Art of Africa

  • записи
    2
  • комментариев
    12
  • просмотра
    3 972

Афростенд

Хочу поделиться некоторыми своими мыслями относительно дизайна - стал все чаще замечать, что реализм несколько утомил. Нет, фотография историческая - это очень здорово, но все же "и всему-то есть граница".

В поисках того, чего просит исстрадавшаяся душа, "забрел" в Африку. Может, конечно, 100 лет с того момента, как Европа более или менее широко познакомилась с африканским искусством, сказались, но, вроде, никто и нигде это столетие не отмечал, т.ч. отношу свой интерес на счет личной испорченности.

Недавно сваял с хорошим товарищем вот такой стенд:

DSC06841.thumb.JPG.75c6c5b8315a2ceb2e9b4

Смотрите на него, каким он был первые три дня своего существования. Потом случилось неожиданное - хозяин помещения увидел маски, сначала молчал, потом к нему пришла какая-то дамочка, "тонко чувствующая ауру", и заявила, что "маски использовались в темных ритуалах и от них ухудшится карма", после чего маски пришлось снять.

Ежу понятно, что дамочка ни синь пороху в африканских масках, но ... Это ведь так модно - если постоянно крутят передачи типа "Битвы электросексов экстрасенсов", то впору многим не сильно твердым в уме и крышей тронуться, почувствовав себя "астрально одаренной".

Но нас на голое постановление не возьмешь - вывесили два кольца бус из резного крашеного сланца (догоны, Мали) и непрозрачного цветного стекла (какая-то из береговых стран Гвинейского залива):

P80130-183659.thumb.jpg.34a9b481d69517f4

У меня было озорное желание поддеть дамочку, сказав хозяину, что того, кто почем зря ругает маски окуи, посещает зловредный Попобава, но не удалось - хозяин сам уверовал и большого труда стоило не ухудшить положение в целом. Я хотел вместо одной маски вообще прицепить эфиопский христианский крест, чтобы они "уравновешивали" друг друга, но мой товарищ отсоветовал - мол, будем куражится - заставят вообще все снять.

Конечно, тут все условно на тему оформления. Сюда бы побольше резного дерева, шкуры, ткань боголанфини (mud cloth) - было бы совсем интересно. Но пока есть то, что есть. Уже как интерьерная композиция имеет право на существование.

Все предметы аутентичные, кроме меча в самом низу, висящего горизонтально, и самого верхнего дротика сверху - это уже середина и даже вторая половина ХХ в. 

Сверху вниз слева направо:

1) маска окуи мукудж народности пуну, Габон, вторая половина ХХ в.

2) дротик, Южный Судан, вторая половина ХХ в.

3) наконечник дротика, Южный Судан, первая половина ХХ в.

4) маска оглинье народности идома, Нигерия, вторая половина ХХ в.

5) меч такуба народности хауса, Чад, ок. 1830 г.

6) щит валата народности амхара, Эфиопия, ок. 1930 г.

7) щит валата народности данакиль, Эфиопия, начало ХХ в.

8) меч сайф (тж. известен коллекционерам как каскара), Судан, начало ХХ в.

9) клинковое оружие мамбеле (тж. известно коллекционерам как азандийская сабля), народность азанде, Конго, начало ХХ в.

10) кинжал ханджар, Судан, начало ХХ в.

11) украшение из клыков бородавочника, Германская Восточная Африка, 1905-1906 гг. (предмет имеет музейный провенанс)

12) кинжал телек, туареги, первая половина ХХ в. 

13) кинжал народности басунгу, Конго, начало ХХ в.

14) меч народности бапото, Конго, первая половина ХХ в.

15) меч такуба, туареги, вторая половина ХХ в. (клинок не заточен) 

В общем, главная мысль - афродизайн можно и нужно строить на основе аутентичных предметов из Африки. Но понимать при этом - старые вещи, особенно XIX века, стоят теперь немало и сильно отличаются от того, что делают на продажу для туристов. 

(кто не верит - сравните современные сувенирные маски с предметами из собрания Eddy Novarro (1925-2003) - искусство африканских народов прошло очень большой путь развития всего за те несколько десятков лет, в течение которых с ним познакомилось достаточно большое количество европейцев и американцев)


2 пользователям понравилось это


9 комментариев


Кстати, украшения из клыков бородавочника носят вот так:

5a73729e5e0d3_A_nomadic_cattle_herder_et

Так носят их представители племени мурси, живущие вдоль юго-западной границы Эфиопии. Думаю, другие племена носят их примерно таким же образом - размер и вес заставляют делать аналогичную конструкцию на голове из ткани и кожи, т.к. никакая мочка уха этот вес не выдержит.

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ну и конечно, боголанфини, знаменитая ткань, раскрашенная минеральными красителями!

8983250.jpg.8afc153f3b050b52685a6a107229

https://naturalhistory.si.edu/africanvoices/mudcloth/index_flash.html

Делается она во многих странах по побережью Гвинейского залива, но наиболее известна ткань боголанфини из страны Мали.

Само слово боголанфини - из языка народности бамбара (у которых чивара и ритуальные танцы в виде антилопы, разрыхляющей землю). Слово "бого" означает глину, из которой приготавливают красители, "-лан" - показатель свершенного при помощи оформленного им слова действия, "фини" - материя. Т.е. "материя, "сделанная" глиной". 

Ткут ее из хлопка на традиционных станках - поэтому полотно получается шириной чуть более 40 см. и надо сшивать несколько полотнищ, чтобы получить ткань для одежды или драпировок в интерьере.

BogolanMali32.thumb.JPG.9d55fbc325bf1cee

Готовят из особым образом обработанной глины разных сортов минеральные красители:

Rosalie-sda-bogo-prepareren.jpg.e5acd8ba

Потом готовую ткань, очень плотную (как правило, хотя сейчас делают и тонкие ткани, но это уже не то), замачивают в растворе красителей, чтобы прокрасить фон:

maxresdefault.thumb.jpg.44c25a420ffb9876

А когда ткань возьмет задуманный оттенок, то начинается самое главное - красильщик вкладывает все свое мастерство и вкус в создание подчас уникального узора:

afs-52552-007-segou-mudcloth-PKUDVG2P811

(кстати, хорошо видна ширина цельного куска)

bogolan-or-mud-cloth-painting-ende-dogon

mali-segou-ndomo-natural-dye-workshop-cr

Вуаля! (в Мали - они все франкофоны) Боголанфини можно сушить!

afs-51358-029-mudcloth-hanging-1Z1KTX7R5

1.jpg.6f5f545603cd8173a501f12dfbd544e3.j

Mali_Trip_336.jpg.37fe725437df2236265681Mali_Trip_337.jpg.f29bc6df364dc69b898c6e

Особенно мне нравится такое вот сочетание:

8d9a30cc629ee4651bb19fc0f0f7fdd1.jpg.3dc

Мечеть, выстроенная из глины в технике бутабу (кстати, один из символов Мали) - и ткань, окрашенная глиной. Отличное сочетание!

Теперь на продажу:

IMG_4367.thumb.jpg.da88e2bdfebb5d2b1154f

(умоляю, в таких магазинчиках можно нарваться на "африканские маски", сделанные где угодно, кроме самой Африки! но тут не все так печально - на фото есть несколько вполне аутентичных предметов, кстати, очень даже неплохих, но это - отдельная тема)

Высохшую ткань можно пустить на разные одежды - как традиционные, так и до неприличия моднявые:

Mud-cloth-Bogolan-tribal-wear-trend-ciaa

Думаю, каждый сам определит, кто есть кто на этой фотографии, а заодно определится для себя, нравится ли ему такой стиль в одежде (традиционные вещи смотрятся всегда выигрышно, но они очень этничны и вряд ли найдут широкое распространение вне Африки). Правда, подушки и покрывала никогда не получаются плохо:

-388-group.jpg.e5e70a379b6c18eab0778c988

mali-41b-ap.thumb.jpg.3c830c0c0357a35702

А в интерьере получается вот так:

218a1526e5d980679a1979dbef0fbbcd.thumb.j

IMG_0359.thumb.jpg.69d68b2413a27e9da0ad3

c6514c2cec0ebcb342286577537e2130.thumb.j

mudclothcollage.thumb.jpg.0d8374af386ed8

c0c43072b07536748d35f4bc95d5cf90cb73468c

(ИМХО, на последнем фото небольшой перебор, но тут уже законы шоу-рум - надо показать клиенту все возможные варианты)

Можно и так - стилизовано под интерьер в традициях племени бакуба из Конго (то самое, которое бывший Заир):

Kuba-Shoowa-Cloth-1024x933.thumb.jpg.7c1

(ИМХО, вполне стильненько, со вкусом, но ... смотрите ниже)

tolles-wohnzimmer-design-afrika-wohnzimm

В последнем фото есть маленький подвох. Скажем так, косяк дизайнера.

Кто заметит - обсудим и посмеемся. Собственно, для того и начал, чтобы мы смотрели, узнавали и учились.

1 пользователю понравилось это

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ваза китайская? остальное вроде тоже что и на других фотках

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Нет, керамика африканская.

Есть другая деталь, очень заметная. Прямо посередине кадра.

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Пока суть да дело (надеюсь, найдется дотошный читатель, который обратит внимание на ошибку дизайнера), вернемся к вопросу создания интерьера.

Есть дизайн аутентичный и есть адаптированный. 

Второй случай - не наш. Потому что сюда годна любая сувенирка и т.п. У нас принцип - вещь может быть сделана вчера (или позавчера), но она должна быть традиционной. А лучше - это должна быть реально старая вещь, ставящая акцент во всем интерьере.

Поэтому о резном дереве - если мы говорим об аутентичных интерьерах, то использование масок несколько не традиционно. Они более характерны для интерьеров белых представителей колониальной администрации. Они очень быстро оценили красоту и смысл африканских масок и часто размещали их в интерьерах своих домов в колониях. И местное население быстро откликнулось на запросы - стали вырезать вполне традиционные маски, которые изначально не использовались в ритуалах, а шли на продажу белым чиновникам, офицерам и туристам.

Например, вот выбирает маски известный художник Робер Верли (1901-1963) - обратите внимание на инструмент резчика - маленький поперечный топорик - им и до сих пор работают, изготавливая маски:

Robert-Verly-Kaluesha-Tshikapa-workshop-

Кстати, ему принадлежит такое исследование по африканскому изобразительному искусству, как  

Robert Verly, Les mintadi: la statuaire de pierre du Bas-Congo (Bamboma-Mussurungo), revue Zaïre, 1955, 82 p.

И по этим же статуэткам нтади:

Robert Arnold Rohde, The Mintadi and Kongo Ancestor Figures: A Study in Art and Nineteenth Century Social History, université du Wisconsin, 1969, 59 p.

А вот африканские маски и другие арт-объекты в мастерской Пабло Пикассо:

dogon-mask-kanaga-picasso.jpg.0ae3a26f67

Ну и фотофакт - начало ХХ в. Негр продает маски туристам:

congo-drc--lega--masks--photo-by-biebuyc

Судя по размерам, это могут быть маски ма го (своего рода "паспорта", которые носили с собой в качестве амулета представители племени дан (гиро), живущие на стыке границ Либерии, Берега Слоновой Кости и Гвинеи).

Т.е. резное дерево в Западной Африке было, есть и будет, но в традиционном интерьере оно может быть представлено только для представителей белых колонизаторов, ценивших местное искусство (а также в их домах в Европе или Америке):

Grebo_mask_in_the_apartment_Kahnweiler_-

Ну а в Восточной Африке с резным деревом намного скучнее - нет такой исконной традиции. Последние лет 30-40 стала появляться (прошли пара поколений - уже можно считать, что традиция родилась), но ее эстетические достоинства формируются чисто на потребу туристической публике и не могут быть признаны высокими. Поживем - увидим, что из этого получится, но очень хороших результатов я все же не ожидаю (при отмирании древних верований и нивелирующей роли ислама и христианства создать новые органично вписанные в стройную систему взглядов маски очень сложно).

Ну и немного про боголанфини под занавес - современная реконструкция воинов племени ашанти (проживают в центральных районах современной Ганы) - определил по мечу акрафена, который держит персонаж в синей полосатой драпировке:

african_warriors_2_by_byzantinum.thumb.j

Что ни говори, а эта ткань имеет несомненные художественные достоинства! И в Москве ее не купишь, что очень жаль. Многие говорят, что у них есть африканские ткани, но на поверку - ткань китайская, индонезийская, таиландская - какая угодно, со стилизованным узором, а это не есть гут!

