Двадцать девятый свиток «Стародавних повестей» посвящён в основном злодеям, разбойникам и преступникам. Именно из-за него эта книга прослыла «грубым сочинением», и именно эти рассказы оказались так популярны в новейшее время — как показывающие изнанку «золотой эпохи Хэйан». Особенно их любил, охотно пересказывал и переделывал Акутагава Рюноскэ, но об этом в другой раз.


Рассказ о том, как в дом господина Фудзивара ворвались грабители и их поймали
В стародавние времена в усадьбе между переулками Инокума и Аяно жил господин Фудзивара-но [Такой-то]. Должно быть, было у него и имение, как-то раз он съездил в деревню и вернулся, привезя с собой много всякого добра. Стали разгружать, а по соседству жили грабители: увидели, захотели поживиться, собрали шайку и ворвались в усадьбу.
Слуги в той усадьбе либо попрятались среди вещей, либо забились под крыльцо. Боеспособных не было ни одного, и грабители без помех могли вытащить из дому всё имущество, забрать и уйти, ничего не оставить.
Но под крыльцом прятался один слуга-коротышка, лежал ничком. Когда грабители уже всё вынесли, этот коротышка одного из них схватил за ноги, когда тот пробегал мимо, потянул, и тот упал навзничь. А коротышка в него вцепился, выхватил у грабителя кинжал, два или три раза ударил. А грабитель, падая, ушибся головой, лишился чувств, в него вонзают кинжал, снова и снова, а он ничего не может поделать. Так и умер. Тогда коротышка его за ноги утащил подальше под крыльцо.
Когда коротышка, сам не зная как, всё это проделал, те, кто прятался, выскочили и подняли шум, раз грабителей уже нет. У кого из домашних отобрали одежду, те дрожат от холода. В доме натоптано, всё переломано, полный разгром.
А грабители, вынеся всё добро, пошли вниз по переулку Инокума. Соседи проснулись, стали стрелять, тогда грабители бросились врассыпную. Попали ли стрелки хотя бы в одного, неизвестно.
Грабители напали в полночь, а теперь уже почти рассвело. Соседи собрались, расспрашивают, шумят. А на углу Западной улицы Тоин и [непонятно какой другой улицы] жил распорядитель Фудзивара из Сыскного ведомства, друг того господина Фудзивары. Он послал своего человека выяснить, что случилось, и коротышка, что убил грабителя, явился к распорядителю и рассказал: вот что я сделал. Распорядитель выслушал, удивился, позвал тюремщиков и отправил их осмотреть усадьбу. Тюремщики вошли, вытащили убитого грабителя, глядь – а это слуга из соседней усадьбы, человек господина такого-то! Стало быть, от соседей увидели, что в дом привезли много вещей, вот и напали.
Тюремщики доложили распорядителю, он тут же отправил людей к тому слуге, велел схватить его жену. Жена наверняка что-то знает! Её допросили, она без утайки рассказала: прошлой ночью пришли к нам такие-то и сякие-то, сговаривались шёпотом, а живут они там-то и там-то. Передали её слова распорядителю, он взял с собою эту женщину, отправился по домам, какие она указала, и всех грабителей схватил. Эти негодяи ночью грабили, а теперь отлёживались, всех их до единого и взяли. Сбежать никто не смог, всех посадили в тюрьму. Украденные вещи вернули сполна, а того коротышку, раз он убил грабителя, стали отныне считать настоящим воином.
Итак, когда в дом привозят припасы, не надо, чтобы посторонние их видели. У людей могут проснуться вот такие мысли. И охрану отсылать не надо. И уж конечно, нельзя доверяться слугам, если они так настроены! Так передают этот рассказ.
---------------------------

Вообще система исполнения наказаний в эпоху Хэйан работала с перебоями. Поначалу тюрьма, куда Сыскное ведомство отправляло пойманных преступников, находилась вне столицы, и побеги оттуда были в порядке вещей. В середине IX в. в городе построили новые тюрьмы, с более строгим режимом, но вскоре и они перестали обеспечивать безопасности горожан. Борьбу со злоупотреблениями в этой области подробно описывает Ооэ-но Масафуса, сам одно время ответственный за правопорядок в столице. В провинциях розыском и наказанием преступников занимались наместники, и там беззаконий было ещё больше.
Долгое заточение не было в обычае, тюрьмы в это время – по большей части места предварительного заключения, за которым следовал приговор к смерти либо к телесному наказанию и/или ссылке; по разным случаям двор то и дело объявлял помилование узникам. Во многих рассказах «Стародавних повестей» действуют «тюремщики» (放免, хо:мэн), – осуждённые, оставленные работать при Сыскном ведомстве в качестве палачей, соглядатаев и подручных. Эти люди считались нечистыми (особенно искалеченные в ходе следствия или по приговору) и далеко не всегда «исправлялись», так что сообщества воров и сыщиков в городе Хэйан в значительной мере пересекаются.
-----------------------------------

