Ярослав Мудрый без ореола величия

[Сергий 142]

"Сегодня историки знают, что Святополк Окаянный невиновен в гибели князей Бориса и Глеба, что, скорее всего, убийство было совершено по наущению Ярослава Мудрого. Но этот миф, возникший много веков назад, был востребован. Очевидно, он был необходим. И он существует".

РИА Новости

Неоднократно приходилось слышать такую "новость" в разных её вариантах. Кратко все они сводятся к следующему:

Ярослав приказал убить Бориса, затем Глеба.

Ярослав оклеветал своего брата Святополка и свалил на него всю вину.

Прозвище Святополка – Окаянный – следует читать Охаянный (лопни мои глаза ! - так было и написано ).

Ярослав Хромой велел переписать ВСЕ русские летописные своды, чтобы скрыть свое преступление.

Род князей Рюриковичей до наших дней продолжает покрывать братоубийцу…

А как известно – идея, засевшая в большом количестве голов, начинает восприниматься как всем известная истина. И вот уже этот сюжет кочует из статьи в статью, из книги в книгу...

Две темы аналогичного содержания объединены. Saygo

[Суйко 149]

Ярославу было выгоднее убить Святополка.

[Gurga 48]

Ярослав приказал убить Бориса, затем Глеба.

Вы ведь полностью доверяете сагам?

"Сага об Эймунде" прямо так и говорит: Ярослав "заказал" варягам Бориса и Глеба.

[Сергий 142]

Ярославу было выгоднее убить Святополка.

А Святополку было выгоднее убить Ярослава...

...а затем Мстислава (если получится).

Вы ведь полностью доверяете сагам?

"Сага об Эймунде" прямо так и говорит: Ярослав "заказал" варягам Бориса и Глеба.

Разумеется, доверяю - скандинавские саги ценнейший источник сведений по истории раннего Средневековья.

По перед тем как доверять - сверяю сообщения саг между собой и со всеми доступными летописными источниками, имеющими хронологические параллели.

Что ни говори, а о событиях, происходивших на Руси, скандинавы кое-что знали. А если точнее – не знали, а помнили – сказание это передавалось через много поколений изустно. И не всеми скандинавами, а самыми дальними - исландцами, из которых на Руси бывали лишь единицы, да и то не в том поколении, при котором сказание было, наконец, записано. Здесь будет уместно напомнить честное признание одного из сказителей – «Ты можешь поверить из этой саги тому, что считаешь наиболее правдоподобным, ибо в древних сагах многие вещи перепутаны».

Ответим на вопрос первый и основной – мог ли Эймунд быть убийцей Бориса?

Для этого приглядимся внимательней – кто он такой и откуда взялся? А заодно узнаем много неожиданного о прошлом Норвегии тысячелетней давности. Придется узнать, если уж тогда так вышло – аукнется в Норвегии, откликнется на Руси. Как известно - распри их конунгов, не менее кровопролитны, чем усобицы русских князей.

Отправимся за море Варяжское

Вот с чего начинается «Эймундова сага» - "Сага (прядь) об Эймунде" (мне подвернулся несколько архаичный перевод - но надеюсь - этот перевод точный)…

«Был Конунг, по имени Хринг: он рядил Уппландиею, в Норвегии. Удел этот назывался Хрингарики, потому, что он был над ним Конунгом. Он был умен, милостив, очень добр и богат, и был сын Дага сына Хринга, внука Харальда Прекрасноволосого, а те, которые были лучше и знаменитее в Норвегии, от него себя производили. У Хринга было три сына, и: один назывался Хрёрек, и тот был старший; второй, Эймунд; третий, Даг. Все они были храбрые мужи, заступали вместо отца своего в походах…».

Далее...

... удельный конунг Хринг и его сыновья были изгнаны из своих владений норвежским конунгом Олавом (Толстым, впоследствии - Святым). Один из сыновей Хринга - конунг Эймунд в ту пору разбойничал с викингами в море. Вскоре он вернулся на родину и узнал о постигшей его семью беде. Тогда Эймунд обратился к своим викингам…

«…Эймунд сказал:

— Хотите ли принять наряд, который задумал я в мысли? Я скажу вам мое мнение, если вы желаете: я узнал о кончине Конунга Вальдамара (Владимира), на востоке, в Гардарике (на Руси), и теперь это владение держат три его сына, мужи самые доблестные. Но он разделил владение свое между ними едва ли поровну, потому, что один из них имеет областей более, нежели два другие. Один называется Бурислейф, и получил самую большую часть отцовского наследства: он же и самый старший между ними; другому имя Ярислейф; третьему Вратилаф. Бурислейф имеет Кенугард (Киев-город?), Ярислейф — Хольмгард (Новгород), а третий правит Палтеском (Полоцком) и всею тою областью, которая лежит подле. Но они теперь в несогласии за свои владения: не довольствуется своим добром тот, который держит самую большую и лучшую часть раздела, думая, что у него мало государства потому, что менее, нежели как было у отца, и от того считая себя ниже своих предков. Теперь мне пришло в голову: не покажется ли вам удобным, чтоб мы отправились туда, и повидались с теми Конунгами. Да пристали б к какому-нибудь из них. А всего лучше к тому, кто хочет удержать свое владение за собою, и доволен так, как отец разделил между ними? Для нас это было бы хорошо, как в рассуждении богатства, так и почестей. Я укреплю этот наряд за вами!

И все они изъявили то же желание. Были там многие мужи, которые хотели стяжать себе богатство…».

Далее идет пространный рассказ о том, как…

Эймунд и его дружина прибывают на Русь и поступают на службу к «Ярислейфу».

Между «Ярислейфом» и «Бурислейфом» начинается кровавая междоусобица.

«Ярислейф» приказывает Эймунду убить «Бурислейфа».

Эймунд и его люди выполняют этот приказ, проявив чудеса изобретательности…

Не буду далее утомлять Вас пространным и несколько непривычным на слух изложением древней саги. Расскажу кратко…

У Харальда Косматого-Прекрасноволосого – объединителя Норвегии – было многочисленное потомство. Сыновья - разумеется – «…все они были Конунги…»! Распри меж ними начались ещё при его жизни, и, само собой, разгорелись после его смерти.

Это привело вот к чему…

К началу одиннадцатого столетия в бывших землях Прекрасноволосого – которые в сагах привычно именуются Норвегией – хозяйничали датский и шведский конунг. Часть земель и вовсе не имело никакого конунга. А местами «рядили» конунги удельные – «…которые были лучше и знаменитее в Норвегии…». Такие как Хринг и его сыновья.

В ту пору среди предводителей норвежских викингов набрал наибольшую силу другой потомок Прекрасноволосого – Олав Толстый – впоследствии Святой. Он при поддержке ближайших родственников решил повторить деяние предка и прибрать всю Норвегию к своим рукам.

И повествует об этом не только «Эймундова сага», но и другие – если уж привлекать народные сказания скандинавов в качестве исторических свидетельств – то уж будем делать это широко. При этом учтем что «…в древних сагах многие вещи перепутаны». И заставим «лжесвидетелей» опровергать друг друга. Глядишь, и правда отыщется…

Вот что расскажет «Сага об Олаве Святом» - Толстом, записанная исландцем Снорри Стурлусоном в конце двенадцатого столетия.

