Хаусманн в Индии
(Продолжение; начало по метке «Хаусманн»)
14-го июля мы вышли в море, а 16-го бросили якорь в туземной рейде Пондишери [ныне — Пудуччери], представляющей тысячи затруднений. Вместо европейских лодок, на которых обыкновенно подъезжают к берегу, там употребляют упругие плоты из пакли кокосового дерева. Это устройство гибких эластических корзин представляет единственную возможность переправиться по опасному переезду. Перевозчики обладают искусством ремесла своего в высочайшей степени. Пусть не пугает путешественника дикий крик их, которым прерывают они иногда народную песнь, запеваемую в привет гостям: этот крик служит к дружному напряжению сил; пусть не пугают также чувствительные толчки, которыми встречает его берег. Причаливая, гребцы еще ужаснее, оглушат приезжего гамом для возбуждения необходимой полной энергии и крайней ловкости, которыми одолевают наконец отпор волны. После невероятных усилий плот врежется в набережный песок, и пассажиры ступят на землю; но тут им не даст опомниться другого рода шумная суета. Толпы услужников всякого рода рекомендуют себя приезжим. Многие из них принадлежат высшим разрядам коммиссионеров и факторов, другие же исполняют должность слуг. Они берут на свою ответственность благосостояние и хранение пациента. Следуют за ним как тень, бодрствуют о его безопасности, заботятся о его покое, сглаживают перед ним всякое затруднение. Они дают высокую цену свидетельствам их способности и совершенств, полученным от удовлетворенных господ; эти документы служат им магическим средством для приобретения доверенности.
Длинные улицы Пондишери рассечены правильными углами. Город перерезан по средине каналом, который делит его на две половины. Западная сторона, прилежащая к берегу, вмещает в себе город белых, восточная содержит жилища туземных чернокожих. Город европейцев состоит из 459 домов щеголеватой архитектуры и блистательной белизны, но, по обычаю жарких стран, чрезвычайно низкой постройки. Все эти дома имеют террасы, приятное вечернее убежище для жителей знойного пояса. Место дверей по большой части заменяет повешенная рогожа. Широкая колоннада тянется с другой стороны дома. и выходит в сад, которого цветущие богатства зелени проникают во внутренность сладостным благовонием. В столовой комнате привешено к потолку ветвистое опахало, колеблемое во время обеда служителем над головами сидящих за трапезой.
Сторона черных жителей вмещает более 3,800 маленьких грязных домиков, гнездящихся по обеим сторонам густой пальмовой аллеи. Замечательны еще в этом городе рынок, две пагоды и две католических церкви. Латинские священнослужители должны скликать свое стадо на совершение молитвы звуком труб и барабанов; это применение к обычаям туземцев считается необходимым.
Королевский сад, запущенный с давнего времени, еще напоминает о былом роскошном своем состоянии, хотя вместо прежних посетителей, блестящих офицеров и знатных красавиц которые щеголяли в цветущих аллеях ловкостию и пудрой, прогуливаются теперь гиены и шакалы, наводящие тоску ночным своим воем.
По части науки, Пондишери может похвалиться богатой библиотекой, училищем для Европейских детей, институтом для молодых девиц, под распоряжением сестер св. Иосифа, первоначальной школой для детей малабрийцев всех религий, бесплатным училищем для парий христианских и индийских, и кроме того достаточным числом других народных учебных заведений.
Правитель Пондишери имеет под своим ведением прочие владения Франции в Индии.
Почва земли в окрестностях города глинистая, смешанная с песком. Единственно трудолюбие жителей и обилие источников поддерживают там плодородие. Сбор опиума и вывоз соли отдан на откуп англичанам, которые платят за то Франции ежегодно миллион. Из красильных веществ наиболее известны индиго и киаия-вер (oldenlandia mubenata); последнее вещество, соединенное с корнем ноны, заменяет индийцам марену.
Обработка сарацинского пшена составляет основную питательную статью для жителей.
В XVII-м столетии, до 1624 года, Португалия, Голландия и Англия были единственными обладателями богатой торговли Индии. 20 лет спустя, Ришелье озаботился учредить компанию Восточной Индии; но Франция лишилась, в 1672, своей конторы на берегу Короманделл и основала колонию Пондишери, купленную у владетеля земли в 1683 году. Это новое поселение возбудило зависть Голландцев, которые поспешили присвоить его себе на четыре года; но в 1697 году Франция возвратила свою принадлежность. В начале XVIII столетия поселения Англии, Мадрас и Калькутта стали достигать своего благоденственного состояния и превзошли все Европейские колонии. Мало по малу Португалия и Голландия были отстранены, и в состязание вступили Французы и Англичане; несколько раз переходило из рук в руки право на драгоценные владения. Знаменитый Типпо-Саиб погиб в Серингапатаме, и наконец, мир 1814 года возвратил Франции ее утраты. […]
Парижский трактат воспретил Франции предпринимать работы на укрепление своих колоний в Индии, и даже содержать там войска. Милиция Пондишери состоит из туземцев. Равным образом запрещено иметь ей там более 10 орудий, крайне необходимых для защиты. Эти все предосторожности держать индийские владения Франции в совершенной зависимости от англичан. Но от политического взгляда перейдем к физиологическому.
Индиец Пондишери роста среднего и сложен пропорционально; взгляд его полон живости, выражение лица умно и приятно. Черты его почти вообще нежны и часто замечательной красоты. Его непринужденная и достойная осанка не похожа на жеманную поступь негров, и цвет кожи его не так черен; впрочем оттенки ее весьма разнообразны.
