Мои сны в стиле корейских исторических сериалов продолжаются. На этот раз приснилась экранизация ни много ни мало «Сказки о царе Салтане». Примечательны в ней две вещи.
Во-первых, вышла гремучая смесь декораций из «трёх древних царств» и «позднесредневекового Чосона». Не на обычном для сериалов уровне, когда на протяжении двух тысячелетий в разных фильмах расплачиваются на одинаковых рынках одинаковыми монетами, а вот так, когда тридцать три богатыря одеты древними узорными хваранами, а дядька их морской – в чосонской шляпе с полями, благородном белом халате и отскакивающими от зубов конфуцианскими и неоконфуцианскими цитатами. И пушки с пристани палят.
Во-вторых, хотя сюжет по возможности сохранён, авторы фильма явно задумывали «не сказку»: чтоб чудес как можно меньше. Поэтому совершенно по-разному смотрятся куски, где три девицы под окном кимчи готовят, а переодетый в гражданское платье король их подслушивает, или где гонцу письмо подменяют, - и куски про Царевну Лебедь и остров Буян.
Запомнившиеся отличия от оригинала такие. После получения подменного письма король (вообще куда более мягкий, чем в сказке) всячески хочет жену и даже неведому зверушку пощадить, но не может этого сделать без утверждения милости советом министров. А министры, как им и положено, гудят о том, что, мол, это явно дурное знамение и щадить никак нельзя, государь, измените ваше решение! Король отдаёт соответствующий приказ – но негласно посылает отряд верных людей для спасения жены и дитяти. Но отряд опаздывает: злодейки тоже не лыком шиты и подсылают убийц. Королева с младенцем прячется в глиняной бочке для соевой пасты, как это принято у них, - тут-то их и обнаружили, засмолили, покатили…
Кстати, о злодейках: в фильме прояснена загадочная фигура Бабарихи — это королева-мать, покровительствующая ткачихе с поварихой и ревнующая сына к молодой королеве. Понятно, что сцены на дворцовой кухне и в дворцовой швальне обильны и увлекательны, с подробным производственным процессом.
Гвидон (ну или Гви Дон) в бочке не растёт стремительно – у нас не сказка! Бочку выбрасывает на берег Буяна, то бишь Чеджу, а там добрые простолюдины, решившие приспособить сосуд к своему скудному хозяйству, вытаскивают из неё королеву с маленьким принцем и растят в своей среде. Детство Гвидона занимает несколько серий, в ходе которых зритель и знакомится с населением и обыкновениями острова.
Богатыри с дядькой – это вполне себе привычный отряд самообороны от японских пиратов и местных угнетателей, вытесненный с материка превосходящими силами властей и вполне себе контролирующий остров; Черномор строит там конфуцианскую утопию, а из Гвидона воспитывает образцового правителя. Утопия, впрочем, с уступками. Дело в том, что белка – вполне человекообразна (хотя с лица и похожа на грызуна): это купчиха вроде Ким Ман Док из одноименного сериала про Чеджу, её неустанными стараниями и держится всё хозяйство острова, вплоть до торговли с Китаем. (Кстати, купцы с новостями для короля, конечно, китайские.) Лошадей на острове ещё нет, а вот с морепродуктами всё в порядке, и «орешки» - не изумрудно-золотые, а жемчужные. Ну, в настоящих сериалах жемчуг сплошь и рядом как раз такого размера показывается…
Сложнее всего с Лебедью и Коршуном оказалось, тут всё же пришлось сделать уступку сказочности. Оба вполне человекообразные. Колдун — китайский, Лебедь — его ученица-кореянка, похищенная с родины в детстве. (Или бежавшая – она правда царевна, но её царство уже завоевали соседи.) Она пытается вернуться домой, колдун её преследует, между ними начинается состязание в чародействе. Оно выглядит не очень внушительно, так как нападение равно обороне, и ни одна сторона не в силах одолеть. В зависимости от того, кто из чародеев нападает, всё на экране то окрашивается красным и начинает заваливаться вправо, то синеет и заваливается влево. В итоге чары обоих выглядят совершенно бесплодными и, возможно, шарлатанскими. Но тут появился Гвидон с луком и разрешил вопрос простейшим образом. И Лебедь со всеми своими китайскими познаниями вливается в дружный коллектив острова и подаёт какие-то прогрессивные технические идеи. Белка к ней сперва ревнует, но потом они подружились.
А до полёта шмеля и дальнейшего сон, увы, так и не дошёл. Но по такому зачину представить дальнейшее уже не очень сложно.

Via