Тихонов Ю. А. "Азовское сидение" // Вопросы истории. - 1970. - № 8. - С. 99-110.
В шестнадцати километрах от устья Дона, на левом берегу реки, возвышается поразительной высоты холм. С его вершины открывается живописный вид на безбрежные донские степи. Самой природой тут уготовано место для тоге, чтобы закрыть выход к Азовскому морю. Так оно и было в прошлом. Еще в VI в. до н. э. греки основали здесь город Танаис, в X - XI вв. этот город входил в состав Тмутараканского княжества Киевской Руси, затем был захвачен половцами, потом стал одним из городов Золотой Орды. В XIII - XV вв. здесь располагалась богатая италийская колония Тана. А в 1471 г. город захватили турки и превратили его в мощную крепость1, которая обеспечивала ее хозяевам безопасность побережья Азовского моря и являлась опорным пунктом для установления власти над степными просторами Нижнего Дона и Северного Кавказа. Турецкие султаны не жалели средств для укрепления Азова. Высокая каменная стена с 11 башнями опоясывала холм. Предместья прикрывались рвами и земляными валами. Крепость защищал четырехтысячный гарнизон пехоты, имевший свыше 200 пушек.
1 . Накануне
В 1637 г. дворы монархов в Москве, Варшаве, Стамбуле, Бахчисарае, Исфагани были потрясены известием о взятии казавшейся неприступною Азовской крепости донскими казаками. Штурм Азова спутал карты многих дипломатов и полководцев и внес коррективы в сложившуюся к тому времени систему политических взаимоотношений России, Речи Посполитой, Османской империи и ее вассалов. Почему же, казалось бы, локальный успех Войска Донского вызвал такое волнение правительств, обладавших крупными, хорошо обученными военными силами и большими материальными богатствами? Дело в том, что нападение на Азов было не случайным явлением2. Руководители Войска Донского оказались хорошими военными организаторами и военачальниками, точно рассчитавшими выгоды выступления в удачное для казачества время.
Какими же были международные отношения в Восточной Европе и Передней Азии в 30-е годы XVII века? После Смоленской войны 1632 - 1634 гг. граница между Россией и Речью Посполитой оставалась на расстоянии в 200 - 250 км от Москвы. Правительство царя Михаила Романова убедилось на горьком опыте, что, прежде чем пытаться отодвинуть рубежи от столицы на запад и вернуть Смоленск, надо укрепить южные города. К этому побуждали недавние события. Так, неожиданный набег крымского хана в 1633 г. на русские земли сыграл важную роль в поражении русской армии под Смоленском, ибо дворяне самочинно уходили с места военных действий в свои подвергшиеся этому налету поместья. Постоянные набеги крымских и ногайских феодалов на южнорусские уезды преследовали не только грабительские цели. Крымские ханы, будучи вассалами турецких султанов, считали себя в то же время наследниками Золотой Орды и претендовали на получение постоянной дани у русских. Татарские нападения обескровливали Русское государство. Только в течение первой половины XVII в. было захвачено для продажи на невольничьих рынках около 200 тыс. русских людей. Именно Азов являлся основным местом продажи пленников в рабство восточным купцам. За это же время русское правительство, чтобы удержать татар от нападений на Россию, затратило на подарки крымской знати и содержание посольств крымцев до 1 млн. золотых рублей. На эти деньги можно было построить около 200 городов-крепостей3. Мощную Азовскую крепость ханы использовали в своих разбойничьих целях. Султанский двор очень дорожил Азовом. Далеко выдвинутая на север крепость позволяла держать в узде крымских и ногайских татар и мусульманские народы Северного Кавказа. В намерении турецких султанов осуществить захват земель по Дону, Волге, на Кавказе, восстановить под своей властью Казанское и Астраханское ханства большое место отводилось Азову. Эта крепость позволяла турецким феодалам, не опасаясь действий со стороны России, развертывать экспансию против соседних территорий Европы и Азии. В 30-х годах XVII столетия Русское государство стало воздвигать сплошную цепь городов-крепостей на южной границе, чтобы обезопасить себя от походов крымцев. В интересах независимости страны и ее территориальной целостности необходимо было постепенно заселять и осваивать южные степи, отодвигая границу от Москвы ближе к Черному и Азовскому морям. В столице понимали, что Азовская крепость цементировала военные действия татарских феодалов и без ее сокрушения трудно надеяться на полный успех. Поэтому русское правительство оказывало Войску Донскому как военной силе, непосредственно противостоявшей Азову, посильную материальную помощь. В 1635 - 1637 гг. было построено восемь новых городов: Тамбов, Ефремов, Козлов, Верхний и Нижний Ломовы, Чернавск, Усерд, Яблонов. Сплошными укреплениями - рвами, засеками, надолбами - эти крепости связывались в единую полосу и закрывали путь татарской коннице.
Донские казаки прекрасно понимали ключевое значение Азова: отсюда исходила постоянная угроза, непосредственно направленная против них. Кроме того, крепость способствовала захватнической политике турецких султанов. Об этом свидетельствует исключительно удачно выбранное Войском Донским время нападения на Азов. Весной 1637 г. султан Мурад IV решил с помощью крымской конницы нанести удар по Ирану, с которым Турция находилась в состоянии войны. Султанский двор рассчитывал, что после заключения в 1634 г. мирного договора с Речью Посполитой с севера турецким владениям ничто не угрожает, а Русское государство, ослабленное Смоленской войной, тоже не предпримет наступательных действий. Казалось бы, настал удобный момент для отражения иранских войск, захвативших Грузию и вторгшихся на территорию Малой Азии. Удачной войной против Ирана султан надеялся потушить народное недовольство в самой Османской империи. Поэтому против шаха была брошена султанская армия и привлечены войска вассалов.
