Донское казачество в течение столетия служило крепким заслоном и обороной Русского государства, от степных хищников. Осваивая территорию «дикого поля», донские казаки подготовляли благоприятную почву для освоения Подонья и Приазовья, прокладывали пути Русскому государству к Азовскому и Чёрному морям.
«Азовская оборона», или «Азовское сиденье» (под таким названием оно более известно в исторической литературе), бесспорно, является одной из замечательных страниц истории донского казачества. Оборона Азова — событие, в военном отношении выходившее далеко за рамки своей эпохи, — политически сводилась к борьбе за русские интересы, за русское национальное государство. Недаром поэтическая повесть об Азове называет вольнолюбивых участников обороны — донских казаков — «богатырями святорусскими», «защитниками русской земли.
Укреплению Азова, одного на главных форпостов турецкого владычества в Причерноморье и Приазовье, турецкое правительство уделяло большое внимание. Азов запирал русским выход а Азовское море.
Азовцы постоянно чинили казакам беспокойства. В одной из казачьих отписок в Москву читаем: «И нам, государь, шкоту великую те поганые азовцы чинили в наших юртах, и на речках и на камышах и на переходах нас хватали, и за море нашу братью на каторги продавали, и великие скорби и неволи чинили»1.
Крепость, расположенная у южных притоков Дона, на расстоянии 16 километров от впадения реки в море, включала 8 себя три каменных города: собственно Азов, Тапракалов и Ташкалов, — обнесенные общей каменной стеной и глубоким рвом. Постоянный гарнизон (не менее 4 тыс. человек) имел 200 пушек, расставленных на 11 башнях крепости.
21 апреля 1637 г. донцы, собравшись на Монастырском яру, «сбили круг» и приняли решение; «Итти посечь бусурман, взять Азов и утвердить в нем веру православную». Под предводительством выбранного войскового атамана Михаила Ивановича Татаринова казаки двинулись «конною и судовою ратью» к Азову. Стенобитных орудий у них не было, а вся артиллерия состояла из четырёх фальконетов. Пороху имелось ограниченное количество. Восемь недель стояли казаки под осаждённым Азовом. В ночь на 18 июня они взорвали подкоп, подведённый под стену Азовской крепости. Решительный штурм начался. Донцы ворвались в образовавшийся от взрыва проход в стене и одновременно со всех сторон атаковали крепость, взбираясь на городские стены по заранее приготовленным лестницам. Завязалась рукопашная схватка. На третий день казаки овладели Азовом. Сообщая радостную весть московскому царю, они писали об освобождении двух тысяч русских невольников: «Из того города Азова от бусурманские веры, от злохищенных волков чинилось пакость великая твоей, великого государя, отчине, украинным городом наипачеж»2.
Азов имел весьма важное стратегическое значение. В поэтической повести об «Азовском сиденьи» говорится: «Разделили вы государя царя Турского со всею Ордою Крымскою воровством своим с тем Азовом городом. А та у него Орда Крымская обороны его на все стороны страшная».
Укрепив город, казаки стали беспрепятственно плавать по Азовскому и Чёрному морям. Крымские и ногайские татары, находившиеся тогда в большом страхе, в 1637—1642 гг. не предприняли ни одного набега на Россию. Азов стал центром Донского войска, куда стекалось население со всех концов страны. Из расспросных речей в Посольском приказе сына боярского Tрофима Михиева, ездившего на Дон с царской грамотой, мы узнаем, что «в Азове де всех атаманов и казаков живут житьем по смете будет с 5 тысяч, и у города де у Азова проломную стену, что взорвало подкопом, заделали. А наряду де у них большого и мелкого будет с 300, а зелья де пушечного и pyчнoгo, и свинцу у них в Азове есть, только сказывают нe большой: в асадное де время... пробыть им не уметь»3. Остро встал вопрос о снабжении Азова хлебом и вообще продовольствием. С этой целью в Москву прибыли в 1638 г. посланцы атамана Татаринова. Удалось наладить торговые отношения не только с русскими купцами, но и с персами, таманцами, каффинцами, с Керчью.
Войско Донское, укрепившись в Азове, не переставало нести службу Русскому государству: доставляло «языков», предупреждало о замыслах крымцев и других степняков. За пятилетие (1637—1642) казакам удалось призвать в подданство России многих ногайских мурз.
