В.З. Новак. Бои польских войск с кавалерией Семена Буденного в Восточной Галиции и в районе Замостья // Военная история России XIX-XX веков. Материалы XIII Международной военно-исторической конференции. СПб.: СПбГУ ПТД, 2020. С.502-525

   (0 отзывов)

Военкомуезд

Владимир Здзислав НОВАК
доктор, адъюнкт Институт наук о безопасности
Факультет социальных наук, Естественно-гуманитарный университет
в Седльце (Седльце, Польша)


Бои польских войск с кавалерией Семена Буденного в Восточной Галиции и в районе Замостья (4–31 августа 1920 г.)

В боях под Берестечком и Бродами польские и советские войска понесли тяжелые потери и приостановили наступательные действия на несколько дней. Падение Бреста повлекло за собой отступление польских войск на рубеж Буга. После боя под Бродами Буденный под давлением Сталина не выполнил приказ Тухачевского и безуспешно штурмовал Львов и Замосць. Затем он был разбит 1‑й польской кавалерийской дивизией полковника Юлиуша Руммеля под Комаровом 31 августа 1920 г.

Ключевые слова: Войско Польское, кавалерия Буденного, Восточная Галиция, бой под Комаровом, полковник Ю. Руммель.


Введение
После окончания боев в районе Берестечка и Бродов [1] 4 августа 1920 года командующий Юго-Восточным фронтом польской армии генерал Эдвард Рыдз-Смиглы отдал оперативный приказ [2], в котором говорилось, что 1‑я конная армия, «разбитая 2‑й и 6‑й [польскими — В. Н.] армиями, отступала к Кременцу». Далее, «в связи с ситуацией на севере» он приказал «перебросить более крупные силы», подготовленные командованием Юго-Восточного фронта. Речь шла о штабах 2‑й армии и Оперативной конной группы (ОКГ), а также о пехотных и кавалерийских соединениях: 18‑й пехотной дивизии, 65‑м пехотном полку, 2‑й кавалерийской дивизии и 4‑й кавалерийской бригаде. В связи с эти-/502/

1. РГВА. Управление 1‑й конной армией. Оперативные приказы войскам, приказания штаба 1‑й конной армии. Ф. 245. Оп. 3. Д. 168. Л. 1–7; Архив Института Юзефа Пилсудского в Лондоне, коллекция № 169 ген. Орлича-Дрешера.
2. Rozkaz operacyjny dowództwa Frontu Południowo-Wschodniego L. dz. 2470/III z 4 sierpnia 1920 r. Zob. Bitwa lwowska 25 VII — 18 X 1920. Dokumenty operacyjne. Cz. I (25 VII — 5 VIII). Red. M. Tarczyński. Warszawa, 2002, s. 872–874.


ми мероприятиями были проведены соответствующие перегруппировки отдельных соединений. 1-я пехотная дивизия легионов и ОКГ были подчинены 3‑й польской армии, но должны были оставаться в распоряжении командующего 2‑й армией до тех пор, пока штаб генерала Зигмунта Зелиньского не установит с ними телефонную связь. 6‑я пехотная дивизия перегруппировалась дальше на юг и приняла у 18‑й пехотной дивизии район Бродов [3]. Приказ также регулировал вопросы перемещения по железной дороге 18‑й пехотной дивизии и 65‑го пехотного полка из Бродов в Модлин и 2‑й кавалерийской дивизии из Стоянова [4].

На основании приказа генерала Рыдз-Смиглого генерал Ян Савицкий издал свои распоряжения, согласно которым 1‑я кавалерийская дивизия должна была обеспечить безопасность на участке реки Стырь от Речека до Хуциско Ивански включительно [5]. Тогда же была реорганизована ОКГ. В 1‑ю кавалерийскую дивизию вошли 6‑я (1‑й, 9‑й и 14‑й уланские полки) и 4‑я кавалерийские бригады (16‑й уланский полк, 1‑й легкоконный полк), а во 2‑ю кавалерийскую дивизию вошли 1‑я (2‑й легкоконный полк, 5‑й и 17‑й уланские полки) и 3‑я кавалерийские бригады (8‑й, 11‑й и 12‑й уланские полки) [6].

Из-за того, что значительная часть войск должна была быть отправлена на Северный фронт, а информация о том, кто, где и кому должен подчиняться, не передавалась, возник организационный хаос. Лишь сообщения дозоров о быстром приближении противника повлияли на ускорение подготовки к движению [7]. /503/

3. Przegrupowanie poszczególnych oddziałów odbywało się w myśl słynnego rozkazu ND WP nr 8358 z 6 sierpnia 1920 r. Zob. Bitwa Warszawska, t. 2, Bitwa nad Wisłą 7. VIII —
4. Ibidem, s. 872–874; T. Machalski, Ostatnia epopeja. Działania kawalerii w 1920 roku, Londyn 1969, s. 136.
5. Dyspozycje operacyjne dowództwa Grupy Operacyjnej Jazdy L. dz. 179 z 4 sierpnia 1920 r. Zob. Bitwa lwowska…, s. 889.
6. Ibidem, s. 889–893; T. Machalski, Ostatnia…, s. 136.
7. Путаница описана в дневнике Ю. Руммель: «На лошадях, покрытых пеной, со всех сторон летят гонцы, докладывая, что большевики идут в атаку. В конце концов, это сработало и вывело сотрудников Группы из спячки. Движение началось. Все начало загружаться и уходить. Я и капитан Прагловский, ожидая документов, остались в деревне, не имея никаких транспортных средств — даже лошадей, которых мы отправили в штаб дивизии. Генерал Савицкий, садясь в карету, попрощался со мной: “Пожалуйста, соберите как можно больше полков и остановите большевиков, чтобы дать полкам, предназначенным для погрузки, отойти в тыл. Прощайте!” Итак, он уехал. Мы с капитаном остались вдвоем. В селе больше не было ни одного солдата. Все ушли. Я даже не знал, какие полки уйти в Варшаву, а какие останутся. …Я знал только, что фронт наших частей должен быть где‑то на линии: Синьков, Руденко Ляцкий, Кустын». Zob. J. Rómmel, Moje walki z Budiennym. Dziennik wojenny b. d-cy 1. Dywizji Kawalerii, Lwów [b. r. w.], s. 71.


В это время конница Буденного, сильно побитая и ослабленная, несколько дней не могла продолжать боевые действия. Не хватало продовольствия и фуража. Боеготовность советской конницы, понесшей большие потери в людях, лошадях и снаряжении, значительно снизилась [8]. Поэтому ее отвели в район Берестечко–Козин, где она немного отдохнула и подготовилась к дальнейшим действиям [9]. Буденный пришел к выводу, что 4‑я и 11‑я кавалерийские дивизии наиболее истощены, и решил отправить их в резерв войск советского Юго-Западного фронта под командование Александра Егорова [10].

После краткого отдыха конница Буденного двинулась на Львов. 6‑я и 14‑я кавалерийские дивизии с 45‑й стрелковой дивизией после форсирования реки Стырь должны были развить наступление в направлении Радехов — Узловое — Добротвор — Каменка-Струмилова, а 4‑я и 11‑я кавалерийские дивизии — в направлении Буска [11].

Пока штабы ОКГ и 2‑й кавалерийской дивизии готовились к отправлению на север, полковник Юлиуш Руммель организовал оборону на рубеже Руденко Ляцкий — Куликов — Радехов — Лопатин с целью прикрыть погрузку частей в железнодорожный транспорт, который должен был отправляться из Каменки-Струмиловой и Кристинополя (совр. Червоноград) [12]. /504/

8. T. Różycki, Możliwość interwencji Konnej Armii Budiennego w bitwie warszawskiej, «Bellona» 1925, t. 19, z. 2, s. 289–290. Подробнее о балансе потерь 1‑й конной армии в боях с польскими войсками с 28 июля по 13 августа 1920 г. Zob. A. Smoliński, 1 Armia Konna podczas walk na polskim teatrze działań wojennych w 1920 roku. Organizacja, uzbrojenie, wyposażenie oraz wartość bojowa, Toruń 2008, s. 161–263; tenże, Zarys dziejów I Armii Konnej (1919–1923), Grajewo 2003, s. 86–87; Kawaleria przeciwników i sojuszników Wojska Polskiego w latach 1918–1921, red. A. Smoliński, Toruń 2003, s. 57–58.
9. Главнокомандующий Советской Армией Сергей Каменев издал 6 августа директиву, в которой, в частности, распорядился «дать отдых 1‑й конной армии и подготовить ее к новому удару, для чего необходимо перегруппироваться на польском участке вашего фронта, чтобы пехота сменила 1‑ю конную армию, которую нужно отвести в резерв для отдыха и подготовки к новому решающему удару». L. Wyszczelski, Bitwa na przedpolach Warszawy, Warszawa 2000, s. 162.
10. Л. Клюев. Первая конная армия на польском фронте. Л., 1925. С. 82. Решение Буденного соответствовало идее Иосифа Сталина, который планировал, как пишет Л. Выщельский, «экспорт революции иным путем, чем Троцкий, Каменев или Тухачевский, а именно через Западную Галицию, Силезию, Чехию в Австрию и на Балканы». Zob. L. Wyszczelski, Bitwa…, s. 158. Por. tenże, Walki z 1 Armią Konną Siemiona Budionnego na Lubelszczyźnie (27 VIII — 6 IX 1920 r.), [w:] Czyn zbrojny w dziejach narodu polskiego. Studia ofiarowane profesorowi Januszowi Wojtasikowi w siedemdziesiątą rocznicę urodzin, red. P. Matusak, M. Plewczyński, M. Wagner, Siedlce 2004, s. 284.
11. С. М. Буденный. Пройденный путь. Т. 2. М., 1965. С. 283–317 (схема № 7).
12. J. Litewski i W. Dziewanowski, Dzieje 1‑go pułku ułanów krechowieckich, Warszawa 1932, s. 346.