Однако крымский хан Инайет-Гирей, вынужденный считаться с нежеланием своих воинов отправляться в далекий и трудный поход, взбунтовался и даже овладел турецкой крепостью Кафой (Феодосией). Тогда Мурад низложил непокорного вассала и назначил ханом Бахадур-Гирея, но заставить крымских феодалов отправиться воевать с персами ему и на этот раз не удалось. Более того, крымцы принудили ногайских татар выступить с ними в поход на Молдавию. Пока шла эта свара, Азов оставался без помощи от турецких и крымских войск и без прикрытия со стороны Ногайской Орды. Турецкое правительство беспокоилось за судьбу Азова, памятуя о многолетнем противоборстве с донскими казаками. Казаки, ведя постоянную борьбу с захватническими устремлениями турок, часто сами нападали на Азов и его предместья, опустошали их и в случае успеха брали с азовцев дань деньгами, солью, рыболовными снастями. Турецкие отряды из Азова, в свою очередь, разоряли казачьи городки. В 1574 г. казаки захватили предместье Азова, взяв много пленных, в том числе шурина султана. В 1625 г. им удалось ворваться в крепость, из которой они с трудом были вытеснены. Особая башня (каланча) в устье Дона, прикрывавшая пушечным огнем выход в море, была разрушена донцами. В 1634 г. Азовская крепость подверглась совместному нападению донских и запорожских казаков. Казаки приступом взяли наугольную башню, однако башенные стены обвалились и камни засыпали вход в город4.
Теперь, когда турецкая армия сосредоточила все свои силы в Иране, а крымская и ногайская конницы были втянуты в войну с молдавским князем Кантемиром, население Приазовья и Причерноморья до самого Стамбула ожидало повторения молниеносных казачьих набегов. Султанское правительство попыталось отвести эту угрозу дипломатическим путем. Из Азова в Москву через Дон в январе 1637 г. был послан грек Фома Кантакузин. В пятый раз дипломат-шпион отправлялся в Россию. В его задачу входило выяснение обстановки в Войске Донском. По прибытии в Москву он должен был добиться от царского правительства запрещения казакам воевать с азовцами. Посольский приказ, догадываясь о целях этого визита, дал строгий наказ посланному на Дон для встречи турецкого посла дворянину Степану Чирикову не допускать к греку для разговоров ни русских, ни иноземцев. Да и донские атаманы, приняв турецкое посольство в составе 45 человек, не отпустили его в Москву, сославшись на глубокие снега. Кантакузин оказался в положении пленника.
Правительство царя Михаила, не желая осложнять отношения с Турцией, не давало санкции донским казакам на взятие Азова. Войско Донское рассматривалось им лишь как сила, препятствовавшая татарским набегам на воздвигавшуюся южную линию городов-крепостей. Понимая это, приезжавшие в Москву представители казачьих городков ни словом не обмолвились об истинных планах Войска Донского. Атаман Иван Каторжный получил в столице "царское жалованье", а также 100 пудов пороха и свинца, селитру и серу, что было казакам крайне необходимо.
2. Войско Донское
Леса и степи Подонья стали заселяться выходцами из России с конца XV - начала XVI века. На Дон шли смелые и сильные люди, не боявшиеся опасностей, спасавшиеся здесь от феодального ярма. Да и само название "казак" означало человека, не приписанного к какой-либо общественной группе и не включенного в число тяглых людей. Казачьи городки непрерывно пополнялись беглыми крестьянами и холопами, горожанами и стрельцами. Непрекращавшиеся стычки с кочевниками и турецкими войсками выковывали из донцов искусных наездников, метких стрелков, опытных мореходов. Донские казаки действовали, как правило, малочисленными отрядами, воюя не числом, а умением. В военных походах участвовали не только коренные донцы. Каждую весну на Дон приезжало из Руси много торговых людей с хлебом и ремесленными изделиями. Немало ремесленников (кузнецов, плотников и др.), а также рыболовов и косарей приходило наниматься на работу к зажиточным ("домовитым") казакам. Торговцы, гребцы, ремесленники часто вливались в казачьи отряды, уходившие за "зипунами", то есть за военной добычей, к крымским и турецким берегам.
Отношение русского правительства и привилегированных слоев России к донскому казачеству было двойственным. С одной стороны, Дон как отдушина для беглых и очаг социальной опасности очень тревожил их; с другой - не имея достаточных сил для успешного отражения татарских набегов, московские правители уже с середины XVI в. стали привлекать казаков для сторожевой службы и разведки. Крепли казачьи городки, росло и их военное значение. Бурные события начала XVII в. еще больше подняли престиж казаков. Их голос оказал существенное влияние на избрание новым царем Михаила Романова, который, в свою очередь, пожаловал донскому казачеству особые привилегии (устанавливалось ежегодное жалованье деньгами, хлебом, сукном, порохом, свинцом; разрешалась беспошлинная торговля в южных городах; поселившиеся на Дону беглецы признавались вольными людьми; все казачьи дела решал Посольский приказ). Русское правительство вынуждено было мириться с автономией Дона. Не окрепнув достаточно после польско-шведской интервенции, правительство Михаила Романова избегало осложнений с донскими казаками. К концу первой четверти XVII в. складывается своеобразная "республика" - Великое Войско Донское5.
Эта "республика" являла собой, особенно на первых порах, прямую противоположность феодально-крепостническим порядкам. Все важнейшие вопросы решал войсковой круг, на котором каждый казак имел право голоса. Исполнителями решений круга были атаманы, есаулы и войсковой дьяк. Все они и командиры были выборными. Жизнь на Дону регулировалась исторически сложившимся "войсковым правом", нормы которого обусловливались военными потребностями. Донцы, писал подьячий Посольского приказа Г. Котошихин. "судятся во всяких делах по своей воле, а не по царскому указу"6. Казаков отличали железная дисциплина в походе, взаимная выручка и товарищество, презрение к трусам, ворам и изменникам. Донцы очень дорожили своей вольностью. На предложение царя приехать в Москву "лучшим людям" для совета казачий круг ответил, что на Дону таковых нет, "все они меж себя равны"7. Все казаки формально были равны, но в действительности социальное неравенство существовало. Классовое расслоение среди казачества ко времени похода на Азов уже отчетливо проявлялось. Однако столь резкого размежевания на "домовитых" (зажиточных) и "голутвенных" (неимущих) казаков, какое наблюдалось накануне и в годы Крестьянской войны под предводительством С. Т. Разина, в рассматриваемое время еще не ощущалось. Русское общество первой половины XVII в. переносило на донских казаков поэтические представления из народных песен, сказок и былин. Донцы отождествлялись с богатырями киевских времен. Казачья храбрость, удаль и вольность вызывали восхищение среди крестьян, посадских и приборных людей. Казачье устройство считалось в широких народных массах достойным подражания. Сами же казаки сознавали себя сынами русского народа. Они заботились не только о "чести и славе" Войска Донского, но и о Русской земле в целом.
