Дажина И. М. «Пишу о том, что видела сама, о тех людях и впечатлениях, которые вынесла лично». А. М. Коллонтай в годы Гражданской войны. 1919 г. / А. М. Коллонтай; публ. подгот. И. М. Дажина // Исторический архив. - 2010. - №3. - С. 171-192.

   (0 отзывов)

Военкомуезд

«Пишу о том, что видела сама, о тех людях и впечатлениях, которые вынесла лично». А. М. Коллонтай в годы Гражданской войны. 1919 г.

Александра Михайловна Коллонтай (1872-1952) – видный советский государственный деятель, дипломат – оставила после себя большое литературное наследие. Это и беллетристические произведения, и фундаментальные научно-исследователь­ские труды, и агитационно-пропагандистские статьи, речи, доклады на конгрессах, съездах, конференциях. Большой интерес представляют ее дневниковые записи, ме­муары, письма и другие материалы.

Во всех трудах А. М. Коллонтай проступает яркий образ автора, органически вписанный в историческое полотно эпохи, охватившей бурную, насыщенную важнейшими событиями первую половину XX в.1 Как человек широкой эрудиции, она понимала, что каждый документ революционных лет в России будет иметь истори­ческую значимость. Поэтому и отметила однажды, что когда-нибудь участников со­бытии тех лет будут изучать как объекты важного исторического процесса.

Эту выдающуюся женщину отличала от многих привычка записывать в дневниковые тетради свои мысли и события текущей жизни. Часть из этих дневников время от времени автор обрабатывала и еще при жизни превращала в книги2. Публикова­лись дневниковые записи А. М. Коллонтай и в дальнейшем. Интересны, в частности, обстоятельные записки «Из норвежского дневника 1915 года», «Из американского дневника 1915-1916 гг.», дневниковые записи первой советской зарубежной делега­ции в 1918 г.3

Александра Михайловна трезво оценивала значимость своих дневниковых за­меток и характер их изложения. На последнем этапе жизни, разбирая и обрабатывая свой большой архив, она отмечала сложность работы над ним, подчеркивала своеобразие в изложении своих записей. «Дело в том, - писала А. М. Коллонтай, – что важные и крупные события я редко записывала, мне казалось, что они и так будут

__________
1. См., например, сборники произведений А. М. Коллонтай: Избранные статьи и речи, м., 1972; Из моей жизни и работы, М., 1974; Революция – великая мятежни­ца. Избранные письма 1901-1952. М., 1989; Дипломатические дневники. 1922-1940. В 2-х т. м., 2001. Многие из этих книг были переведены на иностранные языки и изданы в разных странах.
2. Так, ее записки во время агитационной поездки по европейским странам в 1909­1910 гг. легли в основу книги «По рабочей Европе» (изд. 1912 г. и 1921 г.). Дневниковые записи о начале Первой мировой войны были опубликованы в 1925 г. под заголовком «Отрывки из дневника 1914 г.». По дневникам 1917 г. написано воспоминание «в тюрь­ме Керенского» (изд. 1929).
3. См.: Исторический архив. 1962. № 1; Иностранная литература. 1970. № 12; Исто­рический архив. 2008. №№ 3-4.

/171/

внесены в историю. Мне казалось интереснее для будущих поколений записывать, как мы, активные и видные участники событий, на них реагировали, как их воспринимали и пр.»1 И еще она подчеркивала: «Пишу о том, что видела сама, о тех людях и впечатлениях, которые вынесла лично. <...> Для будущих историков интереснее будет непосредственное впечатление живого участника тех лет. <...> я предназначаю свои записи для будущих поколений»2.

Именно так, исходя из задач, которые ставила А. М. Коллонтай при написании своих дневников, мы, нынешние читатели, должны их воспринимать, не требуя от автора полноты освещения того или иного периода истории. Важно, как именно она оценивала события тех лет, на что обратила внимание, что чувствовала в ту минуту, когда делала свои записи, в целом это не так уж мало. Оставленный для будущих поколений архив А. М. Коллонтай является ценным историческим источником.

Настоящая публикация ставит целью показать деятельность и полнее раскрыть образ А. М. Коллонтай в годы Гражданской войны – период, наименее освещенный в ее биографии. Молодое советское государство вело в то время напряженную борьбу с внутренними и внешними врагами. Александра Михайловна была направлена для работы на Украину и в Крым, где сложилась чрезвычайно тяжелая ситуация. Выполняя решение ЦК РКП(б), с весны по осень 1919 г. она активно включается в комплекс забот, возложенных на нее как на наркома пропаганды и агитации Украины, члена правительства Крымской республики и начальника Политотдела Крымской армии. На плечах этой хрупкой женщины лежала большая нагрузка не только по организационной работе. Много сил приходилось отдавать выступлениям в прифронтовой полосе и в тыловых районах. Многие из них публиковались в местной периодической прессе. В этот период были также написаны и изданы ее брошюры «Не будь дезертиром», «Будь стойким борцом», «Как борются работницы за свои права».

Публикация состоит из двух частей. Начинается она рукописью под заголовком «Заметки А. М. Коллонтай о текущей жизни. 1919 год», в рабочем названии фонда документов А. М. Коллонтай автограф рукописи обозначен как разрозненные черновые наброски и отрывки из дневниковых записей. Эту тетрадь Александра Михайловна просмотрела, как мы полагаем, в середине 1940-х гг. Кое-что из нее изъяла, что-то зачеркнула, кое-где обозначила подзаголовки. Записи не имеют дат, т. е. не являются дневником в полном смысле этого слова. Однако документ интересен тем. что автор предельно искренен в изложении своих, подчас очень радикальных, взглядов на окружающую жизнь, откровенен в характеристиках тех государственных деятелей, с которыми ей приходилось тогда сталкиваться. А. М. Коллонтай рассуждает о ценности человеческой жизни, страданиях людей, доминирующей во взаимоотношениях злобе, об отсутствии в обществе сострадания, взаимопомощи и доброты, в тетради имеются также записи о целом ряде «мелко-больших» дел, которые находились в сфере внимания и текущей деятельности автора.

Вторая часть публикации – «Тысяча девятьсот девятнадцатый год» – является по существу воспоминаниями А. М. Коллонтай о работе в этот период на Украине, в Крыму и в Москве. Они составлены ею на основе переработанных дневниковых записей, сделанных в 1919 году. Это автограф машинописного текста с правками автора, рукопись, практически подготовленная к печати в 1946 году.

Тематика данной части разнообразна по затрагиваемым событиям, широте в полноте освещения. Здесь и фрагментарное изложение германских событий, краткий сюжет о создании III Интернационала, описание пути на Украину и разностороннее деятельности в воюющей республике, заметки о меняющемся военном положения

__________
1. Коллонтай A. M. Революция – великая мятежница. Избранные письма, С. 380.
2. Там же. С. 418-419.

/172/

на фронтах, настроении разных слоев населения, междоусобице, об экономическом положении, разрухе и т. д.

Не обходит вниманием Александра Михайловна и свою личную жизнь. Позднее, в 1946 году, когда происходила работа над дневниками, она подчеркнула некоторые особенности своих записей: «Много у меня посвящено места в дневниках и письмах личным переживаниям, трагедии женщины того времени, любовь-несозвучие, драма разрыва, любовный плен и стремление всю себя отдать работе и т. д. <…> я считала себя "личностью незаурядной", которая сама пробивает путь женщинам, и будущему человечеству будет интересно читать о внутренней жизни таких, как я. я сама люблю читать мемуары, письма и дневники людей в истории, где видна их психология и их личность»1, в публикуемом документе чувствуется и эта «психология» автора, отражающая ее душевные переживания, и общий чрезвычайно тревожный настрой общества, характерный для периода Гражданской войны.

В дневниках-воспоминаниях А. М. Коллонтай читатель встретит целую галерею имен самых разнообразных деятелей, вошедших в историю на диаметрально противоположных ее полюсах, составит представление о дружеских или нелицеприятных взаимоотношениях автора с теми или иными партийными, государственными и военными товарищами по работе. Несомненный интерес представляют зарисовки А. М. Коллонтай, сделанные после непосредственного общения с разными группами населения и бойцами, включенные в текст воспоминания о прошлом, отрывки из писем к друзьям и многое другое.

Оценивая свою литературную деятельность, эпистолярное наследство и дневниковые записи разных лет (в том числе и дипломатические), Александра Михайловна отмечала, что «в будущем, этак через 50-100 лет, мои записки представят исторический интерес»2. В настоящее время публикуемые документы ценны прежде всего детализацией некоторых событии времен Гражданской войны, и это несмотря на то, что автор готовила их к печати в середине 1940-х гг., когда ей приходилось учитывать существовавшую в ту пору в СССР непростую идеологическую и общественно-политическую обстановку. Это явно просматривается на отдельных страницах записок.

Документы выявлены в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), в фонде А. М. Коллонтай (ф. 134). Публикуются записи с сохранением их стилистических особенностей. Авторские подчеркивания выделены курсивом. Угловые скобки обозначают места, вырезанные или зачеркнутые А. М. Коллонтай. Сведения о ряде лиц выявить не удалось.

За помощь в работе благодарю сотрудника архива И. Н. Селезневу.

Публикацию подготовила кандидат исторических наук И. М. ДАЖИНА.

 

Заметки А. М. Коллонтай о текущей жизни. 1919 г.

Жизнь, бытие – с ее торжественно-праздничным ожиданием... Как, как передать это другим? Как сделать это достижением тех, кто живет и не знает, что сама жизнь, само бытие – величайшее благо? И как заставить понять, что нельзя, преступление, единственное преступление, которому нет оправдания – это посягнуть на жизнь!.. На жизнь – человека.

__________
1. Коллонтай A. M. Революция – великая мятежница. Избранные письма, С. 390-391.
2. Там же. С. 391.

/173/

Есть ли Ты, тот человек, кто сейчас созвучно откликается на мои мысли-переживания? Где Ты? Кто Ты, брат мой по духу, если Ты есть? и поймете ли вы меня, те, кто когда-нибудь прочтет эти строки, если они сохранятся в архивах и выйдут из пыли истории, вызванные в жизнь «любителем и знатоком нашей эпохи? Не для вас, далекие люди будущего, пишу эти строки, я пишу их для себя, правдиво до дна. Пишу потому, что в вихре борьбы, строительства среди гущи людской – я все же одна, очень одна, в пылу работы я замыкаю в себе этот вечно-зовущий близкую, созвучную душу голос. Но стоит вырваться из нашего всего вороха «мелко-больших» дел и я не могу удержаться, я должна позволить себе роскошь поговорить сама с собою, будто говорю с другом... Этот друг – это вы, далекие, будущие люди – может быть, братья по духу, я как-то верю, и эта вера меня поддерживает, что я к вам ближе, чем к тем, с кем иду рука об руку сейчас... Ошибаюсь? Тогда, значит, неправилен прогноз развития человечества, каким я себе его представляю. Не все вам будет близко и понятно во мне, я слишком «продукт века» для этого. Но есть черты, есть настроения есть мысли, что роднят меня с вами и заставляют с надеждой протягивать вам руки... В этом есть свое великое утешение. Без этого еще труднее было бы жить... <...>

Прекрасно понимаю, доброта - свойство, качество, обреченное на отмирание. Доброта нужна тогда, когда царит зло. в царстве коммунизма – царстве организованном, справедливом, полным равенства – не будет ни того, ни другого, т. е. не будет места для моральных злодеяний и злобы человека к человеку, значит, не будет и объектов для проявления доброты. Все это исторически: так. И пролетариат верным инстинктом класса революционно отбрасывает oбветшалые качества «доброты». Да, но взамен будет солидарность и чуткость, бережное отношение друг к другу и главное, главное – не будет зла!..

А пока, пока зло есть, и оно действует, и как! Оно причиняет страдание за страданием, оно творит муки... А добра, доброты нет, она – это сила, несун:, временное исцеление, помогающая нести крест жизни – она отсутствует, ее нет среди нас – вот что мне жутко. Кругом царит столько злобы! и будто каждый стыдится проявить сострадание, сочувствие, доброту... Доблесть быть жестоким. И сама я ловлю себя на том, что стыжусь порывов жалости, сочувствия, сострадания... Точно это измена делу! Точно проявить тепло, доброту значит не быть хорошей, закаленной революционеркой!.. и все кругом такие же сухие холодные, равнодушные к чужому горю, привыкшие не ценить человеческие жизни и как о самом пустом факте говорящие о казнях, расстрелах и крови. Надо ли это? И не фальшивим ли мы, не лжем ли себе? Сокрыта ли под этой оболочкой искусного равнодушия тоска по теплу, по отклику чужого сострадания, по симпатии и добром участии? Разве кругом все так уж счастливы? И не потому ли все так злы, так раздражительны, так готовы критиковать, что в глубине души нет еще полной «спайки»? Нет тепла? <...> В коммунизме не будет одиночества и тогда не нужно будет «тепла». Но сейчас как жить без доброты? И почему, почему коммунисты не только ее стыдятся, но и гонят ее, как реакционную силу? Правы ли они? Правы ли мы?.. Или это подчас тупость, неумение войти в чужую психологию? Неумение понять, в чем суть гражданской войны?

/174/

Пример: в одном из домов Советов проживали в частице своей прежней квартиры престарелый князь Волконский с семьей и старик 80 лет гр[аф] Ливета. Кажется, их снабдил ордером Енукидзе1. Помогло частное знакомство, а может быть, понял, что суть гражданской войны не в том, чтобы гнать аристократов с квартир, лишая их всякого крова. Но наши красные генштабисты Павел2 и Ко это разузнали, и вот они решили, человек пять-шесть молодых, холостых людей, притом лишь временно проживающих в Москве, «выселить "графов" и занять их квартиру».

И повели «кампанию», своего рода «спорт». Особой надобности в этой квартире у генштабистов не было, все они проживали в общежитии, дома не сидят. Но из «принципа» <и ради «спорта»> решили «допечь» графов и князей – чего, мол, их селят в советских домах? И добились! В 24 часа семью престарелых людей выбросили. Куда? Не знаю. А победители, начдивы и начбриги 22-28 лет, въехали в «роскошные комнаты» и им все налицо – и белье, и посуда... Ну зачем, зачем это? А теперь, не проживши и месяца, они, эти победители, уехали на фронт, к чему отравили жизнь семье? К чему вторглись в комнаты, которые им не нужны и где кроме беспорядка ничего не внесли? Это нецелесообразно, дико, не нужно, а проистекает все из того же – из отсутствия доброго чувства к людям, отсутствия добра,какой-то моральной тупости, и Павел их еще поощрял!.. <...>

А все отношения Павла к академикам, профессорам? Он их глубоко презирает. И в оценке из без творчества в новой науке, науке военной, рожденной гражданской войною – он прав. Но он видит в них только «сволочь» и не допускает, что во многом у них есть и умственное превосходство в смысле знания, и духовная культура, до которой нашим надо еще дорости, доразвиться. Так и чувствую эту коллизию двух миров: старый генштаб, презирающий Дыбенко – «хама», хотя и признающий, что он «способный, эта шельма», и красный генштаб. <...> Хочется сказать нашим генштабистам: «Доростите до них! И имея свое, то, что дает вам классовое творчество, классовое провидение - тогда уже критикуйте их. Перерастите их! Критикуйте, но не снизу, а сверху». И когда наши этого не схватывают, я сержусь. <...>

Бытие. Работа6

Два года прошли с первой революции. Но весь мир стал другой. Самое великое – это поколеблены основы частной собственности. Есть страна, которая подорвала основы капитализма! Страна, где власть в руках трудящихся, не через парламентскую игру, а фактически. Да, это великое.

Но до социализма еще далеко. Еще предстоит долгий, крестный путь... <и много крови>. Так учит нас история борьбы классов и смены систем экономики. Бедное человечество, в каких муках рождает оно новый строй! Так много смертей за все эти годы. А ведь самое важное – научить людей ценить жизнь, жизнь каждого. Не только борьба – важен факт «бытия»...

______
а. Так в тексте.
б. Надпись на тексте сделана позднее.

/175/

Сейчас в воздухе весна. Солнце улыбается земле, и хочется вокруг видеть не страдания, не голод, не угрозу смерти, а улыбку самой жизни. Так богата еще жизнь злобой друг к другу. Так мало еще люди дают друг другу тепла... Классовая вражда? Кругом враг? Надо быть беспощадным? Да, мы этому учим каждый день, каждый час... Но разве не наша цель – счастье человека? Трудового человека. А если он, «трудовой человек», в опасности?

