Скит боголепный

      Из челобитной старцев вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря, датированной 7122 годом (а по нашему летоисчислению – 1613/14 год).Били челом старцы монастырские государю на романовского мурзу Барая Кутумова, который наехал на монастырь в феврале 1614 г. «с татары и с казаки, и стал в нашем селце под монастырем и нас нищих твоих государевых богомольцев и досталь разорил».
      Каким образом татарин разорил старцев, спросите в? А вот каким. «И на приезде прислал к нам в монастырь грамоту за своей печатью, - жаловались старцы, - а пишет в грамоте, чтобы нам прислати к нему корму ратным людем, на тысячу на двесте человек, хлебов печеных, и рыбы всякия, и икры (икры, Карл, икры! Thor), и круп, и токна, и вина, и пива, и меду кислого, и меду пресного, и денег, что давать ратным людем, да конского корму на все ратные люди, овса и сена; да к нам же приказал словом, чтобы ему прислати денег то ж, что нас царевич вымучил (речь идет о сибирском царевиче Араслане Алеевиче, который незадолго до мурзы наезжал на монастырь и примучивал их – Thor)», да еще и угрожал старцам, что де «не пришлете столкоже денег, и яз де велю такоже доправити».
      Что было дальше? А вот что, продолжали старцы в своей слезнице. «Прислал, государь, к нам нищим татар и казаков,и учали, Государь, нас також бити и мучити без милости. И вымучили, Государь, у нас денег сто рублев; да приказные го татарове и казаки вымучили на нас тридцать два рубли да пятьдесят пуд соли. Да стоячи, Государь, тот мурза девять дней, взял из монастыря тристахлебов печеных, да капусты тринадцать ведр, да на его обиход имали из монастыря на всякой день пива по двадцати ведр, да овса взяли из монастырских житниц сто восм четветей; а ратные люди, татарове и казаки, стоячи рознесли сена монастырского две тысячи пятьсот копен».
      Но и это еще не все. «Дда те ж, Государь, люди татарове и казаки, - продолжали старцы, - стоячи на Вологде, разъезжали по монастырской вотчине днем и ночью, по селам и деревням, служек и крестьянишек грабили и жгли огнем, из денег, и платье всякое и подвореную рухлядь и хлеб всякой, насыпая в возы, имали и на Вологде продавали и к себе в Романов и в Галич отсылали». «И управы на тех ратных люде царевич и мурза не давали»,- подытожили старцы.
      Сколько же и чего»силно имали» люди мурзы? «И всего, Государь, ратные люди вымучили и грабежем взяли у служек и у крестьянец денег сто семдесят рублев, да хлеба всякого, ржи и овса, пшеницы и ячменю, круп и толокна, и семени (льняного? Thor), и гороху, тысячу восм четвертей с полуосминою, да двадцать три лошади, да овец сто семь, да мяс свиных двесте полоть».
       «И от того их насилства, - продолжали старцы, - мы нищие твои государевы богомолцы до конца разорены и обнищали».
 
      Одним слвом, как говорилд Черный Абдулла, "Кинжал хорош для того, у кого он есть. И горе тому, у кого его не окажется в нужную минуту". У мурзы он был, а вот у старцев его в нужную минуту не оказалось.

Приквел некоторым образом к посту про Куликовскую битву - готовился сей материал для одного известного сайта, но не пошел - так не пропадать же добру.
      Некоторым образом вступление. Киевский князь Владимир Мономах, неутомимый воитель, немало пота проливший за землю русскую в сражениях с «погаными», в своем «Поучении» писал, обращаясь к своим детям: «на войну вышед, не ленитися, не зрите на воеводы; ни питью, ни еденью не лагодите, ни спанью; и стороже сами наряживайте, и ночь, отвсюду нарядивше около вои тоже лязите, а рано встаньте; а оружья не снимайте с себе вборзе, не розглядавше ленощами, внезапу бо человек погыбает». Увы, нижегородский княжич Иван Дмитриевич и его родственник князь Семен Михайлович, явно не читали этих строк, а если и читали, то решили, что мнение пращура им не указ, за что испили смертную чашу жарким днем 2 августа 1377 г. на реке Пьяна, что на Нижегородчине…
      Завязку печальной истории про «побоище иже на Пьяне» можно отнести к началу 1377 г., когда московско-нижегородская рать во главе с нижегородскими княжичами Иваном и Василием и московским воеводой князем Дмитрием Боброком совершила успешный поход на волжский город Булгар (кстати, похоже, что в этом походе русские впервые познакомились с огнестрельным оружием). Одержав победу и взяв с города контрибуцию в 5 тыс. рублей, русские с полоном и награбленными «животами» вернулись домой.
      Ордынский темник Мамай, полагавший себя господином Булгара, был крайне недоволен этой неудачей и вознамерился взять реванш, отправив против нижегородского князя свою рать. Разгневан был нападением на Булгар и враг Мамая сарайский хан Каганбек, в свою очередь полагавший этот город своим владением. Он послал на Нижний «царевича» Арабшаха, который, по отзывам русских книжников, был «свиреп зело, и ратник велий, и мужественен, и крепок, возрастом же телесным отнуд мал зело, мужеством же велий и победи многих».
      Нижегородский великий князь Дмитрий Константинович, прознав о нападении Арабшаха, послал гонца к своему зятю Дмитрию Ивановичу, врагу Мамая, с просьбой о помощи.
      Дмитрий не стал медлить и, «собрав воя многи», поспешил на помощь к тестю. Арабшах же как сквозь землю провалился – высланные в Степь сторожи никак не могли сыскать следов его войска. Промаявшись от безделья в Нижнем несколько недель, Дмитрий вернулся в Москву, оставив в подмогу Дмитрию Константиновичю своих воевод с «володимерцы, с переяславцы, с юрьевцы, и с муромцы, и с ярославцы». Вскоре после его отъезда поползли слухи, что Арапшах вот-вот появится в пределах княжества. Желая упредить его, нижегородский князь отправил соединенную рать навстречу ворогу.
      Разбив лагерь на берегу реки Пьяна, русское войско ждало прихода татарского «царевича», а он все медлил и медлил. Долгое ожидание сыграло с русскими воеводами и ратниками злую шутку. Полагаясь на великое множество своего войска (одних москвичей на Пьяне было порядка 2-3 тыс. бойцов), князья и воеводы «оплошишася». Поскольку врага полагали далеко, по обычаю рать не стала вооружаться и «класть» на себя доспехи – «доспехи своя на телеги и в сумы скуташа, рогатины и сулицы и копья не приготовлены, а инии еще и не насажени была, такоже и щиты и шоломы». Дала о себе знать и июльская жара – ратники «ездиша, порты свои с плеч спущающе, а петли разстегавше, аки в бане разспревше». А и то правда – в суконных кафтанах и портах, не говоря уже о поддоспешниках и бронях, по летнему солнцепеку много не наездишься.

