Шорников П.М. Белые и красные на Днестре в годы гражданской войны. 1918-1920// Приднестровье в 1914-1920-е годы: взгляд через столетие: Сборник докладов научно-практических конференций. Тирасполь, 2021. С.28-45. С. 181-216

   (0 отзывов)

Военкомуезд

П.М. ШОРНИКОВ,
канд. ист. наук (г. Тирасполь)

БЕЛЫЕ И КРАСНЫЕ НА ДНЕСТРЕ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. 1918-1920

Аннотация: Термин «Бессарабский фронт» времен гражданской войны отражал не только положение на Днестре, где не прекращались перестрелки между румынскими войсками и местными партизанами, но и деятельность формирований Бессарабского освободительного движения. Статья раскрывает многочисленные факты взаимодействия «белых» и «красных» воинских частей на Днестре по вопросу об освобождении Бессарабии, оккупированной румынскими войсками в период 1918-1920 гг. Особое внимание уделено деятельности Союза освобождения Бессарабии, Национального союза бессарабцев, комитета «В защиту Бессарабии», Революционного комитета спасения Молдавской Республики.

Ключевые слова: аннексия, Румыния, Союз освобождения Бессарабии, Национальный союз бессарабцев, Революционный комитет спасения Молдавской Республики.


Термин «Бессарабский фронт» получил распространение в одесских газетах времен гражданской войны и отражал не только положение на Днестре, где не прекращались перестрелки между румынскими войсками и местными партизанами, но и деятельность формирований Бессарабского освободительного движения. Признавая закономерный характер его бытования, бывший резидент румынской спецслужбы в Кишиневе Онисифор Гибу выпустил в 1927 г. книгу «Три года на бессарабском фронте» [53, р. 17], посвященную попыткам румынских властей средствами пропаганды подавить оппозицию населения Бессарабии румынскому государству.

Одним из малоизученных сюжетов истории борьбы на Бессарабском фронте остается Бендерское восстание. Причиной тому и бед-/181/-ность документальной базы по истории этого события, и политически неоднородный состав его участников, во времена СССР затруднявший трактовку восстания как чисто большевистской инициативы. Прояснению сути событий способствовал обнаруженный нами доклад румынской политической полиции (сигуранцы) «Деятельность Центра «Спасение Бессарабии» в Бессарабии» [23, л. 2-9], свидетельствующий о том, что в годы гражданской войны изгнания румынских войск и администрации из российской губернии добивались не только красные, но и белые.

Об участии в Бендерском восстании 27 мая 1919 г. сотен офицеров воинской части, сформированной русскими офицерами в Тирасполе, нами опубликована статья «Тираспольская база офицерской организации “Спасение Бессарабии”» [47, с. 3-10]. Это восстание, как показало изучение вопроса, следует рассматривать в связи с другим вооруженным выступлением народа против румынской оккупации - Хотин-ским восстанием, охватившим в январе 1919 г. север Бессарабии, и с деятельностью подпольной организации «Спасение Бессарабии», учрежденной в Кишиневе. В советской историографии это восстание трактовалось как подготовленное при участии большевиков, но поднятое преждевременно [3, с. 5-7; 40]. Нами высказано предположение, что Хотинское восстание являлось звеном общего замысла противоборствующих сил - красных и белых [49, с. 31, 35]. Логика исследования привела нас к парадоксальному выводу: с августа 1919 г., когда войска генерала А.И. Деникина заняли Одессу, белые и красные оказались едины по вопросу об освобождении Бессарабии, оккупированной румынскими войсками [48, с. 78-98].

Документальную основу исследований, посвященных режиму, установленному в Бессарабии в первые годы румынской оккупации, обогатило издание в Кишиневе сборника «“Объединение” и события 1918 года в Республике Молдова в документах службы безопасности Румынской Армии» [54]. /182/

В 1918-1920 гг., когда в России шла гражданская война, главным некоммунистическим формированием Бессарабского освободительного движения являлся подпольный «Союз освобождения Бессарабии». В документах он фигурирует также как Комитет «Спасение Бессарабии» и «Союз спасения Бессарабии». Так именовали организацию ее участники и спецслужбы Румынии на различных этапах ее деятельности. Военно-организационная работа «Союза» рассмотрена нами в ряде научных публикаций [15, с. 80-97; 50, с. 117-131]. Итак, какими же были отношения белых и красных на Днестре в годы гражданской войны?

Румынские войска вторглись в Бессарабию 5 января 1918 г. 13 января они вступили в Кишинев. При исследовании румынской политики в Бессарабии трудно выявить классовый подход. Солдаты, полицейские и жандармы - выходцы из семей нищих крестьян Румынии - независимо от их социального статуса и национальной принадлежности повсеместно грабили собственников и неимущих, крестьян и городских жителей, избивали прохожих, насиловали женщин. Такой же произвол творили и имевшие какое-то образование офицеры и гражданские чиновники румынской администрации. Судя по фамилиям, приведенным в документах упомянутого сборника «“Объединение” и события 1918 года в Республике Молдова...», большинство их жертв составляли молдаване, второе место занимали евреи, затем шли русские и украинцы [44].

20 января румынские военные расстреляли в Кишиневе 45 делегатов съезда крестьян Бессарабии, осудившего оккупацию. В их числе были казнены один из организаторов вооруженного отпора интервентам Т. Которое и члены самозванного законодательного собрания - Сфатул Цэрий В. Рудьев, В. Прахницкий, И. Панцырь, П. Чумаченко. Затем были убиты еще два «сфатулиста» - лидер кишиневских социал-демократов (меньшевиков) Надежда Гринфельд и редактор газеты «Свободная Бессарабия» народный социалист Н.Г. Ковсан.

Опасаясь за свою жизнь, более 50 (из 120) членов законодательного органа скрылись. После захвата города Бендеры ру-/183/-мынские войска расстреляли более 250 рабочих. В Измаиле они казнили 14 моряков, в Бельцах взяли под стражу более тысячи жителей, 20 из них расстреляли. 24 января 1918 г. румынские политики и военные заставили 36 явившихся на заседание членов Сфатул Цэрий провозгласить «независимость» Молдавской Народной Республики, учрежденной в декабре 1917 г. [15, с. 42, 45].

Оккупанты творили произвол повсеместно. В Единцах, читаем в одной из жалоб, «в течение 10, 11 марта по распоряжению [коменданта местечка] Думитриу румынские солдаты хватали всех встречных и тащили в комендатуру. Здесь без всякого повода арестованных подвергали наказанию розгами. [...] К концу второго дня комендант пригласил к себе представителей русского населения A. Климовецкого и Яловского, молдавского населения - В. Чебана и B. Займа, еврейского населения - А. Мильграма и Д. Блошка, и старообряд[че]ского населения - Лисицу и Селезнева. Явившимся было предложено под угрозой возобновления экзекуции, чтобы все население утром следующего дня 12 марта явилось на площадь. На следующий день на площади собралось почти все население местечка. Комендант, заняв центральное место, произнес речь, в которой, между прочим, сказал, что еще 100 лет тому назад “Бессарабия принадлежала Румынии и теперь во имя справедливости должна вернуться к прежней матери”». На следующий день румынские военные без всякого повода расстреляли троих евреев, а еще 13 выпороли. А затем капитан Думитриу издал приказ жителям «с улыбкой и поклоном до земли» приветствовать свою фуражку, носимую по местечку [26, с. 144].

Уже в первые недели оккупации тюрьмы Бессарабии оказались переполнены, и сигуранца изобрела новый вид наказания - «депортацию» за Днестр. 11 февраля 1918 г. командир штурмового батальона Смэрэндеску доложил о поступлении из сигуранцы документов о казненных (127 страниц) и поименного списка расстрелянных и «высланных» за Днестр. Однако сами «дела» и списки убитых и якобы депортированных «чистильщики» архивов сигуранцы изъяли. «Депортация» использовалась политической полицией как способ сокрытия бессудных убийств тех арестованных, у кого не нашлось денег на уплату «выкупа» [54; 44].

Однако на юге, севере Бессарабии и в районе Бендер бои продолжались. Среди первых уходили за Днестр бойцы, желавшие сражаться. «В ночь на 23 [января 1918 года], - отмечено в одном из донесений сигуранцы, - из Кишинева убыли примерно 50 повозок с /184/ солдатами и офицерами-молдаванами по пути на Бендеры, чтобы воевать против румынских войск. ... Нам сообщают, что между Дубоссарами, Григориополем и Тирасполем большевики собирают войска и принимают молодых бессарабских румын, которых проводят через Дубоссары. При их посредстве они намерены атаковать наши войска и вызвать восстание в Бессарабии ... Катэрэу и Котовский в настоящее время находятся в Дубоссарах на расстоянии 30 верст от Кишинева. В названном местечке они создали центр вооружения, занимаясь пропагандой и вооружая население местечка и соседних сел для борьбы против Румынии. Все солдаты вооружены, а тех, кто отказывается вооружаться, отправляют обратно в Кишинев» [54, р. 47].

Спасаясь от террора, на восточный берег Днестра бежали тысячи граждан, в том числе многие известные общественные деятели, далекие от большевизма.

В Одессу уехали градоначальник Кишинева А.К. Шмидт [36], бывший депутат Государственной думы Российской империи, предводитель Бессарабского дворянства (в 1908-1913 гг.) А.Н. Крупенский, глава Губернской земской управы крупный земельный собственник В.В. Яновский, сотни возвратившихся с фронта офицеров русской армии. Использовать ситуацию в Бессарабии для пополнения своих войск пыталось командование формирующейся на Дону Добровольческой градоначальник г. Кишинев армии. В начале 1918 г. бывший командир кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Е.А. Леонтович организовал в Одессе ее вербовочный центр [19].