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

ляпну и второй раз. эти штуки на стене висят верх ногами 

1 пользователю понравилось это

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Да, вот они - танцоры племени бва (Буркина Фасо) в своих "масках из досок":

914c9ca491b11b70eb4ad82efee8b55c.thumb.j

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

у меня изначальна эта версия была но приберег для эффектного финала :D:D

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Ну и отлично - на неделе будем разбирать тайное общество оглинье :)

А то много сложностей с масками общества оглинье и масками икпа (тж. икпоби, икпхи и т.п.) у народа идома.

Поделиться комментарием


Ссылка на комментарий
Поделиться на других сайтах

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас
  • Похожие публикации

    • Вечный миф - "трупами завалили"
      Автор: Чжан Гэда
      Потихоньку набирается материал для статьи о бое 21-го уланского при Омдурмане.
      Параллельно возникла мысль - а ведь это интересная иллюстрация против тезиса всяких либерастов, что мол, "трупами завалили"...
      Что такое трупами завалили? Как можно, при не подавленных вражеских пулеметах, добиться успеха, просто бросая на врага неподготовленную и плохо вооруженную пехоту?
      В истории есть целый ряд примеров, когда тезис "трупами завалили" не проходит. И всего 1-2 подтверждения этому тезису (пожалуй, вспомню только Изандлвану и Адуа).
      Начнем по порядку - первые серьезные звонки раздались в колониальных войнах. Как только европейские и мусульманские культуртрегеры стали способны доставить на место нужное количество стрелков, стали наблюдаться серьезные проблемы у местных народностей, которые ранее достаточно успешно противостояли колониальной экспансии, ограничивая колониальные анклавы прибрежной зоной.
      Но даже египетское завоевание Судана в начале 1820-х годов - это еще не то. Потому что еще техника "не доросла". Самая тема начнется после того, как Хайрем Максим в 1884 г. изобрел свой знаменитый пулемет.
      Правда, до этого были митральеза Монтиньи, митральеза Реффи, картечница Гатлинга и т.д., но это было "еще не совсем то"...
    • Пономаренко Л. В., Ныгусие Кассае В. М. Иван Филаретович Бабичев
      Автор: Saygo
      Пономаренко Л. В., Ныгусие Кассае В. М. Иван Филаретович Бабичев // Вопросы истории. - 2016. - № 5. - С. 90-102.
      Статья посвящена жизни и деятельности И. Ф. Бабичева, человека, чье имя не упоминается в исследованиях ни российских, ни зарубежных авторов, в том числе эфиопских. Биография Бабичева, который принимал активное участие в наиболее важных военных и дипломатических событиях начала модернизации административного аппарата Эфиопской империи, заслуживает отдельного исследования. Авторы делают попытку восполнить образовавшийся пробел, широко используя материалы неопубликованных архивных источников.
      Эфиопия — страна с многовековой историей — не раз переживала сложные времена, определявшие направления ее дальнейшего развитие. К числу таких периодов следует отнести эпоху правления императоров Менелика II (1889—1913 гг.) и Хайле Селассие I (1930—1974 гг.), когда в стране начались серьезные перемены в области внутренней и внешней политики. Перед эфиопскими лидерами встала задача прорвать политическую и экономическую блокаду, организованную Великобританией, Францией и Италией, чьи колониальные владения в Африке граничили с Эфиопской империей.
      Начиная с 1893 г., Менелик II установил тесные контакты с Российской империей — единственной страной, не входившей в клуб колонизаторов Африканского континента. Россия оказала значительную помощь в становлении и модернизации эфиопского государства. Эфиопию посетили тысячи российских добровольцев, в том числе военные и политические деятели, дипломаты, исследователи, такие как В. Ф. Машков, Н. С. Леонтьев, А. К. Булатович, поэт Н. С. Гумилёв и другие. Позже, в 1927 г., выдающийся русский генетик, селекционер, географ Николай Иванович Вавилов не только побывал в Эфиопии, но и собрал там уникальные образцы семян сельскохозяйственных культур.
      В конце XIX — начале XX в., когда императоры Эфиопии начали социально-политические и административные реформы, им необходимы были не только союзники, но и квалифицированные кадры, которые претворили бы в жизнь планы центрального правительства.
      Получивших образование западного образца эфиопов было очень мало. Особенно нехватка кадров наблюдалась среди специалистов по международным отношениям. Поэтому первое время эфиопскому руководству часто приходилось прибегать к услугам иностранцев. Среди таких иностранных специалистов был и Иван Филаретович Бабичев (26 мая 1872 — 1952 г.)
      Сын титулярного советника Полтавской губернии, юный Иван Бабичев воспитывался в ровненском духовном училище и елисаветградском кавалерийском юнкерском училище по первому разряду. Затем он поступил на службу вольноопределяющимся II разряда в 25-й драгунский Казанский полк, где служил с 15 августа 1890 по 15 декабря 1893 года1.
      По-видимому, Бабичев был способным молодым человеком, чему свидетельствуют данные из его послужного списка:
      — 17 августа 1890 г. Иван Бабичев был командирован в Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище для прохождения курса наук;
      — 7 сентября стал юнкером младшего класса;
      — 28 мая 1891 г. был переведен в старший класс полковым унтер-офицером;
      — 16 июля 1892 г. старшим унтер-офицером училища был награжден за отличную стрельбу2.
      Окончив курс по первому разделу, Бабичев был переведен в эстандарт-юнкера. До своего приезда в Эфиопию он был офицером 25-го Драгунского Казанского Его Императорского Высочества эрцгерцога австрийского Леопольда полка3.
      Прибытие Бабичева в Эфиопию полно загадок. Например, известный поэт, эссеист, прозаик, переводчик, историк Андрей Полонский пишет, что «в 1898 году юный офицер Ваня Бабичев был командирован в Абиссинию. Он вошел в военное сопровождение русской дипломатической миссии... Молодой поручик самовольно покинул воинскую службу и отправился в экспедицию, организованную ученым и авантюристом Н. С. Леонтьевым — на совершенно неизвестный европейцам юго-запад страны, к берегам озера Рудольф.
      Воинская дисциплина не терпела такого самоуправства. Бабичева уволили из армии и повелели возвращаться домой. Но Иван Филаретович решил остаться. Он женился на знатной местной красавице, перешел на абиссинскую службу, получил чин фитаурари (атакующий во главе), равный русскому полковнику, и счастливо зажил в африканской столице»4.
      Но архивные документы опровергают все вышеизложенные слова, кроме той фразы, где говорится, что молодой Иван Бабичев женился на местной красавице из знатного рода. Согласно секретному письму министра иностранных дел России военному министру генерал-адъютанту Вановскому от 11 февраля 1897 г., «французское правительство, через посредство посла нашего в Париже, сообщило о действиях русского офицера Бабичева, появившегося на Африканском побережье, населенном племенем Данакилов, якобы с официальным поручением и вступившим в сношении с одним из туземцев, служившим в качестве переводчика офицером русского судна в 1896 году. По поздним сведениям, доставленным французскими властями, офицер этот открыл с султаном Рахейты, владения которого находятся под протекторатом Франции, переговоры об уступке этой территории России»5. Получается, что Бабичев прибыл в Эфиопию не в 1898, а в 1896 г., не в сопровождении Российской миссии, а самостоятельно. Это подтверждают данные из его послужного списка:
      — 15 сентября 1894 г. — 2-х месячный отпуск по болезни с сохранением содержания;
      — 3 ноября 1894 г. — прибыл из отпуска на 14 дней раньше срока;
      — с 7 июня 1896 г. по 22 июня 1896 г. — отпуск;
      — с 16 по 26 сентября 1896 г. — уволен в отпуск;
      — 4 октября 1896 г. — прибыл;
      — просрочил в отпуске 8 дней, просрочка признана уважительной;
      — с 21 ноября по 15 декабря — уволен в отпуск. Отпуск продолжался до 28 декабря 1896 г.;
      — 21 января 1897 г. — продолжен отпуск;
      — затем разрешен 11-месячный отпуск6.
      Таким образом, скорее всего, Иван Филаретович прибыл в Джибути во время одного из своих отпусков.
      О том, к каким результатам привели переговоры Ивана Филаретовича с султаном Рахеты, информации нет. Несмотря на это, поступок молодого русского офицера стал причиной беспокойства Парижа и Петербурга, которые в то время находились в дружественных отношениях.
      В том, что поведение Ивана Бабичева имело политическую важность, свидетельствует следующее письмо министра иностранных дел: «Я не преминул доложить Государю Императору о неприятном впечатлении, произведенным выходом гражданина Бабичева на французское правительство, Его Величеству благоугодно было всевластвующе повелеть немедленно принять все необходимые меры к скорейшему прекращению этого легкомысленного предприятия, могущего вызвать нежелательные осложнения (с Францией. — Л. П., Н. К.)»7.
      В ответ на письмо министра иностранных дел генерал-адъютант Вановский написал следующие слова: «По поводу деятельности корнета Бабичева на африканском берегу Красного моря, имею честь сообщить Вашему Сиятельству (МИД), что означенный офицер может быть востребован обратно в Россию лично при посредстве чинов управляемого Вами Министерства (МИД). При сем имею честь присовокупить, что корнет Бабичев, по имеющимся здесь частным о нем сведениям, признавался своими сослуживцами по полку ненормальным (авантюристом) в умственном отношении и предпринял свою поездку в Африку совершенно произвольно»8. Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод о том, что молодой Иван Филаретович приехал в Африку самостоятельно, а не в сопровождении русского Красного креста или дипломатической миссии России.
      Другим документом, утверждающим, что Бабичев своевольно совершил свой первый вояж в Африку, является письмо военного министра Вановского от 29 октября 1897 г. министру иностранных дел графу М. Н. Муравьёву: «В дополнение письма моего от 21 февраля сего года (1897), имею честь сообщить Вашему Сиятельству, что офицер 25-го драгунского Казанского полка поручик Бабичев, находившийся в 11-месячном отпуску, ныне вернулся в Россию и за истечением срока отпуска подал просьбу об увольнении его в запас»9. Этот документ свидетельствует, что Бабичев прибыл в Африку не в 1898, а в 1896 — начале 1897 г., и не с российской дипломатической миссией, а самостоятельно.
      Записка Н. Леонтьева (без даты) также может стать подтверждением того, что «Бабичев был самостоятельным вольным путешественником, а не сопровождающим лицом. В январе 1897 г. (дата совпадает с 11-месячным отпуском Ивана Филаретовича. — Л. П., Н. К.) в Джибути, по дороге в Абиссинию (Эфиопию), я познакомился с поручиком Бабичевым, не имевшего достаточных средств продолжить свое путешествие. Как соотечественник я оказал ему посильную помощь, взяв с собой в Абиссинию, чтобы выручить его от крайне неудобного положения в Джибути.
      Гражданин Бабичев во время сего путешествия, как в Энтото (резиденция императора Менелика II. — Л. П., Н. К.), так и обратно, оказал мне так много услуг своим скромным и положительным характером, а также необыкновенной исполнительностью, что вскоре сделался моим ближайшим помощником и доверенным лицом... Император Менелик наградил его орденом III степени за его смелую поездку в Рахейту — поездку, которая, естественно, не могла бы не понравиться ближайшим соседям, но впоследствии никакой вражды со стороны французов к господину Бабичеву, приобретшему симпатии французской колонии в Энтото (резиденции Менелика. — Л. П., Н. К.) и расположение Абиссинцев (эфиопов. — Л. П., Н. К.). Надеюсь, что господин Бабичев возвратится со мною, как это и было его намерение. Я поручил ему все детали по делу разгрузки оружия, отправленного Негусу (Менелику И. — Л. П., Н. К.), и рассчитываю на господина Бабичева, как на важного помощника для приемки груза в Абиссинии. Если эти обстоятельства позволят мне почтительнейше просить Ваше сиятельство исходатайствовать разрешение господину Бабичеву, прошение которого на отчисление в запас армии уже принято начальством, выезда за границу, так как в лице его я теряю единственного своего помощника для правильной приемки вверенных мне военных материалов и за доброе поведение которого я ручаюсь перед начальством»10.
      Из письма господина Леонтьева следует, что Бабичев отправился в Рахит по просьбе Менелика II, а французы не были против общения Бабичева с правителем данной территории.
      Если это так, то возникает вопрос, почему официальный Петербург был отрицательно настроен к пребыванию Бабичева на Африканском Роге? Какие интересы имели высокопоставленные чиновники Петербурга в Абиссинии?
      Письмо военного министра может являться косвенным доказательством того, что имели место столкновения интересов между Бабичевым и высшим чином империи.
      П. С. Вановский в своем письме от 29 октября 1897 г., адресованном министру иностранных дел Муравьёву, писал: «Офицер этот (Бабичев. — Л. П., Н. К.) обратился с рапортом в главное артиллерийское управление по уполномочению, как он заявляет, господина Леонтьева, с ходатайством об отпуске пороха и других предметов в дополнение к предметам вооружения для Абиссинского правительства. После доклада мне ходатайства поручика Бабичева я приказал не входить с ним в отношения, усматривая между тем, что, по-видимому, поручик Бабичев, входя в соглашение с господином Леонтьевым, имеет в виду продолжать в Африке свою деятельность, оказывающуюся ранее столь легкомысленной. Прошу Ваше сиятельство уведомить меня, не признаете ли Вы нужным принять относительно поручика Бабичева каких-либо мер, которые помешали бы ему снова предпринять на африканском побережье что-либо вредное нашим интересам». Какие интересы имели высокопоставленные чиновники Петербурга, стоит только догадываться.
      Письмо министра иностранных дел военному министру от 3 ноября 1897 г. также является косвенным доказательством столкновения интересов: «Касательно намерения поручика Бабичева взять на себя по уполномочению будто бы господина Леонтьева доставку в Абиссинию пороха и другие предметы вооружения, имею честь уведомить Вас, что Государь Император соизволил воспретить Бабичеву поехать в Абиссинию даже по собственному желанию»11.
      Позже к недоброжелателям Бабичева прибавился и министр внутренних дел. В письме от 8 ноября 1897 г. написано: «...Сообщено надлежащим властям, чтобы упомянутому поручику Бабичеву не был выдаваем заграничный паспорт. В случае же, если названный Бабичев уже успел получить таковой, то чтобы при появлении сего лица на пограничном пункте для следования за границу, он ни в коем случае не был бы пропущен за пределы Империи, а имеющийся у него заграничный паспорт отобран и препровожден в департамент полиции»12. Бабичеву не просто запретили выезжать в Эфиопию, но и взяли у него подписку о невыезде за пределы России.
      Конечно, интриги высокопоставленных лиц империи, которые сумели убедить государя императора в необходимости запретить Бабичеву поездку в Эфиопию, не могли не разочаровать его. Тем не менее, он решил до конца разобраться в причинах столь сурового решения. Этому свидетельствует переписка между военным министром Вановским и министром иностранных дел Муравьёвым: «...Ныне стоящий в запасе армейской кавалерии поручик Бабичев обратился с докладною запиской, в коей просит выдать ему копию указанного высочайшего повеления и уведомить департамент полиции, что ему воспрещен выезд в Абиссинию, но не вообще за границу»13.