8 августа 1920 г. уставшие от ежедневных упорных боев 9‑й, 11‑й и 12‑й уланские полки начали отход под натиском советской 14‑й кавалерийской дивизии [13]. Напор большевиков особенно усилился с тех пор, как начала действовать артиллерия противника. К вечеру поляки в панике начали отступать по дороге Антонины — Радехов. Все это заметил полковник Руммель, который собрал полуэскадрон и лично во главе группы офицеров вместе с 3‑м эскадроном 1‑го уланского полка отразил наступление кавалеристов Буденного [14]. Вечером по приказу генерала Савицкого 1‑я кавалерийская дивизия перешла в район Половое — Новый и Старый Витков — Сушно, заночевав там под прикрытием 8‑го уланского полка [15].

В это время, когда первые отряды уже начали погрузку, неожиданно пришел приказ от Главного командования Войска Польского о приостановке этих действий. Планировался удар ОКГ на Лопатин [16]. В соответствии с этими распоряжениями генерал Савицкий отдал приказ, согласно которому 1‑я кавалерийская дивизия должна была наступать /505/

13. T. Machalski, Ostatnia…, s. 137.
14. Полковник Роммель еще раз подтвердил, что он был командиром дивизии «с седла»: «Я обнажил саблю и скомандовал: «За мной марш!» Лава казаков была в нескольких десятках шагов. В этом пространстве можно было различить даже выражения некоторых лиц. Мы атаковали лаву. Услышав наше «ура», казаки сначала остановились, а потом бросились бежать. Началась короткая погоня, но у казаков, видимо, были хорошие и отдохнувшие лошади. Помню, в левую руку я положил саблю, а правой с трудом достал парабеллум. Перевозбужденный Перун мчался как бешеный, пожирая пространство, несмотря на тяжелую почву и неровную местность, поросшую высокой картошкой. Расстояние между мной и группой убегающих казаков быстро сокращалось. Я точно видел, как один из них, огромный негодяй с большой бородой, одетый в синий мундир Армии Халлера, подавал знаки своим подчиненным, крича: «Лови этого поляка!» После долгой погони я оглянулся, все мчались за мной, но я опередил их на несколько десятков шагов. Тем временем я дал несколько револьверных выстрелов в правую группу казаков с бородачом во главе…. Выстрелы мои были, видимо, меткими, так как я видел, как один из казаков опрокинулся вместе с лошадью,… Компактная группа казаков, преследовавшая меня, внезапно рассеялась, как стая воробьев, разбегаясь во все стороны. Огонь вражеских тачанок, интенсивность которого достигала максимума, затих, пули свистели все реже, наконец воцарилась тишина. Я наблюдал бегство большевиков. Все стихло. Большевистские тачанки пытались уйти от эскадрона 1‑го уланского полка, но бравые креховецкие уланы уже яростно рубили сидящих на телегах карабинеров. Этот блестящий наступательный маневр более чем выполнил задачу прикрытия для отступления и дал моему начальнику штаба время, чтобы привести в порядок остальную часть войск». Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 76–77.
15. Когда атака советской кавалерии была отражена и войска были приведены в порядок, во время сбора всей дивизии полковник Руммель резко отчитал подданных панике солдат. Впрочем, командир 1‑й кавалерийской дивизии позже заметил: «По очень смущенному выражению лиц и выражению глаз я мог ясно видеть, что такая история не повторится в будущем». Ibidem, s. 78–80.
16. J. Litewski i W. Dziewanowski, op. cit., s. 348; T. Machalski, Ostatnia…, s. 138.


действия с юго-востока, сосредоточившись в Виткове, а затем перейти в район Сабановки. Речь шла о разгроме противника, действовавшего из района Стоянова, поскольку он угрожал тылу ОКГ [17].

В ночь с 10 на 11 августа 1920 г. 1‑я кавалерийская дивизия пыталась обойти и застать противника врасплох в Радехове. Но этот план не удался, так как большевики отвели свои войска на восток от города [18]. Соответственно, 2‑я кавалерийская дивизия двинулась на Стоянов, а 1‑я кавалерийская дивизия нанесла удар по противнику, сосредоточенному в лесу восточнее Радехова [19].

Бои под Радеховым и Узловым
На рассвете 11 августа 1920 г. 1‑я кавалерийская дивизия выступила в направлении на Антонины. В авангарде действовал 9‑й уланский полк, который был обстрелян из леса из пулеметов. Полковник Руммель направил в лобовое наступление дополнительно 1‑й уланский полк. В свою очередь, 11‑й уланский полк выполнял обход от Пирятина во взаимодействии с 4‑м эскадроном 1‑го полка, а батарея конной артиллерии располагалась в Радехове с наблюдательным пунктом на колокольне. Энергичная совместная атака 1‑го и 9‑го уланских полков в пешем строю при мощной поддержке артиллерийской батареи под командованием полковника Руммеля закончилась паническим бегством большевиков. Из показаний пленных следовало, что в лесу стояли два полка стрелков, хорошо оснащенные оружием и боеприпасами [20].

Заняв западную опушку леса, 2‑й эскадрон 1-го полка двинулся по дороге Радехов — Антонины. С польской стороны было замечено, что с фронта приближается конное подразделение противника численностью около эскадрона [21]. 2‑й взвод польского эскадрона устроил /506/

17. Centralne Archiwum Wojskowe (dalej CAW), 314.1.3, L. dz. 322/III z 10 sierpnia 1920 r. Zob. Ibidem, s. 138. На основании этих распоряжений его приказ № 8110/3 оп. 10 августа 1920 года в 20.30 выдал командир 2‑й кавалерийской дивизии, s. 158.
18. CAW, I. 314.1.3, s. 165. На рассвете 11 августа 1920 года патрули 9‑го уланского полка сообщили, что противник несколькими эскадронами разведывает район Радехова. Вскоре выслали передовую эскадрилью 9‑го уланского полка с пулеметами, которые отбросили красную конницу восточнее Радехова.
19. Bitwa warszawska 13–28 VIII. Dokumenty operacyjne, cz. I (13 —
20. CAW, I. 400.1717, S. Perekładowski, Bitwa pod Antoninem,, [w:] Relacje (z bojów) do historji 1 Pułku Ułanów Krechowieckich, Warszawa 1933, maszynopis w zbiorach CAW, I. 400.1705–1733, s. 39.
21. Автор упомянутого выше рассказа, тогдашний взводный Станислав Перекладовский, служил во 2‑м эскадроне 1‑го уланского полка. Zob. CAW, ibidem, s. 40. Por. J. Rómmel, op. cit., s. 193.


засаду, и когда противник приблизился, он был встречен точным огнем и рассыпался по всему лесу. Польские эскадроны овладели селом Антонины. Им удалось взять несколько десятков пленных из состава 45‑й стрелковой дивизии и 5 пулеметов [22].

Вечером 12 августа 1920 года в штаб дивизии пришел приказ Главного командования Войска Польского, в котором говорилось о расформировании ОКГ. Из девяти уланских полков были сформированы три бригады, объединенные в новую 1‑ю кавалерийскую дивизию под командованием полковника Руммеля [23].

В новой организационной структуре 1‑й конной дивизии полковник Руммель, в соответствии с приказом командования 3‑й армии издал соответствующие распоряжения, согласно которым III и VI конные бригады группировались в районе Радехова, а I конная бригада была передислоцирована к Узловому [24]. Речь шла о прикрытии северного крыла пехотных отрядов так называемой «группы Топоровского» под коман-/504/

22. CAW, ibidem, s. 35–40.
23. Полковник Руммель, имея девять уланских полков и пять конно-артиллерийских батарей, создал следующую организационную структуру новой 1‑й кавалерийской дивизии: «Наши девять полков организационно разделены на три бригады. 1‑й, 12‑й и 14‑й полки образуют 6‑ю бригаду под командованием полковника Плисовского. Лейтенант Януш Ильинский будет начальником штаба бригады. 2‑й кавалерийский полк и 8‑й и 9‑й уланские составят 7‑ю бригаду. Командир бригады полковник Бжезовский, капитан Моравский — начальник штаба. В состав 1‑й кавалерийской бригады входили 5‑й, 11‑й и 17‑й полки, ее командиром был полковник Януш Глуховский, а начальник штаба майор Тадеуш Смигельский. По артиллерии: 1/IV-й и 2/IV-й эскадроны конной артиллерии под командованием майора Белины Пражмовской я приписал к 6‑й бригаде, 2/VI-й и 1/III-й эскадроны конной артиллерии майора Тшебиньского — к 7‑й бригаде, 2/I-й эскадрон конной артиллерии майора Маковского — к 1‑й бригаде». J. Rómmel, op. cit., s. 89. CAW, I. 314,1.3, s. 200. Полковник Руммель как командир новой 1‑й конной дивизии с момента вступления в командование этим конным тактическим соединением подал телеграфный доклад командованию фронта (6‑й армии), штаб которого располагался во Львове.
24. «Реорганизация 1‑й конной дивизии происходит в тот момент, когда войска находятся в контакте с противником. Общая ситуация исключает возможность спокойной реорганизации бригад в тылу. Нам нельзя терять время. 1‑я конная дивизия должна 13 августа в 9 часов быть боеспособной и готовой к дальнейшим действиям. Проводя переформирование в боевой обстановке, он приказывает трем вновь сформированным бригадам сконцентрироваться к 9 часам 13 числа в следующих районах: 7‑я бригада, под командованием полковник Бжезовский, в составе 8‑го уланского полка, 9‑го уланского полка и 2‑го полка шеволежеров, 2‑й батареи 7‑го эскадрона конной артиллерии — в районе Радехов, Антонины, Куты; 6‑я бригада, под командованием Плисовского, в составе 1‑го уланского полка, 12‑го уланского полка, 14‑го уланского полка, два взвода 4‑го эскадрона артиллерии — в районе Половое, Sudańska Wólka, Йосиповка; 1‑я бригада, под командованием полковника Глуховского, в составе 5‑го, 11‑го и 17‑го уланских полков — в районе Павлов, Узловое… Руммель полковник» J. Litewski i W. Dziewanowski, op. cit., s. 349–350.