3. Осада Азова
Решение о походе на Азов было принято войсковым кругом в январе 1637 года. Руководители Войска Донского разослали приказ о сборе казаков. В походе должны были участвовать все жители казачьего края без исключения. Ослушников грозили объявить вне закона. Участники круга отдавали себе отчет в трудностях предстоящей осады Азова и хотели для штурма этой крепости собрать как можно больше воинов. Возможно, было отправлено письмо запорожцам с просьбой о помощи. К весне в низовые донские городки стали собираться воины. Сами донцы составили ядро войска, а основная масса рядовых участников похода формировалась из русских торговых людей и судовых работников. Это были приехавшие на Дон для торговли приборные люди (стрельцы и пушкари южных городов), крестьяне и бобыли. Немалую часть отряда составляли запорожские казаки, либо осевшие на Дону после подавления шляхтой народных восстаний на Украине, либо только что пришедшие с Украины. Всего собралось около 4,5 тыс. человек. В Монастырском городке большой казачий круг определил день выступления и план осады Азова. Походным атаманом круг избрал Михаила Татаринова. Под Азов пробрались охотники-разведчики, взявшие "языков" и выяснившие обстановку в крепости. Казачья армия на судах и конницей по берегу двинулась к Азову. В "Исторической" повести о взятии Азова Татаринову приписываются такие полные гордости слова: "Пойдем мы, атаманы и казаки, под тот град Азов среди дня, а не нощию украдом, своею славою великою, не устыдим лица своего от бесстыдных бусурман"8.
Войско было разделено на четыре полка. В каждом полку казаки выбрали полковников и есаулов. Осада крепости началась 21 апреля 1637 года. Предварительно донцы воздвигли вокруг Азова укрепления: вырыли рвы, соорудили почти вплотную к азовским каменным стенам насыпи, так что можно было бросать в осажденных камнями. Потянулись длительные дни осады с перестрелками, попытками донцов разрушить стены пушечным огнем, отражением вылазок осажденных9. Прошло более месяца. Находившийся в казачьем плену турецкий посол Кантакузин решил, что наступила пора изменить ход событий. Он разработал план, согласно которому на помощь азовцам должны были прийти турецкие гарнизоны Кафы, Керчи, Темрюка и Тамани, а также крымская конница. Кантакузин составил донесения, в которых сообщал, что численность казачьего войска невелика, и поручил людям своей свиты тайно доставить эти донесения в турецкие крепости, в Бахчисарай и Азов. Турецкое посольство было уверено в успехе своего замысла. Его переводчик неосторожно проговорился, что ныне убитых казаков из-под Азова возят каюками (то есть на небольших судах), а скоро начнут возить бударами (значительно большими судами).
Правда, далеко не всем посланцам Кантакузина удалось достичь цели. Некоторые из них, схваченные казаками, рассказали о действиях Кантакузина. На казачий круг были вызваны для объяснения оставшиеся члены посольства и приговорены к смертной казни. Отдельные же донесения Кантакузина были доставлены по назначению. К Азову пыталось пробиться четырехтысячное войско из Керчи, Тамани и Темрюка. Однако донцы вовремя узнали об этом и поспешили навстречу. На реке Кагальник произошло сражение, закончившееся поражением турецкого отряда. После этой неудачи положение азовского гарнизона резко ухудшилось. И все же осажденные надеялись, что казаки, не имевшие сильной артиллерии, в случае штурма будут отброшены турецкой пехотой.
22 мая из Воронежа с караваном судов из 49 стругов прибыл на Дон царский посланец С. Чириков. Привезенное им "государево жалованье" (порох, по 50 пушечных ядер к 84 пищалям, сукна, 2 тыс. рублей) оказалось как нельзя более кстати. С такими припасами казаки могли продолжать осаду Азова. Огнем из пушек им удалось повредить крепостные сооружения, но все же эти разрушения не были столь велики, чтобы можно было начать штурм. Тогда донцы задумали произвести подкоп.
Подземный ход под Азовскую крепость казаки рыли около месяца. Видимо, турки были уверены в том, что крепость неприступна, а казаки не знают техники подкопов. Но они ошибались. Нашлись сведущие в этом деле специалисты-подрывники среди запорожцев. Рано утром 18 июня мощный взрыв образовал пролом в стене на 10 саженей (более 20 метров)10. Через этот проход донцы ворвались в крепость. Стремясь отразить приступ казаков, почти все осажденные бросились к пролому, ослабив оборону в других местах. Донцы умело воспользовались этим, забрались по лестницам на стены и ворвались в город со всех сторон. На улицах Азова разгорелась кровопролитная рукопашная схватка, длившаяся три дня. Особенно тяжело было штурмовать четыре башни, где засело по 30 - 50 человек в каждой. В одной из башен азовцы отбивались две недели. Казаки брали приступом и торговые лавки. Как писали донцы в Москву, при взятии Азова они дали свободу двум тысячам православных. Доставшуюся добычу казаки разделили на всех участников осады и штурма (в том числе и убитых).
4. Азов - казачья столица
27 июня казаки пригласили С. Чирикова осмотреть Азов, задумав сделать его своим главным городом. Пролом в стене, позволивший ворваться в крепость, они быстро заделали. Но для приведения в порядок всей крепости требовались огромные усилия и средства. К своим 94 пушкам казаки прибавили 200 больших, средних и малых пушек, захваченных в Азове. Атаманов тревожило почти полное отсутствие пороха, который был израсходован при штурме. Для охраны Азова со стороны степей была создана конная стража численностью около 400 человек. Эти конники постоянно выезжали в разъезды на 10 - 20 верст. Атаманы Войска Донского заявили Чирикову о своей готовности оборонять Азов от турок и просили разрешения на приезд сюда из южных русских городов торговых людей с хлебными и иными запасами. Они сожалели по поводу убийства турецкого посла, но вместе с тем совершенно отчетливо дали понять царскому посланцу, что считают себя хозяевами положения. Чириков был предупрежден о том, что, если будет запрещена торговля и на Дону появятся царские ратники, казаки взорвут Азовскую крепость и уйдут в другие земли. Совершенно очевидно, что казаки рассматривали взятие Азова как свой подвиг и, одержав столь блестящую победу, не хотели поступаться "вольностью".
Донцы надеялись на постоянный приток людей из России, и ограниченность людских ресурсов на Дону их не пугала. Но им было ясно, что без снабжения боеприпасами и продовольствием Азов не удержать. Атаманы не ошиблись в своих расчетах. В Москве прекрасно понимали, что без казаков трудно отбивать нападения татар. Правительство Михаила Федоровича, хотя и было встревожено возможностью конфликта с Турцией, все же разрешило свободную торговлю с Доном. В 1638 г. казаки получили большое количество боеприпасов (по 100 пудов пороху ручного и пушечного, 150 пудов свинца). В знак признания их боевых заслуг в Азов привезли царское знамя, иконы и книги для открывавшихся здесь церквей. Царское правительство придерживалось тактики невмешательства в азовские дела, опасаясь, как бы в ответ на захват казаками Азова султан не приказал хану вторгнуться в пределы России. В грамоте султану Михаил Федорович писал: "И вам бы, брату нашему, на нас досады и нелюбья не держать за то, что казаки посланника вашего убили и Азов взяли: они это сделали без нашего повеленья, самовольством, и мы за таких воров никак не стоим и ссоры за них никакой не хотим, хотя их, воров, всех в один час велите побить; мы с вашим султановым величеством в крепкой братской дружбе и любви быть хотим"11. Царское правительстве заверяло султана в своей непричастности к казачьему походу. Однако к началу 1638 г., видя изменение в соотношении сил, Михаил Федорович стал требовать от казаков, чтобы они от обороны перешли в наступление на крымские улусы. В то же время правительство не жалело средств для полного восстановления засечной черты протяженностью в 600 верст, закрывавшей татарам путь к Москве12. Все эти меры были направлены на то, чтобы предотвратить турецко-татарскую экспансию13. Ход событий ясно показывал, что при боевом содружестве русского и украинского народов это было возможно. Султанское правительство после падения Азова оказалось в затруднительном положении. Можно было ожидать нападения казаков на Тамань, Крым, Малую Азию. К тому же турецкие крепости на побережье Черного моря были намного слабее Азовской, да и султанская армия застряла в Иране, а турецкий флот воевал против Венеции. В Стамбуле ходили слухи о 100-тысячном казачьем войске, штурмовавшем Азов (точные сведения о численности казаков многим казались проста неправдоподобными)14. Оставалась лишь слабая надежда на выступление против казаков крымских татар. Однако на них азовское поражение произвело угнетающее впечатление. Не отваживаясь на поход к Азову, они в сентябре 1637 г. предприняли набег на русские села и деревни, захватив более 2 тыс. пленников. 300 "полоняников" хан отправил султану в подарок. Для устрашения Москвы Мурад IV приказал казнить их.
Султан продолжал настаивать на походе татар к Азову, обещая прислать на помощь флот. 19 апреля 1638 г. к Азову прибыло крымское посольство и потребовало сдать город. Вот как звучал ответ донцов ханским послам: "Не токмо что город дать вашему царю, и мы не дадим с городовой стены и одного камня снять вашему царю, нешто будет наши головы так же волятца станут полны рвы около города, как топеря ваши бусурманские головы ныне воляютца, тогды нешто вам город Азов будет"15. Крымцам пришлось с позором удалиться.
Чтобы подтолкнуть крымских татар к выступлению, в начале лета 1638 г. турецкая эскадра в 40 каторг (гребные суда) вошла в Азовское море. Казаки выставили против турецких кораблей 74 морских струга, но прорваться из устья Дона к морю они не смогли. В августе крымский хан Бахадур-Гирей выступил к Азову, но, не видя большого энтузиазма среди своих воинов воевать ("...не городоимцы мы", - говорили о себе крымцы) и не дойдя до Дона, повернул восвояси. К тому же передовой отряд татар попал в засаду. Тогда раздосадованные татарские мурзы решили выместить злобу на русском посольстве. Прибывшие в январе 1639 г. в Бахчисарай царские посланники Иван Фустов и Иван Ломакин подверглись неслыханным издевательствам: их избивали, морили голодом, держали на морозе двое суток, сажали на раскаленное железо.
Возмущение населения России надругательством над посланниками было так велико, что царь Михаил Федорович в июле 1639 г. созвал Земский собор. На соборе дворяне поклялись в готовности воевать по царскому указу. Торговые люди предлагали прекратить уплату дани хану и снарядить на эти деньги войско. Однако на переговорах с крымским посольством бояре высказали лишь угрозу, что дань будет не присылаться в Крым, а передаваться "на размене", то есть в порубежных местах. И все же, опираясь на азовский успех казачества, московские дипломаты добились от крымского хана отказа посылать послов в Швецию и отвергли домогательства об увеличении дани. Взятие Азова дало возможность продолжать строительство Белгородской черты. Правительство отвергло ультиматум крымского хана в феврале 1638 г. - уничтожить южные крепости16. В течение 30-х годов XVII в. на юге было построено 10 новых городов и восстановлен Орел.
