Екабсонс Э. Латвия и российский Северный корпус (Северо-Западная армия Юденича) в 1918-1920 гг. // Россия и Балтика. Эпоха перемен (1914-1924). М., 2002. С. 128-158.

   (0 отзывов)

Военкомуезд

Латвия и российский Северный корпус (Северо-Западная армия Юденича) в 1918-1920 гг.

Э. Екабсонс (Рига)

В 1918-1920 гг. в регионе Балтийского моря возникло особенно сложное положение. Здесь тесно переплелись интересы новых балтийских государств, большевиков Советской России, балтийских немцев и Германии, российского движения белых, держав Антанты (в основном — Франции и Великобритании, в меньшей мере — США), скандинавских государств, а также Финляндии и Польши. Независимая Латвийская Республика была провозглашена 18 ноября 1918 г. в Риге, ещё в условиях немецкой оккупации. Временному правительству под руководством К. Улманиса впредь предстояло принудительное сотрудничество с немцами в борьбе против большевиков, а затем — борьба против этого немецкого фактора. В июне 1919 г. под Цесисом эстонские и латышские силы разгромили немецкое войско, в планы которого входило установление военного и политического контроля над Латвией и Эстонией. Только после этого правительство К.Улманиса могло в большей мере обеспечить свою власть на территории Латвии, освобожденной от Красной армии, и вернуться из Лиепаи обратно в Ригу. Но осенью 1919 г. на территории Латвии началась агрессия немецко-русской монархистской армии под руководством П. Вермонта, которую удалось отразить только большими усилиями. Определенную роль во всех этих событиях сыграли находившиеся в Эстонии и Финляндии русские антибольшевистские политические и военные силы. В исторической литературе вопрос о роли и значении российской Северо-западной армии генерала Н. Юденича и Северо-западного правительства в развитии ситуации в Латвии до сих пор рассматривался фрагментарно, поверхностно и (в советское время) тенденциозно. То же самое можно сказать и об изучении отношения правительст/128/ва, военного руководства и общества Латвии к армии Юденича.

Ещё в условиях немецкой оккупации в августе 1918 г. политические круги Германии, чтобы усилить свою роль в регионе и уменьшить влияние Антанты, согласились поддержать организацию антибольшевистских воинских формирований на Северо-западе России, создав добровольный русский Северный корпус со штабом в Пскове. Уже в августе вербовочные пункты корпуса были открыты в Риге, Елгаве и Лиепае, а также в городах Эстонии. В сентябре-октябре 1918 г. в Пскове корпус был сформирован, причем в него разными путями попало некоторое количество офицеров и солдат латышской национальности. Была предпринята попытка образовать также отдельный отряд этого корпуса в Латгалии — в Резекне, который в октябре посетил лично командир корпуса генерал-майор Вандам [1]. Тем не менее в конце ноября в результате наступления Красной армии Северный корпус распался, а его остатки укрылись в Эстонии (Красная армия заняла Псков 25 ноября). 2-й Островский полк этого корпуса, который по образу действия напоминал недисциплинированный партизанский отряд (как, впрочем, и все части этого корпуса в целом), отходя в сторону г. Валки, напал на г. Руиену, где разрушил железнодорожную станцию и местный совет, но, встретившись с входящими в Латвию частями латышских красных стрелков, поспешно отступил в Эстонию [2]. Часть штаба корпуса во главе с его начальником — ротмистром П. Розенбергом, а также беженцы из Пскова через несколько дней после взятия красными города прибыли в Ригу [3]. Небольшой отряд из Латгалии, в котором были и латыши, во главе с полковником М. Афанасьевым, отступил из Резекне через Ригу в Лиепаю. Оттуда в январе 1919 г. отряд оправился морем в Эстонию и там влился в Северный корпус (позже Афанасьев в звании генерал-майора был инспектором артиллерии в Северо-западной армии) [4].

Политическое руководство Северным корпусом взял на себя антибольшевистский Российский национальный комитет, созданный в ноябре 1918 г., в состав которого вошел и бывший командующий Кавказским фронтом русской армии Н. Юденич. 6 и 24 декабря упомянутый комитет заключил с /129/ Эстонским правительством договоры о сотрудничестве, которые позволили сформировать и вооружить корпус на территории Эстонии. В формальном подчинении эстонского главного командования корпус оставался до мая 1919 г. Затем эстонские власти отказались от дальнейшего сотрудничества с корпусом из-за его неопределенной позиции по вопросу о признании независимости Эстонии и потому, что во время наступления на Петроград корпус, в сущности, больше не подчинялся приказам эстонского командования [5]. Надо отметить, что в декабре 1918 г. Российский национальный комитет разработал проект договора и с латвийским правительством. Предполагалось, что договор будет заключен одновременно с правительствами Эстонии и Латвии. Документ предусматривал военное сотрудничество при поддержке Антанты, единое командование в борьбе против большевизма, а также взаимное признание участников договора [6]. Но, в отличие от Эстонии, Латвия не заключила договор с комитетом. В столице Латвии в это время была очень сложная политическая ситуация. Поэтому полковник (будущий генерал-майор) А. Родзянко, прибывший в ноябре из Таллина в Ригу с заданием от комитета и командования Северного корпуса договориться об объединении корпуса и Балтийского Ландесвера под руководством общего командующего, ничего здесь не добился. В связи с тем, что из-за сложной внутренней (революция) и внешней (заключение вынужденного перемирия на Западном фронте) ситуации в Германии в командовании корпуса в это время уже начались разногласия относительно того, сотрудничать ли с немцами или с Антантой, в штабе разразился конфликт. Начальник штаба корпуса — пронемецки настроенный ротмистр П.Розенберг, который находился в Риге, отказался сотрудничать с Родзянко. Новый командир корпуса — полковник Неф, который в конце ноября лично прибыл в Ригу, также не смог разрешить конфликт. 4 декабря он уполномочил Родзянко отправить всех русских солдат из Риги в Северный корпус, а сам возвратился в Эстонию. В середине декабря Родзянко вместе с командиром русского отдела Ландесвера А. Ливеном выехал в Лиепаю, где пытался получить поддержку от командира находящейся там английской военной эскадры адмирала /130/ Э.Синклера, но никаких конкретных обещаний не получил. В Риге, а потом в Лиепае Родзянко оставался до конца января 1919 г., после чего уехал в Таллин [7].

В январе 1919 г. Российский национальный комитет объявил генерала Н. Юденича лидером «белого дела» на Северо-западе России. У комитета были тесные контакты с командиром 6-го немецкого резервного корпуса в Латвии генералом Р. фон дер Гольцем. Как уже упоминалось, существовали планы общего наступления на Петроград; в январе 1919 г. некоторое время обсуждалась возможность назначения Н.Юденича на пост главнокомандующего латвийской армии, которая под влиянием разных обстоятельств (в первую очередь, из-за возражений правительства Эстонии) не была реализована [8]. Комитет взял на себя политическое руководство Северным корпусом. В мае 1919 г. в Хельсинки было создано «Политическое собрание» (фактически — одно из правительств русских антибольшевистских сил), которым руководил Н.Юденич. Он пытался договориться с главнокомандующим финской армии генералом К. Маннергеймом об участии финнов в нападении на Петроград, но из-за перемен в правительстве Финляндии в июле 1919 г. эти планы потерпели полную неудачу. Характерно, что еще в мае А. Колчак, признанный державами Антанты командующим всеми русскими антибольшевистскими силами в Сибири, не признал законность этого шага Юденича, объявив, что вопрос о независимости Финляндии может разрешить только Российское Учредительное собрание. Сам К. Маннергейм писал, что старания Юденича были напрасны, ибо руководство Колчака не было готово признать независимость Финляндии [9].

