Раскопки на Соборной площади и история обнаружения тайников Московского Кремля (по материалам издания Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894.)

   (0 отзывов)

Неметон

Место тайника, указанное пономарем в его донесении царю Петру, достаточно определенно. Дьяк, рассказ которого сообщен пономарем, спустился в тайник около Тайницких ворот (само название говорит о существовании около них тайника) и вышел в башню при реке Неглинной, у Китай-города, т.е. в башню, находящуюся теперь против Исторического музея. Т.о., тайник шел от Москва-реки к Неглинной, через середину Кремля, проходил близко от дворца и еще ближе от Благовещенского собора, соединенного в XVI-XVII вв. крытым ходом и, без сомнения, имел сообщение с дворцом или, непосредственно, или через собор.

Кстати, нам приходилось слышать от лица, к археологии совершенно непричастного, будто бы один из сторожей Благовещенского собора недавно спустился под пол собора и вышел из подполья в небольшой коридор, окончившийся запертыми железными дверями (князь Н. С. Щербатов, заведующий раскопками в Кремле, сообщил редакции, что наводил справки у сторожей собора, но никто ничего подобного не видел). Он сообщил так же, что фундамент нижнего этажа собора древнейшей, белокаменной кладки, заложен на 1,5 аршина ниже уровня соборной площади, а кирпичной кладки (времен Грозного) на 2 аршина с небольшим ниже того же уровня.

С разрешения Августейшего Московского генерал-губернатора Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича и под непосредственным наблюдением князя Н. С. Щербатова, в конце мая приступили к исследованиям направления подземных ходов, которыми шел дьяк Василий Макарьев в 1682 году и позднее Конон Осипов. Место, избранное для раскопок с целью отыскать палаты с сундуками – Троицкая башня, внизу которой под мостом, со стороны Александровского сада, была пробита брешь. Руководитель раскопок надеялся проникнуть путем галереи, которую уже начали вести, прямо в подземный ход, тайник, идущий, по предположению кн. Н. С. Щербатого, в фундамент кремлевской стены вокруг всего Кремля.

581bacca82aaf_.jpg.1aa1b98d8519bdb7e1ea6

Кроме того, были начаты пробные раскопки на площади между Благовещенским и Архангельским соборами, где была проведена траншея, обнаружившая каменные стены бывшего Казенного Двора. Затем, в нижнем этаже Благовещенского собора, находящемся на аршин ниже площади, вскрыли пол под самой серединой собора, на пространстве 2 квадратных аршина и, под полом оказалась пустота, засыпанная мусором, а на пол аршина ниже – другой каменный пол, под которым найдено много битой посуды, стеклянной, цветной и глиняной, покрытой разноцветной глазурью. Посуда, по-видимому, восточного происхождения и, кроме того, на стеклянные заметны следы восточного письма. В том же месте найдена медная деньга 1737 года (имп. Анны) и резная горельефная пластинка из слоновой кости, длиной в 2 и шириной в вершок, с изображением двух монахов со следами позолоты и раскраски. По мнению видевших пластину, она итальянской работы и относится к XV веку. И, наконец, под Грановитой палатой, на гауптвахте, был вскрыт пол, но, под ним ничего обнаружено не было.

Эти раскопки были временно прекращены и все внимание сосредоточено на Троицкой башне, под которой 27 июня удалось пробить после месячной работы туннель на расстоянии более 10 аршин со стороны Александровского сада. За стеной оказался большой высокий тайник с хорошо сохранившимися белокаменными сводами, высотой в 7 аршин, и в 6,5 аршин в квадрате. Посредине тайника был открыт люк, закрытый каменной плитой. Когда этим люком спустились вниз, то там оказалось очень просторное, такой же величины помещение. В нем, кроме мусора и камней, ничего не оказалось. Люк этот, при дальнейшем исследовании, оказался пробитым в позднейшее время, т.к. настоящий спуск в нижний тайник обнаружен в нише стены верхнего тайника. В верхнем же тайнике, на противоположной стороне от входа, был невысокий проход, который вел в другой тайник. После измерения оказалось, что проход, в котором можно с трудом идти только согнувшись, имел 9 аршин длины, причем в середине его имеется выступ. Второй тайник оказался почти таких же размеров, как первый. При первом беглом осмотре и здесь бросается в глаза разрушенный люк, а около него – груды земли и камней, которые образуют собой нечто вроде воронки. Видно, что тут происходили когда-то длительные исследования. Спустившись вниз, исследователи нашли точно такое же помещение, как и под первым тайником. По дну его разбросаны камни и навалена земля. В одной стене видна пробитая брешь, потом опять заложенная. Кроме указанного люка, имеется для спуска из верхнего тайника еще одно отверстие, чуть в стороне. По мнению кн. Н. С. Щербатова, под нижним тайником должен быть еще тайник, ниже уровня Александровского сада, аршин на 10-12, из которого должен вести ход под кремлевскими стенами к Круглой башне. Ввиду такого предположения, начались работы по расчистке дна нижнего тайника.

Во втором тайнике так же нашелся выход. В стене башни, обращенной к Кремлевской площади, обнаружен был узкий ход-туннель, который скоро под прямым углом поворачивал направо и поднимался постепенно скатом вверх. Этот ход тянулся на довольно большое расстояние и выходил за башней в кремлевской стене. Достаточно было нескольких ударов лома, чтобы пробить брешь стены, причем оказалось, что ход выходил на площадь вблизи корпуса Потешного дворца и был заложен камнями. Возвратившись обратно этим ходом в тайники, исследователями было обращено внимание на отдушины, имеющиеся в стенах обоих тайников с двух сторон. Эти отдушины поднимаются вверх и засыпаны теперь мусором. В обоих верхних тайниках своды сделаны из белого камня и прекрасно сохранились, равно как и кирпичная кладка.

Землю с пола верхнего тайника Троицкой башни очистили, причем в земле нашли 2 человеческих кости: левую плечевую и большую левую берцовую. На последней заметны следы ударов острого орудия. Кроме того, найдены обломки 2-х архитектурных глиняных колонок с рельефной ориентацией, покрытой разноцветной поливой, обломки подобных же капителей, поливных изразцов и осколки украшений в виде виноградных кистей.

Одновременно с исследованиями под Троицкой башней было преступлено к раскопкам под Боровицкими воротами, для чего было вырыто некоторое пространство земли и обнаружен свод, довольно широкий, засыпанный землей. Когда он был пробит, то увидели ход, который вел в правую сторону и выходил в громадную высокую палату, на 4 аршина засыпанную землей, из которой не оказалось выхода и, поэтому, приступили к его изысканию. Предполагая, что он должен выходить в Кремль, начали разрывать землю около стены, обращенной к Дворцовой площади. Раскопки были доведены до пола, который оказался каменным, но признаков выхода в стене не нашли. При очистке земли были найдены кости и череп какого-то животного, медные оклады икон едва ли ранее нынешнего столетия и медная копейка Петра Великого 1709 года. Нужно заметить, что палата поражает своей высотой; судя по пробоинам в стенах для балок, она подразделялась на 3 этажа; в верхней части с трех сторон имеются подобия окон, постепенно суживающихся изнутри к наружной стене.

Ход в палату под правую половину Боровицкой башни заставил исследователей искать проход под левую сторону башни, предполагая, что и тут должна быть палата. После нескольких дней работы напали на след прохода, который был заложен кирпичом. Когда стали очищать кирпич, то оказалось, что чем дальше ход углублялся, тем более он суживался и, на расстоянии 2 аршин вглубь, закончился железной решеткой из толстых круглых прутьев, которые загораживали узкое отверстие в пустоту, после исследования стальным щупом оказавшееся засыпанным землей. Решетка была вынута, но расширение пролета до размера, удобного для прохождения человека было признано невозможным.

Предположение, не найдется ли ход под башню слева от стенки, подпирающей своды под проездом, было оставлено, и начатые работы по пробитию свода приостановлены. Исследования пустоты за отверстием продолжались. Некоторые данные дали исследователям основания заключить, что это отверстие должно выходить в Александровский сад, в наружной стене башни. С этой целью начато было обнажение стены башни со стороны Боровицкого моста. Действительно, предположение оправдалось. Когда открыта была земля на глубине более 2 аршин, то найдено было небольшое отверстие в стене вблизи угла башни. Но разбивать это отверстие признано нецелесообразным, и вырытая около стены яма тоже засыпана.

Во время рытья водопроводных канав в кремле (май-июнь) было обнаружено следующее: на площади, между зданием Суда и Арсеналом, на аршинной глубине, найдена деревянная мостовая деревянный гроб и несколько надгробных каменных плит XVI века, на одной надпись: Лета 7089 (1581) мая 16 преставился раб Божий инок схимник Иев Олексеев сын (На этом месте было Троицко-Богоявленское подворье, где был избран на царство Михаил Федорович). На той же Сенатской площади найдена чугунная пушка в 35 пудов весом. На казенной части, близ запала, находится буква Р, а около цапф надпись Woronez. На правой цапфе монограмма из букв Р и А (Петра I), а на левой – монограмма из букв С и Z, обе монограммы под коронами. Близ колокольни Ивана Великого обнаружено четыре массивных столба, между которыми пропущено дерево. Вероятно, это остатки сруба, на котором висел колокол, отлитый при Алексее Михайловиче, впоследствии разбившийся и перелитый в теперешний Царь-колокол. И, наконец, у временного забора, окружающего место постройки памятника Императору Александру II, к стороне Архангельского собора, пробит землекопами угол белокаменного свода, открывший вход в комнату, длиной в 7 аршин.

Кремлевская почва почти вся насыпная и состоит из песка, сухой извести, кирпича, белого камня, обломков старых строений. Такое наслоение в ней местами на 6 и 10 аршин толщиной. Но есть местности, где такая насыпь оказывается и на большем пространстве. Так, в 40-х годах, при вбивании свай на месте Конюшенного корпуса, материк был найден ниже 27 аршин. При подведении под малый дворец нового фундамента, материк был найден под 12-13 аршинами насыпи. Очевидно, что в этих местах когда-то были овраги или лощины. Даже на месте, где стоят Успенский и Архангельский соборы, трудно докопаться до материка. Когда в 1853 году впервые решили устроить печи, то внутри стали рыть яму, надеясь найти под чугунным полом подвал или материк, на который можно было бы положить печи, но при рытье находили только щебень и мусор на глубине 7 аршин под двумя полами. Та же картина и при рытье ямы в Архангельском соборе. Когда в 1872 году потребовалось выровнять в алтаре половые чугунные плиты, то материк был обнаружен после 2 полов на 5 аршинах глубины. Единственное, где был найден натуральный грунт в Кремле и почти на поверхности, то это на Боровицкой площади, где стоит Большой Кремлевский дворец. Непрочность кремлевской почвы испытали зодчие императрицы Екатерины II, когда в 1773 году государыня повелела архитектору Баженову построить дворец. Закладка дворца была сделана против Архангельского собора внизу к Москва-реке, где Тайницкая башня с воротами (башня тогда была разобрана и позже восстановлена в прежнем виде). При копании рвов для фундамента дворца замечено было, что земля с горы Архангельского собора осыпается во рвы и, к удивлению строителей, на самой стене собора показались трещины. Императрица приказала строительство остановить, опасаясь, чтобы усыпальница древних великих князей и царей русских не поколебалась.

В древности Кремль был тесно застроен зданиями. На редком месте его нет свободных мест от остатков старинных зданий и частые провалы мостовой открывают следы прежних сооружений. Известный протоиерей А. Лебедев, в продолжении более 45-летнего своего служения в Кремле, насчитывает 9 такого рода бывших при нем провалов в сводах тайников или переходов, из которых 7 засыпаны или застроены, а 2 починены, но не завалены. Эти кремлевские подземелья сообщались между собой коридорами и имели несколько выходов на поверхность земли. Лебедев указал на два таких: один из них был внутри Кремля, именно из второго подвала при Архангельском соборе, по лестнице, на теперь замощенную дорогу, против южной стены собора; другой, видимый и теперь, находится вне Кремля, под башней над Боровицкими воротами, в третьем отделении Александровского сада. В этом месте, в конце 40-х годов при исправлении фундамента башни был открыт огромный из белого камня подвал и коридор. Это сообщил ему кремлевский старожил, десятник казенных работ, крестьянин Андрей Алексеевич.

В 50-е годы XIX века наблюдались множественные провалы и открытые тайники. Один из таких тайников был возник на дороге против правого угла восточной стены Архангельского собора близ тротуара, идущего по гребню горы. Другой случился в 1838 году на площади против большого дворца в первый год его сооружения. Затем, при заложении фундамента для кремлевского дворца была найдена древняя церковь с коридорами и тайниками. На дворе, где помещалась золотая рота, обнаружился тоже провал. В 1860 году на Синодальном дворе было открыто древнее жилье из нескольких комнат, найдена была и печь от топки с углями. Жилье приведено в порядок и не засыпано. Подобный тайник был найден на Потешном дворе. В 1863 году в воротах Троицкой башни была открыта жилая комната, провалившейся в ней свод починен и тайник не засыпан. В том же году на проезжей дороге, между Чудовым монастырем и монастырем Двенадцати апостолов обнаружили подвал, который впоследствии был засыпан. В 1873 году через этот подвал из белого камня была проведена в чугунных трубах в Малый дворец мытищинская вода. В Чудовом монастыре издавна были большие подвалы. В правление Екатерины II они отдавались в найм винному торговцу Птицыну. В подземельях монастыря содержались патриарх Гермоген и заключенный великим князем Василием Васильевичем митрополит Исидор. При постройке палатки у Архангельского собора в 1826 году были найдены два кирпичных со сводами, глухих и темных просторных подвала. Протоиерей Лебедев, говоря об одном подвале у Архангельского собора, описал широкую лестницу из белого камня, открытую в 1826 году из-под мусора. Лестница выступала из земли через скрытое на мостовой отверстие, заложенное, впоследствии, чугунной плитой и замощенного камнем. Эта лестница была очищена от щебня только на 15 ступеней и вновь заложена. Выход из подвала по лестнице выходил против ризницы Благовещенского собора, где также были свои тайники. В одном из подвалов была открыта железная дверь, ниже среднего роста человека с огромным висячим замком. Она была засыпана мусором провалившегося в коридоре свода из-за установки в 1835 году чугунной решетки от Архангельского к Благовещенскому собору. Железная дверь, без сомненья, служила сообщением с другим подземельем. В одном из подвалов при Архангельском соборе, служивших местом заключения нерадивых плательщиков соборных оброков, был найден тяжеловесный исправительный стул с железными цепями. В некоторых тайниках так же находили черепки от глиняных сквозных трубок, называвшихся «слухами», посредством которых спрятавшиеся в подземельях могли, будто бы, слушать происходившие снаружи вражеские разговоры. В 1882 году, между Царь-пушкой и Чудовым монастырем, на глубине 1,4 аршина, тоже были найдены погреба со сводами. Тайницкие ворота в старину, во время осады города, служили выходом к Москва-реке за водой или для вылазок. В части Тайницкой башни, обращенной к Москва-реке, существует глубокий колодец, который, по преданию, есть подземный ход за Москва-реку. Народные предания свидетельствуют и о существовании Опричного дворца Ивана Грозного меж топких мест, в «сапожке» ракитника на Неглинной. Этот дворец изобиловал множеством подземных ходов. Именно здесь выносились приговоры Андрею Курбскому, Бутурлиным, Адашеву и Сильвестру. В кон. XIX века на месте царской резиденции располагалось здание горного правления.

тайницкие ворота.jpg

Архангельский собор.jpg

Благовещенский собор.jpg




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.


  • Категории

  • Файлы

  • Записи в блогах

  • Похожие публикации

    • Раскопки на Соборной площади и история обнаружения тайников Московского Кремля (по материалам издания Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894.)
      Автор: Неметон
      Место тайника, указанное пономарем в его донесении царю Петру, достаточно определенно. Дьяк, рассказ которого сообщен пономарем, спустился в тайник около Тайницких ворот (само название говорит о существовании около них тайника) и вышел в башню при реке Неглинной, у Китай-города, т.е. в башню, находящуюся теперь против Исторического музея. Т.о., тайник шел от Москва-реки к Неглинной, через середину Кремля, проходил близко от дворца и еще ближе от Благовещенского собора, соединенного в XVI-XVII вв. крытым ходом и, без сомнения, имел сообщение с дворцом или, непосредственно, или через собор.

       
      Кстати, нам приходилось слышать от лица, к археологии совершенно непричастного, будто бы один из сторожей Благовещенского собора недавно спустился под пол собора и вышел из подполья в небольшой коридор, окончившийся запертыми железными дверями (князь Н. С. Щербатов, заведующий раскопками в Кремле, сообщил редакции, что наводил справки у сторожей собора, но никто ничего подобного не видел). Он сообщил так же, что фундамент нижнего этажа собора древнейшей, белокаменной кладки, заложен на 1,5 аршина ниже уровня соборной площади, а кирпичной кладки (времен Грозного) на 2 аршина с небольшим ниже того же уровня.

       
      С разрешения Августейшего Московского генерал-губернатора Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича и под непосредственным наблюдением князя Н.С. Щербатова, в конце мая приступили к исследованиям направления подземных ходов, которыми шел дьяк Василий Макарьев в 1682 году и позднее Конон Осипов. Место, избранное для раскопок с целью отыскать палаты с сундуками – Троицкая башня, внизу которой под мостом, со стороны Александровского сада, была пробита брешь. Руководитель раскопок надеялся проникнуть путем галереи, которую уже начали вести, прямо в подземный ход, тайник, идущий, по предположению кн. Н.С. Щербатого, в фундамент кремлевской стены вокруг всего Кремля.

       

      Кроме того, были начаты пробные раскопки на площади между Благовещенским и Архангельским соборами, где была проведена траншея, обнаружившая каменные стены бывшего Казенного Двора. Затем, в нижнем этаже Благовещенского собора, находящемся на аршин ниже площади, вскрыли пол под самой серединой собора, на пространстве 2 квадратных аршина и, под полом оказалась пустота, засыпанная мусором, а на пол аршина ниже – другой каменный пол, под которым найдено много битой посуды, стеклянной, цветной и глиняной, покрытой разноцветной глазурью. Посуда, по-видимому, восточного происхождения и, кроме того, на стеклянные заметны следы восточного письма. В том же месте найдена медная деньга 1737 года (имп. Анны) и резная горельефная пластинка из слоновой кости, длиной в 2 и шириной в вершок, с изображением двух монахов со следами позолоты и раскраски. По мнению видевших пластину, она итальянской работы и относится к XV веку. И, наконец, под Грановитой палатой, на гауптвахте, был вскрыт пол, но, под ним ничего обнаружено не было.

