В 1844 году в Англии разразился грандиозный скандал.
Один из депутатов Палаты Общин, Томас Карлайл, чартист, подал в Парламент заявление, где указывал следующее: государственный секретарь по иностранным делам Джеймс Грэхэм (Грэм) выдал санкции на цензуру и перлюстрацию писем итальянского изгнанника-националиста, проживающего в Лондоне, Джузеппе Мадзини.
Предыстория сего действа такова. В 1840-х у Англии очень ухудшились отношения с Францией, более того - предполагали, что французы вот-вот произведут вторжение в Британию. Соотвественно, политика изоляции, проводившаяся со времен Каннинга, уже не канала, и надо было что-то делать. Решили - а давайте подружимся с Австрией. Когда с Меттернихом начались кулуарные переговоры о союзе - тот сказал просто: хватить прикармливать всяких революционеров, особенно действующих в австрийских владениях. Не хотите их изгнать - так сливайте их планы в конце концов! А дальше мы их выставим перед жителями Италий, Иллирий и прочих Хорватий двойными агентами, которые попросту сдают нам революционеров на корню. Сам Меттерних говорил о Мадзини следующее: "Австрия справлялась с иностранными солдатами, ей удалось объединить императоров и королей в один союз, найти управу даже на русского царя и папу; Но никто на земле не доставил нам больше проблем, чем разбойник-итальянец, худой, бледный, убогий, красноречивый, хитрый, дерзкий и неутомимый - Джузеппе Мадзини".
Нет, конечно сначала англичане кочевряжились - мол, свобода слова, неприкосновенность частной жизни, все такое, но... вторжение из Франции не давало покоя, поэтому Грэхэм и подписал такую санкцию. И цензура сработала быстро - австрийцам передали данные о планирующейся высадке 200 карбонариев в Калабрии, в результате все они были захвачены, а 6 из них - расстреляны в Неаполе в июле 1844 года.
Однако больше всего англичан в этом скандале заботили не расстрелянные, или не их возможные жертвы. Это что, оказывается власти могут читать наши письма? Смущенные отсылки к тому, что Мадзини, на минуточку, террорист и повинен в смертях многих людей, не проканали, ибо - во-первых, смерти эти были где-то там, а мы здесь, во-вторых, сегодня у Мадзини вскрывают письма, а завтра у меня?
Грэхэма начали сравнивать с Жозефом Фуше и с Бенкендорфом. Особого разбора дождалось и Почтовое ведомство. Дело в том, что как раз примерно в это время была введена так называемая полпенсовая почта -грубо говоря - платишь полпенса (покупаешь марку) - и почта доставляется по означенному адресу. Так вот, общественность говорила, что почта отвечает только за перевозку, кому и от кого адресовано письмо, и что там внутри - почту интересовать не должно. Иначе это уже не почта, а что-то типа секретной службы.
Пороху добавил и журнал Панч, который просто закидал карикатурами Грэхэма, примерно такими:



Сам же Мадзини воспользовался случаем, чтобы популяризировать дело освобождения Италии, опубликовав анонимную статью «Мадзини и этика политиков» в Вестминстерском обозрении в сентябре 1844 г. и брошюру в мае 1845 г. «Италия, Австрия и Папа». Чарльз Диккенс тоже всласть поиздевался - написав письмо Томасу Бирду 28 июня 1844 года, он оставил надпись на конверте: «Очень прошу, ​​чтобы, если сэр Джеймс Грэхэм вскроет это письмо, чтобы он не утруждал себя запечатать его снова».
Результат скандала был такой -в Англии примерно до 1880-х годов политики с особой тщательностью теперь относились к перлюстрации писем. Нет, во время Крымской войны была введена негласная цензура, и во время восстания сипаев -тоже. Однако официально перлюстрация возникла только в 1880-е, когда у Англии начались большие проблемы в Ирландии с тамошними "мадзинями". Но это уже другая история. Как там говорится? Колесо судьбы замкнулось, за что боролись, на то и напоролись.

Via