Когда-то мой любимый девиз был: «Береги, щади чужую душу, кому бы она не принадлежала». Какой несвоевременный лозунг! И какой нужный для прогресса и для будущего, лучшего по моральному облику человека!

Год тому назад, три года тому назад – я думала: более счастливого дня быть не может, как дни, когда кончится мировая война! Мир между капиталистическими странами заключен3. Но разве это конец войны? Ей просто нет конца, и такого дня нет и не будет еще долго. Разве они, капиталистические страны, могут примириться с существованием советского государства? Это будет долгая, затяжная борьба, переходящая постепенно в соц[иальную] революцию.

Постоянно пишут ко мне из тюрьмы, все больше рабочие, часто коммунисты. Много клеветы, много несуразностей... Я говорила с Надеждой Константиновной4. Хочу написать книгу «Жизнь». <…>

<...> Рассказал о расстрелах «бандитов», которые просто выбитые из колеи крестьяне, недавние «серые шинели»... Надо поднять серьезно вопрос в партии о смертной казни», – сказал р.5 – Как я его понимаю! Но как? Когда начинаешь говорить – один ответ: «Мы осажденная крепость. Отобьем в[ра]га – тогда дело другое...»

На днях ездила хлопотать о Марии Спиридоновой6. Была у Дзержинского7, Якова Михайловича8 и Каменева9. Каменев признал, что ее держали в ужасных условиях (в караульном помещении, в холоде. Уборная общая с солдатами). Дзержинский сказал, что ее перевели в Кра. в больницу. Говорила с ним6.

А вот Рязанова10 я понимаю. Он мучается теми же проблемами, что не дают и мне покоя...

<...>Типично для Троцкого11 – он любит «дешевую популярность», хоть бы она и основана была на фальши. Ря[за]нов иной, он говорит:

– Как я буду сражаться с нашими политическими противниками, если знаю, что после их выступления их арестуют?

– Иначе нельзя, – говорят, – период гражданской войны. Надо быть беспощадными с врагами...

Да все ли сознательные враги? Ведь еще много, что можно «отсеять» и включить в наш же, большевистский улов! Это я знаю по опыту. Еще много серости, незнания, особенно в низах. А я ведь там-то и «копошусь». <и об эсеровках, которых арестовали, а их дети – малыши – одни остались в квартире, и

______
а. Не расшифровано; возможно, речь идет о больнице в тюрьме «Кресты».
б. Далее автором изъят текст, включенный во вторую часть публикации – «1919 год».

/176/

все боятся к ним пойти – думают засада... Дз[ержинский] спрашивал «имена», но я знала лишь «факт». Все это мучает. Не надо ненужного мучительства. Политика – одно, месть – другое>а.

Третий Интернационал – сколочен12. Но фронты еще наступательные и голод большой и жуткий. Много еще врагов кругом, и много несчастных. Лично у меня итог зимы производительный. Крепкая, живая связь с массами, и opганизационное начало работы среди женщин положено13. Но с «верхами» – особенно с Зиновьевым14 и Троцким – у меня нелады.

<Каменев одобрил мое решение уехать на Украину и помог его провести. «Поработайте с другими людьми. Потом вернетесь сюда, в Москву». Зиновьев определенно не хотел, чтобы «она» работала в III Интернационале, хотя Владимир Ильич15 меня предлагал туда.> С Зиновьевым у нас острые взаимоотношения, еще с Октября. Он не прощает мне, что я тогда его разоблачала за трусость и организовывала «поход» к нему работниц с запросом. Да и Лилина16 меня за это не терпит.

В Интернационале секретарем Анжелика17. Это, конечно, объективно хорошо. Но я могла бы быть полезна там и в других областях.

Инесса – за границей18.

Когда по районам узнали, что я уеду из Москвы – послали к Свердлову делегацию просить меня оставить. Это рассказала мне Ел. Д. Стасова19. Действительно – зовут в пять мест сразу. <…>

Была у Зиновьева. Сейчас идет съезд беспартийных. Наши сумели его повернуть в сторону коммунистов. Но глубоко ли это?.. Характерна фраза Зиновьева: «Они все жалуются на голод! Преувеличивают! Все прекрасно одеты. Просто они (кто они? рабочие?) привыкли, что когда они вопят, мы сейчас забеспокоимся и сделаем для них все. Набалованность!».

Ну и язык! И кто такие эти «мы и они»? Впрочем, у меня от Петрограда именно такое жуткое впечатление <...>

<Не жаль мне прошлого Петрограда – барства и нищеты, я тот ненавидела. Но не люблю и этого города новых властителей, где убита инициатива масс, ее самодеятельность, где есть «мы» и «они» и где царит взаимная ложь, недоверие, фиглярство верхов и подобострастие, страх низов... Это о Зиновьеве.6>

Мучаюсь за Мишулю20, за его здоровье, мучаюсь за его кости. <...>

Крестьянки в [...]в лагере21

Читаешь недоуменный вопрос: за что? долго ли? И будто видишь отражение полей, избенку, корову... Рассказывает Маруся22. А у меня к сердцу под

______
а. Далее автором изъят текст, включенный во вторую часть публикации – «1919 год».
б. Фраза написана позднее, карандашом.
в. Место лагеря неразборчиво. Заголовок написан позднее, карандашом.

/177/

ступает – ненависть, гнев, досада бессилия... Кончила рассказ-отчет Маруся, а у меня crise de nerf...a На другой день встала с решением: добьюсь их освобождения. Кинулась туда, сюда, по инстанциям – заторы. Пошла «по знакомству». К Надежде Константиновне – расписала, убедила. Обещала вступиться. <...> Пошла к Ленину. Через два дня приказ – выпустить 360 человек. Крестьянок! <К чему же законы и правила? Кумовство всего проще... Тошно и стыдно... Стыдно и горько.>

*
<На заседании Исполкома Коминтерна обсуждают: удобно ли созывать теперь съезд восточников?23 Не рассердить бы Вашингтон. «Нас же, то есть Коминтерн, туда же не пустят, не пустят Россию, мы имеем право созвать свое совещание», – доказывает Радек24, и не с иронией, а серьезно. Гляжу и не верю. Не вмещаю.>

*
Приезжал Павел. Хотел работать в академии25. Дали ему возможность сдавать темы <в январе>, а самому жить в Одессе <...>

Цеткина26 говорила сейчас: «Мы за исполнением долга не успеваем дать другим тепло. Проходим мимо людей...»

РГАСПИ. ф. 134. Оп. 3. д. 33. л. 1-12. Подлинник. Рукописный текст.

 

Тысяча девятьсот девятнадцатый год6. Январь 1919 года

Начало январяа. Этот день был трудный – собрания на фабриках «Циндель», «Поставщик» и др. Голод сильный. По низам стелется глухой ропот, у «Поставщика» в заводской комитет не выбрали ни одного большевика. Сейчас не столько поворот масс против нас, сколько, вернее, от нас, просто голодная пассивность. Но я люблю преодолевать такие настроения, как у «Циндель»: заставить женщин в конце концов понять, что в нашем государстве они могут сами себе помочь, говорить о яслях, о детских домах и прочем. Может быть, они понимают меня потому, что я до глубины души чувствую страдания женщин и вызываю у них слезы. Но ежедневно такая борьба с настроениями тысячных масс утомляет, чувствуешь иногда, что просто сил нет снова ехать на митинг.

Новый год я встречала в Красном генеральном штабе. Устраивали его бывшем Охотничьем клубе. Обстановка прежнего времени – зеркала, хрустальные люстры и прочее. Но ужинали на столах, не покрытых скатертями. Дали нам горячий суп и потом уже, как лакомство, по стакану чая с куском сахара и ломтем черного хлеба с сыром. Это было очень вкусно. Концерт был удачный.

______
а. Нервный криз (фр.).
б. В оригинале наименование воспоминаний обозначено арабскими цифрами. в Несколько в другой редакции запись на начало января была опубликована в кн. Коллонтай A.M. Из моей жизни и работы, с. 356-358.