дованием генерала Павла Шиманского [25] с целью «дать ей возможность отступить за Буг и занять реку южнее Каменки-Струмиловой. Направление движения: Радехов — Узловое — Каменка-Струмилова» [26].

В связи с тем, что советская 45‑я стрелковая дивизия подходила к Радехову с севера, а 14‑я кавалерийская дивизия — с фронта, полковник Руммель решил «сражаться как можно дольше в удобном для обороны районе Радехова, удерживая до рассвета 14 августа линию холмов между Нестаничами, Узловым и Дмитровым» [27]. Командующий 1‑й кавалерийской дивизией своей главной задачей видел как можно дольше задерживать наступление советских пехотных и кавалерийских частей. Поэтому он решил сгруппировать свои кавалерийские полки в три отряда. В 1‑й отряд вошли 14‑й, 9‑й уланские и 2‑й легкоконный полки, во 2‑й — 8‑й, 1‑й и 12‑й уланские полки (в качестве резерва командира дивизии) и в 3‑й отряд – 5‑й, 17‑й и 11‑й уланские полки. Командный пункт полковника Руммеля, а также наблюдательный пункт 2‑й батареи VI эскадрона конной артиллерии находились на колокольне в Радехове [28].

Однако возникла определенная сложность, потому что противник стал обходить полки 1‑го отряда с юга. Тогда полковник Плисовский предложил командиру дивизии использовать промежуточную позицию между Радеховом и У зловым на линии Павлов — Орловка. Предложение командира 6‑й кавалерийской бригады было принято, и позиция была занята 1‑м и 12‑м уланскими полками. Вскоре выяснилось, что 2‑й легкоконный полк, оборонявший проход через болото у села Куты, в отсутствие майора Руппа не выдержал натиска большевиков и начал отступать. Поэтому полковник Руммель приказал эвакуировать свой штаб в Узловое и подтянуть ближе 8‑й уланский полк. Однако боль-/508/

25. Подробнее о генерале Шиманском zob. P. Stawecki, Słownik biograficzny generałów Wojska Polskiego 1918–1939, Warszawa 2994, s. 327–328.
26. F. Skibiński, Szarża 14. Pułku Ułanów Jazłowieckich pod Niestanicami 14 sierpnia 1920 r., Przegląd Kawaleryjski, 1937, t. 14, nr 7 (141) s. 3.
27. Ibidem, s. 4. Por. J. Rómmel, op. cit., s. 89–93.
28. Подробное расположение отдельных полков в районе Радехова было следующим: «В 1‑м отряде у меня (полковника Руммеля — В. Н.) было 3 полка, которые занимали передовую позицию около Радехова. Они были сгруппированы таким образом, что севернее Радехова, на левом фланге, у меня был 14‑й уланский полк, рядом с ними 9‑й уланский полк восточнее Радехова. Проход по болоту у села Куты на правом фланге контролировал 2‑й полк шеволежеров. 8‑й, 1‑й и 12‑й полки находятся в резерве в составе 2‑го отряда в самом Радехове. Полковник Глуховский с 1‑й бригадой находится в Узловом, создавая 3‑й отряд дивизии с задачей обеспечить проходы через болото, а также защитить большую часть дивизии от обхода на восточной стороне. Поэтому 1‑я бригада должна выслать разъезды для установления контакта с “группой Топоровского” и наблюдения за проходами через болото в районе Оплицько». Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 93–96.


шевики отбросили 2‑й легкоконный полк и ворвались в Радехов, захватив 2‑ю батарею VI эскадрона конной артиллерии, причем погиб ее командир поручик Адам Петражицкий. Батарею спасла контратака резервного эскадрона 8‑го уланского полка под командованием майора Кароля Руммеля. Сам полковник Руммель трагедии избежал, хотя покинуть колокольню он решился только после донесения поручика Чеслава Якубовского. Ему удалось присоединиться к 8‑му уланскому полку.

Вскоре в город ворвался большевистский бронеавтомобиль, сея смятение среди поляков, но огонь польской артиллерии заставил машину отступить. Прорыв оборонительной линии, которую занимал 2‑й легкоконный полк, имел дальнейшие последствия: вся дивизия отступила из Радехова в Узловое (промежуточная линия). При отступлении на промежуточную линию арьергард дивизии был вновь атакован бронеавтомобилем. Противник пользовался тем, что батарея переходила на новую позицию, так что бороться ним было нечем. Руммель записал в дневнике, что «не осталось ничего другого, как рассыпать строй и отступить галопом через железнодорожную насыпь в направлении на юг» [29]. Но тут в дело вступил 8‑й уланский полк, который прикрывал отход войск из Радехова, и к вечеру 5‑й эскадрон этого полка в смелой атаке захватил Павлов, «порубив несколько десятков казаков и захватив три тачанки» [30]. Потери с польской стороны были относительно невелики [31].

Вечером 13 августа 1920 года полковник Руммель отдал приказ, в котором поставил подчиненным задачи на следующий день. Он предписал «удерживать в течение 14 августа позицию под Узловым, чтобы дать пехоте как можно больше времени на занятие линии реки Буг южнее Каменки-Струмиловой. Отступление из‑под Узлового начать не раньше, чем в 18 часов, чтобы лишить противника возможности форсировать Буг днем вслед за отходящими отрядами. Облегчить себе переправу через Буг и для этого отойти с позиций в Узловом двумя колоннами: северная — по линии Узловое — Добротвор; южная — по линии Узловое — Селец — Беньков и Руда-Селецкая» [32]. /509/

29. Ibidem, s. 100.
30. Ibidem, s. 101. Por. K. Krzeczunowicz, Ułani księcia Józefa. Historia 8 Pułku Ułanów ks. Józefa Poniatowskiego 1784 —
31. По словам полковника Руммеля, «потери… были незначительными. Больше всего пострадали 9‑й уланский полк, в котором было трое убитых и десять раненых, и 2‑я батарея VI-го эскадрона конной артиллерии: убит лейтенант Петражицкий и 1 канонир, 4 раненых и 3 пропавших без вести. Батарею принял лейтенант Лесневский, 8‑й уланский полк потерял подхорунжего Шталя и 28 улан ранеными». Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 101.
32. F. Skibiński, Szarża…, s. 5–6.


Утром 14 августа 1920 года командир 1‑й кавдивизии направил свои войска таким образом: 14‑й уланский полк занял позицию в Нестаничах, 2‑й легкоконный и 1‑й уланский полки — правее в направлении Узлового. На подступах к этому селу были поставлены 12‑й и 5‑й полки, а вдоль железнодорожного пути — 11‑й уланский полк. 17‑й уланский полк был отправлен в село Шайноги, где находился важный перекресток дорог от Каменки-Струмиловой до Полоничной и Топорова. В резерве полковник Руммель оставил 8‑й и 9‑й уланские полки. Конная артиллерия располагалась позади 1‑го и 12‑го полков ближе к У зловому [33].

Утром противник возобновил атаку и, как и накануне, войска 45‑й советской стрелковой дивизии атаковали левый фланг польских войск. Остальные силы 1‑й кавалерийской дивизии атаковали полки 14‑й кавалерийской дивизии. Наступление большевиков проходило при мощной поддержке артиллерии и бронетехники. Во второй половине дня во 2‑м легкоконном полку сложилась сложная ситуация, которую отчасти удалось исправить силами эскадронов 1‑го и 14‑го уланских полков. В бой вступил и 8‑й уланский полк, атака противника была отражена [34]. Однако приближался поворотный момент в битве, неблагоприятный для польских войск.

Около 16.00 большевики, проведя артиллерийскую подготовку, перешли в решительное наступление. В трудном положении оказался, в частности, 11‑й уланский полк, который был атакован двумя бронемашинами [35].

Он начал отступление, одновременно отступили 5‑й и 12‑й уланские полки. Командир дивизии направил на помощь 9‑й уланский полк. Он сумел восстановить положение, но ненадолго. Полковник Руммель, видя, что возможности обороны исчерпаны, приказал отвести силы к Бугу группами, которые он определил с ротмистром Александром Прагловским [36].

В тот момент, когда правые части дивизии начали отступать, большевистские атаки сосредоточились на противоположном участке, защищаемом 14‑м уланским полком. Командир полка организовал оборону с рассвета таким образом, что 2‑й, 3‑й и технический эскадроны заняли огневые позиции перед деревней, а 1‑й и 4‑й эскадроны остались в резерве. В этой сложной обстановке задача 14‑го уланского полка заклю-/510/

33. Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 102–103 (szkic nr 13). Por. K. Krzeczunowicz, Ostatnia kampania konna. Działania jazdy polskiej przeciw Armii Konnej Budiennego w 1920 roku, Londyn 1971, s. 215.
34. K. Krzeczunowicz, Ułani…, s. 155.
35. J. Litewski, Bitwa pod Chołojowem dnia 14 i 15 sierpnia 1920 r., CAW, I. 400.1713, [w:] Relacje (z bojów) do historji 1 Pułku Ułanów Krechowieckich, Warszawa 1933, maszynopis w zbiorach CAW, I. 400.1705–1733, s. 25.
36. Ibidem, s. 102–103.