Волосы свои они или бреют или собирают в косы. Мусульмане носят бороды, а другие индийцы одни усы. Так же, как в Цейлоне, женщины показались мне уступающими в статности телосложения мужчинам. Бетель и здесь в не меньшем употреблении. Женщины напитывают волоса и тело свое кокосовым маслом и шафраном, полагая тем придать коже приятный цвет и запах. Одежда их чрезвычайно легка: она состоит из длинного полотнища прозрачной ткани, которым окутывают средину тела, накидывая конец этого шарфа на плечо. Волосы женщины подбирают к верху, заплетают в косы и прикалывают золотыми булавками. Уши, а иногда и носы увешивают кольцами. Те, которые богаче, носят браслеты и цепи.
Одежда мужчин разнообразится по их званию. Низший класс довольствуется окутывающим поясницу и нисходящим едва до колена куском бумажной ткани и повоем из той же ткани на голове. Среднее сословие носит белую кисейную тунику, такие же шаравары, изящно завитую чалму и обувь папуши. Высшее общество окутывается длинным кисейным платьем, рядится в шаравары из шелковой материи, подвязывая их богатым поясом. Все они щеголяют золотыми и серебряными кольцами.
Индийцы-язычники раскрашивают себе лоб кабалистическими знаками, каким-то странным составом, в который входят коровий навоз, толченая сапань, или японское дерево, и тина реки Ганга, окрашенные в различные цвета. Они меняют узор и оттенки этих рисунков по значению суеверных предохранений от болезней и религиозных предрассудков.
Религия индийцев составляет непроницаемый предмет усердных исследований. В основании своем она глубока и проста. Она признавала существование божества, от которого все имеет свое начало и в недра которого все должно возвратиться. Это дух бесконечный и всемогущий, наполняющий вселенную, и причастный материи в существах одушевленных. Это верховное существо, дух мира, есть Брама. Он, посредством Ману, начертал книги Веды, которые, спустя долгое время, были приведены в порядок Виадзой [Вьясой].
Три великие силы: творческая, хранительная и разрушительная, олицетворили собою тройственное божество Брамы, Вишну и Сивы, которые составляют индийское Тримурти или Тритвам.
Брама, божество верховное, отец богов и людей, творец всего, не имеет своего храма. Им, кажется, менее всего занимаются люди его, которые полагают его утомленным от труда создания, жаждущим покоя и не удостоивающим обращать взор свой на бедное создание. Его изображение встречается однакоже в храмах, посвященных другим божествам. Его представляют о четырех лицах, сидящего на гусе, держащего в одной руке чашу, а в другой жезл.
Вишну, божество охраняющее, изображается чернолицым, с четырьмя руками, лежащим на чудовище получеловеке и полуптице, держащим палицу, раковину, земледельческую косу и цветок. Многочисленная секта Вишнубактеров отличается двумя чертами, проведенными по лбу. Исповедники этой религии приносят жертвы от плодов, цветов и елея. Вишну приписывают 10 воплощений и несчетное множество превращений; говорят, что, приняв вид получеловека и полульва, он низвергнул противников неба и земли.
Сива, бог разрушения и возрождения, представляется под видом упоенного вином человека, черноголовый, покрытый пеплом, о трех очах, сидящий верхом на тельце. Иногда ему дают также четыре руки и пять голов, из которых каждая украшена полумесяцем. Нередко обожают его под видом лингама, священной эмблемы возрождения. Перед ним горит неугасимая лампада, которой светильник служит символом неиссякаемости рода человеческого. Замужние женщины носят лингам из золота или серебра, в маленьких медалионах, для получения дара плодородия. Жрецы, посвятившие себя служению лингама, также носят его знаки, но они обрекают себя безбрачию. Последователи Сивы отличаются тремя линиями на лбу, начертанными в виде полумесяца над носом.
Две великие богини Индийцев: Лакшми и Дурга. Первая, супруга Вишну, богиня счастия и всех благ, изображается сидящей на листке лотоса с гитарою в руке. Вторая, супруга Сивы, жестокая и воинственная, действует сотнею рук, попирает ногами великана, которого пронзает пикой. Индийцы боготворят еще великое множество других второго разряда божеств.
Брамины, или брамы, суть жрецы и философы Индии. Их религия возвышеннее и духовнее народной.
Храмы, посвященные браминическому служению, которым европейцы дали имя пагод, называются индийцами девал. Эти храмы представляют четырехугольное здание, окруженное галереей из столбов; при каждом храме есть бассейн, где совершают омовения.
Одна из замечательнейших пагод в индийских владениях Франции находится в двух милях от Пондишери. Она посвящена богу Сиве. Мы посетили этот храм, по обычаю тамошней езды, в паланкинах, носилках, устроенных из бамбуковой трости, в виде ящика с дверцами, устланного мягкими подушками, под навесом богатого балдахина, убранного бахромой и кистями. Этот способ езды довольно быстр, но чрезвычайно неприятен для непривычных. Потрясения от бега носильщиков причиняют тошноту в роде морской болезни. Эти ребята носильщики (boys) означают меру хода криком: хо-хо, хо-хо! Их ремесло принадлежит к самым тяжким. Можно себе представить, что такое бежать под тяжелой ношей, обливаясь тропическим зноем.
Две широкие четырехугольные двери ведут во внутренность храма. Эти двери украшены зубчатыми карнизами и головой о трех рогах, встречаемой на всех индийских храмах. Весь фасад украшен великолепными барельефами изображений богов и фантастических животных, самой отчетливой, тончайшей и прочнейшей работы, сохранившейся в продолжение несчетных веков.
Сколько дум наводят величие, древность и безмолвие этих памятников времен, о которых самое сказание уже стерто, но которые устояли нерушимыми и немыми свидетелями стольких переворотов на земле!