Лето 1640 г. было последним для приготовления казаков к осадному сидению. В начале года персидский шах Сафей прислал в Азов посла Мороткана Момедова со свитой в 40 человек. Они звали донских казаков к себе на службу. Казаки и не помышляли об измене Русскому государству. От не хотели отвечать на грамоту шаха без совета с московским царём4.
Ибрагим I
С весны 1641 г. над Азовом снова нависла военная угроза: турецкий султан Мурат IV готовился к походу. Казаки начали спешно сооружать дополнительные укрепления города; копали новые рвы, возводили земляные валы, рыли колодцы. По донским станицам рассылалась грамоты с призывом идти на защиту Азова. Казаки решили обороняться до последнего, умереть всем, но крепости не отдавать: «А хотят де все в Азове сидеть крепко, хоть и всем до одного человека помереть, а Азова не поступываться»5. Мурату IV не удалось осуществить поход на Азов: в 1640 г, он умер. Новый султан, Ибрагим I, задумав довершить начатое дело, собрал в 1641 г. огромную армию. Оттоманская Порта во что бы то ни стало хотела веруть Азов — былой форпост её владычества в Причерноморье и Приазовье. Овладев Азовом, турки снова стали бы господами положения на всём северном побережье Чёрного моря. Эта крепость, прочно соединяя огромные колониальные владения турок с Крымской Ордой, обеспечивала их безопасность.
7 июня 1641 г. турки приплыли к Азову на множестве кораблей. С этого дня и принято считать начало «Азовского сиденья». 24 июня подошёл и крымский хан с огромными полчищами: он привёл не менее 50 тыс. татар. В определении общего количества осаждавших Азов войск источники расходятся: сами казаки считали, что осадная армия турок состояла из 240 тыс. человек6; московские переводчики Лыков и Буколов, находившиеся тогда в Константинополе, называли цифру — 160 тысяч. Вице-адмирал Крюйс сообщал, что турки имели 20 тыс. янычар, 20 тыс. спагов, 50 тыс. крымских татар, 10 тыс. черкесов, большое число молдаван и валахов, Официальные турецкие источники уверяли, что в походе участвовало всего лишь несколько тысяч янычар и 38 галер7. Стремясь оправдать свои военные неудачи, турки, безусловно, всячески преуменьшали свои силы. В сказании об «Азовском сиденьи» численность осаждавших войск определена в 300 тыс. человек, и цифра эта не фантастична. Достаточно сослаться на свидетельство участника осады, турецкого историка Эвлия-эфендия, указавшего, что одних только турок было 47 тысяч8. Изучение и сопоставление материалов показывают, что турки стянули для осады Азова не менее 200 тыс. человек, их флот состоял из 80 каторг, 90 больших и мелках судов с войском и 20 кораблей с боевыми припасами и оборудованием. Во главе турецко-татарской армии был поставлен силистрийский паша Гуссейн-Дели, флотом командовал паша Пиали-Ага, военачальник с большим военным опытом.
С турками прибыло много наемных военных специалистов. «Да были же с пашами для всяких подкопных и приступных промыслов немецкие люди городоимцы, мудрые вымышлинники многих государств, которые умеют всякие приступные делать и вымышлять дела, и подкопные поземельные вести мудрити и ядра огненные зажигательные»9.
Нет точных сведений и о численности казачьего гарнизона в Азове. По Крюйсу, там было всего 1400 мужчин и 800 женщин. С. М. Соловьев говорит, что во время «Азовского сиденья» казаков было 5367 и 800 женщин10. Это наиболее вероятно: сами казаки также называли цифру около 5 тысяч11.
Во главе осаждённых казаков стояли войсковой атаман Осип Петров и его помощник Наум Васильев. Петров обнаружил блестящие военные способности и мастерски руководил обороной крепости.
7 июня 1641 г. началась кровопролитная осада. Азовский гарнизон был горсткой храбрецов по сравнению с огромными полчищами, штурмовавшими крепость. 3 месяца и 20 дней держались отважные защитники Азова, они вписали одну из славных страниц в историю военного прошлого нашей родины.