Русская армия, государственная администрация, промышленность, финансовая система страны были разрушены в период правления Временного правительства, и Россия не могла далее участвовать в Первой мировой войне. 3 марта 1918 г. правительство В.И. Ленина заключило с Центральными державами Брестский мир (по оценке самого Ленина, «похабный»). Тем не менее, Бессарабия не была забыта Москвой. 5 марта в Одессе, а 9-го - в Яссах было подписано российско-румынское соглашение об эвакуации румынских войск из Бессарабии в течение двух месяцев [33]. Однако в мар-/185/-те австро-германские войска приступили к оккупации Украины, и румынское правительство не стало выполнять условий Соглашения [15, с. 177]. 27 марта дом кишиневского купца Пронина, где заседал Сфатул Цэрий, был оцеплен румынскими войсками. Солдаты, введенные в зал заседаний, угрожали членам законодательного собрания штыками. Под страхом смерти оккупанты вырвали у большинства присутствовавших согласие на «условное» присоединение Бессарабии к Румынии [34, с. 299-309, 322-326].

Утрата надежд на скорое освобождение Родины политически активизировала также некоммунистические круги. А.К. Шмидт и А.Н. Крупенский приступили к созданию нелегальной политической организации (другой член рода Крупенских, помещик Хотинского уезда М.М. Крупенский, возглавил группу помещиков, духовенства и чиновников, которые в ноябре 1918 г., уже при первом известии о революции в Австрии, направили румынскому правительству просьбу о введении румынских войск в уезд для предотвращения, как они говорили, анархии [5]). Архиепископ Кишиневский и Хотинский Анастасий (Грибановский), находясь в Москве, составил политический документ, определяющий позицию Русской православной церкви по Бессарабскому вопросу, - протест патриарха Тихона (Белавина) против захвата Кишиневской епархии Румынской митрополией, направленный Синоду Румынской православной церкви 10 июля 1918 г. [42; 49, с. 182-184; 51, с. 214-217].

Патриотическую позицию заняли и другие церковные иерархи Бессарабии. Епископ Гавриил (Чепур), которому было поручено временное управление Кишиневской епархией, и епископ Измаильский Дионисий (Сосновский) отказались исполнить канонически незаконное требование Румынской церкви о переводе Кишиневской и Хотинской епархии в ее подчинение, и румынские власти выслали их из Бессарабии. 20 июня 1918 г. владыка Гавриил прибыл в Одессу [6]. Епископ Дионисий попытался выехать в Центральную Россию, но на станции Вятка под Киевом был убит (в 1981 г. /186/ был канонизирован Русской Православной Церковью Зарубежом). Уже летом 1918 г. в работу Комитета «Освобождение Бессарабии» включился известный в Бессарабии священнослужитель и публицист, бывший полковой священник русской армии Иеремия Чекан. Приведем сведения о его патриотической работе, собранные румынской политической полицией: «Когда граница [еще] была открыта, священник Еремия Чекан совершал частые поездки на Украину, доставляя в Бессарабию антирумынские газеты и корреспонденцию ... За свои деяния он должен был быть выслан из Бессарабии, однако он, чувствуя это, в ноябре 1918 года бежал на Украину» [25, л. 63 (об.)]. Там священник продолжил работу, направленную на подготовку освобождения Бессарабии от румынской оккупации. «С ноября 1918 до 31 мая 1920 года, - доложил в Бухарест шеф кишиневской бригады сигуранцы, - священник Чекан жил на Украине, большей частью в Одессе, занимался пропагандой против объединения Бессарабии с Родиной-матерью и имел задание, частично им выполненное, собирать подписи под протестом бессарабского духовенства и мирян против румынского правительства и церкви. ... Находясь в Одессе, проповедовал с алтаря борьбу за «спасение Бессарабии», активно участвуя в одноименном комитете. В марте 1919 г. его сын Николай Чекан был схвачен при перевозке писем и антирумынских газет своего отца из Одессы» [25, л. 16].

Осенью 1918 г. мировая война явно шла к концу. 15 сентября войска стран Антанты начали наступление на Балканах. 29 сентября из войны вышла Болгария, 30 октября - Турция. В октябре началось общее наступление войск Антанты на Западном фронте. Патриарх Тихон ожидал скорого освобождения Бессарабии. В Одессу прибыл архиепископ Анастасий. По указанию патриарха ему предстояло восстановить связи с Кишиневской епархией, прерванные ввиду оккупации губернии румынскими войсками. Однако 10 ноября 1918 г., за несколько часов до капитуляции Германии, Румыния успела объявить ей войну и оказалась среди победителей. Контакты с Румынской православной церковью архиепископ все же установил, но провозгласить отложение Бессарабской митрополии от Всероссийской Церкви, несмотря на предложение румынского Синода войти в его состав, отказался, и румыны не пропустили его в Бессарабию [20]. В Одессе владыка Анастасий, надо полагать, общался с лично знакомыми ему А.К. Шмидтом и А.Н. Крупенским, В.В. Яновским, другими беженцами из Бессарабии, однако сведений о его участии в работе «Союза освобождения Бессарабии» нами не обнаружено. /187/

16-23 ноября 1918 г. в Яссах, где находились правительство и королевский двор Румынии, посольства, штабы румынской и русской армий, миссии союзных держав, состоялось совещание представителей ряда антибольшевистских политических формирований России. Были представлены Совет земств и городов Юга России, Совет государственного объединения России, Всероссийский национальный центр, Союз возрождения России. Ясское совещание высказалось за восстановление «единой и неделимой России» в границах 1914 г. (но без Польши), за непризнание странами Антанты всех государственных новообразований, учрежденных на территории бывшей Российской империи при содействии Германии и Австро-Венгрии. Основные пункты внешнеполитической программы белого движения были, таким образом, сформулированы [52].

Несмотря на поражение Четверного союза, Бухарест по-прежнему рассчитывал аннексировать Бессарабию, тем более что 10 ноября 1918 г. президент США Вудро Вильсон обещал Румынии за участие в интервенции против России поддержать на предстоящей мирной конференции ее притязания на российскую территорию [21, с. 172]. Под давлением румынских властей 26 ноября 36 членов Сфатул Цэрий аннулировали акт от 27 марта, проголосовав за «безусловное» присоединение области к Румынии. Сам этот орган был упразднен королевским декретом [34].

Правительства Советской России и Украинской Народной Республики, заключившие в 1918 г. с Четверным союзом сепаратные мирные договоры, рассматривались странами Антанты как предатели [52]. Однако такой же договор заключило с Центральными державами и правительство Румынии. По мере отвода австро-германских войск в области, ранее оккупированные ими, вступали части Красной армии. Начиналась также союзническая интервенция. Флоты Франции и Великобритании вошли в Черное море. Они высадили десанты в Новороссийске, Севастополе, а 17 декабря 1918 г. - в Одессе. В России наступал новый этап гражданской войны, ее исход известен не был. По этой причине правительства стран Антанты с согласием на аннексию Румынией российской губернии не спешили. У /188/ белых имелись иллюзии о возможности добиться поддержки «союзников».

Зная о том, что конференция, призванная подвести итоги Первой мировой войны, состоится в Париже, руководители «Союза освобождения Бессарабии» А.К. Шмидт и А.Н. Круненский в конце 1918 г. выехали во Францию. Там они развернули в прессе кампанию разоблачения террористической политики Румынии в Бессарабии, призванную предотвратить признание державами-победительницами аннексии области Бухарестом. Бессарабские кадеты попытались использовать зарубежные связи лидера российской Партии конституционных демократов П.Н. Милюкова, в ноябре 1918 г. выехавшего через Одессу в Турцию, а оттуда - в Западную Европу [20]. В январе 1919 г. глава Бессарабского земства В.В. Яновский, деятель «Союза освобождения Бессарабии», обратился к нему со следующим письмом: «В общих перспективах огромного вопроса о судьбах России бессарабский вопрос должен занять свое определенное место, и, чтобы это место не осталось пустым, упраздненная Румынским Правительством Губернская земская управа, избранная всеобщим голосованием и которую я возглавляю, поручила мне, во исполнение долга, лежащего на ней перед населением, всесторонне осветить бессарабскую проблему и тем самым включить ее в общероссийский вопрос. Нигде, может быть, так ярко не отразилось влияние распада Российской Государственной Власти, как на судьбах Бессарабии, которая в течение целого года была ареной жадного посягательства на нее со стороны Румынского Королевства. И ни в одной окраине не сказалось так сильно тяготение к центру, своему Великому Отечеству - России. Объяснение этому факту надо искать в историческом прошлом этого края, в котором культурные условия жизни только и зародились при слиянии его с Россией» [37].

Надежды, возложенные на него кадетами Бессарабии, П.Н. Милюков оправдал. Он способствовал озвучиванию Бессарабского вопроса для европейской и мировой общественности и организовал срочный перевод на английский язык и публикацию материалов о положении в Бессарабии, полученных от В.В. Яновского и других коррес-/189/-пондентов. Уже в 1919 г. лидер Партии народной свободы издал со своим предисловием книгу «В защиту Бессарабии: Сборник документов о румынской оккупации». В том же году она вышла вторым изданием. Другой сборник документов - «Румынская оккупация Бессарабии: Документы», тоже на английском, был им издан в Париже в 1920 г. [37]. Это был весомый вклад в дело борьбы против признания Западом аннексии Бессарабии Румынией.

Однако в конце 1918 г. места для иллюзий по поводу возможности освобождения Бессарабии от оккупации мирным путем оставалось все меньше. Согласно сведениям, собранным сигуранцей к началу 1920 г., военный Комитет «Спасение Бессарабии» был создан в Кишиневе в начале декабря 1918 г., когда генерал-лейтенант А.И. Евреинов, бывший начальник 14-й пехотной дивизии, созвал на совещание старших офицеров, в прошлом служивших в этой дивизии. Это совещание ветеранов было явно не первым. Его участники полковники Зеленицкий, Лысенко, Журьяри, Сатмалов, Куш, Гагауз и Цепушелов представляли уже существующие нелегальные группы офицеров, а генерал Евреинов был для них признанным руководителем. Судя по фамилиям участников совещания, основателями организации являлись четверо велико- или малороссов, трое молдаван и гагауз. Возможно, они входили еще в состав тайной организации офицеров, созданной в русских войсках Румынского фронта в ноябре 1917 г. полковником М.Г. Дроздовским.

