Маилян Б.В. К вопросу о территориальном конфликте на Черноморском побережье Кавказа (июль 1918 — май 1920 г.) // Историческое пространство: Проблемы истории стран СНГ / под общей редакцией: А. Чубарьян. М.: Наука, 2013. С. 174-207.

   (0 отзывов)

Военкомуезд

К ВОПРОСУ О ТЕРРИТОРИАЛЬНОМ КОНФЛИКТЕ НА ЧЕРНОМОРСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ КАВКАЗА (июль 1918  май 1920 г.)

Б. В. Маилян


Старший научный сотрудник Института востоковедения Национальной академии наук Республики Армения, преподаватель кафедры Всемирной истории и зарубежного регионоведения Российско-Армянского (Славянского) Университета, кандидат исторических наук

Аннотация: В статье рассматривается чрезвычайно сложный и крайне запутанный вопрос территориального размежевания на черноморско-кавказском порубежье России, Абхазии и Грузии («сочинский конфликт») в период стремительного распада державы Романовых. В публикации прослеживаются все стадии развития этого конфликта, как политические, так и военные, в который оказались вовлечены и внерегиональные игроки — Германия и Великобритания
.

В период распада старой российской государственности, когда в условиях общей социально-политической смуты в 1917—1918 годах на ее прежней территории возникли разного рода квази-государственные образования, как следствие, неизбежными стали также конфликты между ними. Один из таких эпизодов относится к вопросу территориального размежевания в регионе Кавказского Причерноморья. Хотя эта тема отнюдь не находится в череде обделенных вниманием малоизвестных событий того времени, тем не мевее, она еще не подвергалась комплексному и всестороннему изучению со стороны историков. Долгие годы указанная проблема находилась в тени и случайно всплыла лишь в последнее десятилетие уже в контексте новейших российско-грузинских отношений. В большей степени, однако, /174/ [...] газетного жанра, [...] политизированные оценки давно минувших дней [1]. Публицистика такого рода может послужить лишь основой не более, чем для порождения новых мифов. Ценные сведения о тех уже достаточно далеких событиях, условно называемых «сочинским конфликтом», интересующийся вопросом читатель сегодня может почерпнуть, главным образом, из литературы мемуарного характера (Н.В. Воронович [2], А.И. Деникин [3], А .С. Лукомский [4]). Они, однако, полны разноречивых свидетельств и, тем самым, вряд ли могут соответствовать уровню современных требований предъявляемым нашим динамичным временем к публикациям исторического характера. Вместо фундаментальных исследований и поныне иные авторы, не вникая в суть противоречивых явлений и без должной научной экспертизы, почти дословно, без обиняков воспроизводят на страницах своих книг тексты тех уже достаточно позабытых публикаций, которые сами подчас страдают субъективностью в своих оценках прошлого [5].

Данная статья базируется на сведениях почерпнутых как из архивных документов, так и из малоизвестных публикаций и материалов прессы, в том числе и армяноязычной. В этом ряду следует особо отмстить воспоминания Арама Акопяна [6], который в свое время возглавлял местный Армянский национальный совет и достаточно хорошо был информирован о действительной подоплеке большинства знаковых событий 1910-х годов в Сочинском регионе. Таким образом, данная статья, во-первых, преследует цель обобщения ряда все еще остающихся в тени важных сведений, и, тем самым, намерена решить задачу обеспечения заинтересованных специалистов столь необходимой им информацией. Во-вторых, она стремится способствовать расширению общего горизонта научных знаний о военно-политической ситуации на кавказском порубежье России в период гражданской войны.

События 1917 года в России взорвали и без того неустойчивую и нестабильную государственно-административную структуру кавказского региона, что повлекло за собой всеобщий кризис в национальной, социальной, экономической, конфессиональной и других сферах. Еще задолго до этих трагических дней целый ряд грузинских национальных деятелей вынашивали идею политической независимости Грузии [7], но она, по-видимому /175/

1. Ястребов Я. Помнят Псоу и Бзыбь (Забытая глава истории русско-грузинских отношений) // «Красная Звезда». 2005, 3 июня; Балмасов С. Грузия мечтает отобрать у России Сочи // «Правда», 2008, 28 августа.
2. Воронович Н.В. Меж двух огней. (Записки зеленого) // Архив русской революции.
Т. VII. Берлин, 1922.
3. Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 3-х книгах. Книга третья — Вооруженные
силы Юга России (Т. 4. Т. 5.). М., «Айрис-пресс», 2005.
4. Лукомский А.С. Из воспоминаний // Архив русской революции. Том VI. Берлин, 1922.
5. Карон [Акопян А.] Западноармянская диаспора на Кавказе // «Айреншс» (журнал «Отчизна», Бостон, США), 1931 (на арм. яз.).
6. Руководители эмигрантского «Комитета освобождения Грузии» (Л. Кересенандзе, Н. Магалашвилм, Г. Мачабели) в 1914 году заключили с турецким прави-


казалась нм столь недосягаемой и трудно осуществимой, что основная их часть осмеливалась выдвигать лишь различные варианты культурно-национальной автономии, а идея федерализации России являлась крайним пределом всех их надежд и мечтаний [8].

Октябрьский переворот, последовавший затем разгон Всероссийского Учредительного собрания еще более углубили атмосферу хаоса в стране, нанесли непоправимый ущерб фундаменту старой российской государственности, и, тем самым, сделали нереальными дальнейшие попытки урегулирования национального вопроса политико-правовыми, конституционными средствами. Революционные события в центральной России привели к самопроизвольному отпадению ряда ее национальных окраин. Озабоченное прежде всего борьбой за власть в центре страны, большевистское правительство во главе с Лениным оставило на волю случая судьбы народов Закавказья.

Традиционные геополитические оппоненты России мгновенно отреагировали на ее распад. Используя панисламистские и пантюркистские лозунги, правители Османской Турции двинули свои войска в поход на Кавказ. При самой активной поддержке турецкого правительства в мае 1918 года были провозглашены «независимые республики» — Северо-Кавказская и Азербайджанская, которые должны были послужить лишь обычной ширмой для самых широких интервенционистских проектов младотурок в регионе. Они, однако, вошли в прямое противоречие с аналогичными намерениями кайзеровской Германии. Генерал Э. Людендорф, начальник германского генштаба, ревниво отмечал, что «задачей Энвера [турецкий военный министр — Б.М.] являлась борьба с Англией, и прежде всего на палестинском фронте <...> Но Энвер и турецкое правительство больше думали о своих панисламистских планах на Кавказе, чем о войне с Англией» [9]. Н. Н. Жордания утверждал, что после захвата Батума и Карса Энвер-паша смело отметал прежние условия Брест-Литовского договора и настаивал уже на присоединении всего Закавказья к Оттоманской империи [10].

Грузинская политическая элита, в поисках национального спасения, сосредоточила все свои усилия в направлении создания собственно го государства. На закавказско-турецких переговорах в Батуме, грузинский делегат А. Чхенкели, как известно, вошел в тайное соглашение с германским посредником генералом Отто фон Лоссовым. Получив лишь первые политические
авансы от немецкой стороны, глава грузинского национального совета Н.Н. Жордания уже имел все основания смело заявить на экстренном собрании этой структуры, что «обязательным становится объявление /176/

тельством соглашение, первый пункт которого гласил: «Турция должна признать независимость Грузии, ее бесспорное право на историческую территорию, состоящую из следующих областей: на Черном море от Даковска [искаженное название Даховского посада, с 1896 г. — Сочи. — Б.М.]...». См.: «Кавказское слово» (газета, Тифлис), 1918, 6 ноября.
8. См.: Эристов-Шарвашидзе Н. Памятная записка о нуждах грузинского народа. Москва, 1906. С. 85-86.
9. Германские оккупанты в Грузии в 1918 году. Сб. документом и материалов. Сост. ММ, Габричидзе. Тбилиси, 1942. С, 150.
10. Жордания Н.Н. За два года. (С 1-го марта 1917 года по 1-е марта 1919 года). Доклады и речи Тифлис, 1919. С. 219-223.


независимости Грузии, так как это единственный путь, который спасет нас с помощью немцев от нашествия турок и захвата нашей страны» [11].

26 мая 1918 года Национальный совет Грузии, имея уже в своем активе веские политические гарантии от немецких эмиссаров, провозгласил суверенитет своей страны. Вскоре в Тифлис прибыла германская военная миссия. Приветствуя ее главу, генерала Ф. Кресса фон Крессенштайна, Н.Н. Жордания заявил, что «когда Грузии пришлось менять ориентацию, то она выбрала г ерм ан ск ую , как наиболее обещающую нам светлую будущность» [12].

Ранее, 25 мая 1918 года, в Очамчирах и Сухуме уже расположились малочисленные пикеты немецких солдат под командованием обер-лейтенанта Палена. Этим шагом германское командование желало предупредить и пресечь турецкие поползновения в отношении Абхазии, так и, одновременно, обеспечить свободу действий для грузинских военных.

Германские представители всячески поддерживали намерение грузинского правительства включить в состав своей новообразованной республики также Сухумский округ (Абхазия). Из-за обладания им разгорелась нешуточная борьба с большевистскими силами. 18 июня 1918 года в Абхазию прибыли грузинские регулярные войска под командованием генерала Г.И. Мазниашвили (Мазниев). Перед ним также замаячила перспектива продвижения в регион Северо-Восточного Причерноморья, находившегося под контролем день ото дня слабеющей власти местных большевиков. В то же время Кубано-Черноморская советская республика находилась на грани полного краха под ударами белых и уже не могла организовать действенный отпор. В середине июня 1918 года немецкие войска неожиданно высадились на Тамани. У германского командования, на наш взгляд, возникло желание скоординировать эту свою ползучую агрессию с действиями грузин и, по всей видимости, уже их руками замкнуть сухопутную связь между своими группировками на Украине и в Грузии.

У правительства же Грузии не было никаких законных прав для столь дерзких действий в отношении тех территорий, где грузинский элемент составлял самое ничтожное меньшинство. Для проведения подобной военной операции официальному Тифлису, по совету Кресса фон Крессенштайна, необходимо было заручиться хотя бы формальным одобрением Абхазского Народного Совета, представительного органа Сухумского округа [13]. Как свидетельствует видный деятель абхазского национального движения 1917-1918 годов С.П. Басария, центральные власти Грузии «потребовали от Абхазского Народного Совета письменный документ о том, что < ...> Туапсе занимается по просьбе абхазского народа, который, дескать, имеет историческое право на него» [14]. По другой версии, поддерживаемой грузинскими историками, выдвижение в глубь Черноморской /177/

11. Гамахария Д., Гогия Б. Абхазия — историческая область Грузин. Тбилиси, 1997. С. 80.
12. «Возрождение» (газета, Тифлис), 1918, 28 июля.
13. Центральный государственный исторический архив Грузии (ЦГ ИАГ). Ф. 1861. Оп. 2. Д. 37. Л. 1-2.
14. Бисария С. И. Абхазия в географическом, этнографическом и экономическом отношении. Сухум-Кале, 1923. С. 92.


губернии диктовалось лишь необходимостью восстановления прерванного продовольственного снабжения Грузии с территории Кубани [15]. Среди же очевидцев тех событий сложилось однако иное мнение, что «стремление любой ценой удержать Сухумский округ заставило продвинуть грузинские войска на север в Черноморскую губернию и создать заслон, тем более, что близкое соседство "великодержавных" сил питало в Абхазии отнюдь не прогрузинские симпатии» [16].

Как бы там ни было, 24 июня 1918 года Абхазский Народный Совет «обсудив политический момент < ...> постановил: для водворения прочного порядка в Абхазии и разрешения продовольственного кризиса как в Абхазии, так и в Грузии признать необходимым занятие Сочинского и Туапсинского округов, с портом Туапсе» [17].

Используя территорию Абхазии как плацдарм, грузинским силам удалось к концу июля 1918 года овладеть значительной частью Черноморского побережья Кавказа, включая Туапсе. Обращаясь к тем событиям, генерал А.И. Деникин впоследствии писал, что «в первый период — турецко-немецкой оккупации, вожделения Грузии направились в сторону Черноморской губернии. Причиной послужила слабость Черноморья, поводом — борьба с большевиками, гарантией — согласие и поддержка немцев, занявших и укрепивших Адлер» [18]. Руководители же «Белого движения» на юге России (Добровольческая армия) достаточно ясно и недвусмысленно декларировали свою приверженность Антанте. Как отмечал Людендорф, имея в виду это важное обстоятельство, он настоятельно «ходатайствовал перед имперским канцлером за удовлетворение пожеланий Грузии» [19].

