Лазарев С. Е. Дмитрий Аркадьевич Шмидт // Вопросы истории. - 2014. - № 10. - С. 31-48.
Дмитрий Аркадьевич Шмидт - легендарный герой гражданской войны. В немногочисленных отзывах современников, уцелевших в годы сталинских репрессий и Великой Отечественной войны, он характеризуется как очень яркая личность, один из самых популярных командиров Красной армии. Между тем, написано о нем до обидного мало, кроме того факты его жизни путались, искажались. Лишь во время "перестройки" смогли увидеть свет воспоминания ветерана 1-го кавалерийского корпуса Червонного казачества полковника И. В. Дубинского, хорошо знавшего Дмитрия Аркадьевича1. Казалось, что написать больше нечего, документы тех лет закрыты в спецхранах или безнадежно утрачены. Однако мне удалось установить связь с дочерью комдива Д. А. Шмидта Александрой Дмитриевной и ее супругом, доктором медицинских наук Анатолием Владимировичем Токарем, проживающими в Киеве, которые бережно хранят память о военачальнике. В моем распоряжении оказались воспоминания вдовы комдива Александры Константиновны Шмидт и материалы следственного дела из архива Службы безопасности Украины. Все это позволило приблизиться к пониманию необыкновенной личности этого военачальника и посмотреть на него с совершенно новой стороны.
Настоящие имя, отчество и фамилия комдива - Давид Аронович Гутман. Он родился 19 декабря 1896 г. в г. Прилуки Полтавской губернии (ныне Черниговская область Украины). Отец, Арон Григорьевич Гутман, на момент рождения сына работал служащим-конторщиком в страховом агентстве2. По воспоминаниям родственников, А. Г. Гутман был непутевым, гулящим человеком, вечно мыкавшимся в поисках работы (по одним сведениям, он умер в 1917 г., по другим - в 1919)3. Семья держалась, исключительно благодаря усилиям его жены Софии Израилевны, трудившейся набивщицей папирос на табачной фабрике. У Давида Гутмана было 4 брата. Семья жила в вечной нищете.
Из-за бедности Давид получил лишь домашнее образование4. С 10 лет он работал в кинобудке, и к 16 - 17 годам стал киномехаником. В дальнейшем трудился землекопом, слесарем5. Проникнувшись идеями большевиков, в 1915 г. он вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию. Взял партийную кличку Шмидт в честь П. П. Шмидта, поднявшего в 1905 г. восстание на крейсере "Очаков", и стал Дмитрием Аркадьевичем6. За революционную деятельность был арестован, сидел в тюрьме в г. Николаеве.
В январе 1915 г. Шмидта призвали рядовым в действующую армию, и он принял участие в первой мировой войне. Службу начал электромонтером на постройке стратегического моста через р. Южный Буг на железной дороге Вознесенск - Раздельная. В дальнейшем храбро сражался, в боях получил три ранения, был награжден четырьмя георгиевскими крестами. В феврале 1916 г. за боевые заслуги был произведен в прапорщики (в военное время это звание являлось офицерским). Однако, по признанию Александры Константиновны Шмидт, кресты свои он впоследствии уничтожил и никогда о них не вспоминал. О том, что комдив был полным георгиевским кавалером, вдова и дочь узнали только после его реабилитации от земляков7.
После Февральской революции 1917 г. Шмидт вел большевистскую пропаганду среди солдат частей Юго-Западного фронта, оказывал помощь в формировании и обучении отрядов Красной гвардии. Руководил большевистской фракцией в комитете 164-й пехотной дивизии 12-го корпуса 7-й армии Юго-Западного фронта. Последние его чин и должность в старой армии - поручик, командир батальона8.
Роль Шмидта в гражданской войне, к сожалению, осталась историками недооцененной. Например, в фундаментальной энциклопедии "Гражданская война и военная интервенция в СССР", вышедшей в 1983 г., Дмитрию Аркадьевичу так и не посвятили персональной статьи9. А ведь его имя должно находиться рядом с именами других легендарных командиров Красной армии: Г. Д. Гая, Г. И. Котовского, Ф. К. Миронова, В. М. Примакова, В. И. Чапаева, Н. А. Щорса.
Вернувшись в январе 1918 г. на родину, Шмидт стал военным комендантом Прилуки и развернул активную борьбу против Центральной рады. С началом оккупации Украины австро-германскими войсками он был объявлен вне закона, за его голову была назначена денежная награда10. Гайдамаки помещика-монархиста гетмана П. П. Скоропадского (в апреле 1918 г. распустил Центральную раду и захватил власть в Киеве) схватили Шмидта, привели его на улицу, где располагалась гимназия, поставили к стенке и расстреляли. Ночью друзья подобрали окровавленного Дмитрия и, обнаружив в нем признаки жизни, увезли тайком в лес. Там его выходили. В лесу, на хуторе Богданы Шмидт организовал "крепкий партизанский отряд"11.
Вспоминает известный советский разведчик и дипломат А. Г. Бармин: "Шмидт стал командиром одного из ударных отрядов, который был грозой для белых. Обнаженные до пояса, опоясанные крест-накрест пулеметными лентами, отважные красноармейцы шли во весь рост на врага под жестоким огнем, забрасывая его гранатами. Они наводили ужас на белых, которые прозвали их "красными дьяволами". В конце концов... его отряд стал известен по всей Украине. Молодые крестьяне валили к нему валом..."12.
Весной 1918 г. партизанское движение на Украине в тылу белогвардейцев и интервентов приобрело широкий размах. В Черниговской и соседних губерниях развернули активные действия отряды В. Н. Боженко, Н. Г. Крапивянского, Примакова, Т. В. Черняка, Шмидта, Щорса. Именно из этих партизанских отрядов зарождались будущие полки регулярной Красной армии. Шмидт стоял у истоков этих формирований: он возглавлял большевистское подполье и партизанский отряд в Прилуцком уезде, который летом 1918 г. контролировал половину Полтавщины. По признанию И. В. Дубинского, уже в то время этот прилукский партизан был знаменит, и народная молва складывала о нем легенды13.
В июне 1918 г. вспыхнули восстания против оккупантов и правительства гетмана Скоропадского, охватившие всю Киевщину и прилегающие губернии (около 30 тыс. партизан). Для его подавления было брошено 2 немецкие дивизии. После упорных боев в начале августа партизаны вынуждены были уйти на левобережье Днепра, а затем в "нейтральную зону" между Украиной и РСФСР. По указанию Пленума ЦК Коммунистической партии Украины в сентябре 1918 г. началось формирование двух украинских повстанческих дивизий из добровольцев и партизан в районе Сураж-Новгород-Северский-Рыльск. Шмидт возглавил 7-й Суджанский полк, который вошел во 2-ю Украинскую повстанческую дивизию. Этот полк (впоследствии переименован в 5-й Советский) был одним из самых больших и боеспособных на Украине.