Странные изваяния на внутренней стороне дверей сохранились не до такой степени, как снаружи. Пластика представляет женщин или богинь, всех более или менее искаженных. Фигура самая замечательная и наиболее уцелевшая представляет стоящую женщину, которая смело подпирает бок рукою, в другой руке держит огромного змея, с силой сжимая его, и животное описывает в воздухе большой круг над ее головою. Лице женщины сияет веселием, волосы лежат прядями на лбу, цепи обвивают шею. Высокая девственная грудь ей обнажена, высокие бедра рисуются под короткой туникой; во всей постановке ее дышит нега и сладострастие.
На вершине храма поставлен высокий шест, на котором выкидывается флаг во время празднества. При входе стоит бронзовая телица — стража пагоды, животное священное для индийцев. Но более всего поражает пятиголовое изображение Сивы, бросающее грозные взгляды на униженных своих обожателей. Не в дальнем от святилища расстоянии находится неизбежный очистительный бассейн, в глубь которого ведет прекрасная каменная лестница.
Наш вожатый — полуиндиец, полуфранцуз — провел нас под навес таинственного сарая, где тщательно сберегают деревянных лошадей и телиц, на которым путешествуют боги в дни великих празднеств. Наше появление перепугало стаи летучих мышей, которые стали сновать во всех направлениях, укрываясь под защиту фантастических животных.
Вне храма указали нам на огромную колесницу Сивы. Эта махина подымается двумя тысячами человек. Весь кузов экипажа покрыт резьбой, изображающей большею частию неприличные предметы, потому что Сива представляет не только символ разрушения, но и символ возникновения или возрождения.
Нам оставался осмотр внутренности святилища. Наше посещение возбудило любопытство браминов и баядерок, их миленьких спутниц. Две или три из этих прекрасных подруг подошли к статуе Сивы. Они смеялись и болтали между собой очень приветливо, красуясь перед нами; но строгий и недоверчивый взгляд одного из старцев заставил их удалиться. Нам позволено было ступить на порог святой обители, и оттуда мы старались проникнуть взором как можно глубже; но кроме нескольких деревянных и бумажных телиц не могли ни чего видеть. Изредка мелькали перед нами служители храма, и, разумеется, внимание наше сугубо обращалось на служительниц — баядерок.
Нельзя себе представить ничего эфирнее и грациознее костюма этих хорошеньких созданий. Легкий газовый шарф обвивает облаком их тело, закидывается на плечо и опускается назад. Короткая и узкая юбка, обшитая золотыми галунами, обнимает гибкий стан. Шелковые шаравары опускаются до щиколотки, открывая ногу — драгоценнейшее украшение баядерки, которой танцы составляют религию, славу и жизнь.
Смоляные пряди волос их, собранные на затылке головы, украшены золотыми бляхами и ароматными цветами. Руки их обнажены до плеча и покрыты браслетами, а шея цепями; на ушах и на носу навешаны золотые кольца. Все эти частности, начиная от металлических украшений, от прозрачного газа, полускрывающего смуглое упругое тело, до пламенных черных глаз, все это роскошное соединение представляет роскошное целое.
Пляска баядерок не имеет отчетливых движений и прыжков наших стран, но медленные, полные грации и неги движения, страстные порывы, огненные взгляды и неописанные перегибы стана, дают этой пляске жизнь, непонятную в наших классических танцах. Эти тысячи различных положений, эта сладострастная пантомима невообразимы; это язык желаний, томления страсти и ревности даже до отчаяния. Пляска кинжала и пляска голубя занимают первое место в их репертуаре. Последняя состоит из быстрого кружка, от которого легкие юбки танцовщик надуваются пузырем.
Баядерки разделяются на два класса: одни принадлежат храму и посвящены служению, другие служат увеселением на пиршествах, за условную плату. Первые отдаются своему назначению с детского возраста; их выбирают из ремесленных классов. Каждое семейство, в котором четыре дочери, обязано отдать одну храму. Находятся родители, которые посвящают дочерей своих и без этого условия; тогда жрецы выбирают из них прекраснейших. Их послушничество состоит в исполнении беспрерывных плясок в честь богов. Если брамины почему-нибудь бывают недовольны плясуньями, то отдают их обществу. Они поступают под присмотр назначенной для того женщины, которая нанимает их на торжественные празднества. У набобов и раджей почитается роскошью иметь на жалованье множество баядерок.
Одежда браминов не многосложна. Тело их обнажено по пояс, кусок белого полотна обвертывает их до пят. Лоб, руки и грудь их размалеваны белыми полосами. Они бреют голову и покрывают ее во время служений. Многие из них носят линзам, как символ возрождения.
Мы попали на празднества Гелама, торжествуемые в продолжение девяти ночей пышными процессиями. Это самые эффектные сценические представления в огромных размерах. В главе шествия идут два слона под пестрою группою народа с яркими знаменами. Слоны поминутно движут ушами и грозным хоботом. Они идут медленной поступью впереди двух безобразных картонных болванов, изображающих идолов, которых заставляют исполнять самый странный мимический смысл. По обеим сторонам улицы течет толпа народа в белом одеянии, с священными трофеями над головой; за толпой идут трубачи. Этот общий хаос народа представляет истинную вакханалию.
На долгих носилках, подымаемых шестью человеками, горит кокосовое масло, смешанное с коровьим навозом. В некотором друг от друга расстоянии поставлены факельщики, окружающие виновника празднества, несомого под богатым балдахином. В первые дни процессий это божество сокрыто от глаз правоверных; оно является видимым в последний день Гелама.
Эта одна процессия может расплодиться в поразительных декорациях различного рода.