/178/

особенно аплодировала публика своей любимице артистке Гзовской27. Много было прежних офицеров, которых вытащил на работу Троцкий. Большинство во френчах, но без погон, у дам были нарядные платья, но уже не модные, их за границей носили в [19]15-[19]16 году: узкие к низу юбки и низкая талия.

Питаюсь я главным образом яблоками: их легко достать. А тов. Баринова научила меня, что если положить яблоко в чайник, облить кипятком и поставить чайник под подушку, то через несколько часов яблоко хорошо сварится и теряет кислоту. Вкусно и питательно, обед делю с Марьей Петровной, своей секретаршей, но дают пустой суп, иногда котлетку из картофельной шелухи. На днях ЦК прислал мне красную икру, поделилась с товарищами. Насколько питание наше скромное видно из того, что когда жена Цветкова28 получила в подарок от иностранного товарища кусочек масла, она, развернув его, раньше чем начать кушать – поцеловала масло. Мы над ней смеялись, но в душе поняли это ее движение. Я больше скучаю по сахару и когда получаю кусочек, считаю это праздником.

Сейчас мне пришлось говорить две речи для советской граммофонной пластинки29. Говорил также симпатичный пролетарский поэт Кириллов30. Снималась вместе с Подвойским31, которого я очень уважаю и ценю. Получила от моего сына Миши телеграмму, он может приехать сюда на несколько дней. Мой сын уже студент технологического института в Петербурге. Живет в общежитии, по-видимому, голодает и холодает, а у меня нечего ему послать, и это мучительно. Хотелось бы жить в одном городе, но он любит свой институт.

18 января. Сегодня я никуда не еду – ни собраний, ни митингов, комиссия работниц собиралась вчера, и сегодня дел у меня нет. На днях от Павла приезжал Львов и двое других, привезли с Украины лакомства: хлеб, колбасу и повидло. Все они в один голос говорили о выдержке Павла и о том, что его красноармейцы уважают, он командует батальоном. Сегодня не хочу браться за обычную статью, напишу несколько писем.

Выдержка из письма к Лизе Мравинской32

«Есть скрепы души, которые должны пережить даже мировые социальные катастрофы. А тебе не кажется, что мы с тобой живем уже века? Помнишь ли ты нашу юность? Балы у Драгомировых. Помнишь ли кутузовскую весну, белые ночи, когда так остро пахло ночными фиалками в моей комнате и когда мама стучала нам в стену:

– Девочки, девочки, довольно болтать, спать надо...

Но разве мы могли тогда спать в весну нашей жизни, когда будущее заманчиво звало и столько обещало все новое и неиспытанное...

Да, это все было... Юность была: атласные туфельки, которые мы протанцовывали до дыр, и белые ночи с острым, сладким запахом ночных фиалок и с радостным устремлением вперед, с ладно протянутыми к жизни руками. Все это было. А сейчас, мне кажется, что об этом я только читала в какой-то старой и забытой книге».

/179/

Скучаю без Петрограда3. Там настроения масс были гораздо лучше. Утомляет это недоверие к нам, этот вечный вопрос: «Большевики много обещали, а довели вот до чего: голодаем, мерзнем, нет сапог».

На новогоднем вечере встретила Луизу Брайант33, американскую журналистку. Она близкий друг Буллита34, была сегодня у меня и будто бы нам сочувствует. Хочет писать книгу о трудовом Советском государстве, но понимает ли она нас? Просила, чтобы я ее захватила на митинг завтра, но боюсь, каковы будут настроения там. Я напомнила ей войну Америки за свое освобождение в конце XVIII века, у них тоже был голод и разруха хозяйства, и весь мир не признавал новой, свободной Америки. Если кто нас поймет, то это именно американцы.

*
Шла по Москве и думала: как это будет в будущем, через 200-300 лет? Не поверят, что на окраинах Москвы царил настоящий голод. Отстоим гражданскую войну, наладим хозяйство, и я уверена, что следующим кумиром станет у нас какой-либо великий изобретатель в области техники, физики или химии, который перевернет все социальные взаимоотношения и сведет физический труд к минимуму. Тогда на наше время будут смотреть, как мы смотрим на средние века, считать нас неучами и жалкими, которые не сумели перестроить мир и хозяйство, опираясь на такое великое открытие, которое сразу совершит переворот во всей технике производства. И все же рука Ленина повернула рычаг мировой истории на несколько веков вперед. Еще несколько лет тому назад социализм казался недосягаемой мечтой, а вот сейчас мы уже принялись за ее осуществление. Это сознание дает бодрость и помогает в такую минуту, когда изо дня в день встречаешь вокруг страдания, голод и неурядицы. А неурядиц еще очень много и именно они-то меня больше всего злят. Особенно тяжело бывать на наших окраинах, я уверена, что если бы московские Советы с большим вниманием и заботливостью отнеслись бы к запросам масс, кое-что можно было бы сделать, я помню, как работали Советы в Петрограде, как умели достать необходимое для рабочих и как этим облегчали жизнь.

Заходил Ал[ександр] Г[аврилович Шляпников]35, он сейчас губернатор Астраханского края. Он меня высмеивает за то, что во мне много интеллигентщины:

– Вы говорите, что вас смущает совесть, что вы живете в Доме Советов, имеете обед и более или менее теплую комнату, а на окраинах один ужас. Но ведь с чего-то нам начинать надо. Кто живет в Домах Советов? Не враги же народа, а те же рабочие-партийцы. Это вы все ищете себе самой оправдание, как бы обеляете себя тем, что разводите жалобу по поводу страданий народа. Выбейте из себя эту интеллигентщину. А так вы неплохой человек, товарищ Коллонтай.

______
а. В тексте (здесь и в ряде мест далее) – Ленинграда, что свидетельствует об авторской правке, вероятно, середины 1940-х гг.

/180/

 

Германские события. Убийство Либкнехта36

В Германии кровавые события. Столкновения между спартаковцами и войсками шейдемановского правительства, в Киле восстание матросов на судах. Опять моряки во главе движения. Напоминает наши июльские дни. Очевидно, что на свержении кайзера события не остановятся. Где начало высокой революции, где Клара [Цеткин]? Кто во главе движения за создание Советов? Сведения очень скудные37.

А наш гражданский фронт все расширяется, и настроение нерадостное. Вернулась с митинга, как выжатый лимон. Хотя провожали очень тепло. Но недовольство глухое чувствуется.

Сегодня старый Новый год. в прошлом году я проводила его в родном Питере со своими близкими и дорогими – Зоя, Миша, Павел, товарищи из госпризрения. В Москве я всегда на людях, среди тысяч, но лично близких тут у меня нет. Зоя38 еще работает в Питере в эвакуационном комитете.

16 января. От Павла нежное письмо и сердце полно нежности к нему, к моему большому ребенку – мужу, у него уже опять трения с комиссаром. Всегда за него трепещу. Еще далеко не залечилась рана от всего пережитого во время суда39. Зато когда в газетах сообщения РОСТа, что наши войска продвигаются по направлению к югу и приближаются к станции Лозовая (узловой пункт), я знаю, что бои идут и что Павел принимает в них активное и ведущее участие. Странно, что я никогда не опасаюсь за его жизнь, у меня одна забота: чтобы он проявил себя дисциплинированным партийцем. Как бы опять чего-нибудь не натворил своей неукротимостью и чрезмерным усердием, а иногда и просто – как бы не наговорил глупостей.

В ЦК настроены не оптимистично, хотя наши войска и продвигаются на юг. Все новые трудности. На фронт отправлены многие лучшие товарищи.

Советская Россия ищет мира с бывшими союзниками. Их флот сейчас разгуливает в Черном море – это опасно.

21 января. Будто темная завеса заслонила жизнь. Нет слов, чтобы выразить глубину скорби, гнева и возмущения. Убит Либкнехт, мой любимый Карл. Убит тремя пулями в спину, и кем? Бывшими товарищами по партии Шейдеманом, Носке и компанией. Ужас и возмущение. Либкнехт, это пылкое отзывчивое сердце, перестало биться. Либкнехт, который создал юношеский революционный интернационал, и создавал он его, несмотря на мощность сопротивления самого Августа Бебеля40, этой львиной фигуры немецкой социал-демократии. Карл! Ты станешь нашим социалистическим святым. Ты пал как герой и мученик за дело рабочих, за коммунизм. Три пули в спину... Какая подлость, какое предательство.