Об участниках декабрьского совещания 1918 г. известно немногое. Александр Иоасафович Евреинов (Иевреинов) в 1907-1913 гг. командовал дислоцированной в Бессарабии 14-й пехотной дивизией. В 1918 г. ему исполнилось 67 лет, однако в нелегальной организации он был фигурой не только символической. Его руководство признавали бывшие подчиненные, сражавшиеся на фронтах Первой мировой войны и награжденные боевыми орденами.

За доблесть, проявленную в боях, бывший командир 54-го пехотного Минского А.и. Евреинов, бывший полка полковник Георгий Александрович Журьяри был награжден Георгиевским оружием. Он происходил из семьи /190/ бессарабской знати, его фамилию находим в дворянской родословной книге.

Полковник Куш принадлежал к роду Чекуруль-Куш, также внесенному в Алфавитный список дворянских родов Бессарабской губернии [1].

Полковники Николай Александрович Зеленецкий, а затем Василий Федорович Цепушелов в 1917 г. командовали 55-м Подольским пехотным полком [29]. Кадровым офицером русской армии являлся и полковник Федор Иванович Гагауз. В 1909 г. он был штабс-капитаном [7].

Вполне доверяя созванным им офицерам, генерал Евреинов доложил о своей договоренности со многими бессарабскими собственниками, которые пообещали офицерской организации материальную помощь. Евреинов запросил денег также у командования. Добровольческой армии. Участники совещания приняли продуманную программу вооруженной борьбы за освобождение Бессарабии. Было решено:

«1) Проводить яростную пропаганду против румын в Бессарабии и распространять среди населения юга России сведения, что румыны обращаются варварски с населением Бессарабии.

2) Проводить яростную пропаганду среди молодых людей и особенно среди офицеров за временное оставление территории Бессарабии и их отправку в Россию для включения в особые части.

3) При помощи комитета сформировать на территории России специальные ударные части, состоящие только из бессарабцев.

4) Учредить агитационные пункты на территории Бессарабии, которые при появлении Добровольческой армии на границе Бессарабии произведут восстание в тылу (румынского) фронта.

5) Поиск [денежных] средств на месте, дабы изыскать возможность осуществления этого плана».

Добровольцев предполагалось вербовать в Бессарабии среди солдат и офицеров - уроженцев Бессарабской губернии, возвращавшихся из австро-германского плена через Киев. Местом формирования добровольческой части был определен Тирасполь, свободный от румынской оккупации. Возглавить вербовочное «бюро» в Кишиневе было поручено полковнику Лысенко. Формирование воинской части /191/ в Тирасполе было возложено на полковника Журьяри - возможно, потому, что в 1918 г. он послужил в армии УНР в качестве помощника командира Тираспольского полка [12] и лучше других членов Комитета знал расстановку политических сил в городе и регионе.

Создание Комитета «Спасение Бессарабии» сигуранца считала «плодом собственной инициативы вышеуказанных лиц». Однако есть основания полагать, что в декабре 1918 г. организация Евреи-нова лишь оформилась как военное подразделение Бессарабского Сопротивления, подчиненное Комитету «Спасение Бессарабии», ранее учрежденному в Одессе [45, с. 142-153].

Бессарабские собственники не подвели, они действительно предоставили Комитету значительные финансовые средства. Результативной оказалась и вербовочная работа белого подполья. Наличие денег и, главное, добровольцев позволило полковнику Г. А. Журьяри быстро, уже в январе 1919 г., сформировать в Тирасполе полк численностью до 1 тыс. бойцов при 4 орудиях и 24 пулеметах. Большинство их составляли офицеры, обладавшие фронтовым опытом, однако было организовано их обучение также тактике партизанских действий.

В серьезности офицерской организации, созданной в Кишиневе, не имелось сомнений и у командования Добровольческой армии. Вероятно, за Евреинова и других руководителей Комитета поручились офицеры из окружения М.Г. Дроздовского, умершего от раны 1 января 1919 г.

Финансовая помощь от Добровольческой армии, также в январе, была получена на имя Евреинова в достаточном объеме. Генерал, как выяснила впоследствии румынская разведка, передал деньги полковнику Лысенко на нужды вербовочной работы. Другая их часть была использована на содержание и вооружение полка Журьяри и покрытие иных расходов подполья. Быстрота и четкость выполнения принятых решений свидетельствуют об эффективности заблаговременно проведенной Комитетом организационной и агитационной работы.

У белого подполья нашлись высокие связи. Бывший командир Подольского полка генерал-лейтенант А.В. Геруа, дея-/192/-тель нелегальной антибольшевистской организации «Союз возрождения России» с центром в Москве, летом 1918 г. бежавший на Юг России, в октябре 1918 г. стал представителем Добровольческой армии при руководителе французской военной миссии в Румынии генерале Анри Вертело [9]. А в ноябре 1918 г. Вертело был назначен главнокомандующим войсками союзников на Балканах и на Юге России [2]. 18 декабря 1918 г. командующим Южной группой войск Директории УНР, образованной после краха режима гетмана П.П. Скоропадского, стал бывший генерал-майор российской армии А.П. Греков. 1 января 1919 г. он был утвержден в должности военного министра УНР [10]. Как выяснила впоследствии сигуранца, подпольные пропагандистские группы («бюро») Комитета «Освобождение Бессарабии», созданные на железнодорожных станциях между Киевом и Тирасполем, перешли в негласное подчинение министра УНР и продолжили свою работу по политической подготовке военнопленных, возвращавшихся из Германии и Австро-Венгрии, к участию в вооруженной борьбе за освобождение Бессарабии. Надо полагать, именно генерал Греков организовал снабжение полка Журьяри вооружением и снаряжением.

Сотрудничество А.П. Грекова с российскими государственниками не было случайностью. Летом 1919 г. генерал стал командующим Галицийской армией, сражавшейся с польскими легионами [10]. Впоследствии армия присоединилась к Вооруженным силам юга России, а затем перешла на сторону красных.

Восстание в Бессарабии готовили также большевики. В конце декабря 1918 г. коммунистическое подполье Подольской и Херсонской губерний провело ряд совещаний, в которых приняли участие представители Кишиневской, Бендерской и Хотинской подпольных организаций [40, с. 5]. В Бессарабии большевики вели патриотическую пропаганду и собирали оружие, а на восточном берегу Днестра формировали партизанские отряды. Залогом успеха этой работы являлось нарастание в области народного сопротивления. /193/

«Инициативная группа, проводившая некоторую работу еще до прихода румын в Хотинский уезд, - засвидетельствовал один из руководителей Хотинского восстания Л.Я. Токан, - состояла из людей разных по социальному положению, разных по политическим убеждениям, но единых в своей ненависти к румынам. Это были учителя хотинских школ Мардарьев И.И. и Борлам, служащие земской управы Пудин П.М., Волькенштейн С.М., Токан ЛИ., крестьяне-фронтовики Поперечный АН. из Данковцев, Долинюк из Рукшина, [Д.Т.] Чекмак — учитель из с. Малинцы и др. Среди них не было лиц, непосредственно принадлежавших к какой-нибудь политической партии. Это были люди, всем своим существом возмутившиеся произволом, который установили румыны в Бессарабии, той бесцеремонностью, нахальством, с которыми вели свою агитацию румынские агенты. Все они были объединены одной мыслью: не допустить присоединения уезда к Румынии» [5].

Несколько иной список организаторов Хотинского восстания и версию формирования повстанческого руководства дал бывший командир одного из отрядов повстанцев Н.Л. Адажий: «В последних числах ноября 1918 г. на обширном совещании в с. Дарабаны, на котором присутствовали из г. Хотина товарищи Латий, Кандыба, Токан и Дидык, из с. Рукшин - Шестобуз и Довганюк, из с. Атаки - Дунгер, из с. Каплевка - Дралюк, из с. Кельменцы - Раренко, Воробьевский и Крючков, из с. Долиняны - Диков, из с. Дарабаны - Просвирин, из с. Ставчаны - Адажий, было решено разойтись по селам и подготовить население к восстанию, что и было сделано. На следующем совещании была избрана Бессарабская Директория, куда вошли Дунгер, Латий, Токан. Шестобузу было поручено организовать Рукшинский отряд. Мне было поручено организовать Ставчанский отряд. Раренко, Воробьевскому и Крючкову - проводить работу среди железнодорожников станций Ларга и Окница. Просвирину, Дидыку и Кандыбе поручили переправиться на левый берег Днестра, установить связь с петлюровскими солдатами и с младшим комсоставом с тем, чтобы они нам помогли оружием и живой силой. Довганюку, Дикову и Дралюку - отправиться в те села, где были жандармские посты, организовать отряды, которые должны будут напасть на посты после начала восстания. Когда эта работа была проделана, в первых числах января 1919 г. в Дарабанах было созвано третье совещание, на котором было принято решение начать восстание» [41].

Утверждение мемуаристов об отсутствии у их групп связей с политическими партиями означает, что о тайных связях коллег они не /194/ знали либо не желали упоминать о контактах, в советские времена сомнительных. Однако только участник совещания, связанный с подпольем, мог предложить начать восстание 18 января; по соображениям конспирации он был не вправе разъяснять, что это - день открытия мирной конференции в Париже. Хотинское восстание, указано в некоторых интернет-публикациях, начали готовить две организации - «Национальный союз бессарабцев» и Комитет «В защиту Бессарабии» [39]. Речь явно идет об одесском Союзе освобождения Бессарабии либо о Комитете «Спасение Бессарабии», учрежденном в Кишиневе бывшими командирами 14-й пехотной дивизии.