Турецкое командование в первый день осады прислало толмачей для переговоров с защитниками крепости о сдаче Азова: «Казачество Донское вольное, соседи наши ближние, лукавые пустынные жители и разбойницы непощадные, кому приносите такие обиды великие? Сердца ваши христианские жестокие, очистите вотчину царя Турского, Азов город, в сию нощь, не мешкая, доколе всех вас не побьем. А если вы служить похотите нашему царю Турскому, принесите вину свою... И пожалует вас, донских казаков, честью великою и обогатит великим и несчётным богатством»12.
Турки обещали казакам не только выпустить их из крепости невредимыми, но и позволить им увезти с собой всё имущество. Одновременно их соблазняли заманчивыми перспективами в случае перехода на службу к султану. Казаки, по словам повести, дали такой ответ: «Давно мы вас ждали к себе в гости и егда дождались, лишь вы потеряли дни многие, напрасно едучи к Азову городу. Где полно Обрагим ваш царь Турской ум свой дел, или у него, царя Турского не стало за морем злата я серебра, что он приехал под нас, казаков, для кровавых наших зипунов. И то вам самим туркам ведомо, что по сие время никто даром зипунов с нас не снимывал. Хотя он Турский царь нас взятьём возьмет в Азове такими своими великими силами и людьми наёмными и промыслом немецким, то не большая ему почесть и хвала. Не изведёт он тeм нашего старинного казачьего прозвища, и не запустеет от того Дон головами нашими. А прозванье наше вечное казачество донское вольное, бесстрашное; станем мы с ним царём Турским биться, что с худыми свиньями, то всеми вами и наёмными вашими людьми окупим мы себе в живота место. Давно у нас в полях наших летают орлы и играют чёрные и всякие птицы кровоядные, подле реки Дону. И дожидаются на съеденье и на пищу плоти вашая. Потерять вам под Азовом городом турецких своих голов многие тысячи, а не видать его вам из рук наших казачьих и до века, что ушей своих»13.
Казаки поклялись оборонять Азов до последней капли крови и дали друг другу слово, попавшись в плен, не сообщать о состоянии города никаких сведений.
По свидетельству Эвлия-эфендия, турки следующим образом расположили свои войска вокруг Азова; выше водяной башни — анатолийские войска с 8 большими пушками и с 10 полками янычар; 6 полков Карамании поместились у южных ворот; в западном предместье Таняк расположился Канаан-паша с 10 полками янычар, с одним полком оружейников и полком артиллеристов.
Первым делом турки пустили в ход артиллерию и стенобитные орудия. У них было 129 проломных пушек, стрелявших ядрами от одного до полутора пуда весом, 874 пушки и тюфяка14. Приблизив к крепостным стенам все стенобитные орудия и открыв сильный артиллерийский огонь, турецкие войска сомкнутыми рядами с громкими криками «аллах, аллах!» пошли на штурм Азова. Неприятель рассчитывал одним ударом покончить с непокорными казаками, но первый день штурма окончился для него полной неудачей; убито было 6 голов янычарских, 2 немецких полковника, много других военачальников и более 6 тысяч солдат. После первого штурма силы осаждённых увеличились: той же ночью в Азов по Дону прибыло подкрепление в составе тысячи казаков.
Потерпев неудачу, турки два дня не решались возобновить штурм. Они приняли меры предосторожности, чтобы не допустить просачивания казачьих подкреплений в осаждённую крепость, усилили стражу у берегов Дона. Турецкий главнокомандующий направил к казакам двух толмачей с просьбой о перемирии для похорон убитых, предлагая им за это золото. Казаки согласились на это без всякого вознаграждения, гордо ответив: «Не продаём трупу мёртвого никому же. Не дорого нам серебро и злато, дорога слава вечная».
Командование турецких войск решило соорудить земляной вал, чтобы легче было приблизиться к городским стенам в ворваться в крепость. Несмотря на превосходство сил противника, ободренные первой победой, казаки умело обороняли крепость.
Атаман Осип Петров разделил все силы на ряд отрядов и дал каждому определённую боевую задачу: одному отряду он поручил рытьё подкопов под сооружения в неприятельском стане; другой был предназначен для боевых и внезапных вылазок из крепости и т. д. Казаки умело сочетали оборону с наступательным боем, держали инициативу в своих руках. Осаждённые, внезапно превращаясь в нападающих, тем самым вносили дезорганизацию в ряды противника. Большое место отводилось разведывательной службе: во время специальных вылазок казаки захватывали «языков»; получая от них важные сведения, немедленно пользовались оплошностью врага.