      Веселие на Пьяне
      Разброду и шатания добавила и неумеренная страсть ратных к питью горячительных напитков (в точности по завету Владимира Святославича, крестителя Руси – «Руси есть веселье питье: не можем бес того быти»). «Егда где наезжаху пиво и мед, – с горечью писал книжник, – упивахуся без меры, и ездяху пьяни». Пьяному же, как известно, и море по колено, и забыв про поговорку «Не хвались едучи на рать, а хвались, едучи с рати», русские воинники «глаголюще в себе кождо их, яко «может един от нас на сто татаринов ехати, поистине никтоже может противу нас стати». Впрочем, что требовать с рядовых воинов, когда их начальные люди, князья и воеводы, забыв про наказ Мономаха, «веселящеся, пиюще и ловы деюще, мняще ся дома суще», подавая тем самым пример своим подчиненным.
      Тем временем высланная Мамаем рать, заручившись помощью местных мордовских князьцов, скрытно подобралась к русскому лагерю. Обрадованные увиденным, татарские воеводы не стали дожидаться, когда русские протрезвеют. В воскресный полдень 2 августа, «вборзе разделишася на 5 полков», они ударили с разных сторон на предавшегося полуденному отдыху и сну неприятелю (в точности по завету Мономаха: «Спанье есть от Бога присужено полудне»), «биюще и секуще и колюще».
Застигнутые врасплох, безоружные русские ратники «не успеша ничтоже» против татар. Те немногие, кто сохранил присутствие духа и успел вооружиться, вступили в безнадежную схватку с ликующими татарами, остальные же бросились к реке. Враги же безжалостно избивали бегущих, «и тамо убиша князя Семена Михаиловича, и множество князей и бояр и велмож и воевод». Юный князь Иван, «прибежа вборзе» у реке, «ввержеся на коне в реку в Пиану и утопе», а вместе с ним перетопло и множество начальных людей, рядовых ратников и обозных слуг. «И бысть на всех ужас велий и страх мног, и изнемогоша вси и бежаша», – с печалью констатировал летописец. Татары же, по его словам, «возрадовашася радостию велиею, и полон мног безчислен собраша и поставиша в станех своих, вострубише на костех христианскых».
      Оставив часть людей охранять добычу, мамаевы воеводы с остальными силами двинулись на Нижний Новгород, рассчитывая взять город «изгоном», и не ошиблись в расчетах. Дмитрий Константинович, оставшись без войска, бежал в Суздаль. Горожане же, оставленные своим князем, поспешили погрузиться в лодки, покинули обреченный город. 5 августа татары ворвались в Нижний и подвергли его беспощадному двухдневному разгрому, напоследок спалив его. Часть татар тем временем рассыпалась по нижегородской округе, «власти и села пленяще и жгуще», после чего со многим полоном благополучно вернулись в свои становища.

      Побоище на Пьяне
      Бедствия нижегородцев на этом не закончились. Под занавес трагедии объявился, наконец, и Арабшах, воины которого дотла разорили Засурье. Вслед за татарами в Нижегородском уезде объявились мордвины и довершили ордынский погром. Правда, на обратном пути удача им изменила – их рать нагнал на все той же Пьяне сын нижегородского князя Борис, и его дружинники отыгрались на мордвинах, перебив и перетопив здесь большую их часть. Зимой 1377/78 гг. же соединенная московско-нижегородская рать вторглась в Мордовскую землю и «всю землю их пусту сотвориша», перебив множество народу и еще больше взяв в полон. Знатных пленников казнили в Нижнем «многими казньми, и псы травиша по леду волоча». Эта запоздалая месть, увы, лишь частично скрасила последствия безалаберности и разгильдяйства князей, воевод и рядовых ратников, слишком поздно протрезвевших на Пьяне-реке.