Думается, что усиление военно-политического значения Войска Донского, сказавшееся во взятии азовской твердыни, оказало известное воздействие и на социальную политику царизма в южнорусских уездах. В 1637 г. правительство запретило боярам и столичным дворянам, а также помещикам и вотчинникам центральных уездов приобретать земли в тех южных районах, где располагались охранявшие рубежи от татар приборные люди. Здесь в ряде мест крупные крепостнические имения были ликвидированы. Этот временный зигзаг в правительственной политике, в целом неуклонно отвечавшей интересам крепостников, продолжался несколько десятилетий. После поражения Крестьянской войны 1670 - 1671 гг. с ним постепенно покончили17.
Взятие казаками Азова отразилось и на судьбе ногайских татар. Уведенные крымским ханом, ногаи в 1638 - 1639 гг. стали возвращаться в донские степи. Казаки помогли переправиться через Дон ногайским мурзам. А они, в свою очередь, вновь признали верховную власть московского царя. Таким образом, татарская конница, подкреплявшаяся ногайскими конниками и тревожившая своими набегами соседние земли, была ослаблена. Иранский шах пытался установить связь с казаками, овладевшими Азовом. Его послы пробрались в Азов, передали деньги и обещали военную помощь, убеждая донцов не покидать крепости18.
Овладев Азовом и сделав его своим главным городом, казаки заставили считаться с собой. Казацкая "республика" достигла своего расцвета. К лету 1638 г. казаки восстановили прежние укрепления. На башнях и стенах расставили пушки. Накопили годовой запас продовольствия. Понесенные казаками потери восполнялись благодаря приходу сюда русских людей, а также запорожских казаков. Азов быстро превратился в крупный торговый город, в который приезжали с товарами русские, турецкие и иранские купцы. Опасаясь маскировавшихся под торговцев лазутчиков, казаки запретили торговлю внутри Азовской крепости.
С 1639 г. над казачьим Азовом стали сгущаться грозовые тучи. Султан Мурад IV, собрав стотысячную армию, осадил Багдад и овладел городом. Шах Сефи I уступил султану Месопотамию. Прекратилась и морская война с Венецией. По приказу султана в Кафе, Керчи и Тамани пополнялись запасы продовольствия для турецкой армии, готовившейся к походу на Азов. Узнав о мобилизации турецкого флота, казаки летом 1640 г. подожгли траву и камыши по рекам вокруг Азова. Неожиданная смерть Мурада IV заставила турецкое правительство отложить поход армии и флота под Азов.
В течение 1640 г. Войско Донское предприняло ряд походов с разведывательными целями. В морскую разведку отправилось 37 стругов. Неожиданно они натолкнулись на турецкий флот из 80 больших и 100 малых судов. Неравный бой длился около трех недель. Казаки вывели из строя 5 каторг, но в конце концов турецкая артиллерия потопила все их струги. Казаки сошли на берег и пешком вернулись в Азов. Затем конный отряд казаков в 500 человек двинулся к Крыму. Под Перекопом им удалось уничтожить один из татарских отрядов, пленив двух мурз. Пленные показали, что осуществляется укрепление Перекопа и предполагается совместный турецко-татарский поход на Азов.
В январе 1641 г. под стенами Азова внезапно появилось войско крымского хана. Кровопролитные бои продолжались пять дней. Не добившись успеха в сражении, хан предложил сдать крепость за большой денежный выкуп. Его предложение было отвергнуто с негодованием. Предвидя дальнейшие столкновения с более многочисленными и хорошо вооруженными турецко-татарскими силами, руководители Войска Донского обратились к царю с просьбой о присылке им ратных людей, мотивируя прошение тем, что казаки не "горододержцы". Благодаря "азовскому сидению" русское правительство сумело дать окраинным уездам передышку и закончить строительство ряда городов-крепостей. Однако на активные действия против турок и татар оно не решилось, ограничившись посылкой жалованья. В апреле 1641 г. на Дон отправили 4 тыс. четвертей муки ржаной, 1 тыс. четвертей крупы овсяной, толокна и сухарей, 8 тыс. рублей.
На призыв донских казаков о помощи откликнулись лишь простые русские люди из южных городов и уездов и украинские казаки. Народное мужество и стойкость вновь совершили чудо. Четыре года назад степные наездники, слабо вооруженные и малоопытные в осадном деле, изумили мир, взяв Азов - первоклассную крепость с сильной артиллерией. Теперь патриотизм народа, его способность к самопожертвованию во имя родины должны были противостоять хороша обученной армии, имевшей опыт осады многих европейских и азиатских крепостей, опиравшейся на многочисленную татарскую конницу и турецкий морской флот.
5. Мужественная оборона
Для осады Азова султан Ибрагим собрал значительные силы. Сосредоточенный в Анапе флот состоял из 100 каторг, 80 больших и 90 малых судов19. Стенобитных пушек, стрелявших ядрами весом до пуда, насчитывалось около сотни. Численность турецко-татарских сил, прибывших к Азову, достигала 200 - 250 тысяч. В сухопутную армию входили 40 - 50 тыс. пеших воинов и 40 тыс. татарских и ногайских конников. Кроме янычар, крепость осаждали солдаты, набранные из арабов, греков, сербов, албанцев, венгров, валахов и других народностей, населявших земли, подвластные Османской империи. В турецкой армии находились также "городоемцы, приступныя и подкопныя мудрые вымышленники, славные многих государств измышленики" из Испании, Венеции, Франции и Швеции20. То были мастера по разрушению крепостных сооружений. В Азове в начале 1641 г. проживало около тысячи казаков. По приказу войскового круга весной в крепость должны были собраться казаки из всех городков, а непослушных "приговорили грабить и побивать до смерти и в воду метать". В крепость были пригнаны для пропитания 1200 голов быков, коров и лошадей. Ко дню появления врага в Азове собралось свыше 5 тыс. казаков и 800 женщин. Женщины наравне с мужчинами приняли самое деятельное участие в обороне крепости. Таким образом, численность одной лишь турецкой армии (без крымцев) превышала азовский гарнизон в 6 - 8 раз. Атаманами казаки избрали Осипа Петрова и Наума Васильева.