Напрямую был связан с подпольем не упомянутый Л.Я. Токаном и Н.Л. Адажием большевик (с января 1918 г.) Г.И. Барбуца, деятель крестьянского движения 1917-1918 гг. в Сорокском уезде. Из бессарабских беженцев, большей частью молдаван, он сформировал в Подолии самый большой (600 штыков) отряд, предназначенный для партизанских действий в Бессарабии. На вооружение и содержание воинского подразделения требовались немалые средства, и командир мог их получить только от мощной нелегальной организации.

Поддержки большевистских властей искали и другие командиры повстанцев. Адажий ради установления связи с руководством большевиков в Киеве прошел тылами противника 500 километров и перешел линию фронта. На большевиков как центральную власть России ориентировалась и масса повстанцев. Отступив на восточный берег Днестра, они отказались присоединиться к петлюровским войскам, а затем составили ударные части Красной армии.

И красные, и белые приурочили начало восстания ко дню открытия Парижской мирной конференции. Накануне 18 января 1919 г. «Союз освобождения Бессарабии» выпустил в Одессе печатную листовку-воззвание «К народам всего мира». В ней говорилось: «Мы, Центральный Комитет Союза Освобождения Бессарабии, поднявшего знамя защиты попранных чужестранцами прав свободы нашей родины, - вследствие катастрофического положения, создавшегося в Бессарабии в связи с насильственным захватом ее румынскими узурпаторами, пренебрегшими нормами международного права и гуманитарной этики, терроризировавшими личность и подавившими /195/ голос общественности за стенами бесчисленных казематов, - мы здесь, за пределами нашей родины, поднимаем голос угнетенного бессарабского народа и взываем к чувству справедливости всех культурных народов во имя его священных человеческих прав» [37].

Восстание было начато в намеченный срок. 19 января 1919 г. отряд Григория Барбуцы перешел по мосту Днестр и разгромил румынский гарнизон в местечке Атаки. Командир группы повстанцев рабочий Г.М. Леурда убил в перестрелке румынского генерала Стана Поеташа [40, с. 300]. К партизанам присоединились тысячи крестьян и рабочих - жителей 100 населенных пунктов северных волостей Сорокского и всего Хотинского уезда Бессарабии. Повстанцы были недавними солдатами русской армии - участниками Первой мировой войны и воевать умели. Изгнав оккупантов, 23 января они вступили в город Хотин. Сформированная ими днем ранее Директория выступила как временное правительство освобождаемой Бессарабии. Уже 22 января Директория обратилась к Англии, Франции, Италии, Германии, США, Австрии, Украинской Народной Республике и РСФСР с нотой, в которой «от имени всего пострадавшего бессарабского народа» доводила до сведения, что: «Румынское правительство произвело над всем бессарабским народом небывалое насилие. ... В то время, когда свобода сделалась неотъемлемым достоянием всех народов, когда оставалось воспользоваться плодами свободы, соседнее Бессарабии империалистическое государство Румыния наложило на Бессарабию тяжелое иго, присоединив [ее к] себе, по выражению правительства Румынии, «на вечные времена», не имея на это абсолютно никакого права и основания, и помимо воли бессарабского народа. Это иго в настоящее время скидывается самим народом...». Директория просила помочь бессарабцам «провести у себя референдум и только тогда, когда воля народа выяснится, присоединиться к тому или другому народу государства» [40, с. 190].

В качестве связного с европейскими странами Директория использовала офицера британского флота М. Макларена, прибывшего в Хотин 22 января. Привлеченный повстанцами к расследованию злодеяний оккупантов в селе Недобоуцы, где румынские войска убили 53 крестьянина, Макларен заявил: «Теперь я вижу и могу засвидетельствовать, как население присоединилось к Румынии и что оно вынесло, если решилось восстать» [40, с. 103].

Лозунги российского патриотизма находили отклик и в администрации, и в войсках УНР. Отряды бессарабских партизан формиро-/196/-вались в Подолии явно с ведома местных властей УНР. В первые часы восстания некоторые подразделения «петлюровцев» переправились через Днестр и приняли участие в боях с оккупантами. К восставшим присоединилась команда стоявшего в Могилеве-Подольском бронепоезда под командой уроженца бессарабского с. Каларашовка матроса Георгия Муллера. Бронепоезд переехал по мосту на бессарабский берег и принял участие в боевых операциях повстанцев. На складах армии УНР в Могилеве-Подольском партизаны получали боеприпасы и снаряжение [40, с. 75].

И все же раскол патриотических сил на белых и красных скверно отразился на общей борьбе против интервентов. Отряд Журьяри не оказался в нужное время в нужном месте, а его бойцы не смогли пополнить ряды восставших, которым остро не хватало офицеров. Быстро перебросить в Хотин находившийся в Тирасполе полк, сформированный Журьяри, не представлялось возможным. Однако руководство большевистского подполья Одессы все же изыскало возможность использовать тысячу белых добровольцев в интересах красных повстанцев.

Патриотическим силам следовало предотвратить переброску на подавление восстания румынских войск, находившихся на юге Бессарабии. 29 января 1919 г. по решению Военно-революционного штаба при Одесском подпольном губернском комитете большевиков в с. Маяки бывшие унтер-офицеры А. Гончаров и Г. Тарасенко сформировали партизанский отряд численностью 150 бойцов (100 пехотинцев

и 50 кавалеристов) при одной пушке и четырех пулеметах. Против интервентов выступили также крестьяне сс. Беляевка и Ясское, где был размещен французский гарнизон (он охранял водопроводную станцию, снабжавшую водой Одессу). 30 января Приднестровский отряд, совершив 80-верстный марш, подступил к Тирасполю. Ранее в город проник взвод боевиков дружины имени Петра Старостина, состоявший из молодых рабочих Одессы. Петлюровцы обнаружили его присутствие, но глава уездной администрации «гражданский комиссар» И.Н. Колесников, связанный с большевистским подпольем, заверил их, что «отряд прибыл для охраны города» [14, с. 29]. /197/

Одесский ревком, вне сомнений, достиг негласной договоренности с администрацией УНР и штабом Г.А. Журьяри. Когда партизаны, подступив к Тирасполю, выстрелили из пушки, охранная рота войска УНР и отряд «варты» (полиции), всего - 120 штыков, отбыли специальным поездом на станцию Раздельная, без опаски проехав мимо партизанских пулеметов и пушки. Офицеры французских и румынских войск бежали в Бендеры и Кишинев на автомобилях. Хотя в Тирасполе оставался полк вооруженных белогвардейцев, партизаны вошли в город, освободили из тюрьмы заключенных и восстановили Совет рабочих и крестьянских депутатов. Затем в Тирасполь пришли около 100 крестьян, вооруженных топорами, вилами, обрезами, немецкими и австрийскими винтовками - партизанские отряды, сформированные в сс. Суклея, Плоское, Владимировка, Малаешты и других (утверждение М. Новохатского, биографа легендарного комбрига, о том, что из Одессы - надо полагать, по железной дороге, контролируемой дислоцированным в Раздельной Слободским полком армии УНР, - прибыл также партизанский отряд под командой Г.И. Котовского, пока не нашло документальных подтверждений [27, с. 352-353]). Партизаны сформировали два полка, Тираспольский и Маякский, и разместили их в казармах. Железная дорога, связывающая Одессу с Бессарабией и Румынией, была перерезана [3, с. 248; 16, с. 39-40].

Явно выполняя инструкции Одесского ВРК, в тот же день партизаны организовали гражданскую власть. Был учрежден Революционный комитет спасения Молдавской Республики; тем самым противнику было дано понять, что повстанцы намерены развернуть операции по освобождению Бессарабии. Тираспольский военно-революционный комитет возглавил командир одного из партизанских отрядов, матрос-большевик Андрей Глинка. ВРК издал приказ № 1, который гласил: «Военно-революционный комитет извещает всех граждан о том, что власть в уезде находится в руках рабочих и крестьян. Всем гражданам сохранять полную тишину и спокойствие. Всякое контрреволюционное выступление, а равно и саботаж, и противосоветская агитация будут преследоваться по законам военного времени». Был избран совет комиссаров во главе с председателем.

Некоторые мероприятия и упущения партизан могли осложнить им решение военной задачи в союзе с белыми. Были арестованы и заключены в тюрьму известные в Тирасполе чиновники и офицеры. Ревком наложил на «местную буржуазию» контрибуцию в размере 3 млн руб. Из тюрьмы наряду с политическими заключенными сбе-/198/-жали уголовники, и в городе продолжались грабежи домов и граждан. Это вызвало обоснованное недовольство населения, особенно имущих слоев [4, с. 714-715].

В те же дни отряды партизан вошли также в Рыбницу и Дубоссары и вывесили красные флаги. Румынское командование имело основание заключить, что красные заняли весь восточный берег Днестра. Администрация УНР повсеместно занимала по отношению к красным позицию «нейтралитета». На мысль о предварительной договоренности красных и белых наводит и то обстоятельство, что подразделения Добровольческой армии, переброшенные из Одессы, заняв сс. Маяки, Беляевка и Спасское, репрессий чинить не стали.

В Бендерах находились французские и румынские части. Командующий силами Антанты на Юге России генерал д’Ансельм, узнав о занятии Тирасполя партизанами, отдал начальнику 16-й дивизии генералу Коту приказ о захвате города и «обезоруживании большевиков». 4 февраля в 10 часов утра смешанный румынско-французский отряд численностью 400 штыков перешел по мосту Днестр и, пройдя село Парканы, принял боевой порядок. Французы составляли часть 58-го Авиньонского полка 30-й пехотной дивизии, одного из наиболее боеспособных соединений французской армии; ранее оно отличилось в сражении с немцами под Верденом. Однако в России у авиньонцев оказался другой противник. Учитывая наличие у партизан фронтового опыта, их численность, вооружение и боевой дух, сил, выделенных французским командованием для их «разоружения», было явно недостаточно. Однако французы обращались с населением корректно, и партизаны попытались избежать кровопролития.