В первой декаде июля 1918 года Сочинский округ почти без боя был занят грузинскими войсками будто бы «по настоянию местных грузин» [20]. Успешным действиям грузино-абхазского отряда способствовало выступление части русских крестьян, которые восстали из-за нежелания подчиняться требованиям декрета о продразверстке. Руководители выступления (Блохин, Рошенко) скоординировали свои действия со штабом Мазниашвили и на позициях у Кудепсты атаковали силы красных с тыла, чем вызвали их паническое бегство. Сотни поддерживавших большевиков русских рабочих-железнодорожников также бежали из города вместе со своими семьями [21]. Значительная же часть населения Сочи встретила отряд Мазниашвили с радостью. Буржуазия видела в лице грузинского генерала избавление от большевистских конфискаций, а местные умеренные социалисты надеялись, что наконец-то будут претворены в жизнь лозунги Февраля. С их стороны особо горячий прием ожидал уполномоченного правительства Грузии, известного социал-демократа Исидора Рамишвили, тем более, что местная организация РСДРП состояла практически «почти из одних /178/

15. Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 74.
16. Казанский М. Очерки Закавказья//«Народное знамя» (газета, Тифлис), 1919, 23 марта.
17. Гамахария Д., Гогия Б. Указ. соч. С. 415.
18. См.: История Абхазии (учебное пособие). Гудаута, 1993. С. 302.
19. Германские оккупанты... С. 151-152.
20. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 91.
21. Другая же часть рабочих-отходников, в большей степени принадлежала к этническим грузинам, на которых опирался окружной комитет социал-демократов.


грузин» [21]. На многолюдном митинге он особо подчеркнул, что его правительство рассматривает Сочинский округ как бесспорно русскую территорию и занимает его временно, до воссоздания всероссийского демократического правительства. Левые элементы поспешили создать «Сочинский объединенный совет социалистических партий», который при негласной поддержке грузинских властей начал играть ключевую роль в местной политической жизни [22]. Лидирующие позиции в нем заняли П. Измайлов (бывший депутат Госдумы, который «всеми своими силами содействовал занятию Сочи грузинами») и Я. Г. Цвангер (редактор органа окружною комитета РСДРП газеты «Свободная мысль»), а также председатель Сочинской организации социалистов-революционеров С. Винярский.

Таким образом, назначенная из Тифлиса новая окружная администрация, широко практикуя политику социальных посулов, главным своим инструментом сделала местных социалистов, для которых социал-демократическое правительство Грузии было все-таки ближе, чем диктатура красных комиссаров или же белых генералов.

В начале сентября 1918 года в Сочи прибыл Сводно-Кубанский полк, который был сформирован в Сухумском округе из числа ранее бежавших туда под натиском красных войск станичников. Вооруженные грузинами, они уже успели поучаствовать в разгроме турецкого десанта, а затем в устроенной генералом Мазниашвили экзекуции абхазского населения. Офицеры-грузины сочинского гарнизона встретили казаков как своих боевых товарищей, хотя сам Сводно-Кубанский полк причислял себя к Добровольческой армии. С его бойцами была связана пренеприятная история, случившаяся тогда же в городе. По одной из версий, бывшие жандармы — полковник Казаринов и ротмистр Макаров — составили проскрипционный список огульно обвиненных ими в большевизме местных социалистов, который, пользуясь случаем, поспешили передать казакам. Слабо разбиравшиеся в политике белоказаки не видели существенной разницы между коммунистами и другими «левыми» элементами. Несколько десятков схваченных ими социалистов «чудом» избежали расстрела, как говорят, благодаря оперативному вмешательству грузинских властей [23]. Этот случай еще более укрепил недоверие и враждебность сочинских демократов к Белому движению. Другая же версия, которая кажется нам не менее достоверной, гласит, что белоказаков в «темную» использовала сама грузинская сторона. Она, вероятно, инспирировала этот инцидент с целью закрепления приверженности официальному Тифлису насмерть перепуганных местных «левых» элементов и превращения, тем самым, этой случайно возникшей ориентации в постоянный фактор, который позволил бы легко манипулировать ими в угодном для властей Грузии направлении [24]. /179/

21. Там же. С. 55.
22. Чернович Н. Грузины, добровольцы и Сочинский округ // «Народное знамя», 1919, 25 марта. В заседаниях этого «совета» участвовали также представители местной организации АРФ «Дашнакцутюн», как выразительницы интересов сочинской армянской общины. См.: Карэн. Указ. соч. /7 «Айреник», 1931, август. С. 148 (на арм. яз.).
23. Воронович Н.Н. Указ. соч. С. 95, Также см.: «Народное знамя», 1919, 26 марта.
24. Карон. Указ. соч. С. 149- 152. (на арм. яз.).


В статье 13-й «Русско-германского добавочного договора» («Брест-Литовск-2») от 27 августа 1918 года Советская Россия достаточно неохотно и косвенно соглашалась с тем, что «Германия признает Грузию самостоятельным государственным организмом» [25]. Этот пункт для Москвы носил всего лишь характер формальной декларации, следовательно, вопрос о демилитации границы между Грузией и Россией тогда даже не рассматривался [26].

Как известно, в сентябре 1918 года Таманская красная армия, после кровавого боя на Михайловском перевале, выбила грузинские силы из Туапсе*. Генерал Мазниашвили поспешил отвести св ой уже достаточно потрепанный и деморализованный отряд в район Сочи, а на позициях оставил не принимавший участия в сражении с красными Сводно-Кубанский полк.
Когда же вскоре «железный поток» покинул Туапсе, вступившие в него первыми белоказаки незамедлительно передал и город-порт командованию Добровольческой армии. «Туапсе потеряно нами благодаря вольному или не вольному предательству казаков»[27], — жаловался военному министру из Сочи член Националь-/180/

25. Документы внешней политики СССР. Т. 1. Москва, 1959. С. 443 .
26. Этот вопрос усугубился чрезвычайно запутанной ситуацией, возникшей прежде вокруг административных границ между Сочинским и Сухумским округами. На основании Указа от 24 декабря 1904 года из Сухумского округа был выделен Гагринский участок (инициатором передела явился зять Николая II — принц Ольденбургский, владелец «Гагринской климатической станции») и присоединен к Сочинскому округу Черноморской губернии. Новая граница была определена по реке Бзыбь. В 1916 году стали уже циркулировать упорные слухи, что намечается присоединение всего Сухумского округа к указанной губернии. См.: «Театри да цховреба» (журнал «Театр и жизнь»), 1916, № 23. С. 4 (на груз. яз). 15 июня 1917 года в Гагры приезжал член Особого Закавказского Комитета (ОЗАКОМ) А.И. Чхенкели. На собрании местных жителей он развивал мысль о присоединении Гагринского участка к Закавказью. См.: Документы и материалы по внешней
политике Закавказья и Грузии [под ред. Войтинского B.C.]. Тифлис, 1919. С. 409. Он же собственной властью назначил местную администрацию (комиссар Богоришвили). Чхенкели от имени Озакома обратился к Временному правительству с просьбой положительно решить ходатайство Сухумского окружного комиссариата о возвращении отошедшего в 1904 году района и восстановлении старой границы. См.: Ментешашвили А.М. Октябрьская революция и национально-освободительное движение в Грузии 1917-1921 гг. Тбилиси, 1987. С. 116—117. Однако никакого определенного решения из Петрограда так и не поступило. «Передел совершен недавно, — сообщалось на страницах тифлисской прессы, — приказанием данным членом бывшего Озакома г. Чхенкели комиссару Сухумского округа [Д. В. Захарову] об исправлении границы между Сухумским округом и Черноморской губернией. Этот передел совершен, так между прочим, втихомолку, административным распоряжением без обсуждения...». См.: К истории административных делений Закавказья // «Молот»(газета,Тифлис), 1917, 15 декабря. Напротив, в начале 1919 года комиссар грузинского правительства в Сочинском округе М.М. Хочолава, учитывая пожелания местного населения, поднял вопрос о возвращении части Гагрииского участка (Пиленконская волость) в подчинение вверенного ему округа. См.: ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 116. Л. 27.
* Эти события описаны в романе А.С. Серафимовича «Железный поток», изд. в 1924 г.
27. ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 28. Л. 28.


ного совета Грузии Г.Н. Анджапаридзе. В занятом белыми районе тотчас же были распущены власти, ранее назначенные грузинской стороной, что вызвало ее незамедлительный и резкий протест. Сменивший Мазииашвили новый командующий Приморским фронтом генерал Ваишидзе настаивал на восстановлении прав грузинской администрации еще до разрешения
пограничного спора между правительствами Грузии и Кубани [28]. В ответ из Екатеринодара поступила телеграмма достаточно недвусмысленного содержания. «Добровольческая армия, — отвечал лидер Белого движения на юге России М. В. Алексеев, — является верховной распорядительницей занятой ею местности Черноморской губернии. Ваши власти должны быть немедленно убраны. Двух хозяев допущено быть не может; в случае неисполнения, мне придется изменить [свое отношение к] Грузии в отрицательную сторону» [29].

«Дружеские отношения, налаженные между нами и грузинами, резко изменились после занятия нами Туапсе» [30], — вспоминал впоследствии один из руководителей Добровольческой армии генерал А.С. Лукомский. Белое командование предложило правительству Грузии незамедлительно отвести все свои силы из Черноморской губернии за реку Бзыбь. Казакам генерала Е.В. Масловского был отдан приказ готовиться к скорейшему вступлению в Сочи. Там уже стали распространяться «разные приказы и предписания Черноморского военного генерал-губернатора Кутепова, считавшего себя в праве, несмотря на оккупацию Сочинского округа грузинами, отдавать распоряжения не находящемуся фактически под его властью населению» [31].

Направленные ранее в Сочи грузинские эмиссары, будучи не в силах самостоятельно разрешить возникшие проблемы, требовали скорейшего вмешательства центральных властей Грузии. О формате поставленных вопросов можно судить по содержанию адресованного военному министру Г.Т. Гиоргадзе секретного послания Г.Н. Анджапаридзе. «В связи с отходом наших частей от Туапсе, — пишет грузинский комиссар, — возникает весьма серьезный, сложный политический вопрос относительно Сочинского округа <...> Как сообщают, генерал Алексеев и вместе с ним кубанское правительство всю Черноморскую губернию, в том числе и Сочи, рассматривают как часть Кубани. По точным сведениям, в Новороссийске уже имеется военный губернатор, назначенный на эту должность генералом Алексеевым. Является вопрос: как нам быть в дальнейшем? Думаем ли мы во что бы то ни стало оставить за собой Сочинский округ? Вы понимаете, что речь идет, конечно, не о большевиках, а о генерале Алексееве, ориентация которого враждебна Германии. <...> Могут получиться крупные недоразумения с генералом Алексеевым, которые могут закончиться даже конфликтом. От правильного решения этих вопросов зависит наша тактика. Или мы укрепляемся здесь настолько сильно, чтобы с оружием в руках поддержать нашу платформу относительно Сочинского округа, — и тогда необходимо выслать сюда все наши свободные силы, а также, главным образом, несколько батальонов немцев, или же весь центр внимания обратить на нашу /181/

28. Там же. Д. 27. Л. 51.
29. Шафир Я. М. Очерки грузинской Жиронды. M.-Л. 1925. С. 85.
30. Лукомский А.С. Указ. соч. С. 103.
31. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 99.


историческую границу (реку Мзымта] на случай каких-либо осложнений, а отсюда начнем немедленно эвакуировать все ценное <...> Добавлю, что мною принимаются меры к тому, чтобы население [округа] высказалось за нас, и мне кажется, что это можно устроить» [32].

Как русская, так и грузинские стороны, сперва стремились максимально мирно урегулировать возникшие между ними трения. В начале сентября 1918 года в Сухум приезжал специальный представитель М.В. Алексеева полковник Шатилов, который имел поручение организовать переговорный процесс с грузинской стороной. Последняя, однако, уклонилась от официальных
контактов с руководством Добровольческой армии, предпочитая иметь дело с Кубанским краевым правительством, глава которого Л.Л. Быч был известен симпатиями к умеренным социалистам и своей «самостийной» позицией. Национальный совет Грузии (парламент) уполномочил своего члена Е.П. Гегечкори начать переговоры с Екатеринодаром на предмет демаркации границы с Кубанью [33].

15 сентября 1918 года Е.П. Гегечкори уже находясь в Сочи, поставил в известность председателя своего правительства, что местные представители российских социалистических партий «считают возможным и даже необходимым официальное при соединение Сочинского округа к Грузинской республике». «С нашей стороны, — пояснял Гегечкори, — было бы непростительной ошибкой, если мы не воспользуемся благоприятной для нас конъюнктурой <...> По моему глубокому убеждению мы должны воспользоваться единственным козырем в наших руках — сочувственным отношением к нам местных социал-демократов и эсеров и декларировать присоединение округа. Будет преступно, если мы пропустим и этот момент. Присоединение округа поставит командующего Добровольческой армией Алексеева перед [свершившемся] фактом» [34].

Судя по всему, этот смелый проект грузинского эмиссара получил необходимое одобрение в Тифлисе. Уже 18 сентября 1918 года на заседании постоянно рефлексирующего перед «белой угрозой» местного совета социалистических партий была принята резолюция, в которой, в частности отмечалось, что присоединение Сочинского округа «к Кубани расширило бы сферу влияния военной диктатуры». Тогда же члены этого совета высказались за «временное» подчинение своего округа Грузии [35].

«Считая округ территорией российской республики, большинство сочинских политических партий мирилось с временным занятием Сочи грузинскими войсками и предпочитало относительный демократизм грузинского правительства сомнительной репутации ген. Деникина, восстанавливавшего везде старую власть» [36], — пояснялось на страницах издаваемой партией
эсеров в Тифлисе газеты.

20 сентября 1918 года в Сочи состоялось совещание с участием Е.П. Гегечкори, Г.Н. Анджапаридзе, Г.И. Мазниева и начальника главного штаба «народной гвардии» В.А. Джугели. Ими было решено, «во что бы то ни /182/

32. ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 28. Л. 28-30 об.
33. Шафир И.М. Указ. соч. С. 84.
34. ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 26. Л. 38-40.
35. Документы и материалы... С. 388 389.
36. Редакционная // «Народное знамя», 1919, 11 февраля.


стало отстоять Сочинский округ и спорить о Туапсе» [37]. В тот же день это достаточно амбицио зное постановление было доведено до сведения некого собрания сочинской общественности, перед которой также выступил Е П. Гегечкори*. Содержание его речи не сохранилось, да в этом и нет никакой особой нужды. Ясно, что дело было обставлено таким образом, чтобы все выглядело максимально демократически. На том заседании специально подобранного «социалистического» актива было «высказано пожелание, чтобы грузинское правительство немедленно особым декретом оформило временное присоединение» округа к своей республике. Это «пожелание» неизвестного числа обывателей приморского городка, затем уже было растиражировано в виде «резолюции граждан г. Сочи о присоединении к Грузии» [38]. Грузинские историки не оставляют без внимания и тот пикантный факт, что все указанные решения были результатом предыдущей кропотливой р аб о ты Е.П. Гегечкори [39]. Тем самым, он отправился в столицу Кубани не с пустыми руками и ему было что предъявить белым генералам в Екатеринодаре.

«Не будучи связан с Грузией ни исторически, ни вследствие своего этнографического состава, Сочинский округ случайно, в процессе борьбы с большевиками попал в руки преследовавших их грузинских войск, — читаем на страницах издаваемой партией эсеров газеты. Несмотря на всю случайность оккупации Сочинского округа, в правительственных сообщениях и официозной прессе неоднократно повторялось даже, что территория эта чуть ли не составляет исконную принадлежность Грузии» [40]. Официальный Тифлис, которому по стратегическим соображениям было выгодно оставить за собой Сочинский округ, решил использовать поддержку местных социалистических организаций и вступить в переговоры с Кубанским краевым правительством на предмет отказа последнего от притязаний на успевшую уже стать спорной территорию.

25 и 26 сентября 1918 года на состоявшихся в Екатеринодаре переговорах, кроме уполномоченных властных структур Кубани и Грузии, присутствовали также представители командования Добровольческой армии [41]. Л.Л. Быч поспешил недвусмысленно объявить, что «вся Черноморская губерния по переделу 1905 года должна войти в состав Кубани». Член того же правительства Н. И. Воробьев шел еще дальше и категорически заявлял, /183/

37. Джугели В. Тяжелый крест (Записки народогвардейца) // «Борьба» (газета Тифлис), 1919, 25 ноября.
* Автор данной публикации, предваряя вероятные возражения, настаивает именно на такой очередности событий, так как не будь принципиального намерения официального Тифлиса «отстаивать» Сочи, не было бы, следовательно, и предмета для обсуждения на подобного рода заорганизованных мероприятиях.
38. Документы и материалы... С. 390.
39. См.: Очерки из истории Грузии: Абхазия с древнейших времен до наших дней. Тбилиси, 2009. С. 466.
40. Редакционная // «Народное знамя», 1919, 11 февраля. Привлеченный в качестве эксперта правительственной комиссии историк Павле Ингороква утверждал, что в XI-XIII вв. вся полоса побережья до Анапы и устья Кубани принадлежала Грузии. См.: Ингороква П. О границах территории Грузии. Константинополь, 1918 (на груз. яз.).
41. Стенограмму переговоров см.: Документы и материалы... С. 391-414.


что российско-грузинскую границу необходимо прочертить исключительно вдоль реки Ингур.

Е.П. Гегечкори, в свою очередь, решительно отказался даже рассматривать поднятые его визави вопросы, под тем предлогом, что «на этом собрании недопустимо решать судьбу народов, на это мы не уполномочены и не имеем права». Таким вот образом, решительно отведя уже нависший вопрос о судьбе Абхазии, Гегечкори хотел сосредоточить главное внимание на территориях севернее Гагр. Он предлагал сойтись на его формуле и согласиться «временно Сочинский округ оставить за Грузией» под тем предлогом, что в этом округе 21% населения будто бы составляют грузины, и, следовательно, официальный Тифлис не имеет ни морального, ни политического права уйти из этого региона. Грузинская сторона утверждала также, что, не поднимая вопроса о Туапсе, она, таким образом, как бы уже создала приемлемые условия для обоюдного компромисса.

Генерал же Алексеев предлагал свой «модус-вивенди». Прежде всего он заявил, что «Добровольческая армия никаких поползновений на самостоятельность Грузии не делает и признает ее в полной мере». Лидеры Белого движения, тем самым, были готовы поступиться «единой и неделимой», чтобы взамен «решить определенно вопрос о границах», имея ввиду отказ грузинской стороны от района севернее Бзыби. Грузинские же эмиссары добивались лишь соглашения частного характера, дабы выиграв время и закрепившись в Сочинском округе, затем вынести этот вопрос на международную конференцию. Там, путем апелляции к геополитическим противникам России, официальный Тифлис надеялся получить от «сильных мира сего» окончательное признание как независимости своей страны, так, по-видимому, и своих территориальных приобретений. А.И. Деникин же фактически подытожил всю беседу словами, что «если представители Грузии будут настаивать на Сочинском округе, то, мне думается, мы можем прекратить вовсе все разговоры». Тем самым, он ясно и недвусмысленно выразил общий настрой русских военных. Таким образом, переговоры в Екатеринодаре зашли в тупик и стороны разошлись, так и не придя к взаимному согласию.

Позиция грузинских переговорщиков, на руках у которых уже были соглашение с Абхазским Народным Советом и «резолюция граждан города Сочи», с формальной точки зрения выглядела несомненно более выигрышной, чем у их оппонентов. Однако по мнению видного грузинского дипломата З.Д. Авалишвили (Авалов), «на переговорах в Екатеринодаре Гегечкори и Мазниеву пришлось защищать в корне неправильное дело» [42]. Он также полагал, что «не только в Туапсе, но и в Сочи грузинам нечего было делать. Резолюции различных местных организаций о "временном /184/

* В 1914 году грузинское население округа не превышало 10, 82 проц. (или 6875 чел.). См.: Ишханян Б. Статистическое исследование закавказских народов. Баку, 1919. С. 128 -130 (на арм. яз.).
42. Авалон 3. Независимость Грузии в международной политике 19181921 гг. Париж, 1924. С. 198.
43. Н.В. Рамишвили покинул кресло главы правительства 24 июня 1918 г., еще до вступления грузинских войск в Сочинский округ. На посту же премьера его сменил Н.Н. Жордания.


присоединении к Грузии" ничего в этом отношении не изменили. Зарвавшись куда не следует (в бытность грузинским премьером Н. Рамишвили*), потом уже считали, вероятно, неудобным, для престижа демократической республики уходить из Сочи» [43]. Дело, конечно же, было не только и не столько в пресловутом «престиже». Шеф информбюро германской миссии в Грузии профессор Э. Цугмайер поспешил тогда заявить, что «угрозы руководителя русской добровольческой армии генерала Алексеева для Грузии не опасны, что в случае нападения ген. Алексеева на Грузию германские войска в силу обязательств по отношению к Грузии, встанут на защиту ее границ, а украинские войска ударят в тыл ген. Алексееву» [44]. Так что именно обстоятельством германской поддержки, в первую очередь, можно объяснить «феноменальную» несговорчивость Е.П. Гегечкори за русско-грузинским «круглым столом». Во-вторых, «для Грузии Сочинский вокруг имел громадное значение в смысле зоны, отделяющей от Добровольческой армии Сухумский округ <...> Грузинское правительство опасалось, что <...> непосредственное соседство района, подчиненного Добровольческой армии, с Сухумским округом может повлиять на отпадение Абхазии от Грузии» [45].

В начале октября 1918 года грузинское правительство приняло консолидированное решение ни в коем случае не уступать Сочинский округ вплоть до вооруженной борьбы [46]. Между Белым движением и Грузией возникло состояние войны, которое, впрочем, долгое время не выливалось в форму вооруженных столкновений и ограничивалось тем, что грузинское командование держало у северной границы Сочинского округа («Лазаревский фронт») довольно сильный отряд войск. Общее руководство грузинскими силами здесь и в Абхазии осуществлял А.Г. Кониев, «совершенно бездарный в военном отношении офицер» [47].

В недрах же грузинского правительства уже был подготовлен проект закона о территориальном составе Грузии, в числе административных единиц которой указывался и Сочинский округ [48]. Объезжая Черноморское побережье министр земледелия Ной Хомерики открыто заявлял, что этот округ — территория Грузии и там , как во всей республике, необходимо приступить к аграрной реформе [49]. «Если Сочинский округ занят временно, — задавался вопросом современник тех событий, — если Грузия не претендует на него, а /186/

43. Авалов 3. Указ. соч. С. 197.
* До назначения в Тифлис резидент немецкой разведки в Иране.
44. «Кавказское слово» (газета, Тифлис), 1918, 5 октября.
45. Лукомский А.С. Указ. соч. С. 105.
46. «Борьба», 1919, 25 ноября.
47. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 100. Очевидец мог убедиться «в крайней беспечности грузинского отряда, фланги которого совершенно не охранялись и могли быть в любой момент обойдены противником. В тылу у грузин постоянно появлялись добровольческие разъезды, производившие совершенно свободно фуражировку и разведку грузинских позиций. Между грузинскими и добровольческими офицерами было установлено своеобразное перемирие, и добровольцы открыто приезжали со своих позиций в Сочи, где по несколько дней кутили в "Ривьере" и других ресторанах». См.: там же.
48. Территориальные вопросы в Грузии // «Кавказское слово», 1918, 6 декабря.
49. Обзор печати // «Народное знамя», 1919, 23 марта.


оккупировала его лишь с целью защиты интересов грузинского населения, то, с точки зрения международного права допустимо ли производить там реформы. Не создаст ли это впечатления, что данная территория занята отнюдь не временно, а тем паче не для защиты завоеваний революции, а просто в целях округления границ» [50].

Сразу же после свержения власти ревкома сочинский социалистический блок передал представителям грузинского правительства пожелание о скорейшей организации выборов в окружное земство, которого в Черноморской губерний ранее не существовало. Местные социалисты ходатайствовали также о предоставлении округу самой широкой внутренней автономии [51]. Учитывая тот факт, что большую часть населения округа составляли русские крестьяне, партия эсеров предполагала получить на земских выборах львиную долю их голосов. Однако не раз обещанное земство никак не создавалось. Лишь в августе 1918 года были произведены достаточно свободные выборы в городское самоуправление Сочи. В округ с чрезвычайными полномочиями был прислан представитель правительства М.М. Хочолава, а «комиссарами и другими административными властями назначались почти исключительно грузины, что очень не нравилось местным» [52]. По свидетельству одного из сочинских эсеров (Н. Чернович*), грузинские администраторы пренебрегали интересами населения округа, и по разным формальностям оттягивали проведение демократических реформ [53]. Спекулируя лишь на страхе местных «левых» элементов перед белой контрреволюцией, грузинские функционеры, судя по фактам, собирались таким вот образом выиграть время для себя, дабы надолго, а быть может навсегда закрепиться в этом регионе. Видя, что пышные обещания эмиссаров грузинского правительства не приобретают форму конкретных дел, в оппозицию к официальному Тифлису перешли некоторые влиятельные члены местной организации эсеров (Николай Науман и др.) [54].

Уже в сентябре 1918 года Е.П. Гегечкори с нескрываемой тревогой сообщал своему премьеру, что в Сочи «в настоящее время отношение к нам изменилось к худшему» [55]. Ситуация в округе стала кардинально меняться не в лучшую для всех сторону сразу после замены интернационального /186/

50. К вопросу о Сочинском округе// «Наше знамя» (газета,Тифлис),1919, 1 января.
51. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 99.
52. Чернович И. Указ. соч. И «Народное знамя», 1919, 26 марта. Некоторое время должность окружного комиссара занимал офицер Ашот Наджарян, но затем он был заменен неким Дзнеладзе, которого сочинские обыватели не без оснований подозревали в организации ночных грабежей. В Адлере же администрацию возглавлял Е. Перадзе. См.: «Закавказское слово», 1919, 15 марта.
* У автора данной статьи есть предположение, что под этим псевдонимом скрывается Николай Владимирович Воронович, из-под пера которого затем вышла знаковая публикация в «Архиве русской революции».
53. «Народное знамя», 1919, 25 марта.
54. В Грузии: в Сочинском округе // «Борьба», 1918, 21 декабря.
55. ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 26. Л. 38-40. Аналогичного мнения придерживался другой очевидец, также утверждавший, что в течение первых 2-х месяцев местное население успело уже разочароваться в «демократической власти». См.: Чернович Н. Указ. соч. // «Народное знамя», 1919, 26 марта.


