Сегодня будет очень мрачная история - про то, как погибло родное царство Будды.
Рассказ о том, как царь Вирудхака истребил род шакьев
В стародавние времена в Индии было царство Капилавасту, родина Будды. Все родичи Будды жили в том царстве. Звался их род родом шакьев, были они в своём царстве самыми знатными людьми. И во всех пяти частях Индии почитали род шакьев из царства Капилавасту.
И был среди них человек по имени Шакья Маханаман, старейшина в своём царстве, мудрый и проницательный безмерно. Потому его и считали учителем страны, все учились у него.
В ту пору у царя Прасенаджита в царстве Шравасти было много жён, но он задумал взять себе царицу из царства Капилавасту, из рода шакьев. Послал гонца в Капилавасту к тамошнему царю: в моём царстве, мол, есть много цариц, но все худородные. Если пришлёшь мне девушку из шакьев, сделаю её царицей!
Царь Капилавасту это услышал, собрал всех сановников и мудрецов, стали держать совет:
– Царь Прасенаджит из Шравасти хочет взять в жёны женщину из Капилавасту, из рода шакьев. То царство уступает нашему. Даже если он нашу девушку сделает царицей – как можем мы её туда отдать? Но если не отдадим, он на нас пойдёт войной, а царство у него сильное, мы не выстоим!
Так они совещались, не знали, на что решиться, и тут один мудрый сановник говорит:
– У Шакьи Маханамана в доме есть девица Такая-то, дочь рабыни, красавица. Скажем, что она из рода шакьев, и отошлём туда. Что думаете?
Великий царь, а за ним и сановники говорят: хорошо! На том и порешили. Нарядили дочь рабыни, объявили, что она из рода шакьев, и отправили в Шравасти.
Царь Прасенаджит её принял, смотрит – а она прекрасна безмерно! Из множества его жён с нею ни одна не сравнится. А потому царь ею стал дорожить бесконечно. Звали же её – госпожа Маллика.
И вот, родила она двоих сыновей. Когда старшему исполнилось восемь лет, он уразумел уже, что такое стыд, и говорит:
– Царство Капилавасту – родина матушки-царицы, нам не чужое! И мудростью оно превосходит прочие царства. Там есть человек по имени Шакья Маханаман. Он мудр, проницателен, богат, превосходит всех. Говорят, если в руки ему попадут черепки и камешки – обратятся в золото и серебро! Потому он и стал великим старейшиной при тамошнем царе, а ещё – учителем страны, все следуют за ним, учатся у него. В нашем царстве нет человека, равного ему. К тому же я сам из рода шакьев. Так пойду же учиться у него!
И пустился в путь. Его сопровождал сын сановника, одних с ним лет.
Прибыли в то царство, смотрят – посреди города новые большие палаты. В них поперёк стоит высокое сиденье для Шакьи Маханамана. Перед ним сиденья для учеников-шакьев. А поодаль рядами стоят сиденья для тех учеников, кто не из рода шакьев.
Тогда сын царя Прасенаджита – звали его царевичем Вирудхакой – поднялся на сиденье для шакьев, думает: я ведь тоже из рода шакьев! А люди это увидели и говорят:
– Это сиденье – для шакьев, для тех, кто сидит перед Великим учителем, Шакьей Маханаманом, учится у него! А ты, хоть и царевич, сын царя Прасенаджита, – родила тебя дочь рабыни из нашего царства. Как же ты смеешь занимать это сиденье?!
И согнали его. Царевич Вирудхака думает: какой страшный позор! И в печали говорит спутнику своему, сыну сановника:
– В нашем царстве никто не должен узнать, что меня согнали с того сиденья! Если когда-нибудь я стану царём у себя на родине, я весь род шакьев покараю. А до тех пор – никому ни слова!
Так он поклялся и вернулся в своё царство.
А потом царь Прасенаджит умер. Царевич Вирудхака стал царём. А тот сын сановника, кто его сопровождал, стал его советником. Звали его Жестоким. Царь Вирудхака и Жестокий говорят меж собой: мы ведь до сих пор не исполнили того, о чём давным-давно договорились в царстве Капилавасту! Так покараем же теперь род шакьев, пойдём войной на их царство! Подняли в своём царстве войско неисчислимое и вторглись в царство Капилавасту.
Тут Маудгальяяна о том прослышал, поспешил к Будде и говорит:
– Царь Вирудхака из царства Шравасти хочет истребить род шакьев, вторгся в нашу страну с неисчислимым войском. Множество людей, все шакьи, будут убиты!
Будда молвил:
– Если кому воздаётся смертью от рук убийцы, что поделаешь? Моих сил не хватит.
И вышел к той дороге, по которой должен был идти царь Вирудхака, сел под сухим деревом.