Мы провели траурную демонстрацию перед зданием Московского Совета. Выступали, конечно, я, Анжелика Балабанова и другие. Говорили с балкона. Проходили войска, но публики было меньше, чем обыкновенно. У нас еще не поняли, кто такой Либкнехт и что он значит для мирового рабочего движения и для социальной революции, и все же я уверена, что его образ останется

/181/

в памяти у мирового пролетариата на долгие века. Впрочем, в будущих веках пролетариата уже не будет. Карл так знал и любил русских.

Нет, плакать было бы легче, но плакать я не могу, а думы о Карле Либкнехте безотлучно при мне. Смесь гнева и боли.

На днях была городская партийная конференция41. Многие товарищи выступали с жесткой критикой против парторганов, тормозящих самодеятельность рабочих на фабриках и заводах и даже, по их уверению, в Совдепах:

– Мы политически выросли, мы хотим и можем помочь нашей стране вылезти из разрухи, а вы бюрократничаете, вы связываете заводские комитеты по рукам, не позволяете нам самим распоряжаться и вмешиваться в производство, а то еще насажали старых спецов. Эти не восстанавливают, а разрушают нашу работу.

Ленин выступил крепко:

– Спецы нам нужны. Мы все еще неучи в хозяйстве. Пусть учат рабочих. Приставим к каждому спецу по рабочему комиссару, и получится то, о чем вы хлопочете: руководить будете вы, а выполнять будут спецы. А вы, товарищи, глядите в оба и главное учитесь, перенимайте все, без учебы мы никуда не двинемся.

Хорошо, что на фабриках и заводах столько желания самим делать и самим достигать. Это надо поощрять, в Наркомате госпризрения союз младших служащих в первые недели революции спас положение и без всяких чиновников пустил в ход работу наркомата. Но учиться, конечно, надо.

Прошли две ударные конференции работниц – общемосковская и Пресненского района. Выросли наши женщины, даже со дня 1-го съезда42. Весь президиум на конференции состоял только из работниц, и собрание они вели умело и толково, по-деловому. Растет новая рать – работницы. Теперь уже ничто не остановит рост их сознательности, и наши враги уже не найдут в них опоры. Большую воспитательную работу делают собрания делегаток. Вот где настоящая школа управления государственным аппаратом.

Женщины учатся, как ставить ясли, столовые, как проводить правила санитарии и гигиены, и делают они это с большим увлечением. Все это радует, но стоит мне только вспомнить о Либкнехте, как я невольно громко вздыхаю, а работницы участливо спрашивают меня:

– Товарищ Коллонтай, это вы так о муже своем скучаете?

 

Екатеринослав взят

28 января. Сообщение о том, что под Екатеринославом были большие бои и Екатеринослав взят под водительством Дыбенко43, с нетерпением жду телеграммы. Если бы с ним что-нибудь случилось, меня бы об этом известили. Но он не вызывает меня по Юзу. Надо запастись терпением.

Союзники приглашают правительство Советской России на Принцевы острова для переговоров о мире44. По-видимому, революционные настроения растут и в других странах.

Работаю над изданием и корректурой моих старых статей в виде брошюры45. Мне кажется, что я раньше писала лучше, живее, талантливее.

/182/

30 января. Пережила момент сияющей радости: в газетах подробное описание взятия Екатеринослава. Но главное сказано, что Павел храбро вел свои части, брал мост под жестоким обстрелом, о взятии Екатеринослава читаю жадно, перечитываю по несколько раз. Странно, я никогда не боюсь за его жизнь. Я только радуюсь его удачам гораздо больше, чем каким-либо своим достижениям. За жизнь его у меня нет тревоги, только бы у него все было гладко и шло как следует. А как я в начале войны мучилась от одной мысли, что могут призвать моего сына Мишу на фронт, и как страдала за всех жен и матерей призванных.

Вчера на собрании хор рабочих и работниц прекрасно исполнил нашу старую революционную песню «Вы жертвою пали». Красивая вещь «Варшавянка». Но когда ее поют, я всегда вспоминаю Марсово поле и похороны жертв революции в марте [19]17 года46. Погода была серая, тусклая, моросил мокрый петербургский снег. Это было первое грандиозное шествие-демонстрация, в которой я участвовала в новой республиканской России. Это было почти сказочно хорошо... Эти знамена на знакомых улицах Петербурга, эти бесконечные колонны рабочих, перекрещивающиеся и вливающиеся в общую процессию. Вслед за знаменем ЦК партии шла Елена Дмитриевна Стасова, Шмидт47, Maрия Ильинична [Ульянова]48, Александр Гаврилович [Шляпников]. Подвойский, привязав носовой платок на палку, наводил порядок в строю нашей колонны. Александр Гаврилович в шутку назвал его «товарищ-шлагбаум». Мы шутили, но настроение было торжественно-подъемное. Впрочем, я слышала и такой забавный ответ в одной из колонн:

– Кто вы такие – от союза или от фабрики? Ответ:

– Нет, мы просто любители.

Но эти любители стройно и серьезно образовали свою колонну и шли с большевиками.

С Выборгской шли через Литейный мост к Невскому и уже оттуда на Марсово поле. То, что зовется «чистой публикой», стояли по тротуарам и провожали колонны глазами. Но кто-то вдруг запел и многоголосый хор во всех колоннах подхватил: «Вы жертвою пали ...». В памяти моей «Варшавянка» навсегда связана с этой траурной демонстрацией. Ее снимал кинематограф Скобелевского комитета49.

Много говорят о взятии Екатеринослава. Я думаю, что Павел в награду себе выговорит разрешение приехать на несколько дней в Москву...

Нет, не приедет. Есть телеграмма, что Павел посылает мне припасы и письмо со своим ординарцем Львовым, обидно...

 

Поезд Подвойского

11 февраля. Поезд, везущий Подвойского на Украину. Получила разрешение от партии на два дня съездить в Екатеринослав навестить Павла. От него

______
а. Конечно, разница в целях войны (Прим. автора).

/183/

получила три телеграммы: «Приехать не могу, жду». Потом письмо с оказией: «Приезжай скорей». Но вырваться на прошлой неделе не могла. Ведь начались наши курсы работниц при Отделе охраны материнства. Во главе Вера Павловна Лебедева50, я проработала с ними вплотную. Приехали человек 80 из провинции, все славная публика, молодые, полные веры и энтузиазма. Некоторые уже раньше работали в женотделах. Набросала план занятий на следующую неделю и спешу к Павлу, может быть, только на сутки.

Поезд весь в распоряжении Подвойского (он едет организовывать и формировать украинскую армию). Должны были уехать уже в субботу, но все откладывали и откладывали, я уже собралась было ехать в обычном поезде в штабном вагоне. Но утром телефон Подвойского – говорит, что лучше ехать с ним.

Наш поезд огромного состава, едет в нем штаб, у меня купе вдвоем с бывшим служащим по госпризрению, но на ночь он уходит. Чисто и удобно. Ну, до чего мы ползем! Только еще проехали Тулу. Если так пойдет и дальше, то и завтра не доберемся до Екатеринослава, успею ли вернуться к сроку?

Поезд, ты злостный вор... Ты крадешь у меня часы свидания с Павлом. Говорят, нет топлива... На станциях ужасные картины. Загружены мешочниками. Люди спят на голом полу. Кошмар... Оттепель. Снег лежит, но весь талый, грязный. Люди спят прямо в лужах, и никто не следит за порядком. Поезд наш бесконечно длинный. Проехали Мценск. Встретит ли меня Павел или он опять уехал на фронт? Бросаю писать: зовут на заседание в штабной вагон Подвойского.

13 февраля, ночью. Только сейчас добрались до Харькова. Поедем прямо на заседание украинского правительства. Встретила Артема51 и Шлихтера52 на вокзале. Ждем машину, и я заканчиваю свою запись.

Подвойский прелесть, энергичный и искренний, он трогателен в своем рвении все провести сразу. Вчера только-только я легла в постель, стук в дверь:

– Александра Михайловна, вы уже спите? Пришел к вам за статьей.

– О чем?

– О граммофонных пластинках на фронт. Издаем свою прифронтовую газету, готовим еще в вагоне. Назавтра оставить нельзя, надо это сейчас же печатать.