чалась в том, чтобы удерживать свои позиции до тех пор, пока арьергард северной колонны не достигнет дамбы на дороге Узловое — Добротвор. Майор Ежи Бардзинский, учитывая, что противник готовился к решительному наступлению, решил контратаковать и ввел в бой свой резерв, то есть 4‑й и 1‑й эскадроны [37]. Силы 4‑го эскадрона, атаковавшего первым, были остановлены пулеметным огнем противника, но дерзкие действия 1‑го эскадрона застали врасплох советскую пехоту, и она бежала [38].

В то время, когда бой под Нестаничами заканчивался, арьергарду северной колонны удалось подойти к перекрестку нестанической дамбы с дорогой на Узловое — Добротвор, и отход войск на рубеж Буг был обеспечен 8‑м уланским полком [39]. К вечеру полки дивизии вышли на линию Буга на участке Добротвор — Силец Беньков [40], обнаружив /511/

37. F. Skibiński, Ułańska młodość 1917–1939, Warszawa 1989, s. 134.
38. Об атаке 14‑го уланского полка в Нешаничах рассказал ее участник, бывший командир 1‑го взвода 1‑го эскадрона этого полка подпоручик Францишек Скибински: «4‑й эскадрон двинулся первым. … Его встретил такой сильный огонь, что почти половина эскадрона полегла сразу же, как только выехала на дорогу…. Атака захлебнулась. Остатки 4‑го эскадрона вернулись в село. Линии вражеской пехоты поднялись, стреляя по уланам стоя или с колена. Однако только уланам 4‑го эскадрона удалось повернуть лошадей, как на выезде с дороги Нестаничи-Павлов прогремело «ура», и оттуда вылетел в атаку 1‑й эскадрон, который также надвигался колонной по три… на торжествующую советскую пехоту. Остатки 4‑го эскадрона присоединились к правому флангу атаки. Вражеский огонь… внезапно прекратился. Советская пехота… психологически не выдержала нового удара. Тем более, что сразу после появления 1‑го эскадрона на левом фланге, из центральной части села, «технический» отряд, тем временем успевший догнать лошадей, атаковал и последовал за 1‑м эскадроном вниз влево. Передовой атакующий отряд… скакал, рубя ряды пехоты, до самого Павлова… Тем временем, больше не беспокоясь о судьбе атаки, полка и задач, майор Бардзинский поднял на коней оставшиеся эскадроны и направил их поддержать атакующих. Работа для них была уже легкой. Эскадроны скакали под дальним фланговым огнем со стороны Узлового, рубя и уничтожая всех, кто ускользнул от сабель первого эшелона и не успел добраться до Павлова или леса». F. Skibiński, Szarża…, s. 10–11. Por. tenże, Szarża pod Niestanicami 14 VIII 1920, «Przegląd Kawaleryjski» 1937, t. 14, nr 7 (141) s. 608–615; tenże, Ułańska…, s. 134–137.
39. Отступление полков на линию Буга проходило под натиском противника, который направил в действие бронемашины. Боевой журнал 1. Конные дивизии сообщили: «При отступлении отличились своими действиями 1‑й, 8‑й и 14‑й уланские полки… 1‑й уланский полк, атакованный большевистской кавалерией и одновременно неприятельскими бронированными автомобилями, которые фактически въехали в колонну, спокойно и в порядке отступал, прикрывая отход основной колонны и удерживаясь на одной линии с 9‑м уланским полком. При отступлении погиб командир полка ротмистр Закревский». Zob. J. Litewski i W. Dziewanowski, op. cit., s. 353. Por. A. Wojciechowski, Zarys historji wojennej 1‑go Pułku Ułanów Krechowieckich, Warszawa 1929, s. 43–44.
40. J. Rómmel, Uwagi o działaniach 1 Dywizji Kawalerji, «Przegląd Kawaleryjski» 1928, t. 5, nr 10 (36), s. 268.


там свои пехотные части [41]. Таким образом, 1‑я кавалерийская дивизия выполнила задачу, но ценой больших потерь [42].

Бои под Жовтанцами
15 августа 1920 года полковнику Руммелю было приказано перегруппироваться в Великих Мостах с целью защитить железнодорожную линию Жолква — Великие Мосты — Сокаль, а также удерживать линию реки Буг от Каменки-Струмиловой до Кристинополя. На участке Селец — Беньков — Добротвор — Стриганка на Буге находилась 7‑я бригада с 38‑м пехотным полком 1‑й кавалерийской дивизии и добровольческой батареей [43]. 1‑я бригада развернулась в районе Стремень — Обидов к северо-западу от Каменки-Струмиловой, а 6‑я бригада, находившаяся в резерве, двинулась в район Боровое — Реклинец к востоку от Великих Мостов [44].

На следующий день прибыл приказ командования 3‑й армии, которая приказывала вести разведку в северном направлении и откомандировать в распоряжение генерала Шиманского 1‑ю конную бригаду. В связи с тем, что возрастала нагрузка на войска 1‑й кавдивизии, а личный состав был истощен, полковник Руммель доложил об этом командующему 3‑й армией [45]. Ситуация осложнялась еще и тем, что командование 1‑й кавалерийской дивизии не имело полного представления о направлении действий советской кавалерии.

17 августа 1920 года под Задворьем восточнее Львова польский батальон 240‑го добровольческого пехотного полка под командованием капитана Болеслава Зайончковского вел бой с конницей Буденного. Отбив многочисленные ее атаки, батальон был окружен и почти исчерпал боеприпасы. Несмотря на это, его командир отклонил предложения /512/

41. Подробнее о бое под Узловым, zob. CAW, I. 400.1713, J. Litewski, Bitwa…, s. 25–27 (szkic do oporu bitwy pod Chołojowem); J. Rómmel, op. cit., s. 90–109.
42. Ю. Руммель записал в своем дневнике о потерях, понесенных 1‑й конной дивизией в бою под Узловым: «В 1‑м уланском полку погибли: командир ротмистр Казимир Закревский и 12 уланов, 20 уланов ранены, 50 лошадей ранено и убито; в 12‑м уланском полку погибшие: курсант Васютинский и 10 уланов, 16 уланов ранены; в 9‑м уланском полку: 8 убитых, 18 раненых; в 14‑м уланском полку 5 офицеров ранены: подпоручик Павловский Лешек, подхорунжие Оссовский Мечислав, Косткевич Станислав, Новацкий Владислав, Буковский Станислав, 25 уланов убитыми и 60 ранеными, лошадей около 100; в 11‑м уланском полку: 10 уланов убитыми, 30 ранеными, кроме того, весь спешеный эскадрон пропал без вести. Потери в лошадях самые большие в 1‑м уланском полку (50) и 14‑м уланском полку (100)». Zob. ibidem, 108–109.
43. Ibidem, s. 109–111.
44. T. Machalski, Ostatnia…, s. 139.
45. J. Rómmel, op. cit., s. 113.


сдаться. После того как боеприпасы были израсходованы полностью, очередная конная атака прорвала оборону батальона и началась бойня, в результате которой и в результате предыдущих боев там погибли в общей сложности 318 добровольцев. Некоторым из погибших было всего по 15 лет, это были совсем дети... После расправы большевики осквернили тела погибших [46].

Только 17 августа патрули обнаружили, что конница Буденного пересекла Буг южнее Каменки-Струмиловой и двигалась в направлении Львова [47]. Это сообщение было подтверждено в ночном приказе, предусматривавшем переброску 1‑й кавалерийской дивизии в Жолкву. Речь шла о прикрытии Львова с севера [48]. Добравшись до Жолквы, полковник Руммель узнал, что подчиняется генералу Шиманскому, штаб которого располагался в Куликове [49].

Полковник Руммель во время встречи с генералом Шиманским предложил войскам 1‑й кавалерийской дивизии нанести удар из Смерекова через Передремехи — Зиболки — Атрасов на Жовтанцы и вместе с частями 5‑й пехотной дивизии попытаться разгромить конницу Буденного [50]. В резерве остались 1‑я кавалерийская бригада полковника Глуховского с батальоном 38‑го пехотного полка. Один батальон должен был поддерживать атаку 6‑й кавалерийской бригады и одновременно защищать левый фланг дивизии, а другой должен был занять холм к востоку от Смерекова.

19 августа 1920 года на рассвете три эскадрона (1‑й, 4‑й и технический) 1‑го уланского полка, действовавшего в качестве авангарда 1‑й кавалерийской дивизии, столкнулись с противником в Великих Передремихах и вытеснили его из этого города. Вскоре восточную окраину села заняла рота 38‑го пехотного полка. Однако большевики после 20‑минутного артиллерийского огня с атакой 84‑го кавалерийского полка вынудили польскую пехоту отойти. Ситуация потребовала решительного /513/

46. Szerzej zob.: J. Pogonowski, Bój o Lwów. Z walk Armii Ochotniczej z 1920 roku, Gdańsk 1921, s. 58–65; W. Nekrasz, Harcerze w bojach. Przyczynek do udziału młodzieży polskiej w walkach o niepodległość ojczyzny w latach 1914–1921. Część II, Warszawa 1931, s. 128; S. S. Nicieja, Cmentarz obrońców Lwowa, Wrocław — Warszawa — Kraków 1990, s. 234–242; L. A. Leinwand, Obrona Lwowa w 1920 r., «Rocznik Lwowski», 1991, s. 29–31; B. Skaradziński, Polskie lata 1919–1920. Tom 2. Sąd Boży, Warszawa 1993, s. 346–347; J. Odziemkowski, Leksykon bitew polskich 1914–1921, Pruszków 1998, s. 160–161; L. Laskowski, Roman Abraham. Losy dowódcy, Warszawa 1998, s. 47–57; I. Babel, Dziennik 1920, Warszawa 1998, s. 136
47. T. Machalski, Ostatnia…, s. 169.
48. CAW, i. 314.1.3, s. 234. Rozkaz dowództwa 1 Dywizji Jazdy L. dz. 1708/13 z 17 sierpnia 1920 r. (Mosty Wielkie).
49. J. Rómmel, op. cit., s. s. 118.
50. Ibidem, s. 119.


