Проливы Босфор и Дарданеллы всегда были голубой мечтой русской политики на южном направлении. Особенно этот вопрос стал актуальным в преддверии Крымской войны. Причин тому множество. Первая из них – экономическая. Дело в том, что к 30-м годам XIX века через Балтику и Белое море было вывезено 1 919 000 четвертей зерна, а через Азовское и Черное моря — 868 000 четвертей, или 31 процент от всего экспорта.
Ситуация к 1850-м годам сильно изменилась. В 1851–1853 годах экспорт зерна через Черное море составлял уже 4 894 000 четвертей, или 64,5% всего российского экспорта. То есть вывоз основного нашего экспортного товара через Черное море стал теперь важнее даже Балтики и Белого моря. Именно поэтому вопрос о Проливах становился главнейшим в политике государства.
Причина вторая – Турция к 1840-м годам представлялась не только в России, но и в других странах Европы государством, которое вот-вот распадется на составные части. В этой ситуации для русских было важно обеспечить товарные потоки из Черного в Средиземное море, в том числе и для главного экспортного продукта – зерна.
Причина третья – военная. Владение районом Проливов делало Черное море внутренним русским морем по типу Каспийского. В этой ситуации не надо было тратить деньги и ресурсы на большой флот, фортификации, возведение крепостей, и т.д., что было очень заманчиво.
Мы с вами в данной статье не будем касаться политических, экономических, социальных и иных причин, а сосредоточимся на военной части, рассмотрев на основе записки от 15 ноября 1849 года, поданной великим князем Константином Николаевичем (во времена Александра II он стал морским министром) Николаю I по поводу возможности или невозможности захвата Проливов. Составлен был этот план адмиралом Лазаревым, и с поправками принят Морским штабом Российской империи.
Прежде всего, великий князь писал, что в случае войны с Турцией атака Проливов и Константинополя – это кратчайший путь выиграть войну и закончить кампанию малой кровью. Собственно русские потери во время этой молниеносной атаки он оценивал примерно в три-четыре линейных корабля и несколько фрегатов, что по людским потерям было бы несоизмеримо меньше, нежели «в сухопутной двухлетней или даже годовой кампании, в которой войско более страдает от трудностей пути, лихорадок и чумы, чем от самого неприятеля».
Начинается записка с подсчета сил. Итак, чем же могут располагать русские? Константин Николаевич пишет: «Наш Черноморский флот состоит из 13-ти линейных кораблей:
1. Варна, 84-пушечный
2. Селафаил, 84-пушечный
3. Ягудиил, 84-пушечный
4. Храбрый, 84-пушечный
5. Три Святителя, 120-пушечный
6. Уриил, 84-пушечный
7. Ростислав, 84-пушечный
8. Святослав, 84-пушечный
9. Двенадцать Апостолов, 120-пушечный
10. Гавриил 84-пушечный
11. Султан Махмуд 84-пушечный
12. Силистрия 84-пушечный
13. Трех Иерархов 84-пушечный.
В самом скором времени будут еще спущены Чесма 84-пушечный и Париж 120-пушечный. Далее, из 8-ми фрегатов: Мидия, Кагул, Сизополь, Мессемврия, Браилов, Флора и Коварна и из 6-ти пароходных фрегатов: Крым, Владимир, Бессарабия, Громоносец, Одесса и Херсон и из множества мелких судов, корветов, бригов, шхун.
На эти суда можно свободно поместить 12 батальонов, т.е. полную пехотную дивизию. Они необходимы, потому что недостаточно разгромить Константинополь, надо еще в нем утвердиться».
Корабли, приняв десант, отплывают ко входу в Босфор, там ждут попутного ветра, не подходя близко к берегу, дабы не обнаружить себя, мелкие же суда наблюдают, что происходит в самом проливе.
Поскольку летом господствуют северные ветры, ожидание не продлится больше трех-четырех дней, и далее флот строится в линию, впереди – корабли, за ними – фрегаты. «Передовым предполагаю поставить один из ста пушечных кораблей, потому что они более других могут вынести, и при том их залпы действительны и облегчат работу остальным. Пароходы должны держаться так, чтобы всегда быть готовыми подать помощь обитому кораблю. Расстояние между кораблями не должно быть менее одного кабельтова (100 морских сажень), чтобы в случае несчастья с передовым кораблем, с ним не свалиться. У всех должны быть якоря перенесены на корму, с приготовленными шпрингами, так как у англичан под Абукиром, чтобы не делая циркуляции можно бы было встать на якорь прямо по тому направлению, по которому идешь».
Далее Константин Николаевич описывает атаку: «С ранним утром флот отправится под всеми возможными парусами на пролом. При приближении его откроют пальбу три первые батареи, европейской и азиатский Фанараки и Папас-Бурну. Но их выстрелы, как видно по приложенному чертежу, не хватают до середины пролива, и ежели некоторые ядра и долетают, то без большого вреда. Мы молча пройдем дальше, потому что отвечать им не стоит. Скоро станут хватать до нее ядра Пойраса и Керибдже и потом Фил-Бурну, так, что мы будем находится вдруг в тройном перекрестном огне. Но выстрелы не продольны; мы можем им скоро отвечать и тогда мы начнем на оба борта беглый огонь. Ветер и течение с нами так, что мы скоро выйдем из их огня, так скоро, что я не полагаю, чтобы орудие могло в одну и туже батарею выстрелить более одного, много двух раз. Стало быть каждый корабль бросит в каждую батарею 45 ядер, а так как кораблей 13-ть, то и выходит 585, можно положить 600 ядер.
Расстояние не будет более 300 сажен от середины каждого берега. На это расстояние попадет у нас более половины, но положим здесь одну треть, т.е. 200 ядер. Это за глаза довольно, чтобы заставить молчать 50 или 60 орудий, если б они были, но так как их не более 20 или 30-ти на каждой батарее, то прежде чем задние корабли, уже не говоря о фрегатах и пароходах, до них дойдут, они уже будут молчать. Разумеется, передовым кораблям достанется порядочно, но все-таки не так, как в морском сражении, где приходится прорезать неприятельскую линию под огнем по крайней мере 160 орудий. Примеров же бездна, что линии были прорваны, и что прорывавшие корабли и за тем продолжали бой. Поэтому в успехе я не сомневаюсь. Прошедши еще одну европейскую батарею Буюк-Лиман, будет несколько минут, покуда войдет в сильный продольный огонь крепости Анадолу-Кавак. Это самое трудное и опасное место всего пролива. Передовой корабль должен обречь себя на жертву, идти прямо на батарею и вплоть до самого берега, который видя очень приглуб, убрав паруса, встать на якорь с кормы. Само течение, которое весьма быстро у мысов, поставит его вдоль батареи, ежели же оно недостаточно, тотчас надо встать на шпринг.
Тогда он в несколько минут сроет всю крепость, потому что не одна открытая батарея в мире, особенно же известковая не может на полуружейный выстрел вынести огонь 60 пушек 68-ти, 48-ми и 36-ти фунтовых».
https://warspot.ru/12065-krymskaya-voyna-zahvat-prolivov
Знаю, что срача будет много, от себя бы хотел добавить - именно после этого плана начали думать над возможными действиями англичан, и среди всего прочего - присылку эскадр в Балтийское море. То есть планы противодействия англичанам на Балтике готовили лет 5. Что это были за планы, почему они не были реализованы - об этом уже как-нибудь потом.

Via