«…Олав конунг повел однажды разговор со своим отчимом Сигурдом конунгом, со своей матерью Астой и с Храни, своим воспитателем. Он так повел свою речь:

-…Теми землями, которыми владели мой отец и дед и которые переходили в нашем роду по наследству из поколения в поколение, и которыми сейчас по праву должен владеть я, правят иноземцы. Но и этого им мало. Они захватили владения всех наших родичей, которые тоже ведут свой род от Харальда Прекрасноволосого, так что некоторым из них приходится довольствоваться теперь немногим, а некоторым вообще ничего не осталось. Теперь я хочу вам сказать о том, что давно было у меня на уме: я собираюсь вернуть себе свою отчину. Но я не стану обращаться, ни к конунгу датчан, ни к конунгу шведов с просьбой об этом, хотя они и считают сейчас своей собственностью то, что оставил в наследство Харальд Прекрасноволосый. По правде говоря, я решил мечом отвоевать свою отчину и приму помощь всех моих родичей и друзей и всех тех, кто захочет мне помочь в этом деле…».

То, что предложил своим ближайшим родственникам Олав Толстый, на словах было очень красиво и благородно. Но на деле выходило по-другому…

В первую очередь Олав Толстый взялся не за чужестранных конунгов, а своих «родичей, которые тоже ведут свой род от Харальда Прекрасноволосого».

Бывало и так…

«…Олав конунг велел окружить эти покои и следить за тем, чтобы никто оттуда не смог выбраться. Они так и сделали и стали ждать рассвета. У конунгов не было никакой охраны, и их всех схватили и привели к Олаву конунгу.

Хрёрек конунг был человеком очень умным и решительным, и Олав конунг считал, что на него нельзя будет положиться, даже если он заключит с ним мир. Поэтому он приказал выколоть Хрёреку оба глаза и оставил его при себе. Гудрёду конунгу из Долин он велел отрезать язык. С Хринга и еще двух конунгов он взял клятву, что они уедут из Норвегии и никогда не вернутся назад».

Вот здесь мы и встречаем наших знакомых по «Эймундовой саге» - Хринга конунга, его сына Хрёрека, «и еще двух конунгов». Эти двое, не названные по именам, также сыновья Хринга – Эймунд и Даг. Вот когда Эймунд решил покинуть родной удел и отправиться на Русь.

Напомним его слова…

«…Я узнал о кончине Конунга Вальдамара (Владимира), на востоке, в Гардарике (на Руси)…

Теперь мне пришло в голову: не покажется ли вам удобным, чтоб мы отправились туда…».

Когда это поисходило? Как скоро весть о смерти русского князя Владимира достигла берегов Скандинавии? Найдя ответы, мы сможем узнать - стал ли Эймунд впоследствии убийцей «Бурислейфа»-Бориса?

Собственно ответить надо на один вопрос – в каком году Эймунд покинул Норвегию?

«Следователи», ведущие "дело Ярислейфа" об этом не задумывались. Дело в том, что эти "следователи" зачастую привлекают свидетельства скандинавских саг с ловкостью карточных шулеров – удобные события это «исторические факты», неудобные – «анахронизмы». Всё просто – сага это не летопись, в ней нет никаких точных дат, привычных для историков – ни «от Рождества Христова», ни «от Сотворения Мира». Идеальные условия, чтобы в нужный момент вытащить туза из рукава. Тем более что этот самый «нужный момент» можно притянуть куда угодно из-за отсутствия в большинстве скандинавских сказаний какой-либо даты. «Эймундова сага» одна из таких. Все её основные события происходят где-то после того, как Эймунд «…узнал о кончине Конунга Вальдамара».

А между тем, многие саги точные даты приводят, но своеобразные. Вот как во многих местах говорит уже знакомая «Сага об Олаве Святом»…

«К тому времени Олав конунг уже три зимы был конунгом Норвегии».

«…Олав конунг послал других своих людей в Упплёнд, чтобы они готовили там пиры для него. Он собирался ездить всю зиму по пирам по Упплёнду, так как раньше у конунгов существовал обычай каждую третью зиму ездить по пирам по Упплёнду».

Запомним эти «три зимы»!

Далее следует очень любопытное известие…

«…К конунгу шведов Олаву прибыли с востока из Хольмгарда (Новгорода) послы Ярицлейва конунга (Ярослава князя), чтобы сватать дочь конунга шведов Олава за Ярицлейва, и что Олав конунг хорошо принял их сватовство».

Здесь мимоходом убеждаемся в том, что по большей части скандинавские саги не лгут – Ярослав князь действительно женился на дочери шведского конунга. Звали её Ингигерд – Ирина по русским летописям. При этом заметим – не лгут и летописи.

«В лето 6528 (1020) родился у Ярослава сынъ, и нарече имя ему Володимеръ».

А здесь отметим, что нам не раз приходилось встречать в исторических и «около исторических» трудах замечания по поводу неточности «лет» русского летописания. Но «родился у Ярослава сынъ» удивительно своевременно – хоть девять месяцев отсчитывай, от сватовства и свадьбы до рождения сына! Настолько точно сходятся «зимы» саги и «лета» летописи!

Далее…

«…Олав сын Харальда заключил мир с Олавом конунгом шведов и отправился летом на север в Трандхейм. К тому времени он был конунгом уже пять лет».

Вот у нас уже есть «пять лет».

«К тому времени Олав конунг был уже семь лет конунгом Норвегии».

А теперь и «семь лет»! И так далее…

Поверьте - таким образом можно установить время любого события из жизни Олава Толстого. Без «анахронизмов». До его бегства из Норвегии в 1028 году. И куда отправился Олав Толстый? Конечно на Русь! К Ярислейву! Странно – ни одна из повествующих об этом саг не упоминает о какой либо встрече Олава Толстого и Эймунда в Гардах – на Руси…

Впрочем, вернемся к «зимам» и «летам». Заметим, что эта датировка хорошо вписывается в европейское и русское летописание. И выясняется, что Олав конунг пришел к власти над Норвегией около 1015 года. А Эймунда изгнал на четвертую «зиму» после этого. То есть к 1019 году.

Вот и оказывается, что Эймунд не мог быть убийцей Бориса. Ко времени появления Эймунда на Руси прошло уже более четырёх лет, как Борис упокоился под высоким могильным холмом.

Впрочем, за точность до одного года не ручаемся. Учтем, что русы считали годы «летами», а скандинавы «зимами». «Пять лет», «семь лет» это неточный перевод - скандинавы так никогда не говорили. Но мы – далекие потомки русов - и поныне выразить эти временные отрезки иначе не можем. Не смог и переводчик.

Так что доверимся «Повести временных лет». Там имена убийц названы давно. И нет сомнений, что в те далекие времена их знали все.

«Суть же имена сим законопреступникам: Путьша и Талець, Еловить, Ляшько, отец же их сатана».

Ни одно из этих имен даже отдалённо не напоминает скандинавское. В этом все известные историки на редкость единодушны, даже убежденные «норманнисты». То есть к этому убийству дружина Эймунда не имеет никакого отношения.

[Gurga 48]

Странно – ни одна из повествующих об этом саг не упоминает о какой либо встрече Олава Толстого и Эймунда в Гардах – на Руси…

Эймунд в Гардах - на Руси не только с Олафом Толстым не встречался, но и с Якуном "съ лепым".