      Тем временем Бабичев добился своего перевода в запас. А 26 февраля 1898 г. получил разрешение Государя «Принять и носить пожалованный ему иностранный орден “Абиссинский орден-печать Соломона 3 степени”»14. Перевод в запас означал, что Бабичев больше не подчиняется «Военному ведомству», и тот не имеет ни юридического, ни морального права препятствовать его выезду за границу.
      Нейтрализовав «Военного министра», Бабичев продолжил мирную борьбу за свое право. В марте 1898 г. в письме, адресованном товарищу министра иностранных дел Ламздорфу, он пишет: «Прошу содействовать и ходатайствовать Вашего сиятельства перед господином Министром иностранных дел о выдаче мне удостоверения, что к выезду моему в Абиссинию со стороны министерства иностранных дел препятствий не встречается, ввиду ухода моего в запас и обязательства ничего не предпринимать от имени правительства15. Прошу резолюцию на мою докладную записку, переданную Азиатской части главного штаба 3 марта 1898 года, сообщать по адресу: Одесса, Л. Константиновскому, для передачи И. Бабичеву. На ответ мною приложено 80 к., гербовая марка, а при сем почтовая (20 к.)».
      В Одессе Бабичев начал работать на господина Леонтьева, главного поставщика оружия и боеприпасов в Эфиопию. Из Одессы он направил в МИД несколько телеграмм, с запросом об отмене запрета на поездку за границу. Однако положительного ответа не последовало.
      Тем временем Одесская газета от 5 января 1899 г. вышла со следующей заметкой: «Абиссинское посольство делает попытки завязать торговые отношения с Россией. Кроме отправленной отсюда на пароходе Русского общества “Царица” первой партии в количестве семь вагонов, доставленных из Москвы, всевозможных образцов русских товаров, посольство учреждает коммерческое агентство в Одессе, Петербурге, Москве, Киеве и Варшаве в целях содействовать торговым операциям и распространять на русских рынках Абиссинские производства, таких как кофе, кожу, слоновую кость, мускус и прочее. Вопрос о приобретении парохода для совершения раз в месяц товаро-пассажирский рейсов между Джибути и Одессой, близится к разрешению. Учреждение агентства возложено на помощника г-на Леонтьева — поручика Казанского полка И. Бабичева, устраивающего теперь коммерческое агентство здесь16.
      После долгой и упорной борьбы 14 апреля 1898 г. Бабичев получил паспорт под номером 4519 из агентства МИД России в Одессе. До этого, 25 февраля 1898 г., Иван Филаретович дал подписку следующего содержания: «...я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что, в виду объявленного мне высочайшего повеления о воспрещении мне, И. Бабичеву, выезда в Абиссинию, обязуюсь в случае выезда моего за границу не вступать в пределы Абиссинии, а равно и в смежные с нею владения, вперед до получения на сие разрешения установленным порядком»17.
      Сразу после получения паспорта и разрешения на выезд за границу, Бабичев оказался во Франции. Согласно французским газетам, он был замечен в Париже в компании Леонтьева. Любопытно, что даже после того, как Бабичев покинул Россию, по поручению министра иностранных дел страны графа Ламздорфа, за ним продолжалась слежка. Например, 30 октября 1898 г. представитель России в Эфиопии господин Власов направил в МИД России Ламздорфу следующее конфиденциальное письмо: «...20 числа французский полномочный министр сообщил мне о том, что по полученным им с курьером сведениям известный поручик Бабичев прибыл в Джибути и имел столкновение с местными таможенными чинами из-за попытки погрузить ночью несколько ящиков. На более подробные расспросы об этом инциденте господин Лагард (представитель Франции) уклонился от объяснений, ограничившись лишь замечанием, что он не придает таковому никакого значения, и что Бабичева вместе с господином Леонтьевым он видел в Париже, накануне своего отъезда оттуда. Представляя вышеизложенное на благосклонное воззрение Вашего сиятельства, в дополнение к сообщению моему от 12 числа сего месяца за № 217, имею честь присовокупить, что мною принимаются меры к недопущению г-на Бабичева в пределах Эфиопии»18. За этим последовали и другие письма с донесениями, теперь уже из далекой Эфиопии.
      Между тем, 14 мая 1899 г. с торговым караваном Леонтьева в Аддис-Абебу прибыли поручик запаса Бабичев и поручик Шедёвр. Как требовали правила того времени, оба явились к российскому полномочному министру. Позже об этой встрече Власов доложил в МИД России Муравьёву: «...приняв г-на Бабичева весьма холодно, я, прежде всего, напомнил ему о выданной им подписке, коей он формально обязался не появляться в пределах Абиссинии, равно и о том, что за нарушение обязательства этого он подлежит ответственности по всей строгости законов Империи и пригласил его немедленно покинуть Аддис-Абебу, а затем и пределы Абиссинии. Когда же Бабичев сослался на неимение средств уехать, я предложил снабдить его таковыми. Прося разрешения дать ему шестидневный отдых и возможность собраться в обратный путь, Бабичев дал мне слово уехать по окончании этого срока, а между тем, по настоянию г-на Леонтьева, продолжает оставаться здесь. По такому же настоянию г-на Леонтьева, принявшему на себя всю ответственность за Бабичева, Император (Менелик II. — Л. П., Н. К.), вопреки данному мне обещанию, дал последнему разрешение прибыть сюда»19.
      Исполняя распоряжение посольства России, которое сумело убедить эфиопские власти в необходимости выслать из страны Бабичева, он уехал из Эфиопии и некоторое время жил в Джибути, где служил в компании по эксплуатации экваториальных провинций (южные провинции Эфиопии.)
      В надежде довести свое дело до самого царя, Бабичев обратился в канцелярию Его Императорского величества. Но его надежды не оправдались. 7 октября 1899 г. ходатайство Бабичева о прощении было признано ненадлежащим удостоверению. Представительству России в Аддис-Абебе было поручено добиваться высылки Бабичева из Эфиопии и прилегающих к этой стране государств, так как он нарушил данные им обязательства о невыезде в Абиссинию. Но спустя некоторое время, вопреки запрету, Бабичев возвратился в Эфиопию. Он был приглашен императором Менеликом II (скорее всего по ходатайству Леонтьева) на службу. Ему подарили имение и назначили ответственным за строительство дорог и других технических сооружений. Менелик II постепенно стал доверять Бабичеву и другие поручения. Несмотря на это со стороны полпреда России Бабичев по-прежнему считался нарушителем.
      Узнав, что 7 апреля 1900 г. в Аддис-Абебу прибыл поручик запаса Бабичев, титулярный советник Орлов решил напомнить Императору Менелику о его обещании не допускать в пределы Абиссинии означенного русского подданного. Император ответил, что Бабичев прибыл в столицу через пустыни, и поэтому Эфиопские власти не имели возможности задержать его по дороге. Кроме того, по словам Менелика, Бабичев страдал тяжелой формой лихорадки, поэтому намерение о высылке его из Эфиопии не может быть реализовано20. Таким образом, Менелик II, хотя бы на время, сделал так, чтобы вопрос Бабичева перестал быть темой разговора между Аддис-Абебой и Петербургом.
      Леонтьев также активно поддерживал Бабичева. В письме Ламздорфу он сообщал: «Быстрый отъезд Бабичева из Абиссинии может вконец подорвать мои дела, так как он является там моим единственным лицом, на которого я могу вполне рассчитывать... Убедительно прошу Ваше Сиятельство не погубить мои большие интересы в случае невозможности оставления г-на Бабичева в Абиссинии, продлить там пребывание его до моего возвращения и сдачи мне порученных дел. За его благонадежное поведение я вполне ручаюсь»21.
      С приходом В. Лапина в Эфиопию отношение российской миссии в Аддис-Абебе к поручику Бабичеву изменились. В письме, адресованном князю В. С. Оболенскому-Нелидовскому-Мелецкому Лапин рассказывал: «За время моего пребывания в Аддис-Абебе, я имел случай навести о г-не Бабичеве справки, коими выяснилось, что означенный русский подданный состоял на службе Абиссинского правительства, пользуется расположением Императора Менелика и не только не приносит вреда нашим интересам, но может быть нам весьма полезен»22.
      В феврале 1904 г. сам поручик Бабичев написал российскому царю Николаю II письмо следующего содержания: «Жажда деятельности и любознательности руководили мною, когда я впервые, высадившись на берег Африки, один отправился в путешествие. Жизнь людей черной расы манила меня вглубь страны. Высадившись в Обок, я дошел до Рахайтского султана, где пребывал несколько месяцев». Далее он сообщает, как познакомился с Леонтьевым: «Это было в конце 1895 года, я считался в заграничном отпуску. В начале 1896 года, проживая в Джибути, я намеревался уже вернуться в Россию и в это время в Джибути прибыл г-н Леонтьев для следования в Эфиопию с подарками Вашего императорского Величества императору Эфиопии. Г-н Леонтьев, узнав, что я владею арабским языком, предложил мне поехать с ним, чтобы посодействовать сложной в то время организации каравана. Я, обрадованный возможностью увидеть сказочную Абиссинию, спросив разрешения заграничного отпуска, отправился вместе с г-ном Леонтьевым в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. По окончании миссии г-н Леонтьева император Менелик II в прощальной аудиенции изволил выразить желание видеть у себя в будущем, как г-на Леонтьева, так и меня»23. «Мне, как кавалерийскому офицеру24, знакомому с уходом за лошадьми, — продолжает Бабичев, — было поручено доставить в Петербург, Вашему императорскому Величеству, лошадей императора Менелика II. При осмотре этих лошадей Вашим императорским Величеством в царском селе, я имел счастье присутствовать». Далее Бабичев пишет о том, что по непонятным причинам ему было запрещено выезжать из России. В завершении он отмечает: «Не чувствуя за собой никакой вины, марающей честь мундира офицера, я, между тем, нахожусь в положении опозоренного и не имею право общения с офицерскими представителями в Аддис-Абебе»25. «Тяготясь до боли нелегальным, будто бы, пребыванием своим в Абиссинии, я не чувствую под собой прочной почвы и ежеминутно думаю и страдаю за свое опозоренное имя и не имею возможности продуктивно применять все силы свои на пользу и служение дорогой моему сердцу России и единоверной Эфиопии, столь ласково меня здесь приютившей»26.
      То ли рекомендации Лапшина, то ли письмо самого Бабичева, произвело впечатление на государя. Тем не менее, император соизволил снять с поручика запаса Бабичева запрещение на пребывание в Эфиопии. Об этом было сообщено в посольство России в Аддис-Абебе телеграммой № 23 от 16 мая 1904 года27.
      Бабичев зарекомендовал себя способным, добросовестным служащим, и Менелик II все больше начал ему доверять дела государственной важности. Кроме того, император Эфиопии отправил Ивана Филаретовича в Европу для закупки за наличные деньги некоторого количества парных повозок, необходимых для перевозки тяжестей от Дыре Дауа (конечного пункта железной дороги) через пустыню в Аддис-Абебу.
      Бабичеву удалось убедить Менелика заказать этот товар не в Европе, а в России. В октябре 1905 г. после девятилетней разлуки с родными Бабичев прибыл в Россию не как простой отставной поручик, а как представитель императора Менелика II.
      По прибытии в Петербург, Бабичев развернул бурную деятельность. При встрече с высокопоставленными чинами он называл себя представителем Менелика II, а также директором транспорта Абиссинии. Из его писем можно сделать вывод о том, что поручик готов был служить Эфиопии верой и правдой. Приводим в качестве примера письмо Бабичева, адресованное военному министру: «Зная, что Государь император, расположенный к Абиссинии, всегда стремился поддержать ее, а в настоящее время, после тяжелой нашей войны (русско-японская война 1905 г. — Л. П., Н. К.), лишен возможности помочь ей. Я беру на себя смелость дать мысль, чем можно было бы наиболее существенно поддержать эту страну теперь же, не вызывая никаких расходов со стороны правительства». Абиссиния, только после Столкновения с Италией начавшая общение с Европой, хорошо понимая, что «белые» будут стремиться поработить ее и, сознавая, что только силою оружия она может сохранить самостоятельность, спешно вооружилась всяким хламом, который ей предлагали «белые». В этой стране можно было найти ружья всех систем — от Кремнева до Маузера, включительно. Преобладали французские ружья Гра и русские Берданки. «Состоя много лет на службе у императора Менелика в качестве строителя дорог и директора транспортов, я хорошо знаком с организацией и бытом этой страны. Полагаю, что при столкновении Абиссинии с Европейской армией, вооруженной винтовками с малокалиберными магазинами, ей, вооруженной лишь ружьями Гра или Берданками, придется очень плохо. Приобрести же малокалиберное оружие Абиссиния не имеет средств. Дружественная Россия может теперь же дать возможность этой стране вооружиться нашими трехлинейными винтовками, послужившими нам в минувшей войне (с Японией) и для нас теперь малопригодными. Если бы наше правительство признало возможным уступить мне 20 тысяч трехлинейных винтовок, находящихся в Манчжурии и пришедших после войны в негодность, то я взял бы исправить и вычистить эти ружья, пустить их на рынок Абиссинии за бесценок, чем и окупил бы свои расходы. В Абиссинии на русскую трехлинейку смотрят, как на идеал вооружения, так что с вооружением гвардии Менелика этими ружьями, казалось бы, было небезразлично и для престижа России». Бабичев дал слово, что транспортные расходы на дорогу от Манчжурии до Джибути он берет на себя28. Он не только знал слабые стороны Эфиопии, но и сумел спрогнозировать, что Европа по-прежнему желает колонизировать Эфиопию — единственную свободную страну в Африке.
      «Конечно, официальный Петербург, да и посольство России в Эфиопии, скептически относились к инициативе Бабичева. Джанхой (император Менелик) не одобряет, затеянной г-ном Бабичевым, аферы и ждет его обратно с повозками». «Я лично не доверяю кредитоспособности г-на Бабичева и его умению устроить дело... Во всяком случае, отпуск винтовок должен состояться лишь при уплате наличными»29, — писал Лапшин.
      Бабичев получил отрицательный ответ как со стороны МИД, так и военного министра. Его мечта вооружить эфиопские войска не была реализована. История помнит о том, что именно нехватка оружия и боеприпасов стала причиной поражения эфиопских войск от рук итальянских фашистов в 1936 году.
      Бабичев был одним из немногих иностранных подданных, связавших свою судьбу с Эфиопией. Он женился на эфиопской красавице — Текабеч Вольде Цадик. Вместе с семьей Бабичев поселился вблизи города Дебре Зейт (ныне Бышофту) в 60 км от Аддис-Абебы. Здесь он получил земельный участок. Название деревни Бабич, расположенной в 10 км от главной базы ВВС Эфиопии в г. Дебре Зейт, сохранилось и по сей день.
      Брак был удачным. У Бабичева родились дети: три девочки — Елена, Соня и Маруся — и два мальчика — Михаил и Виктор. Позже семья переехала в столицу. Самым знаменитым стал старший сын, Михаил Бабичев, которого в народе звали «Мишка». Он родился в 1908 году. Получил начальное и среднее образование в Аддис-Абебе в школе имени Тефери Меконина. После окончания школы, по распределению, он поступил в танковое училище. В тогдашней Эфиопии всех способных учеников старших классов направляли в военные училища.