      Ex, как говорится, Oriente lux. Вот и сейчас в Китае была сделана любопытная находка, проливающая свет нва эволюцию черепашек. Однако цитата:
      "Когда речь заходит о животных, имеющих характерные признаки, черепахи обычно вспоминаются одними из первых. У оленей есть рога, у кенгуру — сумки, у людей — экзистенциальный страх, а у черепах, разумеется, панцирь. Оказывается, нет. Недавно учёные обнаружили в Китае окаменелости, указывающие на то, что некоторые черепахи неплохо обходились без панциря".
      Вот она, черепаха без панциря - Eorhynchochelys sinensis, жившая в конце триасового - начале юрского периодов:
 
      Чем интересна эта черепаха? Размерами? Нет, она относительно невелика, всего лишь около 2-х метров в длину. Образом жизни? То же нет - обычный морской обитатель. Тем, что она была опасным морским хищником? То же нет. Интересна она другим - тем, что Все известные виды вымерших черепах, кроме древнейших Odontochelys и Proganochelys, уже обладали полноценным панцирем. Было непонятно, как эти рептилии превратили свои ребра в «броню» и обрели особую дыхательную мускулатуру, позволяющую им дышать без их помощи. Ситуация не прояснилась и после открытия одонтохелиса в 2008 году — нижняя половина панциря у этой рептилии уже присутствовала. Это заставило ученых задуматься о том, как протекала эволюция черепах и когда их предки превратились в некое подобие современных «тортилл».
      Новая же находка демонстрирует предшествовавший этап в развитии черепах - она заметно отличалось по облику от одонтохелисов и других примитивных «тортилл» древности. В частности, у него был очень длинный и тонкий хвост, а ребра этой рептилии еще не успели срастись в панцирь. С другой стороны, они уже успели принять дискообразную форму, а челюсти Eorhynchochelys sinensis превратились в некое подобие клюва, которым сегодня обладают все черепахи.
      А об остальном можно подробнее прочесть здесь и здесь.

      Не перестаю удивляться слепой (ну или почти слепой) вере некоторых весьма известных и популярных историков (да и не только их) в то, что истинную (Тру, так-скать) ПравдуЪ скрывают засекреченные документы. А вот ужо как раскроют их спустя N-ное количество лет - вот тут-то мы и узнаем всю ПравдуЪ, кторую от нас скрывали.
      Так-то оно так, и в документах действительно скрывается правда, но не ПравдаЪ - последнюю вообще трудно сыскать там, где порезвились шаловливые ручонки человеков, каждый из которых, как известно, Личность, у каждого, опять же, как известно, есть своя Точка зрения-ИМХО, и которые, снова как известно, брешут, как дышат. Это только в анекдотах пишут, что видят, а чего не видят, того не пишут. А в документах (а это не более чем разновидность текста) далеко не всегда пишут только то, что видят (или слышат - в т.ч. и от тех очевидцев и ушеслышцев, у кого от страха глаза велики), скорее наоборот - пишут то, что хотят увидет или чтобы это увидели те, кому сей текст адресован (и это уж совершенно точно не мы, историки - наш интерес пейсатели рукама этих самых документов, в коих скрывается Тру-ПравдаЪ, имеют в самой последней очереди, если вообще имеют, когда пишут очередной ЖБД погрызанным карандашом в горящем танке на сапоге убитого товарища).
      В общем, господа-товарищи, верить никому нельзя, как завещал нам папаша Мюллер, ни документам, ни нарративу - все нужно проверять и перепроверять, а потом еще раз проверить и перепроверить, подвергнув перекрестному допросу и непременно с пристрастием. А если перепроверить нельзя, то тогда использовать но пускай уж сами читатели сваянной нетленки решают, где тут ПравдаЪ, а где просто правда.       Истина в истории - она как тот горизонт - чем ближе к ней, тем дальше от нее мы оказываемся в конце концов.

      "Крепкий орешек" решил попробовать себя в новом амплуа? Теперь он не спасает мир, а всего лишь маленький Китай?

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд.
Но нет Востока, и Запада нет, что племя, родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает?

      Иоганн Филипп Лемке. Стычка Карла X Густава с польскими татарами во время битвы под Варшавой, 29 июля 1656 г. (1684).
 

