Алексеев Д.Ю. 11‑я (4‑я Петроградская ) дивизия на Восточном фронте в 1918 г. // Военная история России XIX–XX веков. Материалы VIII Международной военно-исторической конференции. СПб., 2015. С. 167-187

Д. Ю. Алексеев
11‑я (4‑я Петроградская ) дивизия на Восточном фронте в 1918 г.

Одним из первых соединений Красной армии были так называемые Псковские отряды, формировавшиеся в конце февраля 1918 г. для противодействия наступлению немецких войск со стороны Пскова в направлении Луги и Петрограда. На их основе в был создан Новосельский отдел Лужского округа, переформированный в Лужский дивизионный район, а затем — в Псковскую дивизию шестиполкового состава. С 31 мая 1918 г. дивизия получила название 4‑й Петроградской. Так как из‑за недостатка продовольствия в Петроградской и Новгородской губерниях рассчитывать на её пополнение до штатного состава не приходилось, было решено передать красноармейцев в 3‑ю Петроградскую дивизию, а кадры дивизии перебросить в богатое хлебом Поволжье. В августе 1918 г. в 3‑ю Петроградскую дивизию была передана (и переехала в Царское Село) также 3‑я бригада дивизии [1], а кадры оставшихся четырёх полков и дивизионные части отбыли в Нижегородскую губернию [2].

На момент переезда должность начальника дивизии была вакантной. Обязанности начальника дивизии временно исполнял начальник штаба Михаил Алексеевич Поликарпов [3], в 1917 г. — генерального штаба капитан, старший адъютант штаба 24‑й пехотной дивизии [4]. Комиссарами дивизии были Здислав Янович Шеринский (1888–1938), большевик с партийным стажем с 1904 г. [5], и 19‑летний Николай Иванович Жабин (1899–1953) [6].

30 августа 1918 г. штаб 4‑й Петроградской дивизии и кадры 1‑го и 2‑го полков прибыли в город Горбатов Нижегородской губернии, а 3‑й и 4‑й полки — в губернский центр Нижний Новгород [7]. Здесь дивизия вместо ожидаемого приказа о передаче ей мобилизованных получила телеграмму Высшего военного совета о предоставлении Нижегородскому губернскому военкомату права использовать прибывшие кадры по своему усмотрению. В результате дивизия расста-/167/-лась с 1‑й пехотной бригадой (1‑й и 2‑й полки), отделом снабжения дивизии с подотделами, «половинным кадром» кавалерийского полка, штабом инженерного батальона и рядом «опытных и надёжных командиров», отправленных частью в распоряжение Нижегородского губернского военкомата, частью в штаб 5‑й армии. Всё же в Горбатове дивизия получила пополнение — около 3000 мобилизованных, остальных забрал Нижний Новгород [8].

Распоряжением командования Приволжского военного округа, в распоряжение которого поступила дивизия, местом формирования дивизии была назначена занятая советскими войсками 10 сентября Казань, куда к 26 сентября из Горбатова были переброшены штаб дивизии и полки 2‑й бригады [9].

Вместо двух полков, переданных в 1‑ю Нижегородскую дивизию, 4‑й Петроградская получила новые полки в Казани. Приказом по Казанскому военному комиссариату от 27 сентября все запасные части, расквартированные в Казани, были переданы 4‑й Петроградской дивизии. В частности, Советский Казанский полк был переименован в 1‑й полк 4‑й Петроградской дивизии, состоявший из татар Мусульманский полк — во 2‑й полк дивизии, запасной дивизион — в лёгкий артиллерийский дивизион, а инженерная рота была включена в инженерный батальон. Силами дивизии в Казани был сформирован запасной полк шестиротного состава: первые четыре роты должны были комплектовать четыре пехотных полка дивизии, 5‑я рота — артиллерийский части, а 6‑я — инженерный батальон и батальон связи [10]. Однако из состава дивизии был дополнительно изъят её кавалерийский полк, отправленный в распоряжение инспектора кавалерии [11].

2 октября временно исполняющий должность начальника дивизии М. А. Поликарпов был назначен временно исполняющим должность начальника штаба 5‑й армии вместо убывшего в командировку бывшего полковника А. К. Андерса [12]. В связи с этим начальником дивизии был назначен командир 2‑й бригады Михаил Семёнович Любушкин. До I Мировой войны он служил в 61‑м Владимирском пехотном полку, имел чин штабс-капитана [13], во время войны уже в чине капитана был ранен [14]. В 4‑й Петроградской дивизии с 7 июля 1918 г. командовал 4‑м полком [15], возглавлял 2‑ю бригаду. Занимал пост комдива-11 в течение полугода, затем командовал 17‑й стрелковой дивизией [16].

Освободившийся пост комбрига-2 принял командир 3‑го полка Василий Дмитриевич Фитерман. Он находился в рядах дивизии с мая 1918 г., являясь помощником командира 5‑го полка 3‑й бригады Васи-/168/-лия Сологуба [17]. Уже через пять дней, 29 мая, Сологуб занял должность командира 3‑го полка 2‑й бригады, а Фитерман стал его помощником в новом полку [18]. Согласно приказа от 24 июля 1918 г. Фитерман был допущен к командованию 3‑м полком [19]. При отправке частей дивизии 16 августа в район Нижнего Новгорода комполка-3 Фитерман был начальником головного эшелона [20].

Вакантное место командира 3‑го полка занял присланный из губернского военкомата Масловец [21]. В новые полки также были назначены новые командиры: в 1‑й Советский полк — бывший полковник Папенгут [22], во 2‑й Мусульманский — направленный в Казань орловским губвоенкоматом И. П. Крупенников [23]. Иван Павлович Крупенников (1896–1950) — офицер военного времени, во время Гражданской войны в РККА. В 1919 г. возглавляемая им бригада 28‑й дивизии сыграла ключевую роль при взятии Екатеринбурга. После войны находился на штабных должностях, окончил Военную академию, преподавал в ней. Во время Великой Отечественной войны начальник штаба 3‑й гвардейской армии. Во время Сталинградского сражения попал в плен, сотрудничал с немцами. В 1950 г. казнён за измену Родине [24].

Командиром 4‑го полка остался Николай Александрович Тамулевич (1888–1928), также офицер военного времени. В императорской армии он достиг чина поручика, в ноябре 1916 г. был награждён орденом св. Георгия IV степени. В 4‑й Петроградской дивизии командовал 3‑м батальоном 4‑го полка, этим полком, затем 2‑й бригадой, в 1919 г. — бригадой 28‑й стрелковой дивизии. Закончил Военную академию, вступил в РКП (б), воевал с басмачами. Занимая должность помощника начальника 1‑го отдела учебно-строевого управления РККА, погиб в результате несчастного случая [25].