Главной движущей силой партизанского движения на Украине были рабочие и трудовое крестьянство, однако в нем участвовали также зажиточные слои, поэтому иногда во главе повстанческих отрядов оказывались антисоветские элементы, анархисты (например, Н. И. Махно). Это создавало значительные трудности в понимании общих целей борьбы и внутренние конфликты.
В ноябре 1918 г. развернулось наступление советских войск на харьковском и киевском направлениях, которое поддерживалось партизанским движением в тылу врага. 7-й Суджанский полк Шмидта одним из первых (еще до подхода регулярных советских войск) вышел на стратегический простор из "нейтральной зоны" и освободил первый город на оккупированной врагами территории - Рыльск, о чем лично телеграфировал В. И. Ленину: "Доношу, что 20 ноября с. г. в 8 часов вечера я занял г. Рыльск. Граждане г. Рыльска и я от имени 7-го Суджанского повстанческого полка приветствуем Вас"14. Таким образом, большевики уже игнорировали договор с немцами о "нейтральной зоне", рассчитывая при этом на революции в Австро-Венгрии и Германии.
Во время заминки наступления на Харьков под стратегически важным узлом - ст. Люботин - состоялось "знакомство" Шмидта с Л. Д. Троцким. Троцкий распекал Шмидта: "Вы, что, не знаете, где дорога на Харьков?! Вон дорога на Харьков! Я вас расстреляю перед строем!" На что Шмидт спокойно ответил: "Вы можете меня расстрелять, но перед этим строем - никогда!"15. В итоге, Дмитрий Аркадьевич взял ст. Люботин, захватив несколько петлюровских эшелонов со снаряжением. Впоследствии за эти бои его наградили первым орденом Красного Знамени.
В начале 1919 г. большая часть Украины была освобождена от интервентов и петлюровцев регулярной Красной армией во взаимодействии с партизанами. Полк Шмидта к тому времени вырос уже во 2-ю сводную бригаду 2-й Советской украинской стрелковой дивизии, которая вместе с полком Червонных казаков в январе 1919 г. освободила Полтаву и Кременчуг. Именно тогда произошло близкое знакомство Шмидта с Примаковым, С. А. Туровским, М. О. Зюком, которое со временем переросло в крепкую дружбу и продолжалось вплоть до их трагической гибели.
Весной 1919 г. Шмидт был командующим группой войск на Южном фронте и вместе с Махно (его отряды тогда находились на стороне красных и были переформированы в бригаду) сдерживал деникинцев, вышедших со стороны Екатеринодара к Мелитополю. Впоследствии Шмидту пришлось сражаться и с самим Махно, но он никогда не отзывался о нем презрительно16.
Когда в марте 1919 г. была провозглашена Венгерская Советская республика, один из основателей Венгерской коммунистической партии Т. Самуэли специально прилетел на самолете в Москву, чтобы обсудить с Лениным перспективы мировой революции. Попав под обаяние Шмидта, Самуэли просил советское руководство назначить его командующим группой войск для прорыва через границы Польши и Румынии на помощь венгерским большевикам. Но приказ об операции так и не был отдан. В августе 1919 г. Будапешт пал.
В 1919 г. партизанское движение на Украине (свыше 50 тыс. чел.) совместно с уже сформированными регулярными частями Красной армии направлялись на борьбу с деникинцами. Осенью 1919 г. под натиском белогвардейцев и войск СВ. Петлюры Шмидт ушел из Украины на восток вплоть до Царицына со всеми украинскими войсками. Это был тяжелый поход-отступление.
Под Царицыном Шмидт командовал 37-й стрелковой дивизией, сыгравшей большую роль в обороне города. "Отбивая натиск белогвардейцев и донской казачий, бывший прапорщик был тяжело ранен и контужен, - вспоминал Дубинский. - Но поля боя не оставлял. Два красноармейца поддерживали его, и он покинул строй лишь после того, как были разгромлены беляки. За царицынские бои Шмидта наградили вторым орденом Красного Знамени"17.
В 1920 г. Шмидт командовал Херсонской группой войск во время прорыва Красной армии в Крым при разгроме П. Н. Врангеля. В конце 1920 г. Дмитрий Аркадьевич был зачислен слушателем младшего курса Академии Генерального штаба18. Вспоминает его сокурсник А. Г. Бармин: "На вступительных экзаменах Шмидт был трогательно-беспомощен. Экзаменационную комиссию из трех старых генералов возглавлял Мартынов, известный своей книгой о маньчжурской кампании 1905 г. и склонный к философствованию. Генералы относились к стоявшей перед ними задаче без особого энтузиазма, задавая молодым командармам и комбригам те же вопросы, которые они задавали бы в прежние времена молодым офицерам, еще ничего, кроме учебников, не видевшим...
На втором, устном, экзамене Шмидт был вызван первым. Прихрамывая, он со своей огромной саблей на боку медленно подошел к столу.
- Назовите годы правления Петра Великого, - попросили его.
- Не имею представления, - сухо ответил он с небольшим украинским акцентом, который придавал его речи оттенок пренебрежительности.
- Назовите войны Екатерины Второй.
Шмидт криво усмехнулся, как если бы он понимал, что экзаменаторы насмехаются над ним.
- Я их не знаю.
Генералы переглянулись между собой, и Мартынов повторил вопрос:
- Назовите нам годы правления Екатерины Второй и год ее смерти.
- Меня тогда не было на свете, и она меня не интересует.
Он нетерпеливо постукивал своей тростью, и это взорвало Мартынова.
- Господа, это недопустимо! Я отказываюсь экзаменовать дальше этого кандидата.
Тут вмешался комиссар академии, и этот замечательный кавалерист был принят при условии, что он пообещает сдать экзамен позже, когда у него будет больше времени на изучение истории, что практически означало - никогда"19.
Стены академии тяготили Шмидта, он рвался на фронт и в мае 1921 г. наконец возглавил штаб 17-й Червонно-казачьей дивизии (позже переименована во 2-ю Черниговскую червонно-казачью дивизию). Ей пришлось вести борьбу с многочисленными бандами, бесчинствовавшими на Подолии, среди которых были и остатки отрядов Махно. Повстанцам сочувствовали зажиточные крестьяне, они получали помощь от "правительства Украинской Народной Республики", находившегося в Польше. Они жестоко расправлялись с коммунистами. По воспоминаниям участника тех боев будущего генерала А. В. Горбатова, Шмидт проявил себя отважным командиром, готовым выполнить любой приказ и не щадившим жизни, отстаивая дело революции20. Он возглавил разгром "последнего похода Антанты" - рейд Волынской группы петлюровского генерал-хорунжего Ю. О. Тютюнника на Подолию и Полесье в конце 1921 года.
