Японские средневековые портреты в большинстве своём — из наименее интересных и выразительных картин и рисунков. (Со скульптурными портретами всё обстоит едва ли не противоположным образом, но сегодня речь не о них.) Большинство персонажей на них — более или менее на одно лицо, хотя в каждый отдельный период в моде свой тип, но друг от друга их отличить сложно. Не случайно так часто даже про самые знаменитые из этих портретов искусствоведы меняют оценку того, кто именно на них изображён.
А из всех этих портретов едва ли не самые скучные — портреты государей. В основном это изображения или уже умерших, или отрекшихся императоров — правящего государя изображать не полагалось. Такие парадные портреты очень похожи один на другой и в большинстве случаев маловыразительны. Но есть и исключения — например, государь Ханадзоно.
Он родился в 1297 году, в одиннадцатилетнем возрасте воцарился, в двадцать лет отрёкся, потом принял монашеский сан и дожил до пятидесяти с небольшим. Правителем он был, разумеется, никаким, — в ту пору страной управлял дом Хо:дзё:, да и тот уже не без труда удерживал власть. Кстати, заканчивал своё царствование Ханадзоно как раз при том «безумном Хо:дзё: Такатоки», о котором мы несколько лет назад писали. И как Такатоки, будучи отрешён от власти, показал себя довольно дельным и храбрым человеком, так и для государя Ханадзоно настоящая жизнь, кажется, началась после отречения.
В отличие от многих, он ушёл в монахи не сразу как покинул престол, а довольно долго готовился — больше пятнадцати лет. К тому времени его преемник Го-Дайго уже начал кровопролитную войну, чтобы вернуть императорскому дому власть, Хо:дзё: проиграли, но конца-краю кровавой смуте не предвиделось. Такатоки покончил с собою за пару лет до принятия сана отрекшимся Ханадзоно. Ханадзоно стал монахом в храме Мё:синдзи школы Риндзай-Дзэн и прослыл учёным и толковым наставником (одно из главных училищ этой дзэнской школы до сих пор носит его имя), сочетавшим дзэнское созерцание и амидаизм. Ханадзоно писал стихи, от него остался довольно интересный дневник. В общем, вторую половину жизни он прожил явно интереснее и насыщеннее, чем царственную юность.
К этому времени относится и его портрет — уже в монашеском одеянии, с большой вероятностью — прижизненный. Вполне выразительное и узнаваемое лицо.


Для сравнения: вот портреты его предшественников — двоюродного брата и отца.


А вот преемник, государь Го-Дайго, человек безусловно яркий и интереснейший (мы о нём много писали тут) — но на картине куда более заурядный, несмотря на роскошную бороду.

Via