В октябре состав 4‑й Петроградской дивизии был следующим: в 3‑м пехотном полку числилось 1048 человек (из них 894 штыка) при 1119 винтовках и 40 пулемётах, 159 лошадей; в 4‑м полку — 1530 человек (1394 штыка), 1448 винтовок, 42 пулемёта, 75 лошадей; в 1‑м Советском полку — 1509 человек (976 штыков), 1337 винтовок 48 пулемётов, 215 лошадей; во 2‑м Мусульманском полку — 1155 человек (1089 штыков), 833 винтовки, 14 пулемётов, 305 лошадей. В инженерном батальоне было 389 человек, в батальоне связи — 417 человек. В 1‑м и 2‑м артиллерийских дивизионах было по два орудия без прицелов и панорам, в 3‑м дивизионе — восемь орудий без прицелов, четыре из них без панорам, в мортирном дивизионе — одно орудие /169/ без прицела и панорамы, ещё два — «без стреляющих приспособлений» [26].

С 3 октября 1918 г. постановлением Военно-революционного совета 5‑й армии на части 4‑й Петроградской дивизии была возложена караульная служба в Казани. Согласно постовой ведомости, от 1‑го, 3‑го и 4‑го полков наряжалось 20 постов, требовавших 231 красноармейца, а также выделялась этапная команда в 80 человек [27]. 2‑й Мусульманский полк к караульной службе не привлекался из‑за низкой дисциплины: красноармейцы-татары «отговаривались непониманием русского языка, если их назначали в караулы» [28]. Судя по отрывочным данным, караульная служба неслась халатно, так, губернский военный комиссар и начальник гарнизона Казани указывал, что солдаты дивизии выходят патрулировать ночью без винтовок, а если с винтовками, то без патронов [29].

Тяжёлая для советской власти обстановка, сложившаяся в октябре 1918 г. на Восточном фронте, вызвала необходимость использовать части дивизии даже несмотря на незавершённость её формирования. 13 октября в Казань поступило указание о приведении 4‑й Петроградской пехотной дивизии в боевую готовность [30].

В октябре 1918 г. 2‑я бригада 4‑й Петроградской дивизии была передана в распоряжение 5‑й армии (командующий — Ж. К. Блюмберг) Восточного фронта, которая в это время действовала на нижнекамском и симбирском направлениях и имела задачей движение на Бугульму и далее на Уфу [31]. В состав 5‑й армии входили Правая и Левая группы, переформированные 7 ноября соответственно в 26‑ю и 27‑ю стрелковые дивизии, а также партизанский отряд ВЦИК В. И. Панюшкина. Против 5‑й армии действовала группа полковника В. О. Каппеля, пытавшаяся после сдачи Самары замедлить продвижение красных к Уфе. 13 октября части 5‑й армии заняли Бугульму, вынудив противника отступить за реку Ик [32].

В 4‑й Петроградской дивизии 2‑я бригада считалась наиболее крепкой, так как в её составе было значительное число добровольцев-инструкторов, прибывших из‑под Луги. Однако её боеготовность не была достаточной, так как большинство личного состава составляли недавно мобилизованные красноармейцы, не успевшие получить достаточное обучение. Кроме того, бригада была отправлена на фронт почти без обоза [33]. Возглавляли бригаду комбриг В. Д. Фитерман и комиссар Иван Данилович Петров, 3‑м полком командовал Масловец, 4‑м — Н. А. Тамулевич. /170/

18 октября 2‑я бригада дивизии прибыла в район Троицкое — Новый Ялан (на дороге Чистополь — Бугульма). Бригаде, получившей название Северной группы, предписывалось установить связь с Левой группой армии и ожидать распоряжений [34]. Фактически она была призвана прикрыть с севера левый фланг 5‑й армии, уклонившейся на юго-восток. Там между ней и правым флангом 2‑й армии, продвигавшейся к Мензелинску, разворачивалась Партизанская красная армия по руководством И. С. Кожевникова [35]. Непосредственной задачей бригады было ведение разведки отдельными небольшими разъездами в полосе между линией Нагорная — Альметьева — Алкеева и линией Троицкое — Поручиково — Токман. Непосредственно на этом участке противостоявших частей противника не было [36]. Бригаде была придана кавалерия и артиллерия — полк Мазовецких улан под командой Вавериса и 6‑я Гомельская батарея [37].

Боевое крещение петроградских полков состоялось в начале ноября. К тому времени Партизанская армия И. С. Кожевникова начала переброску на Южный фронт, её место заняла Отдельная Симбирская бригада Н. И. Вахрамеева, имевшая задачу продвигаться на Уфу вдоль правого берега реки Белой [38]. Командование советской 5‑й армии запланировало операцию для продвижения на Белебей. Одновременно противник задумал нанести контрудар с целью использовать напоследок уходящие с фронта чехословацкие полки до прихода формирующихся на Урале новых частей. Возглавивший Самарскую войсковую группу генерал-майор С. Н. Войцеховский решил сковать с фронта войска 5‑й армии силами группы Каппеля, охватить её с обеих сторон, но главный удар нанести своим левым флангом, где в гористой местности у Белебея сосредоточились семь чешских батальонов [39].

2‑я бригада 4‑й Петроградской дивизии действовала на левом фланге советской группировки, фактически в составе 27‑й дивизии, и подверглась атаке группы Каппеля, в составе которой действовал 1‑й польский полк. Войска Каппеля концентрировались в районе Юмады-Башево, на левом фланге расположения бригады и всей армии. В ходе боя командующий бригадой В. Д. Фитерман утратил руководство своими частями. Основной удар противника пришёлся на 4‑й полк, который занимал левый фланг расположения группы и армии. Полк согласно приказа пытался наступать на деревню Токтангулово, но вынужден был отступить и затем сражался в частичном окружении [40].

3‑й полк 10 ноября выступил из деревни Бикметево, с боем занял Ермухаметево, однако из‑за отступления соседних полков оказал-/171/-ся в окружении и 11 ноября вынужден был прорываться через боевые порядки противника. Отступив на Бикметево, полк по ошибке вступил в бой с приданным бригаде коммунистическим батальоном, принявшим его за противника, и в течение получаса вёл бой со своими, пока недоразумение не выяснилось. За два дня боёв полк потерял убитыми и ранеными 6 лиц комсостава и 207 красноармейцев [41]. После этого в обоих полках, в которых до боя насчитывалось 3000 человек, насчитывалось не более 600 штыков, была потеряна часть вооружения [42].