В июне 1919 г. Северный корпус в Эстонии после выхода из оперативного подчинения эстонской армии был официально переименован в Северную армию, а 1 июля — в Северо-западную армию. Весной и летом корпус (и позже — армия) предпринял первую неудачную попытку нападения на Петроград. Неопровержима связь Северной (позднее — Северо-западной) армии с немецкими силами в Латвии. В кругах британского правительства обсуждалась возможность использовать в борьбе против большевизма немецкие силы вместе с Северо-западной армией. Однако британцы ни в /131/ коем случае не желали роста влияния немцев в регионе. Связь немцев с Северо-западной армией косвенно подтверждает командир этой армии А.Родзянко, который писал, что 8-9 июня 1919 г., накануне боев под Цесисом, в Нарву прилетели несколько немецких самолетов из Риги, но прилетевшие были арестованы эстонцами [10]. А.Родзянко утверждал, что намерения немцев ему не были известны и эстонская сторона не информировала его о результатах следствия. Тем не менее, зная о планах немцев получить контроль над всей территорией Латвии и Эстонии, можно сказать, что они предполагали установить связи с руководством Северо-западной армией для обсуждения сотрудничества против эстонцев. Это подтверждается тем, что прилетевшие в Нарву лица имели поручение от Р. фон дер Гольца договориться с русскими о совместных действиях. Во всяком случае, по делу одного из задержанных эстонцами — члена Российского Сената Н. Нейдхарда, было проведено расследование и 16 декабря 1919 г. правительство Эстонии в своем меморандуме Верховному совету Антанты расценило его прилет как подтверждение связи командования Северного корпуса с реакционным немецким руководством в Прибалтике [11]. В руки эстонцев попали письма фон дер Гольца Юденичу в которых шла речь о возможности поддержки Ландесвера и о том, что наступило время «окончить анекдот» о независимости Балтийских государств [12].

По сравнению с другими существовавшими в России центрами белогвардейского движения Политическое собрание было значительно более зависимо от внешних факторов. В распоряжении Политического собрания находились более слабые военные силы, которые к тому же не всегда были готовы ему подчиняться. В тот момент в интересах Великобритании, чтобы не нарушать ее сотрудничества с балтийцами в борьбе против большевизма, было удержать членов собрания от открытого прокламирования перед балтийскими государствами своих планов восстановить Российскую империи. 4 августа 1919 г. руководитель миссии союзников в прибалтийских государствах британский генерал X. Гоф в письме Юденичу открыто упрекал его в неспособности наладить успешное сотрудничество с Эстонией и Латвией, /132/ которое необходимо в борьбе с Красной Армией. Хорошо зная настроения в Северо-западной армии, Гоф полагал, что поход на Петроград немыслим, поскольку Юденич может нанести удар по своим «друзьям и соседям» — балтийским государствам [13]. Британцы пошли еще дальше. 10 августа в Таллине заместитель руководителя миссии союзников генерал Ф. Марш, лично убедившийся в предыдущие дни в организационном хаосе и произволе, царивших на фронте и в тылу Северо-западной армии, вызвал к себе представителей русских политических партий, ультимативно потребовав формирования нового, демократического правительства, которое признало бы независимость балтийских государств. В противном случае он угрожал прекращением британской помощи. Н.Юденич был вынужден уступить, не связавшись с формальным главнокомандующим всех русских антибольшевистских сил А.Колчаком. 11 августа в Таллине вместо Политического собрания было создано новое правительство Северо-западного округа во главе с нефтепромышленником С. Лианозовым (одновременно он был министром финансов и иностранных дел) [14]. Этому правительству пришлось сразу же признать независимость Эстонии, опять не согласуя данный шаг с Колчаком в Омске. Позиция последнего в упомянутом вопросе была крайне негативной. Представители правительства Колчака в Париже и в Лондоне подали протест против действий миссии союзников в Прибалтике [15]. Но все же, как признали эстонцы, они в это время серьезно рассматривали тот вариант, что после взятия Петрограда Юденич больше не будет считаться с мнением правительства Северо-запада и попытается создать новое [16], хотя формально в правительстве Северо-западного округа России Н.Юденич выполнял обязанности военного министра. Правительству все еще подчинялась Северо-западная армия, которой 3 июня (еще как корпусом) — 26 июля и 26 августа — 2 октября командовал А.Родзянко, а в промежутке между этими датами и затем, со 2 октября — сам Н.Юденич. Уже 3 июня Колчак назначил его главнокомандующим всеми русскими силами в Прибалтике, а сам себя Юденич величал командующим Северо-западным фронтом. /133/

Весной 1919 г. дипломатические представители Временного правительства Латвии в своей деятельности в Западной Европе столкнулись с представителями «Российского комитета». 3 апреля руководитель представительства в Копенгагене М. Лиепа сообщал Временному правительству, что русский генерал Любимов показал ему письмо Н.Юденича, в котором тот призывал «делать все», чтобы «возобновить единую и неделимую Россию». Любимов пытался также выяснить возможность прибытия из Финляндии в Латвию русских добровольцев для борьбы против большевиков, а кроме того предлагал помощь оружием и деньгами, которые можно было бы получить, отдав в залог за границей поместья немецких баронов (с этими баронами комитет якобы даже согласовал данный вопрос). М.Лиепа ответил, что проинформирует свое правительство по данному вопросу, но посоветовал попытаться обратиться с таким же предложением к правительству Эстонии. Дальнейшее же решение вопроса М.Лиепа поставил в зависимость от того, как «Российский комитет» будет относиться к независимости Латвии, но Любимов пытался доказать, что этот вопрос можно будет рассматривать только после разгрома большевиков. В свою очередь, приехавшему 14 июня 1919 г в Копенгаген министру иностранных дел Латвии 3. Мейеровицу М.Лиепа сообщил, что отношения с представителями Н.Юденича в последнее время напряженные, ибо постоянно наблюдаются попытки рассматривать Латвию только как часть Российского государства [17]. Со своей стороны, правительства держав Антанты (Великобритании, Франции, а также в меньшей мере — США), которые старались снабдить Северо-западную армию вооружением, провиантом и денежными средствами, еще летом-осенью 1919 г. питали надежду, что удастся объединить русские, эстонские, латышские и находящиеся в Латвии немецкие войска. В таком случае объединенные силы могли бы успешно бороться с Красной армией [18]. Руководитель латвийской делегации на Парижской мирной конференции Я. Сескис 9 августа 1919 г. сообщал, что французская пресса выражает мнение правительства этого государства, согласно которому необходимо объединить вышеупомянутые армии во главе с Юденичем, чтобы сокрушить /134/ большевизм [19]. После разгрома немецких войск под Цесисом представители держав Антанты добились согласия правительства Латвии временно оставить разгромленные немецкие войска на территории Латвии (в Земгале с центром в Елгаве), где бы они могли подготовиться к эвакуации в Восточную Пруссию. Однако руководство немцев не желало возвращаться в разрушенную Германию. Вскоре это стало уже очевидным и выражалось в постоянных провокациях немцев против латвийских органов власти и армии. Именно в таких обстоятельствах в Елгаву из Германии вместе с несколькими сотнями бывших русских солдат, завербованных в лагерях военнопленных, прибыли полковник П. Вермонт и полковник жандармерии Вирголич (он в 1918 г. побывал и в составе Северного корпуса в Пскове). Они начали формирование русских отрядов (Вирголич вскоре перебрался в Шауляй в Литве). Формально тогда оба подчинялись А.Ливену, который считался командиром Русского Западного корпуса. Предполагалось включить этот корпус после завершения формирования в Северо-западную армию Юденича. Ливен планировал разместить его в районе Крустпилса и вместе с латвийской армией выступить в северо-западном направлении, облегчив таким образом положение Северо-западной армии. Тем не менее, Вермонт не собирался подчиняться Ливену и в тесном сотрудничестве с немцами реализовывал свои планы [20]. В то же время, с июля 1919 г. в Риге начало свою деятельность представительство армии Сибирского правительства адмирала А.Колчака, признанного в мае державами Антанты. Во главе представительства, которое осенью было переименовано в Управление этапа армии Юденича, был поставлен генерал-майор Н. Фалеев [21].

