам в сфере управления страной, несмотря на то, что "никаких реальных возможностей ограничения власти Ивана Грозного ни Боярская Дума, ни изредка созываемые в этот период Земские Соборы не имели"16. Тем самым, "борьба с "изменой" была целью; опричнина же являлась средством"17.
Одним из основных видов деятельности опричников, демонстрирующих их участие в охране государственного строя, стало разоблачение боярских "заговоров". Представителей высшего аристократического сословия время от времени обвиняли в попытке совершения государственного переворота или просто желании убить Ивана IV и членов его семьи. До сих пор нет каких-либо достоверных данных, подтверждающих или опровергающих выдвинутые обвинения. Например, по утверждению немецкого опричника Г. Штадена, как минимум один заговор с целью свержения Ивана Грозного действительно имел место18, однако это свидетельство вряд ли можно считать полностью достоверным. В результате множество членов боярских семей с неизменной формулировкой "за измену" были подвергнуты аресту и в дальнейшем - опале или смертной казне.
Главным источником информации органов политического сыска об антигосударственной деятельности, ввиду полного отсутствия собственного агентурного аппарата, являлись частные "заявители". Впрочем, первые сведения об использовании секретных агентов для слежки за подозрительными лицами относятся уже к 1563 г., когда к обвиненному в заговоре князю В. А. Старицкому были приставлены дьяки и придворные, доносившие Ивану Грозному о действиях предполагаемого заговорщика. Тем не менее, этот эпизод был единичным - основную массу информации самодержец получал от частных "заявителей". С учреждением опричнины роль таких донесений серьезно возросла, как и недоверчивость царя к окружающей его знати. К тому же, "шпионы" Ивана IV "преувеличивали опасность, чтобы подчеркнуть полезность опричнины и получить новые милости"19. Например, в 1569 г. некий П. Волынский составил анонимную петицию, в которой обвинял новгородского архиепископа Пимена и местных бояр в желании перейти на сторону Литвы20. Аналогичные секретные сведения поступали и из Пскова. В результате была проведена полноценная карательная операция с участием опричного войска, в ходе которой было убито около 15 тыс. человек: "населению было поставлено в вину, что оно не выдало изменников"21. Из-за схожего доноса пострадал и князь Владимир Старицкий, обвиненный дьяком С. Ивановым в желании отравить царя. Как следствие, "многие о том сыски были" и по окончанию следствия князь был казнен22.
Очевидное несоответствие между мнимой виной и реальным наказанием вызывало массовое общественное недовольство опричными порядками, однако, приверженность Ивана Грозного своему праву на "властный произвол"23 не позволяла царю здраво воспринять возникшую из-за его действий дисфункцию системы внутренней безопасности. Вместе с тем нельзя сказать, что период Опричнины ничего не привнес в сферу обеспечения отечественной госбезопасности, кроме карательно-репрессивных методов. Например, в это время начинает развиваться секретная дипломатия, орудием которой стали специальные агенты для поручений, нарабатываются новые принципы работы с агентурой. В частности, напутствуя курьеров, Иван IV говорил: "Я удерживаюсь от сообщения тебе некоторых тайн, близких мне, из боязни, что, проезжая через земли моих врагов, ты бы не попал им в руки, и они не принудили тебя открыть то, что я не желаю делать известным". Помимо этого утверждается порядок выдачи разрешения на проживание в Московии иностранцев: "если кто-нибудь - неважно кто, но только не еврей - приходит на русскую границу, его тотчас же опрашивают - зачем он пришел. Скажет он, что хочет служить великому князю, его опять расспрашивают о различных обстоятельствах. Все его сообщения и речи тайно записываются и запечатываются. А его самого немедленно отправляют на ямских с дворянином к Москве, куда доставляют его в 6 или 7 дней. В Москве его снова тайно и подробно расспрашивают, и если его показания согласуются с тем, что он говорил на границе, ему дают тем большую веру и жалуют его. Не смотрят ни на лицо, ни на одежду, ни на знатность, но ко всем его речам относятся с большим вниманием"24. Причина установления подобного миграционного режима связана с развитием шпионажа и доносительства вследствие массового приезда на Русь иностранцев после расширения ее границ. К тому же литовцы с самого начала Ливонской войны старались использовать внутригосударственные противоречия Московии для ослабления ее обороноспособности. Иностранные лазутчики стремились установить тесные связи с оппозиционными кругами в России, особенно в земщине. Однако аристократия не спешила идти против Ивана Грозного, поэтому агентов выдавали властям25.