      Мишка Бабичефф

      Мишка Бабичефф с женой, Людмилой Нестеренковой
      В 1920-е гг. Эфиопия закупила самолеты, и Михаил Бабичев стал одним из первых курсантов летного училища. Первым инструктором был Гастон Ведел, представитель французского авиационного завода «Аэроспесиаль». В октябре 1930 г. первые 9 эфиопских летчиков, в том числе одна женщина, и 11 механиков получили удостоверения об окончании летного училища. Им присвоили звания старших лейтенантов. Затем М. Бабичева отправили во Францию для продолжения обучения. Он окончил известную летную школу «Истр Франс», получил диплом с благодарностью и стал первым эфиопским военным летчиком. По возвращении на родину ему присвоили звание майора. Он стал инструктором, а затем командиром летного училища.
      Во время итало-эфиопской войны 1935—1936 гг. майор Михаил Бабичев служил военным летчиком. Первые эфиопские летчики летали на самолетах с деревянной рамой и фюзеляжем, обитым брезентом. Разумеется, они не могли противостоять итальянской авиации с ее бомбардировщиками и истребителями, поэтому использовались, в основном, для осуществления связи между разными армейскими подразделениями.
      Михаил Иванович совершил полеты в Май чау (Северный фронт), Адал (Юго-Восточный фронт) и Данакиль (Северо-Восточный фронт). Кроме того, он сыграл ключевую роль в транспортировке оружия, боеприпасов и раненых воинов, был награжден различными медалями и знаками почета Эфиопской империи.
      5 мая 1936 г. после кровопролитной семимесячной войны итальянские войска оккупировали Эфиопию, которая была присоединена к другим итальянским владениям в Африке. В годы оккупации (1936—1941) майор Михаил Бабичев иммигрировал за границу. После освобождения в 1941 г. Эфиопия снова начала развивать свою авиацию, не только военную, но и гражданскую. По поручению императора Хайле Селассие I М. Бабичев организовал службы гражданской авиации страны, благодаря которым Эфиопия стала первой страной Африки, создавшей гражданскую авиацию.
      В 1943 г. были восстановлены прерванные еще в 1917 г. дипломатические связи между Эфиопией и Советским Союзом. Михаил Бабичев был направлен в СССР в ранге первого секретаря посольства Эфиопии в Москве, а в 1946—1948 гг. служил временным поверенным в делах Эфиопии в СССР.
      В Москве Михаил Иванович женился на россиянке Людмиле Петровне Нестеренковой. В 1947 г. у них родился сын Александр. 20 января 1948 г. императорская миссия Эфиопии сообщила МИД СССР, что поверенный в делах Михаил Бабичев серьезно болен30. Несмотря на старания врачей, недуг приковал его к постели. Поэтому правительство Эфиопии решило предоставить ему отпуск по болезни для возвращения домой в Аддис-Абебу. Михаил Иванович надеялся, что его семья поедет вместе с ним.
      8 июля 1948 г. М. Бабичев написал письмо В. М. Молотову, главе МИД СССР: «Получил от своего правительства отпуск по болезни для возвращения домой в Аддис-Абебу, я позволяю себе, Ваше превосходительство, направить Вам это письмо не как поверенный в делах, а как больной человек, который рассчитывает на Вашу помощь, Ваше снисхождение и Ваше понимание в том, чтобы разрешить моей жене поехать вместе со мной. Мне будет очень тяжело уехать без нее, так как я страдаю нервным заболеванием. В надежде на получение положительного ответа, я прошу Вас, Ваше превосходительство, принять уверение в моем весьма высоком уважении»31.
      Спустя некоторое время М. Бабичев написал еще одно письмо на имя Вышинского, заместителя министра иностранных дел СССР: «Я посылаю Вам это письмо, находясь больным в постели, и я имею полную надежду получить положительный ответ. Меня настигла тяжелая болезнь — кровоизлияние в мозг. Но благодаря заботам, оказанным мне советскими врачами, моя жизнь была спасена. В связи с тем, что я получил, в целях выздоровления, отпуск для поездки к себе и, поскольку слабость моего общего состояния и односторонний паралич делают очень затруднительными мое передвижение, я был бы Вам весьма признателен, если бы Вы оказали мне помощь в том, чтобы моя супруга смогла меня сопровождать. Поскольку ее присутствие и помощь всегда являлись для меня большой поддержкой, позволю себе подчеркнуть, что при наличии у меня нервной болезни ее присутствие со мной оказало бы мне ощутимую помощь для восстановления моего здоровья».
      В декабре 1948 г. Михаил Бабичев вернулся на родину, в Эфиопию, в сопровождении своей сестры Элен. Несмотря на столь трогательные слова в письмах руководителям МИД СССР, ему не разрешили взять с собой жену и сына.
      Хайле Селассйе I любил и высоко ценил первого военного летчика, основателя гражданской авиации империи. Михаила привезли домой с аэродрома, и поскольку ходить сам он не мог, его посетил император с императрицей. Монарх долго расспрашивал Михаила Ивановича об отношении русских к Эфиопии и, в частности, к нему, Михаилу Бабичеву.
      По словам Бабичева-старшего, который присутствовал во время посещения императора, Михаил отвечал императору, что он пользовался в Москве уважением, и, несмотря на свой молодой возраст и невысокий ранг, присутствовал на всех приемах наряду с послами великих держав; что его всегда безотлагательно принимал товарищ Вышинский; что ему непременно разрешили бы взять с собой жену, советскую гражданку, если бы не та шумиха, которая была поднята английской и американской прессой в связи с запрещением выезда из СССР русским девушкам, вышедшим замуж за иностранцев; что ему предлагали взять с собой его сына, но он обещал, что приедет за ним после своего выздоровления; что для него в Москве было сделано все возможное по оказанию медицинской помощи; что такое отношение к нему со стороны советских властей вызвало зависть представителей других миссий32.
      Кроме императора Михаила Бабичева навестили наследный принц, а также сановники, министры и простой народ. Это является доказательством того, что первый летчик империи пользовался не только уважением, но и любовью среди своих сограждан.
      Михаил Бабичев скончался 13 декабря 1965 г. в возрасте 54 лет. Он не надолго пережил своего знаменитого отца Ивана Филаретовича.
      М. Бабичев был похоронен в центре Аддис-Абебы, в Кафедральном соборе Святой Троицы на кладбище патриотов. На могиле начертана краткая биография «Майора Мишки Бабичева» на амхарском языке. С 2010 г. за могилой ухаживают ученики русской школы при посольстве РФ в Аддис-Абебе. 1 мая 2011 г. по случаю 99-летия со дня рождения и 45-летия со дня кончины М. Бабичева в Аддис-Абебе в Соборе Святой Троицы собралась его семья, в том числе сын Александр с супругой и сыновьями. После военного переворота 1974 г. семья Бабичева, как и многие представители эфиопской элиты, вынуждены были эмигрировать из страны. Ныне потомки Ивана Филаретовича живут в России, Италии, Франции, Великобритании и Северной Америке.
      Примечания
      1. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 409, оп. 2, д. 12 046, п/с. 282-594, л. 5.
      2. Там же, л. 5об.
      3. Там же, л. 4об.
      4. ПОЛОНСКИЙ А. Времена и пространства. Русские в Абиссинии или обычные житейские истории, russianpoems.ru/znak/p5.html.
      5. Архив внешней политики России (АВПР), АУ МИД СССР, Политический архив, ф. 1897-1906, оп. 482, д. 2016, л. 2-3.
      6. Там же, л. боб.
      7. Там же, д. 2016, л. 2.
      8. Там же, л. 4.
      9. Там же, л. 9.
      10. Там же, л. 5.
      11. Там же, л. 10.
      12. Там же, л. 11.
      13. См. письмо военного министра по Главному штабу от 25 декабря 1897 г. № 3173. АВПР, АУ МИД СССР, Политический архив, ф. 1897—1906, оп. 482, д. 2016, л. 11.
      14. РГВИА, ф. 409, оп. 2, д. 12 046, п/с. 282-594, л. 4об.
      15. АВПР, АУ МИД СССР, Политический архив, ф. 1897—1906, оп. 482, д. 2016, л. 17.
      16. Там же, л. 18.
      17. Там же, л. 37.
      18. Там же, л. 40—41.
      19. Там же, л. 43—44.
      20. Там же, л. 54.
      21. Там же, л. 67.
      22. Там же, л. 71.
      23. Там же, л. 72—73.
      24. 17 июля 1894 года. За 2-верстную офицерскую скачку награжден первым призом. См. послужной список, л. 6.
      25. Там же, л. 74.
      26. Там же.
      27. Там же.
      28. Там же, л. 87—88.
      29. Там же, л. 91.
      30. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), ф. 143, оп. 2, папка 5, д. 1, л. 1.
      31. Там же, л. 2.
      32. Там же, оп. 8, папка 6, д. 9, л. 49.
    • Исмагилова Р. Н. Эфиопия: история сомали
      Автор: Saygo
      Исмагилова Р. Н. Эфиопия: история сомали // Вопросы истории. - 2017. - № 9. - С. 120-133.
      В работе анализируется сложная этнополитическая ситуация в штате Сомали в Эфиопии. Его история тесно связана с событиями на Африканском Роге. Введение системы этнического федерализма обострило отношения между многочисленными сомалийскими кланами. Один из них — огаден — много лет под руководством Национального фронта за освобождение Огадена вел борьбу за отделение от Эфиопии и создание вместе с соседними странами Великого Сомали.
      Конфликт на востоке Эфиопии — в Огадене, населенном народом сомали, продолжается более 50 лет. Эта территория была включена в состав Абиссинской империи в конце XIX в. в соответствии с колониальными договорами, подписанными Эфиопией, Италией и Великобританией. История Огадена включает имперский период, смягчившийся «социализмом» Хайле Менгисту Мариама, и современный этап, связанный с введением системы этнического федерализма.
      Сомали и народы центрального Эфиопского нагорья (амхара, тиграй) — два совершенно разных мира по языку (кушиты и семиты), религии (мусульмане и христиане), экономике (скотоводы и земледельцы), политике (эгалитарные клановые сообщества и государство), менталитету, традициям, обычаям и нормам морали. Это всегда была периферия эфиопского (абиссинского) государства. По своим культурным традициям и всему комплексу, составляющему понятие «идентичность», сомали скорее тяготеют к соседнему государству Сомали, чем к Эфиопии. Большое значение имеет и историческая память народа: сомали считают амхара завоевателями и колонизаторами. В 1993 г. был создан штат Сомали в составе прежней провинции Огаден, восточного Харарге и Бале. Он занимает огромную территорию 1,2 млн кв. км и является вторым по величине после Оромии.
      В административном отношении штат разделен на 9 зон. Шинилле, Джиджига, Лиибаан, Афдеер считаются стабильными; Вардеер (Вардхеер), Дегехабур, Корахе (Карахе), Годе (Годей) и Фик являются ареной столкновений между Национальным фронтом освобождения Огадена (Ogaden National Liberation Front — ОНЛФ) и войсками федерального правительства1.
      Общая численность населения штата Сомали составляет по переписи 2007 г. 4439 тыс. человек. Народ сомали насчитывают 4582 тыс. чел. (6,2% населения Эфиопии), из них в штате Сомали проживают 4315 тыс. чел. — 97,2% населения штата2. Всего же в штате насчитывается 85 этнических групп. Наиболее многочисленные из эфиопских народов — амхара — 29,5 тыс. (0,7%), оромо — 20,2 тыс. (0,5%), тиграй — 1,2 тыс. (0,03%).
      Хотя сомали можно найти во всех штатах, но их число в них незначительно. Больше всего их в штате Оромия — 89,8 тыс., Харар — 7,1 тыс., Амхара — 5,7 тыс., Южном — 2,6 тыс. (данные переписи 2007 г.).
      Сомали разделены государственными границами, и большинство их проживает за пределами Эфиопии в соседних странах Африканского Рога и в Кении.
      На основании данных исторической лингвистики, ученые Г. Мердок, Дж. Гринберг, X. Льюис и X. Флеминг пришли к единому выводу, что родиной народов, говорящих на языках восточно-кушитской группы, являются южная Эфиопия и северная Кения3.
      Эфиопские народы сомали, оромо, афар, сахо и другие (всего 21) говорят на близких языках. Это дает основание Льюису прийти к следующему выводу: если признать, что все сомали и близкие к ним народы ведут свое происхождение из северного Сомали, то надо насчитать 21 миграцию. Если же признать, что их родиной был район, расположенный в южной Эфиопии — северной Кении, речь пойдет о миграции на северо-восток только трех народов: афар, сахо и сомали4.
      Первые письменные упоминания о сомали и галла (оромо) относятся к XIII в. и принадлежат арабскому географу Ибн Саиду. Он пишет, что г. Мерка около р. Шебели был столицей страны хавийя и состоял из 50 деревень (или дистриктов, или племен). Ныне здесь живет сомалийский клан хавийя. Другой арабский ученый, ал-Идриси, пишет, что Мерка был районом «хадийя» в XII веке. Скорее всего речь идет о хавийя5.
      Устная традиция сомали ничего не говорит о его этногенезе. Многие сомалийские семьи и кланы считают себя потомками пришлых арабских шейхов или святых, которые женились на сомалийских женщинах. Но в исторических преданиях подобных сведений нет6.
      Этнотерритории сомалийских семей кланов дир, исаак (ишак), хавийя, раханвейн невелики по размерам и сравнительно ограничены, что свидетельствует о том, что они живут здесь издавна. Что же касается дарод, то они широко расселились в результате недавних миграций.
      У сомали существуют две ветви, различающиеся между собой по всем параметрам: собственно сомали (их предком был самали) и саб. Сомали — кочевники-скотоводы, живущие на большей части штата, саб — их потомки, некогда мигрировавшие на юго-запад, где в значительной степени благодаря смешанным бракам, они перемешались с банту и стали заниматься земледелием. У них другой язык, отличный от сомали, и другая социальная организация.
      Сомали, сохранившие свой образ жизни и культуру, считают себя выше, и с презрением относятся к саб.
      Сомали делятся на две больших группы: дарод и ирир. Каждая из них, в свою очередь, подразделяется на клановые семьи. Дарод превосходит ирир по численности. Они широко расселились по всему Африканскому Рогу и сильны политически.
