Ну и по причинам русско-шведской войны 1788-1790 годов. Их несколько, но начнем мы... с первого раздела Польши.
Что, собственно, произошло?
5 августа 1772 года русские, прусские и австрийские войска просто вошли в пределы Речи Посполитой и захватили области, распределённые между ними по секретному соглашению. Заняв территории, причитающиеся сторонам по договору, оккупационные силы, потребовали ратификации своих действий со стороны польского короля и сейма. Польский король обратился за помощью к западноевропейским государствам, но никакой помощи не последовало. Нет, ему, конечно, посочувствовали, но и только.
От такого действа все малые страны Европы просто оху..., ой... обалдели. Это что, так можно что ли? Подобного раздела безмерно испугались Турция, Дания и Швеция, особенно последняя, ведь новый король Густав III был вполне извещен, что существует русско-прусский секретный договор 1769 года, в котором есть статья, обязывавшая стороны в случае укрепления в Швеции королевской власти захватить шведскую Померанию и Финляндию.
Россию и Пруссию устраивала слабая Швеция, с извечным противостоянием "партии шляп" и "партии колпаков". Густав III реализовал целый комплекс мер, чтобы избежать участи Польши (а этот вариант развития событий ему казался очень вероятным). В 1772 году новый король организовал государственный переворот, отряд его сторонников ворвался в государственный дворец и арестовал всех членов правительства. На следующий день Густав проехал по улицам города, где его встретили толпы восторженных людей. 21 августа 1772 года, при всех регалиях, Густав был коронован, со свойственным ему красноречием произнес перед депутатами риксдага речь, обвинив их в продажности и отсутствии патриотизма, огласил основы новой конституции и распустил парламент.
В том же 1772 году шведский король планировал напасть на Россию, пользуясь тем, что она вела войну с Турцией, а большая часть Балтийского флота была отослана в Средиземное море. Причем аппетиты Густава были прямо-таки чрезмерными, если не сказать – утопическими: он хотел в случае успешной войны вернуть себе часть Карелии, а так же всю Прибалтику, сделав восточную часть Балтики «шведским озером». Эти планы были разрушены Данией, которая опасалась, что шведы хотят захватить у нее Норвегию (Дания и Норвегия были тогда в унии). Копенгаген заключил союз с Петербургом, где обязался нейтрализовать шведский флот и обложить Карлскону в случае начала шведами боевых действий. Кроме того – прусский король Фридрих II предупредил Густава, что согласно договору с Россией он так же, в случае начала Швецией боевых действий против России, атакует шведскую Померанию.
Кроме того, английский посол сообщил Густаву, что в случае агрессии в сторону России в Балтийское море войдут британские эскадры, и что нападение на Россию Британия будет расценивать как нападение на себя.
Странно, да? Оказывается, англичанка не всегда гадит. А знаете почему? Читаем в письме Питта-старшего, написанном в апреле 1773 года, графу Шелбурну: «Ваша Светлость знает, как я доволен Россией. Я верю, что терзая османов, они увлекают Францию в бездну падения, и я всегда говорил, что неотъемлемой частью английской внешней политики должна быть поддержка России в турецком вопросе». Грубо говоря, Франция поставила на Турцию и Швецию, а Англия в пику ей - на Россию и Пруссию. Ничего личного, просто бизнес.
В общем, после выступления Дании и Англии для Швеции это был дипломатический нокаут, и Густав быстро охладел к идее «второго фронта» против Петербурга. И занялся укреплением "вертикали власти" в собственно Швеции. Новые наполеоновские планы к нему в голову пришли в 1783 году.
С начала 1783 года шведский король Густав III пытался договориться с русским Кабинетом о шведской экспансии на Балтике. Король лелеял наполеоновские планы – он хотел отторгнуть от Дании и завоевать Норвегию, а так же высадить свои войска на острове Зеландия, но поскольку Россия и Дания состояли в союзе – нужно было получить согласие России на подобные действия. Переговоры шли полгода, и финальные встречи состоялись 29 июня во Фридрихсгаме, где Потемкин четко сказал шведам, что Россия не допустит расчленения и завоевания Дании, поскольку датско-русский союз для императрицы гораздо важнее шведских амбиций.
Густав пытался было оспорить это решение, мол, вы же вон только 8 апреля сами Крым аннексировали, почему вам можно, а мне нельзя, но письменный ответ Екатерины четко расставил все по своим местам: потому что «Россия – не Швеция». Наследник престола Павел Петрович (прям в стиле героев Джорджа нашего, Мартина) с сарказмом написал Никите Панину: «Нас посетил великий и славный дон Густав Шведский, герой Севера. По этим эпитетам вы можете судить о впечатлении, произведенном им на нас. Это самый блестящий ветреник нашего века. У него были какие-то виды на нас, осуществление которых ему не совсем удалось».
Получив жесткий и решительный отпор в своих амбициях от России, король Швеции решил, что Екатерина настроена на раздел Шведского королевства. Своя логика в этом была. Густав понимал, что став королем, попал в заповедник таких сколопендр и фаланг как Фридрих Великий, Екатерина II, Иосиф II, Уильям Питт-младший, Людовик XVI, и что закон в джунглях только один – либо ты, либо тебя. Он прекрасно видел, что Россия противилась второму разделу Польши, который ей постоянно предлагали Австрия и Пруссия, а чем русские могли заткнуть вечно голодные немецкие рты? Да скорее всего шведскими владениями в Померании, на которые уже давно алчно смотрел Фридрих, а себе скромно по приятельски и по-соседски планировали забрать Финляндию, благо - еще со времен Петра I Швеция была уверена, что мысли насчет Суоми у российских императоров вполне определенные. То есть экспансия Швеции на данном этапе по разумению Густава была не его личной прихотью, а непременным условием выживания.
Собственно именно это и есть первопричины, побудившие Густава пойти на войну с Россией.
Но была еще и вторая причина, не менее важная.
Дело в том, что власть его в Швеции была непрочна. А как укрепить власть без "утра Стрелецкой казни" и "возвращения моего 37-го года"? Да маленькой и победоносной войной! То есть войну против России Густав помимо всего прочего рассматривал как подавление оппозиции в собственно Швеции. И особенно - как удар по финскому сепаратизму, ибо финские сепаратисты смотрели на Россию с придыханием и считали ее избавителем от шведской длани.
Как-то так.

Via