Турецкое командование было обескуражено ходом осады. Взятие Азова стало буквально вопросом жизни и смерти для командного состава турецкой осадной армии. Азов надо было взять любой ценой ещё и потому, что исходом этой кампании определялся престиж Турецкой империи, её военная репутация. Турецкое командование организовало последовательно четыре больших приступа. Во главе осаждающих колонн шли отборные регулярные войска. Длительным и непрерывным штурмом враг предполагал измотать казаков, принудить их к сдаче. Яростно бросались турки на стены Азова, но всякий раз встречали решительный отпор. Огнём, копьями и саблями казаки сбрасывали врагов со стен. Осада затягивалась. Так прошёл июнь, затем июль. Близилась осень с дождями я непогодой. Армия турок редела. Запасов у противника оставалось мало. Турецко-татарское войско теряло боевой дух. Командование всячески старалось поднять боевое настроение войск. Главнокомандующий сам постоянно ходил по траншеям, «ободряя мусульманских воинов и заботясь обо всём с благоразумием»15.
9 августа 1641 г. в Константинополь было доставлено малоутешительное донесение Гуссейна-Дели паши о ходе осады Азова. Паша требовал немедленных подкреплений. «Воевать вечем, — писал он, — а прочь идти бесчестно; подобного срама османское оружие не знало: мы воевали целые царства и торжествовали победы, а теперь несём стыд от горстки незначащих воинов»16.
В Азов отправили 16 каторг с солдатами и боеприпасами. Гуссейн возобновил активные военные действия. За каждого убитого казака стали выдавать вознаграждение. Кто представлял голову убитого казака, тому «давалась записка на 100 пиастров, а те, которые брали пленных, могли считать их за собою»17.
Казаки в свою очередь постаралась усилить свой гарнизон людьми, наладить отношения с внешним казачьим миром. Упомянутый уже историк Эвлия-эфендия, участник осады, говорит, что казакам удавалось получать от своих собратьев ощутительную помощь; «Несмотря на большую бдительность, многие неверные казаки умели пробраться в крепость, бросаясь голыми в Дон и плывя под водой на спине с камышом во рту; оружие и амуниция их складывались в кожаные мешки, которые они плывя тащили за собой и таким способом давая пособие крепости. Для предупреждения сего мусульмане заперли Дон частоколом, через который не было проходу даже и рыбам, и тем набирали много вещей неверных, которые, потеряв всякую надежду на помощь, продолжали подземную войну, убивая большое число осаждающих»18. Турки призвали на помощь иностранных инженеров и решили соорудить огромный циркуляционный земляной вал, который, соединившись с крепостными стенами, дал бы тем самым турецкому войску возможность броситься лавой на город и овладеть им. Многие тысячи солдат противника были брошены на земляные работы, а чтобы казаки не мешали сооружению вала, турки 16 суток беспрерывно вели артиллерийскую стрельбу, меняя прислугу у орудий.
Отсиживаясь в «порах земляных», казаки несмотря на бешеный артиллерийский огонь продолжали вести подкопы под инженерные сооружения турок. Днём и ночью неустанно велись 28 подкопов к сооружаемой иностранцами горе. Когда подкопы были готовы, казаки, заложив большие пороховые запасы, произвели одновременный и страшный по силе взрыв. Все сооружения турок, потребовавшие огромных усилий, взлетели на воздух вместе с находившимися там людьми.
Турки несли в ходе осады колоссальные потери. Не было времени хоронить трупы, и они, разлагаясь, отравляли воздух, распространяли заразу. Питание было отвратительное. Среди осадных войск росло недовольство, выливавшееся иногда даже в бунты. Главнокомандующий Гуссейн-Дели предложил своему правительству отложить осаду Азова до весны следующего, 1642 года. Ответ султана Ибрагима I был очень лаконичен: «Паша, возьми Азов или отдай свою голову»19. Тогда турки предложили всему Донскому войску в Азове покинуть город, получив на каждого казака по тысяче талеров20. Атаманы и казаки оставались неподкупными и стойкими воинами. Ни дожди, ни холодные ветры, ни раны и болезни, ни большой недостаток продовольствия и всех припасов не сломили их доблести; истекая кровью к потеряв большую часть артиллерии. казаки продолжали сражаться. Большую помощь в обороне крепости оказывали женщины. В самый разгар боя они появлялись на залитых кровью валах, перевязывали раненых, кормили голодных, подносили бойцам оружие и боевые припасы. Под вражеским обстрелом женщины копали рвы, таскали на валы землю, во время штурма казачки лили горячую смолу и кипяток на головы штурмующих. Несмотря на крайнее утомление казаки сохранили бодрость духа настолько, что делали по ночам вылазки, заманивали неприятеля притворным отступлением, наводили его на подкоп, а после взрыва кидались на противника с безумной отвагой.