Царь Вирудхака ведёт войско, вошёл в царство Капилавасту, видит вдалеке: Будда сидит один. Поспешил сойти с колесницы, поклонился и спрашивает:
– О Будда, почему ты тут сидишь под сухим деревом?
Будда отвечает:
– Роду шакьев грозит гибель, потому и сижу я под сухим деревом.
Вирудхака при этих словах Будды смутился, развернул войско и вернулся восвояси. А Будда возвратился на Священную Орлиную гору.
Потом прошло время, Жестокий говорит царю Вирудхаке: нужно всё-таки покарать шакьев! Царь это услышал, снова собрал войско и, как в прошлый раз, двинулся к городу Капилавасту.
Тогда Маудгальяяна пришёл к Будде и говорит:
– Войско царя Вирудхаки уже на подходе! Я переброшу Вирудхаку с четырьмя родами его войск куда-нибудь в иные миры!
Будда молвит:
– А воздаяние, наследие прежних жизней рода шакьев ты тоже перебросишь в иные миры?
Маудгальяяна говорит:
– В самом деле, наследие прежних жизней шакьев, их воздаяние, я на смогу забросить в иные миры.
И снова Маудгальяяна говорит Будде:
– Я перенесу город Капилавасту, подниму его в воздух!
– А воздаяние, наследие прежних жизней шакьев ты тоже поднимешь в воздух? – говорит Будда.
– Нет, наследие прежних жизней я поднять в воздух не смогу.
И снова говорит:
– Я накрою Капилавасту сверху железным куполом!
– А воздаяние [?] ты тоже накроешь железным куполом?
– Воздаяние, наследие прежних жизней, не смогу [накрыть].
И снова говорит Маудгальяяна:
– Я посажу шакьев в свою чашу и скрою в воздухе. Что скажешь?
Будда молвит:
– Если даже ты скроешь в воздухе воздаяние, наследие прежних жизней, трудно будет его избежать!
И лёг, мучась от головной боли.
Царь Вирудхака, а с ним четыре рода войск, подошли к городу Капилавасту. Тогда все шакьи вышли защищать город, взяли луки и стрелы, стали стрелять – и из воинов Вирудхаки не осталось ни одного, в кого бы они не попали. Все полегли – однако не погибли. Так войско Вирудхаки смутилось, на приступ не пошло.
Тут советник Жестокий говорит царю Вирудхаке:
– Хотя шакьи и весьма искусны на воинском пути, все они соблюдают заповеди, а потому не вредят даже букашкам. Что уж и говорить об убийстве людей! Вот почему они не стреляют по-настоящему. Нужно не теряться, идти на приступ!
Воины услышали эти слова, без страха пошли на приступ, и тогда шакьи не устояли, отступили, ушли в город. А Вирудхака стоит под стенами города и кричит:
– Эй, вы! Скорее открывайте ворота! Не откроете – всех истреблю [?] до единого!
В ту пору в городе Капилавасту жил один отрок из рода шакьев. Было ему пятнадцать лет, звали его Сьяма. Он услышал, что царь Вирудхака стоит под городом, надел доспех, взял лук и стрелы, поднялся на стену и один стал стрелять по войску Вирудхаки. Многих перебил, все от него побежали. Царь испугался безмерно. А шакьи услыхали, позвали Сьяму и говорят:
– Ты годами юн, что же ты отвернулся от нашей общины? Неужто не знаешь, что шакьи исполняют благой Закон, не убивают даже букашки?! И уж тем более людей! Поэтому уходи сейчас же прочь!
И Сьяма тотчас вышел из города и исчез.
Царь Вирудхака у ворот, кричит: сейчас же открывайте! Тогда один демон принял обличье шакьи и говорит:
– Скорее откройте городские ворота! Не сражайтесь [?].
Тогда шакьи ворота [открыли], а царь Вирудхака говорит: этих шакьев очень много. Мечами мы их всех [?] перебить не сможем. Давите их слонами! Так он приказал своим людям, велел затоптать всех насмерть.
И ещё царь велел своим людям: выберите пятьсот красивых женщин из рода шакьев и приведите ко мне. Люди по его приказу привели царю пятьсот красавиц. Царь говорит женщинам:
– Не бойтесь и не сетуйте! Я теперь ваш муж. А вы – мои жёны!
Выбрал одну из красавиц рода шакьев, стал тискать её. А она говорит: великий царь, зачем это? Он ей: хочу сойтись с тобой. Женщина говорит:
– Как же я, шакья, сойдусь теперь с царём, рождённым от рабыни?