По верованию индийцев душа с самого рождения назначается добру или злу. В час смерти она предстает пред правосудного духа Ямо, который присуждает ей по достоинству, или обратиться в божественную эссенцию, которой она составляет собою отблеск, или низвергнуться в преисподнюю, в последовательное превращение в различных животных, чтобы по очищении войти опять в душу человека для новых испытаний.
Есть в Индии особенный класс фанатиков, которые созерцательною, бесстрастною жизнию домогаются вечного блаженства. Они обрекают себя совершенному забвению мира сего и удалению в пустыни, где питаются одними кореньями и становятся в разные неловкие и трудные положения, В которых пребывают как можно долее и всю даже жизнь, если только станет силы, полагая тем приблизиться к душе всемирного божества. Этих фанатиков называют факирами. В старину встречалось их по разным трущобам великое множество; ныне ж число их гораздо уменьшилось, и вообще Индийский набожный фанатизм остыл в наше время.
Долго считалось священной обязанностию женщины не переживать своего мужа, и в духе религиозного предрассудка сжигать себя на его прахе. Этот ужасный обычай был введен браминами, которые употребляли все средства для возбуждения фанатической привязанности жены к мужу и хранения в святости чистоты семейных нравов, служащей основою хранения чистоты и святости общественной, следовательно общечеловеческой. Жертва сожжения себя не была постановлена законом, но поддерживалась предрассудком. Такие подвиги любви уже почти вышли из употребления; однако, за несколько дней до нашего прибытия в Пондишери, сказывали нам, что будто какая-то вдова решилась войти на костер.
С приближением кончины, каждый индиец, живущий в окрестностях Ганга, желает видеть перед смертию воды этой священной реки. Обитатели других стран влекутся к другим рекам, почитаемым благословенными свыше. Тела их сжигают, но иногда и погребают.
Правила религии и нравственности хранятся в книгах Веды, писанных мудрым Ману, по вдохновению самого Брамы. Из этого источника произошли четыре упаведы, шесть анья, упаны и пураны.
Законы Ману непреклонно строги. Они приговаривают каждого вора быть посаженным на кол, прелюбодея на растерзание псам и на сожжение на малом огне; оказавшего неуважение брамину на изъязвление языка острым раскаленным железом.
Брамины представляют главу, мыслительную силу общества. Им принадлежит право и знание духовного смысла книг священных, служение божеству и посвящение других каст общества в тайны религии. Они присутствуют в храмах, при тронах царственных, в советах государства, в верховных судилищах и правительственных местах. Они наблюдают изящную простоту в жизни и в одежде, питаются овощами, молоком и зерном, имеют отвращение к яству мяс. Но эта каста, когда-то высокая по достоинству, переродилась.
Чатриям была вверена исполнительная власть, приведение в действие закона мысли. Вайсии заправляли торговлей. Судры обречены были заботам трудов земледельческих, ремесленному промыслу и домашним работам. В целости своей члены этой касты исполняли свое назначение по долгу; ныне они требуют за то платы. Судрам, допускаемым к обрядам наружного богослужения И богопочтения, было возбранено чтение и объяснение законов.
Ослушники или преступники каст, посягающих на права другой касты или нарушающие ее постановления, выкидывались из тела общественного в особенный отдел париев, вообще презираемых.
Индиец исключался из касты своей за общение с другою кастою, за употребление упоительных напитков и за тьмы проступков, на которые теперь смотрят очень снисходительно. Изгнание из касты своей почитается для индийца высочайшим наказанием.
Кроме главных отделов сословий, каста судров подразделяется еще на многие другие, которые классифицируют ремесла.
В настоящее время все эти разделы последней касты, судра, ограничиваются двумя сословиями: левой и правой руки, и в них все рабочие классы народа.
В общежития индийцы кротки, сносливы и замечательно вежливы. Ум их жив и проницателен. Их беседа всегда одушевлена, не смотря на спокойствие темперамента. Ни что не может уподобиться их воздержности: сарацинское пшено, плоды и овощи составляют их пищу, вода почти единственное их питье, вино и водка им не известны. Они очень наклонны ко всякого рода сценическим представлениям; фокусники и баядерки составляют их любимое развлечение.
Гуни или малла — фокусник-магнетизер змей, исполняет в тоже время должность врача и отводчика глаз, обморочивающих зрение. Гуни начинает свои чарования воззванием к богам и краткой речью к обществу; потом произносит скороговоркою кабалистические слова. Искусно крадет из-под колпаков положенные на стол шары, глотает камни и возвращет их с усилиями и натугами, не слишком сообразными со вкусом изящества. Такие и подобные штуки заключают первый отдел представления. Гуни берет волынку и, наигрывая странную арию, вызывает из корзины змей и заговаривает их звуками и магнетизмом.
Славные испытатели наук, астрономии и математики, составлявшие в древности славу индийцев, совершенно иссякли. Архитектура пала, музыка находится в непонятном состоянии варварства, живопись представляет безобразную путаницу. Уроженцы этого края, кажется, созданы для созерцательной жизни. Одни ремесленники и хлебопашцы одарены деятельностию, и эта последние классы необыкновенно искусны в своих занятиях.
Ручные работы запрещены браминам, которым разрешено испрошение подаяния. Индианки не имеют права учиться грамоте. Обязанности супруги, матери и хозяйки дома составляют для них все. Хотя обычаи и законы допускают многоженство, но Индийцы обыкновенно довольствуются одной женою.
Французское общество Пондишери отличается гостеприимством, которое свято наблюдалось креолами всех наших колоний. Мы почитали себя счастливыми в этом кругу, в котором мы перенеслись мысленно за несколько тысяч миль, на родину.