вмешательства, и эскадрон 1‑го уланского полка, предприняв новую атаку, разгромил упомянутый советский кавалерийский полк. Затем он начал преследование бегущего противника и когда уже казалось, что он захватит советскую батарею, она встретила его на правом фланге контратаку сильного отряда советской кавалерии. Отсутствие поддержки вынудило польский эскадрон вернуться на прежние позиции [51].

В Великих Передремихах VI конная бригада начала встречный маневр. Она нанесла удар по Зибулкам, а VII конная бригада выдвинулась к Нагорцам и А ртасову. Продвигавшийся к Артасову 8‑й уланский полк со стороны села Звертов подвергся сильному огню артиллерии и пулеметов. После тяжелого боя при поддержке 2‑й батареи VI эскадрона конной артиллерии эскадроны полка все же вошли в Атрасов и заняли холмы вокруг деревни [52]. 2‑й легкоконный полк, составлявший фланговое охранение дивизии, занял Могиляны. Также и VI конная бригада силами 1‑го и 14‑го уланских полков во взаимодействии с двумя батальонами 38‑го пехотного полка захватила Зибулки, выбив из деревни несколько эскадронов противника [53].

Дальнейший успех в бою зависел от результатов обходного маневра VI-й конной бригады. Полковник Плисовский направил 12‑й уланский полк в бой под Жовтанцы, который был остановлен на холмах противником, оборонявшимся в пешем строю. Командир 6‑й кавалерийской бригады повел 12‑й уланский полк в лобовую атаку, а 1‑й и 14‑й уланские полки атаковали правое крыло противника. Спешившиеся большевики не выдержали натиска польских эскадронов и начали отходить к Жовтанцам [54]. Части 6‑й кавалерийской бригады сразу же начали преследование и ворвались в деревню, где взяли пленных и захватили обозы, /514/

51. Контрнаступление 1‑го уланского полка описал участник 1‑го уланского полка Ян де Россет из 4‑го эскадрона: «Пехота не выдержала натиска превосходящих сил противника, покинула свои позиции, отступая в панике… Дион в дерзкой атаке все ближе и ближе подходил к казакам… Стреляя из винтовок и револьверов, они позволили Диону пройти тридцать шагов, а затем, увидев, что они не могут сдержать нашу атаку, побежали прочь. Имея лучшую конную экипировку, Дион мчался за ними по пятам и проскакал более полукилометра к батарее, которая, несомненно, была бы взята, но этому помешало появление свежего полка казаков, атаковавших с правого фланга, и отсутствие с нашей стороны подкрепления… Большевики понесли огромные потери — более тридцати убитых, шесть пленных и два C K M с тачками». J. de Rosset, Opis bitwy pod Dzibułkami, CAW, I. 400.1727, s. 93–95, [w:] Relacje (z bojów) do historji 1 Pułku Ułanów Krechowieckich, Warszawa 1933, maszynopis w zbiorach CAW, I. 400.1705–1733.
52. K. Krzeczunowicz, Ułani…, s. 156.
53. Tenże, Ostatnia…, s. 225.
54. Ułani podolscy. Dzieje Pułku Ułanów Podolskich 1809–1947, Wrocław — Warszawa — Kraków 1991 s. 87–88.


а также перерезали линию сообщения Радехов — Каменка-Струмилова — Львов. Действовавшие одновременно с этим полки VII кавалерийской бригады вышли на рубеж Звертов — Сулимов — Угнев [55]. Во время захвата Жовтанцев неожиданно приземлился польский самолет и летчик доставил известие о победе поляков в Варшавском сражении [56].

Неудачный штурм Львова и опоздание Буденного на помощь Тухачевскому под Варшавой

Вскоре приземлился второй самолет, и новый летчик передал оперативный приказ, из которого стало известно, что ранее на основании директивы Егорова № 776 от 13 августа 1920 года 1‑я конная армия в 12.00 14 августа 1920 года была подчинена Тухачевскому [57]. Из содержания данного приказа также следовало, что 16 августа 1920 года Егоров на основании распоряжения Тухачевского издал директиву № 787, в которой приказывал ослабить 1‑ю конную армию под Львовом за счет 45‑й и 47‑й стрелковых дивизий и направить конницу Буденного в район Владимира-Волынского и Устилуга [58]. Однако Буденный, с молчаливого согласия Егорова и Сталина [59], штурмовал Львов, и только вмешательство Троцкого вынудило его отойти с львовского участка и отправиться в район Сокаля [60]. /515/

55. T. Machalski, Ostatnia…, s. 171.
56. С каким энтузиазмом восприняли солдаты победу над Вислой, показывает фрагмент дневника Я. Руммеля: «Это оказалась телеграмма из армии. Беру ее. Читаю…. Я уже знаю! Произошло что‑то необычное, такое радостное! Мы так долго не слышали ничего более приятного… Варшава спасена! Большевики на голову разбиты на Висле! Вся их армия в ужасной панике бежит. Тысячи военнопленных, сотни пушек попали в наши руки в качестве добычи. Командир с армией и лично командует…. Повсюду слышны веселые возгласы. На батареях, стоящих прямо за нами, конные артиллеристы уже кричат “ура”, подбрасывая фуражки…. Сейчас, еще вернее, чем когда‑либо, мы видим, насколько опасной была ситуация всего несколько дней назад. Чуть ли не до предместий Праги дошли эти звери! Они хотели нашу старую столицу…». Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 130.
57. W. Peucker, Czy Budienny mógł wziąć udział w bitwie warszawskiej?, «Przegląd Kawaleryjski» 1939, t. 16, nr 2 (160), s. 155. Por. L. Wyszczelski, Bitwa…, s. 168.
58. Ibidem, s. 155–156; N. E. Kakurin i W. A. Mielikow, op. cit., s. 254–258.
59. Подробнее о вопросах подчинения 1‑й конной армии приказам М. Тухачевского и ее отзыва из‑под Львова zob. L. Wyszczelski, Bitwa…, s. 156–173.
60. Л. Л. Клюев. Первая конная Красная армия на Польском фронте в 1920 году. М.: 1932. С. 123–127. Об этом документе пишет в своем дневнике Ю. Руммель: «была перехвачена радиотелеграфная полемика между Троцким и Буденным относительно задачи и роли Конной армии в битве при Варшаве. Получается, что Буденный должен


Поэтому при анализе действий 1‑й конной армии в боях с Войском Польским на Южном фронте следует исключить возможность влияния кавалерии Буденного на исход Варшавской битвы. Так что ошибаются советские историки (Ю. Н. Сергеев, Н. Е. Какурин, Б. А. Меликов, А. Триандафиллов), утверждавшие в своих публикациях, что появление 1‑й конной армии на поле сражения под Варшавой могло предотвратить поражение советских войск на Висле. В первую очередь речь шла о разногласиях и отсутствии согласованности в действиях и принятии решений в руководстве большевистской партии РКП(б) и в Верховном командованием Красной армии. Сталин и Егоров, в частности, саботировали и выступали против плана Шапошникова, то есть стратегии ведения войны с Польшей. Они задержали подчинение войск Юго-Западного фронта Егорова, включая конницу Буденного, приказам Тухачевского и безуспешно штурмовали Львов. А когда 20 августа 1920 года Буденный ушел из-под Львова, помощь Тухачевскому уже запоздала [61].

Польский летчик доложил также, что по дороге Львов — Каменка-Струмилова движется сильная колонна советской кавалерии. Однако эйфория и безумная радость от известия о победе поляков на Висле охватили всех солдат до такой степени, что командиры забыли выставить посты охранения. А тем временем вдруг с холма, южнее Жовтанцев, при сильной артиллерийской поддержке, вылетела из леса сильная кавалерийская колонна. Она атаковала деревню. Ошеломленные полки VI кавалерийской бригады начали отступать на Зиболки, увлекая за собой с южного направления VII кавалерийскую бригаду. Однако войска 14‑го и 11‑го уланских полков, поддержанные сосредоточенным огнем четырех батарей конной артиллерии, отогнали казаков со склонов Лысой горы [62]. /516/

немедленно отступить из‑под Львова и идти на Люблин с целью взаимодействия с Северной армией (Тухачевского — В. Н.). J. Rómmel, op. cit., s. 130–131.
61. CAW, sygn. nr I. 400.1817, T. Bobrownicki, 4 Brygada Jazdy w manewrze znad Wieprza, mps, Warszawa 1933, s. 40–41; T. Różycki, Możliwość interwencji Konnej Armii Budiennego w bitwie warszawskiej, «Bellona» 1925, z. 2, s. 288–293; M. Bołtuć, Budienny pod Zamościem, «Bellona» 1926, z. 3, s. 203; W. Peucker, Czy Budienny mógł wziąć udział w bitwie warszawskiej?, «Przegląd Kawaleryjski»1939, nr 2, s. 153–165; T. Krząstek, Dlaczego Budionny nie zdążył nad Wisłę?, [w:] Wojna polsko-sowiecka 1920 roku. Przebieg walk i tło międzynarodowe. Materiały z sesji naukowej w Instytucie Historii PAN, 1–2 października 1990 r., Warszawa 1993, s. 101-114; L. Wyszczelski, Wojna polskorosyjska 1919–1920, T. 1, Warszawa 2010, s. 636–669; K. Pindel, Manewr znad Wieprza, [w:] Bitwa warszawska 1920 r. — aspekty militarne, Warszawa 1994, s. 44–54.
62. CAW, I. 314.1.3, s. 238. Rozkaz operacyjny dowództwa 1 Dywizji Jazdy z 20 sierpnia 1920 r. (Przedrzymichy Wielkie), w sprawie stoczonej bitwy w rejonie Żółtańce. Zob. J. Rómmel, op. cit., s. 133; T. Machalski, Ostatnia…, s. 171–172,


Бой под Жовтанцами был крупнейшим кавалерийским стокновением в ходе боевых действий Войска Польского Юго-Восточного фронта в кампании 1920 г. 1‑я кавалерийская дивизия задержала марш главных сил Буденного на Сокаль, как писал полковник Ю. Руммель [63].