Тогда царь в великом гневе велел своим людям отрубить этой женщине руки и ноги, а ее бросить в глубокую яму. А остальные женщины шакьев, вся пять сотен, бранят царя: кто захочет сойтись с царём, рождённым от рабыни?! Царь разгневался ещё больше, велел всем пяти сотням женщин отрубить руки и ноги, а их сбросить в глубокую яму.
Тогда Маханаман говорит царю: исполни мою просьбу! Царь ему: чего ты хочешь? Маханаман говорит:
– Я брошусь в воду. А ты отпусти столько шакьев, сколько сумеет уйти, пока я продержусь под водой!
Царь говорит: будь по-твоему. Тогда Маханаман бросился в воду, волосами привязал себя к корню дерева и погиб. А шакьи пустились бежать: кто выбегает в восточные ворота – вбегает обратно в южные, кто выбегает в южные ворота – вбегает в северные.
Царь говорит свои людям: почему Маханаман до сих пор не вынырнул? Люди отвечают: Маханаман там в воде умер. Царь видит, что Маханаман умер, в досаде говорит:
– Мой дед скончался, ибо он любил всех своих родичей!
Шакьев, убитых царём Вирудхакой, было девять тысяч девятьсот девяносто девять человек. Одних зарыли в землю, других потоптали слонами. Кровь их стеклась в целое озеро. Все дворцы и палаты в городе сгорели дотла. А потом Вирудхака увёл войско к себе в царство.
Маудгальяяна вынул из чаши тех шакьев, кого он прятал в небе, и видит: они в его чаше все умерли, ни одного живого не осталось. Будда говорил: таковы плоды воздаяния, их не избежать, – и не ошибся.
Будда молвит:
– Царь Вирудхака и его воины все умрут через семь дней.
Царь о том прослышал, испугался, устрашился, объявил воинам. Советник Жестокий царю говорит:
– О великий царь, не бойся! Границам нашим никто не угрожает, бедствия никакого нет.
Царь, чтобы успокоиться, отправился на берег реки Аджиравати со своими людьми и с девушками. Они пировали, веселились – и вдруг ударила страшная молния, налетел ветер, полил дождь, царя и всех, кто был с ним, смыло водой и они погибли. И все сошли в подземные темницы Авичи. И ещё с неба грянул огонь, и все дворцы в городе сгорели. А убитые шакьи все возродились на небе. Потому что соблюдали заповеди!
Тогда монахи-бхикшу, ученики Будды, спросили у него: какие же дела шакьев причиной тому, что все они убиты царем Вирудхакой?
Будда молвит:
– В древности в Раджагрихе была рыбацкая деревня. В мире настала засуха. Возле той деревни было большое озеро. Люди из города приходили к озеру, ловили рыбу и ели. А в озере жили две рыбы. Одну звали Хваткая, а другую Многоязыкая. Рыбы говорят меж собой: хотя мы в прошлом рождении не причиняли вреда людям, теперь они нас едят. Если есть у нас в прежних жизнях хоть немного причин для удачи, мы непременно за эту злобу им воздадим! А в деревне в ту пору жил один мальчик лет восьми. Он рыбу не ловил. Но когда рыб вытаскивали на берег, смотрел и дивился. Знайте же! Тогдашние жители Раджагрихи – это нынешний род шакьев. Древняя рыба Хваткая – это ныне царь Вирудхака. А рыба Многоязыкая – это Жестокий. Тот мальчик, кто смотрел на рыб и смеялся, – это теперь я сам. Я ударил рыбу по голове, и теперь у меня в эти дни болит голова. Шакья ловили рыб – и за тот грех на бесчисленные кальпы сошли в подземные темницы, принимали муки. Наконец родились людьми, встретились со мной, но то воздаяние ощутили вот так. А царь Вирудхака, советник его Жестокий и их войско за то, что истребили род шакьев, сошли в подземную темницу Авичи.
Так проповедал Будда и так передают этот рассказ.
Маханаман – двоюродный брат Будды, сын его дяди по отцу. После того как царь Шуддходана, отец Будды, умер без наследника, его племянник Маханаман управляет городом и царством, но не в качестве царя, а как мудрец (возможно, потому, что дети и внук Шуддходаны живы, хотя и ушли в монахи).
Маудгальяяна, ученик Будды, «первый в чудотворстве», предлагает спасти город чудесами. Его чаша для подаяния была немыслимой вместимости.
Число погибших шакьев – 9999 ¬– видимо, предполагает, что из всего большого рода остался только Шакьямуни. При этом шакьи, «вышедшие из дому», такие как Ананда, Нанда, Рахула и другие, в счёт не идут, их шакьями обычно и не называют.
На берегах реки Аджиравати позже развернётся действие рассказов о последних днях Будды. Авичи, Беспросветные – самые страшные из «подземных темниц».
Via