Страшные враги европейцев в Пондишери — мошки, которых беспрерывное уязвление обращается в настоящее бедствие, и зной, доходящий в тени до 40°. Наши соотечественники не покидают укрытых жилищ своих ранее вечера, выезжают на лошадях или на буйволах. Европейцы весьма трудно свыкаются с климатом. В первые полгода запасные силы поддерживают их, но далее начинаются все страдания от зноя, от мошек, от ослабления, доходящие до отчаяния. Иным восьми и десяти лет бывает недостаточно на привычку к климату, а иным нет возможности свыкнуться с враждебной температурой во всю жизнь.
Произведения индийские уже вычислены были выше. […]
(Продолжение будет)
14-го июля мы вышли в море, а 16-го бросили якорь в туземной рейде Пондишери [ныне — Пудуччери], представляющей тысячи затруднений. Вместо европейских лодок, на которых обыкновенно подъезжают к берегу, там употребляют упругие плоты из пакли кокосового дерева. Это устройство гибких эластических корзин представляет единственную возможность переправиться по опасному переезду. Перевозчики обладают искусством ремесла своего в высочайшей степени. Пусть не пугает путешественника дикий крик их, которым прерывают они иногда народную песнь, запеваемую в привет гостям: этот крик служит к дружному напряжению сил; пусть не пугают также чувствительные толчки, которыми встречает его берег. Причаливая, гребцы еще ужаснее, оглушат приезжего гамом для возбуждения необходимой полной энергии и крайней ловкости, которыми одолевают наконец отпор волны. После невероятных усилий плот врежется в набережный песок, и пассажиры ступят на землю; но тут им не даст опомниться другого рода шумная суета. Толпы услужников всякого рода рекомендуют себя приезжим. Многие из них принадлежат высшим разрядам коммиссионеров и факторов, другие же исполняют должность слуг. Они берут на свою ответственность благосостояние и хранение пациента. Следуют за ним как тень, бодрствуют о его безопасности, заботятся о его покое, сглаживают перед ним всякое затруднение. Они дают высокую цену свидетельствам их способности и совершенств, полученным от удовлетворенных господ; эти документы служат им магическим средством для приобретения доверенности.
Сторона черных жителей вмещает более 3,800 маленьких грязных домиков, гнездящихся по обеим сторонам густой пальмовой аллеи. Замечательны еще в этом городе рынок, две пагоды и две католических церкви. Латинские священнослужители должны скликать свое стадо на совершение молитвы звуком труб и барабанов; это применение к обычаям туземцев считается необходимым.
Королевский сад, запущенный с давнего времени, еще напоминает о былом роскошном своем состоянии, хотя вместо прежних посетителей, блестящих офицеров и знатных красавиц которые щеголяли в цветущих аллеях ловкостию и пудрой, прогуливаются теперь гиены и шакалы, наводящие тоску ночным своим воем.
По части науки, Пондишери может похвалиться богатой библиотекой, училищем для Европейских детей, институтом для молодых девиц, под распоряжением сестер св. Иосифа, первоначальной школой для детей малабрийцев всех религий, бесплатным училищем для парий христианских и индийских, и кроме того достаточным числом других народных учебных заведений.
Правитель Пондишери имеет под своим ведением прочие владения Франции в Индии.
Почва земли в окрестностях города глинистая, смешанная с песком. Единственно трудолюбие жителей и обилие источников поддерживают там плодородие. Сбор опиума и вывоз соли отдан на откуп англичанам, которые платят за то Франции ежегодно миллион. Из красильных веществ наиболее известны индиго и киаия-вер (oldenlandia mubenata); последнее вещество, соединенное с корнем ноны, заменяет индийцам марену.
Обработка сарацинского пшена составляет основную питательную статью для жителей.
В XVII-м столетии, до 1624 года, Португалия, Голландия и Англия были единственными обладателями богатой торговли Индии. 20 лет спустя, Ришелье озаботился учредить компанию Восточной Индии; но Франция лишилась, в 1672, своей конторы на берегу Короманделл и основала колонию Пондишери, купленную у владетеля земли в 1683 году. Это новое поселение возбудило зависть Голландцев, которые поспешили присвоить его себе на четыре года; но в 1697 году Франция возвратила свою принадлежность. В начале XVIII столетия поселения Англии, Мадрас и Калькутта стали достигать своего благоденственного состояния и превзошли все Европейские колонии. Мало по малу Португалия и Голландия были отстранены, и в состязание вступили Французы и Англичане; несколько раз переходило из рук в руки право на драгоценные владения. Знаменитый Типпо-Саиб погиб в Серингапатаме, и наконец, мир 1814 года возвратил Франции ее утраты. […]
Парижский трактат воспретил Франции предпринимать работы на укрепление своих колоний в Индии, и даже содержать там войска. Милиция Пондишери состоит из туземцев. Равным образом запрещено иметь ей там более 10 орудий, крайне необходимых для защиты. Эти все предосторожности держать индийские владения Франции в совершенной зависимости от англичан. Но от политического взгляда перейдем к физиологическому.
Индиец Пондишери роста среднего и сложен пропорционально; взгляд его полон живости, выражение лица умно и приятно. Черты его почти вообще нежны и часто замечательной красоты. Его непринужденная и достойная осанка не похожа на жеманную поступь негров, и цвет кожи его не так черен; впрочем оттенки ее весьма разнообразны.