Навстречу цепям карателей они отправили на автомобиле с белым флагом делегацию в составе партизан Богуна, Карпенко и Черненко. Последний, вероятно, офицер, владел французским языком. «На автомобиле, - вспоминал позднее Богун, - наша делегация приблизилась почти вплотную [ к цепи французов и румын]. Навстречу нам выехал французский офицер, командовавший цепью. «Что вам угодно?» - спросил французский офицер. «Что вам угодно?» - переспросил тов. Черненко. - «Вы идете на город Тирасполь боевым порядком, в то время когда мы совершенно не намерены вести с вами войны и просим вас не вмешиваться в наши внутренние дела». «Я послан занять город, - с гонором ответил французский офицер, - и должен восстановить в нем порядок, а потому приказываю вам: идите обратно в казармы, оставьте ваше оружие и разойдитесь по домам. Я обе-/199/-щаю, что никого не буду преследовать, если вы это сделаете. Если же нет, то помните, что когда я через час займу город, пощады не будет никому» [14, с. 30-31].

Делегаты, утверждал И.З. Богун, гордо ответили: «Большевики никогда и никому добровольно оружия не отдают». В действительности представители партизан, скорее всего, пообещали передать требование французов своему командованию. Так или иначе, они благополучно возвратились в Тирасполь, но миссия милосердия провалилась. На заснеженном поле перед городом партизаны встретили цепи карателей прицельным огнем.

Были убиты 100 солдат противника, о раненых, как и о потерях партизан, мемуарист не упоминает. Атака была отбита, 32 француза попали в плен. Их привели в город на митинг, предусмотрительно назначенный на 12 часов дня, и дали им возможность убедиться в том, что «рабочие и крестьяне не питают враждебных чувств к французским солдатам и считают их своими братьями» [14, с. 31]. Вряд ли речи ораторов переводил на французский крестьянин из села Маяки. Конечно, это был офицер из отряда Журьяри. Затем на площадь были доставлены полевые кухни, партизаны накормили пленных обедом, угостили самогоном и освободили.

Между тем со стороны Кицканского леса артиллерия противника начала обстрел Тирасполя. Это вынудило партизан перейти по льду Днестр и выбить интервентов из сс. Кицканы, Слободзея, Талмазы. Румынская администрация, полиция и войска бежали также из Бендер: артиллерийский обстрел Тирасполя прекратился.

Несмотря на полученные подкрепления, силы партизан вряд ли превышали 500 бойцов. Под впечатлением боя 4 февраля солдаты 58-го полка отказались сражаться с повстанцами. Однако в распоряжении генерала Кота имелись части зуавов (сенегальских или, по другим данным, алжирских стрелков), большевистской агитацией не затронутые, а также румынские полки и польские легионеры. Используя эти войска, он мог предпринять штурм Тирасполя. /200/

Позицию «нейтралитета», занятую отрядом бессарабских офицеров при вступлении в город красных партизан, командование интервентов не без оснований истолковало как их участие в восстании и внесло отряд Журьяри в перечень сил повстанцев. Ввиду превосходства партизан в численности войск и в артиллерии французы не решились повторить атаку на Тирасполь [3, с. 248].

Переброску на север Бессарабии румынских войск, дислоцированных на юге области, большевистскому подполью Одессы удалось сорвать. Однако в начале февраля Хотинское восстание было подавлено. Вокруг Тирасполя началась концентрация французских и румынских войск, снабженных артиллерией и танками, а также частей польских легионеров и петлюровцев. 5 февраля в занятой интервентами и белыми Одессе большевики провели конференцию делегатов подпольных партийных организаций Одессы, Херсона, Тирасполя, Бендер и Кишинева, представлявших до 2 тыс. членов партии большевиков. Видимо, в соответствии с решением, выработанным участниками конференции, 8 февраля партизаны ушли из города [14, с. 31-32].

Продолжая имитировать «нейтралитет», отряд Журьяри остался в Тирасполе. Вместе с интервентами в город вступили формирования белых добровольцев из Одессы [14, с. 32]. Видимо, учитывая наличие у бессарабских и одесских белогвардейцев особых отношений, с воинской частью, состоявшей из профессионалов войны, петлюровцы конфликтовать не решились. Принято считать, что, вступив в город, они занялись грабежом, «попутно» убив 89 жителей [16, с. 39]. Но когда погибли эти люди? В литературе фигурирует фамилия только одного из погибших от руки петлюровцев в те дни - железнодорожного служащего Я. Антипова, отца Павла Ткаченко, будущего руководителя коммунистического подполья Бессарабии и одного из основателей Румынской коммунистической партии [46, с. 164-184]. Развязывать в Тирасполе террор наподобие кровавой бани, устроенной румынскими войсками населению Северной Бессарабии после подавления восстания, ни белые, ни войска УHP не стали.

Хотинское восстание осложнило румынской дипломатии решение Бессарабского вопроса в духе, угодном официальному Бухаресту. Репрессии, устроенные после подавления восстания, счел чрезмерными и политически вредными для Румынии даже нацистский диктатор Ион Антонеску. «В 1919 году, - заявил он 27 марта 1942 г. на заседании румынского правительства, - мы чуть не потеряли /201/ Бессарабию по вине генерала Давидоглу, который уничтожил семь сел и убил множество народа. Известно, что по этой причине Парижская мирная конференция занялась пересмотром вопроса о Бессарабии, чтобы не дать нам Бессарабию, потому что мы дикари» [38, п. 39-40].

Вместе с тем оккупационный террор не устрашил население области. В сентябре 1924 г. на юге Бессарабии произошло Татарбунарское восстание.

Созданная Союзом «Спасение Бессарабии» сеть «бюро» на линии Киев-Тирасполь продолжала действовать. 13 февраля 1919 г. Ставка главного командования румынской армии известила штабы румынских войск, дислоцированных в Бессарабии, о том, что «в Ананьеве, на Украине, в Херсонской губернии существует революционный кружок, который распространяет в Бессарабии и Центральной Румынии зажигательные листовки на русском, французском и немецком языках, призывая население к восстанию. С этой целью засылаются агенты, которые, помимо распространения листовок, производят набор бессарабцев в национальную (т.е. Белую -прим. П. Ш.) армию, формирующуюся в Тирасполе» [23, л. 249]. Таким образом, «бюро» генерала Грекова попали в поле зрения румынской разведки. Однако отряд полковника Журьяри продолжал получать пополнения.

С командованием Красной армии у Союза «Спасение Бессарабии», видимо, также имелась договоренность. Офицерский полк, сформированный белым подпольем Бессарабии, остался в Тирасполе и 18 апреля, когда в город вступили красные. 22 апреля командующий 1-й Украинской армией доложил: «...весь левый берег Днестра от [с.] Белочь в 20 верстах севернее Рыбницы до устья с переправами в наших руках. Петлюровские банды ушли за Днестр, часть их разоружена» [43, с. 163]. О разоружении отряда бессарабских офицеров речи не было. Часть их, отмечено в докладе сигуранцы, возвратилась в Бессарабию, а остальные перешли к большевикам. «Эта часть, - говорится в докладе сигуранцы, - сыграла большую роль в связи с наступлением большевиков в мае месяце прошлого /202/ года». Вероятно, офицеры из отряда полковника Журьяри и являлись упомянутыми в других документах партизанами-бессарабцами, принявшими 27 мая 1919 г. участие в Бендерском восстании. Общее число партизан, переправившихся через Днестр и принявших участие в боях в городе, румынская политическая полиция оценила в 550-600 человек. Таким образом, большинство офицеров-бессарабцев, уклонившись от участия в гражданской войне, все-таки дали бой интервентам [49, с. 5-6].

Полковник Г.Л. Журьяри в Бендерском восстании, видимо, не участвовал, но, возвратившись в Кишинев, связи с подпольем не утратил. 8 октября 1919 г. он был отправлен из Тульчи в Одессу на корабле «Мечта» [12] и принял участие в гражданской войне в составе ВСЮР. О каких-либо потерях среди бывших бойцов его полка сведений нет. Однако вооруженная база комитета «Спасение Бессарабии» в Тирасполе была утрачена.

События, предшествовавшие Бендерскому восстанию, и ход самого восстания заслуживают специального рассмотрения. В контексте нашего исследования отметим только следующее. После подавления восстания каратели схватили более 1 500 жителей Бендер. Летом 1919 г. румынские армия и полиция провели массовые аресты большевиков по всей Бессарабии. С 24 июня по 29 августа румынские власти инсценировали в Яссах судебный «Процесс 108», на котором 19 участников большевистского подполья были приговорены к смертной казни, еще 21 - к пожизненному заключению, 30 - к различным срокам тюремного заключения [30, с. 507]. Трудно предположить, что румынские спецслужбы не знали об участии в Бендерском восстании также бессарабских офицеров-белогвардейцев. Почему же репрессии не затронули белое подполье?

Конечные цели организации руководители Комитета «Спасение Бессарабии» не афишировали. А его практическая работа показывала, что имеет место совпадение тактических задач румынской администрации и белых. Пополняя часть полковника Журьяри, комитет удалял из Бессарабии знатоков военного дела, притом наиболее патриотичных, что отвечало интересам Бухареста. Таким же образом, направляя из Бессарабии офицеров на Дон, действовали и представители стран Антанты. Уже в январе 1918 г. регистрацией офицеров якобы для направления их на север России занялся в Кишиневе царский генерал Асташев, получив деньги от французской миссии в Яссах. Осенью вербовку офицеров для армии А.В. Колчака продолжил некто М.К. Ферендино. Он набрал 150 офицеров, 50 из кото-/203/-рых уехали служить не в Сибирь, а в армию А.И. Деникина. Весной 1919 г. по предложению члена французской военной миссии в Яссах маркиза Беллуа вербовку офицеров для армии Деникина продолжил проживавший в Кишиневе штаб-ротмистр князь П.С. Трубецкой. Всего Центр Добровольческой армии в Одессе переправил из Бессарабии в деникинскую армию около 300 офицеров [3, с. 331-332]. Комитет «Спасение Бессарабии» действовал гораздо эффективнее; как отмечено, только в Тирасполь он переправил более 1 тыс. офицеров.