В саге кн.Ярослав, тот которого потомки прозвали Мудрым, показан дурачком-простачком, которого мудрые сканды учат жизни.

Сравним сагу и летопись.

В саге Эймунд сначала прослышал про смерть кн.Владимира, а потом отправился наниматься к кн.Ярославу. (это после 15 июля 1015г). В саге инициатива за Эймундом.

В летописи кн.Ярослав в 1014г отказался давать выход отцу в размере 2000грн, что спровоцировало конфликт между ними. Кн.Ярослав послал за варягами за море (1014-1015). В летописи инициатива за кн.Ярославом.

В конце концов, Бориса добили варяги. А варяги были у кн.Ярослава, а не кн.Святополка: "...посла два варяга прикончати его; онема же пришедшимъ, и видеша, яко живъ есть еще, единъ ею изъвлек мечь, и пронзе и къ сердцу..."

В чем, на мой взгляд, подлог в летописи: Борис убит 24 июля, Глеб - 5 сентября, о их смерти Ярославу сообщила сестра. Сколько времени необходимо гонцу (голубю? ), чтобы из Киева добраться до Новгорода. В то же лето, то есть, в тот же год Ярослав собрал войско - 1000 варяг(у Эймунда - 600варяг) и 40тыс остальных и пошёл на брата. Сколько времени необходимо войску добраться до Любеча? Стояли 3 месяца на разных берегах Днепра. Перед битвой, а это по времени уже конец или середина зимы, Днепр стал ЗАМЕРЗАТЬ.

Более вероятно, что Бориса и Глеба убили в следующем году 1016г после битвы, что соответсвует данным из "Пряди об Эймунде".

Edited 15 Apr 2013 by Gurga

[Gurga 48]

И.Н. Данилевский.

ЯРОСЛАВ, СВЯТОПОЛК И ЛЕТОПИСЕЦ

Из книги Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.) - М.: Аспект-Пресс: 1999.

http://pryahi.indeep.ru/history/danilevsky_02.html

[Сергий 142]

Более вероятно, что Бориса и Глеба убили в следующем году 1016г после битвы, что соответсвует данным из "Пряди об Эймунде".

Что вообще может соответствовать "данным из "Пряди об Эймунде"?

Согласно "Пряди..." Эймунд явился в Гардарики (около 1018 -1019 гг.) в то время, когда "конунг Ярицлейф" уже женат на Ирине-Ингигерд. (См. подробнее выше)

«…К конунгу шведов Олаву прибыли с востока из Хольмгарда (Новгорода) послы Ярицлейва конунга (Ярослава князя), чтобы сватать дочь конунга шведов Олава за Ярицлейва, и что Олав конунг хорошо принял их сватовство».

Здесь мимоходом убеждаемся в том, что по большей части скандинавские саги не лгут – Ярослав князь действительно женился на дочери шведского конунга. Звали её Ингигерд – Ирина по русским летописям. При этом заметим – не лгут и летописи.

«В лето 6528 (1020) родился у Ярослава сынъ, и нарече имя ему Володимеръ».

А здесь отметим, что нам не раз приходилось встречать в исторических и «около исторических» трудах замечания по поводу неточности «лет» русского летописания. Но «родился у Ярослава сынъ» удивительно своевременно – хоть девять месяцев отсчитывай, от сватовства и свадьбы до рождения сына! Настолько точно сходятся «зимы» саги и «лета» летописи!

[Gurga 48]

Более вероятно, что Бориса и Глеба убили в следующем году 1016г после битвы, что соответсвует данным из "Пряди об Эймунде".

Данилевский уточняет: убиты в 1017г. Достаточно убедительные доказательства.

Вы настаиваете на условные датировки летописи и саги? Опирайтесь на сходство событий: битва на Днепре и битва за Киев с половцами (когда Ярослав получил ранение в ногу). По саге получается, что Ярослав был уже женат на Ингигерде до этих битв. Каким данным верим?

PS. В 1015г туровский князь Святополк был в заточении со своей женой. Поэтому узурпировать власть и организовать убийство Бориса и Глеба он ни как не мог. Почитайте выводы Данилевского.

Edited 16 Apr 2013 by Gurga

[Сергий 142]

Данилевский уточняет: убиты в 1017г. Достаточно убедительные доказательства.

Согласно "Пряди..." Эймунд явился в Гардарики (около 1018 -1019 гг.) в то время, когда "конунг Ярицлейф" уже женат на Ирине-Ингигерд.

Т. е. - "Прядь..." лжива. Эймунд не убивал "Бурислейфа". Никогда. Сказитель, измышляя несуществующие подвиги "конунга Эймунда", смешал в кучу все события тех лет "в Гардах" о которых только мог знать.

Данилевский

Вернуться на Русь ему [Святополку] было суждено только летом 1018 г. Теперь его сопровождал польский король Болеслав Храбрый. Ярослав бежал в Новгород. Только на следующий год произошло между ними решающее столкновение. Их войска встретились на Альте, в том самом месте, где нашел свою смерть Борис.

Неожиданное появление на Альте искомого "Бурислейфа"...

Вот с этим "Бурислейфом" Эймунд вполне мог успеть сразиться.

[Сергий 142]

В чем, на мой взгляд, подлог в летописи: Борис убит 24 июля, Глеб - 5 сентября, о их смерти Ярославу сообщила сестра. Сколько времени необходимо гонцу (голубю?  ), чтобы из Киева добраться до Новгорода. В то же лето, то есть, в тот же год Ярослав собрал войско - 1000 варяг(у Эймунда - 600варяг) и 40тыс остальных и пошёл на брата. Сколько времени необходимо войску добраться до Любеча? Стояли 3 месяца на разных берегах Днепра. Перед битвой, а это по времени уже конец или середина зимы, Днепр стал ЗАМЕРЗАТЬ. 

Начал замерзать не Днепр, а озера, меж которыми находился стан нетрезвого Святополка. Войско Ярослава переправилось через Днепр в ладьях.

Борис и Глеб убиты в "лето" 1015 (нынешнего летоисчисления).

Новолетие отсчитывалось с осеннего равноденствия (рюенъ - примерно, месяц сентябрь).

Поэтому в "октябре" наступило новое "лето" - 1016.

Озера у места битвы начали замерзать, как и положено, в начале зимы.

Где здесь "подлог в летописи"?

[Saygo 573]

Ярослав Мудрый и Ирина: семейно-государственная драма

С легкой руки Н. М. Карамзина, поверившего на слово льстивому летописцу, в отечественной историографии прочно утвердилось мнение о киевском князе Ярославе Владимировиче, как великом и мудром правителе, при котором Русь в своем развитии добилась выдающихся успехов. Но исторические факты, имеющиеся в нашем распоряжении, позволяют взглянуть на данный аспект несколько в ином ракурсе.

Ярослав не был в числе старших сыновей князя Владимира I Святославича, и это обстоятельство не давало ему практически никаких шансов на киевский престол. Помимо этого, он хромал с детства, что могло вызвать в нем комплекс неполноценности. От своей матери-скандинавки Рогнеды, брошенной супругом князем Владимиром, Ярослав унаследовал нелюбовь к отцу. Однако данное обстоятельство не помешало ему получить от него ответственное назначение - управлять Новгородской землей {1}.