Волосы свои они или бреют или собирают в косы. Мусульмане носят бороды, а другие индийцы одни усы. Так же, как в Цейлоне, женщины показались мне уступающими в статности телосложения мужчинам. Бетель и здесь в не меньшем употреблении. Женщины напитывают волоса и тело свое кокосовым маслом и шафраном, полагая тем придать коже приятный цвет и запах. Одежда их чрезвычайно легка: она состоит из длинного полотнища прозрачной ткани, которым окутывают средину тела, накидывая конец этого шарфа на плечо. Волосы женщины подбирают к верху, заплетают в косы и прикалывают золотыми булавками. Уши, а иногда и носы увешивают кольцами. Те, которые богаче, носят браслеты и цепи.
Одежда мужчин разнообразится по их званию. Низший класс довольствуется окутывающим поясницу и нисходящим едва до колена куском бумажной ткани и повоем из той же ткани на голове. Среднее сословие носит белую кисейную тунику, такие же шаравары, изящно завитую чалму и обувь папуши. Высшее общество окутывается длинным кисейным платьем, рядится в шаравары из шелковой материи, подвязывая их богатым поясом. Все они щеголяют золотыми и серебряными кольцами.
Индийцы-язычники раскрашивают себе лоб кабалистическими знаками, каким-то странным составом, в который входят коровий навоз, толченая сапань, или японское дерево, и тина реки Ганга, окрашенные в различные цвета. Они меняют узор и оттенки этих рисунков по значению суеверных предохранений от болезней и религиозных предрассудков.
Религия индийцев составляет непроницаемый предмет усердных исследований. В основании своем она глубока и проста. Она признавала существование божества, от которого все имеет свое начало и в недра которого все должно возвратиться. Это дух бесконечный и всемогущий, наполняющий вселенную, и причастный материи в существах одушевленных. Это верховное существо, дух мира, есть Брама. Он, посредством Ману, начертал книги Веды, которые, спустя долгое время, были приведены в порядок Виадзой [Вьясой].
Три великие силы: творческая, хранительная и разрушительная, олицетворили собою тройственное божество Брамы, Вишну и Сивы, которые составляют индийское Тримурти или Тритвам.
Брама, божество верховное, отец богов и людей, творец всего, не имеет своего храма. Им, кажется, менее всего занимаются люди его, которые полагают его утомленным от труда создания, жаждущим покоя и не удостоивающим обращать взор свой на бедное создание. Его изображение встречается однакоже в храмах, посвященных другим божествам. Его представляют о четырех лицах, сидящего на гусе, держащего в одной руке чашу, а в другой жезл.
Вишну, божество охраняющее, изображается чернолицым, с четырьмя руками, лежащим на чудовище получеловеке и полуптице, держащим палицу, раковину, земледельческую косу и цветок. Многочисленная секта Вишнубактеров отличается двумя чертами, проведенными по лбу. Исповедники этой религии приносят жертвы от плодов, цветов и елея. Вишну приписывают 10 воплощений и несчетное множество превращений; говорят, что, приняв вид получеловека и полульва, он низвергнул противников неба и земли.
Сива, бог разрушения и возрождения, представляется под видом упоенного вином человека, черноголовый, покрытый пеплом, о трех очах, сидящий верхом на тельце. Иногда ему дают также четыре руки и пять голов, из которых каждая украшена полумесяцем. Нередко обожают его под видом лингама, священной эмблемы возрождения. Перед ним горит неугасимая лампада, которой светильник служит символом неиссякаемости рода человеческого. Замужние женщины носят лингам из золота или серебра, в маленьких медалионах, для получения дара плодородия. Жрецы, посвятившие себя служению лингама, также носят его знаки, но они обрекают себя безбрачию. Последователи Сивы отличаются тремя линиями на лбу, начертанными в виде полумесяца над носом.
Две великие богини Индийцев: Лакшми и Дурга. Первая, супруга Вишну, богиня счастия и всех благ, изображается сидящей на листке лотоса с гитарою в руке. Вторая, супруга Сивы, жестокая и воинственная, действует сотнею рук, попирает ногами великана, которого пронзает пикой. Индийцы боготворят еще великое множество других второго разряда божеств.
Брамины, или брамы, суть жрецы и философы Индии. Их религия возвышеннее и духовнее народной.
Храмы, посвященные браминическому служению, которым европейцы дали имя пагод, называются индийцами девал. Эти храмы представляют четырехугольное здание, окруженное галереей из столбов; при каждом храме есть бассейн, где совершают омовения.
Две широкие четырехугольные двери ведут во внутренность храма. Эти двери украшены зубчатыми карнизами и головой о трех рогах, встречаемой на всех индийских храмах. Весь фасад украшен великолепными барельефами изображений богов и фантастических животных, самой отчетливой, тончайшей и прочнейшей работы, сохранившейся в продолжение несчетных веков.
Сколько дум наводят величие, древность и безмолвие этих памятников времен, о которых самое сказание уже стерто, но которые устояли нерушимыми и немыми свидетелями стольких переворотов на земле!
Странные изваяния на внутренней стороне дверей сохранились не до такой степени, как снаружи. Пластика представляет женщин или богинь, всех более или менее искаженных. Фигура самая замечательная и наиболее уцелевшая представляет стоящую женщину, которая смело подпирает бок рукою, в другой руке держит огромного змея, с силой сжимая его, и животное описывает в воздухе большой круг над ее головою. Лице женщины сияет веселием, волосы лежат прядями на лбу, цепи обвивают шею. Высокая девственная грудь ей обнажена, высокие бедра рисуются под короткой туникой; во всей постановке ее дышит нега и сладострастие.
На вершине храма поставлен высокий шест, на котором выкидывается флаг во время празднества. При входе стоит бронзовая телица — стража пагоды, животное священное для индийцев. Но более всего поражает пятиголовое изображение Сивы, бросающее грозные взгляды на униженных своих обожателей. Не в дальнем от святилища расстоянии находится неизбежный очистительный бассейн, в глубь которого ведет прекрасная каменная лестница.