После мощного удара белых вся 5‑я армия вынуждена была отступить. По оценке противника, советские войска, «обойденные на обоих флангах, после упорных боев в центре бежали, бросая пулеметы, и выбрались в сторону Бугульмы лишь благодаря условиям местности» [43]. По мнению комиссара 26‑й дивизии В. К. Путны, успех белых был вызван тем, что её две бригады были выведены в резерв для переформирования, и противник обрушился на оставшиеся без поддержки 1‑ю бригаду 26‑й дивизии и 27‑ю дивизию [44]. От полного разгрома армию спасли спешно выведенные из резерва две бригады 26‑й дивизии [45], а также отряд В. И. Панюшкина [46].

Согласно донесению командарма Ж. К. Блюмберга главкому С. С. Каменеву, «части 27‑й дивизии, выдержавшие главный удар противника, в результате семидневных боев понесли значительные потери. Теперь дивизия насчитывает 500 штыков, убыль командного состава громадна, причем убито много командиров полков и помощников, потеряна часть обозов, также большая часть кухонь. Артиллерия вывезена вся. В результате дивизия оказалась небоеспособной, части деморализованы. В данное время дивизия выведена из боевой линии и направляется в район Солдатской Письмянки, что северо-западнее Бугульмы, для приведения частей в порядок. Впредь до этого вследствие деморализации, отсутствия командного состава и кухонь дивизия не может принять даже пополнения. Все сказанное относится также и к бригаде 4‑й Петроградской дивизии» [47].

Вина за поражение армии была возложена на 2‑ю бригаду 4‑й Петроградской дивизии, на участке которой произошёл прорыв. Её потрёпанные полки были временно влиты во 2‑ю бригаду Левой группы (с 7 ноября — 27‑й дивизии) 5‑й армии. Весь военный совет бригады в составе комбрига В. Д. Фитермана, комиссара И. Д. Петрова и начальника штаба Шабалина был арестован, однако, воспользовавшись замешательством во время отступления, все задержанные бежали [48]. /172/ В дальнейшем В. Д. Фитерман продолжил службу в Красной армии, в 20‑е годы числился в управлении РККА в Москве.

Поражение 5‑й армии заставило командование отменить запланированное изъятие из её состава ряда соединений. В частности, это касалось отряда В. И. Панюшкина и 2‑й бригады 4‑й Петроградской дивизии. С другой стороны, никаких пополнений в армию направлять не предполагалось, как не предполагалось вернуть в её состав выбывшие в октябре два латышских полка. Главком И. И. Вацетис в директиве от 16 ноября 1918 г. указал, что «5‑я армия в нынешнем своем составе должна сама ликвидировать это частичное наступление противника» [49].

21 ноября петроградские полки были выведены из боевой линии в резерв в деревню Соколки в районе Бугульмы. Соединение возглавил командир 4‑го полка Н. А. Тамулевич. Военкомбригом стал комиссар 4‑го полка Степан Петрович Петров, командиром 3‑го полка — Афанасьев, 4‑го — Варес [50].

26 ноября вновь последовало распоряжение главкома о приведении частей 4‑й Петроградской дивизии в боевую готовность. 3 декабря было дано указание о переброске дивизии в распоряжение 9‑й армии Южного фронта. Однако 6 декабря последовало сообщение Полевого штаба о временном оставлении 2‑й бригады 4‑й Петроградской стрелковой дивизии в распоряжении 5‑й армии до взятия Уфы [51].

После ноябрьского разгрома советское командование опасалось продвижения противника в район Бугульмы. Однако белые, отбросив 5‑ю армию к реке Ик, остановились [52]. Они сетовали, что им «при- шлось отказаться от использования в полной мере успеха <ноябрьского> боя. По опыту прежних боев нам было известно, что красные, оставленные в покое, залечат свои раны недели в две, и значит, около 1‑го декабря надо ожидать нового наступления». Действительно, в декабре 1918 г. 5‑я армия, восстановив свои силы, возобновила продвижение к Уфе. Группа В. О. Каппеля могла замедлить, но не остановить красных. Чехословацкие полки ушли с фронта, заменившие их молодые уральские части действовали менее эффективно. Несмотря на тактическое мастерство В. О. Каппеля, который «делал чудеса, разбивал во много раз превышающего противника, <… > он окончательно выдыхался» [53].

25 ноября руководство Восточным фронтом вновь поставило перед 5‑й армией наступательную задачу: овладение узловой станцией Чишмы, расположенной перед Уфой. Командарму Ж. К. Блюмбергу /173/ предписывалось энергично наступать вдоль железной дороги Бугульма — Уфа при содействии правофланговых частей 1‑й армии. В штабе фронта указывали, что «при условии движения бригады Вахрамеева на Бирск противник окажется окруженным» [54].

27 ноября, после восьмидневного стояния в резерве в деревне Соколки, где красноармейцы переоделись в тёплое обмундирование, полки 2‑й бригады 4‑й Петроградской дивизии при сильных морозах и ветрах, по дорогам, занесённым снегом, начали выдвижение за реку Ик. Совершая ежедневно тридцативёрстные переходы, петроградцы занимали деревню за деревней, выбивая оттуда небольшие конные разъезды и заставы противника. Согласуя свои действия с 1‑й бригадой 27‑й дивизии, полки бригады дошли до деревень Нуреево, Чуваш, Тамьяново, где и остановились на три дня. 4‑й полк занимал двумя батальонами деревню Нуреево, а первым батальоном — Ешметево. 3‑й полк занимал деревню Енахметьево. Против них действовал только что прибывший на фронт 21‑й Челябинский стрелковый и 18‑й Оренбургский казачий полки [55].

Командир 27‑й дивизии, обнаружив концентрацию белых перед фронтом дивизии, решил перейти в наступление и вырвать инициативу из рук противника. Приказ о переходе в наступление был дан 10 декабря. 2‑й бригада 4‑й Петроградской дивизии действовала на левом фланге, имея справа 1‑ю бригаду 27‑й дивизии [56].