За годы гражданской войны Дмитрий Аркадьевич был девять раз ранен. Как уже отмечалось, проявленные им мужество и храбрость были отмечены двумя орденами Красного Знамени (приказы Реввоенсовета Республики от 19 октября 1920 г. N 505 и от 25 июня 1921 г. N 205)21.
Участник гражданской войны, будущий академик И. И. Минц сравнивал Шмидта с французским полководцем Лазаром Гошем, одним из самых популярных генералов Французской республики в XVIII веке. Впоследствии Л. Гош стал любимым полководцем Шмидта, которому импонировало то, что в отношениях французского генерала с подчиненными не было никакого солдафонства, бойцы любили его, и их не надо было ни к чему принуждать22.
Шмидт пользовался большой популярностью в войсках. Несмотря на тяжелую жизнь, он сохранил жизнерадостность, бодрость и удивительную работоспособность. Его отличали оптимизм, большое чувство юмора и умение ценить шутку других. Один из примеров приводит в своих воспоминаниях полковник Дубинский. Однажды на совещании в Харькове при штабе командующего войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе обсуждался вопрос о сроках обучения в военных училищах. Многие командиры настаивали на четырех-пятилетнем курсе. Попросил слово Шмидт. "Он сказал, обращаясь к Михаилу Васильевичу:
- Товарищ командующий! Вчера я ходил в цирк. Смотрел, как моржи ловко катают носами шары. Спросил я Дурова (имеется ввиду Владимир Леонидович Дуров. - С. Л.): "Сколько Вы их учите?" Он ответил: "Два года". Я спрашиваю вас, - повернулся он к участникам совещания, - так неужели наши курсанты тупее дуровских моржей?
Фрунзе расхохотался, а за ним и все командиры.
- Шмидт меня уморил, - сквозь смех произнес Михаил Васильевич. - А по существу - он прав"23.
В 1922 - 1923 гг. Шмидт обучался на Высших академических курсах при Военной академии РККА. В 1923 - 1924 гг. был командиром 1-й и 2-й дивизий Первого кавалерийского корпуса Червонного казачества. С августа 1924 г. возглавлял Елисоветградскую кавалерийскую школу на Украине24. По признанию современников, в тот период времени он был вполне лоялен по отношению к И. В. Сталину, с которым ему довелось познакомиться под Царицыном. По признанию Дубинского, однажды, угощая товарищей вином "Цинандали", он сказал: "Пью это вино, потому что его пьет сам Сталин!"25.
В августе 1926 г. Дмитрий Аркадьевич возглавил 7-ю Самарскую кавалерийскую дивизию (Белорусский военный округ). В ту пору одним из ее полков командовал будущий маршал Г. К. Жуков. Георгий Константинович вспоминал: "Д. А. Шмидт - умница, свои мысли выражал кратко, но, к сожалению, не любил кропотливо работать". При Шмидте особое внимание уделялось полевой тактической подготовке командного состава, штаба и подразделений. Дмитрий Аркадьевич понимал, что армия к предстоящей войне с врагом, прежде всего, должна быть подготовлена тактически. Большое внимание в дивизии уделялось также спортивной и физической подготовке26.
Но долго служить в Белоруссии Шмидту не довелось. В 1927 г. старые приятели по гражданской войне Е. А. Дрейцер и Я. О. Охотников вовлекли его в троцкистскую оппозицию27. Через них Шмидт снова встретился с Троцким, который посчитал комдива недостаточно грамотным в политических вопросах, и познакомился с К. Б. Радеком, который пытался заразить его своими идеями. В частности, Карл Бернгардович показал Шмидту последние письма Ленина, в которых вождь критиковал Сталина и называл Троцкого своим вероятным преемником28.
А. Г. Бармин вспоминает: "В период 1925 - 1927 гг. Шмидт присоединился к оппозиции. Он приехал в Москву на съезд партии как раз в тот момент, когда было объявлено об исключении из партии троцкистской оппозиции. Он был одет, как обычно, в форму своей дивизии: большая черная бурка, пояс с серебряными украшениями, огромная сабля и папаха набекрень. Выходя вместе с Радеком из Кремля, он столкнулся со Сталиным. Политические страсти в тот момент были накалены. Сталин активно интриговал в партийных делах, но ему еще не удалось подчинить себе партию.
Шмидт подошел к нему и начал полушутя-полусерьезно поносить его, как только может делать это настоящий солдат, то есть такими словами, которые надо слышать, чтобы поверить в это. А под конец сделал вид, что обнажает шашку, и пообещал Генеральному секретарю когда-нибудь отрубить ему уши. Сталин выслушал его, не проронив ни слова, с бледным лицом и плотно сжатыми губами" 29. По воспоминаниям же других свидетелей, общение Шмидта с генсеком имело характер скорее не угрозы, а шутки30.
Шмидт был убежден, что "если человек завоевывал Советскую власть, то и охранять ее он должен, как считает нужным"31. Позже военачальник отказался от своих оппозиционных взглядов, и после 1927 г. не был связан с кем-либо из троцкистов. Однако осадок в отношениях с вождем, безусловно, остался.
В мае 1927 г. Шмидта направили во Владикавказ для организации особого военного учебного заведения - Северо-Кавказской горских национальностей кавалерийской школы. В 1928 г. Шмидт окончил Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе. В 1930 г., когда недовольство насильственной коллективизацией охватило значительную часть Кавказа, Дмитрий Аркадьевич со своей кавалерийской школой принял участие в подавлении Карачаевского восстания (Кабардино-Балкария). У мятежников были танки и отравляющие газы, которые им поставляли англичане через турецкую границу, это была настоящая война. Однако Шмидту удалось подавить восстание малой кровью - он предпочитал договариваться, убеждать горцев словом. Сталин тогда сказал: "После этого Шамиля мне и делать на Кавказе нечего"32. Шмидт был представлен к награде, однако не получил ее.
Восстание не остановило насаждения на Кавказе коллективных форм хозяйства и "ликвидацию кулачества как класса". Сотни карачаевцев, объявленных раскулаченными, были сосланы в восточные регионы СССР. В мае 1930 г. Шмидта назначили заместителем начальника штаба Северо-Кавказского военного округа.
В 1931 - 1933 гг. Дмитрий Аркадьевич учился в Особой группе Военной академии имени М. В. Фрунзе, по окончании которой был назначен командиром и военным комиссаром 2-й отдельной механизированной бригады33. По сути, он стоял у истоков советских бронетанковых войск. 2-я механизированная бригада была создана в Украинском военном округе в мае 1932 г., насчитывала по штату 2,7 тыс. чел. и имела в своем распоряжении 145 легких танков Т-2634.