Бой 1‑й кавалерийской дивизии с конницей Буденного у Комарова

После боя под Жовтанцами конница Буденного отошла за Бугу Каменке-Струмиловой и сосредоточилась в районе Сокаля, откуда намеревалась направиться на Замосць и Люблин. Речь шла главным образом о запоздалых уже наступательных действиях, направленных на тылы польской ударной группы со стороны реки Вепш. Такой маневр должен был связать те силы польских войск, которые уже участвовали в действиях по преследованию войск Западного фронта Михаила Тухачевского. Одновременно с кавалерией Буденного в этих действиях должна была участвовать советская 12‑я армия. 58‑я стрелковая дивизия этой армии выдвигалась из Каменца-Литовского на Влодаву, а группа Голикова вместе с 25‑й стрелковой дивизией намеревались форсировать Буг на участке от Забуза до Быстрики, а 24‑я и 44‑я стрелковые дивизии шли на Холмщину [64].

Парируя замысел противника, Главное командование вооруженных сил Польши сформировало оперативную группу генерала Станислава Галлера (13‑я пехотная и 1‑я кавалерийская дивизии), которая должна /517/

63. Потери большевиков составили около 100 убитых и 15 трофейных пулеметов. «Наши потери в тот день также были очень большими. Во 2/VI эскадроне конной артиллерии погиб командир эскадрильи лейтенант Лесьневский. В 12‑м уланском полку был убит лейтенант Владимир Калиновский. В 14‑м уланском полку подхорунжий Пиотровский. Было убито около 50 рядовых, в основном в 8‑м уланском полку, а также в 12‑м, 1‑м, 14‑м и 9‑м уланских полках, и 2‑м шеволежеров. Ранены: майор Бардзинский, командир 14‑го уланского полка, майор Руммель, командир 8‑го уланского полка, и капитан Боченек, майор Левинский, командир 12‑го уланского полка, Козминьский Константиновский, офицер-кадет из 1‑го уланского полка. Был ранен и отважный командир 2‑го полка шеволежеров Дуда, который собрал бегущих солдат 5‑й пехотной дивизии и, командуя всей ротой, отразил все атаки на Куликов. Всего раненых рядовых было более 100. Эти цифры продолжали расти, потому что полки не могли сразу дать точные данные, а новые отчеты о новых потерях продолжали поступать. У меня было много проблем с транспортировкой такого количества раненых, потому что у нас не было санитарных материалов и транспортных средств. Было только два человека, которые приложили огромные усилия, чтобы перевязать всех раненых имеющимися скудными материалами и доставить их на ближайшую станцию. Особенно отличилась графиня Коморовская. Доктор Скудро работал всю ночь». J. Rómmel, op. cit., s. 135–136.
64. L. Wyszczelski, Sztuka wojenna w wojnie polsko-rosyjskiej 1919–1920, Warszawa 1994, s. 139.


была остановить, а затем уничтожить 1‑ю конную армию [65]. Тогда же началась переброска 10‑й польской пехотной дивизии в район Люблина [66]. Автором плана по остановке наступления советских войск был командующий 3‑й польской армией генерал Зелинский. Предполагалось, что 2‑я пехотная дивизия легионов и 7‑я пехотная дивизия организуют оборонительный рубеж и остановят продвижение советской 12‑й армии, а затем перейдут в контратаку. Оперативная группа генерала Станислава Галлера вместе с 10‑й пехотной дивизией (после ее прибытия) должна была окружить и уничтожить 1‑ю конную армию [67].

Для реализации этого плана 7‑я пехотная дивизия была направлена в районе Любомля, имея в виду возможность форсировать Буг. 2‑я пехотная дивизия легионов была сосредоточена в районе Грубешова с задачей отражения группы Голикова и взять под контроль Владимир-Волынский [68].

Конница Буденного начала наступление 27 августа 1920 года [69]. Фланги этой армии прикрывали 24‑я и 44‑я стрелковые дивизии, 14‑я кавалерийская дивизия двинулась на Грубешов, 4‑я кавалерийская дивизия — на Комаров, 6‑я кавалерийская дивизия — на Томашув-Любельский, 11‑я кавалерийская дивизия — на Комаров, а 11‑я кавалерийская дивизия — на Угнев [70].

Упредив действия 12‑й советской армии, 2‑я пехотная дивизия легионов первой перешла в наступление и разгромила 57‑ю стрелковую дивизию в Жабянке [71]. Однако это существенно не повлияло на дальнейшие действия 1‑й конной армии. Войска Буденного прорвали позиции бригады Яковлева, а затем взяли Тышовцы и двинулись на рубеж Конючи — Комаров — Чартовец. С этого рубежа Буденный мог нанести удар /518/

65. J. Stawiński, Likwidacja ostatniego zagonu Budiennego, «Przegląd Kawaleryjski» 1930, nr 10, s. 189. Клеменс Рудницкий считает, что причина неудач этого польского оперативного союза в его действиях между Бугом и Гучвой и в районе Замосци заключалась главным образом в плохом кадровом составе и организации командования оперативной группы генерала Халлера. Он утверждает, что ею должен командовать командир 1‑й кавалерийской дивизии или назначенный главнокомандующий. Zob. K. Rudnicki, Niedobrane małżeństwo piechoty z kawalerią w operacjach, «Przegląd Kawaleryjski» 1936, nr 2, s. 147–167; Tenże, Operacyjna użyteczność kawalerii w świetle historii, Warszawa 1937, s. 134–145.
66. CAW. I. 313.10.3. Dokumenty operacyjne dowództwa 10 Dywizji Piechoty.
67. L. Wyszczelski, Walki z 1 Armią Konną…, s. 284–286.
68. W. Nowak, J. Ślipiec, Polsko-ukraińskie walki z Armią Czerwoną w 1920 roku na Zamojszczyźnie, «Przegląd Historyczno-Wojskowy» 2004, t. 5 (56), nr 2 (202), s. 100.
69. A. Przybylski, Wojna Polska 1918–1921, Warszawa 1930, s. 203; M. Bołtuć, op. cit., s. 204.
70. CAW, I. 314.1.3., s. 288. Отчет о положении командования 1‑й конной дивизии от 27 августа 1920 года (L. dz. 2708/17 op.).
71. Они находились в процессе выгрузки с железнодорожных транспортов.


в двух направлениях: на К расныстав или на Грубешов. Большая часть сил 1‑й конной армии фактически направилась к Красныставу, а более слабая колонна пересекла железнодорожную линию между Мёнчином и Заваловом и заняла Грабовец [72].

Учитывая неблагоприятную ситуацию, сложившуюся для польских войск в связи с действиями кавалерии Буденного, генерал Владислав Сикорский (назначенный командующим новой 3‑й армией) приказал оперативной группе генерала Халлера нанести удар из района Белца во фланг и тыл 1‑й конной армии. Эта группа должна была немедленно приступить к боевым действиям, не дожидаясь прибытия 10‑й пехотной дивизии. Выполняя задание, генерал Халлер 29 августа 1920 года атаковал армию Буденного (фланг и тыл), а 2‑я пехотная дивизия легионов двинулась на Грабовец.

Однако это не остановило действия 1‑й конной армии. В это время ее передовые отряды прибыли под Замосць [73]. Буденный также предпринял незамедлительную попытку захватить этот город. На оборону Замосци, помимо частей украинской 6‑й стрелковой дивизии, был направлен 31‑й стрелковый полк каневских стрелков под командованием капитана Николая Болтуча. Этот отряд прибыл по железной дороге с артиллерией и конницей. Кроме того, в городе находился бронепоезд «Загончик», а незадолго до полной осады города прибыли еще бронепоезда «Мститель» и «Смерть». Их прибытие значительно усилило защитников города в плане артиллерийской поддержки. Кроме того, городская застройка с большим количеством кирпичных зданий повышала обороноспособность бывшей крепости [74].

Непосредственное командование силами обороны Замосци, численность которых достигала усиленной пехотной дивизии, принял на себя украинский генерал Марко Безручко [75]. Он занял этот пост автоматически как старший начальник в гарнизоне. Он распоряжался вместе с капитаном Болтучом, осуществлявшим непосредственное руководство [76].

С 28 августа три дня подряд кавалеристы Буденного пытались прорваться в город, но сопротивление польско-украинского гарнизона оказалось эффективным. Несмотря на полное окружение, защитники Замо-/519/

72. L. Wyszczelski, Sztuka wojenna…, s. 140–141.
73. J. Odziemkowski, Leksykon…, s. 162–164.
74. T. Krząstek, S. Chojnecki, Szlakiem hetmana Chodkiewicza i króla Sobieskiego, Warszawa 2001, s. 21–24.
75. Януш Одземковский критически оценивает генерала Безручко, считая, что он уклонялся от руководства, пассивно принимая приказы капитана Болтуча. См. J. Odziemkowski, Armia i społeczeństwo II Rzeczypospolitej, Warszawa 1996, s. 197.
76. W. Nowak, J. Ślipiec, op. cit., s. 101.


