В 2014 году вышел сериал «Чон Доджон» (сценарист — Чжан Хёнмин), а через год — «Шесть летящих драконов» (режиссёр — Син Кёнсу); обе ленты были примерно об одном и том же — как создавалось в конце XIV века королевство Чосон. А в этом году те же режиссёр и сценарист объединились и выпустили сериал о том, как через пятьсот лет Чосону пришёл конец. По-корейски он называется «Цветок маша, или Человек, стань Небом» (녹두꽃 - 사람, 하늘이 되다, 40 получасовых серий), по-русски — «Угымчхи: Цветок маша». На наш глаз, получилась очень достойная лента, парная к «Драконам». И, как и в случае с «летящими драконами», название нуждается в пояснении.
Сериал снимался к 125-летней годовщине восстания Тонхак, начавшегося как крестьянская война и постепенно ставшее войною национальной, прежде всего — антияпонской. Тонхак, «Восточное учение», было придумано за тридцать с небольшим лет до того — его основатель Чхве Чжею в пору Опиумных войн насмотрелся на успехи европейцев, счёл, что их сила в их религии и создал собственную, которая смогла бы «Западному учению» противостоять. Получилась такая смесь буддизма, даосизма, конфуцианства, христианства и социализма. Чосонским властям она не нравилась, зато у «маленьких людей» имела огромный успех. И в 1893 году рвануло — началось крестьянское восстание под знамёнами «Восточного учения» (в сериале эти знамёна мелькают постоянно). Первое выступление подавили довольно легко, но на следующий год повстанцы-тонхак снова поднялись по всей стране. Главою их был Чон Бонджун, в прошлом мелкий чиновник, со ставкой на юге, в провинции Чолла. На этот раз бунтовали не только крестьяне, но и торговцы, и мелкие дворяне и чиновники; король Конджон направил против тонхак войска — повстанцы их разбили и раз, и два. Королевский генерал запросил союзнической помощи у Китая, был прислан вспомогательный корпус — и это оказалось роковым. Повстанцы заключили перемирие со столицей (тем более что и правительство сулило уступки их требованиям — позволило создать уездные органы самоуправления под названием чипкансо, — и Чон Бонджун был тяжело ранен). Но в столицу уже вошли японцы, так как высадка в Корее китайских войск противоречила международному договору. Китайцы быстро убрались обратно (что им не помогло — всё это послужило поводом для начала японо-китайской войны) — а японцы остались «защищать чосонский престол». И защищали так, что тонхак через пару месяцев снова поднялись.

Так это выглядит в сериале

Угымчхи — это место близ Конджу, где тонхак попытались дать решительное сражение королевским и японским войскам — и оказались разгромлены наголову: численное преимущество было за ними, но бамбуковые пики и фитильные ружья столкнулись с пушками, пулемётами и винтовками, с предсказуемым итогом. Ещё некоторое время тонхак сопротивлялись то тут, то там — но проигрывали снова и снова, Чон Бонджун попал в плен и был казнён вместе с несколькими другими вождями.

Единственный сохранившийся снимок Чон Бонджуна — уже в плену. В сериале он хорошо обыгран.

Уцелевшие тонхак отказались от попыток полевых сражений и перешли к партизанской тактике, объединившись с новым движением Ыйбён — уже не классовым, а просто антияпонским.
Памятник героям Тонхак

Что до учения Тонхак, оно никуда не делось — хотя и сменило через десять лет название; теперь оно называется «Небесный путь», Чхондогё, в нынешней Корее к нему принадлежит около 4 миллионов человек (большинство, естественно, — в Северной Корее,— там даже политическая партия на основе «Небесного пути» создана!)
Это про Угымчхи; а при чём тут «цветок маша», он же мунг? Дело в прозвище Чон Бонджуна — Генерал Маш: он был невелик ростом, плотного и округлого сложения, как боб. А последователи Генерала Маша охотно называли своё восстание «порою цветения маша» — маш сеют, чтобы восстановить плодородие земли, а в переносном смысле это можно понимать как возрождение страны. Из маша делали крахмал, а из крахмала — «стеклянную лапшу», фунчозу; в детской песенке пелось:
«Птичка, птичка, синяя птичка,
Не садись на машевое поле:
Если осыплются цветки маша,
Крахмальщик будет плакать!»
После поражения восстания по этой песенке (с заменой последней строчки на «Я буду плакать» бывшие сподвижники Генерала Маша опознавали друг друга. Песенка эта («Сайя, сайя, паран сайя…») проходит через весь сериал — и она страшно привязчивая.