В июле 1919 г., после разгрома немецких войск под Цесисом и усиления роли латвийского временного правительства Н.Юденич отдал приказ Русскому отделу Ландесвера под руководством А.Ливена отправиться в Нарву и присоединиться к Северо-западной армии. Приказ Ливену передали именно офицеры миссии Великобритании. В латвийской прессе было даже сообщено, что данный приказ отряды Ливена в Лиепае получили 8 июля именно от союзников (англичан — Э.Е.). Так как связи с Ливеном в Елгаве и штабом /135/ отдела в Риге не было, офицеры изначально даже обсуждали возможность не подчиниться ему, но уже 9 июля подразделения первого отдела морским путем направились из Лиепаи в Эстонию [22]. 12 июля в Нарву прибыли два батальона, 20 июля — легкая батарея, рота пулеметчиков и кавалерийский взвод, 28 июля — штаб отдела, стрелковый дивизион, инженерная, пехотная и телефонно-телеграфная роты, а 3 июля — взводы бронемашин и авиации и еще одна пехотная рота. Появление солдат Ливена, хорошо экипированных немцами, в значительной мере спобсобствовало росту пронемецких настроений в Северо-западной армии, направленных против держав Антанты (в первую очередь, Великобритании). Последних обвиняли в нежелании оснастить русское войско в Эстонии и на Северо-западе России [23]. Надо отметить, что условия, в которых происходил перевод отдела Ливена в Нарву, характеризуют существовавший в Прибалтике хаос. Сам Ливен, который формально считался командиром Русского западного корпуса (всех русских сил в Латвии и Литве) в начале июля находился в Елгаве. Не получив никакой информации от Юденича, он послал двух офицеров в штаб Северо-западной армии, но в промежутке — 9 июля, к нему прибыли английские офицеры и передали приказ Юденича избавить корпус от «германофильских элементов» и перевести его в Нарву. Вермонт и Вирголич требовали гарантий того, что отряды в этом случае получат от англичан такое же оснащение, как и ранее от немцев. Когда англичане не дали требуемых гарантий, оба отказались подчиняться приказу. Одновременно Ливен узнал, что часть его отряда уже находится на пути к Северо-западной армии. В подобных обстоятельствах Ливен вместе со своими отрядами в Елгаве отправился в Ригу и 28 июля вместе со штабом своего отдела покинул Латвию [24].

В связи с крайне тяжелым положением беженцев на освобожденной от большевиков территории, 30 июня 1919 г. в Пскове свою деятельность начал представитель Временного правительства Латвии Р. Лиепиньш (до занятия Пскова эстонскими войсками 26 мая он работал в продовольственном отделе Псковской губернии). Формально Лиепиньш являлся представителем Латвии в захваченных эстонцами округах /136/ Псковской губернии, но фактически он действовал на территории, контролируемой Северо-западной армией, так как управление Псковом эстонцы передали русскому Северному корпусу (войскам С. Булак-Балаховича). Главной задачей Лиепиныпа была забота об отправке латышских беженцев на родину. Надо добавить, что к нему за помощью в реэвакуации своих соотечественников на родину через территорию Латвии обращались также организации польских и литовских беженцев. К примеру, в июле Р.Лиепиньш решал вопрос об отправке в Ригу через Валку (на границе между Латвией и Эстонией) эшелона с 50 поляками и литовцами, а тех, кто ехал отдельно, направил через Валку в Крустпилс. Он работал в Пскове до 23 сентября 1919 г., когда был отозван в Ригу, в Министерство иностранных дел [25]. В то же время военным представителем Латвии в Пскове был капитан штаба Северолатвийской армии Ж. Бахе, который исполнял эти обязанности с 21 июня до 12 июля, после чего возвратился в Латвию [26].

Перед правительством Латвии в конце лета и осенью 1919 г. встала новая проблема: силы Вермонта стремительно увеличивались. 26-27 августа в Риге по инициативе англичан и под руководством главы миссии союзников в Прибалтийских государствах британского генерала Ф.Марша состоялась встреча представителей антибольшевистских сил — Латвии, Литвы, Эстонии, Польши, П.Бермонта и Н.Юденича (от его имени — генерал-майор К.Десино), которая протекала в атмосфере всеобщего взаимного недоверия. Все же на ней под давлением англичан было подписано соглашение, которое предусматривало раздел антибольшевистского фронта между участниками (Вермонту был выделен фронтовой сектор от Даугавпилса до Великих Лук); на 15 сентября назначалось начало общего наступления [27]. Как вспоминал позже генерал-майор армии Юденича А.Родзянко, представители Франции и Великобритании твердо обещали русским, что, в соответствии с решением, принятым в Риге, 15 сентября армии Латвии и Эстонии будут готовы поддержать наступление. Но на самом деле ни эстонцы, ни латыши не были заинтересованы в сотрудничестве такого масштаба [28]. Из-за взаимных противоречий этот договор никогда не был реали-/137/-зован. Характерно, что Ф.Марш старался добиться в Риге согласия теми же методами, какие он использовал и ранее, когда пытался принудить членов новосозданного Северозападного правительства признать независимость Эстонии, вызывая их по одиночке в свой кабинет [29]. Увидев недовольство латышей, эстонцев и литовцев в связи с выделением сектора Даугавпилсского фронта Вермонту, Марш объявил перерыв, во время которого он отправился вместе с последним в отдельную комнату, где тот подписал уже подготовленный документ [30]. Действия и методы Марша, очевидно, были обусловлены желанием любой ценой добиться создания единого фронта против большевиков. В то время особое внимание Марш уделял именно Вермонту, что доказывает его сообщение министру иностранных дел Великобритании: «У Вермонта более сильный характер и он решительнее Юденича, и, по-моему, он более способен создать серьезную ситуацию на Востоке, нежели Юденич, поэтому он в большей мере заслужил, чтобы его поддержали людьми и поставками» [31].

В начале сентября 1919 г. Юденич назначил Вермонта командующим всеми русскими войсками в Курляндии и Литве, надеясь таким образом подчинить его своему контролю и исполняя приказ А.Колчака. Но Вермонт разными способами продолжал задерживать русских солдат, направлявшихся из Германии в Северо-западную армию, на контролируемой немецкими войсками территории. В Шауляй и в Елгаве были задержаны почти все железнодорожные эшелоны, которые везли завербованных из лагерей военнопленных в Германии и в Польше в Нарву или в Ямбург. Рядовых солдат сразу включали в войска Вермонта, а офицерам предлагали три дня, чтобы определиться самостоятельно. Поскольку задержка эшелонов мотивировалась голодом и недостатком амуниции находящихся в армии Юденича военнослужащих, офицеры оставались в основном добровольно, не решаясь ехать в армию, оказавшуюся в столь плачевном положении. Некоторые из офицеров, возражавшие против прогерманской ориентации армии Вермонта, были арестованы как большевистские агенты [32]. Однако еще в июле эшелоны с русскими добровольцами довольно часто отправлялись в /138/ Северо-западную армию через Латвию [33]. Это случалось даже еще в августе и сентябре, когда отношения латышей и немцев в Елгаве уже перерастали в вооруженные столкновения [34].

Информация о происходящем в Елгаве достигла и Юденича. 3 сентября Юденич приказал Вермонту и Вирголичу немедленно пропустить в Нарву 900 задержанных военнослужащих и прекратить агитацию против посылки резервов в Северо-западную армию, отметив, что это приносит огромный вред делу борьбы с большевизмом. 20 сентября последовал еще один приказ Вермонту — отправить морем все русские войска в Нарву, предварительно согласовав это с латвийским правительством [35]. Вермонт ответил, что выполнит приказ, как только «выяснится отношение правительства Латвии». Он сообщил, что латыши и эстонцы концентрируют против него под Ригой войска, что, уйдя из Латвии, придется оставить все предоставленное немцами оружие и что очень трудно убедить солдат в том, что предстоит отправка не на фронт около Даугавпилса, а в Северо-западную армию в Нарву, о плачевном состоянии которой говорили все [36].

Латвийское правительство в это время серьезно считалось с Северо-западной армией как со значительной силой в регионе, поэтому в начале сентября в Таллин был послан советник Министерства Иностранных дел и один из лидеров Социал-демократической партии Латвии Ф. Циеленс, чтобы выяснить отношение правительства Лианозова к вопросу о признании независимости Латвии. Однако 3 сентября Лианозов уклончиво ответил, что это может разрешить только Учредительное собрание России после разгрома большевиков, хотя он сам лично относится к Латвии доброжелательно [37]. Тем не менее, в очередной раз проявилась зависимость Северо-западного правительства от Антанты, выразившаяся в том, что 11 сентября Лианозов был вынужден официально от имени правительства выразить готовность установить тесные отношения с Латвийской Республикой [38]. Это было формальным признанием независимости Латвии и еще больше углубило противоречия между Юденичем и Вермонтом, который все сильнее склонялся к вооруженному конфликту с латышами. 21 сентября он заключил тайный договор с /139/ Р. фон дер Гольцем, фактически отдавшим в распоряжение Вермонта как «признанного Юденичем командующего Русской добровольческой армией» все находившиеся на территории Латвии немецкие силы [39].