сци проводили неоднократные контратаки, парируя кратковременные успехи большевиков [77].

Участие Буденного в боях за Замосць можно считать серьезной ошибкой этого полководца. С оперативной точки зрения ему следовало обойти город и направиться на Красныстав. Однако он этого не сделал, тем самым дав польской стороне возможность окружить и даже разгромить армию, которой он командовал [78].

Этим воспользовался генерал Сикорский, решивший преградить армии Буденного путь в северном направлении на рубеже Дорогуск — Виславице — Замосць. В действия, которые должны были привести к окружению 1‑й конной армии, включились 7‑я пехотная дивизия и белорусская группа генерала Станислава Булак-Балаховича. Они связали неприятеля на участке Влодава — Дорогуск. 2‑я пехотная дивизия легионов должна была продолжать наступать на Грабовец, 10‑я пехотная дивизия была прикрыта направлением Замосць — Люблин. Ее должен был поддержать добровольческий 214‑й уланский полк [79]. Группа ген. Халлера начала наступление вдоль линии Комаров — Замосць [80].

30 августа вечером 1‑я конная армия была окружена. Тогда 13‑я пехотная дивизия нанесла удар по левому флангу конницы Буденного (XXV пехотная бригада из района Вожучина, а XXVI пехотная бригада из Семежа). После ожесточенного боя она заняла Комаров (который обороняла советская отдельная бригада) и Лабунскую волость [81]. Значительную роль в этой атаке сыграла дивизионная артиллерия, эффективно поддерживая наступающую пехоту [82]. Вечером около 21:00 7‑я ка-/520/

77. B. Skaradziński, Polskie lata 1919–1920, t. 2, Sąd Boży, Warszawa 1993, s. 350–354. Стоит отметить, что начальником штаба дивизии генерала Безручки был впоследствии генерал Всеволод Змиенко, дочь которого была автором многих публикаций о боях 6‑й стрелковой дивизии при обороне Замосци.
78. W. Nowak, J. Ślipiec, op. cit., s. 102.
79. 214‑й уланский полк должен был принять участие в Варшавской битве. Однако он не был полностью готов к бою и был направлен в район Замосци. Первым командиром полка был полковник Тадеуш Жулкевский. Zob. B. Skaradziński, op. cit., s. 353.
80. CAW, I. 314.1.3, s. 297. Rozkaz operacyjny dowództwa 1 Dywizji Jazdy L. dz. 1908/2 op. z 29 sierpnia 1920 r. godz. 3.00; por. L. Wyszczelski, Sztuka wojenna…, s. 140–141.
81. J. Stawiński, Bój pod Tyszowcami,,,Bellona» 1930, t. 36, z. 5, s. 277–278; Он же, Likwidacja ostatniego zagonu Budionnego,,,Przegląd Kawaleryjski» 1930, t. 7, nr 10 (60) s. 197–199.
82. Во время артиллерийской подготовки к наступлению штаб 1‑й кавалерийской армии, находившейся в Старой Антоньевке, понес большие потери. См. С. М. Буденный. Пройденный путь. Т. 2. М., 1965. С. 359. Корнель Кшечунович, тогдашний командующий 8‑м уланским полком, наступавший во главе своего подразделения в 7‑й кавалерийской бригаде под командованием полковника Хенрика Бжезовского, так описал артиллерийский огонь Халлера в нескольких километрах от Комарова: „Действительно, когда мы приближаемся к Комарову в конце дня, мы наблюдаем город


валерийская бригада прибыла в Комаров и установила тактическую связь с XXVI пехотной бригадой [83]. 6‑я кавалерийская бригада и штаб 1‑й кавалерийской дивизии разместились на ночлег в Волице-Бжозовой. Движение 1‑й кавалерийской дивизии [84] проходило в сложных погодных условиях под сильным ветром и проливным дождем. Полковник Руммель (который не имел связи с генералом Халлером) предполагал возможность отступления Буденного из Замосци на восток [85], поэтому он решил переправиться через реку Хучва из Вроновиц через Тышовце в Микулин [86].

Буденный, осознав, что он окружен (кроме того, условия местности ограничивали ему возможность маневра), мог принять один из двух вариантов спасения положения: немедленно отступить за Хучву или прорваться через окружавшие его с трех сторон польские войска. Он выбрал второй вариант и приказал нанести удары в двух направлениях: на Комаров (11‑я кавалерийская дивизия) и на Грабовец (14‑я кавалерийская дивизия) [87]. 4‑ю и 6‑ю кавалерийские дивизии он оставил в районе Замосци в качестве оперативного резерва, призванного действовать в зависимости от развития боевой обстановки [88]. /521/

с возвышающейся над ним колокольней, брызги шрапнели, после чего этот огонь распространяется на невидимые для нас цели за болотами и лесом к северу от города». Zob. K. Krzeczunowicz, Ostatnia…, s. 257.
83. A. Pragłowski, Bitwa 1 Dywizji Jazdy pod Komarowem, «Przegląd Kawaleryjski» 1935, nr 12, s. 667.
84. W dniu 29 sierpnia w godzinach przedpołudniowych, grupa taktyczna pod dowództwem płk Brzezowskiego (skład grupy: VII Brygada Jazdy, batalion por. Mączka) stoczyła bój w rejonie Waręża z 24 Dywizją Strzelców. Miasto zostało zdobyte, a przeciwnik wyparty na wschód. Duże straty w tych walkach poniósł batalion por. Maczka. Zob. H. Piatkowski, Działania batalionu szturmowego por. Maczka przy 1 Dywizji Jazdy, «Bellona», t. 39, z. 3–4, s. 197–238; J. Rómmel, Moje walki…, s. 16; A. Pragłowski, op. cit., s. 664–665. 1‑й уланский полк в качестве дозора VI конной бригады поздно вечером занял Тышовцы, захваченные советской кавалерией вместе с артиллерией. Застигнутые врасплох солдаты после слабого сопротивления сдались. Поляки захватили около 200 пленных. Захвачено 7 пулеметов, 60 лошадей и десяток повозок с боеприпасами. Zob. J. Litewski i W. Dziewanowski, op. cit., s. 371–372.
85. CAW, I. 314.1.3, s. 324. Rozkaz operacyjny dowództwa 1 Dywizji Jazdy L. dz. 3008/4 op. z 30 sierpnia 1920 r. godz. 14.00.
86. Ставинский критикует «чрезмерное рвение» полковника Руммеля. Он считает, что в захвате переправ на Хучве не было необходимости. 1‑я кавалерийская дивизия должна была взаимодействовать с 13‑й пехотной дивизией, поддерживая пехоту во время атаки на Комаров и Волю-Жабунскую. Zob. J. Stawiński, Likwidacja ostatniego zagonu Budiennego…, s. 199–201.
87. РГВА, Управление 1 конной армии. Оперативные сводки штабов 4, 11, 14 кавдивизии и частей 1 конной армии (20.05–17.09.1920 г.). Ф. 245. Оп. 3. Д. 413. Л. 495–495a, 496, 498–499a.
88. J. Odziemkowski, Leksykon…, s. 73.


Когда 31 августа дивизии Буденного начали отступать из‑под Замосци, полковник Руммель получил от генерала Халлера приказ атаковать советскую конницу [89]. Около 6.30, пытаясь выйти из окружения, 11‑я кавалерийская дивизия атаковала VII кавалерийскую бригаду [90] под командованием полковника Хенрика Бжезовского. Несмотря на значительное преимущество противника, 2‑й легкоконный полк, сражаясь сначала в пешем строю стрелковой цепью, а затем верхом при огневой поддержке двух батарей и двух эскадронов 8‑го уланов, захватил высоту 255 [91]. Две колонны 11‑й кавалерийской дивизии выдвинулись из леса Майдан между холмом и Чесниками, одна направились к селу Брудек, занимаемому XXVI-й стрелковой бригадой, другая атаковала 2‑й легкоконный полк, встретив сильное сопротивление, несмотря на его слабость (около 200 сабель и 10 пулеметов [92]). Поляки несколько раз контратаковали, оттесняя большевиков на север.

Однако у Буденного были значительные резервы. Поэтому он предпринял еще несколько атак и попытался обойти отряд майора Рудольфа Руппа. На помощь пришел 9‑й уланский полк, который дерзкой атакой во взаимодействии с 4‑м и 5‑м эскадронами 8‑го уланского полка и при поддержке артиллерийского и пулеметного огня сломил советское наступление.

В это время вторая советская колонна 11‑й кавалерийской дивизии начала атаку из деревни Брудек. Однако ее остановила польская пехота. Не видя возможности быстро сломить польское сопротивление, больше-/522/

89. CAW, I. 314.1.3, s. 325. Оперативная документация командования 1‑й водительской дивизии. Текст приказа о действии 31 августа 1920 г. генерала С. Халлера полковнику Ю. Роммелю первым получил начальник штаба 7‑й конной бригады капитан Антоний Моравский, который сразу же известил своего командира (был встречен офицер связи, который шел с приказом в штаб 1‑й кавалерийской дивизии). Творческий и энергичный полковник Хенрик Бжезовский, не дожидаясь приказа полковника Руммеля, приступил к действиям со своей бригадой. Zob. H. Brzezowski, Bitwa pod Komarowem, jak ja ją widziałem, «Przegląd Kawaleryjski» 1934, nr 1, s. 17–38. По приказу генерала Халлера полковник Руммель отдал подчиненным войскам свой приказ L. dz, 3108/2 ОП. от 31 августа 1920 г. 8.00.
90. Входивший в состав VII-й конной бригады 9‑й уланский полк в начальном этапе боя участия не принимал. Он прикрывал подвижные составы дивизии и после форсированного марша ночь с 30 на 31 августа провел в Тышовцах. Около 8.00 утра командир полка майор Стефан Дембинский доложил полковнику Х. Бжезовскому о прибытии своего отряда на поле боя. Zob. S. Dembiński, Komarów, «Przegląd Kawaleryjski» 1934, nr 4, s. 452–458.
91. Этот холм имел тактическое значение в этой битве. Zob. H. Brzezowski, op. cit., s. 22; R. Rupp, 2 p szwoleżerów w bitwie pod Komarowem,,,Przegląd Kawaleryjski», 1934, t. 11, nr 12 (110) s. 726.
92. H. Brzezowski, op. cit., s. 18.


