Сергей Махов

  • записей
    1 865
  • комментариев
    12
  • просмотров
    121 346

Авторы блога:

  • Saygo 1877

Американская революция, части 15 и 16

Saygo

267 просмотров

Итак, в 1776 году Секретный Комитет (прообраз министерства иностранных дел США) отправил к французскому острову Мартиника 18-пушечный бриг «Репрессаль» под командованием капитана Джона Уикса (Wickes), который должен был доставить во французскую колонию американского представителя Уильяма Бингхэма. В июле «Репрессаль» достиг гавани Сент-Пьер, однако прям у входа в порт столкнулся с британским шлюпом «Шарк», который ринулся на перехват американца.
Англичане быстро поставили все паруса, и начался бой, однако через полчаса, когда корабль Уикса находился в незавидной ситуации, неожиданно открыли огонь пушки французской крепостной батареи. Целили они в английский шлюп, который спешно отошел за пределы дальности орудий. Это позволило американскому кораблю поймать ветер (bear away the wind) и войти в порт.
На следующее утро Уикс и Бингхэм встретились с французским представителем бароном де Курси (de Courcy), который не только тепло принял американцев, но и разрешил им отремонтироваться в порту. В этот момент «Шарк» вошел в гавань, и на берег спустился кэптен Чапмэн с официальной жалобой к губернатору на действия французской крепости. Можно представить себе глаза английского капитана, когда его окружил конвой из шести солдат и повел в губернаторский дворец, к губернатору д’Арго (d’Argout). Официально – для защиты от действий собравшейся толпы. Неофициально – это, конечно же, было оскорбление, получалось, как будто Чапмэн проследовал под арест. Англичанин потребовал конфискации американского судна – ему отказали. Далее был задан вопрос – почему форт открыл огонь по английскому кораблю? Ответ – потому что действия Чапмэна были сочтены пиратскими. Вопрос – вы знаете, что к вам прибыли мятежники? Ответ – нет, к нам прибыли торговцы, и мы намерены торговать со всеми.
При этом, в разговоре с Бингхэмом д’Арго согласился «предоставить всю возможную помощь и защиту американским кораблям, а так же покупать призы, захваченные американцами». Кроме того, губернатор пообещал выслать в море крейсерскую эскадру, которая бы озаботилась защитой американских судов.
Пока Бингхэм общался с д’Арго, Уикс отплыл в Порт-Рояль, где была возможность кренгования брига «Репрессаль». Там американцев так же тепло приняли и предложили всю возможную помощь. Собственно, с этого момента каперская война в Карибском море началась с неистовой силой. Британское Адмиралтейство в феврале 1777 года решило ввести систему конвоев, поскольку в Вест-Индии было захвачено уже без малого 250 торговых судов, а три главных компании по торговле с Вест-Индией просто разорились. Отдельно стоит тут упомянуть и командира эскадры Подветренных островов вице-адмирала Джеймса Янга, который на все жалобы купцов отвечал, что не может ничем помочь, потому что Англия не воюет с Францией, и он не может нападать на французов, защищающих каперы мятежников из-за угрозы нарушения нейтралитета.
Тут подоспела депеша Чепмэна, и Янг был вынужден послать к Мартинике 18-пушечный шлюп «Помона» с приказом перехватить «Репрессаль», а так же потребовать у д’Арго арестовать корабль мятежников. Губернатор ответил, что Уикс получил защиту французского флага и он своего решения не отменит.
Разгневанный Янг отписал в Адмиралтейство, что после случая с Уиксом «их капитаны теперь получат защиту и моральную поддержку не только на французских островах, но и на испанских, датских и голландских». В конце письма Янг просил «предоставить мне более широкие полномочия, которые бы позволяли мне нарушать нейтралитет дружественных мятежникам портов».
Однако никаких расширенных инструкций Янг не получил, только разъяснение, что согласно соглашениям с французами и другими нациями он может искать контрабанду вне территориальных вод колоний вышеназванных стран. Вместо этого Лондон пошел на дипломатический демарш, угрожая разрывом отношений с Францией и войной в европейских водах. Это всполошило Париж, и морской министр де Сартин упрекнул д’Арго «за чрезмерно лояльное отношение к американским каперам». Далее следовало разъяснение: торговать с американцами – пожалуйста; покупать у них призы – ради бога; продавать припасы, в том числе и военного назначения – не возражаю; но защищать – это уже чересчур.
В прошлой части мы говорили о нелегальных поставках французского вооружения и припасов через торговый дом «Родриге Горталез компани». Схема была следующей – французские суда пребывали на французскую Мартинику или к голландскому острову Синт-Эстатиус, американцы выслали к этим островам 10 торговых кораблей под защитой 10-пушечного шлюпа «Индепенденс», далее американцы перегрузили товары и снаряжение на свои корабли, и отбыли к своим берегам. Примечательно, что транспортный флот «Родриге Горталез компани» при прохождении Ла-Манша и до Уэссана сопровождался на небольшом расстоянии французской эскадрой, дабы исключить захват французских кораблей англичанами.
Возвращаясь в Карибское море – в 1776 году 235 американских судов посетило Вест-Индию, в 1777 году – уже 403, в 1778-м – более шестисот. После вступления Франции в войну с Англией основной торговый пункт сместился к голландскому острову Синт-Эстатиус, на котором нашла себе стоянка целая каперская эскадра из 13 кораблей, а каждую ночь на Синт-Эстатиус прибывало 7-10 американских кораблей с товаром.
Таким образом, если английская логистика шла северным маршрутом, из Англии прямо в Америку, то французская – сначала на Карибские острова, а уже потом в Америку. Это позволяло французам гораздо гибче реагировать на ситуацию в Новом Свете. Если у англичан ближайшей перевалочной базой был Корк в Ирландии, то у Франции – Доминика, Мартиника, Куба, Синт-Эстатиус, Пэрто-Рико, и т.д. где они могли создавать обширные склады, и доставлять американцам припасы и товары на гораздо более коротком плече.

И на суше, и на море...

Американцы в свою очередь расширили войну на море, и в мае 1778 года у мыса Нордкап в Баренцевом море появился американский 20-пушечный капер «Дженерал Миффин» под командованием Дэниэла МакНейла. Там он захватил 8 британских судов, после чего проследовал в Ла-Манш, где взял еще пять призов. Собственно, впервые американские каперы появились у русских берегов.
Английский посол Харрис решил заручиться поддержкой Екатерины II и предложил осудить действия мятежников у побережья России. На аудиенции у императрицы Екатерины II британский посол в ярких красках расписал угрозу торговле двух стран от каперов, и попросил Екатерину поспособствовать англичанам в этом вопросе. Поэтому в марте 1779 года к побережью Норвегии была послана небольшая русская эскадра для защиты от американских каперов. При этом, по предложению графа Панина, командиру было приказано следующее: «дабы он во время крейсирования своего встречающихся английских, французских и американских арматоров (то бишь каперов) отнюдь не озлоблял, но советовал им удалиться в другие воды... потому что вся навигация того края идет единственно к пристаням и берегам Российской империи».
Далее Панин продолжал: «Одинаковое противу англичан и французов введение с американскими каперами почитаю и надобным для того, чтоб инако собственные наши торговые суда по всем другим морям не подвергнуть их мщению и захвату, как нации, которая сама их неприятельским нападением задрала. Известно, что американцы имеют европейских водах немалое количество вооруженных судов, кои все и стали бы караулить наш торговый флот».
Отметим две вещи: во-первых, Екатерина посылкой эскадр к Нордкапу не поддерживала какие-то там колонии, и пыталась защитить и увеличить свою торговлю, пусть и на иностранных судах; во-вторых, англичан возмутило, что между их каперами и каперами других стран поставили знак равенства. Ведь что не позволено быку, должно быть позволено Юпитеру, а тут Юпитера поставили в один ряд с быком.
11 марта 1779 года российское правительство опубликовало ноту к правительствам Англии и Франции, в которой сообщалось о намерении послать «эскадру своих линейных кораблей и фрегатов, которым будет приказано должным образом защищать торговлю и судоходство, удаляя от этой береговой полосе любое каперское судно, которое появится, без исключения, невзирая на его национальную принадлежность».
Это была первая ласточка того, что позже оформилось в первый Вооруженный Нейтралитет. Но об этом документе мы поговорим в следующей серии, поскольку 1780-й год оказался для англичан очень неприятным, и они встали перед новыми вызовами.

От Гибралтара до России.

6-3-1536x1183.jpg

Via




0 комментариев


Нет комментариев для отображения

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас