Исторические сугороку тоже, конечно, были в ходу — особенно много их развелось с приближением 2600-летия державы (его справляли в 1940 году). Но и задолго до того выходило много настольных игр, в которых каждое поле иллюстрировало какое-нибудь историческое событие или представляло национального героя. Наша сегодняшняя игра — ещё мэйдзийская, 1909 года, и называется она «Пятнадцать мальчиков Японии» (日本十五少年双六, «Нихон дзю:го сё:нэн сугороку»; кто художник, мы не нашли).

Имеются в виду, конечно, «пятнадцать образцовых мальчиков». И действительно, многих из них мы уже встречали в серии гравюр «Поучительные примеры решительных поступков» — в детском возрасте или уже взрослыми. Здесь, в сугороку, взрослое будущее героев ещё впереди. Кое-какие пояснения к той подборке гравюр мы тут повторим.

Первым у нас будет юный Сугавара-но Митидзанэ (菅原道真, 845‒903), будущий сановник, поэт, каллиграф и жертва клеветы. Потомственный знаток заморской книжности, он с детства сочинял китайские стихи — и хорошие. Здесь Митидзанэ одиннадцать, и он слагает строки о том, что луна бела как снег, а цветы сливы подобны россыпи звёзд. Это то самое его любимое сливовое дерево, которое через много лет чудом перенеслось вслед за ним на Кюсю, где Митидзанэ умирал в почётной ссылке...


Знакомый нам по гравюре Ёситоси Сэссю: То:ё: (雪舟 等楊, 1420–1506), живописец, монах и путешественник. Его маленьким ещё отдали в храм, а ему хотелось не пребывать в сосредоточении по всем дзэнским правилам, а рисовать. Чем он и занимался. В наказание монахи привязали его к дереву (или к столбу храма), но Сэссю: и тут не удержался и пальцами ноги нарисовал на земле мышку — да такую, что настоятель принял её за живую. А в более поздних историях эта мышка превратилась в несколько мышей, которые правда ожили и перегрызли верёвки, связывавшие мальчика.


Токугава Такэтиё (徳川竹千代), более известный нам как Токугава Иэясу (徳川 家康, 1543-1616) — первый из сёгунов этого прозвания и последний и наиболее успешный из «трёх объединителей Японии». Юный Такэтиё, сидя на плечах приставленного к нему дядьки, командует потешной битвой сверстников, которые лихо кидаются камнями на берегу реки Анэгавы. Он наставительно разглагольствует о том, что битвы выигрываются не числом, а умением, — и все, кто это слышит, поражаются «божественному полководческому дару, которым этот отрок, не иначе, наделён с рождения». История эта взята со свитка XVII века «То:сё: дайгонгэн энги», а насколько уж она правдива — кто её знает.

Начинается второй ряд снизу (в игре-то фишки ходят не по рядам, а в замысловатом порядке, по броску кости).

Маленький Ниномия-но Киндзиро (二宮 尊徳), будущий Ниномия Сонтоку (二宮 尊徳 , 1787–1856), усердно учится в бедной крестьянской хижине где он провёл детство. В одной из хижин — своего хозяйства его родители лишились, потом умерли, и Киндзиро батрачил, чтобы прокормить младших сестёр. Потом он вырос, выучился, стал учёным агрономом, философом, чиновником и основателем сельскохозяйственных кооперативов (при Мэйдзи и позже ему даже святилища воздвигали!). В Японии Сонтоку — такой же символ юного крестьянского самородка с неуёмной жаждой знаний, как у нас Ломоносов, и детям его приводили (и приводят) в пример неустанно. (Кстати, он походил на Ломоносова и богатырским ростом и сложением — не только по японским меркам!) Это ещё не самая жалостная картинка — чаще всего изображается сцена, когда батрачонок Киндзиро тащит на спине в непогоду огромную вязанку хвороста и одновременно читает книжку; даже памятник ему такой стоит.


С горы обозревает окрестности Нагао Торатиё, будущий Уэсуги Кэнсин (上杉 謙信, 1530‒1578). Его родовые земли захвачены противниками, но подросток указует перстом немногим своим сподвижникам: «Всё это мы ещё вернём!» (по другому изводу: «Взобравшись на гору Ёнэ, он взглянул на лежавший внизу город и сказал: "Когда-нибудь, когда я соберу армию, чтобы вернуть свои земли, я посталю лагерь здесь"»). И вернул, а потом начал бороться за власть на более широкой арене…


Главным противником Кэнсина стал другой знаменитый полководец, Такэда Сингэн (武田信玄, 1521-1573) — им не посчастливилось оказаться соседями. Существует множество поучительных историй об их кровопролитном, но безупречно рыцарственном соперничестве. Они боролись, пока на них обоих не нашёлся ещё более грозный хищник — Ода Нобунага. Старым врагам пришлось примириться. Но здесь Сингэн предстаёт ещё мальчиком, героем удивительной истории. Как-то будущий полководей играл в войну — и вдруг его деревянная лошадка начала задавать ему хитроумные вопросы по стратегии. Он сперва отвечал, а потом разозлился и замахнулся на неё мечом. Тут-то и оказалось, что говорила вовсе не лошадка, а вселившийся в неё барсук-оборотень, тануки… Юный герой его одолел.
Не можем удержаться и не привести динамичную картинку Ёситоси с этой сценой:


Третий снизу ряд. В середине — клетка выигрыша, оставим её напоследок.