В этой истории о конце Чосона множество отсылок к «Шести летящим драконам», но сценарий гораздо плотнее — благо действие охватывает не четверть века, как в «Драконах», а неполных полтора года. А главное сходство — в том, что, как и в «Драконах», главные (да и многие второстепенные) герои меняются и развиваются, иногда довольно неожиданным, но вполне логичным образом. А этим может похвастаться далеко не каждый корейский сериал.
Главных героев — три, и они воспроизводятся на большинстве афиш:




Как и положено в историях про гражданскую войну, здесь есть «два брата – один белый, другой красный». Кто из них окажется на какой стороне — решается на протяжении всего сериала (один из братьев делает выбор чуть раньше, другой — чуть позже, но насколько эти выборы окончательны, неясно до последних серий). И это убедительная пара по-настоящему любящих друг друга братьев — едва ли не лучшая из попадавшихся нам в корейском кино. Старшего брата Игана (неполноправного, от наложницы) играет Чо Чжансок — тот, который в полнометражке «Физиогномист» исполнял роль незабываемого шурина главного героя. Младшего брата Ихёна, «законного», играет Юн Сиюн (главный герой из «Великого принца»).





В виде исключения, любовного соперничества между братьями не возникает — хотя и у того, и у другого непростые отношения с главной героиней, купчихой Сон Джаин (её играет Хан Ери — она же в «Драконах» была чудо-фехтовальщицей Чок Согван). Она взрослее и самостоятельнее их обоих, и выборы ей приходится делать даже чаще, причём очень разные и на первый взгляд непоследовательные. Но на ней — ответственность за большое объединение торговцев, и об этом она не позволяет себе забывать ни в каких обстоятельствах. И в зависимости от этих обстоятельствах она оказывается совершенно разной в соседних сценах.



Именно её мечте (а тут, разумеется, мечта есть у каждого, как в корейском кино и положено) о «стране торговцев, где не рис порождает деньги, а деньги порождают рис» суждено сбыться вполне, пусть и через десятилетия, — но самой Джаин от этого легче не приходится.


Схема с основными персонажами; заметно, насколько тут негусто с "про любовь".

«Старый мир» олицетворяют двое. Один — это дворянин-конфуцианец Хван, учитель Ихёна и старший брат его возлюбленной, жёсткий, принципиальный — и принципы его заводят иногда в совершенно неожиданные места (играет его Чой Вонъюн, воевода Кэбэк из «Королевы Сондок»). А другой — Пэк, отец обоих братьев (его играет Пак Хёкквон, в «Драконах» он исполнял роли братьев Киль Тэми и Киль Сонми).
Это — выскочка из крестьян, разбогатевший, ставший уездным «канцеляристом» (то есть «чиновником вне разрядов») — жалованья ему не платят, ибо казна пуста, но власть у Пэка оказывается такая, что именно он ставит и сваливает начальников уезда. (Как обычно, в переводе именно с должностью уездного начальника беда — чаще всего его именуют «окружным судьёй», но иногда почему-то и «наместником».) Его цель — за два поколения выйти из грязи в князи, а мечта — стать «отцом министра». Старшего сына, прижитого от служанки, он растил как боевика и одновременно — смену себе в добывании для семьи денег; а младшего прочил в те самые министры и даже устроил ему обучение в японском университете. Семья Пэк в сериале — самая большая: у папаши Пэка, кроме двоих сыновей, есть и дочь, и зять, и жена, и служанка-наложница, не говоря уж о приспешниках и челядинцах. И именно в этой семье меняются по ходу действия практически все — кроме самого Пэка. Он — с начала до конца вполне себе чудовище, но смотреть на него так же увлекательно, как на Киль Тэми…

Часть семьи Пэк в разных сочетаниях

Очень характерен дом Пэков — явно не построенный ими, а купленный, когда деньги появились, богато убранный и изящный, но тёмный и ветхий. Впрочем, ветхость — это постоянная тема всей картины: обветшал весь Чосон, и видно, что недолго ему осталось. А вот свет в разных местах и в разных сценах — очень разный; с ним тут играют так искусно, как обычно у корейцев не в сериалах, а в полнометражных фильмах. А что до дома Пэков — это последний «персонаж», который, после многих преображений, гибнет в этом сериале. Он, кстати, не единственный «неодушевлённый персонаж» со своей судьбой: такими оказываются и винтовка, и кожаная перчатка… А ещё — спички: заморская диковинка и символ прогресса (не компас, не телескоп и т.п., как в других сагыках), со всей их полезностью и пожароопасностью.

Героиня, Джаин, тоже не сирота — собственно, главой союза торговцев является её отец: хотя он старый и больной, но от этого не менее волевой и жуткий (между прочим, и отец, и дочь — христиане). А первый после них человек в этом союзе торговцев, правая рука не то отца, не то дочери — старший приказчик Чхве Докки; он тоже появляется уже в первой серии и проходит почти через весь сериал. Играет его Ким Санхо, сыгравший множество второстепенных (часто полукомических) ролей, в том числе и в исторических фильмах; эта — лучшая из тех, что мы видели, и при всём балагурстве персонажа — серьёзная и сильная. И он — тоже герой с прошлым (на этот раз — военным), и продолжает меняться по ходу истории…

Один из моих любимых диалогов — как раз у него: Докки говорит Чон Бонджуну: «Неужели ты меня узнал?», тот отвечает: «Как не узнать человека, который дважды меня чуть не убил!»