отряда «народной гвардии», состоявшего большей частью ил сознательных тифлисских рабочих, на обычные армейские части. Совершенно разные источники абсолютно едины во мнении, что «народогвардейцы вели себя безукоризненно, не было ни одного случая мародерства, насилия или просто обиды». После же прибытия в округ регулярных грузинских войск, «начались незаконные реквизиции не только продуктов и фуража, но и лошадей и скота. Большинство реквизиций происходило самочинно, без ведома военных и гражданских властей» [56]. Виной тому была, главным образом, низкая организация вооруженных сил Грузии и отсутствие в армии должной дисциплины.

Грузинская сторона, таким образом, установила в Сочинском округе фактически оккупационный режим. По утверждению назначенного ею же управляющим «климатической станцией» в Гаграх Н.В. Вороновича, «хорошие отношения с русским крестьянством впоследствии были испорчены грузинскими военными властями и некоторыми гражданскими чиновниками, принявшимися за реквизиции» [57]. Местный же информатор тифлисской газеты сообщал, что «безобразия грузин <...> в первые 4-5 месяцев [вызвали] ненависть также в среде русских крестьян, но И. Рамшивили, Г. Анджапаридзе, Е. Гегечкори своими частыми посещениями, речами и при помощи различных [местных социалистических] деятелей, которые поступили на грузинскую службу [Петру Измайлову, например, было поручено заведовать всем курортным хозяйством. — Б.М.] <...> и трепетали пред Добровольческой армией, ослабили эту ненависть, объясняя, что из двух зол меньшее — грузинский режим, поскольку <...> грузины рекрутов не берут, а Добровольческая армия проводит строгую мобилизацию» [58]. Об усиленной пропагандистской кампании против белых упоминает также Деникин, говоря о «демагогических посулах грузинских комиссаров, обливавших потоками грязи Добровольческую армию» [59].

Официальный Тифлис, судя по всему, достаточно хорошо был информирован о состоянии дел в округе. «Особый отдел» грузинского штаба в Сочи ставил в известность начальство, что «недопустимые деяния, хищения, грубое отношение со стороны местных властей в лице районных комиссаров и регулярных воинских частей — противопоставляет население грузинскому правительству» [60]. «Мне самому пришлось лично видеть, — докладывал премьеру комиссар правительства Мухран Хочолава, — результаты ряда недопустимых деяний, хищений и грубого отношения к населению со стороны солдат» [61]. В январе 1919 года Сочинский Русский национальный совет обратился в правительство Грузии с жалобой на безобразное поведение грузинских солдат [62]. Вскоре Н.Н. Жордания сам публично признал, что «наши пограничные части не оказались на должной высоте и не /187/

56. «Народное знамя», 1919, 26 марта.
57. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 93.
58. «Ашхатавор» (газета «Труженник», Тифлис), 1919, 13 мая (на арм. яз.).
59. Деникин А.И. Указ. соч. С. 223.
60. Козлов А.И. Борьба трудящихся Черноморья за власть Советов (1917-1920 гг.). Ростов/Д, 1972. С. 79.
61. ЦГИАГ, Ф. 1861. Оп. 2. Д. 116. Л. 22-27.
62. Там же. Л,. 15.


оправдали звания демократической армии. Они своим поведением вызвали неудовольствие среди населения» [63]. При сём надо заметить, что поведение пришлых грузинских солдат не смогло испортить традиционно добрососедские отношения между местными грузинами и другими национальностями округа. По счастливой случайности Сочинский округ оставался тем редким регионом на Кавказе, где в это смутное время не произошло ни одного межнационального конфликта среди его жителей.

Лидеры влиятельной партии национал-демократов (Вешапели, Готуа, Мачабсли, Гвазава и др.) активно муссировали идею «Грузия для грузин». Как писал о них официоз правящей Социал-демократической рабочей партии Грузии: «Смысл каждой их речи сводился к тому, что все армяне, русские, осетины и проч. — враги грузинского народа, что против них надо принимать репрессивные меры. Изгнание армян в Армению, русских в Россию [вот их требование]» [64]. Как свидетельствуют факты, такая пропаганда не осталась без последствий. Притеснения в Сочинском округе со стороны грузинских солдат были не только стихийным проявлением ксенофобии, но и позицией отдельных представителей властей Грузии, которые, пожалуй, специально оставляли без внимания эти явления, вероятно имея целью потеснить его негрузинское население. Как отмечает З.Д. Авалишвили, «некоторые указывали на значение Сочинского округа для грузинской колонизации» [65]. Поселив в округе безземельных крестьян из западных уездов Грузии, надеялись, таким образом ослабить социальную напряженность внутри грузинского общества.

Положение дел в округе, судя по фактам, было в фокусе постоянного внимания лидеров ВСЮР. Деникин был достаточно осведомлен, когда писал: «Шли повальные грабежи и разбои. Десятипроцентный сбор натурой со всех продуктов сельского хозяйства и товаров вызвал прекращение подвоза и торговли и усилил еще больше голод. Население Сочинского округа
целым рядом депутаций и письменных постановлений обращалось в Екатеринодар с просьбой об избавлении от грузин <...> Прорывавшиеся через грузинский кордон русские и особенно армяне — жители окрестных селений — приносили на наши передовые посты рассказы о творимых над ними расправах и просьбы о помощи» [66]. Возникает впечатление, что Деникин как заинтересованная сторона явно сгущает краски. Однако и Сочинский комитет эсеров 20 января 1919 года направил властям округа «отношение» с настоятельным предложением — «о назначении следственной комиссии в виду все усиливающихся насилий, грабежей и злоупотреблений власти на местах, вызывающие возмущение и даже вооруженные выступления крестьян, подавляемые властями с жестокостью напоминающей карательные экспедиции времен царизма» [67]. /188/

63. Жордания Н.Н. Указ. соч. С. 205.
64. См.: Ни одного голоса грузинским шовинистам // «Борьба»,1919, 2 февраля.
65. Авалов 3. Указ. соч. С. 197. «Все побережье Черного моря до Геленджика более всего подходит для колонизации безземельных мингрельцев и гурийцев, нужда которых в земельном отношении слишком велика». См.: Эристов-Шарвашидзе Н. Указ. соч. С. 33.
66. Деникин А.И. Указ. соч. С. 222.
67. Национальный архив Армении (НАА). Ф. 441. Оп. 1. Д. 56. Л. 7. Впоследствии бывший глава военного ведомства Г.Т. Гиоргадзе со скрипом, но все же признал,


Германия после Компьенского перемирия поспешила вывести весь контингент своих войск из Грузии. В Екатеринодаре преждевременно показалось, что, лишившись действенного покровительства Берлина, грузинское руководство наконец-то станет более покладистым в отношениях с Белым движением. Эти надежды не оправдали себя. Белые генералы тогда
же прибегли, казалось бы, к более действенному средству давления на руководство Грузии — к экономической блокаде. Председатель «Особого совещания» ВСЮР генерал А.М. Драгомиров в записке от 21 ноября 1918 года отмечает, что «главное командование не меняет своего отношения к Грузии, так как ее правительство еще не отказалось от своих стремлений по отношению к области Сочи — не разрешать ввоз хлеба, запретить товарооборот с Грузией» [68].

Все заинтересованные стороны достаточно хорошо понимали, что неопределенное политико-правовое положение Сочинского округа не могло далее оставаться таковым и оно чревато было серьезной эскалацией конфликта. Руководство же Грузии все более опасалось дальнейшей радикализации позиции командования Добровольческой армии. Судя по фактам, намереваясь и впредь контролировать спорную территорию, официальный Тифлис стремился прежде всего заручиться на это согласием британцев, уже начавших оккупацию стратегических районов на Южном Кавказе. Однако для начала грузинским политикам необходимо было уже иметь достаточно веские аргументы в своем политическом багаже. Дабы соблюсти все формальные процедуры и получить столь необходимое свидетельство о «народном волеизъявлении», в Сочи вновь был командирован Г.Н. Анджапаридзе. Его распоряжением 1 декабря 1918 года был созван окружной крестьянский съезд [69]. Единственный в Сочи эсер-грузин (П. Джанашиа) занял кресло председателя этого форума. Это мероприятие, по сути, прошло под сильным грузинским влиянием. Эмиссары грузинского правительства выступали с широковещательными заявлениями, обещая уже вскоре кардинально улучшить культурно-хозяйственное положение в спорном регионе. Анджапаридзе и другие напористые ораторы горячо уверяли делегатов, что «временное» присоединение округа к Грузии является жизненно необходимым именно в интересах самого крестьянства, как «избавляющее его от ужасов гражданской войны» в России [70]. Самым же громким из всех их заявлений стало обещание о немедленной организации выборов в местное земство. Сторонники грузинской ориентации, устроив подлинно виртуозный политический спектакль , в конце концов, вырвали у большинства крестьянских делегатов столь необходимое им, хотя и компромиссное постановление. Съезд вы сказался за временное присоединение к Грузии, однако, до воссоединения отдельных областей России на федеративных началах. Это умеренное решение, тем не менее, вызвало взрыв негодования среди тех лиц в Сочи, которые открыто сочувствовали державному Белому дви-/189/

в бытность его министром были «отдельные бесчинства» со стороны солдат. См.: Военный суд // «Слово» (газета, Тифлис), 1920, 3 августа.
68. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 446. Оп. 2. Д. 33. Л. 12.
69. «Кавказское слово», 1918, 6 декабря.
70. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 99.
71. Документы и материалы... С. 414—415.


жению. Резолюция съезда тотчас же была названа ими «государственной изменой» [72]. Местные сторонники «единой и неделимой» поспешили направить в Екатеринодар депутацию, которой поручили настоятельно просить командование Добровольческой армии как можно скорее освободить округ от грузинских властей [73]. Это обращение, однако, тогда осталось без серьезных последствий. Но в декабре 1918 года Деникин всё же направил в соседний Туапсинский округ 2-ю дивизию (3000 штыков) [74].

Законодательному присоединению Сочинского округа к Грузии помешали, возможно, форс-мажорные обстоятельства. В середине декабря 1918 года произошло локальное вооруженное столкновение между Грузией и Арменией. Правительство Грузии намеревалось немедля перебросить сочинский отряд своих войск в зону армяно-грузинского конфликта, но опасалось, что Деникин откроет против Грузии «второй фронт». Официальный Тифлис ошибочно предполагал, даже не имея к тому никаких фактических оснований, наличие некого военного союза между ВСЮР и правительством в Ереване [75]. Дабы не оказаться в их «тисках», грузинское руководство в момент наибольшего разгара кризиса решило все же пожертвовать частью своих прежних амбиций и добровольно уступить Сочи. Этот политический гамбит, по замыслу грузинских лидеров, вероятно должен был в итоге увенчаться банальным разменом на гарантии командования ВСЮР в отношении интересов Тифлиса в Абхазии. С этой целью они сперва попытались задействовать в качестве посредника Русский национальный совет в Тифлисе, но тот постарался уклониться от этой миссии [76]. Оказавшись в крайне затруднительном положении, грузинская сторона обратилась к находящейся в Тифлисе Британской военной миссии. Взявший на себя функции посредника полковник Джордан предложил нейтрализовать спорный регион и передать его под власть местного земского самоуправления. Грузинские войска в округе предполагалось заменить контингентом британских военнослужащих [77]. 15 декабря 1918 года, как пишет Деникин, неожиданно для белого командования началась эвакуация грузинских солдат из Причерноморья. «Сочинский округ по соглашению с англичанами признается нейтральным, — пояснил мотивы отхода своих войск генерал Кониев, — [однако] управление в округе остается грузинским» [78]. «Наши части без всякого давления со стороны Добровольческой армии покинули позиции на границе Сочинского округа и отошли к югу. Это передвижение было произведено нашим командованием в уверенности, что неприкосновенность границ округа достаточно гарантировано состоявшимся согла-/190/

72. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 100.
73. Чернович Н. Указ. соч. // «Народное знамя», 1919, 27 марта.
74. Козлов А.И. Указ. соч. С. 97.
75. «Наш "союз с Арменией", — иронизирует Деникин, — принадлежал к одной из грузинских легенд. Но она сослужила нам, несомненно, большую службу, отвлекая силы и умеряя в значительной степени воинственный пыл Азербайджана и Грузии, считавших свой тыл при наступлении на север открытым для удара армянской армии». См.: Деникин А.И. Указ. соч. С. 253.
76. По Кавказу: Сочи // «Народное знамя», 1919, 30 января.
77. Воронович Н.В. Указ. соч. С. 101.
78. Деникин А.И. Указ. соч. С. 224.


шением» [79], — сообщал официоз грузинских социал-демократов. «Все эти переговоры приняли спешный характер как раз именно к середине декабря месяца, когда на юге республики шла борьба из-за Лори и Ахалкалак, и определенно начали замирать к моменту ликвидации армяно-грузинского конфликта» [80], — отмечала тифлисская пресса. Об условиях же англо-грузинского «джентльментского» соглашения белому командованию впервые стало известно, как утверждает Деникин, из сочинской газеты «Свободная мысль». Стремясь избежать интернационализации «сочинского вопроса», глава ВСЮР поспешил отдать распоряжение частям своей армии немедленно выдвинуться впереди, не вступая в бой с грузинским отрядом, занимать оставляемую им территорию. 29 декабря грузинские солдаты покинули станцию Лоо, которая была незамедлительно занята 3-м офицерским полком Добровольческой армии. Грузины же, стремясь избежать дальнейшего продвижения белых, остановились на речке Лоо [81].