вики прекратили наступление и отошли. Они хотели поспешить на помощь войскам, которые уже вели борьбу с польской кавалерией.

Во время этих боев создалось опасное положение и на польской стороне из‑за так называемого «дружественного огня». В пылу боевых действий одна из артиллерийских батарей, поддерживавшая действия 13‑й пехотной дивизии, была обстреляна своими. В результате этого огня потери понес 9‑й уланский полк [93]. Артиллерийский обстрел и возрастающее превосходство противника привели к тому, что с поля боя стали отходить отдельные группы польских уланов и шеволежеров.
Организованное отступление предпринял даже один из эскадронов 8‑го уланского полка и отошел с холма 255 в направлении Волицы-Снятицкой.

Ситуация усугубилась еще и тем, что эскадроны советской отдельной бригады двигались с высоты 255 на Старую Антоньевку, продвигаясь так быстро, что артиллерия 7‑й кавбригады не успела открыть огонь. Командир 8‑го уланского полка, видя угрозу с востока, организовал оборону позиции примерно в 300 м южнее Волицы-Снятицкой. Он спешил эскадроны и подготовил все имеющиеся пулеметы. Ротмистр Моравский командовал пулеметами на тачанках из 2‑го легкоконного полка и 9‑го уланского полка, капитан Сулькевич — артиллерийской батареей, а 5‑я рота 43‑го пехотного полка была готова к отражению атаки [94].

Неожиданно польская оборона была поддержана артиллерией, которая, наконец, обстреляла Волицу-Снятицкую, где появились большевики. Из-за огня противник не решился на дальнейшие контратаки и начал отход со своих позиций. К этому времени уже успели подойти к району боев польские полки VI конной бригады. Первым в бой вступил 12‑й уланский полк под предводительством ротмистра Тадеуша Коморовского. Позже в бой вступили остальные отряды 6‑й кавалерийской бригады, а именно 1‑й уланский полк полковника Сергиуша Загорского и 14‑й уланский полк ротмистра Михаила Белины-Пражмовского. Прибытие 6‑й кавалерийской бригады переломило ход боя в пользу польской стороны [95].

Буденный, однако, не сдавался. Вечером 31 августа произошло очередное столкновение. На этот раз 6‑я кавалерийская дивизия атаковала утомленных кавалеристов 1‑й кавалерийской дивизии. Главный удар был нанесен по 7‑й кавалерийской бригаде. Четыре батареи конной артиллерии под прикрытием 2‑го легкоконного полка открыли огонь. /523/

93. J. Rómmel, op. cit., s. 170.
94. W. Nowak, J. Ślipiec, op. cit., s. 104.
95. Ibidem, 104.


Однако решающими оказались действия 8‑го уланского полка [96]. Его вел ротмистр Кшечунович [97]. Его полк храбро поддержали 9‑й и 1‑й уланские полки. Оба полка атаковали левый фланг противника. Полковник Руммель со своим штабом также присоединился к сражению [98]. Части 6‑й советской кавалерийской дивизии не выдержали атаки польских эскадронов, что вынудило Буденного дать приказ об отступлении [99]. Ге-/524/

96. По-видимому, 8‑й уланский полк не был награжден орденом Virtuti Militari «благодаря» полковнику Орличу-Дрешеру, который вспомнил «неудачу» этого подразделения 30 июля 1920 года в районе Николаева. Об этом пишет К. Кшечунович: «Эта несправедливая оценка командира бригады, который ни разу не явился в полк за четыре дня непрерывных тяжелых боев (27.30. VII), по мнению многих, послужила причиной того, что полк не получил Virtuti Militari на знамя после наступления под Комаровым…» Генерал Юлиуш Руммель спустя годы по этому поводу писал: «Во время награждения кавалерийских полков орденом Virtuti Militari в Томашув-Любельском (19 марта 1921 г.) я попросил маршала Пилсудского наградить также 8‑й уланский полк и получил следующий ответ: «Если 8‑й полк должен получить его, то должен и 9‑й; а вы понимаете, что я не могу награждать слишком многих». Ответ этот нельзя было упрекнуть ни в чем, кроме того, что были Великие Отряды, в которых все полки получили Virtuti Militari на знамя, и поэтому я не вижу причин, почему бы эту меру не применить к заслуженной старой 4‑й кавалерийской бригаде (8‑й, 9‑й и 14‑й уланские полки полковника Плисовского), которая часто в одиночку сдерживала натиск буденновской лавины…. Также из четырех эскадронов конной артиллерии, получивших Virtuti Militari на трубы, два (I и III) взаимодействовали с нами под Комаровым, а третий (IV DAK) был для нас верным товарищем много месяцев с ноября 1919 года по июль 1920 года». Zob. K. Krzeczunowicz, Ostatnia…, s. 350–351.
97. Szerzej, K. Krzeczunowicz, Ułani…, s. 167–168; tenże, Ostatnia…, s. 272–289.
98. Ю. Руммель спустя годы так сообщал об этом неравном бое: «Вечером 6 полков (в основном 6‑й дивизии) Конной армии вновь обрушились на 7‑ю бригаду. 9‑й уланский полк первого эшелона бригады “переходит в галоп”, начинается смятение, полк встает и начинает отступать!… Я видел, как весь полк разбился на группы уланов, которые разъехались во все стороны, на ходу заряжая карабины и останавливаясь, чтобы с лошадей обстрелять ту массу, которая обрушилась на нас…. Тачанки 9‑го полка отошли и… нанесли ужасный ущерб, усиливая эффект убийственного артиллерийского огня. С польской стороны падают всадники и лошади, волна паники уносит отдельных дезертиров. Боевую готовность сохранил 8‑й уланский полк; там находился штаб дивизии…. В 19.30 полк двинулся галопом, в строю колонн четырех отдельных эскадронов. Однако через некоторое время при виде приближающегося вала людей и лошадей он начал смешиваться и отступать. В этот безнадежно критический момент начали атаку офицеры 8‑го уланского полка и штаба дивизии. К счастью, им удалось втянуть в бой всех, кто хотел и мог подраться в тот день…. Противник не выдерживает удара 8‑го уланского полка с фронта и 1‑го уланского полка с тыла и с фланга и дерзкий огонь отважных конных батарей…» И не выдержали! J. Rómmel, Kawaleria polska w roku 1920, Warszawa 1934, s. 7–10.
99. РГВА, Управление 1 конной армии. Оперативные сводки штабов 4, 11, 14 кавдивизии и частей 1 конной армии (20.05–17.09.1920 г.). Ф. 245. Оп. 3. Д. 413. Л. 500–502.


нерал Халлер приказал начать преследование, но это было невозможно, потому что солдаты были крайне истощены [100].

Итоги сражения
Кавалерийский бой под Комаровом стал переломным событием в зоне действий польского центрального фронта в польско-советской кампании 1920 года. По оценке военных историков, там произошла величайшая кавалерийская битва XX века. Сражение завершилось трудной победой поляков. Однако эта победа не была использована в полной мере из‑за неправильных оценок обстановки штабом оперативной группы генерала Станислава Халлера и командованием гарнизона Замосци. Значение имело и незнание положения всех дивизий 1‑й конной армии. Более того, не хватало надлежащей координации действий, а 10‑я пехотная дивизия и 2‑я пехотная дивизия легионов не имели связи друг с другом. Ошибкой со стороны Главного командования Войска Польского было назначить район Замосци для сосредоточения 10‑й пехотной дивизии, так как город этот был осажден Буденным. Советская конница понесла при Комарове самые большие потери из всех сражений, которые она вела в 1920 году с частями польской армии, и к концу сентября ее боевая ценность была невысока. С польской стороны непосредственно были задействованы шесть конных полков и две конные артиллерийские дивизии. Силы противника насчитывали пятнадцать кавалерийских полков.

Под Комаровом 8‑й уланский полк захватил автомобиль командующего 1‑й конной армией. Были также захвачены многочисленные фургоны и большое количество военной техники, а также пулеметы и пушки, оставленные бегущими большевиками. Конница Буденного понесла большие потери: 1500 убитыми и еще больше ранеными. Погибли несколько командиров советских бригад, 12 комиссаров и несколько человек из личной охраны командующего 1‑й конной армией. Сам Буденный также был ранен. С польской стороны погибло 300 кавалеристов [101]. /525/

100. L. Wyszczelski, Walki z 1 Armią Konną…, s. 289–290.
101. K. Czubara, Zwycięstwo pod Komarowem, Zamość 1995, s. 20 i in.


Военная история России XIX–XX веков. Материалы XIII Международной военно-исторической конференции / Под. ред. Д. Ю. Алексеева, А. В. Арановича. Санкт-Петербург, 4 декабря 2020 г.: Сб. научных статей. СПб.: СПбГУ ПТД , 2020. С. 502-525.




Отзыв пользователя


Нет комментариев для отображения



Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас