Своего рода ответ на на вопрос, почему случилось так, что южноамериканские революции вступили в решающую фазу в период 1816-1820 годов. В Европе закончились наполеоновские войны и появился громадный рынок наемников, солдат и матросов с громадным 30-летним опытом. Понятно, что часть из них вернулась к мирным профессиям, часть – осталась в рядах вооруженных сил национальных государств, тем не менее – число этих фигурантов, «не вписавшихся в рынок» было значительным.
Многие из этих солдат уже не умели ничего, кроме военного ремесла, они потеряли свои семейные корни, не имели никакого иного профессионального опыта, да и не хотели обратно становиться крестьянами или ремесленниками. Многие были уволены из армии без каких-либо компенсаций и даже без сохранения половинного жалования, поэтому они сразу же впали в нищету. Понятно, что смертность среди бывших солдат была очень значительной. Так, в 1857 году Наполеон III, племянник Наполеона I, решил в качестве прославления своего знаменитого дяди провести общенациональное исследование, чтобы найти и назначить пенсии бывшим солдатам Великой Армии. Так вот, к этому времени умерла половина из них, а еще половина из оставшихся, как оказалось, либо христарадничали, либо… уехали из страны и нанялись в другие армии. Вряд ли в других странах было по-другому.
То есть именно излишки бывших солдат Наполеоновских войн были сброшены в Южную Америку, революционеры с удовольствием принимали англичан, французов, немцев, ирландцев, американцев, итальянцев и даже русских (полковники Иван Минута и Иван Миллер как примеры).

Via