Идея аннличан нейтрализовать Сочинский округ, таким образом, обернулась форменным конфузом. После прекращения военных действий между Грузией и Арменией грузинское правительство в январе 1919 года настоятельно потребовало от белых отойти на прежнюю линию раздела [82]. Прибывший в Т иф л и с командир 27-й британской дивизии Г. Форестье-Уоккер, 4 января 1919 года обратился к главе парламента Грузии с «тезисами». 21-й из них касался предыдущих событий в Сочинском округе. «Я до сих пор не знаю подлинную причину спора, — пишет британский генерал, согласно условиям грузины должны были очистить Сочинский уезд, но и русские не должны были занимать его. Грузинское правительство заявило полковнику Джордану протест, что они выполнили условия эвакуировав уезд, а русские вслед за ними и вопреки достигнутому соглашению заняли уезд. Но я должен указать, что соглашение не было достигнуто. Самое большее были сформулированы условия, на которые надеялись, что ген. Деникин согласится» [83]. Этот британский военачальник тогда же сгоряча поддержал намерение грузинского правительства вывести свои войска из округа. Через месяц, однако, Форестье-Уоккер уже кардинально изменил свое прежнее мнение. 2 февраля 1919 г. он настоятельно предлагал спецпредставителю Деникина генералу И.Г. Эрдели компромиссное решение — введение русской администрации в Сочинском округе, но с грузинскими гарнизонами. Но получил категорический отказ [84].

Сама же грузинская сторона, по большому счету, и впредь не желала поступаться своими эфемерными геополитическими планами и терять «контрольный пакет» в регионе. Уже тогда очевидцами событий было замечено, что «грузинское правительство в отношении Сочинского округа все время вело двойную игру» [85]. Как только было достигнуто перемирие /191/

79. «Борьба», 1919, 12 января.
80. К Сочинскому конфликту // «Народное знамя»,1919,11 февраля.
81. «Меморандум», Добровольческой армии английскому командованию по поводу взаимоотношений с Грузией//«Кавказское слово», 1919, 5 апреля.
82. В Грузии: в Сочинском округе // «Борьба», 1919, 12 января.
83. Шафир Я М. Указ. соч. С.108-109.
84. Деникин А.И. Указ. соч. С. 228.
85. От редакции // «Народное знамя», 1919, 27 марта.


с Ереваном, официальный Тифлис поспешил переиграть ситуацию в Сочи в обратную сторону и вернуть все на свои прежние места. Прибывшие из столицы Грузии функционеры, в очередной раз прибегли к уже испытанному ими механизму. 5 января 1919 они созвали «пленарное заседание общественно-демократических организаций города Сочи». Резолюция этого мероприятия гласила, что демократическая общественность «считает необходимым, чтобы Правительство Грузии и впредь руководило внутренней жизнью Сочинского округа, пока вопрос о нем в связи с вопросом о всей России не получит окончательного разрешения на международной мирной конференции» [86]. «Эта идея могущественной и целебной силы "мирной конференции" и ее компетенции разрешать самостоятельно, без самой России, ее судьбу, — пишет Деникин, — проводилась чрезвычайно настойчиво всеми союзными представителями на Юге. Она встречала признание среди кавказских новообразований и казачьих самостийных групп и вызывала глубочайшее негодование среди всех национально мыслящих элементов русского общества» [87]. Таким образом, у грузинской стороны в какой-то момент возник сильный соблазн воспользоваться, как им казалось, благоприятной международной конъюнктурой и вновь «попытать счастья». Как представляется, в этом не последнюю роль сыграли находящиеся в Тифлисе британские генералы, в частности Форестье-Уоккер, который поспешил заявить, что не потерпит никакой агитации в пользу воссоединения Закавказья с Россией [88].

После «январьской резолюции» сочинских организаций в Тифлисе стали уже всерьез поговаривать о том, что район между реками Мзымта и Шахе, который в грузинской традиции принято называть «Джикети», наконец, должен составить неоспоримую и неотъемлемую часть Грузии. 7 января 1919 года Телеграфное Агентство Грузии опубликовало сообщение: «Теперь окончательно выяснилось, что Сочинский округ и в будущем останется в пределах Грузинской республики <...> Грузинские войска останутся в Сочинском округе» [89].

Вся курортная публика, которая наезжала обычно из Петрограда и Москвы, не решилась после октябрьских событий возвращаться в столицы, найдя более благоразумным переждать вихри революции на все еще спокойной «Русской Ривьере». Представители имущих слоев городского общества громко обвиняли сочинских социалистов в измене коренным русским интересам. Этот буржуазный электорат обеспечил представителям правых кругов практически половину мест в мест ной городской думе в августе 1918 года. В ней антисоциалистические элементы образовали «прогрессивный» блок. Городскую управу, как следствие, возглавили кадеты. Председате-/192/

86. Документы и материалы... С. 416.
87. Деникин А.И. Указ. соч. С. 204.
88. Деникин-Юденич-Врангель: Мемуары (Революция и гражданская война в описаниях белогвардейцев, сост. Алексеев С.А. ). Москва-Ленинград, 1927. С. 91.
89. Добровольческая армия и Грузия // «Закавказское слово» (газета, Тифлис), 1919, 14 февраля. «Непонятно стремление нашего правительства, — пишет очевидец событий, — непременно захватить и сделать "бесспорной" эту по всему негрузинскую территорию. В Сочинском округе грузины составляют не более 5-ти процентов населения и ни историческими, ни этнографическими, ни экономическими соображениями нельзя оправдать такую политику правительства». См.: там же.


лем Сочинской думы по паритетному соглашению стал эсер — С.Я. Тер-Григорян. Сочувствующие Белому движению лица настояли, чтобы управа выделила на нужды Добровольческой армии 100 тыс. рублей [90]. На перевыборах Русского национального совета члены правых российских партий готовились также крепко взять руководство этой структурой в свои руки. Эта более чем ясная перспектива , по всей видимости, была воспринята как угроза политическим интересам грузинских властей. В прессе была опубликована срочная телеграмма, которая сообщала, что «собрание русских граждан для избрания постоянного национального совета, назначенное на 26 января [1 9 1 9 года], не могло состояться в виду насильственного разгона с участием грузинских солдат < ...> Русское население взволновано» [91].

После занятия англичанами линии Батум — Тифлис — Баку командование Добровольческой армии получило уведомление от британской миссии в Екатеринодаре, что граница между Россией и Грузией установлена ими вплоть до Туапсе. «В Тифлисе ген. Форестье Уоккер с самого начала своего там пребывания, — пишет А.С. Лукомский, — стал определенно на сторону грузинского правительства, поддерживая его в разногласиях с командованием вооруженных сил юга России из-за Сочинского округа <...> Получалось отчетливое впечатление, что англичане собираются в Закавказье вести особую политику, поддерживая отделение от России образовавшихся там республик, а Батум, как вывозной порт для [бакинской] нефти, насколько возможно сохранить в своих руках» [92]. Проведение русско-грузинской разграничительной линии вплоть до Туапсе означало, что исходя из формальной точки зрения — сохранения «статус кво» — «туманный Альбион» одновременно признал, что Сочинский округ должен, до решения мирной конференции оставаться во владении Грузии. С этим лидеры Белою движения согласиться никак не могли [93].

5 января 1919 г о д а А. М. Драгомиров обратился с официальным письмом к начальнику британской миссии в Екатеринодаре генералу Пулю, где излагался ряд принципиальных требований русского командования, касающихся отношений с Грузией. Главными условиями были: «немедленное введение войск добрармии в Сочинский округ для установления спокойствия и прекращения вооруженных выступлений местного населения: официальное присоединение Сочинского округа к Черноморской губернии, с заменой грузинской администрации — русской» [94]. 22 января генерал Форестье-Уоккер уведомил русское командование, что он получил инструкции поддерживать грузин, «пока их поведение удовлетворительно» (? — Б. М.) и, следовательно, дальнейшее продвижение войск Добровольческой армии в Сочинском округе без предварительного сношения с ним должно быть исключено [95]. К тому же времени относится и письмо к Деникину от Дж. /193/

90. В Грузии: в Сочинском округе // «Борьба», 1918, 21 декабря.
91. По Кавказу: Сочи // «Народное знамя», 1919, 1 февраля. Также см.: Хроника: Разгон русского собрания в Сочи // «Закавказское слово». 1919, 1 февраля.
92. Лукомский А. С. Указ. соч. С. 120-121.
93. Деникин-Юденич-Врангель: Мемуары. С. 94.
94. Хроника исторических событий на Дону, Кубани и в Черноморье (март 1918 — апрель 1920 гг.). Выпуск 2-ой. Сост. И.К. Раенко. Ростов/Дон, 1941. С. 143.
95. Деникин А. И. Указ. соч. С. 224.


Ф. Мильна, командующего британскими войсками в зоне черноморских проливов. Британский фельдмаршал, между прочим, отмечал, что «окончательная судьба Сочинского округа — это, несомненно, вопрос, который должен быть решен по окончании войны, и всякая попытка решить его теперь же силою оружия должна повести к осложнениям с Грузией <...> Я прошу Ваше превосходительство придти к дружелюбному соглашению с Грузией, по крайней мере в Сочинском округе, и тем избежать военного столкновения с этой страной. Операции против грузин в Сочинском округе никоим образом не способны облегчить ваших операций против большевиков, для каковой цели британское правительство снабжает вас оружием и военным снаряжением» [96]. Как пишет А.С. Лукомский: «"Дружелюбного" соглашения с Грузией относительно Сочинского округа достигнуть было невозможно, ибо грузины, поддерживаемые в этом отношении тем же британским командованием в Закавказье, не хотели и слышать о возможности добровольного отказа от округа» [97].

Таким образом, английский демарш возымел совершенно обратный результат. Он лишь подтолкнул белое командование на более радикальные действия. Грузинское правительство стало получать сведения о сосредоточении значительных сил Добровольческой армии в уже занимаемой ею полосе Сочинского округа. 29 января 1919 года к начальнику штаба британской миссии в Тифлисе обратились вице-глава МИДа К.Б. Сабахтарашвили и заместитель военного министра генерал А. Гедеванишвили. Высокопоставленный британский офицер сообщил взволнованной грузинской стороне, что части белогвардейцев прибывают на границу спорного региона «по техническим причинам» и не преследуют никаких агрессивных целей по отношению к Грузии [98]. Секретарь правительства Г. Цинцадзе, в свою очередь, поспешил поставить в известность М.М. Хочолаву и генерала Кониева, что британцы твердо заверили грузинское руководство, что нападение на Грузию, дескать, будет воспринято ими не иначе, как объявление войны их Соединенному королевству. Успокоенные таким манером грузинские политики не преминули распространить поспешную информацию о том, что «заверения представителей великой державы явились достаточной гарантией для Грузии против посягательств с Севера» [99].

В начале 1919 года мелкие стычки между жителями округа и грузинскими военнослужащими уже не были таким уж редким явлением. 31 января на хуторе между селениями Верхнее Лоо и Кубанское произошло столкновение местных крестьян и занимающихся мародерством солдат, в результате чего один из военнослужащих был легко ранен. Ответственный за тот сектор старший офицер, заведомо введенный своими проштрафившимися подчиненными в заблуждение, опрометчиво не назначил расследование и, тем более, не доложил о случившемся в штаб. Он прежде всего поспешил выслать вооруженный отряд для подавления якобы вспыхнувшего в тылу /194/

96. Деникин-Юденич-Врангель: Мемуары. С. 95.
97. См.: там же. С. 95-96.
98. Хроника: Добровольческая армия и Грузия // «Закавказское слово», 1919. 30 января.
99. Военный суд: Сдача Сочи добровольцам // «Слово», 1920, 3 августа.