      Намедни случилась у нас очередная годовщина Куликовской битвы - и прошла бы она незаметнько так, ибо не круглая и вообще. Однако есть еще порох в пороховницах и так далее - нашелся "ирой, который всех прочих ироев иройством своим превосходит и затемняет". И ведь затемнил и превзошел - я так полагаю, что и сам Фоменко позавидовал бы.
      Итак, цитата:
"В этот день в 1380 году состоялась Куликовская битва (место столкновения неизвестно). Задумка вел.кн. Дмитрия Ивановича была неплохой - бить врагов по частям (если это задумка, конечно), в первой части его воины, в ходе ожесточенного сражения разбили отряды узурпатора Мамая, но понесли такие потери, что подошедшие войска ВКЛ (западно-русского гос-ва) и отряды Олега Рязанского без особого труда нанесли им сокрушительное поражение, после чего заняли Москву. Дмитрий бежал на с-в княжества.
      Отбить Москву смог Тохтамыш (чингизид) в 1382 году, но при этом он полностью разрушил город, перебил или увел его жителей - так что как минимум до 2-й пол. 15 в. Москва НЕ была столицей (в это время в ее качестве указывают обычно Коломну).
      Вдобавок после 1382 г. Дмитрию пришлось выплачивать Империи "недоимку" по налогам - для чего пришлось серьезно "ободрать" оставшихся подданных - наверное он тоже повысил им пенсионный возраст и НДС с акцизами на бензин поднял...
      В целом правление Дмитрия "Донского" стоит оценивать как бедственное для Руси, а самого его - как обладателя весьма спорных качеств (например отраженное в летописях его участие в Куликовской битве в качестве "простого воина" вообще в это время было неприемлемым!)...".
        Хорошо, что у меня привычка есть - читать ленту сидя, а то ведь от набора таких перлов и кондратий может обнять. Олег Рязанский на пару с литвинами занял в 1380 г. Москву, которую потом отбил Тохтамыш и столица Московского княжества на время (на полстолетия, выходит) переехала в Коломну. Коломна - столица Московского княжества, Карл, столица! А Тохтамыш - ее освободитель!

      В уютном европейском мирке, отношения внутри которого выстраивались столетиями, неожиданно появилась могущественная третья сила. Нетрудно догадаться, что речь идёт о Русском государстве, о Московии, которая неожиданно, как чёртик из табакерки, вдруг появилась на политическом горизонте Европы и сразу заявила о своих великодержавных претензиях и амбициях.
Для Ливонии и ганзейцев явление Москвы стало неприятным сюрпризом. Политический вес Московии, подкреплённый её немалым военным потенциалом — в чём мог убедиться Ливонский орден в серии конфликтов 1460 — начала 1480-х годов, в особенности зимой 1481 года, — предполагал, что если раньше они имели дело по отдельности с Псковом и Новгородом (которые, к тому же, далеко не всегда выступали единым фронтом против «немцев»), то теперь и ганзейцам, и ливонцам придётся столкнуться с более серьёзным противником совершенно другой весовой категории....
      Это цитата из новой статьи, что вышла, - своегорода предыстория введения санкций после начала Ливонской войны 1558-1561 гг.: Запретная торговля.
 
      Первая попытка выстроить стену вокруг русского медведя, однако, оказалась не шибко удачной - медведь оказался хитрее, чем предполагали строители, а жадность купеческая - отличным тараном для ее, стены то есть, разрушения..

      А, впрочем, что с него, с бусурманина, взять? Нехристь жи есть...

      Яблоки не яблоки, но волосатые или пернатые (ага, сразу вспоминается Кетцалькоатль), в общем, достаточно лохматые, утконосые динозавры Ugrunaaluk kuukpikensis, что на языке туземцев, населяющих север Аляски, означает «древнее пасущееся животное».
      Перед нами (цитата) - "типичный утконосый динозавр из семейства гадрозаврид: двуногий и травоядный. И, в данном случае, некрупный: судя по приводимым размерам костей, взрослый угрунаалук был всего раза в два крупнее среднего человека. Иные утконосые динозавры достигали и куда больших размеров". Казалось бы, вполне заурядное, за пятачок пучок, животное, но тогда за что ему такая великая "честь"? А вот за что (опять цитата) - "Интересно, что территория, где обитал угрунаалук, находилась в конце мела далеко на севере — гораздо выше Полярного круга (там же она остается и до сих пор)", и хотя "для мелового периода был характерен ровный мягкий климат; вероятно, зимняя температура тогда даже в высоких широтах была около нуля, так что растительная пища оставалась доступной. Хотя, конечно, динозаврам всё равно приходилось терпеть дожди, слякоть и снег". Вот тебе и яблоки на снегу по динозаврьи!
      P.S. И да, зима близко!

      Русский Хронограф сообщает нам, что стрелецкое войско появилось в 1550 г. от Р.Х. (7058 г. от С.М.) - можно даже попробовать определить. когда именно, и если сопоставить перемещения Ивана IV в пространстве между началом сентября 1549 и концом августа 1550 г., то звезды сходятся самым благоприятным образом для стрельцов в 1-й половине июля 1550 г.
      Казалось бы, вот она, искомая дата. Ан нет. Учреждение стрелецкого вйоска как царской "лейб-гвардии" находится в одном русле с создание пресловутой "избранной тысячи" в октябре 1550 г., и напрашивается предположение, что, в таком случае, и конная "лейб-гвардия", и "лейб-гвардия" пешая были заведеныы в одно и тоже время - осенью 1550 г., т.е. не 7058, а уже в 7059 г. от С.М.
      И на сладкое - стрелец печального образа:
      То ли алафа царская мала, то ли служба не мила, то ли обнаружил, сердяга, у пищали повреждение ствола.