Наиболее значимой частью Новгородской земли являлась Ладога с ее округой - Южным Приладожьем. Здесь с конца IX в. проживала полиэтничная группа колбягов (кюльфингов), осуществлявшая торгово-грабительские походы на северо-восток Европы в земли, населенные финскими племенами, и успешно конкурировавшая в этом деле с норвежцами, объектом экспансии которых являлась Биармия (Поморье){2}.

Расцвет Ладоги и Южного Приладожья пришелся на 950 - 980-е годы. Но, начиная с 980-х гг., здесь наметилось значительное уменьшение мужского населения, что, естественно, сказалось на снижении торгово-промысловой активности региона {3}.

Причиной этого явилось стремление Владимира I усилить южные рубежи Руси и ослабить сепаратизм на севере. Уже в 988 г. он переселил "мужи лутши" из числа словен, кривичей и чуди на южную границу - в города по рекам Десне, Остру, Трубежу, Суле, Стугне 4. Однако этими действиями были существенно ослаблены северные пределы Русского государства.

Ослаблением позиций Руси на севере не преминули воспользоваться ее западные соседи - шведы, создавшие в первой половине 990-х гг. централизованное королевство во главе с Олавом I Шётконунгом. В то время как другие скандинавы уже обладали объектами экспансии (датчане устанавливали свое господство в Англии, норвежцы обживали Ирландию, Исландию, Гренландию, а также регулярно, начиная со второй половины IX в., совершали грабительские походы в Биармию), шведы, позже их обретшие государственность, не имели такой возможности {5}.

Наиболее подходящим объектом для будущей экспансии ими рассматривалось Приладожье - ворота в Биармию и другие северные области пушного промысла. Но Олав Шётконунг предпочитал действовать в данном вопросе весьма осторожно, используя подставных лиц. После захвата в 995 г. власти в Норвегии Олавом Трюггвасоном, ранее состоявшим на службе у Владимира I, ярл Эйрик, правивший тогда страной от лица датского короля, бежал в Швецию. Здесь при поддержке Олава Шведского он собрал войско и в 997 г. напал на Ладогу, разрушил ее крепость и разорил округу{6}. Это произошло, видимо, летом, когда колбяги находились далеко на востоке, собирая дань. Ответными действиями Владимир I вынудил Эйрика отступить {7}.

Более благоприятные условия для экспансии появились у шведов с назначением в 1010 или 1011 г. наместником в Новгород Ярослава Владимировича. Ярослав, находившийся на периферии государства и постоянно контактировавший со скандинавами, начал проявлять, видимо с их подачи, сепаратистские настроения и в 1014 г. прекратил выплату Киеву традиционной дани - двух тысяч гривен. Тогда Ярослав едва ли еще помышлял о киевском престоле, а лишь хотел обособиться от Киева. Но, напуганный готовностью отца его наказать ("бояся отца своего"), вынужден был обратиться за поддержкой к скандинавам {8}, вероятнее всего, к подданным нового норвежского короля Олава Харальдсона Толстого.

Летом 1015 г. к Ярославу прибыло войско наемников-варягов. Были также мобилизованы приладожские колбяги. Узнав, что русские позиции в Приладожье оголены, летом того же 1015 г. в северные земли Руси вторгся ярл Свейн - младший брат ярла Эйрика. Данные события разворачивались по уже известному сценарию. Свейн, являвшийся правителем Норвегии, был свергнут Олавом Толстым и бежал в Швецию, где при участии Олава Шведского сформировал войско и отправился с ним по проложенному братом пути в Приладожье. В течение всего лета он беспрепятственно опустошал северные русские земли. Поход закончился осенью 1015 г. в связи со смертью Свейна{9}.

Князь Ярослав оказался между молотом и наковальней, не зная, что предпринять: с юга ему угрожал отец, с севера - ярл Свейн. Вдобавок прибывшие в Новгород варяги начали чинить насилие над новгородцами. Горожане, возмущенные произволом варягов, перебили часть чужеземных наемников. В угоду варягам, требовавшим отмщения, Ярослав ложью заманил к себе "нарочитая мужа" и варяги изрубили тысячу новгородцев, то есть практически всю новгородскую дружину (ее численность при Ярославе можно установить по сумме выплачиваемых ей гривен - одна тысяча). Очень скоро Ярослав пожалел о содеянном: в ночь после расправы в августе 1015 г. пришла весть из Киева от сестры Предславы о смерти князя Владимира. Загадочная смерть Владимира, последовавшая 15 июля 1015 г., предотвратила вооруженный конфликт между отцом и сыном. Киевский престол унаследовал по праву старшинства Святополк (сын старшего брата Владимира Ярополка, усыновленный им) {10}. Именно с ним и предстояло сразиться претенденту на киевский престол.

Ярослав понял, что допустил роковую оплошность. Оказавшись в безвыходном положении, он вынужден был просить у уцелевших новгородских дружинников прощение. Кроме того, он предоставил гарантии социальных прав населению, в первую очередь, от произвола варягов и колбягов, издав судебник, получивший название "Русская Правда", и обещал щедрое вознаграждение за поддержку. Однако сил новгородцев оказалось недостаточно. Поход на Киев пришлось отложить. Ярослав вынужден был даже создать ополчение, скорее всего, как вспомогательное войско, поскольку реальной силы крестьяне, не владевшие ратным искусством, не представляли {11}.

Видимо именно тогда Ярослав начал чеканить в Новгороде серебреники, чтобы рассчитаться с варягами. Примечательно, что эти монеты были более высокого качества исполнения и пробы металла, чем те, которые чеканили киевские князья Владимир и Святополк. В них заметно влияние скандинавских мастеров, уже освоивших искусство чеканки монет. Правда, на монетах было лишь указано, что это "Ярославле серебро"{12}, что говорит в пользу того, что Ярослав не был уверен в благоприятном для него исходе борьбы за киевский престол.

Только летом 1016 г. войско Ярослава выступило в поход. Три месяца до самых заморозков противоборствующие полки простояли у Любеча по разные стороны Днепра, не решаясь начать сражение. И лишь активные действия варягов решили исход битвы в пользу Ярослава {13}.

Однако княжить Ярославу в Киеве пришлось недолго: летом 1018 г. против него выступил Святополк с войском своего тестя - польского короля Болеслава I. Результатом очередного стояния на реке (на этот раз Западном Буге) стал полный разгром войска Ярослава, который бежал с поля боя в Новгород "с четырми человекы", прихватив с собой жену Святополка (дочь Болеслава I), которую он, видимо, хотел использовать, как разменную монету. При этом он бросил в Киеве на произвол судьбы свою жену и сестер, в том числе Предславу (она досталась как военный трофей Болеславу, и тот, желая унизить, как Ярослава, так и Предславу, превратил ее фактически в наложницу) {14}.

Ярослав вновь попал в патовую ситуацию: возникла проблема с набором новых наемников, так как давние и непримиримые враги Олав Шведский и Олав Норвежский помирились. Еще 15 февраля 1018 г. народное собрание Швеции потребовало от Олава Шётконунга заключить мир с Норвегией и выдать его дочь Ингигерд за Олава Толстого, на что тот вынужден был согласиться. Свое желание вступить в брак с Олавом Норвежским выразила и Ингигерд. Свадьбу назначили на осень 1018 года {15}.