За время трёхмесячной осады казаки отбили 24 мощных и длительных приступа. Осажденные почти были лишены сна и сколько-нибудь сносного отдыха. Повесть об «Азовском сиденьи» очень образно описывает страшную усталость казаков: «Поморили нас бессонием; наши ноги под нами подогнулися и руки наши оборонные уже служить замертвели. А уста наши и не глаголют от беспристанные стрельбы пушечные и пищальные. Глаза наши, по них поганым стреляючи, порохом выжгло. Язык наш в устах наших на них, поганых бусурман, закричати не сможет. Такое стало бессилие и неможение, что не можем в руках своих держати никакого оружия».
Городские стены и укрепления Азова местами были разрушены до основания. Казаки держались мужественно, но физические силы начали их покидать. Тогда атаман Осип Петров предложил уцелевшим защитникам крепости сделать последнюю и решительную вылазку и в наступательном бою победить или сложить свои головы с честью на поле брани. Казаки приняли предложение атамана. В ночь на 26 сентября 1641 г. предстоял последний штурм турецко-татарского лагеря. Готовясь к бою, казаки, по словам повести, прощались друг с другом: «Простите нас леса тёмные и дубравы зелёные, простите нас поля чистые и заводи тихие. Простите нас море синее и тихий Дон Иванович. Уже нам по тебе, атаману нашему, с грозным войском не ездити и дикого зверя в чистом поле не стреливати и в тихом Дону Ивановиче рыбы не лавливати». В то время как казаки готовились к последней вылазке, офицеры турецко-татарской армии собрались на военный совет. Его участники пришли к выводу, что взятие крепости невозможно. Назревал бунт янычар. С наступлением зимы Азовское море замёрзнет и сообщение с Турцией прервётся, В этих условиях гибель всей армии неизбежна. Военный совет решил осаду Азова снять. Ночью 26 сентября 1641 г. турки позорно бежали к морю для погрузки на корабли и каторги.
Чуть забрезжило хмурое октябрьское утро, а уже казаки, перепрыгивая чеpeз рвы и сползая по насыпям, незаметно окружали неприятельский стан. Вот вползли они на последнюю насыпь, разом, по знаку атамана, выпрямившись, взмахнули саблями и остолбенели: вражеский лагерь был пуст. Забыв об усталости, казаки бросились преследовать врагов и настигли их на побережье Азовского моря. Турки поспешно грузились на суда. Обезумев от страха, они стали «метатися на корабли и бусы», тонули, давили друг друга. Казаки, пользуясь суматохой, рубили их саблями и кололи пиками. Потеряв около половины своей армии под Азовом, татары в беспорядке потянулись в Крым. Крымский хан Багадир-Гирей, смертельно раненый под Азовом, скончался по дороге в свою резиденцию21.
Горстка казаков, в количестве 8—9 тысяч (с пополнениями), выдержала почти четырёхмесячную осаду почти двухсоттысячного турецко-татарского войска и принудила его отступить. Около ста тысяч человек потерял неприятель под Азовом. Турецкое правительство, пытаясь весьма неуклюже объяснить свою военную неудачу, утверждало, что истинной целью было якобы не взятие Азова, а опустошение русских земель. Крепость-де они взяли бы, заявляли турки, в течение месяца, но этой задачи они себе не ставили.
Казаки торжествовали победу, но она досталась им дорогой ценой. Из 8—9 тысяч казаков, сидевших в Азове, погибло две трети. Осталось в живых только около трёх тысяч человек, причём большинство искалеченных. Но как ни велики были эти потери, они не могут идти в сравнение с колоссальными потерями неприятеля. Известие о бегстве турецкого войска из-под Азова повергло султана а ярость. Свою неистовую злобу он сорвал на офицерах отступившей армии. Главнокомандующий Гуссейн-Дели по пути к Очакову скоропостижно скончался и тем избежал свирепой расправы, А всех остальных султан предал военному суду, большинство из них было казнено.