Для разнобразия картина из русского Средневековья: и фрагмент ее в лучшем ращрешении:
 
      Пишут, что авторы сей картины - Д. И П. Лучановы, а называется она "Выход войска из стен города на битву".

      Любопытная вхыодит картинка - на первых порах "выборные" стрельцы + "избранная тысяча"=царская "лейб-гвардлия" именно в смысле телохранителей, а вот роль серой скотинки выполняли пищальники. Затем корпус стрелецкой пхоты разрастается, постепенно утрачивает статус элиты, и с появлением стрельцов городовых напрашиваются аналогии между римскими комитатами (стрельцы московские) и лимитанами (городовые стрельцы). В 1565 г. учреждается опричнина, и внутри опричнины появляется опричный стрелецкий корпус - "лейб-гвардия" 2.0. Стрелецкое войско обретает теперь трехступенчатую иерархию - опричная лейб-гвардия - московские стрельцы - городовые сnрельцы (дрянная гарниза). Затем опричный стрелецкий корпус сам делится на два разряда - собственно опричные государевы стрельцы и стрельцы дворцовых городов, повторяя тем самым эволюцию московских выборных стрельцов. Теперь у нас уже четыре уровня иерархии - государева стрельцы - стрельцы дворцовых городов - московские стрельцы - городовые стрельцы. Со смертью Ивана государевы стрельцы переформатируются в стремянных, дворцовых городов, надо полагать, перешли в рязряд городовых, ну а московские снова заняли позицию уровнем ниже стремянных. Три уровня иерархии.       P.S. Вот интересно - "столп царства" князь И.Ф, Мстиславский имел собственных стрельцов. По логике вещей, собственное стрелецкое войско должен был заиметь и Владимир Старицкий. Но были ли удельные стрельцы?

о стрельцах - на этот раз "стремянных" и их аналогах.
      Изначально стрельцы возникают как выборное войско, часть царской "лейб-гвардии". Затем их элитный статус несколько понжаетсяч - их регулярно отправляют в командировки в "дальноконные грады", где они зачастую и остаются, начинается создание городовых стрельцов (у них все как в Париже - только асфальт пожиже и крыши пониже). С учреждением опричнины была сделана попытка восстановить "лейб-гвардейский" стаутс хотя бы части стрельцов, и на свет появляются опричные стрельцы (числом около 2 тыс., а то и поболе). С ликвидацией опричнины эти опричные государевы стрельцы никуда не делись, сохранив свой особый статус - теперь они "стремянные", "большой приказ, который куды царь, туда и они". Вроде бы как получается, что он насичтывал около 2 тыс. стрельцов, привычных к конной езде.
      Но наряду с этим "большим" 2-тыс. приказом - были ли в конце XVI - нач. XVII вв. иные приказы удвоенной (in duplo) против обычных пятисотенных приказов численности? Вроде бы как были - во всяком случае, похоже, что сразу после взятия Полоцка в 1563 г. там был сводный тысячный приказ из откомандированных московских стрельцов. А другие примеры?
      С. Кириллов. Конный стрелец:

на засыпку.
      Принято считать, что среди стрельцов не было подразделений копейщиков (или пикинеров =- не суть важно), одни аркебузиры. Но, с другой стороны - вот архетипическая иллюстрация Р. Паласиос-Фернандеса сами знаете откуда:       Младший начальствующий состав вооружен, в дополнение к сабле, древковым оружием (в данном случае - копьем). Это самое начало 70-х гг. XVII в. Влияние солдатскимх полков? Как будто несомненно. А вот если взять 2-ю половину XVI - начало XVII вв. - стрелецкие десятники и пятидесятники чем были вооружены? Насчет голов и сотников сомнений нет - они, как благородные доны и положено детям боярским, носят "стандартный" комплект вооружения - саадак+сабля (да еще, небось, и на коне перед своим приказом или стом едут). А десятники и пятидесятники? Пищаль + сабля и/или топор, подобно рядовым стрельцам, или же сабля и/или топор + древковое оружие - и символ статуса, и заодно можно дисциплину поддерживать. Как думаете?

      Срочно потребовался томик "Сочинений И. Пересветова" издания 1956 г., а в Сети его нет (ссылки на имеющиеся торрент-ресурсы не работают). Вдруг у кого-то есть элетронный вариант - очень нужен для работы сей фолиант!

чудо-юдо кембрийское. Перед вами - керигмахела (Kerygmachela kierkegaardi).
 