Возможно, с учетом этих результатов у румынских властей возник план: изъять у населения оружие под видом его сбора для Добровольческой армии.

Проект был одобрен командующим румынскими войсками в Бессарабии генералом Артуром Войтояну. Однако в способность белых восстановить российскую государственность большинство населения Бессарабии не верило, и эта операция по разоружению бессарабцев провалилась [49, с. 39-40]. Комитет «Спасение Бессарабии» по-прежнему намеревался поднять восстание и сдавать оружие не призывал.

Между тем, признано в докладе сигуранцы, весной и летом 1919 г. работа Комитета «Спасение Бессарабии» в оккупированной области шла «с поразительным успехом». Воодушевленные успехами войск генерала Деникина, участники белого подполья продолжали вербовать пополнение для Добровольческой армии, при этом противодействуя мобилизации молодежи в румынскую армию. В апреле 1919 г. полковник Гагауз устроил в Комрате митинг призывников и «посредством собственных трактовок и точных данных о деятельности румын [в Бессарабии] спровоцировал волнения среди резервистов и воспламенил их против румын...; дело [пропаганды] проводилось настолько интенсивно, что в конце июля 1919 г. вся Бессарабия была предрасположена к прорусским чувствам». Что, впрочем, было обусловлено исторически, национально-политически и социально. Полковника Ф.И. Гагауза коллеги из Комитета «Спасение Бессарабии» спасли от ареста, переправив его за Днестр. /204/

В июне 1919 г. в Кишинев нелегально прибыл полковник Н.Н. Козлов, как установила впоследствии румынская спецслужба, «шеф отдела военного шпионажа» Добровольческой армии. Он провел ряд бесед с бывшим командиром 55-го Подольского пехотного полка, а затем с начальником штаба молдавских когорт полковником А.А. Гепецким (родственником «умеренно-правого» депутата III и IV Государственных дум от Бессарабской губернии священника Н.Е. Гепецкого) и другим офицером-молдаванином, полковником Сырбу. Они были включены в состав Комитета «Спасение Бессарабии». Гепецкий, как ранее Евреинов, провел переговоры с состоятельными людьми; ему было гарантировано, что деньги будут предоставлены, но с условием, «чтобы о жертвующих лицах знали только Гепецкий и Сырбу». Было решено сформировать в составе Добровольческой армии части русской армии, ранее дислоцированные в Бессарабии. Были назначены их командиры, а участник организации «Спасение Бессарабии» генерал-лейтенант А.В. Геруа по поручению Комитета обратился к румынскому правительству за официальным разрешением бывшим русским офицерам покинуть Бессарабию. По понятным причинам разрешение было Бухарестом дано, но комитет, казалось, перестал быть тайной организацией.

Полковник генерального штаба российской армии Васильев, направленный в Кишинев командованием Добровольческой армии, в мае 1919 г. пришел к заключению, что «вербовать уже почти некого, кто мог и хотел, те уже выехали в [деникинскую] армию, осталась на месте небольшая группа лиц, тесно связанных с местом семейно или материально. Часть из них не может выехать, ибо румыны уроженцев [Бессарабии] не выпускают, а часть и не хочет никуда ехать» [3, с. 331]. Ситуация была таковой в Кишиневе, но не на периферии. Благодаря полковнику А.А. Гепецкому, располагавшему связями среди офицеров-молдаван, агитация Комитета получила отклик также в уездах. Под воздействием пропаганды участников офицерской организации, социальных и политических причин вербовка добровольцев белым подпольем продолжалась успешно. Поскольку восточный берег Днестра еще был занят красными, «белых» добровольцев переправляли в Тульчу, румынский порт на Дунае.

Дальнейшая работа Комитета грозила деконспирацией его актива и долго продолжаться не могла. В августе 1919 г., накануне вступления белых в Одессу, Комитет объявил свою деятельность в Бессарабии завершенной и почти в полном составе также убыл в /205/ Тульчу. Однако ключевые его деятели - генерал Евреинов и полковники Лысенко и Сатмалов - остались в Бессарабии. Вероятно, белое подполье продолжило свою работу. Поскольку данных об этом в докладе румынской спецслужбы нет, операцию Комитета «Спасение Бессарабии» по выводу организации из-под ее контроля следует признать успешной.

Находясь в Тульче, Комитет принял программу дальнейшей работы. До сведения главнокомандующего ВСЮР генерала А.И. Деникина решено было довести оценку политического положения в Бессарабии и предложить ему конкретные меры по подготовке операции по ее освобождению. «Существенное большинство» населения Бессарабии, обоснованно полагало руководство белого подполья, желает воссоединения области с Россией и готово предоставлять для этого «деньги и людей в любом количестве, в каком потребуется». Далее следовало утверждение, что члены Комитета сделали все, чтобы при необходимости начать восстание в тылу румынской армии. Понимая, что силами только самих бессарабцев изгнать румынские войска из Бессарабии вряд ли удастся, они решили обратиться к А.И. Деникину с просьбой о восстановлении русских военных частей, находившихся ранее в Бессарабии. Решено было также «всеми путями добиваться начала военной операции против румын», разумеется, силами ВСЮР.

В конце августа 1919 г. Комитет «Спасение Бессарабии», погрузив на специально зафрахтованный корабль «Дурустор» 1 тыс. офицеров-бессарабцев, переправленных к этому времени в Тульчу, направился в уже занятую белыми Одессу.

На территории, контролируемой ВСЮР, Комитет продолжал действовать как политический орган. По прибытии в Одессу полковники Гепецкий и Гагауз выехали в Таганрог в ставку А.И. Деникина. Их доклады о зверствах румын в Бессарабии, отмечено в документе сигуранцы, довели главнокомандующего до слез. В начале сентября Деникин прибыл в Одессу и принял весь состав Комитета «Спасение Бессарабии». С докладами выступили полковники Цепушелов, Сырбу и Куш. «В тот же день, как покончу с Петлюрой, - заверил главнокомандующий ВСЮР, - наши солдаты перейдут рубеж Бессарабии».

Деятели Комитета получили назначения, позволявшие им влиять на политику деникинского правительства по Бессарабскому вопросу. «Полковник Гепецкий, - отмечено в докладе сигуранцы, - назначен в Министерство иностранных дел для постоянного /206/ информирования этого министерства по делам Бессарабии и их разъяснения иностранным миссиям. Полковник Гепецкий назначен [также] наблюдающим за формированием войск и службой шпионажа в районе Одессы. [Полковник] Гагауз с теми же задачами направлен в район Могилева (Подолия). Полковник Цепушелов с теми же задачами, как и Гепецкий, [прикомандирован] при генерале Шиллинге», главноначальствующем Новороссийской областью и командующем войсками Херсонской и Таврической губерний. Генерал А.В. Геруа возглавил миссию ВСЮР в Бухаресте, а военным комендантом Одессы стал молдаванин полковник Мунтян. На ответственный пост заместителя начальника Бюро информации и пропаганды (ОСВАГ) был назначен уроженец Бессарабии известный петроградский журналист M.H. Бялковский [24, л. 200].

Для оценки работы А.А. Гепецкого на посту главы контрразведки ВСЮР в Новороссии сопоставим ее с деятельностью его предшественника. В декабре 1918 - апреле 1919 г. интервенты высадили в портах Херсонской губернии до 70 тыс. солдат и офицеров французских, английских и греческих войск, использовали против партизан дислоцированные в Бессарабии румынские войска и польских легионеров. Однако они не смогли помешать большевистскому подполью проводить боевые операции в самой Одессе и формировать партизанские отряды, которые занимали города.

В феврале 1919 г. начальником контрразведывательного отдела штаба Добровольческой армии Одесского района был назначен мастер политического сыска действительный статский советник В.Г. Орлов, в 1906 г. юридически корректным образом отправивший на каторгу Ф.Э. Дзержинского [28, с. 82], в то время одного из лидеров социал-демократии Польши и Литвы. Под руководством Орлова, одержимого борьбой с большевизмом, белая контрразведка добилась впечатляющих результатов: раскрыла Одесский областной комитет большевиков, типографию подпольной газеты «Коммунист», «Иностранную коллегию» - звено большевистского подполья, которое вело пропаганду среди француз-/207/-ских и других иностранных матросов и солдат, и «красную сеть» разведки ВЧК; были схвачены и казнены руководитель подполья Иван Смирнов» французская коммунистка Жанна-Мари Лябурб и чекист-резидент Георгий Лафар, отравлена завербованная им актриса Вера Холодная, арестованы несколько десятков французских моряков, которые готовили покушение на своего командующего. Подозреваемых в большевизме, признал Орлов в мемуарах, и белые, и французские контрразведчики подвергали пыткам [28, с. 94-97].

Тем не менее, свою миссию большевистское подполье Новороссии выполнило. Подпольный одесский областком возглавила направленная из Москвы делегат I и II съездов Коммунистической партии Украины 24-летняя Софья Ивановна Соколовская (партийный псевдоним - Елена Кирилловна Светлова). Аресты подпольщиков прекратились. Расширить зону оккупации к северу от линии Тирасполь-Раздельная-Вознесенск-Николаев-Херсон интервентам не удалось из-за партизанско-повстанческой борьбы, организованной большевиками. Севернее этой линии действовало партизанское соединение численностью 2 тыс. бойцов, сформированное участником Тираспольской операции И.Н. Колесниковым. Южнее, вдоль железной дороги Раздельная-Одесса, оперировал отряд под командой Г.И. Котовского численностью 250 бойцов [14, с. 32], а в самой Одессе - боевые группы большевиков. 17 февраля 1919 г. подпольщики подорвали штабной вагон союзных офицеров. Под влиянием агитации большевиков экипажи крупнейших судов французской эскадры взбунтовались и подняли красные флаги, и правительство Франции приняло решение о возвращении французского флота и войск на родину. Из Одессы колонны интервентов уходили с пением «Интернационала». 4 апреля 1919 г., при подходе к городу красных войск, отряды вооруженных рабочих захватили ключевые объекты, в том числе здания контрразведки и полиции [31].

