Изобразительные источники, как и нарративные, страдают субъективизмом - мало того, что художник руками так видит (не говоря уже о том, что его всякий может обидеть), так еще на его движения кистью влияет вкус заказчика, современная мода - да мало ли что еще! Вместе с тем, рисуя полотно, он создает запоминающийся образ, по которому потом современники (а уж потомки тем более!) будут судить о нарисованном умелой (или не очень умелой - это уж кому как Бог дал таланта) рукой с кистью сюжете.
      В принципе, не вызывает сомнений, что образ московита в изобразительном искусстве раннего Нового времени достаточно утрирован и художник (или гравер), рисуя оного варвара, должен был представить перед очами зрителя вполне узнаваемый образ. Но образ этот меняется со временем, и достаточно серьезно - сравним две картины, разделенные сотней лет - "Битву под Оршей" пожелавшего остаться неизвестным мастера: и "Битву при Клушино" львовского армянина и придворного художника и фотокорреспондента гетмана С. Жолкевского Шимона Богушовича (кстати, в отличие от предыдущего мастера кисти и палитры, Богушович был очевидцем битвы):       На первой картине, если приглядеться, перед нами типичный московит - такой, каким его описывали и рисовали многие, начиная с неизвестного клерка из канцелярии герцога Сфорца и Павла Иовия на пару с Сигизмундом нашим Герберштейном до Корнелиуса де Брюина. Наш московит предстает перед взором зрителя, благоговейно взирающего на избиение варваров новым Александром (т.е. Константином), в характерном шеломе
      Вот парочка таких шеломов, найденных при раскопках: в доспехе (судя по всему, художник очень постарался изобразить бахтерец) поверх толстого, подбитого мехом кафтана (гм, а не тегиляй ли имел в виду кистемаз?), сидящего на невысокой лошадке с высоко поджатыми ногами (стремена-то короткие - все как полагается истинному "турку"!) и вооруженного луком и саблей (а некоторые - кавалерийскими топорками):       Хороши жи есть! И ведь самое главное - ни с кем не перепутаешь, московита от поляка или литвина сразу отличишь, а вот от татарина - нет (поскреби всякого русского - и найдешь под ним татарина!).
      Но вот проходит сто лет, и Шпан Шимон рисует нам иного русского:
фрагмент его полотна а это кусок этого фрагмента крупнее       Варварское обличье московитов сохраняется - длиннополый кафтан, характерная шапка или колпак - со шведами не спутаешь, равно как и с поляками. Но вот вооружение московитского всадника - это что-то необычное. Сабля - да, она есть, а вот что до остального - главного атрибута, лука со стрелами, нет (и это при том, что лучники на картине есть - с польской стороны), а есть пищаль/карабин.
      Вот такая вот любопытная трансформация, согласно видению художников-современников, произошла с вооружением московской конницы за сто лет. А вот насколько можно доверять такой трактовке = это уже совсем другой вопрос.