25 сентября Юденич лично прибыл в Ригу, где имел переговоры с руководителем британской миссии генералом А.Бэртом и латвийским главным командованием. Среди встречавших его были также только что назначенный представителем Северо-западной армии в Латвии генерал-майор Г.Шнабель и несколько будущих членов организованного при Западной армии Вермонта совета: бывший сенатор А.Римский-Корсаков, князь Н. Кропоткин и др. Главной темой переговоров был вопрос о войсках Вермонта. 26 сентября из Риги в Елгаву отправился посланный Юденичем полковник Прюшин, который дал Вермонту 10 дней на выполнение приказа об отправке в Нарву. 27 сентября Юденич вернулся в Эстонию [40].

Последующие события в Латвии были особенно трагичны. 8 октября немецко-русская армия Вермонта перешла в наступление на Ригу. Началась позиционная война на линии реки Даугавы (Западной Двины). Все же, открыто проигнорировав приказы Юденича, Вермонт счел нужным в первый день наступления проинформировать его, что он вынужден обеспечить свои тылы, чтобы позже присоединиться к Северо-западной армии. 9 октября Юденич объявил Вермонта изменником родины за неисполнение приказов и нападение на латышей [41]. В свою очередь Северо-западное правительство 13 октября обратилось с воззванием к солдатам армии Вермонта, в котором говорилось: «Победоносно начатый поход на Петроград остановится, латышские войска будут отозваны от борьбы с большевиками, эстонские войска отправятся на помощь Латвии, наши тылы будут ослаблены». Кроме того, Юденич в подтверждение своих слов, правда, после очередного «совета» англичан, выслал подарок латвийской армии — 4 артиллерийских орудия [42]. 14 сентября главнокомандующий латвийской армией выслал Юденичу благодарность от имени латышского народа и армии [43]. Следует заметить, что наступление войск Юденича на Петроград в это же самое время в известной степени облегчило /140/ положение латвийской армии, поскольку руководство Красной армии было вынуждено все свои резервы с Латгальского фронта перебросить в район Петрограда [44].

После упомянутого приказа Юденича Вермонт всячески старался преуменьшить политическое влияние этого документа. В письме Юденичу от 11 октября он опроверг «чудовищные обвинения» в свой адрес, предъявив тому, в свою очередь, претензии в намерении в угоду державам Антанты, не желая считаться с будущим России, признать независимость Латвии и других «мелких республик». Если бы Вермонт подчинился приказу и оставил Латвию, она вышла бы из-под «русского контроля» и здесь была бы создана почва для развития большевизма. Одновременно Вермонт обратился к А. Деникину на Юге России, утверждая, что созданный им «Западный фронт» может соединить Южнороссийскую Добровольческую армию и Северо-западную армию в общей борьбе против большевизма. Еще 20 октября, когда уже было очевидным, что наступление Вермонта в Латвии остановилось, председатель совета его армии К. Пален писал, что Вермонт не мог подчиниться приказу Юденича, ибо это угрожало интересам России [45]. Следует заметить, что Р. фон дер Гольц в своих воспоминаниях очень высоко оценил умение Вермонта уклоняться от отправки на Петроградский фронт [46]. Двуличное поведение Вермонта проявилось также в его отношениях с правительством Литвы. Не будучи заинтересованным в открытом конфликте с литовцами в тылу своих войск, Вермонт постоянно пробовал достичь согласия с ними почти любой ценой [47].

Юденич в своих требованиях к Вермонту руководствовался чисто практическими мотивами. Начиная с 8 октября, акция Вермонта мешала планам самого Юденича, который 28 сентября начал наступление на Петроград — столь же неудачное, как и предыдущее, и закончившиеся полным его разгромом уже в конце октября — начале ноября. Значительный вклад в это внес также 5-й особый полк латышских стрелков [48] и экипаж бронепоезда народного комиссара по военным делам Л. Троцкого, в большой мере состоящий из латышей [49]. Перед своим наступлением Юденич обоснованно считал, что латвийская и эстонская армии отвлекут часть /141/ большевистских сил, но действия Вермонта дачи возможность большевикам перебросить все резервы с эстонского и латвийского участков фронта на защиту Петрограда. Известие о наступлении Вермонта в Латвии отрицательно повлияло и на боевой настрой армии Юденича в целом [50]. Юденич рассчитывал на русские части армии Вермонта, поскольку они численно значительно превосходили Северо-западную армию [51].

Именно в связи с отношением Юденича к Вермонту главнокомандующий латвийской армией полковник Я. Балодис 16 октября издал особый приказ, информируя армию, что в Риге находится Этапное управление Северо-западной армии во главе с генерал-майором Н.Фалеевым (его заместителем был капитан Никифоров [52]) и эта армия «доброжелательно относится» к Латвии [53].

Во время наступления Вермонта в Риге начало работу консульство Северо-западного правительства. Консулом был местный промышленник В. Пресняков (Лианозов назначил его «представителем Северо-западного правительства в Латвии») [54]. Кроме выдачи паспортов консульство занялось также некоторой политической и культурно-просветительной деятельностью [55], которую значительно облегчало то обстоятельство, что Пресняков был членом законодательного органа — Народного Совета (от Русской Национал-демократической партии), а с апреля 1920 г. — Учредительного собрания Латвии (от Русской беспартийной группы) [56].

В середине ноября остатки Северо-западной армии отступили в Эстонию, где были интернированы. 16 декабря, отвечая на требование Высшего совета Антанты разрешить существование боеспособной армии Юденича на своей территории [57], правительство Эстонии сообщило, что это невозможно, ибо нахождение враждебно настроенных по отношению к независимости Эстонии войск вызвало бы в стране недовольство армии и народа [58]. До конца ноября армия Вермонта была полностью изгнана из Латвии, а немного позже и из Литвы. Среди собранных в Германии остатков этой армии снова была проведена агитация за вступление в армию Юденича, на которую откликнулись только 300-320 военнослужащих [59]. 22 января 1920 г. Северо-западная армия в Эстонии /142/ приказом Юденича была расформирована и проведена демобилизация [60].

Еще в декабре Юденич пробовал при поддержке французов договориться с латвийского правительством о переводе его армии в Латвию. На заседании правительства 19 декабря министр иностранных дел З.Мейеровиц сообщил о переговорах с прибывшим в Ригу Юденичем, который предлагал занять участок фронта в случае перевода его армии в Латвию. Однако правительство единогласно отвергло это предложение, заметив, что иной ответ будет возможен только в случае признания независимости Латвии всеми русскими антибольшевистскими правительствами [61]. Особенно настойчиво перевода армии Юденича в Латвию добивалась французская миссия. 21 декабря З.Мейеровиц в официальном ответе французам заявил, что это невозможно из-за реакционного характера армии Юденича, тяжелого хозяйственного положения страны и отрицательной позиции латышского народа [62], которая нашла отражение в латвийской прессе [63]. Изменение отношения к армии Юденича наблюдалось также в поведении Главного штаба, который 10 декабря отказался выдать разрешение на въезд в страну полковнику Фредериксу из штаба армии Юденича, желавшему участвовать в работе комиссии Антанты под руководством генерала Нисселя [64]. Благодаря представителям Великобритании латвийской армии удалось получить небольшую часть вооружения армии Юденича, даже не уступив требованию держав разместить ее на своей территории. 30 ноября штаб латвийской армии отправил в Таллин комиссию для переговоров с Юденичем о передаче лошадей и другого военного имущества [65]. С помощью британцев, в распоряжение которых попала большая часть вооружения армии Юденича [66], комиссия договорилась о поставке в Латвию пяти танков [67]. Это дало возможность в начале 1920 г. сформировать танковый дивизион латвийской армии [68]. Существенно, что в дивизион была направлена большая часть прибывших из Эстонии бывших солдат Северо-западной армии, очевидно, знакомых с танками. Уже 22 декабря в дивизион были зачислены 252 солдата и 2 офицера [69], а в марте 1920 г. в нем был 261 военнослужащий из Северо-западной армии [70]. /143/

Одним из главных вопросов, интересующих латвийские власти в связи с армией Юденича, были служившие в ней в достаточно большом количестве латыши. Особенно много их было в упомянутой Ливенской дивизии и в части С.Булак-Балаховича. Подпоручик А.Апарниекс за отвагу в тылу врага был представлен к награждению орденом Святого Георгия, а 15 мая 1919 г. он во главе 30 латышских кавалеристов перешел в латвийскую армию [71]. Еще раньше — уже 1 апреля, из части Булак-Балаховича в Латвию прибыли 29 других кавалеристов [72]. Довольно много латышей прибыло в Северо-западную армию в составе подразделений Ливена, а также другими путями — в том числе, дезертируя из Красной армии. Старшим по званию был полковник Е.Густавс; высокие посты занимали подполковник Т.Андерсонс, подпоручик А.Миезис, штабс-капитан А.Веверис, подполковник М.Бернхардс, полковник К.Кукис и др. [73] Все они позже служили в латвийской армии. В ней служили также русские офицеры: бывший начальник отдела топографии Северо-западной армии подполковник А.Вонсович и бывший начальник инженерной службы этой армии полковник В.Сергеев [74]. И наоборот, латыш из Латгалии — полковник А.Цибульскис — командовал 23-м Качановским полком Северо-западной армии, раненым попал в плен и в 1921 г. был казнен [75].