Рассказ о том, как тюремщики пытались ограбить дом, но их схватили
В стародавние времена жил человек по имени [Имярек]. Дом у него был в восточной половине столицы. Смолоду он служил в разных краях при управляющих поместьями, исполнял разные поручения, много заработал, стал богат, было у него много слуг и несколько имений.
Жил он недалеко от восточной тюрьмы, и тамошние тюремщики [из бывших осуждённых], его соседи, сколотили большую шайку, сговорились вломиться к нему в дом и ограбить. Но как что устроено в доме, они толком не знали, а потому придумали хитрость: договориться с кем-то из того дома и переманить его. И вот, из имения в краю Сэтцу в столицу прибыл служить один парень простого звания, и тюремщики решили: этот малый – деревенщина, наверно. Если задобрить его, едва ли он нас ослушается! Зазвали его к себе, хорошенько угостили, напоили и говорят: ты из деревни, наверняка в столице тебе порой хочется чего-нибудь или что-то бывает надобно. Нам тебя очень жалко, да и есть у нас причина тебя жалеть! Ты молодой, небось, не понимаешь… Но теперь, пока ты в городе, всегда заходи к нам, если что. Мы тебя и угостим, и если что будет нужно – только скажи! Всячески его уговаривали, парень радуется: повезло! Но сам думает: странно, с чего бы это они? И вернулся к себе.
Так его приглашали раза четыре или пять, и вот, стражники решили: пора! Поговорили с ним, откровенно, а потом и объявили:
– На самом деле мы хотим пробраться в дом, где ты служишь. Если впустишь нас, будешь доволен, а ведь все мы живем только раз. Но только не проболтайся. Хоть и страшно, но только люди – и знатные и простые – готовы ради бущего на всё!
Так на него [нажали?] хорошенько, а парень, хоть и из простых, был сообразительный, про себя думает: плохо, не ожидал я такого! Но если сейчас откажусь, мне точно несдобровать! И отвечает: ладно, дело нехитрое.
Тюремщики обрадовались: значит, так тому и быть! Дают ему ниток, тканей, а он в ответ: сейчас не надо, потом уж, когда дело сделаем! – и не взял. Тюремщики ему: тогда завтра ночью. В полночь подойди вон к тем воротам и открой их по-тихому, если будут заперты. Делов-то! – говорит парень. И ушёл к себе. А тюремщики думают: там в доме не военная семья, — и не беспокоятся. Десять опытных ребят сговорились меж собой, условились завтра ночью прийти на место, с тем и разошлись.
А парень вернулся в хозяйский дом и думает: как бы мне тайком всё это рассказать господину? Выжидает – и вот, господин вышел на крыльцо, парень перед ним преклонил колени на земле, а рядом никого нет, и видно, хочет слуга что-то сказать. Господин спрашивает: ты, кажется, хочешь мне что-то сказать? В отпуск будешь проситься, в родные места?
Парень отвечает:
– Нет, я об этом не прошу. Мне надо тайно кое-что доложить.
Что же? – удивился хозяин. Отозвал слугу в укромное место, слушает, а тот говорит: очень [страшно?] вымолвить такое, но я хочу, чтобы вы знали, иначе – что же будет? Вот что случилось…
Господин ему:
– Хорошо, что предупредил. Слуги обычно жадны, такие мысли им на ум не приходят, но ты молодец!
И ещё сказал:
– Итак, ты открой ворота, впусти грабителей.
Про себя же думает: если их прогнать от ворот, не поймать, никто так ничего и не узнает, а это плохо. И в тревоге отправился к давнему другу, воину по имени [Такой-то], тайно всё ему рассказал, тот выслушал, счёл это всё опасным, но дружба их была крепка, и воин сказал:
– Слуг ли, свитских, человек пятьдесят тех, кто освоил военное дело, завтра вечером тайно пришлю к твоему дому.
Друг его обрадовался и вернулся к себе.
Ближе к ночи воин прислал другу луки, стрелы и доспехи в свёртках и больших сундуках: что там внутри, видно не было. А ночью к дому стали сходиться воины, по одному, будто гуляют просто так, вошли и затаились.
К урочному часу воины вооружились, надели доспехи, ждут настороже. А ещё несколько человек встали за забором, на перекрёстке, чтобы не дать грабителям бежать.
Тюремщики ничего о том не знали, полностью понадеялись на того слугу, поздней ночью подошли к дому, постучали в ворота. Слуга, как и было ему велено, впустил их и сразу убежал, забился под крыльцо.
Тогда тюремщики вошли толпой, а воины их поджидали – и точно, не оплошали! Переловили всех до одного. Грабителей было около десятка, а воинов сорок или пятьдесят, и ждали они наготове, так что грабители ничего не смогли поделать, всех их скрутили и привязали к столбам в каретном сарае. Это было ночью, утром посмотрели — они так и стоят привязанные и глазами хлопают.
Этих негодяев в своё время посадили уже в тюрьму, и если бы не отпустили, они бы точно дурного не задумали заново! – так решили и тайно, никого не оповещая, ночью вывели их из дому и всех перестреляли. Итак, собрались они ограбить дом – а в итоге сами погибли.
Без толку жадничали ребята, вот и лишились жизни! А [Такой-то] – умный человек, спас жизнь другу! Так передают этот рассказ.

Via