7 июня 1641 г. турецко-татарские войска под командованием опытного полководца силистрийского губернатора Гусейн-паши со всех сторон обложили Азов. Большие турецкие корабли остались в море, а малые вошли в Дон и стали напротив Азова. Вблизи города осаждавшие вырыли траншеи и разместили в них пушки и готовых к атаке своих воинов.
Укрытые в траншеях войска были недосягаемы для казачьей артиллерии. Турецкие командиры расположили против башен осадные пушки, прикрепив их цепями. Эта мера предосторожности была необходима, ибо казаки при вылазках порой увозили пушки с собой. В "Поэтической" повести об азовском осадном сидении, написанной пережившим турецкую осаду казачьим войсковым дьяком Ф. И. Порошиным, сравнивается осада турками Азова с походом греков под стены Трои. Автор повести рассказывает, как перед началом боевых действий турецкие толмачи от имени пашей в оскорбительных выражениях потребовали, не мешкая, в течение ночи очистить Азов. Защитникам крепости гарантировался свободный выезд из ее пределов со всем имуществом. Турецкие парламентеры активно приглашали казаков перейти на службу к султану, соблазняя "неисчетным богатством".
Ответ казаков отметал всякую надежду на сдачу крепости. Донцы заклеймили осаждавших их врагов как "лютых варваров". "Знакомы уж вы нам! - говорили они. - Ждали мы вас гостей к себе под Азов город дни многая. Где полно ваш Ибрагим турский царь ум свой дел?.. Или у него, царя, не стало за морем злата и сребра, что он прислал под нас, казаков, для кровавых казачьих зипунов... И то вам, туркам, самим давно ведомо, что с нас по сю пору никто наших зипунов даром не имывал с плеч наших... Не запустеет Дон головами нашими... А нас, казаков, от веку никто в осаде живых не имывал". Донцы с гордостью припомнили свой недавний подвиг: "А красней хорошей Азов город взяли мы у царя вашего турского не разбойничеством и не татиным промыслом, взяли мы Азов город впрямь в день, а не ночью". Любопытен ответ казаков на слова турок о том, что от московского царя выручки и помощи они не дождутся: "Ведаем, какие мы в Московском государстве на Руси люди дорогие, ни к чему мы там не надобны... А государство Московское многолюдно, велико и пространно... А нас на Руси не почитают и за пса смердящего. Отбегаем мы ис того государства Московского из работы вечныя, ис холопства невольного, от бояр и от дворян государевых... Кому об нас там потужить?.. А се мы взяли Азов город своею волею, а не государским повелением". В ответе этом слышатся и боль за свою родину, опутанную цепями крепостничества, и любовь к ней. "А манить вам нас, - отвечали казаки на предложение перейти на службу к султану, - лишь дни даром терять!"21.
К началу осады крепостные сооружения включали в себя три каменных города: крепость Азов и его предместья, "города" Топраков и Ташкалов. Протяженность каменных стен вокруг них составляла около 1100 метров. Ширина стены достигала 6 метров. Стены опоясывал ров, выложенный для прочности камнем, шириною 8 метров и глубиной 4 метра. Из Азовской крепости казаки тайно прорыли ряд подземных проходов, которые позволяли совершать им неожиданные для врага вылазки. Донцы заранее приготовили также подкопы для взрывов и ямы-ловушки.
Турецкие войска повели осаду крепости по всем правилам военного искусства. Огонь из тяжелых пушек нанес ей громадные разрушения. По свидетельству приехавшего в Азов из Москвы в начале 1642 г. дворянина Афанасия Желябужского, стены были разбиты во многих местах де основания. Из 11 башен уцелели только 3, да и те сильно пострадали от обстрела. Спасаясь от пушечных ядер, казаки покинули дома и вырыли для жилья глубокие землянки. После столь сильного артиллерийского обстрела турки предприняли мощную атаку крепости. Удар численно превосходивших войск казакам было трудно отразить, и они оставили Топраков. Донцов спасли заранее вырытые подземные траншеи. Когда турецкие военачальники, сосредоточив основную массу войск в захваченном Топракове, решили штурмовать азовские стены, раздались подземные взрывы. Изготовившиеся для атаки турецкие войска понесли большие потери и в беспорядке отступили. К таким же хитростям казаки прибегали и в последующие дни22.
Первые атаки не принесли турецким войскам желаемого успеха. Тогда турки стали насыпать земляной вал на уровне азовских стен и даже выше них. Рвы засыпали землей и камышом. Постоянные казачьи вылазки мешали им закончить сооружение вала. Когда же наконец вал был воздвигнут, донцы провели под него подкоп и взорвали. Паши приказали соорудить новый вал, чуть подальше прежнего. С этой насыпи турецкая артиллерия в течение 16 суток днем и ночью вела обстрел городских стен и построек. Одновременно турки повели в сторону крепости около 17 подкопов. Казаки рыли навстречу им свои ходы. Подземная война окончилась поражением турецких войск. Защитники города точно определяли направление коридоров и успевали на их пути заложить пороховые заряды. Подземные взрывы выводили из строя не только турецкие сооружения, но и солдат. К тому же казаки неожиданно появлялись в турецких ходах и в рукопашных схватках разили врагов. "С тех мест, - читаем в "Поэтической" повести, - подкопная их мудрость вся уж миновалась. Постыли уж им те все подкопные промыслы!" Находившийся в турецком войске путешественник Эвлия Челеби назвал казаков "весьма искусными минерами". Потерпев неудачу с подкопами, турецкие паши приказали перейти к обстрелу города "огненными ядрами". В Азове начались пожары. Казаки стойко перенесли и это испытание.
Время шло, а турецкие военачальники не могли похвастаться успехами. Моральный дух осаждавших, несших большие потери, падал. Гусейн-паша предложил Стамбулу отвести армию и возобновить осаду следующей весной. Ответ султана был достаточно красноречивым: "Паша, возьми Азов или отдай свою голову"23. Турецкие командиры решили прибегнуть к последнему средству. В надежде на численное превосходство своего войска они стали изматывать казаков непрерывными атаками днем и ночью. Пока одни турецкие части штурмовали крепость, другие отдыхали и готовились для последующей атаки. Малочисленный же казачий гарнизон бессменно должен был отражать яростный штурм врага. "Поэтическая" повесть насчитала 24 приступа. И все они были отбиты. Более того, несмотря на крайнюю усталость, казаки совершали неожиданные вылазки. Во время одной из них донцы взяли у турок большое знамя (доставленное впоследствии в Москву). Отражая вражеские атаки, донцы успевали также восстанавливать разрушенные укрепления. Противнику казалось, что пушечные ядра бессильны проложить путь атакующей пехоте.
Несмотря на усиленную ханскую стражу по Дону, в Азов пробирались люди из казачьих городков. Казаки плыли под водой на спине с камышом во рту, держа оружие и одежду в кожаных мешках. Пришлось хану приказать перегородить Дон сплошным частоколом. О моральном облике казачьих и турецких воинов свидетельствуют их военные порядки. Турки за золото и серебро неоднократно предлагали казакам вернуть им трупы султанских военачальников. На это им казаки отвечали: "Не продаем мы мертвого трупу николи. Не дорого нам ваше сребро и злато, дорога нам слава вечная". Между тем, по замечанию Эвлия Челеби, осаждавшие за каждую представленную начальству казачью голову получали от пашей расписку на получение 100 пиастров24. Несмотря на тяжелейшие условия осады, из рядов осажденных никто не перебежал во вражеский стан. Плененные турками в боях, казаки стойко выдерживали ужасные пытки, но не раскрывали врагу сведений о положении в Азове и замыслы своих атаманов.
Подходила к концу осень 1641 года. В турецко-татарском войске усиливался ропот. Эвлия Челеби писал, что донцы довели осаждающих "до крайности". Паши вину за неудачи возлагали на крымского хана, который не хотел бросать своих конников на приступ Азова. Ногайских татар паши заставили спешиться и в пешем строю биться с казаками. Но крымцы упорно не вступали в бой: они не могли забыть гибель ханской гвардии в первые же дни осады. В середине сентября хан решил вернуться в Крым, где, воспользовавшись его отсутствием, польско-литовские войска забрали большой полон. Турецким военачальникам подобная перспектива не улыбалась, но уход хана помог оправдаться перед султаном, почему не удается так долго взять Азов. Султану была послана жалоба, в которой осуждались действия крымского хана. 26 сентября турецкая армия сняла осаду. За время осады, длившейся свыше трех месяцев, турецко-татарская армия понесла большие потери: турецкие сухопутные войска - около 15 тыс., татарские - 7 тыс., флат - 3 тыс. человек. Серьезный урон понесли и казаки: около 3 тыс. были убиты, многие ранены.
Поражение турецкой армии и флота произвело удручающее впечатление на население Османской империи. Турецкие государственные деятели недоумевали: "Как отсиделись такие малые люди от множества людей?"25. Но о прекращении попыток вернуть Азов не могло быть и речи. Султанское правительство деятельно стало готовить новое наступление.
6. Конец "сидения"
Несмотря на одержанную победу, Войско Донское перед зимой 1641/42 г. оказалось в тяжелом положении. Людские потери, разрушенные укрепления города, отсутствие продовольственных и иных запасов - все это надо было принять во внимание в случае повторения турецкого похода. Казаки во главе с атаманом Наумом Васильевым, одним из героев "сидения", прибыв в конце октября 1641 г. в Москву, предложили царю взять Азов "под свою руку" и поставить там гарнизон. Неизбежность нового турецкого нападения на Азовскую крепость не вызывала сомнений. Оказание лишь материальной помощи казакам в создавшихся условиях не спасало положения. Надо было послать в Азов русские войска и восстанавливать крепость, иными словами - начинать войну с Турцией, не ликвидировав угрозы Москве с запада. Кроме того, для правящих кругов Москвы весьма острым был вопрос о взаимоотношениях дворянского войска с Войском Донским. Вряд ли были бы мирными отношения между царским гарнизоном в Азове во главе с дворянами-крепостниками и донскими казаками, бежавшими от крепостной неволи.
Русское правительство всесторонне обсудило вопрос о положении дел в городе с представителями из Азова и передало на дальнейшее рассмотрение Боярской думе. Бояре рассудили, что для успешного отражения натиска турок азовский гарнизон должен насчитывать не менее 10 тыс. человек, а ежегодное жалованье ратникам - составить 100 тыс. руб.; требовалось хлеба на 50 тыс. руб., 20 тыс. пудов пороха стоимостью 50 тыс. руб., 10 тыс. пудов свинца стоимостью 6 тыс. руб., 6 тыс. ружей (самопалов) стоимостью 15 тыс. руб., итого - 221 тыс. рублей. Ввиду таких значительных денежных затрат царь и Боярская дума решили созвать Земский собор26. Земский собор порешил, что о посылке войска в Азов нечего и думать. Представители от дворянства предложили в помощь казакам послать ратников "из охочих людей", ясно выразив нежелание воевать бок о бок со своими вчерашними холопами и крестьянами; в Азове, заявили они, воеводам командовать будет трудно, ибо "казаки люди самовольные"27. В принципе дворяне на Земском соборе высказались за принятие Азова в состав России, но потребовали, чтобы основные тяготы предстоявшей войны с Турцией были переложены на бояр и монастыри, обладавшие "богатством неправедным" (в этих словах содержались и намек на переманивание крестьян от рядовых помещиков на земли богатых землевладельцев и напоминание о необходимости узаконить в стране крепостное право). "А разорены мы пуще турских и крымских бусурманов московскою волокитою, от неправд и от неправедных судов", - жаловались дворяне южных уездов. Посадские люди, также соглашаясь на принятие Азова, сетовали на свое разорение, воеводское самоуправство и иностранную конкуренцию в торговле.