Выбор Ярослава между Швеции и Норвегией пал на Швецию. И здесь Ярослава ожидал сюрприз: Олав Шведский предложил ему в жены свою дочь Ингигерд. Правда, в скандинавских сагах, где зафиксирован данный факт, говорится, что посватался Ярослав. Но в это трудно поверить: уже женатый человек, инвалид, несуверенный правитель вряд ли мог проявить инициативу и просить руки юной шведской красавицы - принцессы Ингигерд (1001 - 1050), зная, что она уже помолвлена с норвежским королем, и тем самым вступать в конфликт с последним. Здесь видна рука опытного игрока - шведского короля, оперативно перетасовавшего карты и выбравшего Ярослава. В перспективе русский зять сулил ему большие выгоды, чем примирение с Олавом Норвежским. Данный брачный союз давал шведам возможность получить новый источник дани - с территории к востоку от Ладоги. И не случайно в качестве платы за невесту (вено) Олав Шведский потребовал от Ярослава (через Ингигерд) передать ему Ладожскую округу, на что тот согласился, предав тем самым интересы колбягов и переподчинив их шведам{16}. Но и Ярослав не остался внакладе: брак с Ингигерд предоставлял ему возможность иметь военную поддержку со стороны родственников-скандинавов.

Сватовство Ярослава произошло во второй половине 1018 г., а в феврале 1019 г. состоялась свадьба {17}. Олаву Норвежскому в качестве компенсации предложили в жены младшую сестру Ингигерд - Астрид {18}.

Скорее всего, Ингигерд имела христианское имя Айрин. На Руси ее стали звать Ириной {19}.

На территории, отданной Ярославом Олаву Шведскому, было создано Ладожское ярлство, которое возглавил родственник Ирины Рёгнвальд (правда, там он находился только летом, а на зиму отправлялся в Новгород). Сюда прибыли для организации торговли не только шведы, но и норвежцы. Эти же этнические группы составляли основу дружины и самого Ярослава {20}.

Из восточных земель поток мехов и других ценных товаров потек через Ладогу напрямую в Северную и Центральную Европу. Поскольку Ладога и ярлство являлись

объектом выкупа за невесту, то владеть ими могла лишь королевская семья Швеции. Доходы от реализации ясака должны были поступать в ее ведение. Какая-то часть ясака полагалась и Ирине, которая через купцов реализовывала его, получая наличные деньги, которыми щедро одаривала скандинавов. Естественно, что деньги оседали и среди сборщиков дани Ладожского ярлства. Об этом говорят находки серебряных монет европейских монетных дворов и, в частности, клад у деревни Вихмязь Ленинградской области, насчитывавший 13 тыс. динариев {21}.

"Скупой" же, по мнению скандинавов, Ярослав, как и его предшественники на киевском престоле, на свои деньги содержал дружину варягов (речь идет, скорее всего, о колбягах), которой ежегодно полагалось 300 гривен {22}. Известно, что каждый варяг, находясь на службе у русских князей, получал за свой труд гривну серебром и гривну мехами. Из этого факта можно сделать вывод, что дружина ярлства насчитывала триста человек. Скандинавские источники сообщают также, что Рёгнвальд был "обязан данью" Ярославу {23}. Ярослав мог получить только часть дани, собранной жителями Ладожского ярлства, если, конечно, это не была доля Ирины.

Вопреки утвердившемуся в исторической литературе мнению, Ладожское ярлство не было щитом Руси от внешней угрозы, поскольку угрозы с северо-запада как таковой тогда не существовало. Во многом благодаря Ирине и ее сестре Астрид, между Норвегией и Швецией сложились добрососедские отношения, что позволяло представителям Ладожского ярлства собирать дань и в Биармии. В самой Швеции с 1022 по 1050 г. правил родной брат Ирины Анунд-Якоб, затем - другой ее брат. На норвежском троне в основном сидели короли, дружественно настроенные к Руси (исключение составлял небольшой отрезок времени с 1029 по 1035 г., когда правил Свейн - сын датского короля Кнута Великого). Некоторые сложности у Руси были и в отношениях с Данией, но эта страна была целиком поглощена завоеванием Англии {24}.

Военная поддержка скандинавов позволила Ярославу в 1019 г. одержать победу над Святополком на реке Альта. Он снова на несколько лет обосновался в Киеве {25}.

Новый соперник появился у Ярослава оттуда, откуда он даже не ожидал. В 1023 г. против него выступил старший брат Мстислав, прославившийся до этого победой в поединке с касожским князем Редядей. Мстислав претендовал на свою долю в государстве. Решением проблемы мог стать поединок, от которого Ярослав благоразумно отказался. Это не могло не возмутить Ирину, привыкшую к тому, что настоящий мужчина должен принять вызов. Она сама вызвала Мстислав на единоборство. На что Мстислав ответил, что с женщинами он бороться не привык{26}.

Ярослав же был уверен только в силе варяжского войска. Он в очередной раз послал "за море по варяги". "И приде Акун с варягы". Сражение, произошедшее в 1024 г. на черниговской земле у Листвена, закончилось разгромом варягов. Ярослав и Акун в панике бежали{27}.

Победитель Мстислав, проявив благородство, предложил по-братски поделить земли южной Руси между ним и Ярославом, на что тот вынужден был согласиться. Но из чувства предосторожности Ярослав предпочел жить в Новгороде{28}.

Еще в 1020 г. в семье Ярослава появился первенец Владимир. Далее последовали Изяслав (1025 г.) и Святослав (1027 г.){29}.

Сложно судить об истинных чувствах Ярослава к жене. Скандинавские саги рассказывают, что он "так любил ее, что ничего не мог сделать против ее воли". Трудно поверить в такую все подавляющую любовь. Речь, скорее всего, идет о полном подчинении Ярослава воле Ирины. Не случайно, в сагах подчеркивается, что Ирина "решает за ...всех", а Ярослав лишь "вождь... рати"{30}.

А была ли, в свою очередь, счастлива в браке Ирина? На этот вопрос можно ответить однозначно - нет. Ярослав, как мужчина, совершенно не соответствовал идеалам скандинавской женщины. Скандинавские саги дают о нем в целом весьма нелестный отзыв. Так, в "Саге об Эймунде" князь, несмотря на общую характеристику, что он был "хорошим правителем и властным", в эпизодах предстает скупым и в то же время "жадным волком", не очень умным, осторожным, хитрым и коварным человеком. В "Гнилой коже" он - самолюбивый, раздражительный, резкий в порыве гнева{31}. Данная характеристика во многом верна, но неполна. К этому можно еще добавить, что Ярослав был трусливым (бегство с поля боя у Западного Буга и Листвена), нерешительным (стояние у Любеча и на Западном Буге) и недальновидным (случай с расправой над новгородцами). То есть по всем показателям он не соответствовал категории отважного воина, сильной и яркой личности.

Совсем иначе характеризуют саги Ирину: "как нельзя более великодушна, щедра на деньги", "мудрее всех женщин, хороша собой", при этом умнее Ярослава{32}.

Ирина постоянно сравнивала Ярослава с Олавом Толстым и это сравнение было не в пользу русского князя. В свою очередь, обострившаяся с годами болезнь и обиды, причиняемые ему Ириной, провоцировали раздражительность и несдержанность Ярослава. Он даже однажды ударил Ирину, когда та в очередной раз допустила сравнение его с Олавом. После этого Ирина приняла решение вернуться в Швецию. Решение супруги напугало Ярослава: он мог лишиться поддержки скандинавов, без которой вряд ли удержался бы у власти. Поэтому Ярослав был готов на все, лишь бы удержать жену{33}.