Уже с начала осени 1919 г. правительство Латвии уделяло внимание возвращению латышей из Северо-западной армии. 8 октября представитель Латвии в Таллине Я.Раманс сообщал, что в армии много латышей, желающих вернутся, но почти невозможно уволиться (одним из немногих, кому это удалось, был подпоручик Х.Гринупс, получивший отпуск по состоянию здоровья и уехавший в Латвию уже в сентябре) [76]. По их рассказам, обстоятельства службы были очень тяжелыми и «из-за той политики, которая проводится в армии, совершенно невозможно латышу в ней служить». Военный представитель в Таллине Р.Лаурис в начале ноября сообщал, что на территории, занятой Северо-западной армией, латышей мобилизовывали в принудительном порядке. 14 ноября правительство Латвии отправило Юденичу и Лианозову ноту с просьбой уволить граждан Латвии, обещая так же поступить с российскими гражданами в латвийской армии. /144/

Юденич, для которого в это время очень важным было отношение к нему Латвии, 30 ноября ответил, что уже издан приказ о увольнении латвийских граждан. Со своей стороны, 5 декабря Лианозов обещал поддержку своего правительства в решении этого вопроса [77]. В дальнейшей переписке с Юденичем, правительство Латвии просило расследовать расстрел без суда взятых в плен солдат-латышей из Красной армии. Юденич ответил, что пленные расстреляны не как «латвийские подданные», а как «принадлежащие к большевистской армии, которая своими зверствами заслужила такое наказание» [78].

В переписке шла речь также о направлении в армию Юденича находящихся в плену у латвийской армии русских солдат-бермонтовцев. В начале декабря штаб латвийской армии даже направил приказы начальнику лагеря военнопленных в Валмиере передать всех русских в распоряжение Этапного управления Северо-западной армии в Риге и разрешил представителю этой армии Г.Шнабелю лично посетить лагерь. Но исполнение приказов из-за событий в Латвии было приостановлено [79].

29 ноября Г.Шнабель издал распоряжение о мобилизации российских подданных в армию Юденича, опубликованное 2 декабря в русской газете «Утро». В тот же день несколько членов Народного совета Латвии подали запрос правительству о том, что означает эта мобилизация, которая противоречит «мирной политике», проводимой Народным Советом. Запрос был признан обоснованным, так как «такая мобилизация может угрожать внешней и внутренней безопасности Латвии». 8 декабря правительство сообщило Шнабелю, что следует прекратить все мобилизационные мероприятия, что он и сделал особым приказом в тот же день [80]. Только один офицер латвийской армии был уволен по требованию начальника Этапного управления Северо-западной армии Н.Фалеева (старший лейтенант С.Кузубов, уволенный 18 декабря) [81]. Вскоре после этого, уже в декабре 1919 г., Этапное управление прекратило свою деятельность в Риге [82].

После развала Северо-западной армии латвийские власти активно занимались возвращением ее военнослужащих в Латвию. В конце ноября в Нарву, где находилась значитель-/145/-ная часть армии Юденича, был направлен старший лейтенант Р.Гоба, который остался там до 21 декабря и уладил с эстонскими и российскими властями вопрос о возвращении [83]. Вскоре после этого был организован железнодорожный транспорт в Ригу (например, подпоручик дивизии Ливена А.Силгайлис был уволен 2 декабря, а в Ригу прибыл 22 декабря) [84]. Но процесс затягивался, и военный представитель в Таллине Р.Лаурис еще в конце декабря решал с эстонскими властями вопросы транспортировки латышских солдат на родину [85]. Тогда же в Нарве работал Р.Пуйкис, который по заданию МИД'а Латвии с ноября 1919 по январь 1920 г., занимался отправкой на родину гражданских беженцев [86].

26 января 1920 г. МИД Латвии распорядился о том, чтобы все просьбы о разрешении на въезд в страну бывших военнослужащих армии Юденича передавать на рассмотрение в Министерство обороны. 8 февраля штаб армии информировал МИД о том, что нежелателен въезд в Латвию бывших офицеров российской армии, которые перед войной не были связаны с Латвией [87]. Тем самым их прибытие было затруднено, но все-таки в Латвию попали некоторые лица, имевшие для этого лишь формальное основание. Известная неурегулированность вопроса проявилась в том, что министр иностранных дел З.Мейеровиц в марте 1920 г. в личном разговоре с начальником Ликвидационного бюро Северо-западной армии в Латвии Г.Шнабелем признал достаточным для бывших военнослужащих только наличие паспортов, выданных консульством Северо-западного правительства. В свою очередь, комендант г.Риги 19 апреля просил консула требовать от бывших военнослужащих обязательной регистрации также и в городской комендатуре [88]. Какое-то время в Лиепайский порт продолжали приходить корабли армии Юденича. Еще в феврале 1920 г. в Лиепаю по дороге из Таллина в Данию завернул корабль «Китобой» под Андреевским флагом российского флота [89].

В Риге всю первую половину 1920 г. работало Ликвидационное бюро Северо-западной армии во главе с Г.Шнабелем. Главным образом он улаживал финансовые обязательства с бывшими чинами армии. 8 апреля газета Министерст-/146/-ва обороны «Latvijas Kareivis»(«Bоин Латвии») опубликовало сообщение о выплате зарплаты в Ликвидационном бюро [90], но из-за нехватки средств бюро не смогло выплатить деньги всем, кто имел на это право. 1 июня бюро закончило свою деятельность; и в дальнейшем по вопросу о выплате жалования предписывалось обращаться в консульство Северо-западного правительства (консульство закончило деятельность в июле 1920 г. [91]). 18 июня штаб латвийской армии выплатил 63 офицерам, 17 чиновникам и 6 рядовым солдатам полученное от Ликвидационного бюро жалованье в эстонских марках [92]. Согласно поданным спискам в марте-апреле в танковом дивизионе было 2 офицера и 261 солдат из Северо-западной армии, в Даугавпилсском учебном батальоне — 1 офицер и 19 солдат, в 9 Резекненском полку — 1 офицер (лейтенант А.Эбелис, достигший в армии Юденича звания капитана, которое, однако, не было признано в латвийской армии как полученное после ноября 1917 г. [93]), в авиационном парке — 2 офицера и 13 солдат, в Латгальском партизанском полку — 17 офицеров и 4 солдата, и т.д. [94]

В Латвию вернулись также многие военнослужащие армии Юденича не латыши, среди которых был упомянутый генерал-майор М.Афанасьев (расстрелян в Риге после оккупации Латвии в 1940 г.), бывшие офицеры-ливенцы М.Калистратов, Г.Елисеев (оба были депутатами Саэймы — парламента Латвии; арестованы сразу после оккупации страны в 1940 г.) [95]. Возвратились в Латвию также сам А.Ливен, командир его дивизии полковник Н.Дидоров (умер в Латвии в конце 30-х гг.) [96] и др. В начале 1920 г. разрешение на въезд в Латвию не получил бывший министр Северо-западного правительства Н.Иванов. Он поселился в Эстонии, где пробовал создать новое правительство, тем самым осложнив эстонско-советские отношения. В 1920-1921 гг. сходные проблемы деятельность бывших офицеров Юденича вызывала и в Латвии. Осенью 1920 г. разразился скандал под названием «Врангелиада» (движение русских монархистов), во время которого на некоторое время были задержаны полицией бывшие чины армии Юденича — Г.Шнабель, генерал-майор Б.Малявин [97] и только что уволенный из латвийской армии В.Сергеев, который возглавлял «Союз бывших офицеров /147/ Северо-западной армии» [98]. В Латвию вернулись также многие офицеры армии Юденича из прибалтийских немцев: полковник К.Унгерн-Штернберг (в июне 1920 г. нелегально перешел границу), корнет А. фон Зиверс и др. В июне 1920 г. нелегально пробрался в Латвию, переплыв на лодке границу, и бывший командир корпуса, начальник Ликвидационной комиссии Северо-западной армии в Эстонии генерал-лейтенант А.Палэн [99]. Он сразу же начал деятельность, которая закончилась упомянутой «Врангелиадой». Палэн установил связь с Русским комитетом под руководством Б.Савинкова в Варшаве и 27 июля подписал с ним в Риге договор о сотрудничестве, предусматривавший создание в Латвии русских вооруженных формирований [100]. Выражаясь его собственными словами, Палэн намеревался воссоздать здесь «Северозападную армию» [101]. Он связался также с военным представителем Польши в Латвии, пытаясь достичь военного сотрудничества обеих сторон [102]. Сам Палэн избежал ареста и в начале октября выехав в Польшу, где латвийское посольство в Варшаве, в связи с развернутой им деятельностью, было вынуждено опровергать информацию о якобы формируемой Палэном в Латвии армии из солдат Юденича [103].

