В классических трудах по истории русского военного дела позднего Средневековья и раннего Нового времени принять подчеркивать значимую роль, которую играла набираемая из народа пехота. Но из свидетельств русских летописей XV в. складывается четкое впечатление, что полноценным воином считался только конный одоспешенный ратник (способный сражаться и в пешем строю), тогда как «чистый» пехотинец по отношению к нему играл второстепенную, вспомогательную роль. Если посмотреть на вооружение «чистой» пехоты, то что получается?
      А получается вот что. Так, в 1443 г. в зимней битве на р. Листани с нукерами казакующего татарского «царевича» Мустафы главную роль сыграла рязанская рать и войско присланное Василием II, а пешая мордва на лыжах-ртах и рязанские казаки (также на лыжах) выступили на «подхвате», имея на вооружении только сабли (под вопросом, кстати - Thor), сулицы и рогатины. Точно также псковичи, выставив против ливонцев в кампанию 1502 г. конную рать, по тотальной мобилизации выставили еще одно войско, в состав которого вошла и пехота. Она была набрана из «молодых» (т.е. небогатых и незнатных псковичей) людей, которые «два третьего покрутили щитом да соулицею». Новгородский летописец, описывая волнения в Москве после великого пожара в июне 1547 г., сообщал, что «поидоша многые люди черные к Воробьеву (село на окраине тогдашней Москвы, где в это время пребывал Иван IV со двором и семьей – Thor) и с щиты и з сулицы, яко же к боеви обычаи имяху». Наконец, Иван Грозный, собирая рать для похода на Полоцк, осенью 1562 г. потребовал собрать с северных городов и волостей «пеших людей», которые «были бы собою добры и молоды и резвы, из луков и из пищалей стреляти горазди, и на ртах ходити умели, и рты у них были у всех, и наряду б у них было саадак или тул с луком и з стрелами, да рогатина или сулица, да топорок». Любопытно, но спустя 40 с лишком лет, во время Смуты, требования к «зборным людям» и их оружию существенно не переменились. Так, в 1607 г. воевода князь С.Ю. Вяземский, управлявший Пермской землей, получил царскую грамоту, в которой говорилось: «И ты бы со всей Перьмской земли, с посадов и уделов, собрал ратных людей со всяким ратным оружьем, с луки или с пищалми, и с топоры, и с рогатинами или с бердыши, семдесят человек; … а собрал бы еси тех онех ратных людей, которые б были собою добры, и молоды, и резвы, и из луков или из пищалей стреляти были горазды…».
      Из этих летописных свидетельств следует, что «чистая» русская пехота XV – начала XVI в. имела на вооружении достаточно скромный и простой набор оружия. В него входили рогатина, сулица, топор-секира с характерным широколопастным массивным лезвием (с конца XVI в. их начинают теснить первые бердыши) и саадак (который впоследствии потеснило огнестрельное оружие – пищали и гаковницы). Насколько широко на вооружении этой легкой пехоты была распространена сабля – неизвестно, равно как и доспех. Похоже, что из средств защиты русская легкая пехота того времени более или менее активно использовала лишь щиты. Естественно, что при таких раскладах подобная легкая пехота, хотя и набираемая обычно из профессионалов, существенно уступала коннице в боеспособности (если не использовать ее в специфических условиях – как в той же зимней кампании 1443 г.) и имели ограниченное применение. И лишь с широким распространением огнестрельного оружия начинается ее подъем.