Ирина поставила перед ним жесткое условие: пригласить погостить в Новгород конунга Олава Норвежского - своего бывшего жениха, потерявшего в 1028 г. престол и находившегося с семьей при дворе Анунда-Якоба. Это требование было удовлетворено. С появлением осенью 1029 г. в Новгороде Олава платоническая любовь, существовавшая ранее между ним и Ириной, переросла в нечто большее {34}. И все это Ярослав вынужден был терпеть.

Весной 1030 г. Олав отбыл в Норвегию, чтобы вернуть себе власть, но вскоре погиб, а Ирина в том же году родила сына Всеволода{35}, отцом которого очевидно был Олав.

Ирина, опечаленная известием о смерти Олава, приложила немалые усилия и средства для сохранения памяти о своем возлюбленном. Она активно пропагандировала в Новгороде культ Олава, провозглашенного в 1031 г. в Скандинавии святым. Видимо, при ее участии в Новгороде появилась церковь святого Олава. Возможно, ей хотелось быть ближе к нему, хотя бы посредством церковного (духовного) общения. Свою любовь к Олаву она перенесла на его внебрачного сына Магнуса и других родственников из числа норвежцев, которых приглашала к себе погостить и по-матерински о них заботилась. Для скандинавов она была щедрой хозяйкой{36}.

Со временем отношения между Ярославом и Ириной нормализовались. У них родились другие дети, но Всеволод постоянно находился при матери. Видимо, она хотела видеть его преемником Ярослава. Смерть князя Мстислава Владимировича (1036 г.), а еще раньше его сына (1033 г.) была на руку Ярославу. Он вновь воссоединил в своих руках южнорусские земли и после 1036 г. окончательно перебрался с семьей в Киев {37}.

С этого времени в столице развернулось бурное строительство: были возведены стены Киева, Золотые ворота, монументальный Софийский собор и несколько церквей. На южной границе Руси за рекой Рось появился ряд крепостей, соединенных земляным валом {38}. Однако строительство ограничилось в основном территорией Киевской земли, не затронув при этом северные регионы.

В этот же период, очевидно, с подачи Ирины, на Руси началась кампания по сбору информации о киевской княгине Ольге и подготовка к причислению ее к лику святых. Примером мог послужить культ короля Олава Толстого, получивший распространение в северной Европе{39}.

В 1044 г. были извлечены из земли останки Ярополка и Олега, любимых внуков княгини Ольги. Их кости крестили и положили в Богородицкую церковь Киева{40}. Этот акт был продолжением кампании в пользу Ольги. В то же время он был направлен против покойного князя Владимира - соперника Ярополка.

Серия неудачных походов Ярослава против ятвягов, литвы и мазовшан, осуществленных в конце 1030-х - начале 1040-х гг. в интересах новых союзников - поляков, показала полную несостоятельность князя как военачальника. А нежелание Ярослава в 1043 г. возглавить русско-скандинавское войско в войне с Византией, которая окончилась его разгромом и гибелью множества скандинавов, еще раз подтвердило характеристику Ярослава как человека, неспособного брать на себя ответственность. Все это привело к полному падению авторитета Ярослава в глазах Ирины. Не оправдала себя и ставка Ирины, сделанная на Всеволода. Тот оказался ближе по духу к своему неродному отцу Ярославу. Летописцы дали Всеволоду прозвище Миролюбивый, поскольку он был незлобивым, добрым, предпочитал проводить время среди монахов{41}.

Последним важным мероприятием Ирины, проведенным в Киеве, являлась свадьба дочери Елизаветы (вопреки ее желанию) с норвежцем Харальдом Суровым зимой 1043 - 1044 годов. Этим Ирина еще раз подтвердила свое предпочтение скандинавам и, в первую очередь, норвежцам. Тем более, что Харальд являлся младшим сводным братом обожаемого ею Олава Святого{42}.

После этого произошел окончательный разрыв между Ярославом и Ириной. Во всяком случае, в 1045 г. она уже была в Новгороде у сына Владимира Ярославича. Владимир в отличие от Всеволода симпатизировал скандинавам. Об этом можно судить хотя бы по его походу на емь заонежскую в 1042 г., который был, видимо, актом помощи скандинавам против восставшей еми, и совместный поход с варягами на Византию в 1043 году{43}.

21 мая 1045 г. в день святых Константина и Елены (здесь опять прослеживается связь с культом княгини Ольги, христианское имя которой было Елена) Ирина и Владимир приступили к строительству каменного новгородского Софийского собора (примечательно, что Ярослав, большую часть жизни проведший в Новгороде, ничего серьезного здесь не построил). Сооружение в середине XI в. каменных Софийских соборов в Новгороде и Полоцке, правда, меньших размеров, чем в Киеве, говорит, скорее всего, о противостоянии этих городов Киеву в стремлении быть ему равными. В Киев Ирина, очевидно, больше уже не возвращалась. Она покинула столицу, несмотря на то, что учредила здесь женский монастырь святой великомученицы Ирины (ее небесной покровительницы) и, согласно обычаю того времени, должна была заботиться о нем и даже управлять им{44}. Ее неприязнь к Ярославу была настолько велика, что она не пожелала лежать рядом с ним в Софийском соборе даже на смертном одре.

Семейная драма Ярослава тесно переплелась с государственными проблемами. Князь, опиравшийся в своих действиях на иноземную силу, стал по существу заложником своей внутренней и внешней политики. Ладожское ярлство превратилось фактически в автономию шведов с наследственным правлением (после смерти Рёгнвальда здесь стал править его сын Эйлив){45}, от которой казна князя практически ничего не имела. В пользу этого говорит и отсутствие в Новгороде находок запорных пломб времени правления Ярослава, предназначенных для пломбирования мешков с мехами {46}. Будучи под плотной опекой жены и в зависимости от скандинавов, князь реально превратился в их марионетку. Это положение его явно тяготило, но ничего сделать он не мог.

С годами болезнь Ярослава прогрессировала, вызывая невыносимые муки. Утешением князя стали книги, которые он читал днем и ночью. Более того, Ярослав их переписывал. Не исключено, что он правил летописи в своих интересах. Видимо, тогда же Ярослав сблизился с Иларионом, священником великокняжеской церкви в селе Берестове - загородной резиденции великих князей, и попал под его влияние. Несомненно, что именно Иларион надоумил князя, что выбор Ольги, как первой русской святой, неудачен (она приняла крещение или перекрещение от константинопольского патриарха и византийского императора, став "дочерью" последнего и засвидетельствовав тем самым свою зависимость от Византии).

Иларион предложил более подходящий вариант - князя Владимира I, который принял крещение от епископа автономной от Византии Корсуни. Кроме того, возвращение имени Владимира свидетельствовало о стремлении Ярослава реабилитировать себя и отмежеваться от подозрений в причастности к убийству своего отца {47}.

10 февраля 1050 г. Ирина, ставшая в конце жизни монахиней Анной (видимо здесь есть связь с именем Айрин){48}, умерла. Ее сын Владимир скончался в 1052 году. Обоих погребли в Новгородском Софийском соборе{49}.