Все же в декабре 1919 г на территории Латвии нашла убежище одна воинская часть бывшей армии Юденича. Речь идет о «Белорусском отделе» генерал-майора С.Булак-Балаховича (800 солдат). Ее командир после конфликта с Юденичем перешел со своим корпусом в подчинении эстонского главного командования и оставался там до ноября 1919 г., вплоть до заключения мира между Эстонией и Советской Россией. После этого он начал искать возможность избежать предстоящего расформирования свой части. В середине декабря [104] «отдел» прибыл в город Алуксне в Латвии, частично контролируемый еще эстонскими войсками. Только месяц спустя в Алуксне из Нарвы приехал латышский офицер Р.Гоба, чтобы лично убедиться в создавшейся ситуации [105]. В январе эстонские власти отдали приказ «отделу» вернуться в Эстонию, но им подчинились только 160 солдат. Тогда эстонцы без согласования с латвийскими властями направили в Алуксне вооруженный отряд. Но латыши его задержали и отослали обратно. 4 февраля эстонское главное командова-/148/-ние информировало латвийский штаб, что «отдел» выведен из состава эстонской армии и ему закрыт вход на территорию Эстонию [106]. После подчинения этой части польскому главному командованию в начале марта 1920 г. она была переведена в Даугавпилс, а оттуда — в Белоруссию [107].

Отношение правительства Латвии к пребыванию «отдела» в стране было с самого начала негативным. В отчете МИД'а от 15 января 1920 г. сказано: «Так как за спиной отдела стоят русские реакционеры, его нахождение на территории Латвии не может отвечать нашим интересам» [108]. Хотя латвийские власти нельзя было обвинять в нахождении «отдела» в Латвии, это доставляло некоторые неприятности как во внешнеполитическом аспекте (в отношениях с Советской Россией, с которой 1 февраля было заключено тайное перемирие [109]), так и внутри страны. Некоторые лидеры социал-демократов Латвии использовали это обстоятельство для нападок на правительство [110].

Следует признать, что взгляды Юденича, его высшего офицерства и Северо-западного правительства в вопросе о независимости Балтийских стран были близки или идентичны взглядам других лидеров русского антибольшевистского движения (Колчака в Сибири, Деникина на Юге и др.). Они заявляли, что вопрос об автономии или независимости балтийских народов, возможно, будет рассмотрен только после восстановления небольшевистской России. Командующие белыми силами, заинтересованные в помощи западных стран для борьбы с большевизмом, говорили, что решение данного вопроса должно находиться в компетенции Учредительного собрания будущей России. Отношение руководства белых к отделению территорий бывшей империи было однозначно реакционным. В конкретных обстоятельствах они были готовы обсуждать лишь вопрос о независимости Польши и Финляндии. Но территорию Балтийских стран они безоговорочно видели в составе своего будущего государства, в лучшем случае соглашаясь обсудить только вопрос о частичной автономии для эстонцев, латышей и литовцев. Юденич и его высшее офицерство ничем в этом не отличались от других. Подобные настроения царили и в целом в Северо-западной армии. Одним из главных лозунгов всех белых сил было /149/ восстановление «единой и неделимой» России, а Северный корпус (позднее — Северо-западная армия) формально являлся составной частью возглавляемых Колчаком белых сил. В случае военной удачи белых формальное подчинение стало бы реальным и в таком случае были бы воплощены на практике намерения вернуть России территории бывшей империи. Расположение Юденича и Северо-западного правительства к Балтийским государствам осенью 1919 г. определялось материальной и политической зависимостью белых от западных стран, а также и от отношения к ним самих стран Балтии. Однако нет сомнений, что ситуация могла сильно измениться, и это осознавало и эстонское правительство, которое в октябре 1919 г. рассматривало возможность того, что Юденич предпримет в Эстонии военную акцию, аналогичную акции Вермонта [111].

В свою очередь, в 1918-1919 гг. Великобритания и Франция старались усилить свое политическое и экономическое влияние в Балтии, конкурируя при этом между собой. При этом они стремились свергнуть большевистское правительство России, что также входило в круг политических и хозяйственных интересов этих держав. Британцы в большей мере, чем французы, проявляли гибкость и способность реально оценить существующую обстановку. Французы же были связаны существованием больших займов, сделанных в свое время царской Россией во Франции, и надеждой получить хоть часть из этих долгов, что могло бы стать реальным лишь после уничтожения большевистской России. Британцы до октября 1919 г. также делали все, чтобы добиться объединения антибольшевистских сил, и это вместе с нежеланием допустить усиление немецкого влияния в регионе, определяло политику представителей Великобритании. Однако их действия вызвали известное недовольство у союзников — Франции и США. Последние, например, не считали разумным давление англичан на Северо-западное правительство, согласившееся в итоге признать независимость Эстонии [112]. При британской миссии в Риге с октября 1919 г. работал офицер связи армии Юденича — поручик Н.Бакланов [113]. В то же время Великобритания быстрее, чем Франция, поняла /150/ необратимость перемен в России и переориентировалась в соответствии с новой ситуацией.

Отношение США к событиям в Балтии также имело свою специфику. Во-первых, уже в 1919 г. наметились тенденции, которые позже привели к политике изоляционизма. Во-вторых, американцы, в отличие от англичан и французов, не видели для себя угрозу со стороны немцев. Поэтому американцы в большей мере, чем англичане и французы, были склонны к тому, чтобы поддержать восстановление небольшевистской России ценой сотрудничества с немцами в регионе. Кроме того, более определенно проявлялась политическая ориентация американцев на устранение большевиков в России любой ценой, что нашло отражение в том числе и в снабжении Северной армии продовольствием и другими товарами [114].

Хотя Юденич и Северо-западное правительство не выступали против интересов Латвии так откровенно, как в Эстонии, латвийское правительство хорошо осознавало истинный характер этой армии. Министр иностранных дел З.Мейеровиц 6 октября 1919 г. отметил, что все русские антибольшевистские правительства хотят восстановить «одну большую, неделимую Россию. Они говорят об автономиях, но без всяких гарантий». По его словам, правительству было ясно, что все они «отрицательны, негативны и такими будут всегда». При этом он допустил, что большевизм в России может быть уничтожен и в таком случае в интересах Латвии иметь рядом демократическую Россию, готовую признать «наши законные требования». Такую Россию следовало бы поддержать. Одновременно он отметил, что Латвия непременно будет вынуждена защищать свой суверенитет от всех тех, кто предпримет агрессию против нее, независимо от того, большевики это или реакционеры [115]. Правительство Латвии, так же, как и правящие круги Эстонии, хорошо осознавали реакционный характер и потенциальную опасность армии Юденича для стран Балтии. Уже 20 ноября 1919 г. на конференции Балтийских государств в Тарту именно делегация Латвии поставила вопрос о том, не помешает ли эвакуация армии Юденича в Эстонию эстонско-советским мирным переговорам. Эстонцы ответили отрицательно, потому что /151/ после вступления на территорию Эстонии Северо-западную армию предполагалось разоружить, а судьбу этой армии решить по согласованию со странами Антанты [116]. Таким образом, действия сил Юденича и проблема русских антибольшевистских сил стали одним из факторов, объединяющих интересы всех Балтийских стран. Такой же результат имели и действия в Литве корпуса Вирголича, входящего в состав армии Вермонта. Иным было отношение Польши, которая, осознавая великорусский характер этих сил, все-таки старалась использовать их в своей борьбе против Советской России (еще летом 1920 г. военный представитель Польши в Латвии А.Мышковский вел переговоры с упомянутым А.Палэном, который при польской поддержке хотел сформировать в Латвии армию [117]). Такая политика в известной мере определялась специфическими целями этого государства в войне против большевиков.