Заслушав мнения депутатов Земского собора, царское правительство укрепилось в своем решении не менять внешнеполитический курс на подготовку войны за Смоленск28. 27 апреля 1642 г. бояре передали казачьим посланцам приказ царя покинуть. Азов. 28 мая царская грамота была оглашена на войсковом круге. Казаки взорвали остатки азовских крепостных сооружений и вернулись в свои городки. В устье Дона вошли турецкие корабли. Опасаясь каких-либо действий со стороны донцов, султанские военачальники три дня не решались отдать приказ о вступлении войск на территорию Азова. Вновь прибывшая турецкая армия на пустом месте воздвигла в течение семи месяцев еще более мощные укрепления. На отстроенных стенах установили 70 больших орудий, а на краю свежевырытого рва - 300 небольших пушек29. Оставление Азова резко ухудшило положение Войска Донского. Турецкие войска попытались даже очистить Дон от казачьих поселении, но этот замысел был сорван стойким сопротивлением казаков. Теперь морские походы для донцов оказались весьма затруднительными. Возросла их зависимость от Русского государства, от присылаемого царского жалованья, ибо успешно сопротивляться турецкой армии и флоту без постоянного материального снабжения и пополнения людьми из Центральной России оказалось невозможным.
Несмотря на кратковременность успеха под Азовом героические подвиги донских казаков имели немалое историческое значение. Победный штурм Азовской крепости и поражение громадной турецко-татарской армии под стенами казачьей твердыни подорвали веру в могущество Османской империи и Крымского ханства. Народный подвиг во многом способствовал возврату русских люден на юг, в старинные славянские места, к берегам Черного и Азовского морей. В 40-х годах XVII в. на новых южных границах России было построено 18 новых городов и закончено строительство Белгородской черты, закрывшей путь татарской коннице и обеспечившей хозяйственное освоение опустошенных ранее земель. А бездействие крымцев во время "азовского сидения" показало неспособность крымских феодалов к самостоятельному решению серьезных внешнеполитических задач. Славные дела донских казаков предопределили развитие дальнейших событий на юге Восточноевропейской равнины. С другой стороны, азовские события усилили влияние царского правительства на Дону, ускорили классовое расслоение среди казачества. В результате во время крестьянских войн под предводительством С. Т. Разина и К. А. Булавина антифеодальные силы на Дону дали серьезные сражения и царизму и казачьей верхушке.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См. Б. В. Чеботарев, Л. М. Казакова. Азов - город крепкий. "Вопросы истории", 1967, N 8.
2. См. Н. А. Смирнов. Россия и Турция в XVI - XVII вв. "Ученые записки" МГУ. Вып. 94. Т. II. 1946, стр. 44.
3. А. А. Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М. - Л. 1948, стр. 293, 436, 442.
4. М. Я. Попов. Азовское сидение. М. 1961, стр. 44.
5. "Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в.". М. 1955, стр. 264 - 266.
6. Г. Котошихин. О России в царствование Алексея Михайловича СПБ 1906, стр. 135.
7. "Воинские повести Древней Руси". М. - Л. 1949, стр. 172.
8. Там же, стр. 51.
9. Разбор источников об осаде и взятии Азова казаками и об "азовском сидении" см. Н. А. Смирнов. Указ. соч., стр. 44 - 52, 63 - 75.
10. "Историческая" повесть о взятии Азова сообщает о двух подкопах. Первый был неудачным. После него азовцы кричали: "Сколько де вам, казакам, под городом Азовом ни стоять, а нашего де вам Азова не взять!.. Сколько де в Азове в стенах камения и столько де наших голов казачьих под ним погибло" ("Воинские повести Древней Руси", стр. 54). Можно предположить, что азовские войска были уверены в неприступности крепости. Однако донцы не пали духом, и "казак родом немецкия земли, именем Иван" снова "подкоп повел". По другим данным, подкопом руководил запорожский казак Иван Арадов, выучившийся этому делу в плену.
11. С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. V. М. 1961, стр. 217.
12. А. И. Яковлев. Засечная черта Московского государства в XVII в. М. 1916, стр. 44 - 65.
13. А. А. Новосельский. Указ. соч., стр. 262.
14. "Записки" императорского Одесского общества истории и древностей. Т. VIII. 1872, стр. 162.
15. Цит. по: Н. А.. Смирнов. Указ. соч., стр. 55.
16. В. П. Загоровский. Белгородская черта. Воронеж. 1969, стр. 94, 97, 106.
17. А. А. Новосельский. Распространение крепостнического землевладения в южных уездах Московского государства в XVII в. "Исторические записки", 1938, N 4 стр. 21 - 40.
18. А. А. Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века, стр. 262.
19. По другим данным, турецкий флот насчитывал 400 судов, которые обслуживали 40 тыс. человек ("Записки" императорского Одесского общества истории и древностей. Т. VIII. 1872, стр. 162).
20. "Воинские повести Древней Руси", стр. 60.
21. Там же, стр. 65 - 68, 70.
22. А. А. Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века, стр. 286 - 288.
23. С. Байер. Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова. СПБ. 1782, стр. 93.
24. "Записки" императорского Одесского общества истории и древностей. Т. VIII. 1872, стр. 164.
25. И. В. Галактионов. Молдавское посольство А. Л. Ордина-Нащокина в 1642 - 1643 гг. "Ученые записки" Саратовского университета. Т. LXVI. 1958, стр. 175.
26. См. С. М. Соловьев. Указ. соч., стр. 218 - 222.
27. С. Рождественский. О Земском соборе 1642 г. "Сборник статей, посвященных В. И. Ламанскому". Ч. 1. СПБ. 1907, стр. 95 - 96.
28. П. П. Смирнов. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. Т. 1. М. 1947, стр. 480 - 481.
29. "Записки" императорского Одесского общества истории и древностей. Т. VIII. 1872, стр. 169.