      В Эфиопии преобладают кланы семьи дарод. Наиболее многочисленным и влиятельным среди них является клан огаден. Представителей этого клана можно найти также в соседних странах — на юге Сомали и в северо-восточной провинции Кении. Клан огаден (со множеством субкланов) составляет почти половину населения штата. Из других кланов наиболее значительны исса, гарре, джидвак, ишак (исаак) и шейкхал.
      Корни нынешнего конфликта кроются в экспансии Абиссинской (Эфиопской) империи во второй половине XIX века. Огаден традиционно рассматривался, как и другие периферийные районы, как буфер, отделяющий от европейского империализма и дающий возможности заниматься скотоводством. В XX в. к этому прибавился дополнительный интерес к его минеральным ресурсам и возможности создания крупных аграрных комплексов. Большинство хайлендеров — амхара, тиграй — считали народы периферии дикими, нецивилизованными, врагами своей культуры. Со временем эти этнические стереотипы закрепились и дают о себе знать по сей день.
      В период колониального господства (Италия, Великобритания) клан оставался единственным представителем и защитником интересов своих членов. Он способствовал сохранению социальной организации, норм обычного права и культурных ценностей, а также чувства солидарности, несмотря на границы.
      Укреплению этнической идентичности и единства содействовали и ритуальные церемонии. Они заключались в проведении один-два раза в год сийяро (siyaro), когда все члены клана собираются вместе. Обычно это случается в период засухи, голода, войны или других чрезвычайных ситуаций, но устраиваются они и в благоприятное время. Деньги на эту ритуальную церемонию вносят все без исключения7. Мужчины и женщины собираются отдельно: в соответствии с обычаями сомали, им не разрешается сидеть вместе и разговаривать.
      Браки внутри клана запрещены. Они возможны между кланами и особенно — с соседями оромо, что способствует укреплению связей и мирному сосуществованию.
      Так, мужчины гургура, как правило, женятся на девушках оромо. Поэтому гургура — это смешение двух этнических групп: сомали и оромо. Они говорят на двух языках8.
      Клановая система управления помогла сомали выжить. Благодаря разветвленным родственным связям они легко переходили границы в районе Африканского Рога и южнее — в Кении, торговали, молились, женились, общались с членами своих кланов. И ныне именно клан является центральной опорой сомалийского общества. Сомали трудно интегрироваться в современные общественные отношения, а государству нелегко управлять ими.
      Рассматриваемый регион — один из самых неспокойных. Его история тесно переплетена с событиями в других странах Африканского Рога. Сомали сначала вели борьбу против империи, затем против итальянской оккупации, снова против империи, затем против режима Дерга. В середине 1970-х гг. Фронт освобождения Западного Сомали (Western Somalia Liberation Front) начал против Дерга вооруженный мятеж, который перешел в войну 1977—1978 гг., закончившуюся победой Эфиопии. Фронт выступает за создание Великого Сомали.
      В последующие годы основным действующим лицом стал Национальный фронт за освобождение Огадена, созданный в 1984 году. Его организаторами выступили пять представителей интеллигенции, выходцы из Огадена, выпускники Сомалийского национального университета. Председателем созданного ими Высшего совета революции стал Абдирахман Махди, учитель по профессии. Однако, опасаясь действий против них Сиада Барре, главы соседнего Сомали, официально они объявили о создании ОНЛФ лишь в марте 1986 г. в Кувейте9.
      Национально-освободительный фронт Огадена называет населяющий этот район народ сомали «угнетенной нацией, колонизованной Эфиопией». Он поставил своей целью создание независимого государства Огадения, «полностью суверенного в соответствии с чаяниями народа». Старейшины огаденского клана были против того, чтобы организация действовала на их территории, и поэтому многие годы основная работа велась среди студентов-сомали на Ближнем Востоке.
      Правление Дерга и война с Сомали оказали прямое воздействие на Огаден. Волнения и политическая нестабильность привели к тому, что многие районы обезлюдели, население бежало от насилия и спасалось в лагерях для беженцев в соседнем Сомали. Фермеры амхара и тиграй покинули своих земли. В районе было введено чрезвычайное положение. Господство военных продолжалось до 1991 года. В течение нескольких лет здесь располагались кубинские солдаты. С целью разгрома сепаратистов-сомали властями была развернута кампания по созданию военных лагерей, куда сгонялись жители. В результате бомбардировок были уничтожены целые деревни. Население подвергалось дискриминации. Были запрещены сезонные миграции скотоводов, пограничная торговля. Это привело к падежу скота и голоду. В 1980-е гг. Огаден превратился в обширную зону боевых действий. События в соседнем Сомали, связанные с коллапсом государства и голодом, привели к потоку беженцев. В середине 1992 г. их число оценивалось в 594 тыс. человек. Кроме того 117 тыс. сомали вернулись в родные места10.
      С приходом к власти в 1991 г. нового правительства ситуация не улучшилась. Создание штата Сомали в 1993 г., как это ни странно, привело к конфликтам как внутри кланов, так и между ними. Они были связаны с выбором названия, определением представительства кланов, расположением столицы штата, его политическим будущим.
      В 1990-е гг. произошла трансформация ОНЛФ из политической организации в вооруженную сепаратистскую группировку. Это напрямую было связано с событиями в регионе.
      Накануне Лондонской конференции в июле 1991 г. правящая партия Революционно-демократический фронт эфиопских народов долго выбирала, кого из организаций сомали можно было бы на нее пригласить. Выбор пал на руководство Фронта освобождения Западного Сомали, во главе которого стоял Абдинассир Шейх Аден, скрывавшийся в Могадишо. Лидер партии подписал Переходную Хартию, и партия получила два места на конференции. От нее потребовали изменения названия. Отныне она стала называться Демократическая партия Западного Сомали (Western Somali Democratic Party). Еще два места были предоставлены Освободительному движению исса и гургура.
      Что же касается лидеров Национального фронта освобождения Огадена, то они обусловили подписание Хартии отказом правящей партии от управления Огаденом. В результате, их не пригласили на конференцию в Лондон.
      Однако в феврале 1992 г. один из лидеров ОНЛФ — Абдалахи Мохамед Сади — все-таки согласился подписать Хартию, при этом не отказавшись от идеи отделения Огадена в будущем. В результате ОНЛФ получил одно место в Переходном правительстве. На состоявшемся в январе 1992 г. Конгрессе ОНЛФ в Гарбо был избран центральный комитет в составе 45 чел. во главе с председателем Шейхом Ибрахимом, который в свое время получил образование в Университете Саудовской Аравии, где прожил много лет. Он был настроен против сближения с Эфиопией.
      Приближавшиеся выборы в парламент в 1992 г. привели к расколу всех сомалийских партий и организаций по клановому признаку. Огаденский клан противопоставил себя всем остальным11. Вскоре возникло не менее 13 политических организаций, каждая из которых представляла свой клан. Они планировали объединиться на выборах против огаденцев, но не смогли. Клан, традиционно являвшийся основой жизни общины, превратился в важный инструмент политической мобилизации.
      Избирательная комиссия в 1992 г. зарегистрировала 13 партий. Среди них: Освободительный фронт исса и гургура (Issa and Gurgura Liberation Front); Демократический фронт хорийял (Horyal Democratic Front); Демократическое движение эфиопских сомали (The Ethiopian Somali Democratic Movement), которое представляло клан ишак; Демократическая объединенная партия (The Democratic United Party) от хавийя южного Огадена; Лига демократических действий (The Democratic Action League); группа, представлявшая pep барре — земледельцев в Келафо, и еще одна, представлявшая клан шейкаш, Аль-Иттихад Аль-Ислами. Последняя — пан-сомалийская политическая организация, ставившая своей целью объединение всех сомали и создание Великого Сомали.
      Глава государства Мелес Зенауи предупредил старейшин и политических деятелей сомали, что право на отделение может быть осуществлено «народом и нацией, а не политической партией или кланом»12.
      Основным противником ОНЛФ внутри клана огаден на выборах была Демократическая партия Западного Сомали во главе которой стоял опытный и влиятельный политик Абдинассир Шейх Аден.
      Выборы в штате переносились трижды и, наконец, состоялись в январе 1993 года. Победу одержал ОНЛФ, получивший в Совете штата 79 мест из 111 (Демократическая партия Западного Сомали — всего 9). Регион Огаден был переименован в Региональный штат Сомали. В исполнительном совете (правительстве штата) из 19 членов огаденский клан был представлен 15 представителями, клан исса имел всего одного. Президентом штата (70% голосов) был избран Абдилахи Мохамед Сади, его заместителем — Сиад Бадрие Мохаммед (ОНЛФ). Однако через семь месяцев он был смещен Фронтом освобождения тиграй.
      Правительство штата, состоявшее из членов огаденского клана, столкнулось с огромными кадровыми трудностями. В результате многолетней деятельности военного режима гражданских служащих практически не было, а те немногие амхара и тиграй, которые работали при Дерге, уехали после смены режима. Все официальные документы были уничтожены. Новая администрация штата занялась поисками сомали на должности учителей, клерков, полицейских, врачей и др.
      В первые годы после создания штата Сомали в администрации, ввиду острого недостатка кадров, работало много сомали из соседнего одноименного государства. Власти предпочитали их, либо противников прежнего режима Дерга. Однако вскоре правительство сочло, что причина политической нестабильности в регионе во многом связана с вредным влиянием выходцев из Сомали, пропагандировавших идею Великого Сомали13. Поэтому они были уволены из административных органов штата.
      Помимо традиционных конфликтов, связанных с пастбищами и водными ресурсами, все чаще происходили конфликты, которые официальные власти назвали «политическими». Речь идет о борьбе кланов за представительство в органах власти, начиная от кебеле и кончая законодательным советом штата.
      Наиболее многочисленные кланы, имевшие большинство мест в администрациях кебеле и воред, считали их своей собственностью14.
      В качестве примера можно привести интересный и мало известный в науке материал об отношениях с кланом шейкаш, полученный эфиопским исследователем Аснаке Кефале в результате полевых исследований. Напряженные отношения между этим кланом и некоторыми огаденскими субкланами привели к конфликту и к смерти сотен людей, а также к массовым переселениям. Причиной стала борьба за представительство в местных органах власти.
      Члены клана шейкаш, по преданию, некогда переселились из Аравии с целью распространения ислама. Поскольку они занимались религиозной деятельностью, у них были добрые отношения с сомалийскими кланами. Этому способствовало и их активное участие в качестве посредников в урегулировании конфликтов по поводу пастбищ, водных ресурсов и др. Между шейкаш и сомалийскими кланами, особенно огаден, были распространены браки.
      После создания штата эти отношения стали меняться. Причина заключалась в том, что каждый сомалийский клан претендовал на свою территорию, что давало право на представительство в региональном парламенте и, может быть, создание собственной вореды под своим руководством. У шейкаш не было собственной территории. Они широко расселились среди различных сомалийских кланов.
      В 1992 г. они создали Демократическое движение народа шейкаш (The Sheikash People’s Democratic Movement), которое было включено в состав Демократической лиги эфиопских сомали. Национальный фронт освобождения Огадена противился открытию офиса партии шейкаш в Огадене15.
      Споры шейкаш и членов огаденских кланов по поводу структур местной власти и представительства в ней привели к конфликтам. Шейкаш были против сепаратистов ОНЛФ и аль-Иттихад. Конфликт продолжался в течение нескольких лет и в 1998 г. перед шейкаш встала проблема: а) продолжать бороться против господства огаденских субкланов за самоопределение внутри существующих воред; б) примириться с судьбой и жить под господством огаденских субкланов; в) покинуть Огаден и поселиться на новом месте и добиваться самоуправления. На многочисленном митинге в Марамейт в зоне Фик в июне 1998 г. было принято решение о переселении16. Тысячи людей мигрировали в отдаленную юго-восточную вореду Западный Ими в зоне Афдеер на границе со штатом Оромия. Они поселились в местечке Рассо, где уже жил их субклан.
      Представители других кланов, недовольные господствующим положением, которое в администрации занимал огаденский клан, вынашивали планы изменения ситуации. Президент штата Абдилахи Мохамед Сади, который не знал амхарского языка, не поддерживал контактов с правящей партией и продолжал настаивать на идее самоопределения и возможности отделения. К этому добавились внутриклановые противоречия, что в конечном счете привело к его падению. Он был обвинен в коррупции, арестован и просидел в тюрьме до июня 1994 года.
      В августе 1993 г. было избрано новое правительство штата во главе с Хассаном Джире Калинле (по клановой принадлежности аулихан-огаден). Кадров по-прежнему не было, финансовые субсидии, поступавшие от федерального правительства, расхищались.
      В 1994 г. началась разработка конституции штата. Разгорелись споры по вопросу о праве на отделение. В конце января 1994 г. ОНЛФ опубликовал Декларацию, в которой содержалось требование предоставления самоопределения для «Огадении». Однако через неделю десять сомалийских организаций выступили против этой декларации. Напряженность вокруг проблемы отделения переросла в кровавые столкновения. Несколько человек были убиты.