Так постыдно закончили турки четырёхмесячную осаду Азова. За казаками с той поры окончательно и прочно утвердилось название «Великое Войско Донское».
***
В октябре 1641 г. Донское войско прислало в Москву атамана Наума Васильева и есаула Фёдора Порушина и 24 казака с извещением, что они «от Турских и от Крымских и от многих людей город Азов отсидели». Предложив Азов в вотчину московскому государю, казаки с нетерпением ждали ответа и помощи, без которой им Азов более держать было невозможно.
Как поступить с Азовом, — вопрос был серьёзный для Русского государства. В январе 1642 г. в Москве был созван Земский собор для решения вопроса: «Должно ли удержать за Россиею взятый донскими казаками город Азов, или отдать оный туркам обратно?» В Москве полагали, что для удержания Азова потребуется десятитысячное войско и 221 тысяча рублей деньгами22.
27 апреля 1642 г. донских атаманов Наума Васильева и Аббакума Сафонова с казаками призвали в «Золотую палату», где было «им про Азовское дело сказано». Казакам предложили покинуть Азов. Им ничего не оставалось делать, как согласиться с решением правительства. А между тем Русское государство, отрезанное тогда от всех морей, было кровно заинтересовано в морскиx рубежах. Если бы московское правительство поддержало казаков и вместе с ними твёрдою ногою стало в Азове, путь к морю был бы отвоёван. Но правящие круги России предпочли устраниться от решения этой трудной государственной задачи и отказались от Азова. Правда, международная и внутренняя обстановка Русского государства в то время была очень сложной, но всё же это не может полностью оправдать близорукую политику правительства Михаила Фёдоровича в вопросе об Азове.
Оставляя Азов, казаки всё, что не могли увезти с собою, разрушили и уничтожили. Уцелевшие стены были взорваны. Турки, пишет Эвлия-эфендия, «не застали в Азове не только людей, но даже ни одного животного; там не осталось ни собаки, ни кошки, ни мыши. Уцелела одна только Генуэзская башня»23. В грамоте от 27 июля 1642 г. на имя войскового атамана Осипа Петрова царь благодарил казаков за послушание и быстрое оставление Азова24.
Примечания
1. «Донские дела», кн. 1-я, стр. 635.
2. Акты, собранные генерал-майором Лишиным. Т. I, стр. 15. Новочеркасск. 1891.
3. «Донские дела», кн. 1-я, стр. 661,
4. Там же, кн. 2-я, стр. 22-23.
5. Там же, стр. 219.
6. «Донские дела», кн. 1-я, стр. 367.
7. Сеньковский (барон Брамбеус). Соч. Т. VI, сгр. 17-19. СПБ. 1859.
8. «Записки Одесского общества истории древности». Т. VIII, стр. 162. Одесса. 1872.
9. «Русский архив», кн. 2-я, изд. П. Бартеневым. М. 1898. «Сказанье об Азовском сиденьи».
10. Соловьёв С. История России с древнейших времён. Т. IX, стр. 268. 1874.
11. «Донские дела», кн. 2-я, стр. 219.
12. Там же.
13. «Русский архив», кн. 2-я за 1898 год.
14. «Записки Одесского общества истории и древности». Т. VIII. «Русский архив», кн. 2-я за 1898 год.
15. «Записки Одесского общества истории и древности». Т. VIII, стр. 164.
16. «Историческое описание Земли Войска Донского». Т. I, стр. 284. Новочеркасск. 1867. Издание Войскового статистического комитета.
17. «Записки Одесского общества истории и древности». Т. VIII, стр. 165.
18. Там же, стр. 164.
19. Байер Зигфрид. Описание всех случаев, касающихся Азова, стр. 93. СПБ. 1872.
20. «Донские дела», кн. 2-я, стр. 368—369.
21. «Донские дела», кн. 2-я, стр. 288. Отписка от 7 февраля 1642 года.
22. Яковлев. Засечная черта Московского государства в XVII веке. М, 1916,
23. «Записки Одесского общества истории и древности». Т. VIII, стр. 169.
24. «Донские дела», кн, 2-я, стр. 457.