Вот ещё один скимоно, человек изящного вкуса, и к тому же монах.

Об изящном вкусе монаха Эйсюна
Жил монах по имени Эйсюн, дальний родич Ёрикиё, распорядителя святилища Хатимана (в Ивасимидзу). Дом его был беден, но помыслы изящны. Ночью и днём он играл на флейте, а больше ничего не делал. Звуки музыки непрестанно докучали соседям, так что те постепенно все разъехались. В итоге никого вокруг не осталось, но это Эйсюна совсем не беспокоило. И хотя был беден, не вёл себя как нищий, и людям вовсе не за что было сторониться его.
Ёрикиё прослышал о нём, пожалел и отправил к нему гонца с посланием: «Давно уже не имею от тебя вестей. Меж тем, мы с тобой не посторонние, так что уж стану при случае справляться о тебе. Не думай обо мне как о чужом, если что-то будет нужно, не стесняйся, сообщи!». Эйсюн отвечал: «Весьма благодарен, много лет уже хочу побеседовать с вами, но мне, ничтожному, и боязно, и неловко, вот я и не объявлялся. Должен сказать, что глубоко надеюсь на вас, а в скором времени приду к вам сам».
Ёрикиё задумался: что это значит? Он имеет в виду, что моя неуместная жалость ему неприятна? И решил: раз так, что поделаешь? – и оставил это дело. Но вот, однажды вечером он вышел из усадьбы и у тотчас у ворот встретил Эйсюна. Что у тебя? – спросил Ёрикиё, а тот сказал:
– Я не на шутку полагаюсь на тебя, а недавно ты обо мне вспомнил, я обрадовался твоим тогдашним словам и, не откладывая, пришёл к тебе.
Несомненно, он надеется получить себе участок земли, – подумал Ёрикиё. Спросил об этом, и монах ответил:
– На Цукуси у тебя несколько имений, там растёт китайский бамбук, из него, надо думать, делают хорошие флейты. Вот если бы ты велел доставить оттуда одну! Это предел моих мечтаний, такому ничтожному человеку, как я, трудно её добыть, много лет я не держал в руках такой флейты!
Ёрикиё не ожидал подобного, растрогался и сказал:
– Да ведь это очень просто! Сейчас же закажу и преподнесу тебе. Но разве у тебя нет нужд кроме этой? Что-то же тебе надобно, чтобы проводить дни и месяцы, не тревожась сердцем. Разве ничего такого ты не примешь?
– Я благодарен за твою решимость, – отвечал Эйсюн, – но ничего такого мне не нужно. Во втором или третьем месяце я получил в дар накидку катабира, теперь до десятого месяца мне вовсе нечего желать. А дела с утра до вечера идут сами собой, так или иначе провожу их.
Воистину, человек изящого вкуса! – подумал Ёрикиё, был тронут и проникся почтением, поспешил раздобыть флейту и отправил Эйсюну. И хотя монах и говорил, что ему ничего не нужно, Ёрикиё каждый месяц милосердно заботился, чтобы у родича были необходимые припасы, а тот всё без остатка тратил: приглашал к себе музыкантов из святилища Хатимана, выставлял им выпивку и вместе с ними весь день до заката играл. А если их не было, сам с утра до вечера играл на флейте. И потом никого не было равного ему в мастерстве игры на ней.
Должно быть, подобные помыслы в каком угодно деле глубоко греховны.

Via