Собственно, роль Чон Бонджуна, вождя повстанцев, — едва ли не самая сложная: в такой юбилейной картине легко было свести её к голому пафосу. Не свели. Если уж сопоставлять с «Драконами», то это — здешний Самбон, и тоже ходит в белом пальто — только не скромном халате учёного, а в крестьянской стёганке. И даже некоторые мизансцены у него те же, что у Самбона в «Драконах» — только его задача разрушить то, что когда-то строил Чон Доджон.



Он невероятно обаятелен — вполне видно, почему за ним люди идут под пулемёты, — но временами и жуток не меньше, чем «люди старого мира».

Играет его Чой Мусун, на второ- и третьестепенных ролях мелькавший и в «Возлюбленном принцессы», и в «Императрице Ки», и в «Воре, который украл народ»; но тут его роль — центральная, и он с ней справился отлично. И в штабе его, надо сказать, мелькают лица из «Драконов».

Рядовые повстанцы тоже хороши. Собственно, среди них не так много тех, кто действительно умеет драться, и те, кто умеют, объединены в один отряд, судьба которого прослеживается на протяжении многих серий. Очень разные люди, хорошие и плохие, и ко всем ним привыкаешь: тут и мясник, и дочь охотника, и вор, и монах (монаха, разумеется, играет Ан Килькан, он же Чхильсук из «Королевы Сондок»), и другие… И то, как редеет этот отряд, очень хорошо показывает ход войны.


А на противоположной стороне — высшие сферы: король Коджон, его отец, тэвонгун, королева Мин, чосонские генералы, японские послы и руководители…


Кстати, предупреждение: этот сериал не для приверженцев королевы Мин — хотя сыграна она здорово, но в её соперничестве с тэвонгуном авторы сценария явно на стороне последнего. И зрители, благо играет его Чон Кукхван (маршал Чхве Юн из «Драконов», Эль-Темур из «Императрицы Ки» и так далее). Очень хорошо получился этот бывший бандит, на много лет ставший фактическим правителем страны, потом вынужденный бороться за власть с семьёй Мин — и теперь теряющий и власть, и страну. Такой же «великий человек, но из другого времени», как и маршал Чхве.


Главный злой японец Такэда интересен тем, что, вопреки ожиданиям, не карикатурен. Он — тоже выскочка, детище эпохи Мэйдзи — и страшным вполне получился. Показан он как человек исключительно хладнокровный, и то, на чём Такэда в конце всё же срывается в буйство (не будем спойлерить) — тоже, как нам кажется, отсылка к «Драконам».

Вообще сериал очень многолюдный, но ещё двоих помянуть надо. Во-первых, это сестра господина Хвана и возлюбленная Ихёна — «вечная невеста», старающаяся одновременно вести себя и по-дворянски, и по-человечески, любить человека, которого выбрала сама, — а обстоятельства её давят, и додавливают до такой плотности и крепости, каких в начале от неё совсем не ждёшь. А во-вторых, мать Игана (в исполнении Со Ёнхи, она же Сохва из «Сондок»), кажется, единственный человек в этой истории, кто зла никому не делает ни разу, хоть сама и говорит, что не решила еще: это ей религия не велит или характер такой. Артисты, играющие мать и сына, – ровесники, но это на удивление не мешает (впрочем, по сюжету она и родила лет в четырнадцать). И что редко бывает в исторических сериалах – здесь есть самостоятельная сюжетная линия про отношения между женщинами, причём не королевами и принцессами, а вот этими уездными тётками и девушками.

Злополучная невеста Ихёна и мать Игана

В целом, как и следовало ожидать по заглавию, сериал жёсткий и кровавый (впрочем, пожалуй, не более, чем те же «Драконы» — хотя в «Драконах» многие подразумеваемые смерти и казни вынесены за кадр, а тут все показаны); ещё немного – и он оказался бы самым мрачным из виденных нами. Но безнадёжности в нём не чувствуется, как нет и сцен нарочито страшных или нарочито жалостных: всё по делу, всё происходящее имеет причины и порождает следствия, вопреки кажущейся неразберихе этих бунташных полутора лет. И очень хорошо сделана концовка: когда в последние пять минут появляется новый персонаж и как раз тот, кто (наверное, единственный) доживёт до освобождения Кореи. И это не условный ребёнок, а вполне исторический герой, про которого свои книги и фильмы есть.


Смотреть «Цветок маша» можно и сам по себе, но гораздо интереснее всё-таки после «Шести драконов», как парный к ним. И в середине фильма совсем не выглядит неожиданным, когда в 1894 г. появляются на три минуты наставник Хон и Мухюль. И чувствуют себя здесь совершенно естественно.

Via