       
      Эти раскопки были временно прекращены и все внимание сосредоточено на Троицкой башне, под которой 27 июня удалось пробить после месячной работы туннель на расстоянии более 10 аршин со стороны Александровского сада. За стеной оказался большой высокий тайник с хорошо сохранившимися белокаменными сводами, высотой в 7 аршин, и в 6,5 аршин в квадрате. Посредине тайника был открыт люк, закрытый каменной плитой. Когда этим люком спустились вниз, то там оказалось очень просторное, такой же величины помещение. В нем, кроме мусора и камней, ничего не оказалось. Люк этот, при дальнейшем исследовании, оказался пробитым в позднейшее время, т.к. настоящий спуск в нижний тайник обнаружен в нише стены верхнего тайника. В верхнем же тайнике, на противоположной стороне от входа, был невысокий проход, который вел в другой тайник. После измерения оказалось, что проход, в котором можно с трудом идти только согнувшись, имел 9 аршин длины, причем в середине его имеется выступ. Второй тайник оказался почти таких же размеров, как первый. При первом беглом осмотре и здесь бросается в глаза разрушенный люк, а около него – груды земли и камней, которые образуют собой нечто вроде воронки. Видно, что тут происходили когда-то длительные исследования. Спустившись вниз, исследователи нашли точно такое же помещение, как и под первым тайником. По дну его разбросаны камни и навалена земля. В одной стене видна пробитая брешь, потом опять заложенная. Кроме указанного люка, имеется для спуска из верхнего тайника еще одно отверстие, чуть в стороне. По мнению кн. Н.С. Щербатова, под нижним тайником должен быть еще тайник, ниже уровня Александровского сада, аршин на 10-12, из которого должен вести ход под кремлевскими стенами к Круглой башне. Ввиду такого предположения, начались работы по расчистке дна нижнего тайника.

       
      Во втором тайнике так же нашелся выход. В стене башни, обращенной к Кремлевской площади, обнаружен был узкий ход-туннель, который скоро под прямым углом поворачивал направо и поднимался постепенно скатом вверх. Этот ход тянулся на довольно большое расстояние и выходил за башней в кремлевской стене. Достаточно было нескольких ударов лома, чтобы пробить брешь стены, причем оказалось, что ход выходил на площадь вблизи корпуса Потешного дворца и был заложен камнями. Возвратившись обратно этим ходом в тайники, исследователями было обращено внимание на отдушины, имеющиеся в стенах обоих тайников с двух сторон. Эти отдушины поднимаются вверх и засыпаны теперь мусором. В обоих верхних тайниках своды сделаны из белого камня и прекрасно сохранились, равно как и кирпичная кладка.

       
      Землю с пола верхнего тайника Троицкой башни очистили, причем в земле нашли 2 человеческих кости: левую плечевую и большую левую берцовую. На последней заметны следы ударов острого орудия. Кроме того, найдены обломки 2-х архитектурных глиняных колонок с рельефной ориентацией, покрытой разноцветной поливой, обломки подобных же капителей, поливных изразцов и осколки украшений в виде виноградных кистей.
      Одновременно с исследованиями под Троицкой башней было преступлено к раскопкам под Боровицкими воротами, для чего было вырыто некоторое пространство земли и обнаружен свод, довольно широкий, засыпанный землей. Когда он был пробит, то увидели ход, который вел в правую сторону и выходил в громадную высокую палату, на 4 аршина засыпанную землей, из которой не оказалось выхода и, поэтому, приступили к его изысканию. Предполагая, что он должен выходить в Кремль, начали разрывать землю около стены, обращенной к Дворцовой площади. Раскопки были доведены до пола, который оказался каменным, но признаков выхода в стене не нашли. При очистке земли были найдены кости и череп какого-то животного, медные оклады икон едва ли ранее нынешнего столетия и медная копейка Петра Великого 1709 года. Нужно заметить, что палата поражает своей высотой; судя по пробоинам в стенах для балок, она подразделялась на 3 этажа; в верхней части с трех сторон имеются подобия окон, постепенно суживающихся изнутри к наружной стене.
      Ход в палату под правую половину Боровицкой башни заставил исследователей искать проход под левую сторону башни, предполагая, что и тут должна быть палата. После нескольких дней работы напали на след прохода, который был заложен кирпичом. Когда стали очищать кирпич, то оказалось, что чем дальше ход углублялся, тем более он суживался и, на расстоянии 2 аршин вглубь, закончился железной решеткой из толстых круглых прутьев, которые загораживали узкое отверстие в пустоту, после исследования стальным щупом оказавшееся засыпанным землей. Решетка была вынута, но расширение пролета до размера, удобного для прохождения человека было признано невозможным.
      Предположение, не найдется ли ход под башню слева от стенки, подпирающей своды под проездом, было оставлено, и начатые работы по пробитию свода приостановлены. Исследования пустоты за отверстием продолжались. Некоторые данные дали исследователям основания заключить, что это отверстие должно выходить в Александровский сад, в наружной стене башни. С этой целью начато было обнажение стены башни со стороны Боровицкого моста. Действительно, предположение оправдалось. Когда открыта была земля на глубине более 2 аршин, то найдено было небольшое отверстие в стене вблизи угла башни. Но разбивать это отверстие признано нецелесообразным, и вырытая около стены яма тоже засыпана.

       
      Во время рытья водопроводных канав в кремле (май-июнь) было обнаружено следующее: на площади, между зданием Суда и Арсеналом, на аршинной глубине, найдена деревянная мостовая деревянный гроб и несколько надгробных каменных плит XVI века, на одной надпись: Лета 7089 (1581) мая 16 преставился раб Божий инок схимник Иев Олексеев сын (На этом месте было Троицко-Богоявленское подворье, где был избран на царство Михаил Федорович). На той же Сенатской площади найдена чугунная пушка в 35 пудов весом. На казенной части, близ запала, находится буква Р, а около цапф надпись Woronez. На правой цапфе монограмма из букв Р и А (Петра I), а на левой – монограмма из букв С и Z, обе монограммы под коронами. Близ колокольни Ивана Великого обнаружено четыре массивных столба, между которыми пропущено дерево. Вероятно, это остатки сруба, на котором висел колокол, отлитый при Алексее Михайловиче, впоследствии разбившийся и перелитый в теперешний Царь-колокол. И, наконец, у временного забора, окружающего место постройки памятника Императору Александру II, к стороне Архангельского собора, пробит землекопами угол белокаменного свода, открывший вход в комнату, длиной в 7 аршин.
      Кремлевская почва почти вся насыпная и состоит из песка, сухой извести, кирпича, белого камня, обломков старых строений.  Такое наслоение в ней местами на 6 и 10 аршин толщиной. Но есть местности, где такая насыпь оказывается и на большем пространстве. Так, в 40-х годах, при вбивании свай на месте Конюшенного корпуса, материк был найден ниже 27 аршин. При подведении под малый дворец нового фундамента, материк был найден под 12-13 аршинами насыпи. Очевидно, что в этих местах когда-то были овраги или лощины. Даже на месте, где стоят Успенский и Архангельский соборы, трудно докопаться до материка. Когда в 1853 году впервые решили устроить печи, то внутри стали рыть яму, надеясь найти под чугунным полом подвал или материк, на который можно было бы положить печи, но при рытье находили только щебень и мусор на глубине 7 аршин под двумя полами. Та же картина и при рытье ямы в Архангельском соборе. Когда в 1872 году потребовалось выровнять в алтаре половые чугунные плиты, то материк был обнаружен после 2 полов на 5 аршинах глубины. Единственное, где был найден натуральный грунт в Кремле и почти на поверхности, то это на Боровицкой площади, где стоит Большой Кремлевский дворец. Непрочность кремлевской почвы испытали зодчие императрицы Екатерины II, когда в 1773 году государыня повелела архитектору Баженову построить дворец. Закладка дворца была сделана против Архангельского собора внизу к Москва-реке, где Тайницкая башня с воротами (башня тогда была разобрана и позже восстановлена в прежнем виде). При копании рвов для фундамента дворца замечено было, что земля с горы Архангельского собора осыпается во рвы и, к удивлению строителей, на самой стене собора показались трещины. Императрица приказала строительство остановить, опасаясь, чтобы усыпальница древних великих князей и царей русских не поколебалась.

       
      В древности Кремль был тесно застроен зданиями. На редком месте его нет свободных мест от остатков старинных зданий и частые провалы мостовой открывают следы прежних сооружений. Известный протоиерей А. Лебедев, в продолжении более 45-летнего своего служения в Кремле, насчитывает 9 такого рода бывших при нем провалов в сводах тайников или переходов, из которых 7 засыпаны или застроены, а 2 починены, но не завалены. Эти кремлевские подземелья сообщались между собой коридорами и имели несколько выходов на поверхность земли. Лебедев указал на два таких: один из них был внутри Кремля, именно из второго подвала при Архангельском соборе, по лестнице, на теперь замощенную дорогу, против южной стены собора; другой, видимый и теперь, находится вне Кремля, под башней над Боровицкими воротами, в третьем отделении Александровского сада. В этом месте, в конце 40-х годов при исправлении фундамента башни был открыт огромный из белого камня подвал и коридор.  Это сообщил ему кремлевский старожил, десятник казенных работ, крестьянин Андрей Алексеевич.

       
      В 50-е годы XIX века наблюдались множественные провалы и открытые тайники. Один из таких тайников был возник на дороге против правого угла восточной стены Архангельского собора близ тротуара, идущего по гребню горы. Другой случился в 1838 году на площади против большого дворца в первый год его сооружения. Затем, при заложении фундамента для кремлевского дворца была найдена древняя церковь с коридорами и тайниками. На дворе, где помещалась золотая рота, обнаружился тоже провал. В 1860 году на Синодальном дворе было открыто древнее жилье из нескольких комнат, найдена была и печь от топки с углями. Жилье приведено в порядок и не засыпано. Подобный тайник был найден на Потешном дворе. В 1863 году в воротах Троицкой башни была открыта жилая комната, провалившейся в ней свод починен и тайник не засыпан. В том же году на проезжей дороге, между Чудовым монастырем и монастырем Двенадцати апостолов обнаружили подвал, который впоследствии был засыпан. В 1873 году через этот подвал из белого камня была проведена в чугунных трубах в Малый дворец мытищинская вода. В Чудовом монастыре издавна были большие подвалы. В правление Екатерины II они отдавались в найм винному торговцу Птицыну. В подземельях монастыря содержались патриарх Гермоген и заключенный великим князем Василием Васильевичем митрополит Исидор. При постройке палатки у Архангельского собора в 1826 году были найдены два кирпичных со сводами, глухих и темных просторных подвала. Протоиерей Лебедев, говоря об одном подвале у Архангельского собора, описал широкую лестницу из белого камня, открытую в 1826 году из-под мусора. Лестница выступала из земли через скрытое на мостовой отверстие, заложенное, впоследствии, чугунной плитой и замощенного камнем. Эта лестница была очищена от щебня только на 15 ступеней и вновь заложена. Выход из подвала по лестнице выходил против ризницы Благовещенского собора, где также были свои тайники. В одном из подвалов была открыта железная дверь, ниже среднего роста человека с огромным висячим замком. Она была засыпана мусором провалившегося в коридоре свода из-за установки в 1835 году чугунной решетки от Архангельского к Благовещенскому собору. Железная дверь, без сомненья, служила сообщением с другим подземельем. В одном из подвалов при Архангельском соборе, служивших местом заключения нерадивых плательщиков соборных оброков, был найден тяжеловесный исправительный стул с железными цепями. В некоторых тайниках так же находили черепки от глиняных сквозных трубок, называвшихся «слухами», посредством которых спрятавшиеся в подземельях могли, будто бы, слушать происходившие снаружи вражеские разговоры. В 1882 году, между Царь-пушкой и Чудовым монастырем, на глубине 1,4 аршина, тоже были найдены погреба со сводами. Тайницкие ворота в старину, во время осады города, служили выходом к Москва-реке за водой или для вылазок. В части Тайницкой башни, обращенной к Москва-реке, существует глубокий колодец, который, по преданию, есть подземный ход за Москва-реку. Народные предания свидетельствуют и о существовании Опричного дворца Ивана Грозного меж топких мест, в «сапожке» ракитника на Неглинной. Этот дворец изобиловал множеством подземных ходов. Именно здесь выносились приговоры Андрею Курбскому, Бутурлиным, Адашеву и Сильвестру. В кон. XIX века на месте царской резиденции располагалось здание горного правления.

       

       




      Просмотреть полную запись
    • Полемика о существовании библиотеки Ивана Грозного (по материалам издания Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894.)
      Автор: Неметон
      Статья И.Е. Забелина «Подземные хранилища Московского Кремля» и последующие раскопки в Кремле вызвали живой отклик в кругах исследователей московской старины. В издании Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894. была сделана попытка обобщения статей по указанной теме, в которых отразились, в форме полемики, взгляды на существование библиотеки Ивана Грозного, ее нахождения в тайниках Московского Кремля и возможность обнаружения посредством проводимых раскопок. В публикации будут представлены основные положения статей, опубликованных в 1894 году в различных изданиях (Московские ведомости, Новое время).

      В № 6479 «Нового Времени» проф. А.И. Соболевский в статье «Подземные палаты Московских царей» говорит следующее:
      1.То обстоятельство, что царь Петр, хорошо знакомый с кремлевским дворцом и его службами, не сделал никаких замечаний и не выразил ни малейшего скептицизма по поводу «доношения» пономаря (Конона Осипова), удостоверяет, что в его царствование никаких сундуков не вынималось из подземных палат и не переносилось в другое место.
      2. Все, что мы знаем по истории Кремля и его дворца в XVIII веке, не оставляет сомнения, что после Петра некому было опустошать эти палаты. Они (палаты) со своими сундуками должны еще существовать в том или другом виде, засыпанные землей или совсем невредимые, и от нашей энергии и искусства зависит их отыскать.

       
      Затем, в № 97 «Московских Ведомостей» С.А. Белокуров напечатал статью «О библиотеке и архиве царя Ивана IV», основные положения которой сводились к следующему:
      1.                  В 1834 году профессор Дерптского университета Клоссиус в специальной статье о библиотеке Ивана Грозного пришел к выводу, что она бесследно погибла.
      2.                  В 1891 году приват-доцент Страсбургского университета Трэмэр, не найдя библиотеки «на земле», предположил, что она находится в одном из тайников московского Кремля.
      3.                  С.А. Белокуров соглашается с И.Е. Забелиным, заявившем в печати, что библиотека Ивана Грозного сгорела в большом московском пожаре 1571 года.
      4.                  Вместо Царской Библиотеки, И.Е. Забелин предполагает искать в земле Архив Царский, от которого осталась только опись.
       
      С.А. Белокуров отмечает, что опись эта дошла до нас в единственной рукописи, не имеющей начала и заголовка. Исходя их этого, он выразил сомнение в истинности наименования описи Царским Архивом XVI века и утверждал, что в распоряжении историков находится опись дел Посольского приказа, составленная в 1562 году и напечатанная в Актах Археографической экспедиции.
       
      5.                  В Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел находится 138-й ящик т.н. Царского Архива, который доказывает, что под землей искать весь архив бессмысленно. Он, вместе с остальными ящиками, поступил в Посольский приказ, который стал его хранилищем. После упразднения Приказа и учреждения Коллегии Иностранных дел, Царский Архив вместе с Архивом Посольского приказа XVII века, как его составная часть, остался в Московском Архиве Государственной Коллегии Иностранных Дел (на момент написания статьи – Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел на углу Воздвиженки и Моховой), хотя и в не том составе, которая указана в описи XVI века.
      6.                  При избрании на царство Михаила Федоровича в 1614 году все дела, оставшиеся в Посольском Приказе, были разобраны и им была составлена подробная опись.
      7.                  В описи перечисляется 231 ящик, 13 из которых не описаны. Из остальных 218 ящиков, 125 содержат документы по внешним сношениям.
      8.                  Но в Посольском приказе были не только документы по внешним сношениям, но и акты, относящиеся к внутренним делам. В нем хранились грамоты договорные, духовные, подтвержденные и иные удельных и московских князей, дела, касающиеся бояр и служилого сословия вообще, разной степени сохранности. Опись 1614 года так говорит об этих актах:
      «…в верхней палате столпы старые…царя Ивана Грозного о всяких делах, поместные дела и приказные, а переписати было не мочно, потому что ветхи добре и розпались, а иные згнили»; «…в сторонних палатках, что у посольской палаты в четырех сундуках старыя же дела четвертные и поместные, ветхи добре».
      9.                  Царский Архив XVI века сохранился не полностью и виной тому – Смутное время. На корешках переплета описи Царского Архива читаем: «Acta mag. Duc. Litv (т.е. Акты Великого княжества Литовского). Это указывает на то, что ранее опись входила в состав Литовской метрики и находилась в Польше. В Литовской метрике, кроме описи, встречаются и целые русские посольские книги, т.е. статейные списки, составлявшиеся в Посольском приказе. Так, в Литовской метрике находились три русские посольские книги за 1488-1572 годы. Это свидетельствует о том, что поляками была похищена часть Царского Архива и увезена из Москвы в Польшу, где и следует искать ее в архивах и библиотеках. Часть архива в Смутное время, вероятно, безвозвратно погибла.
      10.               Основные выводы:
      А) никакого Царского Архива XVI века в Московском Кремле под землей нет
      Б) большая часть этого архива находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел
      В) часть Архива погибла безвозвратно
      Г) часть Архива была увезена в Польшу, где, как в частных, так и в правительственных собраниях документов, и следует ее искать.

