На сайт Ильи Оказова выложен сборник "Каинова печаль" 1988 г. Большая часть его вошла потом в "Избранное" 1991 г., но кое-чего там нет. Например, вот этого стихотворения:

КОНЕЦ МАЛЮТЫ

1
Стучат кони копытами
Дорогами прибитыми,
Стоят бойцы плечом к плечу,
И каждый равен по мечу,
Да за конями чалыми,
Что прядают ушами,
Стоят стрельцы с пищалями
И бердышами.
Будет рать
Город брать.
Стяги, по ветру трепясь,
Осеняют царский гнев:
Над российским войском – Спас,
Над немецким градом – лев;
В нашем стяге – царь и Бог,
Вражий стяг – конец дорог;
Время беззакония
Нонеча в Ливонии.

2
А перед городом,
Перед посадом,
Ростом короток,
Чёрен взглядом,
Волос короток и сед,
В каждом пальце сорок бед –
Ночью спьяну не увидь –
Григорий Лукьянович.
Не на чёрном скакуне –
На коне
На игреневом,
И поверх плеча
Епанча
Бьёт сиренево.
Сапоги красны, как рожа,
Пояс, трёх быков дороже,
И совсем ещё не стар,
И под веками пожар,
И привешен у седла
Пёсий череп и метла –
Булыжник, но в миллион каратов –
Царский друг Малюта Скуратов.

3
Беден был или богат –
Хроники не говорят:
Может, рекрут – бритый лоб,
Поп-расстрига иль холоп,
Но шальная голова –
Полюбил его Иван.
Царь гонца за ним послал,
Видеть Гришку пожелал,
Тот усмешкой рот скривил,
Муху ногтем раздавил,
Топнул пяткой о порог
И пошёл в царёв острог.
«Так устроен Божий мир:
Этот – жри, а тот – корми,
Этот – шей, а тот – носи,
Этот – вешай, тот – виси,
Этой – бей, а тот – кричи:
Вот она, всему причина.
Я не баба, а мужчина.
Я согласен – в палачи».
...Только потная ладонь
Клещи сунула в огонь
И на коже нож остро
Врезал царское тавро,
И в один истошный вопль
Вышли сотни сильных воль –
Начал Гришка силу набирать,
Начал Гришка слишком много знать.
У Григория в ноже
Много тайного уже:
Ни одно не проглядел
Он из царских слов и дел:
Мужик, не мальчишка,
Григорий, не Гришка –
Ты его, как пана, вичь:
Григорий Лукьянович!

4
Поднимались головы,
Развевались чубы.
...Скатывались головы,
Запекались губы.
То – на пир,
То – в острог,
Царь – банкир,
Ты – игрок.
Золота навесят пуд,
Аксамитом обовьют
Иль в свою же завернут
Кожу наизнанку.
Выпал всем пиковый туз,
Выпал всем на царский вкус:
Если вниз – на дыбе груз,
Если вверх – то пьянка.
...Закружилась голова,
Одна и другая.
...Покатилась голова,
Глазами моргая.
Веки выворочены,
Души выморочены.
Двое в казни плещут козни –
Столичный да сельский:
Царь Иван Васильич Грозный
И Скуратов-Бельский.
Царь, душой железной звеня,
Без Малюты не мог и дня:
«Ведь спокойно живёт, сволота,
Хоть ещё грешнее меня!»
...И дожил бы он лет до ставнями
Средь железа и средь огня,
Да надумалось рудой
Перед Богом смыть вину –
И, уже не молодой,
Он поехал – на войну.

5
Растворяются ворота –
Копья изготовь;
Перестройсь вполоборота,
На зубах меча и дрота
Запекайся, кровь!
Ружья бухают и пушки –
Бухай, бог с тобой!
Это детские игрушки,
А ещё не бой.
Вот когда конём к коню,
Вот когда щитом к щиту –
Разговеться дайте тут
Человечьему огню!
Ростом короток Малюта,
Но рукою твёрд:
Он умеет драться люто,
Он в сраженьи – чёрт!
Прелесть есть – чтоб не по телу,
А по шишакам –
Чтоб под палицей хрустело,
Волю дай рукам,
Сдвинув шапку на затылок,
Изломивши бровь –
Ан у немцев-то из жилок
Тоже – та же кровь!
Ан ты только станешь злее,
Коли враг – с мечом,
Ан солдатом веселее,
Нежли палачом!
Пусть сопит катюга тучный –
Ан я не таков:
Ан ливонцев бить сподручней,
Нежли русаков!

6
Только вдруг из медного жерла
Гаубица гром произвела,
Чёрное горячее ядро
Плюнула в Малютино бедро.
И свалился под копыта
Тысячи коней,
И, прильнув к земле изрытой,
Пермешался с ней…
Если начали подковами
Кони по телу стучать,
То объятьями медовыми
Не залечит епанча…
И не заметил никто,
Как он на землю упал,
И воевода раз столицей
Конницу сверху прогнал,
И когда ливонский город
Сдался, голову склонив,
Воевода въехал гордо,
Про Малюту позабыв,
Под ворот
Тяжкий свод.

7
В небе коршун плывёт,
С моря ветер дует,
Варакушка поёт,
Кукушка кукует,
Чьи-то дни считает,
Чьи - сама не знает.
Опустился вечер,
Лёгок и беспечен,
Чёрен и крылат –
На обломки лат,
На осколки щитов,
На куски черепов,
На изрубленную груду
Люду.
И дубина смерда
Между ног у князя –
Все в единой грязи
Покорились смерти:
Тут ливонец, там русак –
Все на чёртовых весах,
И попробуй установить,
Где Григорий Лукьянович.
В бурой пыли
Мордою зарылся;
Вышел из земли –
В землю воротился.
Грех залил ли ты рудой,
Григорий Лукьянович?
Знать, в аду тебе гнездо
Для царя Ивана вить.

8
А царь в Москве Библию читает,
А царь ещё ничего не знает.

Via