В 1919 г. имело место некоторое сотрудничество латвийских властей с Северо-западной армией и правительством. Побудительными мотивами к этому были, во-первых, поддержка Юденича Антантой, необходимость получить эту поддержку также и для Латвии, а кроме того, определенная надежда, что Северо-западное правительство будет проводить линию на признание Балтийских государств. Следует отметить, что сотрудничество имело вынужденный характер для обеих сторон. Но оно занимало значительное место в истории Латвии, а «фактор Юденича» оказывал определенное влияние в 1919 и даже еще в 1920 г. С его армией были связаны многие жители Латвии, которые разными путями попали в ее ряды и находились на занятой ею территории. До 1940 г. в Латвии социально активными были бывшие военнослужащие «отдела» Ливена. Причем отношение властей к ним в связи с характером деятельности этого «отдела» в Латвии в 1919 г. было сравнительно доброжелательным (этот вопрос еще требует дальнейшего научного исследования). /152/

1. Latvijas Valsts arhlvs. 1986. f. 1. apr., 39218.1., 28. lp.; Archiwum Polskiej Akademii Nauk. Swierzbinski M. Martyrologia Inflant Polskich. S. 63.
2. Памятка Ливенца. 1919-1929 гг. Рига, б.г. С. 10.
3. Горн В. Гражданская война на Северо-западе России// Революция и Гражданская война в описаниях белогвардейцев. Деникин, Юденич, Врангель. М., 1991. С. 275.
4. См.: Jekabsons £. Latgale vacu okupacijas laika un pulkveza M. Afanasjeva partizanu nodajas darblba Latvija 1918. gada// Latvijas Vestures InstitQta Zurnals. 1996. Nr. 1. 42. — 59.1pp.
5. Cm: Soots J. Wojna Estonji о wyzwolenie 1918-1920. Warszawa, 1929. S. 30; Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. Отв. ред. И. Минц. М., 1988. С. 173-176.
6. Latvijas Valsts vestures arhlvs (Латвийский Государственный исторический архив; далее — LVVA ). 1468. f.,1. apr., 134. 1., 11. 1р. В советской исторической литературе (Социалистическая Советская Республика Латвии в 1919 г. и иностранная интервенция. Документы и материалы. Т. 1. Рига, 1959. С. 194-195) проект договора необоснованно фигурирует как заключенный договор.
7. Памятка Ливенца. 1919 г. — 1929 г. С. 11; Родзянко А. Воспоминания о Северо-Западной Армии. Берлин, 1921. С. 11-12, 15-16.
8. Andersons Е. Latvijas vesture. 1914-1920. Stockholm, 1967. 403., 558.1pp.
9. The Memoirs of Marshal Mannerheim. New York, 1954. P. 221.
10. Родзянко А. Воспоминания о Северо-Западной Армии. С. 50-51.
11. Меморандумъ Эстонскаго Правительства Верховному Совету // Архивъ Русской революции. Т. III. Изд. Г. Гессен. Берлинъ, 1922. С. 273.
12. Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. С. 185.
13. Там же. С. 190.
14. Горн В. Гражданская война на Северо-западе России. С. 292-299.; Paluszynski Т. Walka Lotwy о niepodleglosc. 1914-1921. Warszawa, 1999. S. 237.
15. Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. С. 193.
16. Soots J. Wojna Estonji о wyzwolenie. S. 38.
17. LVVA, 1313. f., 1. apr., 9.1., 92. lp. /153/
18. Мусаев В. Drang nach Osten и русская реакция. История «Западной русской армии» (1919 г.)// Новый часовой. 1998. №№ 6-7. С. 83.
19. LWA. 6033. f. l.apr., 19.1., 3. lp.
20. См: Silgailis A. Firsta Livena nodala// Daugavas Vanagu Mene-graksts 1985. Nr. 3. C. 14.-15.1pp.
21. LWA. 1468. f. 1. apr., 134.1., 102. lp.; 3601. f. 1. apr., 268.1., 53. lp.
22. Памятка Ливенца. 1919 г.- 1929 г. С. 58.; Latvijas Sargs. 1919. 12. Jul.
23. Памятка Ливенца. 1919 г. - 1929 г. С. 175.
24. Silgailis A. Firsta Livena nodala// Daugavas Vanagu Menesraksts. 1985. Nr. 3 15.-16.1pp.
25. LWA. 2570. f. 14. apr., 919.1., 2., 26. lp.; 1313. f. 1. apr., 32. 1., 3. lp.; Soots J. Wojna Estonji о wyzwolenie. S. 25.
26. LWA. 5601. f. 1. apr., 356.1., 2. lp.
27. См.: Dunsdorfs E. Karja Ulmana dzive. Riga, 1992. 140.-141.1pp.
28. Varslavans A. Rietumu politiskais faktors Latvija: 1919. gads// Latvijas Vesture. 1993. Nr. 3. 31.1pp.
29. Горн В. Гражданская война на Северо-западе России. С. 300-301.
30. Kalnins Е. Сща par Latvijas neatkaribu un brivlbu// Lacplesis. 1961. Nr. 7. 11.-12.1pp. \
31. Sipols V. Arvalstu intervencija Latvija un tas aizkulises 1918-1920. Riga, 1957. 183.1pp.
32. Ciganovs J. Krievu Rietumu Brivpratlgo armijas veidosanas. 1919. gada vasara — rudens// Latvijas Zinatnu Akademijas Vestis. 2000. Nr. 1/2. 16.1pp.
33. Рижское слово. 1919.23 июля.
34. Beimanis A. Atmloas par Latvijas atbrivoSanas clnam// Daugavas Vanagu MeneSraksts. 1975. Nr. 1. 24.1pp. См: Stranga A. Latvijas-Padomju Krievijas miera Hgums 1920. gada 11. augusta. Riga. 2000. 96., 83.-91., 120.-122.1pp.
35. Niedra A. Tautas nodeveja atmlnas. Riga, 1998. 376.1pp.
36. LWA. 3301. f. 1. apr., 3. 1., 65., 71.-74. 1pp.; Briva Zeme. 1919. 10. sept.
37. Cielens F. Laikmetu maina. Atmlnas un atzinas. 3. gram. Stok-holma, 1998. 67.1pp.; LWA. 1313. f. 1. apr., 20.1., 16. lp.
38. LWA. 2570. f. 3. apr., 1126.1., 26.-27. lp.
39. Berzing P. Latvijas brivibas clnas 1918-1920. Riga, 1928. 58. 1pp.; Социалистическая Советская Республика Латвии в 1919 г. и /154/ иностранная интервенция. Документы и материалы. Т. 2. Рига, 1960. С. 201.
40. Сегодня. 1919. 26, 30 сент.; Paluszyhski Т. Walka Lotwy о nie-podlegoSc. S. 249.
41. LWA. 2574. f. 2. apr., 2.1., 27. lp.; 3301. f. 1. apr., 3.1., 57., 95. lp.
42. Мусаев В. Drang nach Osten. C. 88.
43. Dokumenti stasta. Latvijas burzuazijas naksana pie varas. Sast. V. Berzing. Riga, 1988. 224.-225.1pp.
44. RadzinS P. Latvijas atbrivoganas kars. Riga, 1990. 117. -118.1pp.
45. LWA. 3301. f. 1. apr., 3.1., 5., 85.-91., 96. lp.
46. Silde A. Latvijas vesture. 1914- 1940. Stokholma, 1976. 328.1pp.
47. Lietuvos Centralis valstybinis archivas. 329 f. 3 apr., 39 b., 57 1.
48. См.: Berzing V. Latviegu strelnieki — drama un tragedija. Riga, 1995. 206.-210.1pp.
49. Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. М., 1991.С. 413.
50. Sk.: Silgailis A. Llveniegu pedejas cinas. 27.1pp.
51. См.: Ciganovs J. Krievu Rietumu brivpratlgo armijas veidosanas. 18.-19. lpp.
52. LWA. 3601. f. 1. apr., 268.1., 62. lp.