Наш вожатый — полуиндиец, полуфранцуз — провел нас под навес таинственного сарая, где тщательно сберегают деревянных лошадей и телиц, на которым путешествуют боги в дни великих празднеств. Наше появление перепугало стаи летучих мышей, которые стали сновать во всех направлениях, укрываясь под защиту фантастических животных.
Вне храма указали нам на огромную колесницу Сивы. Эта махина подымается двумя тысячами человек. Весь кузов экипажа покрыт резьбой, изображающей большею частию неприличные предметы, потому что Сива представляет не только символ разрушения, но и символ возникновения или возрождения.
Нам оставался осмотр внутренности святилища. Наше посещение возбудило любопытство браминов и баядерок, их миленьких спутниц. Две или три из этих прекрасных подруг подошли к статуе Сивы. Они смеялись и болтали между собой очень приветливо, красуясь перед нами; но строгий и недоверчивый взгляд одного из старцев заставил их удалиться. Нам позволено было ступить на порог святой обители, и оттуда мы старались проникнуть взором как можно глубже; но кроме нескольких деревянных и бумажных телиц не могли ни чего видеть. Изредка мелькали перед нами служители храма, и, разумеется, внимание наше сугубо обращалось на служительниц — баядерок.
Нельзя себе представить ничего эфирнее и грациознее костюма этих хорошеньких созданий. Легкий газовый шарф обвивает облаком их тело, закидывается на плечо и опускается назад. Короткая и узкая юбка, обшитая золотыми галунами, обнимает гибкий стан. Шелковые шаравары опускаются до щиколотки, открывая ногу — драгоценнейшее украшение баядерки, которой танцы составляют религию, славу и жизнь.
Смоляные пряди волос их, собранные на затылке головы, украшены золотыми бляхами и ароматными цветами. Руки их обнажены до плеча и покрыты браслетами, а шея цепями; на ушах и на носу навешаны золотые кольца. Все эти частности, начиная от металлических украшений, от прозрачного газа, полускрывающего смуглое упругое тело, до пламенных черных глаз, все это роскошное соединение представляет роскошное целое.
Пляска баядерок не имеет отчетливых движений и прыжков наших стран, но медленные, полные грации и неги движения, страстные порывы, огненные взгляды и неописанные перегибы стана, дают этой пляске жизнь, непонятную в наших классических танцах. Эти тысячи различных положений, эта сладострастная пантомима невообразимы; это язык желаний, томления страсти и ревности даже до отчаяния. Пляска кинжала и пляска голубя занимают первое место в их репертуаре. Последняя состоит из быстрого кружка, от которого легкие юбки танцовщик надуваются пузырем.
Баядерки разделяются на два класса: одни принадлежат храму и посвящены служению, другие служат увеселением на пиршествах, за условную плату. Первые отдаются своему назначению с детского возраста; их выбирают из ремесленных классов. Каждое семейство, в котором четыре дочери, обязано отдать одну храму. Находятся родители, которые посвящают дочерей своих и без этого условия; тогда жрецы выбирают из них прекраснейших. Их послушничество состоит в исполнении беспрерывных плясок в честь богов. Если брамины почему-нибудь бывают недовольны плясуньями, то отдают их обществу. Они поступают под присмотр назначенной для того женщины, которая нанимает их на торжественные празднества. У набобов и раджей почитается роскошью иметь на жалованье множество баядерок.
Одежда браминов не многосложна. Тело их обнажено по пояс, кусок белого полотна обвертывает их до пят. Лоб, руки и грудь их размалеваны белыми полосами. Они бреют голову и покрывают ее во время служений. Многие из них носят линзам, как символ возрождения.
Мы попали на празднества Гелама, торжествуемые в продолжение девяти ночей пышными процессиями. Это самые эффектные сценические представления в огромных размерах. В главе шествия идут два слона под пестрою группою народа с яркими знаменами. Слоны поминутно движут ушами и грозным хоботом. Они идут медленной поступью впереди двух безобразных картонных болванов, изображающих идолов, которых заставляют исполнять самый странный мимический смысл. По обеим сторонам улицы течет толпа народа в белом одеянии, с священными трофеями над головой; за толпой идут трубачи. Этот общий хаос народа представляет истинную вакханалию.
На долгих носилках, подымаемых шестью человеками, горит кокосовое масло, смешанное с коровьим навозом. В некотором друг от друга расстоянии поставлены факельщики, окружающие виновника празднества, несомого под богатым балдахином. В первые дни процессий это божество сокрыто от глаз правоверных; оно является видимым в последний день Гелама.
Эта одна процессия может расплодиться в поразительных декорациях различного рода.
По верованию индийцев душа с самого рождения назначается добру или злу. В час смерти она предстает пред правосудного духа Ямо, который присуждает ей по достоинству, или обратиться в божественную эссенцию, которой она составляет собою отблеск, или низвергнуться в преисподнюю, в последовательное превращение в различных животных, чтобы по очищении войти опять в душу человека для новых испытаний.
Есть в Индии особенный класс фанатиков, которые созерцательною, бесстрастною жизнию домогаются вечного блаженства. Они обрекают себя совершенному забвению мира сего и удалению в пустыни, где питаются одними кореньями и становятся в разные неловкие и трудные положения, В которых пребывают как можно долее и всю даже жизнь, если только станет силы, полагая тем приблизиться к душе всемирного божества. Этих фанатиков называют факирами. В старину встречалось их по разным трущобам великое множество; ныне ж число их гораздо уменьшилось, и вообще Индийский набожный фанатизм остыл в наше время.