Смерть Ирины Ярослав встретил с облегчением: с него спали крепкие семейные путы, долгое время парализовавшие его волю и стремление к самостоятельности. Но были и духовные путы. Желая обрести духовную свободу и освободиться об опеки Византии в церковных вопросах, Ярослав, вопреки канону, на сборе местных епископов организовал выбор митрополита из числа русских - им, естественно, стал Иларион{50}.

Свой земной путь Ярослав закончил в 1054 году{51}. Проблемы, которые он оставил после себя (главной из них являлось Ладожское ярлство), пришлось решать уже его потомкам. Однако притязания шведов на приладожские земли, вызванные прецедентом существования Ладожского ярлства, сохранялись на протяжении столетий и породили большое число вооруженных конфликтов и войн на северных рубежах Русского государства. И даже выбор Ярославом митрополита Илариона оказался неудачным: после смерти князя он был смещен{52}.

Примечания

1. Повесть временных лет (ПВЛ). Т. 1. СПб. 1997, с. 129, 165; РОХЛИН Д. Г. Итоги анатомического и рентгенологического изучения скелета Ярослава Мудрого. Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Т. 7. М. -Л. 1940, с. 46 - 57; ГИНЗБУРГ В. В. Об антропологическом изучении скелетов Ярослава Мудрого, Анны и Ингигерд. Там же, с. 57 - 66.

2. МАЧИНСКИЙ Д. А., МАЧИНСКАЯ А. Д. Северная Русь, Русский Север и Старая Ладога в VIII-XI вв. Культура Русского Севера. Л. 1988, с. 52 - 54.

3. БОГУСЛАВСКИЙ О. И. Южное Приладожье во второй половине I - начале II тысячелетия н.э. (опыт историко-культурной периодизации). Канд. дис. СПб. 1992, с. 170 - 173.

4. ПВЛ, с. 164 - 166.

5. СЫЧЕВ Н. В. Книга династий. М. 2005, с. 321.

6. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX - XIV вв. М. 1978, с. 51.

7. ПВЛ, с. 171.

8. Там же, с. 173.

9. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Круг Земной. М. 1980, с.195.

10. ПВЛ, с. 185.

11. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М. -Л. 1950, с. 174 - 176.

12. СОТНИКОВА М. П., СПАССКИЙ И. Г. Тысячелетие древнейших монет России. Сводный каталог русских монет X - XI веков. Л. 1983, с. 196 - 203.

13. ПВЛ, с. 185 - 187; РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 94.

14. ПВЛ, с. 186 - 187; Древняя Русь в свете зарубежных источников. М. 1999, с. 328 - 329.

15. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Ук. соч., с. 220.

16. Там же, с. 233 - 234.

17. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 84.

18. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Ук. соч., с. 234.

19. ПВЛ, с. 51.

20. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 53, 72, 104.

21. СПАССКИЙ И. Г. Русская монетная система. Л. 1962, рис. 32.

22. ПВЛ, с. 79.

23. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 104.

24. СЫЧЕВ Н. В. Ук. соч., с. 318 - 325.

25. ПВЛ, с. 187 - 189.

26. ТРОФИМОВ А. Святые жены Руси. М. 1994, с. 24.

27. ПВЛ, с. 191.

28. Там же.

29. Там же, с. 189 - 191.

30. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 43, 102.

31. Там же, с. 43 - 44, 91 - 102.

32. Там же, с. 43, 91, 101.

33. Там же, с. 43 - 44.

34. Там же, с. 52, 104.

35. ПВЛ, с. 193.

36. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Ук. соч., с. 371 - 375; РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 44.

37. ПВЛ, с. 193, 203.

38. Там же, с. 193 - 195.

39. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Ук. соч., с. 371 - 375.

40. ПВЛ, с. 197.

41. Там же, с. 195 - 197, 251.

42. СНОРРИ СТУРЛУСОН. Ук. соч., с. 411.

43. ПВЛ, с. 197.

44. ТРОФИМОВ А. Ук. соч., с. 27, 28.

45. РЫДЗЕВСКАЯ Е. А. Ук. соч., с. 53.

46. ЯНИН В. Л. У истоков новгородской государственности. Великий Новгород. 2001, с. 31 - 57.

47. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 1. М. 1962, стб. 155 - 156; ПВЛ, с. 43 - 53.

48. В православии при пострижении в монахи послушник нередко получает новое монашеское имя, начинающееся с той же буквы, что и его прежнее мирское имя.

49. ПВЛ, с. 197, 203.

50. Там же, с. 197.

51. Там же, с. 203.

52. Дальнейших сведений о Иларионе нет, но под 1055 г. в летописях упоминается имя уже другого митрополита - Ефрема (ПСРЛ. Т. 30. М. 1965, с. 190). Из этого следует, что сразу после смерти Ярослава он был смещен.

Шумилов Евгений Николаевич - кандидат исторических наук.

[Сергий 142]

Ярослав, находившийся на периферии государства и постоянно контактировавший со скандинавами, начал проявлять, видимо с их подачи, сепаратистские настроения и в 1014 г. прекратил выплату Киеву традиционной дани - двух тысяч гривен. Тогда Ярослав едва ли еще помышлял о киевском престоле, а лишь хотел обособиться от Киева. Но, напуганный готовностью отца его наказать ("бояся отца своего"), вынужден был обратиться за поддержкой к скандинавам {8}, вероятнее всего, к подданным нового норвежского короля Олава Харальдсона Толстого.

Домыслы... (всё кроме выделенного)

Летом 1015 г. к Ярославу прибыло войско наемников-варягов.

Откуда это известно? В особенности дата?

Были также мобилизованы приладожские колбяги. Узнав, что русские позиции в Приладожье оголены, летом того же 1015 г. в северные земли Руси вторгся ярл Свейн - младший брат ярла Эйрика.

Шумилов Е. Н. сидел в прибрежных кустах и подглядывал.

Данные события разворачивались по уже известному сценарию. Свейн, являвшийся правителем Норвегии, был свергнут Олавом Толстым и бежал в Швецию, где при участии Олава Шведского сформировал войско и отправился с ним по проложенному братом пути в Приладожье. В течение всего лета он беспрепятственно опустошал северные русские земли. Поход закончился осенью 1015 г. в связи со смертью Свейна{9}.

Примечание 9 отсылает нас к Снорри Стурлусону. Заглянем в книгу Снорри:

Сага об Олаве Святом

(Ólafs saga ins helga)

LIV

Свейн ярл отправился сначала в Швецию к своему родичу Олаву конунгу шведов и рассказал ему обо всем, что у них произошло с Олавом Толстым. Он советовался с конунгом шведов, что ему делать дальше. Конунг говорит, что ярл, если хочет, может остаться у него, и предлагает ему власть, которую тот сочтет подобающей.

– А если не хочешь оставаться, – добавил он, – то я дам тебе достаточно войска, чтобы ты смог отвоевать свои владения у Олава конунга.

Ярл выбрал последнее, потому что этого хотели люди, которые с ним там были, так как у многих из них в Норвегии остались большие владения. Когда они стали совещаться, как им действовать, они решили, что следующей зимой им надо отправиться в Трандхейм по суше через Хельсингьяланд и Ямталанд. Ярл больше всего рассчитывал на помощь жителей Внутреннего Трёндалёга. А летом они решили отправиться в поход в Восточные Страны, чтобы добыть себе добра.