В это время Шмидт встретил любовь всей своей жизни - Александру Константиновну Прибыткову, которая была моложе его почти на 18 лет. Она родилась в с. Калмычок Воронежской губернии в семье фельдшера, мать потеряла еще в детстве и привыкла рассчитывать только на свои силы. Александра Константиновна работала токарем на вагоностроительном заводе, набирала трудовой стаж для поступления в вуз. Ее старшая сестра Вера вышла замуж за комкора С. А. Туровского35. Александра поселилась на даче у Туровских, готовилась к экзаменам в Институт гражданской авиации.
В мае 1933 г. Туровский привез на дачу своего соратника по гражданской войне - Дмитрия Аркадьевича Шмидта. "Он был острижен по-солдатски под машинку, у него были темные монголоидные глаза и очень смуглая кожа, - вспоминала Александра Константиновна. - Никогда [еще] я не видела ни одного командира, хоть сколько-нибудь похожего на Шмидта. Речь у него была спокойная, негромкая, чувствовалось, что он только слегка вежливо отвечает на вопросы С. А. (Туровского. - С. Л.), не проявляя себя. Мы ужинали вчетвером: С. А., Шмидт, Верочка и я. Утром Шмидт спросил у С. А., указав на меня: "Что это за чудо, откуда оно?" С. А. ответил: "Я сам воспитывал ее, она как дрессированный щенок". Шмидт стал часто приезжать в Святошино"36.
Их отношения развивались стремительно. "В июле 1933 г. Д. А. (Шмидт. - С. Л.) объяснился мне в любви. Он сказал, что не может жить без меня и не может жениться, потому что в любой день ему, как и его другу Охотникову, "мудрый вождь" может дать "десятку". По этой же причине Туровский был против нашей женитьбы. С. А. сказал Шмидту: "Ты не имеешь права жениться на ней". Шмидт ответил: "С нее довольно того, что она твоя родственница". Сначала С. А. пытался отговорить Шмидта от женитьбы. А когда уговоры не помогли, С. А. приказал мне сидеть дома и заниматься, а Шмидту сказал, чтобы он прекратил свои визиты. Через несколько дней Шмидт явился в новом мундире с приказом Генштаба, что он является инспектирующим войска Киевского гарнизона. Туровский расхохотался. А мне Д. А. привез письмо от поэта Эдуарда Багрицкого: "Милая Сашенька! Выходите замуж за моего друга - это самый лучший еврей во всем мире". И приглашал в гости. В конце 1933 г. Д. А. получил назначение в г. Киев и мы стали жить вместе"37.
По семейной легенде, Шмидт так сильно влюбился, что отказался от должности командующего Приволжским военным округом (и последующего присвоения звания комкора), которую ему прочили после окончания Особой группы Военной академии РККА, и настоял на своем назначении на Украину. Но на Украине в двух ее военных округах (Киевском и Харьковском) уже не было свободных соединений, равных послеакадемическому званию Шмидта, и он, в полном смысле слова, "отвентил" один из своих трех "ромбов" (фигурирующих на ряде документальных фотографий "московского" периода) и возглавил уже в звании комдива новую по тем временам военную структуру - отдельную мотомеханизированную бригаду с перспективой ее развертывания в первый в Красной армии танковый корпус.
Ни Дмитрий Аркадьевич, ни Александра Константиновна не строили оптимистических планов на будущее: у обоих были "темные пятна" в биографиях. За плечами Шмидта было троцкистское прошлое, а у Прибытковой четырех маминых братьев и бабушку раскулачили и сослали на Север38. "Еще в самом начале нашей совместной жизни мы обсуждали всевозможные варианты и договорились обо всем, - читаем мы у Александры Константиновны. - Если ему, как Охотникову, дадут 10 лет лагерей (тогда больше 10-ти лет не давали), то я обещала Д. А., что приеду к нему на Север и буду работать шофером. Если будет война, говорил он, то в войну он продержится три - четыре дня, потому что наши не научились еще вовремя присылать подкрепления. Воевать Шмидт собирался в авиации. Осенью 1936 г. он должен был принять авиакорпус в г. Ленинграде. После частых поездок в г. Москву он [восхищенно] говорил об академии имени Жуковского: "Там сидят ночами!" В бесконечных разговорах о будущей войне Д. А. утверждал, что можно воевать на чужой территории, можно не дать немецким самолетам подняться со своих аэродромов. Он располагал обширной информацией через своих московских друзей. И третий вариант - счастливый - если останемся живыми после войны, тогда он говорил: "Я покажу тебе весь мир!""39
"Когда я первый раз спросила Д. А. "а кто такой Сталин?", - продолжает А. К. Шмидт, - он ответил мне как положено отвечать студентке и комсомолке. Он сказал, что у него большой государственный ум и т.д., все, как говорили нам на "военке" в институте.
Через несколько месяцев мы ехали с Д. А. вдвоем, я вела машину, так как он любил, не быстро и спокойно. Он сидел рядом, глубоко задумавшись. Я еще раз задала этот вопрос: "Митя, а кто такой Сталин?" Он коротко ответил: "Кретин!" (ударение комдив делал на первый слог. - С. Л.). Я испуганно посмотрела на него. Он с досадой сказал: "И какого черта ты задаешь мне такие вопросы?""40
В феврале 1934 г. Шмидт возглавил 8-ю отдельную мотомеханизированную бригаду Киевского военного округа. Тем не менее, своим положением в армии он не был доволен. В беседе с сослуживцами Дмитрий Аркадьевич как-то сказал: "В гражданскую войну я был начдивом, водил в бой десять полков, а сейчас у меня аж четыре танковых батальона... Ясно, [другие] люди растут, это закономерно. Но нельзя же забывать о тех, кто имеет заслуги..."41.
Свое соединение Шмидт превратил в одно из лучших. Весной 1934 г. на песчаном берегу Днепра в Вышгороде был построен образцовый лагерь с водопроводом и электричеством. Комдив много работал с изобретателями. В то время уже начиналось управление танками по радио. Кустарно, в своих мастерских, делались приспособления и испытания для плавающих танков - "амфибий". Впервые в его танковой бригаде были сделаны поворотные круги для сохранения подшипников при учебных стрельбах. В газете "Красная Звезда" настолько часто помещались заметки об изобретениях и рационализаторских предложениях в 8-й Киевской отдельной механизированной бригаде, что заместитель начальника политуправления округа Орлов, здороваясь со Шмидтом, жал ему руку и вместо "здравствуйте" говорил: "...в части, которой командует Шмидт...". Так обычно начинались газетные статьи42.
Работал Шмидт всегда напряженно и с увлечением. Не было в 8-й Киевской отдельной механизированной бригаде человека, который бы не был захвачен энтузиазмом стройки лагеря и не считал это своим личным делом. "Один раз, за все время, я видела Шмидта униженным и доведенным до крайней степени отчаяния, - пишет А. К. Шмидт. - На первомайском параде в 1934 г., на Крещатике, прямо против правительственной трибуны заглох танк, и ни с места. Пришлось тягачом подцепить его и увезти".