      Кембрийский "взрыв" (ок. 540 млн лет назад) породил невиданное количество новых семейств, родов и видов живых существ, и эта самая керигмахела была одним из тех созданий, которыми Природа, экспериментируя над имеющимся в ее рспоряжении живым материалом, пожаловала Землю. то пишут о керигмахеле: Это морское существо, отнюдь не гигантское, но и не слишком мелкое: длина типового экземпляра составляет 17,5 сантиметров. Тело членистое. Есть достаточно четко выраженная голова, несущая пару тех самых роскошных «пламенеющих» передних конечностей. Они похожи на усики насекомых или ракообразных, но сильно ветвятся. Туловище керигмахелы состоит из одиннадцати сегментов, на каждом из которых торчат в стороны крупные плоские парные выросты, похожие на лепестки или на наружные жабры. Функцию жабр они, скорее всего, и выполняли — что, впрочем, не мешало им заодно создавать подъемную силу и работать плавательными лопастями. Кроме того, на каждом сегменте у керигмахелы находится пара конечностей, предназначенных для хождения. Они представляют собой короткие выросты, подвижные, но без всякого намека на те сложные экзоскелетные сочленения, которым обязан своим названием тип членистоногих. Одним словом, ножки у керигмахелы устроены примерно так же, как у доживших до современности онихофор.
      P.S. Читать про керигмахелу интереснее, чем про набивших оскомину динозавров всех разновидностей и мастей - что сухопутных, что морских, что воздушных. Вот если бы еще вышла бы популярная книга про пермскую флору и фауну и вообще про перскую экосистему (и потолще)!

еще парочка стрельцов (такие у меня как будто еще не были засвечены):

      Один
      И второй

      Любопытный факт – в 1638 г. вяземским стрельцам попробовали было выдать импортные мушкеты «с жаграми», на что стрельцы заявили, что они де «из таких мушкетов з жаграми стрелять не умеют, и таких мушкетов преж сево у них с жаграми не бывало, а были де у них и ныне есть пищали старые с замки».

      Стрелец-любитель старины от О. Федорова

      Был такой свейский немец, Пер Перссон из Ерлезунда, дипломат и авантюрист, догое время проживший в России в начале XVII в. и во времена Смуты. В своей обширной истории о Московии и московитах он оставил такое вот прелюбопытнейшей описание походного порядка московитского войска:
      "Когда москвитяне хотят выходить на войну и, собравшись, должны выступить в поход, они разделяются на пять отрядов. Большой отряд, в котором едет главный воевода, называют они по-своему “большой полк” и располагают его в середине; другой называется передний полк, который должен идти впереди большого полка; третий — задний полк, располагающийся за большим полком, а за ним следуют обозные служители со всею их поклажей; четвертый называется правый полк и ставится направо от полководца; пятый — левый полк и располагается налево от него. Когда все войско двинется с места, передний полк должен ехать впереди и едет первый перед главным воеводой; в нем пять тысяч стрельцов в зеленых кафтанах, с длинными пищалями, по пяти человек в ряд. Затем следует восемь или десять верховых лошадей в нарядном уборе: на седлах у них лежат большие черные медвежьи и волчьи шкуры.
      Потом едет воевода полка, один, с маленьким барабаном, привешенным к седлу; за ним едет, беспорядочною толпою, несколько тысяч человек. Если кто заедет вперед воеводы или возле, он тотчас бьет кнутом в барабан, и тот должен податься назад, потому что никто, [415] если не хочет быть наказанным, не смеет ехать впереди воеводы, кроме тех, которым это прикажут. Затем едет большой полк и в нем главный воевода, с военным снарядом; в его полку несколько барабанщиков и трубачей, которые, когда он выезжает, бьют в барабаны и играют на трубах. Перед ним тоже едут, по пяти в ряд, несколько тысяч стрельцов в красных кафтанах, с белою горностаевою опушкою и с длинными ружьями; за ними следуют 24 верховые лошади вождя, с чрезвычайно нарядными уздами и седлами, на которых положены леопардовые и рысьи шкуры, а потом едет сам военачальник: к седлу его привешен маленький медный барабан, в который и бьет он кнутом, если кто заедет вперед него; за ним толпою следуют военные сановники, несколько тысяч дворян и иностранцев из разных народов в службе у великого князя, все почти в одной груде. Направо от полководца едет правый полк, из нескольких тысяч человек, безо всякого порядка, а слева левый полк, тоже в несколько тысяч человек, как и другие, только в этих полках нет ни передовых вершников, ни верховых лошадей. Потом следует весь обоз с поклажей, который по многочисленности будет с целое войско: там кричат, шумят, гамят, точно полоумные или сумасшедшие, никакого порядка не соблюдают, а все заезжают вперед друг другу, потому что тот и лучше, кто едет первым, и поднимают такой содом, что если бы поблизости случился и услыхал это неприятель, да еще не очень храбрый и смелый, он обратился бы в бегство.
      Когда едут на всех рысях, они тоже должны сохранять этот порядок, в лесу ли это, в горах ли или в долинах, до самого того места, где хотят расположиться станом, и занимают очень большое пространство в лесу или на поле, почти с милю в окружности, потому что так для них всего удобнее доставать воду для своих лошадей. Такое же расположение, как в походе, они соблюдают и на стоянках. Прежде всех располагается первый полк, за ним второй, третий, четвертый и пятый, как соблюдалось в походе: им отдается приказ, чтобы никто не располагался на стоянку не на положенном для него месте.
      У каждого отряда свой лозунг, который служители и обозные выкрикивают при входе в стан, им отвечают бояре и молодые дворяне: таким образом вместе и сходятся господа с их слугами, а то иначе им никак нельзя было бы отыскать друг друга в таком многолюдстве, если бы у каждого полка не было своего лозунга, который и кричат по приезде обоза. Когда все разместятся и приедет обоз их с съестными припасами и овсом, они возьмут телеги и сани и загораживаются ими, закрываются также войлоками с саней и телег и своими плащами. Некоторые наберут хворосту, сосновой коры и чего-нибудь подобного и делают себе маленькие шалаши, каждый помещается у своей лошади, которую привязывает веревкою к своей ноге, снимает седло и употребляет его вместо изголовья. Воеводы и большие бояре привозят с собой большие палатки, в которых укрываются от дождя и непогоды. Но все другие, как дворяне, так и простые всадники, воины и стрельцы, ложатся во всем платье и в полном вооружении, чтобы тотчас же быть готовыми и не иметь ни в чем недостатка, когда подойдет неприятель, разве только взять и надеть на лошадей седла, лежавшие под головами, и таким образом вмиг быть готовыми или сражаться с неприятелем, или уходить и бежать от него.
      Странное и удивительное дело, что москвитяне могут выходить в поле в таком множестве сотен тысяч, потому что получают такое малое жалованье от великого князя, да и в стан к ним не бывает привоза никаких съестных припасов, а каждый сам должен заботиться о себе и своей прислуге и привозить все нужное из дому. Никто не смеет раскрыть рта и сказать слово о деньгах или пище, но все они, высшего и низшего звания, так преданы и послушны великому князю, что без всяких отговорок пожертвуют и не подорожат для него всем своим имуществом и самою жизнью".
 