его подразделения «восстания» [100]. Тифлисская пресса опубликовала телеграмму, которая сообщала, что «неоднократно повторяющиеся грабежи и возмутительные насилия, чинимые некоторыми грузинскими солдатами Приморского фронта в Сочинском округе <...> вызвали в армянском селении Верхнее Лоо вооруженное сопротивление в целях самообороны. Войска республики Грузия немедленно заняли позиции и открыли военные действия» [101]. М. М. Хочолава, в свою очередь, сообщал, что конфликт легко было бы предотвратить , «если бы местные власти в лице комиссаров, а также регулярные войсковые части стояли на должной выше» [101]. По инициативе Сочинской Громады (нацсовет украинцев) 5 февраля 1919 года состоялось спешное заседание представителей различных общественных организаций города Сочи. Собрание постановило: «1) Потребовать прекращения военных действий и других насилий против мирного населения; 2) Избрать комиссию из 3-х человек для расследования совместно с местными властями всех случае в насилий, учиненных как войсками, так и нишей администрацией; 3) Обратиться со срочной телеграммой к английской миссии в Тифлисе о направлении в Сочи и округ делегации; 4) Ходатайто-/195/

100. Конфликт произошел исключительно вокруг сел Верхнее (оно же Горное) Лоо и Кубанское. См.: НАА. Ф. 441. Оп. 1. Д. 56. Л, 9-9 об. Однако ряд авторов, по тем или иным причинам, проявляют неточности в описании реальных событий. Так Деникин сообщает, что «вспыхнуло восстание армянских селений, «хватавшее весь прифронтовой и Адлерский районы». См. Деникин А. И. Ук. соч. С. 224. Другой же обратившийся к этим событиям автор ошибочно полагает, что «грузинские гарнизоны в Адлере, Лоо, Горном и Верхнем Лоо и в других пунктах подверглись одновременному нападению. На подавление "восстаний" были брошены пехотные и артиллерийские части. В районе селений Горное и Верхнее Лоо завязались бои». См.: Козлов А.И. Указ. соч. С. 80. Н.В. Воронович отрицает сам факт «восстания», когда пишет, что «добровольцы предупредили нагревавшее восстание армянских поселян и вскоре сами перешли в наступление против грузин». См.: Воронович Н.В. Указ. соч. С. 100. Грузинская сторона обвинила белых в том, что «они сами спровоцировали волнения (курсив мой. — Б.М) среди армян и оправдываясь ими вторглись в округ». См.: Добровольческий «меморандум» // «Борьба», 1919, 3 апреля. На суде же, где рассматривалось обвинение грузинских офицеров в служебной халатности, повлекшей пленение белыми Сочинского гарнизона, ни о каком восстании в тылу грузинских войск вообще не упоминалось. См.: «Слово», 1920, 3 августа. Однако Н.Н. Жордания все же указывал, что («армяне у добровольцев в передовых частях». См.: «Демократическое» правительство Грузии и английское командование // Красный архив, 1927. Т. 21. С. 163. В феврале 1919 года несколько сотен армян из ряда сел сочинского и адлерского районов, ранее особенно пострадавших от грабежей и конфискаций, стихийно примкнули к наступавшим белым войскам. Тем самым, они спешили расквитаться со своими прежними обидчиками. Однако в составе регулярных белых частей сочинские армяне никогда не участвовали в столкновениях с грузинской армией. Сочинский Армянский национальный совет решительно воспротивился мобилизации местных армян, которые составляли тогда 30% населения округа, в ряды Добровольческой армии. В составе ВСЮР из случайных элементов был сформирован лишь «Особый Армянский ударный добровольческий батальон» (300 штыков) под командованием капитана Н.С. Чмшкяна, который находился в Сочи с октября 1919-го по февраль 1920 года.
101. «Закавказское слово», 1919, 6 февраля.
102. ЦГИАГ. Ф. 1861. Оп. 2. Д. 116. Л. 22-27.


вать перед ней об осуществлении плебисцита, чтобы население без всякого давления со стороны войск и администрации могло высказаться об организации местной власти, о политической и экономической судьбе округа; 5) Вывести войска из округа» [103]. Против такой резолюции категорически выступили только П. Измайлов и Я. Цвангер. Хотя представители Сочинского Грузинского национального совета (М.И. Хоперия и др.) благоразумно воздержались при голосовании, власти поспешили подвергнуть аресту нескольких особенно горячо осуждавших на том собрании ее действия и пуще остальных жаждавших британского «протектората» ораторов [104].

С передовых линий Добровольческой армии, тянувшихся вдоль речки Лоо, достаточно хорошо просматривались маневры грузинской пехоты, тщетно пытавшейся овладеть двумя армянскими селениями. Впоследствии британский генерал Бич указывал Н.Н. Жордания, что «войска Деникина видели, как грузины расстреливали армян из пулеметов у реки Лоо» [105]. Создавшуюся ситуацию белое командование сочло более чем удобным поводом для своего вмешательства в конфликт и поспешило ловко использовать эти драматические события, чтобы установить свой полный контроль над спорной территорией. «К нам доходили вопли о помощи, — утверждал Деникин, — дабы положить конец этому кровопролитию, я приказал войскам Приморского отряда занять Сочинский округ» [106]. Однако его ближайший соратник, напротив, сообщает несколько иную версию событий. «4 февраля грузинские войска открыли неприязненные действия против наших войск, и генерал Деникин приказал перейти в наступление и занять Сочи» [107], — пишет А.С. Лукомский. Так как к моменту начала генерального наступления белых локальный конфликт вокруг армянских сел был уже успешно улажен, а солдаты отведены на постоянное место их дислокации [108], разнобой в этих свидетельствах, по всей видимости, лишь результат поиска наиболее благовидного предлога. Таким образом, напрашивается вывод, что для белого командования не суть важен был сам повод для наступления, будь это «гуманитарная интервенция», либо малоубедительный довод о неких «неприязненных действиях». Главным же, на самом деле, была настоятельная необходимость как-то легитимизировать в глазах Антанты свое применение силы.

Ранним утром 6 февраля 1919 года части Добровольческой армии, смяв передовые посты грузин, овладели поселком Лоо. В Хосте же белые высадили морской десант, тем самым взяв в плотное кольцо сочинский гарнизон противника. Окруженным частям начальник Туапсинского отряда генерал-майор Бурневич предъявил ультиматум, где сообщал, что получил /196/

103. См.: НА А. Ф. 441. Он. 1. Д. 56. Л. 4-5.
104. Карт. Указ. соч. // «Айреник», 1931, октябрь. С. 141 (на арм. яз.).
105. «Демократическое» правительство... С. 145. Появившиеся же впоследствии из-под пера А.И. Деникина утверждение, что «грузинская артиллерия громила армянские поселки», представляется нам чрезмерным и не подтверждается другими, в том числе армяно-язычными источниками.
106. Деникин А.И. Указ, соч. С. 225.
107. Деникин Юденич Врангель: Мемуары. С. 94.
108. Карэн. Указ. соч. // «Айреник», 1931, октябрь. С. 140 (на арм. яз.).


приказ от своего командования «занять Сочинский округ ввиду грабежей и насилий, творимых в округе» [109].

«Сочинский округ занят нами временно и мы готовы оставить его, если не пострадают интересы местного населения», — говорил уже в феврале 1919 года с трибуны парламента Грузии Н.Н. Жордания. Далее, чуть приоткрыв политическое закулисье, он также сообщил: «Мы предложили английскому командованию занять округ. Не дожидаясь ответа, мы начали отходить, но нам предложили остаться до разрешения вопроса об этом округе на мирной конференции. Пребывание в этой полосе для нас было тяжелой обузой и с политической, и экономической точки зрения, и мы готовы были передать ее Кубанскому правительству. Между тем, рабочие, крестьяне и социал-демократическая партия округа заявляли, что Деникин для них неприемлем, и от населения явилось много делегаций с просьбой остаться. Мы думали, что фронт обеспечен британской гарантией и оставили там маленький гарнизон. Слухи о готовящемся наступлении продолжали поступать , но английская миссия заверила, что этого не случится <...>. Представитель английской миссии был удручен, когда мы сообщили ему о вторжении Деникина. Он был уверен, что Деникин не посмеет сделать этого <...> Англия заинтересована в походе Деникина не сюда, а на север, где господствуют большевики» [110]. Тем временем, стремительно продвигавшиеся вперед подразделения 2-й дивизии ВСЮР уже 9 февраля 1919 года вступили в Адлер и Гагры, а затем вышли на линию реки Бзыбь. Последнего обстоятельства грузинская сторона признавать принципиально не хотела. 15 февраля 1919 г. на встрече с Форестье-Уоккером Н.Н. Жордания решительно требовал, чтобы граница его республики проходила севернее Гагр [111]. Позицию грузинского правительства его глава разъяснил уже 18 февраля 1919 года на чрезвычайном заседании Парламента Грузии. «Если отряд Деникина не уйдет из Гагринского округа, — сказал премьер, — мы должны его отогнать силой. Нашей стратегической границей мы считаем "Гагринские Ворота". Река Бзыбь не может быть границей, так как на этой линии мы будем под вечной угрозой» [112]. Народный Совет Абхазии, а подавляющем числе состоящий из членов правящей в Грузии социал-демократической («меньшевистской») партии, 20 марта 1919 года своим постановлением выступил с требованием о немедленном отводе частей ВСЮР с ранее занятой белыми территории «до исторической границы Абхазии» [113].

В Сухумском округе происходило брожение среди абхазского населения. С сентября 1918 года в Екатеринодаре находилась делегация настроенных не в пользу Грузии абхазов. Они настойчиво звали Добровольческую армию в свою страну. Более того, на юге Грузии в Ахалцихском уезде в феврале /107/

109. «Закавказское слово», 1919, 9 февраля.
110. Жордания Н.Н. Указ. соч. С. 200.
111. «Демократическое» правительство... С. 128.
112. Жордания Н.Н. Указ. соч. С. 205.
113. «Кавказское слово», 1919, 26 марта. В текст телеграммы подписанной председагелем НСА Арзаканом Эмухвари вкралась роковая (курьезная) неточность, а именно, границей указана река Бзыбь (!), за которую должны якобы уйти войска. Однако белые так и не форсировали эту водную преграду, следовательно, речь идет, по-видимому, о реке Мзымта, которая тогда уже неоднократно упоминалась в этом качестве.


1919 года неожиданно вспыхнуло восстание турок-месхетинцев. Сложное военно-политическое положение республики, судя по всему, должно было бы способствовать успеху белых. Однако оперативное вмешательство англичан предотвратило очередное столкновение [113]. Белые не исключали для себя возможности выбить грузинские силы также из Абхазии, где, как утверждает Деникин, «под влиянием нашего наступления начались восстания абхазцев и армян» [115]. Однако британцы оказали на него самое энергичное давление и пригрозили полностью прекратить жизненно необходимые для ВСЮР военные поставки. Начальник 2-й дивизии генерал Черепов поспешил выслать грузинской стороне телеграмму с уведомлением: «о прекращении боевых действий ввиду выполнения п о ставленной задачи» [116].

Уполномоченный Форестье-Уоккером полковник Уайт прибыл в Сочи и предъявил требование о немедленном выводе частей Добровольческой армии из Сочинского округа. Он безапелляционно заявил, что там «будет установлен английский контроль». Но получил решительный ответ, что «округ очищен не будет» [117]. Максимум, на что нехотя согласилось белое командование — прекратить дальнейшее продвижение.

Официальный Тифлис назвал действия ВСЮР «вероломным нападением» и возложил всю моральную ответственность за свой конфуз на британцев [118]. Белые же были возмущены не в меньшей степени, по той простой причине, что перед началом операции из британской миссии в Екатеринодаре поступил недвусмысленный сигнал на свободу их действий в отношении Сочи [119]. Форестье-Уоккер, однако, поспешил заявить, что представитель Лондона при ВСЮР генерал Пуль совершенно не осведомлен о направлении «политики Его Величества», после чего тот был отозван из России [120]. Английская сторона и далее, как пишет Деникин, «хранила в тайне свои намерения и цели, а видимая непоследовательность их заявлений и действий приводила в раздражение и нас, и грузин» [121]. 7 февраля 1919 года глава МИД Грузии Е.П. Гегечкори направил ноту протеста начальнику британской миссии в Тифлисе. «Вашему превосходи-/108/

114. В октябре 1919 года Деникин направил письмо начальнику Британской миссии генералу Хольману, где, между прочим, было сказано: «Когда Грузия в начале текущего года <...> стремилась присоединить к себе непринадлежащие ей части территории, у меня была полная возможность разгромить вооруженные силы Грузии <...> Но представители британского правительства просили меня этого не делать». См.: Деникин-Юденич-Врангель: Мемуары. С. 99.
115. Деникин А.И. Указ. соч. С. 225.
116. «Меморандум» Добровольческой армии... // "Кавказское слово", 1919, 5 апреля.
117. Деникин А.И. Указ. соч. С. 226.
118. События в Сочинском округе // «Закавказское слово», 1919, 9 февраля.
119. Карэн. Указ. соч. // «Айреник», 1931, ноябрь. С. 147 (на арм. яз.).
120. Деникин А.И. Указ. соч. С. 226.
121. Деникин А.И. Указ. соч. С. 207. Данная запутанная ситуация, по всей видимости, была следствием противоречий и трений в коалиционном кабинете Д. Ллойд-Джорджа, где У. Черчилль активно лоббировал интересы Белого движения, а Дж. Керзон и А. Бальфур выступали, в большей степени, с позиций поддержки новообразований на Южном Кавказе, «как многим казалось, для создания буферной зоны между Персией и Россией». См.: Деникин-Юденич-Врангель: Мемуары. С. 98.


тельству известно, — писал министр, — что грузинское правительство неоднократно изъявляло желание очистить Сочинский округ при условии, если означенный округ как спорная полоса будет нейтрализован введением туда английских частей. Только такой способ мог предотвратить столкновение <...>. Правительство не может согласиться, чтобы пограничную линию с Грузией занимала добровольческая армия и предлагает очистить Сочинский округ и нейтрализовать его занятием английскими пикетами впредь до окончательного разрешения вопроса об этой спорной полосе на всемирной конференции <...>. Вашему превосходительству известно, что Сочинский округ занимался нами по согласию и настоянию союзного командования, а потому грузинское правительство было уверено, что это положение не может вызвать никаких недоразумений и осложнений. Нотой от 29 января я уведомил Вас о концентрации добровольцев в Сочинском округе Правительство Грузинской республики поручило мне выразить Вам самый решительный протест против такого выступления и заявить, что правительство Грузии <...> с оружием в руках защитит неприкосновенность территории Республики» [122].

