и яз и до смерти на царевы и великого князя земли ходити не стану. А голоден деи не буду-: с левую деи мне сторону - Литовъской, а з другую сторону - черкасы, и яз деи стану тех воевати. Тамо деи яз и сытее того буду...".
       Так писал Terribl'ю его крымский "брат", после Молодинской конфузии, изрядно смазавшей эффект московского пожара мая 1571 г. А и то правда - предложив московскому зарезаться огурцом грязным засапожным ножом после тех событий и заявив, что деи куны и богачество всякое прах суть, а вот Казань и Астрахань... Terriblе на слова эти "царские" ответствовал, что де не кажи гоп, пока не перескочишь не стоит слишком надеяться на саблю, она сечет временем, но только если ее слишком часто в ход пускать, то она притупеет, а то еще бывает, что и острие у нее взломится.
       И ведь как в воду глядел Tyrann - сабля притупилась и острие у нее взломилось, нашлись у него методы против Кости Сапрыкина . И что с того, что "царь" после пожара похвалялся - яз, деи, говорит, лучше деда учинил - Tyrann вчистую переиграл его на дипломатическом поле. Забыл "царь" о том, что надо ковать железо, не отходя от кассы пока оно горячо, а Terrible этим искусно воспользовался и замотал дело в переговорах, учинив собаке-крымскому царю подлинную московскую волокиту - хорошему человеку отчего бы не дать и Астрахань и даже Казань в придачу, да вот такое большое серьезное дело без основательной подготовки никак не можно сделать, тут надо великих послов прислать и все такое - в общем, чтобы все вышло так чинно, благородно, по старому, а не впопыхах, на бегу. А пока суд да дело. пока пересылки и отсылки, обмен гонцами да грамотами - год и прошел, прошла зима, настало лето - лето 7080 года от Сотворения мира. а от Рождества Христова 1572-е., Молодинское лето....
       А к чему все это долгое предисловие - а к тому, что сабля, действительно, если ее часто в ход пускать, не только может затупиться, но и изломаться. Девлет-Гирей за время Войны двух царей пускал ее, саблю, в дело слишком часто, вот она в решающий момент и изломалась . Увы, не мог крымский "царь" поближе познакомиться с сэром Артуром Гербертом, 1-м графом Торрингтона, адмиралом Его Величества, коий в 1690 г. ввел в обиход знаменитый принцип "Fleet in being" .

       Сэр Артур собственной персоной:



       Переиначивая эту доктрину применительно к реалиям русско-татарско-литовским XVI в ., можно сказать и так - "Raid in being". Угроза самого набега (паче того, нашествия всей Орды во главе с самим "царем") оказывалась, как правило, действеннее. чем сам набег (или нашествие) - на все воля Аллаха, и, отправляясь по шерсть, можно вполне вернуться стриженным под Котовского,а то и вовсе сгинуть в московских застенках (как "дума царева" и его правая рука Дивей-мурза мангытский) . Так что в условиях "крымского аукциона" "Raid in being" представлялся более эффективным средством вымогания поминок во все возрастающих масштабах, нежели сами набеги, и Девлет-Гирей, судя по всему, это хорошо понимал. А вот его "избные люди и любовники", что жадною толпою стояли вокруг трона и требовали от него подарков, отнюдь не отличались умом и сообразительностью, имея большой рот и еще больший желудок при маленькой головенке.
      И что было делать хану в этих условиях (памятуя о принципах управления кочевой ордой)? Вот и приходилось раз за разом наступать ногой себе на горло, пока не споткнулся... А неудача летом 1572 г., похоже, имела далеко идущие последствия уже хотя бы по той простой причине, что подрастерявший свой авторитет и удачу "царь" не сумел обеспечить плавный переход власти к своему сыну и наследнику-калге Мухаммед-Гирею. А отсюда неизбежность новой крымской "заворошни" и смуты, расшатавшей устои Крымского ханства, ослабившей его и, в конечном итоге, усилившей зависимость ханства от Стамбула и способствовавшей утрате Бахчисараем значительной части политической субъектности...