      Сам текст явно составной, не без влияния Сигизмунда нашего Герберштейна, но вместе с тем в нем есть детали, которые нарочно не придумаешь - их можно увидеть только воочию. С другой стороны, сомнительным выглядит пассаж о "ромбовидном" построении походного порядка - нигде больше он не встречается, а Мануал для королевича, которому доверия больше, описывает все же традиционный, "трамвайчиком", походный порядок. Вот и вопрос - "Ватсон, что это было?"

      Рылся тут в Сети в поисках кое-какой информации для книжки, которую сейчас скоро-скоро пишу, и накопал вот такие презабавные картинки Кто автор - гугление не дало внятных результатов.
      Генерал Мороз (почему генерал - уж очень богато одет, и сам по себе, и коняшка его, а Мороз - так он же по-зимнему снарядился, в сто одежек):       А это стрелецкий литаврщик:
        Стиль интересный - чем-то напоминает билибинские эскизы к "Князю Игорю".

      На Warspot'e вышла 2-я часть статьи про "Нарвское плавание" и про санкции, что были наложены цивилизованным миром на варварскую Россиию из-за ее немотивированной агрессии против маленькой, но очень гордой Ливонии: Нарвское плавание: громкие слова, риски и выгоды.
 
      Однако Tyrann (хотя ему и приписывают незнание экономикса и вообще пренебрежение презренными мелочными торговыми делишками), прекрасно знал всю подлую натуру торгаша и сделал так, чт эта подлая и трусливая душонка, переборов свой страх, толпой ломанулась в Нарву за прибылью. И в итоге большое бабло победило все, в т.ч. и санкции.
      P.S. Как обычно, премного благодарен буду за доброе слово и лайк на Warspot'e после прочтения статьи!

      "Внезапный рев заставил их вскочить на ноги. Этот рев одновременно напоминал и грозное рычание льва и отвратительный хохот гиены. Подойдя к обрыву, они увидели внизу, у подножия скалистого выступа, на расстоянии пятисот шагов незнакомого зверя. Он был ростом с леопарда, красноватой масти, с круглыми черными пятнами на спине и боках. Огромные глаза горели ярче, чем у тигра. Четыре клыка, очень длинных и очень острых, торчали из его пасти, словно сабли. Весь облик зверя свидетельствовал о стремительности и силе. Ун и Зур понимали, что перед ними зверь из породы плотоядных, но он не напоминал им ни одного из тех хищников, которые встречались по ту сторону гор. Однако вид его не вызывал у юношей больших опасений. Ведь с помощью копья, палицы и дротиков Ун всегда выходил победителем из схватки со зверями одного с ним роста. Он был так же силен и стремителен в борьбе, как Нао, победитель Косматых братьев, серого медведя и тигрицы. Он крикнул: - Ун не боится красного зверя! Новый рев, еще более отрывистый и пронзительный, удивил молодых воинов. - Голос его больше, чем он сам! - заметил Зур. - А зубы острее и больше, чем у всех других пожирателей мяса. - Ун убьет его ударом палицы!
      Внезапно зверь сделал прыжок длиной в двадцать шагов. Нагнувшись над обрывом, Ун увидел другого зверя огромного роста, трусившего рысцой у подножия скалы. У него была гладкая, серая, лишенная волос кожа, толстые, как ствол молодого тополя, ноги и огромная тупая морда. Это был гиппопотам-самец, спешивший как можно скорее добраться до реки. Но махайрод - саблезубый тигр - на каждом повороте преграждал ему путь. Гиппопотам останавливался и угрожающе ворчал, разевая свою широкую пасть. - Красный зверь слишком мал, чтобы убить гиппопотама, - сказал Ун. Гиппопотам не боится даже льва. Зур с любопытством следил за происходящим, не говоря ни слова.
      Внезапно махайрод сделал гигантский прыжок. Его гибкое красноватое тело упало на спину гиппопотама, длинные когти вонзились в могучий затылок. Толстокожий гигант, громко крича от боли, устремился к реке. Но острые, словно сабли, зубы хищника уже разорвали его твердую, как дерево, кожу и впились в мясо. Рана на огромной шее росла. В первые минуты гиппопотам ускорил свой бег. Он не ревел больше; вся энергия его была направлена к одной цели: достичь как можно скорее реки. Там, погрузившись в родные глубокие воды, он залечит свою рану и снова вернется к жизни. Массивные ноги зверя топтали траву и, хотя тяжелое туловище качалось из стороны в сторону, он мчался вперед с быстротой дикого кабана... Река была уже близко. Ее влажные испарения, казалось, придали новые силы толстокожему великану. Но безжалостные клыки все глубже впивались в его шею, края раны расширялись, кровь текла обильнее... Вот гиппопотам пошатнулся; его короткие толстые ноги задрожали. Предсмертный хрип вырвался из чудовищной пасти... Гиппопотам уже достиг прибрежных зарослей тростника, как вдруг внезапное головокружение заставило его остановиться. Медленно, очень медленно гигантская туша повернулась вокруг себя; затем побежденный с глухим коротким ревом рухнул на землю. И тогда махайрод, приподнявшись на своих упругих лапах, издал победный, торжествующий крик, от которого обратились в бегство проходившие вдали буйволы, и принялся пожирать добычу".