Делать нечего, пришлось встать и ночью же составить ему маленькую заметку. Но только он таким путем увлекает за собой и всех остальных. Все работают возле него, и все идет споро и быстро.

Машину подали.

19 февраля, Харьков. Вагон особой группы штаба Дыбенко. Пишу опять на вокзале. Промелькнули эти четыре ярких, светлых дня, полные новых впечатлений. Работа сплеталась со счастьем свидания с Павлом. Почти пять дней счастья, вырванных из обычной работы. Они стоили того, чтобы преодолевать все эти мелкие трудности и препятствия путешествия. Более 24 часов потратили на Харьков. Поезда ведь еще не ходят регулярно.

/184/

Павел за мной выслал паровоз и вагон в Лозовую. Вагон оборудован из 3-го класса и разделен на две половины. За перегородкой постель и умывальник, спереди ковер, стол и самовар. Адъютант Дыбенко объясняет мне, что это постель бывшего архиерея. Стол накрыт красным сукном, верно, взят со стола заседаний. Но очень тепло, а на столе масло, булки. Павел обо всем подумал. Но когда наш поезд – два вагона и локомотив – был уже сформирован, начальник станции Лозовая не хочет его отправлять. Экстренные поезда ввиду недостатка угля отменены. Два часа бьюсь с комендантом. Говорим с Павлом по прямому проводу, говорим с Харьковым. Наконец, нас отправляют, но опасаюсь, как бы потом у Павла не вышло неприятностей. Скажут: «Дыбенко из-за Коллонтай гоняет экстренные составы». Хотя всего до Екатеринослава несколько часов, к вечеру мы в Екатеринославе.

На перроне меня встречают несколько официальных лиц с цветами. Не столько встречают меня, сколько жену командира. Здороваюсь с Павлом официально, за руку. Итак о нас много шума.

Живет Павел в Екатеринославе в большой, хорошо оборудованной квартире, ее покинули белогвардейцы, там же помещаются и штабные. Екатеринослав еще живет недавними боями, занятием Екатеринослава советской армией. Имя героя Дыбенко у всех на устах. По всему видно, что Украина еще в процессе формирования и власть Советов далеко не налажена. Ее принимают как нечто новое и непонятное, фронт близко, положение неустойчивое, угроза Деникина53. Но среди рабочих настроение хорошее. Добровольцы просятся в Красную Армию. Рабочие говорят: «Отстоим!» Недостаток тут в трех предметах для ведения войны – нет ружей, нет патронов и нет сапог. Это основная забота военных: «Приходится стрелять посменно». Дыбенко ругается, он хлопочет, пишет, говорит часами по Юзу с Москвой и с Харьковым.

Но хлеба здесь много, отправлять же в Москву или Петроград трудно: пути не налажены и, главное, нет угля. После Москвы даже неловко было видеть целые караваи белого хлеба и чай с сахаром.

На Украине чувствуется два течения: так называемые центристы – это главным образом члены ЦК партии, Квиринг54, Артем и другие. Но есть и так называемые «левые самостийники» – Задонский55, Юрий, Аусен56 и другие. Они за самостийность Украины, против засилья старых генштабистов в армии, т. е. против троцкистской политики в армии. В этом вопросе Дыбенко с ними заодно. Поскольку они борются против бюрократизма, он тоже с ними, но я боюсь, как бы это его не вовлекло снова в политические ошибки. Раковский57 здесь, он «посредине».

За пять дней Екатеринослава – восемь больших митингов. Но я не устала. Выступала также на съезде за центризм. Почему-то мне при Павле трудно говорить. Точно я – не совсем я. А Павел после моего выступления на съезде не преминул сказать: «Ты сегодня хуже говорила, чем всегда».

У Раковского большая неприятность: выкрали его портфель с бумагами и шифром. Белогвардейщины на юге еще много, и охрана плохо поставлена.

Много рассказывают о том, как Павел под огнем штурмовал мост. Но мне неприятно, что здесь я не столько Коллонтай, сколько жена Дыбенко. Павел уговаривает меня перейти на работу на Украину. Нет, не годится. Что будет

/185/

тогда с А. Коллонтай? я окажусь только при Дыбенко. Но вместе с тем я горжусь и радуюсь его успехам. Только бы он удержался на правильной линии. Спрашивала адъютантов – пьет ли Павел? Они уверяют, что не пьет, но ведь друзьям верить нельзя.

Павел бесконечно рад моему приезду. Он прямо говорит: «Если бы ты не приехала, а они бы меня не отпустили отсюда, я бы уехал в Москву не спросившись. я больше не могу жить без тебя».

Вот такое заявление – «уеду, даже если не отпустят», вот в чем недисциплинированность. и я знаю, что в горячую минуту он мог бы это сделать.

– Ты как-то писала, что ты больна, простудилась что ли... я уже собрался сесть в первый попавшийся вагон, прицепить его к поезду и помчаться в Москву.

– Павел, да ведь сейчас все экстренные поезда и даже пользование экстренными вагонами запрещено!

– Ты становишься бюрократкой.

Мы оба смеемся, но за шуткой скрыта моя забота.

Павел раньше меня уехал из Екатеринослава прямо на передовые позиции, и когда мы прощались, у него были такие добрые и несчастные глаза, у меня защемило сердце, и все-таки это большое счастье – наша любовь и наши встречи.

Раковский уговаривает меня перейти на работу в Украину:

– Вы, москвичи, там засиделись, надо подымать самую глубь России. Здесь непочатый край работы, а мы вас сделаем украинским наркомом. Я отшучиваюсь и, конечно, не собираюсь ехать на Украину.

 

Третий Интернационал

10 марта. Пережили большое событие, историческую ступень: в Кремле четыре дня заседал III Коммунистический Интернационал58. Собрание было конспиративное, закрытое, в первый вечер все шло по семейному, было всего человек 30 наших и иностранцев. Из новоприезжих – Платтен59, немец Атьберт60, из Норвегии – Стан61. Затем «местные иностранцы», вроде Ротштейна, Файнберга63 и других. III Интернационал основан, и характерно было, что ни по одному вопросу не возникало разногласий. Направление, конечно, давала русская делегация – по существу, Ленин и Сталина. Были доклады о том, что делается за границей. Всех оживил приезд австрийского товарища Грубера64, в последние дни появился и Гильбо65 из Франции66.

В последний день я решилась внести резолюцию о работе среди женщин и в пределах других стран. Владимир Ильич бегло просмотрел резолюцию, поставил ее на голосование. Резолюцию приняли.

Пришлось переводить речь Гильбо и норвежца. Остальных переводила Балабанова, чему я была очень рада: волнуешься, а труд мало производительный.

6-го было торжественное заседание ВЦИК в Большом театре с участием приезжих иностранных товарищей66. Зал был освещен по праздничному

______
а. В рукописи дневника вместо последней фразы текст следующий: «Тон давали наши».
б. Далее из рукописи не включена фраза: «На съезд меня делегировала партия».

/186/

и настроение было подъемное. Выступали лидеры, или вернее, представители разных стран. На душе было светло и подъемно. Хорошее было заседание. Самое большое впечатление произвел Грубер искренностью своего изложения событий в Австрии. Я хорошо перевела голландца, хотя не знаю голландского языка. Но я у него записала заранее основные положения и так построила речь, что он сорвал бурные аплодисменты. Многие наши товарищи смеялись, зная, что я по-голландски не говорю. Но на другое утро Анжелика позвонила мне по телефону и сказала, что Зиновьев недоволен нашими переводами. Мы, женщины, много вкладываем души в эти переводы и этим искажаем сущность и факты. «Я нарочно всегда перевожу сухо», – уверяла Балабанова, которая никогда сухостью не отличается. Укол был по моему адресу.

С Зиновьевым у меня нелады, обидно, что его поставили во главе Интернационала. Его недолюбливают и не понимают иностранные товарищи.

Жалко, что из Норвегии не прислали более серьезного и влиятельного представителя движения.

Анжелика избрана секретарем III Интернационала и ходит, как на крыльях. Ну что ж, она подходящий человек, хорошо знает иностранную обетановку и имеет связи во многих странах. Она будет полезна, хороший и умный работник.

Завтра думаю ехать в Петроград, вернусь 16-17-го к началу партсъезда67. Сейчас же после съезда еду на Украину – это решено.