Именно добровольная выдача шпионов и доносительство являлись для опричников главными источниками информации о деятельности вражеской агентуры, поэтому данное учреждение нельзя считать полноценным сыскным органом, скорее - протосыскным ведомством. Кроме того, единственным средством дознания в методическом арсенале опричных следователей были пытки. На этой ниве особенно прославился приближенный Грозного Малюта Скуратов. Впрочем, нельзя утверждать, что массовое применение пыток на следствии являлось опричной новацией. По данным М. Н. Покровского, аналогичные факты повсеместно встречались не только в столице, но и на региональном уровне: "губной голова мог любого обывателя подвергнуть пытке не только по прямому доносу, но просто на основании дурных слухов о нем - по "язычной молвке". Простого подозрения, что данное лицо - "лихой человек", было достаточно, чтобы ему начали выворачивать суставы и ломать кости, рвать его тело кнутом и жечь огнем. Это была общепринятая норма тогдашнего уголовного права"26.
Хотя ряд историков в этой связи и придерживается мнения, что "как социальный эксперимент опричнина была успешной в длительной перспективе"27, можно с уверенностью утверждать, что ее создание негативно отразилось на отечественной системе госбезопасности. Превращение опричнины в карательно-репрессивный институт, фактически, поставило крест на стабилизирующих мероприятиях "избранной рады": "В этом состояла политическая бесцельность опричнины; вызванная столкновением, причиной которого был порядок, а не лица, она была направлена против лиц, а не против порядка... Она могла быть внушена царю только неверным пониманием положения боярства, как и его собственного положения. Она была плодом чересчур пугливого воображения царя. Иван направлял ее против страшной крамолы, будто бы гнездившейся в боярской среде и грозившей истреблением всей царской семье. Но действительно ли так страшная была опасность?"28.
Так называемая борьба Ивана IV с боярством, "в сущности, никакой действительной борьбы не представляет, ибо мы не видим никакого серьезного противодействия неограниченному произволу тирана со стороны сего сословия. Очевидно, самодержавная власть в Московском государстве была уже настолько сильна и так глубоко вкоренилась в нравы и воззрения народа, что наиболее строптивым боярам не на кого было опереться, если бы они вздумали оказать какое-либо неповиновение. Им оставалось только орудие слабых и угнетенных - тайная крамола, и жестокие казни Ивана IV являлись бы до некоторой степени понятными, если бы доказано было существование какой-либо опасной для московского самодержавия боярской крамолы. Но такой при Иване IV мы не видим"29.
Если рассматривать угрозу безопасности государства как угрозу интересам самодержца (в соответствии с рассуждениями Ивана IV), то опасность, конечно, исходила от представителей высших сословий, обладавших достаточными силами и средствами для ограничения власти царя. Однако при отходе от таких субъективно-индивидуалистических позиций, необходимо признать, что Грозный пытался решить проблему безопасности там, где она остро не стояла. Иван Васильевич боролся с боярским сепаратизмом в то время, когда он был временно преодолен благодаря реформам "избранной рады". Царь так и не смог осознать, что построенная его сподвижниками система управления страной являлась компромиссным вариантом для многих общественно-политических групп и сословий, поэтому измены начала 1560-х гг. были не последствием периода "боярского правления", а результатом падения "избранной рады". В любом случае, сосредоточение царя и опричников на пресечении не реальных, а скорее потенциальных угроз повлекло за собой установление в России режима всеобщего недоверия, всячески поощряемого самодержцем. Причины такого поведения царя по-прежнему вызывают споры среди ученых. В последние годы наиболее популярной стала точка зрения, что Опричнина Ивана IV имела под собой не столько экономические и политические, сколько религиозные мотивы: "Иван Грозный видел главную свою функцию в наказании зла в "последние дни" перед страшным судом"30. Эсхатологизм сознания вкупе с религиозным фанатизмом усилили в царе желание бороться с духовной "крамолой", одним из проявлений которой было неповиновение самодержцу - наместнику Бога на земле. Эта концепция вполне подтверждается и тем фактом, что светские и религиозные преступления считались лишь разными проявлениями единой антигосударственной деятельности, о чем уже говорилось выше, поэтому к их пресечению подключилась первая в истории России политическая полиция.
Участившиеся к началу 1570-х гг. случаи предательства со стороны опричников (к примеру, И. Таубе перешел на сторону ливонцев31) заставили царя пересмотреть воззрения на место созданной им системы безопасности в жизни Московской Руси. Наметившийся дисбаланс между формой нового для страны органа и содержанием его деятельности повлек за собой скатывание в массовый террор.
