В очерках про Ито: Синсуя и Касамацу Сиро: мы уже упоминали их общего учителя — Кабураги Киёкату (鏑木 清方). Это был очень почтенный и успешный художник, довольно благополучно проживший почти сто лет (1878—1972) и получивший все положенные почести. Но интереснее всего не его собственные работы, а то, сколько у него было учеников — и каких! При том что каждый учился у Киёкаты не так уж долго — и многие потом работали в совсем других манерах. Но зато наставник сумел их всех (или почти всех) пристроить так, что «новая гравюра» ХХ века создавалась прежде всего ими.
Кабураги Кенити (Киёката — псевдоним; кстати, свою фамилию он сам произносил как «Кабураки») родился в Токио в почтенной и образованной семье — его отец был удачливым писателем и журналистом, основателем «Японской газеты» и «Токийской ежедневной газеты», образцовым «человеком нового времени». И учителей мальчику нашли незаурядных: в тринадцать лет он начал учиться у Цукиоки Ёситоси и Мидзуно Тосикаты. И если первый уделял ему не слишком много внимания, то второй ученика полюбил («-ката» в псевдониме нашего героя — из имени наставника). Через пару лет Киёката уже работал иллюстратором в отцовской «Японской газете», а ещё через год Кабураги-старший, увлекшись очередным начинанием, разорился, и работать пришлось уже совсем не любительски…
В основном в ранние годы Киёката иллюстрировал книги— рисовал фронтисписы к модным романам. Вот такие, например:










И даже такие:


Следующая картинка — к страшно модному тогда «Золотому демону»:


Мужчин на его гравюрах и в это время не так много, а в дальнейшем они и вовсе почти исчезнут — Кабураги Киёката был зато рано признан мастером в жанре бидзинга, «портретов красавиц». И этот жанр, и японская гравюра в целом переживали тогда не лучшие времена — но двадцатитрёхлетний Киёката был так же деятелен и уверен в себе, как когда-то его отец. На рубеже веков он создал художественную группу «Всякий сброд» (буквально — «Птичий базар», «Угокай»), которая ставила себе задачу возродить бидзинга — как в живописи, так и на гравюрах.








Тогда же он ушёл из газеты и женился на младшей сестре товарища по «Угокай».
Уже в 1907 году он начал широко выставляться и получать престижные премии. Тематика у Киёкаты была вполне невинная, ни политикой, ни чрезмерным модернизмом он не увлекался, и к сорока годам сделался очень уважаемым и благонадёжным художником, умевшим работать и в традиционной, и в современной манерах.







(Это она сверчка на лампе разглядывает…)

Вышел уже его большой цикл «Современные женщины»










Но и старинных красавиц он изображал охотно:




Примерно тогда он и основал (с несколькими товарищами) «Общество по поддержке и развитию японской живописи». У него уже было несколько учеников, а теперь он стал набирать ещё и ещё — о некоторых мы уже рассказывали, о других речь впереди. В ту же пору Ватанабэ Сё:дзабуро: развернул своё дело по печати гравюр — не столько даже для местного рынка, сколько на экспорт, для иностранных коллекционеров. Его издательство было главным в своей области почти полвека, человек Сё:дзабуро: был энергичный, ему требовалось много художников, способных много (и не задорого) работать. Вот к нему-то и пристраивал своих учеников Кабураги Киёката, одного за другим, — и хотя труд это оказался нелёгкий, но многие из них прославились, а японская гравюра окончательно оправилась — кризис, так пугавший Мидзуно Тосикату, был позади.

«Открытка»-суримоно на театральную тему:


«Красное кимоно» — одна из самых характерных работ Киёкаты начала 1930-х. Уже совсем иная манера, чем на фронтисписах…


Мягкие барышни примерно тех же лет или чуть раньше:


Девушка слева — из огромного тогдашнего проекта иллюстраций к Тикамацу Мондзаэмона, который осуществлялся лучшими тогдашними художниками.


Тоже театральная героиня, более традиционная:


«Девушка-цапля» из знаменитой танцевальной пьесы:


Ар-декошная красотка 1920 года:


А здесь — справа обычная киёкатинская нежная девушка (старшая дочь художника), а слева — редкий случай: это исторический портрет знаменитого сказителя XIX в. Санъютэя Энтё:, автора «Пионового фонаря». Считается Важной Культурной Собственностью Японии.


А вот — самая знаменитая его работа, «Девушка из Акаси» (1927-1928 гг., слева — гравюра, справа — живопись на шёлке).

Вообще это были годы сплошных успехов. В 1029 году Кабураги Киёката стал членом Императорской Академии художеств (Энтё: он изобразил как раз тогда), ещё через восемь лет — вошёл в Художественный комитет императорского двора, а уже под самый конец войны сделался придворным художником. Его дом в Токио сгорел во время бомбёжки, но сам Кабураги Киётика уцелел и после войны перебрался в Камакуру, где и прожил ещё много лет, время от времени возвращаясь в столицу, чтобы организовывать выставки, свои и чужие.

Портрет госпожи Масая, основательницы фудзимской танцевальной школы:


Поскольку ничем себя замарать по политической части Киёкате не пришлось (даже будучи придворным живописцем, он замечательно умел уклоняться от обязательного официоза), никаких притеснений на его долю не выпало, а потом и Орден культуры вручили, самую почётную награду в соответствующей области…

Это он уже  в глубокой старости.

Сейчас в камакурском Киёкаты — музей, а роскошные альбомы вовсю издаются:



В общем, хороший художник. Но ещё лучшим он оказался наставником — и далеко не все ученики были похожи на него и по жанру, и по манере. О нескольких мы скоро расскажем.

Via