LV

Свейн ярл отправился со своим войском на восток в Гардарики и разорял там селения. Он пробыл там все лето, а когда наступила осень, двинул свое войско назад в Швецию. Но тут он заболел и умер. После смерти ярла люди, которые были с ним, вернулись обратно в Швецию, а некоторые направились в Хельсингьяланд и дальше в Ямталанд, а потом через Кьёль в Трандхейм. Там они рассказали о том, что произошло у них в походе, и все тогда узнали о смерти Свейна ярла.

Возникает резонный вопрос - какие русские земли мог беспрепятственно разорять Свейн ярл, не преодолев крепость Ладогу и волховские пороги?

[Saygo 573]

Шумилов Е. Н. сидел в прибрежных кустах и подглядывал.

Долго же Вы собирались с духом. А я, когда первый раз читал статью, ржал, как обкуренный. Но дело в том, что это еще цветочки. У нас на лекциях Ярослава Владимировича открыто обвиняют в том, что все преступления Святополка совершил он ("ищи, кому выгодно"). Словом статья запилена потому, что фигура Мудослава Ярого Ярослава Мудрого действительно нуждается в более критическом изучении, нежели то, что было до сих пор. Меня еще в детстве удивляло, почему столь неуспешного правителя назвали Мудрым. Оказывается, это прозвище ему присвоили уже спустя много столетий попы.

Кстати если этот его реконструированный портрет не врет, Ярослав очень похож на Ивана Грозного. И характер видимо тоже имел соответствующий - всю жизнь воевал с братьями, всех извел разными неправдами, лишь ни в чем не повинного Судислава заточил в темницу, откуда тот вышел только после смерти Ярослава.

А Шумилов - пермяк, одному богу известно, какие местные легенды в Перми рассказывают обо всем этом. Тут археологический материал нужен.

[Сергий 142]

Долго же Вы собирались с духом. А я, когда первый раз читал статью, ржал, как обкуренный.

Дык, ну, елы-палы... То-то и оно! У меня аж дух захватило! Даже не знал с чего начать...

Затем решил - пойду по-порядку, отмечу только самые "перлы".

Тут археологический материал нужен.

Если я не ошибаюсь - археологический материал не подтверждает нападения Свейна ярла на крепость Ладогу.

Князь Ярослав оказался между молотом и наковальней, не зная, что предпринять: с юга ему угрожал отец, с севера - ярл Свейн.

На самом деле все могло быть совсем не так.

Правильная оценка событий непосредственно связана с правильной синхронизаций того, что происходило в Скандинавии и на Руси.

Т.е. необходимо точно синхронизировать "лета" ПВЛ и "зимы" скандинавских саг (хотя бы из связного повествования Снорри Стурлусона "Круг земной...").

Весьма вероятно, что события развивались иначе:

1. Свейн ярл грабил Приладожье.

2. Ярослав отбивал нападение.

3. Ярослав отказался выплатить 2000 гривен - "Самому надобны!" - подданные разорены и неплатежеспособны, а войско (новгородское и наемное) требует куны.

4. Владимир изготовился к походу на Новгород против Ярослава и... Свейна. "Где мои куны?!"

[Сергий 142]

А я, когда первый раз читал статью, ржал, как обкуренный. Но дело в том, что это еще цветочки. У нас на лекциях Ярослава Владимировича открыто обвиняют в том, что все преступления Святополка совершил он ("ищи, кому выгодно"). Словом статья запилена потому, что фигура Мудослава Ярого Ярослава Мудрого действительно нуждается в более критическом изучении, нежели то, что было до сих пор.

Неоднократно приходилось слышать такую "новость" в разных её вариантах. Кратко все они сводятся к следующему: Ярослав приказал убить Бориса, затем Глеба. Ярослав оклеветал своего брата Святополка и свалил на него всю вину. Прозвище Святополка – Окаянный – следует читать Охаянный (лопни мои глаза ! - так было и написано wacko.gif ). Ярослав Хромой велел переписать ВСЕ русские летописные своды, чтобы скрыть свое преступление. Род князей Рюриковичей до наших дней продолжает покрывать братоубийцу…

Источник: http://svitoc.ru/index.php?showtopic=893

1. Полагаю - не надо возлагать на Ярослава преступления Святополка - у "Мудрого" и своих грехов немало...

Меня еще в детстве удивляло, почему столь неуспешного правителя назвали Мудрым. Оказывается, это прозвище ему присвоили уже спустя много столетий попы.

2. Попы? Странно... Не знаю отличался ли Ярослав Владимирович смолоду мудростью, но христианским благочестием уж точно не славился. (прочту из ПВЛ):

"В лето 6525. Ярослав иде в Киевъ, и погоре церкви".

[Saygo 573]

Попы? Странно... Не знаю отличался ли Ярослав Владимирович смолоду мудростью, но христианским благочестием уж точно не славился. (прочту из ПВЛ)

Под старость князь много читать стал и даже переписывать прочитанное, завел дружбу с попами и начал строить церкви. Попам много ли надо, они вон нынешнего Вашего лидера скоро заживо канонизируют. А уж батюшка Ярославлев, Святой Владимир - конеееечно, очень смиренный был христианин.

Да собственно вот, из Лаврентьевской:

Заложи Ӕрославъ городъ великъıи . оу негоже града суть Златаӕ врата . заложи же и црк҃вь ст҃ъıӕ Соѳьӕ . митрополью. и посемь црк҃вь на Золотъıхъ воротѣхъ . ст҃оє Бц҃е Блг҃вѣщеньє . посемь ст҃аго Геѡргиӕ манастъıрь . и ст҃ъıӕ Иринъı . и при семь нача вѣра хс̑ьӕньска плодитисѧ . и раширѧти. и черноризьци почаша множитисѧ . и манастъıреве починаху бъıти . и бѣ Ӕрославъ любѧ црк҃внъıӕ оуставъı . попъı любѧше по велику . излиха же черноризьцѣ . и книгамъ прилежа и почитаӕ є часто в нощи и въ дн҃е . и собра писцѣ многъı . и прекладаше ѿ Грекъ на Словѣньскоє писмо. и списаша книгъı многъı . и сниска имиже поүчащесѧ вѣрнии людьє наслажаютсѧ . оученьӕ бжс̑твенаго . ӕкоже бо се нѣкто землю разорить. другъıи же насѣєть . ини же пожїнають.

[Сергий 142]

В 05.07.2013в09:46, Saygo сказал:

фигура... Ярослава Мудрого действительно нуждается в более критическом изучении,

Распри наследников Владимира Святославича рассмотрены здесь предельно внимательно, со всех сторон:

С. М. Михеев

«Святополкъ сѣде в Киевѣ по отци»

Усобица 1015–1019 годов в древнерусских и скандинавских источниках

Институт славяноведения РАН, 2009.

(Славяно-германские исследования. Отв. ред. серии Ф. Б. Успенский Т. 4.) – 292 с

.

[Сергий 142]

В 05.07.2013в09:46, Saygo сказал:

фигура... Ярослава Мудрого действительно нуждается в более критическом изучении,

Распри наследников Владимира Святославича рассмотрены здесь предельно внимательно, со всех сторон:

С. М. Михеев

«Святополкъ сѣде в Киевѣ по отци»

Усобица 1015–1019 годов в древнерусских и скандинавских источниках

Институт славяноведения РАН, 2009.

(Славяно-германские исследования. Отв. ред. серии Ф. Б. Успенский Т. 4.) – 292 с

.