Члены Опричнины были подсудны лишь самому Ивану IV и более никому, а подобная безнаказанность и бесконтрольность при наличии колоссальных репрессивных полномочий на практике означала перманентное и зачастую необоснованное применение насилия к целым слоям общества. При этом обособленность опричного аппарата от аналогичных земских структур вносила раскол в государственную жизнь страны. Все эти факторы негативно влияли на отечественную систему управления - недовольство опричниками в массовом сознании экстраполировалось на царя, поощрявшего их деятельность. Это подрывало авторитет и незыблемость института царства, закладывая основы социально-политического кризиса эпохи Смуты.
Тем самым, первая попытка создания в России органов политического сыска закончилась неудачей - Опричнина была ликвидирована в 1572 году. Причину этой неудачи, по-видимому, следует искать в личности Ивана Грозного: создатель Опричнины наделил новый орган функциями и полномочиями, базируясь исключительно на собственных представлениях о ситуации в стране, так как советники из членов "избранной рады" были заблаговременно устранены от управления государством. Излишняя доля субъективизма, усугубленная неустойчивой психикой царя, его бесконечной подозрительностью при глубокой религиозности, повела первый российский орган госбезопасности по ошибочному пути развития. Опричники стали проводниками репрессивной политики, ликвидируя угрозы, причем не всегда реальные, неадекватными средствами. В дальнейшем эта тенденция нашла полное отражение в период Смутного времени.
Примечания
1. Военно-энциклопедический словарь. В 2-х т. Т. 1. М. 2001, с. 153.
2. Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь пятидесятых годов XVI века. М.-Л. 1950, с. 53.
3. ВОРОНЦОВ С. А. Правоохранительные органы и спецслужбы Российской Федерации. История и современность. Ростов-на-Дону. 1999, с. 22.
4. ГЛАДКИХ В. И. Коррупция в России: генезис, детерминанты и пути преодоления. - Российский следователь. 2001. N 3, с. 31.
5. Цит. по: ЗИМИН А. А. Реформы Ивана Грозного. М. 1960, с. 287.
6. АНАНЬЕВ В. Г. Семибоярщина (1610 - 1612 гг.). Состав и политическая судьба. - Автореф. канд. дисс. СПб. 2007, с. 13.
7. Судебники XV-XVI веков. М.-Л. 1952, с. 173.
8. СКРЫННИКОВ Р. Г. Иван Грозный. М. 2001, с. 104.
9. ВЕРНАДСКИЙ Г. В. Московское царство. 2-х т. Т. 1. Тверь. 2001, с. 98.
10. ИЛОВАЙСКИЙ Д. И. Царская Русь. М. 2003, с. 264 - 265.
11. Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск. 2003, с. 315 - 316.
12. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. О государственности в России. М. 2003, с. 270.
13. Жандармы России: политический розыск в России XV-XX веках. СПб. 2002, с. 33.
14. Послания Ивана Грозного. М. 1951, с. 12.
15. СИГИДА Н. А. Военное насилие и военная добродетель (социально-философский анализ). Автореф. канд. дисс. Красноярск. 2007, с. 25.
16. ШАФИЕВ М. М. Становление и развитие системы публичного управления в Древнерусском и централизованном Московском государстве с IX по XVII вв. (историко-правовой аспект): Автореф. канд. дисс. СПб. 2008, с. 10.
17. ПЛАТОНОВ С. Ф. Под шапкой Мономаха. М. 2001, с. 91.
18. Россия XVI века, с. 391.
19. ВЕРНАДСКИЙ Г. В. Ук. соч., с. 97, 109.
20. ШМИДТ С. О. Описи царского архива и архива посольского приказа. М. 1960, с. 7.
21. ПОКРОВСКИЙ М. Н. Русская история. В 4-х т. Т. 1. СПб. 2002, с. 225.
22. Жандармы России, с. 35.
23. ТУЗОВ М. Л. Тоталитарные акценты в политической философии Ивана Грозного. - Ученые записки Казанского государственного университета. Сер. "Гуманитарные науки". 2006. Т. 148. Кн. 1,с. 84.
24. Россия XVI века, с. 327, 426.
25. СКРЫННИКОВ Р. Г. Ук. соч., с. 215.
26. ПОКРОВСКИЙ М. Н. Ук. соч., с. 224.
27. Цит. по: МАКАРЕНКО В. П. Русская власть: теоретико-социологические проблемы. М. 1998, с. 193.
28. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Русская история. Полный курс лекций. В 3-х т. Т. 1. М. 2002, с. 534.
29. ИЛОВАЙСКИЙ Д. И. Ук. соч., с. 276.
30. ЮРГАНОВ А. Л. Опричнина и Страшный суд. - Отечественная история. 1997. N 3, с. 61.
31. ТАУБЕ М. А. Иоганн Таубе, советник Ивана Грозного. - Новый журнал. 1963. N 71, с. 187 - 189.