Исполняя приказ, 11 декабря петроградцы выбили из деревни Тавларово эскадрон оренбуржцев и заняли деревню Кубяково, на которую повёл наступление противник. Заняв позицию по окраине деревни, полки вступили в бой. Противник выслал часть своих сил с кавалерией для обхода флангов бригады, но выдвинутые на боевую линию пулемётные команды, умело маневрируя огнем пулеметов, парализовали действия врага и после трёхчасового боя вынудили его к отступлению. 4‑й полк остался в Кубяково, а 3‑й полк перешёл в деревню Карамалы. 12 декабря противник повёл наступление на 3‑й полк со стороны Якупово, поддерживаемый взводом артиллерии. Отбив атаки, 3‑й полк перешёл в контрнаступление и, выбив противника, занял в 23 часа деревню Якупово. 4‑й полк из Кубяково направился на Шагаево, которое занял без боя, а из Шагаева выдвинулся двумя батальона на Кузеево и одним на Ахуново, которые занял после короткого боя. Понеся незначительные потери и успешно выполнив поставленные комдивом задачи, бригада 14 декабря стала в дивизионный резерв в деревне Сабаево, а 16 декабря перешла в деревни Ахуново (4‑й полк) и Якупово (3‑й полк) [57]. /174/

Находясь в резерве, петроградцы охраняли левый фланг 27‑й дивизии, неся усиленную сторожевую службу при сильном морозе. 3‑й полк занимал деревню Ломово, а 4‑й полк — Абзяново и Кичербаево. 22 декабря 1‑й (И. Никифоров) и 2‑й (Курбанов) батальоны 4‑го полка, а также 4‑я Смоленская батарея были направлены на помощь 2‑й сводной бригаде, которая, ведя наступление на деревни Янышево и Шарлык, натолкнулась на крупные силы противника, который отчаянно сопротивлялся, а затем перешёл в контрнаступление. Двинутые на поддержку батальоны 4‑го полка после пяти часов боя при 25‑градусном морозе принудили противника к отступлению в укреплённую деревню Шарлык. Подойдя к деревне на 150 шагов, 1‑й батальон с криком «ура» бросился в штыки и первый ворвался в Шарлык, обратив противника в бегство. Особенно отличился командир 1‑й роты Зубаков, который, несмотря на ранение, продолжил руководить ротой [58].

Бригада продолжала находиться в дивизионном резерве, занимая деревни Уллуаремы, Верхнее Сеитово, Бейкеево, Сынташ-Тамак и Сынташево. Комбриг Н. А. Тамулевич предполагал, что бригада будет возвращена в Казань в распоряжение 4‑й Петроградской дивизии, однако командарм Ж. К. Блюмберг задержал её до взятия Уфы. 21 декабря военсовет бригады обратился к начальнику 27‑й дивизии с рапортом, прося ускорить смену, но это не помогло [59].

25 декабря бригада получила приказ выйти из резерва и перейти в наступление, заняв деревни Гургуреева и Калтаева. 26 декабря они были заняты без боя. Затем петроградцы силами 3‑го полка (Афанасьев) повели наступление на деревню Мамякова, занятую двумя сотнями казаков 18‑го Оренбургского полка. Подошедшие к деревне цепи 3‑го полка были встречены ружейным и пулеметным огнем. Благодаря искусному маневру, предпринятому Афанасьевым, противник был охвачен с флангов и выбит из деревни, причем, отходя, он попал под перекрёстный пулемётный огонь и понёс большие потери. По занятии Мамякова бригада двинулась на Петропавловское, которое защищали Прикамский и 13‑й Уфимский полки. Деревню удалось занять только вечером 30 декабря после двух дней тяжёлого боя, причём 4‑й полк (Варес) осуществлял лобовую атаку, а 3‑й полк использовался для обхода. 31 декабря наступление продолжалось силами 3‑го полка. После небольшой стычки была занята деревня Первушино, а 4‑м полком — Ростова и Таганаева. В этот день советские войска заняли Уфу. 1 января 1919 г. петроградцам было приказано занять деревни Починок Андреевский, Никольская и Дмитриевская на левом берегу реки /175/ Белой. После небольшой перестрелки они были заняты 4‑м полком. Противник отступил на Благовещенский завод. По выполнении этой последней задачи бригада перешла в дивизионный резерв, оставаясь в занятых пунктах [60].

12 января штаб 2‑й бригады всё ещё располагался в Петропавловском, и лишь готовился к переходу на Благовещенский завод. 3‑й полк выводился в дивизионный резерв в деревню Изякские Поляны, 4‑й полк переходил в распоряжение командира 1‑й бригады 27‑й дивизии [61].

Пребывание Петроградской бригады в составе 27‑й дивизии и 5‑й армии подходило к концу. Армия по взятии Уфы полностью выдохлась и прекратила наступление. А два петроградских полка планировалось перевезти в распоряжение 2‑й армии. Эту армию после подавления Ижевско-Воткинского восстания предполагалось перебросить на Южный фронт, но поражение 3‑й армии и взятие белыми Перми вынудило главкома отказаться от этих планов. Армии ставилась задача наступлением на Красноуфимск оказать содействие разбитой соседке [62].

8 января командующий Восточным фронтом С. С. Каменев пообещал командующему 2‑й армии В. И. Шорину, что вслед за 7‑й дивизией будет торопить отправку в его распоряжение 2‑й бригады 4‑й Петроградской дивизии [63].

В докладе реввоенсовета Восточного фронта главкому о задачах армиям фронта от 10 января 1919 г. отмечалось, что в составе ударной группы, которой предстояло из района Осы начать наступление на Пермь, в районе Воткинска сосредоточиваются два полка 4‑й Петроградской дивизии. В связи с этим реввоенсовет указывал на вынужденную задержку в сосредоточении 4‑й Петроградской дивизии, вызванную необходимостью срочной отправки латышских частей в Прибалтику по требованию главкома [64].

В приказе Реввоенсовета Восточного фронта от 13 января выдвигалось требование к командарму 5‑й армии «принять все меры к переброске по железной дороге бригады 4‑й Петроградской дивизии самым экстренным образом, минуя всякие препятствия». Начальнику военных сообщений предписывалось «принять самые решительные меры вплоть до личного руководства на месте посадки бригады 4‑й Петроградской дивизии по переброске бригады в Агрыз и далее, по указанию командарма-2» [65].

Через два дня РВС фронта категорически потребовал от командующего 5‑й армии перебросить полки 4‑й Петроградской дивизии во 2‑ю армию, так как их отсутствие «может поставить в катастрофи-/176/-ческое положение операцию». От командарма требовалось «вытянуть эти полки из боевой линии и скорейшим порядком отправить по назначению, тем более, что, по последним вашим сведениям, острота положения на фронте 27‑й дивизии ликвидирована» [66].

Таким образом, в начале 1919 г. полки 2‑й бригады 4‑й Петроградской дивизии были переданы в распоряжение 2‑й армии, в которой с начала ноября находились полки её 1‑й бригады. 1‑я бригада была переброшена в связи с начавшимся 7 августа 1918 г. в Ижевске антибольшевистским восстанием, вскоре охватившим соседний Воткинский завод. К началу сентября восставшие контролировали практически весь Сарапульский уезд с уездным центром. Ижевско-Воткинское восстание дезорганизовало советскую 2‑ю армию. Под руководством прибывших «из центра» видных коммунистов П. К. Штернберга, Г. Я. Сокольникова и С. И. Гусева и бывшего полковника В. И. Шорина 2‑я армия была воссоздана. Однако, несмотря на определённые успехи, быстро подавить восстание не удалось [67].