      На статью С. А. Белокурова отвечал А.Н. Соболевский статьей «Еще о Библиотеке и Архиве московских царей» в № 6511 «Нового Времени».
      1.                  Произведенное Белокуровым сличение содержания 9 ящиков по описи XVI века и описи 1614 года не оставляет сомнений, что эти ящики Царского Архива те самые, которые находились в нач. XVII века в Посольском Приказе, что свидетельствует о том, что Царский Архив не погиб во время нашествия Девлет-Гирея и что его документы могут быть обнаружены.
      2.                  Мнение г. Белокурова, что никакого Царского Архива не было, по меньшей мере, странно. Из того, что несколько ящиков с документами, касающихся, преимущественно, внешних сношений России в царствование Ивана III, Василия Ивановича и Ивана Грозного, в 1614 году оказались в Посольском Приказе, можно сделать лишь то заключение, что эти документы, вместе с некоторыми другими, в кон. XVI века или самом начале XVIIбыли взяты из Царского Архива в Приказ для справок и в этот архив не были возвращены.
      3.                  Остальные документы, к Посольскому приказу не имеющие отношения, остались в Царском Архиве. Одни из них известны по описи XVI века, дошедшей лишь в отрывках. Это – «дефтери» Батыя и других ханов, духовные «старых» великих князей, предшественников Ивана Калиты, перешедшие в Царский Архив вместе с другими документами, захваченного Калитой великокняжеского архива.
      4.                  Московские великие князья, захватывая города и княжения, захватывали и документы. Нет сомнения в том, что Иван перевез в Москву и Новгородский архив (частица его – договорные грамоты новгородцев с тверскими князьями XIII и XIV веков), что Василий Иванович сделал то же самое с Псковским архивом, что архивы князей суздальских, тверских, рязанских и астраханских также не были оставлены без внимания. Все это должно было поступить именно в царский архив, а не архивы других ведомств.
      5.                  К кон. XVII века царская библиотека была довольно значительной. В ней были летописи и хронографы. Но до нас не дошло не только описи, но и вообще, никаких данных, кроме упоминания документов о поднесении и выдачи жалования и наград писцам и иллюстраторам.
      6.                  В 1720 году предписано было губернаторам переписать все исторические рукописные и печатные книги, находившиеся в монастырях и соборах, а в 1722 году предписано было из всех епархий «древних лет рукописанные на хартиях и на бумаге церковные и гражданские летописцы, степенные, хронографы и прочие им подобные» взять в Москву в Синод. Но, никто не вспомнил о Царской библиотеке и ее летописи и хронографы не были даже описаны. Они остались в московском дворце и сгорели вместе с ним в страшном пожаре 1737 года. Представление о роскоши царских экземпляров можно получить по книгам, оставшихся после царевича Алексея и хранящихся в библиотеке Академии наук.
      В ответ на статью Соболевского последовала вторая статья С.А. Белокурова в № 121 «Московских ведомостей» под тем же заглавием «О библиотеке и архиве царя Ивана IV»:
      1.                  И в XVI веке со времени учреждения Посольского Приказа, и в XVII веке – подлинные документы по внешним сношениям России хранились в этом Приказе.
      2.                  С XVI века делопроизводство Посольского Приказа всегда отделялось от подлинных документов по внешним сношениям России. Все документы и прежде, и теперь в Архиве Посольского Приказа по внешним сношениям России разделяются на:
      - посольские книги – статейные списки
      - подлинные грамоты и трактаты
      - сами дела, делопроизводство, статейные столпы
      Каждый род документов хранится отдельно от других
      3.                  Некоторых подлинных документов за XVIIвек в Архиве нет, не потому, что они находятся в каком-то особенном «Царском архиве», а потому, что они не сохранились. Не будем забывать, что в 1626 и 1737 годах дела пострадали от пожаров.
      4.                  Недопустимо существование какого-то особого Архива, не привязанного к какому-бы то, ни было Приказу или иному правительственному учреждению, «висящему в воздухе».
      5.                  С кон. XV – пер. пол. XVII вв. имеется несколько указаний на то, что в то время государственные акты находились в великокняжеской казне. Так, привезенная в 1491 году послами Юрием Траханиотовым и дьяком Василием Кулешиным грамота короля Максимилиана отдана казначею Дмитрию Володимерову «в казну». В 1532 году великий князь Василий III выдал из казны список с духовной грамоты князя Ивана Волоцкого.На казначеев, заведовавших царской казной, очень часто возлагались дипломатические поручения.
      6.                  С учреждением Посольского Приказа, акты, хранящиеся в великокняжеской казне, поступили в этот приказ. Так как посольские дьяки, на первых порах, часто бывали и казначеями, то в описи Царского Архива наряду с актами по внешним сношениям встречаются и документы, касающиеся внутреннего быта России и даже бумаги дворцовых дьяков и казначеев. Вот почему в 1614 году в Посольском Приказе из более 80 ящиков «Царского Архива» до 30 ящиков оказались на хранении.
      7.                  Остальные документы, касающиеся, главным образом, внутренней истории России, которых недостает, могли быть переданы в архивы других приказов. В описи дел, составленной в 1614 году, они отдельно не перечисляются, потому что лица, производившие ее, заботились о том, чтобы привести в порядок государственные и посольские дела, отмечая ветхость иных документов.
      8.                  В 1766 году по приказанию Коллегии Иностранных Дел было сожжено «четыре сундука с листочками и обрывками от разных столбцов, гнилых и грязью слепленных, и пять сундуков с одной гнилью, которая при покойном статском советнике Топольском лопатами сгребена и в те сундуки складена, потому что ничего разобрать не можно, а только одною пылью назвать можно».В первых 4 сундуках находилось 5620 лоскутков с делами «прежних и давних лет вотчинными, соляными и другими, к сохранению Коллегии иностранных дел в архиве не принадлежащими…».
      9.                  При царе Михаиле Федоровиче между Россией и Польшей происходили переговоры о выдаче увезенных поляками из Москвы документов. Кроме того, Н.Н. Оглоблин, заведующий Литовской Метрикой, хранящейся в Московском Архиве Министерства Юстиции, сообщил, что некоторые документы «Царского Архива» находятся в этой самой Литовской Метрике.
      10.               Основные выводы:
      - часть архива погибла безвозвратно из-за пожаров или не надлежащих условий хранения
      - часть может быть обнаружена в других русских архивах
      На вторую статью С. А. Белокурова Соболевский ответил статьей в № 6548 «Нового Времени» под названием «Еще о Кремлевском тайнике»:
      1.                  Рукописи, сходные с экземплярами Царской библиотеки, имеются не только в архиве МИДа, но и в Публичной библиотеке (хронографы), и в Румянцевском музее (Житие Николая Чудотворца, книга о Сивиллах)
      2.                  Упоминание о переговорах Михаила Федоровича с поляками о возврате увезенных из Москвы документов не ново. Об этом писал ранее Г.Ф. Карпов во введении к 35-му тому «Сборника Русского Исторического общества».
      3.                  В той самой описи, в которой Соболевский видит опись Царского архива, а Белокуров – опись дел Посольского приказа, составленную в 1562 году, при некоторых документах (ящики 7-8) находится указание, что они «у государя в казне». Ясно, что казна с документами существовала у московских царей не только до, но и после учреждения Посольского приказа. Также ясно, что она была лишь временным помещением документов на время, пока они были нужны государю.
      4.                  Соболевский указывает на имеющуюся в описи отметку на грамоте короля Казимира к митрополиту Ионе (ящик 18): «75 (т.е. в 1567 году) в посольскую палату взял Андрей (Щелкалов). Если документы были взяты в Посольский приказ и об этом в описи есть отметка, очевидно, что она грамота была, в каком-то особом хранилище, старого названия которого мы не знаем и которое, конечно, не могло носить названия «архив», в значении сегодняшних дней.
       
      Т.о., подводя итоги, можно сказать, что по вопросу о существовании и поиске Царской библиотеки выделялось три точки зрения:
      1.       Библиотека Ивана Грозного сгорела в большом московском пожаре 1571 года. Вместо нее, И.Е. Забелин предполагает искать Архив Царский, от которого осталась только опись.
      2.       С.А. Белокуров, соглашаясь с И.Е. Забелиным, считал, что никакого Царского Архива XVI века в Московском Кремле под землей нет. Большая часть этого архива находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел. Часть Архива погибла безвозвратно в пожарах 1626 и 1737 годов, часть была увезена в Польшу в Смутное время, где, как в частных, так и в правительственных собраниях документов, и следует ее искать.
      3.       Соболевский указывает на факт того, что документы в Посольский приказ брались из каком-то особого хранилища, старого названия которого мы не знаем и которое, конечно, не могло носить названия «архив», в значении сегодняшних дней.

      Просмотреть полную запись
    • Полемика о существовании библиотеки Ивана Грозного (по материалам издания Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894.)
      Автор: Неметон
      Статья И.Е. Забелина «Подземные хранилища Московского Кремля» и последующие раскопки в Кремле вызвали живой отклик в кругах исследователей московской старины. В издании Археологические известия и заметки № 6-7. Москва, 1894. была сделана попытка обобщения статей по указанной теме, в которых отразились, в форме полемики, взгляды на существование библиотеки Ивана Грозного, ее нахождения в тайниках Московского Кремля и возможность обнаружения посредством проводимых раскопок. В публикации будут представлены основные положения статей, опубликованных в 1894 году в различных изданиях (Московские ведомости, Новое время).