На собрании с водителями танков Шмидт говорил: "То, что танк стал перед трибуной, это конечно позор, но это еще не все. А вот что надо сделать, чтобы он не стал в бою?"43.
В сентябре 1935 г. бригада участвовала в крупных маневрах в Киевском военном округе, результаты которых были использованы для совершенствования организационной структуры и оперативно-тактического применения механизированных войск в различных видах боя.
Это были наиболее крупные маневры из всех учений, проводившихся в Советском Союзе в предвоенные годы. В них участвовали 65 тыс. чел., свыше 1000 танков, 600 самолетов, 300 орудий и другая военная техника. Условные боевые действия развернулись на фронте свыше 200 км и в глубину до 250 км. Под руководством командующего войсками Киевского военного округа Якира впервые в истории был выброшен парашютный десант и применен посадочный десант с военной техникой44.
По признанию Александры Константиновны Шмидт, в период подготовки и проведения маневров Якир, Туровский (командовал одной из "сторон"), Шмидт работали настолько напряженно, что почти не ложились спать45. На глазах у военных атташе Франции, Италии и Чехословакии 8-я Киевская отдельная механизированная бригада блестяще выполнила поставленные перед ней задачи. "Слышал о твоих успехах на Киевских маневрах", - писал Шмидту 6 декабря 1935 г. хорошо знавший его драматург В. В. Вишневский46.
"После маневров был разбор учений при огромной аудитории в Киевском оперном театре, - вспоминала Шмидт. - Люди от переутомления давно отключили внимание. Выступал Будённый. Он сказал, что врага надо гнать, гнать и гнать... Шмидт поднял руку, спросил: "Куда, Семен Михайлович?" Тот от неожиданности быстро ответил: "В лес!" Д. А. торопливым движением схватил карандаш и стал записывать. Зал грохнул хохотом, все оживились"47.
Несмотря на недостаток образования, Дмитрий Аркадьевич впоследствии многое наверстал. По воспоминаниям жены, он "брал книги в фондах университетской библиотеки и много читал"48. Шмидт был наделен литературными талантами - он был автором рассказов, сатирических стихов, киноповести "Станция Хролин" (написанной по впечатлениям от гражданской войны на Украине и опубликованной в журнале "Молодая гвардия" в 1933 г.), входил в редколлегию союзного журнала "Крокодил". В период обучения в Военной академии редактировал стенную газету.
Шмидт постоянно находился в центре внимания, он всегда был в курсе всего происходившего в стране, обладал обширной информацией. Он дружил с писателями И. Э. Бабелем, Э. Г. Багрицким, В. П. Катаевым, Л. В. Никулиным, Ю. К. Олешей, М. А. Светловым. Свою лучшую поэму (либретто к опере) "Дума про Опанаса" Багрицкий посвятил именно комдиву. Ему же посвятил свои рассказы "Жизнеописание Павличенки Матвея Родионыча" и "Соль" Бабель.
"Шмидт на первый взгляд казался хмурым, неразговорчивым, - вспоминал Никулин. - Потом он поражал меня своеобразным и очень умным юмором. О войне и своих подвигах он не говорил никогда, только как-то сказал, что все войны (он был георгиевским кавалером в Первую мировую войну) "гнил в бинтах". Хотя он был в полном смысле слова "военная косточка", но в нем не было ни тени солдафонского духа... Юмор и любовь к литературе, эрудиция, образованность, которой он нисколько не кичился, сочетались в нем с элегантностью военачальника"49.
"Дмитрий Аркадьевич был чрезвычайно общительным человеком, - вспоминала жена. - У нас в доме бесконечно были люди: писатели, артисты, военные и прочий интересный народ. Когда в Киев приехал на гастроли Московский художественный театр, Д. А. огорчался, что не может повести всю свою бригаду в театр. Тогда он договорился с народным артистом Москвиным и пригласил актеров театра приехать в выходной день в лагерь.
Д. А. знакомил артистов с лучшими людьми бригады, потом гостям демонстрировались соревнования на лучшее вождение танков, с раздачей призов, после чего был концерт и обед"50.
Комдив дружил со многими артистами: В. И. Качаловым, А. К. Тарасовой, Н. П. Хмелевым, Л. О. Утесовым, М. М. Яншиным. Он был желанным гостем на Киностудии имени А. П. Довженко. Ему охотно показывали все - от диснеевских мультфильмов до картин, запрещенных цензурой51. В Вышгороде, в военном лагере 8-й Киевской отдельной механизированной бригады, снимались сцены из художественных фильмов "Горячие денечки" и "Последний табор" (оба - в 1935 г.). Близким другом комдива являлся кинорежиссер, сценарист А. Я. Каплер, который собирался поставить на Киевской кинофабрике повесть "Станция Хролин".
Известно, что в армии было принято пышно принимать инспектирующих воинские части командиров. Вешали в штабе портрет инспектирующего на коне, устраивали банкет и в тостах величали инспектора "верным соратником И. В. Сталина" и т. п. Ничего подобного не было в соединениях, которыми командовал Шмидт52.
Результаты одного такого инспектирования описала в своих воспоминаниях его жена: "Были и такие проверки, когда цеплялись за каждую мелочь. Я помню случай, когда только что вышел приказ подшивать белые полоски под воротник гимнастерки. Лето, жара, группа танкистов возвращалась со строительных работ и, конечно же, воротнички были не в лучшем виде. Инспектор отметил нарушение приказа. Вот здесь Д. А. сорвался. Он сказал с раздражением, обращаясь внешне к танкистам, но речь была явно для инспектора: "Почему вы не понимаете, что от Вас требуется? Вы можете ни черта не знать, кое-как работать, но только чтобы воротничок на шее был белый!" Снял свою фуражку, со злостью бросил ее о землю и ушел"53.
Летом 1935 г., прогуливаясь с женой по улице К. Маркса в Киеве, Шмидт повстречал редактора Партиздата Ермолова. Они обнялись, расцеловались. Ермолов сообщил о том, что приехал специально к нему из Москвы, чтобы получить материал про гражданскую войну. "Напиши 18-й год на Украине, - попросил он, - кому же еще писать? Только про хозяина не забудь". На это Шмидт отреагировал мгновенно: "Какого хозяина? Его тогда знали как вон того цуцика" (в тот момент через дорогу пробегала собака). "Нет, про "хозяина" пиши сам, - решительно подытожил комдив, - я не идиот писать всякую белиберду, а потом деточек заставят это учить в школе"54. Хорошо понимая, почему он не имеет карьерного роста, Дмитрий Аркадьевич признавался друзьям: "Язык мой - враг мой. Из-за него уже сто мест переменил"55.
26 ноября 1935 г. Шмидту было присвоено воинское звание "комдив" (соответствует современному генерал-лейтенанту). Звание он получил на перспективу - планировалось развертывание 8-й бригады в механизированный корпус. Дмитрий Аркадьевич говорил по этому поводу: "Это еще ничего, я думал, что Он (Сталин. - С. Л.) из меня полковника сделает"56.
В декабре 1935 г. у Дмитрия Аркадьевича родилась дочь Сашенька. После этого он решил, что нужно быть осторожным, тщательно выбирать себе круг общения.
После внезапной смерти в мае 1936 г. С. С. Шаумяна начальник Автобронетанкового управления РККА И. А. Халепский предложил назначить Д. А. Шмидта начальником Автобронетанкового управления Ленинградского военного округа. Вспоминая об этом времени, Председатель Совета народных комиссаров В. М. Молотов признавался: "знали все, что Шмидт, бывший троцкист, не заслуживает большого доверия, но работает, говорят, неплохо, да не просто неплохо, а представляется к награждению орденом Ленина"57.
Однако и награждение, и перевод на новую должность сорвались: недоброжелатели убедили Халепского в том, что Шмидт, как бывший троцкист, политически неблагонадежен, помимо этого, в частных разговорах критикует самого Халепского58. Впоследствии на допросах комдив признавался: "Обращает на себя серьезное внимание то, что в результате вредительских действий, исходящих из Автобронетанкового управления, отсутствуют средства связи на танках Т-26 и БТ, что исключает возможность управления частями, управления огнем в бою. Безусловно вредительским является мотор на Т-26, который на среднем переходе совершенно выдыхается...
Очень серьезным вопросом в области эксплуатации танков является то, что буквально сотни танков разрушаются на стрельбищных полях, т.к. в течении нескольких месяцев в году, ежедневно - через каждые 15 минут танк поворачивается по 2 раза на 180°. Чтобы избежать этой массовой порчи танков, достаточно на стрельбищных полях оборудовать поворотные круги (по примеру железнодорожных депо).
Халепский, несмотря на сделанное ему по этому вопросу мотивированное предложение, своего согласия на это не дал, ссылаясь на то, что подобный метод (без поворотных кругов) дает попутную тренировку водителю на крутых поворотах. Абсурдность этого довода совершенно очевидна, поскольку в условиях боевых действий, танку никогда не придется делать именно таких эволюции (180°)"59.
В середине 1930-х гг. внутриполитическая обстановка осложнилась до предела. 1 декабря 1934 г. был убит С. М. Киров. 18 апреля 1936 г. "за подготовку террористических актов против И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова" арестовали приятеля комдива Е. А. Дрейцера. Аресты бывших троцкистов следовали один за другим. Предчувствуя недоброе, Шмидт просился в Испанию - там в июле 1936 г. вспыхнул военно-фашистский мятеж, и Сталин направил в помощь правительству Народного фронта своих военных советников. "Но я уже стар, - сетовал Шмидт друзьям на свой возраст. - Скорей всего, не пустят туда..."60. Служебная командировка в Испанию действительно могла бы спасти комдива от репрессий.
Вечером 4 июля 1936 г. Шмидт находился в военном лагере в Вышгороде. Ему позвонил дежурный из НКВД, который сообщил, что Дмитрия Аркадьевича вызывает начальник 3-го оперативного отдела. Шмидт ответил дежурному: "Если я ему нужен, хай он едет сюда" (заместитель наркома НКВД УССР З. Б. Кацнельсон был близким другом Шмидта). Комдив никому не позвонил и не выяснил, в чем дело.
В два часа ночи с 5 на 6 июля последовал звонок из штаба округа: "[Немедленно] явиться в штаб!". Это был приказ. В штаб округа на улице М. Коцюбинского в Киеве в качестве шофера его везла жена. "Я ни о чем его не спрашивала, боялась приступа. После многочисленных ранений и контузий он иногда бывал в таком состоянии, что не мог говорить и двигаться, - вспоминала Александра Константиновна. - То, что это была катастрофа, ясно было даже мне. Так с ним никогда не разговаривали ни в НКВД, ни в штабе округа. В штабе ярко горел свет, чувствовалось, что в здании много народа. Мы попрощались в машине без слов. Он только благодарно улыбнулся, видимо, за то, что не плакала и держалась, как положено. Через 10 минут ко мне вышел начальник политуправления Киевского военного округа М. П. Амелин. Он уже не поздоровался со мной и заговорил официальным тоном. Он сказал, что Д. А. Шмидт останется на совещании до утра, и чтобы я [уезжала]. Меня эта перемена отношения ко мне так возмутила, что я не стала дальше слушать. Завела машину и уехала. Поехала в г. Вышгород. Там была семимесячная дочь. Часа через два подъехали две черные машины, и четыре человека из НКВД произвели обыск"61.
Туровский был сбит с толку телеграммой "На арест Шмидта даю свое согласие. Маршал Ворошилов". Сначала решил выждать время, дождаться суда, затем сам отправился в Москву протестовать против ареста родственника, и был задержан ночью в гостинице (2 сентября 1936 г.). Арестовали и Веру Туровскую. Из казенной квартиры А. К. Шмидт переселилась на съемную. "Меня вызывали несколько раз на допрос в НКВД, - вспоминала она. - Спрашивали, кто бывал у нас дома, о чем говорили. Требовали развестись с "врагом народа". Обещали дать квартиру и возможность закончить институт. Я ничему не верила и на развод не соглашалась. Были такие жены, что отказывались от мужей, и все равно сидели в лагерях"62.
Обвинения против Шмидта основывались на "собственноручных показаниях" Дрейцера. Дмитрию Аркадьевичу инкриминировалось участие в контрреволюционной организации, подготовка террористического акта против наркома обороны Ворошилова, срыв боевой подготовки вверенного ему соединения и содействие поражению армии в предстоящей войне63. На первых допросах Шмидт решительно все отрицал. 10 июля 1936 г. подследственный написал письмо членам Политбюро Коммунистической партии Украины В. А. Балицкому, С. В. Косиору, П. П. Постышеву, Якиру, содержащее следующую просьбу: "Я не виновен и на миллионную долю. Заступитесь за меня"64.
Якир был уверен, что причина ареста - "язык Митьки Шмидта": "Очевидно, болтнул лишнее". Иона Эммануилович специально прилетел в Москву, встречался с Ворошиловым, потом с руководством НКВД, добился личной встречи со Шмидтом. Комдив очень похудел, смотрел безучастно, разговаривал вяло. По словам Якира, у него был вид "марсианина"65. Однако это не помешало ему отрицать все обвинения и вручить Якиру записку для Ворошилова: "Дорогой Климент Ефремович! Меня арестовали и предъявили чудовищные обвинения, якобы я - троцкист. Я клянусь Вам всем для меня дорогим - партией, Красной армией, что я ни на одну миллионную не имею вины, что всей своей кровью, всеми мыслями принадлежу и отдан только делу партии, делу Сталина. Разберитесь, мой родной, сохраните меня для будущих тяжелых боев под Вашим начальством"66.