Справа обливается холодной водой, чтобы не заснуть за учебными книжками, юный Араи Хакусэки (新井白石, 1657-1725). Выходец из бедной самурайской семьи, Хакусэки сумел стать выдающимся и весьма многогранным учёным — три сотни его сочинений охватывают множество областей от законоведения и экономики до истории, географии и живописи. А тут он ещё один (не последний!) пример школярского рвения.


Слева — царевич Умаядо, он же Сё:току-тайси 聖徳太子 (574–622), один из основателей японской государственности и покровитель буддизма, раздаёт сверстникам проект своей конституции побуждает сверстников учиться китайской грамоте. Вырастет — всю страну многому научит.


Новый ряд. Минамото-но Ёсицунэ (源 義経, 1159 –1189), пока просто Усивака-мару (牛若丸), сражается с разбойным монахом Бэнкэем на мосту Годзё:. Потом они подружатся на всю жизнь. Подробности и другие картинки — здесь.


Каллиграфией занимается малолетний Такэтиё (竹千代), будущий сёгун Токугава Иэмицу (徳川 家光 ; 1604–1651). Он был нелюбимым сыном у родителей, которые продвигал в наследники его брата. Верная кормилица нашего героя Касуга добилась, чтобы Такэтиё предстал перед своим великим дедушкой, Токугавой Иэясу, и явил ему свои таланты. Иэясу был впечатлён и решил спор о наследовании в его пользу. (А с братом-соперником Иэмицу лет через двадцать ещё сочтётся насмерть, но до этого пока далеко…)


У заснеженного колодца мы видим почтительного сына Накаэ То:дзю: (中江 藤樹, 1608–1648). Он с отрочества нёс воинскую службу у знатного господина. Когда То:дзю: прослышал, что его старая и одинокая мать заболела и не справляется больше с хозяйством у себя дома, он попросил у господина отпуск по уходу за ней; тот его просьбой пренебрёг. Тогда паренёк ушёл самовольно и вернулся к матери в деревню (их встреча и изображена) — прекрасно зная, что вообще-то его за дезертирство могут казнить или приговорить к самоубийству. Но господин оказался совестливым, и всё обошлось — а сам Накао То:дзю: стал потом видным конфуцианцем (и, между прочим, большим поборником женского образования).

Наконец, верхний ряд.

Кусуноки Масацура (楠木正行, 1326–1348), сын знаменитого государева сподвижника Масасигэ, после гибели отца на войне с мятежным Асикагой хотел покончить с собой, но мать ему не позволила и велела лучше готовиться к государевой службе. «Играя с детьми, он всегда придавал играм такой вид, что гонится за убегающим врагом, говоря при этом, что это он гонится за Асикага; он изображал, как будто рубит голову и говорил, что это он добывает голову Асикага» — что и изображено на нашей картинке. Потом он и впрямь отправился воевать за государя. Масацура был верен отцовским обыкновениям: и военными хитростями прославился, и благородным обращением с соратниками и даже с врагами. Государь Гомураками доверял Масацуре «больше, чем своим рукам и ногам». Кусуноки Масацура погиб в двадцать два года так же доблестно, как и его отец. (А с барсуками у него в детстве всё складывалось так же сложно, как и у Сингэна, но это уже отдельная история…).



Дальше — маленький Бонтэнмару (梵天丸), он же Датэ Масамунэ (伊達 政宗, 1567–1636), будущий великий воин и политик. Он　посещает храм (на спине у няни) и оборачивается на изваяние грозного Светлого Государя Неподвижного, Фудо:. Дитя, однако, не испугалось, а спросило монаха, почему Фудо: такой страшний и свирепый. «Это он только снаружи такой, а в сердце своём добр, спокоен и сострадателен», — ответил монах. Говорят, с него Масамунэ и решил брать пример в дальнейшем.


В левом верхнем углу — Сайго: Такамори (西郷隆盛, 1827-1877), самурай из Сацумы, был одним из самых видных деятелей антисёгунского движения и раннего Мэйдзи, одним из «Троих великих героев Реставрации». О нём мы подробнее писали здесь. А на нашей картинке он — ещё подросток по имени Китиноскэ, который делит своё время между военными занятиями (вон за спиною у него оружие и доспехи сложены) и книжными. Что, собственно, предлагается и пользователям этой игры.


А клетка выигрыша в этом сугороку довольно неожиданная. Это Хиёси-мару, он же впоследствии один из «объединителей Японии» Тоётоми Хидэёси (豊臣 秀吉 1536-1598), подростком на большой дороге нанимается на свою первую службу, к самураю Мацусите Кахэю. «Что ты умеешь делать?» — спросил Кахэй. «Ничего, господин. Но у вас я смогу научиться всему — и, если надо, умру за вас», — ответил Хиёси-мару и был зачислен на службу.
С одной стороны, для выигрышного поля это не самый удачный пример: несколько позже Хидэёси не только не умер за своего господина, но бросил его и перешёл к более многообещающему — к Нобунаге. С другой стороны, Нобунагу он встретил, именно выполняя задание Кахэя (в области, так сказать, промышленного шпионажа — требовалось узнать, как устроены доспехи нового образца в войске Ода). Так или иначе, детство кончается трудоустройством, и правильный выбор тут может обернуться выигрышем — даже если на первый взгляд этот выбор и выглядит непритязательно!

Via