В приказе главкома И. И. Вацетиса от 19 сентября 1918 г. командованию 2‑й армии предлагалось после овладения Сарапулом направить основные силы в сторону Екатеринбурга, а для подавления восстания выделить минимум войск: «Не обращайте внимание на ижевско-воткинский район — там пусть действуют те отряды, которые уже туда были назначены» [68]. Однако в течение следующего месяца восставшие продолжали держаться, держа 2‑ю армию мёртвой хваткой. Стало ясно, что без разгрома повстанцев армия не в состоянии вести дальнейшее наступление. В то же время, по мысли советского главкома, главная задача 2‑й армии заключалась в оказании помощи левофланговой 3‑й армии ударом в тыл противнику в направлении Екатеринбурга [69]. В докладе правительству от 7 октября Вацетис был вынужден признать, что «против этого района с нашей стороны сосредоточены более 10 тысяч войск, однако заметного успеха не видно» [70].

Вскоре И. И. Вацетис вынужден был изменить свою точку зрения на приоритетность задач, стоящих перед армией В. И. Шорина. В его директиве от 11 октября говорилось: «Ближайшей задачей 2‑й армии ставится ликвидация ижевско-воткинского восстания» [71]. Однако ситуация в Прикамье не изменилась, и 20 октября глава Советского государства В. И. Ленин в телеграмме И. И. Вацетису выразил недоумение по поводу заминки: «Крайне удивлены и обеспокоены замедлением с взятием Ижевского и Воткинского. Просим принять самые энергичные меры к ускорению» [72]. /177/

14 октября реввоенсовет 2‑й армии в своём докладе в реввоенсовет Республики о состоянии войск для решения трёх поставленных перед ним задач — ликвидировать восстание на фронте 200 вёрст, отбросить противника и взять Екатеринбург — просил, помимо пополнения уже находившихся на фронте частей, «влить в армию свежие силы в количестве трёх пехотных полков, одного кавалерийского полка, трёх лёгких и одной гаубичной батарей» [73].

Двумя из запрошенных пехотных полков предстояло стать частям 1‑й бригады 4‑й Петроградской дивизии. 22 октября Вацетис распорядился, чтобы 4‑я Петроградская дивизия осталась в распоряжении командующего 5‑й армией, но её 1‑я бригада, находящаяся в Казани, временно перешла бы в распоряжении главкома для выполнения «особой задачи», по выполнении которой она перешла бы в резерв 5‑й армии [74].

30 октября в поход выступил 2‑й Мусульманский полк, 31 октября — 1‑й Советский полк и взвод мортирного дивизиона. По железной дороге они перебрасывались в район станции Агрыз к югу от Ижевска [75]. Несмотря на плохое состояние пути и недостаточное количество паровозов, переброска была осуществлена оперативно: в течение пяти дней в Агрыз было доставлено четыре полка, в том числе два полка 4‑й Петроградской дивизии [76].

31 октября, командующий Восточным фронтом С. С. Каменев распорядился: «Для ликвидации ижевско-воткинского восстания командарму-2 передаются следующие части: полк чрезвычайной комиссии и коммунистический батальон, направленные главкомом, 1‑й и 2‑й полки 4‑й Петроградской дивизии и 3‑й Пензенский полк, бригада Вахрамеева из состава 5‑й армии. <…> Все передаваемые командарму-2 силы являются средством для ликвидации ижевского восстания в кратчайший срок, после чего явится возможность оказать помощь 3‑й армии, которая сейчас находится в крайне тяжелом положении» [77].

1 ноября член реввоенсовета 2‑й армии П. К. Штернберг в разговоре по прямому проводу с член реввоенсовета, временно командующим группой 2‑й и 3‑й армии В. А. Антоновым сказал, что «после прибытия Петроградской бригады и 6‑го сводного полка из Вятских Полян будет сделана атака Ижевского завода. Войска занимают теперь исходное положение» [78].

2 ноября 2‑й Мусульманский полк завершил сосредоточение на станции Кичево. 1‑й Советский полк начал прибывать на станцию Почас вечером 2 ноября, когда прибыл первый эшелон полка в составе 1‑го батальона под командой помощника командира полка Помогаева. Остальные три эшелона прибыли в течение дня 3 ноября [79]. /178/

3 ноября был издан приказ по 2‑й армии, которым ставилась задачи овладения центром восстания — Ижевском, ведя концентрическое наступление, опираясь на линию железной дороги Вятские Поляны — Сарапул. Полки 4‑й Петроградской дивизии должны были действовать на флангах ударной группы — 1‑й полк слева, 2‑й полк — справа, на левом берегу реки Иж. В частности, 1‑му Советскому полку предписывалось из Яшкур-Норья наступать через Постол, Курегово и содействовать успеху 3‑го и 4‑го сводных полков при овладении деревнями Пирогово и Кирхнерово. 2‑му Мусульманскому полку, заняв исходное положение в Верхнем Ожмосе, с лёгкой батареей и полубатареей гаубиц следовало наступать через Верхние Кены, Нижний Чудьем для овладения последним. Главный удар по противнику, сосредоточившемуся к югу от Ижевска, наносили 3‑й и 4‑й сводные полки, наступавшие по правому берегу реки Иж [80].

4 ноября главком И. И. Вацетис потребовал от командования 2‑й армии: «Активные действия в ижевско-воткинском районе необходимо форсировать во что бы то ни стало. Ни в коем случае недопустимо, чтобы операции приняли затяжной характер» [81]. Приказ главкома был выполнен, но вклад в успех 2‑й армии полков 4‑й Петроградской дивизии не оказался существенным. По словам комиссара дивизии З. Я. Шеринского, «1‑й полк под командованием опытного, храброго, но дохленького полковника исполнил возложенные на него задачи весьма удовлетворительно лишь благодаря революционной энергии военкома товарища Сазонова, взявшего всю инициативу в свои руки» [82].

1‑й полк действовал в составе трёх батальонов численностью 2500–2600 штыков. Стрелки были вооружены частью японскими, частью русскими винтовками. Полк имел 36 пулемётов, что считалось достаточным. Для операции полку была придана четырёхорудийная легкая батарея Полтавского дивизиона. Для выполнения задачи полку предстояло пройти до Ижевска около 60 вёрст. Практически все деревни на этом пути пришлось брать с боем.