Пороком белой контрразведки была коррупция. Командование Добровольческой армии пыталось бороться с этим явлением. Но /208/ самым рьяным ревнителем чистоты рядов оказался полковник А.А. Гепецкий. Он полностью обновил штат белой контрразведки в Одессе, причем всех чинов портовой контрразведки арестовал за взяточничество [17]. В рядах белых было немало бывших контрразведчиков российской армии, жандармов, полицейских; вероятно, в новый аппарат контрразведки были набраны не только малоподготовленные сотрудники. Как и Орлов, Гепецкий обладал конспиративным опытом. Однако его политическим приоритетом являлось освобождение Бессарабии, а борьба руководимой им службы против большевистского подполья вызывает вопросы.

Хотя в занятой белыми Одессе оставалось более 2 тыс. «формальных» членов Коммунистической партии и сотни комсомольцев, массовых арестов белые проводить не стали. Однако С.И. Соколовская, которая летом 1919 г. фактически возглавляла большевистскую администрацию города, лично известная тысячам одесситов, была опознана и схвачена прямо на улице. Версия о том, что ее и других задержанных руководителей одесского подполья «отбили революционные рабочие» [11], представляется сомнительной, но Софья Ивановна вновь оказалась на свободе.

Руководимое ею большевистское подполье успешно вело организационную работу и издавало газету «Одесский коммунист». «Свежий, еще пахнувший краской номер «Одесского коммуниста», - вспоминала подпольщица P.M. Лучанская, - часто появлялся на письменном столе коменданта города. Обнаружить место, где печаталась газета, деникинцам не удалось. Газета не имела ни одного провала». За полгода подпольщики выпустили 19 номеров газеты; почти открыто работала в Одессе большевистская организация «Красный крест», «партийные коллективы» действовали в профсоюзах. Подпольщикам удавалось проводить многолюдные совещания и устраивать побеги арестованных товарищей. Однако попытки Петра Лазарева, прибывшего в Одессу по заданию Зафронтбюро ЦК КЩб) Украины, организовать в городе и окрестностях подпольные военные отряды закончились провалами. Контрразведка разыскала и расстреляла палача Одесской ЧК, мало кому известную Дору Евлипскую, но якобы не догадывалась о пребывании в городе «знаменитого комиссара» Софьи Соколовской. 2 ноября 1919 г. большевики Одессы провели городскую партийную конференцию, на которой Соколовская выступила с ключевым докладом «О текущем моменте». Совсем неконспиративным образом, прямым голосованием, конференция избрала подпольный горком партии, а затем напра-/209/-вила низовым организациям директивы по работе в тылу у белых [8, с. 203].

Соколовская вновь была задержана контрразведкой и снова непонятным образом бежала. Других арестов не последовало. В начале декабря 1919 г. она, преодолев линию фронта, прибыла в Москву и приступила к работе в аппарате Коминтерна. Потом редактировала политическую газету «Коммунист». Подпольщики Одессы, схваченные в те месяцы белыми, упоминали в мемуарах о коррупции среди контрразведчиков [8, с. 246], однако редко - об избиениях. Крупных провалов в большевистском подполье не произошло, в уездах благополучно формировались партийные группы большевиков и партизанские отряды. Они налаживали связи, вели пропаганду, собирали оружие [14, с. 40-47], т.е. готовились снова взять власть, однако восстаний, диверсий, террористических актов не устраивали.

Неужели на Бессарабском фронте между шефом белой контрразведки и руководителем большевистского подполья была достигнута тайная договоренность о перемирии? Вероятно, именно такие подозрения возникли в 1937 г. у следователей НКВД. В 1930-1934 гг.

С.И. Соколовская - член ЦКК ВКП(б). С 1935 г. она возглавляла киностудию «Мосфильм». Тем не менее 12 октября 1937 г. была арестована по обвинению в шпионаже и участии в контрреволюционной организации. Могла ли в те времена Софья Ивановна рассчитывать на понимание, объяснив следствию и суду суть своей работы в одесском подполье? Вряд ли. 26 августа 1938 г. она была осуждена и расстреляна. В 1956 г. реабилитирована [11].

Спад военной активности большевиков в Новороссии позволил Гепецкому и Гагаузу сосредоточиться на подготовке операции по освобождению Бессарабии. По предложению деятелей Комитета «Спасение Бессарабии» Деникин отдал секретный приказ о том, чтобы все офицеры-бессарабцы или те, кто ранее служил в частях русской армии, дислоцированных в Бессарабии, немедленно явились в Одессу для зачисления в «бессарабские» части Белой армии. Под командой члена Комитета полковника Н.А. Зеленецкого в Одессе началось формирование 14-й пехотной дивизии, а также 14-й артиллерийской бригады под командованием генерала Надеина. Ко 2 ноября Зеленецкий закончил формирование первого полка. Под видом пограничной стражи на линии Днестра создавались кавалерийские отряды. Войска, предназначенные для военных действий по освобождению Бессарабии, были объединены в Днестровский отряд. В воинских частях и среди населения была развернута пропаган-/210/-дистская подготовка Бессарабской операции. Перспектива войны за освобождение Бессарабии сплотила население против внешнего врага и притупила остроту гражданского конфликта. Располагая контингентом войск численностью всего 13,5 тыс. штыков и сабель, в пять раз меньшим, чем интервенты в начале 1919 г., белые сохраняли контроль над территорией Херсонской и Подольской губерний.

Деятели Комитета «Спасение Бессарабии» оказались причастны к решению судьбы сформированной из русинов Галицийской армии. В ходе переговоров с правительством Западно-Украинской Народной Республики А.И. Деникин согласился с сохранением Восточно-Галицийской автономии в составе России, и 6 ноября 1919 г. в районе Винницы, где белую контрразведку возглавлял полковник Ф.И. Гагауз, Галицийская армия в полном составе перешла на сторону ВСЮР. По численности (около 50 тыс. чел.) она вчетверо превосходила белые войска в Новороссии. Однако галичане не желали воевать против русских людей - ни против белых, ни против красных [35, с. 233-234]. Кроме того, они были измотаны боями с польскими легионами, больше половины бойцов болели тифом. По распоряжению командования белых галичане были размещены в Балте, Бирзуле, Тирасполе, Раздельной, Одессе. После восстановления боеспособности эти части можно было задействовать в операции по освобождению Бессарабии. Правительство ЗУНР отправилось в Одессу, под надзор А.А. Гепецкого и полковника В.Ф. Цепушелова, начальника отдела контрразведки при штабе генерал-лейтенанта Н.Н. Шиллинга.

Против представителей деникинской администрации, считавших проведение операции по освобождению Бессарабии до победы белых в гражданской войне нецелесообразным, деятели Комитета «Спасение Бессарабии» действовали решительно. В сентябре и октябре 1919 г. по настоянию полковников Гепецкого и Козлова один за другим были уволены со службы два коменданта гарнизона Одессы -полковники Мунтян и Востросаблин, обвиненные в «румынофи-лии»: полагая, что прежде всего следует победить большевиков, они чинили препятствия формированию «бессарабских» частей. В октябре Комитет «Спасение Бессарабии» обсудил также вопрос о замене генерала А.В. Геруа, представлявшего ВСЮР в Бухаресте, генералом В.И. Гурко, поскольку первый также не считал вопрос об освобождении Бессарабии первоочередным.

Осложнить военно-политическую обстановку в Новороссии и тем самым затруднить проведение Бессарабской операции грозили действия начальника контрразведки Одессы Кирпичникова. Его /211/ ниями к декабрю 1919 г. были заключены в тюрьму 1 075 человек, в том числе 800 - за принадлежность к левым партиям (сюда вошли и сочувствующие им). Схваченные контрразведчиками ранее руководитель разведывательного отдела Военно-революционного штаба одесского подполья А. Хворостин, П. Лазарев и секретарь Союза металлистов Горбатов были расстреляны [18, с. 119]. Тем самым Кирпичников нарушил тайную договоренность Гепецкого с большевистским подпольем. После этих казней восстановить былое доверие шеф контрразведки Новороссии мог только одним способом. И Кирпичников был убит.

Согласно одной из версий, убийство совершили подпольщики, по другой - бойцы партизанского отряда Жоржа Белого. Но ветераны одесского подполья заслугу ликвидации Кирпичникова себе не приписывали. Абсурдную версию выдвинул в эмиграции Н.Н. Козлов: чиновник-коррупционер (по другой версии - полковник) был приговорен к расстрелу на собрании сотрудников белогвардейских и английской спецслужб [13, с. 9]. Однако британских войск и военного флота в то время в Одессе не было, а убийство контрразведчиками своего шефа за вымогание взяток не имеет прецедентов в истории гражданской войны. Но случайно ли упомянул Козлов о совещании контрразведчиков? Глава деникинской разведки намекал на причастность к ликвидации Кирпичникова его начальника - полковника А.А. Гепецкого. Или начальника военной контрразведки полковника В.Ф. Цепушелова?

Белые разгромили войска Симона Петлюры и отбросили их за линию, контролируемую польской армией. Однако на антибольшевистском фронте ВСЮР начали терпеть поражения. В ноябре 1919 г. части, подготовленные белыми для операции по освобождению Бессарабии, деникинское командование перебросило на борьбу против Красной армии. Положения на фронте эта мера не изменила, но восстановленная военная опора Комитета «Спасение Бессарабии» на линии Днестра была потеряна вторично.