53. Там же. 4.1., 102. lp.
54. Там же. 2574. f. 2. apr., 2.1., 24. lp.
55. Там же. 7112. f. 1. apr., 89.1, 3., 19. lp.
56. Latvijas Tautas padomes stenogrammu satura radTtajs. Sast. H. Karkling. Riga, 1925. 62. lpp.; Latvijas Satversmes Sapulces stenogrammu satura radltajs. Sast. H. Karkling. Riga, 1925. 124.-125. lpp.
57. Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. С. 239.
58. Меморандумъ Эстонскаго Правительства Верховному Совъту // Архивъ Русской революции. Т.Ш. Изд. Г. Гессен. Берлинъ, 1922. С. 271-274.
59. Мусаев В. Drang nach Osten. С. 90.
60. Памятка Ливенца. 1919 г. - 1929 г. С. 181.
61. Dokumenti stasta. 238. lpp.
62. Karlis Ulmanis trimda un cietuma. Dokumenti un materiali. Sast. I. Ronis, A. Zvinklis. Riga, 1994. 250.-251. lpp.; LWA. 2574. f. 1. apr., 23. 1., 8., 17. lp.; Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гт. Отв. ред. И. Минц. Москва, 1988. С. 239.
63. Pocs К. «Sanitara kordona» valgos. Baltijas savienibas jautajums burzuaziskas Latvijas arpolitika 1919.-1925. gada. Riga, 1971. 34. lpp. /155/
64. LWA. 3601. f. 1. apr., 268.1., 216., 336. lp.
65. Там же. 59.1pp.
66. Schramm T. Dzialalnosc francuskich misji wojskowych w krajach baltyckich po I wojnie swiatowej// Studia i Materiaty do Historii Woskowosci. Т. XXVI. 1983. S. 286.
67. Andersons E. Latvijas branotie speki un to prieksvesture. Toronto, 1983. 281., 283. 1pp.; LWA. 5601. f. 1. apr., 5637. 1., 4.1p.; 2913. 1., 3. lp.; 1853.1., 9. lp..
68. Latvijas Brivlbas clnas 1918-1920. Enciklopedija. Atb. red. I. Petersone. Riga, 1999. 88.1pp.; LWA. 4962. f. 1. apr., 15.1., b.p.
69. LWA. 6033. f. 1. apr., 138.1., 24.-25. lp.
70. Там же. 3601. f. 1. apr., 251.1., 72.-73. lp..
71. Там же. 5601. f. 1. apr., 192.1., 4. lp.
72. Там же. 1526. f. 1. apr., 1. 1. [b.p.]; Lacis H. Toreiz, kad Latvijas valsts tapa. [B.v.], 1954. 80.-81.1pp.
73. LWA. 5601. f. 1. apr., 2266.1., 5. lp.; 6201.1., 4. lp.; 165.1., 6. lp.; 4183.1., 5. lp.; 595.1., 7. lp.; 6924.1., 4. lp.; 3461.1., 3. lp. См. также: Екабсонс Э., Щербинскис В. Участие латышей в военных формированиях белых во время Гражданской войны в России (1917-1920 гг.) // Россия и Балтия. Сборник статей. Москва, 2000. С. 90-92.
74. LWA. 5601. f. 1. apr., 7149.1., 6. lp.; 5752.1., 3.-4. lp.
75. Там же. 2575. f. 14. apr., 282.1.. 1.-12. lp.
76. Там же. 5601. f. 2. apr., 579.1., 2.-3. lp.
77. Там же. 2574. f. 2. apr., 2. 1., 2., 5., 6., 10., 12., 29. lp.; 3601. f. 1. apr., 267.1., 14. lp.; 269.1., 260. lp.
78. Там же. 3601. f. 1. apr., 268.1., 370. lp.
79. Там же. 267.1., 16.-22. lp.; 268.1., 198. lp.
80. Там же. 2574. f. 2. apr., 2.1., 217.-222. lp.
81. Armijas virspavelnieka 1919. gada 18. decembra pavele// LWA Zinatniska biblioteka.
82. LWA. 3601. f. 1. apr., 269.1., 39. lp.
83. Silgailis A. LTveniesu pedejas clnas. 31.1pp. ; 5601. f. 1. apr., 2036. 1., 3. lp.
84. 5601. f. 1. apr., 5774.1., 5. lp.
85. Там же. 3601. f. 1. apr., 269.1., 205. lp.
86. Там же. 2570. f. 14. apr., 1209.1., 4.-5. lp.
87. Там же. 5192. f. 1. apr., 57.1., 55. lp.
88. Там же. 7112. f. 1. apr., 89.1., 50.-51. lp.
89. Kurzemes Vards. 1920. 20. febr. /156/
90. LWA. 3601. f. 1. apr., 251.1., 97. lp.
91. Там же. 7112. f. 1. apr., 1.1., 58.-60. lp.
92. Armijas virspavelnieka 1920. gada paveles// LWA Zinatniska biblioteka.
93. LWA, 5601. f., 1. apr., 1531.1., 4. lp.
94. Там же. 3601. f. 1. apr., 251.1., 70.-104. lp.
95. No NKVD lldz KGB. Politiskas pravas Latvija 1940-1986. Riga, 1999. 5., 306., 332.1pp.
96. См.: Jekabsons Ё. ASV attieksme pret Latviju 1918.-1922. gada// Vesturnieks profesors Dr. phil. LZA arzemju loceklis Andrievs Ezergailis. Bibliografija. darbabiedru veltljumi 70 gadu jubileja/ Sast. J. Berzips. Riga, 2000. 241.-251.1pp.
97. См.: Stranga A. Latvijas- Padomju Krievijas miera llgums 1920. gada 11. augusta. Riga, 2000. 96., 83.-91., 120.-122.1pp.
98. См.: LWA, 3601. f., 1. apr., 901. I., 288., 377.-378. lp.,^ Latvijas armijas augstakie virsnieki. BiograTiska vardnlca/ Sast. Ё. Jekabsons, V. S&rbinskis. Riga, 1998. 415.-416.1pp.
99. LWA, 3601. f., 2. apr., 146. 1., 2. lp.; 155. 1., 1.-7. lp.; 117. 1., 1.-33. lp.
100. Paluszynski T. Walka Lotwy о niepodleglosc. 1914-1921. Wars-zawa, 1999. S. 364. Автор здесь ошибочно пишет, что договор был заключен между русским комитетом и латвийским правительством.
101. LWA, 3601. f., 1. apr., 901.1., 28.-29., 123., 283. lp.
102. Archiwum Akt Nowych, Attachaty, A-II/115, k. 72.
103. Kurjer Polski. 1920. 8 pazdz.; Kurjer Poranny. 1920. 28 pazdz.
104. LWA, 3601. f., 1. apr., 269.1., 49. lp.
105. Там же, 6033. f., 1. apr., 24.1., 55. lp.
106. Там же, 3601. f., 1. apr., 469.1., 135. lp.
107. См.: Jekabsons Ё. Generalis Stanislavs Bulak-Balahovics un Latvija// Latvijas Arhlvi. 1995. Nr. 1. 16. 21. 1pp.; Jekabsons Ё. Latvijas un Baltkrievijas Tautas Republikas attieclbas (1919-1920)// Latvijas Arhlvi. 1996. Nr. 1-2. 38.-39. 1pp.; Екабсон Э. Латвия и Белоруссия. Начало отношений (1919-1920)// Берасцейси Хранограф. Выпуск 2. Брэст, 1999. С. 142-157.
108. LVVA. 2574. f. 1. apr., 23.1., 44. lp.
109. См.: Jekabsons Ё. Pamiera llgums un Latgales fronte 1920. gada// Latviesu Strelnieks. 1996. Nr. 6.
110. Stranga A. Latvijas-Padomju Krievijas miera llgums 1920. gada 11. augusta. 51. 1pp. /157/
111. Soots J. Wojna Estonji о wyzwolenie. S. 38.
112. Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917-1920 гг. С. 193.
113. LVVA. 3601. f. 1. арг., 269.1., 138.1р.
114. См.: FogJesong D. The United States, self-determination and the struggle against bolshevism in the Eastern Baltic region, 1918-1920// Journal of Baltic Studies. Vol. XXVI. No 2 (Summer 1995). P. 107-133.
115. Cielens F. Laikmetu maina. 70.-71.1pp.
116. Eesti suhted Leedu ja Poolaga Balti konverentsid 1920-1925. Dokumentide kogumik. Koost. H. Arumue. Tallinn, 2001. S. 28.
117. LWA. 3601. f. 1. apr., 901.1., 288. /158/

Россия и Балтика. Эпоха перемен (1914-1924). М., 2002. С. 128-158.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.