Боевое крещение 1‑го полка состоялось 4 ноября при взятии деревни Вотский Почас, где к вечеру сосредоточился весь полк. Утром 5 ноября полк выдвинулся по дороге на село Большая Норья. По дороге с небольшими боями были взяты деревни Сырьез, Вотский Улинвай, Русский Почас, Кваштырь. При прохождении через лес небольшие группы повстанцев обстреливали колонну. К вечеру полк достиг занятого противником села Большая Норья и попытался сходу взять его, но встретил сильное сопротивление. Отразив вражескую контратаку, /179/ утром 6 ноября 1‑й полк после артиллерийской подготовки овладел селом. При дальнейшем движении сопротивлении было незначительным, только при занятии деревни Капустино пришлось задействовать артиллерию. К вечеру 7 ноября полк достиг деревни Курегово, определённой приказом как исходное положение для атаки Ижевска. Однако к этому моменту Ижевск уже был взят 3‑м и 4‑м сводными полками. Таким образом, 1‑й полк опоздал на 12 часов [83].

В приказе на взятие Воткинска командующий 2‑й армии В. И. Шорин констатировал, что «при выполнении Ижевской операции некоторые части не выполнили данные им задачи на указанный день или опаздывали», и пригрозил, что если подобное «ещё повторится, то командиры полков будут привлекаться к ответственности» [84].

Успешным действиям 1‑го полка способствовало то обстоятельство, что противник действовал исключительно обороняясь, не предприняв, вероятно, по недостатку боеприпасов, ни одной попытки контратаковать, за исключением неудавшегося ночного обхода на левом фланге красных у деревни Большая Норья. Существенную помощь оказал «спокойный, точный огонь» приданной полку артиллерии, который «много способствовал моральному поднятию духа красноармейцев» [85].

По оценке инструктора для поручений по оперативной части штаба 4‑й Петроградской дивизии Б. Поллака, «полк, приняв боевое крещение, может уже считаться надёжной боевой единицей, тогда как в первых стычках дух и настроение красноармейцев заставляли желать много лучшего» [86]. По окончании операции командир полка Папенгут («дохленький полковник») сдал командование помощнику комполка Помогаеву [87].

Если 1‑й полк выполнил боевую задачу с опозданием, то 2‑й мусульманский полк свою не выполнил вовсе. Часть красноармейцев дезертировала уже при следовании по железной дороге, так что по прибытии в полку всего насчитывалось около 1800 человек с 1200 винтовками разных систем: русские трехлинейные, японские, американские «Винчестер» и даже устаревшие французские «Гра». Пулемётов в полку было 29, из которых только 13 были готовы. 2 ноября полк сосредоточился в районе станции Кичево, 3 ноября прибыла артиллерия — лёгкая батарея Пензенского дивизиона и взвод мортирной батареи. В этот же день полк выступил для занятия деревни Верхний Ожмос, которая была намечена как исходный пункт для начала наступления. Но своевременно занять её не удалось из‑за сопротивления /180/ противника, в течение четырёх часов оборонявшего деревню Малый Яган. Только 5 ноября Верхний Ожмос был занят без боя. 6 ноября полк выдвинулся по дороге на Старые Кены. При входе в деревню полк был встречен редким ружейным огнем, а затем противник открыл огонь во фланг с левой стороны. 7‑я рота, попав под обстрел, подалась назад, вынудив взвод лёгкой батареи сняться с открытой позиции и отойти на новую. Отход артиллерии негативно подействовал на передовые роты, которые также стали отступать, в свою очередь, спровоцировав на отступление главные силы. Вначале оно велось планомерно, цепями, но потом началась паника, и красноармейцы бросились бежать по дороге через лес. Артиллерия и обоз стали поворачивать назад, но паника распространилась и на них. Люди обрезали постромки и удирали на лошадях. Бегущие бросали по дороге всё оружие и даже свои папахи и шинели, а некоторые бежали без сапог.

Командный состав и комиссары пытались прекратить панику и остановить бегущих, применяя все возможные меры вплоть до расстрела на месте, но результата не добились. Паника распространилась и на обоз 2‑го разряда, оставленный в Верхнем Ожмосе, который, выбрасывая содержимое из повозок, бежал в сторону Сарапула до деревни Бураново. Часть полка удалось удержать у Верхнего Ожмоса. В течение дня остатки полка пытались контратаковать, причём часть красноармейцев, не желая идти в бой, простреливала себе левые руки. Утром полк удалось вывести на поле вчерашнего боя, но к тому времени противник уже успел вывезти брошенную артиллерию.

К вечеру того самого дня, когда Ижевск был взят, 2‑й мусульманский полк отступил из Верхнего Ожмоса на Девятово, а затем на Никольский Починок. Его направление было принято наступавшим правее 1‑м Смоленским полком, который занял Верхний Ожмос [88]. При своём паническом бегстве 2‑й Мусульманский полк оставил на поле боя всю артиллерию, 21 пулемёт, значительное количество винтовок («девять десятых») и почти весь обоз. Полк «разбросал на огромном пространстве кухни и обозы», так что «командный состав занят разысканием брошенного имущества» [89]. При этом противнику удалось вывезти орудия, а пулемёты направить против советских частей, действовавших в районе Пирогова [90]. За своё «позорное и преступное поведение» 2‑й Мусульманский полк был расформирован, однако его командный состав во главе с И. П. Крупенниковым, «на деле доказавший свою преданность делу Советской России», был оставлен на службе [91]. /181/

Под Ижевском полки 4‑й Петроградской дивизии не сыграли решающей роли. По оценке члена реввоенсовета 2‑й армии С. И. Гусева, «намеченный план проводился почти исключительно прежними частями, быстрое сосредоточение новых частей дало возможность внести в исполнение плана быстроту и решительность, создать солидный армейский резерв и придать таким образом прочность боевой линии» [92].

После овладения Ижевском (7 ноября) 2‑я армия начала Воткинскую операцию, в ходе которой 1‑й Советский полк находился в армейском резерве [93]. После взятия Воткинска (12 ноября) операция 2‑й армии по подавлению восстания была завершена, требовалось лишь очистить правый берег Камы. В связи с этим было приказано вернуть бригаду 4‑й Петроградской дивизии в Казань [94]. Согласно директивы главкома от 16 ноября 1918 г., полки дивизии, «действовавшие под Ижевском, подлежат срочному приведению в боевую готовность и направлению на Южный фронт» [95]. Однако 21 ноября командующий Восточным фронтом С. С. Каменев сообщил в штаб 2‑й армии, что так как распоряжение об отправке Петроградской бригады и других частей еще не последовало, «таким образом, они ещё в вашем распоряжении» [96].