Долго считалось священной обязанностию женщины не переживать своего мужа, и в духе религиозного предрассудка сжигать себя на его прахе. Этот ужасный обычай был введен браминами, которые употребляли все средства для возбуждения фанатической привязанности жены к мужу и хранения в святости чистоты семейных нравов, служащей основою хранения чистоты и святости общественной, следовательно общечеловеческой. Жертва сожжения себя не была постановлена законом, но поддерживалась предрассудком. Такие подвиги любви уже почти вышли из употребления; однако, за несколько дней до нашего прибытия в Пондишери, сказывали нам, что будто какая-то вдова решилась войти на костер.
С приближением кончины, каждый индиец, живущий в окрестностях Ганга, желает видеть перед смертию воды этой священной реки. Обитатели других стран влекутся к другим рекам, почитаемым благословенными свыше. Тела их сжигают, но иногда и погребают.
Правила религии и нравственности хранятся в книгах Веды, писанных мудрым Ману, по вдохновению самого Брамы. Из этого источника произошли четыре упаведы, шесть анья, упаны и пураны.
Законы Ману непреклонно строги. Они приговаривают каждого вора быть посаженным на кол, прелюбодея на растерзание псам и на сожжение на малом огне; оказавшего неуважение брамину на изъязвление языка острым раскаленным железом.
Брамины представляют главу, мыслительную силу общества. Им принадлежит право и знание духовного смысла книг священных, служение божеству и посвящение других каст общества в тайны религии. Они присутствуют в храмах, при тронах царственных, в советах государства, в верховных судилищах и правительственных местах. Они наблюдают изящную простоту в жизни и в одежде, питаются овощами, молоком и зерном, имеют отвращение к яству мяс. Но эта каста, когда-то высокая по достоинству, переродилась.
Чатриям была вверена исполнительная власть, приведение в действие закона мысли. Вайсии заправляли торговлей. Судры обречены были заботам трудов земледельческих, ремесленному промыслу и домашним работам. В целости своей члены этой касты исполняли свое назначение по долгу; ныне они требуют за то платы. Судрам, допускаемым к обрядам наружного богослужения И богопочтения, было возбранено чтение и объяснение законов.
Ослушники или преступники каст, посягающих на права другой касты или нарушающие ее постановления, выкидывались из тела общественного в особенный отдел париев, вообще презираемых.
Индиец исключался из касты своей за общение с другою кастою, за употребление упоительных напитков и за тьмы проступков, на которые теперь смотрят очень снисходительно. Изгнание из касты своей почитается для индийца высочайшим наказанием.
Кроме главных отделов сословий, каста судров подразделяется еще на многие другие, которые классифицируют ремесла.
В настоящее время все эти разделы последней касты, судра, ограничиваются двумя сословиями: левой и правой руки, и в них все рабочие классы народа.
В общежития индийцы кротки, сносливы и замечательно вежливы. Ум их жив и проницателен. Их беседа всегда одушевлена, не смотря на спокойствие темперамента. Ни что не может уподобиться их воздержности: сарацинское пшено, плоды и овощи составляют их пищу, вода почти единственное их питье, вино и водка им не известны. Они очень наклонны ко всякого рода сценическим представлениям; фокусники и баядерки составляют их любимое развлечение.
Гуни или малла — фокусник-магнетизер змей, исполняет в тоже время должность врача и отводчика глаз, обморочивающих зрение. Гуни начинает свои чарования воззванием к богам и краткой речью к обществу; потом произносит скороговоркою кабалистические слова. Искусно крадет из-под колпаков положенные на стол шары, глотает камни и возвращет их с усилиями и натугами, не слишком сообразными со вкусом изящества. Такие и подобные штуки заключают первый отдел представления. Гуни берет волынку и, наигрывая странную арию, вызывает из корзины змей и заговаривает их звуками и магнетизмом.
Славные испытатели наук, астрономии и математики, составлявшие в древности славу индийцев, совершенно иссякли. Архитектура пала, музыка находится в непонятном состоянии варварства, живопись представляет безобразную путаницу. Уроженцы этого края, кажется, созданы для созерцательной жизни. Одни ремесленники и хлебопашцы одарены деятельностию, и эта последние классы необыкновенно искусны в своих занятиях.
Ручные работы запрещены браминам, которым разрешено испрошение подаяния. Индианки не имеют права учиться грамоте. Обязанности супруги, матери и хозяйки дома составляют для них все. Хотя обычаи и законы допускают многоженство, но Индийцы обыкновенно довольствуются одной женою.
Французское общество Пондишери отличается гостеприимством, которое свято наблюдалось креолами всех наших колоний. Мы почитали себя счастливыми в этом кругу, в котором мы перенеслись мысленно за несколько тысяч миль, на родину.
Страшные враги европейцев в Пондишери — мошки, которых беспрерывное уязвление обращается в настоящее бедствие, и зной, доходящий в тени до 40°. Наши соотечественники не покидают укрытых жилищ своих ранее вечера, выезжают на лошадях или на буйволах. Европейцы весьма трудно свыкаются с климатом. В первые полгода запасные силы поддерживают их, но далее начинаются все страдания от зноя, от мошек, от ослабления, доходящие до отчаяния. Иным восьми и десяти лет бывает недостаточно на привычку к климату, а иным нет возможности свыкнуться с враждебной температурой во всю жизнь.
Произведения индийские уже вычислены были выше. […]
(Продолжение будет)
Войдите, чтобы подписаться
Подписчики
0
0 комментариев
Нет комментариев для отображения
Пожалуйста, войдите для комментирования
Вы сможете оставить комментарий после входа
Войти сейчас