Британские же генералы, в свою очередь, делали все от них зависящее, чтобы убедить Деникина пойти на попятную. Новый начальник британской миссии в Екатеринодаре генерал Бриггс 19 февраля 1919 года представил Деникину следующее заявление: «Я получил указание военного министерства предложить Вам немедленно прекратить операции против Сочи, затем обратить Ваше внимание на постановление мирной конференции от 24 января [1919 г.], в силу которого захват спорной территории будет серьезно вменен в вину захватчику. Если генерал Деникин не согласится ожидать решений из Парижа и не воздержится от перехода в район южной линии Кизил Бурун — Закаталы и далее по Кавказскому хребту до Туапсе на Черном море, то правительство Его величества может оказаться вынужденным задержать (и ли отменить) помощь оружием, снаряжением и одеждой» [123]. «Все это было уже слишком поздно, — пишет Деникин, — запоздалое вмешательство англичан не соответствовало ни русским интересам, ни достоинству русской армии» [124]. По утверждению командования ВСЮР события в округе разразились еще до того, как в Екатеринодаре стало известным решение Парижской конференции о вменении в вину захвата спорной территории силой оружия. Деникин наотрез отказался выполнить требование англичан об отводе своих войск на прежние позиции под тем предлогом, что возвращение грузинской армии в Сочинский округ приведет к возобновлению репрессий в отношении мирного населения [125].

23 февраля 1919 года в Екатеринодар прибыл представитель Грузии при кубанском краевом правительстве Вачейшвили. Вскоре он телеграфировал своему руководству о неких гарантиях, полученных им от командования Добровольческой армии. В Гаграх появилась рота англичан во главе с полковником Файном, занявшая пикетом единственную переправу на реке /199/

122. «Закавказское слово», 1919, 11 февраля.
123. Деникин Юденич-Врангель: Мемуары. С. 95.
124. Деникин А.И. Указ. соч. С. 227.
125. «Меморандум» Добровольческой армии... // «Кавказское слово», 1919, 5 апреля.


Бзыбь — мост на Сухумском шоссе. На Сочинском фронте возобновилось чреватое новым столкновением положение: ни мира, ни войны.

Белые ввели в Сочинском округе военно-полицейское управление. Администрация и государственная стража назначались из чинов прежней жандармерии и полиции. Новое начальство принялось энергично за восстановление «порядка и законности». Представители «бывших» стали сводить личные счеты с воспользовавшейся «плодами революции» частью населения, вымещая на нем выпавшие на их долю за все послереволюционное время обиды и унижения. Основу местного управленческого аппарата ВСЮР составляли бывшие царские чиновники, постоянно воспроизводившие
уже ставшие для них традиционными волокиту, бюрократизм, и, самое главное, коррупцию. Основным элементом в действиях администрации стала вседозволенность и дикий произвол. Всякое недовольство ее действиями, напротив, жестко пресекалось под видом борьбы с большевизмом. В отношении местного крестьянства преобладали мотивы мести, подозрения в нелояльности и враждебности. В итоге на контролируемых белыми территориях Причерноморья установился режим беспощадного террора главным образом тех, у кого в руках была грубая сила. «К великому сожалению, — скупо признается Деникин, — окружная администрация Черноморской губернии оказалась в некоторых местах корыстной и преступной; войска злоупотребляли не раз реквизициями; контрразведка вносила своими действиями элемент произвола; карательные экспедиции были суровы» [126].

Российские социалисты, ушедшие в подполье, усиленно внушали местным крестьянам мысль о том, что при содействии англичан округ может быть «нейтрализован», и это избавит их от реквизиций, податей, налогов, вообще от несения всяких государственных повинностей, в том числе и от воинского набора. Когда в конце марта 1919 года была объявлена всеобщая мобилизация, военнообязанные стали уходить в леса, где организовывались в партизанские отряды, обильно снабжаемые оружием с грузинской стороны. Весной 1919 года в округе уже были две постоянно действующие группы партизан. Первая — капитана Г.Э. Учадзе, в районе Сочи — Дагомыс. Вторая, руководимая Г. Долбая, в зоне Адлера [127]. Уклоняющиеся от мобилизации крестьяне провозгласили лозунг; «Долой гражданскую войну, мы против белых и против красных». Тем самым было положено начало «зеленому движению» в Причерноморье. Сход дезертиров избрал «Народный штаб». «Главковерхом» был избран некий Кикбер, учитель из местного эстонского поселка [128]. Центр этого движения был в грузинском /200/

126. Деникин А.И. Указ. соч. С. 666.
127. Козлов А.И. Указ. соч. С. 102. Советская историография рассматривала начало «зеленого» движения в Сочинском округе в общем контексте «борьбы трудящихся за власть Советов». Однако первые партизанские группы в округе возникли на этнической основе, из местных грузин, при активной поддержке государственных структур с сопредельной стороны, конечной целью которых было возвращение округа под власть правительства Грузии.
128. События в Сочи // «Борьба», 191.9, 28 апреля. Большего разрастания движения удалось избежать благодаря вмешательству Сочинского Армянскою национального совета, который выступил посредником и уговорил начальника округа Бурневича отменить мобилизацию и объявить всеоб-


селении Пластунское, где попал в засаду и был убит начальник штаба 2-й дивизии полковник Чайковский. Это событие и послужило сигналом к выступлению некоторой части местных крестьян. «Зеленые» заняли Хосту и Адлер. Были серьезные подозрения, что они координируют свои действия с грузинскими военными.

Белые поспешили распространить сообщение о том, что «военные власти с уверенностью заявляют, что вооруженное выступление жителей русских деревень — следствие созданной грузинами провокации, стремящихся любой ценой присоединить Сочинский округ к Грузии» [129].

Англичане уверяли лидеров ВСЮР, что «ввиду занятия британскими войсками линии р. Бзыби исключается всякая возможность каких бы то ни было наступательных действий со стороны грузин против Добровольческой армии» [130]. «Получив письменное ручательство ген. Бриггса, пишет Деникин, — я ослабил значительно Сочинский фронт» [131]. Между тем грузинское командование сосредоточило на том фронте крупные силы, в состав которых был также включен батальон ранее интернированных в Грузии русских красноармейцев. К середине апреля 1919 года грузинская сторона имела за Бзыбью 6 батальонов пехоты и 20 орудий. Против этих сил белые держали Кавказский офицерский полк, имевший лишь несколько рот очень слабого состава. 16 апреля в штаб Добровольческой армии поступило сообщение от Мильна о том, что «грузины предполагают атаковать». Затем получена была также телеграмма от генерала Гедеванишвили. «Во избежание возможности кровопролитного столкновения между грузинской и Добровольческой армиями необходимо немедленно разрешить вопрос об установлении пограничной линии, которою, по нашему мнению, является река Мехадырь (в 16 км к северу от Гагр — Б.М.)» [132], — предлагал грузинский главнокомандующий. Внятного ответа из штаба ВСЮР, судя по всему, так и не последовало.

В ночь на 17 апреля 1919 года грузинские войска, беспрепятственно миновав линию английских постов, переправились на правый берег Бзыби. С рассветом они атаковали малочисленный отряд белых в Гаграх. Последние были обойдены с флангов и поспешно отступили за реку Мзымта, тем более, что в тылу у них вновь появились «зеленые».

Выступая 17 апреля 1919 года с трибуны Учредительного собрания, глава МИД Грузии Е.П. Гегечкори говорил, что «Правительство Грузии отдало приказ войскам республики на Сочинском фронте перейти реку Бзыбь и занять Гагринский округ и наши стратегические пункты на р. Мехадыр <...>. В отношении Сочинского округа я должен заявить, что мы не отказываемся
от своих претензий. Но судьбу Сочинского округа мы считаем вопросом, подлежащим обсуждению на Парижской конференции. Теперь же, до разрешения этого вопроса, мы считаем необходимым занять те-/201/

щую амнистию веем участ никам восстания. Однако вскоре белые нарушили свое обещание и обрушили на крестьян жестокие репрессии.
129. Кавказ. Обращение к русским крестьянам добровольческих властей Сочинского округа // «Ашхатавор». 1919, 11 мая (на арм. яз.).
130. Деникин А.И. Указ. соч. С. 230.
131. Cм.: там же.
132. См.: там же. С. 231.


границы, которые гарантируют нашу республику от вторжения неприятеля» [133]. Таким образом, публично объявив о намерении вытеснить белых с их передовых позиций на Бзыби («программа минимум»), грузинское руководство еще целиком не исключало для себя перспективы полностью восстановить «status quo ante bellum» («программа максимум»). Подконтрольная правительству Грузии пресса постоянно публиковала сообщения о бедственном положении сочинских грузин [134]. В этом контексте нельзя не заметить достаточно прозрачный намек на существование еще одной «козырной карты» в политической колоде официального Тифлиса. Аналогичная публикация появилась и в день возобновления вооруженного конфликта, что не может быть уже само по себе простым совпадением [135]. При благоприятном стечении обстоятельств и под уже не раз испытанным предлогом избавления своих соплеменников из-под чуждой им власти, по всей видимости, грузинские военные не исключали для себя стратегической задачи овладения также районом Сочи [136]. Ведь Деникин сам пишет, что перспектива поставить всех, прежде всего Парижскую конференцию, перед уже свершившимся фактом была слишком заманчивой для грузинской стороны [137]. Тем более, что грузинское наступление затормозилось лишь на реке Мзымта, севернее «гагринских теснин», уже объявленных стратегической границей Грузии. Затем грузинские силы неожиданно, без всякого давления со стороны белых, сами отошли за речку Мехадырь. Здесь спешно был возведен укрепрайон, получивший громкое название — «щит демократической республики».

Утверждение же о том, что «инцидент» был ликвидирован исключительно благодаря Мильну, который будто бы угрожал грузинскому правительству военным вмешательством [138], кажется нам малоубедительным. Будь это так, то что мешало британскому фельдмаршалу сделать соответствующее /202/

133. «Кавказское слово», 1919, 25 апреля.
134. См.: Насилия добровольческой армии в Сочинском округе // «Борьба», 1919, 11 марта.
135. Добровольцы в Сочинском округе // «Борьба», 1919, 17 апреля.
136. Местное грузинское население, воодушевленное такой перспективой, не скрывало этого обстоятельства и даже называло срок — праздник Пасхи (20 апреля). См.: Карэн. Указ. соч. // «Айреник», 1931, декабрь. С. 152 (на арм. яз.).
137. Деникин А.И. Указ. соч. С. 234. Прибывшая для участия в Парижской конференции грузинская делегация 14 марта 1919 года распространила заявление, в котором требовала признать северо-западной границей Грузии речку Макопсе, что находится в 14 км к юру от Туапсе. См.: Меморандум, представленный мирной конференции делегацией грузинской республики и карта Грузии // «Свободная Грузия», 1991, 13 апреля.
138. Лукомский А.С. Указ. соч. С. 119. У. Черчилль пояснил с трибуны британского Парламента, что военные действия приостановились «после угрозы послать английские войска в Гагры». Кому на самом же деле была адресована эта «угроза», британский военный министр так и не расшифровал. См.: Запрос о Грузии в английском парламенте // «Кавказское слово», 1919, 21 июня. Грузинская же сторона на официальном уровне уклонилась от каких-либо комментариев по этому поводу. Лишь Е.П. Гегечкори ограничился сообщением депутатам Учредительного собрания республики, что отношения с британскими военными обострились после занятия грузинами Гагр. См.: Сообщение м-ра иностранных дел // «Кавказское слово», 1919, 11 мая.