 

О Троцком

Снова Москва и снова 2-й Дом Советов, моя холодная комната № 555a. Встретила Троцкого, выходил из ЦК. Рассказала ему о своей поездке на Украину. У меня невольно вырвалось: «Какое сейчас великое время. Будущее поколение будет нам завидовать. Жить интересно».

Троцкий: «С какой точки зрения интересно?»

Я: «Интересно преодолевать, распутывать и побеждать трудности, чем труднее, тем интереснее».

Троцкий: «Разве с такой точки зрения... Но вы подумали о том, что могут быть трудности, которые мы можем и не преодолеть?»

Я: «Вы думаете о фронте?»

Троцкий: «Если хотите, и о фронте, но и в тылу не лучше, и в партии есть кое-что, что следует преодолеть».

С этими словами, он резко повернувшись, пошел к своей машине.

У меня с ним никогда нет контакта. Когда я внесла на съезде III Интернационала резолюцию о работе среди женщин, там имелось требование привлечь женщин в Красную Армию или в национальную милицию для защиты революции. Троцкий резко запротестовал и в своем выступлении обвинил меня в феминизме. Это требование вычеркнули.

Но что характерно — в тот же вечер был большой митинг, где было много женщин и несколько красноармеек, только что вернувшихся с фронта. Троц-

______
а. 2-й Дом Советов располагался в помещении гостиницы «Националь», которая в то время была общежитием партийных работников.

/187/

кий, как всегда, говорил речь для публики, чтобы вызвать ее рукоплескания. Каково же было мое удивление, когда он закончил речь такими словами: «Среди нас имеются женщины — борцы Красной Армии. Да здравствуют женщины Красной Армии!» Где логика?

На днях заехал ко мне Александр Гаврилович [Шляпников]. Он сейчас переживает тяжелую полосу и все из-за Троцкого. Александр был председателем Реввоенсовета Юга, но произошли трения с Троцким и сейчас он не у дел. Все это он переживает очень болезненно. Дошло до того, что Александр Гаврилович требует разбирательства партии над собой.

После партсъезда меня пошлют на Украину, будто бы сначала на Донбасс, а затем по фронту. Там очень тревожно. Но во мне живая надобность...

РГАСПИ. ф. 134. Оп. 4. д. 24. л. 2-23, 25-26. Подлинник. Машинописный текст с правками автора.

(Окончание следует )

 

Примечания

1. Енукидзе A. С. (1877-1937) - партийный и государственный деятель, с июля 1918 г. член и секретарь Президиума ВЦИК.
2. Здесь и далее речь идет о втором муже A. M. Коллонтай – Дыбенко Павле Ефимовиче (1889-1938), советском военачальнике, в годы Гражданской войны командовав разными воинскими подразделениями на Украине, в Крыму, на Кавказе; учился (с перерывами) в Академии Генерального штаба PBC.
3. Имеется в виду перемирие, заключенное во Франции (в Компьенском лесу 10 ноября 1918 г. между капитулировавшей Германией и странами-победительницами Четверного союза (США, Великобритания, Франция, Италия), что завершало Первую мировую войну.
4. Речь идет о Крупской Н. К. (1869-1933) - партийном и государственном деятеле. Жена и соратник В. И. Ленина, с 1917 г. член коллегии Наркомпроса РСФСР, с 1918 – действительный член Социалистической академии; летом 1919 г. участвовала в рейсах агитпоезда «Октябрьская революция».
5. Возможно, имеется в виду Рыков А. И. (1881-1938) – партиийный и государственный деятель. В 1918-1920 и 1923-1924 гг. председатель ВСНХ. В годы Гражданской войны чрезвычайный уполномоченный по снабжению Красной Армии и Флота. После смерти В. И.Ленина председатель СНК СССР.
6. Спиридонова М. А. (1884-1941) – политический деятель, один из лидеров партии левых эсеров. В 1918 г. активный участник левоэсеровского мятежа в Москве, apecтована, приговорена Верховным ревтрибуналом к году заключения условно. Амнистирована ВЦИК, отошла от политической деятельности.
7. Дзержинский Ф. Э. (1877-1926) – партийный и государственный деятель, с декабря 1917 председатель ВЧК. В годы Гражданской войны выполнял многие поручении партии и правительства.
8. Речь идет о Свердлове Я. М. (1885-1919) – партийном и государственном деятеле. С ноября 1917 г. председатель ВЦИК.
9. Каменев Л. Б. (1883-1936) – партийный и государственный деятель, с 1918 г. председатель Моссовета.

/188/

10. Рязанов Д.Б. (1870-1938) – политический деятель, в 1921-1931 гг. директор Института К. Маркса и Ф.Энгельса. Академик АН СССР.
11. Троцкий Л. Д. (1879-1940) – политический и государственный деятель, в 1918-1924 гг. нарком военно-морских сил и председатель Реввоенсовета Республики.
12. Коминтерн был создан в марте 1919 г.
13. А. М. Коллонтай активно участвовала в создании при комитетах партии женских отделов, которые сыграли большую роль в мобилизации трудящихся женщин на защиту Советской власти во время Гражданской войны, в 1920-1922 гг. она возглавляла женотдел ЦК PKП(б).
14. Зиновьев Г. Е. (1883-1936) - партийный и политический деятель, в 1919-1926 гг. председатель Исполкома Коминтерна.
15. Речь идет о Ленине В. И. (1870-1924) – основатель Советского государства. После Октябрьской революции председатель Совета народных комиссаров (СНК).
16. Лилина З. И. (1882-1929) – деятель социал-демократического движения, журналистка, жена Г. Е.Зиновьева.
17. Речь идет о Балабановой Анжелике (1877-1965) – деятельнице российского и итальянского социалистического движения. Присутствовала на I конгрессе Коминтерна с совещательным голосом.
18. Речь идет об Арманд И.Ф. (1874-1920) – деятельнице российского и международного коммунистического и женского движения, с сентября 1919 г. заведовала отделом ЦК РКП(б) по работе среди женщин.
19. Стасова Е. Д. (1873-1966) - партийный деятель, с февраля 1917 по 1920 г. секретарь ЦК партии.
20. Миша, Мишуня – сын А. М. Коллонтай, Михаил Владимирович Коллонтай (1894-1978) – инженер, работал также в системе Министерства торговли, в том числе за границей.
21. Возможно, имеются в виду аресты, связанные с волнениями, а затем и кулацко-эсеровским мятежом в Тамбовской и частично Воронежской губерниях в 1919-1921 гг.
22. Очевидно, речь идет о Марии Петровне Докшиной - секретаре А. М. Коллонтай.
23. Съезд женщин Востока, намеченный на лето 1921 г., так и не состоялся.
24. Радек К.Б. (1885-1939) – деятель международного и российского социал-демократического движения, в 1919-1924 гг. член ЦК РКП(б).
25. Первая советская Академия Генерального штаба Красной Армии была образована 7 октября 1918 г.
26. Цеткин Клара (1857-1933) – деятельница германского и международного рабочего и коммунистического движения. В Коминтерне возглавляла международный женский секретариат.
27. Гзовская О. В. (1889-1962) – драматическая актриса.
28. Цветков A. П. (1886-1938) – участник революционного движения. Работал с А. М. Коллонтай секретарем и членом коллегии Наркомата государственного призрения.
29. А. М. Коллонтай принимала участие в создании новой формы советской пропаганды – записи при Центропечати речей революционных ораторов на граммофонных пластинках, в числе первых ею была записана речь о том, что дала трудящимся советская власть (См.: Избранные статьи и речи. с. 264-265), затем – речь памяти Карла Либкнехта.
30. Кириллов В. Т. (1890-1943) – поэт, выходец из крестьянской семьи, участвовал в революционном движении 1905 г., в Февральской и Октябрьской революциях 1917 г.; в годы Гражданской войны выезжал с агитбригадами на фронт.
31. Подвойский Н. И. (1880-1948) – партийный, государственный и военный деятель. В 1918-1919 гг. председатель Всероссийской коллегии по организации и управлению Красной Армией, председатель Высшей военной инспекции РККА, член PBC Респуб-

/189/

лики. Одновременно в январе-сентябре 1919 г. нарком по военно-морским делам на Украине.
32. Мравинская E. H. – жена сводного брата А. М. Коллонтай. В письме вспоминаются летние выезды семьи Домонтовичей в дедушкину усадьбу в Куузе (Финляндия), а также балы в поместье одного из представителей русского дворянского рода Драгомировых, возможно, генерала М. И. Драгомирова (1830-1905).
33. Брайант Луиза (1890-1926) – американская журналистка, жена писателя Джона Рида, автора книги «10 дней, которые потрясли мир» (1919 г.).
34. Буллит У. К. (1891-?) – американский журналист и дипломат, один из застрельщиков агрессивной антисоветской политики, в 1918-1919 гг. атташе американской делегации на Парижской мирной конференции.
35. Шляпников А. Г. (1885-1937) – партийный и профсоюзный деятель, в годы Гражданской войны член PBC Южного, Каспийско-Кавказского фронтов и 16-й армии Западного фронта.
36. Либкнехт Карл (1871-1919) – деятель германского и международного социалистического движения, один из руководителей левого крыла немецкой с.-д. партии и левого крыла II Интернационала. Во время Ноябрьской революции 1918 г. в Германии возглавил вместе с Р.Люксембург авангард немецких рабочих, один из основателей Компартии Германии. После подавления выступления берлинских рабочих в начале 1919 г. был вместе с Р. Люксембург убит 15 января по приказу контрреволюционного правительства Ф.Шейдемана и Г. Носке (представители крайне правого оппортунистического крыла германской социал-демократии). А. М. Коллонтай посвятила этому злодеянию статью «Карл Либкнехт и Роза Люксембург – борцы, герои и мученики», которая была опубликована в февральском номере 1918 г. журнала «Рабочий мир». Статья включена в сборник А. М. Коллонтай «Избранные статьи и речи» (С. 260-263).
37. Речь идет о негативном развитии революции 1918 г. в Германии, вспыхнувшей под влиянием военного поражения немецкой армии на фронтах, в условиях подъема революционного движения в стране, развернувшегося под влиянием Октябрьской революции в России и являющейся составной частью европейской революционной ситуации 1917-1920 гг.
38. Имеется в виду Шадурская Зоя Леонидовна (1873-1939) – близкая подруга А. М. Коллонтай, журналистка, переводчик, редактор, экономист.
39. А. М. Коллонтай вспоминает суд над П. Е. Дыбенко в мае 1918 г. за сдачу в феврале германским войскам Нарвы, когда он командовал там отрядом моряков; по суду Дыбенко был оправдан, хотя временно исключен из партии (восстановлен в 1922 г. с зачетом партстажа с 1912 г.).
40. Бабель Август (1840-1913) - один из основателей (1869) и руководителей германской социал-демократической партии и II Интернационала.
41. Московская общегородская конференция РКП(б) проходила 18 января 1919 г. Открыта была речью Е. М. Ярославского, посвященной памяти Р.Люксембург и К. Либкнехта.
42. Имеется в виду I Всероссийский съезд работниц и крестьянок, который проходил 16-21 ноября 1918 г. На съезде А. М. Коллонтай выступала с докладом «Семья и коммунистическое государство». Ею написана также статья «Как и для чего созван был I Всероссийский съезд работниц» (См.: Избранные статьи и речи. с. 254-259).
43. Екатеринослав (Днепропетровск) был освобожден 26 января 1919 г. П. Е. Дыбенко в этот период командовал особой группой войск Екатеринославского направления.
44. США от имени Антанты выдвинули идею созыва 16 февраля 1919 г. на Принцевых островах (Мраморное море) конференции представителей советского правительства и всех российских белогвардейских правительств для перемирия при сохранении

/190/

занимаемых к тому времени территорий и прекращения военных действий, что закрепляло расчленение России. Конференция не состоялась.
45. Очевидно, речь идет о брошюре «К истории движения работниц в России», которая вышла в 1920 г. в Харькове. Текст с сокращениями опубликован в книге А. М. Коллонтай «Избранные статьи и речи» (С. 268-294).
46. Захоронение жертв Февральской революции на Марсовом поле проходило 23 марта 1917 г. (в четырех братских могилах было захоронено 180 человек), в этот день была опубликована статья А. М. Коллонтай «Наш памятник борцам за свободу» (Там же. С. 205-207).
47. Шмидт В. В. (1886-1940) – в 1917 г. секретарь Петроградского комитета РСДРП, руководитель Союза металлистов, с ноября 1918 г. нарком труда РСФСР.
48. Ульянова М. И. (1878-1937) – член Бюро ЦК партии, член редколлегии и ответственный секретарь газеты «Правда». Сестра В. И. Ленина.
49. Вероятно, речь идет о комитете, созданном меньшевиком Скобелевым М. И. (1885֊ 1938) – депутатом 4-й Государственной думы, после Февральской революции – заместитель председателя Петросовета.
50 Лебедева В. П. – заведующая отделом охраны материнства и младенчества Наркомздрава.
51. Артем (Сергеев Ф. А.) (1883-1921) – партийный и государственный деятель, с января 1919 г. заместитель председателя СНК УССР и нарком пропаганды.
52. Шлихтер Э. И. (1888-1937) – партийный и государственный деятель, в январе-августе 1919 г. нарком продовольствия УССР и уполномоченный по продовольственному снабжению Красной Армии, член ВУЦИК.
53. Деникин А. И. (1872-1947) – генерал-лейтенант царской армии, главнокомандующий белогвардейскими вооруженными силами на юге России. В марте 1920 г. эмигрировал за границу.
54. Квирит Э. И. (1888-1937) – партийный и государственный деятель, в октябре 1918 - марте 1919 гг. секретарь ЦК КП(б)У.
55. Задонский В. В. (1888-1938) – партийный и государственный деятель, в январе 1919 г. член PBC Украинской советской армии.
Вероятно, имеется в виду Пятаков Г. Л. (1890-1937) - партийный и государственный деятель, председатель Временного рабоче-крестьянского правительства Украины.
56. Вероятно, имеется в виду Ауссем В. Х. (1879-?) – партийный и государственный деятель, с ноября 1918 г. командующий группой войск Харьковского направления (впоследствии ֊ 2-я Украинская армия), с июля 1919 г. член Реввоенсовета 8-й армии.
57. Раковский Х. Г. (1873-1940) – партийный и советский деятель, дипломат, в 1918 г. председатель Временного революционного правительства Украины, в 1919-1923 гг. председатель Совета народных комиссаров Украинской ССР.
58. I конгресс Коммунистического интернационала (Коминтерна) проходил в Моекве 2-6 марта 1919 г. На одном из заседаний А. М. Коллонтай внесла резолюцию о вовлечении работниц в коммунистическое движение. Позднее, в 1921-1922 гг., она была секретарем Международного женского секретариата при ИККИ и членом ИККИ (Исполнительного комитета Коминтерна).
59. Платтен Фриц (1887-1942) – деятель швейцарского и международного рабочего движения, был членом Президиума 1-го конгресса Коминтерна и членом Бюро Коминтерна.
60. Альберт Макс (псевдоним Гуго Эберлейна) (1887-1944) – деятель германского и международного рабочего и коммунистического движения.
61. Станг Эмиль – делегат норвежской социал-демократической партии.
62. Рейнштейн Б. (1866-1947) – представитель Американской социалистической партии во II Интернационале, с апреля 1918 г. член партии большевиков.

/191/

63 Файнберг И. (1886-1957) – один из основателей компартии Великобритании, в 1918 г. вел в России пропагандистскую работу среди военнопленных.
64. Грубер И. – ветеран австрийского рабочего движения, один из основателей Компартии Австрии.
65. Гильбо Анри (1884-1938) – французский социалист, журналист, представитель левого крыла во II Интернационале.
66. Речь идет о торжественном заседании ВЦИК, Моссовета, МК РКП(б) и ВЦСПС совместно с делегатами конгресса и представителями рабочих организаций, проведенном вечером 6 марта в ознаменование основания Коммунистического Интернационала.
67. Имеется в виду VIII съезд РКП(б), который проходил в Москве 18-23 марта 1919 года. Коллонтай принимала участие в работе съезда как представитель Центральной Комиссии работниц при ЦК РКП(б), выступала 22 марта с докладом о работе среди женщин. Текст речи опубликован в ее книге «Избранные статьи и речи», с. 268-273.

/192/

Исторический архив.  - 2010. - №3. - С. 171­-192.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.