      В № 6479 «Нового Времени» проф. А.И. Соболевский в статье «Подземные палаты Московских царей» говорит следующее:
      1.То обстоятельство, что царь Петр, хорошо знакомый с кремлевским дворцом и его службами, не сделал никаких замечаний и не выразил ни малейшего скептицизма по поводу «доношения» пономаря (Конона Осипова), удостоверяет, что в его царствование никаких сундуков не вынималось из подземных палат и не переносилось в другое место.
      2. Все, что мы знаем по истории Кремля и его дворца в XVIII веке, не оставляет сомнения, что после Петра некому было опустошать эти палаты. Они (палаты) со своими сундуками должны еще существовать в том или другом виде, засыпанные землей или совсем невредимые, и от нашей энергии и искусства зависит их отыскать.

       
      Затем, в № 97 «Московских Ведомостей» С.А. Белокуров напечатал статью «О библиотеке и архиве царя Ивана IV», основные положения которой сводились к следующему:
      1.                  В 1834 году профессор Дерптского университета Клоссиус в специальной статье о библиотеке Ивана Грозного пришел к выводу, что она бесследно погибла.
      2.                  В 1891 году приват-доцент Страсбургского университета Трэмэр, не найдя библиотеки «на земле», предположил, что она находится в одном из тайников московского Кремля.
      3.                  С.А. Белокуров соглашается с И.Е. Забелиным, заявившем в печати, что библиотека Ивана Грозного сгорела в большом московском пожаре 1571 года.
      4.                  Вместо Царской Библиотеки, И.Е. Забелин предполагает искать в земле Архив Царский, от которого осталась только опись.
       
      С.А. Белокуров отмечает, что опись эта дошла до нас в единственной рукописи, не имеющей начала и заголовка. Исходя их этого, он выразил сомнение в истинности наименования описи Царским Архивом XVI века и утверждал, что в распоряжении историков находится опись дел Посольского приказа, составленная в 1562 году и напечатанная в Актах Археографической экспедиции.
       
      5.                  В Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел находится 138-й ящик т.н. Царского Архива, который доказывает, что под землей искать весь архив бессмысленно. Он, вместе с остальными ящиками, поступил в Посольский приказ, который стал его хранилищем. После упразднения Приказа и учреждения Коллегии Иностранных дел, Царский Архив вместе с Архивом Посольского приказа XVII века, как его составная часть, остался в Московском Архиве Государственной Коллегии Иностранных Дел (на момент написания статьи – Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел на углу Воздвиженки и Моховой), хотя и в не том составе, которая указана в описи XVI века.
      6.                  При избрании на царство Михаила Федоровича в 1614 году все дела, оставшиеся в Посольском Приказе, были разобраны и им была составлена подробная опись.
      7.                  В описи перечисляется 231 ящик, 13 из которых не описаны. Из остальных 218 ящиков, 125 содержат документы по внешним сношениям.
      8.                  Но в Посольском приказе были не только документы по внешним сношениям, но и акты, относящиеся к внутренним делам. В нем хранились грамоты договорные, духовные, подтвержденные и иные удельных и московских князей, дела, касающиеся бояр и служилого сословия вообще, разной степени сохранности. Опись 1614 года так говорит об этих актах:
      «…в верхней палате столпы старые…царя Ивана Грозного о всяких делах, поместные дела и приказные, а переписати было не мочно, потому что ветхи добре и розпались, а иные згнили»; «…в сторонних палатках, что у посольской палаты в четырех сундуках старыя же дела четвертные и поместные, ветхи добре».
      9.                  Царский Архив XVI века сохранился не полностью и виной тому – Смутное время. На корешках переплета описи Царского Архива читаем: «Acta mag. Duc. Litv (т.е. Акты Великого княжества Литовского). Это указывает на то, что ранее опись входила в состав Литовской метрики и находилась в Польше. В Литовской метрике, кроме описи, встречаются и целые русские посольские книги, т.е. статейные списки, составлявшиеся в Посольском приказе. Так, в Литовской метрике находились три русские посольские книги за 1488-1572 годы. Это свидетельствует о том, что поляками была похищена часть Царского Архива и увезена из Москвы в Польшу, где и следует искать ее в архивах и библиотеках. Часть архива в Смутное время, вероятно, безвозвратно погибла.
      10.               Основные выводы:
      А) никакого Царского Архива XVI века в Московском Кремле под землей нет
      Б) большая часть этого архива находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел
      В) часть Архива погибла безвозвратно
      Г) часть Архива была увезена в Польшу, где, как в частных, так и в правительственных собраниях документов, и следует ее искать.

      На статью С. А. Белокурова отвечал А.Н. Соболевский статьей «Еще о Библиотеке и Архиве московских царей» в № 6511 «Нового Времени».
      1.                  Произведенное Белокуровым сличение содержания 9 ящиков по описи XVI века и описи 1614 года не оставляет сомнений, что эти ящики Царского Архива те самые, которые находились в нач. XVII века в Посольском Приказе, что свидетельствует о том, что Царский Архив не погиб во время нашествия Девлет-Гирея и что его документы могут быть обнаружены.
      2.                  Мнение г. Белокурова, что никакого Царского Архива не было, по меньшей мере, странно. Из того, что несколько ящиков с документами, касающихся, преимущественно, внешних сношений России в царствование Ивана III, Василия Ивановича и Ивана Грозного, в 1614 году оказались в Посольском Приказе, можно сделать лишь то заключение, что эти документы, вместе с некоторыми другими, в кон. XVI века или самом начале XVIIбыли взяты из Царского Архива в Приказ для справок и в этот архив не были возвращены.
      3.                  Остальные документы, к Посольскому приказу не имеющие отношения, остались в Царском Архиве. Одни из них известны по описи XVI века, дошедшей лишь в отрывках. Это – «дефтери» Батыя и других ханов, духовные «старых» великих князей, предшественников Ивана Калиты, перешедшие в Царский Архив вместе с другими документами, захваченного Калитой великокняжеского архива.
      4.                  Московские великие князья, захватывая города и княжения, захватывали и документы. Нет сомнения в том, что Иван перевез в Москву и Новгородский архив (частица его – договорные грамоты новгородцев с тверскими князьями XIII и XIV веков), что Василий Иванович сделал то же самое с Псковским архивом, что архивы князей суздальских, тверских, рязанских и астраханских также не были оставлены без внимания. Все это должно было поступить именно в царский архив, а не архивы других ведомств.
      5.                  К кон. XVII века царская библиотека была довольно значительной. В ней были летописи и хронографы. Но до нас не дошло не только описи, но и вообще, никаких данных, кроме упоминания документов о поднесении и выдачи жалования и наград писцам и иллюстраторам.
      6.                  В 1720 году предписано было губернаторам переписать все исторические рукописные и печатные книги, находившиеся в монастырях и соборах, а в 1722 году предписано было из всех епархий «древних лет рукописанные на хартиях и на бумаге церковные и гражданские летописцы, степенные, хронографы и прочие им подобные» взять в Москву в Синод. Но, никто не вспомнил о Царской библиотеке и ее летописи и хронографы не были даже описаны. Они остались в московском дворце и сгорели вместе с ним в страшном пожаре 1737 года. Представление о роскоши царских экземпляров можно получить по книгам, оставшихся после царевича Алексея и хранящихся в библиотеке Академии наук.
      В ответ на статью Соболевского последовала вторая статья С.А. Белокурова в № 121 «Московских ведомостей» под тем же заглавием «О библиотеке и архиве царя Ивана IV»:
      1.                  И в XVI веке со времени учреждения Посольского Приказа, и в XVII веке – подлинные документы по внешним сношениям России хранились в этом Приказе.
      2.                  С XVI века делопроизводство Посольского Приказа всегда отделялось от подлинных документов по внешним сношениям России. Все документы и прежде, и теперь в Архиве Посольского Приказа по внешним сношениям России разделяются на:
      - посольские книги – статейные списки
      - подлинные грамоты и трактаты
      - сами дела, делопроизводство, статейные столпы
      Каждый род документов хранится отдельно от других
      3.                  Некоторых подлинных документов за XVIIвек в Архиве нет, не потому, что они находятся в каком-то особенном «Царском архиве», а потому, что они не сохранились. Не будем забывать, что в 1626 и 1737 годах дела пострадали от пожаров.
      4.                  Недопустимо существование какого-то особого Архива, не привязанного к какому-бы то, ни было Приказу или иному правительственному учреждению, «висящему в воздухе».
      5.                  С кон. XV – пер. пол. XVII вв. имеется несколько указаний на то, что в то время государственные акты находились в великокняжеской казне. Так, привезенная в 1491 году послами Юрием Траханиотовым и дьяком Василием Кулешиным грамота короля Максимилиана отдана казначею Дмитрию Володимерову «в казну». В 1532 году великий князь Василий III выдал из казны список с духовной грамоты князя Ивана Волоцкого.На казначеев, заведовавших царской казной, очень часто возлагались дипломатические поручения.
      6.                  С учреждением Посольского Приказа, акты, хранящиеся в великокняжеской казне, поступили в этот приказ. Так как посольские дьяки, на первых порах, часто бывали и казначеями, то в описи Царского Архива наряду с актами по внешним сношениям встречаются и документы, касающиеся внутреннего быта России и даже бумаги дворцовых дьяков и казначеев. Вот почему в 1614 году в Посольском Приказе из более 80 ящиков «Царского Архива» до 30 ящиков оказались на хранении.
      7.                  Остальные документы, касающиеся, главным образом, внутренней истории России, которых недостает, могли быть переданы в архивы других приказов. В описи дел, составленной в 1614 году, они отдельно не перечисляются, потому что лица, производившие ее, заботились о том, чтобы привести в порядок государственные и посольские дела, отмечая ветхость иных документов.
      8.                  В 1766 году по приказанию Коллегии Иностранных Дел было сожжено «четыре сундука с листочками и обрывками от разных столбцов, гнилых и грязью слепленных, и пять сундуков с одной гнилью, которая при покойном статском советнике Топольском лопатами сгребена и в те сундуки складена, потому что ничего разобрать не можно, а только одною пылью назвать можно».В первых 4 сундуках находилось 5620 лоскутков с делами «прежних и давних лет вотчинными, соляными и другими, к сохранению Коллегии иностранных дел в архиве не принадлежащими…».
      9.                  При царе Михаиле Федоровиче между Россией и Польшей происходили переговоры о выдаче увезенных поляками из Москвы документов. Кроме того, Н.Н. Оглоблин, заведующий Литовской Метрикой, хранящейся в Московском Архиве Министерства Юстиции, сообщил, что некоторые документы «Царского Архива» находятся в этой самой Литовской Метрике.
      10.               Основные выводы:
      - часть архива погибла безвозвратно из-за пожаров или не надлежащих условий хранения
      - часть может быть обнаружена в других русских архивах
      На вторую статью С. А. Белокурова Соболевский ответил статьей в № 6548 «Нового Времени» под названием «Еще о Кремлевском тайнике»:
      1.                  Рукописи, сходные с экземплярами Царской библиотеки, имеются не только в архиве МИДа, но и в Публичной библиотеке (хронографы), и в Румянцевском музее (Житие Николая Чудотворца, книга о Сивиллах)
      2.                  Упоминание о переговорах Михаила Федоровича с поляками о возврате увезенных из Москвы документов не ново. Об этом писал ранее Г.Ф. Карпов во введении к 35-му тому «Сборника Русского Исторического общества».
      3.                  В той самой описи, в которой Соболевский видит опись Царского архива, а Белокуров – опись дел Посольского приказа, составленную в 1562 году, при некоторых документах (ящики 7-8) находится указание, что они «у государя в казне». Ясно, что казна с документами существовала у московских царей не только до, но и после учреждения Посольского приказа. Также ясно, что она была лишь временным помещением документов на время, пока они были нужны государю.
      4.                  Соболевский указывает на имеющуюся в описи отметку на грамоте короля Казимира к митрополиту Ионе (ящик 18): «75 (т.е. в 1567 году) в посольскую палату взял Андрей (Щелкалов). Если документы были взяты в Посольский приказ и об этом в описи есть отметка, очевидно, что она грамота была, в каком-то особом хранилище, старого названия которого мы не знаем и которое, конечно, не могло носить названия «архив», в значении сегодняшних дней.
       