      Чисто визуально - нравятся мне совреннные реконструкции палеоантропов, в которых они предстают людьми, а не зверовидного обликак монстрами (ну как, к примеру, классическая реконструкция неандертальца Марселлена Буля). нет, я все понимаю, политкорректность и все такое, но Буль и его преемники тоже ведь отражали господствующие в тогдашнем обществе идеи.
      Ладно, это было вступление. А теперь сам материал, откуда была взята эта реконструкция: В Денисовской пещере нашли дочь денисовца и неандерталки.
      Цитата из статьи:
"Вообще говоря, фрагмент кости, о котором идет речь в статье, обнаружили там еще в 2012 год, и все это время ушло на то, чтобы изучить его и сделать анализ ДНК. Оказалось, что костный фрагмент принадлежал девочке примерно 13 лет от роду, жившей около 50 тыс. лет назад. Самое же главное то, что она оказалась дочерью от смешанного брака: ее отец был денисовским человеком, а мать — неандерталкой".
      Далеко в прошлое простирает генетику руки свои.

      Как надо описывать некий хитроумный военно-полевой девайс. Автор - дьяк Иван Тимофеев.
      Время - лето 1591 г., место - околицы Москвы, событие - сражение с войском крымского хана Гази-Гирея II, девайс - знаменитый гуляй-город

      А, между прочим, на этой миниатюре османской есть гуляй-город:
 
      «Наше православное тогда стоянием всего ратнаго земля нашея собрания ополчение бе на месте некоем, близ внешних забрал самого великого града (т.е. Москвы – Thor), обонпол соименныя ему реки, по простой речи глаголемый – обоз, древним же званием – гуляй». И далее, описывая его устройство, велеречивый дьяк продолжал: «Его же существо (гуляй-города – Thor) зримо, яко град, бяше, подобою древоестествен (т.е. изготовлен из дерева – Thor), тончайшими дцками (т.е досками – Thor) соделан, щитоподобно име сограждение градозабралным устроением в защищение верным (т.е. православным русским ратникам - Thor)...». Касаясь конкретных технических характеристик гуляй-городин, И. Тимофеев указывал, что «меру же долготы каяждо часть забрал тех имяху трилакотну (т.е. три локтя, примерно полтора метра – Thor)…, широты же в высоту сажень едина (если наш книжник имел в виду 3-аршинную сажень, то тогда выходит, что в высоту щит имел 2,16 м. – Thor)…». Эти щиты, в которых были устроены бойницы, закрываемые крышками, «между себе сосвязаемы бываху железных вериг (цепями – Thor) укрепленьми». Общий же размер гуляй-города, по словам дьяка, «и велию рать всю с потребами всеми, вмещая в себе, ему затворяти, и оружества многи, елико довлети». В движение гуляй-город приводился, если верить Тимофееву, мулами (мeлихами, если верить словарю). И. наконец, касаясь защитных качеств гуляй-города, наш книжник в столь же витиеватой манере отмечал, что он «токмо лукопущенех стрел устремление в себе удержати весть, вобзраняет суровство тех единех в себе и притупевает удобь». Неплохой защитой является гуляй-город и от огня ручного огнестрельного оружия, но против артиллерии – нет. «Сих к себе яростного приближения летящих невидимо воздухом стенобитвеных железокаменосердец того (гуляй-города – Thor) тончашая телеса не стерпевают о всем» и в результате попадания ядра «яко же сткляничное естество, разсыпуют, ли паче рещи, песочное».
      Вот так-то! Без полторы литры квасу и не разберешь!