Мидзуно Тосиката (水野年方, 1866-1908) — не самый знаменитый и не самый яркий художник эпохи Мэйдзи. Порою кажется, что у него нет своего лица.Его военные гравюры легко принять за работы Кобаяси Киётика, только ещё лубочнее:

«Капитан Хигути спасает китайского ребёнка»

Книжные иллюстрации и фронтисписы часто путают с иллюстрациями Томиоки Эйсэна:


И даже в его любимом историческом жанре он не слишком выделяется. Мы когда-то писали о серии гравюр «Поучительные примеры решительных поступков», её делали семеро художников, примерно четверть картинок — работы Тосикаты, но отличить их от соседних гравюр других мастеров — задача непростая.
Зато по картинкам Мидзуно Тосикаты можно составить представление почти обо всей мэйдзийской гравюре, пусть и в образцах «второй свежести» (кроме театральных картинок — этой области Тосиката избегал сознательно и упорно).
Почему так получилось и кто такой был этот художник?
Как водится, мы знаем его под одним из псевдонимов (или полупсевдонимов ), настоящее его имя — Мидзуно Кумадзиро:. Родился он в Эдо (совсем незадолго до того, как город переименовали в Токио, в семье штукатура. Когда Кумадзиро: было тринадцать лет, отец отдал его в обучение к молодому, но уже знаменитому Цукиоке Ёситоси. Но вскоре забрал обратно и пристроил к свойственнику, мастеру по росписи керамики. Обосновал он это примерно так: «Наша японская гравюра умирает, спрос на неё всё меньше, и то хорошие деньги дают только европейцы, а им это очень скоро надоест; к тому же они предпочитают всё старинное, а не новоделы. И японцам скоро гравюра не будет нужна: появилась литография и даже фотография, куда уж нам с этими заморскими выдумками тягаться! А вот гончарные изделия — тут никакому Западу с нами не тягаться, по крайней мере на внутреннем рынке они всегда найдут спрос! Вот ты, сынок, этим и прокормишься.» Скорее всего, выражался отец длиннее и красноречивее, но смысл был такой. И всю дальнейшую жизнь его сын прожил под этим приговором: «японская гравюра обречена». Не он один, конечно: тот же Кобаяси Киётика и другие современники тоже этого опасались. Но, кажется, на Тосикату этот страх давил сильнее всего.
Однако через три года юный Кумадзиро: побранился с роднёю и вернулся обратно к Ёситоси. Росписи керамики не бросил — продолжал учиться и ей, да ещё и живопись осваивал под руководством Ватанабэ Сё:тэя. Иероглиф «тоси» (年 или 秊) в псевдониме «Тосиката» достался молодому Мидзуно от главного наставника — Ёситоси.
Когда Тосикате сравнялся двадцать один год, Ёситоси пристроил его иллюстратором в большую газету, где молодой художник и проработал лет семь. В японо-китайскую войну 1894-1895 годов зарабатывал вошедшими в моду батальными картинками — иногда заурядными, а иногда и выразительными:

«Бесстрашный генерал-майор Тацуми»


С какой тщательностью прописано орудие на этой военно-морской картинке! (Впрочем, она уже более поздняя, кажется, времён русско-японской войны.)

Сам Мидзуно Тосиката больше всего любил историческую тематику, так что «Поучительные примеры решительных поступков» были для него находкой.

«Като: Киёмаса в Корее»


«Монах-поэт Сайгё: встречает свою бывшую жену»

Именно за исторические работы он получил большинство наград на выставках — увы, в основном почётных званий, а не денежных премий.
А зарабатывать приходилось чем только можно. Мы уже видели настольную игру-сугороку работы Мидзуно Тосикаты; приходилось браться и за рекламу:


И за картинки на грани приличия:

(и за гранью тоже, но их мы выкладывать не будем).

Но лучше всего кормили газетные и книжные иллюстрации. В стране был издательский бум, выходили всё новые газеты, журналы — и множество книг, отчасти исторические повести, но в основном из современной жизни. Европейский типографский набор уже освоили, а вот с иллюстрациями было сложнее — и обычно в напечатанную на западном станке книгу вклеивалась в качестве фронтисписа вполне японская гравюра на дереве. Длинные романы выходили выпусками, каждый — с картинкой:




Самым знаменитым (и скандальным) был роман Одзаки Ко:ё: «Золотой демон» (1897) с главным героем ницшеанского толка:


Мидзуно Тосиката всюду был очень дотошен по части изображения одежды — и его оценили издатели журналов мод…Выходили у него всё же и отдельные гравюры, прежде всего исторические, и целые серии. Работал он совершенно неустанно — и к началу ХХ века обзавёлся множеством учеников. И учениц (что тогда было ещё необычно) — на одной из которых, кстати, женился. Самой талантливой из его учениц была, пожалуй, совсем юная Икэда Сё:эн — увы, рано умершая. Наставником Тосиката был, говорят, строгим до тирании, но ученики его любили.
В последние десять лет жизни Мидзуно Тосиката был, по тогдашним меркам, вполне преуспевающим художником. Иногда его даже отпускал страх перед безработицей, которая вот-вот обрушится на него и его товарищей, и он позволял себе отвлечься от работы. Ещё в юности он обучился игре на сямисэне — в том стиле, какой принят для сопровождения пьес в кукольном театре; в зрелые годы он вернулся к этому. Купив новый, более просторный дом, смог себе позволить и достойные развлечения в старинном духе — игру в го6, стрельбу из лука и даже любительские постановки действ Но:. Однако такие передышки быстро кончались, и он снова рисовал, рисовал и рисовал — пока ещё можно, пока ещё кому-то это нужно!
Он умер в сорок два года, в 1908 году — врачи заявили, что от переутомления. Фотографий его, кажется, не сохранилось ни одной; некоторые подозревают, что вот эта гравюра — его автопортрет:


Ну, как знают все читатели наших очерков, японская гравюра на дереву выжила и жива до сих пор. И что бы о них ни говорили, но неутомимые и упрямые труженики вроде Кобаяси Киётики и Мидзуно Тосикаты тоже приложили к этому руку.
В следующих выпусках покажем одну из «исторических» серий Мидзуно Тосикаты — без великих свершений, подвигов и примеров доблести и решительности, а про подчёркнуто мирную жизнь.

Via