      Внутри ОНЛФ разрыв между сторонниками отделения и приверженцами федерального правительства все более углублялся. Сепаратистская группировка, во главе которой стоял Ибрахим Абдаллах Мах, начала вооруженную борьбу17. Некоторые члены правительства штата выступали за референдум. Было направлено письмо в Аддис-Абебу. В результате президент штата Хассан Джире Калинле был смещен советом штата в апреле 1994 г. «за препятствия, чинимые им народу штата воспользоваться благами переходного периода» и заключен в тюрьму. Были посажены также его заместитель и восемь членов совета штата. Новым главой штата стал беспартийный Абдурахман Угас Мохамед Кани.
      Неогаденские кланы настаивали на переносе столицы штата, находившейся на территории клана огаден, в Джиджигу. Этого требовала и администрация премьер-министра, грозя в противном случае разделить штат на два региона. В конце года многие члены правительства штата были уволены, как и его глава. Постоянные военные действия эфиопской армии против сомали привели к тому, что значительная часть огаденских кланов, вначале симпатизировавших федеральным властям, заняла противоположную позицию.
      Действия эфиопской армии, многочисленные аресты18 приводили ко все большему отчуждению сомали. Несмотря на репрессии, население оказывало поддержку ОНЛФ. Фронт поддерживали все огаденские кланы, но в первую очередь субкланы мохаммед зубейр, бах герри, макахил и толомогге19. До сих пор не сняты с повестки дня и планы создания Великого Сомали на основе воссоединения всей этнической группы, населяющей страны Африканского Рога и северную часть Кении.
      Идея создания Великого Сомали зародилась еще в 1940-е годы. Ее инициаторами стали члены Молодежного клуба сомали (Somali Youth Club), созданного в мае 1943 г. в Могадишо. На первых порах это была городская организация взаимопомощи. Ее членами были сомали в возрасте от 18 до 32 лет из числа торговцев, государственных служащих, жандармерии20. С середины 1940-х гг. деятельность клуба начала распространяться и на другие города бывшего Итальянского Сомали. Из организации взаимопомощи она все больше превращалась в националистическую, преследующую амбициозную цель объединить всех сомали. Клуб ставил своей задачей разрушить клановую систему, разъединяющую сомалийское общество, покончить с клановыми спорами и конфликтами. Существовала также программа расширения образования. При вступлении в клуб требовалось принести клятву — отказаться от клановой принадлежности и признать только свою этническую идентичность — сомали21.
      В 1945 г. на мирной конференции Э. Бевин, тогдашний министр иностранных дел Великобритании (1945—1951), выдвинул идею создания Великого Сомали под властью одной администрации (предпочтительно британской), под эгидой ООН «как средство улучшения жизни нации бедных верблюдоводов». Это была попытка консолидации британских интересов в Восточной Африке22. Идея широко обсуждалась в кругах, связанных с имперской политикой Великобритании, и колониальных ведомствах, но была решительно отвергнута США, Советским Союзом и Францией23. На уровне держав эта идея была похоронена.
      Но британская администрация поощряла усилия Клуба молодых сомалийцев по претворению этой идеи в жизнь, советуя создать политическую организацию. Клуб был реорганизован, и с мая 1947 г. стал называться Лига молодых сомали. Деятельность ее распространялась, помимо Итальянского Сомали, на Огаден и часть Эфиопии под юрисдикцией Британской военной администрации. Лозунг — «Сомали просыпайтесь, беритесь за руки, всегда помогайте слабым» — привлек тысячи новых членов24.
      Руководство Лиги в Могадишо было настроено решительно против Эфиопии, называя ее колонизатором. Среди членов Лиги численно преобладала семья кланов дарод. Они выступали против британской администрации, опорой которой являлся клан ишак. Идее Великого Сомали, включавшего и Огаден под началом Великобритании, не дано было осуществиться.
      Отношения ОНЛФ с правящей партией ухудшились в 1996 г., когда сомалийские парламентарии потребовали проведения референдума по вопросу о независимости штата. Естественно, это вызвало негативную реакцию. Власти усилили контроль и организовали коалицию неогаденских кланов. Это было сделать нетрудно: далеко не все сомалийские кланы хотели отделения и создания независимого государства или присоединения к соседнему Сомали.
      Антиогаденские настроения все более усиливались. Дело в том, что победа ОНЛФ на выборах 1992 г. и господствующее положение в регионе огаденского клана (их представители возглавили администрацию в штате) встревожило другие кланы, которые почувствовали себя ущемленными. Они обратились за помощью к федеральному правительству из боязни провозглашенного ОНЛФ плана отделения. Вскоре лидеры ОНЛФ были арестованы или эмигрировали за границу, а оставшиеся члены организации начали вооруженную борьбу.
      Столица штата была переведена из г. Годей, расположенного на территории огаденского клана, в г. Джиджига на севере. Из неогаденских кланов правящая партия решила создать проправительственную партию и противопоставить ее ОНЛФ. Для реализации этого плана был выбран Абдул Маджид Хуссейн из клана ишак, некогда бывший активистом студенческого движения, международным чиновником, позже — федеральным министром экономического развития и сотрудничества. С помощью правящей партии он превратился в ведущего сомалийского политика в Эфиопии.
      В начале февраля 1994 г. в Хараре был созван митинг сомалийских политических деятелей и старейшин, на котором выступил тогдашний президент Мелес Зенауи. После митинга всех его участников перевезли на военную базу Хурсо, недалеко от г. Дире Дава, где проходил учредительный съезд Демократической лиги эфиопских сомали (The Ethiopian Somali Democratic League). О важности мероприятия свидетельствует присутствие на нем тогдашнего премьер-министра Тамрата Лайне. Председателем новой партии был избран Абдул Маджид. В партию вошли 14 клановых фракций. Все они были представлены в центральном комитете.
      Лига стала правящей партией в штате и победила на выборах в 1995 г., что дало ей возможность занять руководящие должности на всех уровнях управления.
      Старейшины огаденского клана, обеспокоенные нараставшими внутриклановыми противоречиями на политической основе, в январе 1994 г. в Кебридехаре созвали Конференцию мира и единства сомалийской нации. Они рассчитывали выработать общие политические установки перед предстоящими выборами в 1995 году. ОНЛФ было предложено разоружиться. В партии произошел раскол: часть ее членов — сторонники отделения, во главе которых стоял шейх Ибрагим Абдалла, — провозгласила возобновление вооруженной борьбы. Шейх Ибрагим вернулся в Саудовскую Аравию, другие лидеры также покинули страну. В следующем году ОНЛФ подписал соглашение с Фронтом освобождения оромо, Исламским фронтом за освобождение Оромии (Islamic Front for the Liberation of Oromia) и Аль-Итихад Аль Ислами (al Itihad al Islami) о совместной борьбе за свержение режима Аддис-Абебы. Тем самым все мосты, ведущие к мирным отношениям с федеральным правительством, были сожжены.
      Так называемое «легальное крыло», которое считало возможным продолжение сотрудничества с властями, осталось в штате. В мае 1995 г. его члены создали свой центральный комитет из 47 членов. Председателем был избран Башир Абди Хассан. В 1996—1997 гг. борьба между различными сомалийскими политическими группировками и их лидерами, в том числе и в органах исполнительной власти штата, продолжилась. Конфронтация закончилась арестами и заключением в тюрьму ряда руководящих деятелей Демократической лиги эфиопских сомали по обвинению в «действиях против демократической системы». В 1998 г. «легальное крыло» ОНЛФ совместно с Демократической лигой эфиопских сомали создали Демократическую партию народов Сомали (Somali Peoples’ Democratic Party). Ее председателем был избран Абдул Маджид Хуссейн, заместителем от ОНЛФ — Кадар Муалим. Последний возглавил правительство штата.
      Экономическое и финансовое положение в штате было крайне тяжелым. Субсидии, поступавшие из федерального бюджета, разворовывались. Причем это не считалось ни растратой, ни воровством. Дело в том, что, согласно традициям и обычному праву кочевников, собственность внутри клана считалась священной и строго охранялась, а вне его — ничейной. К этой категории относилось все, что было связано с государством. Согласно существующей этике, помощь должна была в равных долях распределяться между кланами. Чиновники испытывали нажим со стороны старейшин и глав кланов, требовавших от них выполнения закона предков.
      Речь шла о «шехаде» — традиционной практике, существовавшей у сомали испокон веков, когда любой член клана может попросить деньги у того, кто их может дать. Это не попрошайничество, а взаимное обязательство. Согласно традиции, старейшины имели право просить деньги у чиновников, которым они помогли прийти к власти. Чиновник, который отказывался дать «шехад» члену своего клана, презрительно именовался «фаруд» («пустой карман»). Старейшины же в этом случае выносили вердикт: «этот человек отныне не принадлежит к нашему клану и должен быть заменен»25. Это был очень серьезный приговор, потому что принадлежность к клану у сомали была превыше всего.
      В конце 1999 г. был создан традиционный совет старейшин сомали — Гуурти (Guurti). Затем появились гуурти на всех уровнях. Их члены избирались самими старейшинами пропорционально численному составу кланов.
      Огаден с самого начала включился в Эфиопскую империю (1897 г.), испытывая двойную идентичность — как периферия Эфиопии и как часть огромной этнотерритории сомали, включавшей Кению, Джибути, Сомали. Из-за десятилетиями длившихся конфликтов и недоступности этот регион Эфиопии был заброшенным как чиновниками правительств, так и исследователями. Поэтому имеющаяся информация крайне скудная: идет ли речь о народах, экономике или социальных проблемах.
      Война в Огадене, конфронтация режима с огаденскими сомали касается не только территории, но связана также с экономикой: эфиопские власти заставляют кочевников платить налоги, а с недавних пор пытаются запретить процветающую приграничную контрабандную торговлю с соседними Сомали и Сомалилендом.
      За прошедшие годы со времени введения этнического федерализма этот район по-прежнему самый отсталый в Эфиопии В нем царствует голод, засуха, разруха, непрекращающиеся конфликты между правительственными войсками и мятежниками, между кланами и внутри кланов. Все это привело к катастрофической политической нестабильности, широко распространенной политической, организационной и финансовой дезорганизации внутри различных региональных правительственных структур26.
      Неудачи по вовлечению данного региона в русло федерализма нередко объясняют существующими традиционными структурами и институтами кочевых обществ, в том числе врожденным чувством эгалитаризма и независимости, духом мятежности, неприятием эфиопской культуры, включая христианство27. Д. Маркакис видит во всем глубокое чувство приверженности сомали своему клану («clannishness»)28. Называют также чувство дезинтеграции и неумолимую борьбу за власть и влияние, присущие огаденским сомали29.
      Ученые называют власть в штате неопатримониальной (неородовой). Она включает федеральных и региональных патронов, близких к правящей партии страны и к правящей партии штата — Демократической партии народа сомали. Эта группа сосуществует с политизированными патрилинейными клановыми структурами и законными местными властями30. И как результат всего этого — ротация, постоянные перестановки, увольнения чиновников на всех уровнях власти. Среди городской этнической элиты существует острая конкурентная борьба за «место под солнцем»: бюджетные ресурсы, административные посты. В борьбу включаются линиджи и вышестоящие иерархические структуры.
      Как и в целом по стране, все решения в штате принимаются правящей партией страны. Все главные посты на региональном уровне принадлежат деятелям правящей партии. При этом соблюдается «клановый баланс» и большинство постов принадлежит членам наиболее многочисленных линиджей и кланов31. Процветают протекционизм и коррупция.
      Однако, по-видимому, наиболее справедливым при объяснении причин происходящего в штате Сомали является неспособность федеральных властей установить подлинную автономию, отсутствие кадров и полная некомпетентность органов управления.
      Что же касается патрилинейной клановой системы, которая существует у сомали, то причина нестабильности не в ней, а в ее политизации, точнее, в политизации родства, его срастании с партийными и государственными структурами.
      Трудность в управлении штатом заключается также в том, что до сих пор четко не определены границы административных единиц (это же относится и к другим штатам). Все больше и больше клановые элиты требуют создания новых воред, число которых возрастает.
      Исследователи справедливо отмечают крайне слабое присутствие государства в регионе. По-существу, его роль сводится к поддержанию безопасности военными средствами, участию в урегулировании споров с помощью старейшин кланов, сбору налогов и распределению продовольственной помощи в сотрудничестве с западными донорами и неправительственными организациями. Более того, управление часто полностью парализовано по причине отсутствия чиновников высшего ранга, которых регулярно вызывают в Аддис-Абебу или столицу штата на политические или партийные заседания-тренинги32. Контроль за положением в регионах осуществляет Министерство по делам федерации. В штате Сомали оно играет решающую роль в разрешении конфликтов, осуществляет политику в отношении скотоводов-кочевников и должно обеспечить безопасность. До этого в регионе, как и в других периферийных штатах, был штат «технических советников» (как правило, амхара и тиграй) от правящей партии — Революционно-демократического фронта эфиопских народов — которые сосредоточили в своих руках власть. Они были приставлены к президентам штатов и главам региональных правительств.