внушение грузинской стороне еще до столкновения. Вместо итого англичане настоятельно советовали Деникину «отвести войска к северу как можно дальше» [139]. Если даже «англичане ультимативно потребовали от грузинского правительства прекратить дальнейшее наступление на Сочи» [140], есть ряд иных фактов, которые позволяют с достаточной долей уверенности говорить, что сложившаяся на тот момент критическая ситуация разрядилась помимо вмешательства британцев. Тифлисская армяноязычная пресса открыто публиковала целую серию сообщений о тех драматических событиях, в которых прямо и без обиняков утверждалось, что лишь самооборона местных армян лишила грузинских военных соблазна взять полный реванш над ВСЮР также и за Мзымтой [141]. За подобные «крамольные» материалы любая газета, к тому же еще и принадлежащая «Дашнакцутюн», могла бы тотчас же быть закрыта распоряжением МВД, что было, кстати, весьма распространенной практикой того времени*. Однако этого, как видим, не произошло. Компетентные органы следовательно, тем самым, сами, хотя бы и косвенно, признали наличие некого «армянского фактора» во всей этой чрезвычайно запутанной истории. Более того, посредством подконтрольного им Сухумского Армянского национального совета грузинские
функционеры пытались заставить отказаться от самообороны и разоружиться все армянское население севернее Бзыби [142]. Пиленковская волость (ныне Цандрыпш), где этот трюк удался, затем была отдана на поток и разграбление. Ряд же армянских селений нагорной части Гагринского района (Христофорово и др.) вынужденно прибегли к самообороне. В тылу грузинских войсковых частей, как следствие, совершенно неожиданно для них образовался внутренний фронт [143]. Начальник штаба «народной гвардии» Грузии В. Джугели утверждал, что лишь к 3 мая 1919 года он смог сформировать в Гаграх особую колонну подчиненных ему войск, специально предназначенную «для обезоруживания армянских горных поселков» [144]. Таким образом, вышеуказанные обстоятельства, судя по всему, позволили командованию ВСЮР тактически выиграть так необходимое для него время и, хотя «ослаблять главные фронты не представлялось возможным», к началу мая 1919 года с большим трудом, но все же стянуть в район Сочи около 2800 штыков, против 5-6 тыс. у грузин [145]. /203/

139. Деникин А.И. Указ. соч. С. 231.
140. См.: Воронович Н.В. Указ. соч. С. 108.
141. Последние события в Сочи // «Ашхатавор», 1919, 18 мая (на арм. яз.). Также см.: Понтаци А. Последние происшествия в Сочи // «Ашхатавор», 1919, 23 мая (на арм. яз.).
* Так, за публикацию, на взгляд властей, неверной информации о положения дел на сочинском фронте, газета «Тифлисский листок» в июне 1919 года была закрыта, а ее редактор, видный социал-демократ Г.Я. Франчески был выслан из страны.
142. Понтаци А. Положение в Сочинском округе // «Ашхатавор», 1919, 10 июня (на арм. яз.).
143. Понтаци А. Положение в Сочинском округе // «Ашхатавор», 1919, 5 июня (на арм. яз.).
144. Джугели В. Тяжелый крест (Записки народогвардейца). Тифлис, 1920. С. 146.
145. Деникин А. И. Указ. соч. С. 230, 232.


«Войскам Черноморья приказано было перейти в наступление и выбить грузин из Сочинского и Сухумского округов» [146], — пишет Деникин. Это утверждение лидера ВСЮР кажется нам недостаточно убедительным так как грузинские военные уже на тот момент обладали как численным так и позиционным преимуществом над группировкой белых в Сочи. Пришла, наконец, очередь последних обращаться за посредничеством к англичанам.

Англо-грузинские консультации состоялись после середины мая 1919 года. Грузинская сторона была уже в целом настроена на мирное разрешение спорных вопросов. 16 мая в беседе с британским военным атташе в Тифлисе генералом Бичем Н.Н. Жордания выражал уверенность, что достижение русско-грузинского соглашения исходит из интересов самого Деникина, поскольку добровольческое командование сможет тогда перебросить свои войска из Черноморья на антибольшевистский фронт. Глава правительства Грузии считал желательным соглашение с ВСЮР, но на условиях договора о неприкосновенности ранее декларированных границ своей республики [147]. Официальный Тифлис, таким образом, не оставлял попыток договориться с Деникиным о компромиссе, то есть прекращении поддержки «красно-зеленых» партизан в его тылу в обмен на часть побережья.

В столицу Грузии отправился также Бриггс, однако, лишь в качестве личного эмиссара Деникина, а не своего правительства. Его прения с грузинскими официальными представителями к тому же «имели чисто академический характер» [148]. 23 мая в Тифлисе состоялась встреча Бриггса с министрами — Е.П. Гегечкори и Н.В. Рамишвили. В качестве главного условия для начала прямых русско-грузинских переговоров английский генерал назвал отход грузинской армии за линию реки Бзыбь. Вторым же условием было выдвинуто «пожелание» о нейтрализации Сухумского округа, однако, оно уже не носило прежний ультимативный характер. В ходе той беседы глава МВД Рамишвили, в свою очередь, сформулировал точку зрения грузинской стороны. «Мы, — сказал министр, — настаиваем на сохранении за нами стратегической границы р. Мехадыр, которая в то же время является исторической границей Абхазии. Это единственное правильное решение пограничного вопроса — до окончательного его разрешения Парижской конференцией» [149]. 24 мая Н.Н. Жордания вновь лично посетил Британскую миссию. Бич поспешил предупредить грузинского премьера, что в случае нового столкновения с ВСЮР, белые вряд ли ограничатся пространством до р. Бзыбь, а наверняка пойдут дальше, в Абхазию. Английский генерал настойчиво убеждал Жордания согласиться на условия, предложенные Деникиным. Аргументируя свою позицию, британец сказал, что «соглашение /204/

146. Там же. С. 232.
147. «Демократическое» правительство... С. 150, 152.
148. Деникин А.И. Указ. соч. С. 233.
149. Ментешашвили А. Из истории взаимоотношений грузинского, абхазского и осетинского народов 1918-1921 гг. Тбилиси, 1990. С. 28-33. Грузинские историки суть разногласий видят отнюдь не в пограничном конфликте между Белым движением и Грузией, а в планах «захвата Абхазии и Грузии в целях восстановления "единой и неделимой" России». См.: там же. С. 28. Что заявления командования ВСЮР «в отношении Гагры и всей Абхазии, имели конечной целью уничтожение независимости Грузии». См.: Гамахарин Д., Гогин Б. Указ. соч. С. 86-87.


с Деникиным сильно подняло бы Грузию в глазах цивилизованного мира, борющегося с большевизмом. В Европе сказали бы, что маленькая Грузия в сочинском вопросе настолько проявила способность к мудрой государственности, что во имя борьбы с большевизмом принесла жертву, войдя в соглашение с Добровольческой армией и этим дала возможность Деникину перебросить крупные силы с Черного моря на большевистский фронт» [150]. Командование ВСЮР уже начинало свой «поход на Москву», и британские военные всячески поддерживали его в этом стремлении. Чтобы исключить возможность дальнейших столкновений, Жордания предложил нейтрализовать территорию между реками Мехадырь и Бзыбь, введя туда пикеты английских или итальянских «миротворцев».

Угроза общего контрнаступления войск ВСЮР, в случае неудачи «добрых услуг» английских генералов, как и ожидалось, оказалась всего лишь блефом. Дело ограничилось локальным столкновением, случившимся 30 мая 1919 года в районе армянского села Христофорово [151]. Командующий британскими войсками в Закавказье канадский генерал Дж. Корн 11 июня 1919 года не замедлил установить новую русско-грузинскую демаркационную линию, на основе которой Гагринский уезд все же должен был отойти под контроль белых [152]. Грузинское правительство специальной нотой решительно отвергло этот проект. Оно вновь предложило превратить весь прифронтовой рай он в нейтральный, заняв его английским пикетом [153]. Непреклонная позиция правительства Грузии, в конце концов, увенчалась успехом. Английское командование с согласия обеих сторон между реками Псоу и Мехадырь образовало «нейтральную зону» — полосу в 7-10 верст шириной [154]. На Сочинском фронте вновь установилось негласное перемирие. /205/

150. Стенограмму переговоров см.: «Демократическое» правительство... С. 146-149.
151. Перестрелка в Сочинском округе // «Кавказское слово», 1919, 4 июня. Летом 1919 года состоялась еще одна попытка примирения сторон. Прославленный кавалерийский генерал, князь Н.Н. Баратов (Бараташвили) предложил руководству Грузии дать ему политические полномочия для поездки к Деникину, с которым он и прежде был хорошо знаком. Грузинское правительство поспешило откликнуться на эту инициативу. Основными задачами этой миссии являлись: 1. Установление нормальных политических отношений между Грузией и ВСЮР; 2. Урегулирование пограничного вопроса; 3. Возобновление торгово-экономических отношений». В обмен на признание независимости Грузии, грузинское правительство обещало полное спокойствие в тылу ВСЮР. Генералу Баратову удалось склонить Деникина к примирению с Грузией. Из поездки он вернулся уже как представитель главнокомандующего ВСЮР в Закавказье. Однако, в сентябре 1919 г. в Тифлисе большевистское подполье осуществило покушение на Баратова, в результате чего он был тяжело ранен и не смог продолжить свою деятельность. Его заместитель генерал-майор В.Н. Воскресенский продолжил переговоры, которые он однажды повел в таком неподходящем для грузинской стороны тоне, что вместо улучшения отношений еще более обострил их. См.: Шафир Я.М. Указ. соч. С. 129-131.
152. Письмо генерала Кори к председателю правительства Грузии // «Кавказское слово», 1919, 26 июня.
151. Телеграмма Е. Гегечкори премьер-министру Англии Ллойд-Джорджу // «Кавказское слово», 1919, 29 июня.
154. Фивицкий В.В. Зеленая армия в Черноморье (1919-1920 гг.) // «Пролетарская Революция», 1924, № 8-9. С. 52 (схема № 2).


Лидеры российских эсеров утверждали, что большевистские «извращения» идей Февраля отбрасывают в лагерь белых самые широкие слои населения, особенно крестьян. А посему для возврата их в русло демократической революции необходимо занять позицию некой «третьей силы» между большевиками и Белым движением [155]. Партия эсеров инициировала 18 ноября 1919 года в Гаграх, при активной поддержке грузинских властей, съезд крестьянских делегатов от Черноморской губернии. Его постановлением был образован «Комитет Освобождения Черноморья» (КОЧ). Вдохновителями организации являлись В.Н. Филипповский* и Н.В. Воронович. КОЧ ставил себе целью путем вооруженного восстания освободить Черноморье от власти белых и образовать там лимитрофную «демократическую республику».

Для руководства Грузии вопрос о том, кто именно победит в российской гражданской войне — красные или белые — был не столь важен, как вопрос о защите независимости собственной страны. Правительство Грузии проводило политику, главным императивом которой было настоятельное желание обеспечить максимально комфортные условия для строительства своего национального государства. Мысль о возможности создания «буферных» республик против белой армии — в случае ее победы над Советами — и против Советов — в случае их победы над белой армией — прельщала грузинское руководство, которое стремилось как можно больше отгородиться от России. С этой целью грузинские политики выдавали разного рода политические авансы лидерам кавказских горцев и кубанских «самостийников».

Грузинские власти не обошли своим вниманием и КОЧ, выделив ему денежную субсидию и вооружение. Дабы вся работа протекала в интересах Грузии, правительство Жордания послало в КОЧ своего политического комиссара — Лео Рухадзе. Командование грузинских войск имело инструкцию помогать КОЧу — «поддерживая, но не вмешиваясь» [156].

Между тем в декабре 1919 года, как пишет Деникин, все силы, которые можно было снять со второстепенных направлений, были переброшены на север против Красной армии. Сочинский фронт заняли Сальянский и Ширванский полки, состоявшие почти исключительно из пленных красноармейцев. Предполагалось, что на «пассивном грузинском фронте» эти части, приведенные в порядок, должны были устоять [157]. Однако, когда 28 января 1920 года отряды КОЧа внезапно атаковали их, большая часть солдат быстро перешла на сторону «зеленых». Фронт белых моментально рухнул. КОЧ перебрался в Сочи. А в первых числах мая 1920 г. в округ вступила Красная армия. /206/

155. См.: Политический архив XX века. Партия социалистов-революционеров в первые годы советской власти (В.М. Чернов. Из истории партии социалистов-революционеров. Отрывок)// «Вопросы истории», 2006, № 4. С. 89.
* Бывший морской офицер-механик, балтиец, член Комуча.
156. Шевцов И.Б. Особое задание (Воспоминания о деятельности причерноморских партизан в 1919 1920 гг.). Москва. 1960. С. 19. В составе вооруженных сил КОЧа, названных «крестьянским ополчением», находились два грузинских отрада. В заместители Н.В. Вороновича (командующий ополчением) был командирован офицер грузинской «народной гвардий» подполковник Глонти.
157. Деникин А.И. Указ. соч. С. 670.


7 мая 1920 года в Москве, как известно, был подписан «договор о мире» между РСФСР и Грузией. Большевистские лидеры рассматривали это соглашение лишь как временную политическую уловку. Но даже в таком контексте, тем не менее, удалось в целом разрешить жгучий вопрос пограничного размежевания между двумя соседними государствами*. Таким образом, этим актом, наконец, была поставлена жирная точка в затянувшемся территориальном споре, вызванном стремительным распадом империи Романовых.

* Позднее, еще до демаркации российско-грузинской границы, Пиленковская волость, к северу от реки Багерииста (Холодная), волевым решением местного
ревкома вновь была возвращена в состав Сочинского округа. В апреле 1922 года ЦИК ССР Абхазии обратился к правительству РСФСР с просьбой «восстановить» границу Абхазии по реке Псоу. В октябре 1924 года ЦИК РСФСР принял постановление о присоединении части Сочинского района к ССР Абхазии. Президиум Юго-восточного крайисполкома наотрез отказался выполнить это указание. См.: Анчабадзе З.В. Очерк этнической истории Абхазского народа. Сухуми, 1976. С. 24. Решение вопроса затянулось до начала 1929 года, когда территория в 489 кв. км, с населенными пунктами Пиленково (абх. Цандрынш, груз. Гантиади), Ермоловка (абх. Гячрышп, груз. Леселидзе), Микельрипш и Христофорово, окончательно была переподчинена в административном отношении к ССР Абхазия.


Историческое пространство: Проблемы истории стран СНГ / под общей редакцией: А. Чубарьян. М.: Наука, 2013. С. 174-207.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.