В Киев Якир вернулся немного повеселевшим, так как не сомневался, что справедливость восторжествует. Но радость его была недолгой: позвонил по телефону Ворошилов и сообщил, что на следующий же день Шмидт на новом допросе сознался, что хотел обмануть и народного комиссара, и Якира, и признал себя виновным. "Здесь что-то не так, - говорил семье командующий Киевским военным округом. - Ничего не могу понять"67.
22 августа 1936 г. Шмидт сообщил следователям: "Я убедился, что против меня имеется достаточное количество улик... Я действительно с мая 1935 г. являюсь участником террористической троцкистской организации, от которой я получил задание произвести террористический акт над народным комиссаром обороны Ворошиловым". При этом комдив оговорился, что "практически по заданиям Дрейцера (по версии следствия, входившего в руководство военного центра троцкистской организации. - С. Л.) мне ничего не удалось сделать, т.к. вскоре после моей встречи и беседы с Дрейцером начались аресты". Среди "соучастников-троцкистов" он назвал даже Туровского, хотя в армии было известно, что Семен Абрамович отличался политической принципиальностью и никогда ни в каких оппозициях замешан не был68.
В дальнейшем Шмидт неоднократно отказывался от своих показаний. Надежды на то, что его дело пересмотрят, а его восстановят в армии и партии, не оставляли комдива. В конце августа - начале сентября 1936 г. он передал через следователя записку супруге следующего содержания: "Родные мои обе Сашеньки. Пока не могу сообщить ничего определенного, но много хороших надежд"69.
В следственном деле содержатся показания "свидетелей", в том числе нескольких командиров из бригады Шмидта. Показания они начали давать спустя несколько месяцев после ареста комдива. Все показания содержали исключительно бытовые и хозяйственные выдумки о делах в бригаде. Один из примеров - показания командира 3-го батальона 8-й отдельной мехбригады К. П. Кулика от 10 февраля 1937 года. Он указывал, что Шмидт намеренно создавал плохой быт начальствующего состава бригады ("организация питания была поставлена вредительски")70. В столовой, по мнению Кулика, у комдива сидели сплошь жулики и воры. Заведя две столовые - для старшего и среднего начсостава - Дмитрий Аркадьевич якобы вбивал клин в отношения между командирами. Припомнил Кулик Шмидту и то, что вода в домики начсостава подавалась с перебоями, и то, что дрова командирам приходилось хранить в квартирах. По признанию комбата, из среды начсостава Шмидт выделял для себя любимчиков, остальные чувствовали себя ущемленными. "С шайкой воров и вредителей из числа своих любимчиков он расхитил до полумиллиона рублей", - писал Кулик. Всего эти "свидетельства" комбата о "вредительской деятельности" Шмидта заняли 10 страниц. Интересно, что в 1956 г. Кулик, будучи уже генерал-лейтенантом, давал реабилитационную характеристику Дмитрию Аркадьевичу как честному командиру и преданному члену Коммунистической партии71.
6 апреля 1937 г. Шмидт сделал последнюю попытку спасти свое честное имя: он обратился с письмом к Сталину. "Глубокоуважаемый т. Сталин! Имея такого авторитетного наркома, в заключении которого я нахожусь, я не писал бы Вам, но состояние и суть дела таковы, что мне хочется с Вами поделиться. Находясь в одиночной камере в Лефортово (такой мрачной), будучи подавлен всем происшедшим, у меня хватает сил к Вам обратиться. Все обвинения - миф, показания мои - ложь, 100%. Почему я давал показания? К этому много причин. Вызвали бы Вы меня к себе, а Вы должны это сделать - Вы выросли не на лебяжьем пуху, а в нужде и тюрьмах, - Вы должны чутко относиться. Помню, как Вы при мне с чувством большой грусти сожалели о загубленном нами кавалеристе, а ведь у него вина была (речь идет о талантливом красном командире Б. М. Думенко, расстрелянном в мае 1920 г. по клеветническому доносу. - С. Л.), но в этом потом я понял железную последовательность в заботе о людях, в борьбе за кадры. Я у Вас прошу не милости - после моего разговора с Вами совершить какое-нибудь преступление перед партией - это было бы в меньшей мере вероломство, да этому названия нет. Пишу Вам, зная, что Вы можете все проверить, тем более у меня надежда на скорейшее окончание дела. Ваше одно слово и произойдет недвусмысленное воскрешение человека.
Дорогой т. Сталин! Самое основное, что я ни в чем не виновен. - Ну, в такой степени, как был невиновен Бейлис или Дрейфус. Т. Сталин! Верните меня к жизни, верните меня к семье - я так наказан. Теперь есть возможность писать, я Вам еще хочу написать, т.к. что-то нескладно, кажется, это потому, что в своей одиночке я заболел и пишу Вам, лежа в постели. Родной мой Сталин! Сотни миллионов будут праздновать 1 Мая (я не мечтаю, как в прошлом году, вести за собой колонну танков), отпустите меня к ним! Честному человеку, бойцу и революционеру не место в тюрьме"72.
Реакции на обращение не последовало, а 17 июня 1937 г. было вынесено обвинительное заключение. Военной коллегией Верховного суда СССР 19 июня 1937 г. по обвинению в участии в "военном заговоре" комдив был приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение 20 июня 1937 года73. Останки комдива захоронены на Донском кладбище в Москве.
Александру Константиновну вызывали на допросы следователи НКВД. Один из часто задававшихся вопросов - почему ни дома, ни в штабном кабинете мужа не было портрета Сталина? Ее исключили из комсомола и отчислили из Института гражданской авиации. Райком комсомола дал ей направление на работу на автобазу. Она ездила с ребенком в Москву, пыталась добиться свидания с мужем, но встретиться им не позволили. В сентябре 1937 г. арестовали и ее. Сашеньку незадолго до этого забрал к себе дедушка (отец Александры Константиновны) в Воронеж. После Лукьяновской тюрьмы в Киеве с 1938 по 1946 г. Шмидт отбывала наказание по обвинению в связях с "врагом народа" в Карагандинском лагере в Казахстане, работала на тракторе. Дочь Сашенька вместе с ее родителями в годы Великой Отечественной войны была эвакуирована в с. Панино Воронежской области. Осенью 1946 г. после окончания срока Александра Константиновна была освобождена.
В дальнейшем она работала бухгалтером в районной больнице и аптеке. После реабилитации вернулась в Киев, работала секретарем-машинисткой в Научно-исследовательском институте археологии Академии наук УССР и в Научно-исследовательском институте спирта. В 1957 г. Шмидт написала письмо Н. С. Хрущеву с просьбой реабилитировать мужа. Ее просьбы были услышаны. Определением Военной коллегии от 6 июля 1957 г. комдива реабилитировали. Помимо вышеупомянутого Кулика, реабилитационные характеристики написали высокопоставленные военные: полковник И. В. Дубинский, генерал-лейтенант А. И. Тодорский и генерал армии А. В. Хрулёв. Свои мысли военачальники выражали кратко и четко. "Считаю, что Шмидт честно работал", - написал Хрулёв. "Шмидт - член партии с 1915 г.", - отметил Тодорский74. И этим было все сказано.