В конечном счёте, переброска 1‑й бригады, точнее, 1‑го полка, не состоялась: 16 января 1919 г. начальник полевого штаба Реввоенсовета республики (РВСР) Ф. В. Костяев докладывал заместителю председателя РВСР Э. М. Склянскому, что в числе мер по усилению 3‑й армии, которая отступала под натиском Сибирской армии, предусмотрено оставление в её распоряжении полков 4‑й Петроградской дивизии, ранее «предположенных к переброске на Южный фронт» [97]. Пехотные полки 4‑й Петроградской дивизии так и не были ей возвращены, за исключением остатков расформированного 2‑го Мусульманского полка. Его командный состав и нестроевые команды вернулись в Казань 2 декабря. На их основе началось формирование нового 2‑го стрелкового полка [98]. 13 декабря главком И. И. Вацетис распорядился немедленно отправить 4‑ю Петроградскую пехотную дивизию без 3‑го и 4‑го полков в Борисоглебск в распоряжение командующего 9‑й армии Южного фронта. Боеготовые части следовало отправить немедленно, а начавший заново формироваться 2‑й полк — после получения винтовок из Ижевска [99].

Оставшиеся на Восточном фронте полки в дальнейшем действовали в составе 7‑й, 21‑й и 28‑й дивизий 2‑й армии, приняв активное участие в тяжёлых боях весны 1919 г. В начале марта при атаке дерев-/182/-ни Сарашево погиб командир 3‑го полка Афанасьев [100]. При реорганизации 2‑й армии 28 мая 1919 г. полки 2‑й бригады вошли в состав 28‑й стрелковой дивизии: 3‑й Петроградский полк — в состав её 2‑й бригады с переименованием в 248‑й стрелковый полк, а 4‑й Петроградский полк — в состав 3‑й бригады с переименованием в 252‑й стрелковый полк. 1‑й Советский полк был включён в состав 21‑й стрелковой дивизии и был переименован в 189‑й стрелковый полк [101]. 3‑й бригадой 28‑й дивизии в разное время командовали выходцы из 4‑й Петроградской — Н. А. Тамулевич и И. П. Крупенников.

На основе управления 4‑й Петроградской дивизии и полков разгромленной донскими казаками 11‑й стрелковой дивизии 21 января 1919 г. распоряжением штаба Южного фронта была сформирована Сводная стрелковая дивизия [102]. В феврале она была переброшена на Западный фронт [103]. Приказом по войскам Западного фронта от 1 марта Сводная дивизия была переименована в 11‑ю стрелковую, а в апреле получила имя 11‑й Петроградской стрелковой дивизии [104].

В 1919–1920 г. 11‑я Петроградская стрелковая дивизия участвовала в боевых действиях на Западном фронте, отличившись при взятии Пскова в августе, Луги в октябре и Ямбурга в ноябре 1919 г., в наступлении на Варшаву в 1920 г., в подавлении Кронштадтского мятежа в 1921 г. и в подавлении Карельского восстания в начале 1922 г.

Список литературы
Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловской и колчаковской контрреволюцией. М.‑Л., 1926.
2 армия в боях за освобождение Прикамья и Приуралья. 1918–1919. Документы. Устинов, 1987.
Гражданская война. 1918–1921. Т. 1. Боевая жизнь Красной армии. М., 1928.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983.
Директивы главного командования Красной армии (1917–1920). Сборник документов. М., 1969.
Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.). Сборник документов в 4‑х томах. Т. 1. Ноябрь 1917 г. — март 1919 г. М., 1971.
История Гражданской войны в СССР. 1917–1922. Т. 3. М., 1958.
Каминский, В. В. Выпускники Николаевской Академии Генерального Штаба на службе в Красной Армии. СПб., 2011.
Краткий исторический очерк 26‑й Златоустовской стрелковой дивизии. Красноярск, 1925.
Молчанов, В. М. Борьба на востоке России и в Сибири // Белая гвардия. № 3. 1999/2000.
Общий список офицерским чинам Русской Императорской армии. Составлен по 1 января 1909 г. СПб., 1909. /183/
Петров, П. П. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918–1922 гг.). Рига, 1930.
Пять лет XI-й Петроградской стрелковой дивизии (25 сентября 1918 г. — 25 сентября 1923 г.). Пг., 1923.
Свердлов, Ф. Д. Советские генералы в плену. М., 1999.

References
Bor’ba za Ural i Sibir’. Vospominaniya i stat’i uchastnikov bor’by s uchredilovskoj i kolchakovskoj kontrrevolucijej [Struggle for Ural and Siberia. Memories and articles of participants of struggle against «uchredilka» and Kolchakist counter-revolution], Moscow, Leningrad 1926.
Direktivy glavnogo komandovanija Krasnoj Armii (1917–1920) [Directives of the supreme command of the Red Army], Colletion of documents, Moscow 1969.
Direktivy komandovanija frontov Krasnoj Armii (1917–1922) [Directives of the command of fronts of the Red Army], Colletion of documents in 4 volumes, Vol. 1: November 1917 — March 1919, Moscow 1971.
Grazhdanskaja vojna [Civil war]. 1918–1921. Vol. 1. Bojevaja zhizn’ Krasnoj Armii [Field history of the Red Army], Moscow 1928.
Grazhdanskaja vojna i vojennaja interventsija v SSSR [Civil war and military intervention in the USSR], Encyclopedy, Moscow 1983.
Istorija Grazhdanskoj vojny v SSSR 1917–1922 [History of the Civil war in the USSR]. Vol. 3. Moscow 1958.
Kaminskij V. V. Vypuskniki Nikolajevskoj Akademii General’nogo shtaba na sluzhbe v Krasnoj Armii [Graduates of Nicholas General Staff Academy in the Red Army], St. Petersburg 2011.
Kratkij istoricheskij ocherk 26‑j Zlatoustovsoj strelkovoj divizii [Short historical sketch of 26th Zlatoust rifle division], Krasnojarsk 1925.
Molchanov V. M. Bor’ba na vostoke Rossii i v Sibiri [Struggle in the East of Russia and in Siberia], in: Belaja Gvardija, № 3, 1999/2000.
Obshchij spisok ofitserskim chinam Russkoj Imperatorskoj armii [Common list of officers of the Russian Imperial Army]. Sostavlen po 1 janvarja 1909 g., St. Petersburg 1909.
Petrov P. P. Ot Volgi do Tikhogo okeana v rjadakh belykh [From the Volga to the Pacific ocean with the Whites] (1918–1922 gg.), Riga 1930.
Pjat’ let XI-j Petrogradskoj strelkovoj divizii (25 sentjabrja 1918 g. — 25 sentjabrja 1923 g.) [Five years of the 11th Petrograd Rifle division, 25. IX.1918–25. IX.1923], Petrograd 1923.
Sverdlov F. D. Sovetskie generaly v plenu [Soviet generals — prisoners of war], Moscow 1999.
2 armija v bojakh za osvobozhdenije Prikam’ja i Priural’ja. 1918–1919 [2nd army in the battles for the liberation of Kama and Ural regions], Documents, Ustinov 1987.

