Умблоо

  • запись
    771
  • комментарий
    1
  • просмотров
    96 060

Авторы блога:

Из рассказов Ильи Оказова: Старый Буратино

Snow

255 просмотров

Рассказ 1983 года.

СТАРЫЙ БУРАТИНО

Когда я был ещё маленький, мне подарили игрушечного мишку: новенького, жёлтого, мохнатого, с умными стеклянными глазками. Я полюбил его, как живого, – да для меня он и был живым. Как-то, когда у нас в гостях был дедушка, я выволок мишку и сказал деду:
– Он вырастет в большого медведя, я тоже буду большим, и все будут завидовать, что у меня такой сильный друг!
Мама засмеялась:
– Куклы не растут, милый!
А дедушка очень серьёзно посмотрел поверх очков и очень серьёзно сказал:
– Да, куклы не растут. Они старятся.
Тогда я не понял его. Потом, много лет спустя, я нашёл в кладовке моего старого, без одного глаза мишку. И мне пришла в голову такая история.

Буратино состарился. Уже пятьдесят лет он был директором кукольного театра, руки и ноги его уже плохо гнулись; поэтому он давно не выходил на сцену. Сидя в своём кабинете за ужином около горящего очага, он ужинал бараньей похлёбкой с чесноком – с молодости у него остались вкусы, которые он теперь про себя считал плебейскими, но которым не мог изменить.
Он вспоминал свою последнюю роль, которую он сыграл в героической комедии специально для папы Карло. Тот уже умирал, и Буратино хотелось сделать напоследок что-нибудь приятное единственному человеку, которого он действительно любил. Они играли перед пустым залом, и только папа Карло в первом ряду, закутанный в шарф и плед, хлопал им слабеющими ладонями. Потом он уже не хлопал, а дремал, опершись подбородком на свою палку, и никто на сцене не заметил, как он тихо умер. От него осталась только старая шарманка, стоявшая теперь в углу кабинета и непременно трогавшая посетителей, особенно Пьеро.
Что касается Пьеро, то Буратино сразу понял, что тот незаменим. Публике давно уже приелись и фарсы типа «33 подзатыльников», и героические комедии типа «Побеждённого Карабаса». Публика требовала нового жанра, и таким жанром оказалась сентиментальная мелодрама – Буратино сразу разгадал это. Ну, а кто же лучше и дешевле напишет такую вещь, чем Пьеро? И конечно, тот не отказался. Он дал шесть пьес в сезон, трогательных и добрых, но они всё более становились все на одно лицо. Наконец, к Буратино пришла некая важная персона и весьма недвусмысленно намекнула на это. Буратино сразу понял, что нужно предпринять, и через несколько дней Мальвина бежала от него с одним из Арлекинов.
Сердце Пьеро было разбито. Он излил свои чувства в пьесе, снискавшей неслыханный успех и огромные сборы. Рыцарственный Артемон потребовал отпуска за свой счёт, порываясь разыскать Мальвину, но Буратино решительно отказал ему, так как где можно было найти билетёра на смену посреди сезона? Но пудель потолковал с проклятым Говорящим Сверчком и бежал. Больше Буратино его не видел; билетёром пришлось посадить байковую собачку с пуговицами вместо глаз: она была набитой дурой, но свои обязанности выполняла исправно.
Гнев Буратино был безграничен; и конечно же, он обрушился на Говорящего Сверчка. Не в силах одолеть его логикой, директор кукольного театра под страхом смерти выгнал его и замазал все щели. Но до сих пор воспоминание о споре с этим крохотным мудрым существом приводило его в раздражение.
Отодвинув пустую тарелку, Буратино откинулся на спинку стула, глядя на огонь в очаге и перебирая цепочку висящего у него на животе золотого ключика. Ужин привёл его в благодушное настроение. Бедняга Пьеро! Сколько лет уже он живёт одиноко в ветхой мансарде и пишет печальные стихи о давней любви. Стихов никто не печатал, и Пьеро еле перебивался изо дня на день. Надо взять какой-нибудь его стишок в ближайший концерт, но, разумеется, ни в коем случае не переплатить: лирика уже надоела публике, снова вернулись времена «Подзатыльников». У публики плохой вкус, но, увы, ему приходится угождать, иначе вылетишь в трубу. Нужно послать Пьеро заказ, пусть получит деньги к Новому году; да, ещё написать открытку Тортилле…
Что такое? Кажется, он задремал? Да, расчувствовался, а после делового дня и сытного ужина клонит в сон. Лень писать Тортилле, да и не стоит: он очень благодарен старушке, но теперь она, честно сказать, пригодна только на гребёнки. Ох, этот Новый год и без того отнимает столько сил и времени, а ему, честно говоря, давно пора на покой – старость не радость! Но театр оставить некому – ни одной деловой куклы!
Буратино взял со старой шарманки в углу последнее письмо Мальвины; вот кто мог бы держать их в ежовых рукавицах! Да, надо вызвать её; сколько уже не виделись! Наверное, у неё давно уже вылезли её голубые волосы, но он же не на сцену её зовёт, а сидеть в дирекции можно и в парике. Он снова положил письмо обратно, и прикосновение к старой шарманке вдруг растрогало его. Он вспомнил папу Карло, свою молодость, бурную и отчаянную, борьбу с Карабасом и его партией, советы Говорящего Сверчка, чёрт бы его побрал!.. Буратино вспомнился огонь и котелок с похлёбкой, нарисованный на холсте; на минуту ему показалось, что этих пятидесяти лет не было, что он всё ещё живёт в каморке под лестницей, скоро придёт добрый папа Карло и даст ему луковку… Буратино подошёл к очагу, но старые ноги рассохлись, он споткнулся и упал прямо в пламя. Огонь был настоящий, не нарисованный, а силы – уже не те; всё стало ему безразлично…
Поутру в очаге нашли только кучку пепла да золотой ключик на серебряной цепочке.

Via




0 комментариев


Нет комментариев для отображения

Пожалуйста, войдите для комментирования

Вы сможете оставить комментарий после входа



Войти сейчас