Руководство Комитета было намерено продолжить борьбу за освобождение Бессарабии и после поражения Добровольческой армии. Полковник Гепецкий запросил у белого командования на нужды бессарабского подполья крупную сумму - 12 млн руб. В начале января 1920 г. эти деньги поступили в распоряжение Комитета. В последние недели существования белой власти в Одессе и левобережном Поднестровье члены Комитета и сотрудники Гепецкого подбирали агентов для направления в Бессарабию с задачей продолжить /212/ работу, начатую в 1918 г. Деятельность эта была прервана 13 февраля 1920 г., когда войска Красной армии вновь вошли в Тирасполь.

Приказ о расстреле политзаключенных, отданный командованием ВСЮР в Одессе, выполнен не был. Подразделение белых, якобы присланное из Киева охранять тюрьму и, видимо, выполнить этот приказ, выпустило заключенных и сложило оружие еще до прибытия красных войск [8, с. 210]. Остались живы и дождались освобождения города и арестованные белой контрразведкой чекисты [18, с. 119]. Что это было: упущение контрразведчиков или услуга, оказанная А.А. Гепецким большевикам? Скорее, второе.

Румынское правительство отказалось пропустить в Бессарабию отступающие войска ВСЮР. Эти части, в том числе обоз с 7 тыс. раненых и беженцев, были вынуждены совершить под командой генерал-лейтенанта Н.Э. Бредова тяжелый 14-дневный переход вдоль Днестра от Овидиополя и Тирасполя до Новой Ушицы, где были разоружены польскими войсками. Красные этому переходу практически не препятствовали. Укомплектованная преимущественно уроженцами Бессарабии кавалерийская бригада под командой Г.И. Котовского дождалась прохождения «бредовской» колонны и только после этого вступила в Тирасполь. «Красному генералу» Котовскому, широко известному со времен революции 1905-1907 гг., верили даже белые. Находившиеся в с. Сук лея, на окраине города 7,5 тыс. солдат и офицеров ВСЮР сложили оружие перед его бригадой численностью всего в 500 бойцов. Белым выдали соответствующие справки и распустили их по домам. А в Бессарабии белое подполье создало полулегальную «Бессарабскую монархическую организацию», руководимую генерал-лейтенантом Е.А. Леонтовичем [49, с. 103-105].

С румынской оккупацией Бессарабии не смирились не только красные, но и белые. Общей целью основных участников гражданской войны на Днестре стало воссоединение области с Россией. Для решения этой задачи белые негласно взаимодействовали с красными. В 1918-1920 гг. Комитет «Спасение /213/ Бессарабии», как и большевистское подполье, готовил в Бессарабии освободительное восстание. Свою политическую и организационную работу он проводил последовательно и в тактическом плане успешно. Участники организации оказали поддержку Хотинскому восстанию и приняли участие в Бендерском восстании, организованном большевиками. Также они готовили операцию войск ВСЮР по освобождению области. Достичь своей конечной цели Комитет «Спасение Бессарабии» не смог вследствие поражения белых в гражданской войне.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алфавитный список дворянских родов Бессарабской губернии, внесенных в дворянскую родословную книгу (1821-1916). Режим доступа: http://www.bessarabia.ru/dvorl.htm
2. Вертело Анри. Режим доступа: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ ruwiki/1729857
3. Борьба трудящихся Молдавии против интервентов и внутренней контрреволюции в 1917-1920 гг. Сборник документов и материалов. Кишинев, 1967.
4. В суматохе 1919 года. В кн.: Полушин В. Тирасполь на грани столетий. Кн. 2. Тирасполь, 1996.
5. Воспоминания участника восстания. Режим доступа: https:// gvizdivtsi.org.ua/
6. Гавриил (Чепур). Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Гавриил (Чепур)
7. Гагауз Федор Иванович. Режим доступа: http://regiment.ru/bio/G/ 438.htm.
8. Героическое подполье. В тылу деникинской армии. Воспоминания. М., 1975.
9. Геруа Александр Владимирович. Режим доступа: http://dic.academic. ru/dic.nsf/ruwiki/321052
10. Греков Александр Петрович. Режим доступа: http://www.grwar. ru/persons/persons.html?id=1026
11. Елена Кирилловна Соколовская: женщина в русской революции. Режим доступа: http://krasnaya-zastava.ru/wiki/index.php
12. Журьяри Георгий Александрович. Режим доступа: http://www.grwar.ru/persons/persons. html?id=7012.
13. Зинько Ф.З. Кое-что из истории одесской ЧК. Одесса, 1998.
14. Иванова З.М. Левобережные районы Молдавии в 1918-1924 гг. (Исторический очерк). Кишинев, 1979.
15. История Молдовы. Т. III. Молдавия в новейшее время (1917 - начало XXI века). Кишинев, 2016. /214/
16. История Приднестровской Молдавской Республики. Т. 2. Ч. 1. Тирасполь, 2001.
17. Кадры белогвардейской контрразведки. Режим доступа: http:// www. autovipclub. г u/forum/showthread .php?t=3161
18. Кирмель H.C. Спецслужбы Белого движения. 1918-1922. Контрразведка. М, 2013.
19. Леонтович Евгений Александрович. Режим доступа: http://pskov-grad.ru/war/pervaya-mirovaya-vojna/27442-leontovich-evgeniy-aleksandrovich.html
20. Милюков Павел Николаевич. Режим доступа: https://ru.wikipedia. org/wiki/ Милюков_ Павел_Николаевич
21. Назария С.М. Бессарабский вопрос в эпоху мировых войн и его интерпретации в историографии: от возникновения до Парижских мирных договоров (1917-1947). Кишинэу, 2018.
22. Национальный архив Республики Молдова (НАРМ). Ф. 679. On. 1. Д. 4929.
23. НАРМ. Ф. 679. On. 1. Д. 4929.
24. НАРМ. Ф. 680. On. 1. Д. 3401.
25. НАРМ. Ф. 680. Оп.1. Д. 3993.
26. «Натиск на Восток»: агрессивный румынизм с начала XX века по настоящее время. Сборник статей, документов и воспоминаний. Бендеры, 2011.
27. Новохатский М. Путь в легенду. Очерк жизни Г.И. Котовского. Кишинев, 1976.
28. Орлов В.Г. Двойной агент. Записки русского контрразведчика. М., 1998.
29. Подольский 55-й пехотный полк. Режим доступа: https://ru. wikipedia.org/wiki/nofloabCKHfi_55-fi_nexoTHbifi_mwiK
30. Процесс 108-ми. В кн.: Советская Молдавия. Краткая энциклопедия. Кишинев, 1982.
31. Пученков А.С. «Большой город дает возможность развернуться»: из истории французской интервенции в Одессе. Режим доступа: https:// cyberleninka.ru/article/n/bolshoy-gorod-daet-vozmozhnost-razvernutsya-iz-istorii-frantsuzskoy-interventsii-v-odesse
32. Русское поле. Кишинев, 2010. № 1.
33. Советско-румынские договоры. Режим доступа: http://www.live-internet.ru/users/5016459/post233385474/
34. Стати В. История Молдовы. Кишинев, 2014.
35. Суляк С. Осколки Святой Руси: Очерки этнической истории рус-наков Молдавии. Кишинев, 2004.
36. Тарнакин В., Соловьева Т. Дети Карла Шмидта. Режим доступа: https://orasulmeuchisinau.wordpress.com/2009/12/10/
37. Тиховская О. Бессарабский, безответный? // Русское слово. 2017. № 3. /215/
38. Фьодоров Г.К. Режим де репрессий сынжероасе. Кишинэу, 1973.
39. Хотинское восстание. Режим доступа: http://mirznanii.eom/a/ 346727/khotinskoe-vosstanie
40. Хотинское восстание. Сборник документов и материалов. Кишинев, 1976.
41. Хотинское восстание: воспоминания Адажия Н.Л. Режим доступа: https://ukrkovcheg.org.ua/xoTHHCKoe-BoccTaHHe-BocnoMHHaHHH-afl/
42. Цыпин В. История Русской Церкви. Т. 9. М., 1997. Режим доступа: http:// www.sedmitza.ru/index. html?sid = 247&did = 3526&p_ comment=history
43. Широкорад А.Б. Утерянные земли России. Отколовшиеся республики. М., 2007.
44. Шорников П. Голосование под угрозой штыков // Русское слово. 2018. № 14.
45. Шорников П. Иеремия Чекан, священник и общественный деятель. В сб.: Покровские чтения. Кн. 11. Тирасполь, 2010.
46. Шорников П. Павел Ткаченко во главе бессарабского подполья // Русин. 2008. № 1-2.
47. Шорников П. Тираспольская база офицерской организации «Спасение Бессарабии». 1918-1920. // Общественная мысль Приднестровья. 2012. № 1.
48. Шорников П.М. Белые и красные на Днестре: саботаж гражданской войны? // Русин. 2014. № 4.
49. Шорников П.М. Бессарабский фронт. (1918-1940 гг.). Тирасполь, 2011.
50. Шорников П.М. Досье подвижника. Общественная деятельность Иеремии Чекана по материалам румынской тайной полиции // Русский альбом. Кишинев, 2002. Вып. 7.
51. Шорников П.М. Народное православие в Молдавии. Очерки истории. Тирасполь, 2018.
52. Ясское совещание. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Ясское_совещание
53. Ghibu О. Trei ani ре frontul basarabean. Bucure§ti, 1996.
54. “Unirea” §i evenimentele anului 1918 din Republuca Moldoveneasca in documentele Siguranjei §i Armatei RomBne. Chisinau, 2018. /216/

Приднестровье в 1914-1920-е годы: взгляд через столетие: Сборник докладов научно-практических конференций. Тирасполь, 2021. С. 181-216.




Отзыв пользователя

Нет отзывов для отображения.