      Министерство по делам федерации также имеет большое влияние особенно при выборе высших руководящих должностных лиц. При возникновении сложных проблем высшие официальные лица правительства и правящей партии штата вызываются в Аддис-Абебу для консультаций с представителями Министерства по делам федерации, другими министрами и руководящими деятелями партии. Так осуществляется руководящая и направляющая роль партии.
      Существует тесная связь между назначением на посты в администрации разных уровней и клановой системой. Так, если чиновника смещают с какого-то поста, его место занимает человек из этого же клана.
      Большое воздействие на политику и экономику в штате оказывают федеральная армия и силы безопасности, базирующиеся в различных военных лагерях. Во многих воредах офицеры национальной армии назначают и оказывают покровительство малообразованным политическим лидерам — членам своих кланов или субкланов. Это дает возможность офицерам манипулировать должностными лицами и старейшинами, а также осуществлять негласный контроль за положением на местах33.
      В неспокойных воредах, населенных преимущественно сомали из огаденского клана, таких как Фик, Корахе, Дегехабур, представители федеральной армии осуществляют постоянный контроль и могут оказывать давление на чиновников. Они задействованы также в пограничной торговле, получая от этого неплохую выгоду.
      Точное число жертв конфликта в Сомали неизвестно. Не исключено, что федеральные и региональные власти преувеличивают серьезность ситуации и насилия, с целью извлечения политической и материальной выгоды. Обвинение местных жителей, сотрудничающих с ОНЛФ и с аль-Иттихад, дает прекрасную возможность расправиться или избавиться от политических оппонентов или экономических конкурентов. Значительные суммы, выделяемые Аддис-Абебой региональным властям для обеспечения безопасности, попросту присваиваются. В некоторых случаях президенты штата под предлогом борьбы с мятежниками вооружают собственную клановую милицию. Это обеспечивает так нужную им поддержку старейшин клана34.
      Преувеличение региональными властями серьезности конфликтной ситуации с целью обеспечить в бюджете специальную статью «решение конфликта» — еще одна тактика, приносящая неплохие дивиденды от «торговли серьезным положением». Эта бюджетная статья, введенная в 1995 г. после переноса столицы штата из Годей в Джиджигу, предназначается для урегулирования многочисленных межклановых конфликтов и не связана с финансированием региональной милиции и полиции. Деньги на разрешение того или иного конфликта выделаются немалые. За израсходованные денежные средства отчета не требуется. Эта статья бюджета получила в народе название «большой проект»35. Поэтому разжигание и создание новых межклановых конфликтов — дело весьма выгодное для политических деятелей.
      Для расправы с конкурентами используется различная тактика: политическое обсуждение, псевдокриминальные обвинения. Они применяются в случае, когда надо узаконить отставку или арест того или иного должностного лица. К формальным правовым процессам, включая суд, прибегают весьма редко. Помимо общего обвинения: «препятствие развитию» или препятствие «народу региона пользоваться благами переходного периода», существуют два специфических типа расправы с политическими конкурентами: а) обвинения в коррупции и плохом управлении и б) поддержка ОНЛФ. Люди, поддерживающие фронт называются «нарушителями мира» («anti-peace elements»).
      В партийной и государственной структурах существуют так называемые сессии гем гема (gem gema sessions) — коллективная оценка с помощью критики и самокритики. Это институализированный механизм, созданный с целью контроля за умонастроениями и ротации кадров на всех уровнях управления, начиная от кебеле и кончая правительством штата. В штате Сомали ежегодно проводятся гем гема, в которых участвуют представители местной администрации, партийные деятели, члены совета старейшин кланов. Цель этого — обеспечить согласие с политикой правительства. Таких заседаний боятся, так как это может быть значимым сигналом для отставки любого неугодного должностного лица, а в штате Сомали, где конкурентами за власть выступают кланы, гем гема — официальный инструмент, предоставляющий прекрасную возможность избавиться от политического соперника и поставить на его место человека из своего клана.
      Учитывая существование такого социального института как клановая система, важное значение имеет вовлечение в процесс федерализации традиционной власти. Игнорирование в первые годы традиционных правителей сменилось пониманием необходимости их активного использования.
      С целью усиления контроля федеральные власти назначили во всех административных единицах (штаты, зоны, вореды) оплачиваемых старейшин — латалийе (lataliye) — «советников». Они действовали параллельно с официальными структурами. Их основная обязанность — доносить решения властей до населения, помогать местным властям в сохранении мира и порядка, мобилизовывать избирателей в период выборов. Путем инкорпорирования старейшин и глав общин (кланов, субкланов, линиджей, больших семей) в административную систему власти стремились установить и расширить свой контроль в сельских районах, населенных скотоводами-кочевниками. Эти люди, хорошо знающие обычаи и ситуацию, как нельзя лучше подходили для этих целей. Это было связующее звено между правительством и общинами.
      Выборы старейшин производит Гуурти (Совет старейшин). Чтобы стать избранным, необходимо соответствовать следующим критериям: не входить в состав оппозиционных группировок; не быть приверженцем «кланнизма» и фаворитизма; иметь хорошую репутацию в общине; знать нормы традиционного права и ислама. Должности членов Гуурти оплачиваются.
      Обязанность членов Совета старейшин заключается в помощи официальным государственным органами в урегулировании как межклановых конфликтов, используя обычное право и традиционные методы, так и конфликтов, возникающих между общиной и государством. Старейшины также играют значительную роль на выборах, мобилизуя население.
      Старейшины кланов у сомали имеют разные титулы: султан, угас, гарад, дамин и малак. Существует их строгая иерархия. Клановая система также иерархична. Все это неизменно учитывается как при назначениях должностных лиц во властных структурах, так и при выборах советов старейшин всех уровней.
      Центральное правительство умело использовало противоречия и соперничество между сомалийскими кланами и их подразделениями36. Небольшие по численности неогаденские кланы охотно подчинились с целью достичь господствовавшего влияния в регионе. Им удалось не допустить восстановления прежней власти огаденского клана и ОНЛФ.
      Неспособность сомалийских кланов к объединению, их соперничество и фракционность были на руку федеральному правительству. Это позволило продолжить прежнюю тактику «разделяй и властвуй», противопоставляя одни кланы другим, и контролировать обширный низменный регион, где присутствие центральной власти ограничено военными гарнизонами37.
      С критикой системы управления и патрон-клиентельных отношений все решительнее выступают молодые люди, известные в повседневной жизни как «интеллектуалы», или «турки». Это — выпускники Эфиопского колледжа по подготовке гражданских служащих — немногие сомали, которые имели возможность получить высшее образование. Они в основном живут в городах и занимают важные посты в региональной администрации, поддерживают, хотя и с оговорками, концепцию этнического федерализма и отвергают особую идентичность сомали в отрыве от Эфиопии. Но они испытывают давление со стороны старейшин своих кланов, требующих защиты интересов родственников, настаивающих на занятии ими важных должностей в правительстве или в других сферах, которые бы были прибыльны для клана. Противоречия и конфликты между юными интеллектуалами, которые считают, что им — образованной элите — принадлежит будущее, и старшим поколением политических лидеров, выражающим интересы традиционного общества, основанного на родственных связях, все более усиливаются.
      Интеграционным процессам способствуют и разветвленные родственные связи между Огаденом и Джибути (кланы исса и гадабурси) с Сомалилендом (гадабурси и ишак), центральным Сомали (хавийя, марехан, дигил, мирифле и другие) и с северной Кенией (семья кланов дарод)38.
      Небольшая часть населения штата относит себя к эфиопскому государству, националисты ОНЛФ, выступающие за создание Огадении, больше тяготеют к экономической интеграции с соседним Сомали39.
      Сомалийская диаспора отрицает такую идентичность, как «эфиопские сомали». Часть из них — сторонники пансомализма и считают штат Сомали неотъемлемой частью Великого Сомали и поэтому называют его Западный Сомали (Soomaali Galbeed).
      У руководства ОНЛФ отсутствует единая точка зрения на решение проблемы: как отмечалось выше, одни выступают за урегулирование отношений с эфиопским правительством, другие — умеренные националисты — даже сотрудничают с ним, третьи — настаивают на отделении и создании независимого государства.
      Положение в штате остается сложным. Напряженность и недоверие — основные черты политической жизни. Военные контролируют положение во многих районах штата. Ни о какой интеграции сомали в федеративную систему Эфиопии пока что говорить не приходится.
      Примечания
      1. Некоторые зоны переименованы: Шиниле (ныне Ситти), Джиджига (Фаарфан), Дегехабур (Джерер), Вардеер (Доло), Фик (Ногоб), Годе (Шабелле)
      2. Sammary and Statistical Report of the 2007 Population and Housing Census. Addis Ababa. 2008, p. 94—96.
      3. MURDOCK G.P. Africa. Its Peoples and their Culture History. N.Y.-Toronto-L. 1959, p. 319—320; 323—324; GREENBERG J.H. Studies in African Linguistic Classification. New Haven. 1955; LEWIS H.S. Historical Aspects of Genealogies in Northern Somali Social Structure. — Journal of African History. 1962, vol. 3, № 1, p. 35—48.
      4. LEWIS H.S. The Origins of Galla and Somali. — Ibid. 1966, vol. 7, № 1, p. 40—41.
      5. Ibid., p. 27.
      6. Ibid., p. 36.
      7. BAMBAKU TADESSE, YENECH TESFAYE, FEKADU BEYENE. Women in conflict and indigenous conflict resolution among the Issa and Gurgura clans of Somali in Eastern Ethiopia. — Journal of Conflict Resolution. 2010, vol. 10, № 1, p. 101.
      8. Ibid., p. 96.
      9. MARKAKIS J. Ethiopia: An Anatomy of a Traditional polity. N.Y. 1974, p. 215.
      10. HAGMANN T., MOHAMUD H. KHALIT. State and Politics in Ethiopia’s Somali Region since 1991, p. 29.
      11. MARKAKIS J. The Somali in Ethiopia. — Review of African Political Economy. 1996, vol. 23, p. 567.
      12. Ethiopian Herald, 11 February 1994. Цит. no: VAUGHAN S. Ethnicity and Power in Ethiopia. Edinburg. 2003, p. 210, note 215; ASNAKE KEFALE. Federalism and Ethnic Conflict in Ethiopia. A Comparative Study in the Somali and Benishangul-Gumuz Region. PhD Theses. Lerden. 2009, p. 134—135.
      13. Ibid., p. 143.
      14. Ibid., p. 144.
      15. Ibid., p. 150.
      16. Ibid., p. 151.
      17. Ethiopia: Prospects for Peace in Ogaden. Crisis Group. 6 August, 2013.
      18. Collective Punishment: War Crimes and Crimes against Humanity in the Ogaden Area of Ethiopia’s Somali Regional State. Human Rights Watch, June 2008.
      19. HAGMANN T. Beyond Clannishness and Colonialism: Understanding Political Disorder in Ethiopia’s Somali Region, 1991—2004. — Journal of Modern African Studies. 2005, vol. 43, № 4, p. 533, note 41.
      20. BARNES C. The Somali Youth League, Ethiopian Somalis and the Greater Somalia Idea, 1946—1948. — Journal of Eastern African Studies. 2007, vol. 1, № 2, p. 280.
      21. Ibid., p. 280.
      22. Ibid., p. 281.
      23. KELLY S. Britain, the United States and the End of the Italian Empire. — Journal of Imperial and Commonwealth History. 2000, vol. 28, № 3, p. 55—59. Цит.по: BARNES C. Op. cit., p. 281.
      24. Ibidem.
      25. MARKAKIS J. Ethiopia..., p. 316.
      26. Integrated Regional Information Network of the United Nations (IRIN). Ethiopia: Feature. — Somali Region Sets out its Programme. 2002, vol. 9, № 7.
      27. FAISALI ROBLE. The Death of an Era and the Demise of the Community: EPRDF’s Manipulation of Somali Clans — Ethiopian Review. 1996. April.
      28. MARKAKIS J. The Somali in Ethiopia, p. 570.
      29. ESCHER R. Nationalism and Particularism of the Ogaden Somali in Ethiopia. In: New Trends in Ethiopian Studies: Papers of the 12th International Conference of Ethiopian Studies. Lawrenceville. N.Y. 1994, vol. 1, p. 656.
      30. ERDMANN G,, ENGEL U. Neopatrimonialism Reconsidered — Critical Review and Elaboration of an Elusive Concept. Paper presented at the 45th annual meeting of the African Studies Association. Washington D.C. December 4—8, 2002.
      31. HAGMANN T., MOHAMUD H. KHAL1F. Op. cit., p. 33.
      32. HAGMANN T. Op. cit., p. 521.
      33. Ibid., p. 522.
      34. Ibid., p. 526.
      35. Ibid., p. 527.
      36. HAGMANN T., MOHAMUD H. KHALIF. Op. cit., p. 35.
      37. Ibidem.
      38. Ibid., p. 41.
      39. Ibid., p. 39.
    • Государство Махди в Судане
      Автор: Чжан Гэда
      По всей видимости, где-то внутри пришла мысль создать ветку о государстве Махди (1881-1899) в Судане.

      Про их военное дело волей-неволей Европе пришлось узнать из сводок с фронтов. А что еще?
      Очень заинтересовал меня этот факт, когда увидел монеты, отчеканенные при 2-м махдистском халифе:

      Стала бы держава Махди нормальным государством, типа Эфиопии, если бы англичане не захотели бы во что бы то ни стало запустить свой паровоз "Pride of Africa"?
      ИМХО, сложно рассчитывать на это, т.к. его эмиссар Рабих аз-Зубайр (1842-1900), основавший собственный эмират после отступления из Судана и ликвидированный французскими войсками, продемонстрировал неизбежно деспотический характер своего правления и набеговую экономику, значительный сектор которой строился на работорговле.

      И, конечно же, красной нитью через всю историю государства Махди проходит война с Англией - это была его колыбель, и это стало его могилой.
      Но, тем не менее, может, попробуем посмотреть, "кто на ком стоял?" (с)
       
    • Slatin, Rudolf Carl von. Fire and sword in the Sudan: a personal narrative of fighting and serving the Dervishes, 1879-1895
      Автор: hoplit
      Просмотреть файл Slatin, Rudolf Carl von. Fire and sword in the Sudan: a personal narrative of fighting and serving the Dervishes, 1879-1895
      Slatin, Rudolf Carl von. Fire and sword in the Sudan: a personal narrative of fighting and serving the Dervishes, 1879-1895 // London. 1896. 
      Книга "того самого" Слатин-паши.
      Автор hoplit Добавлен 25.03.2016 Категория Африка