Согласно Заключению военной прокуратуры по делу Шмидта от 27 ноября 1956 г., предшествовавшему его реабилитации, дело это велось с грубым нарушением законности, обвинительный приговор основывался исключительно на "признании" комдивом своей вины и показаниях Дрейцера (расстрелян 25 августа 1936 г.). При этом отмечено, что "Шмидт в процессе предварительного следствия неоднократно изменял свои показания, категорически отрицая предъявляемые ему обвинения". Показания Дрейцера и других подследственных противоречат друг другу. Например, имеющиеся в деле свидетельства Якира "весьма неконкретны, малоубедительны и не могут служить доказательством виновности Шмидта". Отмечается и намеренная ложь в показаниях: названный комдивом "троцкистом" Туровский никогда в оппозиции не состоял75. Таким образом, никакими документальными подтверждениями существования "заговора" следствие не располагало.
Шмидт был очень талантливым человеком, из него мог получиться писатель, дипломат или прекрасный педагог. Сам он считал, что у него нет специальности, а военная деятельность вызвана необходимостью - нельзя было не участвовать в первой мировой и Гражданской войнах. "Д. А. любил музыку, - вспоминала А. К. Шмидт. - Считал, что он мог бы быть дирижером. Хотел быть инженером по строительству железнодорожных мостов. Хотел быть клоуном. Он говорил: "Командовать может каждый дурак, а рассмешить - не каждый". Д. А. любил шутку, и на первый взгляд, мог показаться несерьезным человеком, развлекающим слушателей. Но его выдумки и анекдоты всегда были оружием. Сарказмом он приводил в отчаяние своих недоброжелателей. Шуткой он пользовался и воспитывая подчиненных"76.
Примечания
1. ДУБИНСКИЙ И. В., ШЕВЧУК Г. М. Червонное казачество. Киев. 1987; ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты: Очерки, документальная повесть. М. 1987; ЕГО ЖЕ. Особый счет: Военные мемуары. М. 1989.
2. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937 - 1941. Биографический словарь. М. 2012, с. 303.
3. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. I. Государственный архив Службы безопасности Украины.
4. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 303.
5. ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты, с. 145; ЕГО ЖЕ. Особый счет, с. 31.
6. ДУБИНСКИЙ И. В. Начдив Шмидт. В кн.: Портреты и силуэты, с. 150.
7. ШМИДТ А. К. Воспоминания. Из семейного архива Токарей. Киев.
8. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 303.
9. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М. 1983.
10. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
11. ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты, с. 145.
12. БАРМИН А. Г. Соколы Троцкого. М. 1997, с. 108.
13. ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты, с. 147.
14. Там же, с. 146.
15. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
16. Там же.
17. ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты, с. 146.
18. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 304.
19. БАРМИН А. Ук. соч., с. 108 - 109.
20. ГОРБАТОВ А. В. Годы и войны: Военные мемуары. М. 1992, с. 111.
21. Герои гражданской войны. - Военно-исторический журнал. 1973, N 10, с. 48.
22. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
23. ДУБИНСКИЙ И. В. Портреты и силуэты, с. 151.
24. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 304.
25. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. П.
26. ЖУКОВ Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М. 1992, с. 150 - 151.
27. Из протокола допроса Д. А. Шмидта 9 июля 1936 г. Без срока давности. К 60-летию раскрытия органами НКВД так называемого "Военно-фашистского заговора в Красной армии". Из архивов ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. - Научно-документальный журнал. 1997, N 1/2 (4/5), с. 141.
28. Там же, 1998, N 1/2 (6/7), с. 150 - 152.
29. БАРМИН А. Г. Ук. соч., с. 110.
30. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
31. Там же.
32. Там же.
33. ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 304.
34. ДАЙНЕС В. О. Бронетанковые войска Красной армии. М. 2009, с. 48 - 49.
35. Семен Абрамович Туровский (1895 - 1937 гг.) - советский военачальник, комкор (1935 г.). Был арестован 2 сентября 1936 г. по обвинению в участии в военном заговоре. Расстрелян 1 июля 1937 г. Реабилитирован 29 сентября 1956 г. См.: ЧЕРУШЕВ Н. С., ЧЕРУШЕВ Ю. Н. Ук. соч., с. 116.
36. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
37. Там же.
38. Там же.
39. Там же.
40. Там же.
41. ДУБИНСКИЙ И. В. Особый счет, с. 134.
42. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
43. Там же.
44. Маневры Киевского военного округа 1935. Советская военная энциклопедия. Т. 5. 1978, с. 121 - 122.
45. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
46. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. П.
47. ШМИДТ А. К. Ук. соч.
48. Там же.
49. НИКУЛИН Л. В. Воспоминания о Бабеле. М. 1989, с. 138-139.
50. ШМИДТ АК. Ук. соч.
51. Там же.
52. ЖУКОВ Т. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М. 1992, с. 154.
53. ШМИДТ АК. Ук. соч.
54. Там же.
55. ДУБИНСКИЙ И. В. Особый счет, с. 51.
56. Там же.
57. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) 1937 года. - Вопросы истории. 1994, N 8, с. 25.
58. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1 - 4 июня 1937 г.: Документы и материалы. М. 2008, с. 294 - 295.
59. Из архивов ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. - Научно-документальный журнал. 1997, N 1/2 (4/5), с. 159 - 160.
60. ДУБИНСКИЙ И. В. Особый счет, с. 135.
61. ШМИДТ АК. Ук. соч.
62. Там же.
63. Из архивов ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, с. 141 - 157.
64. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. П.
65. ЯКИР П. И. "Будь настоящим, сын!" В кн.: Командарм Якир. Воспоминания друзей и соратников. М. 1963, с. 146, 224.
66. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) 1937 года, с. 7 - 8.
67. ЯКИР П. И. Ук. соч., с. 226.
68. Из архивов ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, с. 147.
69. ШМИДТ АК. Ук. соч.
70. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. II.
71. Там же.
72. Протоколы допроса комдива Д. А. Шмидта. В кн.: ПРУДНИКОВА Е. А, КОЛПА-КИДИ АИ. Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий. М. 2009, с. 563 - 564.
73. Следственное дело комдива Д. А. Шмидта, т. II.
74. Там же.
75. Заключение главного военного прокурора по делу Д. А. Шмидта от 27 ноября 1956 г. Из архивов ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. - Научно-документальный журнал. 1997, N 1/2 (4/5), с. 165.
76. ШМИДТ АК. Ук. соч.