      Т.о., подводя итоги, можно сказать, что по вопросу о существовании и поиске Царской библиотеки выделялось три точки зрения:
      1.       Библиотека Ивана Грозного сгорела в большом московском пожаре 1571 года. Вместо нее, И.Е. Забелин предполагает искать Архив Царский, от которого осталась только опись.
      2.       С.А. Белокуров, соглашаясь с И.Е. Забелиным, считал, что никакого Царского Архива XVI века в Московском Кремле под землей нет. Большая часть этого архива находится в Московском Главном Архиве Министерства Иностранных Дел. Часть Архива погибла безвозвратно в пожарах 1626 и 1737 годов, часть была увезена в Польшу в Смутное время, где, как в частных, так и в правительственных собраниях документов, и следует ее искать.
      3.       Соболевский указывает на факт того, что документы в Посольский приказ брались из каком-то особого хранилища, старого названия которого мы не знаем и которое, конечно, не могло носить названия «архив», в значении сегодняшних дней.
    • Соболевский А.И. «Еще о Кремлевском тайнике и царской библиотеке»
      Автор: Неметон
      Раскопки в Московском Кремле пока еще не дали значительных результатов. Правда, они показали археологам-скептикам, что московский двор XVII имел такие тайны, которые не доверялись приказным чиновникам и на которых мало даже намеков в дошедших до нас многочисленных документах этого времени. Но и только. Причина отсутствия важных результатов, кажется, заключается в медленности работы, а последняя находится в прямой зависимости от неожиданного препятствия, встретившегося при самом начале раскопок: те тайные палаты кремлевских башен, из которых могут быть ходы в кремлевский тайник, оказались наполненными землей. Откуда эта земля? Ею засыпаны были башенные палаты в 1707-1709 годах.




      В то время, в ожидании нападения на Москву Карла XII и его шведов, производилось поспешное укрепление Кремля и Китай-города массой рабочих, число которых иногда доходило до 30 тыс. и которые работали даже зимой. Наши сведения о том, в чем именно состояли эти работы, довольно скудны; но мы не можем сомневаться, что они касались, между прочим, кремлевских башен. Одно из писем к Петру Великому царевича Алексея Петровича (он около полугода наблюдал за работами) дает кое-какие интересные указания. Царевич от 27-го октября 1707 года пишет:

      «У Боровицких ворот роют до фундамента, где зачинают болворок. По Москве-реке, между Тайницких и Москворецких ворот, оставливают бревнами и насыпают землю и делают бруствер. А от Тайницких ворот до Водовзводной башни и от Москворецких ворот до Васильевского сада такожде будет оставлено бревнами. На кремлевских башнях бойницы пробиты и пушки ставать...» (Мурзакевич, письма царевича Алексея Петровича, № 36).

      При этих работах попали в землю и разные кости, и осколки, и колонка, и копейка 1709 года, найденная в палатах под Троицкою и Боровицкою башнями. При этих же работах была засыпана ленивыми рабочими и случайно упавшая в яму пушка, которую откопали около Окружного суда…

      Поиски в старых документах, ради известий о библиотеке московских государей XVI-XVII веков (мы остаемся при предположении, что в 1682 году в палатах кремлевского тайника находилась, между прочим, эта библиотека), дали более ценные результаты.

      Скептики указывали на отсутствие всяких сведений о существовании царской библиотека с греческими и латинскими рукописями в XVII веке и предполагали, что та библиотека, которая была разобрана при великом князе Василии Ивановиче Максимом Греком и которую видели при Иване Грозном несколько немцев, погибла в один день из-за пожаров XVI века или в Смутное время. Нам посчастливилось найти известие об этой библиотеке из второй половины XVII века. Это – письмо известного Паисия Лигарида, ученого грека, проживавшего в Москве шестидесятые годы этого столетия и принимавшего значительное участие в деле патриарха Никона. Оно написано к царю Алексею Михайловичу в июне 1663 года, на латинском языке и издано в «Собрании государственных актов и договоров», том IV, №28. Вот важнейшая часть этого письма в русском переводе (не особо точном):

      О священнейший и благочестивейший император!

      Вертоград, заключенный от алкающих, и источник, запечатленный от жаждущих, по справедливости почитаются не существующими. Я говорю се к тому, что давно уже известно о собрании Вашим Величеством из разных книгохранилищ многих превосходных книг; почему нижайше и прошу дозволить мне свободный вход в Ваши книгохранилища, для разсмотрения греческих и латинских сочинений. Кроме верной пользы, сие не нанесет никакого предосуждения святой Божьей церкви, ни Августейшей Вашей империи, которую да покроет, возвысит и утвердит Всевышнее провидение. Аминь, буди, буди.

      То, что Паисий здесь говорит о принадлежащих царю издавна греческих и латинских рукописях (codies), может относиться только к старой библиотеке московских государей; нет никакой возможности видеть в этих рукописях тех греческих книг, которые по поручению Никона, были приобретены в 1645-1655 годах Арсением Сухановым на Афоне и в других местах востока, так как последние считались принадлежащими патриарху и в 1663 году, вместе с другими книгами Никона, находились или в Воскресенском монастыре (большая часть), или, в принадлежавшем этому монастырю Иверском подворье (немногие).

      К сожалению, мы не имеем сведений о царском ответе на письмо Паисия (оно должно быть в московском архиве министерства иностранных дел) и можно лишь догадываться, что Паисий под каким-нибудь благовидным предлогом получил отказ.




      Одно из немецких известий о царской библиотеке, рассказ пастора Ваттермана (они видел эту библиотеку в 1565 или1566 году) сообщает, что в ней были книги не только греческие и латинские, но и еврейские. Н.П. Лихачев нашел в наказе Ивана Грозного послу к ногайским татарам Михаилу Сунбулову, 1565 года, такие слова:



      «А нечто молвит Тинехмат князь: писал если к царю и великому князю о книге Азянбу –й-Махлукат, и государь тое ко мне книги не прислал. И Михаилу молвити: государь наш все книги в казнах своих искати велел и доискатися ее не могли.»

       
      Из него видно, что ногайский князь обратился к царю с просьбой прислать ему сочинение Казвини Аджанбу –ль-махлукат, т.е. Чудеса природы, что царь велел искать арабскую рукопись в своей библиотеке и что ее не нашли. Ясно, что проситель знал, что Иван Грозный владеет арабскими рукописями, и сам царь не думал отрицать этого. Если мы заглянем в летописи, мы в ней найдем известие, что после смерти казанского царя Сафа-Гирея, казанские татары выдали воеводе Грозного его вдову и сына, и что при этом воевода захватил и отправил в Москву все ценности, всю казну казанских царей, и будем иметь право предположить, что при Иване Грозном к доставшимся ему по наследству греческим и латинским книгам были присоединены арабские, взятые в Казани. Приняв в соображение, что ногайские князья были свои люди в Казани, как родственники и свойственники казанских царей, и могли иметь сведения об их библиотеке, мы поймем просьбу Тинехмата. А допустив, что между арабскими рукописями были написаны куфическим письмом, которое можно принять за еврейское, мы признаем имеющим основание рассказ Веттермана о еврейских книгах.


       
      Алексей Иванович Соболевский (26 декабря 1856 (7 января 1857), Москва — 24 мая 1929, Москва) — русский лингвист, палеограф, историк литературы, славист. Член Императорской Академии наук, член Императорского Православного Палестинского Общества.

      Лихачев Николай Петрович (12.04.1862— 14[27]. 04.1936), действительный статский советник, выдающийся русский историк, академик, член-учредитель Русского Собрания (PC).

      Митрополит Паисий (греч. Παΐσιος, в миру Пантелеимон Лигарид, греч. Παντολέων Λιγαρίδης; 1610, о. Хиос — 24 августа 1678, Киев) — епископ Иерусалимской Церкви; православный митрополит Газы. Активный участник церковно-политической борьбы в Русском государстве в 1660-х годах.

      Веттерман, Иоганн — магистр, дерптский пастор. По поручению Ивана Грозного осуществлял разбор царской библиотеки – легендарной Либереи.


      Просмотреть полную запись
    • Соболевский А.И. «Еще о Кремлевском тайнике и царской библиотеке»
      Автор: Неметон
      Раскопки в Московском Кремле пока еще не дали значительных результатов. Правда, они показали археологам-скептикам, что московский двор XVII имел такие тайны, которые не доверялись приказным чиновникам и на которых мало даже намеков в дошедших до нас многочисленных документах этого времени. Но и только. Причина отсутствия важных результатов, кажется, заключается в медленности работы, а последняя находится в прямой зависимости от неожиданного препятствия, встретившегося при самом начале раскопок: те тайные палаты кремлевских башен, из которых могут быть ходы в кремлевский тайник, оказались наполненными землей. Откуда эта земля? Ею засыпаны были башенные палаты в 1707-1709 годах.




      В то время, в ожидании нападения на Москву Карла XII и его шведов, производилось поспешное укрепление Кремля и Китай-города массой рабочих, число которых иногда доходило до 30 тыс. и которые работали даже зимой. Наши сведения о том, в чем именно состояли эти работы, довольно скудны; но мы не можем сомневаться, что они касались, между прочим, кремлевских башен. Одно из писем к Петру Великому царевича Алексея Петровича (он около полугода наблюдал за работами) дает кое-какие интересные указания. Царевич от 27-го октября 1707 года пишет:

      «У Боровицких ворот роют до фундамента, где зачинают болворок. По Москве-реке, между Тайницких и Москворецких ворот, оставливают бревнами и насыпают землю и делают бруствер. А от Тайницких ворот до Водовзводной башни и от Москворецких ворот до Васильевского сада такожде будет оставлено бревнами. На кремлевских башнях бойницы пробиты и пушки ставать...» (Мурзакевич, письма царевича Алексея Петровича, № 36).

      При этих работах попали в землю и разные кости, и осколки, и колонка, и копейка 1709 года, найденная в палатах под Троицкою и Боровицкою башнями. При этих же работах была засыпана ленивыми рабочими и случайно упавшая в яму пушка, которую откопали около Окружного суда…

      Поиски в старых документах, ради известий о библиотеке московских государей XVI-XVII веков (мы остаемся при предположении, что в 1682 году в палатах кремлевского тайника находилась, между прочим, эта библиотека), дали более ценные результаты.

      Скептики указывали на отсутствие всяких сведений о существовании царской библиотека с греческими и латинскими рукописями в XVII веке и предполагали, что та библиотека, которая была разобрана при великом князе Василии Ивановиче Максимом Греком и которую видели при Иване Грозном несколько немцев, погибла в один день из-за пожаров XVI века или в Смутное время. Нам посчастливилось найти известие об этой библиотеке из второй половины XVII века. Это – письмо известного Паисия Лигарида, ученого грека, проживавшего в Москве шестидесятые годы этого столетия и принимавшего значительное участие в деле патриарха Никона. Оно написано к царю Алексею Михайловичу в июне 1663 года, на латинском языке и издано в «Собрании государственных актов и договоров», том IV, №28. Вот важнейшая часть этого письма в русском переводе (не особо точном):

      О священнейший и благочестивейший император!

      Вертоград, заключенный от алкающих, и источник, запечатленный от жаждущих, по справедливости почитаются не существующими. Я говорю се к тому, что давно уже известно о собрании Вашим Величеством из разных книгохранилищ многих превосходных книг; почему нижайше и прошу дозволить мне свободный вход в Ваши книгохранилища, для разсмотрения греческих и латинских сочинений. Кроме верной пользы, сие не нанесет никакого предосуждения святой Божьей церкви, ни Августейшей Вашей империи, которую да покроет, возвысит и утвердит Всевышнее провидение. Аминь, буди, буди.

      То, что Паисий здесь говорит о принадлежащих царю издавна греческих и латинских рукописях (codies), может относиться только к старой библиотеке московских государей; нет никакой возможности видеть в этих рукописях тех греческих книг, которые по поручению Никона, были приобретены в 1645-1655 годах Арсением Сухановым на Афоне и в других местах востока, так как последние считались принадлежащими патриарху и в 1663 году, вместе с другими книгами Никона, находились или в Воскресенском монастыре (большая часть), или, в принадлежавшем этому монастырю Иверском подворье (немногие).

      К сожалению, мы не имеем сведений о царском ответе на письмо Паисия (оно должно быть в московском архиве министерства иностранных дел) и можно лишь догадываться, что Паисий под каким-нибудь благовидным предлогом получил отказ.




      Одно из немецких известий о царской библиотеке, рассказ пастора Ваттермана (они видел эту библиотеку в 1565 или1566 году) сообщает, что в ней были книги не только греческие и латинские, но и еврейские. Н.П. Лихачев нашел в наказе Ивана Грозного послу к ногайским татарам Михаилу Сунбулову, 1565 года, такие слова:



      «А нечто молвит Тинехмат князь: писал если к царю и великому князю о книге Азянбу –й-Махлукат, и государь тое ко мне книги не прислал. И Михаилу молвити: государь наш все книги в казнах своих искати велел и доискатися ее не могли.»

       
      Из него видно, что ногайский князь обратился к царю с просьбой прислать ему сочинение Казвини Аджанбу –ль-махлукат, т.е. Чудеса природы, что царь велел искать арабскую рукопись в своей библиотеке и что ее не нашли. Ясно, что проситель знал, что Иван Грозный владеет арабскими рукописями, и сам царь не думал отрицать этого. Если мы заглянем в летописи, мы в ней найдем известие, что после смерти казанского царя Сафа-Гирея, казанские татары выдали воеводе Грозного его вдову и сына, и что при этом воевода захватил и отправил в Москву все ценности, всю казну казанских царей, и будем иметь право предположить, что при Иване Грозном к доставшимся ему по наследству греческим и латинским книгам были присоединены арабские, взятые в Казани. Приняв в соображение, что ногайские князья были свои люди в Казани, как родственники и свойственники казанских царей, и могли иметь сведения об их библиотеке, мы поймем просьбу Тинехмата. А допустив, что между арабскими рукописями были написаны куфическим письмом, которое можно принять за еврейское, мы признаем имеющим основание рассказ Веттермана о еврейских книгах.


       
      Алексей Иванович Соболевский (26 декабря 1856 (7 января 1857), Москва — 24 мая 1929, Москва) — русский лингвист, палеограф, историк литературы, славист. Член Императорской Академии наук, член Императорского Православного Палестинского Общества.

      Лихачев Николай Петрович (12.04.1862— 14[27]. 04.1936), действительный статский советник, выдающийся русский историк, академик, член-учредитель Русского Собрания (PC).

      Митрополит Паисий (греч. Παΐσιος, в миру Пантелеимон Лигарид, греч. Παντολέων Λιγαρίδης; 1610, о. Хиос — 24 августа 1678, Киев) — епископ Иерусалимской Церкви; православный митрополит Газы. Активный участник церковно-политической борьбы в Русском государстве в 1660-х годах.

      Веттерман, Иоганн — магистр, дерптский пастор. По поручению Ивана Грозного осуществлял разбор царской библиотеки – легендарной Либереи.