Примечания
1. РГВА. Ф. 1171. Оп. 1. Д. 200. Л. 107.
2. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 428. Л. 87.
3. Там же. Л. 86. /184/
4. В. В. Каминский. Выпускники Николаевской Академии Генерального Штаба на службе в Красной Армии. СПб., 2011. С. 594.
5. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 418. Л. 14, 16.
6. Там же. Л. 70.
7. Пять лет XI-й Петроградской стрелковой дивизии (25 сентября 1918 г. — 25 сентября 1923 г.). Пг., 1923. С. 11.
8. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 416. Л. 14 об.
9. Пять лет XI-й Петроградской стрелковой дивизии. С. 11.
10. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 428. Л. 97, 107. Пять лет XI-й Петроградской стрелковой дивизии. С. 11.
11. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 416. Л. 15.
12. В. В. Каминский. Указ. соч. С. 353.
13. Общий список офицерским чинам Русской Императорской армии. Составлен по 1 января 1909 г. СПб., 1909. Кол. 245.
14. Немного о Первой мировой войне. 1915 г. // Генеалогический форум «Всероссийское генеалогическое древо» <Электронный ресурс>. Режим доступа: http://forum.vgd.ru/post/1361/46931/p1509900.htm (дата обращения: 04.12.2015 г.).
15. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 428. Л. 46.
16. 17‑я стрелковая дивизия // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983. С. 536.
17. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 418. Л. 73.
18. Там же. Л. 80.
19. Там же. Л. 57.
20. Там же. Л. 83.
21. Там же. Л. 94, 102 об., 108.
22. Там же. Л. 107. К сожалению, определить, который из довольно большого клана Папенгутов, служивших в императорской армии, возглавил полк, на основе имеющихся источников пока невозможно.
23. Там же. Л. 126.
24. Ф. Д. Свердлов. Советские генералы в плену. М., 1999. С. 118–121.
25. Тамулевич Николай Александрович // ЦентрАзия <Электронный ресурс>. Режим доступа: http://www.centrasia.ru/person2.php?st=1421177392 (дата обращения: 04.12.2015 г.). РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 418. Л. 53, 86 об.
26. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 2.
27. Там же. Д. 35. Л. 114 и об.
28. Там же. Д. 3. Л. 2. Л. 45 об.
29. Там же. Д. 35. Л. 13.
30. Директивы главного командования Красной армии (1917–1920). Сборник документов. М., 1969. С. 848.
31. Там же. С. 121.
32. Краткий исторический очерк 26‑й Златоустовской стрелковой дивизии. Красноярск, 1925. С. 15.
33. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 11.
34. Там же. Л. 9. /185/
35. Директивы главного командования… С. 797. История Гражданской войны в СССР. 1917–1922. Т. 3. М., 1958. С. 409–410.
36. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 9.
37. Там же. Л. 13.
38. Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.). Сборник документов в 4‑х томах. Т. 1. Ноябрь 1917 г. — март 1919 г. М., 1971. С. 458–459.
39. П. П. Петров. От Волги до Тихого океана в рядах белых (1918–1922 гг.). Рига, 1930. С. 58.
40. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 24 и об.
41. Там же. Л. 26 и об.
42. Там же. Л. 11 об., 26 об.
43. П. П. Петров. Указ. соч. С. 58.
44. В. К. Путна. Пятая армия в борьбе за Урал и Сибирь // Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи участников борьбы с учредиловской и колчаковской контрреволюцией. М.‑Л., 1926. С. 10.
45. Краткий исторический очерк 26‑й Златоустовской стрелковой дивизии. С. 16.
46. Директивы главного командования… С. 798.
47. 5‑я армия. 1918–1920 гг. Донесения, приказы, политсводки // Генеалогический форум «Всероссийское генеалогическое древо» <Электронный ресурс>. Режим доступа: http://forum.vgd.ru/1531/60801/0.htm?a=stdforum_view&o= (дата обращения: 04.07.2015 г.).
48. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 24 об., 25 об.
49. Директивы главного командования… С. 285.
50. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 27, 33.
51. Директивы главного командования… С. 856.
52. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 710–711.
53. В. М. Молчанов. Борьба на востоке России и в Сибири // Белая гвардия. № 3. 1999/2000. С. 60.
54. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 713–714.
55. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 27.
56. Там же. Л. 33.
57. Там же. Л. 27 и об.
58. Там же. Л. 29 и об.
59. Там же. Л. 34.
60. Там же. Л. 36–37.
61. Там же. Л. 23.
62. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 711–714.
63. 2 армия в боях за освобождение Прикамья и Приуралья. 1918–1919. Документы. Устинов, 1987. С. 119.
64. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 734–735.
65. Там же. С. 736.
66. Там же. С. 739.
67. В. Шорин. Борьба за Урал (из боевой жизни 2‑й армии) // Гражданская война. 1918–1921. Т. 1. Боевая жизнь Красной армии. М., 1928. С. 136–144. /186/
68. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 441–442.
69. Там же. С. 448.
70. Директивы главного командования… С. 121.
71. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 455.
72. Там же. С. 456.
73. 2‑я армия. С. 81.
74. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 35. Л. 93.
75. Там же. Д. 418. Л. 134.
76. 2 армия… С. 107.
77. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 460.
78. 2‑я армия… С. 92.
79. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 42, 44.
80. Там же. Л. 5.
81. Директивы главного командования… С. 113.
82. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 11.
83. Там же. Л. 38–42 об.
84. 2 армия… С. 104.
85. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 38.
86. Там же. Л. 41.
87. Там же. Д. 418. Л. 149.
88. Там же. Д. 3. Л. 44–47 об.
89. Там же. Д. 3. Л. 45; Д. 35. Л. 88.
90. 2‑я армия… С. 99.
91. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 3. Л. 12; В. Шорин. Указ. соч. С. 149.
92. 2‑я армия… С. 107.
93. Там же. С. 103.
94. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 461–462.
95. Директивы главного командования… С. 285.
96. Директивы командования фронтов… Т. 1. С. 712–713.
97. Директивы главного командования… С. 189.
98. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 428. Л. 153.
99. Там же. Л. 166.
100. 2 армия… С. 132.
101. Там же. С. 177.
102. Пять лет XI-й Петроградской стрелковой дивизии. С. 13.
103. Директивы командования фронтов… Т. 2. С. 58. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 35. Л. 115.
104. РГВА. Ф. 1223. Оп. 2. Д. 426. Л. 13. /187/

Военная история России XIX–XX веков. Материалы VIII Международной военно-исторической конференции / Под. ред. А. В. Арановича, Д. Ю. Алексеева. Санкт-Петербург, 20–21 ноября 2015 г. С. 167-187.